Введение

До широкого проникновения идей Мюррея Боуэна в психотерапию психотерапевтическое мышление базировалось в основном на психоаналитической теории, которая рассматривает уникальность психической природы человека, отличного от других живых форм. Клиническая теория того времени фиксировалась в основном на внутренних процессах индивидах. Супружеские же отношения рассматривались как сочетание индивидуальных особенностей мужа и жены. В результате терапевтическая работа велась с психопатологией этих личностей. Мюррей Боуэн, предложив свою теорию, расширил взгляд на супружескую пару как на систему взаимоотношений в семье. С точки зрения его теории все процессы в браке зависят и от личностей, и от супружеской пары, и от процессов во всей семье.

Родственные связи внутри живущих групп, т. е. семья, рассматривается Боуэном как часть эволюции. Корни семьи действительно очень древние, уходящие на, возможно, почти 250 миллионов лет в глубь истории. Семья – это одно из проявлений человеческой руководящей системы в действии, семья является также частью природной системы.

Разрабатывая свою теорию, Боуэн предположил, что ввиду эволюционного происхождения людей у них много общего с другими формами живого. Он исследовал многочисленные отрасли знания, пытаясь найти идеи, на которых базировались естественные науки. В итоге родилось «представление о человеке как о результате филогенетического развития из низших форм жизни» (Bowen, 1975). Боуэновская теория – это результат попытки применить научный подход к изучению человеческого поведения, сфокусированный на связи человека со всем живым.

Рассматривая брачные стратегии самцов и самок в живой природе, Боуэн ссылается на исследования, показывающие, что у млекопитающих самцы и самки не моногамны и редко составляют прочные пары. Вместо этого самцы состязаются, добиваясь доминирования, и самцы высшего ранга получают право на воспроизводство. У полигамных видов самки обычно выигрывают от того, что самые крепкие самцы обеспечивают генами их потомство (Betzig, 1986). Моногамия чаще наблюдается у тех видов, у которых выживанию потомства способствует слияние самца и самки в противостоянии угрозам из внешнего мира и/или в исполнении родительских обязанностей (Kleiman, 1977; Klever, 1996). В этих видах самцы и самки совместно заботятся о потомстве и имеют сходную морфологию, меньшую ролевую дифференциацию и менее интенсивное сексуальное взаимодействие в сравнении с полигамными видами (Kleiman, 1977; Wilson, 1975).

Рассматривая парные связи и эмоциональную привязанность у людей, Боуэн отмечает, что связь мужчины с потомством напрямую зависит от стабильности пары, т. е. заинтересованность отца в потомстве зависит от его отношений с женщиной. В основном человеческая брачная стратегия моногамна, примерно в половине случаев с прочными парами; заботятся о детях в некоторой степени оба родителя. Хотя многие культуры полигамны, этой брачной системы придерживаются максимум 10 % мужчин. Остальные 90 % создают моногамные пары. Однако человек – не слишком моногамный вид, о чем говорит часто встречающаяся неверность; по разным обследованиям не верны своим партнерам от 25 до 72 % людей (Fisher, 1992).

Расширяя перспективы, Боуэн пытался увидеть системные процессы, которые управляют эмоциональным поведением человека, в том числе и в паре. Боуэновская Теория систем базируется на фактическом знании, почерпнутом из наблюдения за человеческими семьями, и фиксируется в большей степени на эмоциональном функционировании семьи.

Эмоции, в понимании Боуэна, относятся к автоматическим процессам, управляющим жизнью на всех уровнях – от клеточного до социального – в гораздо большей степени, чем было принято считать раньше. Эмоциональное функционирование включает в себя силы, которые в биологии определяются как инстинкты или автоматические функции, контролирующиеся автономной нервной системой. Субъективные эмоциональные и чувственные состояния и силы управляют системами взаимоотношений. В широком смысле эмоциональная система управляет жизненными процессами всех живых существ. (Bowen, 1975) Это может означать, что большая часть человеческого поведения является автоматической и не подвластна контролю со стороны индивидуума.

 

Теория семейных систем Боуэна и факторы, влияющие на успешное функционирование в супружеской паре

Теория была создана между 1963 и 1967 гг. и включала в себя шесть концепций:

1. Концепция о дифференциации Я;

2. Концепция о триангуляции;

3. Концепция об эмоциональных процессах ядерной семьи;

4. Концепция о проективных процессах в семье;

5. Концепция о многопоколенной передаче;

6. Концепция об эмоциональном разрыве.

В 1975 г. Боуэн добавил к своей теории две новые концепции:

7. Концепция о позиции сиблингов;

8. Концепция о социальной регрессии.

Теория Боуэна содержит две основные переменные: уровень тревоги (или эмоционального напряжения) и степень дифференциации Я. Все организмы способны адаптироваться к сильной тревоге, справиться с короткими приступами тревоги. Но когда тревожность возрастает и становится хронической, в организме возрастает напряжение (внутри себя или в системе отношений). Напряжение приводит к появлению симптомов или дисфункций (физической, эмоциональной или социальной). Существует феномен заражения тревожностью – тревога может быстро распространяться в семье или в обществе. Любой человек в разное время может иметь разный уровень хронической тревоги и выглядеть нормальным при одном уровне тревожности и ненормальным при другом, более высоком уровне.

Рассмотрим подробнее, какие из концепций Теории семейных систем Боуэна влияют на успешное функционирование в супружеской паре и наиболее важны при работе с ней.

Дифференциация Я – основополагающая концепция теории Боуэна

Практически любой человек может вспомнить эпизоды из своей жизни, когда, поддавшись эмоциям, он действовал отнюдь не оптимальным образом. Естественно, что решения, принимаемые взвешенно и рационально, будут отличаться от решений, принятых в состоянии, когда человек охвачен каким-либо чувством. И неважно, что это за чувства: сильный гнев или безудержная радость, острая тревога или глубокое горе… Важно, что решение, принятое в этом состоянии, скорее всего, не будет оптимальным. Дело в том, что в процессе эволюции наши эмоции остались примитивными, а способность мыслить появилась не так давно.

Создатель Теории семейных систем Боуэн считал, что у любого человека существуют две системы функционирования: интеллектуальная и эмоциональная. Теория Боуэна сосредотачивается на эмоциональном функционировании семьи. Он вводит понятие эмоциональной системы. Эмоциональная система – это сложный чувственно-поведенческий комплекс, свойственный почти всем животным, по крайней мере, начиная с эволюционного уровня рептилий и птиц. Эмоциональная система включает в себя все автоматические или инстинктивные реакции человека на любые аспекты среды. Пищевое и брачное поведение, выращивание потомства и поведение в социальной группе и у людей, и у животных определяется эмоциональной системой

Интеллектуальная система – это функция коры головного мозга, которая появилась на последнем этапе развития человека и является основным его отличием от всех более низших форм жизни. Кора позволяет думать, рассуждать, рефлексировать, регулировать жизнь в определенных областях. Интеллектуальная, или когнитивная система человека дает ему способность наблюдать за функционированием и реакциями эмоциональной системы. И вот эта способность различна у разных людей, т. е. люди различаются по своей способности дифференцировать чувства (более субъективная вещь) и мысли (более объективная вещь). Эта способность никак не связана с интелектом человека. Можно иметь очень высокий IQ и при этом плохо различать чувства и мысли. Практически каждый человек сталкивался с ситуацией, когда он реагировал автоматически, не задумываясь, почему он сделал так, а не иначе. Вообще, эмоциональная система гораздо больше регулирует нашу жизнь, чем мы признаем.

Боуэн ввел понятие дифференцированность. Степень дифференцированности человека будет определяться тем, в какой мере он в состоянии различать свои чувства и мысли. Чем меньше уровень дифференциации Я у человека, тем менее он способен делать такие различения (Bowen 1976). Как правило хорошо дифференцированный человек может провести различие: «это я думаю, а это я чувствую». Однако в состоянии, когда повышается тревога (это может быть, например, в ситуации кризиса, стрессовой ситуации), эмоциональная и интеллектуальная системы сливаются, утрачивая способность к автономному функционированию. Именно в этих ситуациях мы не способны ясно мыслить, именно тогда наши действия и носят импульсивный характер. И вместо того чтобы «подумать об этом завтра», мы совершаем необдуманные поступки, руководствуясь импульсом.

Дальнейшие исследования этого феномена привели Боуэна к выводу о том, что во всех видах семей (от самых нарушенных до великолепно функционирующих) можно наблюдать слияние между чувствами и интеллектом. Различия будут лищь в способах и степени, в которой они слиты или дифференцированы друг от друга. Это и есть – концепция дифференциации Я.

Человеческая семья может быть описана как «эмоциональное поле». Термин «поле» показывает сложность эмоциональных стимулов, передаваемых и воспринимаемых членами семьи на разных уровнях взаимодействия. Эмоционально детерминированное функционирование членов семьи создает эмоциональную атмосферу, или поле, которое, в свою очередь, влияет на каждого. Это аналог гравитационного поля солнечной системы, где каждая планета и солнце своей массой уравновешивают поле, а оно, в свою очередь, регулирует отношения в системе. Никто не может «увидеть» гравитацию, как никто не может увидеть эмоциональное поле. О существовании гравитационного поля можно судить, наблюдая за траекториями планет. Люди, испытывающие влияние эмоционального поля, строят свое поведение и реакции друг на друга в зависимости него (Kerr, Bowen, 1988).

Эмоциональная система регулируется двумя противоположно направленными силами – стремлением к совместности, в пределе – к слиянию с другими, и стремлением к индивидуальности, в пределе – к полному одиночеству. Слияние характеризуется либо полным отказом от себя, либо изоляцией. Совместность же – это способность быть вместе, оставаясь при этом собой. В результате, семья, живущая по законам эмоциональной системы, характеризуется импульсивностью и реактивностью своего поведения, преобладанием аффекта над интеллектом, слиянием или отчуждением.

На уровне парных отношений дифференциация Я проявляется в способности быть совместными, т. е. оставаться отдельной личностью, будучи связанным с окружающими, или автономно функционировать, оставаясь в браке. Здесь имеется в виду баланс между совместностью и отдельностью, насколько партнеры в состоянии воспринимать себя частью семьи, оставаясь при этом отдельными личностями.

Еще одна важная составляющая дифференциации, помогающая лучше понять процессы слияния и совместности в браке, это – Уровень Целостного Я и Псевдо-Я в человеке.

Псевдо-Я (рисунок 1) приобретается для приспособления к окружающей среде и состоит из множества убеждений, установок и т. д., разделяемых потому, что они считаются правильными во внешней среде. Псевдо-Я создается и модифицируется под влиянием эмоционального давления, существующего в любом эмоциональном союзе, будь то семья или общество. Семья требует от своего члена приспособления к ее идеалам и нормам. При этом принципы Псевдо-Я случайны, а иногда и противоречивы, но индивид этого не осознает. Оно не инкорпорировано, а как бы добавлено к Я. В период эмоциональной близости два Псевдо-Я сливаются друг с другом, одно растворяется в другом, при этом образуется общность МЫ (рисунок 2). Однако степень, до которой Псевдо Я будут сливаться, зависит от другой составляющей – Целостного Я.

Рис. 1. Целостное Я и Псевдо-Я

Целостное Я (рисунок 1) не участвует в феномене слияния (рисунок 2). Оно состоит из четко определенных убеждений, мнений, установок и жизненных принципов. Когда человек делает выбор, он становится ответственным за себя и за последствия. Естественно, Целостное Я может меняться, но лишь путем внутренних операций, переосмысления жизненных ценностей, переживания важных событий. Целостное Я никогда не меняется под влиянием внешнего давления.

Рис. 2. Совместность и образование феномена МЫ

Псевдо-Я развито в нас гораздо больше, а Целостное Я гораздо меньше, чем нам это кажется.

Именно на уровне Псевдо-Я люди испытывают слияние или совместность: дают, получают, одалживают, торгуются и обмениваются своими Я. При любом акте обмена один отдает часть себя, а другой равное количество. Пример: любовь – каждый пытается быть таким, каким его хочет видеть другой, и в свою очередь требует от партнера подобных изменений. Эта торговля происходят на уровне Псевдо-Я. В браке два Псевдо-Я сливаются в МЫ, где один становится носителем инициативы и ответственным за принятие решений. Этот один получает self в той степени, в которой другой его теряет. Партнер может отдать свое Я сразу или после непродолжительной торговли. Обмен Псевдо-Я – автоматический эмоциональный процесс, который появляется, когда люди «подстраиваются» друг под друга или манипулируют друг другом в тонких жизненных ситуациях. Например, критика, которая заставляет человека чувствовать себя плохо в течение нескольких дней – типичный пример обмена Псевдо-Я. С другой стороны, если партнер настолько растворяется в другом, что лишается способности принимать решения или приобретает тяжелую дисфункцию – психоз или серьезное хроническое заболевание, это говорит не только о слияниии Псевдо-Я, но и о слабости Целостного Я. Эти механизмы гораздо менее интенсивны при более высоких уровнях дифференциации.

Здесь очень важным становится, насколько у индивида развито Целостное Я. При невысоком уровне его развития люди уподобляются героине рассказа Чехова, Душечке. Они сливаются с другим вплоть до потери себя (рисунок 3В).

Такое слияние – вплоть до потери себя, стирания границ собственной личности сродни исчезновению личности как таковой (сродни смерти). Оно неизбежно повышает тревогу. В результате требуется нечто, что ослабит столь интенсивное слияние, увеличит эмоциональную дистанцию. Существуют люди, которые могут чувствовать себя «хорошо», только если находятся «в отношениях» с кем-либо. Они очень остро чувствуют собственное одиночество. Страх одиночества практически непереносим для них. Таким образом, подобные люди всю жизнь ищут идеальных близких отношений (рисунок 3А) – находят их, сливаются с партнером (рисунок 3В), практически растворяются в нем. Возникает тревога, связанная со страхом исчезновения, следовательно необходимо реагировать дистанцированием и отчуждением (рисунок 3С), что затем стимулирует следующий цикл поисков близости или депрессию и отчуждение, или поиск новых систем отношений.

Рис. 3. Схема: поиск близости – слияние – отдаление

Как правило, жизнь таких людей представляет собой циклы чередующихся сближений и отдалений; всю жизнь они ищут идеальных близких отношений. Схематически это выгдядит так: люди находят близкие отношения → происходит слияние → они реагируют дистанцированием и отчуждением → это стимулирует затем следующий цикл сближения или поиск новых систем отношений.

Партнеры, пребывающие в слиянии, обладают способностью «заражаться» эмоциями друг друга. В таких семьях супруги «телепатически» читают чувства друг друга. Если у одного из них неприятности и он охвачен своими чувствами, то другой автоматически погружается в чувства партнера.

Например, одна моя клиентка уже по голосу мужа, звучавшему из домофона или телефона, могла безошибочно определить настроение супруга. И такая чувствительность не наносила бы их отношениям особого вреда, если бы не одна черта, свойственная этим людям – они не только чрезвычайно чувствительны к настроениям других, особенно близких людей, но и обладают способностью «заражаться» этими чувствами. В результате, услышав в домофоне «раздраженный голос» мужа, возвратившегося с работы, эта женщина немедленно начинала злиться в ответ, а следовательно, на пороге квартиры муж неизменно встречал не менее сердитую, чем он жену, что, в свою очередь, лишь увеличивало его раздражение.

