Особняк семейства Иблис…

От лица Нейла…

Я открыл глаза от легкого прикосновения к своей щеке. Моя милая Эли улыбалась мне, крепко обнимая.

— Доброе утро, папочка! — она всегда была сильно ко мне привязана. С самого рождения. Ох, помню, когда впервые увидел ее… Я присутствовал на родах, видел все эти муки, боль… А потом орущий, кровавый комочек вытащила медсестра и передала мне, чтобы я положил его на живот матери. Я взял этот еще склизкий и дико — орущий комок, и она впервые открыла свои глаза, два маленьких и очень ярких сапфира, и посмотрела на меня, на секунду замолчав. Вот тогда я и почувствовал к ней любовь. Любой другой мог бы ужаснуться, но только я, отец, в эту секунду почувствовал невероятную любовь к этому комочку. Положив ее на живот матери, я вновь услышал пронзительный крик. Птичка со слезами улыбалась и дрожащими руками гладила ее по голове, на которой еле заметен был черный пушок. На следующий день я уже увидел маленькую девочку, а не этот комочек с криком. Она почти все время спала, изредка прерываясь на кормление с криком. После выписки, когда мы приехали домой, она осматривалась минут пять, а потом опять уснула. Так и жила она первые месяцы. Когда мы ее освобождали от пеленки, я не мог не смеяться. Свои руки этот пупс не мог контролировать, а потому они хаотично двигались, ногами она пыталась будто пинаться, как делала это в утробе. Месяца в 4 Эли впервые перевернулась на живот, пыталась самостоятельно поднять голову, интересовалась пространством. А еще она впервые мне улыбнулась. Мне! Когда начала ползать, она впервые познакомилась с волком. И тут же подружилась. Волк следил за ней лучше, чем мы. Ворон и голубь терпели пытки, потому что Эли была напрочь подергать перышки. Первое ее слово было — папа! Папа!!! Птичка обижалась на меня за это, ведь именно у меня дочка успокаивалась, именно ко мне она тянулась на ручки, требовала, чтобы ее кормил именно я из бутылочки или ложечки.

— Люблю тебя, доченька. — я поцеловал ее в мягкую щёчку. — Нужно вставать.

— Я хочу кушать. Папа, а ты сделаешь вкусняшку?

— Вкусняшку? — я улыбнулся. — Какую?

— Вкусную! — не задумываясь, ответила малышка.

— Подойдут блинчики?

— Только с вареньем! Или сгущенкой!!! — она подпрыгнула от радости. Да, она любила то, что готовлю я больше, чем то, что готовит Лейла. Лейла… Птичка… Я встал, увидев на столе стопку своих вещей, и, поцеловав дочку, отправил ее умываться. Она убежала, хоть сначала и не хотела отходить ни на шаг. Так… Это, наверняка, Джинни принесла. Я взял любимую красную рубашку в клетку и синие джинсы. Натянул светлые носки. Я пошел к ванне, а мимо пробежала Эли в полотенце. Никого не было. Взглянув на часы в ванне, я округлил глаза. Уже 7 утра. Через два часа надо быть у музыкантишки. Быстро почистив зубы и умыв лицо, я вышел на кухню, где уже крутилась черноволосая девочка, пытаясь дотянуться до банки сгущенки, но роста не хватало. Я улыбнулся.

— Помочь? — мягко спросил я. Она радостно кивнула. Я взял банку, открыл ее и, взяв одну ложечку, попробовал.

— А мне! Дай! Папа, дай! — она начала прыгать вокруг меня, пытаясь выхватить банку. Но тщетно. Я тихо смеялся, а потом, поставив банку на столешницу, схватил ребенка и, слегка покрутив ее, посадил на шею. Теперь она не могла дотянуться до банки из — за высоты. — Это нечестно!!! Папа!!!

— Честно! — я ухмыльнулся. — А хочешь я научу тебя готовить блинчики?

— Да! И я сама буду их блинить?! — с удивлением и восторгом спросила малышка.

— Не блинить, а готовить. Жарить, на сковороде. Но когда подрастешь. А сейчас запоминай! И крепко держись, чтобы не упасть. — я взял небольшую кастрюлю, достал сковороду. — Нам понадобится два яйца, немного сливочного масла, подсолнечное масло, молоко. — я достал все ингредиенты из холодильника. — Кипяток, муку и соль с сахаром. — я поставил все на столешницу, за исключением кипятка — поставил нагреваться чайник. — Когда-то на этой же кухне я учил готовить твою маму. — я ухмыльнулся. — Итак, разбиваем в кастрюлю два яйца, скорлупу выкидываем. Немного соли, половину чайной ложечки примерно.

— Зачем соль в блины? Они же сладкие! — удивилась моя ученица.

— Чтобы они были вкусными. Без соли они будут пресными… Невкусными. Также добавляем сахар, по вкусу.

— Что, пробовать сахар?

— Нет, перемешать все и попробовать. Каждому по разному кажется вкусным, кто-то не любит слишком сладкое.

— Кто?! — удивилась дочка.

— Бывают и такие. — я усмехнулся. — Ну, примерно две — три столовые ложки. Берём венчик и все смешиваем, пока сахар не растворится. Держись крепче. — я начал интенсивно смешивать все в однородную массу. — Далее добавляем молоко. На глаз.

— Зачем? Ты будешь молоко в глаз лить?!

— Нет. — я не мог сдержать улыбку. — Это выражение такое. Примерно два стакана. И опять мешаем. — я вновь перемешал до однородной массы. — Теперь муки. Я вновь скажу «на глаз», но это никому непонятно. Всегда! Думаю, примерно стакана два — три. Нет четких пропорций.

— Что такое порпроций?

— Пропорции — исправил я ребенка. — это количество добавляемого вещества, зависимое от количества другого. Это сколько чего нужно положить, добавить. Вырастешь — поймешь. — я улыбнулся. — Так, мука. Высыпаем. А теперь быстро и тщательно мешаем, чтобы не было комков. — я начал мешать. Чайник вскипел — как раз вовремя! — Видишь, теперь эта смесь как не слишком густая сметана. Теперь добавляем немного подсолнечного масла, перемешиваем. — я выключил чайник. — И добавляем кипятка. Примерно два стакана. Нам нужна такая смесь, чтобы она была не слишком густой, но и не «водичкой». Вот! — я продемонстрировал дочери то, что получилось, зачерпнув ложкой немного этой смеси и вылив ее обратно в кастрюлю. — Мы приготовили тесто на блины.

— Ого!

— Теперь берем маленький кусочек сливочного масла и смазываем им сковороду, но сначала нужно ее разогреть. — я включил плиту. — Знаешь, для блинов есть специальные сковороды. Они легкие и с антипригарным покрытием, чтобы блины не прилипали. — я насадил кусок масла на вилку и обмазал им сковороду. — А некоторые предпочитают сало. Им обмазывать легче. Так. Теперь нам нужна тарелка, куда мы будем складывать блинчики, зубочистка, и поварёшка, желательно с плоским дном — удобнее выливать будет.

