Раскаленное полуденное солнце било в узкие окна-щели. Кулл смотрел на город из укрытия, не показываясь в проеме. Бездействие угнетало его, он уже несколько раз порывался уйти из храма и попробовать вернуться по подземному ходу, чтобы возглавить армию, но всякий раз что-то останавливало атланта, и он снова начинал метаться по храму, как зверь в клетке. В это время никто не решался беспокоить владыку: все знали его бешеный нрав.
На улицах было полно народу. Внизу суетились вооруженные кхешийцы. По их перемещениям Кулл понял, что Брул разделил армию. Одна часть стояла у восточных ворот, другая — у Южных. Скоро начнется штурм.
— Мой король… — послышался чей-то голос.
— Как ты смеешь отвлекать меня? — вспылил Кулл. — Хочешь отведать палок?
— Нет, мой король, разреши мне говорить, — с поклоном ответил Усирзес.
— Говори. Извини, это бездействие сводит меня с ума.
— Ты помнишь, в храме есть потайная комната. Так вот, на ее стенах начертаны заклинания, с помощью которых можно видеть глазами животных и птиц. Я попробовал, и у меня получилось. Мне удалось наблюдать переправу твоих войск глазами крокодила. Правда, я совершил ошибку: подплыл слишком близко, и лучники изрешетили меня стрелами. Я чувствовал боль животного и умирал вместе с ним. Однако я вскоре очнулся. Надо мной хлопотал десятник. Он сказал, что я внезапно упал и потерял сознание, и тогда он послал воина за Рамданом.
— Что же ты раньше мне ничего не сказал?
— Не успел, мой король, да и Рамдан просил до поры молчать. Но сейчас, видя в каком ты состоянии, я решил сообщить тебе об этом.
— Скажи, Усирзес, это не опасно?
— Не знаю, — честно признался жрец.
— Ну вы и плуты — ты и Рамдан! Вечно печется о моей безопасности, когда его об этом не просят! Пошли скорее в потайную комнату.
В комнате их встретил десятник. Ничего не изменилось с тех пор, как Кулл был здесь в последний раз. В нише все так же пульсировал кристалл.
— Мой король, ты твердо решил испытать это на себе?
— Конечно. Почему нет?
— Пока все тихо, но, если ты понадобишься здесь, мы не сможем вызвать тебя. Ты нас не услышишь.
— И что ты предлагаешь?
— Пусть попробует десятник.
Кулл пристально взглянул на воина:
— Как тебя зовут?
— Чинор, мой король.
— Ты это уже проделывал?
— Да, мой король.
— Ну что ж, приступай. — Кулл хмуро посмотрел на Усирзеса: — Мог бы и пораньше рассказать мне…
Десятник благодарно улыбнулся и сел на циновку. Усирзес зажег курильницу и начал читать заклинания. Воин с отсутствующим видом смотрел на статую бога Инпу, и взгляд его, как заметил Кулл, становился все более пустым.
Жрец, продолжая говорить, взял в руки курицу, ловким движением отсек ей голову и нацедил немного крови в плошку, стоявшую перед статуей. Обряд подошел к концу. Выкрикнув последние слова, жрец обратился к Куллу:
— Теперь можешь спрашивать его, только не говори слишком громко, иначе он очнется.
— Что ты видишь, Чинор? — спросил король.
— Я вижу внизу маленькие фигурки людей, они скопились у больших ворот. Это, похоже, наши, валузийцы. На стенах города тоже много людей — там кхешийцы.
— Продолжай.
— Люди забросали ров тростником и полезли на стены по приставным лестницам. К воротам подкатили таран. Началась битва, кхешийцы сбрасывают наших со стен. Некоторым валузийцам удалось закрепиться. Я вижу там Келкора, он сражается, как разъяренный лев.
Воин говорил медленно, иногда надолго замолкал.
— Наши побежали, их сбросили со стен. Кхешийцы ликуют.
— Что с Келкором?
— Его не видно. Вижу Брула, он в ярости. Очень много потерь. Вижу Келкора, он жив.
Кулл вздохнул. Этого следовало ожидать: Тшепи сильная крепость. Первый штурм отбит, но король хорошо знал Брула — так просто он не отступится.
— Лучники пополнили запасы стрел и снова обстреливают стены. Кхешийцы отвечают. По стенам бьют катапульты.
Воин замолчал на некоторое время, затем снова заговорил. Кулл услышал, как пробили ворота, как воины пошли на штурм во второй раз. Чинор рассказал о чудесах храбрости, проявленной Таль-мешем. Кулл узнал, как камелийцы и валузийцы, объединившись, рассеяли кхешийцев и открыли ворота, как камелийцы выбили из башен противника и помогли Келкор.
