– Да, мам, алло, – сонно пробормотал я в трубку, заставляя себя всё же разлепить веки.

Часы показывали ровно восемь утра – прекрасное время для пробуждения летним днём, особенно если вспомнить, что в выходные я просыпаюсь не раньше обеда. Утром я совершенно бесполезен – раз, мало что понимаю – два, и абсолютно ничего не воспринимаю – три. В вузе на парах чаще всего как сомнамбула сижу, потому и сессию порой погано сдаю по тем предметам, которые вечно "первыми" стояли.

Так что сейчас я слышал щебет родительницы лишь вполуха, выхватывая из речи только отдельные фразы. Соскучилась, дядя Гриша, папа, рыбалка, надолго, одиноко, приедет… Приедет?! Но переспросить я, увы, не успел, маман быстренько попрощалась и повесила трубку. Чёрт побери, это она ко мне что ли собирается?

Попытался перезвонить, но услышал лишь уверенный голос, сообщающий, что абонент временно недоступен. М-да, мамуля едет… Надо срочно идти умываться – не смогу нормально думать, пока не окуну голову под ледяную воду, – а потом вытряхивать из лампы Марида и проводить краткий инструктаж! Матушка у меня, конечно, женщина спокойная, но хорошая легенда появления в моей квартире какого-то странного мужчины совершенно не помешает.

Заставил себя буквально сползти с кровати и побрёл в сторону ванной, вытянув перед собой руки, чтоб случайно не врезаться во что-либо из-за затуманенного со сна взора. Оказавшись в ванной комнате, с неохотой, но для собственного блага засунул голову под холодный душ. Вода сразу же затекла за шкирку, прокладывая по спине леденящие дорожки и вызывая нервную дрожь. Домашняя майка была нещадно замочена, зато я всё же смог проснуться и заставить голову работать.

Надо обдумывать план действий, и так я долго прокопался! Но сперва – выцарапать Марида из лампы. Правда, когда я вышел в зал, вытирая голову полотенцем, понял, что к вышеозначенной прикасаться даже не стоит.

Джинн спал, развалившись на диване. Извечной безвкусной рубахи до пят нигде не наблюдалось – на нём только лишь лёгкие шаровары. Эх, действительно, недурная фигура у ифрита под этим ужасным балахоном, я прямо-таки завидую и восхищаюсь.

Голова удобно покоится на подлокотнике, ноги согнуты, наверное, чтобы вместились по длине, одна рука свисает вниз, касаясь пальцами пола, другая лежит на животе… Картина маслом, блин! Только какого фига Марид тут дрыхнет, а не у себя в "комфортабельных апартаментах"? Сейчас ка-ак устрою приятное пробуждение!

Только вот почему-то остаюсь на месте, продолжая разглядывать спящего джинна.

А ведь уже неделя прошла. За это короткое время я многое смог узнать о Мариде и даже… привык немного к его присутствию в своей жизни. Не до такой степени, конечно, чтоб исчезла мечта избавиться от этого наглеца, но он теперь хотя бы не раздражал меня одним своим видом.

Наверное, многие подумали бы, что это классно – заполучить джинна в постоянное пользование, но меня такое "счастье" напрягает. Да и Марид ясно дал понять, что действительно исполнять желания не намерен, переворачивая всё сказанное мной с ног на голову. Однако между нами связь, от которой невозможно избавиться просто так. Приходится привыкнуть к тому, что в доме объявился нахлебник…

Хотя, говоря о нахлебничестве, в этом Марид наоборот очень даже помогает. Не знаю, тащит ли он заказанную еду откуда-то или просто создаёт из воздуха, но выглядит и пахнет она всегда съедобно. И даже на вкус вполне приятна, хотя немного напоминает резину! Но если судить, что, беспокоясь за свой желудок, единственным, что я просил, была пицца… Резиновой она часто бывает и в ресторанах.

Если честно, даже такие маленькие чудеса в исполнении джинна меня радовали. Это же… Блин, ну, классно! Магия!

Только вот Марид утверждал, что его главное умение – в перевоплощении. Конечно, он может наколдовать любой предмет или животное, он может создать мне гарем "прекрасных дам" – как я понял, этим своим "фокусом" джинн пользуется частенько, заглядываться на женщин любого возраста он мастак, – но изменять собственное тело – в этом свобода ифрита. Но моя прабабка лишила его такого "счастья".

