Изложение теории относительности всегда отличалось и отличается запутанностью, неясностью, разъяснением второстепенных, не имеющих отношения к существу дела деталей. Поддерживается миф о том, что смысл теории недоступен простым смертным. Все это необходимо для утверждения мнения о высокой научности и значимости теории. Стремящиеся к этой цели авторы доходят до того, что, похоже, перестают понимать то, о чем пишут, или лгут. Так, академик А. Б. Мигдал в книге из серии «Ученые — школьнику» пишет: «В 1887 г. американский физик Альберт Майкельсон измерил с колоссальной точностью скорость света вдоль и поперек движения Земли. Опыт Майкельсона доказал, что скорость света не зависит от скорости источника в неподвижной и движущейся системе координат. Принцип относительности оказался справедливым для света.

На первый взгляд очень странно. В классической механике скорости движения складываются. Если человек идет по вагонам по ходу поезда со скоростью пять километров в час, а сам поезд движется со скоростью пятьдесят километров в час, то скорость прогуливающегося пассажира относительно Земли будет пятьдесят пять километров в час. То же самое, согласно классическому закону сложения скорости, должно быть и со светом. Но на деле скорость света всегда одна и та же» [27, с. 87].

Два замечания по этой цитате.

Первое — А. Майкельсон ставил свои опыты для определения скорости движения Земли относительно мирового эфира, искал эфирный ветер, предполагая, что измерительная система на Земле, — интерферометр с источником и приемником, не изолированы относительно внешней среды — эфира. Он учитывал, что в этом случае принцип относительности Галилея, который лежит в основе классической механики и справедлив только для изолированных систем, неприменим. В экспериментах А. Майкельсона источник и приемник были неподвижны относительно друг друга. Эти и другие эксперименты и наблюдения на данную тему показали, что электромагнитные и оптические явления подчиняются принципу относительности Галилея. Следовательно, мировой эфир, как единая среда — носитель электромагнитных волн, отсутствует, что теперь является общепризнанным.

Второе — из этих опытов следует, что скорость света в инерциальных системах от движущегося и неподвижного источника должна быть различна и должна рассчитываться по классическому закону сложения скоростей.

В современных учебниках по физике масса определяется не как мера количества вещества, материи (закон сохранения материи), а как мера инертности. Инертность же, согласно релятивистике, зависит от системы отсчета, наблюдателя, следовательно, это не объективная реальность, а субъективная характеристика, данная нам в ощущениях. Отвергая объективное существование материи, теория относительности субъективно идеалистически трактует и познаваемость мира. Согласно как принципу относительности Галилея, так и принципу относительности Эйнштейна, опытные данные показывают, что внутри изолированной системы нельзя определить различные инерциальные состояния, т.е. при любом равномерном и прямолинейном движении внутри системы все явления природы протекают одинаково. Но если в классической физике из этого следует признание: таков реальный мир, тогда как по релятивистике: изменения не наблюдаются, внутри системы опытами их не обнаружишь, но они есть. Эйнштейн об этом писал так: «Вопрос о том, реально ли лоренцево сокращение, не имеет смысла. Сокращение не является реальным, поскольку оно не существует для наблюдателя, движущегося вместе с телом, однако оно реально, так как оно может быть принципиально доказано физическими средствами для наблюдателя, не движущегося вместе с телом» [2, с. 187, Т.1]. Отсюда следует, что, находясь в инерциальной системе, бессмысленно говорить о реальности окружающего мира, так как наблюдатели извне, имея всевозможные относительные скорости, одновременно определяют различные сокращения или увеличения. Сколько наблюдателей, столько и свидетельств — вот он плюрализм истины по релятивистике, или по «новому диалектическому материализму», согласованному с теорией относительности.

Для приведения советской системы образования в соответствие с этой философией под видом заимствования заморской системы обучения в 60-е годы ХХ столетия в нашей стране была проведена реформа образования. Педагог Станислав Хорошавин в статье «Кто и как разрушает школьное образование?» («Молодая Гвардия», № 9. 1990 г., с. 211) пишет: «Инициатором перехода на новое содержание образования выступили И. К. Кикоин и А. Н. Колмогоров. Они заявили о своей готовности разработать новые учебники, которые якобы поднимут советскую школу на новую ступень научного уровня содержания этих предметов. И, к сожалению, сделали это. «К сожалению» потому, что, совершенно не зная школы, законов педагогики, законов развития психики детей, академики создали такие учебники физики и математики, которые уже три десятилетия прививают миллионам и миллионам учеников стойкое отвращение к физике и математике.

