– Убери лапы, грязный ракх! – Мускулистая нога рывком освободилась от веревки, черное колено врезалось прямо меж ног орка, навалившегося на распятую на земле пленницу.

Дан заворчал, тело моментально изменилось, приняло боевую ипостась. Кожа стала толще, в местах, где артерии были в опасной близости от поверхности, сформировались прочные пластины, ногти превратились в когти, зубы – в клыки, глаза подернула пелена – защитное дополнительное веко.

Миг, и он видит, как циркулирует кровь по жилам похитителей, ярко мерцают их сердца. Плевать, что одежда висит лохмотьями, оно того стоило.

– Ты все равно будешь моей, Ойр! – простонал гигант, под хохот товарищей откатываясь в сторону.

– Демон лысый будет твоим! – Ойр дернула ногой, потянулась, колышки вылетели из земли.

Тихий свист Фарга, и Дан вызвал клинки, рукояти оружия тоже изменились, точно под когтистые пальцы.

Начали!

Вулканец бесшумно выпрыгнул к принцессе, зарычал, предостерегающе поднял мечи.

– Вулканец? – На лице несостоявшегося насильника промелькнуло недоумение.

Долго думать вредно!

Дан подсек гиганта, оглушил ударом в висок. Мельком взглянул. Жив. Сердце медленно, но бьется, кость цела, под ней нет даже намека на кровоизлияние, глаз зацепил – не страшно, обычный синяк. Осмотрел поле битвы.

Фарг играючи отбивается от двух противников, довольно ухмыляется, развлекается. Подручники шамана скручивают остальных. Принцесса тоже не осталась в стороне. Оглушила одного из свободных воинов и вяжет теми же веревками, которыми только что была прикручена сама.

Его помощь больше не нужна.

Дан глубоко вдохнул, постарался расслабиться. Снимать боевую шкуру всегда больно. Ведь нужно растворить плотную, как панцирь, кожу, ослабить кости, лишить мышцы остистой поддержки. Когти, зубы и глаза, так – мелочи!

– Мой кан! – Ойр сгребла Дана в охапку, чуть не задушила и отпустила явно нехотя.

– Не наседай на него! – раздался за спиной насмешливый рык Фарга. – Он с женщиной пришел! С такой же красивой, как твоя мать!

Дан с трудом сдержал смешок – сомнительный комплимент.

Шаман был известным ценителем женской красоты любой расы. Но сравнить Сашу и Гару? Третья жена Фарга была здоровенной бой-бабой, даром, что человеком. Хотя вождь утверждал – в жилах его любимой супружницы течет не только кровь людей.

– Красивая, говоришь? – Ойр нахмурилась. Черное с зеленым отливом лицо принцессы помрачнело, она сердито посмотрела на Дана. – Человек?

– Нет. Она из моего народа.

Скрывать от орков происхождение Саши не имело смысла. Фарг и так уже понял и громко провозгласил своим людям. К тому же орки скорее умрут, чем отправятся к эльфам доносить. Да и избавиться от неотступного обожания принцессы тоже бы не мешало.

– У вас нет женщин! – недоверчиво покачала головой Ойр, скривила толстые губы, показав белые клыки во всей красе. – Ты мне врешь, кан мехтар.

– Нет. Теперь у моего народа есть женщина, кани Ойрхан.

* * *

Орки под радостные крики товарищей вели шестерых связанных соплеменников.

Пленники гордо задирали коротко стриженные черные головы, презрительно скалились. Особенно выделялся один, с заплывшим глазом, он, клыкасто улыбаясь, поглядывал на орчиху в коротком, напоминающем майку платьице, которое едва не трескалось на внушительном бюсте.

Рядом с ней шел тот самый орк с косицами и Дан. Одежда вулканца висела лохмотьями, казалось, ее специально разрезали на лоскуты.

Когда процессия промаршировала мимо шатра, Дан, довольно улыбаясь, обнял Сашу.

Это еще что такое?!

Рука парня быстро прошлась по спине и недвусмысленно остановилась на ягодице, вторая легла на затылок, пальцы не сильно потянули за волосы, заставляя откинуть голову назад.

– Подыграй мне! – едва слышно шепнул вулканец, прижимая ее сильнее. – Потом объясню. Саша! Сделай счастливое лицо!

Прежде чем она сообразила, наглый вулканец ее поцеловал.

Подыграть? Ну держись!

Саша не осталась в долгу, озадачив Дана бурным ответом в стиле «моряк после долгого плавания».

За спиной вулканца послышался понимающий смешок и громкое фырканье.

