Человек-светоч – так называл его Виктор Гюго. Он был странником и изгоем, воином, поэтом и философом. И вопреки всему нес свет в темноте. Сама судьба поставила Данте Алигьери у истоков великой эпохи Возрождения.

Новорожденному дали имя Дуранте, что означает «терпеливый, выносливый». Оно оказалось вещим, хотя и было очень скоро позабыто ради ласкового уменьшительного Данте, которое осталось с ним на всю жизнь.

…Я родился и вырос В великом городе, у вод прекрасных Арно, —

потом напишет он о себе.

Сегодня во Флоренции мы легко найдем старинный квартал, где проживало семейство Алигьери. Там же, в двух шагах от родного дома, у церкви Санта-Маргарита на флорентийской улочке с тем же именем, как гласит легенда, девятилетний Данте впервые повстречал Беатриче Портинари.

Едва девятое круговращенье солнца Исполнилося в небе надо мной, Как я уже любил.

Данте видел Беатриче всего два раза в жизни. Но, наверное, уже в день той первой встречи мог бы сказать, как сказал через 40 лет в «Божественной комедии», встретившись с ней в «Раю»:

И после стольких, стольких лет разлуки… Я, прежде чем Ее мои глаза Увидели, – уже по тайной силе, Что исходила от нее, – узнал, Какую все еще имеет власть Моя любовь к ней, древняя, как мир. Я потрясен был и теперь, как в детстве, Когда ее увидел в первый раз… Я древнюю любовь мою узнал.

Но все это будет потом. А пока… Флоренция, XIII век. Весенний ветер истории приносит новое дыхание на берега Арно. В город цветов проникает поэзия певцов рыцарской любви – трубадуров Прованса. Самые изысканные и образованные тосканские поэты, такие как Гвидо Кавальканти, вдохновленные трубадурами, становятся учителями Данте. Потом юноша учится в Болонском университете, получает там основы классических знаний – древней истории, мифологии, философии. Одному из своих учителей он посвятит такие благодарственные строки:

Запечатлен в душе моей доныне Ваш дорогой, любезный, отчий лик. Тому меня вы первый научили, Как человек становится бессмертным.

Улочка у церкви Санта-Маргарита, где, по легенде, встретились Данте и Беатриче

Жизнь Флоренции времен Данте протекала в череде бесконечных войн. В ранней молодости он сражается в первых рядах в битве при Кампальдино, участвует в осаде Капроны. Дальнейший его путь тесно связан с политикой и общественными делами Флоренции. Вершиной в политической судьбе Данте стало его пребывание с 15 июня по 15 августа 1300 года «приором порядка и слова». По сути, он возглавлял исполнительную власть в городе. Но недолго. Вскоре Алигьери окажется втянут в конфликт между черными и белыми гвельфами – двумя партиями, боровшимися за власть во Флоренции, – и будет с позором изгнан из любимого города.

В 1302 году начнется период скитаний великого флорентийца. На чужбине он будет говорить: «Мир для меня отечество, как море для рыб, но, хотя я любил Флоренцию так, что терплю несправедливое изгнание, все же нет для меня места в мире любезнее Флоренции».

Уже позже, опомнившись, флорентийские магистраты, ослепленные славой поэта, приглашали его вернуться в родной город, правда, при условии, что он покается и принесет извинения за свои заблуждения, на что изгнанник с гневом ответил: «Не так Данте вернется на родину. Ваше прощение не стоит этого унижения. Мой кров и моя защита – моя честь. Разве не могу я повсюду созерцать небо и звезды?»

То было суровое, темное время. Время эпидемий, пустующей казны и постоянной угрозы голода.

