Хорошо, когда о тебе есть кому позаботиться!

К этому выводу я пришел утром, заметив на прикроватной тумбочке кувшин с холодным настоем, снимающим головную боль. Выхлебав почти половину, почувствовал себя полноценным оборотнем. Ярис, ты – чудо. Я еще ни разу не пожалел о том, что сделал тебя своим личным слугой. Ты прекрасно выполняешь свои обязанности…

«Слушай, оборотень! Ты бы лучше делами занялся, что ли! – хмыкнул Барон, прерывая мою благодарственную мысленную речь, посвященную человеческому мальчику. – Неран вон с войсками отправился, а чем ты займешься?»

«Ты же не хотел, чтобы я на бойню шел!» – удивился я, приводя свой внешний вид в более-менее приличное состояние. Есть не хотелось, так что поднос на столе остался нетронутым.

«Правильно, и сейчас не хочу, – согласился кот. – Но ведь есть и другие способы помочь».

«Если ты про мои эксперименты, то, увы, им не хватает подопытного материала», – уныло отозвался я, рассматривая флейту. После вчерашних проводов на ее гладкой поверхности появились царапины. Интересно, чем это я так ее поцарапал, а главное – зачем?

«Ты про что?» – недоуменно спросил Барон.

«А ты?»

«Вообще-то я имел в виду участие в связи. Бери переговорники и вперед. Будешь доставлять сведения отцу».

«Да ну. И без меня таких помощников хватает. Единственное, что могу дать только я, – это очередное изобретение».

«Ну-ну. Я внимательно слушаю, – поощрительно произнес мой вечный спутник. – Излагай».

– Было бы что, – вслух пробормотал я, выходя в коридор.

– Но ты же говорил про подопытного, – не отставал кот, также перейдя на обычную речь.

Все равно сейчас во дворце практически никого нет. Стражи отсыпаются, разведчики заняты своими делами, слуги вообще попрятались, как мыши. Ко мне, конечно, относятся уже не с той ненавистью и страхом (работа Яриса), но на глаза показываться не рискуют. Хотя, возможно, этому есть и другие причины. Но в принципе мне нечего бояться, что меня и Барона раскроют.

– Шиальд!

Я обернулся на оклик сестры, мысленно пожав плечами и укрывая Барона рукавом. Ошибочка вышла. Кроме стражи и слуг во дворце и моя семья. Вот сейчас Кайра поспешно приподняла длинный подол платья и приблизилась ко мне.

– Тебя отец ищет. Он в кабинете.

– А почему переговорником не вызвал?

– А ты его слышал?! – возмущенно отозвалась Кайра.

Я смущенно опустил глаза и чуть ли не бегом отправился к королю. Если честно, то совершенно не помню, куда сунул свою пирамидку. Я и на Земле постоянно терял сотовые телефоны, что уж говорить про этот мир. К тому же конструкция пирамидок не особо удобна для ношения. Боюсь сломать.

Достигнув королевского кабинета, я постучал. Отец сразу разрешил войти. Он сидел за своим любимым столом и, крутя в руках длинное позолоченное перо, насмешливо смотрел на меня.

– Как проводили?

– Неплохо. – Угу, голова до сих пор немного побаливает. Я, конечно, терплю, но, чувствую, это ненадолго.

– Вижу, – хмыкнул король и расчистил столешницу от бумаг. Поставил локти на стол, оперся подбородком на руки и знаком показал сесть. – Сейчас, пока есть время, я хотел бы с тобой поговорить.

«Что-то мне это не нравится», – мрачно буркнул Барон.

Мои чувства однозначно его поддерживали.

– О чем? – Голос не дрогнул, что уже хорошо.

– О прошлом.

«Допрыгались».

«Да не скули ты! – раздраженно подумал я. – Не думаю, что нас тронут. Все давно уже решено».

– У тебя хороший заступник, – заметил отец, потерев подбородок. – И он заслуживает высочайшего доверия, но все же некоторые моменты мне хотелось бы прояснить. Например… Шиальд, объясни, зачем ты это делал? – наконец не выдержал он и задал главный вопрос.

– Если ты про слуг, то простого объяснения не будет. – Я вздохнул и посмотрел на стену за плечом короля. – Пап, можешь не верить, но это был не я. Точнее, не совсем я.

Монарх удивленно приподнял бровь, но молчал, ожидая продолжения.

– Отнекиваться не буду, было все, но после совершеннолетия… Кто-то изменил меня. – Ну не кто-то, а я сам, и не себя, а Шиальда, но не суть важно. Гм, меня напрягает один момент: зачем отец смотрит на перстень с красным камнем? Не думаю, что королю так нравится это украшение. Значит, у него есть и другие функции, кроме декоративной. – Сейчас те действия вызывают только непонимание и отвращение…

– Но ты это делал, – с горечью сказал король.