Куллу стало ясно: войска уже в городе, и нет силы, способной остановить их.
— Город наш, скоро все будет кончено, — сказал он Усирзесу. — Теперь очередь за цитаделью. Так что, Усирзес, не мог бы ты разведать, что творится у нас под боком?
— Да, мой король. Но теперь пусть он смотрит другими глазами. В цитадели полно крыс, и у жрецов припасено специальное заклинание на этот случай. В прошлом они не раз пользовались им.
Усирзес вывел воина из транса. Кулл объяснил, что требуется от него на этот раз. Чинор без возражений согласился.
Все повторилось. Когда жрец закончил читать заклинания, воин смог увидеть мир глазами крысы.
— Нахожусь в каменной норе, меня обдувает ветерок. Впереди виден свет. Подбегаю ближе, выглядываю — богато обставленная комната. Сюда ведут две двери. У одной стоят два стражника, в противоположную входит человек. Он говорит, что идет к наместнику с важными новостями, его ждут. Стражники пропускают его… Бегу дальше, к следующему оконцу… Вижу наместника, он сидит за столом и диктует приказы. Вошел человек. Они о чем-то говорят. Подойду ближе…
* * *
В комнате наместника появилась крыса и, быстро шмыгнув под стол, спряталась там.
— Нас выбили из восточных ворот, — продолжал рассказ гость. — Горожане сражались яростно, но им не хватало боевого опыта. Теперь варвары растекаются по городу, как тараканы. Скоро они будут здесь и пойдут на приступ. Я привел с собой в цитадель триста человек. Битва продолжается только у южных ворот, но, думаю, это ненадолго, скоро весь город будет в руках варваров. Поэтому от твоего имени я приказал закрыть ворота цитадели.
— Ты правильно поступил. Ну что ж, запасов в крепости много, гарнизон обучен и многочислен, стены неприступны. Будем держать оборону, пока не подойдет наша армия. Верховный жрец говорил мне, что она сегодня выйдет из Ханнура и будет здесь уже через седмицу.
Помолчав, наместник обратился к своему помощнику:
— Сегодня я должен навестить главного жреца. От него есть какие-нибудь вести?
— Нет, господин. Знаю только, что утром они всем храмом ловили сбежавших черных рабов. Больше никаких известей от них не поступало.
— Странное это молчание… Надо проведать жрецов. Ведь они обещали приготовить для варваров что-то особенное. Но прежде всего — обед. Война войной, а на голодный желудок много не навоюешь.
Наместник встал из-за стола. Поднимаясь, он задел кипу папирусов, и на пол упало несколько документов. Помощник нагнулся, чтобы их подобрать, и тут заметил притаившуюся крысу.
— Крыса! — воскликнул он.
Зверек бросился со всех ног вверх по стене комнаты, обитой материей. Совсем рядом с ней, оцарапав ей бок, воткнулся кинжал. Гость, метнувший его, выругался с досады. Крыса, задыхаясь от пережитого ужаса, нырнула в отверстие и прислушалась.
— Ты заметил, какие у нее были глаза? — спросил наместник помощника.
— Да, совершенно человечьи.
— Ну вот и маленькая весточка из храма. Значит, там еще живы. Вели подавать еду. Ты не составишь мне компанию? — обратился наместник к своему гостю. — Как знать, может, это наш последний обед.
* * *
Кулл в это время спешил в главный зал, пересказать услышанное Рамдану и сотникам. Еще с порога он объявил:
— Город Тшепи наш. Валузийцы стоят у ворот цитадели.
Все с криками радости повскакивали с мест.
— Рамдан и сотники — ко мне. Нам надо кое-что обсудить.
Командиры собрались на военный совет.
— Я сообщил хорошую новость, но есть еще и плохая. Нас намерен посетить наместник.
Кулл вкратце пересказал подслушанный разговор, а пока он говорил, к ним присоединился Усирзес. Когда король закончил, воцарилось молчание.
— Обсудим план действий, — нарушил тишину Кулл.
Посыпались различные предложения: от прямолинейного штурма ворот до отхода назад через подземный ход, в котором придется расчистить завал.
Многие предлагали выйти на стену через четвертый этаж и, вырезав ее защитников, попробовать ворваться в башни.
Наконец слово взял сотник Фарамий:
— Мой король, ты сказал, что наместник хочет посмотреть, что же такое приготовили жрецы. И я подумал: демона-то мы уничтожили, но ведь об этом никто не знает. А если попросить Рамдана создать какую-нибудь кошмарную иллюзию? Кхешийцы примут ее за демона и откроют нам ворота. Вот тут мы и передавим их.