Стремясь к «высокому научному уровню», И. К. Кикоин оторвал физику от природы, от жизни, от техники, зашифровал мертвым языком абстракций, запутал дебрями математических преобразований.

Такая же участь постигла геометрию в изложении Колмогорова.

Интересно то, что школьный курс геометрии Колмогорова не понимают не только ученики, но и академики-математики. Академик Понтрягин в своем письме в журнал «Коммунист» с возмущением говорил об этом школьном учебнике».

Надо заметить, что учебники стали непонятными не только по указанным выше причинам. Выступая на дискуссии в 1947 г., А. К. Тимирязев отмечал: «В настоящее время господствующим мнением среди наших «руководящих» кругов в области теоретической физики является тезис, что физика делится на две области: старая физика (на основе которой построена вся техника до техники построения атомных бомб включительно) и новая (теория относительности и квантовая механика. — прим. авт.). Старая физика доступна человеческому разуму, новая — недоступна: понимать ее нельзя, к ней можно только привыкнуть! «Ожидать прежней тесной связи между «разумным гением человека» и «живою силою естества» нет никаких оснований. Для достижения прежней гармонии и понятности человеку нужно биологически измениться». (С. И. Вавилов. Памяти Карла Маркса, М., 1933, с. 215)» [24],

Человечество еще не успело биологически измениться в сторону понимания теории относительности, поэтому не вызывает улыбки замечание Ю. Б. Румера в послесловии к его совместной с академиком Л. Д. Ландау книге «Что такое теория относительности», (М., 1975), переизданной после смерти академика: «Мне вспоминается шутливый отзыв, который давал этой книжке сам Ландау: «Два жулика уговаривают третьего, что за гривенник он может понять, что такое теория относительности». (с. 75).

Авторы современных учебных пособий по физике для вузов, а вслед за ними и школьных, тоже вероятно «шутят» при изложении теории относительности.

В школьном учебнике дается понятие постулата: «постулат в физической теории играет ту же роль, что и аксиома в математике. Это основное положение, которое не может быть логически доказано. В физике постулат есть результат обобщения опытных фактов». Воспользуемся этим наиболее точным определением постулата и посмотрим на типичное изложение теории, например, в учебном пособии для университетов «Оптика» Г. С. Ландсберга [9]. Первый постулат: «Согласно принципу относительности явления во всех инерциальных системах отсчета протекают одинаково» (с. 454).

Здесь подтасовка, поскольку изложенный постулат — это принцип относительности Галилея, который действительно является результатом наблюдений и опытов. Согласно же принципу относительности Эйнштейна в системах отсчета, движущихся равномерно и прямолинейно относительно той, в которой находится наблюдатель, явления протекают иначе, чем в системе наблюдателя: отрезки прямых сокращаются в направлении движения, масса увеличивается, а временные процессы замедляются. Это подтверждено формулами Лоренца, приведенными в учебнике вслед постулатов. Но здесь умалчивается, что предсказываемые изменения экспериментами обнаружить невозможно.

Далее второй постулат ТО, или «принцип постоянства скорость света, согласно которому скорость света в вакууме не зависит от движения источников и приемников и она есть универсальная постоянная с» (с.454).

Это ложь — второй постулат не имеет экспериментов, его подтверждающих. Наоборот, наблюдения О. Рёмера за движением спутника Юпитера Ио опровергают постулат. Поэтому ни в учебниках, ни в монографиях нет полного нормального описания наблюдений О. Рёмера. Также нет полного описания эффекта Рёмера и аберрации звезд Д. Бредли.

Однако могут ли в учебниках и монографиях описание наблюдений Рёмера быть опровержением постулата постоянства скорости света, если сами авторы учебников не понимают сути этих наблюдений? Так в цитируемой «Оптике» написано: «Астрономические наблюдения над спутниками Юпитера показывают, что средний промежуток времени между двумя последовательными затмениями какого-либо определенного спутника Юпитера зависят от того, на каком расстоянии друг от друга находятся Земля и Юпитер во время наблюдения» (с. 418).

На самом деле наблюдаемый средний промежуток времени между двумя последовательными затмениями какого-либо определенного спутника Юпитера зависит от скорости и направления движения Земли относительно Юпитера по прямой Земля — Юпитер, а не от расстояния между ними в момент наблюдения.

