Бражан пришел еще до рассвета. Фцук сильно испугалась, услышав дробный топот множества лап, но когда дверь отворилась, то в свете факела она увидела не насекомых, а знакомое одноглазое лицо. После кошмарной ночи девушка была рада увидеть даже своего врага.

- Быстрее. Полезай в повозку, - приказал Бражан.

- Куда?..

- Нет времени! - он вытащил ее из домика.

Фцук увидела деревянное сооружение на четырех колесах, в которые пасеч впряг четырех муравьев. Несчастные насекомые тянули к муравейнику, в темноте им было не по себе, но Влад, стоявший рядом, удерживал экипаж на месте.

- Да полезай же, не стой!

Девушка залезла в повозку, рядом сел Бражан, Влад взял в руки вожжи и длинный кнут, напомнивший поселянке плетку. Муравьи сперва неохотно, потом все быстрее побежали, унося людей прочь от деревни, мастерской, муравейника, всего, что знала здесь Фцук.

- Куда мы едем?

- На север, - буркнул Бражан. - Только не воображай, что я отвезу тебя домой, на ручьи! Туда тебе пути нет, запомни. И назад нельзя, и никаких абажей или ньяна ты больше не увидишь.

- Но тогда куда же ты меня везешь?!

- Увидишь… Если захочешь, попробуй вернуться, да только пеняй на себя, когда тебя будут жрать бегунцы или шатровики. Другой на моем месте просто свернул бы тебе шею, чтобы не разболтала кому-нибудь лишнее, а я даю тебе шанс выжить, - Бражан вздохнул. - Так уж вышло, что ты много знаешь.

- Я никому ничего не расскажу! Отвезите меня к ньяна, пожалуйста! - попросила Фцук.

- Если ты и в самом деле беглая раба абажей, а я тебе верю, то у ньяна тебе не жить, - сказал одноглазый. - Они готовят восстание против смертоносцев, им нельзя ссориться с абажами. А те считают кражу самым страшным преступлением.

- Я ни у кого ничего не крала! - уверила его девушка.

- Да? А себя забыла? Ты украла у абажа рабыню, это серьезнее, чем украсть, например, саблю. Так что ты воровка, и одновременно имущество. Абажи будут тебя искать, твой хозяин всем соплеменникам расскажет приметы, и пообещает награду. Очень часто беглых рабов просто выдавали им, последний раз совсем недавно. "Бабочка" и "Мотылек" отвезли их на Озеро, - Бражан невесело рассмеялся. - И вот, еще одну привезли назад… Варакша, конечно, желал тебе добра, но я не могу рисковать. У нас с ним серьезные дела, узнай что-нибудь жуки - гореть в огне и мне, и всем моим родственникам, даже соседям. Шестиноги на этот счет строгие, у них договор с пауками, что никаких огненных порошков люди не получат. А жуки носятся со своими договорами, как абажи с имуществом, это превыше всего. Теперь тебе все понятно?

- Не все… - тихо и безнадежно сказала девушка.

- Ну и ладно, это ничего не изменит. Мы едем на север, к Сверкающим горам.

Повозка быстро катилась по ровной степи, Влад время от времени лихо щелкал кнутом. Фцук сжалась позади возницы, пытаясь спрятаться за его широкой спиной от ветра. Прошло немало времени, прежде чем на востоке стало подниматься солнце. Оно немного согрело тело, но душа девушки продолжала мерзнуть. Куда еще решила забросить ее судьба?

Бражан молчал, и Фцук решила во что бы то ни стало выдержать, не задавать больше вопросов. Хватит, она уже достаточно унижалась перед этим жестоким человеком, который никому не верит.

Муравьи бежали без устали, повозка изредка подпрыгивала на чьих-то норах. Впереди во всей своей красоте стояли Сверкающие горы, их сияние резало глаза. В воздухе стали появляться первые стрекозы, с любопытством следующие за повозкой, зажужжали мухи. Маленькая зима приходила в Южные степи каждую ночь, и быстро исчезала утром.

- В этих местах устраивают облавы на хищников, - разжал наконец губы Бражан. - Но там, севернее, их никто не трогает, это дикая степь, ничья. Там не ходят караваны, не появляются смертоносцы, не прячутся ньяна. Это царство бегунцов, скорпионов, шатровиков, стрекоз и еще некоторых насекомых, которые с удовольствием изорвут тебя на куски, как только увидят. Ищешь смерти - попробуй вернуться.