Способность чувствовать горе и радость другого человека, как свои собственные, практически жить ими, неумение в этот момент разделить, где твои чувства, а где чувства партнера, воспринимается как особая форма близости. Примером может служить влюбленность: «Я буду таким, каким ты захочешь меня видеть: буду выглядеть так, как ты захочешь, буду думать, чувствовать и делать все, что ты захочешь».

Таким образом, недифференцированность на уровне семьи будет проявляться в слиянии, принимающем форму сверхблизости или отчужденности между членами семьи, зависимости эмоционального состояния каждого члена семьи от эмоционального состояния другого, плохой способности приспосабливаться к переменам. Описанный выше пример, когда жена, услышав голос в мобильном телефоне, не только могла очень точно определить эмоциональное состояние мужа, но и «заражалась» им, т. е. начинала испытывать то же самое чувство, свидетельствует о семейной недифференцированности. В подобных парах партнеру приходится справляться уже со своим собственным раздражением или печалью, а не оказывать поддержку рассерженному или опечаленному супругу.

В парах с хорошей дифференциацией супруги способны пребывать в совместности, а не в слиянии (рисунок 2). Поскольку Целостное Я у них достаточно развито, то, даже сливаясь, образуя МЫ, они не перестают быть отдельными личностями. В подобных парах супруги могут брать на себя ответственность, способны ясно мыслить в гуще эмоциональных ситуаций. Они идут на компромисс, отстаивая при этом свои интересы и оставаясь собой. Они более свободны, ибо не являются пленниками эмоционального – чувственного – мира. Их эмоциональная жизнь удовлетворяет их гораздо больше, ибо они могут жить полноценной жизнью и разделять свои эмоции с другими. Они могут расслабиться и в отдельные периоды жизни отдать контроль эмоциональной системе, но если возникают проблемы, контроль вновь передается интеллекту, тревога снижается и кризиса удается избежать. Такие пары менее ориентированы на отношения, меньше зависят от того, что думает партнер, способны твердо стоять на своих собственных убеждениях, не испытывая потребности нападать на других или отстаивать свои убеждения во что бы то ни стало. Они, как правило, бывают более удовлетворены и своей семейной жизнью. Супругам нравится эмоциональная близость, но они не теряют собственных Я. Жена лучше реализуется как женщина, а муж – как мужчина, при этом нет необходимости спорить о преимуществах и недостатках биологического пола и социальных ролей. Каждый из супругов и детей сам отвечает за себя – они не обвиняют друг друга за свои поражения и не приписывают другим своих побед.

Люди вступают в брак, выбирая партнера с приблизительно одинаковой со своей степенью дифференциации. При этом один супруг может выглядеть более импульсивным, а другой – более сдержанным в проявлении своих чувств. Речь, скорее, идет о различии в стилях совладания с эмоциями. Например, очень импульсивная, «живущая своими чувствами» жена и рациональный, «держащий все под контролем» муж, скорее всего, обладают схожим уровнем дифференциации.

Однако способность разделения интеллектуального и эмоционального функционирования относительна и напрямую зависит от уровня тревоги. Уровень тревоги непосредственно влияет на функционирование пары. Стоит тревоге достигнуть определенного уровня, и автоматические реакции эмоциональной системы начинают возникать независимо от когнитивной активности. Пары с высоким уровнем тревоги более реактивны в браке, и им часто бывает трудно различить реальные и воображаемые угрозы. Даже высоко дифференцированная личность при достаточно высоком уровне тревоги испытывает трудности в мыслительном управлении поведением. С другой стороны, пары с низким базисным уровнем дифференциации могут утратить когнитивное функционирование даже при небольшой тревоге. Нужно отметить, что чем выше тревога, тем в большей мере поведение становится автоматическим, или инстинктивным.

Концепция о триангуляции

В благоприятной ситуации партнерам может быть комфортно друг с другом. Но диада может оставаться стабильной лишь до тех пор, пока уровень тревоги низкий. Однако рано или поздно между партнерами возникает напряжение. Источником этого напряжения может быть как внешняя ситуация (стресс), так и слишком большая или слишком маленькая дистанция между супругами. В этот момент, чтобы ослабить напряжение, на сцене появляется нечто третье или некто третий, цель которого – разрядить ситуацию, понизить возникшую в диаде тревогу. Причем этим третьим может быть не только отдельная личность, но и предметы, проблема, хобби, работа, группы людей, домашние животные, религиозная активность и т п.

Примеры треугольников:

1. Сидящая дома с ребенком жена, накопившая большое количество претензий к мужу, и работающий муж, испытывающий ответное раздражение, могут почувствовать «непреодолимое желание» посмотреть вечером фильм, поиграть в компьютерные игры или просто почитать, а вовсе не общаться друг с другом. В этой ситуации и книга, и компьютер, и TV лишь помогут снизить тревогу, канализировать накопившееся напряжение без конфликта.

2. Треугольник муж – жена – друзья дома. Повысившееся напряжение между супругами может найти выход в сверхсензитивности по отношению к друзьям дома. Возникают новые обиды, а также актуализируются старые. В результате супруги объединяются «дружа против» прежних приятелей, избавляясь таким образом от тревоги, существующей в их отношениях.

3. Треугольник муж – жена – алкоголизм, позволяет понизить тревогу и объединить супругов. В этом случае супруги взаимодействуют только на почве алкоголизма – конфликтуют, устраивают переговоры, лечатся, переживают… в общем, вся их жизнь вертится вокруг алкоголизма мужа. Следует учитывать только один нюанс: если существует только этот, объединяющий их треугольник, а парное взаимодействие представляет для супругов проблему, то пить этот муж не бросит никогда. Ибо в противном случае это повлечет за собой разрушение базового треугольника и разбалансировку всей системы.

Концепция об эмоциональных процессах ядерной семьи

Мы уже говорили, что чем ниже уровни дифференцированности супругов, тем интенсивней эмоциональное слияние в браке, которое приводит к появлению тревоги у одного или обоих супругов. И тем больше вероятность, что понадобятся некие механизмы, помогающие справиться с возникшим в паре напряжением. Способы, которым супруги привыкли справляться с возникшим в паре напряжением, они выносят из родительских семей. Традиционно принято выделять четыре механизма поглощения тревоги в супружеской паре и «защиты от излишней близости»: эмоциональное дистанцирование, супружеский конфликт, болезнь или дисфункция у одного из супругов, передача проблем детям.

Несмотря на кажущееся различие в стилях проявления каждого из них, функция у всех этих процессов одна – снижение тревоги. Уровень тревоги системы – своего рода наследственная характеристика, получаемая ядерной семьей от своих родительских семей. Человек, в отличие от животных, способен использовать интеллектуальную систему. Она позволяет вести себя разумно даже в эмоциональнонасыщенных ситуациях, при оценке действительности опираться на факты, при принятии решений учитывать прежде всего цели и принципы.

Пример эмоционального дистанцирования. Одна супружеская пара жаловалась, что из-за загруженности на работе и увлеченности своей карьерой они имеют гораздо меньше времени для общения друг с другом, чем им хотелось бы. Казалось бы, чего проще – найти общие увлечения и получать совместные радости вместе. Однако интересы у супругов разнились столь радикально, что сочетать их не представляло никакой возможности. Очевидно, что супруги автоматически избегали близости.

Нередко после интенсивного эмоционального контакта у супругов может возникнуть ощущение дискомфорта и желание несколько увеличить эмоциональную дистанцию. Подобное желание может возникнуть и при чрезмерной позитивности слитности, например, неодолимое желание поработать после хорошо проведенного совместного отпуска, и при негативном эмоциональном заряде. Во всех этих случаях мы имеем дело с увеличением эмоциональной дистанции. Причем дистанция может быть реальной, а может быть результатом внутренних операций. В первом случае, например, один из супругов под теми или иными предлогами может проводить много времени вне дома, или же супруги могут очень много времени проводить в компании других людей. Иначе говоря, ситуации, благоприятные для интенсивного контакта, избегаются. Во втором случае дистанция создается более тонкими средствами, направленными на снижение эмоционального реагирования. Примеры таких средств – хроническая раздражительность, хобби, «каменное» выражение лица. Интересно, что человек, устраняясь из эмоционального контакта с другим, может очень много об этом другом думать, вести внутренние диалоги, споры.

Обычно партнеры дистанцируются автоматически, без осознавания этого. Дистанцирование, по сути, есть «клапан» для выпускания напряжения и снижения тревоги. Несмотря на то, что оно происходит автоматически, дистанцирование обычно приводит к большему психологическому расстоянию, чем хотели бы партнеры. Тогда дистанцирование сменяется сближением. В любом случае неосознанно избегается дискомфорт, который ощущается из-за чрезмерного слияния. При этом источником собственных эмоциональных реакций и дискомфорта воспринимается партнер.

Пример супружеского конфликта. Супруги (речь о которых шла выше), увлеченные своей карьерой и проводящие все свое свободное время порознь, были неприятно поражены, когда в первый же день долгожданного отпуска между ними возникла серьезная ссора по совершенно незначительному поводу, который они и вспомнили-то с трудом. Тем не менее после ссоры каждый из них стал предаваться своим увлечениям.

Функция супружеского конфликта – управление тревогой и поддержание равновесия в семье. В ситуациях, когда напряжение в семье нарастает, партнеры излишне эмоционально реагируют друг на друга, их мысли часто сконцентрированы на «упрямстве, равнодушии, неразумности» другого. В такой ситуации конфликт может вспыхнуть по незначительному поводу и быстро достигнуть высокого накала. При этом могут вспоминаться давние обиды. Таким образом, при супружеском конфликте партнеры очень сосредоточены друг на друге, весь окружающий мир для них как бы не существует. Ошибки и оплошности партнера очень внимательно отслеживаются. Собственной роли в повторяющейся ситуации никто, разумеется, не понимает, в лучшем случае собственная роль может признаваться, но оцениваться как необходимая и вынужденная самозащита. Если интенсивность конфликта велика, он может выйти из-под контроля и стать неуправляемым. Тогда автоматически возникают тенденции привлечения третьих лиц (или организаций, например, полиции или службы кризисного вмешательства).

Для семей обычен двухфазный режим: конфликт – последующее дистанцирование. На фазе дистанцирования каждый из партнеров может поджидать, пока другой «оступится» – что-то сделает «не так». Нередко бывает и так, что конфликты чередуются с периодами теплой близости: близость – напряжение – дистанцирование – конфликт.

Степень их может быть от мягкой до тяжелой и зависит от уровня слияния супружеской пары, а также от интенсивности тревоги.

Пример дисфункции у одного из супругов. Сверхфункциональный и сверхответственный муж много времени уделяет работе. Жена недовольна этим обстоятельством, и в паре по этому поводу частенько возникают конфликты. Внезапно муж теряет работу. Разразившийся в отрасли кризис делает невозможным его дальнейшее трудоустройство. Муж очень переживает, виня во всем себя, а семейное напряжение достигает апогея. Конфликты происходят почти ежедневно. Неожиданно у мужа развиваются болезненные ощущения и отечность в области суставов рук и коленей. В дальнейшем он получает гормональное лечение от ревматоидного артрита, но облегчения не испытывает. За время его лечения в семье произошли изменения: жена нашла работу, маленький сын пошел в детский садик и для помощи по хозяйству была «выписана» из другого города теща. Жизнь стала налаживаться, однако муж продолжал болеть, все более погружаясь в гипофункциональное состояние. Жена и теща отвечали практически за все аспекты семейной жизни, относясь к нему как к маленькому сыну. Оба – и муж, и жена – хотели, чтобы все вернулось на круги своя, а муж продолжал винить себя: «Если бы я только был здоров, в нашей жизни все бы наладилось». Жена и теща тщательно следили за тем, правильно ли он соблюдает режим и медицинские процедуры. Пока здоровые члены семьи подобным образом функционируют ради больного, может развиться определенный тип семейной стабильности, которая обслуживается присутствием хронического симптома. Семье оказывается проще приспособиться к жизни с этим симптомом, чем искать те причины, которые «выталкивают» этот симптом на авансцену семейной жизни.

Муж был настолько сконцентрирован на выражении лица жены, читая на нем все возрастающее беспокойство о его состоянии, что уже не мог чувствовать себя здоровым рядом с ней. Он с изумлением заметил, что во время летнего отъезда жены, тещи и сына на отдых, несмотря на то, что он скучал по ним, самочувствие его заметно улучшилось. Он чувствовал себя спокойнее, а суставы беспокоили его заметно меньше.

Этот эмоциональный процесс связан с адаптацией супругов друг к другу. Обычно в браке обе стороны постоянно идут на компромиссы, чтобы избежать конфликта. Но в некоторых случаях компромисс может принимать очень жесткие формы. Например, один партнер мог быть обучен в родительской семье принимать решения за других; второй – позволять другим принимать решения за себя. Скорее всего, в браке эти люди, ощущающие себя хорошо только в этих позициях, будут действовать один – как гиперфункционал, а другой – как гипофункционал. Тенденция такого рода может быть связана с обоими партнерами. Например, один партнер доминантный, а другой приспосабливающийся. Если оба пытаются стать доминантными – конфликт неизбежен. Когда оба приспосабливающиеся – возникает паралич принятия решений. В семьях, где один из партнеров «везет» все на себе, а другой является слегка «инвалидом» (неважно, физическим или социальным) супруги удачно дополняют друг друга.

Формирование этого механизма также не вполне ясно. Одним из факторов, однако, считается порядок рождения каждого из супругов. Стремление к доминантной или приспосабливающейся позиции определяется функцией, которую человек выполнял в родительской семье.

Пока уровень напряжения низок, дисфункция одного из супругов может не проявляться. Однако в ситуации длительного стресса гипофункционал может обнаружить физическую, эмоциональную или социальную дисфункцию. Эта дисфункция, в свою очередь, может вызвать к жизни новые роли или позиции других членов семьи, в конечном счете служащие восстановлению семейного равновесия. Роли сиделок и санитаров при дисфункциональном члене семьи ослабляют межличностную напряженность. Это распределение – чисто функциональное: нередко можно наблюдать, как в случае выхода из строя «сильной» стороны «слабая» действует вполне эффективно.

Все четыре механизма должны поглощать существующее напряжение (тревогу) в семье. Для этого могут быть задействованы и все четыре области, и лишь одна из них. Любые симптомы в нуклеарной семье, супружеский конфликт, дисфункция одного из супругов или нарушения у ребенка будут менее интенсивными при низком уровне тревоги и более интенсивными – при высоком.

Концепция о проективных процессах в многопоколенной семье

Происходя из родительских семей, мы все наследуем определенные паттерны взаимодействия, уровень дифференциации и уровень слияния, которые воспроизводим уже в своем собственном браке. Если человек не мог чувствовать себя отдельной личностью в родительской семье, а отношения были подчинены принципу слияния, то в его собственной семье от него не приходится ожидать отношений, построенных на совместности и уважении к суверенитету супругов. Только при адекватно завершившейся сепарации от родительской семьи можно чувствовать себя отдельной личностью и создавать отношения, свободные от проекций.

