— Я тут думал вчера перед сном, — сказал Дикен, когда они выходили из здания на Средней улице с дневной полусотней газет «Дафиэлдс Инстанс», укрытых от дождя куском дешевой ткани. — Как считаешь, можно судить по двум каким-нибудь маловажным фактам об одном, более веском?
— Не понимаю, — она сорвала летнюю кепку с головы друга. — Проклятый дождь! Ведь лето же, солнце должно светить с утра до вечера! Так нет же, третий день дождь льет, ТРЕТИЙ! — именно непогода волновала сейчас Эйприл больше всего, и она с укором глядела вверх, туда, откуда лился тот самый «проклятый» дождь. — Что ты говорил, Дикен?
— Ладно, не важно… Чувствую сегодня тебе одной придется раздавать эти газеты, — сказал он, рукой потрагивая залепленную бровь. — Мое избитое лицо отпугнет всех. Я просто постою поблизости…
— Ха! Отлично вы придумали, мистер Дорф…
— Что это значит, Эйп! Ты только посмотри на меня! Купила бы у такого газетенку?.. — Эйприл ничего не ответила, и Дикен лишь глубоко вздохнул. — Ладно, куда идем? Можно было бы пройтись до того господина, которого никогда нет дома… А то я с этой тростью смотрюсь как-то по-идиотски. К тому же мы должны забрать наше «гарантированное» вознаграждение.
— Знаешь, что меня больше удивляет? В том объявлении было сказано: «срочно требуется найти и вернуть»…
— Ну да, а вместо этого нам даже никто не открывает, — сказал он, постучав тростью по дереву и скрывая тайное желание разбить трость об него на мелкие кусочки.
Настроение Дикена в любой хмурый день всегда было отличным. Будто ветра и дожди сдували с его мыслей скучную и обыденную пыль, оставляя место новым идеям и мыслям. А накануне ему пришлось оправдываться перед родителями за свой внешний вид, ведь они не привыкли видеть его избитым. Несмотря на это, мистер Дорф был доволен тем, что сын вместе с дворовыми смог отстоять свою улицу. Мама очень причитала, хотя в глубине души тоже гордилась. «Синяки пройдут, а честь останется навсегда» — услышал Дикен от них.
Эйприл же наоборот, совсем не хотела рассказывать что-либо маме, но лицо брата выдало все произошедшее. Миссис Вудуорт очень верила в то, что сменив место жительства, а уж тем более Окраину, на этот благородный и тихий район, ей больше не придется видеть сына в таком виде. Но, как оказалось, Первые дубы тоже имели свои исключения.
Хотя глупо говорить об этой улице, как об исключении. Вся западная окраина Дафиэлда была пропитана тайнами, которые с таким стремлением раскрывали двое друзей. Чтобы их увидеть стоило просто взглянуть на все другими глазами. И, по-видимому, для Дикена и Эйприл таким взглядом стал вид из их маленького, но безграничного мирка, укрытого в чердачной темноте. Мальчик точно для себя решил, что не променял бы эту крохотную каморку даже на все имение Халлгрейтов и на тот красивый гранитный дом, в который они сейчас вновь барабанили руками и ногами.
— Снова никого, — вздохнула Эйприл, когда они укрылись под дверным навесом пустого дома. — Может, оставим им эту трость где-нибудь здесь? Мы таскаемся с ней с другого конца города каждый день! Это смешно уже! Сам говорил: «…нельзя тратить свободное время впустую!»
— Эйп, ты чего?! — внезапно возразил Дикен, и его разбитые брови хмуро опустились над зелеными глазами. — Это тоже самое, что просто так выкинуть трость! Да и без вознаграждения останемся… Зря что ли так отвоевывали ее у Чокнутого?
— Просто мне уже надоело бегать сюда каждый день и ломится в пустой дом. Ты же видишь, нам уже третий день никто не открывает… Значит, так она им нужна. А может, они уехали куда-нибудь? — предположила Эйприл, снова оглядывая дом в поисках подтверждения своей гипотезы. — Они же летом все разъезжаются…
— Причем с больших городов уезжают в такие, как Дафиэлд, а с маленьких наоборот — в Бруген! А ты знаешь, — начал он, опустившись спиной по двери, — может ты и права! Я уже так с ней свыкся… Временами она меня, конечно, сильно бесит и мне хочется ее швырнуть под колеса проезжающего кеба, но… все же я привык к ней, — говоря это, Дикен внимательно рассматривал трость, затем, помолчав с минуту, резко повернулся. — Эйп, дай-ка газету…
Пока Дикен с умным видом перелистывал страницы, Эйприл набивала трубку. Он часто нахмуривался, прочитывая новый заголовок, и тут же вскрикивал. Разбитая бровь каждый раз дикой болью прошибала до глубины мозга. Клубы дыма из трубки «Вудуорт» разбивались о страницы газеты. Среди скучных статей и заметок, которые Дикен даже не дочитывал до конца, попалось одно объявление, привлекшее его внимание. Быстро пробежав строчки глазами, он ошарашено перевел взгляд на Эйприл. Узкая колонка гласила мелкими буковками с самого края страницы:
ПЕРЬЯ, ГВОЗДИ, МОЛОТОК!
Странные и страшные происшествия отмечены в жилых окрестностях Дафиэлда. В среду прошлой недели, за одним из зданий лечебницы на дереве был обнаружен распятый голубь. В редакцию поступило сообщение от местного жителя, а затем также было подтверждено смотрителем лечебницы мистером Пенфилдом, который снимал птицу. Вероятно, хулиганы сделали это в ночь со вторника на среду. Подобный случай сочли обычным хулиганством, поэтому он не был своевременно предан огласке.
Однако, уже через два дня, ранним утром в субботу был обнаружен второй голубь, убитый точно таким же способом. Пернатое было прибито за крылья и хвост к высокой деревянной ограде, позади местного клуба «Сиреневая корона». Держатель заведения — мистер Дэмли — убирал участок накануне вечером, и ничего подобного не заметил, а значит, птицу также убили ночью.
Инспекторы отказываются искать виновных за неимением веских причин. Уважаемые жители Дафиэлда, если хоть кто-нибудь что-то знает или стал случайным свидетелем произошедшего, просим обратиться в редакцию газеты «Дафиэлдс Инстанс», Средняя улица 16. Только от нас зависит наша безопасность.
