Готы — одно из племенных образований германцев. Родиной их, как сообщает историк VI в. и.э. Иордан, была Скавдза, то есть Скандинавия. Оттуда они во главе с королем Беригом, рассказывает этот автор, переселились на трех кораблях на южное побережье Балтийского моря (вероятно, в устье Вислы) и дали этой местности название Готискандза. Вскоре они встретились с проживавшими здесь ульмерутами (тоже германским племенем) и, сразившись, «вытеснили их с их собственных поселений. Тогда же они подчинили их соседей вандалов, присоединив и их к своим победам» 1. Очевидно, в Нижневислеиском регионе готы были главенствующим этносом. По-видимому, здесь же начинали свою историю и гепиды — племя, родственное готам. Иордан сообщает, что они ведут свое происхождение от рода готов и вместе с ними переселились на южный берег Балтики.

Короля Берига историки обычно относят к середине I в. н.э. Имена двух преемников Иордан не сообщает, четвертым королем был Гадарик, пятым — его сын Филимер, при котором, очевидно, во второй половине II в. началась миграция готов в Скифию.

В 20—40-х годах, полагая, что рассказ Иордана заключает историческую реальность, исследователи попытались осветить раннюю историю готов, используя другие исторические сведения и археологические материалы. Наиболее крупным историческим трудом того времени является книга Л.Шмидта 2. Археологи (Г. Коссинна, Э. Блюме и др.) устанавливали, что готы действительно переселились из Скандинавии на нижнюю Вислу около начала нашей эры, принеся сюда новую культуру и обряд ингумации. На основе анализа керамических материалов Р. Шиндлер уточнял, что готы в начале нашей эры расселились в землях к западу от нижней Вислы, а восточные области Нижнего Повисленья позднее, с середины II в., заняли гепиды 3.

С готами или гото-гепидами археологи коссинновской школы связывали оксывскую культуру Польского Поморья. Ю. Костшевский же утверждал, что появившиеся в Нижнем Повисленье иа рубеже эр готы встретились с местным славянским населением — венедами, представленными оксывской культурой 4.

Оксывская культура сложилась ранее переселения готов из Скандинавии, ее ранние памятники относятся к концу II в. до и.э. Занимала она земли между нижним течением Одера и низовьями Вислы. Позднее западные районы ее территории были заселены населением ясторфской культуры. Исследователи оксывских древностей утверждают, что сложилась эта культура в результате непосредственного развития поморской культуры.

Погребальными памятниками рассматриваемой культуры являются бескурганные могильники, в основном с захоронениями по обряду трупосожжения. Остатки кремации с золой и углями обычно ссыпались на дно могильной ямы, изредка попадаются и урновые захоронения. На отдельных могильниках зафиксированы и единичные трупположения. В начале нашей эры в связи с расселением готов в Польском Поморье получают распространение курганы типа Одры—Венсеры. Они сооружались из камней и иногда дополнительно обкладывались концентрическими каменными кольцами, именуемыми «кругами». Подобные круги из камней известны на могильниках и вне курганов. В это же время над многими бескурганными захоронениями появляются каменные вымостки. Основным типом погребений в курганах являются трупоположения, число которых возрастает и среди грунтовых захоронений.

Глиняная посуда раннего этапа оксывской культуры представлена в основном выпуклобокими сосудами с утолщенным и отогнутым наружу венчиком. Для периода курганных захоронений характерными становятся вазы с Х-образным ушком и орнаментированные различными геометрическими узорами. Орудия труда в оксывских древностях представлены ножами, поясными скрепами, глиняными и костяными пряслицами. Весьма разнообразны фибулы. Из предметов вооружения имеются мечи (двусторонние латенского облика и односторонние, аналогичные находкам в ясторфской культуре).

Анализ материалов оксывской культуры свидетельствует, что расселившиеся в Польском Поморье гото-гепидские племена многое заимствовали у аборигенного населения. Постепенно различия между пришлыми и местными элементами нивелируются и, как утверждают польские археологи, преобладающими стали местные культурные компненты, поэтому оксывская культура рассматривалась в польской литературе как одна из групп венедской культуры 5.

