Сегодняшний день не предполагает совершения каких-нибудь подвигов, преодоления невозможных расстояний или ещё чего-то подобного. Нам просто надо пройти километров тридцать – сорок в сторону того самого анклава, с которым ведёт дела наш хозяин. Места более-менее разведанные, к тому же первые километров десять нас поведёт Тишка, а с ним можно не опасаться неожиданностей. При такой постановке задачи мы не спеша позавтракали, проверили оружие и амуницию, сердечно попрощались с Дедом и остающимися под его присмотром товарищами и ровно в 8:00 выдвинулись на маршрут. Головным дозором пошли Тишка и Чижик, которые удивительно быстро нашли общий язык и теперь действовали как хорошо сработанная боевая двойка, понимая друг друга без слов и даже, кажется, без жестов. Эх, как бы здорово было получить кота в состав экспедиции, с таким следопытом мы бы двигались намного быстрее, да и безопаснее, чего уж там. Но полосатый проводник будет с нами только до края той территории, которую он считает безусловно своей, а потом повернёт домой – дом для настоящего кота это святое.

Вот так и движемся: где-то впереди «сладкая парочка», на флангах егеря, в тылу традиционно Михалыч, сегодня он взял в напарники Шило и учит бывшего вора премудростям передвижения по лесу. Я, Якут и прапор идём примерно в середине колонны и, пока вокруг тихо, вносим уточнения в карту. Кстати, позывной у бравого прапорщика не прижился, и примерно к середине дня я его уже переименовал в «Прапора», на что он совершенно не возражал. Да он, похоже, не стал бы возражать, даже обзови его горшком, настолько сильное впечатление произвели на него наши бронекомбезы и особенно автоматы. Сразу после выхода из избушки Якут провёл с ним краткий ликбез по обращению с оружием и экипировкой. Броник Прапора просто восхитил, а «Рокот», по-моему, довёл до оргазма. А ведь ничего принципиально нового в наших автоматах нет: да, удалось оружейникам довести до ума безгильзовый патрон, и теперь боекомплект весит почти в два раза меньше, за счёт отсутствия гильз оружие стало проще и легче, электронное воспламенение позволяет произвольно менять темп стрельбы, а уменьшение массы движущихся частей значительно улучшило кучность. Но все эти разработки велись ещё до Войны, и наш «Рокот» всего-навсего очень хорошо сделанный автомат, точнее автоматно-гранатомётный комплекс, а не какая-то вундервафля. Попытался донести эту мысль до Нехаева, но понимания не добился, видимо, по сравнению с довоенными калашами и не менее древними их китайскими подделками наше оружие реально производит сильное впечатление.

Часа через два после выхода мы пересекли тропу мурашей. Вот это да! Эти чудовища прожрали в лесу просеку шириной метров десять, причём на просеке после них не осталось НИЧЕГО. Совершенно чистая земля, ни травинки, ни листочка, ни кусочка коры, абсолютный аннигилятор, блин. Хорошо, что полковник нас предупредил, у меня волосы встали дыбом, когда я представил встречу нашего отряда с этой жуткой ордой.

А ещё примерно через полчаса с нами попрощался Тишка. Чижик предупредил меня по рации, что они с котом ждут на полянке, опасности нет, просто коту пришло время отваливать домой. Когда мы подошли, полосатый разбойник потёрся о каждого бойца, оставив меня напоследок. Зато мне он ещё и мурлыкнул. Не знаю, что на меня нашло, но я встал по стойке смирно, отдал честь и поблагодарил кота от лица службы. Народ только начал удивлённо таращить глаза, как Тишка отсалютовал мне хвостом, внимательно глядя в глаза, потом приглушённо, но вполне отчётливо мявкнул и одним плавным движением исчез в кустах. Обалдеть! Кот, который действовал по Уставу! Это на порядок круче, чем «кошка, которая гуляла сама по себе». Вернусь – напишу сказку. Для кадетов, блин! И для особо впечатлительных лейтенантов. Чтобы не впадали в ступор от подобного. «Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам». Все остальные тоже слегка обалдели, поэтому я командую привал. Время вполне подходящее, так что сейчас перекусим, хлебнём чайку, психика придёт в норму, и, благословясь, двинем дальше.

