Глава 10. Будущее развивающихся объектов: основания онтологии, метафизики, гносеологии

§ 64. В мировой философской, научной и художественной литературе сформировалось направление размышлений о будущем, которое получило название «футурология» (наука о будущем). Однако на деле на сегодняшний день футурологии в собственном смысле слова (как «науки о будущем») не существует. Поскольку не существует осмысленных оснований и принципов научного познания будущего, устойчивой научной методологии и других атрибутов, которые должны быть присущи науке. Футурология представляет собой именно некоторое разноформатное направление мыследеятельности человечества в отношении некоторых аспектов познания и конструирования будущего как в рамках отдельных наук, так и в междисциплинарном формате. Философия очень робко размышляет как о самом будущем, так и о методологии его познания. Существенно больший вклад в его осмысление вносит художественная литература (в первую очередь фантастика, но не только она), которая творчески формирует и обсуждает образные сценарии будущего художественными средствами, в том числе на основе философских и научных подходов.

При этом футурология как «наука о будущем» и как научно обоснованное «учение о будущем», в том числе с конкретно-научными, междисциплинарными и научно-прикладными последствиями, безусловно возможна и системная разработка этого направления имеет научный смысл и практическую значимость. Это подтверждает вся практика научного познания, спонтанное порождение познания и знания о будущем в рамках и средствами самых разных наук. Главное условие для этого – соответствие этого направления мыследеятельности критериям научности исследования будущего, наличие единой онтологической, гносеологической и методологической платформы, основанием которой является конкретная теория развития. Футурология – это раздел теории развития как метанауки и потому она сама носит в значительной степени метанаучный характер.

Кроме того, возможна лишь футурология, базирующаяся на конкретной философской традиции. Безосновной футурологии быть не может – кажущаяся безосновной футурология – это футурология позитивизма.

Именно на пути научного познания в связи с философией лежат главные возможности познания и освоения будущего, возможность избежать опасных спекуляций и безответственного авантюризма в познании, освоении и конструировании будущего.

Примечание 1. В современном научном познании в отношении исследования будущего сегодня доминирует классическая футурология, объединяющая собой некоторую группу методологических подходов, связанных с предвидением и прогнозом.

Основы современной футурологии (отметим, с подавляющим доминированием европоцентризма), по авторитетному свидетельству И. В. Бестужева-Лады, заложены в серии статей В. А. Базарова-Руднева в 1924–1928 гг. в виде проблемно-целевого подхода, сущность которого заключается в изучении назревающих проблем, выявлении цели и на этой основе решение проблем. Позднее Дж. Бернал применительно к НТР (40-е годы), в 50-е гг. Н. Винер применительно к компьютерам, Р. Юнгк, Рэнд Корпорэйшн и большая группа других западных ученых заново пришли к выводам, подобным выводам Базарова-Руднева. Одновременно в РЭНД Корпорэйшн начата разработка технологий прогнозирования на основе экстраполяции в будущее наблюдаемых тенденций с известными закономерностями на основе сложных коллективных опросов экспертов методом «Дельфи» и формированию на этой основе прогнозных сценариев. В 60-70-е гг. А. Тоффлер, «Римский клуб» – Д. и Д. Медоуз, А. Печчеи, формирование глобалистики и затем «альтернативистики» (альтернативных цивилизаций), Дж. Найсбитт («мегатренды», 1982 г.). Позднее началось становление и активное использование метода Форсайта как «систематической попытки заглянуть в отдаленное будущее в сферах науки, технологий, экономики и общества с целью определения областей стратегических исследований и технологий, которые вероятно могут принести наибольшие социально-экономические блага (выгоды)» (Бен Мартин, 1995), как инструмента формирования приоритетов общественной деятельности и мобилизации большого количества участников для достижения качественно новых результатов в сфере науки, технологий, экономики, общества, государства; один из основных инструментов инновационной экономики. При этом футурология справедливо рассматривается как направление научных исследований будущего в рамках конкретных наук – экономики, социологии, политологии, технических и естественных наук.

Ключевым компонентом современной европоцентричной футурологии является технологическое прогнозирование. И. В. Бестужев-Лада обобщает этот подход таким образом: «Основные теоретические положения технологического прогнозирования вкратце сводятся к следующим:

1. Прошлое можно знать, но невозможно изменить; будущее невозможно знать как прошлое (в виде тех или иных событий), зато можно изменить действиями на основании определенных решений, в том числе и с учетом возможных последствий таких решений.

2. Соответственно будущее может и должно познавать не обязательно простым предугадыванием событий, а в форме постановки проблем, целей, а также возможных решений и их последствий. Иными словами, можно ориентировать исследования будущего не просто на предсказания, а на повышение объективности и, следовательно, эффективности принимаемых решений. При этом предсказания являются как бы побочным, само собой разумеющимся продуктом, который представляет интерес и сам по себе.

3. Такого рода исследования, как и другие научные исследования, сводятся к изучению источников (документов) и литературы, опросам населения и особенно экспертов, обобщению опыта экспериментов. Результаты обычно представляются в виде трендовых моделей – экстраполяции в будущее наблюдаемых тенденций, а также разного рода аналитических моделей (сценариев, матриц и т. д.).

…На этих положениях 60-90-х гг. выросла целая гора литературы, именуемая современной футурологией».

Этот краткий обзор вполне точно отражает состояние и основания современной футурологии.

В рамках этого подхода под будущим полагается все то, что в астрономическом времени следует за настоящим – технологии и науки, сферы освоения реальности и качественные состояния общества, биосферы, прогнозы развития качеств человека и искусственного интеллекта и т. д.

Казалось бы, это и требуется. Однако это не совсем так. При таком подходе расплывается объект и/или предметная сфера. Другая принципиальная и неразрешимая трудность для такого подхода – неспособность разделять онтологическое будущее объекта на будущие новые состояния и будущие тождественные себе состояния, которые суть лишь «длящееся настоящее». Есть и другие проблемы, связанные с замыканием исследования на прогноз, предвидение и конструирование будущего, причем, на базе отвлеченной от конкретных объектов и абстрактной в сущности своей методологической платформы.

Примечание 2. Сложившаяся в современной науке ситуация в исследовании будущего, базирующаяся на позитивистской платформе, порождает соответствующие оценки возможности осуществления науки о будущем. Сущность этого подхода хорошо выразил Бертран де Жувенель, утверждающий невозможность «науки о будущем» и возможность только «междисциплинарного исследования будущего». Фактическое отсутствие философской альтернативы позитивизму, в первую очередь в России, не дает возможности увидеть ошибочность этого тезиса, который в соответствии с идеологией позитивизма сводит научное познание к научным комплексам конкретных наук, игнорирует философские и метафизические основания научного познания будущего и тем самым лишает футурологию единой онтологической, гносеологической и методологической платформы. Нет оснований спорить с тем, что значительная нагрузка в познании будущего лежит и будет лежать на конкретно-научных и междисциплинарных исследованиях будущего. Однако есть целый пласт исследований, который не покрывается конкретными науками и требует формирования футурологии как самостоятельного направления исследований, имеющего и философскую подоснову, и конкретно-научные и междисциплинарные ветви, формирования футурологии как науки.

Примечание 3. Материалистическая философия и теория развития способны предложить эффективную, смыслонаполненную и нравственно ответственную онтологическую, гносеологическую и методологическую платформу исследования будущего и формирования современной футурологии. Думается, что это может сделать и философия объективного идеализма. На этой основе возможно формирование оснований, противостоящих безумству, бездуховности и безнравственности субъективного идеализма, позитивизма и прагматизма, доминирующих в футурологии, в познании и конструировании будущего, а также различных форм демонизма, сатанизма и прочих антигуманных метафизик в их попытках освоения и конструирования будущего.

Целью научного познания будущего является получение в ходе исследовательских процедур новой научно обоснованной информации (нового научного знания).

§ 65. Онтология будущего – это учение о будущем бытии материальных и идеальных объектов и процессов, тех состояний, которые осуществятся в будущем, об их элементном составе, системе взаимодействий, причинных комплексах, пространстве и времени их бытия, всей совокупности связей и отношений, которые возникнут в будущем в самом объекте и связанных с ним объектах и средах.

С точки зрения материалистической философии, будущее – это то, что пока не существует, но что наступит (наступает) как состояние, следующее за настоящим. Будущее основывается на настоящем, его элементной базе и взаимодействиях. Соответственно, настоящее – есть наступившее состояние, последовавшее за прошлыми состояниями и одновременно основа будущего.

Базовым принципом материалистической философии в осмыслении онтологии будущего должно являться признание того, что будущее конкретных объектов и всей известной нам части мироздания будет функционировать и развиваться на основе той же элементной базы и тех же связей и взаимодействий (типов взаимодействий), соответственно, мир будущего в его функционировании и развитии будет подчиняться тем же законам и закономерностям, которым подчиняется мир настоящего, с учетом их эволюции. Речь идет обо всей группе связей и взаимодействий, всех законах и закономерностях – от диалектических связей, взаимодействий, их законов во всей их полноте, вскрываемых в философии, до связей, взаимодействий, их законов и закономерностей в отдельных сферах и аспектах бытия, вскрываемых метанауками, конкретными науками и другими формами познания мира. Иными словами, познание и освоение будущего начинается с уверенности в единстве природы, которая, кроме всего прочего, обусловливает единство оснований бытия прошлого, настоящего и будущего. Именно это является базовым основанием возможности опережающего отражения.

Всякая функционирующая и развивающаяся система как некое целое (которая может осмысляться сначала не сразу во всей полноте, а лишь фрагментарно) имеет внутреннюю динамику, определяемую собственным содержанием, причинно-следственным комплексом, системой взаимосвязей, обладает закономерностями различного свойства. Эта целостность в диалектике гармоничности и дисгармонии, симметрии и асимметрии, определенности и неопределенности (и т. д.) определяет характер детерминации наступления событий (жесткая детерминация, вероятностный характер, высокая степень неопределенности); тренды состояний; характер выбора последующих состояний; будущие состояния и параметры состояний; характер перехода (бифуркации) между состояниями и т. д. Это является основанием познания будущего.

Исходя их релятивной концепции материализма, необходимо утверждать, что поскольку а) последовательность состояний определяется элементами, связями и взаимодействиями, закономерностями и темпоритмами функционирования, развития и взаимодействия конкретных развивающихся объектов, б) ритмика бытия, его этапность есть вторичное, есть реализация и проявление природы и характера осуществления бытия конкретного объекта в следовании событий, одно из которых наступает за другим (другими) и/или вследствие него (них), в) эта последовательность состояний одновременно формирует феномен времени и определяет природу времени (§ 27), то будущие состояния развивающегося объекта так же как сущее бытие определяются его природой и окружением, так же формируют собственное время, которое есть следствие (результат) трансформации бытия в последующих (будущих) состояниях. Кроме всего прочего, ответы на вопросы что будет и как будет в будущем позволяют ближе подходить и к ответу на вопрос когда что-то будет в будущем.

Будущее конкретных объектов нужно делить на несколько существенно различных типов: а) будущее как явление «длящегося настоящего» бытия объекта в совокупности его связей, взаимодействий и закономерностей функционирования, которое присуще стационарным (функционирующим) объектам и суть их следующие во времени состояния; б) будущее как новое качество (свойство) объекта, процесса, состояния в совокупности их связей, взаимодействий и закономерностей функционирования и развития, которое присущи существующим развивающимся объектам и процессам (типам объектов или процессов); 3) будущее как возникновение нового несуществующего объекта или процесса (типа объектов или процессов). Соответственно, исследование разных типов будущего различается.

Кроме того, в будущем необходимо различать: а) будущее объекта – его будущие состояния (и параметры этих состояний), события, динамика, поведение, поступки; б) будущее процесса – будущая динамика, будущая траектория (колебания, направления), изменение мощности процесса, возможность прерывания либо окончания; в) будущее среды объекта – изменения среды, изменения материальных и идеальных потоков, ресурсный потенциал среды для обеспечения функционирования и развития объекта, потенциал ресурсозамещения.

Всякая специфическая разновидность будущего формирует собственные характеристики (параметры) будущего состояния объекта, будущего объекта, специфическую динамику объектов и процессов. Параметры будущего определяются элементной базой и всей совокупной системой взаимосвязей и взаимодействий, их параметрами, тем самым, находятся «в коридоре возможностей». Сам набор (перечень) параметров, определяющих будущее и собственного будущего, количественные и качественные характеристики параметров определяются природой объекта (процесса, состояния). В набор параметров входят параметры элементов, взаимодействий, взаимосвязей; параметры оптимального функционирования объекта; параметры переходов; параметры новых объектов, процессов, состояний (параметры будущего), включая пространственные и временные параметры; параметры материальной, энергетической и информационной связи последовательных состояний, в том числе (при наличии) параметры генетической и иных форм жесткой связи последовательных состояний; параметры управляющих воздействий, возможно и другие группы параметров.

Естественно, необходимо отличать объекты, процессы, состояния различного характера внутреннего и внешнего взаимодействия и различной степени связанности с окружающей средой. Это необходимо как для корректного представления собственно бытия будущего, так и для правильного построения гносеологии и методологии, познания и отражения бытия будущего в сознании человека. Так, необходимо отличать объекты в кооперационном или иерархическом взаимодействии с другими объектами подобного и иного уровня организации и/или вида (типа), в конкурентном взаимодействии с другими объектами подобного и иного уровня организации и/или вида (типа). В отношении зависимости от внешней среды – нужно различать объекты в абсолютно свободном состоянии, в изменяющихся условиях внешней среды, отличных от идеальной модели абсолютно свободного состояния, в условиях катастрофических внешних воздействий на объект или его среду обитания (см. § 37). Поэтому важным элементом познания и освоения будущего является исследование динамики связей и закономерностей взаимодействий в будущем и возможностей воздействия на эту динамику.

Связи и взаимодействия между объектами одного уровня и разных уровней, в том числе в иерархических системах, сильнейшим образом влияют на каждый отдельный объект и процесс, в том числе относительно будущего и его формирования. Наряду с внутренними процессами в конкретных объектах это является основанием движения в будущее и движения материального и идеального в самом будущем.

Будущее развивающихся объектов естественным образом делится на будущее, которое возникает в процессе индивидуального развития, и будущее, которое возникает в процессе исторического развития.

В целом, все знания об онтологии ныне существующей функционирующей и развивающейся реальности должны полностью и смело использоваться в познании будущего.

Фактически здесь развернуто онтологическое доказательство возможности познания будущего (опережающего отражения) с точки зрения материализма.

Примечание 1. Будущее представляется обычному человеку чем-то полностью и навсегда таинственным и неведомым. И кажущимся аргументом является то, что будущее – это действительно то, чего пока нет. Однако такой подход связан с субстанциальным пониманием времени как самодлящейся реальности и должен быть пересмотрен на основе релятивного подхода (а для ряда объектов диалектически дополнен им). В субъективно-идеалистических и обусловленных ими концепциях (неокантианство, критический рационализм, постмодернизм) будущее (как и настоящее, и прошлое) представляется как человеческий текст и создаваемая человеком реальность, как совокупность некоторых «нарративов будущего», как и пространство, и время, и движение, и все остальные атрибуты реальности. Однако такой подход связан с абсолютизацией субъективизации реальности, он неизбежно лукав в сущности своей и является основанием и инструментом манипулирования сознанием и реальностью некоторыми социальными группами – элитами и создаваемыми ими субкультурами.

С точки зрения атрибутивного подхода к пониманию времени и материалистической философии, то есть с позиций первичности бытия сущего, бытие в первую очередь есть качественный состав и динамика состояний и лишь во вторую очередь – их последовательность во времени, причем, как в сложных развивающихся объектах, так и в стационарных объектах, и в сложных стационарных (функционирующих) объектах. Это необходимо полагать общим принципом понимания будущего. Естественно, в сложном и тем более сложном развивающемся мире с переплетением множества взаимосвязей и взаимодействий, частым проявлением неопределенности (в том числе высшей степени неопределенности), появлением нового, с тем, что событийный ряд несет в себе существенную долю стохастичности и диалектики природы бытия будущего, познание бытия будущего изменяется. Однако это не отменяет указанного общего принципа.

В частности, оказывается, что значительная часть, а в целом ряде объектов и подавляющее большинство компонентов прошлого и будущего актуально существуют в каждый момент времени, то есть в настоящем, что они являются реальностью и не имеют в себе ничего особенно таинственного.

Другая часть объектов – в данный момент возникающее новое – зачастую также несет в себе множество уже возникших элементов нового, которые достаточно долго (порой давно) существуют.

Наконец, третья часть объектов – собственно новое в будущем – также имеет некоторые контуры и границы, некоторые общие моменты, которые могут быть классифицированы, типологизированы, смоделированы и т. д. в зависимости от природы объектов, а при развитии науки в перспективе могут быть смоделированы с большей детализацией, в том числе деталями динамики и поведения. Хотя нельзя отрицать, что значительная часть качественно нового, в том числе в важных для человека объектах, вследствие системного эффекта на определенном удалении становится слишком сильно отличным от предыдущих состояний. Но и здесь с развитием науки удаление и углубление познания постоянно развивается, расширяя возможности и горизонты в познании будущего. То есть, это не является непреодолимым принципиальным барьером для познания и, усложняя задачу, делает ее интереснее.

Более того, не только в будущем, но и в прошлом, и настоящем существуют реальные и потенциальные компоненты, ставшее и не ставшее (но не запрещенное законами природы). Это снимает флер таинственности именно с будущего, делая его достоянием всей исторически связанной реальности. Причем, казалось бы, говорить о потенциальном прошлом можно только в историческом прошлом, но не актуально – все реализовалось, некоторое потенциальное стало реальным, какое-то бесследно кануло в лету. Однако это не так. Многие компоненты потенциального в прошлом сохраняются в настоящем и будущем как актуальная реальность, тем самым сохраняя возможность стать реальностью.

Таким образом, многие (очень многие) аспекты «будущего вообще» и будущего конкретных объектов (в том числе развивающихся) вполне доступны научному познанию или станут доступными при соответствующем развитии науки. Но для повышения эффективности познания будущее должно быть представлено дифференцировано – не просто как «будущее во времени вообще», но как будущее конкретных объектов. Причем, целесообразно выделять типы объектов – особенно делить относительно простые объекты и процессы, их стороны, сложные и сверхсложные объекты (к последним относятся развивающиеся объекты). Естественно, с учетом их взаимодействий и взаимосвязей.

Все это в событийном ряду продвижения в будущее не снимает элементов неопределенности будущего вообще и будущего отдельных объектов тем более. Но разделение бытия (прошлого, настоящего и будущего) на конкретные объекты устраняет значительную часть оснований для ошибок и заблуждений, устраняет «священный ужас» перед будущим, порождаемый абстрактной онтологией будущего, тем самым существенно помогает в познании и освоении будущего.

Пример 1. Относительно стационарных объектов познание будущего (включая его предвидение) достаточно понятно и широко известно.

Так, наукой установлена конструкция и динамика объектов «Солнечная система», «Галактика», «Метагалактика». Их сегодняшние состояния и динамика сохраняются и сохранятся еще миллионы, а многие аспекты – миллиарды лет («длящееся настоящее»). Человек живет одновременно в миллионолетнем прошлом и миллионнолетнем будущем космического мира. Отдельные его элементы трансформируются, появляются и исчезают и чаще всего это исчезающе малые в общем контексте космического бытия события. Конечно, не идет речи об игнорировании даже малых трансформаций, тем более, что они могут быть существенными для жизни на Земле, их необходимо учитывать, изучать. Однако они не способны повлиять на глобальные космические процессы, которые будут сохранять собственные закономерности, что является основанием для познания их будущего.

Это относится и ко всем процессам на физическом уровне организации материи. Так, даже на уровне микромира, несмотря на чрезвычайно скоротечный характер многих процессов, на скорость смены элементной базы, закономерности взаимодействий сохраняются на протяжении миллионов и миллиардов лет, являясь незыблемым фундаментом всех других уровней организации материи – химического, биологического, социального.

Наукой познаны многие элементы будущего планеты Земля в различных ее аспектах на сотни тысяч лет вперед – движение материков, динамика океана, поняты основные сценарии изменения динамики при внешнем вмешательстве (кометы, метеориты), познано будущее планеты в смысле динамики добычи и потребления различных природных ресурсов.

Перечень этих примеров может быть продолжен.

Пример 2. Эволюция (историческое развитие) объектов на различных уровнях организации различается совокупностью детерминантов и параметров, их характеристиками и т. д., требуя корректного выделения развивающегося объекта, конкретного исследования его онтологии, конкретного исследования происходящих в нем процессов, возникающих новаций и потенциала их воздействия на онтологические аспекты будущих состояний.

Одной из важных иллюстраций для современности является научно-технологический прогресс (§ 53), в частности, осуществляющий в настоящее время переход от 5-го к 6-му технологическому укладу.

Развивающимся объектом при исследовании научного и технологического процесса в настоящее время является все человечество, созидающей силой является научный разум, а результатом – создаваемый техномир и мир технических и социально-гуманитарных технологий как «продолжение» и развитие человеческих органов, качеств, умений.

Онтологическая реальность каждого этапа научного и технологического прогресса (технологического уклада) растянута во времени на 50–70 лет, а с учетом времени зарождения (20–30 лет) и времени использования достижений каждого этапа (50-100 и более лет) – на 150–200 лет. Этот временной лаг позволяет если не в самом начале зарождения каждого этапа, то на самых ранних стадиях познавать реальность, которая будет основана на достижениях этого этапа с удалением в 80-100 лет.

Можно выделить следующие основные объективные закономерности научно-технологического развития:

– неизбежность перехода на следующие этапы научно-технологического развития – вследствие неостановимости процесса развития (§ 35);

– осуществление перехода на следующие стадии научно-технологического развития (технологические уклады) на основе включения новых научных сфер, формирования в их рамках новой элементной материальной и идеальной базы, разработки новых технологий в охватываемых этими новыми научными сферами сегментами реальности, востребуются научные школы и специалисты соответствующего профиля;

– наличие в каждом технологическом укладе взаимно увязанной группы научных решений и технологий, которые определяют ядро данного технологического уклада и его специфику в отношении других технологических укладов;

– сосуществование, взаимодействие и конвергенция различных технологических укладов на протяжении последующих технологических укладов с трансформацией их пропорций в экономике, причем, в различных пропорциях в разных национальных экономических системах, в разных регионах планеты;

– эволюция технологий каждого технологического уклада, в том числе под воздействие становления и развития новых технологических укладов, эволюция национальных экономических систем и планетарной экономики (с сочетанием качественных скачков и постепенных преобразований);

– экономическая выгода лидерства на каждом новом технологическом укладе, в особенности на его первых стадиях, сверхприбыли за счет передовых технологий и постепенный спад экономических эффектов от технологических новаций на последующих фазах;

– острейшая, ожесточенная конкуренция за лидерство в рамках каждого технологического уклада, за вхождение первым в новый технологический уклад, всяческое воспрепятствование конкурентам и их уничтожение, особенно на первых фазах, и постепенное безнадежное отставание конкурентов от лидеров на последующих фазах уклада, снижение конкуренции, формирование монополий;

– вхождение на рынки производителей до начала активной фазы нового уклада относительно малозатратно, а после начала активной фазы – чрезвычайно дорого;

– отставшие страны платят втрирога за товары нового технологического уклада, особенно на первых фазах, создавая сверхприбыль передовым;

– каждый технологический уклад востребует и формирует собственные, во многом специфические, отношения, организации и системы управления, политические и правовые отношения и системы, трансформируя существующие либо надстраиваясь рядом с ними. Изменяется также структура интеллектуального обеспечения организации и управления объектами и процессами;

– каждый технологический уклад порождает развитие как в гражданских, так и в военных целях, создает продукцию гражданского, военного и двойного назначения (как в мирное, так и в военное время);

– каждый технологический уклад и место в производстве в рамках технологического уклада по-разному отражается на каждой культуре и цивилизации, даже на субкультуре, используется по-разному каждой культурой, приводя к ускорению либо угнетению развития культуры, приводя одних – к подъему и расцвету, других – к упадку или разрушению, третьих – вообще не затрагивает, что зависит от степени «завязанности» культуры на научно-технологический прогресс и его плоды. Характер воздействия нового технологического уклада на культуру и цивилизацию определяется комплексом обстоятельств – характером конкуренции, устойчивостью и динамикой востребованности продукции нового и предыдущих укладов, наличием резервов, гибкостью к диверсификации, гибкостью управления и т. д.

Данные закономерности, в частности, позволяют обозначить некоторые контуры трансформации российской реальности в условиях перехода мировой экономики к 6-му технологическому укладу при сочетании в экономики нашей страны 3, 4 и 5 технологического укладов, сделать выводы по нашей стране и действиям других стран, способных принести пользу либо вред России.

Естественно, что существенные угрозы исходят из формирования в рамках шестого технологического уклада собственно технических и социально-гуманитарных технологий военного и двойного назначения. Так, военные, разведывательные и диверсионные возможности на основе разработок в сфере нанотехнологий дополнительно объяснять не нужно тем, кто знает что, например, такое «умная пыль» как совокупность микроустройств, способных выполнять самые различные функции от фиксации движения, определения физико-химических параметров помещения и т. д. Развитие информационных технологий и их использование для расширения возможностей манипуляции общественным сознанием, прослушивания, формирования досье на всех людей в мире, особенно после разоблачений Э. Сноудена, также не является тайной для специалистов по информационным войнам, информационно-идеологическому воздействию на сознание и психику, специалистов по разведке и диверсиям и т. д. Однако это – лишь локальные примеры, тогда как подобное воздействие будет массовым, исходящим из самых различных технологий. В том числе и в особенности – из сферы социально-гуманитарных технологий. Сегодня специалистам уже понятно, что без развития социально-гуманитарных и высоких интеллектуальных технологий невозможна эксплуатация высокотехнологической продукции, невозможна военная и гражданская деятельность. Соответственно, как минимум нужен человек, обладающий соответствующими знаниями, навыками, владеющий такими технологиями. Поэтому конкуренция на каждом технологическом укладе, в том числе на шестом, – это в особенности конкуренция качеств человека, качества технологий его подготовки. Вторая же сторона дела – собственно социально-гуманитарные технологии военного и двойного назначения, которые также являются элементом реализации потенциала нового технологического уклада, его развертывания в военном и гражданском направлениях, его неотъемлемым атрибутом. Без этого реализация потенциала шестого технологического уклада также не представляется возможной, как не представляется возможным и противостояние угрозам, исходящим от технологий нового уклада.

Пример 3. Степень определенности будущего конкретного развивающегося объекта (в том числе конкретного человека) определяется совокупностью внутренних и внешних детерминантов, в том числе стечением обстоятельств.

Так, для человека его будущее определяется его социально-культурным происхождением; семейным происхождением, в том числе набором генов; местом жительства и характером мирового и регионального разделения труда; характером государственных политик в сфере экономики, образования, науки, труда, информации, морали и т. д.; динамикой национальной экономики, состоянием и перспективами рынка труда; наличием специальных систем отбора и подготовки конкретных личностей-специалистов, особенно для наиболее сложных профессий; социальной средой и коллективами; личным потенциалом; наличием в обществе и характером систем «социальных лифтов», систем образования, воспитания, профессиональной подготовки; наличием и системой личных социальных связей и т. д.

Степень определенности личного будущего как онтологическая данность повышается при стабильном (прогнозируемом и планируемом) развитии конкретного общества, направленном формировании экономической политики, формировании места в мировом разделении труда, систем «социальных лифтов» и социальных условий посредством государственных политик, информационной политики в сфере труда и т. д.

Несмотря на кажущуюся сложность предвидения и превратности судьбы каждого человека, предвидение и строительство личного будущего при заданных условиях возможно во многих аспектах, что доказывала в XX веке советская действительность, доказывают сегодня плановая экономика Китая и рыночные экономики стран Европы, США, Канады.

Дополнение. Степень определенности будущего («судьбы») является волнующим экзистенциальным обстоятельством для значительной части людей, хотя для значительной части людей это экзистенциальным обстоятельством не является по причинам культурным либо мировоззренческим и ценностью представляется лишь биологическая витальность (жизнь и смерть). Причем, характер оценки изменяется с возрастом – известно, что подростки еще не вполне осознают феномен смерти и потому могут быть более бесстрашными, что пожилые меньше думают о судьбе как будущем и больше о соотношении жизни, смерти и бытии после смерти, тем самым воспроизводя более простые витальные (биологические) формы экзистенциальных размышлений.

Примечание 2. Кроме единства природы прошлого, настоящего и будущего, существует взаимная пронизанность прошлого, настоящего и будущего. Речь идет о переходе вещества, энергии и информации от прошлого к настоящему и от настоящего к будущему в рамках функционирующих и развивающихся объектов, тем самым, о наличии материальных и идеальных связей между прошлыми, настоящими и будущими состояниями объектов. Это означает, в частности, что а) в каждом из следуемых состояний объектов (прошлом, настоящем, будущем) содержатся элементы иного – элементы прошлого в настоящем и будущем, элементы настоящего в прошлом и будущем, элементы будущего в прошлом и настоящем; б) в каждом из следуемых состояний объектов (прошлом, настоящем, будущем) содержится информация об ином состоянии – информация прошлого (и о прошлом) в настоящем и будущем, информация настоящего (и о настоящем) в прошлом и будущем, информация будущего (о будущем) в прошлом и настоящем; в) из каждого следуемого состояния объектов (прошлого, настоящего, будущего) осуществляется и возможно то или иное воздействие на иные состояния – прошлого на настоящее и будущее, настоящего на прошлое и будущее, будущего на прошлое и настоящее. Естественно, с поправками «на разумность» претензий. Это усиливается наличием информационного взаимодействия между прошлым, настоящим и будущим, когда прошлое и будущее оказывают информационное воздействие на настоящее (информация об истории, о войне и т. д. – на сознание масс и на движение в будущее; информация о будущих состояниях – на настоящее), настоящее – на прошлое и будущее и т. д.

Привлекая научный аппарат теории управления, данную связь можно выразить следующим образом: между настоящим, прошлым и будущим конкретного объекта существует отрицательная и положительная обратная связь. Обратная связь настоящего и будущего (как воздействие ставшего и не-ставшего будущего на настоящее) может носить материальный, энергетический и информационно-идеальный характер. Эффект воздействия будущего на настоящее заключается в организующем и трансформирующем воздействии будущего на настоящего.

