Домик, куда направлялись Коноваловы, стоял высоко на берегу. К нему вела еле заметная тропинка. Это был деревянный пятистенок, с грязными окошками и прокопченной трубой. Его выстроил Дед Наташи, Георгий Павлович, работавший на реке бакенщиком. Дед умер, и дом постепенно пришел в запустение. Покупателей на него не нашлось. Кому нужна развалюха, да еще у черта на куличках. Года четыре назад Коноваловым пришла мысль использовать его под дачу. Но ухаживать за садиком им быстро надоело. Приезжали сюда просто отдыхать, часто с друзьями. Виктор в компаниях любил повторять, что стоит на одной доске с министрами, которым и в голову не приходит горбатиться на своих дачах.

Коноваловы прошли мимо двух старых ив, склонившихся над водой в бесконечном плаче, и стали взбираться выше в направлении большого дуба, что стоял над обрывом. Дуб был местной достопримечательностью, стоял здесь не меньше ста лет и был виден издалека. Существовала легенда, что его посадил сам граф Орлов, хотя сомнительно, чтобы «сиятельный» лично занимался озеленением. А вот молодой ельник, темнеющий невдалеке, был точно посажен человеком, но не графом, а дедом Наташи.

У домика Коноваловы побросали рюкзаки. Отец с сыном тут же умчались купаться. Наташа немного замешкалась, надевая купальник, но вскоре присоединилась к ним. Сын барахтался у берега. Там вода была теплой, как парное молоко. Взрослые заплывали дальше, туда, где прохладнее. Они плескались целых полчаса. Искупавшись, Коноваловы перекусили. Горячего ничего не готовили, довольствуясь колбасой и консервами, захваченными с собой. После обеда отец лег подремать. Сын немного послонялся по округе, объелся клубники, спутанные заросли которой заполнили угол сада. Вскоре ему все надоело, и он отправился на рыбалку. Наташа убрала в доме, распаковала вещи. Вытащив надувной матрац, она накачала его ножным насосом и, подвернув донельзя купальник, отправилась загорать.

День был жарким. Наташа несколько раз спускалась к реке окунуться и опять ложилась на матрац. Обгореть она не боялась — загорала и раньше. Ей хотелось добиться максимально темного оттенка кожи. Среди ее подруг бытовало мнение, что шоколадный загар наиболее подходит блондинкам, чем брюнеткам или шатенкам.

Часам к трем проснулся Виктор. В домике никого не было. Он выглянул в окно. Жена, нацепив на нос листок, загорала с книжкой не вдалеке. Сполоснув лицо водой из ведра, Виктор стал собираться на охоту. Подготовка была для него ритуалом, доставляющим удовольствием. Он, не спеша, проверил патроны, расчехлил и проверил ружье. Как каждый мужчина он любил оружие. Нежно проводя пальцами по его строгим линиям, Виктор почти физически ощущал страшную силу, таящуюся в нем. «Игрушки для взрослых» — подтрунивала над ним жена. Виктор не отрицал: «Может и так». Но с оружием по настоящему ощущаешь себя мужчиной. И приятно, как бы невзначай, ввернуть в разговоре: «Да тут недавно подстрелил пяток уток». Тому, кто заинтересуется, можно разъяснить, как разгоняется кабан или лось. А если глаза собеседника загорятся любопытством и в голосе зазвучат уважительные нотки, неплохо затравить несколько жутких охотских историй.

Виктор не был страстным охотником и, чего греха таить, к охоте-то приобщился случайно. Лет пять назад он был в командировке в Сибири. Местные ребята уговорили пойти с ними в тайгу на кабана. До этого об охоте он имел смутное представление. В его роду никто не промышлял зверя.

Ему понравилось. Поначалу он загорелся, купил ружье, патронташ, сделал на работе большой нож. Но ходить гуртом, зарабатывать лицензию на отстрел животных и охотиться только в сезон его не устраивало. Теперь он баловался ружьем только когда выезжал сюда на отдых. От домика до ближайшей деревни было километров пятнадцать. В этих местах можно было безнаказанно пострелять уток, не опасаясь быть пойманным за браконьерство.

Наконец он нацепил патронташ, охотничий нож, взял ружье и вышел из домика.

— Зачем берешь нож? Да еще такой огромный? — приподняв голову, рассмеялась жена. — Боишься кого? Страшнее мышей в округе никого не сыщешь.

— Срублю палки для костра. Будем жарить дичь.

— Дай-то бог, — с ехидцей в голосе сказала она, — Возьми с собой Андрейку.

— Пусть рыбачит. Попадет еще под выстрел. Скажешь ему, чтоб не совался ко мне.

Взгляд Виктора натолкнулся на сверкающий никелей на солнце прибор «метеорологов». «Черт! Совсем забыл», — сплюнул он и, подхватив его свободной рукой, зашагал по еле заметной тропинке. Отойдя немного от дома, он поставил прибор на высокий камень и щелкнул рычажком. Ни шума, ни потрескивания Виктор не услышал. Он постучал пальцем по корпусу, хмыкнул и пошел, не оборачиваясь, прочь.