Заклинание
Позови меня, позови меня,
Позови меня, позови меня!
Если вспрыгнет на плечи беда,
Не какая-нибудь, а вот именно
Вековая беда-борода,
Позови меня, позови меня,
Не стыдись ни себя, ни меня —
Просто горе на радость выменяй,
Растопи свой страх у огня!
Позови меня, позови меня,
Позови меня, позови меня,
А не смеешь шепнуть письму,
Назови меня хоть по имени —
Я дыханьем тебя обойму!
Позови меня, позови меня,
Поз-зови меня…
1958
Гете и Маргарита
Пролетели золотые годы,
Серебрятся новые года…
"Фауста" закончив, едет Гете
Сквозь леса неведомо куда.
По дороге завернул в корчму,
Хорошо в углу на табуретке…
Только вдруг пригрезилась ему
В кельнерше голубоглазой — Гретхен.
И застрял он, как медведь в берлоге,
Никуда он больше не пойдет!
Гете ей читает монологи,
Гете мадригалы ей поет;
Вот уж этот неказистый дом
Песней на вселенную помножен!
Но великий позабыл о том,
Что не он ведь чертом омоложен;
А Марго об этом не забыла,
Хоть и знает пиво лишь да квас:
Раз уж я капрала полюбила.
Не размениваться же на вас.
Барвиха
1960
* * *
"Муравьи беседуют по радио…"
Муравьи беседуют по радио
(Усики у них антенны),
Милых сердцу веселя и радуя,
Шлют волнишки сквозь любые стены.
Ну, а мне-то как найти, красавица,
Нежную волну твою в пространстве?
Я уже с утра (могу покаяться)
Из чернильницы вздымаю стансы.
Я тебе пишу не по профессии,
Но в ответ ни кляксы, ни марашки…
Поневоле с высоты поэзии
Позавидуешь любой мурашке.
Слово бы, — и я всю душу вымою!
От тебя ж ни строчки, ни помарки…
Думай обо мне, моя любимая,
Я тебя услышу и без марки.
1949
Алиса
(Из рукописей моего друга, пожелавшего остаться неизвестным)
Этюд 1
Никуда души своей не денем.
Трудно с ней, а все-таки душа.
Я тебя узнал по сновиденьям.
Снами никогда не дорожа,
Я тебя предчувствовал, предвидел,
Нехотя угадывал вдали,
И когда глаза твои, как выстрел,
Мне зрачки впервые обожгли
И когда вокруг необычайно
Сплетня заметалась, как в бреду,
Я все это принял, как встречают
Долгожданную беду.
Этюд 2
На безлунье в бору высоком,
Где чернели даже луни,
Угадал я не глазом, но оком
Ледяные твои огни.
Только ночь с ее странною мерой
Так могла подшутить надо мной.
С небосклона скатилась Венера,
Изменяя порядок земной:
Оползала полночная мрачность,
А туман занялся по низам,
И такая возникла прозрачность,
Словно фосфор весь мир пронизал!
Излучались коряги да жерди…
В Млечный Путь претворилась река…
В этот миг я увидел бессмертье!
Ты же видела лишь… старика.
Этюд 3
В день, когда по льдинам Заполярья
С ледокола на Чукотский берег
Шел я на собаках в океане.
Бородатый, тридцатитрехлетний,
Где-то в Польше родился ребенок:
Девочка со льдистыми глазами.
Я увидел их и содрогнулся:
Арктика сквозь мили, сквозь туманы
Вырубила деву изо льда.
Девушка смеется, веселится,
Будущему детски улыбаясь,
Упиваясь юностью, успехом,
Дружбою, любовью… Ну и пусть!
Ей ведь, упоенной, невдомек,
Что она задумана природой
Лишь затем, чтобы войти в поэму!
В черный день ледового похода
Для меня Алиса родилась.