— Что выливать?

— Тесто. Итак, смотри. Берём сковороду и аккуратно наливаем немного теста с краю, крутим сковородку, чтобы тесто растеклось по ней и приняло форму окружности. Теперь ставим на плиту. И ждем, пока края станут золотистыми. — я взял в руки чистую зубочистку. — Вот, смотри. Теперь нам нужно аккуратно провести зубочисткой по краям блина, чтобы можно было легко перевернуть, только бы не порвать его. Вот. Теперь немного нужно загнуть один край, вот так. И, схватив его, поднять и резко опустить другой стороной. Это горячо! Это самое сложное! Если он немного неровно лег, но можно аккуратно чистой рукой его подвинуть. Подождать нужно секунд 30, можно чуть больше. Иногда, когда перевернуть не получается, блин получается комом — комочком. Итак, теперь берем сковороду и просто переворачиваем ее на тарелку, чтобы блин упал. Та-дам! Я складываю, обычно, напополам, для экономии места. И повторяем все заново.

— Вот это да!

— Еще бы! Лучше делать их не слишком толстыми и не слишком тонкими, то есть не слишком много и не слишком мало теста наливать, иначе будет очень трудно перевернуть. Также, если блин схватится легкой корочкой, ну совсем небольшой, то его тоже легче переворачивать. Блины можно фаршировать.

— На фарш его разрезать?

— Нет, милая. Спечь его и внутрь что-нибудь положить. Очень вкусно с творогом, с мясом.

— А мы какие делаем?

— Обыкновенные. У меня немного времени, скоро нужно будет ехать по делам.

— А я?

— Ты будешь с дедушкой или с Хели и Джинни.

— Я не хочу, чтобы ты опять уходил. — ее слова поразили меня. Из — за них я впал в ступор. Боже мой… Какой я идиот! Как же я мог оставить их здесь?! Да если бы я остался, всего этого не было бы!

— Папа, корочка стала черной!

— Ой! — воскликнул я, увидев подгоревший блин. Черт! Я перевернул его.

— Это уголек! — радостно запищала Эли. Я усмехнулся.

— Только не очень-то вкусный. — Я положил его отдельно от остальных.

— У тебя все вкусно! — она поцеловала меня в макушку. — Папа, не уходи… Пожалуйста.

— Я уйду ненадолго. Мне нужно обезопасить город и найти маму. Я приду к обеду.

Спустя 20 минут…

Мы сидели и кушали весьма вкусные блинчики.

— Папа! А отдай уголёк котенку!

— Котенку? — я удивился.

— Да! Маленькому котенку! Он под окном мяукает часто, ему холодно!

— Где? — я встал.

— Вот! — она подбежала к окну, выходящему на улицу, и указала на маленький комочек светлой шерсти.

— Подожди меня здесь. — попросил я Эли и вышел на улицу, во двор. Открыл ворота на улицу и осторожно взял котенка. Он весь начал дрожать и мурлыкать. Я прижал к себе этот грязный комочек и быстро зашел в дом, закрыв ворота и дверь.

— Какой маленький!!! — запищала Эли.

— Вот вам и задание, его нужно помыть, покормить и полюбить.

— А это мальчик или девочка? — я посмотрел и сделал вывод.

— Видимо, девочка. Но она еще слишком маленькая. Давай ее покормим.

— Чем?

— Молочком, она очень маленькая еще. Ей, наверное, месяц. — я взял небольшое блюдце и налил в него молока. Поставил на пол и, присев, положил котёнка.

— Он не пьет. — заметила Эли.

— Так. — я аккуратно взял его за головку и ткнул мордочкой в миску. Боже мой, его голова размером меньше ладони новорожденного!

— Она пьет!!! — радостно запрыгала дочка.

— Голодная. — я взглянул на время. — А где хоть кто-нибудь?

— Не знаю. Обычно все здесь. — она присела и аккуратно погладила котеночка.

— А у тебя нет телефона?

— Есть! Мне деда дал, чтобы я звонила ему если что-то случится.

— А можешь его принести?

— Да. — она мигом побежала на второй этаж, а потом обратно, и протянула мне простенький смартфончик. Я тут же набрал рафеля и позвонил.

— Ало? Эли, что случилось?

— Это я, Снер. А вы где все?

— Я в лаборатории, Джинни с Хели где-то в городе. Сам вчера нас всех отправил. Из тебя получится прекрасный рафель!

— А с кем мне оставить Эли?

— Так… Может, позвонишь Хели? У нее муж с ребенком сидит.

— Хорошо. А ее номер не подскажешь?

— Сейчас скину СМС.

— Спасибо. — я сбросил. Эли взяла котенка в руки и баюкала. А он мурлыкал как трактор. Я увидел СМС и тут же позвонил Хеливин.

— Алло? — удивленно ответила она почти сразу же.

— Это Нейл, я хотел спросить, сможет ли Майк посидеть с Эли?

— Думаю, сможет. Я ему позвоню.

— Пусть тогда к нам приедет, я не хочу выпускать Эли из дома.

— Хорошо. — она сбросила. У меня есть 40 минут.

— Пойдём помоем котенка.

— А можно?

— Я плохо разбираюсь в котах, но таким грязным не хочу оставлять ее. — я пожал плечами и, взяв за руку дочку, пошел к ванне. Мы осторожно помыли котенка, закрывая ушки, и укутали в полотенце. Эли прижала его к себе, и мы спустились вниз. Я услышал звонок в дверь. Посмотрев в камеру видеонаблюдения, я убедился в том, что это Майк с ребенком.

Спустя 20 минут…

Я вошел внутрь квартиры музыкантишки и, сняв ботинки, прошел на кухню. Помню, как сидел тут с ним, пока отсыпалась птичка. Сейчас здесь сидели все всадники апокалипсиса.

— Вам Севел рассказал про Лейлу?

— Да. — шатен поник.

— Нам нужно спасать её. — констатировал я.

— Как? Мы хоть и всадники, но как пробраться к гончим? — спросил Рен.

— Я думал об этом. На меня охотятся, и это можно перевести в плюс. — все удивленно посмотрели на меня. — Мы можем путешествовать в другие измерения: «В Ад, в Рай и в прочее». - цитировал я Мора. — Я полагаю, что укрытие гончих, где они прячут птичку, находится как раз — таки в «прочем».

— Мы можем там находится ограниченное время. — напомнил шатен.

— Да, но мы обязаны успеть. Мы только именно их убежище не найдем. Тут и сыграет в плюс охота за мной. Я буду наживкой. А вы отследите меня и тоже окажетесь там. Думаю, мы в состоянии сразиться с гончими.

— Но просто так тоже нельзя срываться. — заметил Севел. — Нам нужна подготовка, а особенно тебе. Ты только приехал из одного приключения и уже рвешься в бой.

