…Беспределен космос. Множество планет движется по своим орбитам. И гигантские и планеты-малыши. Заросшие непролазными джунглями и покрытые дымом извергающихся вулканов. Безжизненные и обитаемые…

Смотрите, вот одна из них. Совсем кроха…

Ее хозяина можно застать в любое время суток — такой домосед. Это и понятно: обитатель очень любит читать. Все свободное время проводит за чтением. Книга у него всего одна. Зато бо-оль-шущая. И мы смело можем назвать хозяина планеты большим книголюбом.

Вот планета проходит недалеко от солнца. Обитатель тут же берется за книжку. Тепло, уютно, светло. А чем дальше от него, тем сумрачнее, холоднее, темнее. Ни строчки не видно.

Сосед Обитателя-с-Книгой живет неподалеку. Его планетка всегда на виду. Соседи почти не общаются между собой: «доброе утро», «здравствуйте», «спокойной ночи». Иногда «будьте здоровы». Оба очень заняты. Один читает, другой часами лежит под зеленым абажуром, размышляет.

Странно живут и непонятно. Например, сосед с ночником. Свет от лампы под зеленым абажуром спокойный, мягкий, теплый. Обитатель включает ночник, когда планета удаляется от солнца. Издали кажется, будто зеленый светлячок плывет в непроглядной тьме.

Когда совсем становится скучно, обитатель забавляется: включит лампу, погасит. Включит. Погасит. Потом спать ложится. Только не идет сон. Не спится, и все… А почему — Обитатель-с-Ночником сам не знает.

Однажды он погасил ночник. Лег на спину, заложил руки за голову. Смотрел на звезды, думал. И тут…

— Эй, сосед, — позвали его из темноты. — Пожалуйста, включи лампу. Ненадолго.

— Поздно уже, — проворчал Обитатель-с-Ночником. — Спать нужно.

— Мне осталось дочитать страничку, — сказали из темноты.

Щелкнул выключатель. Засветился ласково абажур-колокольчик. Зеленый луч, словно мостик, соединил две планеты.

С соседней послышался шелест.

— Все, — сказал Обитатель-с-Книгой и закрыл ее. — Дочитал. Спасибо, можешь выключить лампу.

— Не за что, — ответил Обитатель-с-Ночником. — Интересная книга?

— Я только начал читать.

— О чем она?

— О приключениях космического путешественника.

— Наверно, он сильный, бесстрашный?

— Похоже, не трус, — сказал Обитатель-с-Книгой. — А в общем, такой же, как мы с тобой.

— Вот как? — оживился Обитатель-с-Ночником. — Расскажи мне, что ты уже прочитал. А дальше читай, пожалуйста, вслух. Если тебе не трудно.

— Конечно, нетрудно, — согласился Обитатель-с-Книгой. — Слушай. Интереснейшая штука — космос…

— Это я знаю, — отозвался Обитатель-с-Ночником. — Ты про путешественника рассказывай.

— Я и рассказываю, — объяснил Обитатель-с-Книгой. — Так в книжке написано. Я наизусть помню. А ты слушай и не перебивай.

— Слушаю, слушаю, — Обитатель-с-Ночником улегся поудобнее.

— Интереснейшая штука — космос, — снова начал сосед. — Звезд, планет хоть отбавляй. На любой вкус.

«Съедобные они, что ли?» — хотел спросить Обитатель-с-Ночником, но удержался и только добавил: — Иногда кометы встречаются. Тоже очень красиво.

— Это точно, — согласился Обитатель-с-Книгой. — Встречаются и кометы. Вечно сонные, они летят, распушив за собой газовые хвосты. Погода в космосе не всегда постоянная: когда — 120, когда — 150, а то и вовсе 243 градуса ниже нуля.

«Ниже — это понятно, — подумал Обитатель-с-Ночником. — А вот если вправо от нуля? Или влево? Какая тогда температура будет?..» Но вслух ничего не спросил, чтобы не перебивать соседа. Только поежился:

— Бр-р-р, ну и морозец. Но ведь иногда и дождь идет, правда?

— Метеоритный, — подтвердил Обитатель-с-Книгой.

«От такого дождя ни один зонтик не спасет, — снова подумал Обитатель-с-Ночником. — Интересно, если есть метеоритный дождь, то должны быть и противометеоритные калоши…»

— Туманности попадаются, — продолжал сосед. — Розовые, голубые, сиреневые… Говорят, видели даже… белую.

Обитатель-с-Ночником фыркнул.

— Голубая или сиреневая — это еще куда ни шло, — пробормотал он. — Но белая… Вот уж выдумки.

— Встречаются скопления астероидов, — рассказывал Обитатель-с-Книгой. — Это остатки бывших планет. Представь себе скалы, несущиеся в межзвездном пространстве.

— Представил… — отозвался Обитатель-с-Ночником. — Не хотел бы я встретиться с одной из них.

— А теперь представь далеко-далеко за всеми этими астероидами блестящую точку.

Обитатель-с-Ночником крепко-крепко зажмурился.

— Представил, — пробормотал он. — Что-то не похожа эта точка на астероид.

— Так оно и есть, — улыбнулся Обитатель-с-Книгой. — Это небольшой звездолет. А в нем живет путешественник.

Обитатель-с-Ночником сидел с зажмуренными глазами.

— Плохо видно, — объявил он. — Звездолет очень далеко.

— Ты же его издали представляешь, — сказал Обитатель-с-Книгой. — Теперь представь рядом.

Обитатель-с-Ночником наморщил лоб.

— Ага, — сказал он довольно. — Совсем другое дело. Теперь вижу: небольшой звездолет. А внутри…

— Что внутри?

— Так, — высматривал с зажмуренными глазами Обитатель-с-Ночником. — Немного: кресло, стол, кровать, книжная полка.

— Пульт управления, — добавил Обитатель-с-Книгой.

— Само собой, — важно подтвердил сосед. — Просто до этого отсека я еще не добрался. Вот еще что — цветок в горшке. Ромашка.

— Пусть будет ромашка, — улыбнулся Обитатель-с-Книгой. — Хотя в книге этого нет.

— Теперь будет, — довольно сказал Обитатель-с-Ночником и открыл глаза. — А чем занимается этот путешественник?

— Он выбрал себе орбиту вокруг метеоритного пояса и, знай себе, летает по ней.

— По кругу, значит, — пробормотал Обитатель-с-Ночником. — Как в цирке. Что, так и бездельничает?

— Нет, дело он себе нашел: загоняет в общий поток метеориты. Выбьется какой-нибудь метеорит из пояса, если прозеваешь — только его и видели. А Космонавт тут как тут: куда голубчик? Ну-ка на место. И обратно загоняет.

— Прямо как овцу в стадо…

— Похоже. Знаешь, встретить в космосе такой вырвавшийся на волю метеорит — штука опасная.

— Да уж, — пробормотал Обитатель-с-Ночником, — удовольствия мало.

— Но это, к счастью, случается редко. Так что летает Космонавт по своей орбите спокойно. Давно уже летает…

— Не очень-то интересная жизнь. Почему же так получилось? Ты же сам говоришь: он путешественник. Бросил бы свою орбиту и путешествовал.

— Так бывает иногда в космосе, — объяснил Обитатель-с-Книгой. — Выберет космонавт себе орбиту и ни на шаг от нее. Так привыкает, что ничего ему в жизни, кроме своей орбиты, не нужно. И думает он, что в космосе ничего не происходит. И что всюду так же спокойно и бесхлопотно, как на его постоянной и надежной орбите.

— Но ведь это не жизнь! — возмутился Обитатель-с-Ночником. — Так, пустое передвижение.

— Именно об этом и подумал однажды Космонавт. Посмотрел он однажды сам на Себя со стороны и… тут же решился.

— Наконец-то, — облегченно вздохнул Обитатель-с-Ночником. — Что же он сделал?

— Круто поменял орбиту.

— Молодец, — одобрил Обитатель-с-Ночником. — И я бы на его месте так сделал. Только намного раньше.

— Ты тоже молодец, — улыбнулся Обитатель-с-Книгой. — А дальше я уже буду, читать. Только, чур, не перебивать.

— Хорошо, хорошо, — успокоил Обитатель-с-Ночником. — Как называется глава?

 

ЗВЕЗДОЛЕТ МЕНЯЕТ ОРБИТУ

…А было так.

Уже долгое время летал Космонавт по своей постоянной орбите. Метеоритное кольцо казалось бесконечным. Время текло незаметно. Космонавт привык к орбите. Ничего нового не происходило. Нет нового — значит, и старого нет. Вспоминать не о чем. Метеориты вырывались из потока редко. Поэтому у Космонавта было много свободного времени. Жил он не торопясь: читал книжки, смотрел в иллюминатор.

Там, далеко-далеко, как предполагал он, было совсем иначе.

Вокруг призывно мерцали россыпи далеких звезд. В черной бездне проползали кометы, похожие на светящихся хвостатых головастиков. Там было движение. Там была жизнь — новая, незнакомая. И чтобы узнать это неведомое, нужно лететь. Лететь в неизведанное. Навстречу опасностям и открытиям, загадкам и разгадкам. Что там, радость или беда?..

Космонавт словно проснулся…

«Что же это я? — подумал он. — Живу тихо. Не спеша живу. А для чего так жить? Ведь ничего интересного со мной никогда не произойдет. Живу, словно лечу вдоль бесконечной стены».

Собственно, так оно и было. Метеоритный поток в иллюминаторе напоминал стену. Возводили ее небрежно. Словно нерадивый мастер плохо подогнал одну к другой гигантские глыбы.

Равнодушные, молчаливые камни изо дня в день. И еще много дней подряд.

«Нет, нужно что-то делать. Срочно изменить все. И сделать это сейчас, немедленно. Что, боязно? Ведь это не так сложно! Нужно только решиться. Выбирай, Космонавт. И торопись. Иначе никогда не решишься».

Справа — стена без конца и начала. Слева — неизвестно что. Но обязательно что-то будет.

Космонавт взглянул еще раз на метеоритный поток.

Скалы неслись, послушные давно заведенному порядку: ни вверх, ни вниз, ни в сторону.

Космонавт положил руки на штурвал. И вдруг осознал: от одного движения сейчас произойдет что-то необыкновенное.

Он крепко сжал штурвал и повернул его влево.

Звездолет круто ушел влево.

Каменная стена с неохотой отплывала назад. Все дальше, дальше…

Звездолету словно передалось настроение хозяина — радостное, решительное, ликующее.

Космонавт оглядел свое жилище.

Вроде все как и прежде… И не совсем так.

«Откуда взялась ромашка? — удивился он. — Я не сажал цветы. Чудеса! Но ромашка мне нравится. Хорошо, что она появилась именно сейчас…»

Звездолет набирал скорость. Быстрее, быстрее! Потеряно так много времени…

«Вперед, — говорил себе Космонавт. — На новую орбиту! Вперед!»

* * *

…Это был совершенно неизведанный уголок космоса. Здесь гуськом плыли шесть планет скучного серого цвета.

Космонавт выбрался из звездолета и стал знакомиться с обитателями. Они оказались неплохими ребятами, и все, как один, очень переживали из-за серого цвета своих планет.

— Уныло здесь жить, — пожаловались они пришельцу. — Все вокруг серое. От этого даже мысли в голове серые. И ко всему, холод жуткий.

Холод на планетах был действительно космический.

«Что же делать? — задумался Космонавт. — Можно, конечно, перекрасить планеты. Но где взять столько краски? Да и есть ли вообще такие краски?»

— Вообще-то, краски есть, — замялись обитатели. — Специальные, космические, для окраски планет. Только нам от этого не легче.

— Где же они?

— Видишь во-он далеко-далеко серую точку? Это планета Серого Великана. Краски у него. Он сам изобрел их, но держит от нас в секрете. Это глупый, злой и жадный Великан. Поэтому он не хочет поделиться с нами и прячет краски.

— Слетаю-ка я к нему, — решил Космонавт.

Серый Великан сидел среди серых скал. От нечего делать он щелчками сбивал макушки высоких каменных гор. Великан очень обрадовался пришельцу.

— Новенький, новенький! — запрыгал он. — Давай играть! Один бросает обломки скал, а другой от них увертывается. Это развивает силу и ловкость. Чур, я первый бросаю.

— Нет, — отказался Космонавт. — Это злая игра.

— А что же делать-то? — развел руками Великан. — Я глупый и злой. И еще жадный.

— А я не верю, — усмехнулся Космонавт. Он уже понял, в чем дело.

— Нет, глупый, — капризно затопал ногами Великан. — Самый глупый. Наиглупейший. Глупее не бывает, вот!

— Чепуха, — сказал Космонавт. — Наговариваешь ты на себя. Просто тебе скучно. И ты не знаешь, чем заняться, куда силушку девать.

— Точно! — удивился Великан. — И про силушку верно, — он снес кулаком полскалы. — И скучища серая-пресерая, — уселся на уцелевшую половину. — Только я ведь еще злой. Злющий-презлющий, — Великан сделал «рожки»: — У-у-у! Что, страшно? Трепещешь?

— Ни капельки, — улыбнулся Космонавт. — Никакой ты не злой. Одичал ты на своей серой планете.

— Верно, — пригорюнился Великан. — Вот возьму и скоро мхом покроюсь. — Он всхлипнул. — Буду сидеть здесь один-одинешенек. Серый и замшелый. И жадный. И не спорь со мной. Такой жадина-говядина, что самому противно.

— И снова ты не прав, — прищурился хитро Космонавт. — Никакой ты не жадина. Просто ты не знаешь кое о чем…

— Это о чем же? — насторожился Великан. — Ты не хитри. Ничего у меня нет. Ничегошеньки, — Великан вывернул карманы.

— А краски? — спросил Космонавт. — А? Что скажешь?

— Какие-такие краски?! — притворно удивился Великан. — Нет у меня никаких красок, — и густо покраснел: не умел он врать.

— Есть краски, я знаю, — улыбнулся Космонавт. — И не отказывайся. Ты ведь ко всему еще и талантливый: такие краски придумал.

Великан смущенно посопел.

— Насчет таланта не знаю, — сказал он. — Наверно, я просто очень способный. Но ты подумай: отдам я этим обитателям краски. Так ведь они сразу рисовать начнут.

— Конечно, начнут, — подтвердил Космонавт.

— Вот! И обязательно все испортят, уж я-то знаю.

— Ну, это смотря как начать, — возразил Космонавт. — Хочешь, начнем с тебя?

— Это как? — удивился Великан.

— Гм… для начала хотя бы перекрасим твою одежду. Согласен?

— Валяй! — обрадовался Великан. — Эта серая давно мне надоела. — Он помялся немного и достал краски. — Только давай уж заодно и планету покрасим, — попросил он. — Чур, я первый крашу!

Управились они быстро. Планета словно повеселела: скалы — красные, желтые, зеленые. Пространство между ними синее, розовое. Великан не переставал восхищаться вслух.

Космонавт в два счета перекрасил серый великанский костюм в желтый.

— Пуговицы фиолетовые, — заказал Великан. — Хлястик сине-зеленый в оранжевую крапинку. А дальше на твой вкус.

— Готово! — торжественно объявил Космонавт. — По-моему, неплохо получилось.

Вот как выглядел теперь Великан.

Рыжая шевелюра.

Нос зеленый.

Одежда желтая с фиолетовыми пуговицами.

Про хлястик вы знаете. Космонавт точно выполнил заказ Великана.

На разноцветной планете сиял от удовольствия космический клоун.

Громадный Великан прыгал, как маленький. Он кувыркался и радостно хлопал в ладоши, да так, что скалы испуганно вздрагивали.

