— Всего каких-то двенадцать дней осталось, и опять в школу, — со вздохом сказала Пенни за завтраком на следующее утро. — А у нас еще столько дел!

— Куда вы отправитесь сегодня? — поинтересовалась миссис Уоррендер.

— В замок Кэмбер. Нам обоим хочется его посмотреть. Я прочел про него в одной из тех старых книжек.

— О каких старых книжках ты говоришь? — спросила мама.

— О тех, что были в большом железном ящике твоего дяди Чарльза в комнате наверху.

— Все это время я вела себя примерно, не проявляла излишнего любопытства и ни разу не спросила, что вы там нашли, — улыбнулась миссис Уоррендер. — И все же есть что-нибудь интересное?

— Да нет, ничего особенного, — поспешила вмешаться в разговор Пенни. — А как тебе первые постояльцы? Ничего?

— По-моему, очень милые люди. Родители, трое детей и даже собачка. Правда, на собачку я не рассчитывала и не думаю, что в первоклассных отелях это допускается.

— Мы вчера вечером встретили эту собачку, — сказала Пенни. — Она такая прелесть, я ее обожаю.

Улыбнувшись, миссис Уоррендер сказала:

— Ну, что же, желаю вам интересной прогулки, и не опаздывайте к обеду сегодня вечером.

Двумя часами позже Джон и Пенни свернули у ворот фермы с шоссе, ведущего в Уинчелси, и направились к развалинам замка Кэмбер, которые возвышались впереди, как скалистый остров.

— У меня предчувствие, — задумчиво проговорила Пенни, — что мы в этом замке обнаружим что-то очень интересное.

— Пенни, я хотел тебе сказать, — серьезно посмотрел на нее Джон, — сегодня за завтраком я уже чуть не рассказал маме обо всем. Не думай, что я решил нарушить обещание. Просто я считаю, что с этой таинственной подсказкой у нас мало шансов раскрыть тайну. И мне не нравится связь между мисс Бэллинджер, Пронырой и этой девушкой, которая пыталась подкупить меня.

— Ты на нее смотрел совершенно обалдело, — не без ехидства заметила Пенни.

— Ты что хочешь сказать? — возмутился Джон. — Я просто удивился, что мне предлагают мотоцикл.

— Более глупой рожи я еще не видела, и мотоцикл тут ни при чем, — не унималась Пенни. — Но сейчас не это главное. А главное то, что ты обещал и даже поклялся, что ничего не скажешь тете. Ведь поклялся, да? Ты обычно не нарушаешь своих обещаний. И еще не забывай, что дядя Чарльз просил тебя в письме не тревожить маму. Ты должен подождать еще несколько дней, Джон. Давай сделаем это сами.

Джон молчал. Они перешли по дощатому мостику еще через одну траншею, и только тогда он заговорил:

— Дело не в том, что я хочу отнять у тебя нашу тайну, Рыжик. А в том, что все это оказалось гораздо более серьезным, чем мы думали сначала. И если у нас не хватит ума разгадать, что это за «глиняные сосуды», раньше, чем это сделают они, тогда мы сами окажемся виноваты в поражении — особенно если сокровища на самом деле ценные. Как ты понимаешь, именно ради мамы мы не должны рисковать потерять все. Лучше рассказать ей, что нам удалось разведать, и дальше действовать вместе.

Пенни не сразу смогла найти, что ответить, и Джон удивленно посмотрел на нее. Чуть откинув голову назад, она смотрела на синеющее за лугами море. Ветер развевал ее рыжие волосы, и, может быть, впервые ее лицо было очень серьезным.

Она забралась на изгородь, села на верхней перекладине, после чего спокойно сказала:

— Я понимаю, мы не должны рисковать, если это может привести к потере сокровищ, но ты сам сказал, что мы на шаг опережаем банду этой Бэллинджер — я только что придумала для них это название. И я думаю, у нас хватит ума, чтобы перехитрить ее и Проныру. Нам нужно и дальше притворяться, что мы ничего не знаем. Насколько я понимаю, они пока практически беспомощны… И, кроме того, Джон, я пришла к выводу, что мы должны раскрыть эту тайну сами, без взрослых. Может быть, нам было бы легче, если бы нас было больше, потому что, я думаю, надо все время следить за Пронырой и этой мисс бандиткой. Именно так, выслеживая их, мы, возможно, многое узнаем.

