Никуда я не пойду! - кричал Стэфи и топал единственной здоровой ногой. - Я - Повелитель Змей! Змеи живут здесь, и я буду жить здесь! Перед ним стояла хмурая, невыспавшаяся Элоиз. Ночью она с Кеджлисом отправилась в Монастырь, чтобы забрать оттуда всех оставшихся и перевести в пещеру великанов. Связанного Томаса взялась охранять Каса. На перевале Кеджлис изрядно замерз и почти остановился, пришлось слезть с него и последний участок пути изо всех сил толкать, потому что своенравная Урма отказалась покидать приятеля. Теперь Восьмилапые ждали за Вечным Мостом, а этот мальчишка вдруг заупрямился. Мимо быстро пробегали женщины Пожирателей Гусениц, вынося на себе припасы. - Стэфи, ты понимаешь, что это приказал Питти?
- Он не имеет права мне приказывать! - крикнул мальчик, и у его ног согласно зашипел Шехш, огромный змеиный царь. -Я остаюсь со своими змеями, мне никто не страшен!
- Сюда придут смертоносцы и убьют тебя… - Девушка попробовала погладить Стэфи по голове, но он вырвался. - Если змеи останутся одни, то сумеют спрятаться. Но, защищая тебя, они погибнут. "Это честь для нас", - тихо прошипел Шехш.
- Решайся, - вздохнула Элоиз. - Вынеси змей через Мост… Но их слишком много, мы не сумеем всех перенести через Ближний перевал! Не капризничай, Стэфи, послушай, что я тебе говорю… Думай, а я иду за колбой. Мы забираем Зеленый Огонь, он может понадобиться Бияшу. Девушка вошла в серое здание Монастыря и отыскала известный только ей и Класу тайник, где хранились половинки колбы. Если поднести их к Вечному Мосту, где незаметно полыхает сейчас Зеленое Пламя, то субстанция вернется в свой сосуд, и половинки соединятся… Из окна она украдкой бросила взгляд на Стэфи. Мальчик стоял все в той же позе, Шехш что-то ему мысленно говорил, мелькал тонкий раздвоенный язык, не нужный змею для произнесения звуков.
Еще немного времени ушло на то, чтобы распихать по мешочкам на поясе кое-какие свои пожитки. Хотелось еще нарвать яблок в саду, куда они, может быть, никогда уже не вернутся, но Элоиз отказалась от этого. Урма ждет ее вместе с непонятным, опасным Кеджлисом…
- Вы готовы? - Девушка повернулась к спрятавшимся за ее спиной паучатам, которых уже давно чувствовала. "Да, мамочка!" - первым отозвался Анза и забрался на плечо Элоиз. Он стал тяжел… "А Эль? Эль тоже будет нас ждать в этой долине?"
- Возможно, Глуви, но сюда он уже не придет. Они с Питти отправились провожать Оленей в Степь. Но ты расспросишь меня по дороге, а сейчас идем. Добежишь сама до Моста? Вы стали тяжелыми…
Стэфи перед Монастырем не оказалось - он ковылял через развалины, где расположился змеиный город. Из каждой щели выползали змеи и сопровождали его мрачной, скорбно шипящей процессией. - Наконец-то… - вздохнула девушка. - Наверное, его уговорил Шехш…
Не обгоняя мальчика и его свиту, они дошли до Моста. Здесь Стэфи присел на землю, обняв рукой Шехша, остальные змеи, толкаясь, поползли к нему на колени. Стараясь не смотреть на шипящий клубок, Элоиз перенесла по трепещущему Вечному Мосту Анзу. Мост чувствовал нечеловеческое существо… Еще немного, и паучата уже не смогут преодолеть эту пропасть. А ведь Глуви, самочка, тяжелее Анзы… Девушка вернулась и осторожно взяла восьмилапку на руки. "Тебе страшно, мамочка?" -Да, я боюсь, что… "Я спрыгну! Если ты будешь падать, если Мост не захочет - я спрыгну! И ты уцелеешь!"
- Даже не думай об этом! - Элоиз обняла Глуви, не давая ей возможности пошевелиться. - Все будет хорошо…
Вечный Мост выдержал. А вот Шехша было бы уже не перенести, разве только втроем… Стэфи, наконец, отпустил своих подданных и заковылял через Мост. Элоиз почувствовала, как рвется Глуви и оглянулась. Анза уже забрался на Кеджлиса и весело бегал по нему, о чем-то, видимо, болтая с Урмой. -Беги, беги… Тина!