В 60-х годах польский археолог Е. Кмециньский, детально проанализировав древности раннеримского времени Нижнего Повислеиья, показал, что связываемые с готами каменные круги и стелы над погребениями, трупоположения, грушевидные металлические привески, глиняные сосуды с узороми в виде лощеных и «хроповатых» треугольников, эсовидные скрепы имели широкое распространение вплоть до нижней Эльбы. Они свойственны разным культурам и нет никаких оснований приписывать их гото-гепидам, переселившимся из Скандинавии. Исследователь полагал, что культура Нижнего Повисленья первых веков нашей эры непосредственно эволюционировала из оксывских древностей позднего латена, а каменные круги и надмогильные стелы связаны с континентальными германцами. Что касается готов, то они не образовывали крупной массы, но, выйдя из Скандинавии, рассеялись мелкими группами по всему южнобалтийскому побережью и затем также мелкими группами появились на границах Римской империи 6.

В конце 70-х годов после раскопочных исследований большого могильника Вельбарк-Госцишево в низовьях Вислы древности римского периода Польского Поморья, ранее относимые к оксывской культуре, были выделены в особую культуру, названную вельбарской 7. Это стало важным шагом в изучении готской проблемы в целом.

Как показал исследователь вельбарской культуры Р. Волонгевич, картина ее становления и эволюции была сложной и неодинаковой в разных районах. Так, в Кашубско-Крайенском поозерье отчетливо фиксируется появление нового населения: вельбарские могильники основываются здесь в новых местах, а прежние оксывские при этом прекращают функционировать. В этом микрорегиоие известны каменные круги со стелами, которые не знала оксывская культура и которые имеют полные аналогии только в Скандинавии. В других микрорегионах Польского Поморья (низовья Вислы, Словинское побережье, Дравское поозерье) притока нового населения не было: новые могильники не устраивались, население продолжало хоронить умерших на прежних местах. Вместе с тем, под сильным влиянием пришлых групп населения местная культура сравнительно быстро трансформируется — оксывская культура перерастает в вельбарскую.

Выделяется две фазы развития вельбарской культуры. В ранней фазе, называемой любовидзской и датируемой от 50 до 150 гг. и.э., ее ареал (рис. 75) ограничивается срединными и восточными районами Польского Поморья (от Дравы и Реги на западе до Пасленки на востоке) и северными окраинными землями Великопольши (до излучины Варты на юге). На следующей стадии (цецельской), определяемой второй половиной II — началом III в., часть регионов, занятых ранее носителями вельбарской культуры (Кашубско-Крайенское и Дравское поозерья, Словинское побережье), запустевают, но зато вельбарские памятники появляются в Мазовии и Подлясье, явно свидетельствуя о миграции значительных масс населения из Польского Поморья в юго-восточном направлении вдоль Вислы и Западного Буга (рис. 75).

Таким образом, вельбарская культура была новообразованием. Какую-то, по-видимому, небольшую часть ее населения составили переселенцы из Скандинавии — готы и гепиды, принесшие в Польское Поморье обычай сооружения каменных погребальных насыпей и каменных кругов, некоторые типы вещей, неизвестные в этих землях. Под влиянием переселенцев все большее и большее распространение получает обряд трупоположения.

Преобладающим же в вельбарском ареале оставалось местное население — племена оксывской культуры. На первом этапе пришлое и местное население еще различались и по территориям, и по культурным характеристикам. На цецельской стадии наблюдается нивелировка материальной культуры. Теперь уже невозможно выделить памятники, оставленные людьми, говорившими на готском языке, и древности населения, сохранившего местную речь. Исключение составляют только такие памятники, как Одры, Венсеры, Мецишевице и, может быть, так называемые богатые княжеские погребения, которые безусловно должны быть отнесены к восточногерманскому этносу.