– Все мы совершаем ошибки. – Ага, например, я. Надо было тщательнее выбирать возрождение. – И я жалею о них. – Не вру. Нет, ну честно. Барон так вообще до сих пор меня пилит за небрежность.

– Это я и хотел от тебя услышать, – вдруг улыбнулся отец. – Только пообещай мне одно: больше такое не повторится.

– Обещаю. Слуги больше не пострадают. – Правда, секунду подумав, я добавил: – Если только не заслужат. Но тогда я отдам их на твой суд.

– Разумно, – согласился король. Он удовлетворенно посмотрел на свою правую руку. – Ладно, сын, дел у нас действительно много. Если тебе интересно, могу сообщить, что Саврог поработал над памятью слуг. Теперь никто их них не вспомнит о прошлых событиях. Надеюсь, пользоваться этим ты не станешь…

Я бросил обиженный взгляд на отца. Тот тихо рассмеялся:

– Все, забудем об этой истории. Начни все сначала. Мы не будем напоминать.

Я подставил лоб для поцелуя и радостно ускакал в свою комнату.

«Знаешь, а верить тебе на слово король все же не стал, – тихо произнес Барон. – Тот камень на перстне – могу поспорить, что работает как детектор лжи. И обещание он твое принял. Теперь, если нарушишь, твой отец об этом узнает».

«М-да, заработать былое доверие будет непросто, – согласился я. Несмотря на разговор, настроение резко поднималось. – А все из-за той твари, что раньше именовалась Шиальдом».

«Напомнить, кто выбирал?»

Ну, что я говорил? Всю жизнь будет попрекать.

«Ладно, проблемы прошлого решены, а теперь вернемся к прерванному разговору. Что там про эксперименты?»

«Вот настырный. – Я вошел в комнату и принялся переворачивать все вверх дном в поисках переговорников. Сейчас мне нужен тот, что принадлежит разведочной линии. – Эльф мне нужен!»

«Э-мм?! – Кажется, у Барона пропал голос. Какое счастье! Но оно, увы, недолгое. – Кхе, конечно, твои вкусы меня не касаются, но все же…»

«Извращенец! Ты о чем подумал?»

«Ни о чем», – тут же заверил кот.

В этот момент я нашел одну пирамидку и задумался: та, не та? Плюнув, решил действовать напролом и решительно сказал:

– Вызываю Лекса.

Пару секунд длилась тишина, затем, когда я уже решил, что взял не ту пирамидку, мягкий голос произнес:

– Слушаю, ваше высочество.

– Лекс, у тебя есть время?

– Нет, – честно ответил оборотень. – Что вы хотели?

– Мне нужен эльф. Живой, естественно.

– Сегодня будет, – даже не спрашивая причины, пообещал начальник тайной службы.

– Буду ждать. Конец связи.

– Видать, у него действительно нет времени, раз не поинтересовался, зачем тебе понадобился остроухий, – заметил компьютер.

– Еще успеет, – хмыкнул я, убирая переговорник в найденный маленький мешочек. Подвесить его на пояс, что ли? Или лучше воспользоваться поясной сумкой? Она вроде удобнее. – И не сверкай глазами. Сам мог бы догадаться.

Черный кот продолжал преданно смотреть мне в лицо.

– Господи! Тебя что, вчерашнее ни на что не натолкнуло? Музыка, сила, неосознанный страх… Ну?

– Ты хочешь довести эльфов до инфаркта?

– Грубо, но верно, – согласился я, посмотрев на себя в зеркало и решив, что не мешало бы привести прическу в порядок. – Только для этого необходимо знать, что именно пугает остроухих больше всего, затем воплотить это в музыке, и все – образуется этакий Агаратти наоборот. Если получится, то теперь эльфы будут вынуждены опасаться войны с нами.

– Звучит заманчиво, – воодушевился кот. – Только как реализовать?

– Вот для решения этого вопроса и придется идти на поклон к Кайре, – вздохнул я, проводя щеткой по волосам. Наконец, когда прядки лежали красивой, ровной волной, я положил расческу на комод. – Мне нужен кристалл с воздушным духом. Он запомнит все, что я ему передам, и воспроизведет при надобности.

Сестру я нашел в лаборатории. Она отдыхала после очередного эксперимента, попивая травяной чай с пирожными. Эти произведения кулинарного искусства так заманчиво и привлекательно выглядели, что я невольно облизнулся и вспомнил о пропущенном завтраке.

– Присоединяйся, – предложила принцесса, и я с радостью принял приглашение, наливая в чистую чашку ароматный напиток. – Ты с утра хоть что-нибудь ел?

– Не-а.