- Я здесь, - подошла к Элоиз старейшина племени. - Как хорошо, что Стэфи решился… Я уж думала, что придется и мне остаться…
Элоиз все забывала, что Стэфи сын Тины - уж очень независимо держался мальчик, проводя время или со змеями, или с малышкой Лолой. Не надо было позволять Питти брать ее с собой… Но без Великой Пси все обречены на гибель… От нахлынувшей тревоги девушка замотала головой, как бы разгоняя грустные мысли волнами рыжих волос. - Тина, нам надо спешить. Все тяжелое сложите на этого смертоносца, его зовут Кеджлис.
- Мы боимся к нему подходить, - отмахнулась Тина. - Сами донесем… А он, что, какой-то особенный, что может ходить по снегу?
- Перевал короткий, он успевает, если спешит… Да, пожалуй, не стоит его нагружать. Тогда вот что: я побегу вперед вместе с ним и паучатами, буду вас ждать в долине. Постарайтесь особо не задерживаться.
- Стэфи не сможет идти быстро, - вздохнула Тина. - Опять все детишки будут над ним смеяться… Змей-то с ним нет, а из меня плохая защитница.
- Тогда я возьму его с собой, - решила девушка и подозвала машущего рукой своим подданным мальчика.
Подойдя к Вечному Мосту, она достала половинки колбы и вдруг подумала, что без этой дополнительной энергии Мост мог бы и не выдержать ее с паучатами. Потом девушка приложила колбу к удивительной субстанции, и случилось маленькое чудо: часть силы предков впиталась в сосуд, захлопнув за собой створки. Она подняла колбу вверх и полюбовалась зеленым свечением, потом спрятала ее поглубже и подошла к смертоносцу. Кеджлис спокойно стоял, когда на него забрался мальчик, все паучата и Элоиз, потом решил высказать свое мнение. "Я упаду в снегах. Слишком тяжело".
- Не бойся, я лишь немного на тебе прокачусь, а потом побегу следом. Постарайся на этот раз дойти, потому что… "Сейчас теплее. Солнце. Я постараюсь не поморозить детей".
Вряд ли Кеджлис имел в виду заодно и Стэфи, но явно готов был постараться. Выросшая среди пауков Элоиз самой себе боялась признаться, что испытывает удовольствие от общения со взрослым смертоносцем. Сидя на его устойчивой, без малейшей качки несущейся вперед, спине, она вспомнила, как они с Анзой-старшим любили быть "близко-близко".
Девушка и паук открывали друг другу сознание, сливались в одно, необычайно остро чувствующее существо. У них было десять глаз, человеческая кожа и нагретый солнцем хитин, они слышали ушами и множеством волосков на лапах… Элоиз всегда просила Анзу стать "близко-близко" во время ее совокупления с человеческими самцами. Но можно было обойтись и без самца… Вспоминая редкие моменты случек с Элем, она должна была признать, что без смертоносца это занятие потеряло для нее все краски. И вот теперь появился Кеджлис, и снова встал вопрос: кто она? Человек или паук?
Пора было прыгать. Элоиз соскочила в снег и побежала рядом. Вскоре дыхание сбилось, и ей пришлось отстать, помахав паучатам рукой.
"Догоняй, мамочка!" - поддразнила ее Урма, и Кеджлис стал уменьшаться, постепенно превратившись в небольшое пятнышко на белом фоне.
Это хорошо, что он еще так быстро бежит, - решила девушка, переходя на шаг. А потом паук начнет замерзать и будет двигаться все медленнее и медленнее… И тогда она их нагонит. Жаль, что в снегах нет пищи. Люди могли бы жить здесь, спускаясь к смертоносцам только затем, чтобы… Элоиз знала, зачем бы спускалась она сама.
Она оглянулась на ходу. Женщин почти уже не было видно. Придется их ждать, опять слушать уговоры Кеджлиса вернуться в Город Пауков, сдаться Смертоносцу-Повелителю… И вспоминать детство. Как все это далеко! Она пришла в Степь с Анзой, чтобы помогать в экспериментах своему ученому другу. Он пытался наладить взаимоотношения диких людей и смертоносцев, разгадать тайну вырождения людей в Городе… А потом отправился в Монастырь вместе с шаманом Питти, который еще в начале знакомства всадил в него несколько отравленных стрел. Почему пошел в Монастырь? Потому что хотел разгадать загадку людей. Он считал, что она еще вовсе не разрешена, хотя в Городе все уверены в обратном. Что бы он делал сейчас?.. Нет, никакой Кеджлис не сможет его заменить.
