Утро тринадцатого дня нашей экспедиции ничем принципиально не отличалось от всех предыдущих: мы быстро перекусили сухим пайком, и бойцы взялись за мелкий ремонт брони, подгонку снаряжения, набивание магазинов и прочие дела, предшествующие бою. Я обратил внимание, что все занимались этими простыми делами как-то очень сосредоточенно, без обычных шуток и подколов, все понимали, что нам предстоит бой, который для многих окажется последним. А я смотрел на своих бойцов и пытался придумать хоть что-то, что поможет донести блок ретранслятора до посёлка, но голова была совершенно пуста. Неожиданно моё внимание привлёк уход егерей на разведку – мы ещё с вечера решили, что к рассвету они должны более детально разведать местность вокруг и уточнить расположение противника. Так вот, глядя, как Чижик практически растворился в окружающих наш овражек кустах, я чуть не подпрыгнул от пришедшей на ум идеи. Осталось только уточнить некоторые моменты.

– Михалыч, твой карамультук на сколько бьёт? Так, чтобы уверенно?

– Ну, на тысяче я кабану в нужное место попадаю. Не кажный раз, конечно, но четыре из пяти в голову положу, ага.

– А патроны какие?

– Есть три дюжины экспансивных, двадцать со стальным сердечником и почти сотня пулевых оболоченных. Только это, командир, скорострельность-то у меня смешная, болтовка ведь, ага.

– Нормально… – План боя начал вырисовываться у меня в голове. – Гудвин, а у тебя как?

– Восемьсот уверенно, калибр-то у меня поменьше, чем у этого слонобоя. Могу и на тысячу, но без гарантии и только по мягким целям – энергии пули даже на простой броник уже не хватит. Патроны экспансивные – сто штук, бронебойные – восемьдесят два, трассеры – пятьдесят.

– Годится. Сталкеры, у вас как с дальнобойностью?

– Никак, командир, – отозвался Краш. Эдди был занят сканированием диапазонов и только кивнул. – Мы издалека очень редко работаем, в других группах есть марксманы, но это редкость.

– Ясно. – Теперь я более-менее представляю расстановку сил в предстоящем бою. – Увал, облети кружок километра на три, неожиданности нам сегодня совсем не в кассу. А вы, товарищи командиры, наливайте кофе – будем морщить мозг.

Сержанты и Прапор подвинулись ближе ко мне, так, чтобы всем было видно планшет с картой местности, на которой по мере полёта беспилотника появлялись новые подробности и обозначались места расположения противника. Я подключил Енота, ушедшего в разведку, в режим конференции и начал излагать свою идею.

– Смотрите, мысль пока сырая, но примерная идея такова: реальных бойцов, умеющих ходить в атаку, у нас всего восемь: я, Якут, Карабас и трое его бойцов, Прапор и Малой. Егеря и сталкеры больше тихушники, а Шило с Лесным даже на массовку не тянут. Но! Наша задача – не покрошить всех мутов в округе, а установить связь командования с посёлком. Для этого надо пронести в Угловой ретранслятор, рацию нашего образца и инструкцию. Соответственно, идея: мы ввосьмером идём на прорыв, Чижик с Енотом и сталкеры тишком тащат два комплекта для связи, остальные прикрывают наш прорыв и страхуют связистов. Примерно так.

Задумались мои сержанты. Да я и сам бы задумался в такой ситуации. По сути, шанс выжить в бою оставался только у связистов, наступающую группу, скорее всего, положат полностью, прикрывающие, может быть, смогут уйти назад в лес, но сколько они там проживут, тоже неизвестно. Но этот план давал хоть какую-то возможность выполнить приказ, все остальные варианты ничего, кроме героической гибели, предложить не могли, это мы поняли ещё вчера вечером. Вот и сидят сержанты, думают. Если бы не шлемы, наверняка бы затылки чесали. Неожиданно процесс обдумывания прервал вызов от Чижика:

– Командир – Чижику! В квадрате Е-5 наблюдаю развёртывание батареи восьмидесятимиллиметровых миномётов, шесть штук. Снаряды пересчитать не могу, но не менее пятнадцати ящиков, до пятидесяти единиц живой силы, порядка двадцати вооружены автоматическим оружием, остальные заняты развёртыванием батареи.

