Не думал, что почувствую смерть подчиненного разбойника так остро, но это произошло. Мгновением позже высветилось уведомление:

Подчиненный вами смертный был убит

Место смерти: Замок Хоффхолл

Что же, в принципе, барон поступил, как и ожидалось. Командир потерял свой отряд, вернулся безоружный, пешком и бредящий об ужасном боге, который всё это сотворил, мало ли — заколдовал прирезать еще и главаря?

К сожалению последнего диалога, я не услышал. Но, предположу, что он не спустит мятеж просто так и уже собирает дружину. Готовиться нужно и нам.

Сказав о своих соображениях Митру, я отправился на поиски Ортона и нашел его на площади в сотне метров от мишеней, истыканных стрелами.

— Последний раз повторяю, что если тетива резанула вас по уху, носу, глазу или любой-другой части тела то в этом виноваты вы, а не луки! — орал он на юношей. — А если кому-то взбредет в голову вымещать злобу на оружии… Тому я лично, вот этим самым посохом вобью истину что так делать нельзя!

— Мой храбрый десница, вижу, обучение идет споро? — с ухмылкой спросил я.

— Так точно шеф! — мигом ответил он и стал по стойке смирно.

— Охламоны, перерыв! — скомандовал я нашим будущим лучникам. — Ортон, переговори со старостой, пошлите гонцов к соседям, разведчиков, на подступы к деревне, найди мне коллектив, нормально управляющийся с лопатами, кольев, сколько сможешь, стол и два стула. — Вопросительный взгляд стал мне ответом. — Барон намылился к нам в гости, хочу организовать пышный прием.

— Вас понял, шеф. Организую. — сказал он и тут же скрылся, расторопный до ужаса.

Итак… Что мы имеем? Приезд главного злодея — 1 шт.; Деревня, в сомнительной боевой готовности — 1 шт.; Соседи-союзники, верности такой же, как и наша готовность — 8,5 шт. (как 0,5 я посчитал хутор, где проживает лишь одна семья); Ополченцы в различной степени обученные военному искусству — 20 шт.; Лопаты — 5 шт.; Колья — дохренища шт.; Стол — 1 шт.; Стулья — 2 шт.

С этим скудным инвентарем мне нужно готовится ко встрече с высокопоставленным гостем. Время прибытия варьируется — от двух до трех дней, смотря насколько он захочет гнать коней, а спешить ему не к лицу.

Дело в том, что мой «гонец» обрисовал ему картину, будто тут лютовало божество и в одиночку перебило его отряд, конечно в это трудно поверить, однако для мага, коим меня считают деревенские задача вполне посильная. Но редкий и, самое главное, безумный маг, станет представляться богом. Их братии проблемы с верхом не нужны.

Значит, барон будет реагировать на меня как на сильного безумца. То есть силы, он соберет основательные и возьмет пару артефактов, но спешить ко мне не будет иначе потеряет лицо, не царское же это дело бежать сломя голову на спасение крестьян от умалишенного мага, тем более что на крестьян ему на…плевать.

Результаты допроса пленных подтверждают эти мысли. Барон высокомерен, очень, повыёживаться для него — высшее наслаждение. А еще у него давно зреет план о расширении замка. Капитального. Для этого ему необходимы рабочие и стройматериалы. Если раньше дань с деревень бралась в основном едой и девами, то теперь он хотел отнимать мужиков и продукцию, а то и загонять жителей на карьеры. Затея рискованная, понятное дело, что он боялся бунта и более организованного, чем в прошлый раз, поэтому ему нужен был повод. Уже которые смотрины дружинники вели себя всё наглее, чтобы спровоцировать селян, но те знали, что будет в случае неподчинения. А тут явился я. Он в любом случае обрисует произошедшее в Камышанке как восстание, сожжет её, а что бы другим неповадно было — обложит их новым налогом.

Это будет карательный поход. Что же — чем больше шкаф…

Может показаться, будто я не волнуюсь и дико спокоен. Это не так. Мне очень страшно, ведь в случае провала моих верных последователей казнят, а баронский гнет на остальных усилится, но в случае победы… Барон не только потеряет существенную часть своего войска, но и может попасть ко мне в руки, это же меня раззадоривало.

За основу я взял мудрость Сунь-Цзы. Если противник превосходит твоё войско числом — сумей оборониться.