— Невероятно! — произнесла Эйприл, когда сама прочитала статью. Ее глаза засияли таким же огнем, каким горели, когда она выслушивала новые идеи своего друга. — А ведь мы самые первые нашли этого голубя… Представляешь?! А сейчас о нем уже пишут в газетах. Можно считать, что это про нас и написали, — иронично улыбнулась Эйприл, возвращаясь взглядом к началу статьи. — И еще один за клубом «Сиреневая корона». Это же грандиозно, Дикен!
— Угу. А также по-настоящему опасно, Эйп, — сквозь серо-зеленый отблеск глаз читался охвативший его интерес, однако Дикен, по своей привычке, не показывал никаких эмоций. — Это ведь совсем уже не похоже на простое хулиганство. «Сиреневая корона»… Это тот трактир за железной дорогой?
— Мы проезжали мимо него, когда направлялись в Окраину.
— Та-а-ак, — протянул он, прикидывая что-то в голове, — это было в субботу… Прошло два дня, значит там, наверняка, уже пусто. И все же…
— Мы пойдем туда?! — радостно спохватилась Эйприл.
— Конечно! — уверено отрезал он. — И как можно скорее. Вдруг мы сможем выследить этих убийц! Если бы еще не этот чертов дождь…
Не теряя больше ни секунды, они направились к клубу «Сиреневая корона».
Клуб находился недалеко от центральной торговой площади Дафиэлда. Если идти вдоль главной дороги, то прямо за редакцией, справа, не доходя до центра, за железнодорожными путями располагалась «Сиреневая корона». Свое название клуб получил из-за необычной крыши: во-первых, она представляла собой три куполообразных башенки, в которых раньше находились городские архивы; ну а во-вторых, эти самые башенки были устланы красно-синей черепицей, поэтому издалека они сливались в сиреневый цвет.
До признания полной самостоятельности города, все прочие управители Дафиэлда располагались именно в нынешней «Сиреневой короне», в то время как главное здание мэрии занималось исключительно городскими делами. Вся бумажная работа отправлялась в это незаметное скромное здание. Оно было неприметным из-за серой крыши, слегка позеленевшей от сырости и дождей. Когда заведение перешло в руки мистера Дэмли, он устроил там развлекательный трактир. Посетителей было мало, и первые годы он не приносил много пользы. Решено было как-то выделить здание на общем фоне. Но положение не спасали ни роскошно украшенный фасад, ни ремонт стен, ни огромная вывеска прямо над железной дорогой. И только спустя долгие годы попыток, мистер Дэмли заметил, что крыша его заведения очень причудливо напоминает корону, возвышаясь над густыми деревьями. Решено было перекрасить ее в новые тона и изящно назвать «Рубиновой короной», под цвет красно-синих черепиц. Но люди решили, что название не соответствует дешевому трактиру, и обозвали «Сиреневой короной». Дэмли долго сопротивлялся, даже прогонял из-за столов посетителей в сиреневой одежде или если слышал от них упоминание об этом цвете. Но потом смирился и даже смог извлечь из этого выгоду. Так и по сей день дешевый трактир зовется «клубом», а красные и синие «рубины» — «Сиреневой короной».
Прямо за зданием был небольшой участок, где останавливались кебы и коляски в ожидании пьяных посетителей. Всю эту территорию окружал высокий деревянный забор, а от фасада до огромной арки у входа тянулся ряд кустиков, облагораживая клуб.
— Должно быть это там, — сказал Дикен, указывая пальцем в сторону пустующего дворика за зданием.
Окрестность действительно пустовала. На то было несколько причин: рабочий день, полдень и дождь. Ребята медленно, украдкой поглядывая на темные окна клуба, пробрались к деревянной ограде. Эйприл хватило одного взгляда, чтобы уверенно повести Дикена к нужному месту.
— Смотри!
Прямо перед ними, в деревянной доске торчал гвоздь, а рядом с ним еще три пустующих отверстия. Вокруг каждого виднелась въевшаяся кровь, которую не мог смыть уже никакой дождь.
— Да, он был здесь, — разочарованно произнес Дикен, внимательно разглядывая одинокий гвоздь. — И все точно так же, как в прошлый раз. Только пониже вроде…
— Точно пониже, — подтвердила Эйприл и снова вздохнула, — если бы не этот проклятый дождь…
— Да прекрати ты уже жаловаться на дождь! Думаешь, мы смогли бы пройти по следам прямо до дома убийцы? Глупо… Я вот о чем подумал, — начал он, совершенно отвлекшись от места убийства птицы, — нам нужно завести блокнот, в котором мы будем записывать интересующие нас вещи по разным подобным… происшествиям. Мы же занимаемся поиском пропаж, так?
— Я поняла…
— Хотя единственное, что мы смогли бы записать про голубей, так это место и время. Больше мы не знаем ничего. Ну, можем, конечно, попробовать найти хоть один не размытый след и замерить его…
— И потом ходить по городу и мерить размер ноги каждого человека? — с иронией перебила Эйприл, при этом краем глаза уже осматривая землю.
— Очень смешно. Нет! Но что я говорил тебе про «паутину» и факты? Эйп, нельзя же так не верить в то, что делаешь. Да, это маленькие и, возможно, ненужные вещи, но все же лучше, чем ничего, — убеждал Дикен. — Главное в нашем деле — собрать все факты в одну беспорядочную кучу, а потом уже расставлять все по местам. А теперь, отойдем в сторону, и… Черт! Я совсем забыл про владельца клуба. Это ведь он снимал голубя с утра…
— А я тебе о чем. Его следов на этом месте должно быть даже больше, чем самого убийцы, — Эйприл глядела на растоптанное грязевое месиво под местом расправы. — Что будем делать?
— Я думаю… — Дикен всерьез расстроился. Он стоял в паре шагов от кровавых разводов на заборе, и, уставившись в одну точку, сосредоточенно думал. Затем, резко убрав мокрые волосы со лба, заговорил. — Можем замерить высоту от земли до гвоздя здесь и за лечебницей. Cчитаю, это вполне ощутимая вещь! Вот, прижми трость от самого низа…
Эйприл пригнулась к земле возле забора, приставляя трость и затем передавая ее другу. Вдруг ее внимание привлекла петелька коричневой плотной веревочки, торчавшей из грязи прямо под оградой. Свободной рукой она аккуратно потянула за нее. Из-под земли вытянулась блестящая, облипшая грязью побрякушка.
— Смотри, Дикен, это похоже на медальон, — очарованная находкой, Эйприл протянула ее другу.
