Конечно же, было много шума. Соседи, да и вся деревня присоединилась к нам в попойке, но теперь уже по случаю пробуждения дочери старосты.

Они набежали не сразу — мы успели поговорить с девочкой, объяснить кратко и без шокирующих подробностей, почему её отец рыдает от счастья и что ей пришлось забыть. Девочка внимательно выслушала нас и пообещала не тревожить то, что заперто внутри её головы. А потом пришли гости.

Принесенные яства нас спасли, потому как дочь Митра, кстати, её зовут Василина, кушала очень много, уж, не понятно всегда ли она такая была или последствия недокомы давали о себе знать. Все удивились, похлопали папашу по спине, одарили меня восхищенными взглядами, а подруги Василины и она сама вначале наревелись, а потом присоединились к празднованию.

В общем, теперь селяне знали меня не только как того, что мог убить их собственными руками, но и чудотворца. Меня готовы были слушать серьезно, но то завтра — сегодня попойка.

А похмелье то, оказывается, бывает и богов!

Вы истратили слишком много сил без подпитки.

Ваш сосуд не был готов к такому

Вы усугубили истощение принятием большого количества алкоголя

Наложен эффект: Божественный будун!

«Сук… Пид… Да завалите еб… Не соизволите ли не создавать звуковую какофонию?!» — Бог культуры Терос, на утро после попойки у Балкха

Описание: Почувствуйте себя смертным. Очень смертным.

Срок: Бессрочно

Да. Я чувствовал себя прям таки несусветно смертным! Голова трещит, конечности и суставы как будто проржавели, а в ротовой полости теперь местный филиал Сахары… Я лежал на одной из лавок в доме старосты.

— Митр… — никто не шелохнулся. — Митр! — тот же эффект. — МИТР СТАРЫЙ КОЗЕЛ НЕСИ РАССОЛ СВОЕМУ БОГУ! — кто-то закопошился, хотя я даже не вкладывал силу в голос.

Я старался потихонечку принять вертикальное положение и краем глаза увидел Ортона лежащего на полу и мирно похрапывающего, хотя не создавал и десятой части того что шло из комнаты дочери старосты. Прав он был, нужно искать глухого жениха.

— Вот-вот, простите, что не озаботился заранее… — пролепетал Митр, подавая мне кружку с бесцветной жидкостью. Теперь-то он конечно вежлив и почти раболепен, но мне нужно не то.

— Спасибо. — Я сделал пару глотков и почувствовал некоторое облегчение. — Не говори так приторно, тебе не идет.

— Ну и пошел ты в задницу. — усмехнулся старик. Он определенно мне нравится. — Не думал, что у богов есть похмелье, тем более что его можно снять рассолом.

— Рассол — это вообще изобретение богов.

— Хех, ну может быть. Что планируешь делать божок? — Так видно не до конца я его убедил.

— Что-то ты из крайности в крайность, то услужлив аж противно, то хочешь умереть от своих слов…

— Ну, извини, ты у меня первый бог.

— Ладно, через пару часов собери мужиков, разговор есть. И скажи, пожалуйста, когда следующие смотрины?

— Добро. Скоро через неделю уж, будь они прокляты. — пробурчал Митр и ушел, видно по своим старостовским делам.

Допив рассол, выскочило сообщение:

Вы нашли чудодейственное средство способное побороть похмелье, но вы же бог

Негативные последствия от чрезмерного принятия алкоголя будут спадать постепенно; срок действия эффекта «Божественный будун!» сокращен до трех часов

Зашибись. Теперь нужно умыться, растормошить Ортона и принять наиболее божественный вид перед собранием.

С умыванием проблем не было. Бочка у порога дома старосты была как нельзя кстати. Окунувшись в прохладную воду, я почувствовал себя еще лучше и взбодрился.