— Я тронут заботой, но кто знает, что они могут сделать с Лейлой.

— Она сильная. — прошептал шатен.

— Сильная, но мы должны ей помочь! Я не понимаю, в чем проблема? — возмутился я.

— В том, что город будет находится абсолютно без защиты. — сказал Севел.

— Хорошо. Мы защитим город. А после… — я почувствовал какую-то странную боль в груди.

— Договорились.

Ранее…

От лица Колдена…

Я уже вторую неделю сидел возле нее. Или ее тела. Я ненавидел себя. И ненавижу. Она поцеловала меня… Она. Но виноват я. Виноват в том, что приволок ее сюда. В том, что стал гребанным гончим. Нет, логика и здравый смысл всеми способами пытались донести до меня то, что я делал все на ее благо. Но есть железный аргумент в мою пользу: я мог сказать ей об этом проклятье поцелуя. Раньше я даже и не предполагал, что она может меня поцеловать. Сама! Просто так, не ради спасения. Я осторожно поправил ее пряди смоляных волос, хотя они были неподвижны, как и их обладательница. Но мне хотелось к ней прикоснуться. И что мне не даёт? Я могу потрогать ее щеку, провести пальцем по губе, погладить брови. Могу взять за руку и погладить костяшки пальцев. Могу. Но не могу. Мне не позволяет что-то. Что? Воспитание? Манеры? Отголоски прошлого? Совесть? А есть ли у меня, сильнейшего гончего, совесть? Пожалуй. Может, и она сможет остаться собой. Я надеюсь на это. Я остался собой, только сильнее и более восприимчив к ненависти. Но я это я. Останься и ты собой. Прошу тебя.

Спустя несколько дней…

Она с каждым днём выглядела все хуже. А справится ли она? Бледная, измученная… Я заметил почерневшие веки, губы очень бледного цвета. Взяв ее ледяную руку, я начал шептать молитву. Я погрузился в другой мир, не слышал и не видел ничего, кроме нее. Справься, воронёнок!

— Как…? — удивленно спросила Фейрон. Я не в силах был выдавить из себя звука, а потому медленно прошептал лишь губами: вот так.

— Не может быть… — она показалась мне очень растерянной. — Она умерла?

— Не знаю. — также произнес я губами. Она протянула указательный палец к щеке Лейлы, дотронулась и тут же оторвала его.

— Который день?

— Вторую неделю. — я не мог говорить, но она понимала мои слова, сказанные лишь губами.

— Она… Она… Нет! Это слишком долго! Обычно требуется несколько часов. От силы дня два. Но неделю! — она изумилась и… боялась? Но чего? Я на секунду отвел взгляд от Лейлы.

— Чего ты боишься? — уже прошептал я.

— Чем дольше происходит обращение, тем… — она сглотнула. — Тем сильнее становится гончий. Глава в этом состоянии провёл два дня. А она неделю.

— Думаешь, Лейла сможет нас уничтожить? — я вновь обратил свой взгляд на нее. На этого ангела. Ангела, которого я погубил.

— Да. Правда, ей будет сложно расстаться с тобой.

— Я ей никто.

— Ошибаешься. — Фейрон с усмешкой на лице, но с глубоким страхом внутри удалилась. А я прикрыл глаза. Проснись. Прошу…

В это же время (относительно Нейла)…

От лица Лейлы…

Холодно. Я будто не жива. Вокруг темнота. Все мысли смешались. Я слышу голоса… Но не знаю чьи они. Будто я под водой. А голоса на суше. Мысли начали исчезать…

* * *

Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

* * *

Нейл… Эли… Люблю. Я люблю вас.

* * *

Ненавижу. Кого?

* * *

Темнота. Я ничего не чувствую, кроме холода. Я падаю. Вокруг лишь мрак. Я не в силах ничего сделать. Вдруг я чувствую, как кто-то, чьи-то теплые руки, хватают меня и пытается вытащить, но это не получается. Я хочу открыть глаза, но не могу. Это продолжается вечность. Пока я не чувствую что-то теплое на груди и плече. Что-то мокрое.

* * *

Я открыла глаза. Но все было мутным. Я не могла пошевелиться.

— Хо… ло… лод… но… — прошептала я еле слышно, одним дыханием. Вдруг что-то поднялось с моего плеча. Это кто-то… Глаза будто были накрыты какой-то серой пеленой.

— Лейла… — услышала я уже не через воду. Это… Колден? Я прикрыла глаза. На время. А затем резко почувствовала, как что-то прошло по венам и артериям, согревая меня. Я почувствовала прилив сил и вскочила, распахнув глаза. Мне хотелось кого-нибудь побить или даже… Передо мной сидел Колден, побледневший и с красными глазами. Он изумленно смотрел на меня.

— Ты… Плакал? — я докоснулась до его щеки. Вся ярость испарилась. Мне стало его жаль. Но что такого произошло, из — за чего гончий заплакал?

— Ты жива! — с умиленной улыбкой и счастливой интонацией произнес светловолосый. Вдруг он прижался ко мне, обнял очень крепко и не желал отпускать. А затем мягко поцеловал в щеку. Я сидела в оцепенении. Жива? А могло быть иначе? Странно тихо…

— А что произошло?

— Ты… Ты не помнишь?! — он изумился и отполз от меня на метр. В голове мелькали несвязные картинки: падающий ангел, танец, осень, замок, поцелуй… Поцелуй? А потом… тьма.

— Помню… Или не помню. — я почесала затылок. — Я тебя… — мне, почему-то, резко стало стыдно. Странно тихо… — поцеловала, а что потом?

— Потом ты упала в обморок.

— Разве ты так плохо целуешься? — я не могла удержать свой сарказм, хоть он был и не совсем уместен. Ничто меня не остановило это сказать. И это странно. — Или слишком хорошо? — я слегка наклонила голову вбок, но потом опомнилась.

— Я… Я боюсь тебе говорить. — Колдену было не до шуток. — Этот поцелуй… Это… Он…

— Что? — спустя минуту спросила я.

— Он был… Ох. Это все из — за главы. Наказание… Давай подойдем к зеркалу. — он взял меня за руку и подвел к зеркалу в шкафу. Я удивилась. Я выглядела, как труп! Очень бледная, веки почернели, а губы были не розовые, а, скорее, цвета клубничного коктейля, сильно разбавленного молоком. Почти белые. Я лишь пальцем коснулась щеки и вздрогнула, отдернув его. Моя щека была холоднее айсбергов Антарктиды! Но почему? Что произошло? Я не могла понять.

— Что со мной? — тихо прошептала я.

