Глава 6

Они летели на север ещё два дня над горными вершинами, не переставая спорить, стоит ли вообще лететь в город, но в конце концов Беда сдалась, не в силах придумать иного способа напасть на след Пурпур.

Очень скоро выяснилось, что пухлый дракончик к долгим полётам совершенно не приспособлен. Морские и без того не ахти какие летуны по сравнению с небесными, а этот жрун-толстун и вовсе не летун. Останавливаться на отдых приходилось ну просто до смешного часто. Высмотрев очередное озерцо, Карапакс распластывался на воде и стонал о своих избитых крыльях, а Беда делала круг за кругом, прочёсывая берега своим острым взглядом.

Никаких следов Пурпур! Однажды вдалеке показался драконий отряд – судя по пестроте, из Когтей мира, – но проверять их не стал, очевидно, предупреждённый о встрече на берегу Хвостатой.

Изредка попадались и небесные, парившие над горными пиками. Возможно, королева Рубин, узнав о мстительных замыслах Пурпур и опасаясь за свой трон, отправила в дозор и своих солдат. У бывшей королевы до сих пор оставались сторонники, которые могли решить воспользоваться моментом.

Небось Рубин уже жалеет, что была так груба, думала Беда. Что защитит её лучше огненной чешуи? Опасно, кто спорит, но и для врагов тоже. Такое оружие лучше придержать для себя, поближе к Небесному трону.

Пригласит? Но как же тогда Глин? Без него белый свет не в радость. Значит, остаётся одно: всё-таки разыскать Пурпур и превратить её в кучу головешек. Тогда будет и прощение от всех, и право жить где угодно с любимым земляным, пользуясь почётом и уважением!

В ожидании Карапакса она сделала петлю в воздухе, наслаждаясь розовым сиянием воображаемого будущего. Конечно, смешно надеяться, но так хочется! А вдруг?

Зелёный дракончик, пыхтя, подлетел сзади.

– М-м… мне кажется, – промямлил он, – за нами кто-то следит.

– Серьёзно? – Беда развернулась, осматривая зубчатые хребты за спиной.

Горы уже закончились, внизу бугрились скалистые холмы, а за ними расстилалась широкая речная долина. Вдали виднелись смутные очертания построек. До вечера можно успеть – но только если лететь одной, а не с пыхтящим морским дракончиком на хвосте. Придётся где-нибудь заночевать и явиться в город утром.

Так или иначе, любому преследователю тут прятаться куда труднее, чем в горных ущельях.

– Я никого не вижу, – пожала она плечами.

– Вон там, в лесочке, – показал морской. – Нырнул туда, едва я обернулся.

Прищурившись, она и впрямь разглядела среди редких ветвей какое-то шевеление. Лучший способ убедиться – поджечь, но стоит ли тратить время?

– Цвет какой, оранжевый?

– М-м… не то чтобы, скорее чёрный.

– Ну так и пускай следит, подумаешь.

Поймав восходящий поток, Беда аккуратно развернулась, чтобы не задеть хвостом своего спутника, и снова помчалась вперёд.

– Точно всё равно? – пробурчал Карапакс, с натугой работая крыльями.

– А что волноваться? – усмехнулась она. – Это не Пурпур, а других мы не боимся… то есть я. Ты волнуйся, если хочешь.

– Ну, спасибо, – надулся дракончик, – и потом, это неправда – я уверен, тебя можно как-то достать.

– Глупости! – фыркнула она. – Достать меня может разве что какая-нибудь надутая Рубин своими тупыми оскорблениями. Да и на это наплевать, кому интересно, что она там бурчит? Подойти ближе к моим когтям всё равно не решится, ха!

Морской дракончик хитро прищурился.

– А копьём, к примеру, или этим… ледяным выдохом?

– Ну, копьём если только. Не знаю, на арене с копьём никого не попадалось.

– А ещё крылья им связывали, да?

– Так и я тоже там не летала, – нахмурилась Беда. – При чём тут крылья, их связывали не для того, а чтобы не улетели, глупые.

– Улетают как раз умные… – Он опасливо глянул через плечо. – Вроде не видно – прячется ещё.

– Может, дракон тебе померещился? – буркнула она. – Кстати, ледяной выдох мне не страшен, проверено. Да и копьё небось сгорит в чешуе.

– Если сильно ткнуть, не успеет, – рассудительно возразил морской, – а если оно уже в сердце, гори не гори, а уже поздно.

– Оно, конечно, интересно, – скривилась Беда, – но лучше теперь давай обсудим, как убивать тебя. У меня есть пара мыслей на этот счёт.

– А если у Пурпур дракомант, – неумолимо продолжал дракончик, – он может заколдовать что-нибудь опасное, и тогда тебе точно не спастись.

– Будь у неё настоящий дракомант, Ореолы давно не было бы в живых… да и Рубин тоже. С них она бы точно начала, а я в списке седьмая или восьмая, так что, пока они живы, могу не беспокоиться.

Она умолкла, подумав, что Глин наверняка в первой пятёрке. Как можно было оставить его без охраны! Ни на шаг отходить нельзя, днём и ночью!

Нет, вздохнула она, не отходить – это потом… А сейчас надо устранить главную угрозу, так что всё правильно.

– Как в Мечте искать твоих друзей? – сменила она тему. – Город большой, драконов полно… И все меня почему-то не любят. Деревянные дома, стоят тесно… Вообще, дурацкое место, честно говоря.

– Да, ты рассказывала. – Карапакс снова оглянулся. – Может, переночуем где-нибудь, а утром уже подумаем? У меня крылья просто отваливаются, никогда ещё так не болели.

Беда вздохнула, глядя на реку и такой уже близкий город. С другой стороны, к чему торопиться туда, где ей быть совсем даже и не хочется?

– Ладно, поищем местечко поудобнее, чтобы деревьев поменьше, а камней побольше.

Солнце уже опускалось за бескрайними песками на западе, когда они устроились на россыпи гигантских валунов, обтекаемых шумным потоком. Они сильно поросли мхом, и, как Беда ни осторожничала, немало его почернело и осыпалось под её когтями. Вдобавок, усаживаясь на камнях, она случайно попала хвостом в крошечную заводь, где вода тут же вскипела, и на поверхность всплыли две ошпаренных рыбины, повернувшись белым брюхом к пурпурному закатному небу.

– Налетай! – хмыкнула она. – В смысле, ужин подан.

Морской дракончик прошлёпал через реку, нанизал рыбину на коготь, понюхал и скривился.

– Никогда я не привыкну к жареному и варёному.

– А я только жареное и ем, – покачала головой Беда. – После когтей иначе и не бывает – чёрное всё и хрустит.

Вроде тех камней, подумала она, что Пурпур заставляла есть в детстве. Обманывала, уверяя, что без них будет плохо. «Я спасаю тебе жизнь», – так и говорила. На самом деле, просто хотела привязать к Небесному дворцу – камни можно было найти только в местных горах. Никогда не доверяла до конца. Чего, интересно, боялась? Что воспитанница сбежит с Когтями мира? Захватит трон?

Захочет жить своим умом? Беда невольно зарычала. Да нет, королева Пурпур обращалась так не с ней одной, стараясь подавить и подчинить всех вокруг.

– Как неудобно, – заметил Карапакс, и она не сразу поняла, что он продолжает разговор о еде. Дракончик сидел рядом, разминая с болезненной гримасой плечи и шею. – Тебе надо попробовать нормальную пищу… Давай ты разинешь пасть, а я брошу кусочек сам. – Он запустил когти в воду и ловко цапнул новую рыбину.

– Дурацкая выдумка, зачем?

– Тогда еда не коснётся твоей чешуи и останется свежей, – объяснил он, разрывая рыбу на части. – Вот и поймёшь, что едят другие.

Беда поморщилась, но пасть раскрыла… И тут же получила в глаз рыбьей головой.

– Ты что это, морской, шутки шутить надумал? – взревела она, грозно взметнув крылья. А ну…

– Ой! Прости, прости, – залепетал он. – Промахнулся, бывает. Давай ещё раз попробуем.

Она с подозрением прищурилась. Зелёный дракончик выглядел не слишком виновато и явно подавлял неуместный смех.

– Ты это нарочно сделал, да?

– Нет, клянусь! Просто я… не очень меткий. Мало практикуюсь. Ну как, готова?

Раздражённо рыча, она снова разинула пасть.

Ещё два куска пролетели мимо, но следующий, наконец, угодил куда надо. Беда задумчиво повертела рыбу на языке, пожевала… Ни дать ни взять, холодная скользкая лягушка. Морщась, проглотила.

– Нет, – отрезала она, – ни за что. Даже речи быть не может. Гадость однозначно.

Морской дракончик расхохотался.

– Ну ты даёшь! Это же самая вкуснотища, только так рыбу и едят.

– Тьфу! – Беда перескочила с камня на камень, направляясь к берегу. – Поищу себе что-нибудь поприличнее и изжарю дочерна, чтобы эту тину перебить. А ещё тебя подожгу, когда уснёшь! Гр-р-р!

– Когда захочешь поджечь, – усмехнулся он, – не забудь, что сплю я на дне.

Она молча сверлила его взглядом. Нет, конечно, шутка есть шутка. Поджигать Карапакса никакой пользы нет, а доводов против – сколько угодно. Тем не менее, укладываясь спать или просто стоя в реке, он делал это невозможным, будь оно даже нужно. Пускай никогда не станет нужно и не захочется, всё равно обидно. Как будто ещё один Глин с жаропрочной чешуёй!

Пожалуй и впрямь морские драконы на арене у Пурпур сражались в неравных условиях. В своей родной стихии, где они могут нырнуть, а может, и утащить противника с собой, победить их куда труднее. Выходит, не очень-то достойно было с ними биться… прямо скажем, совсем нехорошо.

– Ладно, я сейчас, – бросила она сердито.

– А я пока крылья свои бедные полечу, – кивнул морской.

Оставляя за собой полосу выжженной травы, она вскарабкалась на берег и уже вскоре проткнула когтем зайца, который выскочил из норы. Жадно заглотнув дичь, повернула обратно, но вдруг остановилась и пригляделась.

Карапакс растянулся на широком валуне, его изумрудно-зелёная чешуя блестела в тёплых закатных лучах. Вёл себя дракончик странно: катал по плечам и крыльям что-то похожее на камень.

– Ты что это делаешь? – полюбопытствовала Беда, зайдя со спины.

– Ничего, – быстро ответил морской, вздрогнув от неожиданности. Вид у него был какой-то виноватый. Интересненько. – Я просто… просто разминаю мышцы. Никогда в жизни столько не летал, вот и…

– Ладно, слышала уже сто раз… А что это у тебя?

– Просто камушек, из реки достал. – Он раскрыл перепончатую лапу, в которой лежал гладкий серый с белым камень, похожий на ястребиное яйцо.

– И что, помогает?

– Да, немного. – Морской устало повёл плечами. – Ну и вымотался же я! Пойду спать, увидимся утром.

С этими словами он нырнул и исчез.

Беда уселась на скале, обернувшись хвостом, и глянула в воду. В надвигающихся сумерках трудно было что-то различить, но Карапакс, похоже, продолжал катать свой камушек по чешуе.

Мог бы и здесь, подумала она, заодно поболтали бы ещё. Боится за камень? Наверное, какой-нибудь секрет их племени, который нельзя выдавать. Неужели морские лечатся камнями? Она не так чтобы много знает о других племенах, но всё равно как-то странно.

А может, Карапакс просто не захотел с ней сидеть? Понял наконец, что все кругом правы и дружить с такой слишком опасно. Но ведь только что шутил, смеялся.

Ладно, какая разница! Пускай секретничает, пускай не дружит, что хочет делает. У неё есть любимый Глин, вот он настоящий друг! А на морского наплевать! Гр-р-р…

Она прилегла и смежила веки, но сон всё не приходил.

 

Глава 7

Наутро Карапакс вёл себя как обычно, разве что немного волновался. Наверное, не терпелось снова встретиться с драконятами из своего крылышка.