По всему вельбарскому региону распространяются вазовидные сосуды — широко-открытые с выпуклым, низким туловом и слегка отогнутым наружу венчиком. У большинства таких сосудов имеются небольшие Х-образные ушки. Характерными для вельбарских древностей становятся фибулы с тремя гребнями, трубчатым футляром для пружины и кнопкой иа конце пятки (тип 96 по О-Альмгрену); бронзовые наконечники ремней в виде вытянутых треугольников, завершающихся кольцом с небольшим стерженьком с шишечкой-киопкой; браслеты из довольно массивной пластины с сужением-перехватом и концами в виде змеиных головок (восточногерманский тип по Э. Блюме); костяные гребни с дуговидной спинкой (типа T.A-I по С.Томас) 8.

Рис. 75. Первый этап миграции населения вельбарской культуры под главенством готов: а — первичный регион вельбарской культуры (любовидзекая фаза); б — памятники вельбарской культуры последних десятилетий II в. н.э.; в — памятники пшеворской культуры фазы В2—С~С1а (по К.Годловскому); г — фаница Римской империи; я — регионы позднезарубинецкой культуры; е — ареал культуры Цоянешты—Выртешкой; ж — границы между этносами

На основании археологических материалов выделяется две волны миграции вельбарского населения в юго-восточном направлении. Первая, как уже сказано, датируется серединой II в. ид. Переселенцы прежде всего осваивают нижнее и среднее течение Буга и его притоки, а в конце II в. появляются на Волыни и Подолии. В процессепереселения носителей вельбарской культуры аборигенное население Мазовии и Подлясья, представленное пшеворской и западнобалтской культурами, в основной своей массе не покидало мест своего обитания. Взаимоотношения с пришлым населением не были всюду однозначными 9. В одних микрорегионах наблюдается территориальное и культурное смешение пришлого и местного населения, о чем говорят памятники, сочетающие в себе вельбарские и пшеворские или вельбарские и западнобалтские элементы. В других микрорегионах пшеворское население, очевидно, уступило переселенцам (пшеворские поселения и могильники уже не функционируют), господствующими стали вельбарские элементы. В третьих микрорегионах сохранялось пшеворское население, вельбарские переселенцы их не затронули.

На первых порах вельбарские и местные культурные элементы еще выделялись, но очень скоро различия были снивелированы. Некоторые пшеворские могильники продолжали функционировать, но культурный облик погребений трансформируется, приобретая вельбарские черты. Формируется своеобразный вариант вельбарской культуры с заметным присутствием пшеворских компонентов. На могильниках они проявляются в деталях погребальной обрядности, на поселениях — в присутствии пшеворской лепной керамики и в конструкциях жилых построек. Вполне очевидно, что пшеворское население Мазовии и Подлясья вошло в состав вельбарского.

Таким образом, можно полагать, что первоначально готы были небольшим племенем, расселившимся в отдельных местностях Польского Поморья среди населения, представленного оксывской культурой. Поселившись в массе инородного населения, готы по пути к Черному морю присоединили к себе многие негерманские группы населения и дополнительно пополняли миграционный поток по мере продвижения.

Мазовия, Подлясье были промежуточным этапом миграции вельбарского населения в южном направлении. Здесь наряду с распространенными грунтовыми могильниками известны также каменные курганы и каменные круги (Осицк, Гоздзик, Цецеле, Богуцин, Китки) — погребальные памятники прямых потомков гото-гепидских переселенцев из Скандинавии.

На Волыни и в Подолии носители вельбарской культуры появляются в последних десятилетиях II в. н.э. и застают здесь пшеворское население (волынская группа пшеворской культуры). Взаимоотношения с местным населением, по-видимому, были неодинаковыми. Только немногие поселения пшеворской культуры продолжали функционировать и после расселения носителей вельбарской культуры. Очевидно, какая-то часть местного населения вошла в состав вельбарского. Более значительная часть пшеворских поселений Волыни и Подолии прекратила свое существование под натиском вельбарских переселенцев.

