Даймонд помахала на прощание рукой Твайле, переложила тяжелый футляр с гитарой в другую руку и вошла в свою квартиру. Сегодняшний день был очень важным в ее карьере. И Даймонд прекрасно отдавала себе в этом отчет. Твайла очень нервничала во время концерта, и Даймонд не раз замечала, что она оглядывается, подмечая реакцию публики. Но кое-чего Даймонд не увидела: она не заметила, как округлились глаза Твайлы, когда та обнаружила в последнем ряду троих мужчин. Но наверное, это было к лучшему. Ведь если бы Даймонд знала, каким влиянием обладали эти трое в мире музыки, она от волнения не смогла закончить свое выступление.

А так она выступила просто великолепно. Закрыв за собой дверь квартиры, Даймонд прошла на кухню, открыла холодильник и попыталась заставить себя хоть немного поесть. Так и не решив, чего же ей все-таки хочется, она хлопнула дверцей и поморщилась, когда бутылочки и банки противно звякнули друг о друга. Затем, как это уже не раз случалось в последние дни, взгляд ее остановился на телефонном аппарате, стоявшем возле кровати.

Даймонд понимала, что позвонить ему было бы большой ошибкой. Услышав боль в голосе Джесса, она только растравит свою собственную душевную рану.

Даймонд прошла в спальню, опустилась на колени воле платяного шкафа и открыла нижний ящик. Они лежали именно там, куда она их положила, — все многочисленные вырезки, письма от поклонников, статьи из бульварных газетенок, в которых речь шла о ней и о Джессе.

Все эти материалы представляли собой одну сплошную насмешку. Именно так Даймонд их воспринимала с того самого момента, когда Томми впервые принес все эти бумажки и вложил ей в руки, закричав при этом, что она безнадежно губит музыкальную карьеру Джесса, губит его жизнь.

Некоторые газетные статьи уже немного пожелтели. Конверты, в которых лежали письма рассерженных фэнов Джесса Игла, помялись и обтрепались по углам. Однако Даймонд отлично знала, что если она найдет в себе силы и откроет наугад любое письмо, то, прочитав его, испытает такое же потрясение, что и много месяцев назад.

Странно, что такая ерунда могла причинять когда-то такую острую боль. Даймонд раздумывала над этим, машинально перебирая бумаги. И как только вообще могло случиться, что в определенный момент чьи-то чужие слова оказались для нее более важными, чем все то, что говорил ей Джесс?!

Рыдания подступили к горлу. Резким движением Даймонд задвинула ящик шкафа, уткнулась лицом в ладони и дала волю слезам.

Было просто страшно думать о том, что, если она попытается начать все сначала, ей придется опять выдержать настоящую битву за того, кто был ей так дорог.

Твайла припарковала свой автомобиль возле дома. Все еще взволнованная после выступления Даймонд в клубе «Блюберд», она совсем не обратила внимания на то, что сигнализация перед входом в ее дом не горела. Закрыв дверцу машины, Твайла перебросила сумочку через плечо и пошла к входу, подкидывая на ладони связку ключей. Твайла не видела и не слышала человека, притаившегося в тени подъезда. Внезапно тот шагнул ей навстречу.

— Твайла Харт?

От неожиданности она сильно вздрогнула, покрепче схватила сумочку и принялась судорожно рыться в ней в надежде найти гирьку, которую всегда носила с собой. Твайла отлично понимала, что буквально через несколько секунд станет очередной жертвой уличного преступника, увеличив этим количество жертв разбойных нападений в городе. Ей удалось отыскать в сумочке только шариковую авторучку. Поудобнее перехватив ее, Твайла направила ручку на мужчину.

— Не подходи! Иначе я тебя…

— Что ты сделаешь? Вычеркнешь из рождественского списка?!

Насмешка в его голосе заставила сердце Твайлы забиться чаще. Голос этого человека был ей явно знаком.

— О Господи… — выдохнула она, привалившись к стене дома. — Идиот, ты чуть не испугал меня до смерти!

Джесс вздохнул. Все, что он ни делал в последние дни, оказывалось не к месту.

— Сожалею, что напутал вас, мисс Харт, — признался Джесс. — Но мне совершенно необходимо поговорить с вами. И поговорить без свидетелей. Можно войти?