Не буду описывать все приготовления, лишь самые главные: место для стола со стульями были определено на холмике возле деревни, он располагался как раз у дороги, ведущей к замку. Не заметить было невозможно. Еще у нас были кушанья и бутылка лучшей настойки. Уж если прием так прием. Это заняло у нас день.

На следующее утро разведчики прибежали запыхавшиеся. Могли произносить только: «ИДУТ!» и кашель. Я уж думал, что барон на реактивном коне к нам прилетел, ан нет. Мои бравые соглядатаи перепутали дружину с подкреплением от соседей.

Мужики из Ворохова просто сильно вжились в роль солдат. Настолько, что нацепили на себя всякие железки, гордо именуемые ими сами как «доспэхи!», естественно те лязгали, а возбужденные юнцы в дозоре приняли их за дружину, у которой есть нормальное обмундирование. Одну интересную сковородочку и кастрюльку, используемую в качестве шлема, я попросил снять тут же и отдал Василине, так как не всю кухонную утварь их соседи сохранили.

В течение дня к нам присоединились еще несколько ополченцев из Скоринки, Выселок и Рапотихи, из последней деревушки пришли с лопатами… Вот все с вилами да копьями, у парочки даже корявенькие, но мечи, а эти, что б их, с заостренными лопатами… Ну копать им было чутка легче. Из Ивановки и вовсе прислали «ополченок»… (уж больно там много женщин в сравнении с численностью мужиков) то есть баб угрожающего вида со скалками, и телегу с продуктами, ну что же, полевая кухня и поварихи нам тоже необходимы на такую-то прорву народа. С хутора пришел глава семейства, один. Объяснился, что не мог стоять в стороне, а сыновей посылать не с руки — хозяйство развалится, так что передал на время похода дела старшему, парню уже пора учится быть хозяином, а если уж костлявая пожалует, то споры за наследство не пойдут. Мужик с хутора был самым экипированным из моего маленького войска, на нем была кожаная броня и меч, такой же, как у дружинников.

По его рассказу о происхождении вещей стало понятно, что они с дружинника и были сняты. Забрел такой молодчик по пьяни, ночью, к ним на хутор, стал прям мечом в дверь колотить да требовать организацию смотрин прямо сейчас.

— Ну и полег он от своего же меча. — заканчивал историю хуторянин, показывая отверстие на боку кожанки. — А на следующий день, когда пришли его дружки, то я указал в сторону леса, мол, побрел туда горланя песни срамные. Когда те возвращались из лесу, заметил, что все были грязные, обдрипанные, да и на одного меньше их стало. С лесом шутки плохи. Оттого мой хутор долго не трогали, а недавно приперлись шакалы, дочерей моих хотели… Ну я им втолковал что не доросли они еще смотрин, долго втолковывал, до тех пор, пока те видеть не стали. На коня их уложил, да и отправил восвояси. Не знаю, добрались ли, аль нет, но меня уж в покое не оставят — потому то я и тут.

Малые орлы и Большие рыси находились далеко, так что люди оттуда ожидались лишь к завтрашнему утру. Но и без них моё воинство насчитывало около пятидесяти человек, не считая баб из Ивановки. Не то что бы я сексист и не верю в валькирий и амазонок, но им я определил роль обеспечения и резерва, потому что снедь, которую приготовят эти небритые лесорубы — я точно есть не буду, да и сами они такого же мнения о своих кулинарных способностях.

Тэкс. По заявлениям Ортона и итогам допроса выходило, что у барона около двух сотен дружинников, около пятидесяти из них конные. И что-то мне подсказывает, что вся конница будет участвовать в походе, а в качестве поддержки — пара десятков пехотинцев.

Они явились на третий день.

Разведчики чуть в штаны не наложили, именно их ошалелые и испуганные глаза дали понять, что в этот раз они увидели конкретно дружинников.

Полсотни конных и два десятка пеших. А у меня по-прежнему едва ли пятьдесят. Спасибо вчерашней пьяной драке в стиле: «Кто круче? Вилларибо или Виллабаджо?», благодаря разборкам двух бойцов пришлось списать в резерв к кухаркам, которые, кстати, были и неплохими медсестрами.

