Поначалу «хлопцы пана-атамана» загорелись немедленно снарядить экспедицию для уничтожения гадючьего гнезда «бандерлогов». Но глава Кобеляков урезонил народных мстителей, остудил горячие головы. Все же ума и осмотрительности ему было не занимать. За помощью он обратился к донецким дальнобойщикам.
– Понимаете, нам даже не столько нужна ваша огневая мощь, сколько разведывательная информация. А своих беспилотников у нас нет. Помогите чем можете, а мы уж в долгу не останемся.
– Ладно, но только боекомплект, солярка и запчасти – ваши, – согласился после некоторого колебания капитан Соболев.
Все же ввязываться в местный конфликт, пусть и на стороне более слабых, было рискованно. Да и бывший донецкий танкист считал, что украинцы сами должны решать подобные проблемы – это ведь их выбор. Донбасс свой выбор сделал относительно давно и весьма однозначно. Но и не помочь выжечь гадючье гнездо бандеровских карателей было как-то не по-людски.
Сразу же возникли те проблемы, которые и предвидел капитан Соболев. Местные весьма настороженно восприняли распоряжение «пана атамана» о том, что теперь они должны воевать плечом к плечу с «донецкими». Долгие годы гражданской войны и промывание мозгов обычных украинцев «желто-блакитными» так называемыми журналистами не прошли даром. К «донецким» относились если и не враждебно, то с огромным недоверием и опаской.
– Нам шо, теперь с этими извергами донецкими вместе воевать?!!
Капитан Соболев лишь катнул желваки, но промолчал в ответ на этот выпад одного из «хлопцев». Бродяга как бы невзначай передвинул ремень автомата. Медик Вежливый погладил рукоятку ножа. «Донецкие» были готовы принять вызов.
– У меня старший брат на Саур-Могиле загинув, а теперь я должен с ним у бой идти. Да я любому из «донецких» весь рожок из автомата высажу!
– Молчать! – Бил «пан атаман» хлестко, но мощно. Молодой хлопец так и полетел мордой в грязь. – Помнится, у тебя в сожженной деревне тетка двоюродная жены – как схоронили, еще и сорока дней не прошло. Это «донецкие» ее убили?! А твоего старшего брата на Саур-Могиле кто под пули «донецких» погнал?! На них такие же трезубцы были, как и на тех, кто деревню сжег. Вот сейчас «донецкие» пришли сюда, к нам – на Полтавщину. И ты, сученя такое, нос воротишь. А когда вы с автоматами пришли в Славянск, Краматорск, в то же Дебальцево – местные рады были вас видеть?! А теперь ты ссышь с ними в бой идти против тех, кто твое село спалил! Если кто-нибудь сейчас хоть слово поперек скажет – расстреляю.
«Урок дружбы народов» пошел впрок, больше никто идти в бой в одном строю с «донецкими» не отказывался. Понятное дело, одной хорошей трепки явно не хватит, чтобы изменить отношение к происходящему на протяжении уже нескольких лет кровавому хаосу и братоубийству на Украине. Но нужно же когда-нибудь все-таки сделать первый шаг…
* * *
К операции готовились основательно. Проверяли технику, боекомплект, чистили оружие. Вежливый снова отпросился к мотострелкам Лешки Хрящева – по своей основной специальности. Он тоже перебрал свою медицинскую укладку, автомат, рассовал по подсумкам и кармашкам разгрузочного жилета дополнительные магазины к «калашникову».
Бэтэр выверял минометный прицел, вместе со своим расчетом набивал кассеты минометными минами. На автоматический «Василек» делалась особая ставка – это было главное огневое средство при «зачистке» бандеровской базы. «Пан атаман» даже подкинул немного мин. Кроме того, местное народное ополчение поделилось бронебойными патронами к крупнокалиберному пулемету Владимирова и другими боеприпасами.
Тяжелые, блестящие латунью гильз ленты загрузили в броневик. Башенный стрелок Андрей Лемур уложил их так, чтобы можно было быстро перезарядить основной пулемет «Носорога».
Вскрыв запаянные ящики штык-ножами (специальные «открывалки» по армейской традиции «пролюбили»), мотострелки сопровождения сноровисто набивали удлиненные «РПК-шные» магазины своих «калашей» патронами. Гранатометчики проверяли термобарические выстрелы к РПГ-7. Мощные заряды ТБГ-7В для «шайтан-трубы» были наиболее эффективны для боя в населенном пункте.