Этюд 4
Она мне постоянно говорила,
Что у нее жених, что он красавец
И что, мол, нет на свете человека
Такого некрасивого, как я.
И вдруг однажды очень удивленно:
— А знаешь? А ведь ты похож на тигра!
А я подумал: нужен только образ,
Чтоб увидать в уродстве красоту.
Этюд 5
Я часто думаю: красивая ли ты?
Но знаю: красота с тобою не сравнится,
В тебе есть то, что выше красоты,
Что лишь угадывается и снится.
Этюд 6
Я не смею тебя ревновать ни к кому.
Будь на все твоя воля девичья.
Но безумно ревную лишь к одному:
К вековому слову Мицкевича.
О, как плещет в устах твоих польская речь,
Ключевая да серебристая!
Как умеет она прямо в душу истечь.
Утоляющая, словно истина.
Ни о чем я тебя не прошу, не молю,
Лишь одною просьбой измучаю
Чтобы ты ощутила стихию мою,
Молнией взбаламученную,
Чтобы гул мой, твоим повторенный ртом,
Для тебя прозвучал бы истиною,
Чтобы голос мой жаркий
в дыханье твоем
Воскресил ту весну единственную.
И когда твой счастливый красавец жених,
Оборвав тебя на полуслове,
Поцелуем задушит русский мой стих
Ты почуешь ли
вкус
моей крови?
Этюд 7
Эти болота, пропахшие серой,
Лес, что был неожиданно нем,
В мехе пушистом звезда Венера,
Встреча русских и польских поэм,
Птицы ночные в деревьях сонных,
Сердце, сердце в набатных стонах
Все позабудешь, Алиса. И все ж
Годы пройдут, а вспомнишь невольно,
Будто на ноющий зуб нажмешь:
Сладко и больно.
Этюд 8
Я хочу вобрать в себя навеки
Весь пейзаж твоих полярных глаз
И звезду, что лишь в XX веке
На небе торжественно зажглась…
Наглотаться бы перед разлукой
Слов твоих и смеха, милый друг,
Чтоб затем с удвоенною мукой
Услыхать безмолвие вокруг.
Этюд 9
Как же быть теперь без нее?
Как мне жить теперь без нее?
Кофе пить. Газеты читать.
Никогда ничего не ждать.
Ничего
о ней
не знать.
Я найду ее!
М?
Нет.
Я на дне разыщу ее!
Бред.
На край света за нею!
Ложь.
Ни-ку-да ты за ней не пойдешь.
Этюд 10
Пять миллионов душ в Москве,
И где-то меж ними — одна.
Площадь. Парк. Улица. Сквер.
Она?
Нет, не она.
Сколько почтамтов! Сколько аптек!
И всюду люди, народ.
Пять миллионов в Москве человек
Кто ее тут найдет?
Случай! Ты был мне всегда как брат.
Еще хоть раз помоги!
Сретенка. Трубная. Пушкин. Арбат.
Шаги, шаги, шаги.
Иду, шепчу колдовские слова,
Магические, как встарь.
Отдай мне ее! Ты слышишь, Москва!
Выбрось, как море янтарь!
Этюд 11
Не в том, не в том моя беда,
Что, утеряв тебя навек,
Я не увижу никогда
Ни этих губ, ни этих век,
А в том, что, если бы, любя,
Ты захотела новых встреч,
Я отказался б от тебя,
Чтобы любовь твою сберечь.
Этюд 12
Железнодорожная держава.
Царство встреч, но и глухих разлук!
Голубой экспресс "Москва — Варшава"…
Медного рожка унылый звук…
В мире нет печальнее мотива:
Как он сиротлив и одинок!
Траурный штандарт локомотива…
Красный уходящий огонек…
Он уходит, в дымке догорая,
Плавно пробираясь по леску…
Полюби Россию, дорогая,
Наши звезды и мою тоску.
Этюд 13
Имя твое шепчу неустанно,
Шепчу неустанно имя твое.