Саша из-за плеча Дана увидела, как орк с перьями в косицах понимающе улыбнулся, а вот его спутница недовольно нахмурилась. Она с подозрением и недоверием смотрела на них с вулканцем.

Ага, что там промелькнуло в черных глазах орчихи? Ревность? Вызов? Желание размазать ее скромную персону по траве или на крайний случай стукнуть головой об дерево?

Вот, значит, для кого Дан устроил это представление!..

Черт! Вулканец совсем обнаглел!

Саша, с подчеркнуто счастливой улыбкой, заглянула в карие глаза, запустила пальцы в растрепавшиеся волосы Дана и страстно выдохнула:

– Убери лапы!..

– Вчера ты не была такой стеснительной, – тоже едва слышно заметил Дан, накрывая поцелуем ее губы, а тем временем его ладони прочно обосновались на ее ягодицах.

Сам напросился!

Саша сильно прикусила нижнюю губу вулканца.

Дан удивленно рыкнул и…

Блин! Так нечестно!

Парень довольно улыбнулся и наконец-то отпустил ее.

– Я тоже соскучился, моя канья. – Вулканец осторожно взял ее руку и поцеловал.

Сволочь остроухая!

Саша незаметно дотронулась пальцем до пострадавшей от зубов вулканца губы. Еще и улыбается!

Стоп! Кан, кани… вроде местного господин и госпожа, а канья?

– Даже так?! – хохотнул орк с перьями. – Ну что ж, дочка, не судьба!

Великан хлопнул орчиху по плечу.

– И когда же вы успели принести клятву Вечности? – Дочка орка многозначительно покосилась на кольцо на пальце вулканца.

– Демон! – тихо ругнулся Дан и тут же без малейшего сомнения соврал: – Вчера! Но были так заняты… что я совсем забыл вернуть кольцо Саше! Главное, сам попросил… на время и забыл!

Приплыли!

Вот тебе и подыграй! Интересно, кем ее теперь считают орки? Любовницей? Нет, точно не любовницей! Какой-то уж слишком понимающий взгляд у орка… И что еще за клятва? Супружеская? Это вряд ли. Сутки знакомы! Но ведь это понарошку… Да быть такого не может!

Спокойно!

Что в итоге? Кем она считается Дану? Любовницей, женой? А, может, все просто – девушкой легкого поведения? Ну тогда вулканец и сволочь!

Дан приобнял Сашу за талию, притянул к себе, плотно так – она сквозь тонкую ткань платья отлично чувствовала мускулистое тело вулканца и остатки его одежды.

Казалось, ближе некуда! Ан нет!

Дан привлек ее еще ближе, чуть ли не впечатал в себя и прошептал в ухо:

– Демон тебя побери, не кривись ты! Такое ощущение, что тебя жаба обнимает!..

Громко ухмыльнулся и, не давая Саше освободиться из кольца своих рук, потерся носом о ее щеку и сипло – вот артист! – спросил:

– Фарг, ты нам дашь отдельный шатер? А то не хочется сводного братца моей каньи на свежий воздух выгонять, молоденький, еще простудится!

Супер! Теперь Ниэль ее брат! Что дальше? Дан – муж?

– А то! – понимающе хохотнул орк. – Самый дальний! Молодожены все-таки!

Дан, хмыкнув Саше в макушку, знойно выдохнул ей в ухо:

– Сделай лицо попроще! А то у тебя такой вид, словно ты демона увидела!

Точно, демона! Кареглазого такого.

* * *

– Ты бы ее предупредил, что ли! – усмехнулся Фарг, усаживаясь на ковер напротив Дана. – А то она у тебя так в лице менялась… даже я поверил, что ты совратил несчастную и увез вместе с братом. И с кольцом все в порядке, только взял пока себе – пыль друзьям в глаза пустить, чтоб ни о чем не догадались. Какой ты коварный, однако! Кстати, насчет брата Ойр не поверила! А вот насчет твоей женитьбы… у нас тут у лагеря рощица была… теперь нету. Хорошо ты придумал. Сегодня ночь первой кани. Сам понимаешь, что могла сделать Ойр.

Шаман лукаво улыбнулся.

Дан пожал плечами.

Ночь первой кани?

Вот бы он вляпался по самые уши! Ведь не собирался так скоропостижно «жениться». Само вырвалось, когда заметил недоверчивый взгляд принцессы и понял, Ойр не отступится. Пришлось сделать Сашу своей каньей.

Как оказалось – не зря.

Сегодня был особый день для орков. Принцесса могла потребовать у любого мужчины стать ее мужем! И единственный способ отказаться – победить ее в поединке! А победа не орка означала позор и изгнание для принцессы!