Джон с интересом посмотрел на нее:

— Ты хочешь сказать, что мы должны организовать небольшую утечку информации, и пусть они шевелят мозгами за нас?

Пенни с готовностью кивнула, хотя на самом деле ее мысль не забегала так далеко вперед.

— Мы уже почти пришли, — продолжал Джон. — Предлагаю знаешь что? Сначала сядем и съедим сэндвичи. Потом вспомним все, что мы выяснили до сих пор, и я это запишу, если только не забыл захватить свою записную книжку. После этого мы все спокойно обсудим. И посмотрим, может быть, таким путем приблизимся к разгадке.

Теперь, глядя на замок с близкого расстояния, они заметили, что его стены, по крайней мере, снаружи, все еще в довольно хорошем состоянии и что само сооружение гораздо больше, чем они себе это представляли. Круглая приземистая центральная башня ненамного возвышалась над внешними стенами. Но что их более всего потрясло, это тишина заброшенных безмолвных развалин.

— Не хотела бы я оказаться здесь ночью, — проговорила Пенни. — Сейчас, при свете, это еще куда ни шло, но ночью, в темноте… Бр-р-р…

— Никто и не заставляет тебя приходить сюда ночью. Разве что придется последить за кем-то из конкурирующей фирмы. Но это ведь была твоя идея — заставить их на нас работать, верно? Ладно, давай попробуем мыслить логически. На карте показаны четыре тропы, встречающиеся здесь, и та, по которой мы только что пришли, — одна из них. На месте контрабандистов я бы обязательно выбрал этот замок, если бы мне нужно было понадежнее спрятать сокровища. Недалеко от берега и удобно защищаться в случае нападения. Поэтому, я думаю, мы вполне можем предположить, что здесь что-то спрятано.

В течение следующего часа они исследовали стены с внешней стороны, проверяли, нет ли какого-нибудь вынимающегося камня и необычных пометок или знаков. Они искали и на земле у подножия стены. Один раз Джон даже опустился на колени и поскреб песок на голом клочке земли, проверяя, нет ли там крышки люка.

Внутри замка на вершине высокой, поросшей травой насыпи возле обращенной к югу внешней стены они нашли идеальное место для пикника. Насыпь всего фута на два не доходила до края стены, и здесь они были почти так же высоко, как дозорные, которые когда-то мерили шагами крепостной вал, высматривая врагов. Стена защищала их от ветра, который свистел среди каменных руин. Пенни тут же растянулась на траве, с наслаждением вдыхая сладковатый свежий запах маленьких красных и желтых цветочков с удивительным названием «венерин башмачок».

— Чудо, как пахнет! — вздохнула она.

Джон уже распаковывал рюкзак.

— Ты что, пирожки с мясом уже учуяла?

— Да нет, я вовсе не о пирожках. Я о другом. Мне нравится запах травы и моря, и этот марч, и овцы на нем. И мне нравится лежать здесь на солнышке и слушать, как поют птицы. И еще мне нравится «Дельфин», и как интересно в нем живется… И сегодня такой день, когда мне особенно не хочется возвращаться в школу.

— На вот, поешь лучше что-нибудь, — вернул ее к прозе жизни Джон. — Без еды какое может быть удовольствие… А как только поедим — запишем в книжку все, что мы знаем об этой Бэллинджер и Проныре.

Через четверть часа, когда, подкрепившись, они были готовы продолжить разговор, Джон достал свою записную книжку, карандаш и принялся за дело.

Они тщательно припомнили все события этих дней, связанные с Пронырой и мисс Бэллинджер. Получился довольно внушительный перечень. Работа их даже утомила.

— Постой, Джон. Помолчи минутку и прислушайся, — вдруг попросила Пенни. — Слышишь? Какое-то жужжание, как бывает на лугу летом. Чудо, как хорошо!

