Щурясь в утреннем свете, Алекс мчалась по шоссе М5. Не отрывая взгляд от дороги, она усердно, как мультяшный персонаж, терла глаза.
Вчера вечером она так и не расслабилась. Мизерные порции вина кончались, не успев начаться. После обязательного стакана воды она сразу, одну за другой, выпила две порции подряд. А потом стояла и с каким-то недоверчивым удивлением разглядывала раковину, словно вино исчезло в ней. Потребовалась вся ее сила воли, чтобы отойти к дивану и сделать паузу.
Несколько часов беспокойного, рваного сна. Не самое удачное утро, чтобы садиться за руль. Ну, по крайней мере, она вырвалась из кухни и занялась каким-то делом.
В первый – и последний – раз она ездила в Девон еще в средней школе, когда ей было двенадцать. Их возили на экскурсию – кататься на пони в Дартмурском парке и осваивать искусство фроттажа. С собой у нее была бутылка дешевой разбавленной водки – заначка на черный день, найденная за задней стенкой шкафа. Запивая ее апельсиновым соком из пакетиков, они втроем так нажрались, что две другие девчонки разделись чуть не догола; одну из них, Энни, даже отправили домой. Их организм еще не привык к алкоголю.
Боб перестал отвечать на звонки, так что она решила ехать. Вышла из дома с первыми лучами солнца. Вчера она весь вечер просидела по-турецки на полу, перебирая CD-диски: пыталась таким образом отвлечь себя от мысли о следующем бокале. Пение медсестры не выходило у нее из головы; она решила составить для Эми плей-лист и, не зная, с чего начать, в итоге просто разложила все диски вокруг себя, словно конфеты. Она и понятия не имела, что у нее столько музыки, пока не выгребла все с полок и не увидела эту кучу. Тысячи песен. Пыльные коробочки с обломанными уголками, о которых не вспоминали годами. Некоторые куплены еще в те времена, когда музыка была для нее всем. А о чем еще можно думать в пятнадцать?
Поскольку Джейкоб сказал, что Эми обожала Blur, решено было начать с них. Она подключила айфон к магнитоле – и сердце волновалось, узнавая щемяще-грустные, давно забытые хиты.
На въезде в Аффкульм – поселок, где жил Боб, – ей уже позарез требовалось освободить мочевой пузырь и зарядиться кофеином. Выходить из машины и болтаться по улицам было слишком рискованно: если Боб заметит ее и перепугается, четырехчасовая поездка пойдет коту под хвост. Она выключила музыку и поехала по навигатору. После церкви началась дорога шириной ровно в одну машину. Она, подпрыгивая, переехала «антикоровью» лежачую решетку – с каждым подскоком мочевой пузырь был все ближе к катастрофе.
Во дворе виднелся фургон Боба. На боку темно-синей краской была аккуратно, по трафарету, выведена его новая фамилия.
Про домик хотелось сказать «как с картонки» вместо «как с картинки». К дороге он стоял боком, и со всех сторон его окружало поле, разделенное на широкие клинья колючими ежевичными зарослями. Оштукатуренные стены внизу позеленели, на дорогу выходило лишь одно маленькое окошко. Невысокие металлические ворота распахнулись ей навстречу.
– Вы же обещали, что не будете!
– Вы меня обманули, Боб, – сказала она, выбираясь из машины и пытаясь найти устойчивое положение среди колдобин. – Вы говорили, что никогда не встречались с родным отцом Эми.
– Какого черта вы здесь делаете? – ответил Боб, затравленно озираясь по сторонам.
– Я не хотела, Боб. Честно. Не хотела рулить четыре часа, чтобы свалиться вам на голову. Но вопрос очень серьезный.
Она прислонилась к машине. Боб как-то весь поник. – Боб, вы не просто встречались с отцом Эми, а еще и в драку полезли.
– Вы все неправильно поняли.
– Нет, правильно.
– Ну хорошо, наполовину неправильно. Так лучше? Да, он приходил. За Эми. Довольны? – Он натужно дышал, словно только что взбежал на вершину холма. – Он пришел. Только… слушайте, давайте в дом зайдем. Джуди поехала в школу, но она там долго не задержится. Вы должны пообещать, что сразу уйдете.