— Вспомни Фейрон во все моменты, когда тебе хотелось ее убить. — попросил он. Я прикрыла глаза, вспоминая эту стерву. Ярость и ненависть пронзила всё моё тело. — Ещё Бастера, благодаря которому ты здесь. Он инициатор всего, что произошло. — тут я почувствовала что-то новое, очень сильное и… страшное. Я раскрыла глаза, готовая убить всех, кто только попадётся под руку. Но резко успокоилась, сначала сама не поняла из — за чего, но потом… Два синих глаза, которые я привыкла видеть ежедневно, исчезли. Теперь мои зрачки были в форме черепа, который был закрыт пеленой дыма. Нет…

— НЕТ!!! — я упала на пол, прижалась головой к коленям, обхватила их и заплакала. Я гончая! Я гончая!!! Я ГОНЧАЯ!!! Я ТВАРЬ!!! БОЖЕ МОЙ!!!

— Не надо… Хотя… — Колден обнял меня, опустившись на колени. — Ты тоже можешь плакать. — он немного удивился. А я взглянула на него. — Ты чувствуешь тоже, что и раньше к дочери? — я медленно кивнула. Сердце сжалось. Эличка… Её мать тварь! — И к Нейлу? — я опять кивнула. Я теперь его враг. — Ты как я. — с изумленными и счастливыми глазами он смотрел на меня. — Ты особенная. Ты то, что должно было получится из гончих. Ведь изначально гончие были проектом эволюции жейзелов. Они должны были стать такими, какими мы являемся. Я и ты. — он крепко меня обнял. — Я так рад, что ты стала именно такой. Милая Лейла, как же тебе повезло!

— Повезло?! — я истерически засмеялась. — Теперь я гончая. Я враг своей семьи.

— Нет. Нет! — он не отпускал меня. — Ты не враг. Ты защитник. Ты друг. Ты герой, Лейла.

— Я гончая!

— Да! Да! Ты совершенная форма гончих. Ты идеал.

— Нет, я не идеал. Разве что зла.

— Нет. Ты ангел.

— С черными крыльями.

— Ты не веришь в то, что быть гончей для тебя сейчас преимущество?

— В это невозможно поверить!

— Вставай. — он встал и потянул меня. — Пойдём.

— Куда?

— Я хочу сразиться с тобой.

— Нет! Я не буду! Я отказываюсь! — тут же заверещала я.

— Почему? — он скрывал улыбку.

— Я не хочу причинить тебе вред.

— Я знаю, кто поможет тебе. — он ухмыльнулся и вывел меня из комнаты. Вскоре мы оказались на улице. Я в майке и джинсах посреди морозной зимы. И мне не холодно.

— Гончие не чувствуют температуру?

— Здесь — нет. На Земле чувствуют. — он замолчал. И я. Мы увидели идущую девушку впереди. Грациозную, стройную, самоуверенную и наглую. На ее лице сияла лисья ухмылка, глаза сужены, как у ястреба. Фейрон.

— И зачем? — обратилась я к Колдену.

— Как зачем? Мы хотим проверить твою силу. — самодовольно ответила стерва. — Давай. Нападай. Или ты испугалась? А, птичка? — она опять ухмыльнулась.

— Не смей называть меня птичкой! — процедила я и взорвалась. Ненависть заполонила меня полностью. Я не кинулась на эту тварь, нет! Я взглядом заморозила её, обездвижила. Она пыталась разморозиться, но я послала немалый импульс силы к этой стерве, откинув ее метров на 10. Затем взглядом подняла ее на уровень третьего этажа особняка и собиралась заморозить полностью, а затем отпустить и увидеть, как этот лед падает и разбивается на осколки. И она, закованная в лёд. Но Колден тут же остановил меня, повалив на снег. Тварь еще висела в воздухе.

— Успокойся. — прошептал он мне на ухо. Я прикрыла глаза, пытаясь контролировать бурю ненависти. — Отпусти её.

— Ты сам хотел посмотреть на мои силы.

— Хотел. Но не думал, что ты так быстро с ней расправишься. Надо было мне с тобой подраться. — он держал мои руки, наваливаясь сверху. Я еще слабо контролировала ненависть к Фейрон, хотя уже опустила ее. — Как ты все это сделала?

— В минуту ненависти я резко узнала о том, что могу делать, и начала. Я хотела заморозить ее и посмотреть, как она разобьется.

— Жестоко. — он подумал. — Но справедливо.

— Ты уже можешь меня отпустить. — я перестала чувствовать ярость. Колден помог мне встать. Я хотела обернуться, но почувствовала опасность, не знаю как, и метнула в предполагаемое место атаки град из ледяных стрел.

— Как?! — завизжала шатенка. Она успела лишь упасть на снег, чтобы остаться в живых.

— Теперь я с легкостью сниму с тебя эту шкурку. — с ядом в голосе произнесла я. Но хотелось плакать. Я гончая. Я убийца. Пошла обратно в комнату, специально толкнув змею плечом, закрылась и… зарыдала. Тупо. Облокотившись на кровать, начала реветь, как дура.

— Лейла! — тут же завопил за дверью блондин. — Открой немедленно. — строго приказал он. Ни за что. — Открой или я выбью дверь.

— Выбивай, если тебе станет легче. — съязвила я. Тут особняк оглушил грохот, а около меня сел Колден. — Ты безумец.

— Я знаю. — он убрал прядь волос мне за ухо и вгляделся в мои красные от слез глаза. — Но я это принимаю и пользуюсь в нужные моменты. Так и ты прими это в себе. Ты невероятно сильна. Я боюсь представить, на что ты способна в действительности.

— В каком смысле? — я и не заметила, как умостилась к блондину на грудь.

— Здесь наши силы блокированы, как и твои жейзеловские, мы можем использовать лишь малую их часть. Ты, к тому же, только отошла от обращения, а потому еще слаба.

— Я еще не была никогда настолько слаба, чтобы с легкостью свернуть этой стерве шею. — хмыкнув, я ухмыльнулась, вдыхая приторно-сладкий аромат корицы.

— Также, ты можешь пользоваться и своими жейзеловскими способностями, потому что не умирала. — тут в воздухе повисла тишина. — Ты невероятно сильна. — сделал вывод самый добрый гончий, обнимающий меня.

— Как так вышло?

— Я провинился тем, что спас твою дочь, тем самым сорвав задание Фейрон. Это мое необычное наказание.

— А обычное какое?

— Этого тебе лучше не знать. — он слегка вздрогнул. — Глава проклял наш поцелуй, сделав его обращающим. Я боялся двух вещей. Что ты умрешь или… — он глубоко вдохнул. — Что ты превратишься в Фейрон. В обыкновенного гончего, который ничего не чувствует.

— А в итоге?

— А в итоге ты стала идеалом.

— В каком смысле идеалом? Я до сих пор не понимаю. Разве у гончих есть какой-то идеал?

— Да, есть. Гончие это усовершенствованные жейзелы. Но далеко не все получились. Я и ты, мы особенные. Мы можем чувствовать, мы можем плакать, мы можем смеяться. Мы сильнее жейзелов, но у нас есть здравый разум — мы сами выбираем, куда направить силу.