Дружина построилась. Конница впереди, пешие сзади. Они были озадачены тем, что на пригорке стоит стол и два стула, более того, что на нем сижу я в гордом одиночестве со скучающим видом, попиваю настойку и жую яства. Почти всё моё воинство располагалось в отдалении. Все старались быть такими грозными, что максимально выпячивали глаза и желтые зубы. Брутальность, сельскость, копья. Лапочки мои.

Из вражеского воинства отделились три всадника, посередине ехал самый разодетый, его величество барон, чуть погодя его, глашатай, что ехал справа, подтвердил мои мысли.

— Его августейшее величество, барон Арканийский, покровитель и протектор народа Аркании, хранитель сферы Отца и лорд Хоффхолла, Элиас Хофф Третий! — Вместо этого пафосного представления я услышал: «Жирнейшая муха на данной местности, узурпатор осколочный, угнетатель и грабитель селян, скомуниздивший сферу Отца, место прописки — единственный замок в округе».

Барон спешился, подошел к стулу и поморщился.

Я представлял его тучным и обрюзгшим, но он был строен и подтянут, держал осанку и брил голову. Растительность на его лице выражалась лишь в бороде-эспаньолке. Его лицо светилось высокомерием. Еще немного благородности и его уши бы заострились, а в паспорте следовало бы ставить «Раса: Эльф». Его голову украшало подобие короны, наверное, какой-то артефакт.

Он смотрел мне прямо в глаза, буравил взглядом просто. Видно хотел, чтобы я встал и оказал должные почести. Да щас же.

— Что ж вы стоите милостивый государь? В ногах правды нет. Прошу, присаживайтесь. Откушайте да выпейте со мной. — сказал я с легкой улыбкой.

— Представьтесь, пожалуйста. — сказал, видно его телохранитель, ехавший слева.

— Ох, прошу прощения за мои скверные манеры. Бог-покровитель Аркании, Александер.

Наконец-то барон уселся. А его люди спешились и заняли место подле него. Еду и выпивку он отодвинул. Вот тварь неблагодарная, а девочки то старались, такие вкусняхи пропадают!

— Вы довольно амбициозны… Брать имя падшего бога… Явно не боитесь наказания ни от смертных — он посмотрел на перстень с рубином на своем мизинце. — ни от бессмертных… — а теперь устремил взгляд в небо.

— Быть падшим богом вообще очень трудно — вспомнил пробуждение и вздрогнул. — то в Доминионах выживаешь, то возвращаешься оттуда, а мир треснул.

— Вы ведь пригласили меня на переговоры, испортив мне десятника, не на жизнь жаловаться, не так ли?

— Конечно. Я хочу обсудить условия вашей капитуляции. — ну а чего юлить? Ва-банк.

— Моей… чего? — непонимающе уставился на меня барон. Неужто при всей его напыщенности он не знает таких терминов? Хотя вон, глашатай посмеивается.

— Отхода от дел. — упростил я. — Моё возвращение знаменует конец вашего правления. — Тут уж заржал телохранитель, а барон ухмыльнулся.

— Вот как? И какие же условия вы мне ставите — сказал он елейным голосом.

— Вы возвращаете всех женщин, что у вас в замке. Ваша дружина разоружается и идет под народный суд, каждого будут судить, по тяжести совершенных им дел. Вам и тем, кому народ определит смертную казнь, будет предложен выбор: плаха или постриг в монахи ордена Кающихся. Ваш замок будет перестроен под монастырь. Всё ваше имущество будет конфисковано.

Он смотрел на меня минут пять. Молча. А его малочисленная свита просто застыла. Потом он щелкнул пальцами, глашатай наклонился к нему, и барон что-то прошептал. Глашатай оседлал коня и поскакал к рядам дружинников.

— Вы требуете много… Вы ведь выслушаете мои предложения?

— Конечно. — Неужели таки добьемся компромисса?

Глашатай уже доскакал до своих и спустя несколько секунд всё войско барона хохотало. Видно он решил повеселить их, передав мои требования.

— Эта мятежная деревня будет сожжена. — начал ледяным голосом Хофф. — Все участники восстания казнены, как и их сыновья, а их жены и дочери поступят в моё распоряжение, вне зависимости от возраста. Абсолютно все деревни будут платить новый налог, и поставлять рабочих, но те, кто прислал вам помощь в два раза больше. Вам же, за храбрость и ум при нападении на моих дружинников, а также организации этого подобия сопротивления я предлагаю должность придворного мага, при условии, если казни осуществите вы. Это будет знаком вашей верности мне и устрашит остальных…

— А если я откажусь казнить моих людей? — перебил я его.