Пример. 33-летняя женщина, недавно вышедшая замуж за мужчину старше нее на 20 лет, жалуется на разочарование в браке. «Я думала, – говорит она, – что все будет как до свадьбы, когда он ухаживал за мной: подарки, поездки, много внимания и заботы. А сейчас он все время занят, я фактически одна. Зачем я выходила замуж? Мне так же одиноко, как и до замужества…» Из истории клиентки становится известно, что она потеряла отца в 3-летнем возрасте и всю дальнейшую жизнь провела с мамой, которая так и не вступила во второй брак, а все свои усилия сосредоточила на дочери. Еще девочкой клиентка очень тосковала по отцу и привыкла считать, что все их с мамой трудности и беды обусловлены ранней гибелью отца. Кроме того, именно в родительской семье она получила уверенность, что мужчина, за которого она выйдет замуж, будет неприменно заботливым, опекающим и сверхфункциональным. С другой стороны, являясь для своей матери смыслом жизни, она не могла позволить себе сделать шаг в сторону собственной сепарации от нее. И неслучайно знакомство с будущим мужем состоялось через два месяца после внезапной смерти ее матери от инфаркта полтора года назад. А девять месяцев назад супруги поженились. Фактически, лишившись одного опекающего объекта, она тут же обрела другой: от одних эмоциональных отношений, переполненных слиянием, она переключилась на другие. Кроме того, внезапный роман позволил ей «отложить» переживания, связанные с потерей матери, и не испытывать боль утраты так остро. Однако мы понимаем, что ни боль отложенной утраты, ни ожидания опеки от супруга никуда не делись после свадьбы. И если бы супруги смогли поддерживать в браке такой же уровень слияния, каким он был на этапе романа, то между ними были бы радующие их отношения. Однако интенсивное слияние сменяется автоматическим дистанцированием, призванным понизить тревогу в паре. Несмотря на то, что источником дискомфорта каждый из них воспринимает другого, по сути, партнеры неосознанно избегают дискомфорта, который ощущается из-за чрезмерной близости. Но дистанцирование обычно приводит к большему психологическому расстоянию, чем хотели бы партнеры, что в свою очередь запускает следующий цикл сближения и отдаления.

При отсутствии адекватной сепарации существует два типа слияния с родительской семьей. Первый – избегание, когда человек надеется, что вступив в брак, он освободится от проблем родительской семьи. Вышеизложенный пример ясно иллюстрирует, что чем больше напряженности и нерешенных проблем в родительской семье, тем больше вероятность, что та же напряженность сохранится и в новых брачных отношениях. Фактически убегая от одного слияния, человек воспроизводит ровно то же в новых отношениях. Ни один партнер не в состоянии оправдать все ожидания, которые проецируются на него. Зато под грузом этих зависимостей брак неизбежно дает трещину.

Второй тип слияния – открытая подчиненность родительской семье, когда кто-то из супругов декларирует важность для него отношений с семьей родителей. Именно с родителями он советуется по важным вопросам, именно у них ищет эмощиональной и финансовой поддержки. Для стабильности брака от супруга такого человека требуется бесконечная лояльность родительской семье партнера, выполнение всех правил этой семьи и включение в эту семью на правах «братика» или «сестрички». Но если супруг такого человека будет предъявлять претензии на исключительную близость со своим партнером или заявлять о своем, отличном от всей этой семьи, мнении, то неизбежно возникнет напряжение.

В каждой супружеской паре существует «определенное количество» тревоги. Выше мы описали способы, которыми супруги справляются с возникшим в паре напряжением, механизмы «защиты от излишней близости». «Индикаторами тревоги в браке являются нестабильность брака, раздельное проживание супругов, развод и отказ от вступления в брак. Чем сильней эти индикаторы проявляются в семьях мужа и жены, тем больше шансов на то, что в их браке обнаружатся те же симптомы, несмотря на наличие детей и особенности характера взрослых» (Klever, 1996).

Концепция о сиблинговой позиции

На отношения в браке влияют и отношения с сиблингами. Брак как форма отношений между равными людьми больше похож на отношения между братьями и сестрами, чем на отношения между родителями и детьми.

Наиболее благоприятными Боуэн считал браки между старшим братом сестры и младшей сестрой брата. Оба не будут склонны создавать ни конфликтов, обусловленных старшинством, ни конфликтов принятия другого пола: для него привычна младшая девочка, для нее – старший мальчик. При этом оба привыкли к гетеросексуальным партнерским отношениям. Столь же благоприятным является брак между младшим братом сестры и старшей сестрой брата (рисунок 4А). Он привык к заботящейся и опекающей девочке старше него, она привыкла опекать и отвечать за мальчика младше нее. Следовательно, никто из них не будет конфликтовать по поводу главенства и принятия противоположного пола.

Кроме того, по мнению Боуэна, способы взаимодействия между партнерами могут быть связаны с порядком их рождения в семье. Если учитывать личностные особенности, диктуемые порядком рождения, то часто проблемы супругов могут быть обусловлены проблемой функционирования в различных позициях.

Брак между двумя младшими детьми (рисунок 4В), имеющих старших брата и сестру противоположного пола, скорее всего, будет выглядеть как союз двух недофункционалов. В периоды, когда тревога будет низка, этот брак может выглядеть как вполне устойчивый.

Рис. 4А. Пример комплементарного

Рис. 4В. Пример симметричного брака брака

Но в стрессовой ситуации супругов ожидает паралич в принятии решений. Младший брат привык, что о нем заботится старшая сестра и, следовательно, ожидает инициативы от своей супруги. Она же, являясь младшей дочерью, в свою очередь привыкла, что о ней заботится старший брат и, следовательно, ожидает от мужа, что тот решит все проблемы. В результате оба взирают друг на друга с надеждой, ожидая инициативы от своего партнера.

Брак между двумя старшими детьми (рисунок 5), имеющих младших противоположного пола, ожидают трудности иного рода. Это – два сверхфункционала, привыкших к заботе о младших, к ответственности за другого. В результате у каждого из них может быть свое видение, как найти выход из создавшейся ситуации. Стремление «сделать для семьи как можно лучше», но своим способом, может выглядеть как борьба за власть. Аналогичная ситуация можен быть и с единственными детьми.

С другой стороны, по мнению Боуэна, наименее благоприятными будут следующие две комбинации: браки старших детей и браки младших детей, особенно это касается семей, имеющих однополых детей. В обоих этих случаях никто из партнеров не был в отношениях с сиблингом противоположного пола. Но в первом случае оба были старшими в семье, а, следовательно, каждый будет стремиться подчинить себе другого, сделав его младшим. Во втором же случае каждый будет стремиться переложить ответственность на другого, от которого он или она могли бы зависеть.

Рис. 5. Пример симметричного брака

По мнению Боуэна, зная степень, в которой люди соответствуют личностным профилям, мы можем предсказать, какая степень слияния будет у супругов в браке и какие эмоциональные процессы в семье будут преобладать. Например, ответственный, с низким уровнем тревожности, старший ребенок – в высокой степени свидетельствует о хорошем уровне дифференциации в семье.

Эмоциональный разрыв

Паттерн эмоционального разрыва определятся тем, как люди обращаются со своими неразрешенными эмоциональными привязанностями к родителям. Этот паттерн касается того, как люди отделяют себя от прошлого, чтобы начать жизнь в настоящем. Здесь могут иметь место различные варианты: изоляция, уход в себя, бегство или отрицание важности родительской семьи, комбинации эмоциональной изоляции и дистанции.

Какую-то степень незавершенной эмоциональной привязанности имеют все люди. Чем ниже уровень дифференциации Я, тем интенсивней эмоциональная привязанность. Человек, порвавший с родительской семьей, и человек, никогда не покидавший ее, могут быть в равной степени эмоционально от нее зависимы. Можно прибегнуть к изоляции, уходу в себя, бегству или отрицанию важности родительской семьи, можно сочетать эмоциональную изоляцию и дистанцию, но к какому бы способу изоляции человек ни прибегал, все это лишь подтверждает, что существует невидимая «эмоциональная пуповина», связывающая человека с его родительской семьей. Тип механизма, используемый для достижения эмоциональной дистанции, не является индикатором интенсивности или степени незавершенности эмоциональной привязанности. У убежавшего из дома существует огромная неутоленная потребность в эмоциональной близости, но одновременно он испытывает к ней неприязнь. Он убегает, обманывая себя, что этим он достигает «независимости». Человек может похоронить родителей, сменить страну проживания, состариться, но его внутренние диалоги с уже умершими родителями не прекращаются. Да и сама жизнь, все его поступки как будто направлены на то, чтобы кому-то что-то доказать. Но чем сильней эмоциональный разрыв с его родителями, тем более он подвержен повторению того же самого паттерна в будущих взаимоотношениях. У него могут быть интенсивные взаимоотношения в браке, которые он будет считать временами идеальными и незыблемыми, но паттерн физической дистанции остается частью его. Когда в браке нарастает напряжение, он будет использовать тот же самый паттерн бегства. Он может «сбегать» от одного брака к другому. И тогда очень интенсивные эмоциональные отношения (неважно, позитивные или негативные) будут сменяться периодами охлаждения или «внезапными» влюбленностями. Или человек может устроить свою жизнь, окружив себя многочисленными партнерами, или его взаимоотношения могут становиться все более кратковременными. Яркий пример – Дон Жуан, который переходит от одних взаимоотношений к другим, каждый раз обрывая эмоциональные связи с прошлым и отдаваясь нынешним взаимоотношениям.

Пример. Супружеская пара: муж 40 лет, жена 37 лет. В браке 5 лет. У обоих это не первый брак, для жены он – пятый, для мужа – третий. Оба считают, что партнер его не понимает, не принимает. Оба перестали испытывать и эмоциональную привязанность друг к другу, и интеллектуальный и сексуальный интерес. Считают, что развод – лучший выход из создавшейся ситуации. Однако их волнует, как все это воспримет их 4-летняя дочка. Из истории семьи выясняется, что и муж, и жена происходят из семей, где эмоциональные разрывы наблюдаются по крайней мере на протяжении трех поколений. Бабушка женщины развелась с дедушкой, когда маме клиентки было 3 года, мама развелась с папой, когда клиентке едва исполнился год. Аналогичная ситуация в семье мужа: дедушка пропал без вести на войне, когда маме клиента было 4 года, бабушка одна воспитывала маму. Мама долгое время жила с бабушкой, а после ее смерти родила «для себя» сына. Отца он никогда не видел.

Женщины, пережившие развод родителей в возрасте до 16 лет, имеют на 59 % больше шансов на развод, чем женщины из нераспавшихся семей. Мужчины, родители которых развелись, имеют на 39 % больше шансов на развод, чем мужчины из нераспавшихся семей (Beal, Hochman, 1991). Эти данные подкрепляют мысль о том, что брачная тревога может передаваться от поколения к поколению.

Человек, добивающийся эмоциональной дистанции при помощи внутренних механизмов, имеет трудности другого порядка. Он в состоянии оставаться на месте события в периоды эмоционального напряжения, но более подвержен внутренним дисфункциям, таким как психическая болезнь, эмоциональным дисфункциям, подобным депрессии, социальным дисфункциям, подобным алкоголизму и состояниям эпизодической безответственности по отношению к другим. Лучшим примером является депрессия. Чем выше тревога в окружении, тем больше такой человек эмоционально изолирует себя от других, при этом создается впечатление, что он поддерживает нормальные отношения в группе. Значительная часть людей использует разнообразные сочетания внутренних механизмов и физической дистанции, обращаясь со своими незавершенными эмоциональными связями с родителями.

Чем более интенсивен эмоциональный разрыв с прошлым, тем больше вероятность того, что у человека возникнут те же проблемы в браке, что и у его родителей, но, возможно, в более ярко выраженном виде. В следующем поколении, его дети тоже прибегнут к эмоциональному разрыву, но, возможно, еще большей силы.

Иногда эмоциональный разрыв с прошлым связан с процессами, происходящими в обществе. Семьдесят лет истории нашей страны содержат много трагических страниц. Это и годы революции и террора, и годы войны и репрессий. Редкая семья, живущая в СССР, не испытала на себе этих влияний. Кроме того, советская политическая и социальная системы создавали режим, который способствовал отрыву членов семьи друг от друга. Существуют исследования, доказывающие факт того, что в подвергшихся репрессиям семьях, где поддерживалась память о бабушках и дедушках, где нет «белых пятен» в семейной истории, в целом функционирование было намного выше, нежели в семьях, сделавших из этого тайну. Если члены семьи обходили эту тайну молчанием (что, по сути дела, принимало форму эмоционального разрыва с прошлым), то в семье наблюдалось большое количество различных дисфункций. Кроме того, сами не сознавая этого, члены семьи в эмоционально трудных для них ситуациях прибегали к эмоциональному разрыву как способу решения возникшей проблемы. В этих семьях наблюдалось больше разводов, депрессий и прочих дисфункций.

Чем лучше семья поддерживает контакт с родительскими семьями, тем меньше проблем и симптомов в обоих поколениях. Существуют специальные техники для восстановления эмоционального контакта с родителями.

 

Практика психологической помощи супружеской паре

При оценке семейной системы на основе теории Боуэна терапевт решает целый ряд задач не только диагностического, но и непосредственно терапевтического характера. Например, сам процесс семейной оценки снижает эмоциональность семьи и делает проблемы менее нагруженными эмоциями благодаря тому, что помещает их в контекст поля, включающего 3–4 поколения. Таким образом, проблема перемещается в семейный контекст. Рационально обсуждая свои семейные истории, семья получает возможность как бы наблюдать за собой со стороны, что само по себе уже является терапевтичным. В ходе оценки терапевт также может определить, кто наиболее мотивирован для работы и какой уровень изменения может быть достигнут. В дальнейшем терапевт может избрать любой вариант работы, но неизменно придерживается наиболее важного терапевтического принципа: если эмоциональный паттерн изменяется в одном значимом треугольнике и члены этого треугольника остаются в эмоциональном контакте с остальными членами семьи, то другие треугольники автоматически изменятся. Варианты работы могут быть следующие.

Семейная психотерапия с одним супругом

Такая терапия может рассматриваться как подготовительная ступень к семейной терапии с обоими супругами. Этот метод создан для семей, в которых один супруг настроен негативно и не склонен включаться в семейную психотерапию. Задача состоит в том, чтобы помочь мотивированному супругу понять ту роль, которую он сам играет в семейной системе, что, в конце концов, должно привести к тому, чтобы немотивированный прежде супруг захотел сотрудничать с первым и присоединился к семейной терапии. Терапия включает следующие этапы.

1. В течение первых сессий терапевт просвещает клиента об особенностях функционирования и характеристиках семейной системы.

2. Затем выдвигаются гипотезы о роли, которую этот член семьи играет в семейной системе.

3. На следующем этапе присутствующий на приеме член семьи учится наблюдать паттерны собственных эмоциональных реакций в родительской системе. Для проверки выдвинутых гипотез, для получения новых наблюдений, которые позволят подтвердить или опровергнуть гипотезы, и для поиска путей изменения реакций клиент начинает чаще контактировать с родительской и расширенной семьей.

4. Затем совместно с терапевтом осуществляется реализация разработанного плана по дифференциации клиента из эмоционального поля семьи. План, как правило, включает сравнительно частые контакты с родительскими семьями с целью изменения эмоционального реагирования и функционирования клиента.

 

Семейная психотерапия с супругами

Семейная психотерапия с супругами – основная конфигурация семейной психотерапии. В своей статье «Слияние и дифференциация в браке» Фил Клевер (Klever, 1998) предлагает следующую стратегию работы на основе Теории семейных систем Боуэна.