– Сразу, как только вы расскажете правду?
– Ну да.
– Хорошо, обещаю. Вторая попытка.
Они молча прошли через сад, мимо треснутых горшков и ярких детских трехколесных велосипедов. На крыльце Боб толкнул залипающую дверь и аккуратно снял обувь. Алекс сделала то же.
На кухне Боб включил электрический чайник. У серванта вместо дверок были яркие занавески в цветочек.
– Это все Джуди сама сделала, – сказал Боб.
С трудом выпросив разрешение, она спустилась в ванную. Матовое окно украшали аккуратные маленькие шторки с ламбрекеном. В дальнем углу с потолка лениво свисали два паука. Небольшое полотенце для рук было чуть влажным и прохладным. За дверью стояла гробовая тишина, и она бы сгорела со стыда от звуков, которые производила сама, если бы переполненный мочевой пузырь оставил хоть какие-то силы думать.
Она вернулась, прокладывая путь через батарею игрушек, и опустилась на потертый вельветовый диван. Чай слегка пролился, и она принялась многословно извиняться. «Культурный слой» вокруг – на полках, на полу по углам – красноречиво свидетельствовал, что здесь живет семья. Из наваленных грудами плетеных корзинок с игрушками торчали головы, руки, ноги, лапы. У двери выстроились в ряд детские ботинки.
– Сколько им? – спросила она.
– Я не хочу… Маленькие еще, в начальную школу ходят. Джуди, она… мне с ней очень повезло.
– Боб, расскажите, что случилось, когда пришел отец Эми.
Боб шумно выдохнул и прокашлялся.
– Эми была совсем кроха. Я только-только переехал к Джо. И тут он является.
– Когда это было – днем, ночью?
– Вечером. Джо как раз искупала Эми, и они сушили волосы феном у нас в спальне.
– Что было дальше? Вы впустили его в дом?
– Он не стучался. Он колотил в дверь обеими руками. Колотил, и орал, и выкрикивал угрозы. Что оформит опеку, что вернется ночью и заберет Эми, и так далее. Джо была в ужасе.
– Он был один?
– Нет, со своей матерью. Старая злобная карга.
– Значит, он не пытался поговорить с вами по-человечески? И вы с ним тоже?
– Он был пьян как скотина. С ним нельзя было разговаривать. Джо рыдала и дрожала как осиновый лист. Эми до смерти перепугалась, она была совсем кроха. И я его прогнал. Я должен был защитить семью!
– И что, он больше не появлялся?
– Мы переехали.
– Неужели он вас не разыскал? Вы же не на другой конец страны переехали, а в соседний городок.
– Нет.
– Неправда. Мне известно, что он звонил Эми, когда она уже была подростком. Звонил вам домой.
Боб резко выпрямился и отставил чашку:
– Откуда вы знаете?!
– Она рассказала своему парню.
– Твою мать… – пробормотал он. – Ладно, хорошо. Он как-то – черт его знает как – раздобыл наш номер. Позвонил и начал пудрить Эми мозги. Но она не хотела с ним встречаться.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно. Если бы она захотела, то сказала бы нам.
– А вы не думаете, что она могла встречаться с ним за вашей спиной?
– Она с ним не встречалась! Она хорошая девочка и не стала бы от нас это скрывать.
– Полиция в курсе его притязаний?
Боб помотал головой.
– Но почему, Боб? А вдруг он замешан?
– Нет.
– Да откуда вы знаете? Ведь Джо говорила вам, что он бандит. Разве вам не следовало рассказать полиции, что Эми выследил ее буйный папаша? Разве Джо не следовало поступить так же? Случаи насилия…
– Вот же ж… Слушайте, он не то чтобы был буйный. По крайней мере, Джо он не трогал. Это неправда; я наплел вам небылиц, чтобы вы не начали копать в эту сторону. Не хотел, чтобы вы снова все это ворошили, писали о нем и обо мне… Он был просто бездельник. Головная боль. Шпана. Курил травку и подворовывал по мелочи. А о Джо просто ноги вытирал. Заставлял ее воровать в магазинах и отбирал у нее зарплату. Он бы и с Эми сделал то же самое, втянул бы ее в свои грязные делишки и утащил на дно. Нельзя было этого допустить; она должна была подняться над всей этой грязью. Стать лучше, чем мы. И уж конечно, лучше, чем он.