— Погоди, Эйп… Так, две с половиной, — он внимательно отмерял высоту. — Ну-ка, — Дикен взял медальон и протер пальцем, — неплохо. Смотрю тебе везет на всякие украшения. Нужно промыть ее в луже…
Из мутной лужи они вынули чистый блестящий медальон на прочной серо-коричневой веревке. Он представлял собой три спаянных посередине продолговатых лепестка наподобие трилистника. Двое верхних были чуть короче того, что вытягивался вниз, а сверху между ними припаяно маленькое колечко, в которое продевалась веревка для ношения на шее. Дураку было понятно — медальон напоминал очертания тех самых распятых птиц. Эта вещь принадлежала тому человеку, который за содеянное успел попасть на полосы «Дафиэлдс Инстанс».
Вдруг за спинами друзей открылась задняя дверь клуба. Из него вышла молодая девушка, в засаленном чепце и грязном переднике со следами рук и пятнами пива. Девушка показалась милой на вид, но едва увидев детей, выронила мешок с мусором и закричала во все горло:
— Мистер Дэмли! Мистер Дэмли!!! Сэр, хулиганы!.. те самые!
— Бежим, Дик! — крикнула Эйприл, и друзья сорвались с места.
— А ну стойте! Мистер Дэмли, они убегают! — продолжала вопить та, в растерянности шагая то вперед, то назад.
Дикен и Эйприл понеслись со всех ног. Бежали куда-нибудь, лишь бы подальше от злополучного клуба. Оббегая кареты, из-под колес которых летела во все стороны грязь, они преодолели главную дорогу и выбежали к узким дворам между больших многонаселенных домов. В одной руке Эйприл сжимала найденный медальон с шеи убийцы птиц, другой придерживала спадающую с головы кепи. Они забежали за угол одного из домов и остановились.
— Плохи дела, Эйп! — глубоко дыша и держась руками за колени, сказал Дикен. — Не хватало, чтобы нас еще обвинили за этих голубей. Фу-у-ух… Медальон у тебя?
— Да, вот он… Надеюсь, она не успела нас разглядеть, — несмотря на страх, охвативший их, Эйприл улыбалась, от чего появлялись ямочки на ее румяных щеках. До чего же эта девчонка любила приключения. — Кстати ты выронил пару газет на ходу…
— Если б не эта дурацкая трость, я бы их крепче держал, теперь придется просить вдвое больше за экземпляр! А еще мы снова забыли глянуть в объявления сегодня, — после этого Дикен сделал еще один глубокий вдох, осмотрелся по сторонам и продолжил, — так что идем сейчас к лечебнице, померяем высоту, и там же почитаем…
От стремительного побега их спины были в грязи и брызгах. Эйприл причитала всю дорогу до первого места убийства голубя.
Заслуга дождей перед городом в том, что он пустеет. Причем моментально. Единственным местом, где еще можно было сбыть газеты, являлась центральная торговая площадь, но о каких газетах могла идти речь для этих двоих, когда на кону была жизнь птичьей братии и непойманный преступник.
У всего есть своя цена. Дикен убеждал себя в этом, когда пришлось выбирать между работой и их Великими делами. Они одни в своем мире. Хотя гораздо важнее им было не впустить в этот мир кого-нибудь постороннего — они только вдвоем хотели насладиться всеми тайнами. Тайны для них были словно игрушки с секретом. Это как в магазине удивительных вещей «Шахматная черепаха». Если кто-то о таком не слышал, можно быть уверенным — услышит.
В такую мерзкую серую погоду городская лечебница выглядела особенно мрачно. Люди даже не спешили поправлять здоровье, боясь намокнуть, поэтому больничная территория пустовала. Лишь двое друзей сейчас находились за одним из зданий, там, где они нашли первого голубя. Дикен снова отмерял высоту, а Эйприл стояла рядом, зажимая в одной руке дымящуюся трубку, а в другой медальон.
— Такое ощущение, — начала она, переводя взгляд на Дикена, — что мы уже где-то видели такой знак… Слишком обыденный что ли.
— Так… Эйп, запомни, чуть больше двух тростей, — отвлеченно проговорил он, замерив расстояние от земли до гвоздей, торчавших из дерева, — это определенно меньше, чем за «Сиреневой короной»!
— Ты хоть слышал, что я тебе сказала?
— Да. Ничего удивительного! Даже слепому видно, что этот знак напоминает очертания распятого голубя.
— Ну да, точно… Странно все это, — закончила она и убрала блестящий медальон в карман. — Главное, чтобы эта кухарка из клуба не растрезвонила про нас на весь город! Вот тогда начнется… Что там? — спросила девочка, глядя, как Дикен взял одну газету из стопки.
— Ничего интересного: ключи, цепочки… А ты не бойся, уверен, она не успела нас запомнить. Я просто убегать не люблю, — он вздрогнул и перевернул страницу. — Может это и глупо, но я никогда не убегал! Как вдруг что-то случается, передо мной как будто стена — просто немею. Однажды с Тофером и Винсентом полезли в чужой сад, за яблоками… Хозяйка увидела нас в окно, выбежала с какой-то палкой. Все смылись в одну секунду, но я же, — Дикен вздохнул и закатил глаза, осознавая свою нерасторопность, — я же остался стоять на месте, с этими яблоками в карманах! Стою, смотрю на Лима, который удирает, на Винса, на эту сварливую даму, которая приближается ко мне… Стою такой, и не двигаюсь.
— А дальше? — со смехом спросила Эйприл, отгоняя от себя густой клуб дыма.
— Дальше? — он снова глубоко вздохнул. — Дальше я очень долго извинялся за всех, выслушивал… Та палка, которой она махала у меня над головой, до сих пор стоит перед глазами. Зато она разрешила мне забрать… Эйп! — мальчик вдруг уставился на страницу «Дафиэлдс Инстанс» прямо как утром, когда прочел заметку про второго голубя.
— Забрать что?
— Да какая разница, — он еще раз пробежал глазами объявление, — слушай: «Утерян медальон: металлический трилистник на веревочке. Нашедших, огромная просьба вернуть, не поскупимся. Каждый день, до шести вечера за вокзалом».
— Да нам просто везет сегодня, Дикен, это же наш медальон! — радостно воскликнула Эйприл, но осознав положение дел, помрачнела. — Погоди… Так это и есть убийца?!
— Именно! История закончилась слишком быстро, — спокойно произнес Дикен, деловито сворачивая газету. — Вероятно, он даже не задумался о том, что потерял улику на месте происшествия. Глупо! Газет что ли не читает?