Она действительно догнала смертоносца в самом конце перевала и даже успела испугаться, что он замерз и не может двигаться. Но нет, снег здесь был мягким и даже мокрым от припекающих солнечных лучей, паук задвигался поживее.
"Ты желаешь добра этим детям, - с ходу забубнил Восьмилапый. - Отпусти их, сдайся Повелителю. Повелитель милостив".
Знай он, что это именно Элоиз устроила пожар в Запретных Садах, в котором погибло множество находящихся там смертоносиков и самок, паук заговорил бы с ней по-другому, подумалось девушке. Хорошо, что Урма ему еще ничего не сказала… Почему? Она все помнит. Вот я не помню, как именно вспыхнул огонь, а она должна быть уверена, что подожгла именно я, ведь больше некому. Паучата были в мешке, восемь… Или семь… Десять? Элоиз не могла вспомнить. В тесноте и темноте восьмилапики немедленно стали бороться и пожирать друг друга. И осталось трое.
Должны были выжить только самочки, более сильные, ловкие, подавляющие самцов. Но каким-то чудом уцелел и маленький Анза… Они и это прекрасно помнят, и это их не тревожит. Элоиз передернула плечами от ужаса. Как же она смогла такое сделать?.. Паук она или человек? Что думают о ней сами смертоносики?
"Подойдут бомбардиры и разрушат горы. Будет широкая дорога. По ней придут смертоносцы, и вы все умрете, где бы ни спрятались", - закончил очередную серию своих уговоров Кеджлис и ступил на траву. Элоиз почувствовала, какое облегчение он испытал. - Не грусти, Стэфи! - попробовала девушка подбодрить мальчика. - Скоро придет твоя мама…
- Мне не нужна мама, - мрачно сообщил Стэфи. - Моя мама - Пожирательница Гусениц, а я -Повелитель Змей. Был. А теперь я никто. - Может быть, мы увидим Лолу, - зашла Элоиз с другой стороны. - А зачем я теперь Лоле? Лола может читать мысли, а я ничего не могу.
Они спустились еще немного, и девушка занялась сбором топлива для костра. Как ни нужно спешить, а женщины придут совсем замерзшие, да и паучата любят после холода повертеться у огня, успевай только отгонять. Стэфи слез с Восьмилапого и встал, размышляя о чем-то своем, очень грустном. Смертоносики так и остались на спине Кеджлиса, они дремали, еще не оправившись от холода, Урма даже свесила лапки из пасти смертоносца. Им было уютно.
"Вот я скоро научусь хорошо плести и сделаю мамочке теплую-претеплую одежду", - сказал Анза, и девушке показалось, что он сладко зевнул. Конечно, малыш, отдыхай, - вздохнула Элоиз. - Вы ведь все хотите остаться с мамочкой? А раз так, не пойдем мы ни в какой Город сдаваться Повелителю. Слышишь, Кеджлис?..
***
- Надоело мне все. Клас проснулся, сел, огляделся. Приснилось? Нет, вот он Питти, повернул голову, смотрит. - Надоело все. Зря я вчера за веревку уцепился. Надо было дождаться смертоносцев, и все дела. - Ну… - Клас откашлялся, огляделся еще раз. Все спали. - Зачем ты так?
- Да, поутешай меня, пожалуйста. - Питти прикрыл глаза. - Давай, скажи что-нибудь хорошее.
- Ну… - Клас сел, протянул руку и отщипнул кусок недоеденного ночью кролика. - Вот, скажем… А в чем ты виноват? -Так-так… - Ни в чем! - Клас отломил еще кусочек. - Просто все так получилось, что… -Что? - Что нам всем конец, наверное… А кстати, что мы сегодня будем делать?
- Ну вот… - открыл глаза шаман. - Я лучше Тэга разбужу, он болтун и… Нет, сегодня ничего не выйдет, у Тэга убили друга. А я вот почему-то совсем не переживаю. Почему, как ты думаешь? Килк меня часто выручал.
- Потому что ты сумасшедший шаман, вот почему! - вмешался в разговор Локки. - Будишь всех ни свет ни заря… Не спится тебе - иди проверь, как там Пожиратели Гусениц службу несут! Заладил с утра: "Надоело-надоело"! Мне, может, ты надоел, ну так что?