И как Чижику удаётся обнаружить самое интересное? Просто нюх у него какой-то.

– Принято. Продолжай наблюдение. Увал, давай птичку на Е-5.

– Есть, маршрут скорректирован. Командир, обрати внимание на К-2.

Ох, ты! Мало нам было мутов, которые собрались перед посёлком, так нам ещё добавили. В квадрате К-2, это на самом северо-востоке от нас, несколько тысяч мутов спешно возводили переправу через небольшую речку, связывая между собой плоты и отдельные бревна, приплывающие по течению. Получалось это у них не особенно успешно, вот на моих глазах здоровенное бревно, которое не успели подхватить, врезалось в конструкцию, оторвало несколько метров переправы вместе с десятком работников и утащило дальше. Судя по темпам строительства, в ближайшие несколько часов нашествие нам не грозит, но часа через три-четыре настырные уроды закончат возведение своего понтона, и эта лавина хлынет на наш берег. Вот тебе и ещё одна вводная, товарищ лейтенант. Получите, так сказать, и распишитесь.

– Интересно девки пляшут – по четыре штуки в ряд, – не очень оригинально выразил отношение к новостям Карабас.

– Ага, интереснее не бывает, – Якут все-таки не выдержал, снял шлем и почесал макушку, – но, может быть, так даже и лучше.

– Поясни, – я понял, что в хитром мозгу сержанта дальней разведки родилась какая-то идея, но пока в изменении обстановки ничего хорошего не видел, как и все остальные. Но в разведке учат думать нестандартно и задачи решать тоже не «в лоб».

– Сейчас, секундочку, – Якут что-то проверял на своём планшете, задумчиво хмурясь. – Вот. Смотрите. Мы не будем прорываться к воротам, мы захватим миномётную батарею. Мутов там немного, нам вполне по силам. В это же время Лесной начнёт вызывать по рации защитников, чтобы они прикрыли нас огнём и организовали вывоз миномётов в посёлок. Уж пара грузовиков у них точно есть, видел я следы колёс. Итак, батарею мы захватили. Далее у нас два варианта. Вариант А: нас поддержали и выслали грузовики. Подтягиваем группы прикрытия, связистов и уходим в посёлок. Вариант Б: грузовиков нет, поддержки нет. Взрываем боезапас от миномётов и под шумок оттягиваемся к воротам. Прикрытие уходит в лес и пытается прорваться на запад. До аэродрома подскока, до Деда или куда командование скажет. Как вариант – Николаевка. А связисты или с основной группой, если нам удастся добраться до ворот, или пробуют просочиться позже. Как-то так.

– А что? Вполне может сработать… – Карабас что-то быстро начал набирать на своём планшете.

– Командир, а «монки» у нас ещё остались? – у Прапора своего планшета не было и пришлось спрашивать.

– Есть, девять штук, с учётом той, которая у лагеря… – Похоже, процесс пошёл. Все что-то интересное углядели в предложении Якута.

– Если наши тихушники все равно пойдут по флангам, то пусть их выставят. Примерно так, – Прапор ткнул в несколько мест на карте. – Когда муты ломанутся, хоть какое-то прикрытие будет.

– Годится. Есть ещё умные мысли?

– Здесь Енот, – подключился к обсуждению командир егерей, – в квадратах В-2, В-3 очень много сухого леса. Если устроить пожар, правый фланг сократится почти на треть и «монки» можно будет поставить компактнее.

– Хорошая мысль, только как это сделать в нужный момент.

– Не проблема, командир. Мы с Чижиком пронесём термичку с радиодетонатором, можно даже парочку, уложим в кучу валежника, никто не заметит. Мутов там немного.

