Я вроде бы уже не раз видел инопланетян в игре, в последнее время можно сказать даже довольно часто, но это никогда не сравнится с тем, когда видишь их вживую. Весь мир как кантина из 'Звездных войн', только грязнее и тви'леков с танцами не хватает.

Высадившись из автобуса и пройдя через серию пропускных систем, мы оказались в здании космовокзала. Он был хоть и огромный, но, если присмотреться, можно было увидеть выход в город.

Все расходились, освобождая нам дорогу, и мы двигались довольно быстро, несмотря на толпы различных существ вокруг. Я засмотрелся на пару ржавых роботов, застрявших на контроле, а в этот момент один из местных, заговорившись с кем-то по связи, не отошел в сторону, как делали до этого все остальные. И это, похоже, было не просто неуважение к гостям или власти, а очень и очень большая ошибка. Стоило ему повернуться и увидеть моих сопровождающих, как его глаза расширились от ужаса. Притом не образно, как у нас говорят, а на самом деле, увеличившись в размере раза в два.

Может быть, они росли бы и дальше, но один из обезьянов выхватил бластер и прострелил ему голову, оставив ровную дыру сантиметра два в диаметре вместо носа. Я в шоке смотрел, как тело без глаз, которые просто испарились из-за температуры выстрела, падает на землю и думал только о двух вещах: 'мне надо выжить, мне нельзя умирать' и 'слава богу, мы с Солонимом друзья'.

– Эх, не успел, – сказал второй обезьян, убирая свой бластер, хотя, учитывая, что он стреляет чуть ли не плазмой, называть его нужно как-то по-другому. – Люблю, когда они дают повод.

– Да, после присоединения к Союзу и признания прав базового гражданства все стало сложнее.

– Это раньше можно было: хочешь – стреляй и никто тебе не указ. А теперь нужно искать повод.

– И ведь если они хотели сократить количество убийств, то пользы никакой. Мне кажется. Мы даже раньше меньше убивали.

– Изучение всех этих юридических тонкостей так утомляет, естественно, хочется кого-нибудь пристрелить.

В легком шоке я шел за моими весело переговаривающимися встречающими.

Почему-то они стали более разговорчивыми после приземления. До этого они общались мало и достаточно сухо. Да, и в основном обо мне. Выйдя из здания космопорта, мы очутились на закатанной в бетон улице. Серой, но при этом удивительно чистой. Тротуар, на котором мы стояли, был отделён от проезжей части невысоким, но очень массивным барьером из какого-то прочного на вид материала. По самой дороге сновали вереницы машин, причём аналогов их движения я раньше нигде не встречал: не было привычного для Земли разделения на правую и левую стороны, каждая из полос имела своё направление движения, противоположное соседней. Таким образом получалось, что 'встречки' у тебя было сразу две…

Задумавшись над тем, какой смысл был в такой организации дорожного движения, я отвлёкся и очнулся только после грубого толчка в правое плечо. Обернувшись, увидел одного из мирахцев, осклабившегося в приветливой ухмылке. Второй в это время нажимал кнопку, утопленную в едва приметном столбике, торчавшем из разделительного барьера.

– Машина привезёт тебя к офису Солонима, – сказал обезьян, пихнувший меня по плечу. – Он тебя уже ждёт. Проезд оплачен, – будто бы спохватившись, добавил он.

Спустя пару минут возле места, где мы стояли, бесшумно подъехала приземистая серебристая легковушка. Интересно, почему у них всё либо серое, либо серебристое? Часть барьера уехала вниз, а в легковушке открылась дверь, ведущая в полумрак салона.

Один из сопровождающих ткнул пальцем – садись, мол. Я послушался и легко вошёл в салон легковушки, казавшейся мне до этого довольно-таки низкой для моего роста и уж тем более для роста моих сопровождающих. Едва я успел присесть на мягкое кресло, как дверь быстро и бесшумно закрылась, а машина сразу рванула вперёд и влево. Водитель в салоне отсутствовал, очевидно, это было что-то вроде беспилотного такси, какие у нас недавно стали испытывать в Москве и Питере. Машина постепенно разгонялась, иногда совершая плавные рывки, заставлявшие меня вжиматься в сиденье. Серый мирахский город визуально размазался от скорости, так что я не мог различить ничего, кроме силуэтов особенно крупных зданий. Сколько прошло времени на самом деле, я так и не понял, но по ощущениям довольно быстро машина довезла меня до пункта назначения.

Притормозив так, что я чуть не ударился головой и с трудом удержал содержимое желудка, машина остановилась, моментально открыв дверь на выход. Едва я коснулся бетонного покрытия, дверь тут же закрылась, а машина так же легко и бесшумно рванула с места. Я оглянулся вокруг – ровная площадь, нагромождения каких-то блоков по сторонам, яркие фонари и чернеющий куб какого-то здания, кроме которого поблизости ничего не было. Стоящий поодаль Солоним приветливо махнул мне рукой и довольно осклабился. Я впервые увидел его в обычной одежде, а не в доспехах, которые были на нём в Игре. Хотя, как сказать, обычной…

Нечто вроде рубашки и свободных брюк, перехваченных на талии ремешком, тонким и смешным с учётом огромного торса обезьяна, беспалые перчатки и кажущиеся бесформенными на первый взгляд башмаки.