После привала дорога никаких неожиданностей не преподносила, но мы на них и не рассчитывали. Обошли небольшую плешку химзаражения, очень удачно разминулись с семейкой диких свиней, которая, круша кустарник и вырывая с корнем мелкие деревца, промчалась метрах в пятидесяти. Михалыч сказал, что ничего необычного в этом нет, Чижик только согласно кивнул, и мы двинулись дальше.

Около 17:00 устроили ещё один привал, перекусили вяленым мясом – подарком Деда – и в 17:30 продолжили путь. Я рассчитывал до темноты отмахать ещё километров десять – пятнадцать, но неожиданно егеря, идущие в головном дозоре, обнаружили шестерых вооружённых мутов, тоже устроивших привал. Можно было их просто обойти, такие мелкие группы не представляют опасности даже для маленьких деревень, но меня насторожило наличие у всех уродов автоматического оружия. Похоже, мы снова наткнулись на разведку, а значит, эту группу необходимо уничтожить. И тут неожиданно появился седьмой разведчик, видимо, тыловой дозор или просто где-то задержался. И этот оказался человеком, точнее диким. Ни разу до этого не слышал о совместных действиях диких и мутов, но в этой экспедиции уже случилось столько необычного, что удивляться надоело. Итак, всю группу решили уничтожить, кроме человека, а Якут сразу предложил отправить Прапора, «пусть к оружию привыкает», и пару егерей для подстраховки. Шума можно не бояться, лес тут достаточно густой, расположились муты в небольшом овражке, и если не дойдёт до гранат, то шум боя никто не услышит. Задача Прапора – уничтожить всех мутов, используя автомат с глушителем, егеря страхуют и вяжут дикого, остальные перекрывают пути возможного отхода противника. В последний момент у меня сработало какое-то предчувствие, и в атакующую группу я добавил Гудвина, может, и не понадобится, но снайпер лишним не будет.

Операция прошла как по нотам, Прапор отстрелялся на твёрдую пятёрку, длинной очередью свалив сразу четверых мутов и двумя короткими ещё одного, Енот одиночным ранил в плечо человека, а вот последний мут чуть не преподнёс нам неприятный сюрприз. Пуля прапорщика попала ему в грудь, но вскользь и роговой панцирь пробить не смогла, только развернула и опрокинула урода на землю. Подняться он уже не успел – тяжёлая пуля из снайперской винтовки вошла ему точно в ухо. Чижик стрелой долетел до раненого дикого, прикладом отправил того в нокаут и, уже не спеша, связал и заткнул рот кляпом. Вся операция заняла не более минуты.

Последние дни я стал замечать за собой интересную особенность, даже несколько: во-первых, я научился планировать, всего-навсего в масштабах нашей группы и не на годы вперёд, но все-таки. И, что меня больше всего удивляет, мои планы практически не содержат ошибок, все наши боестолкновения прошли с минимальными отклонениями от планируемого. Конечно, в бою всегда есть место случайности, вроде той шальной пули, что попала в рядового Синицу, но, тем не менее, и в том бою мы тоже победили и сделали это вполне убедительно. А во-вторых, я теперь постоянно контролирую оперативную обстановку вокруг и внутри подразделения и где-то глубоко, в фоновом, так сказать, режиме постоянно прокручиваю варианты развития событий и возможные меры противодействия. Не сказать, что раньше я был туп, тактически безграмотен и оперативно слеп (во как завернул!), но никакими подобными талантами точно не блистал. Я ведь просто безумно обрадовался, когда мне в заместители назначили опытного Якута, и предполагал, что подразделением реально будет командовать он, а я смогу, глядя на старшего товарища, набираться опыта, не наступая на грабли самостоятельно. А теперь получается, что я вполне настоящий командир, и тот же Якут сейчас сидит перед упакованным диким и ждёт моих приказаний.

– Якут, ты сможешь его быстро допросить, но так, чтобы это было тихо?

– Конечно, командир.

– Сколько времени это займёт?

– Думаю, от часа до полутора. Вряд ли это чучело знает слишком много. Не того полёта орёл.

– Годится. Значит, поступим следующим образом: смысла тащить тушку с собой я не вижу, поэтому допрашивать будем тут. Соответственно, становимся лагерем, до заката уже пара часов. Карабас, на тебе посты, сюрпризы и график смен. Дежурными – Якут, Енот, Карабас, Никель. Енот, тебе разведать, откуда пришли эти гаврики и не придёт ли оттуда кто-нибудь ещё. Сталкеры, на север от нас пятно, то ли химия, то ли био, никто не знает. Нужно проверить и обезопаситься с той стороны. Михалыч, на тебе лагерь и ужин. Вопросы, предложения?