– Как его зовут?
– А если я не скажу?
– В котором часу Джуди возвращается?
– Ладно, ладно, – вздохнул Боб. – Пол Уилер.
– Что еще вы о нем знаете?
– Я уже все рассказал. Ради бога, Алекс, я просто хочу оградить от этого свою семью.
– Я не хочу создавать вам проблемы, Боб. Сожалею, что так вышло. Пожалуйста, дайте знать, если еще что-нибудь вспомните.
– Сент-Мэри-Крей, – вздохнул он и поспешно поднялся, чтобы проводить ее к выходу.
– Сент-Мэри-Крей под Орпингтоном?
– Да, он там живет. Та еще дыра. Я сомневаюсь, чтобы он мог наскрести на переезд.
– Спасибо, Боб!
– Только смотрите, не давайте ему себя обдурить! И вот еще что, Алекс…
– Да?
– Не нужно сюда возвращаться.
* * *
В последний час за рулем ощущения слились в какое-то мутное пятно. Труха в горле, бессмысленная болтовня по радио и постоянные торможения перед камерами. Добравшись наконец до дома, она рванула входную дверь и бросилась на кухню. Пришлось придержаться за буфет для равновесия. Нельзя терять голову; план нужно выполнять. Если она запьет на два дня, это сведет все на нет.
Первая порция «риохи» перекочевала из мерного стаканчика в ее самый маленький бокал. Закусив губу, она заставила себя не торопясь налить в высокий стакан воду из бутылки и тут же осушила его одним махом, хотя пить совсем не хотелось. Потом маленькими глоточками выпила вино и жадно вылизала стенки, так что бокал изнутри весь покрылся слюной и из блестящего сделался матовым.
Аккуратно поставила стаканы на буфет, открыла ноутбук и зашла в интернет.
Значит, Пол Уилер из Сент-Мэри-Крей. Родной отец Эми. Твою же мать.
Через секунду поисковик вывалил кучу результатов. Судя по всему, Пол Уилер по-прежнему жил в Сент-Мэри-Крей. Боб не ошибся.
Старая газетная статья. Мистер Пол Уилер из Сент-Мэри-Крей высказывается по поводу местных выборов: «Они там все продажные».
А вот мистер Пол Уилер, проживающий по адресу: Сент-Мэри-Крей, Иден-Корт, 42 и обвиняемый в мошенничестве, представляет сам себя в суде. Осужден условно.
Мобильник засветился сообщением от Джейкоба:
«Как все прошло?»
Она набрала в ответ:
«Привет, хорошо! Вроде бы что-то вырисовывается. Как насчет съездить завтра в одно место?»
«Смотря в какое. Куда ты собралась?»
* * *
В пелене дождя улица Паддок-Гров, ведущая к Иден-Корт, ничем не отличалась от других. Маленькие, тесно стоящие краснокирпичные домики с заляпанными грязью стенами. Покосившиеся балконы с плоскими крышами, отделанные белым пластиком. Музыкальное сопровождение обеспечивал дуэт М25 и A20 на заднем фоне и сольные партии проносящихся через город машин. На тротуарах было полторы калеки. Необъятная женщина свешивалась по обе стороны электросамоката. Помятый мужчина зигзагами приближался к дороге, призывно помахивая непонятно кому зажатой в пальцах самокруткой.
– Спасибо, что поехал. Для меня это важно. – Алекс на секунду перевела взгляд с дороги на Джейкоба. – Ты единственный, кто хоть что-то знает о родном отце Эми. Кроме Боба, конечно.
– Я по-прежнему считаю, что он с этим не связан. Но отпускать тебя одну не стоило. И потом, мне все равно сейчас делать нечего.
– Поверните направо на Иден-Корт, – пролаял навигатор.