Найдёт друзей и бросит её, поняла Беда. Понятно и то, что они не будут ей слишком рады. Особенно тот ледяной – если, конечно, он жив и тоже сейчас с ними. Ну что ж, если придётся искать Пурпур в одиночку, так это даже и лучше.

Она сидела на том же валуне, где спала, и наблюдала, как дракончик плещется в реке, добывая свой завтрак. Кожаный мешочек, вечно болтавшийся у него на шее, сегодня выглядел тяжелее обычного. Речной камень туда положил? Похоже.

Кроме мешочка, Карапакс всегда носил на плече золотой обруч с тремя блестящими чёрными камушками и тремя пустыми гнёздами, судя по всему, для других камней. У морского была привычка запускать туда когти и теребить браслет вверх-вниз.

– Ты что дуешься? – спросил он вдруг, оборачиваясь.

– И вовсе не дуюсь, я такая есть.

– Тогда напомни себе такой, что я добрый и хороший. Может, она и станет другой.

Беда задумалась и оттого нахмурилась ещё больше.

– Ладно, пускай я дуюсь, – буркнула она. – Давай уже лететь, что ли.

– Всё думаешь про город? – прищурился он. – Мы ненадолго туда, не волнуйся. Никто и не заметит.

– Это меня-то? – Она выгнула шею и расправила медные крылья, отбрасывая на воду яркие блики в лучах восходящего солнца. – Незаметность не для меня. Ты – другое дело, мы с тобой две противоположности.

Морской дракончик промолчал. Опустив голову, он пристально вглядывался в топкий глинистый берег.

– Что ты там такое интересное нашёл?

– Следы… и, похоже, не твои.

Беда спрыгнула с валуна и побрела к нему, увязая в глине и поднимая клубы пара. Уже привыкнув к ней, Карапас не отшатнулся, а спокойно отодвинулся, уступая место. В прибрежном иле и впрямь чётко отпечаталась цепочка следов и борозды от хвоста. Кто-то подошёл не так давно, стоял, потом сидел. Смотрел на реку… И на скалы – на спящих путников.

– Эй!!! – заорала Беда во весь голос, заставив Карапакса подпрыгнуть. – Выходи, шпион! Кончай прятаться!

Морской дракончик зажал уши перепончатыми лапами.

– Похоже, секретность – не твоя сильная сторона, – проворчал он.

– Ну, извини. Зато у тебя она единственная… Эй, выходи!!! Мы ждём!!!

Ни звука в ответ, только листва шелестит на деревьях, словно жалуясь на безумную меднокрылую, что кричит в никуда.

Беда пожала крыльями.

– Сбежал, наверное. Небось приходил поглазеть на огненного монстра… или решил, что я Пурпур, а потом всё понял и струсил. Ерунда, короче.

– М-м… ну… – скептически протянул Карапакс. Обернулся, всматриваясь в берега и древесные кроны.

– У меня есть план насчёт города! – заявила она. – Летим! – Расправила сияющие медно-оранжевые крылья и взмыла в воздух, как вспышка пламени.

Солнце уже поднялось над горами, заливая своим золотом ущелья и склоны холмов. Вдали за рекой, на западе, виднелась цепочка верблюдов и крошечные фигурки у них на спинах и рядом – воришки?

Морской дракончик усердно хлопал мокрыми крыльями, обдавая Беду брызгами. На рассветном солнце его чешуя сверкала изумрудами.

– Что за план? – поинтересовался он. – Надеюсь, хороший?

– Просто гениальный! Мы сядем прямо посреди рыночной площади, а когда все станут разбегаться и голосить: «Спасайся кто может!», ты крикнешь: «Луна, Вихрь, мы вас ждём за городом на берегу!» – и сразу улетим. – Она довольно кивнула. – Должно сработать!

Карапакс поморщился.

– У меня тоже есть идея, хоть и не такая… э-э… гениальная. Ты плавать умеешь?

– Я всё умею! – гордо изогнула шею Беда. – У водопада рядом с Небесным дворцом есть озеро, и я там раз плавала… только мне не понравилось.

Жутковатое ощущение, когда кругом вода. Хотя и немного похоже на полёт – даже если хочешь, ничего не подожжёшь, – но уж больно странно всё. Драконам не положено плавать под водой, тем более огненным!

– Если мы попадём в город по реке, никто нас не заметит, – объяснил морской дракончик. – Разведаем всё, что надо, но лишнего внимания не привлечём.

– Да чихала я на их внимание! Пускай смотрят, пускай ненавидят и думают обо всех неприятностях, которые не смогут мне причинить. Я не возражаю.

Она обернулась к дракончику и тут заметила далеко внизу и позади какое-то движение.

На том самом валуне, где она спала, стоял чёрный дракон. Опустил голову, словно изучал что-то под лапами – выгоревший мох? – и снова поднял, глядя в небо. Даже на таком расстоянии Беда ощутила всей чешуёй его взгляд, цепкий, как рыболовный крючок.

Дракон стоял неподвижно. Похоже, догонять он не собирался, только смотрел вслед, застыв зловещим силуэтом и делаясь всё меньше с каждым взмахом её крыльев.

Кто бы он ни был, Беда сердцем чуяла, что они ещё встретятся.

Карапакс тоже обернулся и едва не сбился с крыла, разглядев чёрного незнакомца.

– Я был прав! – воскликнул он с тревогой. – Видишь? Он за нами следит!

– Да ну, – отмахнулась она, – пока просто смотрит. Странно, но не страшно. Вот если бы попробовал взглянуть поближе, получил бы в глаз… чем-то острым и горячим. Это для начала…

– Спасибо, хватит, – поморщился дракончик. – Лучше скажи, кого ты знаешь из ночных.

– Звездокрыла и ещё ту странноватую из академии… но этот гораздо крупнее обоих.

Карапакс нервно дёрнул хвостом и замахал крыльями чаще, впервые за весь полёт не отставая от Беды.

– До меня доходили слухи… – начал он.

Она насмешливо фыркнула.

– Сами доходили? Небось подслушивал потихоньку.

– А разве нельзя стоять в коридоре и слушать? – вскинулся морской. – Короче, Солнышко рассказывала Цунами, что у Тёрн из крепости сбежали двое узников. Может, это один из них стоит?

– Какое до нас дело узникам песчаных?

– Ну, не знаю тогда. Может, он работает на Пурпур… или этот… её новый союзник.

Беда резко развернулась в воздухе. Как же она забыла? Что, если их преследует тот самый дракомант?

«Выходит тогда, в списке Пурпур я стою первой?»

Чёрный силуэт уже исчез с груды камней на берегу.

– Чудесно! – прорычала Беда. – Ты не мог подумать раньше? Теперь остаётся только переживать, а я переживать просто ненавижу!

– Ничего, нам скоро уже плыть, – ободрил её морской дракончик, – можешь для разнообразия попереживать об этом. – Он прижал крылья к бокам, пикируя к воде.

Беда неохотно последовала за ним. В самом деле, хватит переживать о том, чего не можешь изменить. Подождём, пока таинственный преследователь снова покажется, и уж тогда получит свою порцию огня!

Она поджала лапы, ощущая жар чешуи, и с шипением плюхнулась в воду позади Карапакса.

В реке было очень холодно, очень сыро и полно чего-то мягкого и скользкого. Вот же гадость! Мягкое и скользкое – рыбы? – то и дело касалось боков и лап, отскакивало в сторону… но не вспыхивало пламенем – вот что самое странное! Вода давила со всех сторон, вызывая тревожное чувство.

Что ещё неприятно, нескладный и неуклюжий в полёте морской, оказавшись в родной стихии, сразу ушёл вперёд, и его никак не удавалось догнать. Мощно загребая крыльями и отталкиваясь хвостом, дракончик скользил как рыба, в то время как Беда неуклюже барахталась, отдуваясь и отплёвываясь. Она ощущала себя каким-то бегемотом.

А вот и сам бегемот. Он проплыл мимо, окинув её презрительным взглядом.

Замечательно! Даже до бегемота ей далеко. Страус, брошенный в море, вот она кто!

Карапакс поджидал за излучиной, взобравшись на почти затопленную скалу. Запыхавшись, Беда из последних сил подгребла к нему, с облегчением ощутив лапами твёрдое галечное дно.

– Могли бы и ближе подлететь, – сплюнула она.

– Тогда нас могли бы заметить, – показал он перепончатым когтем на небо, где мелькали разноцветные крылья, по большей части красные, оранжевые и песочно-жёлтые, хотя сине-зелёные и бурые тоже попадались. – Не волнуйся, Мечта уже скоро. В воде твоя чешуя не очень выделяется, а может, и Луну с Вихрем прямо из реки увидим.

Он снова скользнул в воду, и Беде ничего не оставалось, как плыть дальше. По обоим берегам уже попадались хижины, довольно убогие. Здесь, на окраине Мечты, обитали недавние переселенцы. На мелководье весело плескалось семейство морских, их синяя чешуя блестела на утреннем солнце осколками неба. Двое малышей боролись, а отец наблюдал со счастливой родительской улыбкой, которую Беде никогда не доводилось видеть в детстве.

Чуть дальше на другом берегу трое земляных, по виду её ровесников, копались в огороде. Старшая сестра отвесила брату шлепок, показывая на кривую грядку, а он бросил в неё морковкой, в то время как младшая хохотала до упаду. Только проплыв уже мимо, Беда осознала, что у той нет передней лапы.

Следующее семейство она разглядывала пристальнее и сразу заметила ещё одного пострадавшего на недавней войне – у морского дракона во всю длину хвоста тянулся ужасный шрам. Тем не менее морской улыбался, обучая дракончика поменьше строгать доски. Уловив, должно быть, взгляд Беды, он обернулся, и она поспешно пригнулась, усердно загребая крыльями, чтобы спрятаться за ближайшим островком.

Река разливалась всё шире, и острова попадались чаще. Течение замедлилось, почти останавливаясь в широких заводях, поросших тростником. Путники проплыли под мостом, уставленным из конца в конец торговыми палатками и прилавками. Продавцы наперебой зазывали покупателей, переругиваясь между собой: «Лучшие ковры в Мечте!», «А вот ковры на самом деле лучшие!», «Жареные крокодилы! Жареные крокодилы!», «Не ешьте его крокодилов, вчера они валялись тухлые на улице! А вот свежие чайки, только утром пойманные!»

Следующий мост сверкал разноцветьем и буквально трясся от топота весело пляшущей толпы. Звуки музыки далеко разносились по воде. Перила вдоль моста были увешаны блестящими серебряными дисками, похожими на огромные монеты.

– Сегодня праздник Полных лун, – объяснил Карапакс, высовываясь из воды рядом. – Старая традиция песчаных, но почти забытая за годы войны. Теперь возвращается, я и раньше слышал.

Проплывая под мостом, Беда посмотрела вверх на притопывающих, хлопающих крыльями и сплетающихся хвостами драконов. Никогда ей плясать вот так, обвешавшись серебряными лунами, не петь до хрипоты в толпе, не рисовать вместе с другими на огромных холстах, обмакивая хвост в вёдра с белилами и синькой, брызгаясь и хохоча…

Всего четыре месяца прошло, как она побывала в Мечте в поисках Пурпур, но что-то здесь успело измениться. Драконы казались веселее и спокойнее, как будто память о войне начала таять, а жить при королевах Тёрн и Рубин стало безопаснее, чем во времена Огонь и Пурпур. Однако пока Пурпур жива и одержима местью, прочного мира не видать.

– Луну мы легко увидим отсюда, – пробулькал морской дракончик, выставив нос из воды. – Ночных тут почти нет.

Беда и впрямь пока не встретила ни одного. Интересно, знают ли они о Мечте и захотят ли сюда переселиться? Привыкнув к своей таинственности и избранности, смешиваться с иноплеменниками… С другой стороны, здесь они смогут больше себя уважать, чем под управлением королевы радужных.

Беде ни разу не приходилось бывать в дождевом лесу, и Глин сразу сказал, что нельзя: деревья, заросли, опасность пожара и так далее. Ну и ладно, в конце концов, что там хорошего, открытые пространства куда приятнее. И потом, все эти невидимые драконы, которые за тобой следят… бр-р! Опять же, королева Ореола к поклонникам огнекрылой явно не принадлежит.

