Поскольку переговоры предполагались секретными, ни какие толпы русских на аэродроме не встречали. Отличить русский самолет от аналогичных, стоявших на аэродроме, практически невозможно. Он закуплен несколько лет назад, здесь же в Америке. Все отличительные знаки советских ВВС с него удалены. Встречали их официально всего три человека: представитель местного мида и уже знакомые Лексу Боб Бенсон и Джо Адамс. Причем второй и третий встречали не профессора, а груз который привёз самолет, точнее около десяти тонн ткани для пошива комбинезонов и небольшое количество разговорников и очков для реализации через ранее созданную фирму. Об этом Лекс заранее договорился с ними по разговорнику. После разгрузки самолет сразу отправился в обратный путь, а сотрудник мида посадил Лекса в шикарный автомобиль и доставил в специальный особняк, выделенный для этой встречи.

Предполагая усталость пожилого гостя, Лексу дали отдохнуть после перелёта. Встреча с представителем президента была назначена на следующий день. Учитывая, что комната в которую его поселили утыкана подслушивающими устройствами, которые Лекс прекрасно наблюдал с помощью очков в магическом диапазоне, он сразу устроился на кровати и прикинулся спящим. Легенду уставшего старика профессора нужно поддерживать. Сам в это время занялся теоретическим разбором очередных заклинаний школы смерти.

Утром его разбудили и накормили. Часов в десять приехал представитель президента Джек Бакер и начались прощупывающие разговоры. Лекс, как и договаривались со Сталиным, четко придерживался легенды о царских ученых, хотя в разговоре даже и легенду никак не раскрывал. К тому же ничего о своих, так называемых исследованиях, он этому американцу тоже не рассказывал, как тот не старался разговорить старика ученого. Тогда тот перешёл на чисто деловые вопросы.

— Как вы уживаетесь со Сталиным и Иванов Иван Иванович это ваша настоящая фамилия? — поинтересовался Бакер у Лекса.

— Ну что вы, я хоть и старик, но из ума ещё не выжил, чтобы называться своей фамилией. У меня ведь родственники в России остались и давать кому бы то ни было рычага давления на себя я не собираюсь. А со Сталиным у нас нейтралитет. Он не трогает нас, мы не лезем в политику, — пояснил Лекс.

— И что, он не попытался отнять у вас ваши разработки? — попытался раскрутить Лекса дальше американец.

— Видите ли молодой человек, Сталин совсем не дурак. Он понимает, что если мы выжили в его стране почти тридцать лет и он ничего о нас не узнал, даже имея в руках все свои службы подавления, то значит у нас есть в запасе козыри в случае его не адекватных действий. Кроме того, как вы заметили, он пошёл нам на некоторые уступки и выполнил наши основные требования. В данном случае ему это все равно выгодно. Конечно, что будет после окончания войны ещё не известно, но учитывая наш вклад в окончательную, я надеюсь, победу он не станет рубить курицу, которая несёт золотые яйца, — Лекс удачно разыгрывал роль старика профессора.

— И вы верите этому человеку? — удивился американец.

— Молодой человек, вы же не старый маразматик, как я и должны понимать, что не все так просто, тем более с правителем целой страны. У нас есть возможность так заинтересовать Сталина, чтобы он даже не пытался подмять нас под себя, к тому же это ему может обойтись слишком дорого.

— Это что же такое надо иметь, чтобы так влиять на Сталина? — удивился американец.

— Вот здесь вы не правы, у нас нет влияния на господина Сталина, мы просто мирно сосуществуем. Как бы поточнее выразить такое сосуществование. Вот наиболее близкое понятие это наверное религиозная секта, но не опасная, а просто отдельная, — размахивая руками и играя возбуждение произнёс Лекс.

— И вы прожили отдельно от государства тридцать лет? — заинтересовался американец.

— Ну что вы, конечно нет, — загадочно улыбнулся Лекс и добавил — скажем так, не меньше пятидесяти и царский режим нас тоже не устраивал.