— А теперь — на другие планеты, — сказал Космонавт счастливому Великану. — Их тоже нужно перекрасить. Ведь твоим соседям не так весело, как тебе.

Великан забеспокоился:

— А они не испортят?

— Мы им поможем, — успокоил Космонавт.

И вот в глухом уголке космоса закипела работа. Великан, Космонавт и обитатели перекрашивали серые планеты в разные цвета.

Одним пришелся по душе оранжевый, другим — желтый, третьим — зеленый. Остальные выбрали голубой, синий и фиолетовый. А уж одежду обитатели выкрасили в самые невероятные цвета и оттенки.

Всем стало очень весело. Серые мысли исчезли. Вместо них появились мысли радостные и разноцветные.

Только холод на планетах оставался прежним, космическим.

— Ладно уж, — пробурчал Рыжий Великан. — Раз я не злой, не глупый и не жадный, сделаю вам подарок. — Он сдвинул на своей планете скалу, запустил руку в глубокую трещину и достал оттуда…яркую звездочку. — Что ей там зря лежать? Пылится только. Пусть для всех светит.

И Великан приладил звездочку среди хоровода разноцветных планет.

Звездочка только издали, на великанской ладони, казалась маленькой. На деле же это оказалось самое настоящее небольшое солнышко. Оно осветило все семь планет.

Стало тепло и от этого еще веселей.

Путешественник полетел дальше.

Нет, не зря он изменил свою орбиту. Впереди его ожидали новые встречи, приключения. В космосе еще немало тех, кому нужно помочь.

Ради этого стоит менять орбиту.

* * *

Обитатель-с-Книгой замолк.

Планеты, скрепленные зеленым лучиком, медленно плыли по своим орбитам.

Обитатель-с-Ночником нарушил тишину:

— Путешественник решился на большое, нужное дело…

— Ты говоришь так, будто сам на такой же поступок не способен. А кто тут хорохорился: «…Я бы на его месте…»

— Просто со своей планеты легче судить о других, — потупился Обитатель-с-Ночником.

— Но если кому-то в космосе понадобится твоя помощь, неужели ты станешь отсиживаться на своей планете?

— Конечно же, нет, — сказал Обитатель-с-Ночником. — Но…

— Никаких «но», — решительно возразил Обитатель-с-Книгой. — Раз нужна помощь, нечего рассуждать. Сначала помоги. А загадывать наперед и рассуждать: следует помогать или нет — оставь это для трусов.

— Оставлю, — согласился Обитатель-с-Ночником. — Просто я представил: привычная обжитая планета, уютный зеленый свет, спокойная орбита… И вдруг срываться с места, лететь куда-то. Может даже рисковать… Бр-р-р… — Обитатель-с-Ночником спохватился: — Но ты все-таки прав. Мы живем в одном космосе. И с каждым из нас может случиться беда. Представляю: кто-то, вместо того чтобы помочь нам, начнет рассуждать, стоит помогать или нет…

— Вот и хорошо, что ты понял, — сказал Обитатель-с-Книгой. — Читаем дальше. Следующая глава называется

 

ИСТОРИЯ СО СКВОРЦАМИ

Путешественник мурлыкал под нос песенку. Мимо проплывали планеты, но не стоило задерживаться на них. Если на планете все в порядке — сразу видно. Вот, например, на этой, с большой ледяной шапкой на макушке. Шапка сдвинута набекрень и кажется, будто планета подмигивает из-под нее…

Путешественник порядком удалился от планеты и вдруг притормозил. Симпатичная планета, но что-то настораживало в ней. Он задумался и понял: шапка! Слишком большая, не по размеру ледяная шапка на макушке планеты. Это непорядок. Космонавт развернул звездолет и лег на обратный курс.

Дела на планете действительно обстояли плохо.

Свистели и завывали метели. Не переставая, валил снег. Мороз пробирал до костей. Обитатели кутались в теплую одежду. Наружу торчали застывшие носы. Сами же обитатели были похожи на укутанные самовары.

Беда обрушилась на планету.

Гигантская ледяная стена медленно и неуклонно, сантиметр за сантиметром ползла вперед. Она неумолимо подминала под себя все, что попадалось на пути. Волей-неволей обитателям приходилось спасаться от стены. Ледник равнодушно отвоевывал у них землю, грозил покрыть всю планету: сковать ее вечным холодом.

Представьте себе: обжили планету, привели ее в порядок, привыкли к ней и вдруг — фьють! — ищи другую. Это уж никуда не годится.

Космонавт надел скафандр, включил внутренний обогрев и выбрался наружу.

Обитатели замерзающей планеты собрались вокруг. Бедняги беспрестанно притопывали валенками, прихлопывали рукавицами и стучали зубами.

— К-как т-тебе н-наш м-м-морозец?

— Крепки, — ответил путешественник. Его скафандр уже заиндевел снаружи. Пятки пощипывало сквозь толстые подошвы. — По-моему, это совсем не подходящая для жизни планета.

— К-как раз в-все н-наоборот, — дружно загалдели обитатели. — Р-раньше это б-была с-самая подходящая д-для нас п-планета. Р-раныне и п-порядок на ней б-был: з-зима, в-весна, лето, осень. И вдруг все изменилось: з-зима, а п-после нее с-снова з-зима. П-потом опять зима и, п-похоже, т-теперь всегда б-будет з-зима.

Путешественник зябко поежился.

— С чего же в-все н-началось? — спросил он, потихоньку притопывая башмаками.

— А п-поди р-разберись сейчас, — махнули рукой обитатели. — П-последняя осень б-была совсем обычной. Листья н-на д-деревьях п-пожелтели и опали. С-скворцы улетели в т-теплые края. Н-наступила з-зима и вот, д-до сих п-пор наступает. Никак остановиться не м-может. Ледник был совсем небольшой. А т-тут разошелся. Расти начал, как на дрожжах. Д-да еще ко всему п-ползучим оказался.

— Д-д-да… — задумался путешественник. — Значит, говорите, скворцы назад не вернулись…

— А з-зачем? — пожали плечами обитатели. — Им т-там, на юге, н-наверно, лучше.

— Эт-то нужно п-проверить, — возразил Космонавт. — Я с-скоро вернусь. А вы п-пока никуда н-не уходите.

— Н-невозможно, — простучали зубами обитатели. — Н-надо же к-куда-то от ледника идти.

Путешественник взял курс на юг планеты.

Чем дальше он летел, тем становилось теплей. Уже зеленела трава, росли фруктовые деревья. Весело синели реки и озера. С виду все в порядке. Но и здесь что-то настораживало.

Космонавт повел аппарат ниже. И тут все понял.

Южным обитателям грозила беда не менее страшная, чем северным. Если северян теснил ледник, то на южан ползли полчища… гусениц.

Звездолет приземлился.

— Я прилетел узнать, не случилась ли беда со скворцами, — объяснил Космонавт.

— С птицами все в порядке, — успокоили его. — Скворцы в полной безопасности. Вот они.

От удивления путешественник чуть не шлепнулся наземь.

Обитатели держали птиц… в клетках.

— Зачем вы это сделали?! — закричал он. — Вам ведь угрожают гусеницы!

— Знаем, — хмуро ответили обитатели. — Пусть гусеницы разорят наш край, но мы спасем птиц. Ведь скворцов нельзя выпускать на волю.

— Но почему?

— Они сразу же полетят на родину. А там — ледник. Птицы погибнут от холода.

— Это надо придумать такое! — воскликнул Космонавт. — Скворцов — и в клетки… Да, может, и зима в том краю затянулась оттого, что птицы в неволе. Скорее открывайте клетки!

Обитатели посовещались.

— Ну, пришелец, гляди, — сказали они. — Выпустим птиц. Но вдруг от этого только хуже станет?

— Да уж хуже некуда. Не беспокойтесь, все будет в порядке.

И обитатели распахнули все клетки разом.

Тысячи и тысячи скворцов радостно взвились в небо.

— Улетят… Мы же говорили…

Но скворцы и не думали улетать. Они ринулись на гусениц и за несколько минут уничтожили всех вредителей. После этого птицы сделали прощальный круг и полетели в сторону ледника.

— Что же теперь будет? — пригорюнились обитатели.

— То же, что и всегда, — весело сказал путешественник. — Ждите птиц следующей осенью. — И он двинул звездолет следом за радостно гомонящей стаей.

А на севере произошло вот что.

Едва скворцы появились над родными краями, с ледником случилось странное: он остановился. Потом начал отступать. Тут уж ничего не поделаешь. Раз прилетели скворцы, значит, зиме конец. Хочет зима, не хочет, а весна придет…

Ледник так торопился, что ему жарко стало. И он… начал таять. Сначала из-под него потихоньку зажурчали быстроглазые ручейки. Они превращались в сильные звонкие потоки. Ледник истекал слезами, так ему было жалко себя. Он съеживался, оседал на глазах.

Вот от него осталась грязноватая кучка снега, затем жалкая лужица… Все. Ледник исчез.

Скворцы летели дальше. Весна шла за ними по пятам. Настоящая весна-красна. Со смеющимся солнцем, веселыми ручьями, смельчаками подснежниками.

И обитатели, увидев, что беда миновала, захлопали в ладоши. Но уже не от холода — от радости. Они посбрасывали рукавицы, неуклюжую теплую одежду и спрятали все до следующей зимы.

Потому что и весна когда-нибудь да кончается. За ней придет лето. Его обязательно сменит осень. А там снова холода, зима. Ненадолго, правда: всего лишь до следующей весны…

Путешественник полетел дальше.

Бывшая холодная планета становилась все меньше и меньше. Космонавт еще некоторое время видел у себя на экране обитателей. Они махали ему вслед. А в голубом звенящем небе ликовали скворцы.

Путешественник улыбался.

На планете был порядок.

— Не сажать птиц в клетки, — проговорил Обитатель-с-Ночником, — хорошее правило.

— Нужно, чтобы это стало правилом для всех планет, — закончил Обитатель-с-Книгой. — Ты не устал? Будем читать дальше или отдохнем?

— Почитаем еще, пожалуй, — предложил Обитатель-с-Ночником.

— Дела делами, но отдыхать и в космосе нужно, — сказал Обитатель-с-Книгой.

— Конечно, нужно, — подтвердил Обитатель-с-Ночником. — Иначе все на свете перепутаешь.

— Это я читать начал, — улыбнулся Обитатель-с-Книгой.

— Неважно, — отозвался сосед. — Ведь в самом деле, у нас орбита постоянная. День, потом ночь — всему свое время. А путешественнику каково? Круглые сутки темень космическая вокруг. И не одни — много суток подряд. Так ведь можно все перепутать. И день напролет, например, спать. А ночью бодрствовать.

— Тоже напролет, — добавил Обитатель-с-Книгой. — Я думаю, он найдет выход.

 

В ХВОСТЕ КОМЕТЫ

…Космонавт решил выспаться. Он включил автопилот, на который вполне можно было положиться.

— Но лег все-таки в кровать? — спросил Обитатель-с-Ночником.

— Именно в кровать. И сразу уснул.

Автопилот вел звездолет по заданному курсу.

Путешественнику снилась неизвестная планета… Белый песок, золотисто-зеленая вода, солнце горячо дышит в лицо. Ветерок в дюнах посвистывает: пиу… пи-иууу… Пи-и-и-у-у!.. Странный свист. Настойчивый, тревожный. Да ветер ли это?..

Космонавт подхватился. Сна как не было. Море, песок — исчезли. В иллюминаторах чернильная темнота. А невыносимый писк сверлит уши. Тревога!

Космонавт бросился к приборам. Включил круговой обзор.

В одном из экранов появился… космический аппарат. Он медленно настигал звездолет. На другом экране вспыхнула блестящая точка. Еще один… Безмолвно приближались преследователи. Что-то недоброе было в них.

Аппараты настолько приблизились к звездолету, что Космонавт мог хорошо разглядеть их прямо в иллюминаторы.

Это были два легких, подвижных планетолета. Для дальних путешествий они не годились. Но для полетов вокруг планеты легче и удобней аппаратов не найти.

Звездолет как раз пролетал мимо незнакомой планеты. Автопилот, как и положено, замедлил его ход. Этим и воспользовались преследователи.

Теперь, чтобы набрать скорость, Космонавту нужно было время. А пока — юркие небольшие планетолеты брали «в клещи» более тяжелый и неуклюжий, по сравнению с ними, звездолет. Обитатели вынуждали путешественника приземлиться на своей планете.

Космонавт видел за прозрачными колпаками аппаратов довольные лица пилотов. Оба насмешливо ухмылялись и жестами «приглашали» на посадку. Мол, уйти не уйдешь, так уж лучше садись по-хорошему…

«Ну уж нет, — подумал путешественник. — Гостей так не встречают. Придется срочно уходить от незваных хозяев…»

Космонавт приготовил звездолет к срочному ускорению…

А планетолеты резвились. Они порхали перед носом звездолета, едва не задевали его обшивку. Столкнись они со звездолетом, в первую очередь пострадали бы, конечно, сами. Похоже, это их ни капли не волновало. Зато путешественника выходки космических хулиганов заставили порядком поволноваться.

Неизвестные уже откровенно грозили ему кулаками: мол, не приземлишься, пеняй на себя.

Вот они разлетелись в разные стороны и помчались прямо на звездолет. Еще несколько секунд, и они врежутся в его борта с обеих сторон…

Конечно же, этого бы не произошло: видно, что планетолетчики опытные пилоты. Просто они так «шутили». Последняя попытка напугать путешественника.

Все ближе и ближе планетолеты. Насмешливо улыбаются пилоты.

Космонавт нажал кнопку ускорения и откинулся в кресле.

Из-под самого носа преследователей звездолет рванулся вперед. Хулиганские планетолеты растерянно взвились вверх.

Звездолет стремительно удалялся.

Если бы путешественник мог видеть, как ругались и ссорились хулиганы между собой… Но лучше этого не видеть.

Прямо по курсу показалась небольшая планетка.

Космонавт, наученный горьким опытом, осторожно повел звездолет над ней. Однако здесь, похоже, все было спокойно.

Космонавт заметил несколько обитателей планеты и посадил звездолет недалеко от них. Обитателей было трое.

Один внимательно наблюдал за небом в телескоп. Двое строили из кубиков замысловатую пирамиду.

— Добро пожаловать, — приветливо поздоровались они. — С благополучной посадкой. Как тебе удалось проскочить мимо наших соседей?

— Чудом, — развел руками Космонавт. — А вы что же такие грустные?

— Нам не до смеха, — сказал один из обитателей и пригнулся. — Ложись! — крикнул он.

Все упали ничком на землю.

Со зловещим свистом над головами пронесся метеорит.

— Ого, — поежился Космонавт. — У вас небезопасно. Откуда метеорит?

— Соседи наши развлекаются.

— Что, достается от них? — сочувственно спросил Космонавт.

— Достается, — признались обитатели. — Только сейчас нам не до них. Есть дела посерьезней. Видишь сияющую кляксу? Это комета. А наша планета находится как раз на ее пути. Боимся, как бы ее орбита не пересеклась с нашей…

Свистнул очередной метеорит. Он попал точно в основание разноцветной пирамиды. Обитатели растерянно умолкли.

Космонавт нахмурился.

— С кометой, я думаю, все обойдется. А вот использовать ее сейчас не мешало бы…

— Зачем использовать комету? — не поняли обитатели. — И как?

— Увидите… — загадочно ответил Космонавт.

Звездолет поднялся над планетой и пошел наперерез комете. Курс проходил как раз мимо хулиганской планеты.

