– Ну не знаю, Алекс, по-моему, ты уже куда-то не в ту степь полезла. Я думаю, Уилер – просто жалкий лживый червяк, как ты и решила вначале. Но даже если у него и был какой-то нездоровый интерес к несовершеннолетним вроде Эми, то в его досье про это все равно ничего нет, иначе ему бы не оставили детей.

– Я понимаю, Мэтт, я тоже вижу, что это не совсем логично, но просто хочу, как говорится, заглянуть под каждый камень, – ответила она спокойно, хотя тон Мэтта полоснул ножом – такой снисходительный, словно ему приходилось втолковывать ей очевидные вещи.

– Надеюсь, так и есть, и ты не зациклилась на этой версии.

Она что-то промычала в ответ, прикусив губу. Нельзя огрызаться и спорить, чтобы не нарушить установившееся между ними хрупкое перемирие. Мэтт ей нужен как источник в полиции. Мэтт ей нужен.

– Не волнуйся, я и в других направлениях работаю. Общаюсь с друзьями Эми, изучаю ее школьную жизнь. Хочу все сделать как следует.

– Я не сомневаюсь. Я знаю, что у тебя все получится. На секунду она потеряла дар речи; губы раздвинулись в широкую ухмылку, перед глазами все запрыгало. Как же давно она не слышала, что у нее все получится! Особенно от того, чье мнение ей было дороже всех!

Алекс сделала глубокий вдох и помотала головой, стараясь не замечать, как колотится сердце.

– Спасибо, Мэтт, – ответила она, постаравшись придать голосу максимально деловой тон. – Сообщи мне, что найдешь, хорошо?

– Сообщу, что можно будет, – предупредил Мэтт.

Положив трубку, она проверила время на телефоне, хотя и так прекрасно знала, который час. Ее жажда знала это за нее. Еще пять часов и сорок две минуты, и тогда можно будет отвинтить крышечку. Она уже чуть машинально не сделала это перед тем, как звонить Мэтту, – от волнения ноги сами понесли ее на кухню, к бутылке.

Но она справилась. Снова. Говорила с Мэттом трезвая как стеклышко. Говорила ясно и четко, не поддаваясь эмоциям, и теперь чувствовала себя как чертов выжатый лимон. У нее получилось. С каждым разом она нервничает все меньше и начинает разговаривать как нормальный человек. По крайней мере, она надеется, что все выглядит именно так.

Если Пол умалчивает об истинных отношениях с Эми, то Боб и Джейк тут ничем не помогут. Только школьные подруги Эми могут знать какие-то подробности.

Она нашла номер Бекки Лимм и позвонила. Сначала включился фоном детский плач, потом голос Бекки произнес:

– Да, алло?

– Привет, Бекки, это Алекс Дейл звонит. Это твой ребенок там? Поздравляю! – Она прикрыла глаза.

– Спасибо, подожди секунду, – скороговоркой ответила та.

Из трубки донеслись едва слышные переговоры на заднем плане. «Я только наверх поднимусь». Потом раздались еще какие-то приглушенные звуки, и наконец появилась запыхавшаяся Бекки:

– Извини, надо было, чтобы муж подержал Джуди.

– Прости, что побеспокоила. Я буквально на минуту. – Ничего, все в порядке. Но если ты насчет работы звонишь, то я еще не совсем готова.

– Начет работы? А, нет, я не поэтому звоню. Я хотела спросить кое-что об Эми.

– О, хорошо. Только я не могу долго говорить, у меня внизу полный хаос творится.

– Всего один вопрос. Эми когда-нибудь говорила, что ее нашел родной отец?

– Хм, ну да, он пару раз появлялся у школы. А что?

– Пол Уилер появлялся у вашей школы?! И ты его видела?

Сердце понеслось скачками. Жирной ручкой она судорожно, снова и снова обводила в блокноте имя Пола.

– Не знаю, как его звали, но это был ее родной отец, да. А Эми только глаза закатывала. То есть сначала ей эта «санта-барбара» с воссоединением отца и дочери даже нравилась, но потом надоела. Он был какой-то лузер.

– Ты говорила об этом полиции?

– Нет, с чего бы?

– Но если он ее доставал…

– Да не доставал он ее. Она над ним потешалась. И вообще не брала в голову на самом деле. Только не забывай, что у меня в голове все путается от недосыпа. Я и имя-то свое уже с трудом вспоминаю. Не хотелось бы давать тебе ложные сведения.

– Не волнуйся, – фыркнула Алекс, – я же у тебя не показания беру. В любом случае полезно расспросить тех, кто был в то время рядом с Эми. Пусть у тебя и туман в голове, мне очень пригодится любая информация, которую ты сможешь дать.

– Ну я имею в виду, что реально хочу помочь, но не хочу, чтобы от моей помощи получилось наоборот. Понимаешь, о чем я?

– Хм, ну да, вроде как. Ты помнишь, когда в последний раз видела Пола у школы? Я знаю, тебе это может показаться ерундой, но ты просто удовлетвори мое любопытство.

– О, я так навскидку не помню… задолго до того, как она пропала.

– А если я скажу, что они с Эми много беседовали и даже, возможно, тайно встречались? Что ты об этом думаешь?

– Ого. Что, серьезно? Верится с трудом. Вообще-то она держала его на расстоянии, по крайней мере при мне. Может, потом передумала?

– Или он передумал за нее.

– На что ты намекаешь?

– Да ни на что, просто прикидываю разные варианты. Бекки, ты знала, что Эми не была девственницей, когда на нее напали?

– Господи, Алекс, почему ты так странно выражаешься? Ее изнасиловали!

– Да нет, не совсем… Извини за грубость, но ты сможешь сохранить это в тайне?

– Да, конечно, а в чем дело?

В голосе Бекки послышалось тревожное любопытство. «Ну, может, из нее и получится приличный журналист. Потом», – хмыкнула Алекс про себя.

– Ну, это точно не доказано, – соврала она, – но некоторые факты говорят о том, что Эми добровольно занималась сексом незадолго до нападения.

Послышалось хихиканье, постепенно переросшее в громкий, отрывистый невеселый смех. Алекс представила, как мотаются блондинистые волосы – по-прежнему блестящие, хотя на них теперь постоянно срыгивает ребенок.

– Ой, извини. – Голос Бекки срывался. – Просто она выиграла. Но похвастаться не успела.

– Выиграла что?

– Наше соревнование. Кто первой это сделает. – Она понизила голос. – У нас с Эми и Дженни было такое состязание. Наполовину всерьез, наполовину в шутку. Кто раньше потеряет девственность.

– Как ты думаешь, с кем она могла?..

– Так это что, не Джейк?

– Нет.

– О боже. – Бекки уже не смеялась. – Тогда я понятия не имею.