— Ортон… — прошептал я, вернувшись в дом. — Ортоооон… — а он никак не хотел вставать. — Триндец тебе Ортон…

Я взял его за шкирку и потащил к бочке. Водные процедуры по утрам нельзя пропускать.

Подтащив его храпящую головушку к воде, я дал ему последний шанс:

— Проснись спящая царевна! — ноль эффекта. Ну что же, видит Отец, я хотел по-хорошему…

— Буль…БРРРУМ! — послышалось из бочки.

— Чего-чего? Я не расслышал. — сказал я, вынув его голову.

— ШЕФ?! ЗА ЧТОООО?! — глаза выпучены, бешено вращаются, с волос стекает вода… Одним словом — красавчик.

— Не пристало полубогам спать крепче богов. — и снова бульки из бочки.

— БУЛЬБУЛЬБУЛЬ!

— Ась?

— ВЫ ТИРАН!

— О ДА! — с удовлетворением отметил я и отпустил его голову.

Выглядел он получше меня. Хотя был весь мокрым и задыхался.

— Не беспокойся, мой верный оруженосец, я не дам тебе умереть от какой-то воды. Приводи себя в порядок, нас ждут великие дела.

— Ну, блин, спасибо шеф… Сегодня будем собирать армию? — с надеждой спросил он.

— Ортон, ты вековой старик, а до сих пор веришь, что из поселян можно тут же собрать армию, как так?

— Ну будь на вашем месте смертный я бы еще сомневался, но вы-то бог. — резонно заметил он.

— Падший. И я не бог воинов. Я не могу превратить крестьян в солдат по щелчку. Это, конечно, прискорбно, но это так.

— Как же мы будем бороться с бароном без армии?

— Хитростью… — я попытался сказать это самой интригующей интонацией.

— О как! Расскажите!

— Позже. На вече. Приводим себя в порядок и завоёвываем сердца и умы.

Ортон немного опечалился, но где-то нашел гребень и бритву. Гребень я положил на стол, позже Василине отдам, сам я им никогда не пользовался, а девушке может пригодиться.

С бритвой же я захотел поступить оригинально. Я понял, что энергию расходуют прям таки БОЖЕСТВЕННЫЕ действия или магия высшей категории. Влияние на одного смертного не считается, если это конечно не излечение от тяжких травм или подобное. Поэтому я решил побриться с помощью телекинеза.

Стою я значит у бочки, а около лица летает бритва, проходящие мимо жители деревни готовы были уже ко всему чему угодно после того как я чуть не убил их всех, а потом излечил девицу, но не к тому что вокруг меня будет порхать лезвие. Дети же наоборот собрались около меня и смотрели, не отрывая глаз. Когда я закончил один мальчик подбежал ко мне.

— Дяденька, а вы волшебник? — ему было около семи-восьми лет, его голос был очень звонкий.

— Нет, малец, я бог.

— Ух тыыыыы! — сказал он и убежал к детворе.

В вас искренне поверили

Энергия: 7/10 (+1)

Замечательно! Никогда особо не любил детей, но теперь мне захотелось устроить перед ними представление, раз они могут восполнять мне энергию. Однако судя по тому, что более взрослая ребятня осмеяла моего юного верующего, а мелкие просто не поняли — дети не лучшая паства. Осмеянный малыш грустно посмотрел на меня, я подмигнул ему и сказал мысленно.

— Терпение мой юный друг. Дураки всегда смеются раньше времени.

Он ойкнул, удивленно посмотрел на меня, улыбнулся и кивнул. Работа с молодым поколением — важная часть божественного существования.