А. Бронзино. Аллегорический портрет Данте

Надежды нет, и все объемлет мрак, И ложь царит, и правда прячет око. Когда ж, Господь, наступит то, чего Ждут верные тебе? Ослабевает В отсрочках вера…

Его собственным ответом времени стала «Божественная комедия», 14 тысяч стихов…

Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины, —

так начинает рассказ Данте. Говорят, поэт назвал свое произведение просто «Комедией». «Комедия» – потому что начинается она «ужасно и печально», с «Ада», а конец ее прекрасен и радостен – это «Рай». Эпитет «Божественная» появился позже.

Следы великого поэта во Флоренции неуловимы, но все же… Остался дом, где жил Данте. У старой церкви Сан-Стефано аль Понте когда-то Боккаччо читал отрывки из «Божественной комедии». В Дуомо на фреске XV века – знаменитый портрет: Данте в алом плаще со своим творением в руках. Поражает суровый взгляд мраморного пиита у собора Санта-Кроче – Алигьери в окружении львов и с могучим орлом у ног. Наверное, так смотрел поэт на картины «ада», подсказанные ему жестоким миром, в котором он жил.

Любовь с моей душою говорит — Так сладко он запел, что и доныне Звучит во мне та сладостная песнь…

В скольких душах рождали отклик песни Данте! И в русских душах тоже. Весь Серебряный век вдохновлялся его терцинами.

Ты должен быть гордым, как знамя; Ты должен быть острым, как меч; Как Данту, подземное пламя Должно тебе щеки обжечь…

Это Брюсов. У него очень много прекрасных стихов, в которых упоминается Алигьери.

Великого флорентийца цитировали, читали, учили наизусть, переводили. Ему посвящали стихи и целые литературные исследования, о нем писали статьи Гумилев, Ахматова, Лозинский, Мандельштам, Мережковский…

Из воспоминаний Ахматовой о встрече с Мандельштамом в Ленинграде в 1933 году: «Осип только что выучил итальянский язык и бредил Дантом, читая наизусть страницами. Мы стали говорить о "Чистилище". Я прочла кусок XXX песни (явление Беатриче).

В венке олив, под белым покрывалом, Предстала женщина, облачена В зеленый плащ и в платье огнеалом… Всю кровь мою Пронизывает трепет несказанный: Следы огня былого узнаю…

Осип заплакал. Я испугалась – «Что такое?» – «Нет, ничего, только эти слова и вашим голосом»»…

А это «Муза» Анны Ахматовой:

Когда я ночью жду ее прихода, Жизнь, кажется, висит на волоске. Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой в руке. И вот вошла. Откинув покрывало, Внимательно взглянула на меня. Ей говорю: «Ты ль Данту диктовала Страницы Ада?» Отвечает: «Я».

Дмитрий Мережковский считал, что главной целью Данте было даже не что-то сказать людям, а что-то сделать с людьми, изменить их души и судьбы мира. Из биографического романа «Данте»:

«Я не могу сказать, как я туда зашел, Так полон я был смутным сном в тот миг, Когда я верный путь уже покинул, —

вспоминает Данте, как заблудился в темном, диком лесу, ведущем в ад. Кажется иногда, что весь мир полон сейчас тем же смутным сном… Если суждено ему проснуться, то, может быть, в одном из первых, разбудивших его, голосов он узнает голос Данте. Вся «Комедия» есть не что иное, как остерегающий крик заблудившимся в «темном и диком лесу», который ведет в Ад.

В голосе Данте слышится немолчный в веках голос человеческой совести…

Спасти нас может вечная Любовь, Пока росток надежды зеленеет…»

Судьба Данте была трагична. Он умер в изгнании, так и не увидев больше любимой всем сердцем Флоренции. Через восемь лет после смерти поэта кардинал Бертрандо дель Поджетто сожжет его сочинения и даже захочет предать огню его прах – за «ересь», которую видела церковь в «Божественной комедии».

Великое послание Данте и по сей день ждет своего осмысления.

«Но не думайте, будто я единственная на всей земле птица Феникс. Ибо о том, о чем я кричу во весь голос, остальные либо шепчут, либо бормочут, либо думают, либо мечтают».