— Если тебя послушать, то выходит, что это даже хорошо, что я стала гончей.

— Это не столько хорошо… Я пытаюсь объяснить, что ты стала особенной, а это твое огромное преимущество. Ты даже сейчас сильнее меня. И ты управляешь зимой. — он задумался.

— Я — Королева Льда. — пояснила, прикрыв глаза. — Нейл был заколдован Каролиной. — при одном её имени меня передергивает, а ненависть начинает загораться. — Она сказала, что его может расколдовать только королева льда. Нейл думал, что это его сестра, но нет. Это была я. И я ее уничтожила с помощью льда. Но снегом никогда не управляла.

— Я боюсь, что о тебе узнает глава.

— Почему? — я посмотрела ему в глаза.

— Потому что ты неуправляемая. Глава может предпринять неизвестно что, чтобы ты не сбежала.

— Сбежала?

— Да. На земле у тебя есть семья, друзья. Это твоя привязанность. Глава может попытаться лишить тебя этого, чтобы ты осталась здесь.

— Он может… Убить их? — я сглотнула, прижавшись к блондину.

— Не знаю. Может и убить. — он погладил меня по голове, приобняв. Я свернулась калачиком у него на груди, сидя на коленях. — Не переживай. Я постараюсь оттянуть ваше знакомство, а сюда глава просто не может проникнуть.

— Почему ты все это делаешь?

— Потому что я люблю тебя, глупый вороненок. Я готов ради тебя на что угодно. — он поцеловал меня в макушку. Мне было приятно это слышать, ведь и я тоже что-то к нему чувствовала. Он казался мне родным, таким добрым и милым. Но я люблю и Нейла. Что это за бред? Нет. Это нужно остановить. Как же тихо… Ворон и голубь молчат, моя альтер-эго не подает признаков жизни. Почему?

— Эй, голубки, я вынуждена вас прервать. — зашла в комнату Лайтин. Я открыла глаза, смотря на нее с неприязнью. — Колден, пропала Хьюри. Ее нигде нет.

— Я знаю, где она. — неожиданно для себя выдала я. Все взгляды переметнулись на меня. Колден отпустил меня, позволяя встать. Я прикрыла глаза и увидела картинку: Хьюри нападает на… на… на Нейла, но какой-то дед кинул что-то мелкое, и она исчезла. Она отправилась в… пустоту.

— И где она? — со злостью и нетерпением крикнула Фейрон, появившаяся за спиной брюнетки.

— В Пустоте. Она напала на Нейла и какого-то деда, но ее забрала пустота.

— Она… — шатенка переваривала информацию. — Она мертва?

— Нет, ее поглотила пустота. — тихо прошептала Лайтин.

— Это хуже смерти… — прошептала Фейрон и направила на меня свой ярый взгляд. — Это все из — за тебя! Кто следующий?! — она завопила и вцепилась мне в волосы, повалив на кровать. Я легко отбросила ее, впечатав в стену, а затем подошла к ней и звонко ударила по щеке.

— Там и твое место. — выплюнула я и вышла в столовую — живот готов был исполнять серенады. Иногда надо быть сильной.

Спустя время…

От лица Нейла…

Бриджпорт, дом рафеля…

Я смотрел в окно на кровавый закат. Эли бегала рядом. Жители города постепенно оправлялись от шока, а потому город оживал. Севел работал над его защитой, а я сидел. Я хотел завыть от одиночества и тоски. Птичка, птичка… В золотой клетке. Я ждал с нетерпением, когда остальные созреют для действий.

— Эли, осторожней с котенком. — услышал я звонкий голос сестры. — Нейл… — она подошла, положив на мое плечо руку. — Не переживай. Мы найдем ее.

— Я без нее не могу. Мне очень плохо. Как тогда, когда мы исчезли… Я чувствую себя запертым.

— Она, наверняка, тоже скучает.

— Меня беспокоит и другое. — я прикрыл глаза. — Она рядом с гончими, а там Колден, который положил глаз на мою птичку. Мою.

— Ревнуешь? — сестра рассмеялась, а я лишь насупился. — Да Лейла в тебе души не чает! — она шепнула мне на ухо следующую фразу: Она ведь даже от стриптизера на девичник отказалась.

— Я тоже. — я улыбнулся, вспоминая тот безумный мальчишник. Все началось с того, что мы собрались в баре, думали просто выпить и поговорить. Но потом… Мы знатно напились, что уже и не соображали. От стриптиз-бара я отказался, поэтому мы пошли в бильярд. Там сначала поиграли, но потом мои друзья решили, что я обязан станцевать на бильярдном столе, раз отказался от стриптизерши. Какая нелепость-только так можно описать то, что творилось на бедном столе. Что ж, затем мы решили покататься на машине. Меня еще напоили и посадили за руль. Я не знаю, как мы не разбились. Гоняли на скорости 200+ км/ч, мы смеялись, как идиоты. Затем приехали к пруду. Замерзшему пруду. Вообще-то, свадьба и мальчишник были зимой. Но это нас не остановило. Севел притащил откуда-то кувалду и начал долбить лед. Он был не столь крепкий, поэтому вскоре меня кинули в самодельную прорубь. Потом там уже купались все. А затем мы все, мокрые, холодные и пьяные сидели в отделении полиции. Лейла пришла нас забирать, с возмущением смотря на этот пьяный цирк: Я пытался встать на голову, меня поддерживали, а Севел все это снимал. После я заболел, за что Лейла хотела меня убить, но все — таки лечила. Ходила мимо в коротенькой сорочке, кормила бульоном, время от времени давала сиропы, таблетки, измеряла температуру и ворчала. Моя милая Лейла… И как я только мог поехать туда, ведь был уверен, что это подстава. Раньше я ревновал ее к дочери, думал, что я уже никто, хотел хоть как-то проявить себя. Как же глупо!

— Я вызываю Нейла, прием! — сестрица щелкала перед лицом пальцами.

— Я задумался о счастливых временах.

— Скоро все пройдет. — сказала Хеливин, смотря в окно. — Осталось совсем немного. Месяц — два.

— Это много. Я не вынесу два месяца без птички.

— Я не сказала, что вы будете не вместе. Я о гончих.

Ночью…

Резкий грохот заставил распахнуть глаза и встать с кровати. Рядом спала Эли и комочек шерсти. Я вышел из комнаты птички и наткнулся на Севела.

— Что это было? — одновременно спросили мы друг друга. Я заметил Снера, который тоже проснулся от этого шума. Услышал я сирену, раздавшуюся на весь город — наша система безопасности. Только этого не хватает!

— Ну почему сейчас? — сказала сонная сестра, проклиная гончих. Невыспавшаяся сова очень опасна. — Дайте мне пулемет, черт бы побрал этих гончих!!!

— Внимание! Опасность нападения! Границы закрыты, магический купол укреплен. Убедительная просьба: Не выходите на улицу, не открывайте незнакомым.