Пасеч будто уговаривал себя. Девушка подумала, что он, должно быть, еще не решился оставить ей жизнь, еще колеблется. Она подумала было попросить его не мучать ее, а убить, но это означало опять умолять о чем-то одноглазого. Нет, достаточно, следует быть твердой.

Повозка катилась, не снижая скорости, горы медленно приближались. Фцук помнила, что когда "Бабочка" проплывала между вершинами, они закрывали половину неба. Интересно, так ли красивы Сверкающие горы вблизи?

- Люди там не живут, - снова заговорил Бражан. - Правь на ту скалу, что торчит между третьей и четвертой вершиной от реки, Влад! Так вот, там никто не живет. Но когда я был там два года назад… Я встретил одну женщину. Я вверяю тебя судьбе: если ты отыщешь ее, как я, то останешься жива. Не попытаешься вернуться или выйти к Одре - проживешь долгую спокойную жизнь. Ну а попробуешь… Здесь слишком много хищников, девочка. Все они хотят есть.

От долгой езды Фцук начало подташнивать. Горы приближались медленно, и она мысленно просила их делать это быстрее. Ей хотелось поскорее проститься с Владом и Бражаном, чтобы больше никогда их не видеть.

Наконец одноглазый стал часто привставать и оглядываться, будто высматривал что-то. Горы уже встали перед ними стеной, хотя до них было еще довольно далеко. Однако местность постепенно перестала быть ровной, муравьи бежали теперь не так быстро, постепенно поднимаясь вверх.

- Камень видишь?! - Бражан тронул возницу за плечо. - Камень слева и впереди! Туда!

Кусочек скалы, похожий на огромную руку, вытянутую из земли к небу, торчал посреди травы. Близко к нему Влад подъезжать не стал - окружавший камень кустарник густо опутывала паутина. Бражан не стал настаивать, тоже не желая тревожить пауков-шатровиков.

- Вылезай! - приказал он и первым спрыгнул на землю. - Иди на север, и иди быстро, когда солнце пригреет, ты здесь встретишь всяких тварей. А пока даже стрекозы держатся южнее.

- И куда мне идти? - недоумевала девушка. - К горам?

- К горам, - подтвердил пасеч. - По дороге смотри во все глаза: тебе нужна женщина, по имени Белая. Она не совсем в своем уме и живет здесь одна. Если тебе посчастливится, то ты ее встретишь. Если нет - я сделал все, что мог.

Бражан вспрыгнул обратно на повозку, Влад развернул муравьев.

- Удачи! - крикнул одноглазый и пасечи покатили обратно.

- Саблю!.. - запоздало вскрикнула девушка. - Дай мне саблю!

Бражан прокричал ей что-то в ответ, взмахнул рукой, но Фцук не расслышала. Она нервно оглянулась на паутину, которую шевелил то ли ветер, о ли обитатели, и быстро пошла на север. Где-то там, за этими горами, за Озером, находится Алларбю, но попасть туда ей уже не суждено.

Местность вокруг действительно еще как бы не проснулась. Фцук оглянулась и увидела расстилавшуюся ниже степь. Над ней висели в воздухе десятки стрекоз, сотни мух. Но здесь, немного выше, было совсем тихо. Девушка понимала, как обманчива эта тишина и заспешила дальше.

Как найти женщину со странным именем? Где она хотя бы живет? Пройдя не меньше тысячи шагов в гору, Фцук утомилась и теперь была убеждена, что Бражан просто решил ее убить. Но так же как Отто требовалось обязательно помучить жертву, одноглазый придумал для нее медленную, наполненную ужасом смерть.

День нагонял ее, так же, как поднимающегося по ручью Нельсона нагоняла зима. Стрекозы кружили все ближе, рядом из травы поднялась первая, еще сонная муха. Становилось все жарче. Несколько раз девушка переходила на бег, и потом опять шла, прижимая руку к колотящему болью боку. Ей уже казалось, что кто-то выслеживает одинокую жертву, прячась за кустарником и камнями, стелясь по траве.

В одном месте Фцук едва не наступила на сороконожку, толстую, в две руки толщиной. Насекомое затрещало множеством хитиновых щитков, изогнулось, готовясь у броску. Нервы у поселянки не выдержали, она вскрикнула и побежала, уже не разбирая дороги.

- А ну стой!