— Тогда вы станете моим узником. У меня есть пара идей, как использовать ваш потенциал на благо мне. Даже если вы не захотите сотрудничать по доброй воле.

Я внимательно взглянул на телохранителя. Ноль страха у парня. Если бы я был обычным смертным, то боялся бы даже мага, способного лишить человека рассудка, не то что бога, а этот стоит и грозно смотрит на меня… Понятно, артефакт гасящий магию уже при нем. Барона же я вообще не ощущаю, будто и нет его.

— Я так понимаю переговоры зашли в тупик… — Сказал я и посмотрел на небо.

— Что же, бывает. — сказал барон и растянулся в улыбке, тем временем его телохранитель занес руку за спину. — Вы ведь умный маг… Александер, знали, что всё к этому ведет, к чему же эти «переговоры»? Каков их смысл, если результатом что так, что так будет разрушение деревни и смерть смутьянов?

Ах ты тварь высокомерная. Ну-ка гляну я на тебя рентгеновским зрением, зря появилось что ли? Авось ты импотент, хоть на это надавлю.

Вами применена божественная способность

Вы разглядели то, что от вас пытались скрыть магическим артефактом

Энергия 5/10 (-1)

Теперь подозрительные вещи будут больше бросаться в глаза

— Хотелось соблюсти приличия. — теперь усмехался я. — Знаете, мне очень нравятся манеры, помнится, что в древних королевствах был обычай, от столицы одного государства отправлялся рыцарский отряд в полном облачении и торжественной грамотой об объявлении войны, скакали они до самой столицы неприятеля и передавали грамоту лично в руки монарха.

— Действительно высокие манеры…

— Но у нас другой случай. — вновь перебил его я. Он так смешно злится, когда я это делаю. Глазки сужаются, губы сжимаются. — У меня совершенно нет конницы и доспехов, ваша светлость и, конечно же, я бы не послал их в Хоффхолл, потому что живыми они не вернулись, не так ли? Да что уж говорить о манерах, если мы изначально в неравных условиях… И сейчас я говорю не об армии. Я пришел на встречу лично, вы же просиживаете зад в замке, пока я говорю с вашей проекцией. — Ага! Я убрал ухмылочку с его лица.

— Хммм… Вы действительно великий маг, господин Александер, моего деда заверяли, что разницу сможет увидеть лишь полный сбор Коллегии… Будет грустно убивать вас, но увы, я бессилен против судьбы. Она всегда подтверждает, что один в поле не воин, а, уж извините, этот деревенский сброд я не назову армией. — Смешок. Нервный смешок.

— Из всего вами сказанного лишь одно верно, господин барон. Вы не можете противиться судьбе! — это была крайняя, сказанная мною фраза. Я зря вложил в неё силу, так как хотел дезориентировать телохранителя, но артефакт при нем хорошо его защитил, он сразу схватился за меч, проекция барона и не шелохнулась.

Ну что же меня наверняка услышали и дружина и моё войско. Пора приступать к активным действиям. А пока я думал, телохранитель барона достал из-за спины далеко не меч. Это был горн, он поднес его к губам и подул, издав самые отвратительные звуки в моей жизни.

Вы услышали песню Враккаса

Энергия: 3/10 (-2)

Ух, них! Я, конечно, знал, что гномы — немелодичные существа, но что бы настолько… Вот в чем их секрет сопротивляемости магии, если уж богов оно так ослабляет, то обычный маг уже бы валялся замертво.

Так. У них явно больше артефактов, чем положено. Конфискацию начну прямо сейчас.

Выставив руки, я мысленно потянул корону и рог. С трудом, но мне удалось притянуть оба артефакта. Оба упали близь меня.

Если лицо телохранителя излучало недоумение, то деревянный маникен, который был «скелетом» проекции просто осел на стул. А ведь это можно использовать…

Теперь я мысленно отбросил стул, на котором восседал деревянный барон прямо в центр его войска, немного в сторону полетел телохранитель. Я же схватил артефакты и побежал.

Не знаю, всех ли командиров предупредил барон о своей задумке, но вот от простых солдат послышались крики ужаса и нечто вроде: «В деревяшку превратил!»; «Заколдовал!»; «Очурбанил!» — Во! Моё любимое. Однако спустя пять секунд командиры уже кричали на своих подчиненных уверяя, что это барон так лихо обманул меня, и конница выступила.