Стрелки, вооруженные «калашами» с подствольными гранатометами, набивали подсумки реактивными гранатами. «Подствольник» – оружие специфическое и в городском бою тоже весьма полезное.
– Так, проверить связь, – приказал командир взвода прикрытия Алексей Хрящев. – В эфире без надобности не болтать.
– Есть, командир.
Бойцы лязгали затворами, проверяя плавность хода, выполняли контрольный холостой спуск, присоединяли снаряженные магазины и ставили автоматы на предохранитель. Раз и навсегда вбитая в подкорку головного мозга на бесчисленных тренировках последовательность безопасного обращения с оружием. Подкручивали интенсивность свечения прицельной марки на коллиматорных прицелах.
* * *
«Хлопцы пана атамана», видя, как грамотно действуют «донецкие», и сами немного поостыли от боевого рвения и шапкозакидательских настроений. Все же они тоже успели повоевать.
Странно, но теперь те, кто стоял по обе стороны фронта на Дебальцево или в Донецком аэропорту, готовились воевать против тех, кто и заварил эту кровавую кашу, – бандеровцев. Или, как их сейчас называли, – «диких бандерлогов».
Ополчению города Кобеляки тоже было что показать «донецким». Из полутемного капитального гаража бывшей автобазы выполз на свет местный броневик. Его называли «Вогнений Їжак», то есть «Огненный ежик», и было за что. В обшитый стальными листами кузов «Ежика» на манер «тачанки» взгромоздили четырехствольную зенитно-пулеметную установку ЗПУ-4. Патронные короба дополнительно прикрыли наброшенными сверху бронежилетами. Импровизированная защита придавала стрелкам уверенности.
По бортам кузова установили простейшие турели для двух пулеметов Калашникова. Они могли стрелять и вперед под сорок пять градусов. Их прикрыли импровизированными бронещитами.
Мощный грузовик был неплохо защищен, с боков его прикрывали стальные листы кузова, нижний край которых защищал еще и колеса примерно до половины их высоты. Откидные бронелисты были и на дверях кабины. Спереди на капоте и на лобовой части кабины тоже наварены стальные листы.
Бронированный «КрАЗ» с шестью стволами в кузове действительно напоминал «огненного ежа» – с какой стороны ни подступись, все равно не одолеешь!
Снаряжение и оружие у местных было попроще, чем у прекрасно экипированных «донецких», но решимости поквитаться с бандеровским карателями – не меньше!
– Все, мужики, – дослать патрон в патронник! – прозвучала команда.
Дружно лязгнули затворы и клацнули предохранители. Лица под черными балаклавами и массивными защитными очками стали сосредоточенными. Все были готовы к бою.
* * *
К заброшенной деревеньке первыми вышли разведчики и снайперы. Само селение не выглядело таким уж заброшенным. Хаты были более-менее ухоженными, с огородами и садами. Из труб вился дымок, в сыром воздухе отчетливо стоял запах гари и еды. В сараях время от времени повизгивала и взревывала скотина, кудахтали куры.
В центре села стояло несколько капитальных каменных домов: сельсовет, клуб и универсальный магазин. Со временем они обветшали, но все еще годились для жилья и укрытия. Бросались в глаза дополнительно укрепленные стены и заложенные мешками с песком или кирпичом окна. Возле сельского клуба, явно перестроенного под казарму, под просторным навесом стояло несколько обшитых стальными листами грузовиков с крупнокалиберными пулеметами в кузовах. А возле сельсовета за баррикадами из мешков с песком притаились два «Хаммера».
В нескольких местах по окраине подъезды к селу перекрывали завалы из бревен. В сторону непрошеных гостей торчали заостренные колья. Но подобные полевые укрепления могли защитить лишь от внезапного набега. Против хорошо продуманного и спланированного нападения они были практически бесполезны.
* * *
Все село было как на ладони на снимках миниатюрных беспилотников, запущенных с катапульты «Вахтовки». Вот уже несколько дней данные аэрофоторазведки исправно поступали от экипажа донецкой «Вахтовки». Машина оказалась исключительно важным звеном при планировании и поддержке подобных нынешней, скрытных операций.