Сестра, естественно, принялась читать лекцию о вреде нарушения режима питания, на что я даже не отвечал, поглощая неимоверно вкусную выпечку. Видя, что ее слова не находят отклика в моей душе, Кайра обиженно фыркнула, но уже через минуту перестала дуться и стала развлекать меня рассказами о своей новой задумке. Что-то вроде орла с крыльями и кошачьим телом. Мне это напомнило грифона, но я промолчал. На Гелии подобных существ нет.

– А ты зачем пришел? – наконец вспомнила принцесса.

– Ты можешь впихнуть в кристалл воздушного духа?

– А зачем? – тут же заинтересовалась девушка. Пришлось рассказать. – Идея неплохая. – Она задумалась. – Но как ты выпытаешь у эльфа… – Тут ее глаза расширились. – Ты же не хочешь сам…

– Не хочу, – мрачно подтвердил я. Этот факт и так безмерно расстраивал меня. Напоминание Кайры прошлось по больному месту. – Но надо.

Сестра с жалостью посмотрела на меня. Более-менее зная о реальном положении дел, она понимала мое неприятие жестоких мер, но также признавала, что полученный результат оправдывает средства.

– Хорошо, я призову духа. Подожди немного. Через час будет готово.

– Сделай, пожалуйста, сразу два. Ведь у духа ограничена память?

– Угу. Постараюсь.

Она где-то откопала ровные, идеально прозрачные кристаллы, сжала их в руках и закрыла глаза. Через некоторое время камни потемнели и приобрели синеватый оттенок. Положив заготовки на стол, сестра простерла над ними ладони и что-то зашептала.

– Все. – Она присела рядом со мной на диван. – Теперь остается дождаться, когда духи придут на зов и попадутся в ловушку. У Саврога, конечно, быстрее получается, но у него и опыта больше.

Мы поболтали еще о каких-то пустяках, опустошая поднос со сладостями. Кайра посетовала, что ее крылатый единорог сбежал. После многочисленных поисков он был обнаружен, но оставлен в покое по причине наличия особи женского пола, крутящейся возле пропажи.

– Интересно, а их потомство будет крылатым? – сама себя спросила девушка и мечтательно прикрыла глаза. – Было бы здорово…

В это время один из оставленных на столе кристаллов вспыхнул белым светом и погас.

– О! – радостно подскочила Кайра. – Первый дух пойман. – Тихие слова заклинания сорвались с ее губ, закрыв ловушку окончательно. – Все, можешь забирать. Он выполнит твои приказы. – В этот момент ее лицо осветила вспышка второго камня. – Ага! – Принцесса была в восторге. – У меня получилось намного быстрее, чем я ожидала! Есть чем гордиться.

– Спасибо. – Я принял кристаллы, обнял сестру и вышел за дверь.

Теперь остается дождаться эльфа. Словно в ответ на мои мысли, переговорник, лежащий в маленькой поясной сумке, ожил.

– Слушаю, Лекс. – Голос разведчика трудно не узнать. – Все готово?

– Да, жду вас у подвалов. Конец связи.

– Вот и все, – моргнул зелеными глазами Барон. – Ты действительно решил сделать это?

– Пытать физически будет палач, – мрачно произнес я, проверяя, на месте ли флейта. – Но, думаю, его работа не сравнится с моей…

В подвал я спускался в ужасном настроении, пеняя в общем-то только на себя. Сам ведь придумал. Теперь не отвертишься. Столько народу озадачил своей задумкой, кроме того, она действительно может оказаться очень полезной. Или вообще сыграет решающую роль в сражении. Ведь мы не знаем точно, как все обернется. И вообще, ответственность за жизни многих оборотней, которые может спасти мой эксперимент, ударит сильнее, чем сам этот эксперимент.

«Отцу скажешь?» – сочувствующе спросил кот, наблюдая, как я все медленнее и медленнее переставляю ноги, стараясь отсрочить крайне неприятный момент.

«С утра хотел, но теперь не знаю».

«Н-да. После того разговора…»

Едва я спустился по лестнице, из тени выступила невысокая фигура начальника службы. Я рад, что есть хоть кто-то моего роста, тем более занимающий такой высокий пост, а то вдруг у меня начнет развиваться комплекс по поводу низкорослости? Хотя это бред, конечно.

– Ваше высочество. – Лекс почтительно склонил голову и взмахнул рукой. – Эльф в камере. Могу я поинтересоваться о вашем замысле?

– Можешь, – вздохнул я, мысленно готовя себя к тому, что скоро произойдет. – Я собираюсь создать оружие массового поражения, которое будет служить пугалом для эльфов.

– Поясните, что такое «оружие массового поражения».

– Оно направлено на уничтожение сразу большой группы существ в одно применение, а не одиночек, как, например, лук. Надеюсь, это будет нечто вроде Агаратти.

– Понятно. А какие свойства?