– Рад, что ты откликнулся, – сказал он мне и протянул огромную лапу. – Пойдём ко мне в кабинет.

Офис, кабинет – эти слова звучали так привычно, по-земному, и совершенно не вязались с мирахскими пейзажами и внешностью Солонима. Я послушно двинулся вслед за ним к тёмному зданию. Странно, но мне показался жутковатым тот факт, что кроме нас, похоже, никого поблизости не было.

Перед Солонимом бесшумно открылась дверь, он слегка отстранился и жестами пригласил меня пройти вперёд.

– Она срабатывает только на меня, – виновато сказал обезьян. – Поэтому иди передо мной, а я уже следом, чтобы она не закрылась.

Я зашёл в тёмный коридор, который мгновенно осветился яркими лампочками, встроенными в уже привычно серый потолок. Следом за мной вошёл Солоним, за которым закрылась необычная дверь.

– Прямо по коридору, – с улыбкой сказал Солоним.

Вскоре мы очутились в небошльшой комнатке, на удивление вполне уютной и уже не серой, как всё вокруг, а слегка зеленоватой. Массивный стол в центре, невероятных размеров кожаное кресло, как в старых фильмах про гангстеров, и книжные полки вдоль стен. Надо признать, убранство Солонимова кабинета меня удивило.

С невероятным для своих габаритов проворством Солоним проскочил к креслу и с довольным покрякиванием развалился в нём, небрежно предложив мне присесть на стул перед ним. Стул был, как мне сперва показалось, из пластика, но неожиданно мягким, тёплым и каким-то обволакивающим.

– Ты не против, если я закурю? – спросил Солоним, открывая какой-то железный ящичек.

Я покачал головой.

– Вот и отлично! – обрадовался обезьян. – Может, присоединишься?

– Предпочитаю не рисковать, – улыбнулся я.

– Как знаешь, – пожал Солоним плечами. – Бекенц как бекенц, самый обычный.

Вот именно поэтому и не хочу рисковать, потому как… 'бекенц', подумаля про себя, но вслух этого не сказал. Солоним чиркнул вполне земной зажигалкой и закурил. По комнате поплыли клубы розоватого дыма, а в носу приятно защекотало от запаха, напоминавшего смесь арбуза, клубники и… каких-то, как мне показалось, женских духов.

– Бекенц, – зачем-то повторил Солоним и выдохнул в мою сторону.

– Так что за дело ты предлагал, Солоним? – решил спросить я.

– Помнится, ты интересовался, можно ли устранить человека, – не стал ходить вокруг да около обезьян.

Я кивнул.

– Услуга за услугу, – вновь затянувшись, произнёс Солоним. – Как ты уже знаешь, я кандидат в члены клана 'Время вечности'. Вот только кандидатство моё, честно сказать, уже затянулось. девятнадцатый уровень, а я ещё даже не в этом их идиотском 'Времени полувечности'.

Он замолчал и принялся пыхтеть сигаретой, выдыхая уже красноватый дым, отдающий каким-то новым, тяжёлым запахом.

– У тебя есть выход на Ана-тари, – вновь заговорил он. – Она что-нибудь говорила тебе о клане?

Я отрицательно покачал головой.

– Не бойся, – доверительно сказал Солоним. – Я же знаю, что вы с ней о чём-то договорились, когда набирали рейд.

– Договорились, – ответил я.

– О чём?

– Я открываю доступ в мой ареал для членов клана и кандидатов взамен на кредиты.

Солоним кривовато усмехнулся и вдавил докуренную сигарету в тёмно-серую. Почти чёрную пепельницу.

– И на вступление в 'Полувечность', – закончил Солоним, как ему, похоже, казалось, мою фразу.

– Об этом речи не шло, – сказал я.

– Сразу в основной клан? – недоверчиво переспросил обезьян. – Ты меня не обманешь, – он даже хохотнул.

– Солоним, я получил от неё только процент от взноса каждого из игроков, – терпеливо пояснил я.

Глаза Солонима, как мне показалось, налились красным. Он закурил ещё одну сигарету, и по комнате вновь поплыл приятный розоватый дымок с терпким и сладким запахом.

– Я не смогу помочь тебе, если ты не поможешь мне, – укоризненно и с тихой угрозой в голосе сказал обезьян.

– Солоним, я тебя не обманываю, – уже начал раздражаться я. – Я получил от ящерки… от Ана-тари три десятка тысяч кредитов. И ничего более. Тебе нужны деньги за ликвидацию человека? Сколько?

Солоним вновь лениво затянулся, и глаза его покраснели ещё сильней.