Выявление эмоционального процесса внутри пары

Прежде всего надо понять, как поглощается тревога в супружеской паре. Первый шаг – выявление эмоционального процесса внутри пары, что требует прояснения схем эмоциональной чувствительности внутри пары. Традиционно выделяют процессы: эмоциональное дистанцирование, супружеский конфликт, болезнь или дисфункция у одного из супругов. Но для клинической оценки и внесения некоторой объективности в эмоционально заряженную ситуацию полезно узнать еще ряд фактов, касающихся брака, таких как продолжительность знакомства и совместной жизни, кто кому сделал предложение, как планировалась свадьба, кто присутствовал или не присутствовал на ней, какова была реакция семьи на брак и как время, выбранное для свадьбы, соотносилось с другими семейными переменами – смертями, переездами, рождениями и т. д.

Выявление эмоционального процесса внутри пары состоит из двух частей:

• определение частоты, продолжительности, интенсивности эмоционального процесса;

• выявление форм взаимодействия между супругами, способствующих развитию симптома в системе.

Для выявления эмоционального процесса внутри пары полезно проанализировать следующие параметры:

– Определение дистанции и взаимодействия в браке

Эмоциональная дистанция почти всегда является инстинктивным бегством от интенсивной эмоциональности в паре. Важно понять, насколько супруги могут сознательно регулировать ее самостоятельно.

– Способность открыто говорить о личных эмоциональных проблемах

Терапевт может задать следующие вопросы: Что происходит, когда вы говорите об этом с партнером? Как часто вы вдвоем обсуждаете что-то личное? Кто обычно затевает обсуждение? Кто говорит больше? Какой процент ваших мыслей и чувств, касающихся вас, вашего партнера и ваших отношений вы ему/ей рассказываете? За время вашего брака бывал ли этот процент большим или меньшим? Есть ли проблемы, о которых вы друг с другом не говорите? Назовите их.

– Способность слушать и понимать друг друга

При затрагивании в беседе эмоционально заряженных тем супруги зачастую неверно понимают позиции друг друга. Этот аспект оценки определяет способность супругов иметь объективный взгляд на партнера.

– Осведомленность о мыслях и чувствах

Одни люди осознают свои мысли и чувства, но держат это при себе. Другие так сосредоточены на отношениях, что не отдают себе в этом отчета. Во втором случае прогноз для терапии хуже, чем в первом.

– Количество часов в неделю, проводимых совместно

Один крайний вариант – когда пара почти не бывает вместе из-за несовпадающего рабочего расписания или настойчивого нежелания видеть друг друга. Другой крайний вариант – пара проводит почти все время вместе и не может представить себе разлуки. В обоих случаях предполагается дисбаланс сил слияния и индивидуальности.

– Физическое влечение и удовлетворенность сексуальными контактами

С одной стороны, существуют пары, не имеющие физического влечения и сексуальных контактов. Здесь речь идет о физическом дистанцировании. Однако подобные пары не всегда имеют дистанцию в других областях. На другом конце ряда – пары, постоянно сосредоточенные на сексе. Подобная сексуальность может быть основным связующим звеном в браке и зачастую является главным регулятором уровня тревоги. Оба варианта соответствуют очень высоким уровням слияния.

– Взаимодействие между супругами, оказывающее влияние на их дистанцирование

Для осмысления ситуации имеет смысл задать следующие вопросы: Что вы думаете и делаете, когда он отстранен от вас? Когда вы неотступно следуете за ней, что она делает? Что вы и ваш партнер делаете, чтобы помочь вам стать более открытой и неофициальной? Если бы вы реагировали по-другому на напряженность вашей партнерши, что бы случилось – как вы думаете? Как ваша отстраненность воздействует на партнера? Что заставляет вас тревожиться по поводу контакта с партнершей?

Понимание конфликта и взаимодействие в браке

Конфликт может быть продуктивным процессом, если муж и жена отстаивают в нем собственные позиции, но при этом уважают и позицию партнера. Если источник конфликта – лишь эмоциональные выплески и стремление изменить другого, он отражает эмоциональную реактивность пары и становится проблемой.

– Оценка повторяемости, продолжительности и интенсивности конфликтов

Следующие вопросы помогут разобраться в конфликте: Как часто вы сражаетесь или бранитесь? Когда сражаетесь, как долго это длится? Насколько это шумно? Как вы останавливаетесь? Это выходит из-под контроля? Как часто вы обзываете друг друга нехорошими словами? Как часто вы кидаете друг в друга разными предметами, пугаете друг друга, толкаете, бьете? Часто ли вызывали полицию? После выпивки или под наркотиком сражаетесь сильнее? Было ли в истории вашего брака время, когда вы сражались больше или меньше, чем сейчас? Чем выше интенсивность и опасность конфликтов, тем важнее принимать мужа и жену раздельно.

– Степень фокусировки на другом человеке Часто в конфликтующей паре оба супруга придерживаются убеждения, что если бы партнер изменился, брак стал бы намного благополучнее. Следующие вопросы помогают прояснить взаимозависимость сторон и поощряют размышления о браке: Когда он/она сердится на вас, что вы думаете и делаете? Как он/она реагирует на ваш гнев? Как вам удается так его/ее расстраивать? Что было бы трудным или легким в споре с вами или в жизни с вами? Как вы относитесь к вдумчивому обсуждению ваших трудностей? Что помогает вам менее остро реагировать на различия между вами? Как управляться с привычкой вашего мужа к насильственным действиям? Что было бы, если бы вы держали свою линию при муже, который вас бьет?

– Защитное и конструктивное отношение к проблеме

Как правило, в конфликтах оба супруга бывают убеждены, что вся беда в партнере. Терапевт может задать вопросы: Как часто вы или ваш партнер испытываете потребность защищаться? Что случится, если вы не будете этого делать? Как вам удается пробудить такую реакцию в партнере? Устойчивое защитное поведение является способом перенести главный акцент с себя на другого. Оно отражает неспособность взять на себя ответственность за свой вклад в проблему и успешно справляться со своими эмоциональными реакциями.

Оценка реципрокного функционирования

Теория Боуэна предполагает, что люди вступают в брак с теми, у кого существует сходный базисный уровень дифференциации. Но вследствие проекции и триангуляции один супруг становится более тревожным и демонстрирует меньшую дифференциацию. В результате у него больше симптомов, тогда как другой чувствует себя гораздо лучше. Зачастую такие пары видят главную проблему не в браке, а в симптомах первого супруга. «Компетентный» супруг сосредоточивается на «некомпетентных» сторонах другого, а тот действует как зависимый, реагируя на «компетентного» Хотя этот процесс и может осознаваться, он обычно проходит на автоматическом уровне.

– Оценка частоты, глубины и интенсивности реципрокного функционирования

Сюда входит скрупулезная оценка физических, психических и социальных симптомов каждого из супругов. Эта оценка затрагивает следующие аспекты: возникновение, частоту, серьезность и глубину симптома; уровень ограничений; влияние симптома на рабочую, домашнюю и социальную деятельность; уровень ответственности, необходимый для того, чтобы справиться с симптомом; степень влияния симптома на способность владеть собой и на уровень ответственности в отношении окружающих; степень вовлечения общества или семьи в управление симптомом – привлекались ли медицинские службы, были ли госпитализации, лекарственное лечение, а также привлекались ли полиция или суд.

– Выявление взаимодействия между супругами, способствующего реципрокному взаимодействию

Полезно задать следующие вопросы: Когда он выглядит подавленным, как вы обычно поступаете? Когда она оплачивает ваши счета, что вы замечаете в себе? Как действуют на вас его сетования из-за вашего пьянства? Как вы относитесь к тому, что последние два года ваш муж не имел никаких доходов?

Определение взаимосвязанных треугольников

При оценке процесса триангуляции полезно проверить указанные ниже обстоятельства.

– Локализация симптомов в нуклеарной семье

Поскольку физические, психологические, социальные и брачные симптомы являются побочным результатом триангуляции, идентификация носителя симптомов позволяет определить, кто накопил больше недифференцированности, а кто является источником проекции.

– Кто из супругов говорит (и как говорит) с другими о своем браке

Обычно разговоры с другими о своем браке позволяют супругам временно чувствовать себя лучше. Здесь важны два фактора: способность супругов понять свою взаимную ответственность за трудности, а также способность третьей стороны занять нейтральную позицию и отнести источник напряжения к самому браку.

– Кто с кем связан

Хотя беседы – способ установить триангуляцию, треугольник действует прежде всего на невербальных уровнях. Схемы контакта или присоединения являются ключевыми моментами, помогающими точно определить, кто внутри и кто вне треугольника.

– Воздействие на брак

Важно оценить, в какой степени треугольник влияет на спокойствие или возбуждение в супружеской жизни.

– Оценка связей на стороне

Хотя часто в паре считается, что ответственность за связь лежит лишь на том супруге, который завел связь на стороне, обычно и жена, и муж обоюдно ответственны за положение в браке. Оценка способности обоих нести ответственность за свою часть отношений и понимать зависимость друг от друга позволяет клиницисту определить, насколько супруги способны выйти за границы ситуации.

– Влияние межпоколенных треугольников

Следующие три источника дают информацию для понимания отношений между несколькими поколениями:

• степень слияния или дифференциации в первичном треугольнике и в расширенной семье, выраженная в очевидной зависимости или дистанцировании и разрыве;

• степень слияния или дифференцирования в отношениях сиблингов;

• стабильность браков и взаимоотношений мужчин и женщин в разных поколениях.

Определение, в какой степени тревога и стресс влияют на эмоциональный процесс в браке и на взаимосвязанные треугольники

Пары варьируют по степени понимания последствий стресса и того, как их реакция на стрессы отражается на браке. Хроническое дистанцирование и конфликты обычно усиливаются при возрастании тревоги. Для оценки важны и индивидуальные, и общие для пары реакции на стресс. Следует задавать такие вопросы: Что вы думаете о причине стресса? Как вы откликнулись на усилившиеся отстраненность жены и критичность брата? Какие мысли руководят вами, когда вы боретесь с тревогой? Что помогает вам отчетливо думать о тревоге? Также должны быть заданы вопросы для выявления стрессоров, перемен во взаимоотношениях и их влияния на семейную жизнь.

Дифференциация «я» в браке и расширенной семье

Клиенты, работающие над дифференциацией, стараются лучше разобраться в проблемах своей семьи, сами разрабатывают для себя план и выполняют его, обучаются наблюдать за собой, за окружающими и за отношениями, так как дифференциация – не только понимание, но и действие.

Формирование более стабильного брака требует не только увеличения близости, но и развития индивидуальности. Развитие индивидуальности человека является противовесом слиянию в браке. Для дифференциации и уменьшения реактивности очень важно понимать свое место в семье, брать на себя ответственность за собственные действия и эмоциональную реактивность. Следует быть ответственным в семейных отношениях, важно собирать сведения о семье и поддерживать прочные личные отношения с членами семьи.

Дифференциация в браке может означать переход на новые позиции в важных эмоциональных проблемах брака. Это особенно касается супруга, критикующего партнера за его способ решения проблем, но не предлагающего ничего конструктивного. Такой член пары стоит скорее на реактивной, чем на активной позиции. Вопросы, полезные для самоопределения: Каковы мои представления о хорошем супруге? При каких условиях я смогу посчитать себя хорошим супругом в конце дня, месяца или года? Какие факторы будут свидетельствовать о том, что я делаю все, что могу?

Другая часть работы с дифференциацией Я в браке относится не к самому браку, а к индивидуальному осознаванию своих принципов, целей и смыслов жизни. Чем менее человек способен управлять собой, тем больше он принимает руководство других или дает им указания. Следовательно, можно снизить чувствительность в брачных отношениях за счет снижения зависимости.

Воздействие на брачные симптомы становится еще сильнее, когда человек начинает работать со своей индивидуальностью в рамках расширенной семьи. Оставаться личностью и при этом оставаться включенным и ответственным членом семьи – долгосрочное предприятие. При наличии симптомов в браке необходимо получить более полную информацию о браке родителей, о таких фактах, как продолжительность ухаживания и длительность брака, реакция расширенной семьи на брак, виды родительских реакций, острые проблемы в браке, сходство и различие в возрасте между родителями и клиентом, место клиента в брачном треугольнике, причины для развода, следствия развода для клиента и других членов семьи. Полезно получить такие сведения и относительно братьев – сестер, дедушек – бабушек и тетей – дядей.

Терапевтические приемы

В работе с супругами Боуэн применял четыре основных терапевтических приема:

1. Поддерживал между ними эмоциональную систему достаточно активной (для того, чтобы она была значимой), но без излишней эмоциональной реактивности (чтобы ее можно было наблюдать объективно). Терапевт задает вопросы по очереди то одному, то другому супругу, выясняя, что думает один по поводу того, что сказал терапевту другой. Это купирует непосредственное эмоциональное взаимодействие между супругами на сессии и позволяет каждому «слышать» другого, будучи вне действия эмоционального поля, а следовательно, вести себя менее автоматически в эмоциональных ситуациях.

2. Оставался детриангулированным, в стороне от эмоционального процесса между двумя членами семьи. Фундаментальный принцип этого психотерапевтического метода требует именно того, чтобы терапевт оставался детриангулированным, т. е. не становился членом того эмоционального поля, в которое погружена супружеская пара. Два человека автоматически используют в общении с терапевтом те же механизмы, что и с любым третьим лицом. Таким образом, на приеме воспроизводится проблемный паттерн. Если терапевт сможет оставаться вне эмоционального поля супругов и не реагировать на них так, как обычно реагируют на них другие, то их привычные паттерны смогут быть модифицированы.

3. Устанавливал и сохранял «я-позицию» (что является аспектом дифференциации Я) по отношению к клиентам. Впоследствии это позволяет им принимать аналогичные позиции по отношению друг к другу.

4. Просвещал клиентов, рассказывая о функционировании эмоциональных систем. Поощрял их усилия, направленные на дифференциацию от родительских семей. Воспитываясь в родительских семьях, именно в них каждый из супругов приобретает паттерны эмоционального реагирования. Вступая в брак, от своего партнера он будет ожидать реагирования, аналогичного тому, с которым он сталкивался в родительской семье, воспроизводя в своей семье те же треугольники и эмоциональные процессы, которые были характерны для его родительской семьи. Каждый из супругов привносит в семью груз прошлого, который может передаваться из поколения в поколение. Цель терапии состоит в том, чтобы побудить супружескую пару рассуждать о своих эмоционально нагруженных процессах более рационально – объективно. Важно понять, как возникает и как поглощается тревога в супружеской паре. Здесь также очень важно для терапевта поддерживать этот процесс в активном состоянии и при этом не вовлекаться в эмоциональную систему между супругами. В результате терапии каждый партнер может достичь лучшей дифференциации.

Важно, чтобы они смогли размышлять, так же как и эмоционально переживать. Когда люди вместе ходят на психотерапию, им трудно избавиться от установки «мы попытаемся изменить» и больше рассуждать исходя из установки «я пытаюсь измениться». Когда на супружеских сессиях превалирует подобная ориентация, каждый из участников часто больше озабочен тем, проходит ли (и каким образом) другой свою часть пути, нежели своей частью изменений. Другая проблема, которая часто может возникать на совместных сессиях, состоит в очень сильной реактивности участников, которая мешает им думать в ходе сессий. Работа в паре – всегда более тревожная ситуация, и поэтому люди склонны реагировать более реактивно и, как следствие, к концу сессии сильно переутомляются.

Позиция терапевта

В терапии клиенты могут воспроизводить те же паттерны, что присутствуют в их родительской и нуклеарной семье. Перенос клиента на терапевта является частью терапевтического процесса, требующего не реактивного эмоционального отреагирования, а тщательного анализа. Клиент может требовать от терапевта непрерывно соглашаться с ним, он может искать одобрения терапевта, просить совета, критиковать его или сердиться на него. Это как раз проявления зависимости клиента или его чувствительности в отношениях.