Теория относительности, как и всякое проявление философского идеализма, особо пагубное влияние оказывает на неокрепшее сознание юношества, так как ее идеи нельзя понять, нельзя соотнести, согласовать, уложить в систему с ранее полученными знаниями, их можно только принять на веру и запомнить. Поэтому преподавание теории в школах и вузах ведет к воспитанию комплекса неполноценности, когда, приложив максимум усилий, человек ничего не понимает и считает причиной этого свои способности, либо двурушничество, когда при не понимании, утверждается вслух, что все понятно. И во всех случаях воспитываются идеологическая всеядность, эклектизм и отсутствие убеждений.

/В январе 1992 года состоялся семинар учителей физики Ленинского района Новосибирска, организованный методистом РОНО А. И. Леонтович. Присутствовало человек тридцать, в том числе три преподавателя из пединститута, обсуждалась работа автора «Теория относительности — мистификация века». В заключительном слове одна из учительниц сказала: «Я работаю давно. Но вот последние десять лет, как только наступало изучение раздела теории относительности, моя напарница заболевала, и мне приходилось вести ее классы. И все эти годы я не понимала того, что повторяла своим ученикам по учебнику, и считала причиной этого свои способности. Теперь я знаю, что я нормальный человек. Благодарю вас, вы вернули мне собственное уважение к себе»/.

В результате, как пишет Хорошавин: «…воспитаны поколения людей, охотно готовых поверить и в „зеленых человечков«, и в нечистую силу, поселившуюся в квартире, и в А. Чумака, и в бога, и в черта…»

В настоящее время в результате развития науки и техники теория Эйнштейна оказалась в центре некоторых направлений физики.

На XIII международной конференции по ускорителям высоких энергий (Новосибирск, 7–11 августа 1986 г.) в обзорном докладе о состоянии работ и перспективах в физике высоких энергий чл.-корр. АН СССР Л. Окунь отметил: «…самые активные молодые теоретики ушли в суперструны, они работают в основном в 2-х, 10-ти, 26-ти, … 506-ти измерениях и избегают тривиальных, «обыденных» проблем четырехмерного мира, в котором обречены работать феноменологи, экспериментаторы и ускорительщики (суперструны, коротко говоря, — новая модель элементарных частиц, основанная на попытке объединения квантовой теории и общей теории относительности с выходом в многомерное пространство. — прим. ред газеты „Наука в Сибири“)» [28].

Основа теории суперструн, так же как основа «тривиальных» проблем четырехмерного мира — общая теория относительности, по определению Л. Бриллюэна, «блестящий пример великолепной математической теории, построенной на песке и ведущей ко все большему нагромождению математики в космологии (типичный пример научной фантастики)» [16, с. 28]. Фантастика находится в основании раздела современной физики, на развитие которого тратятся огромные средства. Весьма актуальной проблемой, по этому же докладу Л. Окуня, является «космический сценарий первых трех пикосекунд, определивший все дальнейшее развитие Вселенной» после Большого Взрыва.

Высказано докладчиком также сожаление в связи с отсутствием надлежащих ускорителей, необходимых для поиска «Предельной Физической Истины». Такие вот цели и задачи стоят теперь перед фундаментальной физикой.

Теория относительности является тормозом в мировой науке. За время ее существования, несмотря на изобретение квантовых генераторов, что произошло вопреки господствовавшим в то время утверждениям невозможности их создания, в понимании природы электромагнитного излучения наука не продвинулась вперед. Сформированная релятивизмом методика познания, в котором математические обозначения и графические символы принимаются за реальные объекты и изучаются, ведет в тупик. Ложное представление об отсутствии массы покоя фотонов (-квантов), излучаемых в процессе ядерных превращений и уносящих часть массы, заставляет проводить многочисленные и дорогостоящие эксперименты по поиску гипотетических нейтрино. Методологическая концепция создания теорий на основе произвольных постулатов и положений плодит пустопорожние теории и отвлекает интеллектуальные силы от решения реальных проблем. Понимание, открытие новых сторон явления обычно происходит при проработке каких-то модельных представлений. Сейчас же невозможно придумать ни одну модель света, которая согласовывалась бы с постулатом с = const. Любые же попытки обойти каноны теории относительности приравниваются если не к явному сумасшествию, то изобретению вечного двигателя, вызывают гнев академического Олимпа и предание вероотступников анафеме.

Представление в театре абсурда — системе образования, под рефрен Штрума, персонажа из романа В. Гроссмана «Жизнь и судьба», произносимого «надменным учительским голосом»: «…физика без Эйнштейна — это физика обезьян», продолжается.