Преследователи только этого и ждали.

Их планетолеты снова пристроились позади пришельца.

— Чуть ближе, — пробормотал Космонавт и замедлил скорость звездолета.

Планетолеты тут же приблизились к нему.

Космонавт действовал словно опытный рыбак, подводящий наживку к самому носу рыбы…

— Вот теперь достаточно, — прикинул он расстояние до кометы и преследователей.

Звездолет ускорил движение. И планетолеты ускорили.

Звездолет подал влево. И планетолеты вошли в левый вираж.

Азарт захватил преследователей. Они потеряли осторожность. Если бы пилоты были осмотрительнее, то заметили бы, что звездолет приблизился к самому краю хвоста кометы.

Но сейчас для них важнее всего было догнать пришельца. Они мчались за звездолетом по пятам. Еще немного — и он снова «в клещах»…

Звездолет спокойно и уверенно вошел в хвост кометы. Чернота за иллюминаторами сменилась мутно-белесым вязким туманом. Звездолет прошил хвост кометы и через несколько мгновений вынесся в космический простор. Все, маневр закончен.

Планетолетчики поздно поняли свою оплошность. Свернуть было невозможно.

Если бы путешественник мог слышать и видеть, что произошло позади… А услышал бы он испуганный крик преследователей, когда их планетолеты влетели в хвост кометы.

Маленькие, юркие планетолеты не смогли справиться с мощным полем притяжения кометы. Они «увязли» в ее хвосте и, как два слипшиеся леденца, ползли в кромешном тумане.

Космонавт включил внешний прием, покрутил ручку настройки.

«Ау! — донеслось из тумана. — Мы здесь… Помогите! Ау-у!»

Звездолет плавно вошел в хвост кометы и взял заблудившихся «на буксир…».

* * *

— Все понятно? — спросил Космонавт у бывших преследователей.

Они только что отремонтировали оба планетолета.

— Угу, — шмыгнули носами планетолетчики. — Все. Понятно.

— Тогда летим извиняться и мириться, — улыбнулся путешественник.

Два планетолета и звездолет посередине летели к маленькой планетке.

* * *

— Космос — штука серьезная, — задумчиво проговорил Обитатель-с-Ночником. — А с кометой он хорошо придумал.

— Неплохо, — согласился Обитатель-с-Книгой. — Не надо хулиганить в космосе. А вообще, жутковато подумать, что было бы, если бы эти планетолетчики оказались на нашем пути.

— Мне тоже страшно, — согласился Обитатель-с-Ночником. — За них…

— Ого! — еле сдержал улыбку Обитатель-с-Книгой. — Тогда я спокоен. Читаем дальше…

 

ВЕСЕЛЕЙ ШАГАЙТЕ, РЕБЯТА!

Космонавт вел звездолет на посадку и удивлялся. Разные встречались ему планеты, но такую он видел впервые: поля в косую линейку, луга в клеточку. Не планета, а ученическая тетрадь. Только отметок не хватало.

— Интересно, — пробормотал путешественник. — На планете порядок, но…

Звездолет опустился на пригорок. Путешественник вышел наружу, обошел аппарат вокруг, разбежался, подпрыгнул, чтобы размяться, и… чуть не сбил с ног обитателя.

Это был самый бледный и невзрачный обитатель, какие встречались путешественнику в космосе. Он стоял с линейкой в руке и неодобрительно глядел на прыгающего пришельца.

— Здравствуйте! — приветливо поздоровался путешественник.

Обитатель что-то промямлил и болезненно поморщился.

— Я что-нибудь не так сделал? — спросил Космонавт.

— Вы все делаете не так, — недовольно сказал обитатель нудным голосом.

«Зануда», — тут же окрестил его про себя путешественник.

— Я впервые на вашей планете и еще не знаю здешних порядков, — сказал он.

— Ничего, я вас быстро научу, — пообещал Зануда. — Во-первых, вы прыгаете. А у нас это не принято. Во-вторых, вы ходите, где попало. А у нас ходят только по клеточкам и линеечкам.

— Я уже обратил внимание на эти странные дорожки…

— Ничего странного, — пожал плечами Зануда. — Порядок есть порядок. У нас все ходят по линеечкам. В-третьих, вы все время улыбаетесь. Разве я говорю что-нибудь смешное?

— Нет, — улыбнулся Космонавт. — Просто у меня хорошее настроение.

— Тогда придержите свои улыбки до вечера. Хорошее настроение на нашей планете начинается ровно в половине восьмого.

— Утра или вечера? — спросил Космонавт. В душе у него росло раздражение к этому «правильному» обитателю.

Зануда озадаченно помолчал.

— Замечание принимаю, — сказал он. — Хорошее настроение начинается в девятнадцать часов тридцать минут.

— И сколько времени длится ваше хорошее настроение?

— Полчаса, — доложил Зануда. — Не больше, но и не меньше.

— А не мало?

— Нам хватает, — строго сказал Зануда. — В-четвертых… — он сделал пришельцу еще с десяток замечаний и только после этого повел гостя по планете.

Странная это была прогулка.

Провожатый вежливо, но настойчиво направлял путешественника по одному ему понятному маршруту. Каждые два шага они сворачивали налево. Каждые три — направо. Если встречалась маленькая лужица, Зануда линейкой измерял ее глубину, длину, ширину. Потом отводил гостя в сторону, и они обползали препятствие.

— Почему мы не перепрыгнули эту лужу? — удивлялся Космонавт.

— Не положено, — морщился в ответ Зануда. — Это непорядок. Если все на планете начнут прыгать через лужи, что будет дальше?

— А если все будут ползать? — не унимался гость.

— Что вы все время спорите? — морщился Зануда. — Лучше посмотрите на обитателей. Вот как нужно ходить по планете.

Поразительную вещь увидел путешественник.

Одни обитатели ровными шеренгами двигались по косо протоптанным тропинкам-линейкам. Другие маршировали взад-вперед. При этом никто не сталкивался, не задевал другого. Никто не улыбался. Порядок был полнейший.

— А вам не кажется, — спросил Космонавт, — что нормальному обитателю лучше идти, как ему хочется?

— Какая глупость, извините, — поморщился Зануда. — Нормальный обитатель обязан ходить, где положено. А не там, где ему взбредет в голову. Ах, ну кто же так ходит! — раздраженно закричал он вдруг. — Не так… Да не так же… — он подбежал к группе сбившихся с «правильного» пути — обитателей. Тщательно измерил линейкой расстояние между ними. Перестроил и скомандовал:

— Три шага вперед, два налево, кругом! За прогулку ставлю вам «неудовлетворительно».

«Все-таки есть и отметки», — изумился Космонавт.

— Ф-фу! — вытер пот со лба Зануда. — Пока всем все объяснишь…

— Трудно? — усмехнулся Космонавт.

— Ничего, — устало сказал Зануда и наставительно помахал линейкой: — Век живи, век учи…

— Ну-ну, — пробормотал путешественник озадаченно. Он задумался на секунду, потом хитро улыбнулся: — Кажется, у горизонта перепутали косую линейку с клеточками. Идут напрямик.

— Как напрямик? Где? — забеспокоился Зануда. — Кто позволил? Вы без меня никуда не уходите, — распорядился он. — Сейчас наведу порядок, поставлю отметку и поведу вас дальше.

Зануда зигзагами побежал к горизонту.

— Эй, ребята, — позвал путешественник обитателей. — Идите сюда.

Обитатели замерли.

— Мы не можем, — боязливо сказали они. — У нас так не положено.

— Ну, тогда я сам к вам подойду, — и Космонавт прямо по линейкам и клеточкам подошел к обитателям.

— Непорядок, — прошептали они.

— Зато быстро и удобно, — усмехнулся гость… — Вправо, влево, кругом, бегом, ползком… Так я и к вечеру до вас не доберусь. Скажите честно, вам не надоело ходить как по писаному?

— Ужас, до чего надоело, — признались обитатели. — Этот Зануда совершенно замучил нас своими поучениями, распоряжениями. И линейкой тоже. Всю планету исчертил, всю разметил. Шагу в сторону ступить нельзя. Чуть что, сразу двойку ставит.

— Дело серьезное, — задумался Космонавт. — А вам никогда не хотелось пробежать по планете вприпрыжку? Или на одной ноге проскакать?

Обитатели перепугались.

— Как это — на одной? — с ужасом спросили они.

— А вот как, — и путешественник запрыгал по косым линейкам и клеточкам. — Хотите, я научу вас играть в «классы»…

Обитатели нерешительно переглянулись.

— Хотим.

— Клеточки у вас уже нарисованы. Теперь так: улыбайтесь до ушей и скачите за мной. Начали!

Обитатели дружно заулыбались и запрыгали по клеточкам. Сначала неловко и нерешительно. Потом все уверенней, выше и веселей.

— Какое у вас время года? — спросил Космонавт.

— Весна.

— Значит, самое подходящее время для игры. Шире улыбки!..

Игра была в самом разгаре. Вдруг вдали послышался чей-то отчаянный крик. Обитатели обмерли.

— Стойте! — в ужасе кричал кто-то. — Остановитесь сейчас же!

— Зануда, — побледнели обитатели. — Что сейчас будет!..

— Все будет в порядке, — подмигнул гость. — Главное, ни в коем случае не поддавайтесь.

— Сию минуту прекратите эти… скакания! — кричал на бегу Зануда.

Бежал он медленно: очень неудобно было прыгать то вправо, то влево, то ползти кругом…

— И прыжки прекратите. Все пре-кра-ти-те! — он подбежал, запыхавшись. — Почему вы улыбались только что? Время улыбок еще не пришло. И потом, вы не так идете…

Обитатели нерешительно посмотрели на пришельца. Тот ободряюще улыбнулся им и снова подмигнул: все в порядке, не сдавайтесь…

— А нам хочется улыбаться именно сейчас, — заявили Зануде обитатели.

— Но вы… вы делаете это неправильно, — сказал он. — Хорошо, проведем урок улыбки. Я научу вас правильно улыбаться. Думайте о щеках, о зубах… Смотрите и делайте, как я, — и он старательно поморщился.

Все дружно расхохотались.

— У тебя такой вид, будто болят все зубы сразу, — сквозь смех едва выговорили они.

Зануда нахмурился.

— Это ты во всем виноват, — сердито сказал он Космонавту. — Прилетел сюда без спроса. Улыбаешься все время. Без повода, к тому же. А они у тебя на поводу, — указал он линейкой на обитателей. — От тебя и беспорядок на планете. Сейчас же улетай от нас.

Чего не ждал Зануда, так это возмущения всегда безропотных обитателей.

— И не думай улетать! — дружно закричали они гостю. — С тобой весело. Мы еще в «классы» не доиграли. А если тебе, Зануда, не нравится, отойди в сторону со своей линейкой и не мешай. И так надоел. — И обитатели потащили гостя доигрывать весеннюю игру.

— Как вы идете? — надрывался в отчаянье Зануда. — Вам нужно сделать пять шагов прямо, два назад, полтора влево, а затем четыре вбок по косой.

— Сам иди по косой, — засмеялись обитатели. — Вот зануда…

— Перестаньте же обниматься! — голосил тот. — И улыбаться тоже. Это же неприлично в это время суток.

— А нам весело, — ответили обитатели. — Нам еще никогда не было так хорошо и радостно.

— Катастрофа, — прошептал убитый горем Зануда. — Планете конец.

А на планете творилось невообразимое. С точки зрения Зануды, конечно. Шум, гам, радостная суматоха. Счастливые обитатели ходили на руках, кувыркались, бегали наперегонки и даже кричали во все горло что-то непонятное и веселое.

Один Зануда уныло бродил по унылым клеточкам и в отчаянии грыз линейку. Всю изгрыз, до последней щепки. И напрасно. Линейка тут абсолютно ни при чем.

А когда подошло время прощаться, все обитатели пришли проводить путешественника. Они стояли там, где хотели, улыбались до ушей и дружно махали Космонавту руками.

«Не так машете! — тоскливо кричал про себя Зануда. — Сначала правой рукой, а потом уж левой…»

На него никто не обращал внимания.

— Шире улыбайтесь, ребята, — сказал путешественник обитателям на прощание. — И веселей шагайте по планете. Во все концы шагайте. Ведь планеты для этого и существуют.

Космонавт вошел в звездолет, приготовился к старту. Взглянул в иллюминатор.

Зануда нерешительно поднял руку. Помахал. Космонавт поднял руку в ответ. Зануда робко подпрыгнул на одной ноге. Споткнулся и упал. К нему тут же бросились несколько обитателей.

«Вот теперь полный порядок», — радостно подумал Космонавт.

Звездолет стартовал.

* * *

— Предлагаю сделать перерыв, — Обитатель-с-Книгой потянулся сладко-сладко. — Мне захотелось пробежаться по планете. А тебе?

— Можно, пожалуй, — согласился Обитатель-с-Ночником. — А что в это время будут делать читатели?

— Пусть отдохнут.

— А если они отдохнут раньше, чем мы прибежим?

— Я думаю, они не обидятся и подождут нас немного.

— Знаешь, бывают очень нетерпеливые читатели.

— Знаешь, бывают очень занудливые обитатели.

— Это ты обо мне?

— О тебе. Мы рассуждаем, а время уходит.

— Думаешь, успеем?

— Думаю, да. Стоп! Ни слова. На старт… Внимание… Марш!

И они побежали.

— Раз-два, левой, — командовал Обитатель-с-Книгой, бежавший без книги, налегке. — Вдох-выдох, вдох-выдох. Еще выдох. И еще. Хорошенько выдохни. А теперь глубо-окий вдох. Уф, прибежали. Ать-два стой! Читаем дальше?

— Читаем. На чем мы остановились?

— «Ать-два»… — пробормотал Обитатель-с-Книгой.

— Что? — участливо спросил сосед. — Не набегался?

— Так называется следующая глава. Вот, гляди…

 

АТЬ-ДВА, ЛЕВОЙ!

На этой планете бушевала гроза. Небо заволокло черными тучами. Свирепо грохотал гром. Яростно метались молнии.

«Ливень может натворить бед, — подумал Космонавт. — Обитателям нужно помочь». Он обошел черную тучу и посадил звездолет в стороне от грозы.

С пригорка за посадкой наблюдала местная жительница. Ворона. Вместо хвоста у нее торчало несколько жалких перьев.

— Зр-ря сел! — крикнула она сердито.

— Почему? — удивился путешественник. — Такая удобная лужайка.

— Не лужайка, а полигон, — поправила Ворона, тревожно озираясь.

— Я бы сел в другом месте, да там гроза, ливень…

— Вот чудак! — подскочила Ворона. — Никакая это не гроза. Маневры там идут. А тебе сейчас ка-ак влепят из гранатометика, не обрадуешься.

— Из чего влепят? — растерялся Космонавт. — Кто влепит-то?

Грохот приблизился. Ворона засуетилась, захлопала крыльями, побежала переваливаясь. Но только взлетела, как за ближним пригорком хлопнуло. В воздухе прошелестело. Чмок! Резиновый присосок сшиб Ворону на взлете. Пух и перья разметались по лужайке. Ворона с плачем заковыляла прочь.

— Я же говорила… — каркнула она гостю на бегу. Но договорить не успела.

— Плоп! — раздалось за пригорком.

Второй присосок поддал Вороне сзади, несчастная птица с треском врезалась в кусты.

«Чудеса, — подумал Космонавт. — Гремит, а не гром. Сверкает, а не молния. Загадка природы. Странная планета. Интересно, что за обитатели тут?..»

Появились и обитатели.