Вздохнув, Джон положил книжку на траву рядом с собой, повернулся на спину и закрыл глаза. Возможно, Пенни права. Почему бы им не расслабиться на несколько минут… И солнце так хорошо припекает…

Ему было тепло и приятно, и, когда он закрыл глаза, мир качнулся и плавно куда-то поплыл… К этому моменту Пенни тоже уже спала.

Они проспали около часа, и за это время произошло несколько важных событий. За стеной их невозможно было заметить снаружи, да и внутри, только если обойти центральную башню и посмотреть вверх на их орлиное гнездо.

Пенни проснулась первой. Солнце все так же ласково пригревало и просвечивало огненно-красным цветом сквозь опущенные веки. Несколько секунд она лежала в блаженной расслабленности, не открывая глаз. Затем ей послышался голос, который показался ей смутно знакомым. Она удивленно села, стоя на коленях на траве. В нескольких ярдах от нее на корточках сидел подросток лет шестнадцати. Он беззвучно рассмеялся и, приложив палец к губам, кивнул в сторону Джона, который вдруг резко сел.

— Извините, что разбудил, — прошептал он. — Я не знал, что вы здесь, пока не долез до верха. Вы не против? Я хочу послушать, что происходит там, внизу, но так, чтобы меня не увидели… Если хотите повеселиться, можете тоже заглянуть за стену. Эта старая чудачка и не подозревает, что ее ждет!

Пенни с интересом посмотрела на незнакомца. Очень даже симпатичный парень — темные волосы, карие глаза, загорелое лицо и ослепительно белые зубы.

Медленно и очень осторожно все трое подкрались к краю стены и выглянули наружу. Внизу, почти прямо под ними, перед своим мольбертом сидела мисс Бэллинджер — спиной к крепостной стене. В правой руке она держала плоскую кисть. Помахивая ею, она своим громким голосом говорила двум детям, стоявшим по обе стороны от нее:

— Я не люблю любопытных детей и прошу, чтобы вы ушли отсюда. И желательно подальше. Да заберите с собой эту вашу подозрительную собачонку! — Тут она махнула кистью в сторону черного скотч-терьера, которого Пенни видела накануне.

Несомненно, это было грубой ошибкой с ее стороны, потому что пес, которому, видно, чем-то не понравилась эта крупная дама, сначала зарычал, пригнув голову к земле и почти спрятав ее между лап, а потом прыгнул к кисти, схватил ее и с победоносным видом отскочил в сторону. Уже через пять секунд ручка кисти превратилась в мелкие щепки, а щетина, залепленная краской, подскочила в воздух, словно дохлая мышь.

— Уберите этого негодяя! — возопила мисс Бэллинджер, поднимаясь со стульчика и угрожающе надвигаясь на юркого терьера, который теперь с громким лаем описывал круги вокруг своего врага. — Безобразие! Уберите немедленно этого ненормального пса и убирайтесь сами вместе с ним, маленькие негодники!

Взглянув на детей, Пенни удивленно присвистнула, а Джон принялся протирать свои очки. Это были близнецы — мальчик и девочка лет десяти, удивительно похожие друг на друга.

— Маки! — позвала девочка. — Иди сюда. Побыстрее, пожалуйста.

Собачка, опустив свой победно реявший хвост, послушно подошла к хозяйке. Та взяла ее на руки и сунула под мышку. Подняв голову, пес от избытка чувств лизнул ее в нос.

— А теперь мы хотим вам что-то сказать, — обратилась девочка к мисс Бэллинджер, которой все же хватило такта сделать смущенное лицо. — И мы скажем это очень вежливо, без грубости. Вы не должны так разговаривать с нашим Макбетом. Он ведь ничего плохого не делал, не так ли? Только сидел на траве и смотрел, как вы пишете картину, так же, как и мы.

— А вы хотели ударить его кистью, — вставил мальчик.

— Бедный, беззащитный малыш, — склонилась к собачке его сестра. — Мы только хотели посмотреть, как вы работаете. Нам в школе говорят, что нужно проявлять интерес ко всему, что нас окружает, а художники встречаются нечасто…

Мисс Бэллинджер тяжело рухнула на свой стульчик. Лицо ее стало багровым, а губы беззвучно шевелились, как бы произнося слова, но они не вылетали из ее рта, застревая где-то на подходе.