Твайла резким движением вложила ему в руку связку ключей.

— Открывай, — распорядилась она. — У меня все еще так дрожат руки, что я ни за что не попаду ключом в замочную скважину.

— Да я и сам нервничаю, — сказал он, тоже переходя на ты. — Как только увидел, что ты выхватила авторучку, подумал, что настал мой последний час.

— Заткнись и открывай скорее!

Джесс поспешно открыл дверь. Твайла первой вошла в дом, включила свет, бросила сумочку на постель и с силой закинула бесполезную авторучку в дальний угол комнаты. Швырнув пальто на спинку стула, она повернулась к незваному гостю и попыталась взять себя в руки, унять предательскую дрожь в голосе.

Джесс привалился спиной к двери, не желая проходить в квартиру Твайлы без приглашения.

— Послушай, да сядь же ты, ради Бога, — попросила его Твайла.

Но Джесс оттолкнулся от двери, сунул руки в карманы и подошел к окну, из которого открывался красивый вид на панораму Нэшвилла. Твайла могла видеть сейчас только его спину.

— Мы формально так и не познакомились, — сказала Твайла, разглядывая костюм Джесса, красиво облегавший его фигуру.

— Я об этом давно сожалею, — заметил Джесс, повернулся и протянул Твайле руку.

Сердце у нее пропустило очередной удар, как только их руки соприкоснулись. Его душевная боль чувствовалась даже на расстоянии, и, несмотря на то что Твайла намеревалась держаться с ним холодно и отчужденно, она поморщилась, ощутив холод его ладони. В углу рта Джесса нервно дернулся мускул. Его темные глаза блестели. Блестели как-то подозрительно ярко. Твайле подумалось, что Джессу, наверное, постоянно приходится сдерживать слезы.

— Давай не будем ходить вокруг да около, — сказала Твайла. — У тебя ведь была причина, чтобы прийти сюда. Так что рассказывай.

Джесс кивнул. Он провел ладонью по лицу и тихо вздохнул.

— Сначала я хотел бы услышать, как у нее дела.

Твайла фыркнула.

— Она чувствует себя хорошо, если вообще может хорошо себя чувствовать женщина, которую выжали, как лимон, а потом повесили на веревочку просохнуть. Черт побери, что ты сделал с ней?!

Джесс тихо застонал, и Твайла впервые задумалась о том, так ли уж виноват этот человек. Судя по его лицу, он страдал не меньше, чем сама Даймонд.

— Господи, да я и сам не знаю! — вздохнул Джесс, тяжело опускаясь на ближайший стул. Он уставился в пол, стараясь подыскать нужные слова и продолжить разговор. — Последние месяцы я столько размышлял, старался определить причину.

— Не понимаю, — сказала Твайла. — Одно из двух: или ты обманул ее, или ты ее не обманывал.

Джесс медленно выдохнул. Даже странно было, какую сильную боль вызвали в его душе эти обыкновенные слова. Слова, которые произнес посторонний человек и которые касались его любимой.

— Единственное, что я сделал, — это передал вопросы бизнеса одному человеку… которому я очень верил. И в этом я, конечно, виноват. Но я ее никогда не обманывал! Я любил ее. Любил всем сердцем! Когда я приехал домой и увидел, что Даймонд нет, то чуть с ума не сошел.

Твайла нахмурилась.

— Значит, ты уверяешь, что…

Джесс прервал ее:

— Я никого ни в чем не уверяю! Я просто хочу встретиться с Даймонд, и пусть она сама мне расскажет, что именно заставило ее уехать от меня.

— Ладно, — сказала Твайла, — пусть будет так, как ты говоришь. Давай договоримся: я займусь этим. Но с чего нам начать?

— Приготовимся услышать правду, какой бы она ни была, Твайла Харт. Приготовимся услышать правду.

Джесс принялся объяснять, и пока он говорил, на лице Твайлы менялось выражение: от крайнего недоверия до потрясения, от потрясения — до восторга.

— О, Дули, я поверить не могу!

В голосе Даймонд звучал такой благоговейный восторг, что Дули невольно улыбнулся вместе с ней и крепко обнял девушку.