Фактически это означает отказ от фатализма (который, кстати, неправомерно на идеологически лживой почве приписывается и материализму). Поскольку действительно даже для человечества и его будущего «ничто не предопределено», «мы имеем то будущее, которое строим» (кинофильм «Терминатор-2»). Естественно, с поправкой на отличия конструирования будущего с учетом его погруженности в основность бытия (материализм) и его безосновное авантюрное конструирование (субъективный идеализм). И естественно, с поправкой на соотношение «мощностей» объектов и субъектов воздействия на будущее.

Кроме всего прочего, все это делает возможным опережающее отражение и ретроспективное отражение. То есть, органическая взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего конкретных объектов позволяет осуществлять познание прошлого и будущего через познание настоящего, а познание настоящего – через познание прошлого и будущего. Последнее важно в особенности для того, чтобы разглядеть зародыши (ростки) нового в настоящем, чтобы в лоне старого (прошлого и настоящего) увидеть, разглядеть, понять, использовать (способствовать или препятствовать) развитию нового. А в отношении познания прошлого это важно для познания закономерностей становления настоящего.

Примечание 3. Возможен ли контакт с будущим? Возможны ли так называемые «путешествия во времени», («путешествия в прошлое», «путешествия в будущее» в астрономическом времени, возвращение из будущего в настоящее)? Парадоксальность такой возможности представлена в фильмах «Терминатор», «Терминатор-2», «Люди в черном-3» (персонаж Оле-лукойе) и др. С научной точки здесь несколько аспектов проблемы.

Да, в фактуальное прошлое и будущее путешествовать невозможно, но лишь постольку, поскольку причинные и событийные ряды настолько сложно переплетены, что в их полноте и детальности они не могут быть воспроизведены в реальности до их совершения (быть может пока – не нужно спешить отнести такую постановку проблемы к не научным). Однако при этом многие компоненты материальной и идеальной реальности переходят из прошлого в настоящее и будущее и в каждый момент во многих аспектах бытие сопричастно прошлому и будущему, как и человек, тем самым осуществляя реальные (а не идеальные) «квази-путешествия» в прошлое и будущее. Поэтому проблема путешествия в будущее, контакта с будущим, «путешествий в будущее» в буквальном смысле, как и проблема путешествия во времени вообще – это проблема сосуществования настоящего и будущего (как бы в «параллельных мирах»), что создает возможности путешествия в будущее, оставаясь в настоящем. Появляется возможность челночного путешествия в прошлое и будущее во времени, то есть путешествие в прошлое и будущее с последующим возвращением в настоящее.

Ну и, конечно, «путешествие в будущее» происходит естественным путем. Точно так же, как человек путешествует в пространстве и летит на космическом корабле «Земля» вокруг Солнца, на космическом корабле «Солнечная система» вокруг центра Галактики со скоростью около 200 км/с, на космическом корабле «Галактика» в пространстве Метагалактики. Правда, это пока не управляемые человеком полеты.

В естественном путешествии в будущее, как и в движении в пространстве, появляются и элементы управляемости, на основе научных исследований постоянно расширяются возможности управляемого путешествия в будущее в различных развивающихся объектах. В этой связи повышение управляемости движения в будущее – это научная проблема и задача, а не предмет лишь художественной фантастики или ненаучных спекуляций.

§ 66. Будущее тех или иных конкретных объектов (процессов, состояний) может являться для человека ценностью, ценностно-безразличным, анти-ценностью во всех аспектах – онтологическом, гносеологическом, морально-этическом, экзистенциальном и так далее. Характер оценки определяется комплексом метафизических и социально-культурных оснований, то есть, будущее как ценность и ценность будущего конкретных объектов (процессов, состояний) должно рассматриваться в общем контексте аксиологических концепций в рамках разных метафизических и мировоззренческих платформ (см. § 8).

При всех вариантах оценки будущего и ответа на вопрос «для чего человеку знать будущее?» остается утвердительным ответ на вопрос «нужно ли человеку знать будущее?». Будущее знать человеку нужно. Собственно, познание будущего и знание о будущем потому само есть ценность.

Примечание 1. Ценность будущего того ли иного объекта оформляется в рамках «кристаллической решетки» метафизических и смысложизненных проблем.

Постановка метафизической проблематики будущего включает в себя как минимум следующий спектр проблем:

– метафизика будущего разных объектов в различных метафизических и мировоззренческих парадигмах, в том числе и в особенности в материализме и в его русской антропологической версии, основные «кристаллические решетки» в метафизике будущего, «фазовые переходы» между решетками-смыслами и «смысловое квантование» будущего;

– оценка познавательной и созидательно-практической продуктивности метафизик различных культур применительно к будущему;

– эволюция метафизических платформ, метафизика в будущем.

Применительно к будущему также должно быть специально промысленно мировоззрение как более или менее условная система оценок и взглядов людей на:

1) мир будущего и место человека в нем;

2) способы познания будущего и деятельности в будущем мире;

3) суть человеческих, человеко-природных и человеко-технических отношений в будущем;

4) цель и смысл жизни через призму будущего и в будущем;

5) средства достижения жизненных целей.

Относительно комплекса мировоззренческих вопросов также есть основания переформулировать последние применительно к будущему и в таком ракурсе мировоззрение – это попытка ответить на вопросы:

1) Как устроен мир в целом в его будущем?

2) Как относится человек к миру будущего и мир будущего к человеку?

3) Каково место человека в будущем мире?

4) Как человек познает мир будущего?

5) Как он действует в мире будущего?

6) Каков смысл жизни?

Или по Канту:

1) что я могу знать о будущем?

2) что я должен делать для будущего (и в будущем)?

3) на что я могу надеяться в будущем?

4) что есть человек будущего?

Ответы на эти вопросы являются базовыми в осмыслении будущего и участии в его созидании. Поэтому специалисты по метафизике культур (и субкультур) от имени свои культур (и субкультур) могут и должны проговорить свои основания, концепции и цели. Чтобы двигаться дальше, лучше открыть смыслы. Открыть смыслы для того, чтобы начать процедуры взаимодействия, согласования, открытой дискуссии, а не нелегитимных (сокрытых от народов) движений в будущее и конструирования будущего. Движение в неизвестное (сокрытое) будущее (которое может оказаться нежелательным) всегда несет в себе высокие риски катастрофичности.

От политических и деловых элит открытости ждать не приходится. Поэтому необходимо также определить механизмы исследования их метафизик, мировоззрений, управления управленческими элитами, регулирования их активности. А на международном уровне – регулирования активности наднациональных элит в интересах демократического сообщества. А не наоборот, как пока сложилось.

Пример. Для людей культур, живущих в метафизике «стрелы времени», бытие, в котором будущее по крайней мере в общих чертах познаваемо, предсказуемо его основное течение, тенденция, тренд, становится экзистенциальным спасением. Пусть даже неизвестны детали будущего, и даже экзистенциально значимые, как элементы собственной судьбы, предстоящие жизненные события, однако это незнание экзистенциально и эмоционально существенно легче воспринимается, переживается человеком, если известны общие контуры. Жизнь становится осмысленной, понимаемой в главном, и это главное – общее движение, частицей которого является каждое «Я». Именно это метафизическое решение неоднократно спасало цивилизации, основанные на «стреле времени». В том числе и в особенности – русскую цивилизацию. Этот вариант предлагало христианство. Этот же вариант предложил коммунизм и советский строй. Их ключевое сходство было поэтому даже не в вере, как пытаются сегодня интерпретировать («вера в коммунизм» как религия). Ключевым было знание будущего и вера в знание будущего. Это знание будущего давалось в Библии И. Христом, в исламе – Магомедом, в коммунизме – основателями коммунизма в виде философско-научного учения марксизма и марксизма-ленинизма. Конечно, при этом естественным образом менялся характер аргументации образа будущего. В вере – это слово богочеловека или человека-пророка, который постиг образ будущего в виде откровения и полученное в этом откровении знание воспринималось людьми как истина. Развитие научного познания и рациональной философии, широкое распространение его в обществе изменило систему аргументации и доказательства, которые воспринимаются подавляющим большинством людей. Однако при этом марксизму удалось сформировать мировоззренческую систему, которая при всей ее дискуссионности производила и производит впечатление научного знания, одновременно предлагая человечеству далекую перспективу в виде коммунизма. Ради такой большой идеи будущего люди (в особенности в идеократическом типе цивилизации и государства, к которым относится Россия) не только обретают оптимизм личностного бытия, но готовы жертвовать всем, даже жизнью ради будущего. Происходит психологический кульбит – страх смерти во многом отходит, сменяясь радостью участия в общем деле и осознанием его масштабов, осознанием знания о будущем.

Примечание 2. Ответы на мировоззренческие вопросы с точки зрения материализма должны базироваться на ответах относительно бытия и его познания вообще (см. § 45 Примечание 2). Так, материалистическая философская традиция в осмыслении ценности будущего должна опираться на собственное понимание ценности. Оно лучше всего сформулировано В. П. Тугариновым, в самом общем смысле определившим ценности как «те явления (или стороны, свойства явлений) природы и общества, которые полезны, нужны людям исторически определенного общества или класса в качестве действительности, цели или идеала».

Следовательно, задаваясь вопросом, является ли будущее того или иного конкретного объекта ценностью, необходимо исходить из его полезности, нужности той или иной культуре, социальной группе, личности «в качестве действительности, цели или идеала». Абстрактно-общего (бессубъектного и безобъектного) решения проблемы ценности будущего не существует. Существует лишь проблема ценности будущего относительно какого-либо конкретного объекта, процесса, состояния для какого-либо конкретного социального субъекта.

Кроме того, поскольку ценности соотносительны и эволюционируют, то ценность будущего конкретных объектов, процессов, ситуаций также соотносительны (то есть различны в разных отношениях) и эволюционируют.

Все это относится в частности и в особенности к определению ценности личной жизни человека, отношение к земному бытию каждого человека как специфического и отдельного объекта, в том числе к оценке самой личностью ценности собственного земного бытия. Нельзя полагать эту ценность абсолютной, безотносительной к культурам, к этапам развития самой личности, к ситуациям, к иным объектам.

Пример 1. Ценность будущей личной земной жизни для истинно верующего православного христианина или мусульманина существенно ниже ценности вечной жизни после смерти.

Пример 2. Ценность личной жизни даже для материалиста соотносима с ценностью жизни семьи, детей, культуры, Родины. Именно поэтому человек ради иных ценностей в определенных обстоятельствах готов жертвовать не только качеством своей жизни, но и самой жизнью, в том числе в условиях угрозы нации, Родине.

Пример 3. То, ради чего будет готов пожертвовать жизнью человек одной культуры может быть непонятным, нелепым и даже вызвать смех у человека иной культуры. То, ради чего человек готов пожертвовать жизнью в тот или иной момент своей жизни может показаться нелепым на другом этапе его жизни.

Примечание 3. В материалистических версиях метафизики, в том числе основанных на антропологическом подходе, сущее бытие (всей совокупности объектов) является высшей и определяющей онтологической, гносеологической, морально-этической, экзистенциальной (и т. д.) ценностью. Однако данная (сущая) ценность всегда сопоставима (сравнима) с ценностью прошлого и будущего. И здесь существуют варианты ответов, имеющие не только метафизическую, но и социально-культурную ценностную окраску.

Так, существует три базовых (из них два полярно противоположных) ответа на вопрос относительно каждого объекта, что более ценно – его будущее или настоящее. Первый вариант – более ценно настоящее, второй – они равноценны, третий – более ценно будущее. Выделение этих вариантов не банально по крайней мере потому, что предполагает выбор характера действий в настоящем относительно сущего и будущего объекта, тем более в условиях ограниченности ресурсов. Сущность различий полярных позиций заключается в том, чем жертвовать – настоящим ради будущего или будущим ради настоящего? Если будущее объекта обладает большей ценностью, чем настоящее, то жертвовать настоящим ради будущего – естественно и закономерно. Если будущее объекта обладает меньшей ценностью, чем настоящее, то жертвовать настоящим ради будущего нет необходимости и можно даже жертвовать будущим ради настоящего. К первому варианту, как доказывает вся человеческая история, склонны прогрессивные (перспективные, харизматические, пассионарные) культуры и субкультуры (в частности, коммунизм XX века), к последнему варианту более склонны утрачивающие перспективу и находящиеся на «закате» культуры и субкультуры, становящиеся гедонистическими (в частности, буржуазные культуры XX–XXI вв., к этому склоняют и принуждают и русскую культуру в постсоветский период).

Однако в русской культуре (как религиозной, так и светской) именно будущее социально-природных объектов (государства, общества, семьи, личности, в религиозной – еще и души) всегда полагалось ценностью более высокого порядка, чем настоящее. Ради него при необходимости всегда жертвовали настоящим объекта (государства, общества, семьи, личности): в материалистическом варианте жертвовали ресурсами, силами, жизнью – ради детей, ради страны, ради светлого будущего. Это не отвергало полностью ценности самой жизни (в том числе личной), ценности настоящего, но всегда полагало сущую жизнь менее ценной субстанцией, чем будущее – для значительной части элит и социальных масс, достаточных для образования действенного социально-культурного авангарда.

Можно возразить, что настоящее и будущее можно гармонично совмещать, как в ценностях, так и в ресурсах. В отдельных случаях и для отдельных групп населения (как правило, лишь элит) – да. В общем смысле – нет, поскольку человечество всегда испытывает дефицит ресурсов и выделение ресурсов на будущее означает их урезание в настоящем.

«Будущее вообще» как абстракция в ее беспредметности не может являться предметом оценки и носителем ценности. В шкале «ценно – безразлично – анти-ценно» оцениваются конкретные объекты, процессы, состояния (различного масштаба и иерархии). При этом, данная шкала относительно конкретных объектов реальности присутствует в сознании и мотивах деятельности каждого конкретного субъекта – от отдельной личности, до планетарных общностей людей.

§ 67. Познание будущего объектов осуществляется на основе метафизических и мировоззренческих «кристаллических решеток» и платформ.

Каждая метафизическая и мировоззренческая платформа относительно будущего различных объектов в их совокупности и каждого объекта в отдельности должна (как минимум) решить следующие стержневые мировоззренческие проблемы:

– нужно ли познание будущего различных объектов, процессов, состояний?

– допустимо ли познание и преобразование будущего объектов, процессов, состояний человеком (имеет ли человек право на познание и преобразование будущего)?

– возможно ли познание (и предвидение) будущего объектов, процессов, состояний?

– какова природа познания будущего объектов, процессов, состояний, его структурные компоненты (субъект познания, предметная область познания, основные принципы методологии, набор методов, формы результатов, критерии истины, аргументы и т. д.)?

– кому должно быть доступно знание о будущем объектов, процессов, состояний – каждому человеку и народам в целом или отдельным людям и группам людей, выделенным по тем или иным признакам?

– каков вклад познающего человека в создание будущего объектов, процессов, состояний?

– как человеку конкретной культуры относиться к различным формам будущего объектов, процессов, состояний, предлагаемым собственными и другими мировоззренческими и метафизическими платформами (экзистенциальное, смысложизненное понимание будущего, отношение к миру будущего);

– как познавать различные культурные стратегии?

– как познавать активность человека (личности, общества, культуры) в воздействии на будущее объектов, процессов, состояний и потенциал активности человека?

– каков вклад в познание будущего объектов, процессов, состояний различных форм познания в рамках данной метафизической платформы (познания философского, научного, художественно-образного, религиозного, обыденного, мистического в их вариациях в рамках данной платформы)?

Каждый этап человеческой истории и каждое мировоззрение предлагает собственные решения проблемы будущего, внося вклад в осмысление всей совокупности взаимосвязанных проблем. Исследование истории вопроса и широкого спектра предлагавшихся, актуально существующих и потенциально возможных вариантов решения тех или иных аспектов проблемы в рамках различных метафизических платформ не входит в круг задач данного исследования и должно явиться предметом отдельного исследования и саморефлексии культур. Здесь выделены лишь основные блоки проблематики.

Примечание 1. С точки зрения диалектико-материалистической философии, познание будущего представляет собой серьезную комплексную философско-научную задачу, которая решается на основе сочетания рациональных, чувственных и интуитивных способностей человека в ходе коллективной научной фундаментальной, прикладной и экспертно-аналитической человеческой деятельности как теоретическими, так и эмпирическими методами.

С точки зрения материализма можно предложить следующие ответы на предложенные проблемные вопросы относительно познания будущего конкретных объектов, процессов, состояний:

– познание будущего различных объектов, процессов, состояний необходимо;

– познание и преобразование будущего объектов, процессов, состояний человеком допустимо, то есть, человек имеет право на познание и преобразование будущего;

– познание (и предвидение) будущего объектов, процессов, состояний возможно, при этом а) возможности исследования будущего определяются природой конкретного объекта, б) наука о будущем основана на общей метафизической и мировоззренческой установке о развивающемся характере бытия, в) процедуры познания и получаемые знания могут быть рациональными и интуитивными, мыслимыми и чувственными, образными, чаще всего – комбинированными;

– природа познания будущего объектов, процессов, состояний, его структурные компоненты (субъект познания, предметная область познания, основные принципы методологии, набор методов, формы результатов, критерии истины, аргументы и т. д.) определима;

– знание о будущем объектов, процессов, состояний должно быть доступно каждому человеку и народам в целом;

– вклад познающего человека в создание будущего объектов, процессов, состояний существует и определяется природой объекта и уровнем развития человечества, постоянно усиливаясь по мере его развития;

– человеку конкретной культуры необходимо уважительно и одновременно внимательно, осторожно, вдумчиво относиться к различным формам будущего объектов, процессов, состояний, предлагаемым собственными и другими мировоззренческими и метафизическими платформами (экзистенциальное, смысложизненное понимание будущего, отношение к миру будущего);

– познавать различные культурные стратегии возможно как научными методами, так и методами экспертно-аналитического и разведывательного характера;

– познавать активность человека (личности, общества, культуры) в воздействии на будущее объектов, процессов, состояний и потенциала активности человека можно как научными методами, так и методами экспертно-аналитического и разведывательного характера;

– вклад в познание будущего объектов, процессов, состояний различных форм познания в рамках данной метафизической платформы (познания философского, научного, художественно-образного, религиозного, обыденного, мистического в их вариациях в рамках данной платформы) различен. Основной конструктивный познавательный вклад делают философия и наука. Однако другие виды познания также вносят свой (различный) вклад в познание и конструирование будущего.

Примечание 2. Существуют некоторые ключевые типы объектов в познании будущего, по крайней мере, для европоцентричного и русского человека – «личность» (личное будущее), «семья» (будущее семьи и ее членов), «община (корпорация, нация и т. д.)» (будущее общины, корпорации, нации и т. д.), «культура» (будущее и перспективы культуры), «человечество» (будущее человечества), «планета Земля» (будущее Земли) и их модификации. Они важны человеку (являются для него ценностью), в той или иной степени заботят (волнуют, интересуют, радуют, пугают (и т. д.), становятся основанием мотивации поведения) каждого человека. Они имеют наиболее массовое распространение в качестве объекта размышлений и переживаний, в том числе на уровне обыденного познания, потому предметом запроса в отношении метафизик и людей, претендующих на то, что они способны познавать будущее, в том числе в отношении наук и ее представителей в науке, религии, мистических учениях, художественных произведениях. Неспроста основная часть разработок в современной российской, европейской и американской футурологии посвящена тому, какой будет жизнь людей и собственные оценки и предложения множества исследователей по этому поводу.

Естественно, что круг объектов, которые интересуют философию и научное познание существенно шире. Однако любой объект познается сквозь призму конкретных метафизики и мировоззрения.

Примечание 3. Принципиальной по важности является проблема широты распространения среди людей различных видов знания о будущем. Здесь существует три основных подхода – а) знания о будущем доступны лишь избранным и должны оставаться тайной для всех остальных; б) знания о будущем доступны (избранным, философии, науке, творческим гениям), но они должны распространяться только среди «элит» (самопровозглашаемых в разных формах и границах в разные эпохи, но всегда – стоящих у власти), не должны распространяться среди «простых людей»; в) знания о будущем доступны (избранным, философии, науке, творческим гениям) и они должны быть доступны всех людям, то есть любой человек имеет право получить имеющуюся информацию (знания) о будущем любого объекта.

Сторонники концепций «избранности» знания давно потерпели крах, хотя рецидивы иногда случаются, в том числе в современной истории, когда, например, правители пытаются обрести уверенность через обращение к мистическому «тайному знанию». Однако это не более чем фикция либо прикрытие.

Сторонники элитарных типов устройства общества, делящие его на «элиты» и «чернь», находили и находят массу аргументов для того, чтобы ограничить знания, в том числе такие псевдо-гуманистические, как то, что «простой человек слаб» и его психика не выдержит, что информацию не нужно давать, чтобы не беспокоить людей и не создавать паники, что человек не в состоянии понять этой информации и т. д. Но основной (тайной) причиной ограничения доступа к знанию, в том числе к знанию о будущем, всегда было и остается стремление к обретению и удержанию власти. Поэтому эта концепция также не имеет права на доминирование в мире.

Познание будущего должно быть демократическим в истинном смысле – права, власти и знания для всех, для народа. Идеалы Просвещения в их изначальной чистоте признают всякого человека как равного другим, как человека. Человек многократно доказал свое право на знание, и потому каждый человек имеет право на знание о будущем – в этом отношении он действительно не есть ни «тварь дрожащая», ни «чернь», ни «паническое животное» – он человек. Даже произошедшая в медицинской практике эволюция от изоляции неизлечимо больного от информации о болезни до открытия этой информации и сотрудничества с больным есть показатель возможности высокого доверия к человеку, способному оставаться человеком даже в сложнейших (предельных, критических) жизненных и экзистенциальных ситуациях. Это подтверждает вся современная человеческая история.

Кроме того, в современной ситуации право человека на знание о будущем является не единственным и не решающим аргументом в пользу необходимости демократизации знания о будущем. Решение сложнейшей задачи познания и освоения будущего возможно лишь путем объединения усилий больших человеческих масс. Это требует широкой демократизации знаний во всей их полноте и глубине, до метафизических и мировоззренческих оснований, чтобы каждый человек знал и понимал «свой маневр» в познании будущего. Демократия знаний о будущем должна расширяться и углубляться, вновь должны широко формироваться народные элиты, а не ученые прислужники аристократических и олигархических властителей, опирающиеся на элитарные и мизантропические мировоззренческие системы. Лишь это позволит вступить на путь создания качественно новых интеллектуальных систем. В том числе потому, что только широкое распространение знаний может снять синдром «зажатости» людей в исследовании будущего, концентрации внимания лишь на событийных рядах (что ведет к утрате перспективы, видению тоннелей и тонких нитей, связывающих прошлое, настоящее и будущее). Только это позволит начать массовое формирование специалистов в этой сфере в широком спектре специальностей.

§ 68. Познание будущего возможно.

Познание будущего с различной степенью достоверности осуществляется на основе всех метафизических и мировоззренческих платформ философским, научным (§ 69), религиозным, мистическим, художественно-образным, обыденным способами познания на основе рациональных, интуитивных и чувственных методов, а также в ходе практического освоения реальности. Различные мировоззрения и метафизики, различные способы познания дают собственные основания и имеют собственный положительный и отрицательный опыт познания будущего. Между ними существуют разные отношения – взаимосвязь, обмен информацией, сотрудничество, диалог, дискуссии, конкуренция, противостояние.

Познание будущего может осуществляться как в непосредственном контакте с будущим (в реальном контакте с наступившим будущим, в виртуальном контакте с не наступившим будущим), так и бесконтактным способом (включая идеально-информационный).

Предметная сфера, методы познания будущего, система аргументации, формы и содержание знания (в том числе его достоверность, глубина, удаление во времени), критерии истины, формы передачи полученного знания другим людям соответствуют разным способам познания и мировоззренческим платформам. Различные способы познания отличны и в принципиальных основаниях противоположны по всем указанным параметрам друг от друга. В частности, философскому познанию противостоят религиозное, мифологическое и мистическое познание будущего. Однако возможны взаимосвязи и взаимодействия (в том числе социально-культурные) между ними, взаимосвязи их с наукой, обыденным (и практическим) познанием.

Важную роль в познании и конструировании будущего играют фантазия, воображение, которые являются одними из квинтэссенций разума, одними из высших проявлений его творческого потенциала. Они есть одновременно некоторый способ организация мысли, мечты, идеалов, ценностей, целей, стремлений – и метод познания, моделирования и конструирования будущего. Фантазия и воображение используются всеми способами познания будущего – философией, наукой, художественно-образным познанием, религией, мистикой, обыденным познанием.

Примечание 1. Мифологическое, религиозное и мистическое познание будущего в данной работе не обсуждаются.

Философское познание будущего исходит из познания общих законов природы, целостного характера природы, диалектического характера природы, сочетания в ней материального и идеального, из понимания природы человека, характера его мышления и ценностей. Философское познание будущего носит качественный характер и позволяет понять и объяснить многие процессы в комплексе рационального познания будущего, разрабатывать модели на основе понимания природы объекта, формировать и развивать методологию научного познания будущего (в том числе и в особенности на основании исследования метафизических и мировоззренческих платформ), решать проблемы взаимодействия человека и мира в будущем, решать весь комплекс мировоззренческих проблем, связанных с будущим (§ 67).

Принципиально важным приобретением человечества в осмыслении природы является понимание диалектического характера природы, общества, человеческого мышления. Диалектика является той онтологической, логико-гносеологической и методологической константой, которая позволяет познавать прошлое, настоящее и будущее в понимании универсальности диалектических оснований бытия и познания. Вся совокупность характеристик связей, отношений, закономерностей, которая отражена в совокупности категорий и законов диалектики (особенно ее материалистическом варианте), является универсальной, распространяется на все объекты, процессы, состояния прошлого, настоящего и будущего. Это – главная уверенность познающего разума, та константность методологической платформы, которая является базовой для познания прошлого, настоящего и будущего, для прогнозирования, конструирования, проектирования, строительства будущего и управления будущим. Причем, при углублении осмысления диалектики в познании будущего возможно получение не только обобщенных, но и детализированных результатов, которые могут быть использованы как в фундаментальной, так и в прикладной футурологии. Так, примеры прикладного использования наиболее диалектических категорий симметрия-асимметрия приводит в своих работах Н. Н. Талеб на примере предвидения кризисных ситуаций в финансовой и банковской сфере, в конкретных банках.

Философское познание, особенно рациональные философские системы, наиболее тесно из всех мировоззрений взаимосвязано и взаимодействует с научным познанием, в том числе в сфере познания будущего.

Необходимой стороной философского познания является призыв к скромности в оценке возможностей философии и, одновременно, требование отличения философии от иных мировоззрений, от различных вещателей, оракулов, провидцев, других «всезнающих людей», что встречается в философских текстах, начиная с Сократа.

Пример 1. Известны социально-политические произведения в виде великих утопических учений о будущем идеальном обществе, основанные на понимании природы человека конкретной культуры и эпохи, базирующиеся на той или иной философской концепции и ставящие перед человеком великие цели – учения и концепции об общественном и государственном устройстве, направленные на поиск путей совершенствования человека и человеческого общежития Платона, Т. Компанеллы, Т. Мора, А. Сен-Симона, Р. Оуэна, Ш. Фурье, Н. Г. Чернышевского, Дж. Оруэлла и других мыслителей. В этих произведениях видны многие возможности и ограничения отвлеченной философской рефлексии.

Причем, в этих древнегреческих и первых европейских и российских просвещенческих концепциях представлены некоторые цели, которые, кроме всего прочего, являются донаучными зародышами систем целеполагания.

Пример 2. Известны рационально-философские подходы, обоснованно претендующие на формирование устойчивой объяснительной платформы и познание настоящего и будущего. В первую очередь это материалистическая философия. На это (в некоторой части обоснованно) претендуют также позитивизм, неокантианство и прагматизм. В понимании общества значителен также вклад феноменологии, постпозитивизма и некоторых других концепций.

Философские концепции (рационалистические и иррационалистические) конкретных авторов способны философскими методами вполне точно отражать некоторые векторы динамики тех или иных культур в составе человечества – например, концепции Ф. Ницше, О. Шпенглера, Н. А. Бердяева, других представителей русской философии, А. А. Зиновьева, Ю. Хабермаса, других авторов.

Пример 3. Некоторые философские концепции формируют конструктивные методологические платформы для научного познания. Они обсуждаются в тексте данной книги.

Примечание 2. Фантазия (воображение) есть мысленное конструирование объектов, процессов, ситуаций, не существующих в реальности, их образов. В материалистической антропологической философии оно полагается продуктом деятельности человеческого мышления. Все остальные версии можно объединить в одну – фантазии (воображения) поступают в человеческий мозг извне (и здесь в разных версиях есть различия: откуда поступают и каким путем).

Фантазия и воображение в наиболее рафинированном виде реализуются посредством научной и художественной фантастики, которые вносят существенный вклад в познание будущего различных объектов, процессов, состояний.

В конце XIX и особенно в XX веке произошло формирование фантастики как самостоятельного направления в литературе. Фантастические произведения (художественная и научная фантастика) приняли участие в формировании целей (в целеполагании) в различных областях познания (космических полетов, подводных исследований и т. д.), помогли осмыслить возможные последствия тех или иных трендов. Важно отметить, что лишь в европоцентрических культурах (Европа, Россия, меньше США) были и есть научные и художественные фантасты мирового уровня – Ж. Верн, Г. Уэллс, А. Конан Дойль, А. Толстой, А. Азимов, А. Беляев, С. Лем, Р. Брэдбрери, И. Ефремов, С. Снегов, братья Б. и А. Стругацкие. Многие известные научно-фантастические сюжеты фактически предвосхитили и подтолкнули научные исследования и даже некоторые выдающиеся научные работники многие собственные идеи вначале формировали как научно-фантастические (например, К. Э. Циолковский). Многие фантастические сюжеты до сих пор остаются глубинной мечтой человечества – особенно относительно путешествий в пространстве и во времени. Особенно такие сценарии «путешествия в пространстве», в которых используются встречи с другими более развитыми цивилизациями, перемещения с большими скоростями, задание параметров будущего, умение «летать меж звезд», перемещаться по вертикалям к центру мироздания сквозь «гиперсферы», осуществлять управляемое движение звезд, исследовать существование параллельных миров и т. д. Различны и сценарии «путешествия во времени», в том числе с использованием «машины времени», как в прошлое, так и в будущее.