— Ой, смех! Как она разозлилась! Сейчас лопнет от злости, — прошептала Пенни. — Но кто эти забавные дети? И собачку эту я видела возле отеля.

— Представьте себе, я их брат. Меня зовут Дэвид. Близнецы всегда сначала кажутся забавными, но, бывает, я от них так устаю… Слышите, а эта тетка опять выступает.

— Замечательно! — гремела мисс Бэллинджер. — Появляетесь вдруг непонятно откуда, задаете нахальные вопросы, потом стоите над душой и опять пристаете с вопросами, да еще натравливаете на меня это мерзкое животное и в довершение всего начинаете меня учить! В последний раз спрашиваю: вы, наконец, оставите меня в покое?

Близнецы с любопытством, без всякого страха разглядывали ее.

Издавая какие-то сдавленные звуки, напоминающие рычание, мисс Бэллинджер поднялась и начала рыться в своей вместительной сумке, так хорошо знакомой Джону и Пенни.

— Послушайте, ребятки, — заговорила она совсем другим голосом — ласковым, почти воркующим: — Вы любите мороженое? Сегодня очень жарко — хотите получить по большому мороженому на каждого? Вот вам полкроны… Сбегайте купите себе по большому стаканчику… Вот, ребятки, держите.

Близнецы холодно посмотрели на нее.

— Нет, спасибо, — сказала Мэри. — Мы не очень любим мороженое. Во всяком случае, в это время дня.

— По крайней мере, не настолько, чтобы бежать за ним обратно в Рай, — добавил Дики.

— И к тому же, — продолжила Мэри, — нам не разрешают брать деньги у чужих.

Мисс Бэллинджер, подпрыгнув на стульчике, схватилась за голову.

— Нахальные щенки! — взвизгнула она. — Отвратительные, наглые сопляки! Уйдете вы, наконец?

Мэри поставила собаку на землю.

— Маки, милый, не обращай на тетю внимания, — проговорила она. — Тетя грубая и невоспитанная.

— Убирайтесь отсюда оба, слышите? — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Убирайтесь, пока я вас не отшлепала. Да-да, я могу!

— Смотрите, — прошептал Джон. — По-моему, у нее пена изо рта лезет. Здорово! Вот это зрелище!

— К сожалению, нам пора, — невозмутимо-вежливым тоном сказал Дики. — Ничего не поделаешь — время. А мне так хотелось посмотреть, как вы будете использовать в картине все эти измерения.

— Измерения? Ты о чем это, мальчик? — насторожилась она.

— Видите ли, мы с Мэри были вон за тем холмиком… — с невинным видом признался он.

— И мы видели, как вы прошли по тропинке, — продолжила Мэри, — и поставили эту свою треногую штуковину там, наверху, и потом что-то измеряли рулеткой или веревкой, а еще ползали у стен и тоже измеряли и записывали в блокнот.

Джон и Пенни обменялись быстрыми понимающими взглядами.

— Да, все так и было, — подхватил Дики. — Зачем вы это делали?

Шум, который теперь произвела мисс Бэллинджер, невозможно было передать словами. Она, разумеется, фыркнула, рыкнула и, как потом они это описывали, «разразилась зловещим хохотом», но так и не ответила на вопрос. Вместо этого она повернулась к ним спиной, схватила складной стульчик и мольберт, сунула их себе под мышку и вразвалку пошла прочь в направлении Уинчелси.

— Ну вот, вы все видели! — развел руками Дэвид. — Таков финал представления близнецов Мортонов.

Дэвид опустился на колени и перевесился через край стены. Он не позвал их, а свистнул чисто и мелодично, подражая крику чибиса.

— Эй, поднимайтесь сюда. Познакомьтесь с новыми друзьями, — позвал он их, после чего повернулся к Джону. — Ты не против? Может быть, мы вмешиваемся не в свое дело?

— Конечно, мы не против, — ответил Джон. — Вы живете где-то здесь?