Снова зайдя в дом, я понял, что стало значительно тише, а около печи уже хлопотала Василина. Как стало понятно из пьяных рассказов, именно она готовила в доме старосты, а когда слегла, он роздал свою кухонную утварь по соседям и те обеспечивали их едой. Теперь же девочка вновь бодра и полна сил, посуду им, по большей части, вернули, а судя по аппетитному запаху — еще и поросенка вчера на радостях зарезали. Исходя из количества тарелок — меня и Ортона планировали накормить. Я же был искренне удивлен. Почему мне так хреново было от похмелья? Пили же все, а я бог, Ортон вообще вчера умереть должен был тогда, если у меня такие дебафы…

— Сосууууд… — о, прошлое решило просветить меня. — твоё тело недостаточно крепко. Энергия что ты используешь его истончает, алкоголь ухудшает работу организма, и её циркуляция меняется, тем более что ты вчера истратил едва ли не половину всей энергии… Слишком много для одного раза… Да и еще и после Доминионов… — подтвердил системные сообщения шепот. Надо быть аккуратнее с тратами энергии.

— Ну здравствуй Прошлое, спасибо за объяснения. — я даже не понял, что сказал это вслух.

— Ась? Чего вы сказали? — Обернулась Василина.

— Здравствуй, говорю, красавица. Спасибо за то, что готовишь.

— Аааа, та ладно вам, без вас бы, поди, и дальше так бревном лежала. Хоть накормлю. — у неё прекрасная улыбка.

— Мне тут гребень дали, но думаю тебе он нужнее будет. — сказал я и опустил его на стол.

Василина на миг отвлеклась от готовки и запищала от восторга.

— Ой! Спасибочки-спасибочки-спасибочки! Целый год, будто не причесывалась! — Она тут же схватила его и стала чесать свои кудри, поглядывая на печь, в которой томилось мясо.

— Тело слушается? — спросил я заметил некоторую неуклюжесть в действиях Василины.

— Всё как деревянное и побаливает! — пожаловалась девушка. Оно и понятно, до атрофии, конечно, не дошло, но мышцы ослабли.

— Правильно, что побаливает, будь аккуратнее, ты же не Илья Муромец с печи слезть да сразу на ратные подвиги маршировать.

— Кто-кто? — смутилась она.

— Богатырь такой Илья из Мурома, лежал тридцать три года на печи, потому что был немощен…

— Да какой же он богатырь тогда? — перебила и хихикнула Василина.

— Не прерывай мой рассказ, пожалуйста. — Я дождался пока она виновато посмотрит в пол и продолжил. — А потом к нему пришли волхвы, попросили водицы, он им говорит: «Так нет у меня силы ни в руках, ни в ногах», но те были настойчивы, тот превозмогая себя, налил им воды, а те говорят: «Пей сам», выпил, да и исцелился, еще глоток сделал и почувствовал силищу богатырскую, а уже после поехал в служение князю.

— Интересно, как же меня тогда называть? Василиса Камышанкова, баба-богатырь? — она залилась смехом.

— Богатырша! — позволил себе улыбнуться и я.

— Не дом, а изба зачарованная! Куда не плюнь так в бога или полубога или богатыршу попадешь! — Митр, заходя в дом, тоже посмеивался. Они с Ортоном объявились как раз вовремя и заняли свои места.

— Шеф, можно я его разочек приложу? — с надеждой спросил Ортон.

— Я рассмотрю твоё предложение.

— Таааак! — протянул староста. — Василина, ну-ка отставь две тарелочки, вдвоём позавтракаем.

— Предложение отклоняется.

— Шантажист! — крикнул Ортон на старосту.

Теперь уже смеялись все. Василина раздала нам тарелки, на которых шипело сочное мясо с гречкой, потом положила на стол корзинку с пахучим хлебом и разлила нам в кружки квас. Митр смотрел на неё с любовью и восхищением. Я понял, что мне не хватает таких… семейных, если можно сказать, посиделок.

— Итак, каков твой план, что мужикам говорить будешь? — спросил староста.

— Все такие любознательные сегодня. А вот секрет. — сказал и продолжил жевать.

— Скрытный ты, даром что не бог шпионов. — ехидно прокомментировала и засмеялась Василина. — кстати она даже после исцеления она не верила в меня, видно это у них семейное.