— О боже. — тихо прошептал Снер.

— Где ближайший склад с оружием? — спросил я.

— Все там же. — выдохнул Севел. Я кивнул, схватил телефон, который купил мне Севел, и набрал музыкантишку. Он ответил почти сразу.

— Собирай армию. Нам необходимо защитить город.

— Но ведь магия…

— Магия не вечна. Они прорвутся, и тогда будет конец. — я сбросил.

— Неужели… — начала Хели.

— Да. ОПЭВД готово? Джинни, ты вместо Лейлы.

— Твою мать, я уже надеялась на спокойную жизнь. — воскликнула Мери. — Я посмотрела камеры. Там не столь большая армия, но… Там Фейрон.

— Черт. Сильнейшей только не хватало. Снер, последишь за мелочью?

— За детьми? Но я тоже могу воевать. А вот тебе не стоит. После всего, что ты пережил, Нейл…

— Даже не начинай. Я лично отправлю бестию в Ад.

— Это не шутки. — согласился сын с отцом. Севел, Севел… Тебе то и не знать, что бесполезно меня переубеждать.

— Если меня возьмут в плен, то вы будете знать, где нас искать. — я подмигнул Севелу.

Спустя время…

— Границы слабеют. — сказала Мери, поправляя наушник. Она слушала Джинни, которая наблюдала за границей. — Там еще Изквей. Двое сильнейших черт возьми!

— Мы готовы, но… — сказал шатен — музыкантишка.

— Не сомневайся, мы одолеем их. — я ухмыльнулся. Но был не уверен в этом.

— Я хочу спокойной жизни. — выдохнула Карми.

— Я тоже. — Севел приобнял жену и поцеловал. Хели не выпускала из объятий Майка. А мне было очень грустно. Моя птичка была далеко.

— Там еще один. — неожиданно сказала Мери, нахмурившись. — Но он не с ними. Это либо Вейтор, либо… — она перевела на меня удивленный взгляд. — Это Колден. — после того, как прозвучало это имя, внутри меня начался ураган из ненависти, ярости и ревности. Твою мать!

— Опять? — удивилась Хели.

— Он подошел к границе, воздушной границе. — передавала Мери слова Джинни. — Он… — она испуганно взглянула на меня. — он прошел. И направляется к нам.

— Да твою мать! — я с яростью крикнул.

— Я готов был кричать тоже самое, когда увидел это войско за границей. — услышал я голос издалека.

— Колден, ты идешь на армию людей и жейзелов.

— Я иду к вам. Я перехожу к вам. Сюда никто не сможет пробраться из гончих. — я видел его светлые волосы, на которые медленно падал снег. Повелитель снегов и льдов.

— Я вижу. — съязвил я.

— Я не просто гончий. — теперь он стоял в нескольких метрах от меня. — Я один из идеалов.

— С самооценкой у парня все в порядке. — усмехнулся Рен, рыжий Война.

— Нет, это просто факт. Нас всего двое. Максимум три. Но здесь лишь я один. Я могу чувствовать что угодно и я сильнее жейзелов. Это идеал гончего. Недавно я объяснял это Лейле.

— Заткнись. — я еле сдерживался, чтобы тут же не убить его. — Зачем ты здесь?

— Я помогу вам. Фейрон сильная, Изквей тоже. Вам в одиночку не справится. Я тоже хочу сохранить этот город. — он подошел ко мне ближе. — Я не убийца, Нейл. Хотя ты не она, ты не поймешь.

— Где она?

— Ты сам знаешь. Дай ей немного времени. Я ее не держу, а остальным не дам ее. Я тоже люблю Лейлу.

— Мальчики, я все понимаю, но, быть можем, оставим беседу на потом? — сказала Мери. — Вот — вот границу прорвут.

— Помогай, докажи мне, что ты не убийца. — я оскалился.

— Я рискую жизнью, Нейл. Меня могут убить за предательство.

— Я тебя не заставлял приходить. Более того, можешь возвращаться к своим дружкам.

— Нет. Я хочу защитить этот город. Эли.

— Джинни идет к нам. Нам стоит поторопиться.

— Вперед! — крикнул я армиям. Все пошли к границе, а Колден смотрел вперед. Я тоже.

— Я не заберу ее. Я хочу, чтобы она была счастлива.

— Спасибо. Ты, видно, действительно ее оберегаешь. Но лучше бы здесь была она.

— Лейла сейчас слаба. Хотя она и в состоянии в одиночку истребить всю эту армию, но… Пойдем. Фейрон взорвется от ярости. А мне же еще жить с ней некоторое время.

— Она живет с вами?

— Все сильнейшие там.

— И Лейла?

— Да, абсолютно все сильнейшие. — эта фраза сбила меня. Я отбросил все мысли.

— И что ты собираешься делать?

— Я возьму на себя Фейрон и Изквея.

— Двое против одного? Я пойду с тобой.

— Нет, я не могу рисковать твоей жизнью.

— Зато я могу. — я ухмыльнулся. Мы открыли границу и вышли из города. Я увидел тысячу гончих, впереди которых стоял парень с ядовитой ухмылкой и девушка со змеиным взглядом. Я и Колден вышли вперед. Увидев меня, она ухмыльнулась, но стоило ей увидеть блондина, как ее глаза округлились.

— Ты… — она не могла ничего произнести. Мы стояли в метре друг от друга.

— Решил предать нас? Ради них? — шатен повернул голову набок. — Или ради Лейлы? Неужели она настолько хороша в постели? — я хотел было выстрелить в него, но блондин схватил говорливого за горло.

— Я до сих пор помню, что ты хотел с ней сделать. И я до сих пор хочу тебя убить. Хьюри уже отправилась в Пустоту, хочешь повторить? — Колден отпустил его.

— А ты, значит, тот самый муж. И где же твоя сила, Нейл? Почему ты до сих пор не оторвал мне яйца, хотя я чуть не изнасиловал твою жёнушку? — этому утырку явно было мало. Что ж, если сегодня день нарушения правил, то почему бы и мне не нарушить? Я оскалился, быстро начертил звезду, а в ней круг и крест, и поднял урода. Фейрон до сих пор отходила от шока.

— Вспомни, кто я, прежде чем открывать свой рот! — прорычал я и отбросил его на несколько километров.

— Ты предал нас. — сказала шатенка, смотря на блондина.

— Нет. Я выбрал свою сторону.

— УБЕЙТЕ ИХ! — завопила шатенка и начала атаковать нас огнем. — Я ненавижу ее! Это все из — за нее!!! Я убью ее, Колден! Я уничтожу ее! И не ты, не этот волк ей не поможет! Уж поверь! Глава сделает из нее паиньку! Я убью ее! Или умру сама.

— Поосторожнее с выражениями, мисс. — я схватил ее за горло и поднял.