– Это и предстоит узнать. – Голос мой становился все тише.

Лекс понимающе кивнул и отворил дверь в каменный мешок. На полу, укутанный в плащ, лежал эльф. Он лениво приподнял голову и бросил на нас презрительный взгляд ярких голубых глаз. Длинные черные волосы не скрывали острых ушей, нагло повернутых в нашу сторону. Красивое лицо, с тонкими чертами. Заостренный подбородок. Нет, у Витора точно были предки эльфы, причем не в таком уж далеком прошлом. Слишком много схожих черт у моего человеческого знакомого с этим остроухим.

За спиной послышались тихие шаги. К нам с Лексом подошли двое стражей.

– Отведите эльфа в пыточную, – спокойно произнес я.

Стражи повиновались. Мы с Лексом остались одни.

– Ты знаешь, чего больше всего боятся эльфы?

Разведчик недоуменно приподнял плечи. На его лице появилось задумчивое выражение. Видно, Лексу стал интересен ответ на этот, казалось бы, простой вопрос. И в самом деле, что может объединять весь их народ?

– Не имею понятия. Вы разрешите сопровождать вас?

– Идем, – безразлично сказал я, думая о том, что без палача, похоже, не обойтись.

– Он будет молчать, – предупредил синеглазый оборотень, ведя меня к нужной камере. – Палач уже готов.

Как и предсказывал Лекс, эльф на все мои вопросы хранил гордое молчание. Красивые, миндалевидные глаза смотрели с нескрываемым превосходством. Всем своим видом эльф словно говорил: «Ты, двуличное отродье, никто передо мной, сыном леса».

– Не волнуйтесь, ваше высочество. – Высокий, широкоплечий оборотень с мускулистыми руками и на удивление по-детски пухлым лицом приблизился к столу, где лежали пыточные инструменты, и обернулся. Черные глаза палача не выражали восторга от предстоящей работы – только равнодушие. – Через полчаса он заговорит.

Это не было хвастовством. Просто констатация факта, и остроухий чуть содрогнулся. Проняло наконец. По просьбе палача я вышел за дверь и прислонился к ней лбом. Лекс молча стоял рядом. Я понимаю, почему палач не захотел, чтобы мы остались. Это и так неприятная работа, и свидетели ни к чему. Тем более такие слабонервные, как я. Если мне плохо только от самого приказа отправить эльфа в пыточную, то что уж говорить о реакции при виде самого действа. К тому же меня беспокоит еще кое-что…

«Ты чего-то боишься, – заметил кот. – Шиальд, это война. Все так поступают. Не ты первый, не ты последний. Да и отец тебе ничего не сделает. Он прекрасно понимает необходимость этих действий».

«Дело не в отце, – с тоской ответил я. Говорить, не говорить? Впрочем, Барон – это единственное существо, в верности которого не стоит сомневаться. Он – часть меня. – Дело во мне. Точнее, в Шиальде».

«Ты теперь и меня пугаешь, – настороженно отозвался компьютер. – Что произошло?»

«Я ведь не раз бывал в этой камере… Понимаешь, о чем я говорю? Шиальд… он проснулся».

Вернее, никогда не засыпал. Просто проявил свою натуру. Когда палач попросил выйти, какая-то часть души испытала разочарование оттого, что будет лишена «приятного» зрелища чужих страданий.

«…! Кажется, я догадался, что ты имеешь в виду, – мрачно сказал Барон. – Память, верно? Даже не память, а сущность. Ведь Шиальд растворен в твоей душе».

У меня даже не было сил ответить.

«Знаешь, тебе не стоит бояться. В любом случае твоя душа намного сильнее. Уж личность Шиальда ты сможешь контролировать. На крайний случай у тебя есть я».

На мое лицо сама собой наползла улыбка. Нет, котяра – это нечто.

«Сомневаешься? А зря. Я не подведу».

«Верю».

Дверь открылась. Палач приглашающе взмахнул рукой и пропустил нас внутрь. Лекс тут же скрылся в тени. Я же вышел в центр комнаты, скрывая всю неуверенность и страх в глубине души. Так, чтобы никто не заметил.

Эльф сидел на том же стуле, куда его усадили стражи. Только сейчас от гордого «сына леса» осталось лишь сломленное существо. Особых физических повреждений на теле я не обнаружил, однако спрашивать палача о методах не стал. У самого Шиальда в памяти есть столько способов, что… Ладно, не буду об этом.

– Как тебя зовут? – Я решил начать с простого вопроса.

– Илидан ше Сароут, – тусклым голосом ответил пленник.

Я невольно передернулся.

– Твой статус?

– Я разведчик.

Лекс чуть выступил из тени и кивнул. Похоже, после меня им займутся всерьез. Узнают все, что может пригодиться. А пока – он мой.