Другая сторона клинического слияния – контртрансфер терапевта. По этой причине терапевт может дистанцироваться, скучать, зевать, быть сонным, забывать о назначенной встрече, говорить клиенту, что надо делать, критиковать его, терять чувство юмора, искать одобрения или согласия клиента, беспокоиться о нем, относиться к нему чересчур личностно. Тем не менее позиция клинициста предполагает некоторую отдельность на фоне близости. Важно сохранять нейтральность и относиться к чувствам, возникающим в переносе и контрпереносе, как к информации для анализа.

Например. Супружеская пара: жена 22 года, муж 27 лет. Жалобы на непонимание, конфликты, дистанцирование и охлаждение в отношениях. Излагая проблему, супруги все время оспаривают слова друг друга, апеллируют к психотерапевту: «Ну разве нормальная женщина может так поступать? Вот вы бы так смогли? Ну, скажите же ей…», «И вот так он всегда! Разве такое можно выносить! Скажите хоть вы ему!». В процессе столь интенсивного взаимодействия терапевт испытывает желание отстраниться. Дальше у него есть два пути: отстраниться, заскучать – и это будет неверный путь, путь автоматического реагирования, или отнестись к своим чувствам рационально, поняв, что супруги испытывают нечто подобное. Конфликты утомляют, разочаровывают и вызывают желание отстраниться, что, собственно, и происходит в этой супружеской паре.

Клиницист организует структуру терапии и поддерживает равновесие, задавая вопросы для получения информации и поощрения мышления клиента, формулирует свой взгляд на ситуацию клиента, рассказывая истории, применяя метафоры, чувство юмора и прямые комментарии. Терапевт создает тщательно продуманную обстановку и фокусирует эмоциональные проблемы в семейной системе. Цель терапевта – постоянно быть в контакте с эмоционально значимыми темами, которые разделяют два других человека и он сам, не принимая ничьей стороны, не защищая себя и не контратакуя и всегда отвечая нейтрально.

Терапевт попадает в треугольник при любой терапии, однако это особенно касается терапии, затрагивающей проблемы брака. Обе стороны косвенно или прямо приглашают терапевта принять ее сторону, как, например, в вышеописанном случае. Важно оставаться детриангулированным, поддерживать контакт с обоими супругами, фокусироваться более на процессе, нежели на содержательной стороне, и на всем протяжении терапии непрерывно контролировать динамику треугольника. Если клиницист мыслит систематично и отслеживает свой контртрансфер, нейтральность автоматична и курс терапии принимает более осмысленный характер.

 

Клинический случай

Предъявленная проблема

Ирина и Платон обратились к семейному психотерапевту с жалобой на трудности во взаимоотношениях. Они сказали, что за последние два года заметно отдалились друг от друга, практически перестали проводить время вместе, а сексуальные отношения свелись к минимуму.

Ирина жаловалась на отсутствие удовольствия от жизни, на возрастающие затруднения в функционировании и на чувство усталости, бессилия, раздражения, подавленности и безнадежности. Она сказала, что нуждается в помощи из-за возрастающего напряжения в браке и что испытывает отчаяние от того, что улучшения не наступает. Она объяснила, что за последний год испытала два значительных стресса – от вскрывшейся информации об изменах мужа и настигшей ее депрессии. Впрочем, Ирина сказала, что в течение последних трех лет симптомы депрессии в той или иной степени проявлялись постоянно. По поводу депрессии последний год она наблюдается у психиатра, который назначил ей антидепрессанты.

Платон жаловался на отсутствие интереса и поддержки со стороны жены. Он отмечал, что за последнее время у него сложилось ощущение, что он совсем ей не нужен, не интересен, а работу жена использует лишь для того, чтобы не проводить время с ним. Он вспоминал, что на момент их знакомства предыдущий брак Ирины уже «трещал по швам», и тогда она тоже использовала работу, чтобы отдалиться от мужа.

Краткая история ядерной семьи

Начальные сессии включили в себя сбор информации о подробной истории представленной проблемы и о семейной истории супругов. Симптом был помещен в расширенный контекст семейных отношений и событий. В ходе сбора информации для семейной генограммы супруги рассказали следующее.

Рис. 6. Трехпоколенная семейная генограмма

Супруги: Ирина (44 года) и Платон (36 лет) состоят в браке 6 лет. Ирина – врач-онколог, Платон – дизайнер (рисунок 7).

Они познакомились в 2005 г., когда заболела бабушка Платона. Болезнь настигла ее внезапно, и Платон был единственным, кто ухаживал за ней, так как ее дочь с мужем живут в Санкт-Петербурге, а внучка Кира – во Франции. Бабушка вырастила Платона и была самым близким для него человеком. Платон вспоминал, что оказался совершенно не готов к тому, что такая сильная и жизнелюбивая женщина, какой была его бабушка, женщина, которая всю жизнь его поддерживала и опекала, вдруг стала нуждаться в его помощи. Ирина была лечащим врачом бабушки Платона. Она практически сдружилась со своей пациенткой и очень опекала ее внука, который ей сразу понравился. Однако, как вспоминала Ирина, она «гнала от себя свои чувства к Платону», так как на тот момент была замужем. Но она не могла не заметить, что их с Платоном чувства взаимны. Платону тоже очень нравилась «внимательная, заботливая и душевно чуткая докторша». Однако и он считал, что сейчас должен «заботиться о бабушке, а не крутить романы». По рассказам Платона, он «чувствовал вину за то, что недостаточно сильно переживал за состояние бабушки, и даже боялся, что она может быстро выздороветь», так как тогда у него не будет поводов для встреч с Ириной. Он был так поглощен своей влюбленностью, что не замечал, что их с Ириной чувства взаимны. И именно бабушка, по словам Платона, «открыла ему глаза». Последовавший за этим бурный роман происходил практически у постели умирающей, которая радовалась, что наконец-то ее внук обрел личное счастье. Оба называют их встречу «последним подарком от бабушки».

Рис. 7. Схема ядерной семьи

Однако Ирина на тот момент была во втором браке. В первый раз она вышла замуж за однокурсника, будучи уже беременной. По ее словам, это были «очень страстные, но короткие отношения». «Я и раньше видела, что Сергей любил шумные компании, выпивку, но не подозревала, что это – болезнь. Наш роман был таким ярким и бурным, что я не успела понять, что он болен алкоголизмом». Кроме того, отношения Ирины с ее матерью были столь напряженными, что ей очень хотелось уехать из родительского дома. Сын Игнат родился через полгода после свадьбы. Как вспоминает Ирина, после рождения сына болезнь Сергея стала очевидной. Ирина страдала от постоянных запоев мужа, вначале пыталась бороться с ними, разрываясь между ним и маленьким ребенком, затем отчаялась. Когда Игнату исполнилось 3 года, супруги развелись. Дальше Ирина жила одна, занималась сыном, карьерой, но замуж больше не выходила. У нее были отношения с мужчинами, но это были короткие романы, а единственным «любимым мужчиной», по ее словам, оставался сын Игнат. Отношения между матерью и сыном были очень близкими. Когда Игнату исполнилось 15 лет (а Ирине – 35), Ирина стала особенно остро чувствовать, что не сможет обеспечить «будущее сына» материально. По ее словам, именно это и стало решающим доводом для того, чтобы создать брак с человеком, существенно старше ее. Влюблена в него она не была, однако «он мог финансово обеспечить хорошее будущее для Игната». Но отношения Игната с отчимом не сложились, так как отчим требовал беспрекословного подчинения, а Ирина была категорически не согласна со столь авторитарной системой воспитания. Все это было источником конфликтов и напряжения между супругами. Поэтому оба с энтузиазмом восприняли идею о заграничном обучении Игната. В 17 лет Игнат уехал в Англию, но это не снизило напряжения в супружеской паре Александра и Ирины. Ирина все больше погружалась в работу, ее супруг пропадал на своей. Они все больше напоминали постояльцев одной гостинице. Только на работе Ирина остро «ощущала свою нужность кому-либо». Когда она объявила Александру, что уходит от него, это не вызвало сопротивления с его стороны. Супруги мирно развелись, прожив в браке три года.

Роман Ирины и Платона был очень бурным. «Страсть, ликование, счастье, горе, печаль и смерть так тесно сплелись, – вспоминал потом Платон, – я не знаю, как без Ирки я вынес бы смерть бабули, а теперь чувствую вину, что именно бабушкиной смерти я обязан своему счастью». Ирина и Платон поженились уже после смерти бабушки. Раньше они не придавали этому факту никакого значения, скорее считали, что трагический случай свел их. Ведь Платон, по его словам, «всю свою жизнь считал себя одиночкой и никогда не испытывал желания связывать себя узами». «Я никогда не понимал, зачем люди женятся, ведь любовь так быстро проходит, а потом остается только лицемерие и лживые отношения двух чужих людей. А с Иркой все было по-другому: она понимала меня с полуслова, и такого желания, которое я испытывал к ней, я никогда не испытывал прежде ни к кому…»

Итак, супруги прожили счастливо три года. После этого срока в отношениях стало намечаться напряжение. Ирина вспоминала, что чувствовала давление со стороны супруга, который хотел, чтобы в разных областях жизни она заняла позицию, схожую с его. Она считала себя ответственной за его душевное состояние и мир в семье, поэтому приспосабливалась к мужу и старалась ему не противоречить, старалась соответствовать тому, чего он хотел: в увлечениях, в манере одеваться и в своих привычках. Но их увлечения и привычки были такими разными. Она ощущала давление со стороны мужа, принуждавшего ее к тому, чтобы она «соответствовала» его друзьям, среде, в которой он вращался. Но эта среда так отличалась от привычной для нее. Хотя она и старалась быть такой, как он хотел, но все больше и больше чувствовала себя аутсайдером. Она сказала, что чувствовала себя «ниже его», особенно в кругу его друзей, где всегда было множество молодых и красивых женщин. Она считала, что именно эти обстоятельства были основной причиной депрессии, от которой она страдала последние годы. Она не чувствовала себя тем человеком, который мог бы жить рядом с Платоном. В противовес этому ее профессиональные успехи давали ей ощущение собственной значимости, она все больше стала «уходить в работу».

Платон описал первые три года брака как гармоничные, несмотря на то, что, по его словам, ему приходилось много приспосабливаться. Однако он чувствовал, что это необходимо для сохранения гармонии. Он утверждал, что был ориентирован на то, чтобы всячески угождать жене. Платон считал, что именно он разрушил материально благополучный брак Ирины и именно он теперь в ответе за ее благополучие: хорошее настроение и самочувствие, интересы и увлечения, внешний вид и внутреннее спокойствие. Чувствуя себя неуверенной в богемной среде мужа, которая так отличалась от привычной для нее, Ирина часто обращалась к Платону за советом, и он чувствовал, что несет большую долю семейной ноши, но не ощущал себя перегруженным, а скорее гордился этим. На самом деле казалось, что такое положение дел дает стабильность им обоим. Однако Платон сказал, что после трех лет совместной жизни депрессии жены, с одной стороны, и ее увлеченность работой, с другой, сделали их супружеские отношения более дистантными. Хотя во многих областях семейной жизни Платон продолжал немало делать для жены, он считал, что именно она потеряла интерес к нему, и интерпретировал это как потерю любви к нему. Он вспоминал: «Та степень ответственности, которую я ощущал, затрудняла мне отношения с ней». Он обвинял себя в неспособности поддерживать эмоциональный контакт с женой и начал ощущать, что он «не такой муж», какого она хотела. Он был чувствителен к ситуациям, в которых, как ему казалось, жена «возлагает вину» на него, и еще больше пытался угодить ей, для того чтобы избежать чувства тревоги. Например, он рассказал о том, что, когда жена задерживалась на работе или пребывала в унынии, он чувствовал, что не дает ей чего-то очень важного. Он говорил, что чувствовал себя «никчемным и никому не нужным». Именно это, по его словам, и толкнуло его к флирту на сайте знакомств. Вначале, отмечал он, это начиналось как игра, затем он увлекся, и встречи из виртуального мира перенеслись в реальный. «Особенно приятно было восхищение со стороны девушек, – вспоминал Платон. Они были готовы на все. Все, что я говорил, они находили интересным, все, что предлагал, находило отклик…». Тем временем, супруги все больше отдалялись друг от друга: жена уходила в работу, муж – в виртуальные, с переходом в реальные, краткосрочные романы.

Однажды Ирина обратила внимание на «случайно» оставленную открытой электронную почту мужа. То, что она прочла, повергло ее в отчаяние. Но она не сразу призналась мужу, что знает о его изменах. Она начала следить за ним и убедилась, что муж встречается сразу с тремя молодыми женщинами. Тогда Ирина решилась на разговор с Платоном. Муж не отпирался, сказал, что все эти романы «ничего для него не значили» и, в свою очередь, обвинил Ирину в потере интереса к нему. Несмотря на жестокие обиды друг на друга, супруги не хотели расставаться. Они поняли, что зашли в тупик, и решили обратиться к семейному терапевту.

Краткая история расширенной семьи

История расширенной семьи Платона

Дедушка и бабушка Платона прожили вместе 36 лет. Дедушка – Семен – воевал, вернулся с ранением, последствия которого мучили его всю последующую жизнь. Дедушка – военный, натура героическая, пример для подражания всем другим членам семьи. Много времени он проводил в долгосрочных командировках. Бабушка рассказывала, что когда ее дочь была еще маленькой, они многие месяцы, а то и больше года, жили вдвоем, без дедушки. Но когда он возвращался из командировок, то, по словам бабушки, баловал дочь, позволяя ей то, что обычно запрещала бабушка. Это часто было причиной бабушкиного недовольства. Но она никогда не позволяла себе перечить мужу. По словам Платона, это был благополучный брак. Умер дедушка внезапно, в 58 лет, от инфаркта. До сих пор он является для Платона образцом мужчины и примером для подражания.

Рис. 8. Схема расширенной семьи Платона

Бабушка – Нона – умерла в 86 лет от рака. Будучи педагогом, всю жизнь проработала школьной учительницей. Отношения между дедушкой и бабушкой были теплыми и душевными. Бабушка всю жизнь опекала дедушку, «без нее он не смог бы пожарить себе яичницу, носки не знал, где лежат». «Дедушка всегда очень уважительно обходился с бабушкой, за всю жизнь не сказал ей грубого слова». Отношения же с дочерью у бабушки были амбивалентными. С одной стороны, Нона всегда очень контролировала и опекала дочь. С другой стороны, Ольга всегда тяготилась контролем матери и пыталась всеми средствами от этого контроля избавиться.