— Задумка хорошая, — кивнул Рамдан. — Но при дневном свете обман тут же раскроется: стоит подуть даже легкому ветерку, и пыль пройдет сквозь наше создание. Тогда и дурак поймет, что к чему.
— А что, если демона изобразит кто-то из нас? — предложил Фарамий.
— Как это? — удивился Рамдан.
— Ну, одеть кого-нибудь странно, размалевать пострашнее. Пусть он попрыгает внутри пентаграммы…
Все растерянно молчали, и сотник понял, что его план рассыпался в прах.
— А в этом что-то есть, — задумчиво протянул Усирзес. — Вспомните, как выглядел демон: это голая, лысая, сероватая обезьяна большого роста. Если взять мускулистого высокого человека, раздеть и покрасить, мы получим отличного демона.
— Кто у нас самый рослый? — спросил Кулл.
Все взгляды устремились на него. Кулл, осознав всю нелепость своего вопроса, ненадолго задумался.
— Хорошо, демоном буду я, — объявил он. — Если ничего не получится, тогда атакуем через четвертый этаж и попытаемся отбить хотя бы одну башню. Всех людей уберите из зала. Здесь останутся только Рамдан и Усирзес, одетые жрецами Сатха. На всякий случай оденьте также жрецами десяток воинов — пусть стоят в тени у задней двери и не высовываются. А сейчас найдите краски.
— Мой король, ты забыл кое-что, — сказал Фарамий.
— Что?
— Кхешийцы тебя не узнают и откроют ворота — это хорошо. А если тебя не узнают валуэийцы, что тогда?
— Изрешетят стрелами. Да, Фарамий, ты прав.
— Поэтому надо как-то предупредить своих.
Все задумались.
— Можно попробовать пускать стрелы с привязанным пергаментом через стены, — прозвучал чей-то голос.
— Это очень ненадежно. В пылу боя вряд ли кто обратит внимание на записки, да и читать не каждый умеет.
— Мой король!
— Говори, Рамдан.
— У меня из головы не идет одна фраза, брошенная сегодня утром кхешийцем.
— Священные крокодилы будут довольны?
— Я, кажется, понял, что она означает. Кхешиец имел в виду не храмовых крокодилов, которых здесь нет, а крокодилов, которые живут во рву цитадели. Их, наверное, кормят телами жертв. И я подумал: если им бросают мертвецов, а среди них окажется один живой, то он может переплыть ров и спрятаться на другой стороне — вот вам и гонец.
— Интересная мысль, но неплохо бы знать наверняка, что ты не ошибаешься.
— Можно просто допросить жрецов, как они кормят крокодилов, — пожал плечами Фарамий.
— Отлично, вот ты этим и займись, — ответил Кулл. — О гонце поговорим позже, — заключил он. — Все свободны.
Все молча разошлись. Остался только Рамдан.
— Мой король, придется тебя побрить наголо, — хмуро сказал жрец, которому план короля очень не нравился.
— Давай, — со вздохом согласился Кулл.
Рамдан достал острое тонкое лезвие и начал осторожно срезать волосы короля. К ним подошел Усирзес с одеждами жрецов. У задней двери уже стоял десяток воинов, переодетых жрецами Сатха.
В каморке храмового живописца нашлось все, что нужно. Кулл разделся и безропотно отдал себя в руки жрецов. Когда они закончили красить его тело, Рамдан занялся лицом атланта. Один сотник отдал свой талисман — зубы серой гориллы. У Кулла появились два длинных клыка. На пальцы нацепили когти, вырезанные из дерева и покрашенные в черный цвет. Усирзес и воины еле удерживались от смеха, и лишь только Рамдан был предельно серьезен.
Работа уже подходила к концу, когда появился с докладом Фарамий:
— Мой король, я все узнал. Они действительно просто сбрасывают тела в ров, чтобы накормить крокодилов. Мертвецов спускают по желобу, который хранится у них на четвертом этаже. Желоб перекидывают на стену из крайнего окна. Но есть одна маленькая загвоздка — они делают это только по ночам.
— Но ведь сейчас день.
— Надо заставить наместника не мешать нам сделать это днем.
— Интересно, как? Эта задача — твоя, Рамдан. А ты, Фарамий, молодец.
— Благодарю, король Кулл.
— А теперь ступай подбери парочку добровольцев для прыжка в ров. Ты, Рамдан, помоги их разукрасить, чтобы они сошли за мертвецов.
Тем временем воины тщательно прибрали зал. Трупы унесли, пол вымыли, светильники расставили и зажгли.