Проехав несколько домов, они припарковались, но выходить не спешили.
– Пошли, покончим с этим, – прервала молчание Алекс. – А потом я тебя довезу прямо до родительского дома.
* * *
В доме номер 42 не было ровно ничего примечательного. Он почти соприкасался с домом номер 40, отделенным от него узким темным проулком, и выглядел таким же облезлым, как и все остальные дома по этой улице. На открытых воротах обессиленно повисла табличка «Осторожно! Собака!». Во дворе стоял на подножке мопед, отбрасывая косую тень на рыжую с проплешинами траву. Никаких признаков жизни.
Они позвонили в звонок, но звука не было. Алекс требовательно постучала в мутно-синюю дверь, и внутри сразу замолчал телевизор. Она взглянула на Джейкоба, который стоял, опираясь на костыли. Тот не улыбнулся.
Дверь распахнулась. На пороге появился высокий мужчина лет пятидесяти. Одной рукой он прижимал к себе младенца, ногой держал рвущегося из дома боксера. Цепкие изумрудные глаза щурились в неярком свете дня.
– Ну?
– Вы Пол Уилер? – спросила Алекс.
– А что? – пророкотал в ответ низкий голос.
– Я… мы…
– Мы приехали побеседовать с Полом Уилером о его дочери Эми, – вмешался Джейкоб. – И это точно вы. Похожи как две капли воды.
– Мать моя женщина! А вы двое кто такие?
– Я Алекс, а это Джейкоб. Я пишу об Эми статью, а он…
– Старый друг вашей дочери.
* * *
– Ну-ка, давай, предложи гостям чаю, – обратился Пол к мальчику лет восьми, спихнув его босые ноги с пуфика и жестом показывая выключить «Нинтендо».
Мальчик скатился с дивана и со вздохом спросил у Алекс, будет ли она чай, глядя куда-то поверх ее плеча.
– Нет, спасибо. Как тебя зовут?
Мальчик перевел взгляд на отца.
– Все в порядке, можешь ответить.
– Мэтти.
– О, моего мужа звали Мэтт.
– А-а, – ответил мальчик, и она покраснела. – Вы чай будете? – обратился он к Джейкобу.
– Спасибо, не надо.
Мальчик плюхнулся обратно на диван.
– А про своего старичка забыл?
– Чай будешь, пап?
– Да, и завари как следует. Не спеши.
Мальчик поплелся на кухню.
– Я смотрю, соображалка у вас не очень работает, – прищурился Пол.
– Простите? – хором переспросили оба гостя.
– Нужно было от него избавиться. Не хочу, чтобы парень это слышал. Он ведь даже не в курсе, что у него есть сестра. Кроме этой. – Пол показал на младенца, сосущего соску в углу потертого дивана.
– Ой, простите, я об этом не подумала, – смутилась Алекс.
Пол Уилер излучал абсолютное спокойствие.
– Ничего, ничего. Так что вы хотите? Купить мою историю?
– А у вас есть история? – спросила она.
– Это вы мне скажите.
В маленькой гостиной было чисто и опрятно. В газовом камине светилась голубым одна горелка; перед ним, не желая упускать ни крупицы тепла, с довольным видом лежал на животе боксер.
– Так, давайте еще раз. Я Алекс Дейл, журналист. Пишу о проблемах со здоровьем. Сейчас работаю над статьей о вашей дочери. В школе Джейкоб близко общался с Эми, и он помогает мне добывать некоторые сведения для статьи.
– Да знаю я его.
Сидящий на сером диване Джейкоб напряженно выпрямился.
– Да?
– Я все о вас знаю, Джейк.
– Не понял.
– Не сомневаюсь.
Малышка рядом с Полом заснула и начала похрапывать. Темные кудри трепетали в такт. Она то и дело бессознательно втягивала в себя соску; в конце концов, после совсем уж сонного причмокивания, та вывалилась на диван, в угол между сиденьем и спинкой. За соской тянулась струйка слюны.
Джейкоб сверлил Пола взглядом.
– Она мне про тебя все рассказала, – продолжал тот, спокойно глядя ему в глаза.
– Эми? – нахмурился Джейкоб.