Пришельца встречала большая группа маленьких детей. Они окружили звездолет по всем правилам военной науки. В руках расторопные детишки держали не букеты цветов, как принято на обычных планетах. Пулеметы, автоматы были нацелены на гостя. Три девчушки выкатывали из-за пригорка полевую пушечку.

«Если такие детки, — подумал Космонавт, — то каковы родители?»

За холмом сердито зафыркало, зачихало, затарахтело. Тяжело переваливаясь выполз здоровенный танк. Из башни торчала усатая фигура в пятнистом комбинезоне.

— Мама! Мама… — загалдели дети.

На могучих плечах мамаши сверкали генеральские погоны. Она командовала толстым решительным голосом:

— Молодцы, детки! Слева заходи, ать-два! Посты выста… Вить! Пуше…Чку заря…Дить! Ать-два! Эй, внутри! Выле…3ай! Все равно мы те…Бя! Окружи…Ли!

Космонавт выбрался из звездолета.

— Это что, игра такая? — спросил он.

— Не игра, а боевые учения! — крикнула Генерал-Мамаша. — Что за форма? Не пойму. Из какой армии?

— Я не военный, — объяснил Космонавт. — Я мирный путешественник.

— Мирный? — устрашающе повела усами Генерал-Мамаша. — Не понимаю. Почему говоришь непонятно? Шпион? Признавайся. А то ка-ак влеплю из пушечки… Будешь знать.

Башня танка ржаво заскрипела, повернулась, жерло пушки нацелилось на звездолет.

— А я что говорила? — взлетела из-за пригорка ободранная Ворона. — Допрыгался?

— По воздушной цели беглый огонь! — гаркнула Генерал-Мамаша. — Пли!

Вразнобой затявкали зенитки. Сверху посыпались пух и перья. Ворона вошла в штопор и врезалась в лужу за пригорком.

— Благода…Рю! Детки, за вер…Ную. Слу…Жбу! — поздравила Генерал-Мамаша.

— Рады стараться, Мама-Генерал! — пискнул детский хор.

— За меткую стрельбу по вражескому стервятнику объявляю личному составу благодарность! А также за обедом лишаю компота. Что, орлы, пригорюнились? Или не орлы?

— Орлы, — шмыгнул носами личный состав.

— Тогда выше головы. Ура!

— Ура, — уныло ответили орлы.

На пригорок выполз сбитый грязный стервятник.

— Я же своя-я! — прорыдала Ворона. — Мест-на-я!..

Генерал-Мамаша посмотрела в полевой бинокль.

— Опять обозналась, — пробурчала она. — А ты чего нюни распустила? В другой раз не лезь под горячую руку. Да и под холодную тоже не советую. Внимание! — обратилась она к армии. Голос ее зазвенел, как сталь.

— Главнокомандующей планетой, то есть мне, за геройство присваиваю очередное звание Генерал-майора. И за обедом лишаю компота. Ура!

— Ура, — послушно отозвалось воинство.

«Хитрая… — подумал Космонавт. — Через одно звание перескочила. Ну и влип же я… Автоматики, пулеметики… Генеральша целой планетой командует. Детки подрастут, тоже в генералы подадутся. Придется заняться планетой…»

— Эй, как там тебя, — крикнула Генерал-майор-Мамаша. — Выбирай: либо позорный плен без компота на третье, либо почетная дружба со мной. Тоже без компота.

— А дружба — это что, по-вашему?

— А это, — поигрывая гранатой, снисходительно объяснила Генерал-майор-Мамаша, — по-нашему, по-генеральски — боевой союз. Загружаемся в твою леталку и дуем на соседнюю планету. Пару бомбочек. Из пушечки влепим, если потребуется. Чтоб знали. И ать-два! Порядочек.

— А дальше? — спросил Космонавт.

— Вот чудак! А дальше на другую планету. Влепим раз-другой для порядка…

— А если вам влепят?

Генерал-майор-Мамаша изумленно уставилась на пришельца.

— Кому влепят? — спросила она шепотом. — Мне?.:

Она раздула щеки, сдерживаясь. Но не выдержала, прыснула. И захохотала. Минуты две танк раскачивался, как на волнах.

— Уф, — наконец выговорила Генерал-майор-Мамаша, утирая слезы. — Уморил. Мне влепят… Да кто? Да таких смельчаков днем с огнем» на окрестных планетах не сыщешь. Слушай, а ты веселый. Давай-давай, иди служить ко мне, не пожалеешь. Это же надо: мне… влепят…

— В таком случае, — твердо сказал Космонавт, — от почетной дружбы с вами я отказываюсь. Даже без компота. От позорного плена отказываюсь тоже.

— Ишь ты, — неприятно удивилась Генерал-майор-Мамаша. — Смелый. Гляди, агрессор, пожалеешь. Мы и не таких обламывали. Эй, шалунишки, посты удво…Ить! Глаз с этого супостата не спуск…Ать! Военную тайну хра…Нить! Ни за что не выдав…Ать! Утром пришлю подкрепление. Кр-ругом, ать-два! — приказала она самой себе и укатила на сердитом танке-фырчалке. — А ты, пришелец, — донесся ее голос из-за холма, — не вздумай улететь. У нас руки длинные…

Космонавт сидел в звездолете и терпеливо ждал.

Наступила ночь. Темнота принесла покой, мерцающие звезды и сны.

На посту спать не положено, и часовые изо всех сил крепились.

Космонавт же негромко напевал колыбельную. Петь пришлось не очень долго…

Он взял краски, подарок Рыжего Великана с зеленым носом и осторожно выбрался наружу.

С оружием часовых пришлось повозиться. Ни один из них не проснулся.

Из кустов за Космонавтом с сонным интересом наблюдала Ворона. Она долго крепилась, наконец не выдержала.

— Ты что делаешь, а?

— Фокус-покус, — прошептал Космонавт. — Тс-с… Ну-ка, помоги…

По следам они отыскали танк в засаде. Генерал-майор-Мамаша замаскировала его под цветущую клумбу. Спала она сидя в башне. Вместо одеяла укрылась картой планеты. К счастью, сон у нее был крепкий, за генерала и майора сразу…

А Космонавт и Ворона пробирались к складу оружия и боеприпасов.

И только на рассвете, усталые, вернулись к звездолету.

Часовые геройски хранили во сне военную тайну и не выдавали ее даже за клубничный компот.

Утром знакомо затарахтел танк. Часовые тут же проснулись и сделали вид, будто всю ночь напролет не смыкали глаз.

— Эй, пленный, — крикнула главнокомандующий планетой Генерал-майор-Мамаша. — Живо построиться под этой… леталкой.

— Как строиться? — спросил, потягиваясь, Космонавт. — В ряд или в колонну?

— В коло…Тьфу! Р-разговорчики! — рассердилась вояка. — Плен переносится в другое место. На первый-второй р-рас-считайсь! И, ать-два, шагом марш!

— Не буду я ни строиться, — весело сказал Космонавт, — ни рассчитываться. Нас здесь и так двое.

— Здесь кр-расота, — доложила Ворона.

— Пр-редательница! — крикнула Генерал-майор-Мамаша. — Позор на всю планету. Сейчас же перейди на нашу сторону. Не ослабляй фронт.

— Фигушки, — смело ответила Ворона. — Натерпелась я на вашей стороне — хватит с меня. А здесь, между прочим, компот дают. С добавкой. Съела?

Это был мощный контрудар против главнокомандующей планетой. Фронт затрещал по всем швам.

— Дерзкая! — крикнула Генерал-майор-Мамаша. — Вот влеплю из пушечки, будешь знать.

— Все лепишь и лепишь, — заметила Ворона. — Скульптор, что ли?

— Издеваться? — рассвирепела главнокомандующая планетой. — Заря…Жай! — и сама зарядила пушку. — Наво…Ди! — и навела ее на врагов. — По супоста…Там! Цель…Ся! — прицелилась. — С мамы пример, детки, бери…Те! Огонь!

Чмок!

На боку звездолета расплылась желтая клякса, похожая на цветок.

— Поздравляю, — съехидничала Ворона. — За меткую стрельбу присваиваю звание Генерал-подполковника. — Цвет какой странный… У вас что, снаряды с повидлом?

— Пр-редательство! — завопила отчаянно Генерал-майор-Мамаша. — Всех разжалую. Всех в плен возьму. Огонь, детки. Стреляйте же, шалунишки мои ненаглядные!

— Та-та-та-та! — застрочили послушные солдаты.

— Чвяк-чвяк! Чвяк-чвяк!

Вокруг желтого цветка появился венок цветочков поменьше: красных, синих, голубых…

— Молодцы ребята! — похвалил. Космонавт. — Отлично рисуете. Предлагаю армию распустить и организовать кружок рисования.

— Я вас, детки распрекрасные, за невыполнение приказа без компота на неделю оставлю, — рыдала Генерал-майор-Мамаша.

— А себя? — спросила Ворона. — На гауптвахту посадите?

— Тебя не спросила, — огрызнулась главнокомандующая планетой. — Сейчас как влеплю…

— Из чего? — спросил Космонавт.

Генерал-майор-Мамаша в отчаянии так закачалась в танке, что чуть не опрокинулась.

— Начинаем демобилизацию, — объявил Космонавт.

— Это еще что такое? — сквозь слезы спросила главнокомандующая. — Говори понятней, а то…

— Армию распускаем,» вот что, — объяснила Ворона. — По порядку номеров р-рассчитайсь!

— Что? — спросила тоскливо Генерал-майор-Мамаша. — И разоружаться будем? Погоны хоть оставьте.

— Погоны можно, — разрешила Ворона.

— Оружие тоже, — добавил Космонавт. — Оно теперь только акварелью заряжено и гуашью. Любой цвет на выбор. Цветометы…

— Цветометы! Что за жизнь! — схватилась за голову Генерал-майор-Мамаша. — Это же теперь никому влепить нельзя…

— Влепить нельзя, а лепить — сколько угодно, — сказал Космонавт.

— Тут, за пригорком, хорошая глина, — подсказала Ворона. — Я проверила.

— Ладно, — всхлипнула Генерал-майор-Мамаша. — Ваша взяла. Соглашаюсь на боевую ничью.

— А мы против! — крикнула Ворона. — Победа наша, и точка.

— А кто ты вообще такая? — выкрикнула Генерал-майор-Мамаша. — Ты-то чего раскомандовалась?

— Я адъютант, — гордо ответила Ворона. — А он — главнокомандующий. Съела?

— А приказы? — простонала Генерал-майор-Мамаша. — Их же нужно уметь отдавать. Хотите, научу? Только пусть все по-прежнему будет. А я и военным советником согласна.

— Р-разговорчики, — усмехнулся Космонавт. — Сами с усами. Обитатели, слушай последний приказ по планете: «С сегодняшнего дня — никаких главнокомандующих. Армия распускается. Запрещается: нападать, воевать, разрушать и так далее». Понятно?

— Понятно! — радостно крикнула распущенная армия.

— Не совсем, — сказала Генерал-майор-Мамаша. — Если ничего нельзя, то что можно?

— Можно строить, ходить друг к другу в гости и дарить подарки. Еще вопросы?

— А вот если я крепость хочу построить? — спросила Генерал-майор-Мамаша. — Ма-аленькую такую крепостеночку?

— Крепость можно. Только игрушечную.

— А из чего?

— Из кубиков, — и Космонавт вручил бывшей главнокомандующей планетой пакет разноцветных кубиков. — Но лучше стройте дома. И не только из кубиков. Из кирпича тоже неплохо получается. Еще вопросы есть?

— А компот теперь давать будут? — спросил самый маленький обитатель.

— Двойную порцию, — пообещала Ворона.

— Урра!

— Сдаюсь, — устало сказала бывшая главнокомандующая планетой Генерал-майор-Мамаша и отклеила усы. — Где тут у вас в отставку подают?

— Поздравляю, — сказал Космонавт и подарил ей ромашку.

* * *

Теперь генеральскую планету не узнать. Бывшие солдаты ходят в детский сад и школу. Строят из кубиков игрушечные города и мосты. Когда приходит время обеда, на порог большого и светлого дома выходит симпатичная Мамаша и стреляет из небольшой пушечки. Пушку особенно обожают птицы. Потому что стреляет она сушеным горохом. А по праздникам и леденцами. Пятнистый маскировочный халат Мамаша сменила на платье в цветочки. Каску — на красивую прическу.

На планету зачастили гости. Их встречает Ворона. Она поправилась. И хвост у нее отрос. Дети раскрашивают его акварелью. Ворона важничает и считает себя похожей на павлина.

Вечерами в честь гостей начинается пальба: хлопушки, фейерверк… Гости с удовольствием пьют клубничный компот и подумывают о переезде на эту планету.

А Космонавт уже далеко-далеко отсюда. Он доволен: еще на одной планете порядок.

* * *

— Чем меньше генералов на планете… — задумчиво сказал Обитатель-с-Книгой.

— Тем лучше, — закончил Обитатель-с-Ночником. — Теперь вот что: у путешественника в звездолете больше нет цветов. Ромашку-то он подарил.

— И правильно сделал, — сказал Обитатель-с-Книгой.

— Конечно, правильно, — согласился Обитатель-с-Ночником. — А раз так, то пусть теперь у него в звездолете вырастут незабудки.

— Отличная идея! — обрадовался Обитатель-с-Книгой.

Две планетки плывут почти рядом. На одной горит лампа-ночник. Теплый свет зеленого абажура окутывает соседнюю планету. Спят обитатели. Начитались, наговорились и уснули, сами не заметили. Тише, не будем им мешать. А чтобы лампа не горела попусту, потушим ее…

* * *

Первым проснулся Обитатель-с-Книгой. Сделал небольшую пробежку, помахал руками, присел несколько раз. С соседней планеты слышалось ровное сопенье.

— Эй, — позвал Обитатель-с-Книгой, — хватит спать.

Сосед продолжал деловито сопеть.

— Подъем! — громко скомандовал Обитатель-с-Книгой. — Сколько можно спать?

— Много, — пробормотал во сне Обитатель-с-Ночником. — Долго. Пока не проснешься.

— Ну уж нет, — рассердился Обитатель-с-Книгой. — У тебя было достаточно времени, чтобы выспаться. А сейчас мы его попусту теряем.

— Чепуха, — пробурчал Обитатель-с-Ночником. — Спешить нам некуда. Ничего не случится, если чуточку потеряем.

— Что ты говоришь! — возмутился Обитатель-с-Книгой. — Да разве можно так? Время это же… Это… — у него не хватало слов.

— Вот когда узнаешь, что это, — сказал Обитатель-с-Ночником, не открывая глаз, — тогда и разбудишь. А сейчас не мешай мне.

— Берегите время! — громко сказал Обитатель-с-Книгой.

— Хорошо, хорошо, — проворчал Обитатель-с-Ночником. — Посплю еще немного, а как проснусь, сразу начну его беречь…

— Твое дело, — сказал Обитатель-с-Книгой. — Это я название следующей главы прочитал.

— Эй-эй, — подхватился Обитатель-с-Ночником. — Не читай без меня. Все равно я не сплю. Буду слушать тебя внимательно.

— А зарядка? — спросил Обитатель-с-Книгой.

— Ну, знаешь, — возмутился сосед. — Мало того, что разбудил ни свет ни заря, так еще и зарядку ему подавай.

— Это не мне нужно, а тебе.

— Сделаю, сделаю твою зарядку, — пообещал Обитатель-с-Ночником. — Только позже. Кстати, это ты погасил свет на планете?

— Нет, не я.

— И я не гасил, — задумчиво проговорил Обитатель-с-Ночником. — Странно, кто же тогда? Ладно, читай…

 

БЕРЕГИТЕ ВРЕМЯ!