- Ну, так вот что, - Питти легко поднялся, подошел к Оленю и от души пнул его в зад. Тот перевалился на спину и затравленно посмотрел на обидчика. - Догони меня, брат Локки! Что же ты лежишь?.. Вот то-то, вы все валяетесь, а мне думать. Надоело. Поднимайтесь все, пойдем искать латоргов, а то не дозовешься их, когда понадобятся. - Что? Сбегать? - проснулся Эль. - К латоргам?
- Нет, ты возьмешь Лолу и пойдешь с ней к подземелью, чтобы догнать Элоиз и отправиться с ней в долину великанов. По дороге скормишь девочке остатки этого кролика. Клас, прекрати жрать, иди охотиться, шаман ты или нет?!
От криков в лагере все проснулись, заспешили. Кто-то отправился к снегам, чтобы умыться, кто-то разводил потухший костер. Локки, обиженный, лежал ни на кого не глядя, шаман расхаживал вокруг и ворчал по любому поводу.
Завтрак прошел в молчании, а Локки съел примерно в два раза меньше обычного. То есть достаточно, чтобы насытиться.
Ближе к середине дня они вышли на луга. Питти и Клас поглядывали по сторонам, споря, где именно смертоносцы решили взорвать скалы. Латоргов нигде не было видно, зато вскоре они заметили Касу. Угрюмая девушка вела куда-то Томаса, держа на плече меч. - Что-то случилось? - недобро поинтересовался раздраженный шаман.
- Он удрал, - пожаловалась степнячка, удивленно глядя на не спешащего к ней мужа. - Я задремала, а он как-то распутал ноги и удрал. Искала его, искала… А он спрятался в кустах и грыз веревки на руках. Я его услышала, как он пыхтит, совсем случайно. - Придется выбить тебе зубы, полковник, - обрадовал Томаса Питти. - За твое недостойное поведение. Девушке, что же, отдохнуть нельзя?..
Полковник только сопел раздосадованно и молчал. Тэг медленно подошел к жене, положил ей голову на плечо и заплакал. Питти много раз испытывал жгучее желание придушить этого парня -бездельника, трепача и недотепу, - а вот теперь почувствовал жалость. Все-таки он действительно любил Килка, не зря тот считал Тэга своим единственным другом.
- Вот что, Каса, пожалуйста, отведи Тэга к спуску в подземелье. Туда уже пошел Эль, и Элоиз должна привести женщин… Уходите в долину великанов все вместе. И помните, что твари эти не злые, хоть и лохматые. А еще боятся огня.
Спровадив таким образом еще одного члена своего отряда, Питти остался только с Класом и Оленями. Он огляделся и немедленно заметил латоргов.
Шаман облегченно вздохнул: он начал было подозревать, что неугомонные всадники все же нашли выход из долины. Хотя, может быть, так было бы лучше… Впереди всех скакал бывший помощник командира правого крыла и явно собирался в очередной раз сообщить Белке, что с него, Эмилио, хватит, и он, Эмилио, этого никогда шаману не простит.
- Вот что, - сказал Питти, выслушав все это и усевшись на землю. - У меня что-то шея болит, слезай и поговорим здесь, внизу.
Вопреки ожиданиям, уговаривать предводителя латоргов не пришлось. Эмилио слетел вниз и подскочил к шаману так, что, казалось, сейчас набросится на него. - Я здесь! - завопил он. - И я не намерен больше это терпеть!.. - Настал твой час, - тихо сказал Питти. - Что ты сказал?! Я не намерен больше этого слушать, я!.. - Настал твой час, - повторил шаман. - Что?! - нагнулся над ним латорг.
- Смертоносцы взорвут скалы, - почти шепотом сообщил ему Питти. - Они ворвутся прямо сюда, на эти луга. И ты сможешь атаковать их.
Эмилио выпрямился и некоторое время просто молча стоял. Потом вдруг сорвал с пояса боевой топорик и запустил его высоко вверх - так, что люди из племени Оленей бросились врассыпную, - ловко поймал и завопил что-то нечленораздельное. Прочие латорги осторожно приблизились, с любопытством наблюдая за неистовством своего командира.
- Мы все умрем! - радостно завопил им Эмилио. - Мы умрем в битве! Враг идет! Мы атакуем их в конном строю!