– Э, командир… – это Михалыч решил что-то предложить. Послушаем. – А может, я прогуляюсь чуть южнее, подстрелю кого на ужин, ага? Там дичь должна быть, я думаю. А с лагерем и костром ребята и сами справятся, не первый раз уже, ага. – И смотрит на меня так просительно. Понятно, хочется старому поохотиться, все веселее, чем палатки ставить. В принципе, ничего против не имею.

– Годится. Кого с собой возьмёшь? – Естественно, уходить в одиночку небезопасно и смысла нет. – Добычу-то ещё и в лагерь надо доставить.

– А вот Лесного и возьму, науку, так сказать, лесную постигать. А то позывной громкий, а сам только и умеет, что на плацу пятки отбивать, ага.

– Принято. Время вам – два часа, найдёте что, не найдёте, через два часа вы в расположении. Далее, пользоваться только бесшумкой, связь мониторить постоянно, при пропадании возвращаетесь и докладываете. При обнаружении противника или любых вооружённых существ в бой не вступать, по возможности скрытно отойти к лагерю. Вопросы?

– Никак нет.

– Тогда всем заниматься по распорядку.

Вот так. Всех распределил, ЦУ раздал, все заняты делом, можно заняться планами на завтра. Сегодня мы всё-таки отмахали километров двадцать пять – тридцать, вернутся разведчики – можно будет сказать точнее, и на завтрашнюю ночь надо заказывать посылку из бригады. Боеприпасы ещё есть, на пару не сильно затяжных боев хватит, но этого недостаточно. До анклава мы за завтра точно не дойдём, местность становится все более пересечённой, хорошо бы за завтра километров двадцать освоить. Значит, надо искать место для приёмки груза. Далее, по составу груза. Похоже, кроме боеприпасов нам ничего и не надо, сухпай почти не расходовали, а аптечки даже и не трогали, рану Карабаса лечил Филипп Андреевич своими средствами. Кстати, не забыть проверить состояние Карабаса, завтра мы все навьючимся как ишаки, и будет большой неприятностью, если рана откроется. Отлично, как раз бойцы закончили ставить палатки, Малой занялся разведением костра – это целая наука развести костёр так, чтобы не было видно не только огня, но и дыма, и чтобы запах дыма не демаскировал лагерь. Я собирался привлечь Прапора к составлению маршрута на завтра, но, подумав, отправил его к Якуту поучаствовать в допросе пленного. Всё-таки тоже разведчик, да и местные реалии знает лучше нас, может, что важное и заметит, а маршрут проложим позже, не к спеху.

Через несколько минут подошёл Карабас, мы с ним прошлись, посмотрели места для часовых, утвердили график дежурных смен и так далее. Интересно, он во всем этом намного опытнее меня, я это понимаю, и он это понимает, но, как командир, я должен утвердить принятые им решения, и старший сержант Карабас, который на самом деле капитан Караваев (до попадания в штрафбат), воспринимает этот цирк вполне естественно. Великая вещь субординация. Рану его я тоже осмотрел и остался доволен, завтра-послезавтра о ранении будет напоминать только небольшой шрам.

За всеми этими хлопотами как-то незаметно пролетело полтора часа, и на связь вышел Якут, который занимался нашим пленником в небольшой ложбинке мерах в двухстах от лагеря.

– Никель – Якуту.

– На связи.

– Мы закончили, больше ничего не добиться. Мне прибраться?

– Да, приберите за собой, и жду с докладом.

– Принял. Конец связи.

Это значит, что пленного выпотрошили до донышка. Сейчас разведчики прикопают труп или, наоборот, оставят так, чтобы поскорее добралось зверьё, самое главное, что утром уже никто не найдёт никаких следов допроса. Не знаю, какая разведка у мутов, но лучше им не знать, что кто-то допрашивал их бойца.