Фцук упала, как подкошенная, настолько неожиданно раздался пронзительный голос. Когда девушка подняла голову и осторожно оглянулась, к ней, низко пригнувшись, шагала невысокая женщина с длинной палкой в руке. До самого пояса свисали совершенно седые, но очень густые волосы. Сомнений не осталось - это и есть Белая.

- Ты кто?

- Я - Фцук, меня Бражан сюда привез.

- Бражан? Не знаю Бражана, никого не знаю… - старуха вертелась на месте, подозрительно оглядывая местность. - Уходи отсюда.

- Мне некуда идти, Белая, мне нельзя назад.

- Откуда ты знаешь, как меня зовут? - старуха прыгнула к девушке и наступила ей на грудь, замахнулась палкой. - Кто тебе сказал?

- Бражан…

- Не знаю Бражана!

- Он сказал, что бывал у вас, года два назад, - оправдывалась Фцук, жмурясь в ожидании удара. - Он сказал, чтобы я вас нашла, что вы мне поможете!

- Зачем мне тебе помогать?! - взвизгнула старуха. - Я здесь не для того, чтобы другим помогать, а чтобы мне никто не помогал! Бражан, Бражан… Его звали не Бражан, ты врешь!

- У него один глаз…

- У него было два глаза! Ты врешь!

Белая подняла палку повыше и оттуда резким движением вогнала ее в землю рядом с ухом вскрикнувшей Фцук. Потом нагнулась так низко, что девушка почувствовала запах гнилых зубов у нее изо рта.

- Ты все врешь! Что ты умеешь делать? Говори быстро, да не ври!

- Я сажать клубни умею, я готовить еду могу, я рыбу ловить немножко могу… - затараторила поселянка.

- Не нужно мне этого! - прервала ее старуха. - Подметать умеешь? Чтобы чисто было!

- Умею, веник сделаю и буду подметать, - пообещала Фцук.

- Кто же тебе доверит веники делать! - захохотала старуха и опять оглянулась. - К нам гости. Один бегунец меня домогается, хочет косточки мои обглодать! Смотри, как скачет! Я его давно знаю!

Фцук встала и увидела несущегося к ним паука. Ростом в полтора человеческих роста, он мчался, стремительно перебирая длинными ногами. Девушка уже различала множество глаз, расположенных на головогруди.

- Бежим! - поселянка схватила старуху за руку. - Бежим!

- Куда? Экая ты глупая девка, ведь и неряха скорее всего… Стирать умеешь? Чтобы чисто было! - Белая пошла куда-то, Фцук за ней. - Бегать от бегунца - это же надо такое придумать! Да он тебя настигнет в три прыжка, схватит и - хлюп! - всю кровушку высосет! А потом - фрр! - обратно вгонит, да с ядом, от которого даже мои косточки размягчатся, подождет немного, и опять - хлюп! И не станет тебя, одна кожица грязная на травке останется, мухам на счастье!

Бегунец приближался. Фцук почувствовала, что теряет способность двигаться, парализованная ужасом. Если бы в этот момент у нее была возможность вернуться к Отто и его плетке, девушка бросилась бы к абажу не раздумывая.

- Что стоишь?! - неожиданно заорала старуха. - Покормить его хочешь?! А ну полезай в нору!

Прямо под их ногами в земле была дырка, в которую не протиснулась бы даже Линор, не говоря об Авере или Свене. Фцук хотела что-то спросить, но Белая с силой пригнула ее голову и впихнула в сырую темноту. Девушка, работая локтями, быстро поползла вперед, чтобы оставить место для старухи. Вскоре вокруг стало просторнее, поселянка остановилась, к ней прижалась подоспевшая старуха.

- Ну что, милый ухажер, опять не успел?! - крикнула Белая пауку.

В норе раздавалось ожесточенное шуршание. Оттуда выбивался крохотный лучик света, который Фцук смогла заметить только когда глаза привыкли к темноте. Она заглянула в узкий лаз и увидела паучью лапу, почти дотягивающуюся до спокойно сидевшей старухи.

- Как ты сказала, звали того, кто был здесь два года назад?

- Бра… Бра… - Фцук никак не могла выговорить имя и испугалась, что ее постигла участь Свена, у которого заикались мысли. - Бражан!

- Не кричи так! Оглушил совсем… Ну, если ты еще и неряха! - Белая погрозила палкой. - Назову-ка я этого бегунца Бражаном. Эй, Бражан! Завтра опять придешь за мной бегать?!