Дан мысленно усмехнулся.

Не было бы счастья, так несчастье помогло!

Саше скоропостижное «замужество» не понравилось. Но его игру она приняла, хотя и с некоторым возмущением… Таким многообещающим взглядом наградила, когда он, вытурив ее из шатра, переодевался. И обещал ее взгляд вовсе не то, о чем подумали орки. Дан был уверен, стоит ему вернуться в щедро выделенный шаманом шатер, много чего интересного о себе узнает!

Одно было хорошо, увидев, как Саша менялась в лице, Ойр становилась все мрачнее. Принцессе даже в голову не придет искать истинные причины, и так понятно – Саша не привыкла выслушивать намеки о постели.

Кажется, ему все-таки удалось избавиться от любви Ойр.

– Хотел предупредить, твой остроухий друг опутан черным заклинанием Калиго, – задумчиво проронил Фарг. – Я послал за ним Азага.

Ого!

Дан удивленно приподнял брови. Запрещенная магия темных эльфов? Откуда? Ага, Лар сказал, отец Ниэля был из темных.

– Он не мог сам его наложить? Случайно? – вспомнив о катастрофических способностях эльфа, спросил вулканец.

Фарг отрицательно покачал головой.

– Слишком сложное плетение. Скорее всего, его создавали двое. Они отлично знали, что делали.

Двое. Все веселее и веселее.

– Когда создано заклинание? – уточнил Дан.

– Давно, очень давно… – неопределенно махнул рукой шаман. – Скорее всего, он был ребенком.

Давно…

Но, насколько Дан помнил из не слишком многословного рассказа дракона об эльфе, Ниэль сменил не одну и не две школы, маги должны были заметить темное заклинание.

– Они могли подумать, что это отголосок его собственных извращенных формул. – Фарг очень верно понял направление мыслей вулканца. – Я тоже вначале так решил и с большим трудом разобрался что к чему.

– Сможешь снять?

– Нет… – Шаман сокрушенно вздохнул. – Формула сложная, многослойная, ее сильно запутали, частично порвали… возможно, неудачная попытка снять. Но теперь заклинание можно только разорвать, но, увы, у меня недостаточно для этого сил.

Демонов дракон ни словом не обмолвился!

Не мог же Лар, хранитель, Несущий Волю Фатума, не увидеть заклинания?

Вывод напрашивался один – чешуйчатая морда специально всучила ему Ниэля. Еще и слово взял. Ни прогнать, ни бросить остроухого мага нельзя.

Для чего это хранителю?

Дан вспомнил Халлона и свою службу. Логики в действиях Лара пока не улавливал, но направление определил.

Фарг тем временем вытащил из складок плаща кусок угля и начал рисовать руны прямо на ковре.

Спустя пару минут Дан сидел в черном круге, разделенном на три части.

Шаман снял плащ, достал из сундука в углу шатра кисточку, пузырек с охрой, небольшой бубен и трубку.

– Думаешь, один из магов умер? – Дан с любопытством следил за Фаргом.

Шаман быстрыми точными движениями рисовал руны на своих руках.

– Не знаю. Но у нас есть живой свидетель, я могу попробовать провести его по лабиринтам памяти. Возможно, он вспомнит, кто и зачем его заколдовал. Снимай рубашку.

– Зачем?

– Давно голого вулканца не видел! Посмотреть хочу! – хмыкнул Фарг. – Будешь проводником. Иногда память может быть очень реальной. Нужно, чтобы кто-то следил со стороны, иначе мы с парнем можем там остаться.

Дан стянул рубашку. Шаман нарисовал пару рун у него на груди, несколько на щеках и один на ладони.

– Протянешь ко мне, если увидишь, что память становится для нас явью, – пояснил орк.

* * *

Фарг и Ниэль стояли на пороге большого дома.

Невесомые, почти эльфийские башенки, стрельчатые окна, изящные колонны. Многочисленные фонари, отгоняющие мрачный сумрак дождливой ночи.

Не бедный, должно быть, здесь живет кан.

Глухой удар бубна…

Шаман и эльф вошли темную парадную, медленно поднялись по лестнице, свернули к одной из дверей.

В комнате горит ночник.

Здесь явно живет маленький ребенок. Игрушки на полу и на полках, кроватка-кораблик с синим бельем в звездочках.

Ниэль удивленно смотрит на толстого плюшевого слона. Тянется к нему, но Фарг не дает дотронуться до игрушки.

Снова поет бубен…

Шаман с эльфом покидают комнату, отправляются дальше по коридору, спускаются по лестнице и словно попадают в глубокую древность.

