Штефан Цванг, курсант

Несмотря на усиливающие восприятие и улучшающие работу мозга эликсиры Штефан так и не понял, что послужило сигналом к началу схватки, и кто нанес первый удар. Просто в какой-то момент находящиеся рядом люди вдруг начали сражаться. Настолько внезапно, что в первое мгновение Штефан растерялся. Но вид оседающего тела с разорванным горлом, из которого хлестала кровь, привел курсанта в чувство. Он мысленно выругался, представив, что с ним могло бы случиться за прошедшую с начала боя секунду, вздумай противник атаковать его, а не Абеля, и приступил к исполнению оставленного специально ради подобной ситуации распоряжения Гнеца — побежал.

Далеко уйти Штефану не удалось. Метров тридцать, не больше. Затем одна из неровностей пустыря буквально в нескольких шагах от курсанта вдруг вздулась горбом и распалась на множество тускло мерцающих пятен неопределенного цвета, оказавшись человеком, укрытым мощным маскировочным заклятьем. Каким образом тот смог подобраться так близко, избежав обнаружения Гнецем, было неясно.

Курсант среагировал моментально — он бросился к неожиданному противнику, поднырнул под его руку, взмахивающую зажатым в ней мечом, ударил кинжалами… И отлетел в сторону, пропустив удар ногой, так и не сумев задеть свою цель. Штефан перекатился, избегая меча, вскочил на ноги и ринулся в новую атаку. Опять неудачную. Но это его не остановило — он сместился еще дальше, двигаясь на пределе своей скорости, и постарался поразить лазутчика в бок. Из такого положения, что тот физически не мог заметить направление удара. Мимо. Зато ответный выпад едва не пропорол Штефану живот.

Цванг не был мастером боевых искусств, но пользоваться ножом ему приходилось еще в детстве, так что кинжалами он владел более чем прилично. А учитывая количество и качество выпитых им эликсиров, увеличивших не только силу, реакцию и пластичность, но и скорость восприятия, курсант сейчас представлял собой настоящее воплощение демона битвы. Только вот человек с мечом упорно не хотел этого понимать и каким-то непонятным образом избегал всех атак, несмотря на то, что двигался почти вдвое медленнее Штефана. Более того, странный лазутчик с неопознанным камуфляжным заклятьем дважды сам едва не достал курсанта.

Надо было срочно что-то делать — подкрепление к ловкому мечнику могло подойти в любой момент. И Штефан пошел напролом, не собираясь больше меряться мастерством со своим противником. Он отбил выпад меча кинжалом, используя преимущество увеличенной силы, и, резко прыгнув вперед, взмахнул вторым клинком, намереваясь вспороть своему врагу живот. Сталь лезвия неожиданно столкнулась со сталью доспеха — легкая одежда мечника оказалась крайне искусной иллюзией. Но вложенной в удар силы хватило не только на то, чтобы пробить броню противника, но и чтобы проделать в ней внушительный разрез, прежде чем застрявший кинжал вывернуло из руки. И хотя нанесенная рана оказалась гораздо меньше, чем Штефан ожидал, это не имело никакого значения — яд, которым было смазано лезвие, должен убить лазутчика за три-четыре секунды. Все-таки паранойя Абеля, требующего предусматривать даже самые невероятные варианты развития событий, оказалась удивительно полезной.

Штефан отпрыгнул, избегая следующей атаки мечника. Ему уже казалось, что он успел, когда правое предплечье ожгло болью. Причем он ясно видел, как свободная от оружия рука противника не достала до него сантиметров двадцать. Еще одна иллюзия? Штефан скорее был готов поверить в какую-то хитрую технику или непонятный прием, потому как невидимые мечи ему встречались только в сказках. Но любая из причин означала необходимость держать обе руки мечника под наблюдением.

Лазутчик вдруг полностью поменял тактику, перестав пытаться подловить курсанта и перейдя к нападению. Усиленная реакция позволила Штефану избежать практически всех атак, но одной-единственной ошибки хватило, чтобы обзавестись длинным порезом на ребрах. Даже несмотря на действующий амулет, уплотняющий воздух вокруг своего носителя и защищающий его на манер легких лат. И хотя кровь понемногу переставала течь из раны, подчиняясь действию принятых ранее зелий, Штефану отчаянно хотелось выругаться — проклятый мечник все никак не падал. Бой на высокой скорости не помогал объективно оценивать время, но курсант был уверен, что с момента ранения его противника прошло не три секунды, а как минимум десять. Значит, он или ошибся, считая, что ранил лазутчика, или тот обладал какой-то сверхъестественной устойчивостью к ядам. И, вне зависимости от причин, требовалось рисковать снова. Штефан перебросил кинжал из левой руки в правую, мимолетно пожалев об отданном Сильвии запасном, и пошел в очередную атаку. И тут мечника неожиданно повело — его оружие отклонилось слишком далеко в сторону. Цванг просто не мог упустить такую возможность и изменил направление удара, целясь в горло. Почти удачно. Лазутчику удалось избежать мгновенной смерти, отдернув голову, но широкий разрез на шее и попавший в него яд сделали свое дело — две секунды спустя он рухнул на землю, содрогаясь в предсмертных конвульсиях.

