Как призрачно и зыбко Эльдорадо за дымкой ускользающей мечты, но манит лучезарною прохладой металл невероятной красоты…… Взгляни — мое пылающее сердце — подобие священного Перу — империя воинственных индейцев, чьи духи поклоняются костру, чьё золото по воле Бога Солнца сквозь пальцы утекает на Восток, к французам, англичанам и японцам — оправдан ли в веках его отток? Но вновь и вновь спешат конкистадоры сквозь бури и ветра за океан, их алчущие… страждущие взоры оставили на сердце столько ран… Бездумно переплавив душу в слитки, металлом наводнив монетный двор, они при барышах. А я — в убытке — и бедствую, похоже, до сих пор…… Я женщина с повадкой игуаны, с надеждой снова вглядываюсь в даль: не едет ли Франсиско дон Писарро? — Не едет… нет…… О, господи, как жаль…… Я жду его — жестокого пирата — чтоб золото последнее отдать, подвергнув разграбленью Эльдорадо, себя до основанья исчерпать… И сдаться добровольно в поединке, поверив вероломству нежных слов, как некогда врагам поверил Инки — великий вождь священного Куско, что проиграл в борьбе цивилизаций, отбросив малочисленный народ в бесплодные пределы резерваций, скудеющих по ныне каждый год…… Пусть так…… Но на великие просторы волною хлынул дерзкий… шумный люд безудержным… неистовым напором, вливая в кровь могучую струю новаторства, задора и азарта, умелой, мускулистою рукой кроя и перекраивая карту Америки — свободной…… молодой…… Так я в пылу внезапных озарений легко уничтожаю города и душу отдаю на разграбленье, не ведая ни страха, ни стыда…………… Растёт во мне немым потенциалом (а долго ли расти ему — как знать?) задорное…… бунтарское начало, но с ним уже никак не совладать……