– Ладно, принимается. Итак, берём в работу план Якута. Основная группа: Никель, Якут, Карабас, Увал, Говорун, Майонез, Прапор, Мешок, Малой. Старший – Карабас. Группы связистов: Эдди и Краш, Енот и Чижик. Прикрытие: левый фланг – Михалыч, Шило, правый фланг – Гудвин, Лесной. Старший – Гудвин. Время на проработку деталей – тридцать минут. Вопросы?

– Никак нет! – Как ловко научились мои бойцы отвечать хором, а ведь никаких строевых занятий в походе и в помине не было.

– Тогда всем готовиться, командирам групп довести задачи, Еноту и Чижику подтягиваться к расположению. Общее руководство – старший сержант Карабас. Все, время пошло.

– Лейтенант, на минуточку…

Я уже знаю, какой вопрос у командира штрафников, так что не стоит терять время.

– Карабас, ты самый опытный в нашей компании в плане ведения боевых действий. Потому командуй. Выберемся из этой порции дерьма, тогда и будем размышлять о порядке подчинения и прочих требованиях Устава. Все, товарищ старший сержант, выполняйте приказ.

– Есть!

А ведь наша компания действительно превратилась в нормальное боевое подразделение. Приказы отданы, и все бойцы уже заняты подготовкой. Гудвин и Михалыч о чем-то спорят, тыча пальцами в планшет, Эдди и Краш упаковывают в рюкзаки-однодневки два комплекта ретрансляторов с рациями и какими-то бумагами. Инструкции, наверное. А мне пора присоединяться к бойцам основной группы, нужно выложить из рюкзака все ненужное для боя, это барахло потом придётся тащить группе прикрытия, нужно снарядить все магазины и обоймы для подствольника, проверить аптечку и ещё много всего «нужно».

Рутина подготовки к бою, все эти сотни раз проделанные действия, которые руки выполняли уже на полном автомате, меня совершенно успокоили. На самом деле, теперь от меня практически ничего не зависит – в этом бою я обычный стрелок, принимать решения и отдавать приказы будут люди, которые умеют это намного лучше меня. Конечно, потом мне придётся держать ответ за самовольную передачу командования Карабасу, но это будет потом, а до этого ещё надо дожить, как минимум, и выполнить приказ, как максимум. Пришёл запрос подтверждения на изменение конфигурации аптечки бронекомбеза. Видимо, полномочий временного командира группы Карабасу не хватило для изменения экипировки старшего по званию. Подтверждение. Мы решили пока не использовать зелья, подаренные деревенской колдуньей, хотя Майонез на всякий случай пересчитал дозировки для применения внутривенно через штатные аптечки броников. Во-первых, у нас ещё достаточно собственной «химии», во-вторых, мы пока не знаем, как поведут себя чужие препараты, наши-то протестированы неоднократно.

Вот и все. Оружие проверено, магазины и обоймы для подствольника снаряжены, аптечка, бронекомбез, связь в норме, все лишнее сложено в рюкзаки. Мы готовы. Сталкеры и егеря ушли пять минут назад, снайперы и группа прикрытия тоже расползлись по своим лежкам, а у нас есть несколько минут перед боем. Вот Якут, он что-то шепчет, сжимая в кулаке маленький бронзовый молот, висящий у него на шее на кожаном шнурке. Карабас внимательно изучает свой планшет, иногда притопывая ногой. Майонез просто сидит и пялится в небо. Увал и Говорун помогают Малому перевесить подсумок с запасным коробом к пулемёту, видим, предыдущее расположение пулемётчика чем-то не устроило. Прапор курит, причём с таким значительным видом, словно от этой сигареты зависят судьбы мира. Я уже привык к этим людям, за две недели нашего путешествия они стали мне даже не друзьями, а чем-то большим. Я знаю, что из сегодняшнего боя кто-то не вернётся, может быть, это буду я, но я спокоен. Все, Карабас даёт отмашку, и наша группа, выстроившись клином, лёгкой трусцой выдвигается в сторону Углового.