Сейчас тоже над головами мстителей реяли миниатюрные «умные самолетики». Жужжание электромотора на большой высоте было едва слышно и терялось на фоне других звуков. А вот малогабаритная универсальная видеокамера с режимом «день – ночь» не оставляла без внимания ни одной малейшей детали, попавшей в объектив.
Передовой дозор разведчиков и снайперов дополнял скрытое наблюдение.
* * *
Впрочем, оставшиеся в живых бандеровцы совсем не осторожничали, полагая, что в этой глухомани они действительно неуязвимы. Немногочисленные местные жители затерянной украинской деревеньки фактически батрачили на «бандерлогов», снабжая их съестными припасами. За это каратели с трезубцами на шевронах «защищали» селян. Вот только от чего – от нормальной и свободной жизни на своей земле?..
Беда украинского народа в том, что он еще более терпелив, нежели русский.
Русские с их извечным поиском «уникального исторического пути» мечутся, пускаясь в рискованные социальные эксперименты. Но эта же мятущаяся и непонятная другим русская душа порождает и решительность действий, основанную на остром осознании справедливости и высших человеческих ценностей. Отсюда – сплоченность и стойкость: «Не в силе бог, а в правде»! Девиз равноапостольного князя Александра Невского стал своеобразным духовным кредо всего Русского Мира.
Украинцы в этом отношении гораздо более инертны: «Якось воно будэ…» Только лишь осознав ценой огромных, почти невосполнимых утрат, что – нет, «не буде…», украинцы берутся за топоры да за вилы. Но это не осознанное стремление изменить собственную судьбу, равно как и судьбу страны, а больше – акт отчаяния.
* * *
– Всем приготовиться… – Общее руководство операцией осуществлял все же капитан Соболев, как наиболее опытный командир. Сейчас на его монитор в бронированной кабине «Носорога» отображалась картинка с беспилотников.
– Готовы.
– Начали.
Ни у донецких, ни у местных мстителей не было бесшумного оружия, за исключением пары-тройки «стечкиных» с глушителями. Но все же этого было явно недостаточно. Потому разведчики Лешки Хрящева в основном работали ножами.
Подловить довольно беспечных «бандерлогов» было абсолютно несложно.
Вот один из часовых на баррикаде у въезда в село отошел к кустам отлить. Он только и успел, что забросить автомат за спину и расстегнуть ширинку грязных камуфляжных брюк. Внезапно прямо под ногами «ожила» земля. Короткий взмах ножом снизу вверх, и острая сталь мгновенно перехватывает бедренную артерию на внутренней стороне ноги. «Бандерлог» только успел охнуть, как силы моментально покинули его вместе с алым потоком крови. Он отправился «в последний схрон» буквально за несколько секунд.
Другие диверсанты действовали и того проще: подкрался сзади, зажал рот ладонью и – ножом по горлу! А потом еще раз пару ударов клинком в поясницу, «контрольный» по почкам.
Или сзади-снизу схватить двумя руками чуть повыше ступней и – рывком на себя. Как только лицо бандеровца впечатается в землю, давя крик в горле, резким ударом перебить шейные позвонки. Как вариант – ударить ножом. Молниеносно.
Медленно, но уверенно разведчики двигались по окрестностям села, оставляя за собой кровавый след. Как говорил знаменитый разведчик, герой России Анатолий Лебедь, «делать свою работу нужно хорошо, чтобы врагу от этого было плохо!».
Но вот «бандерлоги» забеспокоились, забегали по селу, не понимая еще, что происходит. Но уверенные, что творится что-то весьма хреновое. По приказу командира диверсанты замерли у крайних хат, держа наготове автоматы.
Со стороны леса послышался приглушенный рев – в атаку сразу с четырех сторон ринулись бронированные грузовики!
«Носорог» несся по ухабистой грунтовке. Ребристые колеса взрыли грязь, и бронированный «Урал» с пулеметной башенкой в кузове буквально вылетел на вершину поросшего редкими деревьями пологого холма. Отсюда все село было как на ладони. Идеальная позиция.
– Андрюха, огонь по готовности, – приказал капитан Соболев.
– Есть, командир! – сквозь оглушительный грохот и рев пулеметных очередей прокричал в тангенту рации стрелок с забавным прозвищем Лемур.