Вообще, как-то вечером Марид разговорился и попытался рассказать мне историю джиннов. Не знаю, насколько всё, что ифрит нагородил, соответствует нормальным легендам, но по его словам, джинны, как и люди, рождаются, живут, влюбляются, умирают… У них есть свои горести и радости, так же, как и у нас. Только жизнь длится заметно дольше – от пары веков до нескольких тысячелетий, как уж повезёт. Из первородного пламени джинны были созданы Аллахом задолго до людей, но в ссорах и разрушениях зашли они неимоверно далеко…

Тогда Аллах послал к ним Иблиса – джинна, который был сродни ангелам, и он смог примирить своих сородичей, наставив на путь истинный. Только вот потом создал Бог людей, приказав ангелам и джиннам преклониться пред Адамом. И многие послушались его, говорят даже, Лилит – первая жена Адама – была джинном, но Иблис смириться не смог, считая себя выше людей.

Как я понял, Иблис и есть Шайтан, к которому вечно взывает злой Марид. Помнится и у нас Сатана – падший ангел, за которым пошли не желающие прогибаться под людей…

Говоря же о Мариде, он родом именно из тех джиннов, что последовали за Иблисом. Неверующий, лукавый, сводящий людей с пути истинного! Могущественный ифрит, которого каким-то макаром упекли в эту лампу, а потом ещё и хитрая женщина привязала его ко мне. Ясное дело, джинн злится!

Боже, за что мне это наказание? Чем я провинился?

Вопросы остались без ответа. Правильно, кто может дать мне совет? Я ведь единственный в своём роде, блин. Награждённый собственным джинном, мечтающим меня прибить.

– Просыпайся, старик! – рявкнул, разрушая сладкие грёзы Марида, а для пущего эффекта ещё и ногой его в бок ткнул. – Устрою тебе сейчас знакомство с Факерами!

Ифрит от моего ора аж подскочил над диваном, сонно хлопая глазами и стремясь отыскать источник шума. Нашёл! Зло посмотрел на своего "хозяина" и хотел было что-то проорать в ответ, как раздался громкий стук в дверь.

– Приехали-и… – протянул я, понимая, кто стоит за дверью.

– Кого-то ждёшь? – зевая, вопросил Марид.

– Да, блин, папу римского! – рявкнул на джинна, кидаясь к двери. – И помалкивай лучше в тряпочку…

Это было последнее, что я успел сказать до того, как щёлкнул замок – матушка долго не церемонилась, открыв дверь собственным ключом, – и в комнату ворвался светловолосый смерч. Он налетел на меня, обнимая, целуя и приговаривая что-то совершенно непонятное, а после замер, переводя взгляд с собственного сына на странного сонного субъекта у него за спиной. Вот интересно, что мама подумала? Зная её странные умозаключения, ничего хорошего.

– А… здравствуйте… – возвестила она, глядя на Марида.

– Мамуль, а это… это… мой приятель из вуза! – сообщил ей первое, что пришло в голову.

И сразу же прикусил язык. Из вуза, значит? Да-да, а что он делает тут летним утром? И почему этому приятелю лет на пять больше, чем тебе – очник-второгодник?

– У него с квартирой сейчас проблемы, потому попросил за умеренную плату у меня пожить, – добавил ещё пару капель к и так наитупейшей легенде.

– Рад знакомству. Вы словно яркая и прекрасная лилия в окружении терний! – Марид галантно поклонился, улыбнулся, будто самый настоящий чеширский кот. – Не составите ли нам компанию за завтраком, прекрасный цветок души? Я старался специально ради Вас! А за едой смогу объяснить, почему же приходится теснить вашего сына…

Заметил, как джинн щёлкнул за спиной пальцами, а на кухонном столе, сейчас сокрытом от глаз маман, появилось блюдо с пастой под каким-то сливочным соусом, тарелочка с тостами, масло, джем… М-да, прекрасный завтрак! Какого чёрта тогда мне он лишь пиццу таскал? Потому что именно её заказывал?

А мамуля-то моя, мамуля! Улыбается во все тридцать два и алеет, словно маков цвет. И плевать ей уже на то, почему Марид здесь оказался, какого чёрта он заспанный такой. Главное – очарование этого гадского джинна!

М-да, хорош у меня "однокурсничек", ничего не скажешь. А матушка и того лучше! Инесса Александровна, пожалуйста, поймайте свою крышу, она кажется, съехала. Дожили, блин. Теперь мой джинн пытается соблазнить мою мамочку! Он по-другому с женщинами говорить не умеет? Только комплиментами сыпет? Да и вообще…

– Эй, Марид, – я поймал ифрита за локоть уже у самой кухни. – Это ты типа нас терниями назвал?

– Не, не нас… Тебя! – он ухмыльнулся. – Я, скорее уж, красный мак. Он означает удовольствие.