Штефан быстро огляделся по сторонам, даже не стараясь утереть пот, обильно стекающий ему на глаза. Спутник гиганта, сражавшийся с Абелем, похоже, выбыл из строя — он валялся на земле, безуспешно пытаясь подняться, опираясь на единственную оставшуюся у него руку. Самого же Гнеца взяла в оборот пара активно размахивающих оружием воинов, отжимая его от раненого. Еще два человека бежали к самому Штефану. Мимо свистнула стрела — неизвестный лучник промахнулся совсем чуть-чуть. Учитывая их с Абелем шансы на выживание в схватке с таким количеством мастеров, пришла пора воспользоваться средством, припасенным на самый крайний случай. А потом делать ноги, в надежде, что ему удастся добраться до развалин строений раньше преследователей и получить помощь от девушек. Штефан выхватил из поясной сумки тяжелое, едва умещающееся в ладони черное, словно выточенное из оникса, яйцо и, сдавив его изо всех сил, метнул под ноги приближающейся парочке.

Воины, видимо желая предотвратить неведомую опасность, одновременно разрядили в курсанта боевые жезлы. Защитный амулет не выдержал — Штефана словно ударило в грудь тараном, сбивая с ног и отбрасывая назад. Но поздно. Брошенный курсантом снаряд упал почти под ноги одному из бегущих. Из ударившегося о землю яйца вырвался поток белого пламени — сначала вверх, а потом в стороны, когда освобожденный феникс расправил крылья. Попавший под удар крыла человек, обратился в живой факел, несмотря на защиту талисманов. Впрочем, слово «живой» в его описании тут же перестало иметь какой-либо смысл.

Гигантская огненная птица повела головой, высматривая новую цель. Феникс не был живым существом — сгустком яростного пламени, собранного и удерживаемого при помощи десятков, если не сотен сложнейших заклятий. Первый и единственный успешный проект нематериального голема. Его примитивный разум, состоящий исключительно из клубка задающих четкие правила действия заклятий, был создан только для одной цели — охоты и уничтожения. Пылающая птица с размахом крыльев в десять метров нацелилась на убегающего от нее человека.

Штефан попробовал встать хотя бы на четвереньки. Получилось с трудом. Голова звенела, перед глазами все плыло, болели грудь и спина — проклятый амулет защиты от физических воздействий не сильно помог при ударе об землю. Что-то сильно дернуло ногу, причиняя дополнительную боль и заставляя снова упасть. Курсант скосил глаза и увидел торчащее из бедра длинное древко стрелы. Он снова попытался подняться — неудачно. Тогда Штефан пополз. Раненая нога отказывалась слушаться полностью. А через несколько секунд к ней присоединилась и вторая. До затуманенного мозга наконец дошло, что по телу, начинаясь от простреленного бедра, распространяется онемение. Штефан попытался достать флакон с противоядием. Получилось только с третьей попытки — координация движений была нарушена. Цванг еще успел кое-как сковырнуть пробку и выпить зелье, но онемение не остановилось. Оно охватило все тело и погасило сознание.

Ла Абель Гнец

Не успело тело Ааринена коснуться земли, а мы с его напарником уже сцепились, стремясь достать до уязвимых мест друг друга. Я не сомневался в мастерстве Дианы, но решил внести свой вклад в победу, сэкономив нам несколько секунд и толику внутренней энергии, активно используемой моей подругой для усиления ударов. Сплести заклятье оказалось довольно легко, и вскоре рядом со мной закружил маленький управляемый вихрь. Он прильнул нижним концом к одному из висящих на поясе флаконов, сорвал слабо закрепленную пробку и вытянул из теперь уже открытого сосуда содержащийся в нем мелкозернистый песок. Вихрь был недостаточно быстрым и сильным, чтобы защитные амулеты распознали в нем угрозу, и я закрутил его вокруг противника, стараясь запорошить тому глаза и забить дыхательные пути. Требовалось спешить, так как врагов неожиданно оказалось гораздо больше одного.

Окружили нас профессионально. Свели использование заклятий к минимуму, отказавшись от всех сколько-нибудь энергозатратных, перевели в неактивное состояние все артефакты, рассчитали, как далеко мы сможем видеть при помощи усиленного зрения в имеющемся освещении. И, воспользовавшись естественным камуфляжем, подобрались на дистанцию в сотню метров — даже укрытия не понадобились. Так что моя авантюра с внезапной атакой оказалась крайне своевременной.