Лапа паука вытянулась, словно пика, увенчанная когтями, почти коснувшись живота старухи. Та быстро плюнула на желтые когти.

- Быстрее надо бегать, еще быстрее, сожри тебя скорпион!

Фцук заметила, что свет проникает в подземную камеру еще и из нескольких отверстий, проделанных в потолке. Белая, заметив, что она смотрит вверх, палкой прочистила дырки.

- Все время мусор оттуда сыплется… Вот смотри! - она подняла с пола травинку. - И уж я выметаю, выметаю… Не сиди, ты же обещала убирать! А оказалась неряха! Вот тебе веник, - старуха откуда-то извлекла ловко увязанный пучок жесткой травы. - Давай, покажи, на что способна!

Девушка, не зная, кто из них сошел с ума, стала подметать пол. Она почти ничего не видела и действовала вслепую, Белая внимательно наблюдала и иногда, нагибаясь, показывала пропущенную травинку. Наконец кучка мусора оказалась возле лаза.

- Что встала? Здесь оставишь, неряха, сожри тебя скорпион! Выметай наружу, да подальше от входа!

- Там паук… - тихо сказала Фцук.

- Какой паук? Где? Бажан что ли? - Белая хрипло расхохоталась. - Да разве это - паук? Еле шевелится, одно название, что бегунец. Где он?

Старуха поползла в нору. Девушка хотела было схватить ее за ноги, но не решилась и присела на корточки, ожидая неизбежного. Однако снаружи раздался требовательный визг:

- Ну где ты там?! Неряха! Как тебя зовут? Фцук? Буду знать, что Фцук - это неряха! Мети сюда мусор!

Девушка стала кое-как проталкивать веником сор через нору. Когда Фцук появилась снаружи, Белая стояла, печально сложив руки на груди.

- Зачем мне такая работница? Я одна быстрее все сделаю. Ты совсем не проворная, хуже чем Бажан, честное слово!

- А где бегунец? - спросила, озираясь, Фцук.

- Так он же не ты, не сонная муха! Убежал бегунец! И зачем это тебе Бажан потребовался? Это мой ухажер! - старуха погрозила девушке кулаком. - Не стой, стрекоза утащит. Полезай внутрь, иди в третью комнату.

Фцук не стала спрашивать, куда ее послали. Она тяжело вздохнула и ползла в нору. Похоже, жизнь продолжала над ней издеваться. Не окажется ли это испытание хуже всех предыдущих? Поиска в подземной камере, девушка нашла сразу три лаза. В какой из них надо было ползти, она не стала и гадать.

- Сидишь, бездельничаешь? - старуха была уже здесь.

- Я не знаю, куда идти.

- Да другая бы на твоем месте уже весь дом бы обежала, все разузнала, все подмела, одежду мою починили и выстирала! - разразилась Белая. - Иди за мной, неряха!

Половину дня продолжалось это безумство. Они со старухой ползали по подземному лабиринту, подметали, проделывали новые лазы и засыпали старые. Фцук подозревала, что запуталась, но она насчитала не менее пятнадцати подземных камер, соединенных между собой.

Здесь Белая хранила свои богатства: кое-какую одежду, в основном собственноручно связанную из паутины шатровиков, запасы все той же паутины, сушеное мясо личинок мух, сороконожек и даже скорпиона, матрасы, набитые какой-то особенной травой и многое, многое другое. Все это было показано новой работнице, как называла ее старуха, попутно пересчитано и переложено.

Наконец старуха сказала, что пора и поесть. Они поползли в особую камеру, где имелась кухня, сложенная из камней. Фцук боялась, что подземелье наполнится дымом, но хозяйка уверенно разожгла хворост. Вытяжка у нее была продумана основательно, катастрофы не произошло. Скоро обе сидели на мягкой душистой траве и ели кашу из незнакомых девушке злаков, запивая ее вкусным травяным чаем.

- Ведь хорошо у меня? - совершенно спокойным голосом спросила белая.

- Да! - в этот момент Фцук была уверена в своих словах. - У тебя здорово!

- Вот то-то же… Что ты носишься там, наверху? Скорпионы, бражаны, всякие другие напасти… Как ты сюда попала? Расскажи-ка мне, девонька, все!