Звезды, планеты — сколько их встретилось на пути нашему путешественнику. На каких он уже только не побывал: на гигантских и крохотных, населенных и необитаемых, на заросших непролазными джунглями и покрытых дымом извергающихся вулканов…

Вот показалась планета спокойного желтого цвета. Желтые планеты путешественнику еще не попадались.

Звездолет, замедлив скорость, полетел над самой поверхностью. Планета оказалась… песочной. Сплошной песчаный покров тянулся до самого горизонта. Космонавт облетел планету дважды. Никаких признаков жизни.

— Ну и скучища должно быть здесь, — пробормотал он. — Вряд ли есть жизнь на такой планете. Сплошной пляж и ни капли воды. Не буду терять времени. Полечу дальше.

Но путешественник ошибся. Планета оказалась обитаемой. Посреди необъятной пустыни он заметил темное пятнышко. Космонавт направил туда звездолет и приземлился. Точнее, припесочился возле старика с длинной седой бородой.

Старик, не отрываясь, глядел на большие песочные часы. Чистый сухой песок непрерывно струился из верхней колбы в нижнюю.

— Скажите, пожалуйста, который час? — спросил Космонавт.

— Тебе точное время или приблизительное? — неприветливо переспросил Старик.

— Конечно же, точное.

Старик сердито пожевал губами.

— Как я могу назвать точное время, когда за то время, что мы разговариваем, оно уйдет вперед и будет неточным?

— Ну… тогда хотя бы приблизительное.

— А как я могу назвать приблизительное время, если мы не знаем точное?

Космонавт растерялся.

— Я вижу, ты любишь болтать попусту, — сердито сказал Старик. — Ты не дорожишь ни своим временем, ни чужим: отвлекаешь меня по пустякам.

— Я знаю, что время нужно беречь, — сказал Космонавт. — Просто мне интересно, чем вы здесь занимаетесь.

Верхняя колба песочных часов опустела. Старик перевернул их вверх ногами.

— Чем занимаюсь, чем занимаюсь… — раздраженно пробормотал он. — Пытаюсь остановить время, вот чем занимаюсь.

— Но это же невозможно! — воскликнул путешественник.

— А ты пробовал? — взъерошился Старик.

— Нет, но…

— То-то же. И не будем терять драгоценное время на пустой спор. Все на свете когда-нибудь кончается. Значив, и у времени есть предел. Значит, можно его остановить. Или хотя бы задержать ненадолго, — неуверенно добавил он. — Послушай, пришелец, не отнимай у меня времени. Спрашивай, что тебе еще нужно и прощай.

Но почему бы вам не заняться чем-нибудь другим? — сказал Космонавт. — Посмотрите, какая голая ваша планета. Здесь так неуютно. Вы могли бы посадить на всей планете деревья и цветы.

— Я не могу тратить время на пустяки, — рассердился Старик. — У меня дело поважней твоих цветочков.

— И давно вы занимаетесь этим важным делом?

— Всю жизнь, — сердито ответил Старик. — Да, да, да! Всю жизнь. Я давно облысел. У меня выросла борода до земли…

«До песка», — подумал Космонавт.

— …Друзья и знакомые оставили меня, — тоскливо говорил Старик. — А времени — хоть бы что. Оно несправедливо.

Оно по-прежнему неутомимо и молодо. Оно бежит, летит, мчится… Но ничего… Если мне удастся его остановить… Или хотя бы задержать… Тогда…

— Что же тогда?

— О, тогда я наверстаю упущенное. Я сделаю все, что должен был сделать за свою жизнь. Я даже сделаю во много раз больше. Только бы остановить время. Только бы удержать его…

Старик горестно покачал головой, перевернул часы.

— Но время не знает усталости, как я. И, что странно, с каждым годом все быстрее уходит. Скажи, может, есть место, где время идет медленно? — с надеждой спросил Старик.

— Такого места нет, — твердо ответил Космонавт.

— Я так и знал, — вздохнул Старик.

— А что вы сделаете, если, — Космонавт запнулся, — если остановите время?

У Старика посветлел взгляд.

— Я научусь читать и писать, — мечтательно сказал он. — У меня будут дети, внуки, друзья. Я превращу свою планету в сад. Я изобрету лекарство от всех болезней. Я одолею старость. Я всегда буду молодым. И тогда у меня будет много-много времени. Я еще наверстаю свое…

— Что ж, — сказал Космонавт, — не буду занимать ваше время. Я улетаю. Но, поверьте, мне вас жаль.

Старик не слышал. Он тоскливо глядел на песочные часы.

— Бежит, — бормотал Старик. — Почему оно не хочет остановиться? Ну хотя бы на секунду. На полсекунды…

Песок равнодушно струился из одной колбы в другую.

Путешественник заторопился. «Это сколько же времени я здесь потерял! — подумал он. — Скорее отсюда, на новую орбиту. Кто-то давно уже ждет моей помощи, а я трачу время на пустой разговор. Этому несчастному старику уже ничем не помочь…»

Он сделал несколько шагов к звездолету и заметил неподалеку странное темное пятно. Будто в этом месте на песок что-то пролили.

Космонавт склонился над пятном. Несомненно: песок был влажный!..

Космонавт горстями отбрасывал тяжелый рыхлый песок. Глубже, еще глубже… Из дна ямы вдруг брызнула вверх струйка воды. Она, словно радуясь освобождению, запрыгала, заплясала. Космонавт наклонился. Фонтанчик влажно лизнул его в лицо и забормотал что-то, радостно захлебываясь. Путешественник засмеялся: «Нет, эта планета еще оживет!»

Лопатой он расширил яму. Убрал верхний толстый слой песка. Обнажилась земля…

Родничок звенел, затоплял яму и превращался в маленькое озерцо. Космонавт сбегал в звездолет, вернулся…

— Теперь порядок! — он подставил лицо в прозрачных капельках-веснушках удивленному ветру…

Звездолет взмыл над песчаной пустыней. Над бывшей пустыней. Взвилось желтое облако и стало медленно оседать вниз, на сгорбленную фигурку Старика.

Словно маленькое синее окошко надежды, смотрело вверх озерцо с голубыми цветами по кромке берега…

Звездолет летел по новому курсу. «Несчастный старик. — думал Космонавт. — Он не понимает, что время ушло. Жизнь прожита. Самое страшное — прожита впустую. А может, он все понимает? Но не хочет себе в этом признаться? Разве можно остановить время?..»

* * *

— По-моему, можно, — сказал Обитатель-с-Ночником.

— Как? — поинтересовался Обитатель-с-Книгой.

— Пока не знаю. Нужно подумать.

— А стоит ли останавливать его? — спросил Обитатель-с-Книгой. — Каждому существу на любой планете отпущено свое время. Жаль, не всем поровну. И надо спешить использовать его на что-то нужное, полезное.

— Кому полезное? — спросил Обитатель-с-Ночником.

— Другим, конечно.

— Все другим да другим, — проворчал Обитатель-с-Ночником. — А себе когда же?

— Можно и себе, — усмехнулся Обитатель-с-Книгой. — Если хочешь быть похожим на того старика.

— Не хочу, — испугался Обитатель-с-Ночником. — И все-таки, неужели время сильнее нас? Неужели нельзя одолеть его?

Обитатель-с-Книгой задумался.

— Мне кажется, — сказал он, — чем больше хороших, нужных другим дел ты совершил, тем дольше тебя будут помнить. И тут уж время бессильно. Значит, не оно тебя, а ты его побеждаешь. Так кто же сильнее?

Обитатель-с-Ночником улыбнулся. Время теперь уже не казалось ему таким непонятным и всесильным.

— Действительно, — проговорил он. — Нужно ли пытаться остановить время?

— Просто не стоит растрачивать его по пустякам, — сказал Обитатель-с-Книгой. — Читаем дальше?

— Читаем, — согласился сосед. — Хотя постой. А как же быть с цветами? Космонавт посадил наши незабудки вокруг озера. Давай подарим ему новые? Только какие?

— Пусть это будут ночные фиалки, — предложил Обитатель-с-Книгой.

— Хорошо, — согласился Обитатель-с-Ночником. — Ночные фиалки… А пахнуть они начинают еще вечером, — он даже зажмурился от удовольствия. — Хорошо…

 

СЛАДКАЯ ПЛАНЕТА

Не так уж часто встречались туманности нашему путешественнику. Тем более розовые. Что скрывает за собой безобидная с виду туманность? Кого скрывает? Может, это всего лишь красивая оболочка неведомой опасности?..

Космонавт раздумывал, входить в туманность или обойти ее стороной… Разные существуют туманности. В одних можно ноги промочить. Другие таят непредвиденную опасность…

Все-таки интерес к новому, непознанному, к приключениям и встречам пересилил осторожность.

Звездолет нырнул в плотное розовое облако.

Туман редел. Видимость становилась все лучше и лучше. Казалось, звездолет пробивается сквозь густую розовую пудру. Будто все видишь через розовые очки. Путешественник внимательно глядел вперед. Вдруг в иллюминаторе что-то промелькнуло…

«Померещилось, — решил путешественник. — Разве такое возможно?..» Но вот снова загадочный предмет стремительно обогнал звездолет и скрылся в темно-розовом облаке. Космонавт не верил глазам: неужели торт?

«Обыкновенный летающий торт, — уже более уверенно подумал Космонавт. — Только и всего. Но почему летающий? И почему именно торт? К астероидам, кометам привыкаешь. Но торт, мчащийся со скоростью метеорита… Откуда? Почему? Может, внизу проходят соревнования по метанию тортов? Кондитер-спортсмен метнул торт дальше всех и выше всех… А может, это не простой торт? А искусственный спутник планеты в форме торта? И внутри его не сладкая начинка, а сложная научная аппаратура?..»

Путешественник терялся в догадках. И, чтобы не потеряться в них окончательно, он посадил аппарат на загадочную планету. Приборы показали, что скафандр на ней не нужен.

В воздухе пахло, как в кондитерской: шоколадом, ананасной пастилой, вишневым вареньем и шипучим лимонадом. Ветерок поднимал в воздух тончайшую пыль. От нее приходилось чихать по десять раз подряд и улыбаться при этом глупейшей улыбкой. А во рту становилось сладко-сладко.

В ручьях журчала зеленоватая вода. На маленьких водопадиках она застывала изумрудными сосульками.

Путешественник зачерпнул из ручья. Лимонад! Отломил прозрачную сосульку — ого, леденец!

«Какая сладкая жизнь на этой планете!» — подумал путешественник и тут увидел первого обитателя. Тот стоял с перевязанной щекой и страдальчески морщился. «Неужели и на этой планете зануда?..» — подумал Космонавт.

— Хочешь? — он протянул обитателю леденец.

— Хочу, — ответил обитатель завистливо, но леденец не взял. — У меня жубы.

— У меня тоже зубы, — улыбнулся путешественник.

— У тебя ждоровые, а у меня болят ужаш как.

— Бедняга! От чего же они у тебя болят?

— От шладкого.

— Чудак, почему же ты не лечишь их?

— Потому што штрашно. Как начнут жубы рвачь, так штану шовшем бежжубым.

Подошли еще несколько обитателей. Сразу видно было: заправские сладкоежки. Все пухлые, рыхлые, с перевязанными щеками. Сладкоежки привычно постанывали, похныкивали — больные зубы не давали им покоя.

— Что же вы едите? — поинтересовался путешественник.

— Вшо, што под руку попадетша, — прошепелявили сладкоежки.

— А что же вшо… тьфу, все-таки вам попадается под руку?

— Чаще вшего торты. Они у наш под деревьями раштут. А по вошкрешеньям прямо ш неба шыплютша.

— Ого! — поразился Космонавт.

— А по опушкам пошле дожджа пирожные шобираем. Чашто мармеладный град выпадает.

— Ух ты! — удивился Космонавт.

— А жимой — крашота! — разошлись сладкоежки. — Вмешто шнега — мороженое. Шловом, живем, не тужим. Только штрадаем: жубы бешпокоят. Никуда не годятша нашы жубы.

— А вы бы отказались от сладкого! — воскликнул Космонавт.

— Ты што, ш ума шпятил? — загомонили возмущенные сладкоежки. — Откажатшя от шладоштей? Да они ведь бешплатные! Ешли бы не жубы, жнаешь, как бы мы ражвернулишь…

— Неужели среди вас нет никого со здоровыми зубами? — спросил Космонавт.

— В шемье не беж урода. Живет один… Редишку выращивает, шалат. Капуштой хруштит, аж жа ушами пишшит.

— Вот и вы бы овощами питались. От них ведь зубы только здоровее становятся.

— Ты што, не понимаеш или притворяешша? — насупились сладкоежки. — Пирожные, паштила и жефиры — вше-вше даром. А капушту твою ш петрушкой выращивачь надо. Шначала жемлю вшкопачь, потом шемена пошадичь. Потом ждачь, пока вжойдет. А тут вше под рукой и даже ногой. Ешь школько влежет.

— И много влезает?

— Много. От пужа. Видал наши животы? То-то же. А потому што — беш-плат-но. Уражумел?

— Уразумел, — усмехнулся Космонавт. — А неужели ваш огородник никогда не ест сладкого?

— Почему не ешь? — опечалились сладкоежки. — Ещо как упишивает. На третье. Дешерт называетшя. Тьфу! Глажа б наши его не видели. Ой, жубы!..

— Не понимаю, — сказал Космонавт. — Почему бы и вам все-таки не попробовать: сначала овощи, фрукты, а потом уж…

— Ты што, иждеваешшя? — рассердились сладкоежки. — Кому шкажано: вше-вше-вше до пошледнего пирожного бешплатно. Кто же от этого откажетшя? Дурак набитый — и тот не откажетшя. — И все-таки не пойму я вас, — покачал головой Космонавт. — Получается, вы сами себе добра не хотите.

— Мы уже битый чаш тебе толкуем: трудитша не хотим. Зачем, когда вше шладошти бешплатные? А ты бештолковый. Терпение наше лопнуло. Вот как вымажем кремом, а шверху широпом польем, будеш жначь, как нашмехачша! — рассерчавшие сладкоежки суетились перед пришельцем, но в драку не вступали. Руки были заняты: за щеки держались.

Тут откуда-то приползла туча с розовым брюхом. Она заурчала сыто. Из нее полился малиновый сироп, градом посыпались слоеные трубочки, пирожные. Шлепнулось несколько здоровенных тортов.

— Обедать пора! Обедать… — закричали сладкоежки.

Они жадно хватали сладости, запихивали в рот, уписывали за обе щеки. Давились, кашляли, запивали лимонадом и снова накидывались на даровое угощение. Кто-то поскользнулся и шлепнулся в лужу из крема. Никто и не подумал помочь ему. А упавший лежа загребал крем в рот.

Над сладкой планетой стояло звучное сопенье и чавканье. Наконец все насытились.

— Ой! — вскрикнул один сладкоежка. И словно подал сигнал.

— Ай! — подхватил другой.

— Уй-юй-юй! — завопил, заныл, застонал дружный хор. — Жубы наши бедные!.. Жубы наши нешчаштные!.. Ну што ш вами, жубы проклятые, делачь?..

— Ай!

— Ой!

— Уй-юй-юй!..

«Поскорее отсюда, — решил Космонавт. — Не нужна этим лентяям помощь. В конце концов, зубная боль подскажет им, что делать».