И все же мы могли и не успеть, если бы не одно простенькое заклятье и припасенные заранее две горсти песка. Наш противник неплохо сражался вслепую, но все же хуже, чем пока он имел возможность видеть. Одна ошибка, и Диана рассекла ему руку. Усиленный внутренней энергией удар разрубил и мышцы и кость, едва не отделив конечность от тела. Еще секунду спустя другой кинжал вошел между ребер, пронзая легкое. А потом к раненому, но не добитому противнику, подоспела помощь. Худой гибкий воин внезапно оказался слишком близко. Он ударил трезубцем раз, другой, третий. Не столько атакуя, сколько пытаясь не подпустить нас к упавшему. И практически сразу с небес рухнул еще один враг, приземляясь после высокого многометрового прыжка. Его молот врезался в землю, разбрасывая во все стороны камни и грязь, оставляя после удара полуметровую воронку. Диана кувыркнулась, уходя от разлетающегося мусора, заодно избегая часто жалящего трезубца.

Где-то за моей спиной что-то заполыхало, превращая ночную темноту в сумерки. Раздался дикий крик. Впрочем, тут же оборвавшийся. Диана слегка повернула голову, уклоняясь от очередного выпада, и моему взору предстал расправивший крылья феникс. Я на несколько секунд буквально выпал из реальности, пытаясь просчитать план дальнейшей схватки и посылая проклятья на голову рехнувшегося Штефана. Никаких сомнений в том, кто именно выпустил на волю сотканную из пламени птицу, способную уничтожить нас всех за считанные минуты, у меня не было.

Хоть как-то поддающийся прогнозированию бой превратился в сумасшедшую пляску со смертью. К счастью, пока складывающуюся в нашу пользу. Я отключил почти все эмоции, только мешающие искать выход из сложившейся ситуации. Оба моих противника упорно пытались достать меня, словно не понимая, на кого именно набросится феникс, как только прикончит их товарища. Последний, кстати, продержался совсем недолго. Он несколько раз уклонился от ударов атакующей птицы, используя ускоряющие техники. Но потом произошло то, что рано или поздно должно было случиться с человеком, двигающимся с большой скоростью по пересеченной местности — ему под ноги подвернулся один из хаотично разбросанных повсюду камней, и воин упал. Выдыхающий пламя феникс рухнул на пытающего подняться человека, сжигая того чудовищным жаром своего тела. Птица повела головой, выбирая следующую жертву. Этого момента я и ждал, сосредоточившись только на создании очередного заклятья и позволив Диане сражаться самостоятельно. Уничтожить феникса мне было не по силам, а вот помочь ему с выбором цели — вполне.

Больше всего брошенное заклятье напоминало клубок, свитый из нескольких десятков извивающихся нитей, соединенных друг с другом в общем центре. Оно пролетело, раскручиваясь и разбрасывая свои тонкие «щупальца» все дальше между фениксом и все еще пытающимся встать напарником Ааринена. Нити коснулись человека и птицы, притянувшись к защитным амулетам первого и заклятьям, из которых состоял вторая, и попытались тянуть энергию. Без какого-либо успеха, что было вполне естественно для столь примитивного заклятья. Но голем даже такую однозначно неэффективную попытку лишить его сил расценил как атаку и устремился к человеку, соединенному с ним магическими нитями.

Новое заклятье сплеталось слишком медленно, но я полагал, что мастерство моей подруги позволит нам продержаться необходимое время. На то, что едва живой напарник Ааринена обеспечит нам сколько-нибудь значимую фору, надежды не было. Трезубец снова пронзил воздух слишком близко от моего лица. Земля и небо дважды поменялись местами, когда Диана совершила очередной кульбит, уклоняясь от так и мелькающего вокруг оружия. В поросших кустарником руинах, на мгновение промелькнувших перед глазами, словно зажгли пару сигнальных огней. Невидимые для обычного зрения чары, излучающие огромное количество энергии, двумя спиралями устремились к фениксу, нависшему над практически беззащитным человеком. Огненная птица ударила клювом, отнимая еще одну жизнь, а две секунды спустя в нее вцепились ленты заклятий, опутывая с головы до ног и заставляя замереть в странной позе с полураскрытыми крыльями и нелепо изогнутой шеей — созданные неизвестными магами чары парализовали голема. Вся сцена промелькнула передо мной отдельными фрагментами, пока Диана крутилась, избегая атак и пытаясь поразить хотя бы одного из наших противников.