— А я очень даже могу, — заявил он. — Я всегда верил в твой успех, дорогая. И выступать на «Гранд Оул Опри» нужно будет уже весьма скоро. Так что я действительно горжусь тобой.

У Даймонд от волнения по спине прошла дрожь. Что-то неопределенное, похоже на подсознательное предупреждение, подсказывало ей, что предстоящее событие будет не просто шагом вперед, а большим скачком в ее музыкальной карьере. Это было похоже на исполнение того обещания, которое дал ей Джесс, увозя из Крэдл-Крика. И вот теперь это должно было произойти без его участия. Даймонд вдруг сделалось так грустно, что на душе не осталось и следа радости.

— Я очень хочу, чтобы вы там тоже присутствовали, Дули. Я очень надеюсь, что вы придете. Даже если для этого придется на весь вечер закрыть ваш клуб.

— Дорогая, я готов, не только закрыть, даже продать свой клуб, если потребуется. Такое событие я не пропущу ни за что на свете. — Дули не удержался и добавил: — Все там будут, ты, пожалуйста, не волнуйся.

Он скрылся за дверью своего офиса, только чтобы не смотреть ей в глаза, не видеть их растерянное выражение.

Даймонд кивнула, подумав о Твайле. И может, еще о Дуге Бентине, с которым так тесно подружилась в последнее время. Ей даже в голову не пришло, что кто-то еще может прийти послушать ее и оказать ей моральную поддержку, в которой она сейчас так отчаянно нуждалась.

Даймонд потеряла сон, что было сейчас совершенно некстати. Она подолгу билась над одной загадкой: как получилось, что Джесс появился в клубе Мелвина Колла? Несколько недель спустя она все еще представляла себе, как Джесс позвонит ей и будет умолять ее вернуться. Ояа так живо все это себе воображала, что картина стала для нее навязчивым видением. Потом Даймонд потеряла сон, пытаясь понять, почему ничего из задуманного ею не произошло. Единственное объяснение, пришедшее Даймонд в голову, заключалось в том, что, наверное, своим уходом она нанесла непоправимый вред их отношениям с Джессом. Что он больше не хочет быть с ней и ей придется примириться с этой мыслью.

Когда Дули ушел в офис, в зале сразу стало необычайно тихо. Было еще очень рано — даже для Уолта и Дивера, которые, как правило, приходили сюда позднее. Даймонд обошла бар, восхищаясь теми усовершенствованиями, которые ввел Дули с тех пор, как она впервые появилась в его заведении. Получилось так, что не только у нее, но и у бара Дули началась новая жизнь.

Даймонд подошла поближе к недавно установленному подиуму. Она попыталась представить себе столики, сплошь занятые посетителями, нестройный шум множества голосов. Хотя ей всегда хотелось выступать в хороших залах, она понимала, что ей будет недоставать этого маленького бара, где ее так любили и каждый день были ей рады.

Она услышала, как, закрывшись в своем офисе, Дули включил стереоприемник, и улыбнулась. Это означало, что владелец бара засел за «бумажную» работу. Из всех видов деятельности, которыми приходилось заниматься владельцу клуба. Дули больше всего ненавидел бухгалтерские отчеты. Он всегда откладывал их на потом и долго мучился, подводя итоги.

Не спеша уходить из этого уютного мирка, Даймонд поднялась на подиум, отряхнула «левисы» от пыли, отвернула манжеты на голубой блузке и оглядела недавно установленные под потолком прожектора. Через несколько минут Даймонд вполне овладела собой, почувствовав, что может в любую минуту выйти на улицу и не расплакаться на глазах случайного прохожего. Она картинно поклонилась несуществующей публике, сделавшись в этот момент похожей на девочку, вообразившую себя артисткой. Получилось что-то вроде тайного прощания с Дули.

Даймонд собиралась уже сойти с подиума, когда услышала се. Это была песня, с которой начались все ее несчастья, «Ложь».

