— Хороший жених, быстрый, — злилась Кира.

— Да зачем ты так. Может, ему в туалет захотелось, а ты упрекаешь.

— Сбежал он. С кружкой твоей. Продаст за копейки, бумаги купит, будет стишками марать.

— Пусть продает. Пусть марает.

— Да ты влюблена, Чума. Влюблена!

Они услышали шум и посмотрели вниз за перила. Черная огромная тень к ним приближалась и сильно сопела.

— Это за мной бандиты, — пискнула от страха Кира.

— Нож, у него нож, — зашептала бабка. — Хватит болтать, скорей в коробку.

Кира быстро нырнула в дом Петрова, а Чума телом загородила проход. Пригладила руками ночную сорочку с вышитыми маками, развернула книгу «Хармсобред».

Тело приблизилось, выскочило на свет.

— Это тебе, невеста моя, — писатель Петров протянул ярко — красный букет с домашней геранью.

Кира вылезла из коробки, посмотрела на Чуму и Петрова и сказала:

— Вставайте на колени, благословлять вас буду.

Над головами влюбленных махала вверх и вниз пивной кружкой.

— Обещаете?

— Обещаем!

— Влюблённые, обменяйтесь личными предметами.

Петров разломил книгу «Хармсобред» на две равные части, одну отдал невесте, а вторую взял себе. Теперь они вечно вместе.

— А сейчас я ухожу, — сказала Чума и погладила Петрова по руке.

— А я? Он нагнулся и положил голову ей на плечо.

— А ты будешь ждать и писать. Я не могу девочку оставить одну.

— Я буду писать только о любви.

И бабка с Кирой пошли дальше.

Сидя на подоконнике в коридоре, Петров сочинял великую поэму о вечной любви. А начиналась она так:

«Загляни внутрь кружки — увидишь глаза любимой

Засунь внутрь кружки — почувствуй запах любимой.

Проведи языком по дну кружки, будешь пьян.»