Вельбарское население, осевшее на Волыни и в Подолии, уже не знало курганного обряда погребения. Бескурганные могильники вельбарской культуры этих регионов в основном содержат ямные захоронения по обряду трупосожжения. Кальцинированные кости с остатками погребального костра (иногда очищенные от угля и золы) и немногочисленными мелкими вещами (украшения, предметы индивидуального и хозяйственного пользования) ссыпались на дно могильных ям. Вещевой инвентарь по большей части носит следы пребывания в погребальном костре. Урновые захоронения сравнительно немногочисленны. В качестве урн использовались лепные и гончарные горшки, изредка миски. Многие урны сопровождались сосудами-приставками. В погребальной обрядности отчетливо проявляются пшеворские черты — наличие в захоронениях вторично обожженных фрагментов глиняной посуды, наличие урн и сосудов-приставок 10.

Кроме захоронений по обряду кремации умерших на вельбарских могильниках Волыни и Подолии открыты и трупоположения с типичным для этих древностей инвентарем. На могильниках Брест-Тришин, Любомль и Машев зафиксированы характерные для погребальных памятников Южной Скандинавии и Польского Поморья жертвенные ямы неправильной формы, заполненные золой и сверху камнями. В некоторых из них встречены обломки глиняных сосудов и кости животных. Такие ямы связываются с распространением среди германского населения Скандинавии обычая разведения возле могил культовых костров с зарыванием их остатков в особые ямы 11.

На поселениях вельбарской культуры рассматриваемой территории открыты следы наземных и углубленных жилых построек 12. И те и другие имели глиняно-каркасные стены, от которых остались мощные завалы кусков обожженной глины с отпечатками ветвей. Наземные строения имели в плане удлиненно-прямоугольные очертания, площади их — от 60 до 120 кв. м. Как правило, оин перегородками членились на две камеры, одна из которых была жилой с плотно утрамбованным полом (иногда глинобитным) и очагом посредине, другая предназначалась для хозяйственных целей. При раскопках на поселении Лепесовка в хозяйственном отсеке одной из таких построек зафиксированы зерно и остатки соломы. Стены жилищ были плетневыми и обмазывались глиной. Двускатная крыша опиралась на столбы, поставленные посредине торцовых стен.

Такие постройки, именуемые в научной литературе «большими домами», связываются с домостроительством германских племен Северо-Западной Европы 13. Оии зафиксированы также в вельбарских памятниках Польского Поморья.

Второй тип построек вельбарских поселений Волыни и Подолии — углубленные жилища площадью 9—24 кв.м — напоминают пшеворские дома и, очевидно, привнесены сюда потомками населения пшеворской культуры. На поселениях вельбарской культуры в этом регионе встречается пшеворская лепная керамика, составляющая обычно значительную долю глиняной посуды.

Таким образом, можно утверждать, что продвигавшиеся с нижней Вислы группы вельбарского населения в Мазовско-Подлясском регионе в значительной степени смешались с местным тдеворским и вовлекли его в миграционный процесс. На Волыни и в Подолин расселилось уже смешанное население, значительную часть которого составляли потомки пшеворского населения Висленского региона, то есть славяне. Были в составе вельбарского населения, по-видимому, и представители западнобалтского этноса. Однако дифференцировать вельбарские памятники на германские, славянские и иные не представляется возможным. Складывается впечатление, что вельбарское население представляло собой перемешанную в этническом отношении, но однообразную массу.

Время появления вельбарского населения определяется на основании материалов могильников. Наиболее ранние погребения в могильниках Ромош, Боратин, Любомль, Брест-Тришин на основе фибул, гребней и наконечников поясов датируются последней четвертью II в. 14.

Миграция носителей вельбарской культуры отражает исторический процесс переселения готов в Скифию. Иордан сообщает; «Когда там [в Готоскавдзе] выросло множество людей, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига, то он постановил, чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселений] он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум…» 15. И далее историк пишет: «Та часть готов, которая была при Филимере, перейдя реку, оказалась, говорят, перемещенной в область Ойум и завладела желанной землей. Тотчас же без замедления подступают они к племени спадов и, завязав сражение, добиваются победы. Отсюда уже, как победители, движутся они в крайнюю часть Скифии, соседящую с Понтийским морем, как это и вспоминается в древних их песнях как бы наподобие истории и для всеобщего сведения…» 16.