Рассказ Фцук длился до самого вечера, женщины выпили много глиняных кружек с чаем. Белая желала все знать подробно, задавала много вопросов, ахала. Девушке стало казаться, что здесь, под землей, не намного хуже, чем в каюте "Бабочки".

- А как ты здесь очутилась, Белая?

- Я?! - искренне удивилась старуха. - Я здесь живу и всегда жила.

- Но… - Фцук смутилась. - Может быть, раньше тут жили твои родители? У вас был поселок?

- Какие родители?.. Я здесь живу, я! А никакие не родители! Где ты их видела? - старуха засуетилась. - Время-то уже сколько! Скоро солнце зайдет, а мы не прибирались! Ладно, я сам везде подмету, а ты иди к колодцу, вот через этот лаз, да набери побольше воды для стирки!

Фцук поставила на пол кружку и покорно полезла в очередную нору. Ей показалось, что на ее коленях уже появляются мозоли. Там и в самом деле оказался колодец, узкий, только чтобы пролез глиняный кувшин. Чем он был вырыт?.. Как Белая поддерживает его в исправности? Девушке предстояло узнать ответы на эти и другие вопросы в самое ближайшее время, ведь теперь она стала работницей Белой.

Потянулись похожие один на другой дни. Белая просыпалась затемно, что, впрочем, в подземелье имело мало значения. Прежде всего старуха начинала громко отчитывать Фцук за грязь в доме, при чем частенько отвешивала и пару оплеух. Потом работнице вручался веник, а хозяйка отправлялась наружу.

Все то время, когда было уже светло, но насекомые еще не проснулись, Белая бродила по степи, собирая травы и лаки, отыскивая личинки. Каждый раз это заканчивалось с появлением бегунца Бражана, который появлялся в одно и то же время. Старуха дразнила его до самозабвения.

Потом Фцук получала новую выволочку, за безделье. Белая была помешана, в том числе и на чистоте. Почти весь день они проводили прочищая лазы, камеры, иногда вдруг начинали копать новые или засыпать старые. Девушка ужасно боялась, что однажды земляные своды рухнут и погребут под собой обеих женщин.

Сначала Фцук решила терпеть от старухи, в сущности безобидной, все. В конце концов ее почти не бьют, досыта кормят, всегда есть вода и одежда, а так удобно спала она разве что в гамаке Мбуни. Но постепенно жизнь превратилась в ежедневную пытку. Бессмысленные дни в почти полной темноте - Белая запрещала девушке подниматься на поверхность.

Однажды поселянка ослушалась и выбралась наружу через один из множества лазов. Она твердо решила отстоять свое право на глоток свежего воздуха, но старуха не стала разговаривать. Она просто повалила Фцук, а потом отходила по бокам своей верной спутницей - крепкой палкой. Такого девушка совершенно не ожидала. Она долго плакала в темноте, а Белая весь день с ней не разговаривала.

Пришлось подчиняться. День за днем девушка теряла аппетит, становилась сонной, ко всему безразличной. Как-то раз Белая опять побила ее - за плохо постиранную одежду. Что могла старуха рассмотреть в темноте? Фцук даже не обиделась. Ночью она проснулась и поняла, что происходит что-то настолько печальное, что ни Отто ни Бражан не могли с ней этого сделать.

В тот день случилось неожиданное происшествие. Задумчивая Фцук таскала воду из колодца, носил ее в кухонную камеру, наполняя кадку. Вдруг в лаз быстро ползла старуха.

- Гости у нас, да не званые, - проворчала она, вытаскивая из ямки в стене странный предмет - железную коробку с трубкой. - Давай, зажигай хворост, да быстрее!

Фцук услышала какой-то странный звук в лазе, будто кто-то царапал когтями, шуршал. Но к ним никогда никто из насекомых не забирался, девушка привыкла чувствовать себя в подземелье в безопасности!

- Оса! - тут же объяснила Белая. - Вот вредное насекомое! Мухи никогда не полезут, а осы - в несколько дней одна обязательно появится! Ух, сейчас я ей, сейчас…

Хозяйка подземелья засыпала в железную коробочку углей, быстро подошла к лазу и дунула в трубку. Из коробочки вылетело облако дыма, ушло в нору. Оттуда тут же послышалось яростное жужжание.