— Бог ты мой, пятьдесят лет, целых пятьдесят лет развития новых технологий, — удивленно воскликнул Бакер, потом он немного успокоившись посмотрел на старичка профессора и ещё поинтересовался, — а насколько больше пятидесяти?

— На этот вопрос я промолчу, — с той же загадочной улыбкой ответил Лекс.

— Значит скорее всего много больше пятидесяти, — пробормотал тот, удивленно качая головой, потом как бы рассуждая продолжил, — Мы за сто лет построили свою промышленность, что же вы смогли сделать за пятьдесят. Ладно, тогда оставим теории, перейдём к практике. Сколько вы можете предоставить нам вашего современного оборудования?

— А сколько вам надо? Видите ли у нас все таки опытное производство, а не промышленное и большая часть оборудования уже сейчас идёт в Красную армию, и потребности её ещё очень значительны, — попросил уточнить Лекс.

— Вы можете продать нам ваши технологии, конечно за соответствующую сумму, — закинул удочку американец, заинтересованно поглядывая на профессора.

— Ну да, ну да, — покачал головой Лекс, — акулы империализма пытаются скушать бедную, слабую секту, оторванных от жизни научников.

— Значит нет, ну что же, тогда мы бы хотели приобрести пару тысяч комплектов разговорников и пять тысяч приборов ночного видения, — конкретно определился американец.

— Цену вы конечно знаете, — вопросительно посмотрел на него Лекс.

— Насколько меня информировали, возможны скидки, — кивнул головой Бакер.

— Скидки конечно существуют, но вы не учитываете, что все это оборудование имеет специфическое питание и это совсем не электричество и соответственно, через некоторое время все приборы выйдут из строя, так что цены пока останутся на высоком уровне, но мы поставим вам необходимое количество зарядных станций.

— На эти деньги можно построить не один авианосец, — тяжело вздохнул Бакер.

— Не покупайте. Стройте свои авианосцы, — с усмешкой предложил Лекс.

— Не получается. Очень уж хорошие у вас приборы, — скривился американец.

— Тогда с вас почти триста миллионов, точнее 285, — подсчитал Лекс.

— Когда можно ожидать поставку? — поинтересовался Бакер.

— Я думаю за пол года мы справимся, — после небольшого раздумья ответил Лекс.

— Ничего себе опытное производство, почти 14 тысяч радиостанций за пол года и это только нам, сколько же вы отдаёте Сталину? — воскликнул удивленный американец.

— Поинтересуйтесь у него, — ушел от ответа Лекс.

— Платежи будут по факту поставок, надеюсь на это вы согласитесь. Мы же не знаем когда и сколько вы нам устройств сделаете, — предложил Бакер.

— Двадцать процентов общей суммы, предоплата, — не согласился Лекс.

— Ну что же это ещё терпимо, — наконец согласился американец.

— Может мы вам можем что — то предложить, — предложил Бакер Лексу.

— Видите ли, община у нас небольшая поэтому мы обеспечиваем себя всем необходимым сами. Возможно понадобятся небольшие поставки, но мы будем покупать что — то самостоятельно — отрицательно покачал головой Лекс.

— Тогда может что — то нужно непосредственно вам и сейчас? — спросил у него американец.

— У меня есть вторая специальность, я историк. Очень люблю покопаться в старинных книгах и поговорить с знающими людьми, — скромно попросил Лекс.

— А что вас конкретно интересует господин профессор?

— Я по первому образованию египтолог. Эпохи строительства пирамид, Египет, Мексика, Гватемала, Перу, — пояснил Лекс, заранее подготовившись к таким вопросам.

— Я поинтересуюсь у знающих людей. Думаю мы сможем предоставить вам возможность встретиться с коллекционерами древностей, посетить некоторые крупные частные и государственные музеи. Надеюсь уже к вечеру мы составим график некоторых интересных для вас встреч, — на этом разговор практически закончился и американец удалился, а Лекс опять отправился отдыхать.

Вечером служанка принесла Лексу пакет с информацией и сообщила, что гид с машиной будет завтра к утру. В пакете Лекс обнаружил короткий план посещений музеев и частных коллекций древностей и небольшие, краткие описания по каждому пункту.