Местоположение Ойума — области, куда пришли готы, продвигаясь с нижней Вислы, — пытались определить многие исследователи. В научной литературе было высказано множество различных догадок. Ойум локализовался и в древней греческой Гилее на левом берегу нижнего течения Днепра и его лимана, и на побережье Азовского моря, и на Керченском полуострове, и в Среднем Поднепровье в окрестностях Киева, и в южнорусских степях, и в низовьях Дуная. Интересную мысль высказала недавно В.П. Буданова, заново проанализировавшая всю информация письменных источников о готах. Она пришла к заключению, что Ойум не был конечным пунктом миграции готов. Это был один из регионов Скифии, через который проследовали они в своем движении с севера на юг 17.

Археологические данные во многом уточняют и конкретизируют переселение готов. Прежде всего они надежно свидетельствуют, что это была довольно крупная миграция, в которой приняли участие не только собственно готы, но и польско-поморское и средневисленско-пшеворское население. Волынь и Подолия стали областью концетрации носителей вельбарской культуры в процессе переселения, ее и следует отождествлять с Ойумом — «желанной землей», которой овладели готы, главенствовавшие в массе перемещавшихся племен, но численно составлявшие небольшую часть населения. В таком случае спадами, с которыми сразились готы, могли быть племена Волынской группы пшеворской культуры, которым в большей части пришлось покинуть свои земли, а меньшая часть вошла в состав населения вельбарской культуры.

Иордан рассказывает, что сначала к югу двигалось все войско готов во главе с Филимером. Но затем от него отделилась половина. Некоторые историки видят в этом сообщении членение готов иа остроготов и везиготов. Однако никаких оснований для такого предположения нет. Эта дифференциация готов относится к более позднему времени. Археологические данные свидетельствуют, что действительно носители вельбарской культуры в конце II в. разделились на две части. Значительные массы этого населения освоили Волынско-Подольский регион, занялись сельским хозяйством и проживали здесь длительное время. В процессе сложения черняховской культуры это население стало одной из составных частей этого полиэтничного образования. Впрочем, в отдельных местах Волыни и Подолии, повидимому, сохранялись небольшие островки населения, сохранившего вельбарские черты. Вместе с тем, уже в последних десятилетиях II в. другая часть вельбарского населения продолжила путь к Черному морю.

Вопрос о том, к какому конкретному месту Черноморского побережья пришли готы, не решен историками. В.П. Буданова, рассмотрев существующие в науке точки зрения по этому поводу, склонна полагать, что первоначальным местом оседания готов в Причерноморье была Меотида 18. Однако это мнение не находит подтверждения в материалах археологии. Древностей, сопотавимых с вельбарскими, в этом регионе не выявлено. Появление готов в Меотиде может быть определено временем ие ранее 40-х гг. III в., когда Танаис был разгромлен неприятелем. В.Ф. Гайдукевич полагал, что этот город пострадал от нашествия боранов, в которых видел готов 19.

Византийский историк Зосим в сочинении «Новая история», рассказывая о боранах, связывает их с готами, карпами и уругундами, которые жили около Истра-Дуная. Бораны, сообщает историк, явились на Боспор с запада, переправившись через пролив на судах боспоритян 20. Данные археологии подтверждают наиболее раннюю локализацию готов в Северо-Западном Причерноморье.

Единственной местностью в Причерноморье, где выявлены памятники, сопоставимые с вельбарскими, является междеречье Днестра и нижнего Дуная (рис. 75). Наиболее интересным среди них является могильник Козья-Яссы в Молдове, при раскопках которого обнаружены вещи, аналогичные велъбарским древностям Волыни и Побужъя 21. Самые ранние погребения этого могильника, как показал М.Б. Щукин, датируются второй половиной II в. 22.

К вельбарским памятникам этого времени принадлежит и могильник Ханска Лутэркя в Пруто-Днестровском междуречье 23.

Вельбарские захоронения имеются так¬же среди наиболее ранних в могильнике Данчены, расположенном в том же регионе 24. Здесь при раскопках обнаружены сосуды, идентичные по форме, орнаментации и технике изготовления керамике вельбарской культуры Волыни и Побужья. Некоторые вещи из погребений обнаруживают аналогии в древностях Повисленья. Кроме того, на площади могильника зафиксировано 11 ритуальных ям с золой, углями, костями животных и находками вторично обожженных фрагментов керамики, весьма характерных для вельбарских древностей.