Естественно, научно-фантастическое и художественно-образное фантастическое познание будущего различных объектов, процессов, состояний, отношений (и т. д.) имеет свои ограничения и потому наряду с конструктивными находками многие идеи и концепции оказываются ошибочными, что, конечно, не должно останавливать творческого полета мыслей, поскольку потенциал фантастики, в том числе в познании будущего, как показывает практика, достаточно конструктивен и велик.

Дополнение. Актеры вживаются в образ как в стационарную сущую данность (реальность), порой – с некоторыми авторским перепрочтением. Люди других художественных профессий (писатели, сценаристы, художники, режиссеры, наиболее глубокие актеры) могут «домысливать» образ при его создании, проникая в его сущность. Однако особенно сложно вживаться в типологические образы еще полновесно не существующего (образа человека или образа будущей реальности). Здесь особенно глубок пример Ф. М. Достоевского в его попытке художественным способом проникнуть в сущность лишь нарождавшейся новой социально-культурной и духовной реальности. Его «кристаллическая решетка» православного русского не всегда вмещала образы, парадоксальность духовной природы и ситуации некоторых героев «разрывала», «разламывала» их изнутри, реализуя их сущность посредством этой парадоксальности. И хотя не все образы в итоге оказались корректными с точки зрения последующей социальной реализации идей (в том числе идеи социализма, атеизма), степень глубины художественного познания Достоевского и степень его влияния на русскую и мировую культуру не вызывает сомнений в потенциале художественно-образного способа познания будущего.

Примечание 3. Обыденное познание в целом существенно слабее научного, философского, художественно-образного. Однако в нем также часто случаются практические и научные познавательные находки, порой выдающиеся. Они связаны с природной (выдающейся) наблюдательностью некоторых людей, умением лонгировать и моделировать ситуации, умением вживаться в объект и чувствовать его, наличием других способностей в их экстраординарной форме развития. В обыденном познании возможно выделить его особую разновидность и высшую форму развития, которую можно назвать практическое познание. Практическое познание, как и всякое познание, имеет как качественный, так и количественный (в основном оценочно-количественный) характер.

Так, в ходе практического освоения реальности в ее функционировании и развитии человек различными методами, через пробы, истины и ошибки обретает некоторое знание, часть которого после обоснования входит в корпус научного знания, а часть остается на уровне обыденного знания, наиболее развитой формой которого является практическое знание и основанные на нем элементы практической деятельности (например, «ноу-хау»). Это относится и к познанию будущего развивающихся объектов, процессов, состояний. Некоторые из результатов практического знания, в том числе ноу-хау, лишь до поры не получают устойчивого научного объяснения, и наука в своем развитии находит им объяснение, некоторые – познаются существенно дольше и не всегда понятно, сможет ли наука разгадать их и дать на них систематический ответ. Кроме того, порой то, что оказывается находкой обыденного познания, становится общим достоянием и полезным практическим приобретением, порой – дополнением научных исследований, порой – оно входит в тело науки после операций научного обоснования. Однако при этом практическое познание всегда остается в той или иной степени самостоятельным способом познания реальности, в различной степени пересекаясь с иными формами познания в разных культурах, в разных сферах, в разные исторические эпохи.

Важнейшим способом практического познания (в том числе познания будущего) является конструирование человеком новых систем (объектов, процессов, состояний) либо элементов систем с последующим их опредмечиванием (созданием), которое фактически выступает как познание реальности (и будущего) через ее (его) формирование. Это также известный (особенно из техники) способ познания, когда человек продвигается в незнаемое посредством создания нового, испытания его (и тем самым испытания на истинность собственных знаний), внесения корректировок, внедрения, эксплуатации, утилизации. Это вполне распространяется на познание будущего посредством его конструирования и строительства. В нем особенно активизируется собственно практическое познание и научное познание.

Практическое познание (и знание) достаточно широко распространено в разных сферах деятельности человека, в том числе и в особенности в организации и управлении сложными объектами (включая технические объекты и процессы) и сложными развивающимися объектами. Оно особенно успешно конкурирует с научным познанием в сферах высокой неопределенности и высоких рисков, где потенциал науки пока не всегда достаточно высок – в управленческой, инновационной, научной, творческой, венчурной, финансовой, в других сферах профессиональной деятельности (техническое производство, медицина, педагогика и т. д.). Важно отметить специально, что практическое познание широко распространено в управлении социальными объектами, в практике управления (менеджмента), где управленческие решения в итоге принимаются персонально конкретными лицами на основе совмещения научного познания, коллегиального экспертного обсуждения и личного практического опыта (практического познания), а часто – еще и религиозных и мистических знаний. Роль практического знания здесь весьма существенна. Причем, невозможно априорно установить связь между степенью и характером сложности того или иного объекта и относительным объемом практического познания в его познании в целом, в деятельности с ним и управлении им. Однако понятно, что степень сложности объекта коррелирует с практическим познанием в зависимости от обстоятельств.

Ошибки и риски обыденного (в том числе практического) познания, особенно при массовом использовании, на порядки выше научных ошибок. Поэтому во всех случаях использования обыденного сознания необходима предельная внимательность и осторожность.

Успешная конкуренция с наукой обыденного (и практического) познания возможна лишь для отдельных людей, наделенными редкими экстраординарными способностями, порой ими самими до конца не осознаваемыми, которые и способны изобретать некоторые «ноу-хау». Например, такие персонажи из круга финансистов приводит в своих книга «Черный лебедь» и «Антихрупкость» Н. Талеб. Такие примеры есть и в других сферах профессиональной деятельности. Однако для подавляющего большинства людей обыденное познание (в том числе будущего) на основе личного опыта без дополнительных знаний, умений, навыков практически недоступно, а во многом недоступно и с дополнительными знаниями, умениями и навыками. Поэтому основная масса людей получает достоверную (как и ложную) информацию от специалистов в различных сферах. Это относится ко всем категориям и профессиям, в том числе политикам, экономистам, управленцам, среди которых подавляющее большинство обычных людей с вполне рядовыми способностями.

§ 69. Научное познание будущего возможно. Оно строится (должно строиться) на фундаменте принципов и подходов, сложившихся в науке в целом и в конкретных науках о стационарных либо развивающихся объектах (Глава 8) с дополнением специальных принципов и подходов, разрабатываемых для познания будущего (в особенности в науках о развивающихся объектах).

Научное познание будущего (в том числе развивающихся объектов) существенно шире по предмету исследования, по его целям и задачам, чем предвидение и прогнозирование будущего. Подход к исследованию будущего как к познанию будущего существенно расширяет возможности науки, выводя ее за пределы собственно предвидения и прогнозирования, которые становятся тем, чем они являются в науке вообще – компонентами корпуса научного познания.

Научное познание будущего есть процесс и совокупность процедур получения нового знания и собственно содержание знаний о последующих состояниях конкретного развивающегося объекта, процесса (функционирования и изменения, развития, взаимодействия), состояния во всей совокупности или в части их элементной базы, связей, взаимодействий, отношений в виде актуального либо предваряющего знания, то есть знания о существующей длящейся реальности и знания о несуществующей в данный момент времени реальности.

Содержание научного познания будущего во многом аналогично познанию прошлого и настоящего. Оно имеет материально-вещественные, энергетические и идеальные (информационные) аспекты и включает в себя познание элементной базы, системы детерминации, системы взаимосвязей и взаимодействий, системы управления, событийных рядов. Однако при этом речь идет о познании будущих объектов, процессов, состояний.

Научное познание будущего необходимо разделить на три больших типа предметной области: 1) познание того, что существует в неизменном виде на всем интересующем горизонте удаления во времени; 2) познание того, зародыши или аналоги чего уже есть в настоящем или прошлом; 3) познание того, чего нет в настоящее время и аналогов чему нет в настоящем и не было в прошлом (здесь речь идет о познании нескольких различных аспектов функционирования и развития: новые проявления существующих качеств развивающегося объекта, его динамики, поведения; переход существующего развивающегося объекта в новое состояние, появление новых качеств и свойств; появление нового объекта, процесса, взаимодействия). Каждая из этих областей порождает свой комплекс научных проблем на теоретическом и эмпирическом уровнях.

Научное познание будущего делится на фундаментальные и прикладные исследования.

Научное познание будущего есть диалектическое сочетание познания качественных и количественных характеристик будущих объектов, процессов, состояний.

Познание прошлого и настоящего (современного состояния объекта) всегда несет в себе существенные элементы познания будущего. Поэтому знания о будущем состоят из знаний о прошлом, настоящем и собственно о будущем. Знания о будущем в прошлом – это знание и понимание природы объектов, процессов, состояний, их элементной базы, комплексов взаимодействий, закономерностей взаимодействий, систем детерминации, характера процессов, динамики состояний, знания о динамике объекта, изменениях его элементной базы, комплексов взаимодействий, закономерностей взаимодействий, систем детерминации, характера процессов, последовательности состояний и прошедших событий, характера реагирования на внутренние изменения и на воздействия и изменения внешней среды. Знания о будущем в настоящем – это знание и понимание природы объектов, процессов, состояний, их элементной базы, комплексов взаимодействий, закономерностей взаимодействий, систем детерминации, характера процессов, динамики состояний, характера реагирования на воздействия и изменения внешней среды. Собственно, знания о будущем – это знание динамики объекта на основании знания его природы, изменений его элементной базы, комплексов взаимодействий, закономерностей взаимодействий, систем детерминации, характера процессов, будущей последовательности состояний и будущих событий, будущего характера реагирования на воздействия и изменения внешней среды.

Уже познание будущего на основе прошлого и настоящего позволяет а) определять вероятность наступления событий, б) видеть тренды, в) формировать обоснованные модели и возможные сценарии, в том числе через познание динамической сущности и информационных образов, г) представлять будущие состояния в совокупности их параметров, д) в процессе бифуркационного перехода, растянутого во времени, начинать познание будущих состояний и т. д. Существуют (и возможны) специальные методы познания будущего за пределами исследования прошлого и настоящего (футурология).

Все указанное есть не что иное, как научное познание будущего. Оно ограничено современными для каждой эпохи возможностями различных наук и совокупностью объективных обстоятельств, связанных с природой объектов и субъектов познания будущего.

Научное познание будущего объекта, процесса, состояния должно быть валидным, то есть содержать достаточный набор методов, обеспечивающих максимально полное и комплексное постижение истины, получение истинного знания.

Научное познание будущего во всех элементах содержания познания включает в себя компоненты (основания, принципы, методологии, методы), нацеленные на получение а) строго детерминированного законосообразного знания, б) вероятностного законосообразного знания, в) единичного (индивидуального) знания, присущего лишь конкретному объекту, процессу, состоянию, поведению. Соответственно, знание о будущем включает в себя а) элементы строго детерминированного законосообразного знания, б) элементы вероятностного законосообразного знания, в) единичные (индивидуальные) знания об объекте, процессе, состоянии, поведении, событии.

Виды знания о будущем могут быть представлены в виде собственно уверенного знания, уверенных прогнозов и предвидений, вероятностных прогнозов и предвидений, вариативных сценариев, единичных предсказаний, знаний о том, что может быть, а чего не может быть с конкретным объектом или процессом (с вероятностью или абсолютно), причем, знание того, что не может быть не менее важно, создавая границы возможного и постепенно сужая их и т. д.

Формы познания будущего также различны – образы, модели (с качественным и количественным наполнением), сценарии, тенденции (тренды), прогнозы состояний, наборы методов познания и технологий деятельности и т. д.

Познание будущего конкретного функционирующего и развивающегося объекта (процесса, состояния) начинается с важной процедуры выделения объекта, затем предстает (разворачивается) как последовательность этапов, предполагающая свою логику и соответствующие алгоритмы. Эта последовательность может быть представлена в виде «дорожной карты».

В последующем возможности познания будущего приобретут новое качество, быстро расширяясь по направлениям, содержанию, удаленности во времени познания развивающихся объектов и горизонтов предвидения.

Научное познание будущего является основанием для конструирования и реконструирования будущего конкретных объектов, процессов, состояний, их трансформации, корректировки, комплексное управление будущим.

Примечание 1. Научное познание будущего, как и всякое научное познание, в том числе познание прошлого и настоящего, имеет как собственные возможности, так и границы. Науке, как и философии, органична и более приличествует «скромность претензий», нежели безграничность обещаний. Сами философия и наука чаще всего так и делают, не «кричат» о себе. Хотя эта скромность – одновременно всегда есть осознанное, осмысленное понимание собственной силы – силы возможностей в рамках границ.

Относительно каждого стационарного (изменяющегося или функционирующего) или развивающегося объекта удаление познания во времени (в том числе временные границы предвидения, горизонты достоверного прогнозирования), точность познания будущего, соотношение в познании количественных и качественных компонентов различны, в том числе для разных типов природных объектов отличаясь на многие порядки как во временном удалении, так и в точности. Лишь в ограниченном числе типов объектов и процессов, в основном стационарного типа, возможно такое познание будущего, которое подобно календарному графику расписывает предстоящие события, которые будут происходить с тем или иным объектом и в том или ином процессе, с точным их содержанием и датами наступления данных событий, тем более на большом удалении во времени. Попытки распространить это на все типы объектов и объекты с точки зрения науки не имеют никаких оснований. Для каждого типа объекта и процесса, даже отдельного объекта и процесса необходимы собственные расчеты. Универсальным остается лишь сам подход: научное познание будущего возможно, но у него есть границы во времени, глубине, точности.

Непонимание этого приводит к обратному эффекту – завышенные ожидания и муссирование ожиданий «точных предсказаний» от науки со стороны тех или иных субъектов (управления, бизнеса, СМИ и т. д.) в наибольшей степени формируют почву для упреков в адрес науки, способствуют негативному восприятию их потенциала в познании будущего. Однако наука (и философия) должны относиться к этому спокойно и с достоинством – что можем, то и делаем. Не нравится – попробуйте сделать сами или с помощью других подходов (что и делают порой, обращаясь к ненаучным методам). При этом судорожные попытки заглянуть в будущее «раньше, дальше, точнее других», кроме всего прочего, часто являются плодом нечистых помыслов, корысти, жажды наживы, стяжательства и алчности, конкуренции, собственнических стремлений и тому подобных суетных пороков человеческих, как и всякая иная чрезмерная суета. Она, эта суета, замешанная на страхе неопределенности, порождает свое обратное – спесивое, высокомерное, презрительное (и т. д. и т. п.) отношение к науке и мышлению вообще, потому оно всегда было, есть и будет, но «караван» философии и науки должен спокойно идти, несуетно наращивая собственный потенциал в познании будущего в интересах человечества за счет постоянного совершенствования процессов познания. Причем, естественное наращивание потенциала научного познания будущего происходит постоянно, и оно непременно будет продолжаться, в том числе в уровне точности прогнозируемых образов. Необходимо лишь на каждом этапе развития науки и относительно каждого объекта и процесса отчетливо осознавать и честно говорить о возможном и невозможном относительно познания будущего, в том числе для того, чтобы сформировать нормальную исследовательскую и информационную среду и здоровую морально-психологическую обстановку вокруг научного познания будущего, его прогнозирования и предвидения. Это позволит одновременно минимизировать негативные последствия воздействия на различные социальные подсистемы и системы управления как со стороны ненаучных образований, так и со стороны некоторых научных коллективов, предлагающих не вполне обоснованные скоропалительные научные выводы, подходы, методы.

Скептицизм относительно потенциала научного познания будущего, его предвидения и прогнозирования возник и укрепился на основе торопливого юношеского нетерпения человека, который, обретя в зародыше новый инструмент в виде науки и искусства познания развивающихся систем в этой лишь становящейся отрасли (аспекте) научного познания уже пытается использовать его как готовое и совершенное орудие, одновременно предъявляя к нему высокие требования и в случае неисполнения последних – капризно отбрасывающих его. Примерно так же, как, получив в руки детский пистолет и не увидев в нем достоинств настоящего оружия, выбросить не только его, но и вообще отказаться от создания реальных моделей. На деле, сложности познания, неопределенность и другие аспекты присущи всем объектам реальности, в том числе в настоящем, а предметам познания и в прошлом. Но если кому-то вдруг захотелось узнать, что будет с таким-то объектом (просто любым) завтра, через год, через миллион лет, а наука не может удовлетворить этого (часто праздного) любопытства, то упрекать науку о будущем в этом нет оснований. Точно так же наука не может ответить на вопрос, а что конкретно происходит в данный момент на дне Марианской впадины или на Джомолунгме, в той или иной квартире или голове человека, какой точно ветер будет в том или ином месте через полчаса и погода к вечеру, сколько яиц отложит конкретная муха или икринок рыба в данный момент, сколько выросло грибов в данном месте сегодня утром, будет ли клев на рыбалке или удача на охоте и т. д. и т. п. Потому что наука и не должна отвечать на эти вопросы, имея иное предназначение. Быть может, невозможность некоторых из таких предвидений действительно является основанием для упреков в адрес науки, мотивом для ее развития. Но наука продолжает развиваться и есть основания полагать, что точность научного познания настоящего и будущего без сомнения будет возрастать. Но на каждом этапе развития наук о прошлом, настоящем и будущем – в современности и в перспективе – важны верные установки и ожидания, границы внимания и ответственности научного познания, не допускающие ни мистификации, ни шельмования.

Примечание 2. В философии и науке целесообразно говорить о познании будущего, рассматривая предвидение и прогноз как его компоненты. Доминирующий в современной футурологии подход, в котором все познание будущего отождествляется с предвидением и прогнозированием некорректен. Это видно уже из тех видов прогнозов, которые осмыслены современной футурологией. Так, И. В. Бестужев-Лада приводит виды прогнозов в интерпретации Бертрана де Жувенеля: «перенесение», пролонгация тенденций, «аналогия», «колея» (в разных поездах друг за другом), причинность, априоризм, системность, формы. При этом несколько первых видов прогнозов («перенесение», пролонгация тенденций, «аналогия», «колея»), являющиеся наиболее распространенными, в особенности в стационарных объектах, естественным образом требуют обоснования. Однако обоснование (аналогий, возможности пролонгации тенденций и т. д.) это уже не собственно прогноз и предвидение, но результат глубокого познания объекта в его состоянии и динамике, в том числе познания его будущего потенциала. В еще большей степени это относится к таким видам прогноза, как причинность, априоризм, системность и т. д. Дело в том, что здесь прогноз уже совершенно не является самостоятельным продуктом, а является органическим следствием комплекса познания. Уже это делает целесообразным подходить к исследованию будущего как к его познанию. Попытки свести познание будущего к предвидению и прогнозу, тем более организовать их как «особенную» отрасль научного познания, формировать для них «собственную» методологию нецелесообразно.

Понимание исследования будущего как всего комплекса познания существенно расширяет поле возможностей, методологическую платформу. В особенности принципиально то, что это позволяет вовлекать в познание будущего и основывать познание будущего на всем онтологическом комплексе объектов, процессов, состояний – их элементной базе, структуре, системе детерминации, логике процессов, оценке связей в конкретных состояниях и т. д.

В этой связи познание будущего (кроме указанных выше возможностей прогнозирования в интерпретации Б. де Жувенеля) включает в себя:

1. Познание через элементную базу и комплекс детерминации процесса, в том числе генетическую структуру в индивидуальном развитии, познание через динамическую сущность и энергетический потенциал конкретного развивающегося объекта, проявившуюся в прошлом и настоящем;

2. Познание через информационно-идеальные компоненты природы объекта;

3. Познание на основе закономерностей процесса, по циклам колебаний материального, энергетического и идеально-информационного потенциалов объектов;

4. Познание по начальным фазам длящихся (растянутых во времени) бифуркаций и начальным фазам функционирования и развития возникших новых развивающихся объектов, процессов, состояний, направлений деятельности (поведения);

5. Познание по границам, определяемым материальными, энергетическими, идеальными (например, традиции) компонентами природы объектов и процессов, в том числе определяемым ресурсными возможностями объектов и процессов;

6. Познание на основе закономерностей организации, структур и гармонии организации и структур (в том числе фракталов), на основе гармонии и симметрии (материальных и идеальных структур, например, теоретических конструктов), на основе постоянства сущности при изменении проявления, на основе постоянства содержания при изменении формы и наоборот, на основе всего комплекса взаимосвязей в диалектике природы объекта, процесса, состояния, отражаемого в категориях диалектики;

7. Познание через выявление в ряду подобных наиболее и наименее конкурентоспособных, определение их ареалов, потенциалов, индивидуальных и конкурентно-взаимодействующих перспектив, а также модельное исследование упущенных возможностей и нереализованных вариантов через моделирование того, «что было бы», через сравнение потенциалов сценариев будущего и настоящего, а не разных исторических эпох (что было и что есть);

8. Познание через выявление противоположных объектов и встроенных в них трендов, через определение характера взаимодействия (в том числе противостояния) с другими объектами, через оценку перспектив разрешения противоречия (то есть победы-выбора – более конкурентоспособного типа) и тем самым определение онтологических оснований познания будущего;

9. Познание через выявление природы процессов, в том числе противоположных трендов, а не просто их следствий в виде событийных рядов;

10. Познание через аналогии природы процессов, а не только аналогии объектов. Так, фантазия, воображение, творчество – это не только важные компоненты познания вообще и научного познания, но одновременно такой мыслительный процесс, который по своим процессуальным характеристикам в некоторых аспектах наиболее близок и сродствен развитию и формированию будущего. В этой связи исследование процессов воображения, фантазии, творчества может выступать моделью для исследования природы развивающихся объектов и исследования будущего.

Возможны и другие виды оснований познания будущего, в том числе относительно исторического развития и событийных рядов. Причем, возможности познания будущего постоянно увеличиваются и расширяется спектр «компетенций» такого познания. Рост возможностей научного предвидения, увеличение точности в познании будущего на проценты – это большая победа науки, достижение человечества. Однако оно не происходит «само собой», не случается чудесным образом, а требует увеличения трудозатрат, концентрации усилий, систематической организации, комплексного управления, а значит – серьезного материально-технического, финансового и кадрового обеспечения, наращивания научного потенциала в этой сфере.

Дополнение: Границы познания имеют объективные и субъективные компоненты. Объективные компоненты определяются природой конкретных объектов. Субъективные компоненты определяются уровнем развития научного знания, его методов. Границы удаления в будущее во времени постоянно отодвигаются по мере развития науки, расширения системы научных знаний. Появляются все новые возможности детализации, происходит (может происходить при создании соответствующих научных условий) постоянное уточнение параметров будущего.

Примечание 3. Научное познание будущего неразрывно связано с конструированием и строительством будущего – через познание осуществляется конструирование и строительство, через деятельность в процессе конструирования и строительства – осуществляется познание, происходит углубление познания. В этой связи конструирование и строительство будущего необходимо рассматривать как равноправный компонент познания.

Конструирование и строительство всегда опираются на формулировку целей. Тогда как познание устремлено к поиску истины. Это две не совпадающие задачи. Но именно здесь, на уровне взаимодействия а) комплексной мысленной модели объекта (процесса, состояния) как итоге познания и б) цели, то есть, на идеальном (мыслительном и духовном в целом) уровне осуществляется взаимосвязь, взаимодействие, взаимопроникновение познавательных и практических компонентов человеческой идеальной и материальной деятельности, взаимодействие и взаимопроникновение познания и строительства будущего.

Важным элементом взаимодействия истины и цели является их обратная связь, названная в прогностике «эффектом Эдипа», который представляет собой феномен самоосуществления или, напротив, саморазрушения предсказания целенаправленными решениями и действиями с его участием. Это создает возможность корректировки истины (знания) на основе деятельности по достижению цели.

Важную роль в этом отношении играет идеал объекта (процесса, состояния) как синтез предельного онтологического совершенства и предельного смысла в их метафизических основаниях. На этом уровне осуществляется взаимодействие мысленной модели с предельными целями. Предельными целями становятся либо а) реализация объективности конкретного объекта (процесса, состояния) до его предельного совершенства, либо б) реализация метафизики субъекта до его предельных смыслов относительно конкретного объекта (процесса, состояния). Эти предельные цели могут совпадать, пересекаться или исключать друг друга, создавая различные практические стратегии в отношении к конкретному объекту, процессу, состоянию. Все остальные цели и мотивации являются производными, в том числе цели первого уровня в программно-целевом планировании (форсайте).

Естественно, что расширение возможностей предвидения, увеличение точности в познании будущего сильнейшим образом влияет на возможности человека в строительстве будущего и управлении будущим.

Фактически этим завершено гносеологическое доказательство возможности познания будущего.

§ 70. Решение проблемы истины, определение критериев истины в познании будущего определяется метафизической и мировоззренческой платформами. С позиций развиваемого в данной работе подхода истинность знания о будущем объекта, процесса, состояния есть соответствие знания субъекта познания о прошлой, настоящей и будущей реальности объекта, процесса, состояния – объективной реальности прошлого, настоящего и будущего состояний объекта, процесса, параметров состояния в полноте их свойств (§ 47). Данный подход в наибольшей степени соответствует научному познанию, критериям научной истины, способствует развитию научного познания.

В наиболее общем виде критерием истины является общественно-историческая практика в ее комплексном понимании – как коллективной исторической материальной и идеальной деятельности человека. Этот критерий остается верным для познания будущего конкретных объектов, процессов, состояний с учетом специфики истины при познании развивающихся объектов и процессов развития (§ 47). Истинность предваряющего знания проверяется как актуально (через проверку на истинность теоретического, эмпирического и экспертно-аналитического знания об объекте, процессе, состоянии, на валидность методологии и набора методов исследования и т. д.), так и во времени, после наступления соответствующего события в будущем (возникновения или изменения объекта, этапа процесса, наступления состояния).

Остаются в целом верными и признанные в методологии науки (в особенности в материалистической философии) критерии истины научного знания, применяемые к познанию стационарных и развивающихся объектов с различием их специфики и специальными моментами конкретных наук.

Одним из важных аспектов проблемы истины в познании будущего является соответствие и точность предвидения (предсказания) параметров состояния того или иного объекта или процесса через определенное время, знания о наступлении (ненаступлении) тех или иных событий (событийные ряды), предсказания возникновения новых объектов и процессов, исчезновения старых объектов и процессов, знания об будущих изменениях параметров состояния, о поведении тех или иных объектов в будущем и т. д. Естественно, поскольку предвидение – это лишь один из важных, но не единственный способ познания будущего, то его оценка не может быть единственным критерием истинности знания о будущем объекта, процесса, состояния.

Базовым условием получения истинного знания о будущем, как и развивающихся объектах вообще, является соответствие уровня сложности субъекта познания – уровню сложности объекта познания (§ 44). Познание будущего – это задача высокой сложности, для своего решения требующая весьма сложного, высокоразвитого субъекта познания.

Обоснованные научные знания о будущем конкретных объектов, процессов, состояний в каждый момент времени являются истиной в последней инстанции. Эта уверенность в возможностях научного познания получать достоверное знание, основанная на историческом опыте человечества, является основанием для дальнейшего развития науки и человечества.

Примечание 1. Применительно ко многим стационарным объектам истина в познании будущего (как длящегося настоящего) установлена и продолжает устанавливаться эмпирическими и теоретическими средствами относительно состава элементной базы, законов взаимодействий, систем взаимосвязей конкретных объектов. Здесь применительно к отдельному объекту возможен расчет последовательности его состояний на большом удалении во времени. Критериями истины здесь являются традиционные критерии истинности научного познания.

Применительно к развивающимся объектам критериями истины в познании будущего являются а) общие критерии истины в познании прошлого и настоящего объектов, процессов, состояний, являющихся базовыми для будущих, со спецификой истинности относительно развивающихся объектов, б) методологические и методические критерии, связанные с валидностью процесса познания, в) историческая практика в смысле буквального продвижения в будущее во времени и проверки соответствия полученного ранее знания будущим состояниям объектов, динамике процессов, параметрам состояний, г) историческая практика в смысле соответствия сконструированных в мысли будущих объектов, состояний объектов, процессов, параметров состояний – реально созданным в будущем, д) историческая практика в смысле соответствия эффектов управленческих действий – планируемым управленческим эффектам относительно будущих состояний.

Примечание 2. Конечно, не вполне верно разрывать единый процесс познания, поскольку уровни познания (теоретический, эмпирический, экспертно-аналитический) органически взаимосвязаны, между ними осуществляется постоянное взаимодействие. Однако органически единый процесс познания в ходе реального исследования движется вперед шагами эмпирических исследований, теоретических разработок, экспертных исследований, которые не в каждый момент времени гармонично сочетаются – каждый из уровней познания может опережать другие (отставать от них) в познании того или иного фрагмента реальности. В продвижении в слабо изученные сферы, в реальном процессе познания исследование обычно происходит не комплексно, а часто лишь отдельными методами, лишь постепенно вовлекая другие методы и уровни познания. Однако наличие критериев истины и системы аргументации знания необходимо на каждом этапе познания, на каком бы уровне (эмпирическом, теоретическом, экспертно-аналитическом) оно ни велось. В этой связи целесообразно сформулировать критерии истины для каждого уровня познания будущего – эмпирического, теоретического, экспертно-аналитического.

Примечание 3. Современная наука накопила достаточно доказательств возможности получения истинного знания о будущем состоянии объекта, процесса, о параметрах будущих состояний, а также доказательств возможности оценки этого знания как достоверного, обоснованного, объективно истинного. Однако для их осуществления необходимы соответствующие научные системы, кадры специального научного профиля и соответствующей квалификации.

Пример 1. В советское время в разных сферах хозяйства существовал комплекс субъектов познания, привязанный к отраслям и регионам, в виде систем НИИ, осмыслявших, прогнозировавших, конструировавших и создававших будущее (оборонный комплекс, «ядерная зима», градостроение, региональное размещение производства, сельское хозяйство, водное хозяйство, медицина, геология и другие сферы). Они были способны получать достоверное знание о будущем и создавать будущее (в пределах 3-го, 4-го и 5-го технологических укладов). Уже в середине XX века это позволяло достаточно уверенно определять основные задачи, проблемы, угрозы, тренды технического развития на горизонтах прогнозирования 25–30 лет (доказательством чего служат современные летательные и космические аппараты, ядерные технологии, являющиеся современными и передовыми несмотря на то, что активных разработок в России не ведется уже более 20 лет). При этом оказывается, что спрогнозированные, спланированные и реализованные тренды, даже по современным оценкам, были наиболее оптимальными.