Даймонд прикрыла глаза и резко вдохнула, стараясь уменьшить боль в сердце. Мелодия тихонько раздавалась в зале, проникая в душу Даймонд, и прежде чем осознала, что именно делает, она уже принялась подпевать:

Даймонд легонько покачивалась в такт мелодии, произносила слова шепотом, отчего строки приобретали какой-то новый смысл. Даймонд, прикрыв глаза, пела вместе с записью. Пение Даймонд почти не было слышно, и Дули сначала показалось, что звук идет из его собственного стерео, расположенного позади рабочего стола. Но когда он прислушался получше, то понял, что приподнял завесу над тайной — по-другому это нельзя было назвать. Осторожно приоткрыв дверь, чтобы Даймонд не подумала, будто ее подслушивают. Дули вышел из комнаты. Вслед ему неслась песня.

В эти минуты Дули с грустью подумал о своем возрасте. Ему внезапно очень захотелось помолодеть. Но мысль об этом исчезла так же быстро, как и появилась. Дули прекрасно понимал, что его время уже ушло, а время Даймонд только начиналось. И он был готов пожертвовать собою, чтобы ее жизнь была счастливой.

— Сэр, — сказал Хенли, входя в музыкальную комнату с переносным телефоном в руках, — вам звонят.

Это было какое-то послание свыше. Несмотря на то что Джесс, надеясь поработать, отключил телефон в музыкальной комнате, он все еще был не в состоянии сосредоточиться. Его неотступно преследовала мысль о предстоящем выступлении в «Гранд Оул Опри». Меньше чем через неделю должно было выясниться, есть ли у него с Даймонд будущее. Жизнь без этой женщины представлялась бесцельной.

Джесс взял трубку и сразу узнал знакомый голос на другом конце провода.

— Мак, будь добр, помедленнее, — попросил Джесс. — Да, ты все правильно понял. Кстати, кто тебе об этом рассказал? Ведь я хотел собрать ребят из ансамбля завтра, чтобы немного порепетировать с ними.

— О черт, — прозвучало в трубке. — Я и забыл… один из парней… кажется, Эл. Да! Именно! Это был Эл. Он рассказывал, что Рита пришла домой из салона красоты и сообщила ему…

Джесс было рассмеялся, но его улыбка почти сразу исчезла. На месте Эла он бы тоже так поступил — отдал бы остаток своей жизни одной женщине.

— Ладно, не важно, — сказал Джесс. — Думаю, это не имеет большого значения. Все равно скоро всем будет известно. Ты же знаешь, что такое музыкальный бизнес: ничто невозможно долго держать в секрете.

— Я об этом понятия не имею, — сказал Мак. — Мы, например, один наш секрет сохранили.

Джесс колебался: рассказать ли Маку всю правду. Он видел, что Мак с ребятами уже о многом догадались.

— Насчет выступления в «Гранд Оул Опри», — начал Джесс, — вам всем стоит знать, что я…

— Самое время сказать, — сказал Мак. — Томми знает, что она будет там?

У Джесса перехватило дыхание. Это уж слишком… Если друзья догадались, то, вполне возможно, и Даймонд все известно, только она не подает вида. А если она опять убежала из Нэшвилла и теперь уже навсегда? Джесс тяжело вздохнул. Возможно, она больше не хотела иметь с ним дело…

— Нет, Томми еще не знает. Но если уж вы, ребята, все знаете, то это вопрос времени…

Джесс медленно направился к окну. Взглянув на проходящее рядом шоссе, он увидел машину, сворачивавшую к его дому.

— Ну вот, легок на помине, — сказал он Маку. — О расписании репетиций мне придется перезвонить тебе попозже. К дому подъезжает наш менеджер.

— Я тебе не завидую, — проговорил Мак и повесил трубку.

Но Джессу уже было все равно, чьи чувства задеты и кто кому наступил на мозоль. Все, чего он хотел, — это чтобы Даймонд опять вошла в его жизнь. Он положил трубку и пошел встречать Томми.

— Я открою, — сказал Джесс Хенли, когда тот уже направился к двери; — Ты, Хенли, не отвлекай нас, пока Томми будет здесь. Никаких телефонных звонков, ничего вообще. Хорошо?

Хенли понимающе кивнул.

— Если я вам понадоблюсь, сэр, я буду на кухне. Джесс улыбнулся, вспомнив ярость, с которой Хенли принял новость о Даймонд и об «обреченном» альбоме. Джесса тогда немного шокировало заявление Хенли о том, что надо «как следует разобраться с менеджером». Хотя не очень было понятно, что Хенли при этом имел в виду.