— Эй, тортоеды! — крикнул насмешливо Космонавт сверху. — Подумайте все-таки хорошенько: от редиски и капусты зубы не болят…

Объевшиеся сладкоежки не ответили. Не было сил. Их сморил тяжелый, мармеладный сон. Они лежали раздувшимися животами кверху и дружно стонали. И только один из них не поленился и швырнул в обидчика тортом.

Космонавт ловко поймал его.

— Спасибо, приятель! — крикнул он. — Мне на неделю хватит.

И спрятал торт в холодильник.

Звездолет медленно взлетел в облаках розовой зефирной пыли.

* * *

— Ну и планета! — восхитился Обитатель-с-Ночником. — Вот бы очутиться на ней. Хотя… — Он потрогал свои щеки. — Нет уж. Здоровые зубы дороже. Но разочек бы туда попасть, а? Как ты считаешь?

— Разочек можно, — согласился Обитатель-с-Книгой. — На зарядку становись!

— Ты что? — испугался Обитатель-с-Ночником. — Какая может быть сейчас зарядка?

— Ну-ну, — усмехнулся Обитатель-с-Книгой. — Можешь лежать спокойно. Это всего лишь название следующей главы.

— Уф, — облегченно вздохнул Обитатель-с-Ночником. — Ты хоть предупреждай, что шутишь… Ладно, читай про зарядку, — он улегся поудобней. — Я слушаю.

 

НА ЗАРЯДКУ СТАНОВИСЬ!

Эти холмы Космонавт заметил еще сверху. Уж очень правильно были расположены они. И Космонавт решил при случае покопаться в тех местах.

Приземлился путешественник в обитаемой части планеты. Обитатели добродушно смотрели на гостя. Они улыбались радушно, приветливо, но к пришельцу не подходили. И не мудрено: толстые, неуклюжие, кряхтящие, пыхтящие. Повернутся с боку на бок, а потом никак отдышаться не могут.

— Здравствуйте, ребята! — поздоровался Космонавт. — Если так будет продолжаться, жизнь на вашей планете просто прекратится.

— Я уже все перепробовал, — с одышкой сказал кто-то сзади. — Ничто не помогает.

Космонавт оглянулся.

Говорил самый худой из толстяков. Килограммов двести он весил, не меньше.

— И вряд ли что поможет, — продолжал обитатель. — Обжорство, лень. Бился с ними, бился, старался и так и этак — все впустую. Бегать не хотят. Ходить — и то не хотят. Даже ползать ленятся.

— Чем же они занимаются весь день? — ужаснулся Космонавт.

— У них одно занятие… Нет, два… утром — плотный завтрак и телевизор. Потом второй завтрак и снова телевизор. До обеда.

— Когда же у них обед? После легкой закуски?..

— После закуски. Тяжелой. И обед оч-чень основательный. Такой основательный, что после него все с большим трудом смотрят телевизор. До самого полдника.

Космонавт понял, что у обитателей планеты очень мало шансов выжить…

— После полдника, — монотонно бубнил самый худой толстяк на планете, — все смотрят до ужина телевизор. В это время никто ничего не ест. Кроме бутербродов. Потом… а, что там говорить! — махнул толстяк рукой.

— А сам-то ты кто? — поинтересовался Космонавт.

— Тренер, — представился толстяк. — Бывший, — поправился он. — Наша планета прежде была самой спортивной из всех планет в округе. Ох и давно это было…

Он глубоко задумался. А может, просто задремал.

Остальные толстяки сначала слушали его внимательно и послушно кивали, мол, все правильно. Потом стали клевать носами и по одному засыпать. К концу рассказа все сладко спали. При этом улыбались мечтательно и со вкусом причмокивали. Видно, снился им сытный обед или ужин. А может, сразу все вместе с полдником и телевизором.

— Беда, — задумался Космонавт. — Надо срочно что-то делать…

— Надо, уважаемый, надо, — согласился бывший тренер, борясь со сном. — А может, и не надо, а? К чему этот спорт? Время только отнимает. От телевизора отвлекает… От завтрака отвлекает… От обеда от… вле… кхр-р-р…

— Совсем как на сладкой планете, — пробормотал Космонавт. — Ну уж нет! — он решительно оглядел спящих толстяков. — Вы как хотите, а погибнуть я вам не дам.

Его громкий голос разбудил толстяков. Те испуганно моргали, ничего не понимая. Что за чудак тут шумит, кипятится, спать не дает…

— Не дам я вам спать, голубчики, не дам! — грозил Космонавт. — Вы у меня еще рекордсменами станете. Турник у вас какой-нибудь на планете имеется?

— Где-то был, — прошептали испуганные вконец толстяки.

— Был, был турник, — подтвердил Тренер. — И брусья были. И вообще, у нас хороший стадион. Был. Где-то. Когда-то…

— Где же он теперь?

— Там, — один толстяк показал вправо, другой влево. Третий вверх, а четвертый даже руки поднять не смог.

— Ага, — догадался Космонавт. — Кажется, я знаю, где его искать. — Ну-ка, — обратился он к Тренеру, — пойдем. Твоя помощь понадобится.

— Куда? — вяло поинтересовался Тренер.

— Археологические раскопки проведем, — объяснил гость.

Тренер быстро, всего минут за пятнадцать, встал на ноги.

Космонавт шел стремительно, решительно, насвистывая что-то веселое на ходу. Тренер безнадежно отстал.

— Медленней, пожалуйста, — взмолился он. — С непривычки это так трудно…

— Вот мы и пришли, — объявил Космонавт.

Перед ними высились холмы и холмики.

— Место знакомое, — пробормотал Тренер. — Что-то оно мне напоминает… Только что? Не помню. Может, отдохнем? Пообедаем. Телевизор посмотрим, а? — с надеждой поглядел он на гостя.

— Никакого обеда, — твердо сказал Космонавт. — Никаких телевизоров. Будем работать, пока все не сделаем…

— Ну конечно же, это то самое место! — закричал через некоторое время Тренер. И добавил: — Боюсь, вдвоем нам не управиться.

— Это дело поправимо, — усмехнулся Космонавт. — Жди меня здесь, — и убежал.

Скоро он вновь появился. Перед собой, словно бочонок, путешественник катил толстяка. Тот упруго, как резиновый мяч, подпрыгивал на кочках и ухабах, но не просыпался.

Космонавт перекатил к месту раскопок всех обитателей.

— Как спалось? — спросил он проснувшихся на новом месте обжор.

— Хорошо, — сладко потянулись толстяки. — Только снилась нам почему-то… карусель.

— Другое вам и не могло присниться, — усмехнулся Тренер.

Толстяки не узнавали его: Тренер похудел раза в полтора.

— А теперь… — сказал Космонавт загадочно.

— Обедать! — дружным хором подсказали толстяки.

— А вот обед немного подождет, — улыбнулся Космонавт. — Для начала поработаем…

Время обеда подошло, но толстяки были заняты, и оно ушло безвозвратно. Чтобы и с ужином не произошло то же самое, толстяки копали землю энергично и так же энергично уносили ее. Худели они прямо на глазах.

Когда закончили работу, увидели: отрыли… стадион.

Тут были футбольное поле с настоящими воротами и баскетбольная площадка, теннисные корты и беговые дорожки, турники и яма для прыжков. И все, все, что нужно, чтобы стать здоровыми, сильными и ловкими.

— А теперь, может, плотно позавтракаем, пообедаем и поужинаем сразу? — хитро предложил Космонавт. — А потом поваляемся, телевизор посмотрим, а?

— Да ты что?! — возмущенно закричали бывшие толстяки. — Издеваешься? — Да ни за какие коврижки…

— В таком случае, — сказал Тренер. — На зарядку становись!

И на бывшей обжорской планете началась веселая толкотня.

* * *

Обитатель-с-Ночником вдруг вскочил с места и бодро зашагал по своей планете.

— Раз-два, — бормотал он под нос и размахивал руками, как ветряная мельница. — Три-четыре…

— Что с тобой? — удивился Обитатель-с-Книгой.

— Все в порядке, — успокоил его сосед. — С чего, ты говоришь, начинается зарядка? С ходьбы на месте?..

 

НА ЯБЕДНОЙ ПЛАНЕТЕ

— Суд над пришельцем-преступником объявляю открытым! — торжественно произнес Главный Ябеда планеты. Звали его Корябеда. — Эй там, в углу, прекратите шушукаться. Постройтесь и ябедничайте вслух по очереди.

Толпа ябед вразнобой загомонила:

— Я первый!

— Нет я!

— Ты после меня! Я ябеднее ябедничаю…

— Фу, не ябеда, а хвастун какой-то…

— А я сейчас ка-ак дам…

— А я после этого ка-ак наябедничаю…

— Да пропустите же меня вперед! — протолкался самый пронырливый. — Даю честное ябедное слово ябедничать по правде и врать до конца! — затараторил он. — Я первым заметил пришельца. Этот тип мне сразу не понравился. Для чего, говорит, ямы роете? Я ему честно, прямо в глаза: для других роем. А он мне: это же плохо, это же нехорошо, ах-ах… А я ему честно и открыто язык показал. Вот так, — ябеда гордо высунул свой ябедный язык.

— Мы тоже так умеем! — закричали кривляки.

—‘ Герой! — коротко похвалил Корябеда. — Трусы, вот с кого пример брать надо.

— Ах, как вы прекрасно сказали, премногоуважаемый Корябеда! — пропели подлизы.

— Теперь ваше слово, жадины, — важно сказал Корябеда.

— Обидели нас, — горько заплакал жадина по имени Говядина.

— Чем обидели, мой хороший? — оживился Корябеда. — Вытри сопли и расскажи.

— Этот преступник попросил у меня воды напиться, — всхлипнул Говядина.

Обитатели заволновались.

— Невероятно! — шептали в толпе. — Это у жадины попросил? Какой ужасный преступник… Какой опасный пришелец…

— Страшное преступление, — согласился Корябеда. — Я сам у тебя зимой снега попросил. Дал?

— Фигушки, — гордо ответил Говядина. — Не на того напали. Самому не хватает.

— Молодец! — одобрил Говядина. — Я тебя проверял. Тобой можно гордиться.

Жадина Говядина с торжествующим видом уселся на свое место.

— Ас виду этот пришелец такой приличный, такой обаятельный, — пропели подлизы. — Нашей планете грозит серьезная опасность, Корябеда!

— Я удаляюсь на совещание, — объявил Корябеда.

— Самому себе ябедничать будет, — зашептали восторженно подлизы, кривляки, жадины и трусы. — О, Главный Ябеда это умеет. И не жалей его, не жалей! — закричали они вслед Корябеде. А Космонавту все дружно показали язык.

«Вот комедия, — подумал он. — Занесло же меня… А ведь сразу заметил, что-то неладное тут творится…»

…Звездолет летел по новому маршруту, как вдруг путешественник заметил странную планету.

Кривобокая, нездорового цвета, в мутном ореоле — явно беда с этой планетой…

Космонавт посадил звездолет.

Тут он и познакомился с обитателями, рывшими друг другу яму: жадинами, трусами, подлизами, подпевалами…

Одному кривляке, швырнувшему в него камень, путешественник слегка дал по шее. Для острастки.

— За что? — возмутился во время суда Корябеда. — Ведь он не попал в тебя. Хотя очень жаль.

— А если бы попал? — спросил подсудимый.

— Тогда ты был бы сам виноват. В два раза больше.

Когда Космонавту дали последнее слово, он объяснил обитателям, что дальше так жить нельзя. И если это будет продолжаться, и с планетой и с обитателями обязательно случится большая неприятность. Об этом стоит подумать…

Ему не дали договорить. Жадины, трусы, подлизы засвистали, заулюлюкали, закривлялись пуще прежнего. Их не волновала собственная судьба, когда была возможность порадоваться чужой беде.

«Ладно, — решил путешественник. — С вами все ясно. Нормального языка не понимаете. Придется говорить на вашем. Трудновато, но попробую. Только так и можно выбраться отсюда. А там что-нибудь придумаю…»

— Встать, я пришел! — возвестил Ябеда-Корябеда. — Я наябедничал себе. Обдумал все хорошенько и понял…

Зал затаил дыхание.

— …Пришелец виноват!

— Урррра! — взорвался восторженно зал.

Корябеда поднял руку, успокаивая:

— Виноват по всем пунктам, по которым обвиняется.

— А по которым не обвиняется? — спросили из зала.

— По ним пришелец виноват еще больше, — объявил Корябеда.

— Пррравильно… — одобрил зал.

— Считает он себя виноватым или не считает, — не имеет значения, — продолжал Корябеда. — Преступник будет наказан по всей строгости. Ты, пришелец, с приговором, конечно, не согласен? — ехидно спросил он.

— Наоборот, — серьезно ответил Космонавт. — Согласен со всем, что вы тут сказали. А с тем, чего не сказали, согласен еще больше. Я понимаю, иначе поступить вы не могли. Совесть не позволяет.

— Совесть? — переспросил Корябеда. — Не знаю, что это такое. Но то, что не позволяет, это точно.

— Конечно же, совесть не позволяет, — запели в зале. — Наша совесть о-очень строгая…

— Никакой жалости ко мне, — продолжал Космонавт. — Преступнику этакому.

— Гляди ты! — изумился Корябеда. — А я думал, ты возмущаться будешь.

— Вы плохо о себе думаете, ваше ябедничество! — воскликнул путешественник. — Ну как я могу не согласиться с вами? Я бы всю жизнь потом жалел об этом.

— Молодец! — похвалил растроганный Корябеда и утер набежавшую слезу.

— Какой прекрасный человек, этот преступник! — восхищенно запели подлизы. — Прямо одно удовольствие наказать такого.

— Твое последнее желание перед вынесением приговора, — великодушно позволил Корябеда.

— Разрешите напоследок немного… — путешественник замялся: слишком неприятно было произносить это слово, — наябедничать.

— Ишь ты! — обрадовался Корябеда. — Вот не ожидал. Ты не стесняйся, пришелец. Ябедничай. Сразу не получится — поможем. От души ябедничай. Только на кого?

— На Жадину Говядину, — сказал подсудимый. — Он по дороге сюда на всех наябедничал. Даже на вас. Кроме себя.

Говядина побледнел. Корябеда грозно уставился на него.

— Что же ты, голубчик? — ласково спросил он. От голоса Корябеды у всех в зале мурашки по спине забегали. — Или порядок забыл? Не на кого ябедничать — ябедничай на себя.

Перетрусивший Говядина затрясся.

— Ничего не было, — залепетал он. — А если и было, то все равно не было. Честное ябедное.

— Так мы тебе и поверили, — зловеще усмехнулся Корябеда. — До чего докатился: на себя жалко наябедничать! Как же нам всем жить после этого? Эх ты, жадина-говядина. Преступник ты. Преступник хуже и страшнее пришельца.

— Ваше ябедничество! — завопил Жадина Говядина. — Пощадите! Не виноват. Сейчас наябедничаю. Дайте минутку подумать.

— Раньше надо было думать, — презрительно отозвало Корябеда. — Уведите преступника.

— Ах, какой опасный преступник, этот Говядина! — запели подлизы.

— И как же мы проглядели его? — подхватили жадины.

— Стыд и позор нам! — возмущенно крикнули ябеды и подпевалы.

— Наказать его, наказать, на-ка-зать! — радовались, ликовали трусы, кривляки и все остальные.

Жадина Говядина пытался что-то возразить. Обещал исправиться, да куда там! Вокруг него завертелся хоровод. Говядину щипали, толкали, давали щелбаны. Все были рады выслужиться перед Корябедой.

Путешественник, воспользовавшись суматохой, пробрался к самому выходу. На него уже никто не обращал внимания: все были заняты Жадиной Говядиной.