– Столько, сколько ты сейчас назвал, я зарабатываю за один день, – надменно произнёс он. – Неужели ты думаешь, что ты сможешь заинтересовать меня своим жалким капиталом? – тут он расхохотался. – Расскажи мне, что ты знаешь о 'Времени вечности'?

– 'Время вечности', – раздражённо начал я, – топовый клан, один из самых влиятельных в Джи…

– Заткнись! – внезапно заорал Солоним. – За что тебе обещали членство?

Признаюсь, что я не сразу смог успокоиться и возразить Солониму – настолько он сильно и неожиданно гаркнул. Дело, похоже, принимало нешуточный оборот. Обезьян почему-то искренне думал, что я знаю о клане больше, чем он.

– Солоним, я и вправду знаю немного, – тихо сказал я, предательски захрипев на последних словах.

– Почему ты дал права офицера риккини? – уже снова спокойным голосом спросил обезьян. Мне показалось, что смотрел он теперь на меня с каким-то кровожадным любопытством, а белки его глаз помутнели.

– Она меня попросила, а я не был против, так как у неё сильно развито лидерство.

– Жаль, – невпопад сказал Солоним.

– Прости, что? – решился уточнить я.

– Жаль, говорю, – попросил Солоним. – Я так этого не хотел.

– Чего 'этого'? – уже не на шутку перепугался я. Он что, сумасшедший, этот обезьян? Или это загадочный бекенц так действует?

Вместо этого Солоним встал и, протянув свои огромные лапищи через весь стол, схватил меня за плечи и резко оторвал от стула. Держа меня левой за шею, правой он вынул изо рта исполинскую сигарету и с явным садистским наслаждением ткнул меня горящим концом в шею…

Что он сделал после этого, я уже не помню. Помню, что очнулся в каком-то тесном квадратном помещении, подвешенный к низкому потолку за руки. Болели и ныли рёбра, саднило в спине, а на полу подо мной растекалась вонючая лужа… Вот только не это…

Напротив меня стоял низкорослый обезьян, заметно миниатюрнее Солонима. В руках он держал какую-то палку с крючком на конце. На крючке темнело что-то багровое и скукожившееся. Меня чуть не вырвало, когда я понял, что это было и почему у меня так горит спина.

Маленького обезьяна звали Калим, в клане Тохота он был самым щуплым, но при этом самым жестоким – по его собственным словам, он лично сжигал живьём конкурентов, а главу одного из соперничающих кланов выбросил без скафандра в открытый космос. Именно этому страшному карлику Солоним лично поручил выбить из меня всё, что я знаю о 'Времени вечности'. Почему-то этот упёртый болван думал, что я знаю больше, чем рассказал, и не верил, что договорённость с Ана-тари ограничивалась только долей от сделки. А ещё казавшийся мне сначала добрым приятелем Солоним до глубины души ненавидел Шак'ар. Выскочка, которая была принята в основной клан на низком уровне, наверняка заработала своё положение, отдавшись одному из клан-лидеров – так считал этот сильно изменившийся в худшую сторону обезьян. И невдомёк ему было, что есть другие пути – например, аналитический ум. Странно, в Игре он не производил впечатление настолько глупого и завистливого существа.

Калим сощурил глаза и остервенело принялся раздирать мне кожу крючком. От нестерпимой боли я потерял сознание. Боже, ну почему они не придумали сыворотку правды…

…Младший наследник клана Тохота крепил к стене допроса тело молодого гуманоида. Ещё не зажившая рана на руке попала в магнитный захват, вырвав из тела человека хриплый стон.

Калим одобрительно кивнул наследнику и мягко отстранил его в сторону. Человека по имени Александр недавно перетащили из куба в обычную комнату для допросов. Даже не отмыв стену после одного из пленённых членов клана Аюба, наследник, похрюкивая от удовольствия, сам вызвался закрепить этого упёртого игрока, не желавшего делиться секретами с Солонимом. Слишком сильно тот подсел на Игру, в очередной раз подумал Калим, раз пошёл на захват новоприбывшего гражданина. Хотя тот и был довольно необычным, так ничего и не рассказал, не помогли нейро-супрессанты, которых в него закачали на десятки тысяч кредитов, и даже физическая боль, к которой в обычной жизни мало кто готов, не смогла развязать ему язык.

Девять месяцев спустя.

Санитарный автомобиль подобрал его в куче нечистот за городом. У человека отсутствовала правая рука, тело представляло собой один сплошной синяк, а повреждения внутренних органов были таковы, что шансы на жизнь у новоприбывшего были минимальны.

Базовое гражданства подразумевало защиту жизни, но не гарантировало здоровье. Минимальная обязательная помощь лишь ненадолго продлила его мучительную жизнь – всего лишь года на два или три, не больше.

– Миллион кредитов, – два слова, которые заставили его заплакать.

Жаль, что он не с Мираха, и поэтому под защитой Комиссии, а то бы доктор сам оборвал его никчёмную жизнь. Ведь несмотря на все старания Содружества, закон искусственного отбора по отношению к местным так никто и не смог отменить.