Первой же очередью крупнокалиберного пулемета он буквально изрешетил бронированный грузовик под черно-красным флагом «Правого сектора». Старый «Урал» полыхнул, видимо, 14,5-миллиметровые бронебойно-зажигательные пули донецкого «Носорога» пробили топливный бак. Полыхающая соляра превратила кустарный броневик «бандерлогов» в крематорий.
– «Эр-пэ-гэ», слева на «одиннадцать часов»! – выкрикнул Александр Соболев.
От крайней хаты в сторону позиции «Носорога» понесся огненный шар, оставляя за собой полупрозрачный хвост газов порохового двигателя. Механик-водитель Бродяга резко сдал назад, но реактивная кумулятивная граната взорвалась на склоне холма, не долетев.
– Меняем позицию, Бродяга, давай направо. Там по ложбинке как раз выйдем к окраине. Но осторожно, вперед не рвись. А то – сожгут из гранатометов. Мы не в танке, а тут не Дебальцево.
– Понял, командир, – спокойно ответил бывший танкист и бывший дальнобойщик, выкручивая руль и переключая передачу.
– Снайпер от тебя слева. Капитальный такой дом с высокой крышей. Гранатометчик на чердаке.
– Не наблюдаю. Нет его там.
– На всякий случай контролируй тот сектор.
– Понял, мой «второй номер» проконтролирует.
Тем временем «Носорог» скатился с холма и «нырнул» в поросшую молодыми деревьями ложбинку. Броневик перся, ломая подлесок и целиком оправдывая девиз, начертанный на обшарпанном стальном боку: «У носорога слабое зрение, но это проблема не носорога».
На полном ходу он вылетел на дорогу и мощным ударом стального «рога» на клиновидном бампере разнес баррикаду вдребезги. Из глубины улицы ударили беспорядочные выстрелы. Тут уж и сам Александр Соболев ответил из курсового пулемета РПК. Малиновые росчерки трассеров унеслись вдоль центральной улицы. Магазин повышенной емкости на сорок патронов быстро опустел. Сверху влупил из башенного пулемета Калашникова наводчик-оператор.
Цели находить стало труднее, село заволокло дымом и копотью. Четыре броневика кружили по околицам, словно голодные волки, заливая раскаленным свинцом любую попытку открыть огонь в ответ. Под выстрелы тяжелого вооружения «бандерлогов» старались без нужды не подставляться. Да и не было у тех тяжелого вооружения, и в открытом бою «желто-блакитным» шакалам было не выстоять. Все, что они могли, – это устраивать вылазки, убивать безоружных, нападать толпой, давить количеством. А вот когда встретились с равной силой – обос…ались по полной!
Под прикрытием подавляющего огня пехота «зачищала» дома. Местные благоразумно прятались по подвалам. Привыкли уже за годы «революции достоинства» к набегам различных националистических банд.
Капитан Соболев координировал действия своих сил и местных «хлопцев пана атамана». С большой неохотой, но они согласились на такое руководство. Все же технологический перевес был на стороне «донецких». Да и боевой опыт – тоже.
– Пехота, это «Носорог», прием. Обойдите дом справа. Если гражданских там нет, «гасите» «термобаром»! Мы прикроем.
– Понял, «Носорог», ща захреначим!
Пока донецкий броневик поливал окрестности раскаленным свинцом, гранатометчики Лешки Хрящева вышли на позицию. Дом, о котором говорил по рации капитан Соболев, был добротным, с толстыми кирпичными стенами. Вдобавок окна заложены мешками с песком, остались только узкие амбразуры. Через них-то и лупили почем зря бандеровские пулеметы. Кроме того, на чердаке расположился расчет чего-то крупнокалиберного, вроде бы как легкой пушки.
В чердак и прилетела реактивная граната ТБГ-7В из донецкой «шайтан-трубы»! Объемно-детонирующий выстрел сработал штатно: то есть – снес крышу дома к едрене фене! Яркая вспышка, а внутри у стрелков рвет барабанные перепонки и глаза выскакивают из орбит от резкого перепада давления. Контузило не только тех, кто был на чердаке, но и пулеметчиков в самом доме.