На утро, вместе с прибывшим гидом, они начали объезды по плану. Ничего особо интересного Лекс для себя не услышал. Все что ему рассказывали уже прочитано в различных учебниках и статьях которые попадались ему раньше. На следующий день Бакер обещал Лексу более интересные экскурсии по частным коллекциям. Эти встречи оказались для Лекса более интересными, потому что коллекционеры имели немного другой взгляд на историю и он зачастую не совпадал с линией основной исторической науки, хотя большинство событий озвучивались в обеих теориях исторического развития. Некоторые из собеседников были близки к взгляду самого Лекса, поскольку продвигали теорию палеоконтакта с другой, более развитой цивилизацией. Последней в списке посещения стояла встреча с одним из коллекционеров, евреем, родом из Германии, который в свое время смог сбежать оттуда, прихватив свою небольшую коллекцию древностей. Он не был ученым, просто у него было такое увлечение, собирать предметы старины из разных эпох.

То, что клюнула серьезная рыбка, Лекс заметил сразу. Слишком много по пути к дому встречалось садовников с военной выправкой. Кроме того, с помощью своего более лучшего слуха, он слышал несколько фраз на немецком языке. Если предположить, что Германии позарез нужны данные о новейших разработках, полученных Сталиным, то они вполне могли пожертвовать своей очень серьезной агентурой, а хозяин дома как нельзя лучше подходил к такой категории. Ну кто может заподозрить в потомке из хорошей еврейской семьи последователя Гитлера.

Но это оказался не последний сюрприз в этом доме. Среди экспонатов коллекции хозяина поместья, Лекс неожиданно обнаружил зелёный магический шар. Тот спокойно лежал среди не особо ценных экспонатов. После вопроса хозяин пояснил, что шар найден среди развалин одного из храмов мелкой, горной народности в Гватемале и представляет ценность только как предмет точной обработки камня, а не историческую ценность. Лекс сказал, что у него есть личный образец аналогичного черного шара и для коллекции он хотел бы приобрести ещё и этот зелёный. Еврей для вида немного посопротивлялся, а потом согласился продать шар Лексу за двадцать тысяч долларов. Цена конечно удивила гида, сопровождавшего Лекса, но Лекс согласился сразу и выписал чек на указанную сумму. Чековую книжку ему выдал адвокат ещё при прошлом посещении Америки. Еще немного поговорив с хозяином об истории, Лекс поблагодарил его ещё раз за предоставленный экспонат и интересный разговор и откланялся.

Никаких садовников вблизи не наблюдалось, поэтому Лекс решил, что вскоре будет нападение. Он даже примерно представлял где. Очень уж подходил резкий поворот дороги, невдалеке от этой усадьбы, со всех сторон укрытый кустами и деревьями. За время разговора, так называемые садовники вполне могли подготовиться к акции. После того как Лекс залез в машину, он в тени заднего сидения, не привлекая внимание гида и водителя, запихнул шар в теневую сумку, которая была закреплена на теле под одеждой и спокойно откинулся на сидение. Теперь осталось только ждать действия противника. Они не задержались. На том самом повороте их ожидала полицейская машина. Водитель притормозил по знаку полицейского и остановился. Тот спокойно подошёл к машине, но сделать ничего не успел. Неожиданно водитель выхватил откуда — то из одежды пистолет и несколько раз выстрелил в полицейского сквозь дверь машины.

— Ден уводи русского, я прикрою. Это засада, — проорал он гиду, вываливаясь на асфальт и ныряя за машину. Гид, ранее представившийся Лексу совсем другим именем подхватил Лекса и выскочил вместе с ним с другой стороны дороги. С двух сторон дороги раздались автоматные очереди. Было видно, что стрельба велась аккуратно. Старались не зацепить профессора.

— Здесь не удержимся, — проорал сквозь стрельбу гид, накрыв собою Лекса и стреляя по противнику с двух рук из пистолетов, почти магическим образом извлечённых из под одежды.

— Я сейчас, — пробормотал водитель и выскользнув из под машины, под градом выстрелов протянул руку в салон и сдвинул рычаг передачи. Поскольку машина была не заглушена и продолжала работать, после включения задней передачи, она поползла назад.