Неожиданно раздавшийся энергичный стук в дверь прервал его мысли. Джесс с притворно доброжелательной улыбкой на лице открыл дверь гостю.

— Когда, черт возьми, ты собирался мне обо всем сказать? — заорал Томми прямо с порога.

Джесс жестом пригласил, Томми пройти в гостиную.

— Ну-ну, не горячись, Томми. Что ты будешь пить?

— Черт побери, я не хочу пить! — Даже просто упоминание о выпивке заставило все перевернуться в животе у Томми. — Чего я хочу — так это ответов!

— Скорее всего ты их получишь, — сказал Джесс, — как только я услышу вопросы. С чего ты хочешь начать?

Томми нервно швырнул шляпу на стол.

— Мне нужно было услышать это от другого агента. Даже мои собственные люди не могли сказать мне правды. Я все узнал последним. Как ты думаешь, что я при этом чувствовал?

Глаза Джесса сузились, пальцы сами собой сжались в кулаки, он спрятал их за спину и ответил как можно спокойнее:

— Я не знаю, как чувствовал себя ты, Томми, но я знаю, как чувствовал себя я, вернувшись домой и обнаружив, что Даймонд ушла. Я не собираюсь пережить это снова.

— Но это совершенно разные вещи! — завопил Томми.

— Мне совсем не нужно было, чтобы о моем плане узнал и рассказал всем не тот человек, — веско произнес Джесс.

Томми выпучил глаза и даже рот приоткрыл ют изумления, смешанного с возмущением. Лоб и верхняя губа у него покрылись потом, по щекам разлилась краска. Скрытый смысл сказанного Джессом начал постепенно доходить до него. Впервые Томми осознал, что появление Джесса Игла в «Гранд Оул Опри» станет чем-то большим, чем просто сюрприз. Если он правильно понял Джесса, тот собирался выйти на публику с загадочной женщиной со своего альбома.

— Господи! Неужели, ты знаешь, где она?!

Джесс оставил вопрос без ответа. Но это было уже достаточным подтверждением для Томми. Он представил себе, что могла сказать Джессу Даймонд, и попытался быстро решить, как дальше объяснять свое участие в её побеге.

— Да мне все равно, что она тебе сказала. Это все неправда! Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы обидеть тебя, и ты это знаешь. Не надо пытаться заставить меня утверждать обратное.

Томми почти кричал. Для убедительности он к тому же колотил кулаком по столу, брызгая слюной.

— Знаю, ты, не хотел причинить мне боль, — сказал Джесс. — Я в этом никогда и не сомневался, приятель.

Спокойный голос Джесса как-то сразу погасил злость Томми. Он облегченно вздохнул.

— Я с ней не говорил, то есть еще не говорил, — продолжил Джесс. — А если ей нечего сказать, то и тебе нечего бояться. Правильно?

— О Господи! Конечно, правильно! — сказал Томми, со вздохом, опускаясь в кресло. — Ну и каков твой план? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Я могу добиться, чтобы неанонсированное выступление Джесса Игла освещалось прессой. Могу напечатать тебя на целой странице в…

— Я хочу, чтобы ты ничего не делал, — ответил Джесс. — Совсем ничего! На этот раз я принимаю решение. И если обнаружу, что ты проигнорировал мою рекомендацию, можешь собирать вещички и искать место, где спрятаться. Слышишь меня?

Угроза в голосе Джесса заставила Томми вздрогнуть, но он все же холодно усмехнулся:

— Не надо мне угрожать, приятель. Ты меня знаешь — я никогда не причиню тебе вреда.

— Да, но если ты делаешь больно тем, кого я люблю, ты этим причиняешь боль мне. Понятно!

Томми кивнул. Он нервно теребил складки на брюках, обдумывая варианты ответа. Вдруг ему в голову неожиданно пришла одна мысль.

— А какие песни ты собираешься петь? Некоторые песни из альбома?

— Думаю, мы исполним первую песню, так как ее выдвинули на соискание премии «Грэмми». Получится что-то вроде предпремьерного исполнения. Как ты думаешь? — спросил Джесс.

— Невозможно петь дуэт одному.

— А я и не собираюсь, — сказал Джесс и улыбнулся.

Томми вздрогнул, чувствуя как у него внутри все похолодело.