Глиняная посуда, по всем своим показателям сопостовимая с вельбарской, обнаружена на поселениях Корпач на р. Руковец в Молдавии.

Миграцию готов к Днестру и нижнему Дунаю фиксируют и находки кладов римских монет, наиболее поздние их которых принадлежат императорам Коммоду и Септимию Северу 25. Они показывают, что готы, переправившись через Днестр, распространились по долине Серета среди карпов — одного из крупнейших дакийских племенных образований, представленных культурой Поянешты-Выртешкой, и смешались с местным населением. Очевидно, отсюда часть готов (с карпами) и продвинулась на Боспор.

О появлении готов в Северо-Западном Причерноморье в конце II в. имеются некоторые косвенные свидетельства письменных источников. Как известно, первые достоверные сведения о готах на границах Римской империи относятся к 238 г., но можно полагать, что эта дата не определяет первоначальное проникновение готов в эти земли. Дион Кассий сообщает, что в 180 г. в пределы Римской империи было принято 12 тысяч свободных даков. В этой связи вполне допустимо предположение, что переселение даков было вызвано натиском готов, появившихся в это время в Днестровско-Дунайском регионе 26. Император Каракалла (211—217 гг.) совершил военно-инспекционный поход в Дакию с целью укрепления границы империи и налаживания отношений с соседними народами. В «Истории Августов» говорится о победе Каракаллы над готами. В письменных источниках записана легенда о рождении императора Максимина (235—238 гг.) от отца-гота и матери-аланки.

Эти свидетельства вместе с материалами археологии дают все основания считать Днестровско-Дунайские земли первоначальным регионом расселения готов в Причерноморье и датировать этот процесс двумя последними десятилетиями II в. Этот регион (к северу от нижнего Дуная) и получил название Готии. Под таким именем он фигурирует в письменных источниках IV—VI вв.

Серединой III в. датируется вторая круп¬ная волна миграции носителей вельбарской культуры (рис. 76) в том же направлении 27. Некоторые исследователи полагают, что главенствующими в этом переселенки были уже не готы, а гепиды. В Мазовин и Подлясье в это время наблюдается появление новых поселений и могильников вельбарской культуры и некоторое расширение ее территории 28. Ряд новых поселений (Ромош, Викнины Великие и другие) и несколько могильников (Деревянное) возникают также в Волыно-Подольском регионе. Заметно оживают ранее функционировавшие могильники. Так, основная часть погребений могильника Дитиничи принадлежит второй волне миграции вельбарского населения 29. В могильниках наблюдается увеличение захоронений по обряду ингумации.

Рис. 76. Миграция населения вельбарской культуры около середины III в. н.э.: а — исходный регион вельбарской культуры; б — памятники вельбарской культуры середины III в.; в — памятники пшеворской культуры фазы С1в—С2 (по К. Годловскому); г — Черняховские могильники с ярко выраженными вельбарскими элементами; д — черняховские поселениями с вельбарскими элементами; е — места находок рунических над-писей III—IV вв.; ж — граница Римской империи; з — регион киевской культуры; и — ареал черняховской культуры

На обширных пространствах Северного Причерноморья к этому времени сформировались основы нового образования — черняховской культуры. Носители вельбарской культуры второй миграционной волны вторглись на черияховскую территорию и сравнительно небольшими группами расселились среди местного разноэтничиого населения. Вельбарские переселенцы, как правило, не создавали самостоятельных поселений, а оседали на уже существующих, не образовывали своих могильников, а хоронили умерших на Черняховских кладбищах. Так, отчетливые вельбарские черты выявляются в материалах Черняховских могильников различных регионов — Косаново и Рыжевка в бассейне Южного Буга, Журовка, Компанийцы и Ромашки в Среднем Поднепровье, Данчены и Будешты в Молдавии.