Я нигде не встречал даже упоминания о возможности существования подобных заклятий, хотя и провел несколько дней в библиотечных фондах академии, выискивая различную информацию о фениксах. И узнавать, чем еще могли нас удивить находящиеся в засаде маги, не имел ни малейшего желания. Потому направил следующее заклятье не к безопасному теперь фениксу, а туда, откуда пришли парализовавшие его чары. Теперь мой «клубок» из десятков нитей-щупалец должен был выполнить именно ту задачу, для которой изначально разрабатывался. Примитивные огненные ловушки, которыми я буквально усеял подступы, вложив в них прорву энергии, настолько заметны, что любой маг не только смог бы найти среди них проход, но и выбрать себе удобное место вне области их поражения. У них был только один недостаток — низкая стабильность. Так что, как только мое заклятье затронет их, ловушки начнут срабатывать, выбрасывая фонтаны пламени, часть которого будет перенаправлена по нитям-щупальцам, являющимся примитивными энергетическими каналами. Небольшое такое дополнение, превращающее созданный начинающим магом лабиринт в полностью охваченные огнем руины. Быстро распространяющийся пожар должен был хотя бы отвлечь чародеев и помешать им нацеливать свои заклятья.

Пока я сосредотачивался на колдовстве, Диана насела на наших противников, потеснив их, и заставив отдалиться друг от друга. Последнее было серьезной ошибкой с их стороны. Моя подруга резко сблизилась с владельцем трезубца, стараясь достать того быстрыми атаками, прежде чем напарник сможет прийти ему на помощь. Воин увернулся от одного удара, второго, третьего, но потом Диана все же подловила его, распоров бок. Однако раненый даже не поморщился — то ли мог контролировать болевые ощущения не хуже меня, то ли залился эликсирами, подобно Штефану. А может, просто был одним из бездушных — клана измененных людей, не чувствующих боли и не испытывающих никаких эмоций. Впрочем, бездушные умирали от кровопотери так же, как и все прочие, и атаковать моя подруга не прекратила, ранив воина еще и в плечо. Мое внимание вновь вернулось к схватке, и я окинул взглядом окружающую местность, прикидывая, чем именно можно помочь Диане. Меня вдруг осенило, что земля, по которой мы сейчас ступаем, словно окутана тончайшим слоем какой-то дымки. И эта дымка отличается от обычного искажения зрения из-за заклятья ночного видения.

— Назад, — мысленно закричал я, еще не понимая, какая именно опасность нам угрожает.

Диана прыгнула спиной вперед, мгновенно реагируя на мое требование. И почти сразу земля словно взорвалась, подбрасывая вверх сеть из металлических нитей, смазанную чем-то липким, — сработала искусно укрытая иллюзией ловушка. Нам не хватило совсем чуть-чуть, чтобы уйти от нее — сеть задела мою ногу лишь самым краем, но тут же надежно прилипла к ботинку, повиснув на ноге массивным грузом. Приземлившись на руки, Диана попыталась избавиться от помехи. Не успела — находившийся слишком далеко для нормальной атаки боец с трезубцем выбросил вперед свое оружие, и его внезапно удлинившийся на добрых полметра центральный шип ударил меня в бок. Воздух вокруг меня поплыл стеклянистыми переливами возникшего алмазного доспеха, но пропущенный выпад все же пробил защиту и, оставив небольшую рану, заставил покатиться по земле. Диана отсекла кинжалом кусок подошвы с прилипшей к ней сетью и рывком поднялась на ноги. Чтобы снова упасть, пропустив удар молотом в бедро. Хорошо еще, что тот пришелся вскользь, и что действие защитной техники не успело закончиться. «Алмазный доспех», в своей основе, всего лишь выброс внутренней энергии. Вот только мало его создать. Нужно сделать это равномерно по всей поверхности тела, да еще и под некоторым углом, создавая перекрещивающиеся потоки. В итоге возникает полностью охватывающий мастера силовой доспех, держащийся почти две секунды и способный погасить инерцию удара двуручным мечом. Пробить такую защиту попаданием по касательной — подвиг для существа, обладающего человеческой силой. Несмотря на все соображения, нападающий отбил мне бедро так, что двигаться стало тяжело. Хорошо, хоть ногу не сломал.

А тут еще к двум моим противникам присоединился третий — едва не подловивший нас хозяин сети, ранее укрытый каким-то неизвестным и почти необнаружимым заклятьем иллюзии. Ситуация приняла очень скверный оборот. Я создал вспышку, пытаясь ослепить врагов, но все, чего добился, — не дал себя обойти и получил две лишних секунды передышки для восстановления чувствительности ноги. Проморгавшаяся троица снова принялась меня окружать, когда расположившиеся в развалинах маги бросили новые чары, решив проблему с прицеливанием самым радикальным образом — ударом по площади. Две «ледяные бомбы» взорвались поблизости от феникса. Земля вокруг пылающей фигуры покрылась коркой льда — метров на сорок во все стороны. Видимо, чародеи не надеялись на свои сдерживающие чары, раз решили использовать мощные артиллерийские заклятья, предназначенные для уничтожения большого количества противников. Чары «ледяной бомбы» не были особо сложны, но в них можно было вложить много энергии, что в данной ситуации, похоже, оказалось решающим фактором. Огонь, из которого состоял феникс, изрядно потускнел, став багрово-оранжевым, но сама птица задвигалась, крайне медленно начав поднимать крылья. Хотя стал тому виной удар холодом, или это закономерный эффект ослабевания сдерживающих заклятий, было не понятно.