– Рассказала, как вы с ней встречались, рассказала про своих подружек, про школу, про учителей, которых терпеть не могла.
– Я думал, вы всего один раз с ней говорили?
– А, так ты знал?
Вернулся мальчик и, чуть наклоняясь вперед, прошел к дивану с кружкой и поставил ее на подлокотник.
– Молодец, Мэтти. А теперь побудь немного в своей комнате.
– И все это вы узнали за один разговор? – спросила Алекс, когда за мальчиком закрылась дверь.
Пол кивнул, глядя на блокнот в ее руках.
– Записывать собираетесь? – спросил он, и его глаза снова сузились.
– Я бы очень хотела запротоколировать нашу беседу, мистер Уилер. Вы не возражаете? Можно не упоминать ваше имя в статье, это совсем не обязательно. Но я уверена, что ваш рассказ нам очень пригодится.
– О, упоминайте меня сколько влезет. И можете писать все, что угодно, – за соответствующее вознаграждение.
– Думаю, вы не совсем правильно поняли. Мне самой пока никто не заплатил. Я фрилансер и взялась за это по собственной инициативе. В «Таймс» заинтересованы и могут опубликовать статью, когда все будет готово, но никакой гарантии у меня нет.
– Тогда я полагаю, что говорить нам тут больше не о чем.
– Хм, очень жаль, что вы так к этому относитесь… Вы первый, кто заговорил о деньгах. Ну, может, договоримся, что если статья выйдет, то я…
– Боб нам помогает, – вмешался Джейкоб, пристально глядя в блеснувшие синевато-стальным глаза Пола.
– Вот как?
– Ага. Он уже так много сделал. Рассказал Алекс все, что знал. Рассказал про Эми, про то, как он ее растил.
– Неужели?
– Да-да, – подхватила Алекс, – от него я получила очень ценные сведения о жизни Эми. Вы знаете, что сначала его даже арестовали? Они с Эми были очень близки, и полиция это неверно истолковала. Все считали, что Эми – настоящая папина дочка.
– Кроме меня.
– Да, а почему?
– Он ее слишком контролировал.
– Вот как? – Алекс снова раскрыла блокнот, молясь, чтобы телефон в кармане продолжал записывать.
– Не желал выпускать из-под своего крылышка. Не позволял встречаться с моей семьей – с ее семьей! Мою маму это свело в могилу, однозначно. Каково это, по-вашему, – увидеть внучку раз в жизни?!
– Значит, ваша мама виделась с Эми? Когда это было? – Да, так я ее и нашел в первый раз. Врать не буду – когда Джо сказала, что беременна, я от счастья не прыгал. Мне было восемнадцать – совсем еще желторотый. Работы нормальной не было, пробавлялся не пойми чем.
– А сейчас чем занимаетесь?
– Сейчас я один воспитываю детей, – отрезал Пол. – Нельзя сказать, чтобы мы с Джо были вместе. Так, сходились, расходились… Иногда она вела себя просто как высокомерная коза. Воротила нос от меня и моей жизни, хотя самой-то тоже нечем было похвастаться. В общем, в очередной раз мы с ней разошлись и сошлись, и потом она говорит, что залетела, и ребенок мой. Я не знал, верить ей или нет. Девчонки такими стервами бывают…
– И что вы сделали, когда она вам сообщила? – спросила Алекс.
– Сказал ей, чтобы избавилась от ребенка. Что сейчас не время. Ну а она объяснила мне, куда я должен пойти, и больше я ее не видел. Как-то так было.
– Жестко…
– Да, мы не вели вежливые беседы – вот как сейчас, например.
– Вы ей угрожали? – спросил Джейкоб.
– Нет, я ей не угрожал. А что?
– То есть она просто развернулась и ушла, и на этом все кончилось? – продолжала Алекс.
– Она сама была еще совсем девчонкой. Ее семья не особо много для нее значила, и я даже не знал, где они живут. Иногда она была слишком… как это…
– Импульсивной?
– Иногда у нее просто крышу сносило.
– И когда же ваша мама виделась с Эми?