Барабаны и цитры лунного праздника затихали вдали, а впереди на берегу открывалась широкая рыночная площадь, вымощенная булыжником и окружённая старыми, высокими и прочными постройками, стены которых были увиты цветущими ярко-жёлтыми лианами и обсажены тенистыми пальмами.

– Погоди! – вдруг бросил Карапакс, резко остановившись и подняв фонтан брызг.

Беда едва успела отвернуть в сторону, чтобы не наткнуться на него.

– Что такое? – фыркнула она. – Может, вообще лучше полетаем? Чёрную ночную с воздуха заметить легче. Всё равно на меня никто не решится напасть!

– Кажется, там Вихрь, – объяснил морской дракончик, плавая кругами и вытягивая шею. – Вон те песчаные, что спорят с красным небесным… один вроде похож.

Она понятия не имела, как выглядит Вихрь. Даже, наверное, и не встречала ни разу. Все песчаные казались одинаковыми… ну, если не считать Солнышка, но у той была странно золотистая чешуя и вечно жизнерадостная мордочка, в которую хотелось вцепиться когтями…

«Нет, долой эти мысли!»

– Давай проверим! – Карапакс выскочил на берег, прежде чем она успела возразить, и двинулся к рынку, оставляя изумрудно-зелёным хвостом широкую мокрую полосу на мостовой.

Беда опасливо повертела головой. Ближайшие драконы были заняты своими делами, и на реку никто не смотрел. Невдалеке и правда стоял рослый небесный с красной чешуёй, свысока поглядывая на двух песчаных, одна из которых угрожающе взметнула ядовитый хвост. У обоих песчаных на шее висели медальоны с резным силуэтом какой-то птицы. На булыжниках между ними лежали непонятные розовато-буро-зелёные шары, усеянные шипами.

Выскользнув из воды, Беда поспешила следом за Карапаксом, плотно прижав крылья к бокам и пригибая голову.

– Ты сказал, тридцать! – прорычала большая песчаная. – Такой был уговор!

– Слетайте сами в горы и поищите! – сплюнул небесный. – Да за ваш жалкий мешочек золота больше и не полагается.

– Ладно, давай хоть эти возьмём, – буркнул другой песчаный, поменьше.

– Он будет недоволен, и ты это знаешь!

За несколько шагов до спорящих морской дракончик обернулся и хмуро покачал головой. Вихря здесь нет. Беда тоже остановилась, выбрав самое свободное место, какое могла найти. Всюду пестрели ковры с разложенными товарами, на окнах висели ящики с пышными цветами, а покупатели и продавцы сновали туда-сюда, толкая друг друга и ни о чем не беспокоясь. Опасность могла исходить от кого угодно.

Соваться в городскую сутолоку ещё дальше нечего было и думать. Оставалось лишь снова нырять и продолжать путь.

Тщательно осмотревшись, Беда стала осторожно поворачивать, свернув хвост покомпактнее.

И тут песчаная дракониха, прорычав что-то яростно сквозь зубы, пнула один из шипастых шаров.

Это же кактус, поняла вдруг Беда, заметив сбоку у прыгающего по булыжникам шара остатки корней. Такие не раз попадались ей в горах.

Она подняла взгляд… И увидела вытаращенные в ужасе зелёные глаза Карапакса.

Кактус подкатился к её лапам, коснулся огненной чешуи и взорвался с оглушительным грохотом, превратившись в гигантский клубок огня.

 

Глава 8

Беда пришла в себя, лишь когда её тело окончательно взбунтовалось и решило не тонуть. Задыхаясь и отплёвываясь, она вынырнула из реки, куда её забросил взрыв, и тут же мучительно закашлялась в густом чёрном дыму.

В глазах щипало, всё застилала мутная пелена, в которой можно было разглядеть лишь силуэты мечущихся по берегу и летающих над крышами вопящих драконов. Несколько обожжённых со стонами барахтались в воде, а на площади среди клубов дыма мерцали язычки пламени.

Чешуя Беды огня не боялась, так что ожогов у неё быть не могло. Отчего же тогда эта дикая боль во всём теле? Оно словно истыкано гвоздями! Кто виноват? Кого сжечь, чтобы не болело?!

А-а-а!!!

Она заревела во всю глотку, но голос потерялся в какофонии хаоса, царившего на рынке.

Из тёмной пелены вдруг вынырнул дракон и бросился в воду почти рядом. Беда с шипением отшатнулась, но тут же узнала изумрудную чешую Карапакса.

Он ошарашенно тряхнул головой.

– Да уж, умеешь ты быть незаметной!

– А кто виноват? Я, что ли? – вновь заревела Беда, корчась от боли. Никогда ещё у неё ничего так не болело. Тело под чешуёй, казалось, грызли тысячи крошечных острых зубов. – Мне больно, больно! Всех ненавижу, всех!!!

– Давай, пока никто тебя не вспомнил, найдём местечко поукромней и разберёмся, – предложил дракончик.

По бокам и лапам его текла струйками кровь. Он забрёл дальше, по шею, и поплыл вверх по течению назад к праздничному мосту.

Каждое движение причиняло муку, но Беда, пересилив себя, заработала крыльями и поплыла следом.

Отыскав крошечный островок невдалеке от моста, где воздух был уже почище, Карапакс, морщась, выполз на илистый берег. Она рухнула поодаль прямо на кусты и тростник. Вся растительность мигом превратилась в чёрную обугленную массу, но сейчас было не до того. Боль не прекращалась. Наверное, так чувствовали себя драконы, сгоравшие от огненной чешуи.

– Что это такое было? – простонала Беда. – Что?

– Кактус «драконье пламя». – Дракончик полез себе под крыло, нащупывая какой-то окровавленный комок, торчащий из чешуи. – Такой же, как взорвали тогда в исторической пещере… Не понимаю, кому он понадобился теперь, когда война закончилась?

Даже не один, вспомнила Беда, а целых тридцать! Кому бы они ни понадобились, этот кто-то непременно познакомится с её когтями, очень близко и очень скоро!

Шипя от боли Карапакс сжал странный комок когтями и вырвал из раны.

– Таких вот шариков с шипами, – показал он, – в кактусе видимо-невидимо, и при взрыве они разлетаются – это его семена. У тебя в чешуе их сейчас полно, ты стояла ближе всех… но как я вытащу, до тебя же не… ой! – Он умолк, тараща глаза.

– Что ещё? – нахмурилась она, чувствуя себя немного лучше – может быть, потому, что вылезла из воды.

– Они горят! Твоя чешуя сама их выжигает.

Беда вытянула лапу и успела разглядеть такой же колючий шарик, застрявший между чешуйками. В тот же миг он вспыхнул и рассыпался чёрным пеплом.

– Вот и славно! – рыкнула она. – Сдохни, поганое растение! Пусть твои корни вечно мучаются от жажды, а семена находят только огненную смерть, пока ты начисто не вымрешь! Ненавижу!

– Страх какой, – покачал головой Карапакс. – Ты вообще когда-нибудь испытываешь добрые чувства?

Она не совсем поняла, что он имеет в виду, и вместо ответа обернулась в сторону рынка, над которым поднимался столбом чёрный дым.

– А там, при взрыве… ты не знаешь… ну…

– Не думаю, что кто-то погиб, – серьёзно ответил дракончик. – Думаю, ты приняла на себя почти весь огонь и большую часть семян. Раненых я точно видел, но ничего похожего на…

– На Сердолику, – кивнула она, стараясь скрыть облегчение в голосе. Интересно, а будь там жертвы, простил бы её Глин? Хоть напрямую и не виновата, сунулась же она в город, зная об опасности. – Так или иначе, кому пришло в голову раскладывать прямо на улице взрывчатые кактусы? Их мог случайно поджечь кто угодно!

– Ну… морские не могли, – задумчиво произнёс Карапакс, – и ледяные тоже… Кстати, теперь мы знаем, что ещё не может убить тебя!

– Нельзя такое разрешать! – упрямо продолжала Беда. Она пошевелила хвостом и лапами, проверяя, не осталось ли колючек, но они, похоже, сгорели все. – Получается, здесь и меч кому хочешь продадут?

– М-м… наверное, – пожал крыльями морской и вновь поморщился. Ещё один окровавленный шип застрял в хвосте, но глубоко, когтями не ухватить.

– Я бы выжгла, – предложила она, показывая коготь, – но ожог едва ли лучше, стоит ли?

Карапакс подумал и махнул лапой.

– Давай, жги! А потом я сразу прыгну в воду.

Надо же, согласился! Прежде никто не просил её помочь, даже Глин нервничал и колебался, когда она предлагала.

Убрав крылья за спину, Беда осторожно придвинулась и протянула коготь. Карапакс зажмурился и застыл неподвижно. Коготь лишь слегка коснулся шипа, и тот вспыхнул, рассыпаясь, но вместо него стало расползаться мёртвое пятно ожога. Рассмотреть как следует не удалось: дракончик вскочил и нырнул в глубину.

Беда долго всматривалась в воду сквозь призрачную игру отражений, но различала лишь зеленоватую тень на самом дне. Тень двигалась, и в лапах у неё поблёскивало что-то круглое, серое с белым.

Всё интереснее и интереснее!

Наконец Карапакс вынырнул, отфыркиваясь, с виду очень довольный собой. Взгляд Беды был прикован к ожогу на хвосте… но никаких следов ожога она не обнаружила, лишь гладкую чистую чешую без единого изъяна – как будто ничего и не случилось. Полностью зажили и раны от других семян, которые дракончик извлекал самостоятельно.

– Как ты это сделал? – изумилась она. – Даже морских драконов вода не лечит так быстро!

– Ожог был слабенький, – пожал крыльями Карапакс. – Всё в порядке, не волнуйся.

– Я не волнуюсь, а подозреваю неладное, – уточнила она. – Твоя чешуя ведёт себя как-то…

– Карапакс? – Голос с неба заставил обоих вздрогнуть.

Беда выругала себя: за лечением раненого она совсем перестала смотреть по сторонам. А если кто-то заметил, что это она взорвала кактус на рыночной площади? Просто замечательно! Более удобной добычи для чёрного дракоманта и не придумаешь.

Однако дракон в небе оказался песчаным, и Карапакс испустил радостный вопль, взмывая в воздух:

– Вихрь!

Они бросились навстречу друг другу, едва не столкнувшись, а потом закружились в воздухе, кувыркаясь и касаясь крыльями. Чуть спустя со стороны рынка подоспела маленькая ночная, и приветственный ритуал повторился под новые восторженные вопли морского дракончика.

«Вот и нашлись его друзья, – подумала Беда, дёрнув хвостом и обдав себя брызгами. – Между прочим, благодаря мне – наверняка прилетели на дым и огонь. Только разве кто-нибудь оценит?»

Она прошлась по илистому берегу, прислушиваясь к своему телу. Кое-где ещё болело, но, по крайней мере, шипов больше не осталось.

Может, улететь, пока они там милуются? Ещё неизвестно, что о ней скажут разумные и осторожные друзья, а Пурпур она прекрасно найдёт и сама.

Поздно: на островок уже опускались три пары крыльев, зелёная, чёрная и жёлтая, а три пары глаз смотрели с выражением от дружелюбного до откровенно враждебного.

Ну и пусть! Беда встретила взгляд Вихря, вложив в свой огня, сколько смогла. Она готова к противостоянию, и наплевать, кто что думает. Здесь есть только один самый опасный дракон в Пиррии. Угадай, кто это? Не ты!

– Беда, познакомься с Луной и Вихрем, – представил друзей морской, сияя наивной улыбкой. Можно подумать, все сейчас зарыдают от счастья!

Никого из двоих Беда в академии особо не замечала. Вполне обычные драконята, в поисках которых едва ли стоит пересекать полконтинента, не более достойные дружбы, чем она сама.