- Эмилио, - позвал его Питти. - Это не все. Пусть твои друзья порадуются, пусть скачут как бешеные, а у меня к тебе еще одно дело. - Неужели опять какая-то гадость? - сморщился латорг. - Ты мастер на такие штуки…
- Ничего особенного, - усмехнулся шаман. - Я опять хочу попросить вас остаться в живых. Вот эти люди хотят вернуться в Лес. Почему бы вам не попробовать прорваться и отвезти их? Там, на землях королевства латоргов, тоже есть смертоносцы. Это другие пауки, те самые, которые убили твоего короля. Попробуешь?
- Но… - задумался несколько расстроенный латорг. По его лицу было видно, что счастье вот-вот вспыхнуло рядом и вдруг снова оказалось на другом конце Степи. - Но, может быть, мы не сможем отсюда вырваться? - с надеждой спросил он.
- Понимаешь… У меня в отряде беременная. Не понимаю, как мы не уследили. Это непорядок. А если мы еще протянем немного… - Так оставь ее, - предложил Питти. - Спрячем в долину великанов, и…
- Что?! - взвился Эмилио. - Ты хочешь опять тащить эту несчастную кобылу под землю, тебе мало того, что ты с ней раньше вытворял?.. Я тебе этого никогда не прощу! - Кобыла… - мечтательно проговорил шаман.
- Ты имел в виду кобылу… Ваши волшебные кони, которые не боятся смертоносцев… Я так хотел, чтобы они остались жить.
- К чему им жить без хозяев? - не понял его Эмилио. - В общем, ладно. Я попробую прорваться, но это будет атака! Безнадежная, бессмысленная атака на превосходящие силы противника! Атака чести! Мы последуем за своим королем в Тризни! - Куда? - спросил приблизившийся Таффо. - Это еще где?
- Это место, где воины пируют после смерти… - начал было Эмилио, но позади него всхрапнул Рондо, который с завистью косился на других лошадей, носившихся по кругу. - По дороге расскажу, если эта дорога будет, - закончил латорг и вскочил в седло. - Как мало нужно этим людям, - с завистью покачал головой Олень. - Так что теперь, шаман? - Ждать, - развел руками Питти. - Ждать, пока бомбардиры устроят свой "Бам!".
***
Орно сидел у костра, в котором догорали остатки с таким трудом принесенного к Кабаньей Голове бревна, грел руки и решал сложную проблему. Орно был голоден. Он не видел вокруг себя ничего съедобного, кроме трупов забравшихся сюда на свою погибель воинов. Более того, кто-то уже откромсал от одного из них обе руки. Степняк подозревал, что это случилось довольно давно, но мясо на холоде почему-то не тухло. - Ласк! - толкнул он дремавшего рядом соплеменника. Чего тебе? - спросил тот, не открывая глаз. - Ласк, уже рассвет. Вставай. - Зачем это? - неохотно потянулся тот. - Война, что ли?
- Нет. Просто. Как ты думаешь, зря мы раньше кроликов не ели? Помнишь, все не хотели из-за их красной крови, как у человека. Помнишь, как мы боялись? Глупые мы были. Да, Ласк?
- Ты что мелешь-то? - продрал наконец глаза приятель. - Ты, Орно, совсем стал плохой. Как же мы раньше могли бояться есть кроликов, если в Степи никаких кроликов нет? Это у тебя, Орно, от обжорства голова такая слабая стала. Дай что-нибудь пожевать.
- Да вот, ничего нет у меня… Но я к тому, что ведь это ничего страшного, что у кроликов кровь красная, верно?
- Ты зачем о еде говоришь, если жрать нечего? - возмутился Ласк. - Кролик - зверь что надо! Сейчас бы…
Они помолчали. Орно надеялся, что его друг сможет сам сделать необходимые выводы из разговора, ведь рука - вот она, лежит прямо перед ним. Он специально пододвинул ее сюда.
- Кто это приволок сюда эту гадость? - брезгливо сморщился Ласк. - У тебя руки согреты, Орно, так выкинь ее, пожалуйста. Холодная небось… - Там тоже красная кровь… - Орно в упор смотрел на Ласка. - Как у кролика.
- Вот ты глупый! Это у кролика кровь, как у человека, а не наоборот! Выкинешь или нет? Мне неприятно: как посмотрю, так есть хочется…
- А ты попробуй, - предложил Орно. - Может быть, этот вовсе и не от человека рука… Мясо как мясо.
До Ласка дошло. Он уставился на руку так, будто видел ее впервые. Орно весь обратился в слух, но приятель снова его подвел.