— Цепляйся за машину, — проорал водитель и сам уцепился за какую — то железку снизу. Гид отбросил один из разряженных пистолетов, второй бросил за пазуху и ухватив Лекса одной рукой за одежду, второй схватился за бампер машины.

(Лекс: — Этак они меня спасут и вся наша операция накроется. Надо все брать в свои руки.)

На подъезде к кустам, Лекс активировал заклинание одной из плетей разрушения и аккуратно срезал кусок одежды, за которую тащил его гид. Перекатившись, он нырнул в заросли и набросив на себя морок, осмотрелся. Повторить за ним перекат гиду не удалось. Если первого человека немцы пропустили и не успели среагировать, то второму проделать это не удалось и гида опять выстрелами загнали под машину. Просканировав щупом пространство вокруг, Лекс определил где противник и под небольшим углом, стал слоном ломиться сквозь заросли кустарника. Немцы должны услышать такой шум. Так и произошло. Через некоторое время из зарослей наперерез Лексу выскочили двое боевиков и быстро и профессионально спеленали профессора. Один из них, взвалив груз на плечи, рванулся в глубь рощи, второй остался прикрывать. Перестрелка за стеной кустов и деревьев только нарастала. Явно к американцам подошло подкрепление. Насколько предположил Лекс, это подошла группа прикрытия, без которой вряд ли бы оставили такую нужную американцам тушку профессора.

За несколько часов непрерывной гонки на различных машинах. Постоянно пересаживаясь с одной машины на другую, похитители доставили Лекса к какой — то маленькой бухте, на побережье океана. Там его, по прежнему связанного, на небольшой лодке перевезли к всплывшей у побережья подводной лодке, куда и загрузили. Развязали Лекса только в маленьком отдельном помещении в виде каюты, где находились несколько предметов необходимой мебели и совсем маленький туалет, отгороженный отдельной шторкой. Как догадался Лекс, это помещение и было оборудовано для скрытой доставки людей на подводной лодке.

Путешествие на подводной лодке заняло почти две недели. Обслуживал его один единственный человек, тот который и доставлял его на эту лодку. Ни в какие разговоры он с Лексом не вступал и общался только понятными знаками. Лекс в основном ел и спал. По крайней мере так это выглядело для его похитителей. На самом деле он конечно напряжённо учился. Его все сейчас устраивало. Наконец появилось время для спокойного изучения накопленных знаний. Когда никто за ним не наблюдал, Лекс доставал шары и общался с заключёнными в них духами. Так их для себя обозначил Лекс, хотя на самом деле это были не духи, а их какие — то образы, созданные старыми магами на основе сознаний реально существовавших людей.

Активация зеленого шара прошла практически буднично. В нем был заключён образ женщины архимага школы создания. Заниматься новой перекачкой знаний Лекс не собирался. Его родная тушка ему весьма дорога и новую информацию пришлось усваивать старыми способами, то есть по порядку и малыми партиями. Самое главное, что у духа зеленого шара, в памяти, сохранились учебники старой магической школы, по основам создания магических конструктов заклинаний. Полезность этих книг для Лекса трудно было переоценить, там описаны, хотя и в очень сложной форме, большая часть магических рунных конструкций, их взаимодействие и влияние друг на друга, а также основные правила построения магических конструктов или заклинаний, как теперь называли их маги.

Теперь Лекс не тупо заучивал те или иные доставшиеся ему заклинания, но и подробно разбирал их построение с помощью полученных учебников. Это конечно занимало на порядок большее время, чем простое заучивание, но в этом случае Лекс получал в свои руки управляемые магические конструкты, которые можно оптимально подстраивать к текущим задачам, даже на этапе создания. То есть теперь он мог фактически мгновенно управлять своими магическими конструктами и в режиме создания и в режиме использования. Например без проблем можно простой магический щит воздуха уплотнить и сделать толщиной в доли миллиметра, да и к тому же обернуть его вокруг своего тела, не в виде сферы как у известных Лексу заклинаний, а в виде объёмной конструкции плотно прилегающей к телу. Хотя заклинания все таки немного усложнялись, но зато из за большей рациональности, потребляли намного меньше магической энергии и не мешали другим заклинаниям.