Этот опыт сегодня усовершенствован, растиражирован и применяется во всем мире в виде огромных по численности и мощности интеллектуальных «машин». Более того, сегодня возможности существенно расширились. Например, появилась возможность получать достоверные знания о кризисных явлениях, прогнозировать их, конструировать, создавать, разрабатывать механизмы преодоления и локализации. Естественно, что и здесь для формирования компетентного субъекта познания нужны квалифицированные специалисты специального профиля, научные разработки, методики, постоянно действующие научные коллективы. Нельзя рассчитывать на кадры без специальной подготовки, на научные подразделения общего профиля. Так, в экономике обычные экономисты – это специалисты в области стационарных экономических систем. Они не являются специалистами в области развивающихся систем, кризисных явлений. Тогда как рисками, переходами, кризисными явлениями должны заниматься специалисты, имеющие подготовку по этому профилю, включая практику. При наличии таких специалистов и интеллектуальных «машин» качество истинности знания о будущем с учетом кризисных явлений будет существенно выше.

В США сделали выводы из современной истории и в 60-80-е годы было создано множество эффективных научных центров для исследования различных инновационных процессов, в том числе с точки зрения их экономических и социально-культурных эффектов, они постоянно расширялись и развивались в последующем. В России в 80-е годы в развитии научного обеспечения стратегического управления началась стагнация, а в постсоветский период практически все такие центры были уничтожены.

Пример 2. Упрекая прогностическую науку, приводят пример о том, что в 1970-е годы никто не предвидел появления персональных компьютеров, а когда они возникли – масштабов их распространения. Однако нужно задаться вопросом – а сколько научных работников в мире, научных центров, специалисты какого профиля работали над проблемой социально-культурной реализации компьютерной техники, над исследованием социально-культурных эффектов появления персональных компьютеров, темпов их распространения? Сколько было опубликовано прикладных исследований (социологических, социопсихологических, социокультурных, маркетинговых и т. д.)? Исследованием всерьез никто не занимался. Какие тогда вопросы и претензии к науке? Всегда необходимо ставить вопрос о достаточности научного обеспечения для решения той или иной новой проблемы. Когда есть наука, есть социальная задача (задание) к ней, есть достаточный организованный потенциал – как правило, есть и эффективные результаты, и достижение истины возможно.

Принципиальный момент: прогнозы, которые высказывают относительно социальных эффектов своих изобретений сами разработчики – естествоиспытатели и инженеры, конструкторы, далекие от понимания социальных процессов, не являющиеся специалистами в социальной динамике, в распространении тех или иных технических новаций – как правило, нет оснований считать научными. Эти размышления становятся научными лишь в социально-технических исследованиях с привлечением широкого круга специалистов различного профиля по социальной динамике и развитию. Да, предсказывать технику – могут и должны специалисты в этой сфере. Но предсказывать социальные эффекты от внедрения и распространения технических новаций могут лишь специалисты в этой сфере. Везде нужны специальные масштабные усилия, систематическая работа, а не только «гениальные озарения», часто оказывающиеся банальным мнением.

Причем, естественно, познавать будущее социально-культурных объектов и процессов, предвидеть социально-культурные и идеальные эффекты во многом сложнее. И дело не только в синергетическом их характере, в нелинейности и сильной неопределенности. Дело еще и в определенном атавизме, когда на предыдущих технологических укладах внимание руководителей и исследователей было сконцентрировано на содержании технико-технологических процессов, в которых концентрировалась квинтэссенция разработок, и этот подход сохраняется и по неправомерной аналогии распространяется на следующий технологический уклад. Причем, даже на предыдущих технологических укладах этот подход доминировал лишь в классических культурах – когда исследованием новых социальных эффектов, новой социальной динамики, особенно в прикладном формате профессионально и системно мало кто занимался, а в прагматические аспекты экономики, в бизнес (в том числе в постсоветский период) наука оказалась вообще не допущена и реальное развитие осуществляется достаточно узкими группами людей (откуда следуют периодически возникающие чудовищные провалы). Однако этими проблемами активно занимались и преуспели в прагматических культурах, завоевав здесь лидерские позиции.

На 6-м технологическом укладе проблемы социально-гуманитарных технологий становятся одними из ключевых, определяющих, в том числе определяющих собственно процессы технико-технологического развития. И здесь необходимо скорейшее наверстывание отставания в развитии человека как субъекта познания и деятельности. В противном случае в науке становится невозможным получение истинного знания в полноте истины, в ее соответствии объективной реальности, в конструировании и строительстве будущего.

Пример 3. Множество научных работников самого разного профиля в сложнейших исторических условиях, в которых оказалась Россия в конце XX – начале XXI веков, как искренние граждане собственной страны стали высказывать мнения и анализировать собственными усилиями происходящее. К сожалению, это настолько часто приводило к дилетантизму и псевдонаучности, что еще более запутывало понимание ситуации, а порой вносило дополнительный хаос и в сами происходящие процессы (политические, экономические, нормотворческие, исторические, морально-этические, общекультурные, идеологические и т. д.). Сейчас будет весьма сложно отделить «зерна от плевел». Но время рассудит все, в том числе распутает клубок «заблудившихся в своих головах». В первую очередь через комплексные научные исследования, которые способны обеспечить получение истинного знания.

 

Глава 11. Основы фундаментальной футурологии

§ 71. Науку о будущем, как и другие науки, необходимо разделять на фундаментальную и прикладную науки – фундаментальную и прикладную футурологию, фундаментальные и прикладные футурологические аспекты конкретных наук, различение которых базируется на общем понимании фундаментальных и прикладных наук (§ 50, Примечание 2).

Каждый развивающийся объект целостен в себе, в совокупности своих свойств, параметров. Его исследование – задача, которую человечество решает доступными ему наборами средств и методов. При этом, как правило, генерируемое знание в каждый конкретный момент времени имеет неполный, нецелостный и незавершенный характер; как правило, исследование не ограничивается лишь одним типом исследования (фундаментальным или прикладным), сочетая в себе оба типа, и решение одной и той же (либо однотипной, либо подобной по смыслу) проблемы или задачи осуществляется одновременно (параллельно) либо разновременно как в фундаментальной, так и в прикладной науке; как правило, исследования будущего объектов, процессов, состояний носят междисциплинарный характер, позволяя использовать одновременно потенциал нескольких наук.

Примечание 1. Существуют взаимосвязь и взаимодействие между фундаментальными и прикладными типами исследования будущего. Результаты фундаментальных исследований используются в прикладных исследованиях, результаты прикладных исследований уточняют фундаментальные знания и ставят новые проблемы. Порой фундаментальные знания несут слабые объяснительные основания и даже вступают в противоречия с прикладными. Например, поведение объекта может не подчиняться законам и закономерностям, вскрытым на основе фундаментальных исследований, его динамика отклоняется от расчетных траекторий (параметров). Возможные версии таких расхождений известны – отсутствие знания о еще какой-либо действующей силе, неточность (некорректность) научных расчетов, несоответствие модели (или потребность в новой модели), стохастические и хаотические процессы и т. д. Некоторые из этих несоответствий ликвидируются посредством обратной связи в виде постановки проблем фундаментальным наукам на уточнение (либо изменение модели и т. д.). Другие могут носить неустранимый характер, связанный с имеющимися принципиальными ограничениями рационального познания того либо иного объекта, среды, ситуации.

Примечание 2. Различия фундаментальных и прикладных наук не устраняют наличия в каждой из них общих научных качеств. Необходимо специально отметить следующее:

а) как фундаментальные, так и прикладные научные исследования имеют дело преимущественно с рациональной либо потенциально рационализируемой информацией (знанием), которая порой дополняется нерациональными компонентами, особенно на экспертно-аналитическом уровне;

б) как фундаментальные, так и прикладные исследования имеют теоретический, эмпирический и экспертно-аналитический уровни познания, используют в специфическом преломлении их методы, получают соответствующие этим уровням знания. И наоборот – все методы научного познания имеют фундаментальные и прикладные аспекты, в том числе в познании будущего, в предвидении и прогнозировании (включая поисковое, нормативное, аналитическое, предостерегающее), в целеполагании (которое также имеет как фундаментальные, так и прикладные составляющие);

в) как фундаментальные, так и прикладные науки о будущем основываются на двойственной, корпускулярно-континуальной организации процессов реальности, в том числе процессов движения в будущее. Это формирует два подхода к исследованию, которые можно условно назвать «состояние-ориентированный» и «процесс-ориентированный» подходы, два разных аспекта предметной области познания, различающихся по своему характеру. Образно они представляют собой одно – продольный поток, другое – послойное «нарезание» потока поперек его течения, или просмотр фильма и просмотр отдельных кадров. Состояние-ориентированное познание проявляет себя преимущественно как проблемно-ориентированное, ситуационно-ориентированное, на объект как целостность в данный момент времени. Процесс-ориентированное познание проявляет себя как ориентированное на процесс движения в будущее, на процесс как целостность, а также как целеориентированное познание и конструирование.

Эти два подхода – суть две абстракции из реальности, в которой отражаемые в них стороны органически взаимосвязаны, неразрывны. Поэтому вследствие органичности корпускулярно-континуальной связи в природе процессов, в том числе в процессе движения в будущее, состояние-ориентированное исследование остается органически связанным с процесс-ориентированным исследованием. Так, одним из элементов предметной области состояние-ориентированного подхода является исследование зародышей будущего, зародышей трендов будущих процессов.

Указанные различия предметов исследований имеют онтологический и гносеологический аспекты. Так, в гносеологических отношениях они различаются в целях и подходах к исследованию, в том числе к предвидению, в способах и задачах формирования образов будущего конкретных объектов, процессов, состояний, в методологии познания, в наборах методов, в характере результатов, в характеристиках динамики научного познания и знания и т. д.

Несмотря на некоторую условность такого деления, состояние-ориентированное и процесс-ориентированное познание в науке о будущем (в особенности в прикладной) приобретают новое качество и столь принципиальные различия, что становится сравнимым по степени важности в исследовании природы научного познания с делением на эмпирический, теоретический и экспертно-аналитический уровни познания.

Примечание 3. Познание будущего развивающихся объектов, кроме использования фундаментального и прикладного типов исследования, теоретического, эмпирического и экспертно-аналитического уровней, носит существенно междисциплинарный характер. Это принципиальное обстоятельство, которое относительно современной реальности начинает глубоко осмысляться лишь в последние десятилетия развития науки, но должны быть сформулированы как стартовая аксиоматическая позиция в исследовании будущего.

§ 72. Фундаментальная наука о будущем (фундаментальная футурология) представляет собой совокупность аспектов конкретных фундаментальных наук, связанных с исследованием будущих состояний конкретных объектов и типов объектов, а также совокупность наиболее общих логико-методологических исследований в этой предметной области. Фундаментальная футурология – это мультидисциплинарное и междисциплинарное направление научных исследований, ориентированное на предметную область бытия, связанную с исследованием последующих (будущих) состояний бытия. Футурологии как особой науки, органически целостной научной области, имеющей собственный объект исследования, вычлененной из других наук, не существует.

Объектом фундаментальных футурологических исследований является природа и процесс движения в будущее различных типов естественных, социально-культурных и идеальных объектов.

Предметом фундаментальных футурологических исследований является природа элементной базы различных типов объектов; природа детерминации движения в будущее; природа различных типов связей и взаимодействий при движении в будущее; природа процессов функционирования и развития в настоящем и будущем; общие закономерности динамики состояний; типология настоящих и будущих объектов, процессов, состояний; природа управляющего воздействия на объекты и процессы, на их активность и деятельность; методология и методы познания и конструирования будущего и т. д.

Постановка и решение различных фундаментальных проблем, в том числе связанных с познанием будущего, исследования развивающихся объектов и проблем стратегического управления осуществляется (и должны осуществляться) во множестве наук всех типов – естественных, технических, социально-гуманитарных, а также в метанауках, в особенности в теории развития (§ 50, Примечание 2). Важным основанием и дополнением к конкретно-научным и метанаучным фундаментальным исследованиям являются философские в целом и философско-методологические исследования в частности, позволяющие глубже понять процессы формирования будущего и управления будущим. Между конкретными науками, метанауками и философией существует органическая и разнообразная взаимосвязь и взаимодействие в исследовании будущего. Общие принципы познания (§ 51) применимы к фундаментальным исследованиям будущего.

Без фундаментальных исследований познание и строительство будущего существенно осложняется, становится менее обоснованным, несет в себе существенно больше рисков и угроз для природы и человечества, а в некоторых аспектах – вообще невозможно.

Примечание 1. Предметную область исследований фундаментальной футурологии составляют: элементная база будущих объектов, процессов, состояний; классы и типы объектов, процессов и состояний; комплексы связей и взаимодействий (в первую очередь причинно-следственных и генетических, а по природе – всех типов – вещественно-материальных, энергетических и информационных), их природа и закономерности; наиболее общие характеристики и параметры комплексов детерминации переходов в новые состояния; наиболее общие законы и закономерности переходов от настоящего к будущему; условия и природа возникновения нового (нового качества, нового «порядка из хаоса», новой организации, состояния и т. д.); темпоритмы бытия; корпускулярно-континуальные характеристики процессов; природа и закономерности индивидуального и исторического развития; типы и характеры неопределенности, ее влияния на формирование будущего; природа и закономерности взаимодействия настоящего и будущего, воздействия настоящего на будущее и будущего на настоящее, связей будущего и настоящего; трансформация фундаментальных законов и закономерностей взаимодействия в будущем; механизмы и траектории движения в будущее; исследование методологии и методов познания развития и будущего, методологических платформ; исследования трансформации и потенциала человека в его продвижении в будущее; исследование новых когнитивных возможностей человека; исследование проблем стратегического управления и т. д.

При проведении конкретного фундаментального исследования необходимо помнить о различиях состояние-ориентированных и процесс-ориентированных исследований, что должно вносить коррективы в осмысление ракурса предмета исследования, соответственно, в формулировку проблем, в постановку целей и задач исследования, в алгоритм исследования и т. д.

Примечание 2. Фундаментальные исследования будущего носят преимущественно типологический характер, то есть исследуют типы объектов, процессов, состояний, типы взаимодействий и взаимосвязей в их имманентной природе (носителях и полях), типы неопределенностей и т. д.

Причем известно, что уже сама типология, как и предшествующая ей классификация, являются эффективными методами познания. Относится это и к познанию будущего как стационарных, так и развивающихся объектов. Точно так же, как классификация звезд позволяет понять характер эволюции каждого типа звезд (и каждой звезды данного типа соответственно), возможно и широко используется в науке выделение типов развивающихся объектов в других сферах, создавая обоснованные аргументы для аналогий (с учетом диалектики общего и индивидуального в развивающихся объектах, с учетом осмысленных границ аналогий и т. д.).

Да, каждый развивающийся объект индивидуален, но тип объекта задает многие генеральные образующие параметры и границы. Так, из желудя никогда не вырастет береза, из оплодотворенной яйцеклетки обезьяны – человек. Это – без сомнения – принципиально важный компонент познания будущего. Да, границы типологии и общего должны оговариваться отдельно в каждом случае – для каждого конкретного объекта, процесса, состояния. Да, на общие основания накладывается множество внутренних и внешних индивидуальных причин и связей, трансформирующих процессы развития. Однако при совпадении обстоятельств будет много подобного, то есть путь все же будет подобным, он познаваем, конструируем, прогнозируем в общих чертах уже на уровне классов и типов. А в индивидуальном развитии – даже при различии обстоятельств реализация программы задает развитие достаточно жестко. В этой связи фундаментальные исследования будущего объектов, процессов состояний являются возможными и целесообразными, вносящими существенный вклад в познание будущего, несмотря на существенные элементы индивидуального в процессах формирования будущего.

Примечание 3. В многообразии взаимосвязей и взаимодействий различных наук между собой, наук и философии в познании будущего в его фундаментальных аспектах необходимо особо выделить научные исследования мировоззренческих проблем. Основные мировоззренческие проблемы человека в отношении познания будущего (в том числе проблемы будущего в личной жизни, жизни членов семьи, будущего страны, человечества и планеты, экзистенциальных проблем, проблем смысла жизни, счастья человека в будущем) сами по себе не относятся к классу научных проблем. Однако некоторые их аспекты могут быть исследованы методами социологии, культурологии, психологии, филологии и других наук. Для подключения наук к их исследованию мировоззренческие проблемы должны преобразовываться в научные проблемы с верным выделением научных (доступных научным исследованиям) проблем и задач, с обоснованным и корректным разделением философских и научных аспектов, с пониманием характера и аспектов их взаимосвязи, взаимодействия, возможностей и ограничений. При этом позитивистский подход к исследованию всего и вся научными методами, тем более на основе культурно-одномерных параметров, формируемых на их основе рейтингах, и одновременное отсутствие доверия к философии в исследовании будущего становятся не просто недопустимыми, но опасными для будущего человечества.

Пример 1: Много лет в мире в различных странах на основе социологических методов проводятся исследования оценки людьми «уровня счастья». Само исследование и динамика получаемых результатов чрезвычайно любопытны. Они показывают отличие критериев оценки счастья в разных культурах, динамику оценки счастья в конкретных странах и тем самым зависимость оценок от различных социально-культурных обстоятельств и т. д. Этот формат исследования может быть использован при движении в будущее, при разработке и отборе его сценариев, при конструировании будущего и управлении им. С использованием этой информации можно без войн уничтожать народы и культуры, загоняя их в область восприятия жизни как несчастливой, угнетая дух и волю народа. Можно выбирать пути развития, наиболее благоприятствующие раскрытию потенциала культуры через обретение ею счастья, через «полет духа». Естественно, сама методика исследования может быть и должна быть валидной, не допускающей позитивистской примитивизации и преднамеренной фальсификации.

Пример 2: В современном состоянии российской цивилизации у представителей всех этносов важнейшим компонентом смысла жизни является получение полноценного образования и обретение профессии. Шельмование науки и образования, снижение уровня образования в школе, примитивизация образования до уровня бакалавриата и магистратуры в высшем профессиональном образовании, слом «социальных лифтов», основанных на профессионализме и образовании, резко уменьшают потенциал смысложизненных ориентиров людей, снижают потенциал культуры. Плоды реализации такой программы уничтожения науки и образования в России уже видны. При этом у многих мировых культур нет ни потенциала, ни мотивации к получению образования, развитию науки и культуры в их высшем предназначении. Отсутствие координации этого понимания с целями стратегического управления на планете и в России, с научными оценками динамики ведет к серьезным последствиям как для российской, так и для мировой культуры в виде намеренного гашения одного из наиболее ярких очагов просвещения в мире.

Пример 3: Фундаментальные исследования в области технологий и экономического развития, осмысления феномена и динамики технологических укладов до сих пор не стали основанием трансформации философского понимания реальности, осмысления будущего. Тогда как именно это должно быть основанием, квинтэссенцией, основным фокусом внимания философии, в первую очередь отечественной. Здесь лежит путь одного из важнейших синтезов науки и философии в исследовании будущего.

§ 73. Эмпирическое познание будущего конкретных объектов, процессов и состояний возможно, в том числе в рамках фундаментальных исследований. Эмпирическое познание в фундаментальных науках о будущем включает в себя следующие компоненты современного общенаучного методологического подхода, сформированного преимущественно на основе исследования наук о стационарных объектах, и совокупность особых приемов и методов познания и форм представления знания, характерных для исследования развивающихся объектов:

– типы исследования: наблюдение, измерение, эксперимент, в том числе мысленные наблюдения, измерения, эксперимент;

– методы и инструменты получения, проверки и обработки знания на эмпирическом уровне: анализ, синтез, индукция, сравнение, классификация, аналогия, экстраполяция, интуиция, моделирование, экспертная оценка, «вживание в образ», диалог с будущим (и др.);

– формы представления и систематизации эмпирического знания в фундаментальных исследованиях будущего: научный факт, классификация, эмпирическая закономерность или закон (и др.).

Примечание 1. Эмпирическое познание по традиции часто ассоциируется с исследованием объекта, который существует, наличествует, который можно, условно говоря, «потрогать». Такая установка может показаться несовместимой с эмпирическим познанием будущего (того, чего пока нет), делая рассуждения об эмпирике в познании будущего абсурдными. Однако это не так.

Во-первых, при таком отрицающем подходе не учитываются многие возможности эмпирического уровня научного познания в современной науке, где, например, в науках о стационарных объектах исследуют будущее эмпирическими методами, а в науках о стационарных и развивающихся объектах эмпирические исследования осуществляются не только путем непосредственного контакта с исследуемым объектом, но и другими способами, в том числе через исследования различного типа аналогов, моделей-заменителей и т. д. Во-вторых, возможное отрицание эмпирического познания будущего основано на понимании будущего лишь в смысле будущего в астрономическом времени (как наступления последующих во времени событий), что, как показано, неправомерно сужает понимание будущего. В-третьих, даже при понимании будущего как «будущего во времени» и совокупности новых объектов, процессов, состояний эмпирические исследования во многих случая также возможны, например, в плане определения границ и «коридоров» возможностей, зародышей объектов, процессов, состояний и т. д. Важно подчеркнуть – речь идет именно об эмпирических исследованиях.

Эмпирическое исследование будущего как реальности осуществляется во многих научных и даже бытовых экспериментах. Так, вхождение в ситуацию, постановка эксперимента (например, социального) – это не только в сущности, но и фактически (во времени) исследование следующих этапов, собственно будущего. Причем, это часто такое исследование, которое допускает возвращение в предыдущее состояние (настоящее и прошлое объекта). Таким образом, в частности, можно исследовать (исследуются) различные сценарии наступления будущего.

Важным и специфическим методом моделирования должна стать «заброска в будущее», в будущее в комплексе его или в будущее по отдельным его компонентам. Удаленность заброски в будущее и продолжительность пребывания в будущем должны задаваться условиями эксперимента. В ходе эксперимента могут исследоваться трансформации в будущем, адаптация к будущему, адаптация к настоящему после возвращения из будущего.

Не менее важным подходом должен стать «диалог с будущим» (так же, как «диалог с прошлым»).

Конечно, людям, как правило, нужно и хочется больше того, на что способна современная наука, что возможно в текущий момент времени. Но нужно с пониманием относиться к возможностям, не делая невозможное аргументом отрицания даже уже состоявшихся возможностей.

Примечание 2. Эмпирическое познание будущего в каждой из выделенных предметных областей (§ 69) имеет серьезную специфику.

В первом типе предметной области («познание того, что существует в неизменном виде на всем интересующем горизонте удаления во времени») эмпирическое познание настоящего есть одновременно познание будущего, удаленного во времени до интересующего горизонта. В этом случае вся совокупность приемов и методов эмпирического научного познания, форм представления научного знания не требует дополнительного обсуждения, выходящего за пределы общей научной методологии.

Второй тип предметной области («познание того, зародыши или аналоги чего уже есть в настоящем или прошлом»). Эмпирическое познание здесь также понятно – на эмпирическом уровне исследуются зародыши будущего (нового) или аналоги (при достаточной обоснованности аналогий), которые могут распространяться как на развивающийся объект в целом, так и на отдельные его аспекты. В этом случае вся совокупность приемов и методов научного познания, форм представления научного знания используется как традиционно, в пределах общей научной методологии исследования стационарных объектов, так и с дополнениями, связанными с осмыслением эмпирических закономерностей развития, допускающим вариативность, сценарный характер реализации потенциала сущего (зародышей), ту или иную степень приближения в исследовании аналогий для оценок будущих состояний и расчета возможностей экстраполяций и т. д.

В третьем типе предметной области («познание того, чего нет в настоящее время и аналогов чему нет в настоящем и не было в прошлом»). В этом случае необходимо различать три разных подхода. В первом подходе, используемом для исследования «новых проявлений существующих качеств развивающегося объекта, его динамики, поведения» в качестве базовых на эмпирическом уровне познания должны использоваться: познание динамической сущности, ее реальной и потенциальной процессуальности (в том числе посредством наблюдений и измерений колебаний, трендов, мысленных экспериментов по вероятным сценариям, в том числе в условиях локальных реальных экспериментов и мысленных экспериментов); методы наблюдения и измерения (в том числе колебаний, трендов) с последующей экстраполяцией (определение границ которой входит в компетенцию теоретического уровня познания), а также в составе экспертной и информационно-аналитической работы (§ 75); формирование классификаций; мысленные эксперименты по вероятным сценариям, в том числе в условиях локальных реальных экспериментов и мысленных экспериментов. Во втором подходе, используемом для исследования «переходов существующего развивающегося объекта в новое состояние, появления новых качеств и свойств» в современном научном познании базовыми должны быть (пока остаются) мысленные формы эмпирического познания. Кроме того, есть основания предполагать, что начнется освоение и широкое использование новых методов исследования, связанных с эмпирическим исследованием качественных переходов, включая синергетические эксперименты, синергетическое моделирование и т. д. В третьем подходе, используемом для исследования «появления нового объекта, процесса, взаимодействия» базовым пока должно являться мысленное моделирование и мысленные эксперименты, включая эксперименты с гармоническими, функциональными, кибернетическими моделями (разрабатываемыми на теоретическом уровне), основанные на законах системообразования, существующих и изучаемых наукой ограничениях (коридорах). Здесь широкое применение имеют (должны иметь) методы «вживания в образ» и формирования гармоничных моделей, то есть исследование на предмет возможности реализации того или иного сценария исходя из действующих законов природы (законов сохранения, принципов системности, симметрии, законов колебаний и т. д.). Однако при этом, мысленное формирование моделей такого уровня, мысленные эксперименты с ними – по природе своей есть эмпирические методы исследования.

Примечание 3. Возможности эмпирического исследования будущего сильно расширяются при использовании мысленных методов эмпирического исследования. Здесь широкое применение имеют (должны иметь) методы «вживания в образ», формирования гармоничных моделей, формирование моделей исходя из действующих законов природы (законов сохранения, принципов системности, симметрии, законов колебаний), воображение, синтез, сценарный подход и т. д.). Мысленное моделирование такого уровня, мысленные эксперименты с моделями по природе своей есть эмпирические методы исследования.

Пример: это могут быть модели будущих объектов, товаров, информационных систем, массивов информации и т. д.

§ 74. На теоретическом уровне фундаментальное научное познание будущего оперирует идеальными (теоретическими) объектами, в качестве которых выступают в том числе модели реальных и абстрактных объектов, взаимодействий, процессов, состояний. На теоретическом уровне осуществляется познание связей и взаимодействий всех типов, в первую очередь связей детерминации (причинно-следственных, организационно-системных, структурно-функциональных, историко-генетических – см. § 38) и иные существующие (известные и неизвестные) и возможные взаимосвязи и взаимодействия в процессе (динамике) формирования будущего и в детерминации будущего конкретного развивающегося объекта, процесса, состояния.

Теоретическое познание в фундаментальных исследованиях будущего так же, как эмпирическое, включает в себя компоненты современного общенаучного методологического подхода, сформированного преимущественно на основе исследования наук о стационарных объектах, и совокупность особых приемов и методов познания и форм представления знания, характерных для исследования развивающихся объектов, которые можно представить в следующем виде:

– типы исследования: гипотетико-дедуктивное исследование, объяснение посредством теории, матрицы познания, понимание;

– методы и инструменты получения, проверки и обработки знания на теоретическом уровне: выявление, постановка и формулировка проблемы, формулировка гипотезы, идеализация, абстрагирование, восхождение от абстрактного к конкретному, формализация, аналогия, типологизация, моделирование (предметное, образное, аналоговое, знаковое, графическое, мысленное, компьютерное, игровое), дедукция, анализ, синтез, системный анализ, комбинаторный анализ, факторный анализ, формулировка принципов и/или аксиоматизация, формулировка закона, исторический и логический методы, теоретическая экстраполяция, «вживание в образ», интуиция, прогноз, экспертная оценка, диалог с будущим и др.;

– формы представления и систематизации теоретического знания: принципы (аксиомы), законы, типологии, теории, модели, понимающее описание.

Примечание 1. Теоретическое познание будущего в каждой из выделенных предметных областей (§ 69) также имеет серьезную специфику.

В первом типе предметной области («познание того, что существует в неизменном виде на всем интересующем горизонте удаления во времени») теоретическое познание настоящего есть одновременно познание будущего, удаленного во времени до интересующего горизонта. В этом случае вся совокупность приемов и методов теоретического познания, форм представления научного знания, как и на эмпирическом уровне, не требует дополнительного обсуждения, выходящего за пределы общей научной методологии, сформированной преимущественно относительно стационарных объектов.

Второй тип предметной области («познание того, зародыши или аналоги чего уже есть в настоящем или прошлом»). Теоретическое познание здесь также понятно – теоретическими методами исследуются зародыши будущего (нового) или аналоги (при достаточной обоснованности аналогий), которые могут распространяться как на развивающийся объект в целом, так и на отдельные его аспекты. В этом случае вся совокупность приемов и методов научного познания, форм представления научного знания используется как традиционно, в пределах общей научной методологии исследования стационарных объектов, так и с дополнениями, связанными с осмыслением эмпирических закономерностей развития, допускающим вариативность, сценарный характер реализации потенциала сущего (зародышей), ту или иную степень приближения в исследовании аналогий для оценок будущих состояний и расчета возможностей экстраполяций и т. д.

В третьем типе предметной области («познание того, чего нет в настоящее время и аналогов чему нет в настоящем и не было в прошлом») так же необходимо различать три разных подхода. В первом подходе, используемом для исследования «новых проявлений существующих качеств развивающегося объекта, его динамики, поведения» в качестве базовых на теоретическом уровне познания должны использоваться: познание динамической сущности, объяснение и понимание ее реальной и потенциальной процессуальности (в том числе причинного комплекса колебаний, трендов, оснований и моделей для формирования вероятных сценариев, в том числе посредством анализа результатов локальных реальных экспериментов и мысленных экспериментов); анализ и синтез результатов наблюдений; дедукция из сценариев; «вживание в образ», аналогии; интуиция; экспертные оценки; комбинаторный и системный анализ; осуществление прогноза; определение допустимых границ экстраполяций; выявление, постановка и формулировка проблем, связанных с реализацией сущности; формирование типологий; использование методов моделирования для исследования причинного комплекса и оценок вероятности сценариев.