— Мы пойдем одни? — с опаской поинтересовалась она. — Все это слишком странно…
— Эйп, для тебя слишком много странного последнее время. Да, мы пойдем одни. Как только убедимся, что это именно тот, кто нам нужен, огреем его вот этой самой тростью и позовем ближайшего констебля — на вокзалах их полно.
Дикен наивно верил, что в свои четырнадцать лет они смогут справиться с большим дядей и его злыми намерениями. Эйприл хотела взять подмогу в лице того же Мортуса, но Дикен был категорически против. Ни один взрослый не сможет сделать работу лучше, чем они сами. Говоря это, он размахивал массивным набалдашником из слоновой кости, и неустанно повторял предстоящий план нападения. Наконец, его уверенность охватила и Эйприл. Было решено: сегодня, как только разберутся с газетами, они отправятся прямо к вокзалу, на встречу с неуловимым убийцей птиц.
Солнце по-прежнему грело землю за сотни миль от Дафиэлда, отдавая город в полное распоряжение дождям. После пяти часов пополудни сырые улицы заполонили кебы и люди с усталыми лицами, чей рабочий день закончился. Они спешили разбежаться по домам, перепрыгивая широкие лужи и оставляя на сюртуках грязные брызги. А в узких проулках между домами прятались от ливня бездомные собаки.
Вокзал Дафиэлда располагался возле главной дороги, перед поворотом, ведущим далее по прямой к портовому району. Туда прибывали грузовые вагоны, а между самим Дафиэлдом и прилегающими городами курсировал только один поезд. Местные жители не часто пользовались вокзалом. Скорее наоборот — в Дафиэлд приезжало много людей из пригородов, особенно летом. Но в такие дни станция чаще пустовала. Да и станцией это нельзя было назвать — небольшая площадка за зданием зала ожидания. Вся окрестность вокзала была устроена так нелепо, что он выглядел пустым и никчемным, хоть и находился у центральной дороги.
Сейчас, в сезон дождей, вокзал выглядел еще более уныло. Сырой перрон постепенно погружался в мутный туман, из-за чего движения пригородного поезда было приостановлено. Через пустующие пути пробегала мокрая собака, направляясь к дешевому привокзальному трактиру «Пещера», в поисках еды. Из-за тумана виднелись только ее уши, поэтому собаке приходилось пробираться на нюх. Если бы не он, она непременно уперлась бы своим мокрым носом в ногу Дикена, который вместе с Эйприл стоял возле зала ожидания.
— Там было сказано за зданием? Кто бы мог подумать, что мы окажемся втянутыми в такую историю…
— Мы сами себя в нее втянули, Эйп. Нам остается верить и надеяться, что этот неизвестный — чахлый, невысокий помешанный, которому хватит одного крепкого удара палкой… Идем!
— Все-таки я считаю, что вначале нам стоило сообщить все Мортусу, — Эйприл снова остановилась, — или лорду Левинсону. Точно! Помнишь, как тот обращается с ружьем?
— Эйп, прекрати! Нам никто не нужен, — уверенным тоном заявил Дикен, нервно постукивая тростью по каменистой брусчатке, — Если бы мне и пришлось выбирать подмогу, то ими стали бы Тофер и Уил! Я могу пойти туда один, если хочешь, а ты пока найди кого-нибудь из полиции…
— Я с тобой.
С этими словами Эйприл и Дикен твердым шагом направились по дороге, ведущей за здание вокзала, к посадочной площадке. Дикен одним глазом выглянул из-за угла — никого. Перрон был опустелым. Еще решительнее они вышли на площадку и снова остановились. Вглядываясь в разрастающийся туман, они вздрагивали от малейших шорохов. Дикен зачесал рукой назад мокрые волосы и еще раз осмотрелся по сторонам. Эйприл достала медальон. Неужели эта вещь ничего не значит для ее владельца. Они стояли в тяжелом густом тумане возле билетной будки, примыкающей сбоку к главному зданию.
— В любом случае мне было бы жалко с ним расставаться, — сказала она, сжав медальон в руке. — Стоило же столько трястись, чтобы никого здесь не найти… Послушай, может нам лучше было…
— Вы с медальоном? — вдруг прозвучал холодный голос из темного угла между двух строений. Укрытый смогом под нависшей крышей там стоял человек. Точнее он ютился в каком-то мусоре, в отсыревшей лежанке. Раздался болезненный хрип — неизвестный встал на ноги. Из дымки показалась фигура вокзального бродяги. — И с чем же тебе так жалко расставаться, дорогая? Вы принесли его?
Дикен и Эйприл остолбенели. Бродяга приблизился и бросил свой потухший взгляд на кулак Эйприл, из которого свисала коричневая веревочка.
— Это вы давали объявление, сэр? — опомнившись выдавил Дикен, еще крепче сжимая в руке трость.
— Допустим… Пятнадцать гвенов, и вы отдаете мне этот медальон! Хотя, — усмехнулся тот, окинув друзей ироничным взглядом, — дети… Мальчик, как думаешь, не проще мне было бы просто оставить себе эти деньги?
— Хорошо, хорошо… Эйп, — Дикен повернулся к подруге. Она, окаменевшая, искала иной выход. — Эйп… Бежим!
После этих слов он схватил ее за руку и они снова сорвались с места, оставляя за собой лишь мириады брызг. Бродяга остался стоять там, постепенно исчезая в наползающем тумане.
— Глупо было думать, что настоящий владелец сам придет за медальоном, — тревожно проговорил Дикен, когда они сидели на чердаке дома на углу Первых дубов. — Я так надеялся, что мы станем первыми, кто поймает этих преступников! Всегда какие-то ненужные мелочи, — разорялся он, нервно постукивая пальцами по столу. — На этот раз, Эйп, чую мы влипли… Дважды за день!
— Думаешь, он нас запомнил?
— «Думаешь»?! Да он сверлил нас глазами… Если он посредник между нами и убийцей, значит уже завтра, а еще хуже — сегодня вечером, на нас будет объявлен целый розыск!
— На медальон, Дикен, не на нас, — поправила его Эйприл, приставляя к окошку широкую доску, чтобы защитить горящие свечи от ветра. — Хотя в одном ты прав — мы влипли! Ну и денек… Вначале эта кухарка из клуба, теперь бродяга.
— Это все потому, — продолжал распинаться Дикен, — что надо думать! Всегда вначале надо подумать! Эту дурацкую математическую таблицу я смог изобрести, — он с укором поглядел на исчерченные листы бумаги на своем химическом столе, — а догадаться, что там нас будет ждать кто угодно, но только не преступник, не смог! Эйп, прекрати ты уже пялиться на эту побрякушку… Сейчас нам лучше всего спрятать его где-нибудь на чердаке, и не появляться на улице.