– А теперь ответь на один вопрос: чего вы больше всего боитесь?

Палач с легким изумлением посмотрел на меня. В его понимании вопрос был слишком несерьезным. Нечто из раздела философии. Лекс знаком приказал ему выйти, и высокий оборотень послушно покинул камеру.

В голубых глазах эльфа также отразилось недоумение.

– Не знаю.

– Хорошо, спрошу по-другому. – Я не собирался сдаваться. Зря, что ли, начал все это?! – Что вам больше всего дорого?

– Связь, – глухо ответил остроухий.

– Что за связь? – Мне пришлось постараться, чтобы убрать из голоса заинтересованные нотки.

– Связь с природой.

– Поясни.

Но эльф только покачал головой на мое требование. Я беспомощно обернулся к Лексу. Тот указал на выход. В темном коридоре начальник тайной стражи тихо произнес:

– Я понял, о чем он говорит. Больше можете не спрашивать. Для эльфов связь – это нечто само собой разумеющееся, так что толкового объяснения все равно не дождетесь.

– Но что это за связь? Она действительно существует?

– Точно неизвестно, но, думаю, это правда. Эльфы всегда хорошо понимали природу, а в особенности лес.

– Понятно. – Я в задумчивости прикусил губу. Идея есть, но стоит ли ее воплощать? – Лекс, подожди здесь.

Мне не хотелось, чтобы кто-то еще присутствовал при этом. Вновь войдя в камеру, я достал флейту и задумался. В данный момент музыка – это только инструмент. Но действовать он должен только на эльфов. Значит, придется постараться поточнее выразить свое желание…

Один кристалл с духом занял свое место на столе. Запись пошла.

Вначале я даже не задумывался, что именно играю. Мне было необходимо войти в такое состояние, когда музыка становилась видимой и ощутимой. Наконец это удалось. Глаза сразу различили нежно-зеленую, с тонкими сверкающими прожилками ауру сидящего передо мной подопытного. От этих прожилок тянулись сотни нитей и уходили куда-то далеко, возможно, в родной лес. По ним к остроухому поступала искрящаяся жизнью сила, подпитывающая и подбадривающая эльфа. Не знаю, для чего именно предназначена та или иная нить, но некоторые обрывались прямо в воздухе, становясь далее призрачными. Поскольку все эти образы – это чисто мое восприятие, основанное на ассоциациях, то позволю себе предположить, что призрачностью обозначаются временные каналы, уводящие в прошлое. Но пора действовать.

Звуки перестали звучать плавно и нежно. Теперь резкие, холодные нотки, соединившись с силой из источника, подаваемой Бароном, обрушились на эльфа, заставив его болезненно сморщиться. Но он не видел, что после воздействия звуковой волны прожилки потускнели и сместились. Тлетворное влияние перекинулось и на нити, которые, поменяв свое расположение, начали стремительно темнеть. Ясно виделось, что энергия, шедшая к эльфу, сменилась. Вместо жизнерадостных потоков на несчастного пленного обрушилась волна ужаса и безысходности, заглушая все другие чувства и начисто перекрывая ощущение единения с природой. С тем, что больше всего дорого лесному жителю. Аура приобрела грязно-зеленые, постепенно разрастающиеся пятна.

Музыка смолкла, выполнив свою задачу. Дух прекратил запись.

Эльф мгновение молчал, чуть приоткрыв рот, а затем издал леденящий душу полувополь-полувой. Этот звук я запомню до конца жизни. Столько нечеловеческой боли, тоски и страха прозвучало в нем, что я не выдержал и выбежал из камеры. Дальнейшее помнилось смутно. Барон что-то кричал, но смысл его слов не пробивался в сознание. Кажется, я до смерти напугал Кайру, когда с безумными глазами промчался мимо.

Пришел в себя только в комнате. Слезы безостановочно бежали по щекам, губы дрожали, а пальцы так впились в диванную подушку, что прорвали достаточно прочную ткань. На посыпавшиеся перья я не обратил внимания, желая только одного – забыть то, что слышал.

– …о…е ни…да…

– Что? – Барон ничего не понял из моей попытки сказать хоть что-нибудь.

Я постарался справиться с собой и повторил:

– Больше никогда…

Кот замолчал и не трогал меня, только в мысли пробилось приятное ощущение поддержки и понимания. Мой друг лучше меня понимал, что мне нужно в тот или иной момент. И за это я очень ему благодарен.

Как отворилась дверь, я не слышал. Присутствие отца осознал, только когда он сел рядом со мной, осторожно обнял сильными руками и прижал к груди. Родное тепло и детское чувство защищенности от всех кошмаров вывело меня из прострации. Я приникнул к родителю и разрыдался. Отец укачивал меня, как ребенка, и что-то шептал. К словам я не прислушивался, но голос, интонация постепенно успокаивали меня.