- Слушай, Орно, я что подумал-то… Эта рука - от человека. А нам нужна такая, чтобы не от человека.
- Ласк! - закатил глаза Орно. - Ну, конечно, это рука от человека, надо просто представить, что она не от человека, и…
- У нас есть такие руки, - подмигнул ему Ласк. - Там, на тропе. Я сам слышал, как шаман говорил, что карлики - мутанты. Значит, не люди.
Друзья дружно поднялись и ушли, в тот же момент Дорни открыл глаза. Он обвел мутным взглядом соплеменников, и ему показалось, что кого-то не хватает.
- Ласк, Орно! - негромко позвал он и не дождался ответа. - Каракурт! Сбежали, я так и знал! Бросили меня и… И нас всех.
Дорни не собирался ждать. Уходить - так всем, и пусть этот Питти делает с ними что хочет, если, конечно, найдет. Можно спрятаться и получше, чем в прошлый раз. Но прежде всего ему требовалось опустошить мочевой пузырь. Ничего нет лучше для этой цели, как высокая скала -если, конечно, не хочешь забрызгать ноги.
Вприпрыжку подскочив к краю обрыва, степняк с удовольствием начал опорожняться, а уже потом посмотрел вниз и тут же встретился с несчастными глазами карабкавшегося по скале воина. В руках у него оказались маленькие кинжалы, которые он вставлял в трещины камней, к сапогам тоже были приделаны какие-то приспособления. Воин втащил наверх веревку со множеством узлов по всей длине и уже надежно зацепил ее за камни. Внизу, соблюдая строгую тишину, стояли товарищи верхолаза, готовые лезть по веревке. Вернее, стояли они раньше, а теперь разбегались от летящей сверху влаги. И только этот латник никуда не сумел убежать.
Дорни не мог даже остановиться, не то что сказать что-нибудь или хотя бы поднять тревогу. Воин под ним обреченно опустил лицо, струя с шумом забарабанила по шлему. Тут над головой Дорни и пролетела первая стрела. Степняк дико закричал и повалился на спину, продолжая фонтанировать.
Пожиратели Гусениц проснулись. Заметавшись в тесном пространстве, они сталкивались и задевали друг друга копьями, понимая: случилось что-то страшное. Дорни любил и умел орать. Наконец Стаф осторожно ткнул его копьем. - Что стряслось-то? - Там! - Дорни выдохся, замолчал и стал отползать от края, тыча в него пальцем. - Там! Стаф хотел заглянуть вниз, но оттуда снова густо полетели стрелы, - да и не нужно было уже никуда заглядывать, чтобы увидеть шлем вползающего наверх воина. У степняка хватило мужества сильно ударить по шлему копьем, но сбить вниз нападающего он не смог - острие соскользнуло по мокрому металлу. - Их там много! - завопил Дорни, отбегая подальше. - Их там полно!
- Сюда! - крикнул Стаф, не привыкший сражаться один, да и вообще не привыкший сражаться. - Цепью!
Неизвестно, где собирался Стаф выстроить в охотничий порядок Пожирателей Гусениц, потому что воин выбрался наконец наверх, выхватил меч и кинулся мимо него на Дорни. Степняк подскочил от ужаса, в прыжке развернулся и бросился удирать по тропе. Латник, вытирая свободной рукой лицо, побежал за ним, расталкивая встречных. Все произошло так быстро, что никто не успел ничего понять. - Еще лезут! - опять крикнул Стаф. - Ну, где же вы?
Пожиратели Гусениц, наконец, сплотились за спиной невольного вожака. Четыре дружно выставленных вперед копья заставили остановиться двух вскарабкавшихся наверх воинов в ожидании подмоги. Если бы степняки догадались напасть на них в этот момент, то атака вполне могла бы быть удачной. Но время шло, а они все стояли, напряженно сжимая оружие. Латников на краю стало трое, потом четверо. Четвертый догадался снять с плеча лук и полез в колчан за стрелой.
- Бежим, - очень спокойно, без всякой паники произнес кто-то за спиной Стафа, и тот сразу согласился: -Быстрее!
Пожиратели Гусениц повернулись и бросились в отступление. Воины, повинуясь азарту преследования, двинулись за ними, оставив единственного лучника с досадой смотреть на спины товарищей, заслонившие врагов. Стаф бежал последним, боясь и оглянуться, и споткнуться, если обернется кто-то из соплеменников.