— А по-моему — это интересно. Только подумай, на нас с тобой уже объявлена охота…
— Особенно интересно будет, если нас поймают и так же прибьют гвоздями где-нибудь на болотах!
После этих слов оба замолчали. Клетка Небула пустовала, это значило, что он пережидал дождь где-то за пределами чердака. Эйприл продолжала теребить в руках странную побрякушку, а Дикен безмолвно уставился в пол. Забавно скрючив брови, он усердно пытался что-то понять. Вдруг, словно что-то вспомнив, резко подскочил к столу, схватил один из пузырьков с жидкостью и швырнул в дальний угол маленькой комнатки.
— Что это было? — спросила Эйприл, недоуменно глядя на него.
— Помнишь, я тебя сегодня утром спрашивал про весомость фактов? — он вернулся на стул, и с тем же спокойствием снова уставился в пол. — Вот и пример… Как можно судить о более весомом, по нескольким малым. Что ты видишь?
— В смысле?.. Ну, осколки вижу…
— Еще?
— Воду какую-то…
— Это раствор соли хрома! В общем не важно… Каков твой вывод?
— Разбился флакончик чего-то.
— Блестяще! — похлопал в ладоши он и вернулся на место.
После этой нелепой логической цепочки снова воцарилась тишина. Дикен принялся копошиться в ящиках письменного стола, пока не вынул чистый блокнот и не объявил, что это и будет их совместной записной книжкой интересных фактов. Усевшись за стол, он начал подписывать обложку, а Эйприл затрясла медальоном, не обращая внимания на наступившее умиротворение:
— И все-таки очень странно, Дикен! Говорю тебе, я где-то видела этот знак…
— Эйп, это силуэт распятого голубя…
— Нет! — оборвала она его и, насупившись, снова уставилась на медальон. — Именно этот знак. Вот эти вытянутые лепесточки… Что-то всплывает перед глазами, не пойму…
— Эйп, прекрати, — устало проговорил тот, возвращаясь к тетради. — Давай так, сейчас я допишу, а потом вместе с тобой будем заполнять его всем, что нам известно. И про голубей, и про потери-находки напишем… Можно даже будет вкладывать сюда все оторванные интересующие нас объявления. К тому же у нас с тобой накопилась куча приложений «Дафиэлдс Инстанс».
— Вспомнила! — ликующе выкрикнула Эйприл, швыряя злосчастный медальон на стол. — Я же тебе говорила, Дикен, что вспомню!.. Тогда, в одной из книг…
Так Эйприл поведала ему, где впервые увидела этот символ. Оказывается, еще при первом визите в дом Мортуса, в библиотеке на Средней улице 16, она листала какую-то книгу. Дикен в тот момент увлеченно беседовал с Мортусом возле полок с шифрами и прочей ерундой. И как раз в той случайной книге, на одном из разворотов она увидела этот знак. Даже пары секунд хватило, чтобы он прочно заполз к ней в память.
Названия книги, как и ее содержания, она не знала, но место, где та лежала, она помнила наверняка, и готова была съесть медальон, если не найдет эту книгу снова.
— Значит на бродяге мы не остановимся, — довольно заявил Дикен, вытягивая тростью медальон из рук Эйприл.
На следующее утро дожди продолжились. Вчерашний туман только начинал рассеиваться. Просветов в сером небе не наблюдалось.
Подходя к Средней улице, где располагалась редакция, друзья обсуждали план на день. Нужно было успеть сделать две вещи: найти сэра Мортуса, чтобы пройти в личную библиотеку, и выполнить ежедневную газетную работу. В случае если придется ехать на мыс, они условились, что Дикен возьмется за это, а Эйприл разберется с полусотней газет. Делать было нечего — приходилось разделяться. Слишком мало времени.
В это утро вторника, они как обычно отворили двери здания, под табличкой «Издательство „Дафиэлдс Инстанс“». Однако не успели они пересечь порог, как тут же остановились — все помещения были пусты. Огромное количество открытых кабинетов и письменных столов — все было заброшено. Оставались лишь следы недавней работы. В окне, выходящем на задний двор, то и дело мелькали знакомые фигуры. Эйприл и Дикен поспешили к ним.
Прямо посреди двора, невзирая на дождь и неприятный ветер, толпились работники редакции, выбежавшие сюда прямо без верхней одежды. Среди них были обычные прохожие. Вся толпа обступила плотным кольцом толстый старый дуб, с десятками гроздьев зеленых желудей, которые по осени он сбрасывает на крышу здания. Люди перешептывались, и испуганно мотали головой. Те, что стояли позади, подпрыгивали и вставали на носочки, чтобы увидеть мрачную картину.
Как и в самый первый раз, на дереве висел уже третий голубь.
Дикен почему-то совсем не удивился. Он ровным взглядом смотрел на птицу, сквозь просвет в толпе. Дикен уже смирился с тем, что вокруг творится что-то необъяснимое и будет твориться до тех пор, пока кто-нибудь не положит этому конец. Ему еще сильнее захотелось повидаться с Мортусом и понять, что же все-таки означает тот медальон, который сейчас лежал в дальнем углу одного из ящиков на чердаке. Эйприл схватила Дикена за плечо и повела в сторону.
— Что мы творим?! — она уводила друга как можно дальше от толпы. — Нам нельзя показываться на людях… особенно в таких толпах и таком месте.
Он кивнул головой.
— Идем внутрь, подождем, пока все разойдутся, и вернемся к дереву — мне нужно замерить высоту, — сказал он, доставая блокнот и приступая к новым записям.
Затем, сделав пару строк, передал блокнот Эйприл.
— Пиши ты. Отныне ты будешь делать все наши заметки, вместо своего дневника…
— С удовольствием! — тут же отозвалась она и схватила перо. — А что писать?
— Эйп…
— Поняла, про третьего голубя.
— Я схожу, проведаю Мортуса…
Эйприл осталась сидеть за чьим-то пустующим столом и делая записи. Дикен вернулся через три минуты, отрицательно покачивая головой. Делать было нечего, он должен был отправиться на мыс Гелиарда, один. Именно там, по словам сварливой экономки Бриг, находился сейчас хозяин восточного крыла дома.