Ночную отличали только серебристые чешуйки в углах глаз, похожие на капли, да морщинки на лбу, словно от вечной головной боли. Теперь все знали, что у ночных нет никаких особых способностей, и у Беды не возникло бы никаких сомнений, кто победит на арене, существуй та до сих пор.

Песчаный дракончик тоже не представлял угрозы, если не считать хвоста с ядовитым шипом. В боях с песчаными Беда первым делом хватала их за хвост, выжигая яд, и победа доставалась быстро, разве что Пурпур просила нарочно затянуть схватку. Этот песчаный был наверняка такой же тупой и неповоротливый, как другие.

– Ошибаешься, – заговорила вдруг Луна.

– Что? – Беда глянула с недоумением, встречая странно пристальный взгляд.

– Вихрь один из умнейших драконов в Пиррии, – продолжала ночная. – Он наверняка уже придумал штук пять способов тебя одолеть, если вдруг понадобится.

– Пока только три, – признался песчаный с самодовольной улыбкой, – но всё равно спасибо.

Беда потрясённо моргала. В голове будто взорвался ещё один огненный кактус.

– Как… То есть ты… но…

– Да, я читаю мысли, – кивнула Луна, – так что не стоило бы тебе так стараться убивать нас в своём воображении.

– А она старается? – опешил морской.

Можно подумать, у других не так! Да каждый дракон, когда встретит чужака, прикидывает, как бы его поудобней изничтожить… или не каждый?

– Значит, к мозголомке меня притащил? – ощетинилась Беда. – Мог хотя бы намекнуть заранее.

Или так задумано с самого начала? Не доверяли, как та же Пурпур, вот и решили покопаться в голове?

– Это не мой секрет, – пожал крыльями Карапакс. – Луна сама решает, с кем делиться.

Вихрь с сомнением покрутил носом.

– Вот не уверен я, что огненная игрушка королевы Пурпур достойна списка избранных.

– А ты какая игрушка у королевы Тёрн, не напомнишь? – насмешливо фыркнула Беда. – Я хоть пользу приносила…

Ночная поспешила встать между ними, останавливая Вихря крылом.

– Я рассказала, потому что иначе просто нехорошо. Надеюсь, теперь она не станет думать о нас так скверно.

Беда озадаченно наморщила лоб. Разве можно управлять своими мыслями? Они сами приходят в голову, когда и какие хотят. Плохие так плохие, ничего не поделаешь.

– Лучше ты перестань слушать, – буркнула она.

Луна с сожалением покачала головой.

– Не получится… но ты не беспокойся так уж слишком, твои мысли очень трудно разобрать. Огонь, дым… путаница, короче, мало что видно.

– Ну, спасибо…

Беда постаралась нагнать в голову ещё побольше огня, выжигая всё лишнее. В результате голова только разболелась. Да и зачем? Либо Луна примет её такой, какая есть, либо возненавидит даже за те клочки, что услышит.

– Да, как там Кинкажу? – спохватился Карапакс. – Где она?

– И где тот ваш ледяной брюзга? – добавила Беда.

– Холод улетел к родным в Ледяное королевство. – Луна кивнула на песчаного. – Вихрь думает, что он вернётся, но я не уверена. Кинкажу… ну, ей вроде как лучше, но в себя пока не пришла. – Она моргнула, будто сдерживала слёзы, и печально улыбнулась морскому. – Ей было бы очень приятно тебя видеть.

– На нас напал дракон, который служит королеве Пурпур, – вновь заговорил песчаный и повернулся к Луне. – Что она сейчас подумала? Сама ей служит?

– Непохоже, – покачала головой ночная, – но опять изобретает способы тебя убить.

– А нечего грубить! – вспыхнула Беда. – И совать нос в мои мысли, когда я сама уже сто раз всем говорила. Пускай ваш драгоценный песчаный засунет себе козу в… нос! Рогами вперёд! Я ищу Пурпур, чтобы убить, а не служить ей. Надо быть полным идиотом, чтобы этого не понимать!

– Тогда почему, – прищурился Вихрь, – ты помогла Пурпур сбежать из крепости Огонь? Не так уж давно, кстати.

– Ну, тогда… – смутилась она. – Огонь была ещё хуже, и я не могла оставить свою королеву у неё на цепи. Любой на моём месте не смог бы!

– Твою королеву? – переспросил он. – Разве королева теперь не Рубин?

Беда гордо вскинула голову, сверля песчаного яростным взглядом и понимая, что её мысли о новой королеве тоже можно прочитать.

– Мне нет нужды перед тобой объясняться, песчаный выползок! Я тут только затем, чтобы узнать, где спряталась Пурпур. – Она сверкнула глазами в сторону ночной, и та в страхе отшатнулась. – Узнаю и распрощаюсь, и избавлю вас от своих скверных мыслей!

– Так и есть, – подтвердил Карапакс, – мы ищем Пурпур. Она напала на академию, слышали?

Ночная ошарашенно заморгала. Песчаный инстинктивно взметнул отравленный шип, вцепившись когтями в глинистый берег.

Беда поморщилась, глянув на морского дракончика.

– Глупости, Пурпур не нападала, а всего лишь бросила вам отрезанную голову и улетела обратно. Она объявила войну. Если нападёт всерьёз, увидите разницу.

– Голову? – испуганно переспросила Луна. – Солнышко сказала только про угрозы.

– Может, дело в нас? – с тревогой нахмурился Вихрь. – Мы освободили Града, вот Пурпур и взбесилась.

– Вполне вероятно, – фыркнула Беда. – От одного вашего вида хочется всех поубивать.

– Ха-ха! – откликнулся Карапакс. Можно подумать, она шутила! – А где вы разыскали королеву Пурпур?

– В горах, тут недалеко, – ответила ночная, – но её там больше нет, скорее всего. Так что не знаю, чем вам помочь… Мы и сами нашли её случайно: она пользовалась присниллом и оставила следы.

Ох уж этот приснилл! Беда его ненавидела. Раньше Пурпур являлась ей во сне чуть не каждую ночь и в конце концов стала почти неотличима от простого кошмара. Крики, обвинения, угрозы в адрес Глина – даже вспоминать теперь не хотелось.

– Так и знала, что они не помогут, – повернулась Беда к Карапаксу.

Тот неуверенно переступил с лапы на лапу, глядя на друзей.

– Ну… может, хотя бы на карте покажете, где она пряталась? Оттуда и начнём поиски.

Песчаный дракончик глянул на солнце, уже поднявшееся над крышами высоких домов.

– Хорошо, только сейчас нам уже пора в больницу. Драконы от Ореолы вот-вот будут в городе.

Беда следила за его глазами. Переводит разговор на другое? Не доверяет, понятно. «Ну так это взаимно, песчаный!» – прищурилась она.

– В больницу к Кинкажу? – радостно уточнил Карапакс, но тут же помрачнел. – Вот только… Беде в город никак нельзя.

Пользуясь удобным случаем, Беда расправила раскалённые медные крылья с сияющими золотом прожилками. «Видали?» – молча усмехнулась она и случайно задела ветку дерева, которую мгновенно охватило пламя.

Песчаный кинулся к воде и ударил хвостом, окатывая фонтаном брызг горящее дерево, а вместе с ним и Беду.

Она свирепо оскалилась, стряхивая капли с носа.

Луна тем временем утешала Карапакса:

– Не переживай, она всё равно без сознания и не узнает, что ты здесь.

Он уныло свесил крылья, ковыряя лапой в луже. Все молчали, как будто нарочно поглядывая на Беду, и она поняла, что от неё чего-то ждут. Ободряющих слов о Кинкажу? Да нет, скорее какого-то неприятного для себя самой решения.

– Лети без меня, Карапакс, – сдерживая сердитый рык, выдавила она. – Я пока тут подожду… где-нибудь.

– Правда? – Дракончик расплылся в улыбке. – Ты не против? Мы скоро, не волнуйся! Мы только…

«Ясное дело. Только разберёте меня по косточкам и решите, что делать со мной дальше… или без меня».

– Ну конечно, – сказала она вслух. Спохватившись, повторила, стараясь убрать иронию, но вышло тоже не очень: – Конечно, как я могу быть против? Поохочусь пока в песках.

– К западу от города на высокой скале стоит каменная арка, – вставила Луна, – с неё видно почти всё Песчаное королевство. Мы там собираемся после больницы дожидаться Холода, можем и с тобой встретиться.

– У него ещё два дня в запасе, – тихо напомнил Вихрь, – до конца недели.

– Не прилетит он, мне кажется, – вздохнула ночная, – я же видела его мысли. Холод очень привязан к племени и своей семье. Даже не знаю, что должно случиться, чтобы это изменить.

Песчаный дракончик как-то странно скривился.

– Ты судишь по мыслям, Луна, а этого мало. Дела часто говорят о драконе куда больше.

– Мне это трудно понять, – снова вздохнула она.

Карапакс нетерпеливо переминался на своих толстых лапах. Его вечная лень куда-то подевалась.

– А Кинкажу… Может, принести ей что-нибудь? Цветы? Рыбу? Нет, рыбу она не любит… М-м… апельсины, лимоны, кумкваты?

«Он любит их всех, – подумала Беда, – но сюда прилетел только из-за малышки радужной. Мог и один, зачем было цепляться за меня, ради безопасности? Ещё в друзья набивался… зелень лягушачья! Гр-р-р!»

Она поймала на себе взгляд Луны. Что в нём – растерянность, сочувствие, жалость? Глупости. Тут песчаный прав: ничего по одним мыслям о драконе не поймёшь.

Усевшись на берегу, Беда принялась со скучающим видом рассматривать свои когти. Этот приём она тоже подсмотрела у Пурпур, хотя изысканно пренебрежительный наклон крыльев пока давался не очень.

– Ничего не надо, – покачал головой Вихрь. – Сам навестишь, и уже хорошо. Может, она расслышит твой голос.

– Увидимся, Беда! – помахал Карапакс.

– Может быть, – бросила она, глядя в сторону.

Голос её утонул в шуме крыльев. Вся троица поднялась в воздух и направилась к центру Мечты.

Выждав достаточно долго, чтобы никто уже не стал оборачиваться, Беда подняла голову и проводила взглядом удаляющиеся изумрудные крылья фальшивого друга.

 

Глава 9

Только поднявшись в свою очередь в воздух, Беда почувствовала, что раны от шипов ещё болят. В напряжённых мышцах словно проскакивали жгучие искры. Она сжала зубы, стараясь не обращать внимания и работать крыльями как обычно.

Полёт через пески занял весь остаток утра. Ушастая лисичка успела удрать в нору, да и есть её было жалко, зато удалось поймать прямо в воздухе большую белую птицу. Попавшийся на пути высокий кактус вспыхнул ярким пламенем – а нечего торчать с таким надменным видом! Хорошо в пустыне, можно ничего не бояться: ни леса случайно не подожжёшь, ни засеянного поля. Здесь, наверное, даже королева Пурпур с её вечными подозрениями хоть иногда выпускала бы её из дворца.

«Королева Пурпур»! Беда до сих пор так называла её мысленно, но слова Вихря о новой королеве не выходили из головы. Умеет же песчаный испортить настроение!

Понятно, что следующему кактусу, на который упал взгляд, тоже не повезло.

«Разве королева теперь не Рубин?» Формально да… но о какой верности может идти речь, если новая правительница не хочет даже видеть тебя в своём королевстве и желает тебе смерти?

Беда уже разворачивалась назад к городу, когда вдруг заметила невдалеке к югу крошечный оазис и сбившихся в кучку верблюдов. Свежее мясо? Почему бы и нет, вдруг оно хоть немного поднимет настроение.

Подлетев ближе, она с удивлением рассмотрела, что верблюды привязаны к пальмам, а вокруг снуют воришки. Не меньше десятка юрких зверьков разбивали крошечные шатры и черпали воду из озерца.

Заметив над головой дракона, воришки замерли с запрокинутыми мордочками, в их огромных круглых глазах светился ужас. Такой глупой дичи Беда ещё не встречала. Как их вообще занесло в голые пески, где все на виду и невозможно скрыться?