Я был уже на полпути к своим. Но просто так бегать по полям чревато, авось споткнусь и упаду… А что?! Боги тоже от такого не застрахованы! Немного поднимусь над землей…

Вы применили божественную способность

Левитация: «Ходить по воде — фигня, попробуй прошагать по землям Доминионов и ты поймешь насколько важно уметь летать» — Герис, бог торговли и гонцов.

Энергия: 2/10 (-1)

Ваш запас энергии достигает кри…

Отстань уведомление-очевидность! Меня скорее затопчут, чем я иссохну!

Я всё так же мчался по земле, но уже был более спокоен за сохранение своей шкурки, всадники нагоняли… Но не нагнали.

— Дорогу богам! — заорал я и влетел в строй ополченцев. — Копья наизготовку! Держать строй!

Давайте, козлики, бегите к нам. Уже отсюда я мог видеть лица всадников. Они не были искажены гневом или злобой, они смеялись. Для них это была лишь забава, но и она прекратилась, когда самый ретивый из них упал.

Второй, третий, пятый, седьмой… уже нечего считать, теперь можно услышать их вопли из ям с кольями.

Не зря эксплуатировал крестьян, ох не зря я создал стройбаты на пятьсот, а то и тысячу лет раньше по меркам этого мира. Триндец вам высокомерные наездники.

Десяток пал в ямах, оставшиеся поняли, что их стало меньше, начали вращать головами в поисках соратников и чутка, сбросили шаг, как раз вовремя.

— Пригнуться! Лучники — огонь! — скомандовал я и лег на землю.

Над нашими головами свистели стрелы, ряды лучников состояли из юношей и девушек, которым я запретил сражаться врукопашную, молодежь мне нужна живой и здоровой, они формально являлись частью резерва, и обеспечивали нас до битвы, но и тренировались вместе со всеми. Сейчас же они нам очень подсобили.

Не могу сказать точно, сколько положили лучники, но положим, что еще десяток. Поверженные всадники и кони создали суматоху, остальные спотыкались об них, лошади вставали на дыбы, но увы полностью остановить атаку не удалось.

Время будто замедлилось. Один из копейщиков упал, пронзенный стрелой. Черт! Дружественного огня нам не хватало! Так… Никто не заметил… Беру его копьё и занимаю место в строю, попутно замечая испуганное лицо девчушки с луком.

Они боятся. Это понятно. На них прёт еще порядка трех десятков всадников. Помнится, в одной битве польский крылатый гусар насадил шестерых на пику. Их страх был очень понятен. Но они не были гусарами с пиками, они были разбойниками с кривыми мечами. Самое страшное их оружие — это страх и жуть, что они нагоняли. Хватит.

— Держать строй! — сказал я и мысленно попытался укрепить наши порядки и уверенность в себе моих воинов.

Вами применена божественная способность

Плечом к плечу

«Хан был силен. Грабил, жег, насиловал… А потом я насадил его на пику! Его и всю его драную орду!» — Князь-полубог Иан.

Описание: Вы лично встали в строй и возглавили оборону отряда копейщиков от натиска конницы.

Эффект: Строй укреплен, боевой дух поднят.

Примечание: Всадники доминиона способны уменьшить или даже снять этот эффект.

Энергия: 1/10 (-1) — критический уровень!

Все, кто до этого дрожал и был неуверен — теперь твердо стояли на земле и были готовы встретить врага.

— Гыр на них! — воскликнули все, и конница врезалась в нас.

Прав был царь Леонид. Спартанцы должны стоять прямо, держать щит, прикрывая себя и собрата, но и так же крепко держать копьё, чтобы безостановочно колоть.

Первая волна буквально напоролась на нас. В последний момент я даже увидел недоумение и страх в глазах всадников. Видно они до последнего считали, что мы сбежим. Не сегодня!

Мы стояли твердо. Мы не дрогнули. Мы сражались.

Кровь людей или коней уже не ясно. Дикое ржание. Один из скакунов встал на дыбы, его тут же сразили, распоров брюхо. Кишки.

