Шёл Октябрь-Художник молчаливо, Разливая краски на луга, Встретил у пруда девчонку-Иву, Замер и шепнул: — Вот это да! Девушка… Красавица! Скажите, Можно ли портрет ваш написать? Ивушка ответила: — Пишите… (Не могла мужчине отказать……) — Хорошо! — собою не владея, Наш герой взволнован, окрылен: — О, моя Богиня, Галатея…… Ах, во мне воскрес Пигмалион! Но приступим… Так… Не шевелиться! Голову еще чуть-чуть левей… А у вас в ветвях сидит синица! — Да, я не прельщаю Журавлей…… — Ничего… Ведь скромность украшает… — Может быть, невзрачен мой наряд? — Пустяки… А кто нам помешает Приколоть к подолу жёлтый бант? Золотом осенней высшей пробы Выкрасить зеленую листву И янтарь пылающий, особый Прикрепить умело к рукаву? Шёлк росою сбрызнем лишь немножко — В миг хрустальным станет башмачок! Вдруг он прошептал: «Какая ножка…» Больше ничего сказать не смог… Пяточки… и пальчики……… А кожа!!!!! Трепетной, несмелою рукой Он ласкал колени ей… О, Боже! Дальше бедра…… дальше… — Нет! Постой! — Ива отшатнулась изумленно, Покраснев, одернула подол, А Художник все смотрел влюблёно, Взглядом раздевая хрупкий ствол, Он не слышал возмущенной речи — (Разум застелила пелена)… Нежно целовал ей руки… плечи… Облетала желтая листва… И спадали яркие наряды Шёлком в поредевшую траву… Чьё-то запоздалое: «Не надо…» Исчезало, гасло на ветру.