— Двигайся к фениксу, — попросил я Диану. — И постарайся держать развалины в поле зрения.

Мне в голову пришла идея. Вернее целых две — основная и запасная. Беда лишь в том, что исполнение любой из них требовало энергии, которой у моего ослабленного применением ускорения и «алмазного доспеха» тела оставалось крайне мало. В случае неудачи надеяться оставалось не на что, но особого выбора не было — против трех настолько сильных мастеров мы продержимся в лучшем случае минуту или две.

Я бросил небольшое заклятье жара, заставив растаять лежащий на земле лед — теперь мы могли не бояться поскользнуться. Враги упорно наседали, пытаясь взять нас в кольцо. Своими атаками они больше стремились истощить мой невеликий запас сил, чем причинить реальный вред. Я вдруг понял, что так ни разу и не был целью по-настоящему опасной атаки. Враги пытались взять меня живым. Раненым, возможно искалеченным, но живым. Надо было поделиться важной мыслью с подругой, но я лихорадочно строил новые чары, боясь опоздать. Не опоздал. Сеть моих чар устремилась в разные стороны за мгновение до того, как в небо взмыли новые «ледяные бомбы», парой секунд позже рухнувшие рядом с нами, распространяя во все стороны холод.

— Убей! — потребовал я у Дианы.

Влага, рассеянная в воздухе, каплями и лужицами лежащая на земле, в пределах сотни метров, вдруг собралась воедино и устремилась к моим врагам. Само заклятье рассыпалось, столкнувшись с защитой амулетов, но не представляющая никакой опасности вода долетела до людей. Именно в тот момент, когда «ледяные бомбы» взорвались, преодолевая магию наших талисманов и стремясь проморозить насквозь. Все трое моих противников замедлились, запнувшись на ходу, покрытые ледяной коркой. И хотя лед треснул и стал рассыпаться практически сразу же, недолгой беспомощности воинов нам хватило для смертельных ударов. Один из моих кинжалов вошел в живот хозяину трезубца и там взорвался, расколовшись на множество осколков. Но Диана не остановилась на достигнутом, и пропущенный через руку поток силы вогнал рукоять с оставшейся частью клинка куда-то в легкое. Такие раны способны были остановить даже бездушного. Второй кинжал вонзился в шею любителю маскировки. По-простому, без ухищрений — даже моя подруга не могла одновременно контролировать настолько большое количество разнообразных, использующих внутреннюю энергию техник. А вот отдернуть руку она уже не успела — молот обрушился сверху, ломая мне локоть и выбивая последнее оружие. Если бы не давным-давно блокированные болевые ощущения, то сейчас я мог стать легкой добычей.

Феникс освободился. Он изрядно потускнел, пылая блеклым оранжево-красным огнем, вместо прежнего яростного белого. Создавшие его заклятья частично разрушились, и существо истекало пламенем, словно кровью, роняя горячие капли своей сущности на землю. «Жить» ему оставалось в лучшем случае несколько часов. Но, скорее всего, гораздо меньше. Феникс повел головой. Нас с ним разделяло всего десять метров — ничтожное расстояние для птицы с таким же размахом крыльев.

Удар. Не успевший уклониться «молотобоец» рухнул на левое колено — сломанная голень не позволила ему остаться стоять в полный рост. Феникс рванулся вперед, выдыхая пламя, но мы уже бежали прочь, используя еще имеющуюся энергию для ускорения — рискованный трюк, учитывая неровности местности и одеревеневшие от холода мышцы. Однако в таком безумном рывке была заключена наша жизнь: моя, Дианы и Штефана, которого я собирался подобрать перед началом прорыва.

Сильвия Стэн, мастер боевых искусств

Капрал до самого конца надеялась, что все происходящее окажется лишь игрой. Не верила, но надеялась. И потому не смогла сдержать разочарованный вздох, когда в той стороне, куда ушли Абель со Штефаном, заполыхало явно порожденное магией зарево. Рикка коснулась руки Сильвии и указала пальцем направо. Капрал кивнула, соглашаясь с предложенным ей направлением движения, и девушки двумя тенями выскользнули из своего маленького убежища — пришла пора позаботиться о путях отхода.

