Дело о выдворении из Латвии лидера Штаба защиты русских школ Александра Казакова – это первое дело на территории бывшего СССР, когда решением суда человек был исключен из списка нежелательных лиц. Это дело интересно и тем, что раскрывает юридические механизмы функционирования этнической демократии и показывает их границы. Автор статьи разработала стратегию правовой защиты, соединяющую в себе как юридические, так и политические элементы, и в течение нескольких лет удачно реализовала эту стратегию в ряде судебных процессов по делу Казакова.
Под этнической демократией в данной статье понимается такое устройство государства, когда при наличии внешних признаков демократии – регулярных выборов, свободной прессы, независимой судебной системы, более или менее равноправного положения полов, законодательства в области прав человека, внутри система является недемократической в основном потому, что обеспечивает власть только одного этноса, а не совокупности людей, населяющих данную территорию. Такие режимы направлены на этническое доминирование одной группы и ущемление коренных народов и национальных меньшинств. Меньшинства в таком режиме воспринимаются в лучшем случае как чужеродный элемент этнонационального проекта, а в худшем случае как враждебный элемент и опасность существованию государства.
(Towards a theory of ethnocratic regimes, Oren Yiftachel and As 'ad Ghanem // Eric P. Kaufman, Rethinking ethnicity, 2004, UK– USA – Canada).
Обвинения против Александра Казакова были построены на заключении компетентных органов, что деятельность, направленная на защиту преподавания на русском языке представляет опасность для латвийского государства. Общественная деятельность Казакова была связана с запланированным на 1 сентября 2004 года вступлением в силу изменений в Законе об образовании о прекращении преподавания на русском языке (языке нацменьшинств) в публичных школах. Приближение этого срока привело к возникновению массового протестного движения, был создан Штаб защиты русских школ, в протестных акциях которого участвовало более 50 тысяч человек. Александр Казаков был одним из лидеров этого движения. В результате протестов был достигнут ни одну из сторон до конца не удовлетворивший компромисс, что 40 % предметов может преподаваться на языке нацменьшинств, а также введены некоторые послабления и переходные положения.
В разгар общественно-политического противостояния в 2004 году против активистов Штаба защиты русских школ проводились усиленные проверки со стороны всех государственных ведомств. Репрессии против Александра Казакова были реализованы за счет иммиграционного права, используя тот факт, что несколько лет назад негражданин Казаков принял российское граждаство. 3 сентября 2004 года, спустя два дня после проведения самой масштабной акции в защиту русских школ, работник Полиции безопасности пригласил Александра Казакова для дачи некоторых пояснений. Казаков добровольно пришел в полицию, где был задержан и спустя 6 часов конвоирован на российско-латвийскую границу и выдворен из страны.
Хронология событий
Казаков родился в 1965 году в Латвии, работал журналистом в Риге. Во времена Атмоды был активным сторонником латвийской независимости. В 1991 году как и все потомки лиц, прибывших в Латвию после второй мировой войны, был лишен гражданства и стал негражданином Латвии. Спустя 10 лет, в 2001 году принял гражданство России и получил вид на жительство в Латвии. В 2004 году включился в борьбу за русские школы.
1 – го сентября 2004 г. прошла самая массовая демонстрация в защиту русских школ. 2 сентября министр внутренних дел принимает решение, сообщить Казакову, что с мая этого года он включен в черный список лиц, кому запрещен въезд в Латвию. В тот же день, ссылаясь на решение министра, и припомнив, что несколько недель назад у Казакова умерла жена, брак с которой был основанием на выдачу вида на жительство, Управление дел гражданства и миграции (УДГМ) аннулирует его вид на жительство. 3‑го сентября. Полиция безопасности вызывает Казакова дать некоторые пояснения по его публикациям. После получения пояснений полиция никакого процессуального решения не принимает, но передает Казакова в руки Пограничной службы. Пограничная служба отвозит Казакова в таможенную зону Рижского торгового порта, где констатирует, что он находится в пограничной зоне без разрешения на въезд в Латвию. На этом основании пограничники задерживают Казакова, и УДГМ принимает решение срочно выдворить нарушителя. Ночь Казаков встречает на российско-латвийской границе.
Дело, очевидно, сфабриковано, но после того как Казаков оказался по другую сторону границы, вернуться в Латвию он не может из‑за нахождения в черном списке. Соратники Казакова решают использовать правовые методы защиты от произвола государства и приглашают взяться за это дело юриста Елизавету Кривцову.