С другим укреплением капитан Соболев поступил гораздо проще. В более хлипком строении обосновалась кучка бандеровских отморозков. Они поливали все вокруг свинцовым дождем. Видимо, патронов у них было в достатке. Пули так и щелкали по бронированной туше стального «Носорога», выбивая искры рикошетов.
– Бродяга, жми вперед! Тарань этих ублюдков, – приказал Александр Соболев.
– С превеликим удовольствием! – Механик-водитель донецкого броневика вжал педаль газа в пол и отпустил сцепление.
Бронированное чудовище резко ускорилось, провернулись, разбрызгивая грязь, шесть ребристых колес. Мощный стальной рог на клиновидном бампере проломил хлипкую кирпичную стену «бандеровской цитадели». Механик-водитель Бродяга выжал сцепление и включил заднюю скорость. «Носорог» отъехал и вновь рванулся вперед, круша и сминая дом, перемалывая ребристыми колесами всех, кто в нем находился. Пробуксовав по развалинам, донецкий броневик продолжил свое неумолимое наступление.
* * *
Пока бронированный «Носорог» под прикрытием мотострелков Лешки Хрящева давил «бандерлогов» с одного конца села, на другой околице «Вогнений Їжак» распустил свои смертоносные иглы. Бронированный «КрАЗ» на полной скорости развернулся кормой, тяжелый грузовик занесло на жидкой и скользкой грязи. Водитель отчаянно выкручивал баранку, переключив скорости и пытаясь компенсировать инерцию многотонной машины. Тут же развернулась счетверенная зенитная установка и ударила по ближним хатам. Огонь ЗПУ-4 был страшен! Темп стрельбы пулеметной установки составляет 2400 выстрелов в минуту. Всего за несколько секунд кинжального огня еще один трехосный армейский грузовик «бандерлогов» превратился в пылающий остов, просевший в темную маслянистую лужу растекшегося масла и солярки.
Потом огонь обрушился на ближайшую баррикаду, прикрывающую въезд в село на противоположной стороне. Во все стороны полетели обломки дерева и оторванные руки-ноги бандеровцев. Попадание даже одной пули весом 64 грамма, разогнанной до скорости километр в секунду, абсолютно смертельно. Ни один бронежилет не защитит от такого куска раскаленного свинца!
Разделав баррикаду как бог черепаху, огонь всех четырех стволов обрушился на неровную линию окопов и бетонных огневых точек. Стрелок, не уставая, жал на спусковую педаль крупнокалиберной пулеметной установки, из затворов пулеметов Владимирова дымящимся латунным дождем летели стреляные гильзы. Это легендарное оружие можно было легко узнать по одному только звуку стрельбы.
По бортам, совсем неслышные в грохоте и металлическом лязге, били пулеметы Калашникова на вертлюгах. Их кинжальный огонь не давал приблизиться вражеским гранатометчикам. «Огненный Еж» полностью оправдывал свое название.
«Хлопцы пана атамана» сражались яро, бандеровских карателей не щадили. Но вот выдержки им явно не хватало. Они искали крови, и в итоге – проливали свою. Порой сходились с «бандерлогами» врукопашную, в ход шли автоматные приклады, ножи, отточенные саперные лопатки да и просто – топоры. Самое действенное оружие крестьянских бунтов прошлого и, к сожалению, настоящего – топоры, вилы, колья, косы. Раскроить недругу череп – да запросто! Проткнуть живот «украинским национальным символом» – пугающе легко! Полоснуть острейшей косой по ногам, да так, что до кости, перерезая сухожилия, артерии и вены, – проще простого!
* * *
Достигнув максимального накала, как это бывает, яростный бой резко пошел на спад. Внезапно наступила давящая ватная тишина. Стоны раненых да одиночные резкие хлопки выстрелов лишь подчеркивали эту мятущуюся тишину.
Бой окончился, как только Бэтэр разрядил кассету из четырех минометных зарядов по центру села – как раз по бывшему клубу и сельсовету. После того как дымные фонтаны взрывов опали, оставив после себя искореженный остов «Хаммера» и разбросанные трупы особо упорных или «упоротых» «бандерлогов», остальные поняли, что дальше сопротивляться бесполезно.