Спустя время за окном началась какая-то суматоха. Толпа в секунды выстроилась в проход — на место распятия голубя впервые приехал полицейский экипаж. Из него вышел молодой инспектор в сопровождении одного констебля, и нехотя, но гордо, прошагал к дубу. Как правило, именно таким инспекторам и поручались мелкие происшествия, чтобы те, в силу своей лени, как можно скорее разобрались с делом. У этого сыщика глаза были полны наивной невозмутимости. Левую руку он заткнул за пояс, а правой разглаживал маленькие светлые усики. В окно друзья видели, как тот медленно подошел к голубю, наклонился поближе, посмотрел секунд пять и что-то буркнул сопровождающему.
Затем инспектора подозвал к себе Арчер Халлгрейт, который все это время стоял в стороне, стараясь не выделяться из толпы обозревателей. Они о чем-то увлеченно беседовали. Точнее говорил в основном владелец редакции, а полицейский лишь довольно улыбался и мотал головой.
— Дикен, — голос Эйприл дрогнул, когда она увидела передовицу свежего выпуска «Дафиэлдс Инстанс», — оторвись от окна. У нас проблемы! Срочно уходим отсюда…
— Что случилось?
— На первой же полосе наше описание! Говорю тебе — уходим!
Он еще раз мельком глянул в окно. Ни инспектора, ни Халлгрейта уже не было, а толпа стала постепенно тянуться к выходу со двора.
Дикен и Эйприл мигом бросились к главной двери. За ней уже слышались приближающиеся голоса. Дикен вспомнил, как в первый раз Мортус привел их в кабинет брата прямо со своего крыла дома. Схватив подругу за руку, он нырнул в узкий коридор, в глубине помещения. Дверь позади открылась. Раздался знакомый голос:
— …они уже давно должны были прийти, инспектор Грипп, — говорил мистер Арчер, проводя двух полисменов в здание. — Пройдите в мой кабинет, сейчас их найдут и приведут…
Не теряя больше ни секунды, друзья бросились в лабиринты узких коридоров. Плутая и ходя кругами, они старались найти выход, а точнее вход в дом Мортуса. Мимо глаз пролетали знакомые двери и таблички, но сливались в одно непонятное целое. Один раз они даже выбрели в самое начало, где за углом уже давно началась работа, а буквально в соседнем кабинете их ожидали представители власти. Они бросились обратно и снова вернулись в лабиринт. Когда Дикен начал узнавать двери и надписи, нерешительное блуждание сменилось уверенными поворотами. Пару раз они попались на глаза все той же девушке, что сновала еще тогда, в первое их появление, с кипами бумаг из комнаты в комнату. Она знала, что это разносчики, поэтому, не обращая внимания, снова скрылась за деревянной дверью.
Наконец показалась дверь, которая вела в восточное крыло дома номер 16, в приемную Мортуса Халлгрейта. Эта дверь была всегда открыта и друзья шмыгнули в нее. Оказавшись в полной тишине, они прислушались — не идет ли та строгая экономка. Шаги доносились лишь откуда-то сверху.
— Кажется, смылись, — шепотом сказала Эйприл, на что Дикен волнительно закивал головой. — Может, сразу найдем библиотеку Мортуса?
— Ключ…
— Ты же можешь взломать?
— Во-первых, я мог бы только попробовать, а во-вторых… не буду. Замок слишком сложный. Да и не стал бы — мистер Мортус и без того очень добр с нами. Нужно выбираться отсюда… Вон дверь, — он указал пальцем на выход, — как выйдем, сразу бежим!
Дрожа всем телом, на цыпочках, они пробрались к входной двери и быстро выбежали. Не возвращаясь к дубу, друзья помчались со всех ног, обходя людные улицы пустыми проулками и опасаясь любого прохожего.
Сидя на чердаке, Дикен открыл скандальный выпуск «Дафиэлдс Инстанс»:
Перья, гвозди, молоток! № 2
Правильно говорят — преступник всегда возвращается на место своего злодеяния. На этот раз «преступником» оказались двое детей. Буквально вчера на наш призыв откликнулся мистер Дэмли — владелец клуба «Сиреневая корона», того самого клуба, где незадолго до этого был обнаружен второй распятый голубь. В полдень, на заднем дворе клуба, у того места, где была обнаружена птица, копошились двое мальчишек. У одного в руках была трость (наверняка украденная?), а также нечто, укрытое куском ткани. Предположительно это была клетка с еще одной птицей, которой предстояла та же участь. Второй мальчик высокий, в широкой кепи, без особых примет.
Едва завидев хозяина заведения, они убежали, причем, как заметил мистер Дэмли «с такой скоростью удирали, что подняли целое облако брызг». Сомнений нет, охотники за голубями найдены, и остается верить и надеяться, что полиция возьмет это на заметку.
— Они так решили… Оказывается под покрывалом был голубь, а вовсе не десятки этих дурацких газет! — он швырнул свой экземпляр в угол. — Хотя тебе еще хуже, Эйп, ты мальчик.
— Мальчик-убийца пернатых, — издевательски поддела Эйприл и со вздохом опустила голову на руки, сидя за столом. — Нас теперь ищет полиция, Дикен… Нас ищет убийца голубей! Если это дойдет до наших родителей…
— Знаю, — грустно отозвался тот, подойдя к нарисованной карте Дафиэлда, — как это ни забавно, но нас ищут обе стороны — и хорошие, и плохие. Что бы там ни случилось, я должен взять ключ у Мортуса. Если то, о чем ты говорила действительно правда, и ты не ошибаешься, то у нас получится узнать много интересного об этом медальоне!
— Пойдем…
— Нет. Теперь нам ни в коем случае нельзя появляться вместе на улицах. Пока не найдется истинный виновник… или пока история не утихнет. — Дикен внимательно уставился на карту. В его голове промелькнули странные закономерности. — Эйп, дай карандаш… Смотри, — он отметил все те места, где были найдены голуби, — все они почти на одной линии, только сегодняшний, получается между теми двумя, но чуть ниже. Если бы и в самом низу был один убит, то вышел бы как раз тот символ, что на медальоне.
— Это не может быть совпадением… — медленно произнесла Эйприл. — Хотя, город большой, и так рассчитать… Все равно — это неспроста!
— Запиши это в тетрадь, — настоял он. — Чертов дождь!