Юридическая сторона
Правовой основой выдворения из страны было решение министра внутренних дел о включении Казакова в черный список лиц, кому запрещен въезд в Латвию. По закону условием принятия решения о немедленном выдворении являлось отсутствие разрешения на въезд, наличие письменного заключения об угрозе государственной безопасности Латвии, задержание нарушителя государственной границы. Эти требования были выполнены следующими последовательными решениями:
• Решение Министра внутренних дел о включении Казакова в черный список, 2 сентября;
• Решение Управления гражданства и миграции об аннулировании вида на жительство, 3 сентября;
• Задержание Казакова Государственной пограничной службой, 3 сентября;
• Решение Управления гражданства и миграции о принудительном выдворении, 3 сентября;
• Незамедлительное исполнение Государственной пограничной службой решения о выдворении, 3 сентября.
О многом говорит сам факт столь скоординированного действия различных служб, которые принимают решения, формально требующие от их руководителей глубокой оценки ситуации для принятия столь жестких мер, в течении нескольких часов. Более того, некоторые решения были приняты заранее, так как было фактически невозможно в столь короткое время доставить требуемые законом оригиналы из одного учреждения в другое.
Стратегия и тактика защиты
Стратегия защиты Казакова состояла в том, чтобы разобрать цепочку процессуальных действий по выдворению на составные части и признание хотя бы одного из этапов противоправным. Изначально закон не предусматривал возможности обжаловать решение министра внутренних дел о включении в черный список. Такая возможность появилась только в конце 2005 года, когда, выполняя решение конституционного суда по другому делу, парламент ввел специальную процедуру обжалования таких решений сразу в Верховном суде.
Поданные в 2004 году иски были нацелены на два слабых звена – задержание Казакова и принятие решения о выдворении. Тем не менее, обжалованы были все процессуальные действия, что обеспечило защите пространство для маневра и требовало от противоположной стороны постоянной координации действий. В реальности же такой координации между учреждениями не происходило и факты, признанные одним учреждением, могли быть использованы в параллельных процессах против другого учреждения. В результате дело о защите Казакова было разделено на пять отдельных дел, выигрыш каждого из которых вызывал бы эффект домино. В сентябре 2005 года эта стратегия начала приносить первые плоды при рассмотрении дела о задержании Казакова пограничной службой.
Задержание Казакова было третьим процессуальным действием, предшествующее выдворению. Доставив Казакова в таможенную зону Рижского торгового порта, пограничная служба задержала Казакова для выяснения личности. Однако в свете того, что пограничники получили Казакова от Полиции безопасности, то для выяснения личности не было ничего проще, как спросить у коллег, кого и зачем они передают. Кроме того, административное задержание допустимо только в случае подозрений в совершении административно-правового нарушения. Подозревать же Казакова, насильно перевезенного пограничниками в таможенную зону, в виновном нарушении государственной границы было бы высшей мерой абсурда. Поэтому пограничная служба формально закончила задержание по выяснению личности и задержала Казакова как незаконно прибывшее в Латвию лицо, представляющее угрозу государственной безопасности. Однако в суде пограничную службу ждало разочарование, так как для такого задержания по закону необходимо наличие письменного заключения Полиции безопасности о наличии угрозы безопасности. Такого заключения в деле не было, Полиция безопасности дала пограничниками лишь устные указания. Задержание Казакова стало трещать по швам и, в конце концов, было признано незаконным. Признание всех последующих действий незаконными стало лишь вопросом времени.
После появления в конце 2005 года возможности обжалования решения о включении в черный список, основные усилия были переключены на это решение, так как именно оно не давало возможности Казакову вернуться в Латвию. В соответствии с новыми процессуальными правилами 8 октября 2005 года Министр внутренних дел издал повторное решение о внесении Казакова в черный список, в котором подтвердил обоснованность решения от 2 сентября 2004 года. В декабре 2005 года защита подала заявление в Верховный суд, в котором настаивала, что включение в список было продиктовано исключительно политическими мотивами и отсутствии реальной угрозы государственной безопасности.
Сложностью в этом деле был режим государственной тайны. Защита не имела представления, что вменяется в вину Казакову, за что он был включен в черный список, а затем выдворен из страны. В своем решении министр ссылался на заключение Полиции безопасности об угрозе государственной безопасности. Долгая переписка со всеми инстанциями секретных служб, а затем надзирающей за ними прокуратурой не дали результата. Поэтому защита использовала закрепленный в законе принцип, что публично доступная информация не может быть предметом государственной тайны. Представители Казакова самостоятельно собрали и передали суду досье на Казакова, предложив обсуждать опасность Казакова на основании этих материалов. Неожиданно на заседании суда в феврале 2006 года Полиция безопасности заявила, что материалы об угрозе государственной безопасности секретной информации не содержат, и представителям заявителя было разрешено с ними ознакомиться, подписавшись о неразглашении конфиденциальной информации. Соблюдая обязанность неразглашения, скажем только, что материалы представляли из себя анализ публичных выступлений Казакова.