Ей ни разу прежде не довелось отведать воришек: королева приберегала их для арены, а на стол подавала лишь по особым случаям и огненного паладина к празднествам не допускала: «жечь гостей недипломатично» и всё такое прочее.

Беда сделала ещё круг над оазисом, прикидывая, насколько голодна, и тут на песчаной дюне в стороне от других воришек на глаза попался ещё один. В небо он не смотрел, а сидел, уронив плечи и закрыв тёмную мохнатую голову своими голыми бурыми лапками. Остальное тело прикрывала ткань песочного цвета. Воришка выглядел… печальным?

Смешно даже, подумала Беда. Выходит, тогда и верблюды с горными козами могут печалиться, а ястреб – обижаться, что другие ястребы не хотят с ним дружить?

Интересно, а если пожечь остальных воришек, этот развеселится? Она задумалась, рассматривая сгорбленную спину одинокого зверька, в которой было что-то до боли знакомое. Наконец, так ничего и не надумав, оставила верблюдов с воришками заниматься своими делам и полетела к Мечте.

Найти арку из песчаника оказалось легко: она возвышалась на холме к западу от города и была видна со всех сторон. Изгибы её напоминали закрученный спиралью хвост радужных. Беда пролетела сквозь проём, коснувшись камней кончиками раскинутых крыльев, затем обогнула по кругу, поднимаясь всё выше, и устроилась на самой вершине.

Бескрайняя пустыня расстилалась до самого горизонта под жарким полуденным солнцем. По другую сторону виднелась Мечта – скопление высоких зданий в дельте реки и россыпь домиков поменьше вдоль берегов. Драконы, спешащие по улицам, казались отсюда не крупнее воришек, и даже цвет их чешуи не всегда можно было различить.

За городом и рекой на восточном горизонте в небо упирались зубчатые силуэты Облачных гор. Где-то там наверняка и скрывалась Пурпур. Бывшая королева не терпела неудобств и вряд ли согласилась бы жить в каком-нибудь дождевом лесу или болотных топях. Она успела изучить горы и ущелья Небесного королевства лучше кого бы то ни было и уж точно выбрала себе убежище поуютнее.

Глаз уловил вдали какое-то движение, и Беда повернула голову. С окраины Мечты в сторону арки летел дракон, большой золотисто-оранжевый небесный.

С виду незнакомый, что ему здесь надо? Начальство? Потребует, чтобы огненные крылья оставили его драгоценный город в покое? А может, хозяин той корзины с улитками… или родственник кого-то из пострадавших от взрыва?

Беда сжала когти. Ну что ж, если ему угодно подраться, у неё как раз подходящее настроение!

В памяти тут же всплыли добрые укоряющие глаза земляного дракончика. Очень некстати сейчас предаваться тоске… И потом, она же до сих пор никого не убила, за это можно и похвалить, а не ругать за то, что ещё не случилось!

Ладно, не хватало ещё заводиться из-за воображаемых упрёков. А всё-таки как хорошо было бы, будь Глин рядом. Ободрил бы, подсказал, как правильно поступить…

Незнакомый небесный совершенно точно направлялся к арке и почти уже подлетал, когда вдруг дёрнулся и забил крыльями, останавливаясь. Такое Беда наблюдала в своей жизни множество раз, внушая встречным ужас, смешанный с ненавистью.

Однако сейчас причиной оказалась вовсе не она. Дракон смотрел не на арку и не на Беду, а дальше, в пустыню. Затем резко развернулся и помчался во всю прыть назад к городу.

Беда обернулась, глядя в небо над песками. С северо-запада приближались ещё двое, на этот раз – ледяной дракончик и большая ночная дракониха.

Что ей тут понадобилось? Не та ли самая, что сбежала из заточения у королевы Тёрн? Или она и есть союзница Пурпур?

Серебристо-белая чешуя ледяного сверкала в солнечных лучах тысячами сияющих лун. Беда обернулась хвостом и прищурилась, вспоминая.

Один из тех двоих, что орали на неё в главном зале академии? Может быть… А может, и нет. Она с трудом различила бы в толпе ледяных Холода с сестрой, да и вообще не отличалась зрительной памятью. Когда дерёшься, обращаешь внимание прежде всего на движения противника, и потом, к чему запоминать того, кто всё равно сейчас умрёт?

Зато сразу стало ясно, что ледяной узнал её. Он повернул и устремился прямо к арке, и, судя по встопорщенному игольчатому гребню, вовсе не затем, чтобы пригласить к танцу на празднике полнолуния.

– Что ты тут делаешь? – выкрикнул он ещё издалека, описывая круги над головой. Ночная тем временем зависла в воздухе, выжидая.

– Тебе какое дело? – огрызнулась Беда, ощущая растущее раздражение. В конце концов, невежливо заставлять собеседника смотреть снизу вверх. Сначала сядь, потом спрашивай!

– Тебя послала Пурпур?

– Может, это тебя она послала? Помнится, в тот раз твоя сестра ей служила, не я.

Стрела попала в цель – Холод вздрогнул и злобно оскалился.

– Если ты охотишься за моими друзьями, будешь иметь дело со мной! – зарычал он.

– Смешно, – прошипела Беда. – Хочешь сказать, что мог бы меня остановить?

Конечно, Глин такого ответа не одобрил бы. Она нарочно раздражала ледяного, потому что с утра была не в духе, а он ещё больше всё портил. Надо было спокойно объяснить всё, сказать, где сейчас друзья… но… Во имя лун! Разве этот высокомерный идиот способен на такой разговор? С какой стати она должна брать всю вежливость на себя?

Тем не менее она могла хотя бы постараться предугадать, что произойдёт следом.

Холод нырнул к арке, и из его раскрытой пасти со зловещим скрежетом вырвался ледяной выдох. Часть крыла у Беды онемела, но она знала по опыту боёв на арене, что это скоро пройдёт – огненная чешуя управлялась со льдом легко.

Но всё равно, какая грубость, а?

Беда взмыла в воздух и плюнула в обидчика огнём. Голос Глина в голове заставил её сбить цель чуть влево, чтобы не ранить всерьёз… но напугать нахала всё же стоило!

Ледяной успешно уклонился, без сомнения, поздравляя себя и не подозревая, что его просто пожалели. Ловко балансируя хвостом, длинным и тонким, как хлыст, он поднырнул и ударил ледяным выдохом снизу, целясь Беде в задние лапы.

– Ничего больше не придумывается, тупица? – хохотнула она. – Мне твои игрушки нипочём, как насчёт честного боя, когти на когти… или трусишь?

Трус или нет, но на медлительность ледяной пожаловаться не мог. Он закручивал стремительные спирали, ослепляя зеркальным блеском серебристой чешуи. Преодолевая головную боль, Беда отмахивалась, почти не надеясь достать его когтями, но уже почти и не осторожничая – он же сам напрашивался!

Драться в воздухе оказалось куда труднее, чем она думала. Защищаться, атаковать и в то же время управлять фигурами полёта – ну и задачка! Беда ни разу ещё так не дралась, и чувствовала себя тяжёлой и неуклюжей.

Ну почему Пурпур не учила её воздушному бою, как учат всех нормальных драконов? Что толку от тренировок на пленниках со связанными крыльями?

Впервые в жизни Беда засомневалась. Может, она всё же не самая опасная в Пиррии?

Неправда! Стоит ей дотронуться до противника, и он умрёт!..

Стоп! Так же нельзя, что скажет Глин?

Никак нельзя, ни в коем случае! Это же ученик академии, друг Карапакса. Пускай и напал первым, всё равно. Страшно подумать, какие будут неприятности, если…

– Стой, погоди! – крикнула она, задыхаясь. – Я не хочу тебя убивать!

Сказано было не слишком удачно.

Беда поджала крылья и спикировала к арке, пытаясь оторваться от наседавшего ледяного.

Однако в тот же самый момент Холод в очередной раз поднырнул ей под живот.

Драконы столкнулись в воздухе.

Пламя и лёд. Медь и серебро.

Холод и огненная смерть.

 

Глава 10

Вначале Беда ощутила лишь тяжесть врезавшегося в неё чужого тела и ледяной холод его чешуи. От сильного удара перехватило дыхание, смятые крылья больше не держали, и полёт сменился падением.

Уши заложило от дикого, болезненного вопля. Беда оттолкнула чужое тело, но было уже поздно. Объятый дымом от вспыхнувшей чешуи, ледяной тяжело обрушился на землю.

Сердце у Беды упало, будто вслед за ним. «Три луны, что же я натворила!»

– Три луны! – эхом откликнулся голос с неба. – Огненная чешуя… Давно я такого не видала.

– Зови на помощь! – крикнула Беда ночной драконихе, пикируя к ледяному дракончику, упавшему на скалу у подножия арки.

В последний момент он успел расправить крылья, покрытые дымящимися ожогами, и теперь лежал, раскинув их и корчась от боли. Везде, где Беда касалась его тела, серебристые чешуйки обуглились и продолжали гореть.

– Прости, прости меня! – причитала она, опустившись рядом. – Я нечаянно, я не хотела… наоборот, старалась уйти! Твои друзья… Я помогаю им разыскать Пурпур. Не умирай, пожалуйста, слышишь?

«Он умрёт, – думала она. – Умрёт, и Глин никогда больше не захочет со мной разговаривать! Я навсегда останусь одна».

Она в отчаянии шагнула к раненому и тут же остановилась, не в силах помочь.

Любое прикосновение сделает всё ещё хуже. Хотя куда уж хуже-то, сейчас дать ему побыстрей умереть – уже милосердие.

Все правы, она монстр, чудовище! Вот что делает её ужасная огненная чешуя.

Беда никогда не плакала и даже не знала, способна ли, но хорошо помнила ту мучительную пустоту в душе после гибели Ястреба, первой разлуки с Глином, известия о смерти матери, а ещё когда гадючьи клыки вонзились Глину в лапу и она боялась потерять его – а тогда зачем жить самой? Но сейчас было ещё хуже. В голове словно нашёптывал леденящий ветер: «Твоя вина… твоя вина… твоя вина… не зря тебя так ненавидят все… твоя вина…»

– Луна… – еле слышно простонал умирающий. – Скажи Луне… – Веки его сомкнулись, голова бессильно упала.

– Холод! – послышался крик с неба. – Холод!

Ну конечно, они успели как раз вовремя, чтобы застать её на месте преступления и ещё раз убедиться, кто она такая!

Беда отскочила в сторону, пропуская к раненому спрыгивающих на скалу драконят.

– Холод! О нет! – всхлипнула ночная, судорожно сжимая его лапы.

– Я не нарочно! – выкрикнула Беда. – Я не хотела, он сам…

– Что будем делать? – быстро заговорил песчаный. – Знаю! Холод, попробуй ледяной выдох, он заморозит ожоги, пока мы дотащим тебя до реки… А кактусовый сок их не лечит? Холод! Холод, очнись!

Серебристый дракончик не отвечал. Обмякшее тело, покрытое зловещими дымящимися ранами, распростёрлось на камнях, на него было страшно смотреть. С такими ожогами не выживают.

Морской бегал взад-вперёд, обхватив голову лапами. Беда боялась встретить его взгляд. Как же он теперь её ненавидит!

– Что будем делать? – Вихрь глянул на ночную, но та лишь молча всхлипывала. Он обернулся к Беде. – Что делать?

– Не знаю! – крикнула она в отчаянии. – Я не умею лечить.

– Вот этим попробуй, – буркнул вдруг Карапакс, копаясь в кожаном мешочке, висевшем на шее.

Голос его звучал странно сдавленно, но гнева в глазах Беда не увидела, один лишь страх. Дракончик протянул Вихрю серо-белый речной голыш, самый обыкновенный с виду.

– Что это? – Песчаный сквозь слёзы уставился на гладкий камушек. – Зачем?

– Погоди, он же… – начала Беда, но осеклась.

Карапакс отодвинул Вихря в сторону и приложил камень к одному из обугленных пятен на чешуе ледяного. Холод болезненно вскрикнул от неожиданного прикосновения. Луна потянулась было оттолкнуть лапу морского… И застыла в изумлении.