Мама Платона – Ольга, 70 лет, переводчик по профессии. По словам бабушки Платона, Ольга всегда росла своевольным, капризным и избалованным ребенком, который пытался всегда поступить по-своему. На протяжении всей своей жизни Ольга была очень привязана к своему отцу и критически настроена ко всему, что касалось матери. В 19 лет она уехала из дома в Ленинград и с долгосрочными перерывами на загранкомандировки прожила в этом городе всю жизнь. У нее были краткосрочные романы с мужчинами, но замуж она вышла в 33 года за коллегу, отца Платона. Когда ей было 34 года и она была беременна Платоном, ее отец скоропостижно умер. Это было огромной трагедией для Ольги еще и потому, что, будучи в зарубежной командировке, она не смогла присутствовать на похоронах и проститься с отцом. А еще через несколько лет, когда Платону исполнилось 4 года, она потеряла мужа. Платон с рождения жил с бабушкой и дедушкой, так как его родители постоянно пребывали в командировках. Мать Платон видел крайне редко и практически не помнит ее в своем детстве. Через 2 года после смерти мужа Ольга повторно вышла замуж за дипломата. Именно тогда была предпринята попытка воссоединения с сыном. Но как только Степан и Ольга забрали Платона в Ленинград, он стал тяжело и подолгу болеть. В школу он практически не ходил, и Ольге приходилось пропускать работу, сидя с больным сыном, который не привык к матери и очень скучал по бабушке. В это же время оставшаяся в одиночестве бабушка тосковала в Москве по любимому внуку. И когда менее чем через год у Степана и Ольги возникла необходимость очередной командировки, было принято решение о переезде Платона обратно к бабушке. С тех пор они не разлучались. Платон рос болезненным и талантливым ребенком, что требовало огромных душевных и физических «инвестиций» со стороны бабушки. Его контакты с матерью постепенно становились все слабее и со временем превратились просто в определенную финансовую поддержку с ее стороны, от которой он при первой же возможности отказался. Платон не любил навещать семью матери отчима, поскольку его отношения с отчимом не сложились, да и мать он считал чужим человеком. Он не любил свою сестру Киру, считая ее избалованной, пустой и глупой. Брак Степана и Ольги он считал неудачным, «полным лжи, когда два чужих друг для друга человека по внешним причинам создают видимость благополучия». С Кирой Платон практически не общается. До 30 лет у него было множество коротких романов с женщинами, но идея женитьбы ни разу не приходила ему в голову, пока в 2005 г. не заболела бабушка и он не встретил Ирину. Смерть Ноны окончательно разорвала отношения между Платоном, с одной стороны, и его матерью и сестрой, с другой стороны. Он не мог простить обеим невнимательного отношения к болезни бабушки и отсутствия на похоронах Ноны своей сестры Киры.

История расширенной семьи Ирины

Дедушка и бабушка Ирины жили в деревне. Брак их совершился по сватовству, и супруги толком не успели узнать друг друга. Они поженились в 1941 г., а через несколько месяцев началась война, и Игнат ушел на фронт, оставив Анфису беременной. Свою дочь, Елену, Игнат так и не увидел, так как погиб в 1943 г. Бабушка замуж больше не вышла, прожила долгую и полную трудностей и тяжелой физической работы жизнь. Она вырастила дочь, которая после окончания школы переехала в Москву и поступила в институт. Елена, оставив мать в деревне, практически прекратила с ней отношения. Институт она так и не закончила, так как встретила Бориса, вышла за него замуж и родила Ирину. Совмещать уход за младенцем и учебу было трудно, поэтому пришлось оставить институт. Про Бориса и его роман с Еленой ничего не известно, так как они развелись, когда Ирине было около трех лет. Отца Ирина не помнит, отношения с ним не поддерживает, а Елена никогда не рассказывала дочери про ее отца. Фактически здесь наблюдается эмоциональный разрыв, как и между Еленой и ее матерью.

Рис. 9. Схема расширенной семьи Ирины

Свою бабушку Ирина не помнит, не знает, и здесь тоже наблюдается эмоциональный разрыв. Достаточно быстро Елена пристрастилась к алкоголю. В дальнейшем у нее было несколько внебрачных связей, но все «отчимы» Ирины пили. Картины детства, которые рисует Ирина, – непрерывные попойки, дебоши, драки с привлечением милиции. Мать и очередной отчим били Ирину. В связи с этим воспоминания о детстве переполнены тревогой и болью. Практически с 14 лет Ирина непрерывно работала, параллельно училась в медицинском училище, а затем в медицинском институте. В 19 лет она встретила Сергея, с которым вместе училась. Роман был коротким и страстным, и Ирина очень быстро перебралась жить к нему. «Как я сейчас понимаю, мне просто очень хотелось уйти от матери», – говорит Ирина. Но брак оказался коротким и распался из-за алкоголизма Сергея. «Как будто я опять нашла то, от чего убегала. Когда я поняла это, я просто пришла в ужас».

Выявление взаимодействия между супругами, способствующего развитию симптома

Эмоциональный процесс в нуклеарной семье

На первом этапе терапии нам важно было выявить взаимодействие между супругами, способствующее развитию симптома. Изначально отношения Ирины и Платона строились в стрессовой ситуации, когда тревога, связанная с болезнью и смертью бабушки, была повышена. И уже на примере их романа мы видим, что ведущим эмоциональным процессом в этой паре является дистанцирование. Чтобы избежать тяжелых болезненных чувств от утраты близкого человека, Платон прибегает к реактивному роману, который «откладывает» и маскирует его траурную реакцию. В результате процесс горевания не прожит. В свою очередь, для Ирины это – способ справиться с тревогой и напряженностью, связанной с неудачным браком, и способ дистанцирования от второго мужа. Тревога высока, и супруги создают очень слитные отношения, активизируя треугольники: муж – жена – болезнь, муж – жена – утрата, муж – жена– второй муж Ирины.

Но и сама слитность порождает тревогу. В дальнейшем супруги пытались справиться с возрастающей в браке тревогой, дистанцируясь и активизируя треугольники: муж – жена – друзья, муж – жена – увлечения, муж – жена – трудности. Каждый из них считал себя ответственным за семейное благополучие и старался по-своему способствовать этому. Платон развил гиперфункциональное поведение, которое воспринималось Ириной как давящее и доминантное. Но она старалась подстраиваться ради семейного благополучия, становясь в некоторых областях семейной жизни гипофункциональной. Она интерпретировала поведение мужа как «желание ее улучшить», а следовательно, констатировала свою «недостаточность» для него, приходя в отчаянье и уныние. Тревога жены возрастала, а наиболее привычный способ справиться с ней – эмоциональное дистанцирование – привело к тому, что депрессивное состояние охватило все области ее семейной жизни, кроме работы, где она чувствовала свою компетентность. Однако и для Платона его гиперфункционирование было чрезмерным, и он недоумевал, почему столь функциональная раньше Ирина стала пассивной и неэнергичной. Он интерпретировал это как потерю ею интереса к нему и семейной жизни с ним. Он обвинял себя в неспособности поддерживать эмоциональный контакт с женой и начал чувствовать, что он «не такой муж», какого она хотела. Тревога у мужа нарастала, но его ведущий эмоциональный процесс – дистанцирование – делал невозможным проговорить все наболевшие темы. Платон отвлекся, дистанцировавшись в виртуальный мир. В свою очередь, чувствуя свою компетентность лишь в профессии, Ирина прибегала к дистанцированию, пропадая на работе. Процесс становился все интенсивнее, активизируя треугольники: муж – жена – депрессия, муж – жена – работа, муж – жена– любовницы.

Определение дистанции и взаимодействия в браке

Супруги прибегают к дистанцированию и в виде физического бегства – задержки на работе, любовницы, и к дистанцированию, достигаемому путем внутренних операций, – депрессия жены. Эмоциональная дистанция почти всегда является компонентом эмоционального процесса, идущего в браке. Тревога в браке высока, и дистанцирование есть инстинктивное бегство в ответ на интенсивную эмоциональность.

Способность открыто говорить о личных эмоциональных проблемах

Оценивая супружеские отношения, мы видим, что тревога в паре настолько высока, что дистанцирование как способ справиться с ней затронула способность открыто говорить о личных проблемах. Затем дистанция достигла критической величины, и тревога в паре от того, что совместность и брак были практически ими утрачены, заставила супругов поговорить друг с другом о пугающей их разрозненности. Однако этот разговор не позволил им быть услышанными друг другом.

Вопрос: «Вас обоих так беспокоила создавшаяся ситуация, почему вы не поговорили друг с другом о ней?» Ответ: «Мы об этом не разговаривали, так как боялись обидеть друг друга».

Вопрос: «Как часто вы вдвоем обсуждаете что-то личное? Кто обычно затевает обсуждение?» Ответ: «Раньше мы много говорили друг с другом. Ночи напролет не могли наговориться. И про бабушкину смерть, и про развод Ирины, про все, что нас беспокоило…»

Вопрос: «Есть ли проблемы, о которых вы друг с другом не говорите? Каковы они?». Ответ Ирины: «Я все время боялась, что не так интересна для Платона: не такая красивая, не такая молодая, и одеваюсь не так, и в компании не такая общительная. Я очень боялась, что он разочаруется во мне…» Ответ Платона: «Я очень боялся, что я – не такой муж, какого она хотела, чувствовал, что не даю ей что-то очень важное».

Осведомленность о мыслях и чувствах

Высокая тревога и дистанцирование привели к тому, что супруги скорее проецировали друг на друга свои собственные страхи и ожидания, нежели действительно понимали, что думает и чувствует партнер. Они приписывали наблюдаемым действиям партнера свой собственный смысл.

Количество часов в неделю, проводимых совместно

Напряженность в паре была столь велика, что паре было трудно найти время, чтобы побыть вместе. Более того, когда все-таки такое время находилось, жена впадала в депрессию, что в свою очередь затрудняло контакт. В любом случае наблюдается дисбаланс сил совместности и индивидуальности.

Удовлетворенность сексуальной жизнью

В начале романа Платона и Ирины сексуальная жизнь их была очень интенсивна. Однако это скорее свидетельствует о «бегстве от интенсивной тревоги», связанной со стрессовой ситуацией, обусловленной болезнью бабушки и разводом Ирины. Пара демонстрировала высокий уровень слияния. Последовавшая за этим семейная жизнь и фантазии на тему мыслей и чувств партнера, приписывание ему (и ей) неприятия привели в конце концов к дистанцированию и в сексуальных отношениях. Ирина считала, что она недостаточно молода и красива, а Платон – что он делает что-то не так. Это, в свою очередь, повлияло и на их сексуальное влечение друг к другу.

Влияние отношений с родительскими семьями

Ирина и Платон оставили свои родительские семьи с определенным уровнем неразрешенных эмоциональных связей, разрывов и недифференцированности. Они, по-видимому, справлялись с этим путем обесценивания важности этих старых взаимоотношений в их собственных жизнях, так как находили дополнение друг в друге. Это было ненадежное соглашение, его легко было нарушить, так как оно не базировалось на отношениях с прошлым и было построено на ложном восприятии себя и партнера. То, что было комфортной близостью во время ухаживания, изменилось после свадьбы. Та зависимость друг от друга, которая существовала, стала некомфортной и вызывала тревогу, так как они полагались друг на друга и давили друг на друга, чтобы партнер вел себя определенным образом. Боуэн пишет: «Супруги настолько вовлекаются в такое существование, какого хочет для него другой, чтобы улучшить функционирование другого, требуя, чтобы другой изменился, чтобы повысить собственное функционирование, что никто не отвечает за себя» (Bowen, 1978, p. 114).

Кроме того, ни у одного из супругов нет приемлемой модели благополучного существования супружеской пары. В семье Ирины (рисунок 10) браки бабушки и мамы были краткими, а жизнь тяжелой. В результате ни мать Ирины, ни сама Ирина не имели возможности наблюдать, как мирно и счастливо могут жить муж и жена. Зато и Ирина, и ее мать унаследовали убеждение, что «в жизни надо надеяться только на себя, ибо мужчины – ненадежны, преходящи…».

В свою очередь, и у Платона не было модели счастливого супружества, по крайней мере наблюдаемого им самим (рисунок 11). С матерью и ее семьей он практически не общался, жил с бабушкой. Брак бабушки и дедушки, по воспоминаниям бабушки, был счастливым. Однако на момент рождения Платона дедушка умер, и наблюдать супружеские взаимоотношения мальчик уже не мог. В бабушкиных описаниях существуют противоречия, а дедушка идеализируется и предстает в ее рассказах натурой героической и безупречной. Это, с одной стороны, не дает модели каждодневной супружеской жизни, а, с другой – внушает мальчику повышенные требования к тому, как в идеале должен вести себя муж.

Рис. 10. Отношения в родительской семье Ирины

Разрывы обоих супругов со своими родительскими семьями сделали их взаимозависимыми друг от друга. Практически ни Ирина, ни Платон не поддерживали контактов с семьями родственников. Явное отсутствие сепарации от родительских семей, отсутствие завершенного горевания по бабушке у Платона, сверхответственная позиция Ирины в родительской семье и множественные эмоциональные разрывы у обоих супругов – все это сыграло роль в дистанцированности и критичности супругов в отношении друг друга. Чем интенсивнее разрыв с прошлым, тем вероятнее, что в собственном браке индивида возникнет усиленная версия проблемы. Уменьшение эмоционального разрыва с прошлым является одним из важных элементов терапии (Kerr, Bowen, 1988).

Стрессоры

Важнейшим постоянным стрессором в этой семье был уровень слияния. И в семье мужа, и в семье жены слияние выражалось в дистанцировании; а в семье жены – еще и в явной дисфункции у одного из супругов. Муж и жена сообщили, что существенная часть их благополучия основывается на настроении и одобрении другого. Обоим партнерам всегда было тяжело справляться с этой зависимостью и сопутствующей чувствительностью.

Трудности Ирины частично были связаны с тревогой, вызванной ее двумя предшествующими разводами и супружескими проблемами в ее собственной семье. К стрессорам можно отнести и эмоциональные разрывы в ее родительской семье, и алкоголизм ее матери, и ее собственную созависимость.

Трудности Платона были обусловлены осознаванием того, что мужчины в их семье долго не живут, а он находится в том возрасте, когда умер его отец. Стрессорами были и эмоциональные разрывы в его семье. Кроме того, смерть бабушки так и продолжала оставаться непережитой. Здесь мы имеем дело с отложенным переживанием утраты.

Терапия: работа клиентов с их Я и над их супружескими отношениями

На первой сессии Ирина сказала, что их отношения с Платоном изменились, что у нее нет к мужу прежнего доверия, и она избегает общения с ним, задерживаясь на работе. Она не уверена, что хочет сохранить брак, но расстаться с ним для нее тоже немыслимо. Она сообщила, что отстранилась от мужа после того, как поняла, что недостаточно хороша для него, когда видела в его словах и поступках слишком много критики. Но она не говорила об этом с мужем, надеясь, что он сам заметит, что она несчастна и нуждается в большем признании. В свою очередь, Платон сказал, что устал постоянно бороться за их брак, что слишком много ответственности лежит на нем. Он сказал, что хочет сохранить брак, но ему тяжело справляться со всем в одиночестве, без какой-либо поддержки со стороны Ирины. Обычно он держал свои мысли и чувства при себе, так как боялся разочарования со стороны жены. Он также сообщил об упадке физического влечения у жены и, по существу, об отсутствии секса. У него создавалось ощущение, что жена совсем перестала хотеть его, и он не решался просить ее о сексуальной близости, боясь услышать отказ.

Оба супруга описали постоянно происходящие у них процессы: они практически не говорят друг с другом, а если и пытаются говорить, то Ирина впадает в уныние, плачет, и это делает общение трудным, и поэтому они просто избегают друг друга.

Стрессором, побудившим супругов просить о помощи семейного терапевта, была вскрывшаяся информация о связях Платона с другими женщинами. Платон сказал жене, что у него были и дружеские, и сексуальные отношения с женщинами, но на данный момент он прекратил все встречи и даже переписку в Интернете. Но Ирина продолжала чувствовать себя оскорбленной и не верила мужу. Она сказала, что ей не станет лучше, пока не изменится ее муж. Она также связала симптомы своей депрессии с чувством подавленности в связи с изменами мужа.