Вторая волна наткнулась на первую и началась свалка. Лошади сталкивались друг с другом, спотыкались о трупы, всадники падали и затаптывались собственными скакунами. Несколько самых храбрых или отмороженных бойцов еще пытались прорвать строй, но они быстро становились жертвой копий.

Я не знаю, сколько длилось это кровавое безумие. Может час, а может и весь день.

Как только последний всадник упал замертво, мы узрели, что на нас идет пехота врага. Они остановились, видно, очень сильно удивленные от того, что нас не раскатали в тонкий блин.

— Трубите! — закричал я и услышал звук горнов. Не ту ужасную какофонию, что издавал инструмент для подавления магов, а нормальный боевой сигнал. — В атаку! Еще слишком много живых разбойников на нашей земле!

С боевыми кличами и визгами мы побежали прямо на противника.

Те уже не просто были удивлены. Они а-ху-де-ли сбросив лишнее из своего кишечника прямо в штаны и попытались отступить, но не тут-то было. С тыла и флангов их встречали мои засадные отряды, возглавляемые Ортоном.

Не зря я отослал молодчиков с зазубренными лопатами на создание землянок. Барон и его войско совершенно не обратили внимания на то, благодаря чему теперь они были окружены.

И хоть в землянках умещалось всего по пять человек, они справляли впечатление. Это были, лично отобранные моим десницей, воины с посохами. Сейчас они просто шли к противнику, некоторые занесли посох за голову и облокотили на него руки, некоторые вертели свою оружие. Именно их спокойствие и устрашало оставшихся дружинников, после того как мы малой кровью отразили атаку конницы.

У них не выдержали нервы. Они начали бежать на монахов, как я их мысленно окрестил, это было их ошибкой. В организованной атаке им бы ничего не стоило перебить мой отряд, всё-таки на них кольчуги, мечи и щиты, а у нас — деревянные копья и всего. Но решив группками по два-три человека прорываться к бегству — они окончательно проиграли.

Монахам хватало одного-двух ударов в голову, чтобы уложить неспокойных пехотинцев, Ортон прекрасно их обучил. К тому времени как копейщики приблизились на расстояние удара большинство дружинников кинули свои мечи, остальные — валялись без сознания.

— Победа! — завопил я.

— Вы победили!

— Мы выиграли!

— Хвала небесам! — подхватили мой клич селяне.

Кто-то обнимался, кто-то просто упал на колени и воздавал хвалу небесам, кто-то бросил копья и бил морды дружинникам. Народ радовался.

— Поздравляю шеф! — сказал, подбежав ко мне Ортон. — Наша первая значимая победа!

— И тебя, мой верный оруженосец! — мы обнялись. Ну а что? Я тоже имею права на проявления чувств, будь я хоть трижды богом!

— Народ ликует! — заметил он.

— Да ты капитан-очевидность, мой друг! — ответил я и мы рассмеялись, хлопая друг друга по спинам.

В вас поверили

В вас поверили

В вас поверили

Энергия: 4/10 (+3)

О как! Я уж думал на завтра подниматься живым мертвецом, ан нет, восхищенные взгляды деревенских давали понять, что всё же они не законченные атеисты.

— Соберите все доспехи и оружие, ловите живых коней и найдите мне самого разодетого из них — телохранитель барона может многое рассказать… если он, конечно, выжил. — я отдал распоряжения и направился в Камышанку.

По пути меня хлопали по плечу, пожимали руки и обнимали. Приятно.

Дойдя до деревни, я лицезрел почти аналогичную картинку. Только немного откровеннее, тут же были юноши и девушки, так что многие не скрывая чувств — целовались.

Только одна девушка сидела у частокола и не радовалась. Её лук лежал рядом с ней.

— Привет красавица. — а ведь она и вправду была красивой. Короткие, но ухоженные каштановые волосы, правильные черты лица и голубые глаза.

— Здравствуйте… — сказала она, едва ли шепча.

— Хороший денек, не так ли? Погодка чудесная, мы победили…

— Я убила человека…

— Ну, не без плохого. Дружественный огонь в военных действиях это обыденное дело. Это не наказуемо, но тебе следует еще потренироваться с луком, что бы больше таких досадных случайностей не было.

Она посмотрела на меня изумленно, широко распахнув глаза.

— Да… да… конечно!

— Ну вот и умничка, я никому не расскаж… — в этот момент я дотронулся до её головы желая погладить, но ей мысли и эмоции просто вылились на меня, а с ними и воспоминания.