Пока было время, Лекс на базе новых знаний доработал свою иллюзию профессора, настроив даже поведенческую матрицу, которая ограничивала движения Лекса в соответствии с возможностями профессора, как пожилого человека. Таким образом Лекс как бы надел на себя ограничивающий магический скафандр из силовых воздушных полей. Использование шаров, как справочники, намного упростило такую работу да и всю учебу, так что время летело практически не заметно. С Леной Лекс тоже связывался очень часто и просто пообщаться и понаблюдать за её работой и учебой. Не нужно забывать, что именно она наблюдала за его студентами и помогала им, а их ошибки необходимо исправлять непрерывно, иначе потом будет трудно переучиваться, ведь основное обучение шло фактически под разгоном, с использованием зелья памяти.

Лена рассказала, что Красная армия предприняла попытку наступления на центральном фронте и она оказалась достаточно удачной. Хотя основной части немецких войск удалось избежать полного разгрома на этом направлении, но почти сто тысяч солдат противника оказались в окружении и их сейчас добивают, точнее они постепенно сдаются. В наступлении был задействован первый выпуск солдат, обученных в учебном полку бойцами Васильева и уже пришли восторженные отзывы от командиров с фронта. А это как никак 1800 специально подготовленных бойцов полевой разведки и около 200 снайперов.

Распределяли их по войскам не по одному человеку, а целыми сформированными группами по 10–15 человек. Эти, прекрасно экипированные изделиями Лекса, группы устроили в тылах противника и на фронте настоящий террор. Было уничтожено большое количество штабов различного уровня, с минимальными потерями. Еще бы, ведь кроме хорошей подготовки у каждого солдата присутствовала соответствующая экипировка в виде комбинезона с противопульной защитой, очков ночного видения, разговорника, динамического щита, а у снайперов и у каждого третьего бойца планшет локатор. С помощью этих планшетов снайпера выбили всех своих немецких противников и наблюдателей на линии фронта в полосе наступления. Скрыться на местности одиночному человеку или маленькой группе, от такого локатора практически невозможно, а когда знаешь, где сидит противник, подловить его не представляет большого труда.

Также легко разведка обходила все дозоры противника. Разведчики Васильева тоже отличились. Пока набирался новый поток солдат для обучения, они по заданию верховного командования, разгромили немецкий штаб армии Центр и выкрали самого генерала Фон Бока — командующего армией. Конечно разведчики действовали не самостоятельно, там и авиация в ночном налёте отметилась, но это никак не принижает их заслуг, что кстати сразу отметили в руководстве и наградили разведчиков. Васильев за этот рейд даже звезду героя получил. Лену и Лекса тоже наградили орденами, за подготовку таких специалистов. Лена теперь и звание лейтенанта НКВД между делом получила. Вокруг партизанской базы никаких изменений не произошло. У партизан не было сил разорвать кольцо окружения, а немцы не могли штурмовать партизанскую зону, тоже из за отсутствия соответствующих сил, да и настроения.

Немецкая подлодка, на которой находился Лекс, направлялась в сторону Антарктиды и Лексу, также как и советскому руководству, по словам Лены, очень интересно узнать что она там забыла и почему захваченного пленника везут именно туда, но пока выяснить это не получалось. Особо пугать немецких подводников Лекс не хотел, хотя захватить лодку у него была возможность, только вот что потом делать, водить он её не мог, а немцы вряд ли сразу добровольно согласились бы его доставить домой. Поэтому он и занимался учебой. На тринадцатый день его заточения лодка прибыла в порт назначения и по тому, как забегали матросы по коридорам, это именно стоянка на достаточно длительное время.

Где — то в очень теплом кабинете, в Вашингтоне.

— Роберт, как вы могли допустить такое. Мы только договорились и тут такое. Вы понимаете, что эти непонятные русские нам просто не поверят. Они же посчитают, что мы инсценировали похищение их профессора.