Платон также был недоволен ситуацией. Хотя он и чувствовал, что зашел в тупик, и не видел выхода, он хотел сохранить семью и проявлял заинтересованность в дальнейшей работе.

Терапия этой пары продолжалась полтора года. Процедура обнаружения эмоциональных процессов в браке, взаимозависимых треугольников, а также стрессоров и их влияния на тревогу в браке шла непрерывно. Беседы, касающиеся этих областей, стимулировали осмысление парой их отношений и собственных Я.

Работа с эмоциональными процессами

Важно было понять взаимодействие супругов, оказывающее влияние на их дистанцирование. Процесс дистанцирования в данной паре был обоюдным. Супруги практически поддерживали друг друга в этом процессе. Понимание этого понижает тревогу в паре и открывает пути для дальнейшего изменения.

Вопрос Платону: «Что вы думаете и делаете, когда она отстраняется от вас?» Ответ: «Что она меня не любит, что я не такой мужчина, какой нужен ей. Я стараюсь еще больше угодить ей, развлекаю ее, покупаю разные наряды».

Вопрос Ирине: «А вы как воспринимаете, когда ваш муж ведет себя подобным образом?» Ответ: «Он покупает мне слишком экстравагантные наряды, наверное, хочет, чтобы я выглядела моложе и привлекательнее. Он водит меня по своим друзьям, где я чувствую себя не в своей тарелке, я не такая молодая, общительная и привлекательная. Моя уверенность в себе уже ниже плинтуса».

Вопрос: «А что вы и ваш партнер делаете, чтобы помочь вам стать более открытой?» Ответ Платона: «Так я же с этой целью и вожу тебя везде, развлекаю». Ответ Ирины: «Я не знаю, я всего боюсь уже, предпочитаю побыть одной или поработать. Я так устала».

Вопрос Ирине: «Как ваша отстраненность воздействует на Платона?» Ответ: «Теперь я вижу, что это – замкнутый круг. Прости меня, пожалуйста! Ты мне, правда, очень нужен. И ты – самый лучший!»

Вопрос Платону: «Если бы вы реагировали по-другому на отстраненность Ирины, что бы случилось – как вы думаете?» Ответ: «Прости, я хотел как лучше. Теперь я понимаю, что делал для тебя то, что хотел бы, чтобы ты делала для меня. Это для меня такой способ подошел бы. Я судил по себе. А тебе нужно было совсем другое».

Вопрос Платону: «Похоже, что вы сами были очень напряжены. Что заставляло вас тревожиться?» Ответ: «Я все время боялся не соответствовать. Я считал, что не нужен тебе. Я уже ни в чем не был уверен».

Вопрос: «И как вы пытались справиться со своей неуверенностью?» Ответ Платона: «Вам не понравится ответ, но романы в Интернете, все эти знакомства, они и правда помогают почувствовать себя более значительным. Мужчиной. Но беда в том, что я с тобой хочу чувствовать себя мужчиной. Мне ведь никто не нужен кроме тебя». Ответ Ирины: «Получается, что я сама толкала тебя не измены. Как-то гладко все получается. Вроде ты и не виноват вовсе. А только я одна…».

Это очень типично, когда супруг, имеющий роман, рассматривается другим супругом как «скверный человек». Вина в этом случае возлагается только на него. Подробный разбор этой игры в вину – полезная часть анализа эмоционального процесса в браке. В начале терапии ответственность за связь на стороне возлагается лишь на сторону, которая ее завела. Но ловушка заключается в том, что партнер, которому изменили, в этой ситуации чувствует себя жертвой. Он чувствует себя бессильным, чувствует, что ничего не может изменить в данной ситуации. Когда в результате беседы и жена, и муж начинают понимать, что обоюдно ответственны за положение в браке, это освобождает другого супруга от ощущения, что он – жертва.

Обсуждение гиперфункционирования Платона как следствия желания быть идеальным мужем и восприятия Ириной подобного его поведения как «желания ее переделать», сделало возможным понимание вклада в ситуацию каждого из супругов. Все это дает надежду на изменение.

На сессии мы связали симптомы Ирины с утратой большей части себя в системе взаимоотношений. Ей казалось, что она должна соответствовать требованиям мужа. В свою очередь, Платон тоже выдвигал повышенные требования к себе, «утрачивал себя», желая соответствовать жене. Если вспомнить Боуэна, утверждавшего, что личность, наиболее склонная стать симптоматической, – это тот, кто больше приспосабливается в своем мышлении, чувствах и поведении для того, чтобы сохранить гармонию отношений. Тот, кто больше приспосабливается, может быть сверхфункционалом, испытывающим преувеличенное чувство ответственности за то, чтобы делать все «правильно» для других, и делающим слишком много. Или же это может быть гипофункционирующая личность, которая, чувствуя неуверенность в своей способности к принятию решений, слишком зависит от других. В обоих случаях этот человек генерирует и воспринимает больше тревоги, чем та, с которой он может справиться, не образуя симптома. (Kerr, Bowen, 1988).

В конечном итоге обсуждение этих вопросов позволило супругам увидеть свои вклады в отношения. Оценка способности обоих нести ответственность за свою часть отношений и понимать зависимость друг от друга позволяет терапевту определить, насколько супруги способны выйти за границы ситуации.

Постепенно супруги стали смотреть на ситуацию с системной точки зрения, рационально анализируя эмоциональные процессы и рассматривая вклад каждого их них в ситуацию. Это позволило уменьшить слияние в паре, перейдя к совместности, и инициировать парные взаимоотношения.

Важная тема для обоих супругов – работа с треугольниками

Муж – жена – переживание утраты. Изначально отношения создавались с опорой на этот треугольник. Максимальную близость супруги чувствовали у постели больной бабушки или разговаривая о разводе Ирины. Можно даже расширить понятие и переформулировать этот треугольник как муж – жена – проблема.

Терапевт: Похоже, что вы очень хорошо умеете справляться с трудностями и поддерживать друг друга в подобных обстоятельствах. А как насчет совместных радостей?

Оба супруга: Наверное, вы правы…

Платон: Я все время пытаюсь развлекать Ирину.

Ирина: Только тебя радуют совсем другие вещи…

Терапевт: Тогда, конечно, трудности вам необходимы… (Смех.)

Дальнейшее обсуждение того, что могло бы объединять супругов и какие совместные радости могли бы для них существовать, позволяет нащупать некоторые пути к совместности и понизить реактивность в паре.

Муж – жена – депрессия жены. В некоторый момент Ирина решила прекратить прием антидепрессантов. Она подумала, что становится от них более раздражительной. Она поняла, что если бы воспринимала симптом депрессии как информацию о своей семье, а не чувствовала, что ее надо «починить», это дало бы ей возможность более креативно воспринимать ситуацию. Я думаю, что определенные обстоятельства жизни Ирины и то, какую важность она им приписывала, помогли ей «созреть» для восприятия некоторых системных идей и для того, чтобы использовать эти идеи для улучшения собственного функционирования. Ирина поняла, что использует депрессию для дистанцирования от мужа, что именно это позволяет ей не выплескивать накопившееся на мужа раздражение. На сессиях супруги осваивали техники продуктивного поведения в конфликтах, что позволило им обсудить важные для них темы и приступить к налаживанию парных взаимоотношений.

Муж – жена – любовницы мужа. Важной темой половины сессий были три связи мужа. Жена хотела говорить об этих связях; ее «преследовали» вопросы, почему это случается, и может ли она доверять мужу. Муж хотел оставить это в стороне, не обсуждать связи и двигаться дальше. Такие полярные подходы к любовным делам обычны.

Терапевт: Что подтолкнуло вас к этим связям? Что бы случилось с вами и вашим браком, если бы вы не завели роман? Как вы решили его прекратить? Что бы вам обоим понадобилось, чтобы оградить ваш брак от романов?

Платон сумел говорить о факторах, приводящих к связям, а его жена сумела отвечать на свои вопросы и снизить свою тревогу. Усилия их обоих, пусть не сразу, а постепенно, но снизили разность их подходов к этому вопросу и помогли им перейти от обсуждения связей к эмоциональным схемам брака и иным видам отношений. Ирина пересмотрела свою тенденцию к сверхприспособленности и начала больше думать о своей «основной линии».

Муж – жена – мать жены. Другим важным треугольником в этом браке были отношения Ирины с матерью и включенность в них Платона. На первой сессии Платон заявил, что одним из главных поводов для споров было то, что Ирина постоянно пытается помогать матери. Но Ирина считала себя главной опорой для своей матери. На первой сессии Ирина признала, что слишком сильно связана с матерью, часто оказывалась в ловушке между ней и мужем и что ей нужно снизить эту зависимость. Она поняла, что в детстве чувствовала себя очень одинокой девочкой и добиться внимания матери – было ее ведущей потребностью. Поняв, что она до сих пор сохраняет эту потребность во многих своих отношениях, Ирина смогла сделать различия между своими детскими желаниями и позицией взрослой женщины, живущей сейчас в своей семье.

Муж – жена – работа жены. Кроме того, важным элементом, регулирующим отношения между мужем и женой, была работа жены. В процессе терапии Ирина осознала, что во всех трех браках именно работа позволяла ей дистанцироваться при затрагивании неприятных для нее тем.

Ирина добилась большего понимания своего слияния с мужем и матерью. «Я все время жду, чтобы он проявил ко мне внимание, так что и я могу быть счастливой». С таких позиций она сделала некоторые попытки яснее определить себя и свою ответственность в части эмоциональных проблем брака.

Учитывая ее зависимость, она в результате терапии стала менее зависимой в отношениях с матерью. Кроме того, она узнала больше о семье матери, возобновила отношения с бабушкой и отцом. Ирина установила, что они с матерью и бабушкой одинаково считали, что «полагаться на мужчин нельзя». Поэтому другой частью работы Ирины была сепарация своего взгляда на мужчин от материнских воззрений. Для этого она собирала факты о вялой деятельности большинства мужчин в ее семье и повышенной деятельности большинства женщин. Она поняла, что путь сверхфункциональной женщины ей более привычен, нежели разделение ответственности с мужчиной. И именно депрессия позволяла ей не быть столь функциональной.

Вычленение, наблюдение и анализ треугольников позволил супругам снизить реактивность в паре, продолжить работу над парными отношениями и дифференциацией из родительских семей. Последнее стало ясно, когда разговор в терапии зашел о треугольниках, имевших место в их родительских семьях.

Анализ треугольников и эмоциональных процессов в родительских семьях супругов

– Семья Ирины

Муж – жена – дисфункция. Ирина происходит из алкогольной семьи, где подобный треугольник всегда существовал между ее матерью и очередным отчимом. Именно алкоголь объединял супругов, обеспечивал им взаимодействие и регулировал эмоциональную дистанцию. Фактически в своей собственной семье она воспроизводит этот треугольник в виде муж – жена – депрессия.

Муж – жена – любовница. Подобный треугольник тоже существовал в родительской семье Ирины, которой был присущ не только алкоголизм, но и промискуитет. Подобный треугольник регулирует эмоциональную дистанцию между партнерами. Нечто подобное, хотя и меньшей интенсивности, существует в семье Ирины и Платона.

Ирина – ее мать – трудности. Фактически всю свою сознательную жизнь, с 14 лет, Ирина поддерживала мать, помогая ей материально и физически. Именно трудности объединяли ее с матерью, заставляли заботиться о ней и затрудняли сепарацию. Этот же треугольник существует и в семье Ирины и Платона, которые изначально объединились, преодолевая трудности.

– Семья Платона

Муж – жена – дело. Родители Платона всегда занимались одним делом, что позволяло им регулировать эмоциональную дистанцию в браке. Сейчас треугольник Ирина – Платон – работа Ирины выполняет ту же функцию.

Мама – бабушка – Платон. Платон всегда регулировал дистанцию между бабушкой и мамой. Именно невниманием его мамы было обусловлено сверхвнимание со стороны бабушки. Нечто подобное наблюдается и в его семье с Ириной в виде треугольника муж – жена – любовница.

Платон – бабушка – трудности, бабушка – мама – трудности. Напоминаю, что именно трудности повлияли на решение матери Платона о том, что ее сын должен жить с бабушкой. Более того, предпринятая попытка воссоединения с матерью не удалась, так как семья столкнулась с трудностями и Платон, к обоюдной радости, вернулся к бабушке. Подобный треугольник муж – жена – трудности существует и в семье Ирины и Платона.

Выявление и анализ треугольников и эмоциональных процессов в родительских семьях Ирины и Платона расширило взгляд на проблему, переместив ее из отношений между ними в поле расширенной семьи. Отсюда возникла и формулировка следующей задачи в терапии – снизить влияние родительской семьи на процессы, происходящие с супругами сейчас, т. е. речь идет о дифференциации Я из родительских семей.

Работа с расширенной семьей

Терапевт донес до супругов идею, что недостаточная связь с прошлым делала их более уязвимыми в настоящем и что восстановление значимого контакта с родительскими семьями даст больше выходов их тревоге. Они заинтересовались этой идеей.

Ирина еще при обсуждении вопросов, связанных с ее отношениями с матерью, осознала свою созависимость. В дальнейшем она поняла, что воссоединение с прошлым – наиболее важно в ее жизни. Разговаривая о своей расширенной семье, она поняла, что идея «мужчины – недолговечны, и надеяться можно только на себя» была обусловлена тяжелой жизнью ее бабушки, которая очень рано потеряла мужа и в дальнейшем просто выживала. Для Ирины было важно подчеркнуть различия между ней и ее бабушкой, которую она даже не знала. Это осознавание не только уменьшило ее депрессивность, но и дало ей чувство большего контроля над жизнью. Появилась возможность выбора. Эти две вещи оказались важными для снижения ее тревоги. Став менее тревожной, она смогла более объективно мыслить и увидела для себя больше возможностей. Однако две мысли: «почему мать не поддерживает отношения с бабушкой?» и «почему мой отец бросил меня и никогда не предпринимал попыток со мной общаться?» – тревожили ее. Последняя мысль – особенно, так как она видела связь того, что когда-то не была нужна своему отцу, с тем, что теперь либо выбирает мужчин, которым оказывается не нужна, либо легко приходит к мысли о собственной ненужности.

Для Платона работа с собственной семьей была важна, так как он связывал это со своим желанием прожить дольше, чем его отец и бабушка. Платон сообщил, что испытывает тревогу в плане отношений с женщинами – частично из-за высоких требований, предъявляемых в их семье мужчине, а частично из-за того, что брак матери он считал неудачным. Платон уважал свою расширенную семью и интересовался ею, он признал, что эти люди важны для него. Он понял, что обида и злость на мать и зависть к сестре, которые он ощущал, определила его эмоциональную изоляцию от них и от остальной расширенной семьи.

