«Луговая рута моя» — ты шептал…… …………………………………… я видела сон… Я вливала силы в тебя, ………………………я была последним бойцом в связке уходящих на юг… Ты меня из слёз собирал, согревая хОлодность рук, кровью проливался в астрал… Было нас: одна на троих — …………………/тут уже кто сможет — поймёт/ первый в Кандагаре погиб — смертнику хвала и почёт… Тело его — звёздная пыль — пепел на горячих губах…… Он меня по капельке пил, ……………жаждою томимый в горах…… Он меня по стопке впускал, водкой заливая тоску, профиль мой на выступах скал …………………фресками вбивая в строку…… И когда ушёл эшелон /ехали домой дембеля/ он за ним пустился вдогон ……………грузом номер двести, а я…… я тогда девчонкой была — нежной, колдовской Эль Таис… Он шептал мне: «Рута моя…… где же ты… прошу… не таись……» И скиталась долго душа по вагонам потным, хмельным, где лишь конопля-анаша и солдаты пьяные в дым, где за почерневшим стеклом вьюжила казахская степь… Он сидел за общим столом — тенью /за спиной его — смерть/ И смотрел мне молча в глаза — ……………………призрак из далёких миров… Он в чужие шкуры влезал, грубо будоража им кровь… И тогда под тяжестью тел ……………в маленьком и тесном купе я стонала — он так хотел — и меня хватало на всех, мне, что лейтенант, что сержант, ……………что ефрейтор — ах, всё одно… Он меня так крепко держал… ……………………………и ласкал неистово…… но…… мИнуло как раз девять дней, ……………………………и ему пора было в путь… Я спала… он скинул шинель, ……………………чтоб прикрыть ей девичью грудь… И беззвучно вышел в окно, пулей просвистев надо мной под весёлый смех пацанов, ………………………что смогли вернуться домой — и по пьяни кто-то из них ……………………………снова разрядил пистолет… Было нас: одна на троих…… Но прошло ещё десять лет…… ………………………… Он со мною здесь и сейчас… …………………… шепчет: «Здравствуй, рута моя… За тобой Небесный спецназ… ……………завтра в путь — ни свет, ни заря……»