Во втором подходе, используемом для исследования «переходов существующего развивающегося объекта в новое состояние, появления новых качеств и свойств» в современном научном познании базовыми являются аналитическое выявление противоречий, синтезирование моделей с учетом противоречий и основанных на них моделей переходов в новые состояния (синергетических моделей), появления новых качеств; формулировка гипотез о следующих состояниях и качествах; составление типологий качественных переходов; разработка системных и гармонических моделей возможных состояний, в том числе с использованием методов комбинаторного анализа; расчет сценариев; использование методов понимания; расчет качественных и временных границ данного состояния; вживание в образ нового состояния; прогноз перехода, в том числе с использованием экспертных оценок; осуществление диалога с будущим. Причем, необходимо иметь в виду комплексность бытия и, соответственно, необходимость комплексного восприятия гармонии (рационально-эстетически-этически) (§ 47).

В третьем подходе, используемом для исследования «появления нового объекта, процесса, взаимодействия» базовым пока должно являться мысленное моделирование и мысленные эксперименты. Однако и здесь на теоретическом уровне должны конструироваться гармонические, функциональные, кибернетические модели, основанные на законах сохранения и системообразования, принципах системности и симметрии, существующих и изучаемых наукой ограничениях (коридорах). Здесь также возможно исследование через комплексное восприятие гармонии (рационально-эстетически-этически). Необходимо широкое вовлечение экспертов.

Примечание 2. Теоретическое познание будущего входит в сферу рефлексии и предполагает пересечение с другими способами познания – в особенности художественно-образным, различными мистическими практиками. Четкое определение границ является важной и принципиальной задачей. Базовым основанием для ее решения является формулировка критериев научности (§ 51). Однако понятно, что граница научности остается всегда несколько размытой (плавающей), в особенности в сфере теоретического познания. Это определяется как поисковым характером самого научного познания (задачей которого является выход за пределы знания, в область незнаемого, неизвестного, динамический характер научного поиска и путей формирования научного знания), так и комплексной природой человеческой духовности, которая предполагает взаимное пересечение и проникновение различных форм духовной (и мыслительной) деятельности, допуская также взаимно дополнительное освоение реальности различными способами ее познания. Это отнюдь не означает стирания границ между различными способами познания реальности и будущего, но допускает наложение и пересечение приемов и методов исследования, использование подобных методов и форм представления знания и т. д. с последующей адаптацией и интерпретацией пограничного знания и пограничных методов применительно к собственному типу познания, для науки – к сфере научности в пределах критериев научности. Например, использование творческого приема фантазии, образного представления, «вживания в образ», интуиции, которые используются как в научном, так и в художественном познании. Естественно, это относится отнюдь не ко всем методам и способам. Например, мистические откровения ни при каких обстоятельствах не могут стать источником научного познания, не обладают основными его признаками, в особенности такими как репродуктивность, интерсубъективность, аргументированность и т. д. Научное знание как результат интуиции (озарения, инсайта) отличается от откровений тем, что это метод, посредством которого получается объективно истинное знание, которое допускает включение в контекст научного знания и становится таковым лишь в том случае, если удовлетворяет критериям научности. Поэтому, как известно, не всякая интуиция имеет характер научной и ведет к получению нового научного знания.

Примечание 3. Рациональность и математические методы имеют ограничения в познании и конструировании будущего. Но пока до конца не изучены возможности различных логик, в том числе индийских. Это не отменяет уверенности (европоцентрического) человека в том, что «бытие имеет разумную основу». Под разумностью в разных версиях понималась некая упорядоченность, космос, логос, рациональность и т. д. Однако мир (в особенности развивающийся) несет в себе значительные элементы хаоса, неопределенности, которые не могут быть облечены в рациональные формы, существует также некоторая часть неоформленного (несформированного, несформировавшегося) бытия, которая для познающего субъекта несет в себе нераскрываемую (неопределяемую) тайну. Это – некоторый объективный предел традиционной рациональной познаваемости. Однако развитие рациональности, возможностей научных теорий постоянно развивается и пока также не познаваемы их абсолютные границы. Хотя в мире в каждый момент времени есть место непознаваемому и задача философии и науки – в этот момент времени по возможности максимально точно определить границы непознаваемого, характерные места либо ситуации проявления, относительно каждого отдельного объекта. В том числе для того, чтобы на этих границах поставить постоянный дозор (в виде мониторинга ситуации).

Примечание 4. На теоретическом уровне критерии выбора оптимальных моделей объектов, эффективных стратегий, оценки сценариев и результатов, параметры оценки (в том числе в поле мировоззренческой и научной дискуссии) должны быть комплексными, включающими в себя группу собственно процессуальных параметров (характеристики процесса), группу результатов для объекта (например, в обществе – социально-культурные параметры), методологически-технологическую (выбор верных методик и технологий конструирования моделей, а в последующем – моделей управления развитием, например, как при построении сложной техники типа вертолетов, в идеале возможна сертификация методов).

Примечание 5. Теоретические методы и формы знания отличаются по типам развивающихся объектов и, соответственно, типам наук. Необходимо иметь в виду общее и особенное в разных сферах бытия: естественные процессы развития, технико-технологическое развитие, социальное (во всех аспектах) развитие, культурное (во всех аспектах) развитие, идеальные сферы (все виды объективно сущих информационных полей и все иные виды антропологического идеального и идеальные аспекты материального бытия человека – мировоззрения, науку, мораль, эстетику, право, политику, экономику).

§ 75. На экспертно-аналитическом уровне фундаментальное научное познание будущего объектов, процессов, состояний оперирует идеальными образами реальных объектов (образами, моделями, теоретическими объектами) и моделями познания для исследования: а) онтологических и гносеологических моделей на предмет их аутентичности реальным объектам познания, в том числе разработке сценариев, б) соответствия исследовательских процедур целям и задачам научного познания, запросам практики, обеспечения валидности научного познания, в) осуществления и корректировки процедур междисциплинарного синтеза; г) выделения новых направлений исследований и постановки исследовательских проблем, в том числе в мультидисциплинарном формате; д) адаптации различных метафизических и мировоззренческих платформ к целям научного познания, решение других задач (культурологических, этических и т. д.), е) участия в фундаментальных теоретических исследованиях будущего экспертными методами, ж) участия в фундаментальных эмпирических исследованиях экспертными и информационно-аналитическими методами.

Экспертно-аналитическое познание в фундаментальной науке о будущем включает в себя:

– типы исследования: метафизические матрицы, объяснение, понимание;

– методы и инструменты получения, проверки и обработки знания на экспертно-аналитическом уровне: экспертные оценки, выявление, постановка и формулировка проблемы, формулировка гипотезы, идеализация, абстрагирование, восхождение от абстрактного к конкретному, аналогия, моделирование (образное, мысленное), анализ, системный анализ, комбинаторный анализ, факторный анализ, синтез, «вживание в образ», интуиция и др.;

– формы представления экспертно-аналитического знания: качественные и количественные оценки, модели, проблемы, понимающее описание, методологические основания, наборы методов.

Экспертное познание и знание отличается как от научно-теоретического, так и научно-прикладного. Однако при этом оно полностью основывается на научном познании, является научным по содержанию итогового знания, но включает в себя не только научно-рациональные расчеты, но и способности живого человека как носителя иных (внерациональных) компонентов познания мира, в особенности рациональной интуиции и практического опыта. В конечном итоге экспертное знание проверяется теоретическими и эмпирическими методами и затем имплементируется в тело науки.

Информационно-аналитические исследования обеспечивают проведение аналитических исследований, подготовку аналитических документов для принятия конкретных управленческих решений, информационное обеспечение с использованием специального набора методов. Есть фундаментальные проблемы исследования собственно информационной аналитики для ее совершенствования применительно к практике научных исследований и стратегического управления. Есть аспекты фундаментального исследования будущего объектов, процессов, состояний, интеллектуального обеспечения стратегического управления, требующие использования информационно-аналитических методов. Собственно аналитическое исследование будущего – разновидность аналитического исследования (§ 50).

Примечание 1. Поскольку не вся реальность будущего, как и всякая реальность, полностью рационализируема и вербализируема, упорядочена в мысли в такой степени, что может быть сформулирована в виде последовательных (строже – логических) мыслительных форм, то в познании и практике деятельности в отношении будущего значительное место в человеческой деятельности отводится процессам мыследеятельности с включением элементов иррационального (§ 47, § 68). Экспертные исследования – уровень исследования, активно использующий в том числе эти формы и методы познания.

В экспертном исследовании (§ 50) важны профиль и квалификация экспертов, понимание того, что экспертом может быть далеко не каждый научный работник и не каждый практик. Для осуществления функций эксперта человек он должен а) быть профессионалом в научной или/или практической сфере, б) обладать определенными личностными свойствами и качествами мышления, в) быть непосредственным участником постоянно проводимых научных исследований в сфере его компетенции либо практики деятельности с конкретных познаваемым объектом (в социальной сфере – управленец, дипломат, разведчик, журналист-аналитик и т. д.). Лишь сочетание этих трех параметров – профессионализм, индивидуальные мыслительные способности и научно-прикладная активность – позволяет говорить о квалификации данного научного работника как эксперта.

Примечание 2. Экспертное исследование сложных развивающихся объектов должно представлять собой коллегиальную деятельность групп экспертов, которая осуществляется на постоянно-периодической основе.

Квалифицированная экспертная работа не может носить спорадического или разового характера. В этой связи такая эффективная деятельность возможна лишь в разветвленном профессиональном многопрофильном экспертном сообществе.

Экспертное сообщество должно быть самоорганизующимся, имеющим инструменты для отбора и подготовки экспертов, имеющим некоторый набор формализуемых критериев для привлечения экспертов, а также для присвоения квалификации экспертов соответствующим уполномоченным общественным либо государственным органом.

Информационная аналитика в исследовании будущего по определению является коллективной деятельностью в широким диапазоном специальностей, формирующих ее как комплекс.

Эти основные правила распространяются и на экспертно-аналитическую деятельность в сфере прикладных научных исследований будущего.

Примечание 3. Экспертно-аналитическая деятельность в познании будущего различается в зависимости от типа предметной области.

В первом типе предметной области («познание того, что существует в неизменном виде на всем интересующем горизонте удаления во времени») экспертно-аналитический уровень в фундаментальных исследованиях востребуется в основном в методологическом аспекте.

Во втором типе предметной области («познание того, зародыши или аналоги чего уже есть в настоящем или прошлом») этот уровень научного познания востребуются достаточно широко, для разных задач.

В третьем типе предметной области («познание того, чего нет в настоящее время и аналогов чему нет в настоящем и не было в прошлом») применение экспертных методов разнообразно.

В первом подходе, используемом для исследования «новых проявлений существующих качеств развивающегося объекта, его динамики, поведения», в качестве базовых на экспертно-аналитическом уровне познания должны использоваться: методы эмпирического и теоретического познания, комплексный анализ, комплекс методов оперативного проблемно-ситуативного и непрерывного информационно-аналитического сопровождения (в том числе аналитическая разведка, мониторинг), экспертные методы.

Во втором подходе, используемом для исследования «переходов существующего развивающегося объекта в новое состояние, появления новых качеств и свойств», применение экспертных методов становится одним из наиболее широких, базовых. Причем, с этого подхода экспертно-аналитические исследования обретают иной характер – собственно аналитические функции дополняются синтетическими, конструкторскими, проектировочными функциями.

В третьем подходе, используемом для исследования «появления нового объекта, процесса, взаимодействия» экспертные методы становятся ключевыми, базовыми, определяя и задавая теоретические и эмпирические исследования, вовлекая их методы и результаты в экспертные работы. При этом собственно аналитические функции дополняются синтетическими, конструкторскими, проектировочными функциями. Экспертно-аналитические исследования обретают новый характер и активно используются (должны использоваться) в первую очередь при проектировании, осуществлении прогноза, выявлении новых угроз, выявлении ресурсных ограничений. При этом особенно активируются метафизические «матрицы» (§ 49).

§ 76. Предвидение и прогноз будущего стационарных и развивающихся объектов, процессов – важнейшие функции научного познания будущего (как фундаментального, так и прикладного) (§ 69). Они основываются на природе развивающихся объектов, возможностях человеческого мышления и сознания, организации коллективного сознания и научного познания, которые в материалистической антропологии осмыслены в виде концепции опережающего отражения (§ 47 Примечание 5).

Необходимо разделять предвидение онтологического будущего как способность (умение) человека получать знание об объектах, процессах, событиях, которые не существуют в данный момент времени (собственно знание о будущем) и предвидение гносеологического будущего как предвосхищение знания об объектах, которые существуют, но о которых у познающего человека в данный момент времени нет достаточного достоверного знания, подтвержденного опытным путем (предвосхищение будущего достоверного знания).

Предвидение онтологического будущего представляет собой общее название разновидности научного познания и научной деятельности, которые направлены на получение знания а) о следующих во времени состояниях стационарных (функционирующих) объектов, б) о несуществующих свойствах (качествах, состояниях) существующих развивающихся объектов или процессов (типах объектов или процессов) до их осуществления, в) о несуществующих объектах и процессах (типах объектов или процессов) до их появления (возникновения).

Прогноз онтологического будущего – это разновидность предвидения будущего (и тем самым также разновидность научного познания и научной деятельности), которая предполагает относительно точное указание на качественные и количественные характеристики будущих состояний, элементного состава будущего объекта (или процесса), характера процесса и его динамики, указание времени наступления того или иного события, состояния, характеристики поведения объекта и т. д. Прогноз также имеет гносеологическую версию в виде предвосхищения появления достоверного и обоснованного опытом знания о существующих объектах и процессах.

В современной науке используются различные типы прогнозирования, основными из которых являются поисковое, нормативное, аналитическое, предостерегающее. Они имеют как фундаментальные, так и прикладные аспекты.

Целями предвидения является получение предвосхищающего знания обо всех компонентах объектов, процессов, состояний – элементной базе и ее динамике; комплексе детерминации и его динамика; комплексе взаимосвязей и взаимодействий, структуре и инфраструктуре объекта и их динамике; состояниях, параметрах состояний и их динамике; динамике процессов; поведении объекта и другом. Все эти аспекты имеют как фундаментальные, так и прикладные направления исследований.

Возможности и границы предвидения и прогноза определяются а) природой объекта познания (объекта, процесса, взаимосвязи, взаимодействия и т. д.) и б) предметом, целями, задачами и существующими логико-гносеологическими возможностями субъекта познания (познающего «человека научного») в отношении данного объекта познания, в) в значительной мере – границами исследуемого качественного состояния объекта или процесса.

В целом современная наука позволяет заглянуть в будущее уже на столетия в различных аспектах, относительно различных объектов и процессов. Наличие в результате деятельности философского и научного сообщества множества несостоявшихся и ошибочных прогнозов, или отсутствие прогнозов относительно тех или иных объектов, процессов, событий не является основанием для опровержения способности научного знания к предвидению будущего. Однако для того, чтобы быть научно корректными, речь должна идти о наличном научном потенциале и о границах возможностей научного предвидения в каждый конкретный момент развития науки и относительно каждого конкретного объекта, процесса, состояния.

Методы предвидения и прогнозирования в целом известны, они постоянно развиваются. Важно подчеркнуть понимание существования психологического прогнозирования, переходящего в оценки возможностей интуиции, использование жизненного опыта, предугадывание (сложное предвосхищение) на основе жизненного опыты. Некоторые методы уже анализировались в данной работе, некоторые анализируются позднее.

К сожалению, во второй половине 80-х годов исследования в области методологии прогностики в отечественной науке практически прекращены. Не странно, что в современной России преимущественно используются прогнозные исследования и разработки, основанные на статистических закономерностях и динамических рядах (народнохозяйственное макроэкономическое прогнозирование). Тогда как современная наука идет вперед.

На сегодня важнейшим направлением исследований предвидения и прогноза становится поведение конкретных объектов и субъектов, представляющие собой специальное направление исследований, имеющих как фундаментальную, так и прикладную составляющие.

Пессимистам в оценке возможностей научного предвидения важно указать на то, что научное прогнозирование как направление научных исследований и компонент процесса познания будущего начало активно развиваться от силы 70–80 лет назад. Это даже не детский, а младенческий возраст для любой научной методологии, которая, тем не менее, уже многое умеет. Но дальнейшее ее развитие должно пойти по пути масштабных предметных исследований огромного множества объектов такой сложности, с которыми человечество лишь начинает знакомиться.

Примечание 1. Научное предвидение как аспект и функция научных исследований исторически начало формироваться в науках о стационарных объектах и именно в них были получены первые успешные примеры осуществления научного предвидения. Так, в методологической литературе по проблемам научного предвидения приводятся следующие результаты предвидения в науках о стационарных объектах: таблица Менделеева, предсказание существования Нептуна У. Ж. Ж. Леверье, предвидение Д. Максвелла, предсказание Г. Лоренца, предвидения в квантовой теории (сделанные П. Дираком, Н. Бором, Э. Шредингером и другими), предсказание дифракции рентгеновских лучей на металле, предвидение законов Бойля-Мариотта, уравнения Ван-дер-Ваальса, открытия новых месторождений полезных ископаемых в геологии и немногие другие. Среди этих предвидений есть онтологические и гносеологические.

Уже в предвидении стационарных объектов видно, что всякий прогноз осуществлялся на основе знания законов конкретного типа взаимодействия, то есть предвидение в точных науках распространяется лишь на отдельные (взаимодействие-значимые) свойства или эмпирически выделенные классификационные признаки реальных систем. Так, Леверье мог вычислить массу планеты Нептун, параметры орбиты ее движения, но никак не размеры планеты или, например, наличие на ней жизни, физические параметры ее поверхности, поскольку ничего этого не заложено в теории гравитации. Уже это демонстрирует, что необходимо строго определять область компетенции теории и ее предсказания – нельзя требовать от теории того, чего она не может дать в принципе. От физики, к примеру, можно потребовать объяснения того, как летает самолет, но не предсказания его будущего рейса или конструкции самолета будущего. Зная законы движения и взаимодействия тел в классической механике, нельзя претендовать на предвидение нюансов движения всех реальных тел – времени выхода тела из пункта А или прибытия в пункт В, например. Тем более нелепо было бы ставить в вину физике то, что какое-либо тело по некоторым причинам не прибыло в пункт назначения В. Таким образом, даже в физике предвидение поведения и структура конкретных систем не такая очевидная вещь, как это зачастую представляется. Возможности достоверного предвидения в отношении поведения реальных систем на основе фундаментальных исследований даже в физике ограничены характеристиками взаимодействий. Как справедливо отметил И. Пригожин, «в основе взгляда классической физики на окружающий мир лежало убеждение, что будущее определяется настоящим и что, следовательно, тщательное изучение настоящего позволит приподнять завесу, открывающую будущее. Однако во все времена такое предвидение будущего было не более чем теоретической возможностью».

Эффектно проявившиеся возможности научного предвидения в физике и астрономии обусловили его некритическое восприятие и часто некорректную экстраполяцию его возможностей. Так, в процессе становления наук о развивающихся объектах уверенность в возможностях предвидения без критического анализа методологических оснований была перенесена и на эти науки, в том числе на предвидение и прогноз будущего развивающихся объектов, становясь не только требованием к наукам, но и критерием их сравнительной оценки с идеалами научности, разработанными в то время на основе математики и физики, с формированием мнения о несовершенстве, недоразвитости и т. д. этих наук. Однако постепенно с развитием наук о сложных развивающихся объектах (особенно прикладных) стало формироваться понимание возможностей и границ предвидения в этих сферах. Пока эти особенности исследованы и учитываются слабо, в том числе в методологии Форсайта, который также страдает общностью и абстрактностью онтологических оснований. Но при этом понятно, что путь науки в исследовании познания будущего развивающихся объектов должен быть традиционным для науки – необходимо осуществлять поиск и исследование познания этих объектов и процессов, фактов и методов предвидения и прогноза в самих науках о развивающихся объектах, именно на этой основе вырабатывая требования к степени достоверности прогнозов, их допустимому временному удалению, соотношению количественных и качественных сторон, подходы к определению границ и т. д.

Более того, в фундаментальных естественных науках о развивающихся объектах уже были сформированы новые методологические основания, но до поры они оставались незамеченными.

Пример. Эволюционная биология (см. также § 34, § 52). Может показаться удивительным, но если говорить о предвидении, подобном физическому (на основе теории) с соблюдением требований аналогии, то результативность подобного предвидения в биологии будет весьма значительной. Например, теория естественного отбора дает объяснение эволюции. Однако здесь наблюдается несоответствие требований в отношении объяснения, с одной стороны, и предвидения – с другой. Ведь теория естественного отбора по своей природе есть теория «близкодействия». Так, об объяснении можно говорить лишь в смысле объяснения конкретных актов новообразования, возникновения более совершенных при данных условиях структур и их отборе, с чем связаны все успехи дарвинизма, рассматривающего процесс эволюции как последовательность актов приспособления путем отбора. Естественный отбор привязан к конкретной ситуации и определяется взаимодействием факторов «здесь и теперь». При этом не обращается внимания на то, что от теории «близкодействия» недопустимо требовать предвидения состояний и событий в системах в отрыве от конкретной ситуации, конкретного акта новообразования и отбора. При такой привязке к объекту и ситуации прогнозы эволюционной биологии также являются вполне достоверными. Например, на основе теории естественного отбора можно утверждать, что при определенных условиях отбора и при данной совокупности его факторов, он приведет популяцию к тому-то состоянию. Или наоборот: если некоторая организационная структура (или состояние) является в определенных условиях оптимальной, то можно предвидеть, как будет меняться биологический объект из состояния в данный начальный момент в направлении к оптимальному (или аттрактору). В экологии известно, что достоверность такого прогноза достаточно велика.

Далее. Теория естественного отбора имеет множество доказательств предвидения того, что эволюция живых организмов носит приспособительный характер на всех этапах исторического развития живой природы. Этот серьезный теоретический вывод является своеобразным инвариантом процесса эволюции и по отношению к нему обладает таким же характером всеобщности, как закон сохранения энергии по отношению к материи. Но точно так же, как из закона сохранения энергии нельзя вывести закономерности конкретных энергетических процессов, протекающих в каждом конкретном объекте, из закона естественного отбора невозможно вывести пути эволюции отдельных биосистем. В обоих случаях необходима конкретизация: в законе сохранения энергии это дополнительная информация о количестве энергии, содержащемся в данном объекте в данный момент времени и обо всех каналах притока-оттока энергии, а в теории эволюции – сведения об эволюционирующем объекте и характере изменения окружающей среды.

Из теории естественного отбора следует также потенциальная беспредельность эволюции, незавершенность любых ее современных форм и способность их к трансформации, приспособлению и эволюции.

На основе этой теории можно предвидеть также, что при усилении основных факторов эволюции (мутабильности, размножения, отбора, резких изменений среды состояния обитания) скорость эволюции возрастет. Интересно отметить, что этот вывод не отличается по своей структуре от вывода, заключенного во втором законе Ньютона: если изменится сила, действующая на тело, или масса этого тела, то скорость движения тела изменяется. Другое дело, что количественные соотношения в физике поддаются единой формализации по отношению ко всем случаям механического движения, а в биологии – нет (по отмеченным выше причинам).

Таким образом, если подходить к эволюционной биологии с мерками точных наук, то основные требования по отношению к ним фактически реализованы. Однако это не приносит и не может принести результатов, требуемых далекими от науки людьми (например, предвидения неоправданно удаленных будущих состояний). Однако эти ожидания (и даже требования) стали настолько обыденными и признанными, что из-за их невыполнения науки о развивающихся объектах стали считаться ущербными, хотя для этого нет никаких оснований – по крайне мере потому, что фактически эти науки умеют делать то, что умеет делать физика. В такой ситуации необходимо вести речь о пересмотре всей системы ожиданий и требований по отношению к эволюционной биологии и наукам о развивающихся объектах, в том числе социальных и культурологических. Реализация объяснительной и предсказательной функций теории эволюции должна быть связана с «приземлением» теоретических положений, привязкой к конкретным ситуациям, системам, а также неизбежно качественный характер прогнозирования. То есть, основания описания и объяснения мира, реализованные в точных науках, не являются всеобщими по отношению ко всем отраслям научного знания.

Предложенный подход к пониманию возможностей прогнозирования в эволюционной биологии, несмотря на утрату приятных иллюзий о возможности заглянуть в удаленное будущее, ставит реальные задачи не только для исследования, но и для управления процессами развития. А это является наиболее сильным аргументом в пользу утверждения о серьезном теоретическом уровне понимания природы процессов развития: если человек научится управлять развитием, это будет означать, что он вскрыл его действительную природу.

При этом, как справедливо отметили В. Хогвуд и Л. Ганн, хотя и применительно к политическому и экономическому прогнозированию, – несмотря на множество имеющихся прикладных методик, необходима «прежде всего скромность» претензий.

Примечание 2. Для осуществления научного предвидения и разработки прогноза любого типа в фундаментальных исследованиях используются все эмпирические и теоретические методы и получаются соответствующие им результаты (см. § 73–74).

На эмпирическом уровне исследования в ходе обработки результатов наблюдений, измерений и экспериментов (в том числе мысленных) предвидение и прогноз осуществляются, например, следующим образом:

– при составлении классификаций объектов и процессов могут выявляться не наблюдавшиеся состояния и качества конкретного объекта (процесса, состояния), которые могут оказаться возможными в будущем. На основе построения матриц (в том числе многомерных) объектов, процессов, состояний могут выявляться неизвестные объекты, процессы, состояния (наподобие таблицы Менделеева относительно химических элементов) и их отдельные аспекты (например, в матрице неопределенностей);

– получаемые результаты (относительно элементного состава, принципов организации, характера и закономерностей взаимосвязей и взаимодействий, характера процесса, параметров состояния, поведения и т. д.), используемые приемы и методы исследования, принесшие эффективные результаты и т. д. могут быть перенесены с использованием метода аналогии на другие объекты, процессы, состояния либо использованы для их исследования, позволяя осуществлять предвидение и прогноз для иных объектов. Причем, речь может идти о буквальной аналогии как повторении (как правило, в пределах одного типа объектов, процессов, состояний), об аналогии «подобия», об аналогии закономерностей взаимодействий и т. д., в том числе в исторических аналогиях. Поскольку глубокая аналогия – не формальный метод, а метод, в основе которого лежат выявленные в процессе познания природы существенные элементы подобия в различных аспектах и компонентах элементной базы, принципах организации объектов, природе взаимосвязей и взаимодействий. Зачастую оказываются важными аналогии с результатами и методами других типов познания (в особенности художественно-образного и обыденного);

– получение на эмпирическом уровне последовательности состояний, которые могут быть интерпретированы как эмпирическая закономерность, могут быть экстраполированы на основе вскрытых оснований (логики, периодичности, классификации и т. д.) на последующие этапы данного процесса;

– большое значение имеет интуиция, в том числе используемая при получении экспертных оценок. Она основана на глубоком понимании природы и заглубленном в мышлении «проигрывании» различных сценариев и комбинации разных элементов знания, в том числе перебора «подходящих» для исследуемого случая аналогий;

– в ходе моделирования (любого типа) вскрываемые закономерности, как правило, имеют более широкий диапазон возможностей, чем те, на основе которых модель формировалась, в том числе в исследовании вариантов поведения моделируемого объекта, сценариях будущих событий, траекторий процессов;

– при эмпирических исследованиях качественных переходов, включая синергетические эксперименты, синергетическое моделирование могут разрабатываться сценарии развития ситуации, сценарии поведения объекта, сценарии протекания процессов и варианты их траекторий, которые также имеют признаки предвидения будущего;

– «вживание в образ» позволяет «ощущать» текущую динамику состояния и предполагать сценарии развития ситуации;

– «диалог с будущим» на эмпирическом ровне есть двустороннее (с обратной связью) вопрошание в виде постановки вопросов (в виде эмпирических действий, ведущих к изменению будущего состояния) и получения ответов (сценариев поведения), несущих в себе новые вопросы – также вполне возможно использовать при осуществлении предвидения.

На теоретическом уровне исследования предвидение и прогноз осуществляются, например, следующим образом:

– формулировка гипотезы может напрямую предполагать будущие события;

– идеализация и абстрагирование позволяют вскрыть сущностные аспекты и спроектировать на будущее их динамику «в чистом виде»;

– восхождение от абстрактного к конкретному позволяет формировать конкретные образы будущих объектов, состояний, процессов на основе вовлечения знания о дополнительных внутренних и внешних факторах;

– типологизация позволяет выделить типы объектов, процессов, состояний и тем самым дать основания для применения (или ограничения применения) тех или иных методов предвидения и прогноза;

– моделирование (предметное, образное, аналоговое, знаковое, графическое, мысленное, компьютерное), основанное на осмыслении проявившихся признаков сокрытой сущности, при формировании моделей позволяет обнаружить новые (эмпирические непроявленные) стороны, в том числе относящиеся к динамической сущности (для объекта), модели процессов (например, волны) и т. д., тем самым создавая элементы нового знания относительно будущего. Большое значение для предвидения имеют гармонические, функциональные, кибернетические модели, основанные на законах сохранения и системообразования, принципах системности и симметрии, на известных науке ограничениях (коридорах);

– принцип целостности, системности, системный подход, системный анализ позволяют увидеть непроявленные компоненты целостности (будущего объекта, процесса, состояния), осмыслить отношения и взаимосвязи компонентов и целого в будущем, динамику целого и т. д., во многих аспектах исследования позволяя видеть и понимать будущее. В этом помогают различные методы факторного анализа, органически вытекающие из принципа системности;

– комбинаторный анализ позволяет моделировать различные сценарии развития ситуации, моделируя будущее;

– формулировка принципов и/или аксиоматизация, формулировка законов на фундаментальном уровне являются одним из фундаментальных оснований возможности научного предвидения. Причем, речь идет как об относительно стабильных законах относительно стационарных систем, так и законах и закономерностях переменчивого мира развития;

– сочетание исторического и логического подходов, развивая тему осмысления законосообразности бытия в его осуществлении во времени, несмотря на сложности в этом аспекте, также позволяет глубже осмыслять процессуальность и осуществлять предвидение;

– теоретическая экстраполяция является компонентом многих методов, представленных выше (типологизирование, моделирования, системного и комбинаторного анализа и др.). Именно и только на теоретическом уровне можно получить обоснование границ предвидения в том или ином случае, в том числе относительно удаления во времени;

– «вживание в образ», интуиция, экспертная оценка теоретическими средствами расширяет и углубляет возможности этих методов предвидения будущего сравнительно с эмпирическими;

– «диалог с будущим» (как мысленный, так и основанный на эмпирических данных) на теоретическом уровне познания определяется его возможностями и методами и также позволяет продвигаться в будущее;

– принципиальное значение для предвидения имеют также: аналитическое выявление противоречий, синтез моделей с учетом противоречий и основанных на них моделей переходов в новые состояния (синергетических моделей), появления новых качеств; формулировка гипотез о следующих состояниях и качествах; составление типологий качественных переходов; разработка системных и гармонических моделей возможных состояний, расчет сценариев, в том числе с использованием методов комбинаторного анализа; использование методов понимания; расчет качественных и временных границ данного состояния; прогноз перехода, в том числе с использованием экспертных оценок.