И тут произошла невероятная, почти фантастическая вещь! Хотя, если подумать, не так уж это невероятно…

Зал бурлил, ходил ходуном… И вдруг ор и кутерьму перекрыл неожиданный треск.

Мгновенно наступила тишина.

Ябеды, злюки и кривляки трусливо жались друг к другу. Послышался дробный перестук. Это у всех застучали зубы.

И вновь что-то зловеще треснуло.

«Понятно», — подумал Космонавт и бросился вон из зала.

Зубовная дробь усиливалась. Нарастал и треск.

Его причину понял и Корябеда.

— Прекратить! — закричал он. — Не стучать зубами! — Корябеда грохнул кулаком по столу. — Тише, чтоб мне провалиться…

И при полной тишине он… провалился.

Многие дни в свободное от ябедничества время копал Корябеда яму. Надеялся, что кто-нибудь в нее попадет…

И вот… докопался.

— Помогите! — взвыл он отчаянно со дна ямы.

— А-а-а! — завопил зал. Все кинулись прочь. Но поздно.

Трах-тара-рах! Бум-ду-бу-дум!

Ябеды и проныры, жадины и наушники дружно провалились следом.

Когда вопли прекратились и пыль улеглась. Космонавт осторожно заглянул в ловушку. Со дна доносился тихий вой.

— Ну, как там? — сочувственно спросил путешественник.

— Прекрасно, — зло ответили сразу. — А твое какое дело?

— Дело такое, — ответил Космонавт. — Думаю: доставать вас оттуда или оставить.

— Их оставь, — послышался свистящий шепот из корябедной ямы. — А меня достань.

— Что-о?! — возмутилась общая яма. — Чем мы хуже Корябеды?

— А чем вы лучше? — спросил Космонавт насмешливо. — Все вы одинаковы.

— Но я все-таки лучше, — закричал Корябеда.

— Нет мы, нет мы, нет мы лучше! — привычно загалдела общая яма.

Космонавт вздохнул.

— Слушайте внимательно, — сказал он. — То, что с вами происходит — тяжелая болезнь. И вот так, сразу, ее не излечишь. Но я знаю один способ от жадности, подлости, ябедничества…

Обе ямы смолкли.

— Какой способ? — опасливо спросил Корябеда.

— Простой, — ответил Космонавт. — Вы сами себя наказали. Вот и сидите там. Возиться с вами у меня нет времени. Да и большой охоты тоже нет. Меня ждут на других планетах. Поэтому я улетаю.

Обе ямы отчаянно взвыли.

— Те, кому вы эти ямы вырыли, — продолжал путешественник, — присмотрят за вами. Я попрошу их. А вернусь очень скоро. И попробуйте только не исправиться к этому времени.

— И попробуем, — пообещал кто-то из общей ямы.

— Ваше дело, — улыбнулся Космонавт. — Выбор у вас небольшой. Или наверх, или сидите там, сколько душе угодно. Кстати, вам удобно там?

Ямы молчали.

— Задумались, — довольно сказал Космонавт. — Вот и хорошо. Крепче думайте, ребята. И — до встречи…

* * *

— Ну и ну, — проговорил Обитатель-с-Ночником. — Есть же такие планеты…

— А мне интересно, откуда берутся они, — сказал задумчиво Обитатель-с-Книгой.

— А не все ли равно? — сказал Обитатель-с-Ночником. — На одних планетах нормальные обитатели, а этой просто не повезло.

— Нет, — возразил Обитатель-с-Книгой. — Все гораздо серьезней. Не могли же все родиться ябедами, жадинами, трусами. Скорее всего, это была обычная планета с обычными обитателями. Но однажды кто-то из них в первый раз солгал. А другой — впервые наябедничал. И струсил кто-то впервые, и предал. Все ведь когда-то происходит впервые. И никто им не сказал: это подлость, это трусость, а это предательство. Все молчали. Потом привыкли. И к подлости привыкли, и к предательству. А потом… — он замолк.

— Значит, — спросил Обитатель-с-Ночником, — ты считаешь, причиной всему равнодушие?

— Да, — твердо сказал Обитатель-с-Книгой. — Равнодушие, — он полистал книгу. — Знаешь, похоже, следующая глава кое-что объяснит нам. Слушай…

 

ГРЫЗОХРУСТ И РАКУШКЕРЫ

Путешественник брел по дну высохшего моря. Там и тут возвышались причудливой формы огромные ракушки. Одни попроще, похожие на гигантских улиток. Другие сложными завитушками напоминали хитроумные духовые инструменты.

Космонавт устал. Звездолет остался далеко позади, а дну бывшего моря ни конца ни края…

Путешественник присел на одну из раковин и вытянул натруженные ноги. В раковине скрипнуло. Кто-то пошевелился внутри и сказал недовольно:

— Другого места не нашел, что ли?

— Ну почему же, — машинально ответил путешественник. — Просто эта раковина оказалась ближе других.

— Вот и садись на другую, — гулко и недовольно посоветовали из раковины. — Ишь, нашел скамейку…

Вот оно что! Раковины-то не пустые… Не такая уж необитаемая планета, какой кажется.

Едва Космонавт вскочил, раковина тотчас поползла вбок. Странный след оставляла она: два ряда лунок — хоть картошку в них сажай.

Путешественник присел, пригляделся и увидел… две ноги. Вот откуда брались лунки.

— Ну, хватит, — сказал Космонавт. Ему не терпелось увидеть обитателя раковины. — Что за игра в прятки, вылезай.

— Еще чего, — с вызовом ответил тот и втянул ноги в раковину.

Космонавт постучал по твердой известковой стенке.

— Эй!

— Занято, — неприветливо отозвались изнутри.

— Да что это за планета такая! — воскликнул путешественник. — Что за жители!

— Жители как жители, — ответили из ракушки. — Живем сами по себе. И всегда так жить будем.

— А если кому-нибудь из вас вдруг станет плохо?

— Пусть сам и выкручивается, — ответили из ракушки. — Это его личная беда. Не помогать же ему, в самом деле!

— А если с тобой что-то случится? — спросил Космонавт. — Кто поможет?

Обитатель не ответил.

— Эй, — позвал Космонавт. — Ты что, уснул?

— Нет, — ледяным голосом отозвалась ракушка. — Ты мне уже угрожать начал. Вообще не желаю с тобой разговаривать.

Раковина поползла прочь. Только песок из-под резвых пяток полетел.

— Я угрожаю?! — изумился Космонавт. — Ты меня не понял! — Он бросился вслед за ползущей раковиной.

— Не подходи ко мне! — завизжал обитатель изнутри. — Не то закричу…

Путешественник растерянно огляделся по сторонам и вдруг увидел еще одного обитателя.

Коротконогое, по-медвежьи мохнатое животное стояло рядом с пришельцем и внимательно разглядывало его.

Путешественник испуганно попятился. Но мохнатик добродушно помаргивал, снисходительно причмокнул толстыми губами, мол, чего испугался?.. Был он похож на громадную пушистую игрушку. И Космонавт облегченно вздохнул: обитатель неопасный.

— Грызохруст, — мирно представился мохнатик. — Добро пожаловать на планету.

— Спасибо, — ответил путешественник. — Очень приятно. Вот, хочу познакомиться с обитателем из ракушки поближе. А он — такой странный — сердится непонятно почему.

— Я тебе помогу, — сказал Грызохруст. — Сердится-пересердится… — переваливаясь с боку на бок мохнатик подкатился к раковине. — Сейчас я вас познакомлю…

Он обнюхал ракушку, зажал ее передними лапами и с аппетитным хрустом стал обгрызать ее по краю. Будто это не раковина с обитателем, а вафельная трубочка с кремом.

— Ой-ей-ей! — заорало в раковине истошно. — Ай-яй-яй! На помощь! Карраул!

Никакого караула на планете не было, поэтому на помощь кинулся путешественник. Как подступиться к мохнатому Грызохрусту, он не знал. У того, оказывается, за толстыми добродушными губами скрывались мощные клыки. И вообще, весь его мирный вид и ласковый голос не вязались с тем, что он делал.

— Не суетись, — посоветовал Грызохруст пришельцу. — Ты здесь новенький и знать ничего не знаешь. Поэтому многое покажется тебе странным.

— Оставьте меня в покое! — вопило в раковине. Голос обитателя звучал, как из бочки. — Не хочу-у!

— А никто тебя, голубчик, уже и не спрашивает, — добродушным басом отозвался Грызохруст, перемалывая клыками раковину. — Слыхал? — усмехнулся он Космонавту.

Путешественник перестал что-либо понимать.

— Я больше не буду! — выло из раковины фальшиво.

— Раньше надо было думать, — по-отечески басил Грызохруст.

— Да объясни же толком, в чем дело, — попросил Космонавт.

— Внутри раковины сидит ракушкер, — пояснил Грызохруст. — Видишь, сколько раковин на планете. И в каждой — свой ракушкер. И все они похожи друг на друга, как одуванчики. И живут, и думают совершенно одинаково.

Космонавт заметил, что во время разговора множество раковин, неподвижно лежавших до этого, тихонько отползали подальше.

— Что же это за ракушкеры такие? — спросил Космонавт.

— Такие-сякие-разэтакие… Ракушкеры — и этим все сказано, — презрительно буркнул Грызохруст. — Им в жизни, кроме своей раковины, ничего не нужно. Ничто и никто их не волнует. — Он вдруг шепнул Космонавту: — Вот крикни «помогите».

— Помогите, — нерешительно сказал тот.

— Да не шепчи, громче крикни.

— Помогите! — крикнул путешественник. Впервые за все путешествие.

— Ничего не слышу… — забормотал ракушкер в остатках раковины. — Ничего не вижу… Ничего не знаю… И знать не желаю. И вообще, что вы ко мне привязались?

— Видал? — неприязненно кивнул на ракушку Грызохруст.

— …Живу тихо-мирно… — бормотал, как заведенный, ракушкер. — Никого не трогаю… Никому не мешаю… Проходи своей дорогой… Тут остановка запрещена…

— Понятно? — спросил Грызохруст сердито. — И все такие.

— А что ты с ними делаешь? — осторожно спросил путешественник. — Неужели?..

— Ну что ты! — расхохотался Грызохруст. — Я исключительно травой питаюсь, фруктами, ягодами. Жить бы припеваючи, так вот счастье выпало: за дармоедами этими ухаживать приходится.

— Почему? — не понял Космонавт. — Разве они такие беспомощные?

— Ленивые они, — сказал Грызохруст. — Ленивее и опаснее существа не сыщешь. Самые равнодушные существа на свете. Пока по ракушкам отсиживаются, это не очень заметно. А как выковырнешь его оттуда, беда, и только. Делать ничего не умеют и не хотят. Вот и приходится учить их трудиться, помогать друг другу. Помогать — для них это как наказание. Ну да ладно. Еще немного, и все наладится. Они у меня, голубчики, людьми станут.

— Не хочу, не буду, — заныл ракушкер в раковине. — Мне и так хорошо. Своя раковина ближе к телу…

— И еще, — продолжил Грызохруст. — Твоя раковина…

— С краю, — затараторил привычно ракушкер. — А я ничего не знаю…

— Видал? — вздохнул Грызохруст. — Так вот и живем. — Он решительно захрустел раковиной.

Через минуту ракушкер остался без убежища. Он выпрыгнул из обломков и помчался к ближайшей раковине.

Космонавт вопросительно взглянул на Грызохруста.

— Не уйдет, — спокойно отозвался тот. — Сейчас начнется потеха: увидишь, как ракушкеры друг другу в беде помогают.

Ракушкер с разбега нырнул в раковину, но получил пяткой в лоб.

— Занято! — засмеялся Грызохруст.

Ракушкер метался от раковины к раковине. И всюду натыкался на тычки. Наконец он не выдержал, повалился в песок и горько заплакал.

— Набегался, — усмехнулся Грызохруст. — Можно брать.

Он подкатился к беглецу, поднял за шиворот и хорошенько встряхнул. Ракушкер икнул и смолк.

— Ну, мы пошли, — сказал Грызохруст путешественнику. — Дел у нас на планете еще невпроворот. Пока этих ракушкеров людьми сделаешь, эх… Но ты не беспокойся! — крикнул он уже издали. — У нас обязательно все будет в порядке. Вот увидишь…

— Успеха тебе, приятель! — крикнул вслед ему путешественник.

За эту планету он был спокоен.

* * *

— А вот мне что-то неспокойно, — пробормотал Обитатель-с-Книгой.

— А что такое? — поинтересовался Обитатель-с-Ночником.

— Что-то изменилось вокруг… Ты ничего не замечаешь?

Обитатель-с-Ночником огляделся и пожал плечами.

— Да нет же, все по-прежнему. Тебе просто показалось.

— Не думаю, — проговорил Обитатель-с-Книгой задумчиво. — Такое ощущение, будто у наших планет немного изменилась орбита.

— Вот и хорошо! — засмеялся сосед. — Совсем как в нашей книге: нет ничего лучше, чем изменить орбиту…

— Это совсем другое, — покачал головой Обитатель-с-Книгой. — Если планета сама меняет орбиту, это неспроста…

— Я же говорю: все в порядке, — успокоил Обитатель-с-Ночником. — Тебе просто показалось.

— Возможно, — озабоченно сказал Обитатель-с-Книгой. — Хорошо, если просто показалось. Читаем дальше…

 

ГОЛУБАЯ ПЛАНЕТА

Это была самая голубая из всех планет в космосе. Уютная, добрая, она плыла в мерцающем ореоле спокойно и уверенно. Путешественник несколько раз облетел ее, чтобы вдоволь налюбоваться.

Удивительная планета! Всего на ней хватало: и воды, и суши, и песка, и зелени. И джунгли были, и горы, и ледники. И обитатели…

Звездолет опустился на зеленую лужайку.

С одной стороны сверкала на солнце речушка. С другой — темнел лес. На лужайке весело и шумно возились дети. Они подбежали к пришельцу.

— Новенький, новенький! — закричали все.

— Чур, на старенького, — предупредил путешественник.

— Хорошо, — согласились дети. — Только все равно ты новенький старенький. Давай к нам.

— Бегу, бегу, — заторопился путешественник. — Что у вас стряслось?

— Ничего у нас не стряслось, — засмеялись дети. — Землетрясения ведь не было. А ты помоги нам.

— Ну конечно, — обрадовался Космонавт. — Я ведь, собственно, для этого и прилетел.

— Стой, не шевелись, — вдруг приказали дети. — Закрой глаза.

Космонавт послушно зажмурился. Ему завязали глаза платком и раскрутили.

Гость расставил ноги, чтобы не упасть, и растопырил руки.

— Лови, лови нас! — послышалось вокруг.

Путешественник неуверенно шагнул вперед. Кто-то весело фыркнул у него под рукой. Кто-то на цыпочках прокрался перед самым носом. Путешественник хлопнул ладонями и поймал… пустоту.

— Мимо! Мимо! — радостно закричали дети.

Игра началась. Путешественника теребили, тормошили, щекотали. Наконец, кто-то не успел увернуться, и Космонавт схватил его в охапку.

— Поймал! — закричали дети. — Ура, поймал! — и они повязали платок малышу.

Теперь Космонавт вместе со всеми кружил вокруг него. Он осторожно теребил, щекотал, увертывался, а сам невольно думал — что же это за помощь такая. Подумаешь, с завязанными глазами малыша поймал. Так ведь не чудище какое-нибудь огнедышащее…

Тут водивший изловчился и поймал кого-то. Все со смехом повалились на траву. Космонавт лежал вместе со всеми и глядел в бездонное голубое-голубое небо…

Он уже хотел спросить, не нужно ли еще чем-нибудь помочь — только серьезно, без шуточек — как над лужайкой заплясали разноцветные бабочки.