Об инфильтрации вельбарского населения в Черняховский ареал говорят и отдельные находки на поселениях и могильниках специфически вельбарских лепных сосудов (яйцевидные и вазовидные горшки и миски, часто снабженные Х-видными ушками) и украшений (подвязанные фибулы с дугообразной спинкой, иногда украшенные колечками, и фибулы Других более редких типов).

Процент вельбарского населения среди черняховского, судя по материалам археологии, был в целом сравнительно небольшим. Исключение составляют земли Северо-Западного Причерноморья, то есть Готии. Здесь вельбарские элементы проявляются более широко и в большем числе. В некоторых черняховских могильниках этого региона (Балцаты, Будешты, Малаешты н др.) получают распространение каменные кладки, имеющие прямые аналогии в собственно вельбарских памятниках, а также в Скандинавии и на Готланде. В могильниках черняховской культуры Готии зафиксированы ритуальные ямы, упоминавшиеся выше в связи с характеристикой вельбарских древностей. Выделяется этот регион и по распространению трупоположений с северной ориентировкой, которые можно считать захоронениями восточногерманского населения. Определенно можно говорить о некоторой концентрации здесь готов.

В 232—238 гг. готы Подунавья участвовали в «скифских войнах», а в 238 г. впервые вторглись в пределы Римской империи. Эти события связаны с готами первой волны их продвижения к Черному морю. Следующее вторжение готов в земли Империи имело место в 248 г. Весьма вероятно, что к этому времени готское население Северо-Западного Причерноморья пополнилось в результате второй миграционной волны. Согласно Иордану, вторжение 248 г. было организовано королем готов Остроготой. Не исключено, что дифференциация готов на две ветви — везиготов и остроготов — была обусловлена двумя волнами их расселения в Нижнем Подунавье.

Notes:

Иордан. О происхождении и деяниях гетов. «Getica». М., 1960. С. 70.

Schmidt L. Geschichte der deutschen Stamme bis zum Ausgang der VClkerwanderung. Die Ostgermanen. Munchen, 1934.

Schindler R. Die Besiedlungsgeschichte der Goten und Gepiden in unteren Weichselraum auf Grand der Tongef&sse. Leipzig, 1940.

Kostrzewski J. Pradaeje Polski Poznan, 1949 S. 200

Kostrzewski J., Chmielewski W., JaZdZewski K. Pradzieje Polski. Wroclaw; Warszawa; Krakdw, 1965. S. 251—255, 265—268.

Kmecinski I Zagadnieme tzw. kultury gocko-gepidz- kiej na Pomorzu Wscbodnim w okresie wczesnorzym- skim (Acta archaeologica Lodziendzia. Ms 11). L6d£, 1962.

Wol^giewicz R Zagadnieme slylu wczesnorzym- skiego w kulturze wielbarskiej И Studia archeologia Pomeranica. Koszalin, 1974 S. 129—154; Problemy kultury wielbarskiej. Slupsk, 1981; Prahistoria ziem Polskich. T. 5. Pofciy okres latenski i okres rzymski Wroclaw; Warszawa; Krakow; Gdansk, 1981. S. 165—190

Almgren O. Studien Ober Nordeuxopfiische Fibelfom. Leipzig, 1923. S. 51, 52; Blfime E. Die germanischen Stamme und Kulturen zwischen Oder und Passarge zur romischen Kaiserzeit. Bd. I. WOrzburg, 1912. S. 62—72. Abb. 80-88; Thomas S. Studien zu den ger- manischen Ktaimen der romischen Kaiserzeit II Arbeits- und Forschungsberichte zur Sdchsischen Bodendenkmalpflege. Bd. 8- Leipzig, 1960. S. 56, 57. Abb. 2

Okulicz J. Studia nad przemianami kulturowymi l osadniczymi w okresie rzymskim na Pomorzu Wschodnim, Mazowszu i Podlasiu II Archeologia Polski. Т. XV. Z. 2. Warszawa, 1970. S. 41S*—497; Pyrgala J. Mikroregion osadniczy mifdzy Wisln a doln^ Wkra w okresie rzymskim. Wroclaw; Warszawa; Krakdw; Gdafisk, 1972; Niewtjglowski A. Mazowsze na przelomie er. Przemiany spoleczno- demograftczne i gospodarcze Wroclaw; Warszawa, Krakow; Gdansk, 1972.