Сильвия перебегала от укрытия к укрытию, чувствуя себя сверкающей разноцветной мишенью. Слова Рикки, уверяющей, что амулеты и оружие практически не выбрасывают в пространство энергию и потому незаметны для магического зрения уже с расстояния в десять метров, ее совсем ни в чем не убеждали. Ведь маги наверняка имеют более одного способа обнаруживать чужие заклятья и амулеты.

Какое-то быстрое движение заставило капрала отпрыгнуть в сторону. Вылетевшая из темноты стрела вспорола воздух в опасной близости и звякнула, ударившись наконечником об остатки какой-то стены. Сильвия выстрелила в ответ. Потом второй раз, когда ей показалось, будто одна из теней изменила очертания. Наполненные магией болты взорвались с небольшими голубыми вспышками. Женщина вставила новые снаряды в магазин автоматического арбалета и осторожно высунулась из-за своего укрытия, держа наготове молниевый жезл. Снайпер не заставил себя ждать. Но теперь Сильвия была готова, и оперенная смерть отлетела в сторону, отбитая внешне небрежным взмахом руки. Тут же полыхнула молния, не нашедшая своей цели, зато на мгновение осветившая трепещущим светом окружающее пространство. Капрал разрядила всю арбалетную обойму туда, где заметила нечто, отдаленно напоминающее человеческий силуэт. Небольшие голубые вспышки-взрывы сопровождались шумом разлетающейся земли и треском разрываемого камня, но женщине послышался приглушенный вскрик. Попала?

Огненный столб метров пять высотой ударил из земли совсем недалеко от Сильвии. Женщина быстро сменила позицию, но вокруг один за другим поднялось еще полдюжины фонтанов пламени, подобных первому. Порожденный ими огонь, расползался в разные стороны какими-то странными извилистыми дорожками. Капрал выглянула из укрытия, надеясь обнаружить стрелка хотя бы благодаря неожиданному освещению. Огня она не боялась — амулеты надежно защищали ее тело.

Мечущееся пламя мешало обзору, но гораздо меньше царившей до него темноты. Оно распространялось все сильнее, поджигая валяющиеся повсюду сухие ветки и иной мусор и норовя не оставить безопасных мест на протяжении десятков метров вокруг. Из-за одной из куч битых камней выметнулся человек в ночном камуфляже, явно избегая движущейся в его сторону пылающей дорожки. Сильвия метнула копье. Прямо так, как стояла — не целясь, из неудобного положения, лишь усилив бросок внутренней энергией. Попала. Шоковое копье пробило бедро лучника, опрокинув того на землю и заставив содрогаться в конвульсиях. Постоянно стекающие с наконечника электрические разряды сотрясали все тело раненого. Он попытался дотянуться до древка дергающейся рукой со скрюченными пальцами, но огонь настиг его раньше. Пламя охватило не защищенного амулетами человека, заставив того дико завопить. Сильвия поморщилась, сожалея о потере копья — соваться за ним в огонь не стоило, да и чары, вложенные в оружие, могли оказаться повреждены жаром. Женщина перезарядила арбалет и устремилась на помощь Рикке.

Горничная молодого Гнеца превратила небольшой пятачок пространства в настоящий ад, добавив к и без того царящему вокруг огню еще и изрыгаемое драконьим посохом пламя. Она выступила гораздо успешнее Сильвии, учитывая чей-то пылающий труп и набор головешек, по форме напоминающий еще одно человеческое тело. Однако сейчас положение Рикки выглядело не очень хорошо: на нее наседал вооруженный копьем мужчина, а драконий посох, хоть и являлся формально древковым оружием, плохо годился для ближнего боя. Девушка отбила очередной выпад, и ее оружие изрыгнуло струю огня. Противник немного отклонился в сторону, избегая жара, и вновь ударил копьем — он попросту не давал горничной возможности нацелить магию.

Сильвия выстрелила метров с тридцати — как только решила, что не попадет в напарницу. Она собиралась только отвлечь наседающего на Рикку врага, даже не надеясь, что вложенная в арбалетные снаряды магия пробьет его защиту. С двумя первыми так и получилось — серебристо-голубые огоньки отметили места попадания, а потом волшебный щит отбросил болты прочь, так и не позволив взорваться. На третий снаряд заряда попросту не хватило, и тот ударил как обычная стрела, пробив легкий доспех воина и войдя ему под лопатку. Мужчина дернулся, и тут Рикка совершила ошибку — она отвлеклась, пытаясь разглядеть стрелка. Крохотная заминка, и копье, пробив магическую защиту, вошло девушке в живот.