Ожог под камнем словно испарялся! Чернота стремительно исчезала, покоробленная чешуя разглаживалась, вновь делаясь зеркально-серебристой.

Зелёный дракончик переложил целительный камень на другой ожог, где повторилось то же самое. Чернота сменялась белизной, словно заметённая свежим снегом. Раны затягивались и исчезали бесследно. Раненый перестал дёргаться, дыхание его стало ровнее. Наконец он открыл глаза и с изумлением следил за своим чудесным исцелением.

Все глаза теперь были устремлены не на него, а на морского, который явно жалел, что рядом нет моря поглубже, чтобы спрятаться. Он отступил от лежащего Холода, неловко вертя в лапах свой чудесный камушек.

– Ну как, ничего не осталось? – глухо пробормотал он.

– Карапакс, ты… – начала Луна и умолкла. Тряхнула головой, не веря своим глазам. Наклонилась к ледяному, погладила блестящую здоровую чешую. – Но… как?

Холод сел и вытянул лапы, разглядывая их с ошарашенным видом. Осторожно расправил одно крыло, затем другое, сложил. Вновь глянул на морского.

Вихрь тоже не сводил глаз с зелёного дракончика.

– Карапакс, – вкрадчиво начал он, – значит, у тебя есть волшебный целительный камень? Нет, не так. Откуда у тебя волшебный целительный камень?

У Беды путались мысли, и их никак не удавалось привести в порядок. От изумления она даже не могла толком радоваться. Как мог Холод выжить после огненной чешуи? Невозможно, невероятно, немыслимо! Вопросы множились, не помещаясь в голове. Поджав крылья, она неотрывно уставилась на ледяного, словно тот в любой момент мог рассыпаться пеплом.

– Дракомант явно поработал над этим камушком, – согласилась ночная. – Где же ты нашёл… – Глаза у неё вдруг вытаращились, точно небесные светила, в честь которых ей дали имя.

Песчаный дракончик понятливо кивнул.

– Он не нашёл, а сделал! Карапакс, выходит, ты дракомант?

– Дракомант… – заворожённо выдохнула Луна и улыбнулась с таким видом, будто решила самую трудную на свете головоломку. – Вот какой, значит, у тебя секрет!

Вот почему он не побоялся лететь на поиски Пурпур, поняла Беда.

– Бр-р… – Карапакс передёрнул крыльями. – Первый раз слышу, как это произносят вслух. Никто до сих пор не знал. Ладно… давайте замнём, а? Подумаешь, великое дело…

– Подумаешь? – заговорил вдруг Холод и тут же умолк с шипением, хлеща хвостом.

Беда нахмурилась.

– Между прочим, мог бы и раньше поделиться, – упрекнула она морского дракончика.

В конце концов, друзьям положено, разве не так? Ну хорошо, ночную он выдавать не хотел, но про себя-то рассказать можно?

– Я собирался, – вздохнул он, – ведь мы с тобой в чём-то похожи.

Только не у каждого есть возможность скрыть свой секрет – вот в чём разница!

– Никто больше не желает выступить с признанием? – усмехнулся Вихрь. – Холод, ты сам как? Не умеешь, случайно, убивать холодным презрением?

– Увы, ничем похвастаться не могу, – пробурчал ледяной.

– Я тоже, – кивнул песчаный, – хотя бы двое из нас обыкновенные. – Он обвёл взглядом Луну, Карапакса и Беду.

– Ты давно заколдовал камень? – спросила Луна у морского. – И как ты… приходилось тебе делать ещё что-нибудь? – Она потёрла лоб, крылья её дрогнули.

– Не волнуйся, – махнул он крылом, – с ума пока не сошёл. Почти ничего и не делал… А то все узнают, зачем?

– Как это, зачем? – возмутился Холод. – Разве можно скрывать такой дар? Ты бы мог послужить своему племени, помочь выиграть войну! Да с этакими способностями…

– М-м… думаешь? – Изумрудный дракончик опасливо отодвинулся.

Беда внезапно повернулась к Холоду.

– Значит, ты не возражаешь, если его используют как оружие? – прищурилась она. – А что меня так использовала Пурпур – это самое чудовищное преступление в истории, да?

Неловкая тишина обрушилась на драконят взрывчатой начинкой кактуса, в которой недоверие и надменность смешивались с чувством вины, а подозрения – с рассудительностью. От Беды все отводили глаза, даже морской дракончик.

– Я тебя понимаю, – заговорила наконец Луна, обращаясь к Карапаксу. – Ты должен сам решать, как использовать свой дар, без приказов королевы или чьих-то других. – Она мельком оглянулась на Беду, словно боялась, что та схватит её за хвост.

Беда задумалась, не относится ли это и к ней. Она не привыкла ничего решать сама, а приди ей такое в голову, страшно подумать, что могла бы натворить.

– Твой камень может вылечить Кинкажу? – спросил Вихрь.

– М-м… попробовать можно, – замялся морской дракончик, – но, боюсь, ничего не получится. Я зачаровал его для чешуи и мышц, а не внутренних органов – просто чтобы снимать усталость и приводить себя в порядок при дальних полётах. Глупость, конечно, – надо было сделать его сильнее.

– И поярче, – добавила Беда. – Он слишком похож на все остальные. Уронишь случайно в реку, потом и не отыщешь.

– Зато он может убрать твой шрам, – оживился Карапакс, протягивая камень Вихрю, но тот отшатнулся, прикрыв лапой нос.

– Ещё чего! Мне нравится мой шрам, без него я не я. Ерунда это всё.

Холод вдруг вытянул шею и завертел головой.

– Эй, а где же Люта?

– Кто? – не поняла Луна.

– Ночная, с которой мы прилетели, – пояснил он. – Куда она подевалась?

Беда глянула в небо. Когда она в последний раз видела ту ночную? Наверное, сразу после боя с Холодом, перед тем как появились остальные трое.

– Я велела ей лететь за помощью, – вспомнила она.

– Люта могла решить, что я умер, и улететь совсем! – Ледяной дракончик в отчаянии воздел крылья и заметался по скале. – Как же теперь без неё? Она знает, где искать гнёзда улетевшей тьмы!

– Что искать? – вытаращила глаза Беда.

– Эй, не дёргайся так, – забеспокоилась Луна, – может, ты ещё не совсем в порядке. Вообще, мы очень рады, что ты вернулся.

– Да всё со мной в порядке. – Холод расправил крылья и покрутил шеей. – Как будто ничего и не было… Только всё-таки было! – Он бросил на Беду колючий, как осколки льда, взгляд. – Эта убийца угрожала вам, а потом заявила, что помогает.

– Никому я не угрожала! – завопила Беда и смутилась. – Ну, то есть не всерьёз.

– Беда на самом деле прилетела помогать, – заверил Карапакс. – То есть мне так кажется.

– Кажется? – с обидой воскликнула она.

– М-м… но ты же всё-таки ранила Холода.

– Это была случайность! Я пыталась уклониться, и мы столкнулись…

– Издалека было похоже, что вы дерётесь, – хмуро заметил песчаный.

– Бойся жара и власти в когтях, – тихо произнесла ночная. – Может, и впрямь про неё?

С колотящимся сердцем Беда обвела глазами драконят.

– О чём это вы?

– Это из пророчества, – объяснил зелёный дракончик, – у Луны было видение…

– Пророчество обо мне?

Совсем скверно. Если и в пророчестве о ней говорится плохо, то и стараться нечего, злая сторона всё равно победит добрую… Но как же Глин? Он же верит в неё… разве может Глин ошибаться?

Ночная покачала головой.

– Нет, не то чтобы о тебе, я не видела самих драконов… но есть там одна строка…

– Прошу прощения, – перебил ледяной, – но стоит ли сообщать убийце, что мы знаем о её коварных планах?

– Нет у меня никаких планов! – взвилась Беда. – Вообще! Не умею я планировать… Карапакс, скажи им!

– Если она узнает пророчество, то сможет что-то изменить, – возразила ночная. – Будущее можно изменить. – Она повернулась к Беде. – Слушай:

Глаза ночной сияли, словно она передавала послание с самих звёзд, а голос звучал глухо и загадочно. Беда слушала в ужасе, оглядываясь на остальных.

– Ну как, – спросила Луна, – что скажешь?

– Ты думаешь, там вначале обо мне? – Беда вытаращила глаза. Неужели и Карапакс так считает, а летел вместе, только чтобы приглядывать на всякий случай, вдруг она станет трясти горы и поджигать землю? – Не крадусь я ни в чьих снах и всегда кажусь такой, какая на самом деле! Жар в когтях – это да, но при чём тут власть? Имей я хоть чуточку власти, жила бы по-другому, поверьте!

– Причинять смерть – тоже власть в своём роде, – проскрежетал ледяной. – Ты несёшь смерть в своих когтях! – Он хлестнул хвостом, бросая свирепый взгляд на Вихря и Луну. – Вот, значит, какую союзницу вы себе нашли? Стоило мне отлучиться на несколько дней…

– Ты возвращаться не собирался, – рассудительно заметил песчаный, – так что и спрашивать тебя мы обязаны не были… И потом, она прилетела только сегодня, вместе с Карапаксом.

– Могу и улететь! – вскочила Беда. Ей казалось, шипы от кактуса так и сидят под чешуёй. Опять получила крокодилом в морду? Если то, что было с Карапаксом, называется дружбой, плевать ей на такую дружбу! – Да не нужны вы мне сто раз! Сама найду Пурпур – так я и хотела сначала.

Она развернула крылья и взмыла в воздух.

– Беда, погоди! – крикнул Карапакс.

Хорошо, но мало! Даже если догонит – хотя где ему! – всё равно мало. Даже если извинится за своих ужасных друзей и поклянётся, что не считает её злодейкой из пророчества – мало!

Только ничего такого он не сделает. Вот если бы сказал, что бросит их и станет дружить только с ней… но не скажет же, ясное дело! Его драгоценное крылышко куда для него дороже, чем какая-то меднокрылая.

Ну и прекрасно! Хватит тратить время на этого мокрого лягушонка. Найти королеву Пурпур, убить и вернуться к Глину. Всё!

Она летела высоко над Мечтой, держа курс к отрогам Облачных гор и работая крыльями изо всех сил. Даже не обернулась – наплевать, летит Карапакс следом или нет. Ну, может, один раз всё-таки обернулась, но он не летел, так что какая разница.

Однако странное дело: когда город уже остался позади, за спиной вдруг послышался шум крыльев. Едва ли кто-то из тех драконят с их ночными, ледяными и песчаными крыльями, не говоря уже о морских, смог бы догнать в полёте небесную, но на всякий случай она бросила назад самый свирепый взгляд, какой только могла.

– Ой! – отшатнулся большой небесный, забив крыльями в воздухе.

Затем он вдруг… улыбнулся. Улыбнулся! При первой встрече такого ещё ни с кем не бывало. Что за чудеса?

– Чего тебе надо? – сердито бросила Беда.

Почти наверняка тот самый, что летел тогда с окраины Мечты к арке в пустыне, а потом скрылся, заметив Холода. Похоже, ждал, пока она останется одна.

– Да ничего, в общем, – пожал он плечами.

Она зависла в воздухе, изучая незнакомца, который выглядел намного старше неё. Тёпло-оранжевая чешуя, янтарные глаза. Ни единого шрама, что совсем необычно для взрослого небесного времён правления Пурпур. Крылья широкие и мощные, длинные рога с золотой инкрустацией. На когтях тоже золотые кольца, а на шее чёрное ожерелье-ошейник с золотыми шипами – похоже, богатый. На плече витой браслет в виде змеи с рубиновыми глазами, а на груди металлический футляр с висячим замочком… интересно, что там внутри?

Этого небесного Беда прежде не встречала… хотя мало ли, могла, наверное, и забыть. Один из военачальников Пурпур, который служил на границе, а потому редко появлялся в Небесном дворце? Но тогда без раны-другой точно не обошлось бы.

– Ты ведь Беда, верно?

– А что, я могу быть кем-то другим?

– Ну, всякое бывает.

Интересно, что он имеет в виду? Странно.