А впереди их ждало неожиданное препятствие в лице Орно и Ласка с ногой карлика в руках. Только что мимо них пробежал Дорни, что-то мыча непонятно о чем, а потом какой-то незнакомый мокрый мужик с мечом. Растерявшиеся было приятели очень обрадовались, увидев торопящихся к ним земляков.
- А вы куда? - спросил Ласк, делая шаг им навстречу и тут же отлетел в сторону, сбитый первым из удирающих.
Через мгновение на земле копошилась груда перепутавшихся тел и копий. Не успевший притормозить преследователь пробежал по ним, исхитрившись не напороться на острие, и остановился по ту сторону свалки. - А возьмем-ка мы их в плен, - предложил он товарищам. - Нет, надо за Глауса отомстить, - попробовал возразить другой латник. - И за остальных…
- Так их убивали какие-то другие, я же видел. Те были здоровые, с топорами да луками, а это что за банда? Не хочется мне о них меч тупить.
Пожиратели Гусениц перестали пытаться распутаться и внимательно прислушивались к разговору. Потом Стаф приподнял голову, насколько смог, и покрутил ею, осматриваясь. - Пожалуйста, возьмите нас в плен, - попросил он. - Мы ваших не трогали. - Точно не трогали, - поддержал его откуда-то снизу Ласк. - Это вот он хотел, а я ему не дал. - При этих словах степняк ткнул пальцем в лежащего лицом вниз Орно.
- Ладно, - согласился тот, что настаивал на уничтожении врага. - Я рад уже тому, что мы сюда наконец забрались. Бросайте копья, вояки. Но куда делся Эрик?
Оба вспомнили висящего на стене, мокрого скалолаза и расхохотались. А тем временем. Эрик почти догнал Дорни в конце тропы, но степняк так обезумел от страха, что с крутого обрыва просто скатился вниз, чудом не переломав себе конечностей и даже не выронив копья. Вскочив, он помчался по снегу, жалобно хныкая и шатаясь из стороны в сторону. Воин, уверенный, что сзади вот-вот появятся его товарищи, осторожно спустился и, движимый местью за унижение, продолжил погоню.
Постепенно настигая коротконогого степняка, он вдруг с удивлением почувствовал, что задыхается, а тот частил как ни в чем не бывало. Добежав едва ли не до конца перевала, латник наконец остановился и со злостью запустил вслед обидчику кинжалы, которые все еще держал в руке. - Лука нет, - зло сказал он. - Ладно, совру, что убил.
Избавившись таким образом от неминуемого, казалось, возмездия, не вовремя помочившийся Дорни добежал до травы и только здесь опустился на дрожащие колени и немного отдохнул. Стоянка в Монастыре и ежедневная сытная пища не пошли ему впрок, бегать стало тяжело. Кое-как отдышавшись, степняк поднялся и медленно поковылял вниз, чтобы рассказать хоть кому-нибудь о героической гибели мужчин своего племени, а еще лучше - поймать кролика и как следует перекусить.
***
- Много же вас, - покачал головой Бияш, появляясь как всегда неожиданно.
В подземном зале столпились женщины и дети Пожирателей Гусениц, смертоносец с оседлавшими его восьмилапиками, Элоиз с Лолой и Стэфи, Каса, утешавшая Тэга, и Эль, который придерживал связанного Томаса. Мутант молча стал помогать спускать на воду плоты. - Бияш, а ты сможешь замуровать подземелье? - спросил Эль. - Питти говорил, что сможешь.
- Шаман вообще очень много знает, - усмехнулся мутант. - Ему духи все рассказывают… Да, я сделаю обвал, как только вы отплывете.
- А ты разве не с нами? - удивился веснушчатый охотник. - Подожди, Бияш, так нельзя поступать. Во-первых, женщинам тяжело толкать плоты, им надо хоть немного помочь. Во-вторых, вдруг при обвале обрушатся еще какие-то своды?.. А еще…
- Хватит, - прервал его мутант. - Ты собираешься вернуться, верно? В этом я тебе мешать не стану, уговорил. Сделаю, как ты хочешь, надоедливый степняк. Замуровываться с тобой вместе я не хочу. Вскоре цепочка плотов медленно поползла вверх по течению.