— Мой брат, Сагот, покровительствует людям тени, ворам и шпионам, я же, как вы помните, узконаправленный бог-покровитель Аркании.

— Что вы накинулись на шефа? — встрял Ортон. — Пути его неисповедимы, но пока у него всё выходит. Он вернул мне силы и дал цель во служении, тебя разбудил, а тебе дочь вернул. — поочередно указал он сначала на Василину, а потом на Митра. — Отстаньте от божества.

Все притихли, и мы закончили завтрак в тишине. А к тому времени, на площади уже собрался народ.

— Пойдемте, а то без нас еще барона свергнут. — пробурчал староста.

Выйдя из дома, мы увидели столпотворение. Все о чём-то перешептывались, ну явно делились догадками почему их собрали.

Митр вошел в центр толпы.

— Ну-с мужики, я собрал вас тут по просьбе того путника, который явился вчера, это меньшее что я могу для него сделать, после того что он сделал для меня. У него есть, что нам предложить, но я не могу говорить за всех нас и потому объявляю вече открытым! — огласил Митр и народ зашумел пуще прежнего.

Понятное дело, так собрались по просьбе старосты, а уже это целое вече, значит, будут приниматься решения.

Митр взглянул на меня и кивнул, мол: «Вещай». Ну что же, трепещите от моих ораторских способностей!

Я говорил. Говорил долго и упорно. Начал с того что описал все ужасы тирании баронов, конечно же они и так знали о ней, но не в моих подробностях. Напомнил им, что он не имеет никакого права так с ними поступать и все закивали. Сказал, что их дочери и жены уже достаточно настрадались, поднялся одобрительный гул. Воскликнул, что с ними можно и нужно бороться. Все громко поддержали меня. Но только я изложил свой план и тут же они на меня ополчились.

— Немыслимо!

— Да как ты смеешь?!

— Подвесить бы тебя за такие слова!

И это самое цензурное.

— Та ничего он не умеет! — крикнул подросток, видно, младший из собравшихся. — Мой брат видел, что он только бритвой без рук махать горазд!

— Иди лучше девок лечи! — крикнул какой-то мужик.

— Или платья им шей, раз такое предлагаешь! — крикнул еще кто-то и все заржали.

Я молчал, ждал пока они выговорятся и просмеются. Ждал со спокойным лицом. И когда те закончили, продолжил.

— Давайте по порядку. Мне отрадно слышать, что те, кто вчера плакал на коленях дерзят мне, такие храбрецы мне и нужны. — после этого последние смешки прекратились. — Девок лечить я конечно же могу, но пока барон со своей дружиной здравствуют их будет становиться больше и больше, да и не факт, что после них будет что лечить, я не спасу всех, но предлагаю уничтожить корень бед. — теперь уже все призадумались. — Я не швец. Я — бог. А вы трусы. — тут они собрались мне возразить, но я не дал им. — Ваши предки пытались действовать силой, переть напролом и у них не вышло, вы тоже готовы так поступить. И у вас не выйдет. Нужно делать то, что барон и его люди не ждут. Вы трусы, потому что не можете позволить себе и мысли идти другим путем, даже если он лучший. Просто представьте, что на следующие смотрины заберут ваших дочерей, сестер и жен. Вы будете смотреть им в глаза и думать: «Я мог этого не допустить, но не сделал того что требовалось». Вы сможете с этим жить?

Уж не знаю, что больше помогло, метка усмиренного на большинстве из них или проникновенность моей речи, но скрепя сердцем они согласились.

— Ну что же, так мы охоту начнем на волков. — азартно сказал я.

— А волки охоту на нас… — прошептал кто-то из толпы.

Прекрасно. Теперь у нас неделя на подготовку ловушки. Это будут интересные смотрины.

Неделя была нескучной. Все были заняты. Мужики тренировались, бабы шили нам необходимые вещи.