– А сам-то ты кто такой? – глянула она искоса.

Незнакомец приосанился, гордо изгибая шею.

– Моё имя Нырок.

– Что, правда? – прыснула Беда. – Надо же!

– А что? – растерялся он, сразу как-то сдуваясь.

– Ну, чудное какое-то.

– Но ведь небесное всё-таки!

– Не знаю… Можно подумать, ты часто падаешь с неба в воду или вообще из морских… или болотных. Вроде такая даже утка…

– Нет, постой, – перебил небесный. – Нырок, в смысле воздушный, в полёте!.. – Он огорчённо покрутил носом. – Так что, выходит, и другие могли думать все эти годы, что я…

– Запросто.

– Почему же тогда ты первая сказала?

Беда задумалась.

– Я невежливая, вот почему! Никто толком не воспитывал, и потом, мне наплевать, что обо мне думают… потому что хоть расшаркайся, хоть разулыбайся, всё равно не полюбят.

– Я тебя понимаю, – вздохнул он. – Как ни старайся говорить и делать, как все, но если хоть чем-то от них отличаешься, обращать внимание будут только на это.

– Наверное, – кивнула Беда, – только я никогда и не старалась.

– Точно тебе говорю, – мрачно заверил он, и в глазах его сверкнула обида, похоже, очень старая. – Всё равно выгонят.

Она глянула с удивлением.

– Тебя изгнали из королевства? Когда, за что? Пурпур или уже Рубин?

– Это старая и долгая история… как-нибудь расскажу. Если коротко – за то, что оставался самим собой. По-другому я в те времена не умел.

Слушая, Беда вдруг засомневалась: а точно ли не была с ним когда-то знакома… или просто мысли у них так похожи?

– Да и ни к чему они тебе, – продолжал Нырок, – те, с кем ты была только что. Им тебя просто не понять. А я могу помочь найти то, что ты искала.

– Правда? – усмехнулась она. – И ты знаешь, что именно?

– Думаю, да. – Он взмахнул крыльями, обгоняя её, и понёсся к горам. – Лети за мной!

Прозвучало не слишком убедительно, однако никакого определённого плана у неё всё равно не было. Так почему бы и нет?

– Не люблю я ни за кем лететь! – Она догнала его и пристроилась бок о бок. – А почему я раньше тебя не встречала?

– Хороший вопрос… И в голову приходит только одно: королева Пурпур предпочитает держать свои игрушки отдельно друг от друга.

– Ничья я не игрушка! – прошипела Беда, выпуская когти. Ну почему её все так называют? – Любой, кто попробует мною играть, очень скоро в этом убедится!

Он примирительно склонил голову.

– Мои извинения… Надо признать, я и сам не люблю так о себе думать. Пожалуй, точнее будет сказать: королева Пурпур не хотела, чтобы её самые могущественные друзья могли сговориться против неё.

Беда насмешливо фыркнула, выпустив в воздух языки пламени.

– Это ты, что ли, могущественный друг? Что ты умеешь, подкупать своим золотом чужих солдат?

– Ну… не знаю, считает ли Пурпур это полезным, но помимо прочего, оказывается, у меня могут быть драконята с огненной чешуёй.

Что? Беда изумлённо заморгала, лишившись дара речи. В янтарных глазах небесного мелькнули весёлые искорки. Похоже, он ожидал, что на радостях она свалится в обморок или разразится счастливыми воплями.

– В самом деле? – хмыкнула она. – Ты меня, что ли, имеешь в виду? Решил порадовать, значит. Так ты мой отец?

– Ну да… – взглянул он искоса, – но ты как будто не слишком рада?

– А с какой стати я должна тебе верить? Где ты был всю мою жизнь, почему не объявился раньше? А теперь вдруг: «Привет-привет!» От меня что-то понадобилось?

– Погоди, успокойся…

– Ну вот, уже и как папаша заговорил. Давай, продолжай! Поучи меня жить в нашем полном опасностей мире – сама же я не справлюсь, верно?

– Послушай… Я вообще не знал, что ты жива! Сам вечно в отлучке, то за одним она меня посылает, то за другим… И когда Кречет убежала с тобой и твоим братом, я всё пропустил. Когда вернулся, Пурпур сказала, что драконята оба умерли, а Кречет ушла к Когтям мира. О ней запрещено было говорить, так что я и не знал ничего… то есть знал, конечно, что есть такой огненный дракончик, но понятия не имел, что он мой. Узнал всего пару дней назад.

– Небось расстроился, бедолажка.

– С чего бы? Моя дочь великолепна, опасна и ужасна – есть чем гордиться, а?

Слово «ужасна» Беда из описания, пожалуй, убрала бы, но «гордиться» всё же исправляло общее впечатление.

– Как же ты узнал?

– Ну… э-э… приятель рассказал.

– Приятель? Долго же он думал.

– Да он сам до сих пор понятия не имел! Его зовут Мороз, он из Когтей мира. Сказал мне, и я тут же кинулся тебя искать. Знал бы раньше…

– И что тогда? – фыркнула Беда. – Спас бы меня от арены? Открыл правду о чёрных камнях, которые меня заставляли есть? Не дал бы Пурпур меня использовать, а Рубин – выгнать? Хоть чем-нибудь смог бы помочь? Не верится как-то.

– Зато сейчас могу помочь, – возразил он. – Могу изменить всю твою жизнь.

– Сомневаюсь.

Беда нырнула в штопор, устремившись между двумя первыми горными пиками. Ветер трепал крылья, пытаясь сбить с курса, но она пролетела точно над перевалом и снизилась над мшистой ложбиной, где кучками паслись обречённые на съедение овцы.

Позади слышались крылья небесного. Догоняя разбегающееся в панике стадо, Беда уловила краем глаза какое-то движение в рощице выше на склоне.

Дыхание застряло в горле. Этот оттенок чешуи она знала слишком хорошо. Волна страха и благоговения накатила, как в детстве, заставляя сердце колотиться в груди.

Рассекая воздух мерными взмахами крыльев, алая дракониха поднялась над кронами деревьев и стала приближаться.

Поиски закончились, едва начавшись.

Королева Пурпур сама нашла Беду.

 

Глава 11

– Пурпур! – воскликнула Беда, зависая в воздухе. – Спасайся, я её задержу!

«Вот и настал момент, ради которого я здесь! Наконец-то моя огненная чешуя послужит миру в Пиррии!»

– Не спеши, – посоветовал Нырок, – выслушай сначала, что скажет.

Обернувшись, Беда увидела измену в его глазах, прежде чем разум осознал слова.

– Ты служишь ей! – прорычала она. – Нарочно привёл меня сюда?

– Точнее будет сказать, – кивнул он, – это королева меня послала… но ведь ты сама хотела с ней увидеться, верно? Так что вины за мной никакой и нет, все довольны… А значит, и я тоже.

Пурпур описала круг, обдавая их жаром. Беда уже успела забыть, насколько ужасен шрам, уродующий королеву. Отощавшая и потрёпанная в странствиях, она по-прежнему пылала свирепой яростью, будто никогда не затухающий огонь.

– Ого! – усмехнулась она Нырку. – Такой чешуи я давненько не видала.

«Чьей, моей?» – удивилась Беда.

– Я тебя искала, – сообщила она, разворачиваясь в воздухе, чтобы не терять королеву из виду. – Ты угрожала моим друзьям!

– Друзьям? – Звонкий смех Пурпур эхом запрыгал по склонам ущелья. – Может, и Ореола тебе подружка? Ты уверена, что кто-нибудь из них заплакал бы, брось я им в лапы не её голову, а твою? Признайся уж честно: никто, кроме меня, не любит тебя такой, как ты есть. Так было, и так будет всегда!

– Неправда, есть и другие, кто меня любит!

– Думаешь, они не изменили бы тебя, будь такая возможность? Не содрали бы с тебя огненную чешую, не заперли бы твою очаровательную дикость в клетку хороших манер? Не тешь себя иллюзиями, одна я считаю прекрасной каждую твою чешуйку!

– Только до тех пор, пока я делаю, что ты хочешь, – парировала Беда, – а едва начинаю думать сама, начинаешь ненавидеть.

– Вот это новость! – подняла брови Пурпур. – Ну и как, много уже надумала? Пока мне доводилось от тебя слышать только пересказ мыслей того земляного. Жду не дождусь твоих собственных!

– Да ладно вам, поспорили, и будет, – взмолился Нырок, опускаясь на дно ложбины, где стояли тесным кругом гигантские валуны, поросшие мхом.

Королева с Бедой последовали за ним. Трое драконов молча сверлили друг друга взглядами. Кроме Нырка, пожалуй, который выглядел до отвращения самодовольным.

– Вот видишь, – глянул он на королеву, усевшись поудобнее, – я умнее, чем ты думала. Сам догадался, хоть ты и скрывала правду все эти годы.

– Поздравляю, – процедила алая дракониха, с раздражением прикрывая глаза и выпуская дым из ноздрей.

– Это дочь Кречет! – воскликнул он. – А значит, и моя. – Его хвост дёрнулся, словно от желания обвить им Беду.

– Понятное дело, чья же ещё, – фыркнула Пурпур, – но ты сделал то, на что не имел права, и я решила не говорить о монстре, который появился на свет в результате. Уверена, так поступила бы любая королева в Пиррии.

– Что он сделал? – нахмурилась Беда в недоумении. Сердце её дрогнуло, словно пламя костра, который вот-вот потухнет.

Королева усмехнулась.

– Какая прелесть! Так и не сказал ей? Я, значит, скрывала правду, а ты? Врёшь своей собственной дочери. Хорош, нечего сказать!

Беда повернулась к отцу.

– О чём она? Я не люблю, когда мне врут!

– Знаешь… – замялся он, – сейчас не время. Потом расскажу всю правду, обещаю. Я…

– Можешь не рассказывать, – перебила Пурпур. – Я эту правду лучше сама… покажу!

Быстрее молнии она сорвалась с места и бросилась на небесного. Опрокинула на спину и прижала к камню.

– Стой! – завопил он, безуспешно пытаясь оттолкнуть её когтистые лапы. – Не надо!

От неожиданности Беда отшатнулась, растопырив крылья.

Вот он, удобный случай! Убить её, спасая родного отца. Даже Глин не сможет ничего возразить!

Только уж больно любопытно, какую такую правду хочет показать королева! Да сейчас и опасно – вдруг огненная чешуя заденет отца.

А если совсем честно, не очень-то хочется убивать ту, которая подарила ей жизнь, когда все вокруг требовали смерти!

Может, так и есть: никто и никогда больше её не полюбит, и убийство Пурпур ничего не изменит. Даже наоборот, вдруг это всё-таки будет зло, и Глин возненавидит её… выгонит из академии? В другие племена не пустят тоже – и что потом?

Она останется одна в целом мире и тогда горько пожалеет, что сама же и лишила себя единственного дракона, который её любил!

Мысли кружились в голове, не давая принять решение… А потом Беда вдруг поняла, что королева вовсе не собиралась убивать отца. Она всего лишь хотела сорвать у него с шеи ошейник с золотыми шипами.

Для такого крупного и мощного с виду дракона он отбивался довольно хило, и она в конце концов сумела разорвать чёрный кожаный обруч. Ожерелье упало на землю. С внутренней стороны оказался кармашек, из которого торчало что-то светлое.

– Вот, смотри! – Королева с удовлетворённым видом отступила в сторону.

Возмущённо пыхтя, дракон поднялся на лапы… но его глаза больше не сияли янтарём, а оранжевая чешуя подёрнулась рябью, перестраиваясь и меняя цвет, точно как давешняя голова не-Ореолы.

Беда отшатнулась, оставляя выжженные царапины на мшистой поверхности валуна.

Он не небесный!

Кто же тогда, ночной? Тот самый, что следил за ними на берегу? Если она наполовину ночная, то может и дар особый какой-нибудь иметь! Может, её и в племя тогда возьмут – придумают, как использовать, и возьмут, а что?