Рядовой Гудвин, снайпер

Когда лейтенант назначил меня командовать группой прикрытия, я, собственно, не сильно удивился. Все-таки у меня самый большой опыт снайперской работы, а практически все прикрытие придётся осуществлять нам с Михалычем. Сразу после получения приказа я взял нашего охотника, и мы засели за обсуждение точек для работы. Да уж, старик точно ни разу не снайпер. Он отличный стрелок, замечательный охотник, его слонобой даёт гарантированное поражение чуть ли не на полтора километра, но всего этого недостаточно для того, чтобы быть снайпером. Пришлось надавить авторитетом, как-никак дедуля у нас бывший сержант и к субординации относится с нужным почтением. В результате обсуждения Михалычу достался правый фланг, мне левый. У него будет меньше целей, но на большем расстоянии, а мне придётся работать очень быстро, но и расстояния с моей стороны поменьше. По этой же причине я взял себе вторым номером Шило. В зоркости каторжника и его умении замечать всякие мелочи, которые обычный человек пропустит, я уже убедился за время похода. А Михалыч со своей болтовкой и сам сможет выбрать цели, ну и Лесной ему, если что, поможет. Всё. Точки – основная и запасные, секторы огня, приоритеты целей и прочее распределили, пора выдвигаться. Уходим вместе со «связистами», чтобы меньше светиться.

По дороге, как смог, объяснил Шилу принципы наблюдения и доклада по целям, благо сектор у нас достаточно узкий и ориентиров там всего несколько штук. Правда, дальности мне придётся промерить самому, но к этому я уже привык – в этом походе я почти все время работаю без второго номера. Так, вот и наша первая точка – просто группа кустов на почти незаметной со стороны возвышенности. Отличное место, все привыкли, что снайпер работает с какой-нибудь высоты, а на эти кустики подумают в последнюю очередь. Муты, конечно, вояки так себе – берут в основном за счёт своей бешеной регенерации, почти полной нечувствительности к боли и огромного количества, но ещё у многих из них зрение такое, что никакого бинокля не надо, так что маскируемся по полной программе. Сваливаем рюкзаки – в них сложили все, что не понадобится в бою тем, кто идёт в основной группе. Еда и сменные футболки им в бою точно не потребуются, а вот каждый лишний килограмм будет действительно лишним. Если все пойдёт как надо, то нам с напарником придётся тащить это добро в крепость, а если, не дай бог, наша сумасшедшая атака провалится, то бросим барахло и будем согласно приказу «действовать по обстановке». Показываю Шилу, как правильно выщипать листья на кустах, не демаскируя позицию, а сам, оставив пока винтовку, отправляюсь ставить растяжки – на сегодняшнего напарника особой надежды нет, поэтому буду действовать так, как будто работаю один.

Мы успели подготовить позицию, сложить рюкзаки так, чтобы на них можно было положить винтовку как на бруствер, обезопасить тылы, и, когда я вернулся после установки растяжек, Шило уже вовсю наблюдал за будущим полем боя в бинокль. Я улёгся на своё место, пристроил винтовку, разложил запасные обоймы, повозился, убирая камешки и крупные ветки, и тоже присоединился к наблюдению. У нас есть ещё три-четыре минуты до того, как основная группа выйдет на рубеж атаки, так что цели можно выбрать не спеша.

– Гудвин! Я, кажись, засёк ихнего пахана! От двух берёз правее на ладонь, – возбуждённый шёпот Шила заставил меня вздрогнуть. А ведь прав урка! Здоровенный, абсолютно лысый мут в старом армейском бронике что-то втолковывал нескольким уродам помельче, подкрепляя свои указания богатырскими оплеухами. Черт! Я его не достану, дальность почти на пределе, даже если попаду, то максимум смогу легко ранить.

– Михалыч – Гудвину! – Будем использовать тяжёлую артиллерию.

– На связи, – голос старого охотника спокоен, дедуля у нас кремень!

– Михалыч! Вражеский командир, ориентир «двойная берёза», десять правее. Огонь по готовности.