Я понимал, что вся моя затея зиждется на элементе неожиданности и усыпленной бдительности дружинников, для них это должны были быть очередные смотрины, уже ставшие рутиной и потому они не должны быть готовыми к тому, что их ждет.

Но я решил перестраховаться и потому мужики кроме отработки основных действий также тренировались во владении луком, благо пяток пригодных нашелся, это на случай если наши противники быстро среагируют и попытаются убежать. Также настругали копий, если их будет больше, чем ожидалось, и они пойдут в атаку.

И вот день премьеры настал. Недостающие актеры уже скачут к нам. Спектакль можно начинать.

Десятеро, как и обещал Митр, уже хорошо. Чем меньше сюрпризов, тем лучше.

Им открыли ворота. Всадники были самой бандитской внешности из возможных. Одеты в легкую кожаную броню, у парочки накинута кольчуга поверх, и вооружены мечами. Все бородаты до степени «лезвие сбежит брить джунгли, так как это реальнее, чем остричь пущи на их лицах».

— Здравы будьте дружинники! — при том, что староста ненавидел их всем сердцем, ему удалось выдавить из себя улыбку. — Как поживает барон?

— Барон благоденствует и всё благодаря вам. — с гадкой ухмылкой произнес, видно командир отряда. В отличие от остальных у него была лишь щетина, скорее всего — другим бороды мешали говорить, они лишь алчно зыркали по сторонам. — А кто с тобой рядом? Скоморох какой? — это он сказал обо мне. А я был наряжен в самые пестрые тряпки и подобие чалмы, лыбился и щурился.

— Упасут боги! Это купец с далеких стран! Приплыл к нам недавно, торговать хочет! — я улыбнулся, когда Митр «представил» меня — Попросился опосля смотрин на аудиенцию к барону.

— На ауди… что? — непонимающе уставился на нас дружинник.

— Моя хотеть говорить-торговать с вашим шейх. — самым восточным голосом сказал.

— О как… А предложить то есть тебе что? У нашего барона есть всё! — гордо заявил командир. — Да и знаешь ли ведь твой товар можно и за бесценок приобрести…

— Как нехорошо же будет… Смотри воин, раз товар отберешь, а вдруг шейху понравится? Скажет: «Неси мне товар Ахмед!», а бедный Ахмед уже обиделся и отплыл в свою страну и не вернется, Ахмед не торговать с разбойником. А ценность мой товар ты сейчас увидеть. Я сделать из местных женщин настоящих наложница всего за семь ночь! — Я хлопнул в ладоши и из ближайшей хаты вышли пять женщин в разноцветных паранджах и хиджабах.

— Это что еще за диво? — сказали, рассматривая вышедших дружинники. — Митр, ты говори! А то этот — непонятный.

— Купец сказал, что сможет девок наших обучить так, что барон окажется в раю еще при жизни. Мы вначале его побить хотели, но он уверил нас, что таких невест из них больше никто не сделает, вот мы и отдали ему на обучение тех, кому на смотрины идти. Девки стали вежливыми, кроткими, а готовят… вы ни в жизнь не испробуете таких деликатесов!

— Неужто он их испортил там? — рассмеялся командир.

— Зачем портить?! — возмутился я. — Я гарем делал для шейха! Это достойнейшие из жен! Хороши и на кухне и постель, а самое главное — чистые. Я долго этим заниматься, всю жизнь готовить жен для шейхов! Лучше и вернее не найти! — Ваш барон понравится, ему — жены, мне — деньги, старосте — покой. Выгода!

— О как… девки хорошие нам всегда нужны… а то брыкаются вначале, бьешь их, одурманиваешь, показываешь, что такое любовь, а они либо сбежать пытаются, либо ломаются, да Митр? — опять его гадкий смех. Староста сжал руки в кулаки. Держись Митрадон, не позволяй гневу затмить рассудок.

— Вот-вот, храбрые воины, о чем и говорить. Прошу подойдите к женам и откройте им лица. Клянусь Аллах — вы не видели таких красавица! — с самой елейной улыбкой пропел я.