— Сэр, никто не ожидал таких действий от немцев. Они пожертвовали глубоко законсперированными резидентами и даже частью своей разведывательной сети.

— Мне от этого не легче. Что мы теперь скажем президенту и что мы ответим русским. Вы понимаете, что мы крупно облажались. Найдите этого русского. Вряд ли немцы так рисковали только ради убийства русского. Им как и нам, а то и больше, нужны сведения.

— Сэр, мы привлекаем все силы и возможности, но результатов пока нет. Немцы очень хорошо подготовились, кроме этого подставного еврея, их разведчик обнаружился у нас в штабе. Это он включил последним пунктом экскурсии посещение этого еврея.

— Да мне все равно, кого вы там привлекаете. Вы мне его найдите. Идите Роберт, работайте, я вас больше не задерживаю.

Через некоторое время в том же кабинете.

— Сэр мы не смогли найти русского. Мы проследили путь похитителей до побережья Атлантики, но дальше след теряется. Ни одно судно к тому побережью не подходило. Возможно там была немецкая подводная лодка. План перехвата ни к чему не привёл, хотя мы и задействовали всю морскую авиацию и корабли береговой охраны. Лодка противника не обнаружена. Мы перекрыли воздушной разведкой поверхность океана на несколько дневных переходов самой мощной немецкой подводной лодки, в направлении Европы, но так никого и не нашли. Задержаны и осмотрены все подозрительные надводные суда в том районе. Опрошены тысячи матросов. Никаких следов профессора или его похитителей не обнаружено.

— Плохо Роберт. Очень плохо. С чем я пойду к президенту? Если говорить очень приличными словами, то мы в глубокой заднице. Я не знаю, на что пойдёт президент и как будет унижаться перед русскими варварами, но то что это будет нам стоить очень дорого, я просто уверен. чтобы как — то загладить свою вину и списать на немцев наши просчёты, нам придётся сильно, как говорят русские, «раскошелиться» и нам ничего не остаётся, как только утирать свои сопли. Нам позарез нужны эти новейшие технологии, а мы своими руками испортили отношения с такими нужными нам людьми.

— Никто не предполагал, сэр, что немцы пойдут на прямой захват, раскрыв при этом свою разведсеть. Видно русские их сильно допекли и они не считаются ни с какими потерями.

— Еще бы они считались. По некоторым данным у русских появилось очень много новинок, о которых мы даже ещё не знаем. Одни самолеты чего стоят. Только представь Роберт, у этих чертовых русских новые истребители летают на двести километров быстрее наших. Это равносильно тому, что ты идёшь пешком по дороге, а тебя обгоняет спортивный кар. А новая броня, которую не каждый крупнокалиберный снаряд берет. А как вопят немцы на северном театре боевых действия. Да русские подлодки их уже в Балтике топят пачками. А перелёты на якобы гражданском самолете через полюс и заметь, это при грузе в десяток тонн, что в пятеро превышает его возможную нагрузку. Да это уже ни в какие ворота не лезет. Я вот что скажу, Роберт, если мы не доберёмся до новейших технологий русских в ближайшее время, то мы окажемся в этой заднице, в которой мы уже сидим, на бесконечно долгое время и это грустно.

Совещание в ставке Гитлера.

— Браухич, как вы смогли допустить такой разгром группы армий центр? Почему, скажите мне, наши непобедимые войска бегут перед ордами этих варваров? Кто за это должен ответить? — Гитлер, потрясая кулаками, бегал вокруг стоящего навытяжку генерала, — верховного руководителя сухопутными войсками.

— Но мой фюрер, наши доблестные солдаты, не могут сражаться с противником с закрытыми глазами. Мы не знаем практически ничего о действиях противника. Разведка безмолвствует и только разводит руками. Авиация нам практически не помогает, поскольку ближайшие к фронту аэродромы разгромлены ночными налётами русских. Воздушных разведчиков сразу сбивают новые русские истребители. Даже наши фронтовые наблюдатели и корректировщики огня несут огромные потери. Я уже не говорю о наших подготовленных снайперах, да даже просто об офицерах, которых русские снайпера беспощадно уничтожают. Русские диверсионные группы действуют в нашей прифронтовой зоне, как у себя дома и мы ничего с ними не можем сделать. Они просачиваются сквозь наши посты и оцепление, как вода сквозь песок.