Через пять минут появились Якут с Прапором, и то, что они рассказали, в очередной раз перевернуло с ног на голову ту картину мироустройства, к которой я уже привык за свои двадцать с лишним лет. Иногда мне кажется, что эта экспедиция должна решить вовсе не те задачи, которые нам были поставлены. Протоптать тропинку к новому анклаву, поставив по пути ретрансляторы и картографируя местность, а в точке Б получить отпущение грехов, славу, почести и, как у меня, излечение болезней. Так мне сказали. Понятно, что по пути предполагаются трудности, типа мест заражения и стычек с недружественными силами, возможны потери в личном составе и так далее. Но на деле этот поход чуть ли не каждый день преподносит сюрпризы, один другого хлеще.

В общем, ситуация со слов пленника складывается примерно такая. У мутов объявился лидер, который уже несколько лет пытается объединить разрозненные группы и племена под единым командованием. Где-то у него получается, где-то не очень. Однако он уже собрал вокруг себя несколько крупных племён и вполне работоспособный штаб из наиболее сообразительных мутов. Также ему далось договориться со многими изменёнными и через них уже выйти на сотрудничество с дикими. Это грандиозное достижение. Дело в том, что муты в большинстве своём просто не способны к членораздельной речи, а те, кто может говорить, говорят на таких изуродованных диалектах китайского, что понять их просто невозможно. Даже муты, которые живут на том месте, где раньше была Москва, и чей язык вроде бы произошёл от русского, издают такие звуки, которые совершенно не ассоциирутся с «великим и могучим». Наши умники утверждают, что речевой и слуховой аппараты мутов воспринимают и воспроизводят гораздо более широкий диапазон частот, при этом из него выпали некоторые частоты, характерные для человеческой речи. А ещё у людей и мутов возникла (или, может быть, сразу существовала) какая-то просто инстинктивная ненависть, чуть ли не на генетическом уровне. Собственно, поэтому и нет смысла брать мутов в плен и пытаться допрашивать. А изменённые – это люди, чья мутация зашла достаточно далеко, но не настолько, чтобы перестать быть человеком. Вообще граница между человеком, изменённым и мутом достаточно расплывчата, главное, кем ты сам себя считаешь. Так вот, измы, стоя между людьми и мутами, способны общаться и с теми и с другими, а лидер мутов, которого, кстати, зовут Лао Ши, очень ловко этим воспользовался. С дикими он расплачивается горючим и патронами, а они служат в его армии (или правильнее орде) разведчиками и специалистами по контактам с местным населением. А те муты, с которыми мы бились у деревни и после неё, – это не нашествие, а всего-навсего разведка боем, как её понимают муты. Племена, присоединившиеся к Лао Ши, постепенно вытесняют более диких сородичей на запад, вынуждая мигрировать в сторону человеческих анклавов. А вместе с дикими ордами движутся группы, подобные уничтоженной нами сегодня и той, у которой мы отбили окруженцев. Их задачи – выявлять места, имеющие стратегический интерес, типа складов оружия и техники, места, где много дичи, человеческие анклавы, выдержавшие атаку первой волны и так далее. А ещё они отлавливают людей, имеющих инженерную подготовку: связистов, механиков, сапёров и просто офицеров. Зачем Лао Ши человеческие спецы и офицеры, пленник, естественно, не знал, но всем разведчикам мутов было строго приказано людей кормить, не увечить и не издеваться. Похоже, муты собираются их как-то использовать. И наконец, великая цель Лао Ши: объединение всех мутов в один народ и построение на освобождённой от людей территории нового государства. Поднебесной империи. Вот так. Не больше и не меньше.

Похоже, чем дальше мы будем продвигаться на восток, тем сложнее будет путь. Так что в завтрашнюю посылку придётся закладывать столько боеприпасов, сколько сможем унести, и надеяться, что этого хватит.

Остаток дня для меня был занят обычной рутиной. Вернулись егеря, я внёс корректировки в карту и уточнил наше местоположение. Неплохо, за сегодняшний день мы продвинулись на тридцать километров, мои расчёты оказались верными. Михалыч с Лесным притащили тушку то ли косули, то ли оленя и сварили замечательную похлёбку. Пока есть возможность, надо питаться тем, что удастся подстрелить, сухпай оставим на крайний случай, весит он немного, а автономность в смысле питания на несколько суток может очень скоро пригодиться. Сталкеры разведали плешь, оказавшуюся очагом химзаражения. Заражение уже почти сошло на нет, и через пару лет очаг сам собой исчезнет. Они поставили с той стороны несколько маячков, а в километре от лагеря установили систему обнаружения. Маячки сообщат о появлении металла, а если появится несколько существ с общей массой более полутоны, сработает система. Маячки – вещь одноразовая, и у каждого из нас их несколько десятков, а систему мы снимем утром – ещё пригодится.