— Ах, Нейл. — она погладила меня по щеке, но блондин тут же отбросил ее снежной бурей.

— Так она тебя может убить или загипнотизировать. — пояснил он. Я кивнул. Все сражались, магички присоединились к нам. Я увидел пылающего яростью Изквея, который стремился ко мне.

— Гребанный ты всадник! — крикнул он, а я отпрыгнул. Там, где я стоял, появился огромный кол из земли. Жаль, что я не птичка, сейчас навык полета является самым лучшим способом победы. Но я вспомнил об очень хорошем способе. И свистнул, мысленно произнеся нужные слова шепотом. Тут же ко мне прибежал черный конь, я сел сверху и, схватив косу, побежал на гончего. Меня никто не видел, кроме гончих и других всадников. Я заметил и черное одеяние, появившееся сверху. Изквей округлил глаза.

— Я редко забираю души лично. Обычно этим занимаются они. — я кивнул на десятки моих помощников, забирающих души с поля боя. Они были в том же черном одеянии, но без косы и коня. Это моя привилегия. Когда я впервые все это увидел, мне стало не по себе. Но затем я привык. Изквей не мог пошевелиться, смотря на свою смерть. Да — да, тварь паскудная, не стоит недооценивать всадника апокалипсиса. Особенно если это смерть. Я видел удивленные взгляды гончих и всадников, Севела, Шейна и Рена, они не видели моих помощников: Их вижу лишь я и тот, кто умирает. Я ухмыльнулся, снял с головы черный капюшон и, замахнувшись косой, нарисовал над его головой крест, который тут же засиял кровью. Значит Ад. Если бы это был золотой крест, он бы попал в Рай. Шатен испустил последний вздох и упал намертво. Прощай, Изквей. Я снял с себя одеяние, которое тут же исчезло, отпустил косу и слез с коня. Все исчезло. Битва продолжилась вновь через полминуты.

— Нет!!! — закричала Фейрон и подлетела ко мне. — Ты его убил!!!

— Я не убийца. Я Смерть. — я злобно ухмыльнулся.

— Это выглядело круто. — ухмыльнулся Колден. И мы вновь вступили в бой с бестией, отмахиваясь и от других гончих, нападавших на нас.

В это же время…

От лица Лейлы…

Я открыла глаза. Ночь? Я спала? Как я уснула? Где Колден? Сейчас я чувствовала себя значительно лучше. Медленно встав с кровати, я вышла из комнаты, чтобы найти Колдена. Хм. В его комнате пусто. И в особняке пусто. Я зашла обратно к себе и надела одно единственное платье, других вещей не было. Голубое в пол с полупрозрачным шлейфом и такими же рукавами. К нему были голубые туфли. Мда… Ну это лучше, чем грязная одежда. Я расчесала волосы и вышла, наткнувшись на Лайтин.

— Классно выглядишь. — заметила она.

— Сарказм? — спросила я недоверчиво.

— Нет. — она пожала плечами. — Ты ведь одна из нас, а значит не враг. Мы все… что-то вроде одной семьи. И почему не сказать комплимент члену этой семейки?

— Семьи? И почему тогда ты не переживаешь за смерть Хьюри?

— Я с ней мало общалась. А Фейрон к ней привязалась, да и к тому же они были любовницами.

— Мда… А где все? Где Колден?

— Я и Вейтор здесь, а вот остальные ушли по заданию. Нападение на Бриджпорт.

— И Колден? — мой голос дрогнул. Я сдерживала слезы.

— Да, но это не его задание. Не знаю, зачем он туда поплелся. Ладно, я пойду, а то меня ждет Вейтор. — она ушла, а я так и стояла в ступоре. Не может быть! Колден пошёл… пошел убивать мой город! Мою семью! Горе быстро переросло в ярость. Я тоже туда пойду. Сегодня я уделала Фейрон без усилий, а значит, что и город защищу! В голове откуда-то появились слова, я быстро их произнесла мысленно и представила Бриджпорт. И спустя секунду была там. Впервые за несколько недель я почувствовала свободу. Я заметила, что нахожусь за границей Бриджпорта и здесь месиво. Вдруг я заметила впереди вспышки пламени и вихри снега. Ага, попались! Я мгновенно подлетела. Ох, блаженство!!! Я хотела уже просто насладиться полётом, но заметила Нейла. Мое сердце тут же забилось сильнее, и я метнулась к нему. Многие с изумлением смотрели на меня, девушку с черными крыльями в голубом длинном платье с полупрозрачным шлейфом, летящим за ней. Я опустила около Нейла и тут же кинулась в его объятья, пока он даже не понимал, что происходит.

— Нейл! — запищала я. Он с неподдельным изумлением посмотрел на меня.

— Лейла? — прошептал он, смотря в мои глаза. Я улыбнулась, взяв его за щёки, и поцеловала. Я не желала его отпускать. И плевать, что вокруг нас происходит месиво, я так соскучилась. Именно теперь я поняла, что люблю я его и никого больше! Я привязалась к Колдену, но сердце мое навеки принадлежит этому пошлому, удивленному жейзелу. Вдруг я услышала голос стервы, которую совсем недавно чуть не убила. Я с трудом оторвалась от Нейла, не отпуская его руки.

— Какая же ты дура! — засмеялась она и направила на меня несколько шаров огня. Нейл закрыть меня, но я ухмыльнулась и взглядом перехватила шары, превратив их в лед, затем отправила их в бестию, из — за чего та улетела на несколько метров.

— Моя птичка и так умеет? — удивился Нейл, приобняв меня за талию. Я обнесла нас невидимым защитным кругом. Я почувствовала спокойствие и счастье, несмотря на все происходящее вокруг. Я заметила Колдена и тут же подошла к нему, сохраняя Нейла в круге.

— Предатель! — я хотела дать пощечину, но его рука остановила мою.

— Он пришел сюда, чтобы противостоять нам. — выплюнула Фейрон, подойдя к нам. Я изумленно посмотрела на блондина. — Это карается смертью. Ты разрушаешь все! — она подошла ко мне вплотную, смотря с яростью. — Ты забрала Колдена, посмела стать одной из нас, а твой хахаль — она указала пальцем на Нейла — убил Хьюри и Изквея. Будьте вы прокляты! Я вас ненавижу!!!

— Заткнись! — заорала я, взбесившись. — Это мой муж, а не хахаль! — я взлетела и с яростью выпустила миллиарды ледяных стрел на эту сучку.

— И это все? — она умело прикрылась огненным щитом. Я ухмыльнулась, чувствуя, что глаза вновь покрылись серой пеленой. Смотрите на меня! Я здесь! Я гончая! Я Первая Леди! Я твоя жена, Нейл! Я! Я — гончая! Вокруг меня завыла метель, крылья покрылись инеем, а волосы побелели. Я неожиданно вспомнила предсказание Хеливин. Боже мой! Это сбылось! От этого ужаса я вскрикнула и сила вырвалась из меня, взорвалась, подняв всех врагов и мгновенно их уничтожив, а затем обессиленно почти что упав на землю. Нейл подхватил меня, когда сил не осталось и на приземление. Вокруг тысячи ледяных трупов, Фейрон куда-то исчезла, а Колден был здесь. Он и правда перешел на нашу сторону.