Примечание 3. В современной науке уточняются границы предвидения, в том числе определяемые мерой качественного состояния. О наличии пределов предвидения в связи с качественным изменением системы в методологической литературе говорилось и раньше. И на первый взгляд аргумент Бергсона-Поппера о невозможности предвидения в научно-технической сфере до факта научного открытия непререкаем и может быть распространен на все науки о развивающихся объектах – этот аргумент утверждает, что нельзя предвидеть ход развития науки и общества, до того, как сделаны все открытия, определяющие развитие науки и общества, а сделать все открытия можно только сделав все открытия до того, как они реально сделаны в науке, что невозможно. То есть, нельзя предвидеть развития в новом качественном состоянии до наступления этого состояния.

Эта проблема переведена в еще более принципиальную плоскость на основе синергетики, где границы предвидения были определены достаточно четко: «Мир предсказуем лишь ограниченно – до ближайшей неустойчивости. В области неустойчивости возникает принципиально новая информация, которая не могла быть заранее предсказана». Предвидение состояния системы после бифуркации является недостоверным и логически невыводимым. То есть, выйти в прогнозе за рамки существования данного качества и его временных границ не представляется возможным. При таком подходе новое рассматривают как предел логики, предел каузального объяснения.

Казалось бы, круг замыкается: предвидение может осуществляться лишь по отношению к функционирующим системам либо по отношению к достаточно стабильным (в рамках одного качества) состояниям конкретных объектов.

Однако это не так. Во-первых, даже если бы было верным ограничение возможности предвидения лишь рамками стационарных систем, это не отменяло бы предвидения и даже возможности заглянуть в будущее. Множество систем, окружающих человека, и сам человек во многих отношениях являются достаточно стабильными. Так, например, психофизиологическая природа человека остается практически неизменной на протяжении тысячелетий, что является основанием предвидения отдельных аспектов культурологического и социального свойства.

Во-вторых, как показано выше, возможности предвидения шире, чем стабильные состояния и стационарные объекты. Здесь приведем лишь один принципиальный пример – в работах по синергетике не рассматривается возможность прогнозирования относительно процесса перехода (бифуркации), растянутого во времени. Тогда как это существенно расширяет спектр возможных вариантов предвидения. Ситуация растянутости бифуркации во времени встречаются довольно часто, хотя на фоне внутреннего времени развивающегося объекта, его индивидуальной истории акт бифуркации может выглядеть мгновенным. В масштабах времени других развивающихся объектов это совершенно (даже качественно) иное время. Это особенно важно для человека, поскольку многие системы, с которыми он имеет дело, обладают существенно большими масштабами времени по отношению к человеческой длительности, тем более в масштабах темпов индивидуальной жизни. Это относится к социуму, к экосистемам, к планете и т. д. В ситуациях бифуркаций, растянутых во времени, открывается возможность предвидеть их результат после вхождения системы в бифуркационное состояние и даже влиять на протекание этого процесса. Поскольку окончательное оформление новых элементов, форм организации, доминирующих типов взаимодействий происходит постепенно, чаще всего в локальных подсистемах, которые становятся элементарными носителями данного типа взаимодействия. Их анализ может помочь спроецировать тенденции на всю систему в целом, спроектировав на этой основе саму систему. Потому что их настоящее – есть будущее системы (объекта, процесса) в целом.

В-третьих, используя весь комплекс познания будущего, можно искать новые пути развития этих гносеологических возможностей человека.

Примечание 4. Ремесленничество в сфере предвидения и прогноза в истории и современности распространено чрезвычайно широко. Это иллюстрирует наличие предсказаний, основанных на различных мировоззренческих подходах и творивших в разных жанрах (философском, научном, художественном, религиозном, мистическом, эзотерическом, обыденном, психологическом и т. д.), как получивших те или иные доказательства своей истинности в предвидении будущего, так и откровенно шарлатанских, спекулирующих на сложностях познания будущего, закономерностях или слабостях человеческой психики (и т. д.) для достижения широкого спектра целей (во всем их многообразии – от политических до лично корыстных, в том числе спекуляция ради выгоды отдельных лицам, организациям и иным субъектам).

Научное предвидение и научный прогноз, как и другие разновидности научного познания вообще и научного познания будущего, должны удовлетворять общим критериям научности (§ 51, Примечание 4). Другие виды познания будущего этими признаками не обладают. Их единственный критерий – вера или неверие в факты предвидения. Этот определяется самими методами – индивидуальность и неповторяемость (невоспроизводимость) предсказаний (предвидений, прогнозов) такого типа, сделанных теми или иными людьми (Нострадамус, Да Винчи, Сергий Радонежский, Ванга и т. д.), теми или другими способами (молитвы, мистические процедуры, стратагемы, суеверия, гадания, сны и т. д.). В религиозной мистике откровения и предвидения воспринимаются на веру (некритически) буквально, вместе с их религиозной интерпретацией. Мистические и эзотерические предсказания различного типа также воспринимаются на веру, но кроме того предполагают авторскую интерпретацию применительно к конкретному объекту о его будущем и их эффект воздействия заключаются не в некритически воспринятой вере в предсказанный факт (как в религии), а в некритической вере в метод получения знания о будущем.

Были, есть и будут как определенные сложности философского и научного предвидения, так и конкурентное противостояние между разными мировоззрениями и методологиями, в том числе попытки «задвинуть» науку на задворки познания будущего, отдавая эту проблематику на откуп иным подходам, различного рода шаманствам, имеющим на деле несравнимо более низкий потенциал в познании будущего.

Иногда, к сожалению, псевдонаучные и околонаучные «исследования» вокруг познания будущего, не удовлетворяющие критериям научности, ведутся и в признанных научных учреждениях либо под их эгидой, в том числе известными научными работниками. Поэтому во всех случаях необходимо критично относиться к полученным результатам, сверяя их с научными критериями, прежде чем говорить об их научном характере.

Примечание 5. Есть основания полагать, что существуют слабо изученные возможности человеческой психики. В отношении познания будущего можно попытаться найти научное объяснение феномену «ясновидения» с целью использования его в научном познании.

«Ясновидение» связано с комплексной природой духовности человека, в особенности с бессознательными аспектами человеческого духа, то есть с совокупностью психических процессов, протекающих за пределами рационального сознания (§ 47). Можно выделить два типа данного феномена.

Первый тип связан с высокой чувствительностью биопсихических систем, что присуще многим живым существам и человеку, проявляясь с разной степенью интенсивности у отдельных индивидов и в разных психических состояниях. Этот тип феномена «ясновидения» проявляется как предвидение природных и даже социальных катаклизмов, а также обнаружение некоторых веществ (сред) и природных аномалий (минералов, воды и т. д.). Предполагается, что этот тип ясновидения в принципе доступен каждому человеку и нужно лишь найти путь к раскрепощению психики через определенные системы подготовки с целью устойчивого восприятия таких явлений. Обратим внимание, что речь идет о стационарных (функционирующих) системах и состояниях.

Несколько более таинственным и сложным представляется второй тип «ясновидения» – предвидение будущего развивающихся природных и социальных систем, жизни человека, событий и состояний – как в границах определенного качественного состояния, так и при переходе в новое качество и возникновении новых объектов и процессов. Этот феномен допускает следующее научное объяснение. Действительно, поскольку человек может не только объяснять, но и сопереживать, понимать, то посредством сопереживания и чувствования ритмическим колебаний состояния психики, ощущения периодов слабости, усиления, достижения пика психических возможностей человек может предвидеть состояния одухотворенного развивающегося объекта, моделировать психические состояния и делать выводы о способах поведения данного объекта в те или иные периоды времени.

Свойство человека к сопереживанию возможно и по отношению к другим людям, и по отношению к другим одухотворенным системам, в которых есть иррациональные компоненты духа, например, обществу (ведь иррациональные аспекты существуют во всех живых системах). Сопереживание реализуется посредством искусства «вживания в образ», которое достаточно известно для случаев психического моделирования поведения другого человека.

То, что человек может стать в некотором роде «другим», прогнозировать поведение этого «другого» в различных ситуациях – не ново. Но можно идти дальше. Всякая одухотворенная система (человек, общество) в своем психическом состоянии подвержена ритмическим колебаниям различных параметров психики. Существуют периоды слабости, усиления, достижения пика психических возможностей. Сопереживание позволяет чувствовать эти ритмы, а если это так, то вполне возможно моделирование психических состояний, на основе чего возможны выводы о способах поведения данного объекта в те или иные периоды времени. То есть, речь должна идти именно о чувствовании психических состояний и их ритмов. Оценки поведения систем, протекающие в них события ощущаются при этом типологически, на основе аналогий с поведением подобных систем в таких состояниях. Например, для подавленного состояния характерны определенные типы поведения, но какой из них реализуется конкретно, какая на этой основе сложится ситуация – предвидеть сложно. Естественно поэтому, что совпадения фактуального характера в ясновидении достаточно редки, поскольку предполагают более глубокое чувствование не только данного объекта, но и его окружения. Обычно это образное воспроизведение типа ситуации, характерной для объекта в определенных условия.

В случае «вживания в образ» социальных систем, которые также обладают психическими ритмами, чувствования их состояний в будущем, возникает возможность предсказания тех или иных исторических событий. Понятно, что для предвидения конкретных исторических событий (опять же на основе аналогий в подобных состояниях социальных систем) необходимо соотносительное сопереживание нескольким объектам одновременно – это могут быть народы, социумы, как минимум граничащие по территориям проживания. Возникает фигура некоего уникального в своем роде человека, способного к подобным трансформациям своей психики.

Такая интерпретация феномена «ясновидения» дает объяснение исключительно качественному, образному характеру всех состоявшихся прогнозов такого рода, их приблизительности в фактологическом аспекте, доминированию эмоционально-чувственного способа представления над рациональным.

Труднейшей задачей становится поиск соответствия образов и чувствований, бессознательной психической деятельности с деятельностью сознания, то есть поиск «языка», на котором они могли бы «общаться», по крайней мере, в плане перевода в языковую форму. Это задача того же порядка, как и та, над которой работал З. Фрейд, пытавшийся искать перевод языка снов, непроизвольных действий – на язык побуждающих их причин в рациональном изъяснении. Однако можно предположить, что такого перевода с эмоционального, образного языка на язык мысли не существует, а потому оба языка выступают как самоценные и взаимно дополняющие друг друга способы познания и предвидения. Возможно, что именно это является одной из тех черт человека, которые позволяют ему соперничать с другими биологическими системами в плане приспособления к окружающей среде.

Понятно, что в случае устойчивого овладения такой способностью, понимания его существа, человек может расширить свои возможности в предвидении будущего во времени.

§ 77. Наиболее важными направлениями фундаментального научного познания будущего объектов, процессов, состояний являются следующие:

а) онтологические – теория развития (в особенности в отношении конкретных объектов и процессов); природа времени; природа будущих элементов, взаимосвязей, взаимодействий конкретных объектов будущего; природа хаотических процессов и сильной неопределенности; природа и закономерности динамики различных процессов в развивающихся объектах (включая материальные, энергетические и идеальные взаимодействия, колебания и циклы, корпускулярно-континуальные характеристики процессов в целом т. д.).

б) гносеологические и методологические – типологии объектов и процессов будущего (в особенности развивающихся объектов); расширение познавательных возможностей человека (как индивидуальных, так и коллективных, включая искусственный интеллект, экспертные методы, закономерности функционирования и развития общественного и индивидуального сознания, в том числе в информационном обществе и др.); потенциал различных метафизических матриц в научном познании будущего; фундаментальные исследования в области методологии научной, экспертной и аналитической деятельности, в особенности в социально-гуманитарной сфере, ее использования применительно к конкретным задачам, разработка методологии и методов научных исследований; закономерности эволюции научного познания, включая предвидение и прогнозирование, в особенности при переходе в иные предметные сферы; метафизика, методология и методы формирования планов-образов при целеполагании, соотношения планов-образов и целей; потенциал методологической модели динамической сущности; социально-философские и научные аспекты развития информационных полей;

в) праксеологические и аксиологические – различные аспекты содержания и организации интеллектуального обеспечения стратегического управления (в особенности социального проектирования, планирования, программирования); метафизические, гносеологические, методологические, аксиологические и практические аспекты конструирования и создания будущего; метафизические, гносеологические, методологические, аксиологические и практические аспекты социально-гуманитарных и информационных идеологий в конструировании и создании будущего и другие.

Актуальные для современности направления фундаментальных исследований будущего объектов, процессов и состояний должны и будут развиваться быстрыми темпами, будет расширяться спектр направлений исследований.

 

Глава 12. Основы прикладной футурологии

§ 78. Особенным и принципиальным моментом в прикладных исследованиях будущего конкретных объектов, процессов, состояний и в деятельности по строительству будущего является установка на встречу с неизвестной, жесткой и неопределенной реальностью. Это требует не только собственно научности, но – реалистичности в смысле отчетливого понимания зачастую необычности познаваемого объекта (какомы является будущее объектов, процессов, состояний), его неизученности, потому неизвестности, потенциального наличия неизвестных угроз в нем самом и с его стороны в настоящем, причем, возможно, угроз чрезвычайных и даже фатальных не только для самого объекта, но и для человека, для человечества.

Одновременно принципиальным основанием прикладных научных исследований в сфере познания и конструирования будущего является группа аксиологических установок, которые должны предварять всякое познание будущего конкретного объекта или процесса и воздействие на них. Конкретизируя и дополняя общие для научного познания аксиологические принципы познания (§ 51, Примечание 3), в познании будущего необходимо акцентировать внимание на следующих принципах: не навреди сущему и не навреди будущему.

Все это предполагает высочайший уровень ответственности в деятельности с будущим, с его познанием и конструированием, в том числе с учетом эффекта обратной связи будущего с настоящим. Это требует выработки и принятия к исполнению методик, порядков, регламентов внедрения результатов научного познания будущего в практику, в том числе в практику управления.

Врастание настоящего в будущее (естественным или искусственным путем) имеет выработанные природой (естественные) и создаваемые человеком (искусственные) системы, встроенные в них оценки воздействия настоящего на будущее и механизмы регулирования этого воздействия, которые постоянно совершенствуются. В отношении воздействия будущего на настоящее пока мало что изучено и поэтому наиболее необычным и рискованным для человека является воздействие будущего на настоящее.

Примечание 1. Важнейшим основополагающим посылом организации познания будущего и деятельности с будущим конкретного объекта и процесса является понимание того, что существует идеальный и реальный контакт с будущим, который предполагает наличие обратной связи, то есть возможность воздействия (влияния) ставшего и не-ставшего будущего на настоящее – материально, энергетически, идеально.

Контакт с будущим осуществляется как естественным путем (переход настоящего в будущее), так и искусственным путем (через познание будущего, через формирование сценариев будущего, через конструирование и строительство будущего).

Контакт с будущим осуществляется а) через настоящее и элементы будущего в настоящем, б) через информацию и информационные поля, в) через «путешествия в будущее», в том числе в различные сценарии будущего.

Контакт с будущим осуществляется в конкретном месте пространства и времени, конкретным объектом и субъектом.

Примечание 2. Эффект обратной связи между настоящим и будущим, возможность материального, энергетического и идеального воздействия ставшего и не-ставшего будущего на настоящее (§ 65, Примечание 2) требует комплексного исследования, выявления субстратов, характера воздействия.

Материальное и энергетическое воздействие может осуществляться через людей, исследовавших будущее и живших в будущем в экспериментальных условиях (через посещение будущего и возвращение из будущего), через возникшие и искусственно созданные объекты, начиная, например, с элементарных образований нового, наподобие вирусов или именно вирусов, функционирующих на основе возникнущих и распространенных в будущем элементах и взаимодействиях, и заканчивая новыми технологиями. Причем, некоторые люди и объекты будущего уже существуют в настоящем, строя и расширяя платформу будущего. Актуальное воздействие людей, объектов, технологий будущего на настоящее, взаимодействие будущего, настоящего и прошлого должно исследоваться и проектироваться с целью эффективного строительства будущего как комплекса, несущего в себе их сочетание.

Идеальные (в том числе информационные) воздействия на настоящее осуществляются через образ будущего, через информацию о будущем, информацию из будущего. Они могут иметь целью преобразование настоящего для создания необходимых условий, благоприятствующих, регулирующих либо препятствующих формированию того или иного будущего. Формы идеального воздействия будущего на настоящее различны.

В настоящее время в конструировании будущего различных объектов доминирует идеология «прагматического мировоззрения» (как доминанты американского мировоззрения), выросшая на основе протестантизма и пуританства. Однако прагматизм в конструировании будущего возможен и должен быть реализован и на основе других метафизических платформ.

Примечание 3. Взаимодействие с будущим, воздействие будущего на настоящее должно исключать (по крайней мере, минимизировать) возможности негативного воздействия настоящего на будущее и будущего на настоящее. В этой связи должны создаваться специальные институты, отношения, механизмы, принципы такого взаимодействия, фильтрации воздействия настоящего на будущее и будущего в настоящее, профилактики возможного негативного воздействия, должны формироваться специалисты (контактеры с будущим), группы, подразделения.

В этой связи при подозрении на поражение опасными, вредоносными или неизвестными «вирусами» настоящего из будущего, перенос которых в настоящее представляет потенциальную угрозу или остается неизвестным, а также невозможность устранения причины поражения возвращение контактеров в настоящее недопустимо и их группы подлежат самоликвидации. Менее реальным, но возможным для контактеров с будущим в случае возникновения угроз является полная изоляция от настоящего, недопущение возврата в настоящее из будущего нет – такие «невозвращенцы» должны жить в полной изоляции от настоящего. Это требует создания соответствующих моральных и правовых отношений.

§ 79. Прикладная наука о будущем (прикладная футурология) – это множество парадигмально и методологически взаимосвязанных направлений (разделов) прикладных наук, имеющих дело с развивающимися и стационарными объектами различной природы и разных типов.

Объектом прикладных футурологических исследований являются конкретные объекты, процессы, состояния.

Предметом прикладных футурологических исследований является элементная база, комплекс связей и взаимодействий; исследование динамической сущности конкретных объектов, а для одухотворенных объектов – исследование смыслов бытия; динамика состояний конкретных объектов и процессов; механизмы управляющего воздействия на конкретные объекты и процессы, на их активность и деятельность и т. д. Причем, прикладная наука о будущем также должна исходить из различия состояние-ориентированного и процесс-ориентированного познания полагая их как два различных подхода, обладающие своими задачами и возможностями.

Целью исследований могут являться: собственно получение нового знания об объекте, процессе, состоянии, в том числе исследования динамики и поведения конкретных объектов; разработка сценариев будущего; разработка моделей и образов будущего конкретного объекта; исследование механизмов воздействия на будущее; исследование механизмов воздействия будущего на настоящее; подбор, отработка и корректировка методов исследований применительно к конкретным объектам и процессам; решение различных задач научного обеспечения движения в будущее конкретных объектов и процессов; научное обеспечение стратегического управления конкретными объектами и процессами, многое другое. Прикладные науки о будущем необходимо делить на собственно познавательные и конструктивно-проектировочные.

Общие принципы познания и аналитического исследования (§ 51) применимы к прикладным исследованиям будущего. Эта группа принципов является базой для оптимизации конкретных научных и информационно-аналитических исследований.

В прикладных науках, так же как в фундаментальных, используются эмпирические, теоретические и экспертно-аналитические исследования, направления и возможности которых во многом подобны фундаментальным. Прикладные футурологические исследования как деятельность по производству нового научного знания объектов включают в себя: а) осмысленные метафизические основания человеческой деятельности во взаимодействии с данным объектом (типом объектов), соответствующие им смыслы, оценочные суждения, образы (модели) желательного и нежелательного будущего, б) фундаментальную научную информацию, относящуюся к данному объекту или типу объектов и окружающей их среде в аспекте познания будущего (эмпирическую, теоретическую, экспертно-аналитическую), и правильные способы и методы ее прикладного применения, в) экспертно-аналитические знания исследования будущего развивающегося объекта и методы производства экспертно-аналитического знания, г) модели и группы моделей элементной базы, комплексов взаимодействий, процессов, идеальные образы, сценарии, научные методы их производства, д) организационно-управленческие решения по производству научного знания и формированию научного обеспечения решения прикладных задач, включая кадровое обеспечение.

Примечание 1. Предметную область исследований прикладной футурологии составляют: элементная база будущих конкретных объектов, процессов, состояний; комплексы связей и взаимодействий конкретных объектов; закономерности и обстоятельства переходов от настоящего к будущему; последовательности состояний и траектории движения в будущее; осуществление прогнозирования будущих состояний; разработка сценариев будущего; разработка системы механизмов и инструментов стратегического управления и управления будущим конкретных объектов; конструирование будущего конкретных объектов; исследования поведения конкретных объектов, в том числе как реакции на внешние воздействия и т. д.

Прикладные исследования будущего, как и фундаментальные, проводятся на эмпирическом, теоретическом и экспертно-аналитическом уровнях в соответствующих им ракурсах и соответствующими им методами, которые во многом подобны фундаментальным с учетом специфики объекта и предмета исследования (см. § 73–75).

В прикладных исследованиях особенно важно акцентировать внимание на различиях в состояние-ориентированном и процесс-ориентированном подходах. Эта потребность обостряется не потому, что на фундаментальном уровне различия этих подходов менее значимы – степень значимости равноценна как для фундаментальных, так и для прикладных исследований. Акцентировать внимание на этом на уровне фундаментальных исследований менее необходимо потому, что исследователи – научные работники и эксперты – погружены в собственно исследовательскую проблематику и дополнительная аргументация им не нужна. Тогда как прикладные исследования во многом зависят от заказчика-потребителя, чаще всего не обремененного научной методологией, а исследователи, особенно при отсутствии достаточного опыта, в постановке исследовательских задач для решения управленческих проблем могут упустить это из вида либо проигнорировать ввиду отсутствия понимания у заказчика. Тогда как игнорирование этого в исследовании снижает уровень его глубины и потому степень достоверности результатов исследования либо конструирования реальности.

Алгоритм проведения прикладного исследования будущего конкретных объектов, процессов состояний в целом подобен алгоритму всех прикладных исследований после постановки задачи – выделение объекта, определение предметной области исследования (проблема, цель, задачи), анализ вторичной информации, поиск аналогий, выявление типичного и индивидуального, исследование настоящего (объекта и окружающей среды), анализ результатов, подготовка итоговых материалов. Формы представления знаний по результатам прикладных исследований также известны – развернутые отчеты исследований, научные публикации, аналитические записки для оптимизации управленческих решений, обзорные материалы, материалы для общественности и др.

Примечание 2. Всякое прикладное футурологическое исследование сочетает в себе общее и единичное в содержании, формах и методах научной деятельности и в ее результатах.

Общее в прикладных футурологических исследованиях может быть выявлено путем анализа одной или нескольких наук прикладного типа, в которых достигнуты признанные результаты. При этом в науковедческих и методологических исследованиях необходимо разделять науки а) по типам объектов (стационарные и развивающиеся), б) внутри этой типологии – делить на естественные, технические, социально-гуманитарные, идеальные типы объектов и соответствующие им прикладные науки; в) по аспектам исследования конкретного объекта или процесса и по предметным областям (третье различие со спецификой характера предвидения и прогнозирования на примере различия трех прикладных наук в одной сфере – криминологии, криминалистики, оперативно-розыскной деятельности иллюстрируется в § 83).

Существует несколько достаточно сильно развитых направлений прикладных исследований сложных социальных объектов и процессов, в том числе с учетом развития, которые могут быть предметом для возможных аналогий для прикладных исследований будущего – разработки в сфере обороны, медицины, сельского хозяйства и других отраслях, инженерное дело, маркетинговые исследования, исследования медийной среды, технологический Форсайт и другие. Эти виды научного обеспечения управления особенно важны потому, что в этих сферах существует и постоянно совершенствуется практика как оперативного, так и стратегического управления, которая включает в себя весь комплекс философских и фундаментальных исследований общества, имеет практику их анализа и сочетания.

Аналогия в особенности полезна наличием в данных науках осмысленного понимания комплекса информационного обеспечения каждого прикладного исследования, включающего вторичную информацию, первичную информацию, различные методы вторичных и первичных исследований, в том числе разные методы получения и обработки вторичной и первичной информации, включая весь набор прикладных социологических методов, фундаментальные исследования, конкурентную (в том числе аналитическую) разведку, эксперименты над созданием объектов будущего и т. д.

При этом каждое конкретное исследование несет в себе элементы индивидуального, требует значительного творческого подхода.

Аналогично, всякая прикладная футурологическая конструкторская разработка также сочетает в себе общее и единичное (типовое и индивидуальное) в содержании, формах и методах, в ее результатах. Речь идет о сочетании типовых элементов конструкций (поблочных, являющихся общими для всех объектов или групп объектов), о «серийном производстве» объектов на основе типовых конструкций и самих типовых конструкций, одновременно дополняемых индивидуальными творческими решениями, которые, кроме того, порой являются поиском пути дальнейшего развития и трансформации самого массового (общего). Этот подход реализован во многих прикладных науках и сферах деятельности (в медицине, строительстве, инженерном деле в разных сферах материального и идеального производства, в том числе машиностроении, приборостроении, информационной работе, программировании, организации информационных пространств, производстве и организации научного знания и т. д.).

Примечание 3. В прикладном исследовании используется разнопорядковая информация, которая, тем не менее, должна переводиться в единый формат и интегрироваться в единообразное целое, ориентированное на конкретные цели и задачи.

При работе с различными источниками информации работа с информационными полями всегда нуждается в наличии концепции и цели деятельности, в отработанных критериях оценки, отбора и анализа информации, в постоянной связи различных типов информационных полей с научными данными, с культурной традицией (посредством мировоззрения аналитического работника). Контакт с множеством информационных полей и потоков может быть конструктивным лишь тогда, когда это не способ первоначального познания мира, а способ углубления его познания, наблюдения динамики на основе уже сформированной профессиональной и мировоззренческой платформы.

Для управления информационными полями и потоками, для использования информации потребителями создаются специальные аппаратно-программные комплексы, в том числе информационно-поисковые системы (ИПС) и специализированные базы данных. ИПС могут быть как универсального масштаба и свойства (их множество, среди отечественных наиболее широко используются Рамблер и Яндекс), так и предназначенные для работы внутри специализированных баз данных. ИПС действительно помогают ориентироваться в информационных полях и ускорять поиск и обработку информации. Однако профессионалу нужно иметь в виду, что все они создаются людьми (и потому могут иметь достоинства, недостатки, ошибки) и создаются для специальных целей и задач. Поэтому они имеют различную эффективность, области поиска, параметры отбора и оценки информации и т. д., и поэтому каждая из них имеет свои возможности и свои ограничения. В этой связи при решении практической задачи обычно пользуются несколькими ИПС и базами данных.

§ 80. Состояние-ориентированный подход в прикладных научных исследованиях будущего конкретных объектов и процессов базируется на парадигме целостности (комплексности, системной организации), самоценности, самодостаточности конкретного объекта, процесса, состояния в каждый отдельный момент времени или в относительно небольшой интервал времени (в некую «корпускулу» процесса бытия объекта, процесса, состояния).

Это онтологическое основание на прикладном уровне познания дает возможность и обеспечивает аргументацию возможности «покадрового» исследования движения в будущее, послойного снятия последовательности состояний, является основанием для формирования соответствующего методологического инструментарий, набора методов, форм представления результатов и т. д., обусловливает все возможности и ограничения данного подхода.

Данный подход широко используется в прикладных науках, и он должен широко использоваться также в исследовании будущего – как посредством исследования настоящего, так и посредством исследования реального либо модельного будущего конкретных объектов, процессов, состояний.

Исследование объектов и процессов при этом подходе осуществляется по программе прикладных исследований силами и средствами конкретных наук и меджисциплинарных исследований. Это относится к стационарным объектам, к объектам индивидуального развития, к объектам исторического развития.

Кроме исследовательских и прагматических задач покадровое видение будущего важно для экзистенциальных целей – человеку важно представить или увидеть будущее, понять, что оно известно по крайней мере в отдельных основных (принципиальных) чертах, что смысл жизни суть не только и не столько личное бытие, сколько коллективное бытие человека – пока на планете Земля).

Примечание 1. Действительно, в любой выделяемый промежуток времени объект (процесс, состояние) предстает преимущественно в его функциональной природе, в сочетании сущих в этот момент времени элементной базы и комплекса детерминации, в совокупности имманентных им качеств, свойств, характера активности, типа процессуальности и т. д.

При этом, современное состояние объекта или процесса одновременно несет в себе движение в будущее – поскольку каждый объект, процесс, состояние в настоящем – а) есть граница с будущим и несет в себе будущее уже в функционировании, б) несет в себе будущее в существующих зародышах нового в развивающихся объектах, в) несет в себе будущее в его потенции. Поэтому состояние-ориентированный подход может использоваться не только в качестве метода исследования прошлого и настоящего как базы исследования будущего. Он имеет также самостоятельный потенциал исследования объектов, процессов, состояний в продвижении в будущее и собственно будущего, выявления нового, определения трендов, разработки сценариев, осуществления предвидения и других процедур познания будущего.

В качестве предмета исследования будущего на основе состояние-ориентированного подхода должны выступать а) состояния стационарных объектов на следующих этапах их функционирования (в следующие промежутки времени), б) следующие состояния в развертывании объекта при индивидуальном развитии, в) следующие новые состояния в их данности (сформировавшиеся в виде «зародышей») и объективно возможные состояния (вероятные состояния, состояния-варианты), г) будущие характеристики и закономерности процессов взаимодействия и развития, д) сознательно проектируемые состояния (состояния-цели, планы-образы будущих состояний). Эти состояния могут быть представлены и исследованы как идеально, так и реально, включая эмпирические методы. Эти исследования дают возможности покадрового видения будущего в любом ракурсе и относительно любого объекта.