— Она согласна петь с тобой? После всего, что случилось?

Джесс нахмурился и отвернулся.

— Есть одна проблема. Она будет там, но не будет знать, что я там тоже буду. Если мне повезет, то она споет со мной. Если нет…

Томми вскочил с кресла.

— Ты не можешь рассчитывать на какой-то шанс. Если все сорвется, ты будешь выглядеть полным идиотом! А что станет с твоей карьерой, если Даймонд не присоединится к тебе и ты будешь стоять на сцене один, пытаясь спеть дуэт в одиночку? Все подумают: почему она молчит? И прежде чем ты сам об этом узнаешь, весь музыкальный мир будет винить тебя в том, что случилось.

Джесс пожал плечами.

— Если так произойдет, значит, я это заслужил, — сказал он тихо. — Кроме того, мне все равно. Если я ее потеряю, то на карьеру мне уже наплевать.

— О Господи! — Но этой невнятной молитвы Томми было явно недостаточно, чтобы выпутаться из такой ситуации.

Даймонд стояла перед шкафом, созерцая коллекцию костюмов, которые накопились у нее с тех пор, как она начала выступать. Искусственные бриллианты красиво переливались, отражая свет люстры. Но Даймонд не нужна была роскошь сомнительного качества. Ей нужно было признание ее таланта, признание, идущее из сердец слушателей. И ей не нужно было восхищение ее лицом или телом.

— Ты уже оделась? — спросила Твайла из гостиной.

— Почти, — сразу откликнулась Даймонд, несмотря на то что, кроме нижнего белья, на ней ничего не было.

Машинально она принялась шарить у задней стенки шкафа. Найдя то, что искала, Даймонд сняла одежду с вешалки и разложила ее на кровати.

Это было именно то, что нужно. Теперь, если только удастся сломить сопротивление Твайлы, она это наденет. Надо еще немного потянуть время, тогда Твайле не останется ничего другого, только согласиться.

Медленно, словно выполняя ритуал, Даймонд повернулась к зеркалу и долго, пристально смотрела на себя. Когда ее наконец удовлетворило увиденное в зеркале, Даймонд стала одеваться. Полчаса спустя она вышла из комнаты, ожидая, что Твайла сразу взорвется гневом. Но этого не случилось.

— Хорошо! — Больше Твайла ничего не могла сказать. Взгляды обеих встретились, и женщины сразу поняли друг друга. Твайла почувствовала, что выбранный Даймонд наряд произведет нужный эффект.

— Давай скорее двигаться, — поторопила Твайла. — Нельзя долго задерживаться, иначе мы попадем в пробку около Оприлэнда.

— Я готова, — откликнулась Даймонд. — Вот только возьму пальто и гитару.

— Косметику не забудь, — напомнила Твайла.

— У меня все, что нужно, в сумочке.

— Господи, да я беру больше, чтобы приготовиться ко сну. Ты меня иногда просто бесишь! — сердито заметила Твайла, хорошо зная, что Даймонд почти никогда не придает значения ее ворчанию.

— Сегодня вечером я — это я! — сказала Даймонд. — Они получат то, что увидят!

«Они увидят гораздо больше того, что ожидают, — подумала Твайла, заводя машину. — Поклонники, которые придут в Опри, увидят, как делается история!»

— Я буду там, — напомнила Твайла. — И, вероятно, твой друг Дуг Бентин. Господи, нельзя забывать и про Дули Хоппера! Он, наверное, так всем надоест, что его выбросят из зала.

Даймонд слушала и кивала, не утруждая себя ответом. И в этом не было нужды. Даймонд знала, что Твайла говорила с ней только для того, чтобы она поменьше думала и не нервничала. Но было уже поздно: Даймонд окончательно разволновалась. И еще ей было грустно. Должно было произойти самое значительное событие в ее жизни, а рядом с ней не было ни одного родственника или любимого, с кем можно было бы разделить это. Она поежилась и поплотнее запахнулась в пальто.

— Замерзла? — спросила Твайла, включая печку. Даймонд кивнула. Было легче кивнуть, чем сказать, что она только что увидела призрак. Призрак Джесса или Джонни, который напомнил ей, что она одинока из-за собственного выбора, а не из-за прихоти слепой судьбы.