Несколько секунд тишины, потом бахнуло на правом фланге, и левое плечо гиганта вместе с половиной грудной клетки швырнуло прямо на толпу его подчинённых. Практически одновременно раздался сдвоенный взрыв ещё правее – кто-то из мутов подорвался на растяжках, которые наши установили в лесу, значит, справа уже начался пожар. А вот и основная группа вышла на рубеж. Красиво идут, как там раньше говорили – «мощь и натиск»? Вот что-то вроде этого. Карабас выставил бойцов клином, на острие которого встали Увал и Говорун, видимо, самые опытные в группе. Остальные выстроились так, чтобы вести огонь по фронту и частично по флангам, а на «крыльях» клина шли Малой и Мешок со своими пулемётами. Ого, а Прапор-то тоже прихватил свою китайскую трещотку. Конечно, его ручной пулемёт образца прошлого века не идёт ни в какое сравнение с современным оружием, однако дополнительную плотность огня создаст, а потом его и бросить не жалко, вон, за спиной у бравого прапорщика висит наш стандартный «Рокот».

Группа Карабаса на мгновение замерла, чтобы дать залп из подствольников. Ай, молодец Карабас! Вот что значит офицерская подготовка и боевой опыт. Часть гранат полетела вперёд в места наибольшего скопления мутов, и это были обычные осколочно-фугасные гранаты, а вот шедшие предпоследними Никель и Майонез отстрелялись почти по флангам, сделав в быстром темпе по три выстрела. И стреляли они недавним изобретением «сумрачного гения» подземников – ВОСами. Не знаю, что за химию намешали коротышки в своём изделии, но после подрыва этой гранаты получалась перпендикулярная к направлению полёта полоса огня шириной около пяти метров и глубиной больше метра. Причём температура горения адской смеси достигает почти две с половиной тысячи градусов, и горит она пять с лишним минут. По замыслу изобретателей пехотное отделение, произведя залп подобным боеприпасом, обеспечивает себе практически непроходимую защиту по фронту на десять минут от любого количества живой силы и от большей части лёгкой бронетехники противника. В реальности эти боеприпасы только проходили войсковые испытания и в реальных боях ещё не применялись, так что мы, можно сказать, в этом деле самые первые.

Залп ВОСов создал на флангах наступающей группы непроходимые огненные стены, позволив сосредоточить всю огневую мощь группы на фронте. Бойцы перешли на бег, щедро поливая все впереди себя из пулемётов и отстреливая короткими очередями мутов, сумевших выжить в мясорубке, устроенной пулемётчиками.

А дальше мне стало уже не до наблюдения за боем, уроды очень быстро очухались от неожиданной атаки и рванулись в контратаку. И у меня появилось множество целей, а ещё нужно было реагировать на целеуказания Шила, который оказался бы идеальным вторым номером, если его обучить правильному докладу, нужно контролировать работу Михалыча, так что сам бой я почти не помню, только отрывочные эпизоды, как в старом клипе.

Вот непонятно откуда выскакивает мут с гранатой в руке. Выстрел, цель поражена.

Урод с непомерно длинными руками раскручивает что-то над головой. Похоже, это и есть тот самый «пращник», о которых говорил Борис. Выстрел, промах, ещё выстрел. Есть, попадание в плечо, в ближайшее время угрозы не представляет.

Три мута пытаются установить что-то на треногу. Слишком далеко. Быстрый разговор с Михалычем – и «что-то» отлетает в сторону, искря и рассыпая обломки.

Со стороны ворот Углового к мутам тянутся три, нет уже пять, цепочек трассеров. Явно крупнокалиберные пулемёты. Значит, Лесной смог «дозвониться» до защитников посёлка и помощь будет. Но бойцам основной группы от этого не легче, боясь попасть по союзникам, пулемётчики отстреливают только дальние скопления противника.

У наших парней дошло до рукопашной. Стреляю, почти не целясь, неважно куда попасть, даже если просто сбить движение – уже хорошо. Выстрел, выстрел, смена обоймы, выстрел.