Опережая Дэвида, Пенни сказала:

— Я знаю, где я видела эту собачку. У нас дома, в «Дельфине»! Ты ее не узнал, Джон? Это с ней я разговаривала вчера вечером, когда мы вернулись. Слушай, — обратилась она к Дэвиду, — а вы случайно не в «Веселом Дельфине» остановились? Может, вы наши первые постояльцы?

— Да, именно так. Мы приехали вчера. И он нам очень понравился — я имею в виду «Дельфин». И я думаю, скучать нам здесь не придется.

Джон встал, потягиваясь.

— Это просто здорово! Мы тоже там живем, понимаете. Но только не как гости, теперь это наш дом, он принадлежит моей маме. А это Пенни, моя кузина.

— А мы Мортоны. Мы собирались поехать в Шропшир, но на этот раз не получилось. Эти места нам совершенно не знакомы… Эй, близнецы, скорее… Маки, ты уже здесь!

Когда Дэвид объяснил близнецам, что Пенни и Джон живут в «Дельфине» и тоже сейчас на каникулах, Мэри сказала:

— Мы не против к ним присоединиться, правда, Дики? Я уже думала, что эти каникулы у нас будут скучными — с одним только Дэвидом. Но, может, все-таки с нами будут происходить всякие истории, как раньше?

Джон внимательно посмотрел на них.

— Это они о чем? — спросил он. — Что значит, «с нами будут происходить истории»?

— Да так, ни о чем, — сказал Дэвид. — Не обращайте на них внимания. Это у них манера такая изъясняться. А в Шропшире с нами действительно случались всякие приключения. Мы вам когда-нибудь расскажем.

Все Мортоны Пенни очень понравились, особенно Дэвид — это она сразу поняла, как только проснулась.

— Как удачно, что вы приехали. Теперь у нас будут общие приключения, — сказала она. — Давайте побудем здесь, пока еще солнце высоко, и съедим по шоколадке.

Мэри уселась рядом с Джоном, взяла на колени собачку.

— Большое спасибо… А Маки немного можно? Он это любит. Шоколад, знаете ли, очень питательный.

— Почему вы назвали его Маки? — спросил Джон. — Потому что он шотландский терьер?

— На самом деле его зовут Макбет, — пояснил Дэвид.

— Тогда почему Макбет?

— Это все спрашивают, — снисходительно улыбнулась Мэри. — Мы его так назвали потому что, когда он был маленьким, он убивал сон… В том смысле, что все время лаял по ночам и не давал нашим родителям спать… А ему эта толстуха не понравилась, правда, Дики? Он ее возненавидел.

— Когда он кого-то ненавидит, значит, это плохой человек, — сказал Дики. — Маки никогда не ошибается. Или, во всяком случае, нечасто. Мне она тоже не понравилась. Она что-то вынюхивала, высматривала, мерила стены и разозлилась, когда мы ее увидели.

— Да Бог с ней, — сказал Дэвид. — У меня появилось предложение. Сегодня утром я видел у церкви маленькое кафе. Давайте сейчас вернемся в Рай и потом все вместе пойдем туда пить чай. Мы вас приглашаем. Согласны?

— Я согласна, если буду сидеть рядом с Джоном, — заявила Мэри. — Мы, правда, пока ему не очень нравимся, но ничего, скоро понравимся.

Они собрали и зарыли обрывки бумаги от сэндвичей и всей компанией отправились через марч в Рай.

По дороге у узкого мостика Пенни потянула Джона за рукав, и они, приотстав, оказались позади остальных.

— Что ты о них думаешь, Джон? По-моему, отличные ребята, и мы должны попросить их помочь нам. Ты же знаешь, нам нужны союзники.

— Да, этот парень, Дэвид, он ничего, — согласился Джон. — Но от младших толку не будет. Может, рассказать только ему? Чтобы он один участвовал в этом?

— Не думаю, что он согласится. И потом, мне кажется, ты не прав относительно близнецов. С ними уже бывали приключения. Давай спросим их за чаем, что именно. А потом можешь сам решать. Но, если можно, давай объединимся с ними, Джон! У нас осталось мало времени, а мне так хочется найти сокровища.