— Ну что ж подойдем, да откроем, раз дар барону везти, то хоть взглянем. — пятеро дружинников спешились и пересмеиваясь подошли по одному к женщинам, стоявшим в ряд, остальные не спускали с нас глаз.

Командир отряда вначале шлепнул по заднице ту, к которой он подошёл, та не проронила ни слова. Удовлетворившись, он кивнул своим людям и те почти синхронно откинули ткань с лиц женщин. Да вот только под паранджами были далеко не прекрасные девы.

На дружинников смотрели злые и почти такие же небритые лица сельских мужиков, только гораздо менее удивленные. Мои «красотки» воспользовались их замешательством и уже зарядили им по яйцам, а тем кому не хватило — досталось по темечку дубинками, спрятанными в рукавах.

Командир был порасторопнее своих людей, успел не только отскочить от удара, но и выхватил меч. Но и его «красавица» уже сжимала свой посох. Ортону пришлось возглавить этот парад, так как иначе мужики не соглашались, а я уже играл роль купца. Десница и дружинник сошлись в бою.

— Вы окружены! — крикнул я. — Сопротивление бессмысленно, сдавайтесь! — в подтверждение моих слов двух особо рьяных всадников, почти доскакавших до своего командира, сняли лучники, что загодя заняли позиции на крышах.

Трое оставшихся решили, что делать им тут нечего и попытались сбежат. Видно, думали, что трио неудержимых скакунов снесет ворота. Ребята ошиблись.

У ворот подняли ловушку с копьями. Кони, напоровшись на них — умерли, а всадников инерция всадила прямо в частокол.

К тому времени Ортон обезоружил своего соперника, хотя нет, тот вынул нож, спрятанный в ботинке. Дружинник попытался навязать Ортону ближний бой, но недооценил его. Результатом сближения стало то, что теперь он валяется на животе, а конец посоха приставлен к его затылку. Тук! Поправка: валяется без сознания.

Я оглядел поле боя. Пяток поверженных около псевдодев, двое убитых, их коней уже ловят, трое лежат и не двигаются у ворот. Потери с нашей стороны — отсутствуют. Чудесно.

— Мы победили! — воскликнул я и народ высыпал из своих домов. Все радовались. Женщины плевали на бесчувственных разбойников, дети кидали в них камешки. Жены и дочери паранджистов обняли своих мужей и рыдали, не веря, что те живы и избавили их от смотрин. Пускай и на время.

— Молодец. У тебя получилось. — скупо ободрил меня староста, хотя его лицо светилось счастьем. — Пойду, скажу Василине что всё прошло хорошо. — мы запретили ей выходить даже если всё пройдет гладко.

Ко мне подбежал радостный Ортон.

— Шеф! Вы просто гений! Меньше чем за десять минут мы уложили отряд дружинников! Да дайте нам час, и мы замок захватим! — Да, в душе он мальчишка.

— Свяжите пленных и переоденьтесь. Наши дела с ними еще не окончены.

— Так точно! — сказал он и убежал с непонятно откуда взявшейся веревкой.

Через час площадь была очищена от трупов людей и лошадей. Шестеро, так как двое при столкновении со стеной сломали шеи, дружинников сидели связанными предо мной. Они всё еще были без сознания. Их окружала толпа крестьян, которая была готова линчевать пленных. Но успех операции вселил в них веру в меня, как в лидера, так что без моего приказа ничего не случится.

— Ортон, возьми, пожалуйста, лук. Стреляй в тех, кто не окажет мне должного почтения. — Десница важно кивнул и взял лук, который ему подал юнец, ранее прикончивший одного из всадников. — Воды!

На разбойников выплеснули воды, хотели нечистоты, но я попросил обождать до поры.

— И снова здравствуйте… — начал было я.