- Не нравится нам! - радостно сказала старуха и ползла к осе. - Ты, слышь, вон тот лаз прикрой кадкой, а то заберется и устроит тебе тут беспорядок! Сора еще натащит…

Фцук представила себе, что там, в самой гуще дыма, быстро проникающего повсюду, оса найдет старуху и загрызет ее, а потом долго будет ползать по лазам, отыскивая ее. Девушка заметалась, в панике стараясь решить, как ей быстрее выбраться, пока дым не лишил ее возможности видеть хоть что-нибудь. Конечно же, она все перепутала, а оса все-таки поползла к кухне.

Сообразив, что именно она может стать причиной такого печального развития событий, Фцук полезла обратно из какого-то бокового ответвления, задом, не зная, встретит ли ее уже оса. Она успела - схватила кадушку и ударила ей отвратительную голову с мощными жвалами, вдавила обратно.

- Поймала?! - обрадовалась откуда-то издалека Белая, когда услышала отчаянное жужжание. - Сейчас я ее сзади! Палкой!

- Осторожно! - взвизгнула девушка. - Лопату возьми!

- Боишься?! - с восторгом завопила старуха. - Испугалась одна остаться, неряха?!

Она убила осу, быстро, сноровисто. Эти насекомые не раз проникали в подземные лабиринты, и всегда Белая норовила не выгнать их, а убить.

- Оса всегда вернется, - объяснила она вечером, во время единственной трапезы, когда становилась почти вменяема. - Они обидчивые, поэтому если прогнать - обязательно вернется мстить. И ты знай: надо их убивать. А ты испугалась за меня сегодня? И за себя, наверное?

- Конечно, - призналась Фцук. - Хуже всего умереть здесь, в темноте.

- Какая же тебе разница? - покачала головой Белая. - Эх, ты… Неужели не понимаешь, что людям там, на земле, не место? Вот скоро пожалуют к нам гости дорогие, они тебе объяснят.

- Какие гости?

- Черви. У меня частенько черви гостят, уважают старуху Белую Да ты не думай, что я спятила! - вдруг очень просто уверила она. - Черви не простые, а умные, умнее нас. И даже разговаривать умеют, только не как мы, а лучше.

- Понятно… - совсем расстроилась Фцук. Что делать, если старуха окончательно сойдет с ума и пригласит в гости ос?

- Ничего тебе не понятно! - рассердилась Белая. - Вот придут, тогда увидишь. А для кого ж мы дом в чистоте держим, запасы копим, угощение готовим? Для гостей дорогих. А может быть, один придет… Один меня больше всех уважает. Но придет скоро, это я всегда заранее чувствую.

Девушка не спала всю ночь. Нельзя так жить, во всем доверяясь сумасшедшему! Тогда уж не на кого и жаловать. Если Фцук считает, что может позаботиться о себе сама, то пора начинать.

На другой день, улучив момент, поселянка начала копать наружу свой личный, секретный лаз. Старуха видела в темноте гораздо лучше ее, но Фцук придумала начать новую нору в крошечной камере, где хранились дрова. Это было единственное место, в которое Белая не заглядывала, доверяя работнице, кроме того, можно было прятать ход, заваливая его хворостом.

Каждый день Фцук улучала немного времени и копала, потом тщательно заметала следы, возвращала на место лопату, выбрасывала землю. Для этого приходилось тайком вылезать наверх - дело опасное, грозящее скандалом. Сначала у поселянки замирало сердце, потом она втянулась, и у жизни появился новый смысл.

Пусть здесь хозяйничает Белая, но если ее работница захочет однажды покинуть подземелье не прощаясь, то никто не сможет ей помешать. А ведь это - самое главное. Иначе нельзя хоть иногда почувствовать себя свободной, а это так важно для рабы. К Фцук вернулся аппетит, она не высыпалась, и оттого спала лучше.

Вот только Белая тревожила: все чаще говорила о скором приходе дорогих гостей, даже расширила некоторые внутренние лазы, чтобы червям было легче передвигаться по подземелью. Иногда она замирала, требовала тишины и подолгу прислушивалась у какой-нибудь стены.

- Нет, не идут… - наконец вздыхала старуха.

Фцук в такие дни особенно усердно рыла тоннель. Она отводила его подальше от выходов Белой, иначе старуха непременно заставила бы его засыпать. Время шло, и только этот лаз да странное ожидание гостей, передавшееся и девушке, придавало жизни какой-то смысл.

Ход получался длинным, извилистым, потому что в земле вокруг норы Белой оказалось много больших камней, которые приходилось обходить. Фцук трудилась дань за днем, постепенно пробиваясь к своему личному выходу на свет. Белая вроде бы ничего не подозревала, хотя как-то раз вечером, за чаем, поделилась с работницей опасениями.