– Когда поехала в Севенокс с моей тетушкой. Уже несколько лет прошло с тех пор, как Джо сбежала. Мама рассказала, что засекла Джо в супермаркете. Узнала ее сразу, а с ней была маленькая девочка. Маленькая темноволосая девочка с изумрудными глазами, как две капли воды похожая на меня и моих братьев и сестер.
– Эми?
– Ну да, Эми. Я, понятно, был не в курсе, как ее зовут. Вообще ничего о ней не знал. Мама подошла к Джо и так прямо и спросила, моя ли это дочка. Потому что она была просто моя копия.
– А ваша мама не знала?
– Я ей не говорил, что Джо беременна. Когда она залетела, я еще жил дома, и мне светила хорошая порка за то, что девушку обидел. Все равно Джо сбежала, так что и говорить было нечего.
– И что Джо ответила вашей маме?
– Сказала, что Эми моя. Что сама она теперь живет с другим парнем. Что я все это время знал. Что не хотел ребенка. Черт, подставила меня по полной программе! Еще сказала, что живет в Эденбридже, и пригласила маму заходить в любое время. Даже записала ей свой адрес.
– И что было дальше?
– Мама пришла ко мне в комнату и дала мне затрещину. Сказала, что у меня есть дочка, которую растит какой-то посторонний тип, и это неправильно. Ну и потом мы сели в машину, и она повезла меня прямо к Джо.
– Так вы были вдвоем?
– Ну да.
– И что произошло, когда вы приехали?
– Я постучал в дверь. Стою себе культурно, – он покосился на Джейкоба, – жду. Тишина. Стучу еще раз – ничего, только занавеска одна так дернулась… в общем, понятно. Потом выходит эта гнида и давай понты кидать! – Пол все больше распалялся; малышка рядом с ним продолжала безмятежно посапывать. – Обзывает маму по-всякому, меня отпихивает. Сказал маме, чтобы она садилась в машину и валила к черту, чтобы он ее больше не видел. Пригрозил ей и на меня с кулаками кинулся.
– Кто, Боб?
– Боб, Боб. Этот ваш гребаный святоша.
– Я встречалась с ним два раза, – осторожно начала Алекс, – и он не показался мне таким уж… устрашающим.
– Я сейчас на полном серьезе говорю. Да, я спокойно мог его вырубить, но важнее было оградить от этого маму! У нее было слабое здоровье, она расстроилась… Я не хотел устраивать сцену. Да и ребенка тогда еще видеть не хотел. Жестоко? Зато честно. Я ведь ее совсем не знал, и денег у меня не водилось, так что к чему мне была эта головная боль? Я приехал только ради мамы.
– Значит, вы просто уехали?
– Ну да, уехали. Сели в мамину машину, и она повезла нас обратно.
– И ваша мама больше не видела Эми?
– Мама умерла через пару недель.
– О, простите.
– Все в порядке, вы тут ни при чем. Это его вина.
– Отчего умерла ваша мама?
– От разбитого сердца.
– Понятно, – встрял Джейкоб, – но какую причину назвали врачи?
– Сердечный приступ. Но она бы до сих пор была жива, если бы не этот…
– Значит, вы очень злились на Боба?
– Еще бы я не злился на Боба! Этот ублюдок присвоил моего ребенка и убил мою маму!
– Ну это уже чересчур; вы ведь говорили, что мама была больна, – возразила Алекс.
– Мама сейчас была бы с нами, если бы не он. И Эми тоже.
– Что вы хотите сказать? – спросил Джейкоб.
– Он держал ее на коротком поводке, слишком коротком, вот она и взбунтовалась. Сбежала с каким-то типом. И к чему это привело?
– С кем она сбежала? Вы знаете, что произошло? – спросила Алекс.
– Мне не нужно знать, что произошло, чтобы знать, что произошло.
– Вы сказали, что все обо мне знаете, – произнес Джейкоб. – Сколько раз вы говорили с Эми?
– А вам известно, что после маминой смерти они быстренько снялись и переехали? – продолжал Пол, игнорируя Джейкоба и глядя только на Алекс. – Я написал Джо письмо. Рассказал, что случилось, и просил привезти Эми на похороны. В ответ тишина. Когда я снова к ним приехал, их уже и след простыл.