Я — девочка Эллин. Когда мне исполняется четырнадцать, меня выбирают на смотринах. Мой «муж» был ласковее обычных дружинников — не бил, не морил голодом, не пытал и не заставлял делать мерзкие вещи. Он просил лишь готовить ему и лежать с ним рядом ночью, просто лежать. Он мне нравился. С ним было интересно, он рассказывал мне сказки и байки, смешил, защищал. Он был хорошим. Я его полюбила. Мы были счастливы несколько лет, но потом в пьяной драке его убили. Я убивалась и рыдала несколько дней. Меня хотели отдать другому, но верный друг моего любимого выкупил меня и отпустил обратно в деревню.

Я вернулась в Камышанку, все радовались, но я грустила. Через месяц отец отдал меня замуж за мельника. Он был грубым и злым человеком. Его злило то, что я тоскую по своему любимому. Он брал меня силой и бил. Я ненавидела его.

В нашу деревню пришел странный человек, которого сопровождал изменившийся Ортон — добрый старик, который утешал меня, несколько раз я хотела попросить его вразумить моего мужа, но не осмелилась.

Незнакомец заставил всю деревню стать на колени. Среди тех, кто хотел его убить был и мельник. Я молилась, что незнакомец прикончил его. Но он этого не сделал… Ночью муж срывал злобу на мне.

Потом тот странник предложил очень странный способ прервать смотрины. Я думала, что после такого деревню сожгут, мужчин убьют, а всех женщин отведут в замок. Надеялась на это. Но странник победил. Я видела счастливые лица девочек и женщин, которые избежали своей участи и тихо плакала у себя в доме. Ночью муж, раззадоренный победой, снова взял меня силой и приговаривал при этом: «Вот как мы твоих любимых лиходеев отымели, как я тебя сейчас!».

Незнакомец решил свергнуть барона и призвал к этому все деревни. Мы тренировались денно и нощно, я попросилась в ополчение, чтобы не видеть мельника, как можно дольше. Тренировалась упорно и на износ. Владела луком лучше всех. Муж был зол. Он приходил ко мне и говорил: «Тренируешься? Ну тренируйся… Сначала я убью дружков твоего первого, а потом займусь тобою в кровати» и мерзко смеялся.

День сражения. Он ушел вместе с мужчинами встречать противника в первых рядах. Я вместе с другими лучниками заняла место на пристройках к частоколу и затаилась. Маг закричал, и мы поднялись, что бы стрелять. Я увидела его. Моего мужа. Он стоял спиной ко мне, но ошибиться я не могла. Того кого ненавидишь, знаешь лучше всего, почти так же, как и кого любишь. Никто мне не поможет. Я одна. Сейчас или никогда. Выстрел. Я попала. Счастье.

Нет! Меня заметили! Маг взял копьё моего мужа и стал к остальным. Еще одна стрела, еще один выстрел… Нет будет слишком заметно, все уже закончили стрелять. Надеюсь, его затопчут.

Он опять победил. Я слышу, как он кричит. Вижу, как его поздравляют. И он идет. Сюда. Черт!

Он подошел. Что-то говорит. Он не понял! Он не знает! Прекрасно!

Он поднес руку к моей голове.

Он всё знает.

Не успел я прийти в себя, как она хищно оскалилась, выхватила из складок своей одежды нож, закрыла своей рукой мой рот, и вонзила клинок прямо в моё сердце… В то место где у людей сердце.

Вам нанесли удар в уязвимую точку

Энергия: 2/10 (-2)

Элин ожидала, что я умру или хотя бы вскрикну, но я схватил её за плечи и со всей силы ударил головой. Она отключилась. Я же говорил, что не сексист, все получат одинаковую порцию звездюлей.

Итак… что мы имеем? Очень способный ассасин в теле хрупкой девочки. Ох, если бы она попросила у меня помощи раньше или хотя бы не пыталась убить…

Я вскинул её на плечо и отнес в дом старосты. После расспросов Ортона и Митра, оказалось, что девушка действительно пару раз приходила к ним, но не решалась озвучить свою проблему.

— Ну, поколачивал он её, с чего беда то? — попытался что-то возразить старик.