Но и без раскрытия «секретных материалов», суть опасности озвучил тогдашний премьер-министр Индулис Эмсис, с его слов угрозой является общественно-политическая деятельность Казакова, ставящая своей целью укрепление русской общины Латвии, развитиедвухобщинного государства, а также заявления о возможности этнического конфликта в Латвии и выдвижение целей, требующих некоторых конституционных изменений. Отметим, что ничто из этого не являлось нарушением закона и относилось исключительно к сфере распространения политических убеждений. Таким образом, в полном соответствии с теорией этнической демократии угрозой государству была признано усиление политических позиций другой этно-лингвистической группы населения.
Несмотря, на явный политический характер заключения Полиции безопасности, суд не дал этому правовой оценки. Суд отменил решение министра на основании серьезного процессуального нарушения – того факта, что при принятии запрета на въезд в Латвию не были принято во внимание и оценена соразмерность ограничения права на частную жизнь Казакова, родившегося и прожившего всю свою жизнь в Латвии. Суд обратил внимание, что у Казакова в Латвии остается престарелая мама.
Политически Верховный суд находился перед трудным выбором – сохранить отношения с политической властью, но быть признанными необъективными на европейском уровне, либо сохранить независимость суда, но принять осложнение отношений с исполнительной властью. Понимая эту ситуации, формулировки защиты с самого начала были заточены под жалобу в Европейский суд по правам человека. К чести латвийского суда он пошел по второму сценарию, подвергшись после принятия решения острой критике со стороны премьер-министра Айгара Калвитиса.
Надо отметить, что защита Казакова постоянно сталкивалась с политическим противодействием в использовании правовых механизмов. После того, как Казаков обжаловал нарушения в процедуре выдворения, эта процедура была существенно упрощена и впредь такие жалобы стали невозможны. После подачи жалобы в Верховный суд, законодатель срочно изменил процедуру судебного рассмотрения. На просьбу ознакомиться с материалами суда, законодатель ответил ужесточением процедуры допуска к секретной информации. На каждый удачный ход защиты, законодатель определял, что такую просьбу впредь подавать нельзя. Поэтому стратегически правильным оказалась ставка на принцип судебного контроля над исполнительной властью, а не на казуистику закона. Для окончательного решения вопроса законодателю пришлось бы полностью отказаться от судебного контроля над исполнительной властью, что означало бы ликвидацию одного из столпов демократии.
После решения Верховного суда об исключении Казакова из черного списка министр иностранных дел присвоил Казакову статус персоны нон грата, определённой Венской конвенцией о дипломатических отношениях, как если бы Казаков был дипломатом, обладающим иммунитетом против латвийских законов. Это еще раз подтвердило, что решение о включении в черный список и выдворении Казакова было чисто политическим и подвести деятельность Казакова под нарушение какого-нибудь закона невозможно. Таким образом, объектом защиты государства было этническое доминирование и властные позиции одной из групп многонационального народа Латвии.
Заключение
Этническая демократия вынуждена балансировать между двумя принципами – обеспечением доминирования определенной этнической группы и функционированием демократических институтов. Как отмечают исследователи, этническое доминирование в многонациональной демократической стране всегда приводит к искажению и деградации самой идеи демократии и прав человека, дискриминационные практики начинают применяться и по отношению к неугодным группам доминирующего этноса. В свою очередь осознание этих процессов и привнесение их в публичную дискуссию приводит в действие внутренние противоречия и ведет к расшатыванию этнократического режима. (Towards a theory of ethnocratic regimes, Oren Yiflachel and As 'ad Ghanem // Eric P. Kauftnan, Rethinking ethnicity, 2004, UK-USA-Canada).
Описанные в статье юридические практики обеспечения этнического доминирования продолжают использоваться и по сей день. Следует отметить доктрину ядра конституции, которая была разработана в связи с попытками запретить проведение референдума о втором государственном языке, состоявшегося 18 февраля 2012 года. Сутью этой доктрины является, что носителем суверенитета являются этнические латыши, а национальные меньшинства лишь позже присоединились к латышскому этно-национальному проекту и не имеют права вносить в него какие-либо изменения. Доктрина ядра конституции была применена как юридический аргумент в решении Центральной избирательной комиссии от 1 ноября 2012 года, в котором комиссия отказалась начать процедуру сбора подписей под законопроектом 12 тысяч избирателей об автоматическом принятии в гражданство латвийских неграждан. В момент написания этой статьи идет дискуссия о необходимости дополнения принятой в 1922 году либерально-демократической конституции преамбулой, которая закрепит этно-национальный характер латвийского государства и легитимирует этническое доминирование.
В такой ситуации на первый план выходит необходимость создания единой политической нации как территориальной совокупности жителей, являющейся носителем суверенитета. Основание для национальной солидарности должно быть найдено путем заключения общественного договора, а не навязано со стороны одной из групп. Кроме того, необходимо развивать современные формы демократии, чтобы вернуть людям возможность принимать решение о себе, общем будущем и совместной жизни в стране.