— Браухич, я вас не спрашиваю про русских. Я вас спрашиваю о нас. Почему мы отступаем?

— Они оказались сильнее, чем мы предполагали, мой фюрер. Эти их новые технологии — это что — то невообразимое. Мы просто не понимаем, с чем столкнулись.

— Они не понимают! А кто должен понимать! Я вас отстраняю от управления. Я сам буду руководить верными мне солдатами, — проорал Гитлер и немного успокоившись спросил. — Почему молчит наша разведка? Адмиралу Канарису нечего сказать?

— Я вам представлял вчера доклад, мой фюрер. Больше никаких новых данных у меня нет, — вскакивая и вытягиваясь перед разгневанным вождём, ответил тот.

— В вашем докладе почти ничего нет. Я и без вас информирован о том, что появилось ещё у русских. Я должен знать, откуда это у них и почему этого нет у нас, — уставившись на него своим гипнотическим взглядом, произнёс Гитлер.

— Мы потеряли всю нашу разведывательную сеть у русских. Почти все мои агенты погибли, — начал плакаться Канарис.

— Мне не нужны никчёмные агенты, которые позволяют себя обнаружить и убить. Почему разведданные мне добывает Гиммлер, а не вы, — прервал его Гитлер.

— Мне ничего не докладывали, — удивился Канарис.

— Я подчиняю вашу службу непосредственно Гиммлеру. Мне надоело ваше бездействие и ваши отговорки. Он хоть что — то разузнал, а вы слепы и глухи. Послушайте что он нам скажет, — Гитлер обернулся к Гиммлеру.

— Мой фюрер, у меня пока несколько известий. Первое, через линию фронта к нам вышел мой агент, которого я уже похоронил, поскольку моя сеть у русских тоже разгромлена. Он смог сбежать от НКВД и затеряться в армии. Так вот, буквально перед наступлением, ему удалось перейти через линию фронта и доставить нам действующие образцы сверхсекретной русской техники. Как командиру небольшого подразделения, ему они были выданы прямо перед наступлением. К сожалению предупредить наше командование о наступлении русских он не успел, в связи с отсутствием этого командования. В частности, Фон Бок к тому времени уже был захвачен русскими, а многие штабы уничтожены. Мои ученые, которым в руки наконец попали действующие образцы, поставлены в тупик. Уровень наших знаний не позволяет понять принцип действия этих устройств. Они необъяснимы с точки зрения нашей науки. Есть предположения, но я озвучу их позже. Второе, мой агент в Америке получил доступ к информации американской разведки. Так вот, в Советском Союзе обнаружилась группа ещё царских ученых, которые в течение десятков лет развивали эти технологии и с началом войны предоставили Сталину новые разработки в обмен на изменение режима в стране. Судя по всему именно из-за этого договора, Сталин выпустил из лагерей своих противников. На такой шаг его можно было подвигнуть только в случае отсутствия других, в том числе и силовых методов получения технологий. Это уже сразу характеризует уровень заинтересованности советским руководством в получении информации из этого источника. И наконец третье, нам удалось, хотя и достаточно дорогой ценой захватить одного из этих ученых, профессора, приехавшего для заключения договоров в Америку. К сожалению доставить его непосредственно в Германию пока не удалось и возможно это к лучшему. Его доставили на секретную базу в Антарктиду, по каналам Аненербе. После небольшого анализа всех накопленных данных я с прискорбием могу сообщить, что к русским возможно попали секретные технологии предков и нам необходимо активизировать работы в этом направлении, в частности как раз на базе Аненербе в Антарктиде.

— Наконец то мы получили более менее достоверные сведения. Я прошу всех присутствующих в приоритетном порядке обеспечивать заявки Гиммлера на работы в этом направлении, а остальное военное руководство озаботиться восстановлением линии фронта и остановить наступление русских.