Джон кивнул и ускорил шаг, догоняя Мортонов.

В кафе им удалось найти столик у окна. Усевшись рядом, близнецы произвели некоторое смятение среди посетителей. А через десять минут даже Джон оттаял, решив, что Мэри слишком забавна, чтобы не замечать ее.

— Вы не хотите рассказать нам о ваших приключениях в Шропшире? — спросил он.

Им было что рассказать. Оба — и Джон и Пенни — слушали как завороженные.

— Это была какая-то удивительная полоса приключений, — продолжал Дэвид. — Иногда мне и самому не верится, что все это происходило. Не думаю, что здесь может случиться что-нибудь подобное. Если только… — добавил он, поймав взгляд Джона, — если только вы уже не наткнулись на что-то такое….

Джон посмотрел на Пенни, та чуть заметно кивнула.

— Кое-что имеется, — улыбнулся он. — И, я думаю, вы могли бы нам помочь. Но вы, конечно, должны пообещать, что ничего не скажете своим родителям или еще кому-то. Идет?

Дэвид кивнул, Мэри улыбнулась, а Дики серьезно сказал:

— Клянемся.

— Мы подозреваем, что где-то в Рае или Уинчелси, а может быть, и в самом «Дельфине» спрятаны сокровища контрабандистов. Мы разгадали подсказку, где их искать. И мы знаем, что эта художница, которую сегодня довели до истерики близнецы, тоже охотится за ними. У нее есть сообщники.

Глаза Дэвида загорелись.

— Здорово! — выдохнул он. — Рассказывай дальше. Это не хуже, чем тогда в Шропшире. Эх, жалко, что Пет нет с нами.

— Пошлем ей телеграмму, — предложил Дики. — И ничего не будем предпринимать до ее приезда. И других членов тоже. Они будут нужны нам.

— Других членов чего? — спросила Пенни, когда Дэвид, заплатив по счету, встал из-за стола.

— Мы со своими друзьями создали тайный клуб, — объяснил он. — Вот что имеет в виду Дики.

— Жалко, что мы в нем не состоим, — порывисто заявила Пенни. — Я была бы рада стать его членом.

Дэвид задумчиво посмотрел на нее, но ничего не сказал. Джон продолжил свой рассказ о связи между мисс Бэллинджер, мистером Грэндоном и девушкой в белой куртке.

Они вместе прошли по Трейдерс-стрит. Даже близнецы молчали, внимательно слушая, когда Джон рассказывал им о карте контрабандистов и о попытке мисс Бэллинджер подкупить его.

— Ты можешь нам ее показать? — спросил Дэвид.

— Не здесь и не сейчас, — ответил Джон. — Но, конечно, вы ее увидите — потом, когда никого не будет поблизости… Мне только что пришла гениальная мысль! У нас с Пенни есть своя потайная комната — в «Дельфине», под самой крышей. Она принадлежит только нам, и больше никто не может туда входить, потому что ключ я всегда ношу с собой. Давайте встретимся там сегодня в полночь, и я покажу вам карту и другие бумаги. И мы составим план действий.

Они договорились, что Джон в половине двенадцатого стукнет в комнату № 5, а Пенни зайдет за близнецами в комнату № 8, если, конечно, сама не уснет к этому времени.

Тут подъехали на машине мистер и миссис Мортон, и Джон едва успел сказать:

— Никому не говорите о нашей тайне. Глупо, конечно, что мы здесь разболтались. Проныра мог нас видеть, а это нам ни к чему. Вы идите вперед со своими родителями, а мы потом. Мы вам стукнем в половине двенадцатого или раньше, если все будет спокойно. Постарайтесь не болтать за ужином про нашу встречу, а то Проныра может услышать. Наденьте кеды или тапочки, чтобы не топать.

Когда они ушли, Пенни сказала:

— Это здорово, Джон! Я рада, что ты решился их подключить. Я так хотела этого! И я уверена, что с ними мы кое-чего добьемся. Как ты считаешь?

— Может быть, — кивнул Джон. — Но пока еще рано об этом говорить. Дай мне сначала все толком объяснить им. А сейчас надо скорее переодеться, не то нам здорово влетит.