— А если бы с твоей дочерью муж обращался хуже, чем те из замка ты бы так же говорил?! — Молчание. — Развел тут бардак, жалея себя и думая, что все исчадья доминионов у барона на службе, даже не замечал, что мельник то твой та еще мразь. Внимательным нужно быть к людям, а не забивать на них… гвоздь.

Оба виновато смотрели на меня.

— Соберите людей на поляне около деревни.

Тут были все. Люди со всех деревень, что оказали нам поддержку и несколько гонцов из других. Видно решили подождать, пока определится победитель. Уже наступил вечер. Жгли костры, прыгали через них, конечно же, было обилие еды и алкоголя.

— Ну что, наслаждаетесь победой? — воскликнул я. Ответом мне стали одобрительные возгласы. — Правильно! Сегодня мы сделали то, что не удавалось вашим предкам, первая победа над тираном! — Возгласы усилились. — Однако в ненависти перед бароном не забывайте, что есть настоящее зло.

Ортон вывел связанную девушку. Возгласы смолкли.

— Её зовут Эллин. Она побывала в замке, влюбилась в того дружинника, которому её отдали, ей было хорошо с ним, а он был неплохим человеком, просто служил не тому. Его убили, а ей разрешили вернуться. Мельник, за которого её выдали, был злым и жестоким ублюдком. Издевался над ней, насиловал и так далее. Она решила свести с ним счеты при первой возможности и застрелила его, прямо во время битвы. — все смотрели на девушку, она же была отрешена от этого мира. Потом начался недовольный ропот.

— Предательница!

— Шлюха!

— Баронская подстилка!

— Тихо! Клянусь Отцом — я бы сделал то же самое на её месте! Все вы её соседи, всем было наплевать на её слезы и синяки, все думали, что это куда лучше тех вещей, что происходят в замке, и вы чертовски ошибались! Ваше безразличие и вера в то, что вы угнетенные овечки, по сравнению с монстрами-дружинниками сделали из неё убийцу! — непонимающие взгляды. — Все вы люди. Хорошие, плохие, но не стоит разграничивать их по признаку служения кому-либо, как вы поняли, баронский дружинник был гораздо лучшим человеком, чем мельник, который сражался за меня. Я думаю, вы учтете это, когда будете судить остальных из замка. Ортон, развяжи девочку.

Десница выполнил мой приказ, а Элин озадаченно посмотрела на меня.

— Я прощаю тебя за то, что ты пыталась меня убить. — сказал я с улыбкой.

— Ну… у меня не сильно получилось… — попыталась улыбнуться и она.

— Прости и ты меня.

— За что? — она нахмурила брови.

Я призвал энергетический клинок и пронзил её. Подхватил, не дав упасть. Выражение удивления на её лице постепенно перешло в облегчение. Она блаженно улыбнулась, глядя в небо и прошептала.

— Прощаю…

Я опустил её тело на землю, положил её ладони на грудь и мысленно попытался очистить её душу.

Вы применили божественное действие

Благословление

«Не важно, каким путем ты идешь, если его одобрили высшие силы, значит — он верен» — Атольф Краус, Генерал-капитан Ангельского легиона

Описание: Вы освятили душу смертного.

Эффект: Тело смертного и его душу нельзя будет использовать в темных ритуалах, пока он сам их не осквернит. В случае смерти душа попадет на небеса.

Энергия: 1/10 — КРИТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ!!!

Она испустила последний вздох, и я встал. На меня смотрели со страхом.

— Многие из вас думают, что я поступил… нелогично… Я простил её за посягательство на мою жизнь, но её поступок едва ли стоил жизней всех вас. Строй мог дрогнуть. Битва могла завершиться поражением. За это я простить не могу. — замолчал на пару секунд, им время на размышление, и снова заговорил. — Убивайте родственников сколько угодно и вас будут судить земные судьи, но не в военное время и не под моим руководством. Скажу лишь то, что она попадет в Небесный чертог, где встретится с любимым, думаю, он тоже там. А её муженька истязают демоны Доминионов. Знайте — я убью любого, кто своими действиями или бездействием сознательно будет мешать мне или моим людям, конечно если их действия были оправданы, то я благословлю их душу, и они присоединятся к Эллин. Да, я — жестокий. А напоследок скажу: не бойтесь меня, бойтесь своих жен. — окончил я с ухмылочкой.

Вы устрашили людей и вызвали в них почтение

В вас поверили

Энергия: 3/10 (+2)