Чадящие факелы тускло освещают большой мрачный подвал.

Ниэль вздрагивает.

На полу в центре комнаты лежит беловолосый, остроухий мальчик лет трех. Он распят на сверкающей алым огнем пентаграмме, у каждой вершины которой горит по мертвенно-белой руне. Мальчик напуган, он с надеждой смотрит в окружающую его темноту. Но помощи нет.

Ниэль шагает вперед, Фарг осаживает его обратно.

Мальчик не один.

Прямо над ним, под самым потолком, лицом вверх в нитях сложного заклинания висит мужчина. Белые волосы, темная кожа, длинные острые уши.

Даже не видя лица, Дан понимал – перед ним чистокровный темный эльф.

Маг, раскинув руки, плетет заклинание. Черные нити Калиго вспыхивают оранжевым, кто-то помогает ему, вливает свою силу, помощник или помощница прячется в темноте.

Тихий удар бубна…

Ниэль вырывается, подбегает к мальчику.

Черно-оранжевое плетение, так напоминающее усеянную острыми лезвиями сеть, накрывает обоих.

Дан поспешно протягивает руку к Фаргу, на ладони вспыхивает руна, защитные символы загораются на груди, щеках, руках шамана и ногах эльфа.

Он разум, сердце и путь. Он позвал. Фарг – рука, он ведет. Ниэль – ноги. Он показал дорогу.

В последний миг вулканец успевает увидеть мальчика.

Малыш, каким-то чудом освободив руки, закрывает голову и прорывает сеть. Но та все равно оплетает его. Его и Ниэля. Яркая белая вспышка озаряет подвал.

Набатом звучит бубен…

* * *

Демонов эльф!

Дан распахнул глаза. Еле успел трансформироваться в боевую ипостась, иначе обрывки сети ранили бы и его.

Зараза длинноухая! Сказали же, не приближаться! Не трогать!

Торопливо перевернул Ниэля на спину, руки и грудь эльфа изрезаны – лезвия заклинания вполне реально порвали рубашку эльфа, пробили кожу.

Слава Вечности! Артерии не задеты, внутреннего кровотечения нет. Сердце, ярким огоньком мерцающее в груди Ниэля, бьется ровно.

Фарг!

Дан подошел к шаману, скрючившемуся рядом с бубном и погасшей трубкой.

Здесь дело обстояло хуже – сердце шамана не билось, оно мелко трепетало. Пара минут такого безобразия, и Фарг отправится к праотцам.

Стиснув пальцы, Дан с размаху двинул кулаком по груди шамана. Главное, кости не сломать. Метод зверский, но действенный!

Сердце вздрогнуло, сократилось, замерло и начало биться нормально.

– Ракх! Будто конь копытом лягнул! – прошептал орк, открывая глаза. Фарг снова ругнулся и пробурчал: – Ну у тебя и рожа! Никогда не привыкну к твоей личине! Как парнишка?

– Живой, но без сознания, – прорычал Дан.

Еще раз проверив сердце шамана и раны эльфа, трансформировался. Помог орку переложить Ниэля на шкуры.

Пока шаман заговаривал раны парня, Дан переоделся в найденную в сундуке Фарга юбку и меховой плащ, запасы нормальной одежды у него закончились.

М-м-м, да! Дан покосился на свои волосатые ноги. Принцесса придет в восторг! Ойр давно пыталась его переодеть в национальный орчий костюм.

– Это ведь был мой отец? – Голос Ниэля был слабым, как комариный писк.

– Да, – уверенно кивнул Фарг, помогая эльфу сесть.

– Я не понимаю, зачем он хотел меня убить? – Ниэль потер пальцами глаза, раны, умело заговоренные шаманом, уже не кровоточили, но эльф, казалось, их даже не заметил.

Бедняга. Хорошо хоть не понял, что именно пытался сделать его отец.

Дан пристально посмотрел на шамана и отрицательно покачал головой – «не говори!».

Видел он однажды такое заклинание.

Одна престарелая эльфийка, чувствуя, что скоро ее тело осыплется глиняными черепками, убила, превратив в мумии, девять ни в чем не повинных оборотней, лишь бы только отодвинуть скорую кончину.

– Я не уверен, но, скорее всего, отец хотел забрать твою жизнь, чтобы продлить свою. А, может быть, его прельстила твоя сила, слишком большая для полукровки… – Фарг будто и не заметил просьбы.

Шаман добродушно улыбнулся, похлопал эльфа по плечу и добавил:

– Одно я точно знаю: ты очень сильный маг и однажды сможешь сорвать заклинание, из-за которого искажаются твои способности!