Воины перенесли носилки, на которых прежде восседал демон, в центр зала. На них уселся Кулл, скрестив ноги и вытянув вперед руки. Все замерли в ожидании, когда придет наместник.
Ждать пришлось недолго. Скоро в дверь постучали.
— Кто смеет беспокоить слуг Великого Змея во время служения? — спросил Усирзес, подойдя к двери.
— Передай верховному жрецу,, наместник города Тшепи просит разрешения войти и поговорить с ним.
— Верховный жрец отдыхает после ритуала, пойду доложить старшему жрецу.
Выждав положенное время, Усирзес повернул засов, и они с Рамданом навалились на тяжелые створки. Дверь медленно открылась. В зал вошел наместник в сопровождении помощника и двух копьеносцев. Он с удивлением осмотрелся.
— Где старший жрец и что произошло с верховным жрецом?
— Старший поручил мне поговорить с тобой. Что касается верховного жреца, то сегодня утром несколько рабов пытались устроить побег. Они хотели проникнуть на четвертый этаж, оттуда перебраться на стену и бежать в город. Первым их обнаружил верховный жрец, именно он поднял тревогу. Рабы в отместку серьезно ранили его, — нашелся Усирзес.
— Надеюсь, виновные наказаны?
— Нет, это произойдет ночью, а сейчас их бросили в темницу храма.
— Понимаю. Теперь перейду к делу, ради которого пришел. Хочу сообщить вам неприятную новость: противник стоит у стен цитадели. Мы не смогли сдержать его. Верховный жрец обещал нам помощь. Вы готовы оказать ее?
— Взгляни сюда, наместник. Вот она. — Усирзес сделал широкий жест в сторону центра зала.
Наместник повернулся. То, что сначала он принял за золотую статую сидящего божка, оказалось живым существом.
Это был могучий демон с торчащими клыками и черными когтями. Если бы он выпрямился, то оказался бы на целую голову выше наместника. Особенно поражали его широкие плечи и мощный торс.
Кхешиец сделал знак помощнику, и тот, взяв факел, медленно направился к демону.
— Осторожно, — предупредил Рамдан, — не прикасайся к нему и не сотри пентаграмму, а то выпустишь его.
Помощник в ужасе попятился и остановился только на безопасном, как ему казалось, расстоянии. Наместник обошел вокруг Кулла и встал перед ним. Атлант открыл глаза.
Свет факела падал прямо на лицо золотого демона. От яркого света зрачки у Кулла сузились, и теперь на наместника глядели два глаза цвета серого орихалка. Он отшатнулся: таких глаз не бывает у кхешийцев. Орихалк сулил несчастье.
Если у наместника и оставались какие-то сомнения, то эти глаза развеяли их окончательно.
Кулл тоже успел разглядеть кхешийца, вернее, его одежду: шлем со страусовыми перьями, пластинчатые доспехи, защищающие торс, поножи, сандалии. На боку висел короткий меч, почти бесполезный в поединке, но очень опасный в тесноте битвы.
Наместник подозвал Усирзеса:
— Когда вы собираетесь выпустить его?
— Старший жрец сказал, чтобы мы с тобой решили сами.
— Этот демон боится дневного света?
— Нет. Ты хочешь выпустить его немедленно? -Да.
— Разумное решение. Медлить действительно нельзя. Варвары могут принести сюда Щит Хотата, и тогда наш демон лишится силы.
Наместник и Усирзес вместе составили план. Жрецы донесут демона до ворот. В это время наместник откроет ворота и поднимет решетку. На устремившихся вперед валузийцев жрецы выпустят демона и, когда тот окажется за воротами, спокойно закроют их.
— Наместник, есть еще одно дело, о котором мне поручено сообщить тебе.
— Слушаю.
— У нас скопилось много еды для священных крокодилов, и мы хотим накормить их сейчас.
— Но сейчас день! — воскликнул наместник. — Как на это посмотрит Великий Змей?
— Это решают жрецы.
— Хорошо, я тотчас предупрежу охрану стен, — склонил голову наместник.
В хорошем расположении духа он покинул храм Сатха.
Рамдан и Усирзес подошли к Куллу.
— Ты прекрасно сыграл свою роль, — улыбнулся Усирзес.
— Ты тоже, — ответил король и собрался встать.
Неожиданно вернулся помощник наместника.
Все затаили дыхание, а Кулл быстро присел. Но кхешиец не заметил ничего подозрительного. Он обратился к Усирзесу:
— Наместник сообщает, что у ворот стоит большой отряд варваров, и просит вас поторопиться.
— Иди и передай наместнику: мы готовы. Да пребудет с вами Великий Змей.
Кхешиец, поклонившись, вышел.