— Да ты аху… — вот и первый смертник. Надо отметить, что Ортон прекрасно владеет луком, стрела вошла прямо в открытый рот.

— Да мы тебя вые… — второй.

— Ты понимаешь с кем… — третий.

— Вижу, желающие раскрывать пасть без разрешения закончились? — я вопросительно оглядел трех оставшихся, среди которых был и их командир, он смотрел на меня с ненавистью, а двое других со страхом. — Командир, я всё еще хочу поговорить с бароном. Но как ты уже мог понять не о торговле, а о судьбе. Его и его людей.

— Скачи к замку, да и говори. — с вызовом сказал он.

— Нееет, рано мне к замку приближаться. Я хочу пригласить его на переговоры. А ты станешь моим гонцом.

— С каких это дел?!

— Ты же хочешь домой? — утвердительный кивок. — Вот ты и скажешь, что пришел в Камышанку злой бог, да и перебил весь твой отряд, когда те хотели милых, дам из дому выкрасть, а теперь хочет поговорить. Коня ему!

— То есть ты отпустишь меня, только за то, что я передам ему послание? — не веря спросил он.

— Именно.

— Хорошо.

Коня уже подвели, а я освободил дружинника с помощью ножа, который был уже давно наготове. Для разных целей.

Вначале он пытался идти гордо, медленно, но на последних метрах сорвался на бег и вскочил на коня.

— Идиоты! Барон сожжет вашу деревню и соседние за мятеж! Но! — крикнул он и пришпорил коня, но ничего не произошло — тот лишь тупо смотрел вперед. — Но! Я сказал! Но! — Бедная лошадка, он уже неистово фигачил её ногами. Следовало её чуть меньше заколдовать.

Ортон ударом посоха в голову скинул его. Все сельские уже лежали от смеха. Подошел я.

— По-хорошему надо было спрашивать о подвохе. — протянул я, сел на его руки и тем же ножом, что освободил его принялся наносить знак на его лоб. — Теперь будет по-плохому!

Он громко кричал, пока я наносил циркумпункт, для тех, кто не в курсе — кружок с точкой в середине. Если я правильно понял, то не так уж важно, что я черчу, главное, чего я хочу этим добиться. Когда я поставил точку, он затих, а мне выскочило сообщение.

Вами применено божественное действие

Подчинение

Описание: Подчиняет вашей воле даже тех, кто готов вас убить.

Энергия: 6/10 (-1)

Подчиненному нанесена метка

Почему не было приписки, что он подчиняется мне до полного излечения? Да потому что он не излечится. В тот раз я пожалел крестьян, и их рана была глубока настолько, чтобы выдавить каплю крови, сегодня-завтра заживет, с ним же мне не хотелось быть милосердным, а шрамы остаются на всю жизнь.

— Слушай меня внимательно… — он смотрел на меня пустыми глазами, иногда моргая от капающей со лба крови. — Ты пойдешь к барону и скажешь, что древний бог сокрушил твой отряд, поскольку принял деревню под защиту. Живых не осталось. Бог пылает, хочет мести, но готов говорить с тем, кто раскаивается в своём зле и предлагает сделать это барону. Пускай пришлет весточку что готов и приходит сюда. Я буду его ждать. На все его вопросы отвечай: «Он был ужасен! Ужасен!». Ступай, до замка путь неблизкий

И он пошел. Пешком.

Я распорядился разослать гонцов с призывами к свержению барона по соседним деревням, благо лошадей у нас теперь в достатке. Если рассказа о нашей победе не хватит, то мечи дружинников как дар старостам должны их убедить.

Нашим пленным сковали цепи также из их мечей, да кольчуг. Мне показалось это символичным, и поместили в пустующий дом.

И вновь пир. Теперь пили только за меня. За то какой я хороший. За мой острый ум. За мою храбрость. Пили за героя. Именно так я теперь выглядел в глазах жителей деревни. Приятно.