- Земля появляется вокруг входов, свежая земля… То в одном месте, то в другом. Может быть, Бражан, ленивый бегунец, пробует копать своей кривой лапой? Да вроде бы лазы шире не становятся… Ты ничего не слышала?

- Не слышала, - замирая сердцем ответила Фцук. - Тихо.

- Если услышишь - сразу скажи мне. Мало ли какие твари к нам снизу да с боков подберутся… - Белая провела руками по волосам, сбросила насыпавшуюся землю. - Надо быть готовыми ко всему, всегда. Тем более, скоро гости дорогие пожалуют, будут тут ползать, смотреть…

Старуха захихикала. Фцук удивленно смотрела на нее, и Белая пояснила:

- Да не видят они ничего, черви эти. Всю жизнь под землей, наверх не выходят. Но я с ними дружу… Вот скоро придут к нам в гости, сама увидишь. Ты им понравишься, если только не будешь лениться. Сегодня опять плохо лазы промела, грязно там…

Это постоянно ожидание добавляло нервозности. Как Фцук ни убеждала себя, что старуха давно сошла с ума, и никакие слепые черви к ним не придут, но прислушивалась теперь к каждому шороху. Она потихоньку расспрашивала Белую и убеждалась, что та имеет о червях четкое представление.

- Они белые, и такие представительные, толстые, жирные… Ну как раз им в наши лазы протиснуться, только-только. Голова с виду совсем как хвост, но там рот. Едят черви то, что под землей найдут, корни да клубни, личинок да других червей. Зубов не имеют, а всасывают в себя, и понемногу переваривают. Не понимаешь? Вот найдет червь длинного дождевика - всосет его наполовину и ждет, пока желудок переварит. Тогда еще немного всосет, потом еще.

- И никогда на свет не выходят?

- Никогда! А зачем им? Они же слепые, да к тому же нежные, жирные. Такого всякий обидеть может… - Белая улыбалась мечтательно, сладко. - А уж какие вежливые, обходительные!

- Разве они говорят? - уточнила Фцук, стараясь поймать старуху на противоречии.

- Да ты, дура, не слушала меня разве раньше? Конечно разговаривают, только не ртом, как мы, а умом, мыслями. И такие у них сладкие, хорошие мысли! Чистые, прямые, порядочные. Все о земле рассуждают, о темноте, про свет меня расспрашивают. Ох, что с тобой делать… - загрустила Белая. - Не понравишься ты им, глупая ты и суматошная.

- Меня накажут? - испугалась девушка.

- Да чем же? - вздохнула старуха. - Как им, таким хорошеньким, тебя наказать? Разве что я тебя палкой отделаю. А черви наказать не умеют, они обходительные. Просто будут с тобой говорить, ты и осрамишься, глупая. А им стает за тебя стыдно, это сразу почувствуешь. Вот ты увидишь скоро гостей дорогих, ты поймешь, как я по ним скучаю.

Фцук начали сниться по ночам огромные, способные в два захода переварить огромного дождевика, белые черви. Они протискивали свои жирные тела сквозь лазы и рассуждали сладкими голосами о темноте, о том, что наверху вообще нечего делать. Там живет зло, и только его освещает солнце, а значит глаза вовсе не нужны. Девушка несколько раз просыпалась с криком, потому что черви начинали ее целовать.

Белая каждый раз прибегала с палкой, но не обнаружив врага, пускала ее в ход против Фцук. А потом усаживалась рядом и опять говорила о червях. Дни шли за днями, но гости пока не появлялись.

Впрочем, можно ли сказать, что гостей нет, если только о них и говорят? Старуха стала даже меньше ругаться и придираться к нечистоплотности Фцук. Девушка окончательно поверила в их существование, и ловила себя на том, что тоже ждет их. Скорее бы, если им обеим суждено быть пожранными червями - пусть приходят скорее.

Но настал день, когда ход вывел ее наружу. Первые лучи света ударили в глаза, ослепили. Фцук постоянно выбиралась через другие лазы, каждый раз замирая от страха, чтобы выбросить землю, но там был чужой свет, не ее. Здесь же даже солнце было другим, а воздух свежим, вкусным.