Дикен выглянул в окошко и покривился. Затем взял трость, обмерил ее пальцами, и поставил обратно к стенке. Прошелся по комнатке, снова выглянул в окошко, нахмурился, заглянул через плечо подруги, и снова к окошку. Наконец, собравшись с мыслями и силами, вылез в него, сказав напоследок:
— Эйп! Если будет скучно, можешь прогуляться и наладить отношения с кем-нибудь из наших… Найдешь кого, попроси прослеживать весь наш район — судя по карте, четвертый голубь должен быть где-то здесь… правда неизвестно когда. А может мы и ошибаемся… в общем…
— Я поняла.
— Угу… И… Мы ведь гениальны?
— Конечно, Дикен. Не попадись никому!
После этих слов Дикен довольный спустился вниз.
Было еще утро, и до конца дня каждый из друзей занимался своим делом. Когда Эйприл записала все возникшие гипотезы и зацепки, связанные с птичьей историей, ей действительно стало скучно. Около получаса она разглядывала химические реактивы и различные сосуды на столе Дикена. Сделала пару записей в своем дневнике. Даже попыталась составить в их совместном блокноте какие-нибудь логические цепочки по методу «паутины», иллюстрации которой до сих пор стояли на мольберте друга. Затем прибралась на чердаке, не притрагиваясь к столу и ящикам Дикена и сохранив царивший там беспорядок. «Что за странная потребность в хламе?» — думала она, озирая его вещи. Затем вырезала пару интересных объявлений и статей из заброшенного в угол «Дафиэлдс Инстанс» и развесила, как и положено, по настенной доске. Как-то до жути одиноко и одновременно интересно ей было находиться в этом маленьком мирке одной, без лучшего друга. Еще около часа она просидела наверху и, когда утро перевалило за полдень, спустилась на улицу в поисках кого живого.
Дикен тем временем из последних сил давил на весла, застряв где-то посередине между портом и мысом. Да и пробираться по улицам ему было не просто — мало того, что его мог узнать какой-нибудь полисмен или просто человек, читавший свежий выпуск «Дафиэлдс Инстанс», так еще он мог столкнуться с компашкой Чокнутого Чака. К счастью, все обошлось, и он без труда смог воспользоваться лодкой. В голове крутилась только одна мысль — застать Мортуса дома. Иначе глупо было проделать такой путь напрасно. И все же его разум ликовал от собственных идей и догадок. Это что касалось карты. Если он был прав, то в скором времени… Возможно, в скором времени, если Эйприл удастся уговорить местных помочь, они найдут четвертого голубя. А что делать дальше? Сейчас Дикен не думал об этом. «Главное найти, а потом уже применять. Иначе и применять нечего!» — считал он, поэтому в первую очередь решил бросить все силы на поиск.
Взбираться в дождь по отвесной песчаной стене оказалось совсем не просто. Скользя и срываясь, весь грязный и вспотевший, он все же достиг ровной пологой поверхности мыса. Проделав тот же путь, что и прежде, он подошел к хижине моряка. Возле самодельного причала качалась лодка, которую раньше Дикен не видел. В ней что-то лежало, укрытое грязным покрывалом. На маленькой корме красовалась изрядно заржавевшая и покрытая морским мхом металлическая монограмма «N».
— Дикен? — удивился мистер Халлгрейт, когда открыл плотную дверь. — Заходи, прошу… Один? А где Эйприл? Что-то случилось?
— Прошу прощения, сэр, — робко промолвил он, озирая комнату. Его взгляд упал на небольшой чемодан прямо у выхода и свежеразвешанные вырезки и письма. В них упоминались различные похищения и пропажи. — Вы уезжаете?
— Да… Возникли… Возникли важные дела! — запинался Мортус. Он вел себя очень странно, так как не был готов к расспросу. — Надеюсь в скором времени вернуться. Так что у тебя?
Дикен медлил с ответом. В голову закрались подозрительные мысли.
— Ну… Уже и не знаю. По правде, я хотел попросить у вас разрешения. Помните, вы как-то показывали нам свою библиотеку?
— А, это? Да, конечно… Тебя заинтересовали мои книги? Небось, шифры, а, Дикен? — мистер Хелл с улыбкой подмигнул мальчику.
Изначально Дикен хотел все рассказать моряку. Об их приключениях, побегах, птицах, подозрениях и догадках, о книге, в которой скрывалась тайна медальона. Но последний вопрос навел его совсем на другую мысль:
— Именно они, Мортус. Сезон дождей, родители никуда не выпускают, делать нечего, вот и вспомнилось что-то! Хоть раз смог выйти из дома. И то, если отец узнает, что меня нет, такое устроит… так что мне еще домой стоило бы вернуться до трех, — похоже, Дикен сам начинал себе верить, отчего его лицо стало таким жалостливым, что мистер Мортус грустно сморщил лоб. — Ваша экономка, миссис Бриг, сказала, что вы здесь, и вот я…
— Понимаю-понимаю, — учтиво проговорил тот и засунул руку в карман, — вот тебе ключ. Пойди на Среднюю улицу, и покажи его миссис Бриг, а также передай, что… что вчерашний сливовый пирог был просто великолепен, а то она не сильно доверчивая. Поэтому так долго и работает у меня, — он снова улыбнулся, потом задумчиво посмотрел куда-то вверх и, словно опомнившись, продолжил, — надеюсь, вы находите общий язык с моим братцем?
— Скорее находили, — смущенно отозвался Дикен, увиливая взглядом от собеседника, — боюсь мы у него больше не работаем.
— О, он снова за свое! — заворчал Мортус, резко поднимаясь со стула. — Наверное, вы попали под горячую руку Арчера… Я поговорю…
— Нет! — вдруг прервал его Дикен. — Прошу, Мортус, не надо. Там произошла такая глупая путаница… Я обязательно все вам расскажу, но только не сейчас. Там действительно все запутано, хотя сейчас вроде начинает проясняться…
— Хм, я думал, ты любишь путаницы, Дорф! — он снова уселся на стул.
— Да, люблю… Но не участвовать, а распутывать со стороны.
Мортус пристально посмотрел на Дикена. Он отчетливо видел, что тот напуган, но ничем помочь не мог — уж больно упрямым был мальчик. Глубоко вздохнув и хлопнув себя ладонями по коленям, он вновь поднялся.
— Что-нибудь еще?
— Мистер Хелл, — с прежним смущением начал Дикен, — можно… Можно мне измерить ваш рост?
— Что? Э-эм, рост?.. Мой? Я тебе и так могу его сказать… Только зачем он тебе?
— Да мне если честно, не столько ваш рост нужен, сколько нечто другое… Это сложно объяснить, просто позвольте?
— Знаешь, Дикен, ты сегодня какой-то странный, — прищурившись, произнес Мортус и встал в полный рост. — Действуй!