Все, муты в районе миномётной батареи или уничтожены, или, по меньшей мере, выведены из боя. Редкие шевеления раненых пресекаются короткими очередями. Бойцы Карабаса заняли круговую оборону, присев на одно колено и ощетинившись во все стороны стволами. Малой, держа пулемёт в одной руке, другой тащит за эвакуационную петлю тело кого-то из бойцов. Не вижу, кто это и в каком он состоянии, а смотреть на планшет некогда. Бой ещё не закончен, но, пока затишье, в темпе меняю обойму на полную.

Черт, накаркал! Неожиданно из кучи тел прямо на лейтенанта выскакивает урод с дробовиком. Мы стреляем одновременно. Я, Никель и мут. Урода разваливает почти пополам, но и лейтенант получает сноп картечи почти в упор и словно подрубленный валится на спину.

– Здесь Карабас! – хриплый голос в наушнике. – Группе прикрытия сбор по варианту А, повторяю, сбор прикрытию, вариант А. Связистам – по обстановке.

Откатываюсь к Шилу, хлопаю его по плечу и бросаюсь собирать пустые обоймы. Не фига себе – я отстрелял шесть десятков патронов, вон шесть обойм сиротливо лежат в кучке. Хватаем рюкзаки и, навьючившись как верблюды, бежим в сторону Карабаса. Никогда не думал, что с тремя рюкзаками за спиной можно лететь как птица. В двух шагах позади меня такой же птицей мчится Шило, только вот те хрипы, которые он издаёт, больше подходят не птице, а как минимум смертельно раненному дракону. Пока бежим, слушаю эфир, голоса все хриплые, дыхание сбито – видно, что этот бой всем дался нелегко.

– Командир ранен! Майонеза сюда!

– Майонез выбыл!

– Здесь Эдди. Подходим с десяти.

– Принято.

– Кто ближе, окажите помощь командиру.

– Отставить! Здесь Якут, я с Никелем. Все под контролем.

– Внимание! Кто знаком с китайскими миномётами?

– Я знаю чуть-чуть. Это Михалыч, ага.

– Здесь Енот. Движемся к воротам. На два часа от вас группа мутов. До тридцати голов. Дойдут минут через пять.

– Принято. Михалыч, давайте быстрее. Рюкзаки можешь бросить.

– Уже подходим. С пяти часов.

Все. Добежали. Швыряю рюкзаки в кучу и успеваю только сделать пару глотков воды из гидратора, когда Карабас указывает мне направление. Блин, вот чутьё у мужика! Не успел я присесть на колено, как взрывается одна из растяжек, оставленных мной в тылу нашей позиции, и тут же практически на месте моей бывшей лёжки появляется группа мутов. Ого, аж двое с пулемётами. Выстрел! Черт, промах! После такого кросса это неудивительно, дыхание как у загнанной лошади, руки потряхивает от самого плеча. Ещё выстрел. Есть, один пулемётчик валится на спину. Выстрел! Второй выронил пулемёт. Естественно, трудно удержать оружие, если тебе оторвало левую руку. Можно перевести дыхание, остальные уроды пока не опасны. А у меня остался один экспансивный патрон в обойме, дальше придётся стрелять бронебойными, так что можно подпустить цели чуть-чуть поближе. Хотя пока есть пара минут, можно успеть набить две-три обоймы экспансивными. Сперва хотел поручить это дело Шилу, но после нашего кросса каторжник все ещё дышал как паровоз, а с таким тремором рук он, боюсь, патроном в обойму не попадёт. Да и вообще, считается, что свои обоймы настоящий снайпер должен набивать сам.

Короче, две обоймы я набить успел, по подошедшим мутам отстрелялся на пятёрку и принялся наблюдать за суетой вокруг. Как подошли сталкеры, я не заметил, но в очередной раз оглянувшись, обнаружил братьев-опоссумов в центре нашей группы. Досталось им не хило – Краш бинтовал Эдди руку, причём у самого на ноге уже была повязка, наложенная прямо поверх штанины, броники и шлемы у обоих изрядно посечены осколками, но оба вполне бодрые.