– Ну, ангелочек, успокойся. – Король ласково убрал волосы с моего мокрого лица.

Почему-то это обращение из детства не вызывало у меня былой неприязни. Наоборот, от него становилось теплее.

– Ты уже знаешь?.. – Голос прервался, но отец понял вопрос.

– Да. Мне сообщили. Мальчик мой, если ты знал, что это тяжело, зачем взялся? Это изобретение спасет многих оборотней, но оно не стоит жизни моего сына.

Теперь я видел в глазах отца страх. Он действительно испугался за меня. Мне не хотелось его огорчать, но как же все-таки приятно, что кто-то за меня волнуется…

– Я хотел помочь.

– Знаю.

Долгое время мы сидели молча. Слезы высохли, но ощущение мерзости на душе осталось. Голова раскалывалась от боли. Так часто бывает после пережитых потрясений. Отец осторожно перенес меня на кровать и укрыл одеялом.

– Тебе нужно поспать, – мягко сказал он и, придвинув кресло поближе, устроился рядом. – И главное – не считай себя виноватым. Нам часто приходится действовать жестоко, иначе не выжить.

– А правителям тем более, – горько усмехнулся я, опустив ресницы.

– Ты прав. Но на нас лежит ответственность за тех, кто доверился нам. В войне с эльфами, несмотря на новую тактику, погибло бы слишком много оборотней. Поверь, наше ослабление нам не простят. Либо люди нарушат договор, либо гномы. А тогда вновь пришлось бы воевать. Теперь есть надежда обойтись малой кровью.

Я не ответил, переведя пустой взгляд на окно.

– Знаешь, – отец позволил себе улыбнуться, – зато теперь я уверен, что это был действительно не ты. – Он стянул с пальца перстень и пожил его на тумбочку.

После его слов я практически сразу провалился в сон без сновидений.

Проснулся я только наутро. Не открывая глаз, ощутил рядом Кайру. Судя по всему, сестренка уже давно сидит здесь, я чувствую ее запах повсюду. Но не хочу разговаривать…

«Ну как ты? – виновато спросил Барон. – Извини меня».

«За что?»

«Это я настаивал на твоем действии». – Голос кота был полон искреннего раскаяния.

«Я ведь не убил его. Нет. Жизнь эльфа вне опасности… если это можно назвать жизнью. Я его просто уничтожил, понимаешь? Эта связь с природой настолько плотно слилась с аурой, что стала ее неотъемлемой частью. И представь, насколько сильным оказалось влияние! Постоянный ужас, одиночество, тоска – они лучше прочего погубят душу, оставив пустую оболочку. И природа не сможет помочь, она просто не пробьется сквозь этот заслон. Это оружие может сравниться только с атомной бомбой. Настолько же жестокое и беспощадное».

«Не забывай, что кристалл Агаратти действовал на оборотней в том же ключе».

«Нет, Барон, – грустно ответил я, – Агаратти уничтожал тело, но не душу. Тот эльф… Думаю, он никогда не сможет оправиться. Возможно, сородичи и сумеют ему помочь, но скорее убьют из милосердия. По крайней мере, я предпочел бы именно смерть».

«Ты ведь не знаешь точно, как действует кристалл, – возразил Барон. – Думаю, восстановить нормальную связь вполне реально. Эльфы славятся своими целителями. Провозятся долго, но наверняка сумеют найти решение. Стоит только убрать чужеродное вмешательство с ауры, как природа излечит душу. Практически все каналы подвластны влиянию магов».

«Почему практически?»

«Не забывай, что некоторые, как ты решил, уходят назад в прошлое. Их изменить эльфам не удастся. Так что напоминание о пережитом ужасе останется. Возможно, это и к лучшему».

«Не знаю…»

Чтобы не продолжать тяжелый разговор, я открыл глаза. Кайра радостно вскрикнула и кинулась меня обнимать.

– Ну и напугал же ты всех, – призналась она, выпуская меня из своих рук и откидываясь на спинку кресла. – Как ты?

– Более-менее нормально. – Потянувшись, я встал и натянул первую попавшуюся в гардеробе одежду. Хотелось движения, как будто я лежал очень долго и тело прилично затекло. – Где все?

– Отец, Крис и Лекс в кабинете. Ждут тебя.

– Идем. – В последний момент я схватил с тумбочки перстень с красным камнем и надел на указательный палец. – Что, так сильно испугались?

Я знал, что никогда не забуду произошедшее, но постарался отвлечься или хотя бы немного отстраниться от ужасной картины, поэтому торопился в кабинет. Деловые разговоры могут помочь лучше всего. Если погружусь в работу, то времени на переживания просто не останется. И только когда война закончится, можно будет позволить себе немного расслабиться и поразмыслить о том, что произошло и как относиться к себе самому после этого.