— Лови их, лови! — подхватились дети. Они схватили сачки и помчались за бабочками.

И опять путешественник бегал вместе со всеми, размахивал сачком, спотыкался о кочки, падал в душистую траву. Наконец, ему удалось накрыть сачком сразу трех бабочек.

Малыши сгрудились вокруг него и, не дыша, внимательно разглядывали пленниц. А бабочки, довольные таким вниманием, трепетали радужными крылышками и радостно шевелили усиками.

Насмотревшись вдосталь, малыши отпустили бабочек и наперегонки помчались к реке.

Вода на мелководье вскипела. Все брызгались, визжали от восторга, кувыркались, кричали. Над рекой повисла нежная прозрачная радуга.

И путешественник брызгался, нырял «солдатиком», кричал что-то непонятное и радостное, ходил на руках, стоял на голове…

Потом все понеслись к лесу.

— Что мне делать? — спрашивал Космонавт на бегу то одного, то другого малыша. — Я хочу помочь вам.

— Ах, помочь?.. — улыбнулись дети хитро. — Вот тебе кружка. Собирай землянику.

Путешественник быстрее всех наполнил кружку доверху.

— А теперь что?

— А теперь… съешь всю землянику до последней ягодки.

«Как вкусно! — подумал путешественник. — Земляника…

Это утренняя свежесть и ласковая улыбка, дневной зной и речной ветерок, детский шепот и красное солнце…»

Незаметно подкрался вечер.

— А сейчас что вы должны делать? — спросил Космонавт.

— Смотреть вечернюю сказку.

— Вы опоздали из-за меня, — огорчился Космонавт.

— Ничего страшного, — успокоили его дети. — Завтра посмотрим.

— Ах, я растяпа! — воскликнул Космонавт. — У меня же есть видеомагнитофон. И мультфильмов сколько хочешь. Сейчас я все подготовлю… — он скрылся в звездолете.

Дети терпеливо ждали. Космонавт появился через несколько минут. Вид у него был растерянный.

— Вы уж извините, но магнитофон разладился: звук есть, изображения нет.

— А сколько времени нужно, чтобы наладить его? — спросили дети.

— Думаю, за вечер управлюсь. Но вам уже нужно будет спать…

— Так, — сказали дети. — Ты подожди немного. А мы попробуем все исправить…

Теперь ждал Космонавт. А дети хозяйничали в звездолете. Через пятнадцать минут из люка показалась деловитая мордашка:

— Все в порядке! С какого мультфильма начнем?..

Космонавт был удивлен и обрадован: какие умельцы!

И потом, после вечерней сказки, Космонавт еще долго рассказывал о своих встречах и приключениях в космосе…

В конце концов, малыши стали дружно зевать. Они вообще все делали дружно.

— Уже поздно, — сказали они. — Жалко, но пора спать. А завтра мы снова будем играть, читать, собирать, прятаться, бегать, искать, ловить, слушать, разглядывать…

— И все-таки, — сказал Космонавт, — что я могу сделать для вас?

— Ты уже все. сделал, — ответили малыши. — Спасибо.

— Но я же ничего не сделал!

— Ты играл с нами. Ты поймал красивых бабочек. Плавал, загорал, собрал больше всех земляники. Ты рассказывал нам интересные истории. Что же еще?

— Может, среди вас есть жадины, лентяи, трусы и лгунишки? У меня разговор с ними короткий…

— У нас тоже, — ответили малыши.

— Может, вы держите птиц в клетках?

— Что ты, никогда!

— Ну, тогда, может, кроме сладостей, вы ничего не едите?

— Хорошо бы, — вздохнули все с сожалением. — Но нельзя. От сладкого зубы портятся.

— А великаны у вас водятся?

— Нет!

— Или генералы-злюки? Ну хоть такусенький генералишка с пушкой…

— И таких у нас нет, — сказали малыши. — Великаны встречаются, но добрые. А генералы вообще давным-давно вывелись. Один только остался. В зоопарке сторожем работает. Да ты не беспокойся. Наши родители следят за порядком на планете.

— Удивительно, — признался Космонавт. — Вы первые, кому ничем не нужно помогать. Что же это за планета?

— Планета как планета, — ответили малыши. — Голубая Планета.

— Голубая… — повторил путешественник. — Хорошая у вас планета.

…Звездолет взмыл над ней и медленно полетел вокруг.

Космонавт хотел перед новым путешествием облететь ее еще раз. Так весело, хорошо и спокойно, как на Голубой Планете, ему прежде нигде не было.

* * *

Обитатель-с-Ночником внимательно оглядел планеты: свою и соседа.

— Слушай, — сказал он приятелю. — На Голубой Планете полный порядок. А у нас?

— А у нас полный беспорядок, — согласился Обитатель-с-Книгой. — За работу!

И они как следует вычистили и вымыли свои планетки.

=— Теперь порядок, — сказали они довольно. — Любо-дорого поглядеть…

— Выходной! — объявил Обитатель-с-Книгой.

— Я не устал, — отозвался сосед. — Давай еще почитаем.

— Мы так и сделаем, — улыбнулся Обитатель-с-Книгой. — Это следующая глава так называется. Последняя…

— Минуту, — прервал его Обитатель-с-Ночником. — Похоже, ты был прав насчет звезд. Что-то в них переменилось. Я только, сейчас заметил: они совсем иначе расположены, чем прежде. Наша орбита изменилась.

— Если не сказать хуже, — Обитатель-с-Книгой серьезно посмотрел на соседа. — Наши планеты вообще летят неизвестно куда. Происходит что-то непонятное. Будто мощный магнит притягивает их…

Да, по сути так оно и было. Невероятно могучая, неодолимая сила заставила обе планетки нарушить привычное движение, сойти со своих орбит. Они летели в неизвестность. Нужно было срочно что-то предпринять. Но что?

— Надо бежать, — неожиданно подхватился Обитатель-с-Ночником. Он схватил в охапку лампу и заметался по планете. — Спасаться скорее…

— Оставь ночник в покое и сам успокойся, — строго сказал Обитатель-с-Книгой. — Если разобьешь лампу, в темноте нам труднее будет во всем разобраться. И вообще, мы еще книгу не дочитали…

— Но что произошло? — чуть не плача воскликнул Обитатель-с-Ночником.

— Сам ничего не понимаю. Видимо, нас притягивает более мощное светило, чем наше солнышко. Скорее всего, это какая-то новая звезда. «Синий гном», например. Или «Фиолетовый малыш». Или еще что-то в этом роде. Я слышал О таких.

— Синий, зеленый, фиолетовый! — закричал в отчаянии Обитатель-с-Ночником. — Какая разница? Что нам до цвета? Беда нам грозит. Бе-да! Ты что, не понимаешь?

— Именно поэтому и перестань паниковать, — сказал строго Обитатель-с-Книгой. — Не может быть, чтобы никто не пришел нам на помощь. А пока, похоже, мы и сами можем кое-кому помочь…

Точно такая же небольшая планетка, подхваченная таинственным притяжением, неслась в том же направлении. Одновременно она приближалась к приятелям.

— Эй, на планетке, — позвал Обитатель-с-Книгой. — Ты кто?

— Астроном, — отозвались с планетки.

— Ты что-нибудь понимаешь? Что происходит?

— Новая звезда, — объяснил Астроном. — Очень мощная. Она и притягивает нас.

— Понятно, — проговорил Обитатель-с-Книгой. — Мы так и думали. Тебе нужна помощь? Что мы можем сделать для тебя?

— Спасибо, — отозвался Астроном. — Мы ведь в одинаковом положении. А спасти нас может только чудо.

— Ха-ха, — сказал Обитатель-с-Ночником сквозь слезы. — Прямо как в книжке. Что-то не верю я в эти чудеса.

— И все-таки надо надеяться, — твердо сказал Обитатель-с-Книгой. — Всегда есть шанс. Только нужно что-то делать. Астроном, ты держись ближе к нам. Втроем все-таки веселей.

— Я, например, прямо умираю со смеху, — всхлипнул Обитатель-с-Ночником. — Что же делать, в конце концов?

— Я подаю космический сигнал бедствия, — сказал Астроном. — Не знаю, услышат ли нас. Но все-таки…

— Отлично! — обрадовался Обитатель-с-Книгой. — Ничто не бывает напрасно. Ты, Астроном, молодец. Продолжай подавать сигналы.

— Молодец… — проворчал Обитатель-с-Ночником. — Что бы ты без нас делал, а?

— Вот уж правда, — улыбнулся Астроном.

— Ты не отвлекайся, — заметил Обитатель-с-Ночником. — Ты сигналы подавай. Улыбаться потом будешь.

— Все вместе улыбаться будем, — сказал Обитатель-с-Книгой.

— А потом по очереди, — добавил Астроном.

— А потом в обратном порядке, — улыбнулся Обитатель-с-Книгой. — Это уж как получится. Время у нас пока есть. Хотите, я почитаю дальше? Одна глава осталась.

— Читай, — махнул рукой Обитатель-с-Ночником. Слезы у него уже высохли.

 

ВЫХОДНОЙ

Почти две недели летал наш путешественник по разным орбитам. Две недели опасных и веселых приключений. Множество интересных встреч и грустных расставаний…

«Пора и отдохнуть, — решил Космонавт. — Устрою себе выходной».

Подходящую планету для отдыха не так-то просто отыскать в необъятном космосе. Но путешественнику повезло. Ему встретилась небольшая уютная планета. Космонавт направил звездолет к ней. Нырнул в облачную прореху…

Далеко-далеко раскинулось море. Оно казалось безбрежным. Ветер вспенивал внизу белые кудряшки. Космонавт летел дальше и дальше, но везде была одна вода. Дымчато-синяя, местами зеленоватая — всюду вода. Не планета, а сплошной океан. «Пропал выходной, — решил путешественник. — Нужно искать другую планету. Боюсь, что сегодня мне это не удастся…» И тут далеко впереди, словно солнечный зайчик, среди зеленого океана мелькнуло светлое пятнышко.

Остров. Единственный клочок суши на всей планете.

Путешественник осторожно посадил звездолет.

Остров образовался совсем недавно. Несколько десятков шагов вдоль, столько же поперек. Радостно зеленела веселая травка. Лениво покачивались развесистые папоротники. Это было именно то, что нужно.

Путешественник разделся и упал на горячий песок. Он заложил руки за голову и зажмурился. Солнце жарко дышало ему в лицо. Извилистой лентой накатывались на берег золотистозеленые волны. Ветерок посвистывал в белых дюнах…

«Хорошо, — подумал путешественник. — Просто отлично вот так летать. Кого только я не встретил с того дня, когда решил изменить орбиту… Сколько планет… Больших, маленьких… И хлопоты, и беды на них такие же… Признаться, я неплохо делал свое дело. Это не хвастовство, но похоже, в космосе стало немного лучше…»

Путешественник невольно улыбнулся. Может, ему показалось, но солнце тоже улыбнулось… Он задремал.

А проснулся от того, что кто-то покусывал его за палец ноги. Космонавт уселся на песке. Небольшая рыібешка деловито грызла его палец маленькими цепкими зубками.

Путешественнику было совсем не больно, а, напротив, щекотно. Однако его удивило и встревожило, что зубастик-невеличка так враждебно встречает незнакомца.

Космонавт взял рыбешку за колючий плавник и положил рядом с собой. Рыбешка потопталась на лапках-плавниках и воинственно выпучила на пришельца круглые глаза.

— Вот что, приятель, — усмехнулся путешественник. — Ты неважно начинаешь. Не стоит грызть палец первого встречного. Вообще не стоит никого грызть. Понимаешь?

Трудно сказать, понимала ли рыбка путешественника, но, казалось, она внимательно вслушивалась в незнакомые звуки.

— Жизнь на вашей планете только зарождается, — продолжал Космонавт. — Ты вырастешь. Вместе с тобой будет расти и остров. Когда-нибудь он станет огромной-преогромной сушей. Те, кто будут после тебя, свободно станут разгуливать по ней. И сейчас, именно сейчас, от тебя и твоих друзей зависит, кем они станут. Может; подлизами, а может, сладкоежками. Может, ябедами и генералами, а может, честными и справедливыми обитателями. Ты это запомни, пожалуйста, и поверь: острые зубы — не самое главное в жизни.

Рыбешка часто задышала жабрами.

— Ты ползи. Наверно, тебе еще трудно находится так долго на суше.

Рыбка послушно поползла к воде. У самой кромки она задержалась. Обернулась и вильнула хвостиком, словно прощалась.

— Счастливо тебе, — сказал путешественник. — Я думаю, на твоей планете все будет хорошо. Я уверен, что будет именно так.

Рыбка нырнула в воду.

«Выходной продолжается, — подумал путешественник. — Ну-ка, что нового в космосе…»

Он включил приемник и покрутил ручку настройки. Послышалось шипение, потрескивание, тихий шорох. Привычная музыка космоса…

И вдруг путешественник уловил тоненький тревожный писк. Он подстроил волну. Писк усилился. Настойчиво и нетерпеливо звал, просил о чем-то.

Это был космический сигнал бедствия. Кому-то срочно требовалась помощь.

Путешественник вскочил. Быстро оделся и забрался в звездолет. Перед взлетом он в последний раз оглядел планету.

Неторопливо и чуточку лениво накатывались потемневшие к концу дня волны. Солнце собиралось нырнуть в океан. Из воды выглядывали несколько зубастых рыбешек.

— До свидания, ребята! — улыбнулся путешественник и помахал им рукой. — Ничего не поделаешь, мне нужно срочно лететь. Но когда-нибудь, в другой выходной, я возьму и прилечу к вам. Честное слово, прилечу…

Звездолет медленно уходил ввысь.

«…Будьте добрыми и старайтесь понять друг друга, — думал Космонавт. — Это ведь немало…»

Над вечерней планетой взмыл звездолет и растворился в жемчужно-голубом сонном небе.

* * *

Обитатель закрыл книгу.

— Все? — недоверчиво спросил Обитатель-с-Ночником.

— Все, — вздохнул Обитатель-с-Книгой.

— Жаль, — проговорил Астроном. — Я много пропустил… — Он, не переставая, подавал сигнал бедствия.

Обитатели молчали. Да и что говорить, когда все зависело сейчас от еле слышного в бескрайнем космосе, но такого важного звука…

— Есть! — вдруг сказал Астроном.

— Что? — подхватились обитатели.

— Нас услышали.

— Кто?

— Я не знаю. Но это точно: нас слышат.

— А если только слышат? — спросил Обитатель-с-Книгой. — Точнее, слушают, а сделать ничего не могут?

— Или не хотят, — пробормотал Обитатель-с-Ночником.

— Да нет же, — уверенно сказал Астроном. — Нас услышали. Значит, должны что-то сделать.

— Что значит — должны? — пожал плечами Обитатель-с-Ночником. — Услышать — это одно, а помочь…

— Летит, — вдруг очень спокойно и буднично сказал Обитатель-с-Книгой. — Лети-ит! — закричал он в полный голос. — Смотрите же…

— Где? — вскочили Астроном и Обитатель-с-Ночником. — Кто летит?

Далеко-далеко появилась маленькая серебристая точка. С каждым мгновением она становилась больше и больше. Точка превратилась в звездочку. Звездочка в…

— Да это же… — прошептал Обитатель-с-Книгой. Он не верил своим глазам.

— …Звездолет?! — поразился Астроном.

— Звездоле-от! — закричал Обитатель-с-Ночником. — А вы говорили…