Капрал рванулась вперед, ускоряясь в несколько раз. Мужчина выдернул копье из тела Рикки и почти успел обернуться, когда кинжал Сильвии вошел ему в бок. Женщина выдернула оружие и ударила снова, пронзая легкое. Воин отступил, уклоняясь от третьего удара, и закрутил копье на манер шеста, пытаясь отгородиться им от нападающей. Он почти никак не отреагировал на полученные смертельные ранения, разве что стал более скованно двигаться. Капрал преследовала мужчину, стремясь не дать тому разорвать дистанцию. Удар, удар, еще удар. Воин успешно уклонился ото всех, но вдруг его качнуло в сторону — так неожиданно, что Сильвия даже не успела воспользоваться преимуществом. Он попытался вновь обрести равновесие, но лишь рухнул на колено. Его атака превратилась в неуклюжий взмах, и только что казавшийся неуязвимым боец рухнул лицом вниз. Капрал вонзила ему кинжал в затылок — на всякий случай — и бросилась к напарнице.

Лицо Рикки было белее мела, но она находилась в сознании. Губы горничной шептали слова заклятий, а воздух вокруг страшной раны искрился от магии. Сильвия замерла рядом, не зная, чем именно она может помочь. Раненая подняла полные боли глаза на капрала.

— Я смогу идти, — прошептала она. — Только дай мне полминуты.

Ла Абель Гнец

Я бежал со Штефаном на плече прямо на порожденный моими заклинаниями пожар, а сзади, на поле, бушевал феникс. К счастью, волшебная птица не посчитала удирающего человека достойной целью, предпочитая добивать раненых. А через несколько секунд, когда мы окажемся среди развалин и пропадем из поля зрения голема, он уже и не вспомнит о нас. Благодаря созданному еще днем поиску по крови, я чувствовал Рикку, находящуюся в полностью объятой пламенем правой части развалин. А раз она не подала условного сигнала, то ситуация находилась под контролем, и хотя бы одного из чародеев можно не бояться. А вот второй…

Мои хитрые заклятья в левой части развалин оказались разрушены, и огонь медленно умирал, не имея возможности распространяться и поддерживать более слабые источники за счет более сильных. В небе парила странная и неожиданно мощная конструкция какого-то наблюдающего заклятья. Маг имел прекрасную возможность отслеживать наши перемещения и явно не собирался отступать. Не уничтожь я его сейчас, он попросту не даст нам достигнуть дилижанса — используемые артиллерийские заклятья впечатляли своей мощью и точностью.

Единственным разумным решением было выскочить прямо на чародея и убить его, игнорируя возможную охрану. Он наверняка понимал это не хуже меня, и приготовил какой-нибудь сюрприз. Оставалось угадать, какой именно — на два заклятья противодействия не хватит ни времени, ни сил. Что-то замедляющее или останавливающее — не зря же бойцы так старались взять нас живыми. Сложные формы, вроде парализации, воздействующей на нервную систему, отпадают — от них достаточно легко защититься. Для ментальных атак я неуязвим. Скорее всего, маг воспользуется чарами контроля стихии. И если моя догадка верна, то он умрет.

Заметил я чародея, когда между нами оставалось всего метров тридцать. И то почти случайно. Он стоял надежно скрытый от моего взгляда куском уцелевшей стены, и если бы не необходимость видеть своими глазами, куда будут направлены чары, то так бы и не показался из-за укрытия. Я бросил свое заклятье — вперед и немного вверх — и, преодолев еще метров пять, взвился в воздух в длинном прыжке. Земля вокруг пришла в движение, рванувшись вверх и превращаясь в настоящие стены. Моя магия разрушила чары, остановив рост преграды на высоте метров трех и разделив ее обратно на отдельные камни и комья глины, но распасться возникшее препятствие не успело. Правое плечо хрустнуло, когда я протаранил собой массу земли, какой-то обломок кирпича острым краем рассек мне лоб. Прямо перед глазами возник кувыркающийся в воздухе чародей. Диана ударила, попав лишь по ноге. Но нам повезло: маг видимо использовал то же самое управляющее землей заклятье, чтобы поднять себя в воздух, и траектория его взлета сильно изменилась, когда мои чары прекратили работу его «трамплина». А потом его еще развернуло — после удара. Не знаю, каким именно заклятьем он собирался контролировать свой полет, но вместо вознесения в небеса эта магия с хрустом впечатала дезориентированного чародея прямо в стену.

Диана подняла наше тело на ноги и, пошатываясь, двинулась к лежащему человеку. Мир передо мной покачивался, сознание плыло — силы были растрачены почти полностью, и мы находились в одном шаге от обморока. Подойдя, Диана ударила лежащего мага ногой — мимо. Второй пинок оказался точнее, но недостаточно силен — валяющийся в бессознательном состоянии чародей даже не дернулся. Моя подруга опустилась на колени рядом с лежащим и вынула из висящих на его поясе ножен короткий меч. Стиснув покрепче рукоять клинка левой рукой и подавив дрожание кисти, она рубанула мага по горлу.