— Ты в порядке? — тихо прошептал мне Нейл. Я почувствовала любимый запах шалфея.

— Лейла… Ты не просто сильна… — изумленно сказал Колден. — Ты… Ты равна главе! Если не сильнее.

— Что с ней произошло, твою мать?! — со злостью спросил Нейл.

— Я… Я гончая. — вдохнув полную грудь холодного воздуха, я прикрыла глаза от удовольствия.

— Гончая? — он изумился. Но не выкинул меня.

— Да. Она идеал. — сказал Колден, погладив меня по руке.

— Она всегда была идеалом. — Нейл отошел подальше.

— Как мальчишки! — буркнула я, пытаясь слезть с Нейла, но он только прижал меня.

— Ну уж нет! Я тебя не отпущу теперь. — он поцеловал меня в щеку.

— И я держу ее в клетке? — усмехнулся Колден.

— Затк… — начал Нейл, но я коснулась рукой его щеки.

— Я хочу немножко походить. — он нехотя спустил меня. Удивительно, что туфли на месте. Я вновь вдохнула свежего воздуха. Это был совсем не тот, что у особняка. Боже мой! Я улыбнулась. Наконец-то он здесь! Я обняла своего любимого так крепко, как только могла. Нейл! Как же я скучала!

— Я тоже. И могу доказать это в спальне. — шепнул он, заставив меня покраснеть. Я улыбнулась. И вдруг услышала голос, незнакомый, но приятный. Я заметила, что вокруг всё начало темнеть, а последнее, что услышала, это изумленный и полный горя голос Колдена:

— Только не это… Ее забирает глава! Нет!!!

Темнота. Та самая, в которой я была, когда находилась без сознания. Вокруг только темнота.

— Пришло время познакомиться с главой. — услышала я низкий мужской голос из тьмы.

— Для начала его надо видеть. — не растерявшись, ответила я.

— А ты смелая. — я заметила каплю света, пролившуюся на брюнета. — Я впечатлен тем, что ты сейчас сделала на поле.

— Я убила тысячи твоих подданных.

— Именно. — он сидел, не показывая лица, весь облаченный в темное. Настоящий дьявол. — Ты разгромила целую армию за считанные секунды.

— Боишься меня?

— Нет. Я тебя боготворю. — вдруг он встал и подошел ко мне вплотную. Слишком быстро. Я все еще нп могла разглядеть его лица, только змеиную ухмылку. Сатана! — Ты идеал. Ты сильна и умна, и красива. Ты можешь чувствовать всё, можешь управлять яростью, ненавистью. — он говорил медленно, вытягивая каждое слово. — Ты выше сильнейших, Лейла.

— Выше сильнейших только глава.

— Именно. — я вновь увидела эту ухмылку, а затем почувствовала ледяную руку на своем запястье. — Пойдём. — он потащил меня куда-то вдаль. И вот мы оказались в комнате, погруженной в ночь. Напротив панорамного окна с видом на небоскрёбы стояла большая кровать. Впритык к ней стоял диван. Все черного цвета. Лишь полная луна освещала комнату. Он усадил меня на диван, присев рядом и не отпуская моей руки. Я хочу обратно! К Нейлу! Но как? Здесь я не могу телепортироваться — уже десять раз попробовала.

— Это твоя комната? — поинтересовалась я.

— Наша. — промурчал он. Твою мать… — Я хочу тебя. Еще когда я услышал твое имя в желании идиота, который нас вызвал, я понял, что ты будешь гончей. Нет. Не гончей. Ты будешь моей королевой. Я увидел тебя такой, какой вижу сейчас. Бесподобной. — он отделял слова, произнося их томно.

— Ты можешь видеть будущее. И прошлое?

— Да. И научу тебя этому. Я дам тебе то, о чем ты и мечтать не можешь. Я научу тебя тому, о чем ты и не подозреваешь. Я исполню все твои самые темные желания. Я сделаю тебя королевой гончих. Королевой мира. — говоря все это, темные глаза брюнета смотрели на меня с вожделением и восхищением. Во что я вляпалась!

— Зачем? — мой голос слегка охрип от напряжения.

— Хм. — он резко отошел к окну. — Я ждал чего угодно. Радости. Счастья. Горя. Слез. Но не равнодушного «зачем». - он смотрел на панораму города, а луна отблеском отливала в его смоляных волосах. — А если вопроса, — продолжил он-то «почему я», «как» или, в конце концов, «когда»?

— Зачем? — вновь повторила я. Резко сам Дьявол оказался надо мной, буравя взглядом.

— Потому что я хочу этого. — пробормотал он, откинув меня на кровать легким движением, будто я весила чуть меньше килограмма. Твою же мать! Сатана нависал надо мной, не переставая разглядывать.

— А если я не хочу? — хриплым голосом спросила я. Дьявольская ухмылка в ответ.

— Это для меня не проблема. — он коснулся моей щеки своими ледяными губами, а затем, таким же ледяным языком, облизал мою бедную щеку. Спасите!

— Стоп! — резко выкрикнула я, когда дьявол добрался до шеи. — Я замужем. У меня есть ребенок. И я не собираюсь становиться твоей подстилкой.

— Королевой, Лейлочка.

— Меня вполне устраивает титул первой леди. — он слез, а я мгновенно встала подальше от кровати.

— Семья… Муж, ребенок… — он повернулся ко мне лицом. Я тоже стояла у окна. И теперь могла заметить знакомые черты лица. Правильный нос, слегка узкие глаза и тонкие губы. Я вспоминала, где же могла его видеть. Но вмиг забыла об этом, услышав его слова: А что если они мертвы?

— Я не верю в это. — серьезно произнесла я. Тогда он кивнул на окно. Панорама изменилась. Я видела обожженный, окровавленный труп Нейла. А рядом дочь. Их волосы подавлены, всюду кровь, а глаза широко распахнуты. Слезы не давали сказать слова, комок подступил к горлу. Нет… — Фейрон умна. Она телепортировалась, когда ты уничтожила мою армию. А потом убила их. Эли просто выбежала навстречу папе, испугавшись, что его нет рядом, в постели. Нейл отвлекся, все разошлись, Колден телепортировался в особняк, зная, что именно туда я тебя закину — я всегда так делаю. Фейрон метнула в них шар огня. Это месть. За всех, кого убила ты. Хотя к ним она не чувствовала ничего, лишь хотела прежней жизни.

— НЕТ!!! — закричала я в истерике.

— Да. Тебе стоит смириться с этой мыслью. Поспи. — темнота растворялась, а я закрыла глаза и уснула.