– Да уж, – сестра покачала головой, едва поспевая за мной, – я, когда увидела тебя, вся заледенела. Вид был, скажем так, несколько сумасшедшим, а когда следом за тобой промчался Лекс, я уже совсем не понимала, что происходит.

– Я уже в порядке.

«Ты лучше это себе скажи», – хмыкнул Барон. Кайра также скептически посмотрела на меня. Хватит! Не маленький. Я сам все это затеял и сам справлюсь. Не волнуйтесь слишком сильно и не окружайте чрезмерной заботой, у нас война на носу.

В кабинет я вошел, сохраняя спокойный вид. В глазах заседавших вспыхнули радость и облегчение. Крис порывался что-то сказать, но легкое прикосновение Лекса остановило его.

«Что за черт? Неужели все было так ужасно? Я же всего денек поспал…»

«Не день, а три», – вздохнул Барон.

«Погоди, но ведь это невозможно! Физиология оборотней просто не допускает такой длительный сон!»

Если сказанное котом правда (в чем я в принципе не сомневаюсь), то теперь ясен страх родных.

«Извини, это моя работа, – печально сказал компьютер. – Тебе нужна была разрядка. Сон – лучшее лекарство. Я контролировал твое сознание и, когда ты готов был вернуться в реальность, разбудил тебя».

«Гм, раньше ты не мог влиять на меня».

«Пришлось научиться».

– Проходите, садитесь. – Отец ласково улыбнулся, наблюдая, как мы с сестрой устраиваемся в мягких креслах, а затем посерьезнел. – Легард передал, что они практически достигли нужного места. Неран со своими уже готовы. А сейчас нужно решить, использовать кристалл или нет.

Я вздрогнул, но больше ничем не выдал своего состояния. Остальные же тактично промолчали.

– Шиальд, ты можешь запретить…

– Зачем? – нейтральным тоном произнес я. – Пользуйтесь. Тем более что это действительно очень поможет нам.

Переспрашивать никто не стал. Разговор перешел на другую тему: ехать ли отцу на фронт или нет. Если ответ отрицательный, то кому? Крис настаивал на своей кандидатуре, Лекс предпочел, чтобы поехал король, мотивируя это тем, что возможен договор, тогда присутствие монарха только ускорит события и не даст эльфам оправиться от удара. В итоге спор зашел в тупик. Кайра, не выносившая продолжительных дебатов, мрачно посоветовала убраться из дворца всем желающим, а остальных оставить в покое. И вообще, у нее эксперимент не закончен, так что она вынуждена покинуть приятное мужское общество. Я отправился с ней. Дальнейшие вопросы собравшиеся решат самостоятельно. Моя работа закончена. Для победы в войне я сделал все что мог.

«И не мог, – поддержал кот. – Отдохни. Скоро все решится».

На развилке коридора мы с Кайрой разошлись. Я заглянул в комнату, подхватил чистый холст, кисти и краски и отправился на крышу. Туда, где была нарисована моя первая в этом мире картина. Если что и способно успокоить меня, так это творчество. Когда рисую, я отстраняюсь от этого мира, погружаюсь в какое-то странное состояние, где, кроме меня и объекта рисования, нет больше ничего.

Собрав подставку-треногу, я положил на каменный бортик все ненужные сейчас вещи. Немного подумав, решил вытащить из поясной сумки переговорники, а то мало ли что. Вместе с пирамидками на свет показался второй кристалл. Повертев в руках, я устроил его рядом с собой и немного полюбовался на сверкающие грани. Затем подготовил палитру и раскрыл краски.

Плавно водя кистью, я передавал на полотно спокойную безмятежность неба. Глядя на лазурный свод, чуть разбавленный перьями облаков, я успокаивался. Барон что-то умиротворенно мурлыкал, накачав меня силой под завязку. От этого мое состояние стало каким-то странно умиротворенным.

– «Как прекрасен этот мир, посмотри…» – разобрал я среди мягких звуков, шедших от браслета.

– Запиши альбом, – тихо фыркнул я.

Порой кота тянуло на лиричность. Вот и сейчас, допев, он принялся декламировать стихи, когда-то прочитанные мною и благополучно забытые:

Это стихотворение почему-то подняло мне настроение. Тихо напевая последние строчки на самостоятельно придуманный мотив, я рисовал солнечные лучи, падающие на город и на хрупкую фигурку, стоящую у полотна с кистью в руках. И тот я, на картине, так же благодарно подставлял лицо и купался в теплом свете ласковой звезды, как и настоящий. Сила не рвалась наружу. Только изредка всплескивала и оседала на рисунке. Было легко и хорошо, словно все заботы остались там, внизу.