Однако чешуя фальшивого Нырка сделалась вовсе не чёрная, а… зелёная! Не тёмно-изумрудная, как у Карапакса, а какая-то странная, у морских такой и не встретишь. Яркая, лимонно-зелёная, как перья попугая, она резко выделялась на фоне тусклых горных мхов.

Менялось и тело – дракон стал тощим, узкоплечим, блестящие зубы потускнели. Крылья тоже уменьшились, а хвост… хвост свернулся кольцами, как у обезьяны или…

– Радужный? – отвесила челюсть Беда. – Мой отец радужный. Надеюсь, это шутка?

– М-м… не совсем, – ухмыльнулась Пурпур, – потому его из леса и вышибли. Как и тебя, кстати. Что папаша, что дочка – никому не нужны… Одной только мне – и где благодарность, спрашивается?

– Ну радужный, ну и что? – запальчиво прошипел дракон. – С Кречет я встречался полноценным небесным! Она и не подозревала, что я какой-то другой. А значит, и драконята могли быть только небесные, какие же ещё?

Алая дракониха насмешливо фыркнула.

– Ха! С чего ты взял? Думаешь, случайно она вылупилась такая? Оба родителя должны быть настоящими, вот что я тебе скажу.

– Ну и зря ты так думаешь! – с раздражением бросил радужный. – Драконята с огненной чешуёй появлялись у небесных во все времена. Так что нечего меня обвинять – кто бы я ни был, это тут ни при чём.

Беда совсем запуталась, слушая их.

– Выходит, я полукровка? Но… Я же совсем не похожа на радужных!

Она вытянула лапы и попыталась усилием воли изменить их цвет. Не добившись результата, поковыряла клыки, нет ли там отверстий для яда – хоть лишнее оружие и ни к чему, это было бы забавно.

– Никакая ты не полукровка! – прошипел отец. Вывалил на голову столько всего, и ещё недоволен, подумала она. – Говорю же, твоя мать знала меня как небесного, и был я тогда небесным, и никем другим. Значит, ты небесная и есть!

– В каком смысле, был? – хмыкнула она. – Поменять цвет на оранжевый ещё не значит стать небесным!

– Ха-ха-ха! – захлопала крыльями Пурпур. – Да он и этого даже не может!

– Не могу, – хмуро признал радужный, – зато умею кое-что другое. Я… У меня есть вот что, Беда. Смотри!

Он поднял с земли разорванный ошейник и соединил концы у себя на шее. Чешуя снова покрылась рябью, перестраиваясь, и через несколько мгновений перед Бедой красовался статный оранжевый небесный.

– Видишь? – произнёс он сильным звучным голосом. – Я меняю не только цвет, а всего себя. Теперь я небесный!

– Угу, с дурацким именем, которое сам придумал, – кивнула Беда. – Теперь понятно, почему оно такое. Как тебя зовут на самом деле?

– Хамелеон, – признался он с кривой улыбкой, отбрасывая ошейник и вновь превращаясь в хилого нервного радужного. – Кто-то назвал бы это жестокой иронией, но большинство – включая всё племя радужных! – только смеются, узнав, что дракон по имени Хамелеон единственный в дождевом лесу не способен менять цвет.

Однако Беде сейчас было не до печальных исповедей. Детали головоломки наконец стали складываться в голове.

– Значит, это ты заколдовал ту отрезанную голову! – прошипела она. – Ты помогаешь королеве Пурпур пугать моих друзей!

Зелёный дракон пожал крыльями.

– Она хорошо платит, – усмехнулся он, поигрывая перстнями на когтях. – Во всяком случае, платила. У меня больше золота, чем у любого радужного во всей Пиррии. В последнее время, однако… – Он с укором глянул на королеву.

– Скоро я верну себе трон, – надменно бросила Пурпур. – А ты мне ещё должен остался за то, что упустил несколько дней назад…

Беда прикрыла глаза, размышляя. Разговор отвлекал от главного.

Убить Пурпур… Верное ли это решение? Здесь, в этой тихой долине, королева с её комплиментами «очаровательной дикости» и спорами с отцом уже не казалась столь ужасной и отвратительной.

А преступления, которые она совершила? Убила первого попавшегося земляного, чтобы добыть голову. Отправила Глина и его друзей биться на арене. Заставила Кречет убить маленького брата-близнеца Беды… Зато саму её оставила в живых, пошла против всего племени!

И ведь правда – никогда не хотела изменить её, любила такой, какая есть! Вряд ли Глину нравится огненная чешуя. Он всегда морщился, когда случайно касался её, и следил, чтобы она ничего не подожгла.

Заслуживает ли Пурпур смерти?

Как жаль, что рядом нет Глина, он бы подсказал.

Открыв глаза, Беда посмотрела на Хамелеона, который копался в металлическом футляре у себя на груди. Вот кто, оказывается, таинственный новый союзник Пурпур – родной отец. Вот уж действительно ирония судьбы. Изгнанник-радужный, умеющий менять обличья, но совсем не страшный.

Так ли плохо, если Пурпур вернёт себе трон и королевство? Может, если Рубин отступится, королева согласится оставить в покое драконят? Сама Беда может пообещать больше не жечь никого огнём – разве что тех, кто уж точно заслужит! – и тогда всё будет нормально, почему бы и нет?

– Беда! – прервал её мысли Хамелеон. Вид у радужного был необычайно торжественный. – Я знаю, что был плохим отцом, но теперь хочу сделать хоть что-то для тебя. Прими в подарок то, в чём ты более всего нуждаешься!

– Ни в чём я не нуждаюсь! – мрачно бросила она, решительно отстраняя образ Глина, нежно её обнимающего. Ничего такого не будет, и не заслужила она, и даже если… Хватит! Всё!

– В самом деле? – усмехнулся он, вытаскивая из футляра массивную серебристую цепочку с чёрным кулоном.

Беда узнала огнеупорный металл, которым небесные сковывали пленников. Впрочем, её собственный огонь пережигал и его. Медно-золотистая инкрустация на крышке в виде дракона с распростёртыми крыльями и закрученным хвостом сияла почти как огненная чешуя.

Она с недоумением взглянула на подарок.

– Ты прав, я всю жизнь мечтала о таком убогом кулоне.

– Нет, ты погоди… – начал Хамелеон, но его заглушил хохот королевы.

Беда тоже усмехнулась.

– Тем более что на мне он тут же расплавится, – добавила она. – Спасибо огромное, папочка.

– А ты думал, быть отцом легко? – поддела Пурпур радужного.

– Это не просто кулон! – замахал он крыльями. – Беда, ты что, не понимаешь? Я могу сделать тебя кем угодно! Морской, ледяной, земляной – да хоть воришкой, если вдруг захочешь быть съеденной. А главное, ты можешь избавиться от своей огненной чешуи! Стать нормальной, понимаешь? Спокойно дотрагиваться до других драконов! Никто не будет считать тебя монстром, никто больше не испугается. Твоя жизнь изменится, Беда!

Она смотрела на него, ощущая себя так, будто взмывает в облака.

Королева Пурпур недовольно скривилась.

– Мы собирались использовать твои способности только в особых случаях…

– Тут как раз особый, – возразил Хамелеон. – Для родной дочери я ничего не пожалею!

– Ну-ну… Какой любящий, заботливый родитель! – Алая дракониха выдохнула клуб дыма и бросила через плечо свирепый взгляд на горные вершины к северу.

Беда не отрываясь смотрела на кулон.

– Что, правда? – засомневалась она. – Надену его и перестану быть собой?

Такая возможность манила и в то же время отталкивала. Никакой больше Беды! Никто больше от её чешуи не пострадает… но кем станет она сама без огненной чешуи?

– Как захочешь, – нахмурился радужный, – но этот кулон настроен только на огонь. Ты останешься прежней Бедой со всеми своими мыслями и воспоминаниями, только с нормальной чешуёй, как у других небесных. Никого не обожжёшь, если заденешь. Будешь как все… Хотя, вообще-то, можно сделать тебя какой угодно.

Она задумалась. Может, стать земляной и подругой Глина? Никто и знать не будет, что она бывшая Беда… Рассказать только ему сначала, стать безопасной, с нормальной чешуёй, и рассказать. А потом пускай сам решает! Придумает себе идеальную подругу, и она такой станет – в точности, до последней чешуйки! Тогда он точно её полюбит, правда же?

Потянувшись к серебристой цепочке, она вдруг отдёрнула лапу и с горечью покачала головой.

– Ничего не выйдет… Коснётся чешуи и сразу расплавится.

– Не сразу, – возразил Хамелеон, – не успеет. Металл толстый и тугоплавкий, а превращение почти мгновенное. Главное, надеть быстро, а потом стараться не снимать, чтобы не нагревалось лишний раз… – Он улыбнулся. – Ты попробуй, а если не выйдет, придумаем что-нибудь ещё.

Беда ещё колебалась.

– А это не какая-нибудь хитрость? Я точно останусь собой… внутри?

– Ну конечно, останешься! Ты же видела, я не меняюсь, только хорошею каждый раз, – усмехнулся он. – Ты останешься Бедой, но драконы смогут тебя любить, вот и вся разница.

В конце концов, подумала она, если это всё-таки уловка и Беда исчезнет совсем, много ли потеряет мир? Вспомнит ли о ней Глин? А Карапакс, может, даже и обрадуется, что больше её не увидит.

Она решительно выхватила цепочку, перебросила через рога и накинула на шею. Кулон качнулся и весомо стукнулся о грудь.

Расплавится или нет?

Ничего не происходило. То есть совсем ничего. Никаких новых ощущений.

Она потрогала кулон, цепочку – целые. Не горят!

– Ну как? – спросил Хамелеон.

Беда подняла взгляд. Оба дракона с любопытством смотрели на неё. Она подняла лапы, разглядывая их.

– Я никак не изменилась?

– Да нет, – пожал крыльями радужный. – Почти такая же.

– Больше не раскалённая, – кивнула Пурпур. – Обыкновенная, – добавила она, кривясь, будто от гнилой груши, но слова её прозвучали в ушах Беды чудесной музыкой.

– Неужто правда? – Она повернулась к краю валуна, где из трещины тянулся крошечный жёлтый цветок, чудом уцелевший среди выжженного мха, и осторожно тронула его когтем.

Цветок дрогнул, качнулся… И снова весело затрепетал на ветру.

Он не сгорел!

– Вы видели? – ахнула она, но королева в ответ лишь зевнула с раздражённым видом.

Беда ещё раз потрогала цветок, убедившись, что не ошиблась, и спрыгнула с валуна, тяжело примяв траву всеми четырьмя лапами.

Не горит!

Топая от души, она поскакала по горному лугу, задевая крыльями ветки и врезаясь в заросли кустарника. Ни огня, ни дыма!

Из пещеры на склоне в панике выскочила одинокая овца и с отчаянным блеяньем помчалась вниз. Беда игриво щёлкнула хвостом, сбивая её с ног. Овца покатилась кубарем, но тут же вскочила и кинулась прочь целая и невредимая под счастливый смех меднокрылой.

– Нет, вы только гляньте! – завопила Беда, подскакивая к толстому дереву и тряся его, пока из кроны не посыпались окоченевшие от ужаса белки. – Я могу! Всё могу!

– Не можешь только наказывать моих врагов! – сердито пробурчала королева.

Беда вприпрыжку вернулась к груде валунов и нарочно уселась на самый заросший. Мягкий мох нисколько не пострадал! Вся долина, казалось, расцвела в улыбке, приветствуя новую, совсем не опасную Беду.

– Ничего, не беспокойся! – весело бросила она, выдыхая из пасти аккуратный клубочек самого обычного драконьего пламени. – Всё будет – наказание, месть, что твоей душе угодно. С кого начнём?

Королева Пурпур выпрямилась, внимательно глядя на неё. Покосилась на Хамелеона. Тот низко поклонился, раскинув крылья в стороны.

– Всегда к услугам вашего величества! – улыбнулся самодовольно он.

Пурпур вновь пристально глянула в глаза воспитаннице.

– У меня есть одна интересная мысль, – проворковала она.

– Тогда чего мы ждём? – вскочила Беда. – Полетели отвоёвывать Небесный трон!