У осени печальные глаза… В них тайная, безмерная усталость. Как будто бы всю удаль расплескал И выдохся внезапно тёплый август. Как раненый боец, ……………… припав к земле Кленовыми ладонями, до срока. Оставил на траве кровавый след Брусничного, рубинового сока… И замер в наступившей тишине. Ни шороха. ………Ни шёпота. …………………Ни стона. Лишь в утренней, продрогшей полумгле Разносятся чуть слышно перезвоны Иных миров… Нездешняя печаль В созвучиях небесного органа. И чьё-то обессиленное: ………………………«Жаль…» И чьё-то удивлённое: ………………………«Так рано?» Уже пора? Туда — за облака? За призрачной цепочкой журавлиной? Душа так удивительно легка И так же непростительно ранима — Тончайшей паутинкой на ветру Трепещет… извивается… и рвётся… Иль стелется туманом по утру, Просеивая ласковое солнце. В круженье листопадов и времён Я просто — лист — один из очень многих, — Растаявший за шелестом имён, Что падают Всевышнему под ноги. ………………… У осени печальные глаза. В них тайная, безмерная усталость. Но всё-таки осталась бирюза в глазах её… Да, Всё-таки осталась… И солнечные блики на воде По-прежнему улыбчивы, лучисты. Как тихо умирают в сентябре Полётами обманутые листья.