Теперь оставалось только подобрать брошенного где-то здесь Штефана и найти девушек. Сам я уже ни на что способен не был.

* * *

Вильям встретил начальника в стороне от места побоища — там, где могла спокойно встать служебная карета, на которой приехал Гнешек.

— В двух словах, — потребовал Сокол.

— Тринадцать трупов. Большинство не поддаются опознанию — обширный пожар обуглил их до костей, заодно уничтожив почти все следы. Те, которые еще могут быть хоть как-то идентифицированы, сейчас зарисовываются художниками. Судя по снаряжению, все погибшие принадлежали к какому-то силовому ведомству.

— Кажется, нас уже перестают воспринимать всерьез, — пробормотал Гнешек. — Мне нужны данные обо всех серьезных игроках, находящихся в Солиано. Чем занимались в течение последней недели, с кем встречались и тому подобное.

— У меня уже есть кое-что, но я не уверен, что эта информация имеет отношение к делу, — Вильям вопросительно посмотрел на начальника.

— Давай, — вздохнул Сокол.

— Абель Гнец официально ночевал сегодня у младшей наставницы Мелисанды Факаш. По факту же он скрытно покинул территорию академии около полуночи и вернулся уже под утро. Гнец не входит в число серьезных игроков, но Вы просили сообщать всю странную информацию по нему сразу.

— Прекрасно. Насколько скрытно он исчезал?

— Очень скрытно. Все печати и защитные контуры в порядке. Его засекли только при помощи подземной системы заклятий, реагирующей на массу пересекающего границу объекта. Наблюдатель опознал его, когда система сообщила о нарушении, и составил отчет. Тревогу поднимать не стали.

— Все-таки не зря мы эту систему установили и мучаемся с обслуживанием. А ректор все твердил: «Дорого, дорого».

Вильям промолчал. Мужчины достигли поля, носящего на себе следы ночной схватки. Сокол подошел к небольшой группе людей, изучающей очередную выжженную проплешину.

— Готовы какие-нибудь выводы, господа эксперты? — поинтересовался он.

— Да какие тут выводы, — вздохнула полненькая седеющая женщина. — Никаких следов, кроме присутствия огненной стихии, не осталось. Все, что мы можем сказать: в противоборстве участвовало шесть-семь магов — слишком уж много пораженных участков.

— Сколько чародеев среди убитых? — Сокол повернулся к Вильяму.

— Максимум, четверо. Но, скорее всего, двое. По крайней мере, если судить по снаряжению, — быстро ответил помощник.

— То есть здесь было еще от двух до пяти магов. При поддержке других оперативников, разумеется, — Сокол посмотрел на экспертов.

Кто-то в ответ кивнул, кто-то пожал плечами.

— Еще варианты есть? Артефакты, алхимическое снаряжение? Мне бы хотелось услышать все варианты, даже самые безумные.

— Ну, чисто теоретически, если снарядить воинов зажигательными бомбами и огненными жезлами, то три воина могут заменить одного мага, — высказался один из экспертов.

— Еще, — потребовал Сокол. — Подключите фантазию.

— В принципе, следы использования драконьего посоха похожи на работу мага, — высказался еще один эксперт. Улыбки расцвели на лицах остальных.

— Согласен, — тут же произнес первый. — А феникс вообще мог сделать все в одиночку.

Послышались смешки.

— Я понял, — при словах Сокола веселье разом прекратилось. — Подумайте еще. Отчет положите мне на стол не позднее полудня.

Дождавшись возгласов согласия, Гнешек повернулся к Вильяму, принимавшему очередной доклад.

— Новости?

— Да. Опознали одного человека. Капитан Руфус Ааринен. Служба безопасности осеннего дворца.

— Отлично, — Сокол улыбнулся. — Приятно осознавать, что обнаружить дюжину обвешанных амулетами боевиков моим сотрудникам помешало противодействие дворца, а вовсе не раздолбайство. Осталось надеяться, что вторую дюжину они тоже не прозевали, и в возникновении пожара действительно виновен феникс.

Вильям снова промолчал. Он прекрасно знал, когда можно лезть к начальству с комментариями, а когда не стоит.

— Я подожду других новостей здесь, — Гнешек огляделся, прикидывая, куда бы присесть. — Мне надо подумать над важными вопросами. Например, как именно император будет оправдывать активное присутствие своих боевиков на территории нашего дома? Сколько и чего выбьет из «весовщиков» Александро за тихое решение текущей проблемы? Какая часть выкупа перепадет моему ведомству? И самый главный: дадут ли мне, на правах советника дома по безопасности, вписать в официальную претензию хотя бы пару предложений? Желательно, без цензуры.