Девушка не стала раскапывать лаз широко, оставила лишь крохотное окошко. Этого достаточно, ведь расширись его и выбраться можно за одну минуту. Теперь она не пленница Белой, а гостья, которая уйдет как только захочет. И если смерть от бегунца или стрекозы покажется ей слаще пребывания здесь, то старухе придется обойтись без работницы.

- Мне кажется, у нас странно пахнет сегодня… - заводила старуха носом и Фцук испуганно прижалась к стене. - Будто бы даже дует откуда-то… Проверь все, и я проверю все, вот мы два раза и проверим. Шевелись, неряха! И когда я только приучу тебя к порядку? Опять трава сухая в лазе, все колени исколишь…

На коленях от постоянного ползанья и правда появлялись мозоли. Фцук они почему-то очень не нравились, по ночам девушка сдирала их ногтями, перевязывала ноги тряпочками. Человек должен ходить на ногах, но теперь ей такое чаще снилось во сне.

- Гости придут совсем скоро, - сказала Белая за чаем. - Я чувствую. Не могу объяснить, как, но чувствую. Будто они уже что-то говорят мне, только я не слышу. А ты что-нибудь ощущаешь необычное?

- Нет, - покачала головой Фцук. - Все как всегда. Ничем особенным не пахнет, тихо.

- Да не в запахе дело, и не в шуме! Ты к мыслям своим прислушайся: не появилось ли там чего-нибудь особенно сладкого, благостного?

- Не появилось, - сказала девушка. - И мыслей-то почти никаких не осталось.

- А вот это как раз и говорит о том, что гости дорогие приближаются! Ох, ползунчики мои дорогие, куда же вы путешествовали?..

За все время, что Фцук прожила в подземелье, она так ничего и не узнала о Белой. Откуда женщина была родом, когда и как попала сюда, в глухой уголок предгорья, зачем осталась - всех этих вопросов старуха будто и не слышала. Лишь иногда она отвечала, что живет здесь, а значит ниоткуда не взялась.

Ничем из происходящего снаружи Белая не интересовалась, и в тот единственный раз, когда выслушала историю Фцук, ни о чем не спросила. Девушка порой уже и сама думала: не привиделись ли ей все приключения? Жила ли она когда-то у далекого северного ручья, готовясь родить ребенка от абажа и умереть в холодной землянке? Кричала ли под плеткой, вез ли ее корабль вниз по реке? Со старухой на эти темы лучше было не говорить, у нее руки так и тянулись к палке.

Зато о червях, дорогих гостях, можно было расспрашивать ее круглые сутки. Правда, и ничего толкового Белая не говорила, только все расписывала свои ощущения, сладкие и благостные. Фцук порой хваталась за голову и тихонько выла, ей казалось, что если белесые жирные уроды не приползут сюда в самое ближайшее время, она тоже сойдет с ума.

Или наоборот, сойдет с ума именно в тот миг, когда увидит их? Тогда девушка и старуха начнут понимать друг друга, и в полном согласии проживут долгие годы, выметая сор из лазов. Напряжение нарастало, и бороться с ним помогал только личный, секретный выход на поверхность. Поселянка подползала к нему и подолгу рассматривала кусочек неба.

Однажды утром Белая не вышла на поверхность. Это было так неожиданно, что девушка молча уселась перед ней, сложив руки. Старуха глубоко вздохнула, поправила на плечах застиранное платье.

- Дождалась! Они пришли!

- Куда?! - испуганно дернулась Фцук, оглядываясь по сторонам. - Куда пришли? На кухню?

- Да нет же, дурочка. Вот из этой стены черви появятся. Я их уже слышу. Они бы и с тобой говорили, да стесняются. Ты ухо приложи, да послушай хорошенько.

Фцук так и сделала. Сначала она слышала только собственную кровь, шумящую от волнения в висках, затем пульс немного успокоился. От стены исходила легкая, непостоянная вибрация, а еще что-то шуршало там, далеко. Белая не обманула, черви и в самом деле приближались.

- Я боюсь! - девушка прижалась к сумасшедшей, та ласково погладила ее по голове.

- Ты им не понравишься, к сожалению. А ведь я не вечная, не смогу о тебе долго заботиться. У червей же есть дома, глубже и надежнее нашего. Пищу они приносят с поверхности, воздух и воду провести тоже умеют.

- О чем ты? - еще больше испугалась Фцук.

- Да ни о чем… К сожалению, ты им не понравишься. Уже не нравишься.