Пенни не ложилась спать, беспокойно поглядывая на часы. Наконец, время пришло. Она не раздевалась, поэтому сразу же, когда часы показали 11.30, взяв фонарик, бесшумно открыла дверь своей комнаты и начала спускаться по скрипящим ступенькам лестницы. В доме было тихо, и, поскольку в коридоре горел свет, она погасила фонарик. Ее путешествие вниз по лестнице, затем по устланному ковром коридору прошло успешно, и она без труда нашла комнату № 8. Дверь, конечно, была не заперта, поэтому, повернув ручку, она проскользнула внутрь.

Близнецы крепко спали. Их одежда была сложена на стульях рядом с кроватями. Она решительно растолкала их.

Затем, крадучись, они втроем вышли в освещенный коридор. Внизу кто-то чиркнул спичкой, и они замерли как вкопанные. Близнецы стояли, прижавшись к стене, Пенни чуть слышно прошептала:

— Тихо. Не двигайтесь.

Потом за ближайшим углом скрипнула половица. «Все, попались!» — в панике подумала Пенни и начала лихорадочно подыскивать объяснение. Близнецы смотрели на нее огромными от волнения глазами, но ни один из них не шелохнулся. Мелькнула мысль, не открыть ли ближайшую к ним дверь и не проскользнуть ли внутрь. Но прежде, чем она на это решилась, две длинные тени выползли из-за угла. За ними появились… Джон и Дэвид!

Раздалось сдавленное хихиканье Мэри.

— Зачем вы идете этим путем, балбесы? — прошептала Пенни. — Скорее! Внизу кто-то есть!

— Заблудились, наверное, — пробормотал Джон. — Извини, Пенни, теперь я вспомнил — к твоей лестнице первый поворот налево, так?

Пенни кивнула.

— Скорее! Ну, скорее же! — торопила она их.

Когда они подошли к лестнице, Джон, остановившись, прошептал:

— Дай твой фонарик, Пенни. Мой почти сел, а мне нужен свет, чтобы отпереть дверь.

Она передала ему фонарик, заметив, как Дэвид улыбнулся ей, когда узкий луч скользнул по его лицу. За ее спиной взволнованно перешептывались близнецы, поднимаясь по узким ступенькам. Проходя мимо, она закрыла дверь своей комнаты и шепотом окликнула Джона:

— Надеюсь, ты захватил спички для лампы?

— Там есть коробок на полке у камина, — сдавленным шепотом ответил он. — Дэвид, ты не против, если Пенни пойдет впереди? Она подержит фонарик, пока я открою дверь. Она эту дорогу знает.

Протиснувшись вперед, Пенни светила фонариком, пока Джон доставал из кармана своего халата большой ключ. Сзади послышалось какое-то странное постукивание.

— Это у Дики зубы стучат, — сообщила Мэри. — Он не боится, а просто волнуется. Давай скорее, Большой Джон, а то мы тут сзади уже с ума сходим.

Луч фонарика остановился на замочной скважине, Джон вставил тяжелый ключ и повернул его. Когда он дернул на себя тяжелую дверь, Пенни отступила назад, потом посветила фонариком через его плечо. Ночь была безлунная, и в комнате царила кромешная тьма. Пенни провела лучом к камину, чтобы Джон смог пройти к спичкам. Как только слабый желтый луч достиг обшитой дубовыми панелями стены в дальнем конце, послышался странный щелчок. Пенни вскрикнула, фонарик со стуком упал на пол. Она была так напугана, что у нее дрожали колени и ей пришлось прислониться к дверному косяку. В темноте она почувствовала, как Джон наклонился за фонариком, потом его рука скользнула по ее плечу и неловко стиснула его.

— Ты видел, Джон? — прошептала она. — Видел ее лицо — на фоне темной стены? Скажи скорее, видел или нет?

Фонарик зажегся снова. Джон, крепко держа его в руке, направил луч на стену у камина.

— Теперь там ничего нет… — сказал он чуть дрожащим голосом. — Но я тоже видел лицо, Пенни. Это была Бэллинджер.