– Когда это было?
– Через пару лет.
– Лет?!
– Да, лет. Я скорбел по маме, вообще-то.
– А когда вы снова попытались связаться с Эми?
– О, это она уже была подростком. Я увидел ее в газете.
– В какой?
– В местной. Там какой-то писательский конкурс был. Моя тетушка увидела статью и послала газету мне.
– Да, я это помню, – произнес Джейкоб, обращаясь больше к Алекс, чем к Полу. – Она очень смущалась, что в газете напечатали ее фотографию.
– Ну да, так вот тетушка Джин ее узнала. Фамилия у Эми была Стивенсон, но лицо-то не скроешь. Моя копия. Тетушка сразу сообразила, что к чему. Там написали, что Эми учится в Эденбриджской средней школе. Врать не буду, тут уж мои гены ни при чем. Мамино наследство.
– И как вы ее нашли?
– В школу позвонил.
– В школу?
– Ага. Ну, точнее, моя сестра позвонила. Напустила понтов и давай плести цыпочке на том конце провода, что звонит из частной школы и у них есть стипендия для особо одаренных. Пусть, мол, Эми подает на эту стипендию, раз выиграла конкурс. Ей диктуют номер – и дело в шляпе.
– Вы хотите сказать, что в моей школе вот так вот запросто дали домашний номер ученика?
– Именно. Вот так вот запросто.
– Извините, но верится с трудом. В секретариате тогда работала моя мама, и она бы ни за что себе не позволила разглашать такую информацию. Она очень принципиальная.
– Ну, кто-то все ж таки дал моей сестре этот номер.
– И вы позвонили? – спросила Алекс.
– Ага. Прямо в тот же день, когда занятия в школе кончились. Сперва подошел он, и я бросил трубку. Потом позвонил еще раз, и подошла Эми. Я сразу понял, что это она. Голос мамин, но какой-то аристократический.
– Эми не аристократка! – засмеялся Джейкоб.
– Для вас, может, и нет. Я ей объяснил, кто я такой. Сказал, что я ее отец, что пытался ее разыскать и теперь хочу узнать ее поближе.
– А она что сказала?
– Ну, она много не говорила… думаю, она была в шоке.
– Она рассказала мне, что вы хотели с ней встретиться. И родителям тоже, – произнес Джейкоб.
– Я и хотел. Но я сказал ей, что мы пока пообщаемся по телефону и узнаем друг друга получше. Сказал, что позвоню еще. Чтобы нам потом проще было встретиться.
– Эми мне этого не говорила. – Джейкоб нахмурился.
– Да уж я вижу. Она сказала, в какое время звонить, чтобы она была дома одна.
– Вряд ли меня бы порадовало, если бы моя дочь всем подряд сообщала, когда будет дома одна…
– У вас есть дети?
– Один на подходе, – осторожно ответил Джейкоб. – Тогда я вот что скажу. Моя дочь сообщала не «всем подряд», а отцу. Своему родному отцу. И она понимала, что это я, потому что я много чего знал о ее матери. Я рассказал, как у нас с Джо все началось; сказал, что в курсе насчет Боба, и вообще рассказал все, что знаю. И как приходил за ней в прошлый раз, тоже рассказал. Она сказала, что помнит.
– Значит, вы потом еще звонили? – Ручка Алекс зависла над бумагой.
– Да чуть не каждый день. Поначалу говорил только я, потом она тоже разговорилась помаленьку. Рассказывала про школу, про своего паренька. – Пол ухмыльнулся в сторону Джейкоба. – Про подружек мне все выкладывала.
– Но вы не встречались?
– Нет. Через пару недель она рассказала Джо и Бобу. – Пару недель? – Алекс удивленно подняла бровь. – Ну да, пару недель. Сказала им, что я звонил. Что я адекватный и со мной приятно общаться (кстати, это чистая правда), и она хочет попробовать со мной познакомиться. Но они запретили. Наговорили ей про меня… и такой я, и сякой… одно вранье. Так ее запугали, что она сперва даже разговаривать со мной не хотела. Но потом отошла, и мы опять начали по телефону общаться. А через пару месяцев она согласилась со мной встретиться.