Приближение Михалыча и Лесного пропустить было решительно невозможно – их хрипы и пыхтение, наверное, даже в Угловом было слышно. Зато эти бойцы совершенно не пострадали, сбитое дыхание не считается. Михалыч сразу бросился, точнее очень быстро поковылял, к миномётам. Карабас, видимо, оценил физическое состояние старика и жестами отправил ему в помощь Увала и Говоруна. Вот ведь железные люди! Ещё несколько минут назад они бились врукопашную, бронекомбезы залиты кровью, слава богу, чужой, с макушки до пят, но этих нескольких минут им хватило, чтобы привести себя в порядок – перезарядить автоматы, протереть забрала, глотнуть воды и быть готовыми к новым подвигам. Пока есть время, взглянул на дисплей шлема: да уж, нелегко досталась эта победа – один «двухсотый», нашего дока все-таки нашла его пуля, пять «трехсотых» – Никель в отключке, у Прапора повязки на плече и на бедре, тоже отбегался на ближайшее время, ранены оба сталкера, и иконка Енота тоже подмигивает жёлтым, хотя движения не прекращает. Но мы победили! Из ворот посёлка уже пылят два грузовика и старенький БТР, «восьмидесятка», по пути из кузовов выпрыгивают поселковые бойцы, организуя «коридор безопасности», группу мутов, о которой докладывал Енот, положили со стены из крупняка, а от переправы до нас не скоро доберутся.

Бабах! Бабах! Бабах! Пока я пялился на дисплей (виноват, изучал оперативную обстановку), Михалыч с помощниками успел зарядить три миномёта, навестись и жахнуть почти залпом. Интересно, куда он лупит? Ага, картинка с «птички». Молодец старикан, все три мины легли точнёхонько на переправу! Правда, одна взорвалась на нашем берегу речки, не причинив особого вреда, зато две другие разнесли в щепки мост, с таким трудом воздвигаемый мутами, да и поголовье уродов изрядно проредили. Похоже, на сегодня мы отвоевались, без переправы противник никак не сможет подтянуть на штурм посёлка серьёзные силы, а с мелкими стаями поселковые и сами справятся, у них это и без нас неплохо получается. Думаю, сейчас погрузим миномёты и прочие трофеи и отправимся в гостеприимно распахнутые ворота Углового на заслуженный отдых.

Проект «Торхаммер»

Наблюдатель «Зелёный»: Причина нештатного срабатывания аптечки бронекомбинезона, повлекшего впадение Объекта в состояние, близкое к коме (подробные данные физического состояния Объекта в приложении), выясняется. Ориентировочное время получения результатов – не менее 6 часов. Сбор данных осложнён задержкой выхода на проектную мощность сегмента сети ретрансляторов в районе п. Угловой.

Наблюдатель «Чёрный»: Задержка выхода на проектную мощность сегмента сети ретрансляторов в районе п. Угловой вызвана некорректной работой ретранслятора, доставленного в посёлок. Предполагаемая причина – повреждение блока случайной пулей/осколком. В настоящий момент заканчиваются работы по вводу в строй резервного ретранслятора. Ориентировочное время выхода сегмента на полный функционал – два часа.

Наблюдатель «Ближний»: Временно недоступен.

Группа силовой поддержки: Поддержка операции силами 4-го отдельного вертолётного отряда оказалась невозможна ввиду неожиданного резкого ухудшения метеоусловий в р-не аэродрома 7 (дождь, град, шквалистый ветер, метеоданные прилагаются). Командованием бригады было принято решение отменить вылет 4-го отдельного вертолётного отряда до улучшения метеоситуации (приказ штаба 12-й бригады прилагается).

Координатор: «Чёрному» максимально ускорить ввод в действие сегмента сети ретрансляторов, «Зеленому» выяснить причины нештатного срабатывания аптечки, разработать комплекс мер по выведению Объекта из состояния комы, разработать меры профилактики подобных сбоев. Доклад мне немедленно при ЛЮБОМ изменении состояния Объекта. Группе планирования приступить к разработке альтернативного варианта развития проекта в свете изменения оперативной обстановки в р-не действий Объекта.