На утро мне было очень легко. Опасения подтвердились. Моё состояние зависело от энергии — если я буду быстро её тратить, то попросту изношусь. Раньше я боялся, что если потрачу её, то не смогу творить божественные деяния, теперь же выходит, что, если энергия окажется на нуле, то я скорее всего умру. Веселенькая перспектива.

Дни шли быстро. Я попросил кузнецов собрать всё железо в деревни и ковать мечи для вооружения. Ортон учил всех обращаться с посохом и луком. В общем, моя маленькая армия начала формироваться.

Приходили ответы от соседей. Некоторый старосты жутко обрадовались при виде мечей, что пообещали прислать помощь по первому требованию другие пришли в неописуемый ужас, угрожали рассказать барону в страхе что он придет и к ним. Блефовали конечно же, сами бы они не послали гонцов, дождались бы патруля, которого не будет, я выведал у пленных какие деревни они должны были посетить. На угрозы лояльных барону мои гонцы отвечали тем, что избавили их деревню от смотрин. У некоторых отношение сразу менялось, а другие приказывали схватить моих людей, благо жители деревень прослышав обо мне и о том, что я сделал для них, отказывались, подчинятся и смещали старост.

Таким вот нехитрым образом я обрел поддержку соседних сел, которые тоже стали готовится к приезду барона.

И вот в один прекрасный день, на четвертый прекрасный день после моего спектакля, когда мы все сидели за столом в доме Митра это случилось.

— Ярополк дурень ей богу! — сокрушался Ортон. — Натягивает тетиву в обратную сторону, только представьте! Благо с посохом подобное совершить нельзя.

— А чего ты хотел от сельских юнцов, а Орт? — спросил староста, хлебая суп с грибами, которые собрала Василина вместе с подругами. — Они готовились всю жизнь сеять и жать, а не сражаться. Дай им время.

— Я бы с радостью, но барон не даст.

— Прекратите спорить! — обиженно сказал Василина.

— Прислушайтесь к малышке. Никто не бывает в полной мере готовым, так что едим этот прекраснейший супчик. — Василина одарила меня благодарным взглядом. — И думаем о хорошем. Скажи мне Митр, остальные поддержат нас, если придется идти на осаду?

— Дальние? Вполне. Смотрины у них уже прошли, но если мы пообещаем вернуть им их женщин и освободить от дани, то это подействует гораздо сильнее, чем вид мечей поверженных дружинников.

— Прекрасно. Сразу после переговоров пошлешь гонцов к дальним деревням с обещаниями.

— Ты не надеешься на хороший исход разговора с бароном.

— Нет.

— Правильно. Это твари из замка скользкие и охочи до нашей крови. Пьявки ей богу!

— Ой… — прошептала Василина. — Голова разболелась, что-то страшное показалось… — пролепетала она и стала оседать, Ортон успел схватить её.

— Митр дурья твоя башка! Говорили же ни слова о замке! — мы оба начали кричать на старосту.

— Доченька ты как? — ослабевшим голосом спросил Митр.

— Всё нормально пап. Голова просто немного кружится… — прошептала Василина.

— Ортон отнеси её к кровати, пускай спит.

— Сделаю, шеф.

Он унес Василину в её комнату, а я посмотрел на Митра.

— Будешь регулярно вспоминать замок, и твоя дочь снова сляжет.

— Да ты сам-то о нем говорил! — вскочил староста.

— Я сказал слово «осада». А ты «смотрины», «кровь» и «замок». Слишком много и подряд. Митр мы же говорили, что нужно следить за речью, хотя бы первый месяц. Готовься к крикам, думаю, ночью у неё будет кошмары.

— Ладно, буду аккуратнее. — сказал он и снова сел. — Скорей бы всё это закончилось.

— Я свергну его, не пережива… — во мне будто что-то оборвалось, и я осекся на полуслове.

— Что такое?! — насторожился Митр.

— Готовь людей. Барон принял моё приглашение.