После ужина я собрал сержантов, и мы сформировали заказ на боеприпасы. Заказали по максимуму, буквально на пределе физических возможностей, больше-то посылок не будет. Эх, жалко, что мула нам не дали, придётся все богатство на своём горбу переть. Прапор помог определиться с местами выброски контейнеров, на всякий случай наметили одно основное и пару запасных. После совещания (эх, где же ты, коньячок Филиппа Андреевича!) мы с Якутом дописали рапорт в штаб бригады и отправили его вместе с заявкой и записью допроса пленного. Вот вроде и все на сегодня. До отбоя ещё есть время попить чайку и поболтать за жизнь с Иваном. А сержант сегодня вечером был настроен как-то очень пессимистично.

– Слушай, Иван, что-то ты сегодня какой-то смурной. Это на тебя так новости от нашего пленного подействовали, что ли?

– Ну да, радостными-то их не назовёшь.

– Да брось! Ну, придёт ещё орда, первый раз, что ли? Напряжёмся и перемелем, с нашим-то оружием.

– Вот-вот, командир, ты тоже основную ставку на оружие делаешь.

– А что, я не прав?

– Знаешь, Николай, до Войны было такое государство – Соединённые Штаты Америки. У них на тот момент была самая технически совершённая армия. Атомные авианосцы, умные бомбы с наведением по спутнику, лазеры авиационного базирования, танки-роботы, беспилотники, много ещё чего. По уставу, пехотинец был нужен только для того, чтобы корректировать артиллерию и авиацию, ему даже БК полагался смешной – четыре магазина по тридцать патронов. Так просто, на всякий случай. И все у США было хорошо, всех они побеждали, даже Россия и Китай не рисковали с ними связываться. А когда пришёл большой писец, спутники посбивали, системы связи накрылись медным тазом, и оказалось, что воевать-то должны сами люди. Взять автомат, прицелиться и застрелить врага. Самому, понимаешь, без самолётов-вертолётов, без крылатых ракет, даже без связи. Да ещё врагом оказался не русский десантник и не китайский пехотинец, а молодой Мунир, внук Абу из соседнего квартала. Вот так за несколько дней исчезло самое сильное государство с самой мощной армией. И никакие технические средства им не помогли.

– Да уж. Неужели у них не сохранилось каких-нибудь частей, ну типа нашей бригады, убежищ там всяких, леса, наконец?

– Нам было немного легче, всё-таки российскому солдату не привыкать к ситуациям, когда патроны не завезли, связи со штабом нет, а про горячий обед и думать забудь. Да и командиры у нас привыкли полагаться больше на себя, а не на глобальную систему управления. Так и выжили. А в Америке, по последним данным, сохранилось несколько анклавов на юге, там народ самостоятельный, а война с мексиканскими бандами перед Войной уже шла вовсю. Ещё наверняка на севере и в Канаде кто-то выжил, тоже места достаточно дикие и народ неизбалованный. Может, ещё где, но мы этого не знаем.

– Слушай, Иван, а вот я все никак не пойму, с кем же мы воевали в последней Войне? То, что есть в официальных документах, типа «массированный удар средствами массового поражения, приведший к общей дестабилизации», бла-бла-бла – короче, ничего не понятно. Кто нанёс? Почему нанёс? Чем мы ответили? Что за «дестабилизация», когда все воюют со всеми? Ну, ты понимаешь, о чем я…