Он обнаружил, что движение к расширенной семье оказалось для него способом обрести чувство контроля над собственной жизнью и создать расширенную сеть отношений. Казалось, ощущение меньшей изолированности от них и большего контроля над собственной жизнью снизили его тревогу, а когда его тревога снизилась, казалось, он понял, что делать. Он работал над тем, чтобы быть объективнее по отношению к себе, к жене и другим членам семьи. Делая это, он смог понять, как он стабилизировал себя, считая, что он «лучше знает» и что другие «нуждаются» в нем. Он смог увидеть компетентность других и понять, что его действиями руководила его неуверенность в себе и желание «быть таким же как дедушка». Он работал над обретением уверенности в себе и обдумывал свою ответственность за семью, руководствуясь идеей, что сверхответственность – это оборотная сторона безответственности. Пройдя переживания и ошибки, он смог увидеть, что, работая над тем, чтобы управлять собой, а не другими, он создает другим возможность отвечать за себя. Приобретая более объективный взгляд на свой брак, он стал задумываться и о браке родителей, и о своем месте в первичном треугольнике. Это поставило под сомнение некоторые самые основные предположения, которых он долгое время придерживался – о том, какими людьми были его родители. Он смог увидеть, что перенес на жену ту ответственность, которую испытывал за свою функциональную мать (бабушку), и что повторяется один и тот же процесс в попытках оправдать ожидания. Ему была продемонстрирована идея о том, что мы вступаем в брак с эмоционально равными партнерами, и он пытался убедиться, так ли это, рассматривая браки в собственной семье.

Работа с эмоциональными разрывами

В результате терапии супруги поняли, что эмоциональные разрывы в их родительской семье оказывают влияние на их жизнь в настоящем. Идея восстановить отношения с родительской семьей Платона и бабушкой по материнской линии и отцом Ирины, пусть не сразу, но нашла отклик у этой семьи. Ирина предприняла два серьезных шага: съездила в деревню, где когда-то жила ее мать, разыскала бабушку Анфису и восстановила отношения с собственным отцом.

Бабушка была уже очень пожилым человеком, но обслуживала себя совершенно самостоятельно. Воспоминания и рассказы бабушки о ее жизни, трудностях и невзгодах натолкнули Ирину на осознавание того, то жизнь ценна сама по себе. Кроме того, она поняла, что жизненная энергия, свойственная бабушке, присуща и ей. Что она – сильный человек и имеет право выбора в вопросе «как ей хочется жить?»

У отца Ирина обнаружила вторую, и достаточно благополучную семью. Со своим младшим братом и его семьей она даже подружилась, найдя множество общих тем. Жена ее брата болела, и Ирину семья восприняла как нежданную, но очень важную помощь. Кроме того, снизилась преследовавшая ее всю жизнь тревога от мысли, что отец ее бросил. Отец рассказал, что когда они с ее матерью развелись, он предпринимал попытки общения с дочерью, но мать заняла жесткую позицию и не позволяла им видеться.

Все это время Платон очень поддерживал Ирину в ее начинаниях, что, безусловно, тоже способствовало укреплению их совместности.

Платону тоже предстояла серьезная работа по налаживанию отношений с его матерью и сестрой. Осознавание и проживание в процессе терапии своих чувств: обиды и злости на мать и зависти к сестре, позволили ему осознать и свой вклад в процесс дистанцирования от них. Беседы с матерью помогли ему понять, что не только беспомощность его матери, и уж точно не нелюбовь к нему явились причиной того, что он жил у бабушки, но – и ее уверенность, что, отдавая сына бабушке, «она делает для него самое лучшее из всего, что было ей доступно». С этой мыслью Платон охотно согласился, так как всегда любил бабушку. Он понял, что отстранение матери во время болезни бабушки было продиктовано ее растерянностью от того, что «такая, всегда сильная, бабушка вдруг стала беспомощной». «Я сам прошел через этот процесс и не сразу поверил, что бабушка больна, – говорил Платон после разговора с матерью, – и если бы не Ира, я не знаю, как бы я справился». Он смог понять и простить мать, что помогло, в свою очередь, наладить дипломатические отношения между ними. Налаживание более теплых отношений – более длительный процесс, который является следующим шагом в их сближении. Идея о том, что отношения между его бабушкой и матерью всегда строились как гипер– и гипофункционирование, а он в своей семье с Ириной повторяет те же паттерны, заставила его задуматься о своем поведении. А это, в свою очередь, открыло новое пространство для выбора других способов жизни.

Все эти процессы позволили супругам лучше осознать себя и продолжить работу по дифференциации себя из эмоциональных полей их родительских семей. Простраивая связи между своей собственной и родительскими семьями, супруги получили возможность выбора – прибегать или нет к тем же процессам, что были присуши их предкам. Эта работа уменьшила реактивность и процессы слияния в семье и вывела на первый план процессы индивидуализации и совместности.

Результаты терапии

1. Пара стала лучше понимать, как стресс воздействует на их реактивность в отношении друг друга. Они начали отслеживать свои автоматические эмоциональные реакции. В частности, тенденция к дистанцированию перестала быть автоматической.

2. Супруги стали осознавать, какими путями они теряли индивидуальность в браке, и начали снижать свои тенденции к слиянию. Оба супруга стали ответственней относиться к своим эмоциональным реакциям, развили свою индивидуальность.

3. Они поняли, что есть очень немного людей, с которыми они могут обсуждать эмоциональные проблемы. Во время терапии они обсуждали свои мысли, чувства, поведение, что способствовало их совместности.

4. Супруги исследовали родительские семьи для того, чтобы понять причину дистанцирования между собой и семьей, и начали процесс дифференциации от родительских семей.

5. Они преодолели эмоциональные разрывы в своей расширенной семье.

6. После терапии брак укрепился – они достигли способности к совместности, начали уделять друг другу больше внимания и лучше относиться друг к другу.

 

Литература

Beal E., Hochman G. Adult Children of Divorce. N.Y.: Delacorte Press, 1991.

Betzig L. L. Despotism and Differential Reproduction: A Darwinian View of History. Hawthorne, N. Y.: Aldine de Gruyter, 1986.

Bowen M. A Family Concept of schizophrenia, N. Y.: Jason Aronson, 1957.

Bowen M. Bowen on Triangles / Ed. and transcribed by K. Terkel-sen.

The Family. 1975. V. 2 (2). P. 45–48.

Bowen M. Family Therapy in Clinical Practice. N. Y.: Jason Aronson, 1976.

Bowen M. Anxiety and Emotional Reactivity in Therapy. Videotape produced by the Georgetown Family Center, Washington, DC, 1979.

Fisher H. The Anatomy of Love. N. Y.: W. W. Norton and Company, 1992.

Kerr M. E., Bowen M. Family Evaluation. N.Y.: W.W. Norton and Company. 1988.

Kleiman D. G. Monogamy in Mammals / The Quarterly Review of Biology. 1977. V. 52. P. 39–69.

Klever Ph. Marital fusion and differentiation // Clinical applications of Bowen family systems theory / P. Titelman (ed.). N. Y. – London: The Haworth Press, 1998.

Klever Ph. The Study of Marriage and Bowen Theory / Family Systems. 1996. V. 3. P. 37–51.

McGoldrick M., Gerson R.S., Petry S. Genograms: Assessment and Intervention. N. Y.: W. W. Norton and Company, 2008.

Papero D. V. The Family as a Unit / Bowen Family Systems Theory. Ch. 2. P. 21–36. Boston: Allyn and Bacon, 1990 Titelman P. (Ed.) The Therapist‘s Own Family: Toward the Differentiation

Self. Northvale, NJ: Jason Aronson, 1987. Wilson E. O. Sociobiology. Cambridge, MA: Belknap Press, 1975.

 

Приложение

СФОКУСИРОВАННЫЕ НА ПРОБЛЕМЕ ГЕНОГРАММЫ

[23]

Множество тем могут передаваться из поколения в поколение. Например, один или даже оба супруга могут быть потомственными носителями чувства стыда, перфекционизма, бессилия, гнева завышенных ожиданий, разнообразных идей или переживаний. Все эти темы требуют подробного и деликатного исследования при разговоре о родительских семьях и отслеживания паттернов функционирования.

В качестве примера приведу несколько вариантов тем и паттернов реагирования, которые бывает полезно обсудить с супружеской парой.

«Генограмма чувств», может использоваться для сбора информации в целом о палитре чувств в семье. Она включает ответы на следующие вопросы:

1. Какие чувства были преобладающими у каждого из членов вашей семьи?

2. Какое чувство, настроение было преобладающим в вашей семье в целом? Кто создавал это настроение, кто был в основном носителем этого чувства?

3. Какие чувства были наиболее частыми, а какие наиболее сильными?

4. Выражение каких чувств в семье было под запретом? Если табуированное чувство все же проявлялось, какое следовало наказание?

5. Что происходило при невысказанности чувств в семье?

6. Кто в семье знал, а кто не знал о том, что чувствовали другие?

7. Что случалось с вами, когда вы выражали запретное чувство или чувства?

8. Как вы приспособились к жизни, испытывая такие, так сказать, нежелательные эмоции?

9. Пытались ли другие навязывать вам свое мнение в том, как и что вы должны чувствовать?

10. Видели ли вы когда-либо, как кто-нибудь терял контроль над своими чувствами? Что тогда происходило? Страдал ли кто-нибудь конкретно от этого? Как именно?

11. Если в вашей семье использовалось физическое наказание, какие чувства выражали при этом родители? А какие чувства были позволены детям?

12. Испытываете ли вы чувства, которые не можете объяснить, но которые близки к тем чувствам, которые вы испытывали в прошлом?

«Генограмма гнева» предполагает исследование следующих вопросов:

1. Что такое, по-вашему, гнев?

2. Когда вы рассержены, что это означает для вас?

3. Когда вы рассержены на своего супруга (партнера), что это означает?

4. Когда супруг рассержен, что это означает?

5. Когда супруг рассержен на вас, что это означает?

6. Как вы реагируете на гнев вашего супруга?

7. Как вы реагируете на собственный гнев?

8. Как вы даете знать своему супругу, что вы в гневе?

9. Насколько долго обычно длится ваш гнев?

10. Какие еще чувства ассоциируются у вас гневом?

11. Как ваши родители обращались с гневом, с конфликтом?

12. Видели ли вы когда-нибудь своих родителей в гневе или конфликте?

13. Когда кто-то из членов вашей семьи (называется каждый) злился, как на это реагировали другие?

14. Как вы приспособились к гневу каждого из ваших родителей?

15. Когда кто-нибудь из родителей был рассержен на вас, что вы чувствовали и что делали?

16. Когда вы сердились, кто выслушивал вас или был в состоянии выслушивать? Кто – нет?

17. Как члены вашей семьи реагировали, когда вы сердились?

18. Кому позволялось, а кому не позволялось в вашей семье сердиться?

19. Какое у вас есть лучшее/худшее воспоминание о гневе в вашей семье?

20. Пострадал ли кто-нибудь серьезно в вашей семье в ситуации, когда кто-то другой был в гневе?

«Генограмма, фокусированная на сексуальных отношениях» предполагает исследование следующих тем:

1. Как вы думаете, какие существуют явные/скрытые послания в вашей семье относительно сексуальности/интимности?

2. А относительно мужественности/женственности?

3. Кто что говорил? Кто что делал? Кто был особенно замалчивающим или как бы «отсутствующим» в вопросах сексуальной жизни/интимности?

4. Кто был наиболее сексуально открытым? Интимным? Каким образом?

5. Как сексуальность/близость поощрялась? Подавлялась? Контролировалась? В пределах одного поколения? Между поколениями?

6. Какие вопросы есть у вас в отношении сексуальности/интимности в вашем «семейном дереве», которые вы не хотели бы задавать, прояснять? Кто может на них ответить? Как вы могли бы узнать эти ответы?

7. Есть ли какие-либо «секреты» в вашей семье относительно сексуальности/близости (например, инцест, нежелательные беременности, внебрачные связи и т. д.)?

7. Что могли бы сказать другие «действующие лица» в отношении вышеуказанных вопросов?

9. Какие воздействия оказали на вас все эти проблемы, события и опыт? В пределах одного поколения? Между поколениями?

10. С кем вы говорили по этому поводу? С кем бы вы хотели поговорить об этом? Как вы могли бы это сделать?

11. Каким образом ваш партнер воспринимает ваше семейное дерево/генограмму в отношении вышеупомянутых вопросов? Как вы воспринимаете его дерево/генограмму?

12. Как бы вы изменили эту генограмму (в том числе кого и что), чтобы встретиться с тем, что вы хотели бы, чтобы случилось в связи с посланиями и опытом сексуальности/интимности?

Сексуальную генограмму лучше использовать, когда:

• создан климат, в котором присутствует терапевтическое доверие и взаимопонимание;

• нет острого семейного кризиса, и пара согласилась изучить свои сексуальные вопросы и проблемы.

«Генограмма, фокусированная на образовании, профессии и социально-экономическом статусе»

1. Есть ли у вас братья и сестры? Сколько? Который вы по порядку рождения?

2. Что является самым высоким уровнем достижения для ваших бабушек и дедушек? Для мамы? Отца? Братьев и сестер? Вас? Других родственников, близких?

3. Каких самых высоких доходов и должностей достигли ваши прародители? Мама? Отец? Братья и сестры? Вы? Другие родственники, близкие?

4. Каково было представление о необходимом образовании в вашей семье? Это – высшее образование? Последипломное? Одно или несколько? Ученая степень? Как об этом говорилось? Возлагались ли в связи с этим какие-либо ожидания, надежды на каждого из членов семьи?

5. Какую роль в вашей семье играет работа?

6. Что было важным в плане выбора профессии, карьерной должности или статуса в вашей семье? Какие существуют ожидания в семье? Какое у вас представление, ожидание относительно этих вопросов?

7. Какова была важность (значимость) денег в вашей семье? Какие существуют ожидания относительно личного благосостояния?

8. Каковы критерии успеха в вашей семье? Каким образом успех достигается?

9. Каковы критерии неуспешности, несостоятельности в вашей семье? Каково представление о том, как избежать провала?

10. Какие «награды» существовали при оправдании ожиданий, и какие последствия наступали в случае неспособности удовлетворить эти ожидания?

11. Как вы оцениваете вашу семью с точки зрения прочности? Слабости?

12. Каковы ваши сильные и слабые стороны? Что говорят другие члены семьи про существование этих ваших сильных и слабых сторон?

13. Какие сильные стороны поощрялись, а слабые – наказывались, подавлялись в вашей семье?

14. Как вы поощряете сильные стороны и наказываете слабости в вашем партнере? В себе?

15. Какие существуют перспективы, возможности у вашей семьи, партнера, и у вас самих, которые могли бы привести вас к успеху?

«Генограмма, фокусированная на гендерных/этнических различиях»

1. Какие роли существовали в вашей семье? Кто играл эти роли?

2. Каково было влияние на эти роли культурной, этнической идентичности вашей семьи?

3. Существовало ли вообще между членами семьи переключение ролей? Если да, то каких? Что определяло, кто какую роль играл и когда?

4. Каковы ваши культуральные взгляды и ожидания в отношении образования? Карьеры? Денег? Успеха? Каковы ваши представления о возможностях, предлагаемых вашей этнической культурой для достижения этих целей?

5. Каковы были обязанности, а также ожидания в отношении учебы и карьеры для каждого из полов в вашей семье происхождения? Что является основой их безоговорочного выполнения?

6. Каковы были последствия, если кто-то не исполнял свою роль или не оправдывал этих ожиданий? Какие это имело результаты, если они это делали? Как об этом сообщалось? Каким образом к этому принуждались?

7. Какова была ваша роль в семье происхождения? Какова ваша роль в создании семьи? Какие факторы определяли ваш ответ?

8. Какого типа работу вы цените для себя? Для вашего партнера?

9. Вам нравится ваша работа? Рассматриваете ли вы работу в качестве обязательства? Для кого?

10. Как ваша работа влияет на отношения/семью?

11. Если существует конфликт в отношении работы и ролевых ожиданий, как это можно разрешить?