Кроме того, данный подход позволяет для познания и деятельности выделять стабильные состояния (или квазистабильное плато) и параметры, организуя вокруг них бытие и движение в будущее. Это же позволяет при познании и конструировании будущего в постоянно длящемся потоке бытия создавать относительно устойчивые «картины будущего». Эта возможность может быть проиллюстрирована образом новогодней елки, на которой причудливо мигают нарядные игрушки, а сама елка остается стабильной какое-то время, но при этом и сама елка периодически должна меняться.

При этом, состояние-ориентированный («поперечно-послойный» относительно процесса движения в будущее) подход, имея явные преимущества в осмыслении целостности в каждый момент времени, позволяет «снимать» движение в будущее только «покадрово». В этом его достоинства и недостатки. Достоинство в том, что это позволяет организовать комплексный ситуационный анализ состояний, в том числе с учетом динамики в будущее, организовать мониторинг динамики на основе комплексного анализа последовательности настоящих и будущих состояний. Причем, как показано, ситуационный анализ «идущего в будущее» возможен как без учета контекста будущего (только настоящее, функционирование, ситуация), так и в контексте будущего – это разные вещи, хотя и смежные, и взаимосвязанные.

Общий недостаток данного подхода в том, что собственно процессуальность при этом как бы «испаряется», исчезает возможность осмыслять ее закономерности и связи цепочек состояний. В этой связи неправомерны ожидания исследований процессуальности при применении состояние-ориентированного подхода – например, от статистических исследований, модели динамических рядов, сценарного подхода некорректно требовать обоснования и объяснения последовательности (логики) состояний-сценариев и искать в них оснований для прогнозирования последующих состояний на основании процессуальных характеристик. Необходимо, используя эти подходы, продолжать опираться на их возможности, строя следующие варианты на основе соответствующих методов, а не выводя модели следующих состояний на основе ретроспективной динамики. Такой выход за пределы компетенции состояние-ориентированного подхода и некорректное смешение подходов является основанием беспомощности множества социальных наук в таких некорректных аспектах (включая общую статистику, экономику, демографию и другие).

Дополнение. В исследовании объектов и состояний это не требует дополнительных комментариев. В исследовании процессов (взаимодействия, функционирования и развития), понимая их связанность с конкретными объектами или совокупностями объектов, необходимо видеть в них самостоятельный объект исследования, который по указанным аспектам также может рассматриваться как с позиций стационарности протекания самого процесса (в совокупности его параметров), так и в его изменчивости, в трансформациях данного процесса при движении в будущее, в изменениях его закономерностей, в возникновении новых параметров того ли иного процесса в будущем и т. д., то есть существует история самого процесса и смена «картин процесса», смена состояний процессов.

Примечание 2. Онтическим (бытийственным) основанием состояние-ориентированного подхода, практического ориентирования научных исследований и управления объектами в режиме функционирования является естественное либо искусственное обеспечение функционирования всех типов объектов и процессов в виде распределения всех типов ресурсов для решения задач жизнеобеспечения, исполнения всех функций, осуществления обновления объектов и «ремонта» компонентов объектов. Именно эта жизненная задача требует в познании и деятельности на основе разума использования состояние-ориентированного подхода, постоянного его совершенствования и развития применительно к новым объектам, процессам, состояниям. Поскольку понятно, что обеспечение витальности, существования «здесь и теперь» есть одновременно обеспечение движения в будущее, в том числе движения в виде развития. Состояние-ориентированный подход вследствие такой его онтической основанности является необходимым и эффективным для решения этого комплекса задач, включая решение как научных, так и практических задач.

Иллюстрация: У всякого технического объекта (корабля, самолет, автомобиля) в ходе эксплуатации на протяжении всего жизненного цикла на каждом его этапе требуется техническое обслуживание, косметический и текущий ремонт, некоторая модернизация и т. д. Аналогичные процедуры осуществляются внутри объекта самостоятельно либо на основе человеческого разума для всех типов объектов и процессов (естественных, технических, социально-культурных, идеальных). Это – необходимый компонент комплекса жизнеобеспечения, тем самым, движения в будущее.

Примечание 3. Методы поаспектных и комплексных прикладных научных исследований объектов, процессов, состояний в их данности в текущий отрезок времени известны, широко и эффективно применяются в конкретных науках для исследования настоящего стационарных и развивающихся объектов (см. ранее). Так, в современных социальных науках для состояние-ориентированных исследований используются такие методы, как качественные и количественные социологические методы, экспертные методы, ситуационный анализ (также базирующийся на коллективных экспертных решениях), кластерный анализ, фрактальный анализ, SWOT, PESTEL и другие методы. Важным для состояние-ориентированного подхода во всех науках является использование комплекса мониторинга, который также органичен этому подходу (§ 82). Существуют специальные аналитические методы, использующие преимущества состояние-ориентированного подхода в прикладных исследованиях (конкретно-научные методы анализа и синтеза, метод корневых объектов, модульный подход с созданием аналитического кластера, матричные методы, метод «вживания в роль», метод анализа истории объекта (в том числе поведения, поступков) и т. д.). Вся совокупность этих исследований (прошлого, настоящего, будущего) и их результатов, будучи осмысленной в контексте исследования будущего, является необходимой базой и этапом исследования и конструирования будущего, органическим компонентом корпуса познания будущего и знания о будущем. Естественно, для собственно познания будущего эти методы должны подвергаться специальной корректировке в определении предмета исследования, при постановке целей и задач.

Кроме того, в каждом типе наук, конкретных науках и междисциплинарных исследования разрабатываются, должны разрабатываться и адаптироваться к конкретным случаям специальные методы познания и преобразования будущего, например, такие как метод сценариев (Примечание 4), методы целеполагания (Примечание 5) и т. д.

Можно предложить еще один методологический прием: всю совокупность исследований будущего (и прошлого) посредством наблюдения сгруппировать в некоторое единое направление и подвергнуть его специальному анализу – условное название направления «футуроскопия» (для прошлого – «ретроскопия»), соответственно, человеко-машинный прибор для осуществления визуального отображения реального, модельного или идеального будущего (прошлого) – «футуроскоп» («ретроскоп»). Телевизионные и компьютерные футуроскопы и ретроскопы уже существуют и наглядно демонстрируют эти возможности. Такой методологический прием позволяет провести аналогию классов таких устройств с классами устройств для исследования объектов и процессов в пространственных измерениях. Классы приборов для исследований пространственных расположений тел известны – микроскопы, бинокли, телескопы. В исследовании процессов во времени также возможны «приборы» для исследования микродеталей, близких во времени и удаленных во времени объектов, процессов, состояний. Причем, в случае исследования во времени так же, как и при исследованиях в пространстве – чем дальше объект во времени, тем более приблизительны его очертания, чем меньше интервал времени, тем сложнее выявить природу изменения объектов и процессов. Есть и другая аналогия – многое в качестве изображения зависит от качества «прибора», а в отношении «прибора» исследования процессов в целом ряде типов процессов в него входит также метафизическая и мировоззренческая конструкция познающего субъекта. Это обусловливает различные качества «приборов», а также определяет тот факт, что вместо научных футроскопов и ретроскопов в широком ассортименте предлагаются разнообразные калейдоскопы прошлого и будущего – художественно-фантастические, религиозные, мистические, эзотерические.

Примечание 4. Важным методом исследования будущего в рамках состояние-ориентированного подхода является сценарный подход, который включает в себя реальные (натурные), компьютерные и мысленные типы сценариев различных классов.

Сценарии будущего разрабатываются и используются человеком с незапамятных времен – в планах движения в будущее личного, социального, планетарного масштабов. Сценарии – это один из способов ведения диалога с будущим (или прошлым), способ объяснения и понимания будущего (или прошлого), взаимодействия с ними, конструирования будущего (и интерпретации прошлого).

Сценарии будущего создаются комбинацией знания (элементной базы, законов природы и возможных формах их реализации в конкретных объектах и процессах и т. д.) и фантазии об использовании известных законов с целью трансформации реальности человеком.

Сценарии будущего должны быть не абстрактны, а конкретны и привязаны к конкретным объектам и процессам, исходить из их внутренней природы, логики осуществления.

Существуют сценарии различных классов, решающие разные задачи – сценарии катастроф (и «конца света»), сценарии событий, сценарии собственно будущего объектов и процессов, сценарии поведения и т. д.

Предназначение сценариев также различно – на их основе осуществляется познание, организация деятельности, управление будущим, выявление способов и механизмов воздействия на будущее, решение экзистенциальных проблем личного бытия-небытия человека (и бытия-небытия человечества). Сценарии на основе состояние-ориентированного подхода используются при постановке цели человеческой деятельности в настоящем и будущем, при прогнозировании поведения личности (сообщества) и т. д.

Различны формы представления сценариев, в том числе мыслимых, различно качество сценариев и их аутентичность будущей реальности, различна степень подробности сценариев в качественном и количественном форматах, различна вероятность реализации сценариев, различны другие их параметры. Могут быть сценарии будущего с человеком и без человека (как в личностном плане, так и в отношении человека как рода).

Сценарии допускают широкое варьирование в степени достоверности. Они могут быть серьезно научно обоснованными, идеологически обработанными, фантастическими, даже сказочными, находя себе разную аудиторию среди жителей планеты в разных культурах, например, для самых нетребовательных «созерцателей» сценарии будущего – это лишь еще один из сюжетов времяпровождения (развлечения, щекотания нервов, создания в себе или для других различного рода «страшилок», «веселилок» и т. д.). Поэтому важны критерии оценки и отбора эффективных сценариев, стратегий, проектов, оценки их результатов, в том числе в поле мировоззренческих и научных дискуссий. Серьезное использование сценариев в научных и мировоззренческих разработках (включая философские, научные, религиозные, мифологические) осуществляется как для познания и преобразования будущего, так и с целью укрепления идеологических позиций той или иной научной концепции, того или мировоззрения, идеологии и, соответственно, для рекрутирования в них адептов. Это относится как к сценариям будущего, так и к сценариям прошлого.

В ходе разработки сценариев в особенности отчетливо проявляются метафизические, мировоззренческие, ценностные основания смыслов и целей познания и деятельности, осуществляется определение желаемого и нежелательного будущего, формируются перечни предпочтений и угроз относительно желательного и нежелательного будущего, осуществляется разработка механизмов их профилактики либо нейтрализации в случае возникновения. Реальность целесообразно представлять как группу различных, но взаимно увязываемых сценариев, что позволяет более разносторонне описывать саму реальность и человеческие возможности, в том числе определяя необходимые ресурсы и усилия для предотвращения нежелательных и активизации желательных сценариев.

Для исследования и движения в будущее важны не только реалистические (наиболее вероятные) сценарии, но и малореальные, виртуальные, а в ретроспективе – сценарии упущенных возможностей.

Примечание 5. Стратегическое целеполагание – это разработка мысленного плана-образа нового состояния объекта, его модели, возможно с набором параметров, с доказательством его оптимальности (предпочтительности, желательности) и аргументированным обоснованием его необходимости и возможности, а также технологии движения к этому плану-образу с формулировкой последовательности целей (группы целей).

Стратегическое целеполагание – сложная процедура, которая имеет как ценностно-мировоззренческое, так и научное наполнение.

Принципиальное положение: мировоззренческое наполнение обусловлено в первую очередь духовно-ценностными установками народа, культуры, цивилизации. Действительные цели вырастают и опираются на углубленные ценностно-целевые запросы народа, уходящие в его духовно-историческую традицию и в реалии, с которыми он сталкивается в ту или иную эпоху. Сегодня уже не нужно быть крупным специалистом в области социальной психологии, чтобы увидеть очевидное – метафизика, мировоззрение, ценности представителей разных культур различны и цели соответствуют (и должны соответствовать при преобразованиях) культурным традициям. Поэтому наряду с анализом состояния, анализом состояния связанных (смежных) объектов, анализом ресурсных потенциалов и так далее важным компонентом этой технологии является анализ традиции народа как объекта управления и анализ традиции, целей, перспектив других культурных объектов (партнерских и конкурентных). Так, одна из основных задач науки, экспертов, аналитиков – искать и находить во внутреннем духовно-ценностном мире своего народа, культуры смыслы, установки, основания мотивации для способствования реализации собственного национально-культурного духа, а в духе конкурентных культур – выявлять их цели и смыслы. Это и есть научность, которая есть соответствие целей управления – объекту управления.

В социальном проектировании это понимают не только антилиберальные, но и либеральные специалисты. В учебнике, по которому учатся сегодняшние либералы-экономисты, лауреат Нобелевской премии П. Самуэльсон на первых страницах пишет: «Коренные вопросы, определяющие, насколько правильны или же ошибочны преследуемые цели, не могут решаться наукой как таковой. Они относятся к области этики и «оценки ценностей». В конечном счете, эти вопросы должны решаться всем обществом. Все, что может сделать специалист, – это указать на осуществимые альтернативы и на действительные издержки, с которыми может быть связано то или иное решение». Аналогичные мысли высказывают и другие западные исследователи. Так, Дж. Шейк утверждает: «Разум может сказать нам, к каким результатам приведут те или иные действия, но не может сказать, к чему следует стремиться… Разум указывает дорогу, но не выбирает цели. Он действует тогда, когда цели уже определены». Дж. М. Кейнс шел несколько дальше, но и он признавал за наукой лишь право выбора целей и способствование продвижению к некоторым из них. Но, видимо, именно этого – спросить у народа, у его традиции – так боятся либералы разного «цвета и запаха» в неевропейских странах, в том числе в России, поскольку их цели радикально расходятся с целями подавляющего большинства общества.

Принципиальный момент. Часть «элит» («забывая» свое недавнее вполне простонародное прошлое) начинает «воспарять», отделять себя от «народа», полагать народ чем-то примитивным и низменным. «Народ» начинает наделяться свойствами скудоумия, отсутствия возвышенных чувств, неспособностью к «высокой материи» разума и эмоций (хотя часто бывает наоборот). Но можно быть уверенным, что цели народа выше, чем «формирование квалифицированного потребителя вместо творческого человека» (А. А. Фурсенко), чем общество неумных и легко манипулируемых граждан (Г. О. Греф), чем люди, 65 % которых «не нуждается в высшем образовании» (О. Ю. Голодец). Нужно согласиться и с Н. М. Карамзиным, что «Россия сильна провинцией», можно добавить – а страна сильна народом. Цели народа, в особенности русского, всегда вполне готовы к возвышенному. И они не могут сводиться к «хлебу и зрелищам», им недостаточно «приземленных» целей (ремонт дорог, содержание школ, больниц и т. д.). И народ необходимо спрашивать о высоких целях, о целях удаленного будущего. Существование таких высоких целей в интересах народа возможно.

Специалистам известно и то, что разработка комплексных целевых программ на основе «дерева» целей – следующий после выбора целей, отдельный и самостоятельный этап работы. Они осуществляются на основе так называемых «сетевых моделей процесса разработки», которые на уровне завершения работ преобразовываются в сетевые графики, являющиеся базой для составления календарного плана-графика («дорожной карты»).

К сожалению, теория и практика научного обеспечения целеполагания (особенно в интересах общества, в национальных интересах) игнорируется в постсоветский период развития России.

§ 81. Процесс-ориентированный подход в прикладных научных исследованиях будущего конкретных объектов и процессов базируется на парадигме органической связанности состояний прошлого, настоящего и будущего, непрерывности (континуальности) процессов, их соединяющих. Это онтологическое основание на прикладном уровне познания дает возможность и обеспечивает аргументацию возможности исследования связей между последовательными состояниями, является основанием для формирования соответствующего методологического инструментарий, набора методов, форм представления результатов и т. д., обусловливает все возможности и ограничения данного подхода.

Данный подход не менее широко, чем состояние-ориентированный, используется в прикладных науках, и он должен еще более широко использоваться в исследовании будущего – посредством исследования динамики прошлого и настоящего, динамики движения в будущее, динамики (реальной либо модельной) самого будущего конкретных объектов, процессов, состояний.

Исследование объектов и процессов при этом подходе также осуществляется по программам прикладных исследований силами и средствами конкретных наук и меджисциплинарных исследований. Это относится к стационарным объектам, к объектам индивидуального развития, к объектам исторического развития.

Примечание 1. Объектом исследований при процесс-ориентированном подходе являются цепочки последовательных состояний конкретных объектов и процессов, которые организуются (оформляются) в длительные промежутки времени а) на основе и в рамках неизменных законов взаимодействий в стационарных системах в условиях «длящегося настоящего» в стационарных объектах, б) в рамках длительных периодов или в масштабах всей жизни объекта и процесса (в индивидуальном развитии), в) в рамках смены длительных периодов смены типов объектов и процессов в рамках больших развивающихся объектов (в историческом развитии).

Предметом исследования при процесс-ориентированном подходе являются причинные комплексы и факторы динамики состояний, ресурсное обеспечение процессов (материальное, энергетическое, информационное), различные процессуальные феномены динамики состояний (возникновение нового, равномерные плато, упорядоченные колебания (волны), прерывания процесса, флуктуации, турбулентности, катастрофы, «черные лебеди», завершение процесса и другие проявления и характеристики процессов, включая амплитудные), закономерности процессов, траектории и тренды процессов, мониторинг процессуальности (как в виде мониторинга траекторий, так и в виде мониторинга всех параметров процесса) и т. д. Причем, речь идет не только о процессах связи состояний объектов, но и о процессах, происходящих в связи с трансформацией самих процессов, их закономерностей. Такой характер акцентуации внимания в процесс-ориентированном подходе на процессуальной составляющей реальности возможен в ретроспективе, актуально и в перспективе (в контексте будущего). В отношении исследования будущего процессуальность исследуется как в контексте становления будущего (движения в будущее), так и в контексте собственно осуществления будущего.

Процесс-ориентированный («продольный» относительно процесса движения в будущее) подход, имеет явные преимущества в осмыслении природы процессов в их связанности и целостности, но не позволяет внимательно «остановить взгляд» на полноте характеристик состояния конкретного объекта или процесса в каждый момент времени, абстрагируясь от них, снижая степень ценности состояний для возвышения ценности осмысления связей последовательных состояний. В этом его достоинства и недостатки. Достоинство в том, что это позволяет организовать исследование траекторий и трендов динамики в будущее, недостаток – в отсутствии возможности комплексного исследования состояний объектов и процессов, в том числе будущих состояний.

Примечание 2. Процесс-ориентированный подход используется во всех науках – начиная с физики (включая кинематику, динамику, теорию колебаний и волн в механике, волновую физику во всех четырех типах взаимодействий – гравитационном, электромагнитном, сильном и слабом), космологии (от механики планет, звезд и систем до модели пульсирующей Вселенной), биологии организмов (процессы индивидуального развития), эволюционной биологии, также в социальных науках (например, в экономике – концепции различных типов циклов в экономике, включая большие циклы Кондратьева, связанные, по Львову-Глазьеву, со сменой технологических укладов, стратегический маркетинг, теории социальной и цивилизационной эволюции, другие направления в различных науках), в исследовании идеальных феноменов (например, в истории становления и эволюции наук, трансформации методологий наук) и т. д. Процесс-ориентированный подход используется как в исследовании стационарных, так и развивающихся объектов. Причем, данный подход эффективен как в фундаментальных, так в прикладных исследованиях.

Прикладные исследования при процесс-ориентированном подходе также осуществляются на эмпирическом, теоретическом, экспертно-аналитическом уровнях, являются устойчивым основанием прогнозирования динамики – разработанной иллюстрацией является комплекс маркетинговых исследований (как в тактическом, так и в стратегическом маркетинге).

На эмпирическом уровне используется весь набор эмпирических методов (включая наблюдения, измерения, эксперименты, классификацию процессов, мониторинг процессов и динамики процессов).

На теоретическом уровне также используется широкий спектр методов (особенно моделирование потоков, типология процессов, топология процессов, другие), предложено множество эффективных концептуальных подходов и моделей в теории колебаний (волновой теории, теории циклов), теории эволюции, диалектике, которые могут идти в том числе в направлении разработки сценариев процессов. Дополнительные возможности исследования могут дать модели сгущения и разрежения потоков (вещества, энергии, информации), сжатия и растяжения времени, пригодные для того, чтобы, с одной стороны, изучать отдельные этапы (промежутки), с другой – смотреть процесс в целостности. Интересен вариант моделирования сжатия и растяжения времени средствами телевизионного монтажа и компьютерного моделирования.

В прикладных исследованиях широко используется экспертная практика.

Множество приемов и методов выработано в практике регулирования процесс и управления ими (начиная с ресурсных методов воздействия – увеличение либо уменьшение поступления ресурсов как способ регулирования протекания некоторых процессов, повышения и интервенций или снижения и дефицитов).

Процесс-ориентированный подход в прикладных футурологических исследованиях позволяет более аутентично исследовать организацию процесса, его закономерности, трансформации закономерностей, создать методологические основания для воздействия на процессы, для управления процессами, в том числе регулирование хода протекания процесса, управление регулярностью, «черными лебедями», новациями, развитием.

Примечание 3. Особенным достоинством процесс-ориентированного подхода является возможность на его основе более аутентично исследовать активность, поведение, деятельность конкретных субъектов (в том числе человека, социальных групп) – в той степени и в том отношении, в котором всякая активность, поведение, деятельность имеют процессуальную природу, некоторые алгоритмы, связи состояний – в том числе в сознательной активности, поведении, деятельности наряду с целью, мотивами, причинами как элементами состояния. Это позволяет, используя инструментарий данного подхода, осмыслять и прогнозировать подобные процессы, разрабатывать и организовывать такие процессы на уровне алгоритмов, последовательностей этапов, технологий (в том числе технологий сборки, стандартного набора последовательности действий), а также формировать их путь (траекторию, «дорожную карту»). Поскольку многие алгоритмы процессов, технологии реализации имеют достаточно жесткую организацию, поблочную конструкцию, складывающиеся механизмы вещественного, энергетического и инструментального обеспечения, допускающие аналогии, типологии сценариев поведения. Это позволяет расширять возможности прогнозирования, использовать мысленное моделирование поведения (по аналогии, по логике, методом завершения ситуации и т. д.).

§ 82. Одним из основных видов комплексного прикладного эмпирического исследования для отслеживания динамики состояний и процессов в состояние-ориентированном и процесс-ориентированном подходах является мониторинг, который необходим для различных научных и управленческих целей.

Мониторинг наиболее часто используется в состояние-ориентированном подходе, методологически основывается на параметрических оценках состояний. Однако он может быть эффективным и в процесс-ориентированных исследованиях при правильной постановке задачи.

Мониторинг есть постоянно действующий информационно-аналитический процесс, осуществляемый специализированным подразделением (организацией), представляющий собой человеко-машинный комплекс и предполагающий целостный набор исследовательских процедур и регламента их применения для собственно исследовательских целей и для научно-информационного обеспечения подготовки, принятия, проведения и контроля исполнения управленческих решений.

Цель системы мониторинга заключается в постоянной оценке состояния и динамики объекта, процесса, параметров состояния.

Задачи мониторинга:

– выделение набора свойств и параметров для анализа состояния и динамики объекта, подлежащих мониторингу;

– постоянное наблюдение данных свойств и параметров, анализ состояния и динамики объекта;

– постоянный анализ и оценка перспективных и инновационных аспектов элементной базы и взаимодействий, основных тенденций развития объектов данного типа, в том числе на основе вторичных исследований других исследовательских групп;

– формирование и поддержание в актуальном состоянии информационных баз данных;

– подготовка аналитических и экспертных материалов, в том числе для при принятии конкретных управленческих решений;

– разработка вероятных сценариев развития и прогнозов;

– организация деятельности и подготовка специалистов для осуществления мониторинга, включая экспертов.

Мониторинг предполагает необходимость сочетания компонентов формализации и алгоритмизации в работе с информацией с неформализуемыми процедурами и методами как на стадии сбора и хранения информации, так и в особенности на стадии экспертно-аналитической обработки информации.

Организация мониторинга включает в себя следующие аспекты:

– поиск, отбор, обобщение, накопление, хранение информации (по заранее сформированным алгоритмам, допускающим целесообразное использование накопленной информации);

– правильные способы обработки и обновления баз данных;

– организация путей поступления информации, в том числе автоматизированных на основе информационно-поисковой системы;

– процедуры предварительной оценки информации и заполнения баз данных;

– организация системы информационного доступа;

– процедуры анализ данных, формирование шаблонов автоматизированной обработки информации по конкретному кругу задач;

– подготовка информационных продуктов внутреннего пользования различного жанра (информационные и аналитические записки, информационные материалы для проведения специальных мероприятий, аналитические отчеты и т. д.) и для разных потребителей внутри ведомства (для руководителей, экспертов, руководителей подведомственных предприятий и учреждений и т. д.);

– предоставление информации и организованные способы доведения информации до внутренних потребителей;

– фиксация комбинаций структур введенных данных и процедур их обработки, позволяющих осуществлять быстрый поиск данных, манипулирование объектами для обеспечения процесса принятия решений, разработка регламентов и методик работы с информацией;

– обучение персонала работе с базами данных;

– подготовка и размещение информационных продуктов для внешнего использования (рынки, СМИ и т. д.).

Структура системы мониторинга:

1. Комплекс баз данных, имеющих различные задачи и выполняющих разные функции (в том числе данных о новых обстоятельствах).

2. Набор программных средств (по их функциональным возможностям) для обеспечения сбора, систематизации и классификации, предварительного отбора и обработки, хранения информации.

3. Группа методов анализа данных (экспертные, экстраполяционные, графические, модельные и другие).

Комплекс методов ведения мониторинга и набор параметров формируется посредством экспертных оценок. Он может быть различным – от малого до всеобъемлющего, однако главный критерий – оптимальность и достаточность набора параметров, поскольку избыточная информация часто мешает работе.

Инструментарий мониторинга:

– формализованная система критериев и оценок строгой отчетности и дополнительный неформализованный перечень направлений (сегментов) поиска;

– анкеты, опросные листы, бланки форм статистической отчетности, формы для первичной информации различного типа;

– программы обработки данных;

– алгоритм и методики анализа и комплекс иных аналитических методик;

– электронные базы данных;

– алгоритмы работы с внешними информационными ресурсами;

– методики экспертных процедур;

– методики сочетания исследовательских процедур и оптимизации набора методов для решения конкретных задач;

– инструкции и регламенты по эксплуатации системы мониторинга;

– набор учебно-методических документов по эксплуатации различных подсистем мониторинга.

Организация и технология осуществления мониторинга включает:

– уровни (отрасль, подотрасли, предприятия, регионы и т. д.);

– технология мониторинга;

– организация и эксплуатация;

– календарные планы и алгоритмы выполнения;

– использование результатов (регламент).

Алгоритм осуществления мониторинга: первым шагом мониторинга является выделение и описание анализируемого объекта. Далее следует определение характера его процессуальности (развивающийся или функционирующий) в пределах интересующей задачи. Затем – изучение истории проблемы (может быть по выделенному признаку), в том числе определение степени импульсивности. Следующий шаг – выделение группы ключевых параметров, воздействующих на процесс, проведение их ранжирования, определение жизненно важных и жизненно опасных. На основе этого начинается отслеживание параметров состояния, формируется алгоритм контроля состояния и процесса, определяется периодичность контроля, мероприятия контроля, возможность формализации контроля (с учетом истории конкретного объекта и контроля типовых параметров). Организуется система (структура) управления и контроля. Проводится профилактика, предупреждение, устранение чрезвычайных ситуаций.

Мониторинг может использоваться в разных целях, в том числе, для повышения эффективности решений в отношении личных жизненных перспектив, в частности, при выборе профессии.

Дополнение: содержательная, методическая и процедурная структура мониторинга различается в случае оперативного и стратегического управления.

Примечание 1. Важным направлением в создании мониторинга является организация правильной работы с информацией, что только и обеспечивает серьезные конкурентные преимущества. Для этого информация должна обладать следующими основными свойствами: достоверность, актуальность, полнота, релевантность, сопоставимость, доступность для восприятия. Информация должна быть систематической (что сокращает ее объемы), циклично обновляемой, система ее организации должна предусматривать возможность ее обновления без принципиального изменения системы, что требует профессиональной разработки базовых систем.

Собственно информационная база данных должна быть инструментальной, то есть отвечать главному требованию – обращающийся к ней с запросом человек должен получить: 1) информацию по тому или иному текущему параметру состояния объекта или процесса; 2) возможность сравнения различных подобных объектов по одному или группе параметров; 3) возможность сравнения по группе параметров с существующими современными и идеальными моделями; 4) возможность использовать данные для расчета различных альтернативных вариантов развития и поведения (в случае принятия тех или иных управленческих решений); 5) возможность сочетания баз данных внутри ведомства, между ведомствами; 6) достаточную простоту обращения к информационной базе и устойчивость ее работы, сервисное обслуживание и обучение пользованию.

На входе информационной базы должны быть задействованы различные источники информации (директивные документы; источники фактической информации – поступающей из подведомственных учреждений, СМИ, Интернет; научные – академические, отраслевые, специализированные; экспертные и т. д.), которые могут быть представлены в различном виде и предполагают разную степень автоматизации ввода информации. На выходе должны предполагаться текстовые, цифровые, табличные, графические представления и, возможно, образные компьютерные модели.

Для повышения эффективности мониторинга необходима постоянная оценка качества информационной продукции, получаемой на его выходе, соответствия запросам управляющих подразделений, и при необходимости корректировка исследовательских процедур. Осуществляется на основе периодической (раз в полгода-год) экспертной оценки результатов работы.

Примечание 2. Рабочая группа по мониторингу. Важнейшая и первая задача для начала осуществления мониторинга – создание дееспособной иерархически организованной информационно-аналитической структуры, выполняющей как оперативные, так и стратегические задачи.

Ее задачи:

1. Сформулировать единые методологические подходы и методические стандарты информационно-аналитической работы, круг задач информационных, технических и аналитических подразделений;

2. Сформировать единые требования к прохождению информации в условиях существования аналитических структур;

3. Подчинить все аналитические подразделения единой методологической базе и единым принципам работы, утвержденным методикам работы с информацией;

4. Сформировать некоторые задачи, объединяющие деятельность в отдельных сегментах под эгидой руководителя;

5. Осуществлять взаимную экспертизу и совершенствование деятельности, обмен опытом – единые мероприятия (совещания, конференции аналитических групп всех департаментов);

6. Сформировать потоки информации (снизу вверх и сверху вниз);

7. Сформировать планово-предупредительный ритм работы информационно-аналитических подразделений согласно режиму учреждения и ведомства, календарные графики предоставления различных типов информации (ежедневных, еженедельных, ежемесячных, полугодовых, годовых);

8. Исследовать принципы статистики и критерии оценки эффективности деятельности, при необходимости трансформировать.