«Хлопцы» вместе с «донецкими» теперь «шерстили» уцелевшие дома, выискивая оставшихся бандеровцев среди мирных жителей. Всего в селе жило не более двух десятков местных. Они и батрачили на новых «хозяев жизни». Нескольким селянам не повезло – попали под перекрестный огонь. Остальные восприняли их гибель с какой-то уже привычной за годы гражданской войны отстраненностью и фатализмом.
Раненым оказывал помощь отрядный врач Вежливый на импровизированном медпункте. Работы у него хватало. Рюкзак с фельдшерской укладкой был раскрыт, внутри в специальных отделениях лежали необходимые ампулы с сильнодействующими реанимационными препаратами, «разнокалиберные» шприцы, одноразовые скальпели в серебристой герметичной упаковке и другие хирургические инструменты. В пластиковом стаканчике была налита водка, в нем лежали зажим, пинцет и одноразовый скальпель с пластиковой ручкой.
Вежливый, ободряюще матерясь, бинтовал бедро одному из мотострелков Лешки Хрящева. Искромсанная и пропитанная кровью камуфлированная штанина лохмотьями свисала с ноги. Закончив тугое бинтование, медик снял жгут выше раны на ноге. На белой марле медленно выступило кровавое пятно, впрочем, оно и не росло. Удовлетворенно хмыкнув, Вежливый вколол обезболивающее в руку бойца.
– Все нормально, жгут тебе больше не понадобится. Кость не задета, а мясо – нарастет! Отправим тебя в госпиталь в Комсомольск, там подлечишься.
– Раненых много? – подошел капитан Соболев, автомат на ремне привычно был под рукой.
– Наших двое. Сереге осколками подствольной гранаты бедро посекло, но там мягкие ткани, не опасно. Сашке – в руку, пуля кость перебила и там осталась.
– А союзников?..
– Пятеро хлопцев, из них – один тяжелый. Проникающее в брюшную полость и ноги посекло. Бронежилет часть осколков задержал, но… Состояние раненого исключительно тяжелое. Нужно его срочно вывозить в госпиталь в Комсомольск. Свяжитесь по рации, пусть готовят бригаду хирургов, запасы крови и все необходимое для полостной операции.
– Сейчас свяжемся с нашим госпиталем в Комсомольске, – заверил его командир. Своему медику капитан Соболев доверял безмерно, признавая его авторитет профессионала. – Давай тут заканчивай с перевязками, грузите раненых и выдвигаемся обратно. А я пока пленными займусь.
– Хорошо, командир, сейчас уже будем грузиться.
* * *
Снова на площади города Кобеляки собралась многотысячная толпа. В центре, в клетке из толстых стальных прутьев, находились уцелевшие «бандерлоги». Их было немного – и десятка не наберется. Оборванные, грязные, с окровавленными повязками. Лица, искаженные злобными гримасами, похожи на демонические маски. Они не питали иллюзий и не ждали снисхождения.
Вердикт горожан был однозначным – на шибеницу!
Вздернули бандеровцев быстро, без излишней демократической волокиты с судом присяжных. Закон был для тех, кто ему повиновался, даже в нынешних тяжелых условиях. Те же, кто сам поставил себя вне юридических и общечеловеческих законов, отвечали за свои жуткие преступления головой. В прямом смысле слова. Ничего не поделаешь, жесткие времена диктуют соответствующие нравы.
Немногочисленные жители села, в котором обосновались до недавнего времени бандеровцы, с опаской глядели на вооруженных до зубов «донецких» и «хлопцев пана атамана». Но их опасения оказались напрасны, «пан атаман» распорядился переселить семьи из сожженного села на новое место и сообща восстанавливать жилые дома, налаживать хозяйство. Фактически город Кобеляки объявил о протекторате над этой заброшенной деревней. Теперь и здесь должна была обосноваться сторожевая застава вооруженных «хлопцев» и работать сельская рада.
Честно говоря, поселяне восприняли такие новости с облегчением. Все ж какая-никакая – а власть! После бандеровского произвола и анархии.
– Вот не понимаю я, как в двадцать первом веке может процветать такое варварство: заброшенные деревни, почти что феодальные нравы и полное безволие властей?! – удивился капитан Соболев.
– А чего тут странного? – ответил медик Вежливый. – Бездорожье, отсутствие связи, не безволие, а полное равнодушие центральной киевской власти к тому, из чего невозможно выбить денег в кратчайшие сроки. Вот потому-то на Украине разруха и анархия.