Информация о могильниках вельбарской культуры Вольшско-Подояьского региона собрана в книге: Кухаренко Ю.В. Могильник Брест-Тришин. М., 1980.

Oxenstiema E.G. Die Urheimat der Goten (Mamrns Bibliotek. Bd. 73). Leipzig, 1945. S 108.

Результатах раскопок поселений см.: Тиханова М.А. Раскопки на поселении III—IV вв. у с. Лепесовка в 1957—1959 гг. // СА. 1963. № 2. С 178—191; Крушельницька JI.L, Оприск В.Г. Поселения схщнопоморсько-мазовецько! культури у верхш’ях Захщного Бугу II Археолопя. Вип. 18. Кшв, 1975. С. 75—80; Козак Д.Н. Поселение у с Великая Слобода (к вопросу о памятниках вельбарской культуры и а Волыни и в Подолии) // КСИА. Вып. 178. 1984. С. 55—60; Он же. Поселение вельбарской культуры Борятин I на Волыни II СА 1989. № 2. С. 169—181.

Тиханова М.А. Еще раз о происхождении Черня¬ховской культуры II КСИА. Вып. 121. 1970. С. 89—94.

Кухаренко Ю.В Могильник Брест-Тришиии.С. 60—63; Szczukin М. Zabytki wielbarskie a kultura czermachowska II Problemy kultury wielbarskiej Slupsk, 1981. S. 143—148.

Иордан. О происхождении и деяниях гетов… С. 70.

Там же. С. 71.

Буданова В.П. Готы в эпоху великого переселения народов. М., 1990. С. 74—82.

Там же. С. 75—77. Ранее о такой локализации готов в Причерноморье писали Е.Ч. Скрмсинская (Иордан. О происхождении и деяниях гетов.. С. 274) и некоторые другие исследователи

Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.; Л., 1949. С. 443. Некоторые исследователи относят появление боранов на Боспоре к более позднему времени, чем гибель Танаиса (Кругликова И.Т. Боспор в позднеантичное время. М., 1966. С. 16, 17; Щелов Д.Б. Танаис и Нижний Дон в первые века нашей эры. М., 1972. С. 299—304).

Zosimus Historia Nova (Ed. L Mendelssohn). Leipzig, 1887. 1:31—33.

lonita I. Probleme der Sintana de Mure?—temja- chovkultur auf dem Gebiete Rumaniens II Studia Gotica. Stockholm, 1970. S. 100; Idem. Unele prob¬leme priviad populatla autohtona din Moldova, in secole В—IV e.n // Crisla Culegere di matensle si studii Oradea. 1972. P. 183—199

Щукин М.Б. К предыстории Черняховской культуры. Тринадцать секвенций // АСГЭ. Вып. 20. 1979. С. 75.

Никулицэ И.Т. Рикман Э.А. Могильник Ханска-Лутэрия II первых столетий н.э. // КСИА. Вып. 133. 1973. С. 116—124.

Рафалович И.А. Данчены. Могильник Черняховской культуры III—IV вв. н.э. Кишинев, 1986. С. 15—17 и др.

Mitrea В., Zaharia Е. Descoperirea monetara de la Oboroceni (r.Pa§cani, reg. Ia§i) si impartan(a si istorica //Arbeologia Moldovei. Vol. V Bucurejti, 1967 P. 94—96.

Schmidt L. Geschichte der deutschen Stflmme S 210.

Szczukin M Zabytki wielbarskie.. S. 143—149.

Prahistoria ziem Polskich .. S. 136-157; Кухаренко Ю.В. Могильник Брест-Тришин… С. 64-77.

Смшко М.Ю., Свешншов I.K. Могильник III—IV ст. н.е. у с. ДитиниЧ! II Материали i дослщження з археологи Прикарпяття i Волин!. Внп. 3 Кшв, 1961. С. 89—114.