Бияш и правда взялся помогать, поплыв вместе с Элоиз и паучатами самым первым. Эль, которому пришлось удовольствоваться помощью Стэфи, потому что полковник отказался брать в руки шест, прибыл в соседний зал вторым. Не мешкая он отправился к огромной двери, невозмутимо миновав великанов в центре пещеры. - Идем, Элоиз, - поманил он девушку. - Бияш им объяснил, что нас не надо трогать.
- Но они передумают, если вы станете трогать их, - напомнил мутант, по обыкновению скривив губы.
Великаны, действительно, вели себя абсолютно спокойно и даже ни разу не зарычали. Только один из них вдруг протянул руку и потрогал длинные рыжие волосы Элоиз. Степняку это не понравилось.
- Ты вот что, - сказал он девушке, когда они оказались на каменной лестнице. - Ты тут… в мое отсутствие… не очень… С этими лохматыми…
- Какой же ты глупый! - застонала Элоиз. - И вообще, с чего ты взял, что я собираюсь тут остаться? Я только посмотрю, все ли здесь безопасно для паучат. Кеджлис! Ты поднимаешься? "Да, - ответил снизу смертоносец. - Но лучше отпусти детей. Повелитель милостив". Выйдя из пещеры, они остановились и огляделись. Великанов нигде не было видно.
- Я думаю, нужно пойти к ручью и остановиться поближе к подземелью, - решила Элоиз. - Но это сделает Тина, нам не стоит задерживаться, так, Бияш? - Да, так, - ответил мутант. - Если хотите выйти - поторопитесь. "Мамочка! - возмутилась Урма. - А как же мы? Ты нас бросаешь?" - Нет, малыши, Бияш разберет завал, когда смертоносцы уйдут. Ведь так?
- Да, так, - повторил Бияш. - Я узнаю об этом сразу. Если, конечно, они уйдут. А не придут сюда… Спускайтесь, я немного подожду вас внизу.
Эль погладил по головогрудке Глуви, помахал копьем уже отошедшим от входа Стэфи с Лолой, а потом побежал вниз по ступеням, протискиваясь сквозь небольшую, но суетливую толпу поднимающихся женщин.
Он немного надеялся, что Элоиз не успеет покинуть долину великанов. Однако, оказавшись внизу, он уже слышал ее шаги позади себя. Бияш небрежно придерживал ногой последний плот, с которого второпях снимали корзинки с ягодами. - Кстати, мои слуги любят сладкое, - сообщил Тине мутант.
Женщина только теперь поняла, что остается за старшую, и, заламывая руки, попробовала уговорить девушку не уходить, но все было напрасно, и скоро Элоиз с беловолосым спутником скрылись в тоннеле. Подземная река быстро вынесла их обратно в первый зал. Здесь они спихнули в реку оставшиеся плоты и шесты, оставив лишь один для Бияша.
- Вот, вроде бы, и все… - задумался Эль, поглядывая вверх, на все еще свисавшего в потолочное отверстие воина. - Если они и разберут завал, то увидят совсем пустую пещеру… Каракурт! Здесь же на стене план всего подземелья!
- Уже нет, - сказал Бияш. - Те, кого вы зовете карликами, поработали там своими молотами. Теперь все? Ты, наконец, уйдешь?
Степняк, немного обидевшись, пошел вверх по лестнице. Элоиз задержалась, зачем-то всмотревшись в лицо мутанта. Тот спокойно выдержал ее взгляд, даже не потрудившись скривить, как обычно, губы. Он проводил ее почти до самого верха, там почему-то остановился. - Так… - задумался Эль. - Где же нам теперь разыскивать шамана, как ты думаешь? - Можно попробовать… - начала девушка, но конца ее фразы никто не услышал.
Позади них раздался грохот, из широкого проема полетела пыль, посыпалась каменная крошка. Невольно отступив на несколько шагов, они подождали, пока облако осядет, потом ощупали завал.
- Не хуже, чем пчелы, - похвалил степняк. - Даже не сразу догадаешься, что здесь что-то было… Вот только тропинка…
- Будем надеяться, что все будет хорошо, - твердо сказала Элоиз, но губы у нее тут же задрожали.
Эль взял девушку за руку и повел прочь, обшаривая глазами окрестности. Где-то далеко на лугах бесновались латорги - похоже, просто носились по кругу. Может быть, шаман где-то поблизости? Или наоборот, лучше держаться от бешеных всадников подальше… - Так что ты хотела сказать? - Я хотела сказать, что можно попробовать…
Но он опять ее не услышал, потому что под ногами вдруг дрогнула земля, а потом где-то вдали послышался глухой долгий рокот.