На солнце набежало облачко, погрузив город в тень. Нахмурившись, я со вздохом отложил кисть и вытер руки. Сейчас продолжать не буду. Вот когда яркий слепящий шар вновь покажется, тогда и примемся за творчество.

«А раньше ты не бросал картины на полпути», – отметил Барон, прекратив свой сольный концерт.

«Для этого рисунка нужно особое настроение», – пояснил я, спускаясь по темной лестнице и запихивая переговорники обратно. Кристалл оставил в руке, изредка подбрасывая в воздух.

Как только светлое небо скрылось с глаз, мрачные раздумья вновь посетили меня. А я еще наивно считал, что муки совести мне неизвестны. Вот и получи, распишись. Забавно, но по многочисленным наблюдениям могу сказать, что люди, отрицающие наличие у себя такой вещи, как совесть, зачастую как раз и имеют ее. Это так привычно – казаться хуже, чем есть. Только непонятно.

«Решил пофилософствовать? – лениво протянул кот. – Могу подискутировать».

«Не надо. Лучше почитай мне еще стихи».

Барон послушался, и его красивый, глубокий голос с едва заметным мурлыканьем начал тихо произносить давно забытые строчки из любимых сонетов. Некоторые я повторял за ним, бездумно слоняясь по пустым коридорам, некоторые рассказывал сам, подхватывая эстафету на ходу. Дуэтом была исполнена старая баллада о любви, с подключением музыкального сопровождения. Следом прозвучали и другие песни, всплывающие в голове благодаря стараниям кота.

Внезапно раздался мелодичный перезвон, прервав нас. Я ошеломленно оглядывался по сторонам, пока не сообразил опустить взор вниз. Кристалл в руке был яркого синего цвета. Получается, что все это время он прилежно записывал «альбом»?

– Опа! – только и сказал Барон. – Ты смотри-ка. Если раскрутим, то станем звездами!

– А знаешь, это идея. – Я задумался. – Нет, звезд нам не надо, а вот заинтересовать народ новыми произведениями и дать отдохнуть от войны – это дело. Разрядка необходима.

Наконец придав своему движению определенное направление, я достиг лаборатории сестры. Кайра была занята смешиванием компонентов для нового зелья. Увидев меня, она аккуратно, чтобы ничего не задеть, отступила от колб и подошла.

– Ты что-то хотел? – Вытерев руки, девушка оглянулась на постепенно желтеющий раствор и гордо улыбнулась. – Еще немного доработаю, и можно будет применять.

– А что это? – полюбопытствовал я, даже не делая попыток вникнуть в научные объяснения, которые посыпались на меня. – А в двух словах? Для неучей.

– Зелье уменьшения, – коротко сообщила сестра, весело сверкнув глазами. – Весьма удобно для торговли. Понадобится мало места для перевозки товаров.

– А обратно?

– Буду изготовлять следом, – рассеянно ответила Кайра, видимо погрузившись в обдумывание своей идеи.

– Понятно. Держи. – Я протянул ей кристалл. – Прослушай. Если понравится, то попробуй сделать доступным простому народу. – После чего вышел и медленно двинулся по коридору. Ностальгическое настроение, навеянное песнями, улетучилось, оставив прежнюю тоску.

Недалеко от моей комнаты мною было обнаружено открытое окно с широким карнизом. Усевшись на него, я свесил ноги наружу и прикрыл глаза. Было спокойно и тихо. Лишь бы никто не нарушил…

– Здравствуй. – Голос Риделя, словно в насмешку, вмешался в плавно текущие мысли. – Грустишь?

– Нет. – Я даже не повернул голову в сторону пришельца. – Отдыхаю.

– Понятно. – Рихт привалился плечом к стене и выглянул в окно.

– Ты что-то хотел?

– Мне стало интересно… – Мимо пролетала птичка. Ридель протянул руку, и пернатая певунья, сделав круг, уселась ему на запястье. – Чем ты сейчас таким занимался? Свет привлек внимание… Я уж думал, что зародилась новая душа.

– Рисовал. Если хочешь, можешь посмотреть, – равнодушно отозвался я. – Картина на крыше. Она не закончена.

– А знаешь, и посмотрю, – улыбнулся собеседник, отпуская птичку, и исчез, чтобы вернуться через пару минут. – Шиальд, что это? – Напряженный голос Риделя оторвал меня от разглядывания облаков. Я обернулся. – Эти нити. Ты их нарисовал?

– Нет, – приподнял уголки губ я. – Они сами появляются. А что случилось?

– Это мне и придется выяснить, – задумчиво буркнул рихт. – Возможно, я скоро вновь посещу тебя.

Посмотрев на освободившееся пространство у окна, я вздохнул и сполз на пол. Лучше пойти в комнату. Там, надеюсь, меня никто не побеспокоит.