– Так, значит, вы встречались?
– Не совсем. Мы встречу-то не назначали, но я хотел посмотреть, как она. Увидеть ее, так сказать, в естественной обстановке. И пришел встретить ее после школы. Но она была с каким-то парнем.
– С каким парнем? – Алекс выпрямилась в кресле. – А я откуда знаю? Какой-то тип, постарше ее. Учитель, может.
– Когда это было?
– Где-то за неделю до того, как о ней по ящику сказали.
– А как этот тип выглядел? – спросил Джейкоб дрожащим голосом.
– Да хрен его знает! Пятнадцать лет уже, блин, прошло. Просто тип, белый вроде. Выше ее. Мне плохо было видно. Но точно не школьник. И не ты, – кивнул он на Джейкоба.
– Эми с вами говорила? – спросила Алекс, пристально глядя на Пола.
– Нет. – Он отвел глаза. – Она меня не видела. Я не стал мешать.
– Вы рассказали об этом полиции?
– Я что, похож на идиота?
– Но ведь у вас были важные сведения! Вы видели дочь с каким-то типом; и потом, эти ваши звонки – возможно, она говорила что-то такое, что могло помочь следствию!
– Ничего такого она мне не говорила. Так что я сидел тихо и не высовывался: дураку ясно, чем бы все кончилось.
– Кажется, вы не сильно расстроены, – обронил Джейкоб.
– Да какого хрена ты себе позволяешь?
В приоткрывшейся двери показалась шевелюра Мэтти. – Можно я телик посмотрю? – спросил он, с любопытством всех оглядывая.
– Марш в свою комнату! – рявкнул Пол. – Ты, между прочим, по болезни школу пропускаешь!
Босые пятки застучали вверх по скрипучим ступенькам.
– Он мне тут будет рассказывать, бляха-муха, расстроен я или не расстроен. Да что ты вообще обо мне знаешь?
– А по-моему, это странно. О ней по телевизору целый месяц говорили, но вы так и не откликнулись. Да еще выражаетесь так, словно у вас не дочь пропала, а, не знаю… собачка сбежала!
Алекс от этой бравады стало не по себе.
– А ты подожди, когда у тебя свой ребенок будет. Подожди, подожди! – Пол уже кричал так, что разговор начал походить на перебранку в пабе. – Тебе сейчас не понять, каково это. Когда твою малышку хватает и убивает средь бела дня какой-то ублюдок. Когда ты думаешь: что я должен делать? Взять себя в руки, оставить прошлое в прошлом и жить дальше? Или умереть вместе с ней? А третьего не дано.
– Простите, – вмешалась Алекс. – Я понимаю, что вам очень тяжело. Но Эми ведь не умерла! Она живая.
– Нет, не живая, просто ее тело подключили к какой-то машине. Она умерла.
– Но она больше не подключена к аппарату искусственного поддержания жизни. Она дышит сама, и врачи зафиксировали мозговую активность, – спокойно возразила Алекс.
Джейкоб бросил на нее хмурый взгляд.
– Она умерла, – повторил Пол.
– Значит, остальные дети об Эми не знают? – спросила она, помолчав.
– А зачем я буду им говорить? Посмотрите, как спит моя Хлоя. К чему ей знать, в каком дерьмовом мире мы живем? Пусть спит, а уж с миром я сам разберусь.
– А где их мать? – спросил Джейкоб, стиснув пальцами колени.
– Матери. Их две. Мэтти – от одной знакомой, с которой и было-то всего раз. Ей вообще ребенка доверять нельзя. Шлюха. А Хлоя – от моей бывшей. Они видятся по выходным.
– Это довольно необычно, – заметила Алекс.
– Я не собирался отдавать им детей. Так и сказал – и одной, и другой: «Ты хоть и мать, но ребенок мой. Уходишь от меня – ребенка оставляешь мне». Я сам один раз ребенка бросил; больше никогда! – Он вытер глаза рукавом. – Ладно, а сколько я получу за фото?