– А вот это, брат, вопрос, на который ни у кого нет ответа. Никто не знает, как случилось, что в один момент стартовали все ракеты у всех, кто имел ядерные боеголовки и средства доставки. Ни в одном генштабе не планировали такой идиотской атаки. По планам, перед нанесением массированного ядерного удара должны отработать диверсионные группы, уничтожить командные пункты, центры управления ПВО и ПРО, пусковые установки, аэродромы и так далее. Именно из-за отсутствия этой подготовки большая часть ракет была сбита. Однако и того, что долетело, хватило всем. Я тут поговорил с Дедом, он-то это все застал, будучи офицером, а не рядовым, как я, да и «проект 2064» как-никак. Так вот, по его словам, все ракеты первой очереди стартовали одновременно, и никто ничего не мог с ними сделать, ни изменить траекторию, ни запустить самоликвидацию. Естественно, все заподозрили происки «наиболее вероятного противника» и нанесли ещё один удар. Тут уже пошли в дело бомбардировщики, подводные лодки, тактическое ядерное оружие, химия, био и все прочие гадости. Третьего удара не было, потому что к этому моменту подоспели ракеты и все закончилось. Гипотез много, тут тебе и корейские хакеры, и спецназ ГРУ, перепутавший последовательность внедрения вирусов, и масонский заговор и даже инопланетяне. Не думаю, что когда-нибудь мы узнаем правду о причинах Войны, да и не больно-то это надо. Лично мне, по крайней мере.

– Да уж, в такое трудно поверить. Понятно теперь, почему эту тему так старательно обходят. Однако от основного мы отвлеклись. Ты начал говорить, что оружие – это не главное. А что тогда главное?

– Люди, командир, люди. Не понимаешь? Вот смотри, наша команда. Двадцать с лишним рыл, ну я первоначальный состав беру, естественно. Из них восемь оказались балластом, Шило и Лесного я туда же отношу, может, выйдет из них что в будущем, может нет. А ведь экспедицию формировали не абы как. И при этом треть – мусор. Значит, в целом по бригаде ситуация не лучше, а скорее ещё хуже. Вот представь себе отделение таких, как Лесной, какой он был в начале похода. Долго они смогут держаться против орды? И толку с того, что вооружены до зубов?

– Какая-то совсем невесёлая картинка у тебя получается, Иван…

– Вот и я о том же. Размякли мы, рассопливились, мать его. Не оружие надо ковать – людей! Посмотри на Гудвина. Думаешь, если отобрать у него навороченную снайперку и дать простую эсвэдэху он стрелять хуже будет? Да он из фитильного карамультука отстреляется на пять. Или возьми того же Прапора, с голыми руками и кучей военспецов на загривке сумел организовать побег, разжиться оружием и продержаться до прибытия помощи. Вот такие люди сейчас нужны. Чтобы один человек был сильнее сотни мутов. Тогда сможем победить, а если только оружием, то один-два раза удастся перетупорылить, а потом люди просто закончатся. Как-то так.

– Вот ты даёшь! И что же нам теперь делать?

– Да хрен его знает. Я кто? Я простой сержант – мне приказали, я выполнил. А о стратегии пусть генералы думают, их этому учили. Вот дорастёшь до генерала, будет уже у тебя голова на эту тему болеть. Если доживёшь…

Загрузил меня Якут по полной и ушёл проверять караулы, а я ещё часа два заснуть не мог, пытался осмыслить наш разговор. «Ковать людей», блин. Как их ковать, это же не патроны – на конвейер не поставишь. Может быть, какие-нибудь техники для самосовершенствования, что ли? Хотя у нас в учебке практически все курсанты скорее думали о том, как бы отмазаться от зарядки и подремать на занятиях, какое уж тут «самосовершенствование»… Ладно, сержант правильно сказал, о стратегии пусть у генералов головы болят, а лейтенантам гораздо важнее выспаться и встретить утро бодрым и отдохнувшим. Так что – спать.

Проект «Торхаммер»

Наблюдатель «Зелёный»: Предварительный анализ изменений в организме Объекта в приложении. Отклонения от графика А + 3 %. Рост отклонений прогрессирует.

Наблюдатель «Чёрный»: Уровень взаимодействия Объекта с тактическим комплексом повысился на 10 процентов. В ближайшую неделю прогнозирую повышение данного показателя ещё на 10–15 процентов.

Наблюдатель «Ближний»: Оперативная обстановка по маршруту движения экспедиции усложняется. В течение нескольких суток возможны тяжёлые бои с высокими потерями. Предлагаю подготовить эвакуацию Объекта в случае серьёзных осложнений.

Координатор: Группе анализа проработать информацию из рапорта Объекта. Группе техобеспечения подготовить предложения по повышению боевой мощи экспедиции. Время исполнения – 6 часов. Эвакуацию Объекта считаю нецелесообразной. Операцию продолжать по утверждённому плану.