К великому удивлению моряка Дикен начал измерять его рост от самых пят в пальцах. Встав на стул, он смог дотянуться и до самой макушки.
— И сколько же мой рост в пальцевых шагах? — усмехнулся Мортус, глядя на сосредоточенное лицо гостя.
— Восемнадцать, сэр… А ваш брат выше или ниже вас?
— Ниже. Ниже ровно на пол головы. И толще! А все потому, что просиживает в своем идиотском кабинете днями напролет, перебирая глупые бумажки, — он скорчил забавную рожу, после чего бросил взгляд на чемодан. — Дикен, спасибо тебе за эти забавные вопросы и фокусы с пальцами, но… боюсь мне действительно пора.
— Конечно, Мортус, я понимаю. Мне тоже стоило бы идти — может подняться ветер, а я на лодке, — сказал Дикен, глядя в окно.
— Отлично, я могу тебя подбросить до нее на своей! Все равно отплываю…
Так они обогнули мыс с запада. По пути Мортус рассказывал про книги в своей библиотеке, советовал ряды и полки с наилучшими своими экземплярами. Наконец, пришвартовавшись у северного обрыва мыса Гелиарда, где была пришвартована лодка Дикена, они распрощались. Мальчик пару раз оборачивался на удаляющуюся лодку со странной монограммой. «Куда так внезапно решил исчезнуть мистер Хелл из города? Не связан ли он со всей этой историей?» — спрашивал сам себя Дикен весь путь до порта.
Серое плачущее небо начинало постепенно темнеть, когда он взбирался в чердачное окошко. Там было много табачного дыма — Эйприл сидела на своем привычном месте, а трубка коптила на столе Дикена. Она встретила его с тревожной улыбкой:
— Зря ты мне поручил задание вести наш блокнот, — сказала она, отшвыривая перо в сторону, — я теперь его всего испишу всякими мелочами! Как все прошло?
— Удачно, — он достал из кармана ключ и сразу же бросился к трости. — Что пишешь?
— Да я тут думала… Много думала. Мне было скучно… В общем! Ты как-то упомянул, что возможно все эти голуби, то есть убийства их… Короче говоря, я подсчитала все дни убийств — они совершались через каждые два дня! — довольная собой выпалила она. — Как думаешь?
— Думаю, — отвлеченно начал Дикен, — думаю, что это действительно ритуальные убийства.
— Вот! Это я и хотела тебе сказать, — обрадовалась она. — Я записала!
— Хорошо, — протянул он. — Запиши еще… Так… Запиши, что высота последнего голубя — две трости!
— Ты ходил замерять? Без меня?
— Нет, Эйп. Все гораздо сложнее… помнишь, когда еще мы с тобой наблюдали в окно за толпой, мистер Арчер стоял какое-то время прямо возле дерева. Я заметил, что голубь доходил ему приблизительно до шеи… Ты же видела, как перед выходом я замерял трость пальцами? Взять с собой ее не мог, она в приметах у полиции, поэтому пришлось замерить ее, потом просить мистера Хелла замерить его рост…
— Тоже пальцами, — усмехнулась Эйприл, — ну ты даешь!
— Вот и мистер Мортус тоже смеялся… В общем, замерив его рост, я спросил о росте его брата, таким образом смог узнать рост Арчера Халлгрейта в «пальцах»! А дальше нужно было только перевести «пальцы» в «трости» и вот, приблизительная высота голубя готова! Ну разве не гениально? — самодовольно поднял брови Дикен.
— Сильно, я бы не додумалась… Так что ты думаешь про закономерность дней?
— Периодичность? Боюсь это то, о чем не додумался я в свою очередь… На самом деле выходит, что через каждые два дня. Так… Сегодня вторник, а это значит…
— Что с четверга на пятницу будет следующий, — закончила Эйприл, демонстрируя тетрадь, — я уже все подсчитала! А еще, как ты и просил, я нашла «кого-нибудь»… То есть Уила. Поговорила с ним… Он слышал о голубях и утверждает, что это все проделки Окраины! Сколько я ни объясняла ему, что Окраине всегда было до чертиков на город, он ни в какую… Но угадай, кто пустил этот слух?
— Лим?
— Конечно, — недовольно подтвердила та. — Но я тебе точно скажу — Окраине дела нет до подобных дел. Я попросила все же его последить за прилегающими улицами, поспрашивать остальных… Сказал поможет. Еще зашла к пухляку…
— Хилу?
— Угу. Он-то всегда со всеми дружит, да и знакомых у него много. Вот пусть тоже последит за слухами!
— Эйп, ты просто умница, — обрадовался Дикен, теребя в руках ключ от библиотеки.
За последние дни Эйприл поняла, что никогда еще не видела Дикена таким нагруженным и одновременно дико увлеченным. Если раньше они могли часами обсуждать самые разные темы, смеяться, шутить, откровенничать, то сейчас его мысли полностью поедались последними происшествиями. Столь частую улыбку на его лице Эйприл не видела уже давно. Порой поведение Дикена ее сильно пугало — вдруг он останется таким навсегда? Молчаливым, погруженным в свои мысли, постоянно ищущим новые лазейки и сплетения событий.
Опасения быстро развеялись, когда Дикен предложил сделать несколько маленьких слабых бомбочек, которые сильно дымили и искрились: вдруг пригодятся? Эйприл это пришлось по нраву.
На улице стемнело, а дождь на время затих. Он рассказал Эйприл все, что видел на мысе, про странное поведение Мортуса, про лодку; рассказал, как едва не попался на глаза полисмену, который курсировал по порту. В какое-то мгновение Эйприл резко подорвалась и стала копаться в своем кисете. Потом достала оттуда засыпанный влажным табаком клочок бумаги и протянула Дикену. Это был обрывок испачканной бумаги, на котором изображались странные символы и завиточки со знаком вопроса на конце строки. Как пояснила сама Эйприл — этот обрывок она выменяла у Уила за горсть своего табака, зная, что это очень заинтересует Дикена. Уил сказал, что этот обрывок выронил какой-то джентльмен, выходя из магазина «Шахматная черепаха», куда сам он намеревался зайти, чтобы просто потешить глаза. Дикен, рассмотрев странный обрывок с шифром, нехотя забросил его в свой ящик. Нельзя было отвлекаться сейчас на прочие загадки, а то могло сильно затянуть. До позднего вечера они предались мечтам о фееричной разгадке птичьей истории. Как они накажут убийц и прославятся на весь город.