В моей ладони скорпион… И с каждым мигом всё труднее ждать неизбежного… А он не жалит — видимо, жалеет. Поток замедленных секунд в висках пульсирует синхронно. Хочу кричать… ……………но не могу… Лишь спазмом сдавленное горло молчанье бережно хранит. Рассудок прочным монолитом завис над бездной, как гранит — тяжёлый, ………красно-ядовитый… В прожилках тоненьких — не кровь — холодный блеск застывшей лавы. А ведь могла кипеть Любовь рекой бурлящею… Могла бы! И нынче, стоя на краю, прошу, жалеть меня не надо: разбавь растерянность мою чем хочешь, слышишь? — даже ядом. Чтоб я познала в этот час безумство лучшей из агоний, вбирая в бездну синих глаз твой взгляд зловещий — скорпионий. Пусть пошатнутся небеса, и грех, вливаемый подкожно, изменит горькое «нельзя» на упоительное «можно», когда в неистовом бреду сорвутся трепетные стоны с сухих, ………… потрескавшихся губ, и тело нежное безвольно ослабнет в ласковых руках. Пусть отпечатки наших пальцев уликой вспыхнут на телах, чтоб мы не смели отрекаться ни от одной из тех секунд — шальных, …………неистовых, ……………………запретных, и не лишали божий суд разящих, веских аргументов, когда небесный мед-экспЕрт, в который раз, …………… идя по кругу, вдруг констатирует при всех, что мы отравлены друг другом. Ну, что ж… он прав — ……………………таков закон, и жизнь его не отменяет: ведь не секрет, …………………что Скорпион в объятьях страсти погибает.