– Господи! – Ухватившись за балконные перила, Патрик обернулся и заглянул Дэнни в глаза. – Ты серьезно?

На ужин Карен приготовила пасту с острым соусом, открыла бутылку красного вина. Патрика-преступника она ненавидела, боясь, что он столкнет Дэнни с праведного пути, зато Патрика-друга обожала. Они втроем славно поужинали и поболтали; Дэнни вел себя как обычно, хотя внутри все кипело и хотелось поговорить с Патриком наедине.

– Серьезнее некуда.

– Он тебя попросил…

– Скорее уж приказал, – отозвался Картер.

– Вот ублю…

– Ш-ш-ш!

Патрик отвернулся к бесконечному ночному небу. После ужина Дэнни повел его на балкон якобы курить, а на самом деле – пооткровенничать. Матч только что закончился, «Ригли-Филд» утопал в огнях прожекторов, подвыпившие фанаты растекались по окрестным улицам в поисках такси.

– Что собираешься делать?

– Не знаю, – покачал головой Картер. – Правда не знаю.

Вчера днем он сидел за кухонным столом и, стиснув пивную бутылку, слушал, как Эван собирается поломать его жизнь. Трудно поверить, что прошло так мало времени! С тех пор Дэнни лишь об этом и думал, потерял сон, а мозг лихорадочно работал, пытаясь нащупать путь к спасению.

«У твоего босса дети есть?» – спросил Эван.

Картер понял, к чему он клонит, и от позвонка к позвонку пополз леденящий страх.

По словам Эвана, дело простое: выкрасть Томми, спрятать его понадежнее, потребовать у Ричарда кругленькую, но разумную сумму в обмен на жизнь мальчика, поделить выручку – и долг выплачен.

– Боже мой! – Щеки Патрика зарделись, а плутоватые глаза расширились от удивления. – А ты что?

– Сам не догадываешься? Я ему говорю: «Нет, мать твою!» Он заявляет: «А ты подумай!» Расселся на моей кухне, задрал ноги на стол и предлагает подумать. Небрежно так откидывается на спинку стула, футболка задралась, а за поясом у него – пистолет.

– Он тебе пушкой грозил?

– Нет, якобы случайно показал. Спросил, когда Карен с работы возвращается.

Патрик присвистнул.

– Серьезно настроен.

– Он считает, что если я с ним на дело не иду, то долг не признаю и друга не уважаю.

– Ни хрена ты ему не должен!

– Эван так не считает, – пожал плечами Дэнни.

Ему было не по себе. При первой встрече Картеру было страшно, неловко, но он ощущал и затаенную нежность. Они с Макганном росли вместе, отсиживали свое в воскресной школе, угощали крадеными мятными пастилками старшеклассниц в кожаных куртках. Как-то раз весь вечер просидели на крыше автостоянки, глядя на закат, потому что двенадцатилетний Эван не хотел идти домой: накануне получил в глаз, разнимая родителей. Да, было что вспомнить.

Когда Макганн влез в их квартиру, у Дэнни из всех чувств остался только страх, зажавший сердце в ледяные тиски. Стейтвилль изменил старого друга: Эван следил за ним, шпионил, в дом вломился. Если он на это способен, то способен и на большее.

– Надо что-то придумать, – вздрогнув, пробормотал Дэнни.

– Зачем ты ему вообще понадобился?

– Я знаю Ричарда, его привычки, расположение комнат в доме, даже финансовое положение. К тому же нужно разработать план, а это мой конек.

– Эван в своем амплуа: сила есть – ума не надо. Картер покачал головой.

– Он специально так себя ведет. Характер бешеный, возражений не терпит, но вместе с тем Эван стал какой-то… – Дэнни замялся, подыскивая нужное слово, – хитрый. Прекрасно понимает, что мое участие увеличивает шансы на успех.

Кивнув, Патрик не спеша закурил сигарету.

– Мог бы и согласиться. С такой работой ты справишься.

– Шутишь? – резко обернулся к приятелю Дэнни.

– А что, вариант: проблем не будет, никто не пострадает, и Эван отвяжется.

– Ты не въехал?

– Ну да, ты завязал, но просто…

– «Последнее дело, и все, баста!» Нет, так не бывает. Всегда горят «на последнем деле». Знаешь почему? Потому что если дело провернуть, то немедленно наклевывается еще один вариант. В ломбард мы вломились поздно ночью, в округе не было ни души, и все-таки угодили… – Картер взял себя в руки. – Нет, к той жизни не вернусь!

Где-то на улице призывно загудело такси: пять секунд… восемь… десять… Прохожие начали возмущаться. По темному небу плыли темно-синие облака. Патрик оперся на перила, стукнул ботинком по решетке пожарной лестницы.

– Я с ним поговорю.

Неожиданное заявление вывело Дэнни из задумчивости.

– Ни в коем случае! – Не хватало еще Патрика впутывать, без того нерешенных проблем и неоплаченных долгов невпроворот.

– Я же в этом варюсь!

– Сказал уже, не лезь: это не тот Эван, с которым мы росли.

– Ну и что? Я тоже изменился.

– Патрик, – как можно убедительнее начал Дэнни, – я ценю твое желание помочь, но это не тот случай. Все может плохо кончиться.

Патрик хотел что-то возразить, затем передумал. Пожав плечами, отвернулся, швырнул окурок с балкона.

– Как знаешь… Что намерен делать?

– Пока не решил, но положение неприятное. – Картер замялся. – Помнишь Шона Нолана?

– Конечно. Я как-то его сестрицу потискал на детской площадке за церковью Святой Марии, так он неделю за мной гонялся, хотел задницу надрать. Сейчас он коп, все в том же приходе, а что?

Картер смотрел в ночное небо. Патрик додумается. Ответ напрашивался сам собой, но противоречил неписаным законам прежней жизни, и приятель сообразил не сразу.

– Господи Иисусе! – воскликнул юноша. – Неужели настучишь?

– Просто поговорю с парнем из нашего района, с которым мы вместе росли.

Патрик присвистнул.

– Вот именно. Не уверен, но подумываю.

– А если…

– Мальчики, чем занимаетесь? – На балкон вышла Карен, прихватив три бутылки пива. Она прикрыла дверь, а Дэнни многозначительно взглянул на приятеля. Он ни словом не обмолвился о появлении Эвана, чтобы не пугать любимую, но прекрасно понимал, что дело не в этом.

– На пьяниц любуемся, – отозвался Картер.

– И на девочек? – улыбнулась Карен, вручая каждому по бутылке. – Кстати о девочках. Патрик, у меня есть подруга-медсестра…

Молодые люди переглянулись; Патрик не смог удержаться от хохота, сорвался и Дэнни. Смеялись дружно и долго, задыхаясь и хватаясь за бока, пока в изнеможении не упали на балконные стульчики.

– Что я такого сказала? – с искренним недоумением спросила Карен.

Невинного вопроса оказалось достаточно, чтобы снова грянул хохот.