Обычно вновь организуемые информационно-аналитические подразделения имеют дело с некоторыми проблемами:

– слабая осведомленность о существующих информационных системах и имеющихся в них информационных ресурсах;

– отсутствие централизованной отраслевой (региональной) системы информационного обеспечения;

– недостаточное развитие горизонтальной информационной коммуникации между предприятиями, кроме того, сопровождающееся конкурентными отношениями;

– отсутствие достаточного количества квалифицированных работников и экспертов.

Поэтому необходимы четко планируемые действия по развитию информационно-аналитических подразделений, в том числе в осуществлении мониторинга. Как показывает практика, основные потребители информации часто даже не имеют четкого представления, какие существуют информационные ресурсы (их классификация), где отражаются сведения о них, куда обращаться за ними, если возникнет в них потребность.

Оптимальным решением в современной ситуации были бы отраслевые и региональные научно-исследовательские институты по работе с информацией. Такие институты сохранились и развиваются, например, в системе Агропрома (ФГНУ «Росинформагротех»), систематическая работа ведется несколькими институтами в системе Росгидромета. Большая специализированная работа с информацией ведется в ИНИОН РАН, ВИНИТИ РАН, ВИМИ. Обращение к опыту и разработкам этих специализированных научных учреждений поможет серьезно углубить аналитическую работу.

Кроме того, необходимы отраслевые методики по использованию и распространение передового опыта, доступ к мировым информационным ресурсам. Поскольку существующие информационные системы несут в себе различные по виду, объему, форме представления и целевой ориентации информационные ресурсы, которые создают широкую и необходимую информационную базу.

Систематическая организация этой работы может существенно углубить научные исследования и качественно изменить степень проработанности управленческих решений, принимаемых на различных уровнях (российской) государственной власти.

Примечание 3. Общие положения дисциплины работы с информацией при осуществлении мониторинга:

– оптимальная организация информационных потоков (извне, внутри, вовне);

– правильные первичные формы сбора данных;

– правильная организации баз данных, поисковых систем, систем доступа;

– разработка регламента (правил) работы с информацией (порядок заполнения баз данных, пользования ими, упорядочения и периодического очищения, защиты информации, периодического тестирования и обновления технического парка и программного обеспечения, периодичность и формы подачи информации различным руководителям и персоналу предприятия);

– разработка должностных инструкций для информационных работников, обеспечивающих выполнение правил работ с информацией и преемственность информационных баз и технологий в случае смены персонала информационных подразделений, для пользователей всех уровней.

Процедурные правила работы с информацией:

– постоянное пополнение баз данных, поступающих из различных источников;

– организация защиты информационных потоков и баз данных;

– установление графиков предоставления информации по типам информации и уровням управления;

– ежемесячное упорядочение информационных массивов (чистка и оптимизация).

§ 83. Прикладное научное предвидение, как и предвидение в фундаментальных исследованиях, основано на свойстве опережающего отражения, присущем человеческому мышлению (§ 47 Примечание 5) и является важным компонентом познания будущего. Прикладное научное предвидение ориентировано на конкретные объекты, процессы, состояния, их параметры и характеристики, на формирование прогнозов.

Предвидение в комплексе познания будущего выполняет специализированные функции: а) познание последующих состояний конкретных объектов, содержания и формы конкретных процессов в будущем, б) прогноз характеристик и параметров будущих состояний конкретных объектов и процессов, в) прогноз изменения характеристик и параметров состояний тех или иных объектов и характеристик процессов после реального либо мысленного изменения тех или иных параметров внутренней и внешней среды либо сознательного (в том числе управляющего) воздействия на объект или процесс, г) предсказание конкретных событий и ситуаций в будущем, д) предсказание поведения и деятельности конкретного объекта и субъекта в будущем. Функции научного предвидения, прогноза, предсказания в комплексе познания будущего, несмотря на то, что они не покрывают всего спектра задач познания будущего и к ним не должно сводиться познание будущего, являются принципиально важными, в том числе в спектре целей познания будущего конкретных объектов, процессов, состояний.

В прикладном философском и научном предвидении используется все множество эмпирических, теоретических, экспертно-аналитических методов прикладного научного познания будущего конкретных объектов, процессов, состояний (см. выше) и так же как в любом аспекте исследования будущего в каждом конкретном исследовательском случае из набора методов формируется комплекс методов, обеспечивающих валидность предвидения, прогноза, предсказания.

Для научно корректного прикладного предвидения принципиально важно различать предвидение разных типов объектов и предметов исследования: а) предвидение относительно стационарных и развивающихся (творческих) объектов, б) предвидение относительно процессов функционирования, индивидуального развития и исторического развития, в) оперативное и стратегическое предвидение, г) краткосрочное, среднесрочное, долгосрочное, сверхдолгосрочное предвидение, д) предвидение, основанное на процесс-ориентированном и состояние-ориентированном подходах.

Кроме того, при оценке тех или иных фактов предвидения или прогноза необходимо всегда помнить, что прогноз может быть преднамеренно ложным, поскольку всякий прогноз кроме познавательной задачи часто используется в качестве компонента социальной технологии, инструмента социальной инженерии для формирования реальности, для трансформации реальности и будущего, для искажения реальности и прогнозных параметров в целях дезориентации конкурентов, заказчиков, общества в целом (например, для обоснования выделения финансирования под несуществующие потенциальные угрозы, как это было в США в случаях с Ираком, планировалось с Сирией, Ираном).

Примечание 1. Реализация функций научного предвидения, прогноза, предсказания относительно объектов и процессов различной природы, их различных аспектов имеет разные задачи, возможности, характер реализации. Не может быть унифицированных требований и стандартов по отношению ко всем разновидностям предвидений, прогнозов, предсказаний во всех сферах, хотя могут быть некоторые общие и частные стандарты относительно типов объектов и процессов и типов функций. При осмыслении ожиданий, формировании требований и стандартов речь должна идти о необходимости каталогизации на основе трехмерной матрицы: первое измерение – функция (из предложенного набора пяти функций либо шире), второе измерение – тип объекта и предмета исследования (из предложенного перечня либо шире), третье измерение – параметры и характеристики конкретного исследуемого объекта либо процесса. Такой подход позволит научно обоснованно подойти к поиску и выработке ожиданий, требований, стандартов, соответственно, методик осуществления предвидения, прогноза, предсказания.

Причем, точность предвидения в прикладных исследованиях различается в зависимости от объекта (процесса) и аспекта исследования. Но это для науки понятно уже с уровня физики – например, знание законов взаимодействия шаров не дает оснований точного определения траектория каждого шара, для умения игры в бильярд и тем более для заочного определения победителя.

Пример. Влияние различия в предмете исследования на возможности предвидения и прогноза можно проиллюстрировать на примере их анализа в трех смежных областях научно-исследовательской и практической деятельности – криминологии, криминалистике, оперативно-розыскной деятельности (криминологическое, криминалистическое и оперативно-розыскное прогнозирование).

а) Криминология – это социально-правовая наука, которая изучает преступность, личность преступника, причины и условия преступности, пути и средства ее предупреждения, указывает основные направления для исследований и разработок в этих сферах, вытекающих из данных о структуре и динамике преступности, типичных криминогенных ситуациях, а также рассматривает эти рекомендации как составную часть системы профилактических мер и анализирует эффективность их применения. Наиболее глубокой и интересной частью криминологических исследований будущего является изучение причин и факторов, способствующих либо предупреждающих, либо препятствующих совершению того или иного вида преступления, их динамика и взаимосвязи.

Криминологическое прогнозирование – это научное предвидение основных тенденций и закономерностей развития преступности, вероятности совершения различных типов преступлений в обозримом будущем, научно обоснованное предположение о будущем состоянии и тенденциях развития преступности, предсказание изменений тенденций и закономерностей преступности в целом как социально-правового явления и отдельных видов преступности, прогнозирование различных показателей состояния преступности как социального феномена, предвидение относительно динамики типологии личности преступника, динамики детерминант (причин, факторов, условий) преступности, об эффективных способа борьбы с преступностью в будущем, способы деятельности по предупреждению и профилактике преступности в будущем, способы воздействия на динамику преступности. Предметом исследования (и прогноза) в криминологии выступает преступность как социально-статистическая совокупность официально зарегистрированных преступлений, типология детерминантов преступности и противодействия ей, типология лиц, совершающих преступления. Инструментом прогнозирования являются официальные статистические данные о состоянии и динамике преступности. Результатом прогнозирования являются экстраполированные динамические ряды по различным аспектам (динамика преступности, динамика видов преступности, динамика личности преступника, динамика сил и средств противодействия, динамика мер профилактики и т. д.). Содержание, цель, задачи, результаты криминологического прогнозирования предстают как подсистемы более широких социальных направлений прогнозирования, использующих однотипные методики (статистического, социологического, политологического и иного типов). Они несут в себе все возможности и ограничения социального прогнозирования, известные науке.

Цель криминологического прогнозирования, таким образом, заключается не в получении точных вероятностно-количественных или иных показателей преступности (профилактики и т. д.), а в выявлении возможных тенденций и закономерностей развития преступности, поведения конкретных лиц или наступления иных криминологически значимых процессов и т. д. Криминологическое прогнозирование является элементом оценки состояния и динамики криминогенной обстановки и обычно используется в деятельности региональных штабов. Понятно, что от данного вида прогнозирования не следует ожидать знаний об абсолютном количестве возможных преступлений в том или ином регионе, о детальной характеристике предполагаемого деяния конкретного лица или группы лиц, о конкретных криминальных событиях и т. д. и потому этот вид прогнозирования может быть использован, например, в оперативно-розыскной деятельности только опосредованно – через исследование совокупности и динамики причин и факторов, способствующих и препятствующих совершению того или иного вида преступления.

б) Криминалистика – разрабатывает методику обнаружения и фиксации фактических данных о причинах и условиях преступлений, типологические характеристики ситуаций совершения различных видов преступлений, способов действий преступников и т. п., а также организационно-технические и тактические средства защиты личности и имущества от преступлений, затрудняющие совершение последних.

Криминалистическое прогнозирование представляет собой один из видов ведомственного (и отраслевого) прогнозирования, основанный на анализе действия объективных закономерностей развития криминалистически значимых явлений и процессов, предвидении дальнейшего развития криминалистики как науки, целесообразном корректировании всех видов практической криминалистической деятельности в условиях предполагаемого изменения и появления новых видов преступной деятельности, результатом чего является составление прогноза как системы аргументированных представлений о будущем и характеристики вероятных направлений развития.

Целями и задачами криминалистического прогнозирования являются в особенности способы (в том числе схемы, алгоритмы) совершения преступления и способы противодействия им. Однако криминалистика как наука в своих выводах и в прогнозах не дает ответа и непосредственного решения проблемы по поводу раскрытия и прогнозирования конкретного преступления и преступного действия. Для этого предназначено оперативно-розыскное прогнозирование, которое во многом является практическим развитием криминалистики по интеллектуальному сопровождению конкретного действия.

в) Оперативно-розыскная деятельность – это самостоятельный тип исследовательской работы (включая прогнозирование), который в цели, задачах и содержании деятельности принципиально отличается от криминологии и криминалистики. Принципиальная специфика определяется тем, что оперативно-розыскное прогнозирование имеет иной предмет исследования – действия (поведение) конкретного лица или группы лиц. Этим определяется специфика всех проявлений, возможностей, ожиданий от таких исследований, методов исследований (ОРД), критериев оценки и т. д.

Недооценка этого привела к ошибочным подходам в понимании возможностей оперативно-розыскного прогнозирования, организации данной деятельности, как следствие, к ее неэффективности.

Весьма незначительно и число научных работ в этой сфере. Важно отметить, что в данных работах не стояла проблема исследования прогнозирования как специальная научная задача, а была сделана лишь попытка адаптировать общенаучные идеи в сфере прогнозирования к специфике оперативно-розыскной деятельности, наделяя этот вид интеллектуальной деятельности некоторыми дополнительными признаками. Данный опыт необходимо признать методологически ошибочным и потому научно не состоятельным, что привело к крайне низкой эффективности прогнозной компоненты в информационно-аналитическом обеспечении ОРД. Выделение собственно оперативно-розыскного прогнозирования, введенное в свое время С. С. Овчинским при исследовании организованных преступных группировок, до сих пор теоретически никак не обосновано, научно-методически не развито, практикой подтверждается крайне слабо. Поэтому выводы, полученные в этих работах, не дают достаточных научных оснований для принятия организационно-управленческих решений в сфере информационного обеспечения оперативного прогнозирования, включая функциональные обязанности подразделений оперативно-розыскной информации. На их основе сформированы завышенные и некорректные ожидания и требования, предъявляемые к оперативно-розыскному прогнозированию. Для того, чтобы найти научно обоснованные пути повышения эффективности оперативного прогнозирования, в том числе посредством информационной поддержки со стороны специализированных подразделений оперативно-розыскной информации, проблема должна быть поставлена заново, начиная с фундаментального уровня исследований. Тем более, что решение этой проблемы имеет принципиальное значение для организации всей работы с информацией в системе МВД в целом. Поскольку же в настоящее время данный вид прогнозирования закреплен в нормативной правовой базе МВД России и организационно-структурных ведомства, то оно требует развития – но на современной научной основе.

Оперативно-розыскное прогнозирование – тематический или ситуационный анализ оперативно-розыскной и иной информации в отношении представляющих оперативный интерес событий, лиц (групп лиц, категорий лиц) с выводом о вероятном развитии событий, индивидуальном либо групповом преступном поведении лиц, а также совершения конкретных преступлений и иных фактов, представляющих интерес. Это особенный тип прогнозирования, отличный от криминологического и являющийся практическим развитием криминалистического применительно к конкретным событиям, лицам, группам лиц, их поведению и деятельности как развивающихся и творческих объектов. Оперативно-розыскное прогнозирование имеет дело с деятельностью конкретного преступного и правоохранительного субъекта при совершении, предотвращении и расследовании данного конкретного преступления. То есть, оно имеет дело с творческой индивидуальной развивающейся реальностью в виде конкретного индивидуального (а не типического) объекта, который несет в себе черты как общего (типологического), так и индивидуального. Подобное прогнозирование «выражается в построении на основе поступающей информации оперативно-розыскных версий о возможных действиях лиц, склонных к совершению правонарушений; об условиях, способствующих совершению экономических и уголовных преступлений; о вероятных методах сокрытия следов совершенных и совершаемых преступлений и т. п.».

Осуществление оперативно-розыскного прогнозирования базируется на сведениях из различных источников. Наиболее достоверное знание о будущем объекта, субъекта, процесса может быть получено посредством агентурной информации (разведки, аналитической разведки, инсайдерской информации), основанной в том числе на информации о принятых решениях, проектах, планируемых действиях. Однако недопустимо сводить прогноз лишь к получению конфиденциальной информации об объекте или процессе. Необходимо использовать широкий круг эмпирической, теоретической и экспертной информации, что позволяет точнее и полнее прогнозировать наступающие либо должные наступить (будущие) события по совокупности выявленных причин, факторов, обстоятельств в конкретном случае. Поэтому также используются другие источники информации – материалы уголовных дел; сведения информационных центров; сведения, содержащихся в журналах учета преступлений, книгах доставленных, оперативных сводках; информация из других государственных (негосударственных) органов, организаций и учреждений (например, статистические данные Росстата, налоговой инспекции, банков, земельных и имущественных структур, Росфинмониторинга и т. д.); сведения, содержащиеся в открытых источниках информации, и все банки данных относительно физических и юридических лиц (в том числе средства аналитической разведки). Анализу также может подвергаться информация о факторах внешней среды, которые влияют на развитие интересующего объекта, в том числе, и данные о социально-экономическом развитии региона за тот же период, об изменении демографической ситуации и т. п. Используются также данные, полученные при криминологическом и криминалистическом анализе, моделировании, прогнозировании, экспертные оценки (в том числе сотрудников, имевших дело с данным лицом и группой лиц ранее). Только этот комплекс информации способен дать более достоверный прогноз. Причем, прогноз по каждому виду преступлений имеет свои особенности, обусловленные спецификой состава преступления и характеристикой способа его совершения. Возможности оперативного прогнозирования различны по каждой оперативно-тактической ситуации. От практически стопроцентного (например, взятка), затруднительного (например, мошенничество и кража) до невозможного (например, неуплата налогов). Это связано с особенностью состава преступления и необходимости доказывания различных сторон каждого вида преступлений.

Такой подход фактически означает, что основным субъектом оперативно-розыскного прогнозирования может являться лишь конкретный оперативный работник (в силу того, что лишь он и начальник КМ может и имеет право (по закону об ОРД) обладать всей полнотой данной информации. Это принципиально меняет всю организацию деятельности различных подразделений МВД по организации оперативно-розыскного прогнозирования, цели и задачи обеспечивающих и вспомогательных подразделений, ставит новую планку для подготовки оперативного сотрудника в современную информационную эпоху – оперативно-розыскное прогнозирование должно являться привычным инструментом деятельности, которая осуществляется каждым оперативным сотрудником в своей ежедневной работе. Одновременно это исключает возможность участия в оперативном прогнозировании в каждом отдельном деле сотрудников специализированных подразделений оперативно-розыскной информации (ОРИ), наделяя их иными важными задачами – информационного обеспечения деятельности оперативного работника как основного субъекта прогнозирования, обеспечения полноты и своевременности направления подразделениями криминальной милиции информации для пополнения информационных систем оперативно-розыскной информации, повышения квалификации оперативных работников в сфере оперативно-розыскного прогнозирования, формирования для этого современной информационно-аналитической базы, основанной на алгоритме прогнозной деятельности и соответствующего специализированного шаблона сбора информации по каждому виду преступления и каждому отдельно взятому событию преступления, разработку информационных шаблонов (макетов) для описания схем совершения преступлений, наподобие карточки первичного учета объекта и субъекта преступления (преступника, некоторых видов преступления), своеобразное «портретирование» всех видов преступления, а также постановка на поток создания и постоянного пополнения баз данных схем совершения конкретных видов преступлений. Оперативный сотрудник должен уметь искать и собирать информацию, подключать все информационные источники, а информационная система, обеспечивающая анализ и прогноз, должна включать целостный спектр информационных ресурсов, организационных структур, специальных кадров, иметь корректные с научной точки зрения цели, задачи, функциональные обязанности.

Дополнение. Выводы, полученные на основе данного примера, могут быть распространены на многие сферы прогнозирования. Так, в экономике – это различие между макроэкономическим прогнозированием (экономическая статистика, динамические ряды и прогнозы различных показателей, начиная с ВВП, показатели директивного и индикативного планирования), микроэкономическим прогнозированием (на уровне отраслей и типов предприятий, курсов валют, прогнозов динамики цен на товары, инновационные тренды, конъюнктура рынков, управляющее воздействие на них на основе различных детерминантов и факторов и т. д.), и конкретным (пообъектным) прогнозированием (относительно конкретных предприятий, их планов, проектов, программ, перспектив, маркетинговых и иных усилий и т. д. – в разных целях – содействие, взаимодействие, конкуренция). Соответственно с этим должны формироваться методики, организационные структуры, готовиться кадры, осознаваться необходимость подготовки кадров низовых звеньев управления для осуществления прикладного прогнозирования.

Причем, все указанные типы прогнозирования могут быть краткосрочными, среднесрочными, долгосрочными, сверхдолгосрочными с разной степенью достоверности в разных типах и случаях.

Примечание 2. Различные типы объектов и предметов исследования накладывают решительную специфику на характер, методы, возможности, формы реализации в виде знания, стандарты и другие параметры предвидения, прогноза, предсказания. Здесь нет необходимости повторять специфику предвидения стационарных и развивающихся (творческих) объектов и предвидения процессов функционирования, индивидуального развития и исторического развития – их различия многократно обоснованы ранее, а параметры должны отрабатываться в конкретных науках применительно к конкретным объектам. Однако есть необходимость пояснить другие различия.

Оперативное и стратегическое предвидение и прогноз основываются на оперативном и стратегическом управлении (соответственно, проблемно-ситуационно ориентированного и целеориентированного управления). Соответственно, оперативное предвидение и прогноз ориентированы на решение проблем, прогнозирование развития ситуаций, на существующие и возникающие обстоятельства (в том риски, угрозы, благоприятные обстоятельства), механизмы воздействия и оценки их эффективности для формирования будущего и т. д. Стратегическое предвидение ориентировано на исследование динамики и трендов, прогноз перспективных состояний, предвидение новых обстоятельств, прогнозы осуществления сценариев и осуществления тех или иных вариантов, прогнозы достижения целей, формирование механизмов воздействия на движение в будущее и будущие состояния.

По удалению во времени предвидение и прогноз в сложившейся в науке практике делятся на краткосрочное (3–5 лет), среднесрочное (10–15 лет), долгосрочное (20–25 лет), сверхдолгосрочное (50–75 и более лет). Данный подход накладывается на разные типы предвидения и реализует себя в каждом из них. Так, оперативное предвидение может быть краткосрочным и долгосрочным точно так же, как стратегическое. Краткосрочным и долгосрочным может быть предвидение стационарных и развивающихся объектов, различных типов процессов, процесс-ориентированные и состояние-ориентированные прогнозы.

Принципиальны отличия типов предвидения, основанных на процесс-ориентированном и состояние-ориентированном подходах (§ 71 Примечание 2). Отличия этих типов в особенности важно учитывать, причем, во всех аспектах – от методологии и набора методов до их компетенций и форм представления результатов. Так, предвидение относительно трендов может дать динамику тех или иных параметров, но не комплексное состояние, а предвидение в виде образов будущего может не объяснять и не учитывать связей последовательности состояний, а порой даже нарушать (разрушать) закономерности связей последовательности состояний. Формы представления знаний также обращают внимание – в процесс-ориентированных предвидениях и прогнозах формулируются колебательно-процессуальные характеристики будущего (периоды, амплитуды, последовательности, увеличения либо уменьшения, сценарии процессов, другие параметры динамики), тогда как в состояние-ориентированном предвидении и прогнозе – формулируются характеристики будущих состояний (параметры состояний, характеристики образов, сценарии, взаимосвязи, детерминанты, противоречия и другие характеристики состояний). Данное различение особенно важно при оценке тех или иных предвидений и прогнозов в плане ожидания от них, в выработке стандартов – чтобы они оставались в рамках компетенции подхода.

Примечание 3. Методы, применяемые при осуществлении различных типов предвидения и разработке прогнозов, различают по элементному составу и комплексам.

Для предвидений в случае стационарных объектов эффективны прогнозы на основе динамических рядов, трендов, равномерных циклов для процесс-ориентированных исследований, а для состояние-ориентированного подхода – прогнозы на основе системного подхода, структурно-функционального подхода, сценарного подхода, метода анализа иерархий, матричного подхода и т. д. Аналогия также находит широкое применение как в рамках одних типов объектов, процессов, состояний, ситуаций, так и между разными типами объектов, процессов, состояний, ситуаций. В прогнозировании будущего в стационарных системах возможно широкое использование традиционного математического и компьютерного моделирования на основе принципа перебора условий и параметров на входе с целью получения реакции системы на выходе.

Для предвидения и прогноза будущего относительно развивающихся (творческих) объектов также возможно использование статистических и динамических рядов, других методов познания стационарных объектов, однако только в рамках стационарных плато, а также в качестве регистрационно-эмпирических методов исследования в виде некоторой информационной базы предвидения будущего. В предвидении будущего развивающихся объектов должны широко использоваться традиционные методы прогнозирования, такие как – матричный метод (взаимное влияние различных событий), прогнозно-аналитический метод на основе «дерева» целей (ПАТТЕРН), метод Дельфи, многофакторное прогнозирование, морфологический метод (в котором морфологическая матрица – это все возможные и невозможные комбинации свойств, реализация которых могла бы привести к решению поставленной проблемы), топологическое прогнозирование, метод Исикавы, группа методов Форсайт, разработка вероятностных сценариев, все разновидности моделирования и т. д. Кроме того, в прогнозировании будущего в развивающихся объектах (системах) возможно использование специального мысленного, математического и компьютерного моделирования. В случае прогноза поведения конкретной системы (личности, социальной группы) все эти приемы и методы будут индивидуализироваться и должны основываться на максимально полном и всестороннем объеме информации. Точно так же как различаются в себе и специфицируются применительно к каждой исследовательской ситуации также различные методы (наборы методов) исследования разных типов процессов (функционирования, индивидуального развития, исторического развития), оперативного и стратегического предвидения, краткосрочного, среднесрочного, долгосрочного и сверхдолгосрочного предвидения, предвидения, основанного на процесс-ориентированном и состояние-ориентированном подходах в целом.

Для прогнозирования будущего в состояниях перехода в качественно новые состояния и в моменты творческого созидания нового должны использоваться предвидение и прогноз на основе динамической сущности, методы предвидения в ходе длящейся бифуркации, модели неравномерных и пульсирующих колебаний, теории и модели сильно неравновесных состояний (включая «черных лебедей»), теория катастроф, фрактальный подход и другие научные и экспертные методы.

Прогноз поведения (деятельности) развивающегося (и творческого) объекта может осуществляться на основе всей либо части совокупности причин, условий, факторов. Важным методом для этого аспекта предвидения является конструирование алгоритмов (познания, прогнозирования, проектирования, деятельности, поведения, управления) для конкретных объектов и процессов, в том числе на основе таких алгоритмов для типов объектов и процессов. Этот эффективный способ рационального предвидения будущего в поведении социального объекта (по крайней мере в определенной мере) основан на аналогии для типового (повторяющегося) события, ситуации, группы людей, предполагающий определенный (порой достаточно жесткий) алгоритм (последовательность, объективную закономерность) того или иного события либо действия, а в отношении личности человека – еще и наличие умений и навыков его выполнения (то есть, наличие людей конкретных профессий как элемент алгоритма), соответствующего инструментария и т. д. Это относится к самых различным видам предвидения, в том числе по деятельности в рамках разных профессиональных сфер, в том числе научных, в сфере обеспечения безопасности и поведения потенциально опасных субъектов – от конкурентных структур и государств до преступников и преступных групп, алгоритмов их деятельности, типовых форм поведения и реакции на изменения внешней среды, «почерка», каждый из которых, включая меру алгоритмичности, можно с высокой степень вероятности вычислять (предвидеть) в ходе конкретных исследований.

Дополнение. В системе знаний, умений и навыков космонавтов часто используются различные специальные техники из древних учений, основанных на долголетних экспериментах, результаты современных экспериментов, не все из которых объяснены и поняты человеком, не эксплицированные в тело науки. «Так делается потому, что так делается», своеобразное «ноу-хау» тоже является элементом методологических оснований.

§ 84. Наиболее важными направлениями прикладного научного познания будущего конкретных объектов, процессов, состояний являются следующие:

а) гносеологические и методологические – классификация объектов и процессов; развитие новых качеств человека как субъекта познания, в том числе с подключением коллективного разума и искусственного интеллекта; разработка методологии и методов для обеспечения качественного и эффективного познания будущего конкретных объектов и процессов в различных его аспектах, включая предвидение, прогноз, предсказание, целеполагание, разработку планов-образов желаемого состояния с набором параметров и факторов и формулировкой групп целей, разработку основ политики и приоритетных программ и проектов(«Форсайта»), выработку задач и комплекса инструментов и механизмов достижения; расширение методического инструментария прикладных исследований будущего в разных областях науки; разработка прикладных аспектов развития информационных полей; разработка алгоритмов адаптации фундаментального и прикладного познания к познанию конкретных объектов и процессов; разработка типовых требований, стандартов и критериев оценки результатов прикладных научных исследований будущего по отношению к классам и типам объектов и процессов и к различным аспектам познания; осуществление осмысления возможностей различных метафизических платформ в познании будущего конкретных объектов и процессов; формирование методологии, методов и алгоритмов разработки и сертификации инжиниринговых проектов по формированию будущего и т. д.;

б) праксеологические и аксиологические – развитие различных аспектов содержания интеллектуального обеспечения стратегического управления (в особенности предвидения, прогнозирования, проектирования, планирования, программирования); осмысление и создание механизмов отбора метафизических, гносеологических, методологических, аксиологических и практических аспектов конструирования и создания будущего; разработка методик, порядков, их сертификации, регламентов внедрения результатов научного познания будущего в практику, в том числе в практику управления; формирование здоровой ценностной структуры в профессиональном сообществе прикладных исследований будущего, включая инжиниринг будущего; разработка социально-гуманитарных и информационных идеологий в конструировании и создании будущего и т. д.;

в) организационно-управленческие – развитие различных аспектов организации интеллектуального обеспечения познания будущего и стратегического управления будущим применительно к конкретным объектам и процессам (в особенности предвидения, прогнозирования, проектирования, планирования, программирования); формирование полноценного и объемлющего исследовательского и экспертного сообщества; изжитие системы всевластия чиновничье-бизнесмено-криминального управления России и замена его на систему научного обоснования выработки, принятия и контроля исполнения управленческих решений; формирование здоровой, открытой, контролируемой обществом системы двусторонней и обоюдо-ответственной связи и взаимодействия прикладных аспектов наук о познании будущего – и практики, наук – и органов управления; формирование механизмов, технологий, институтов, профессиональных коллективов, информационных технологий для осуществления всех видов научной и экспертной деятельности в осуществлении всех аспектов познания будущего конкретных объектов и процессов (начиная с эмпирических исследований до целеполагания и осуществления проектов).

Актуальные для современности направления прикладных исследований будущего конкретных объектов, процессов и состояний развиваются быстрыми темпами, расширяется спектр направлений исследований. Перед научным и экспертным сообществом России стоит задача сформировать организационные (институционализированные) системы и подразделения для проведения прикладных исследований в виде научных и экспертных организаций достаточного количества и уровня профессиональной подготовки кадров, для разработки целей (государственных, региональных, муниципальных, хозяйственных, по отраслям общественной жизни), разработки для их достижения проектов, планов, программ – в виде научных и экспертных организаций достаточного количества и уровня профессиональной подготовки кадров, необходимые для обеспечения взаимного доверия и двусторонней ответственности механизмов, порядков, регламентов и других нормативных документов по выработке, обсуждению, принятию решений, осуществлению проектов и контролю.