Магнитной волной через воды и страны
Летит иностранное имя твое.
Быть может, Алиса, за чашкой кофе
Сидишь ты в кругу веселых людей,
А я всей болью дымящейся крови
Тяну твою душу, как чародей.
И вдруг изумленно бледнеют лица:
Все тот же камин. Электрический свет.
Синяя чашка еще дымится,
А человека за нею нет…
Ты снова со мной. За строфою-решеткой,
Как будто бы я с колдунами знаком,
Не облик, не образ — явственно, четко
Дыханье, пахнущее молоком.
Теперь ты навеки моя, недотрога!
Постигнет ли твой Болеслав или Стах,
Что ты не придешь? Ты осталась в стихах.
Для жизни мало, для смерти много.
Этюд 14
Так и буду жить. Один меж прочих.
А со мной отныне на года
Вечное круженье этих строчек
И глухонемое "Никогда".
Письмо Алисы
(Перевод с польского)
Дедов дом
На старом месте.
Все знакомо
До созвездий.
Я гуляю
По аллее,
Ни о ком я
Не жалею.
Так и нужно,
Милый, жить:
Не гадать,
Не ворожить,
Не томиться,
Не терзаться,
Лишь со случаем
Встречаться.
Безмятежно
Я живу — Снов не вижу
Наяву.
Вот мой сад.
Вот мой дом.
Не жалею
Ни о ком.
Я брожу
Со псом игривым
По аллеям
И по нивам.
А жених мой
Оказался
Не таким уже
Красивым…
Этюд 15
Пет, не шутка. Честное слово.
В загробные больше не верим края,
Но разве не могут атомы снова
Сложиться в такое, как ты да я?
Ужели материя так убога,
Что я да ты только раз удались?
Даже помимо понятия "бога"
Здесь очевидный идеализм.
Закономерность или причуда
Формула под названием "я"?
Разве рожденье мое — это чудо,
Неповторимое для бытия?
Не слишком ли много, моя дорогая,
Люди думают о себе?
Пройдут века — и ты, не другая,
Задышишь, не помня о прежней судьбе,
И снова умрешь, и появишься снова,
Год ли спустя, миллион ли годов
Частный случай на вечной основе,
Который мгновенно возникнуть готов.
Да, я родился, проживу до ста,
Чтобы затем навсегда умереть.
Но я — электронов случайная доза,
А эта случайность возможна и впредь.
Вечность — это не только время.
Это возможность у нас на Земле
Любой структуры любого явленья,
Структуры Алисы в том числе.
Еще ты не раз повторишься, Алиса.
Сойдутся в грядущем пути ваших дней.
Всем
чутьем
материалиста
Я чувствую правду догадки моей.
И снова, как прежде, в мученьях, с боем
Найду я тебя на своем пути!
Но только пускай нам будет обоим,
Хочешь? обоим по двадцати…
Не будет во мне этой душной глуби,
Не омрачит она твой покой…
Но вряд ли
таким
ты меня полюбишь,
И вряд ли тебя полюблю я такой.
1951
Влюбленные не умирают
Да будет славен тот, кто выдумал любовь
И приподнял ее над страстью:
Он мужество продолжил старостью,
Он лилию выводит среди льдов.
Я понимаю: скажете — мираж?
Но в мире стало больше нежности,
Мы вскоре станем меньше умирать:
Ведь умираем мы от безнадежности.
1961
* * *
"Когда я впервые увидел Эльбрус…"
Когда я впервые увидел Эльбрус,
Эту двуглавую вспышку магния,
Был я мальчишкой. Совсем бутуз.
Но мной овладела мания,
И я шептал себе: "Ничего!
Вырасту — завоюю его".
Когда ж я впервые увидел вулкан
С кровавой тучей над кратером,
Меня не смутил ключевской великан.
Быть может, в кочевье неоднократном
Я знал его сотни лет назад,
И тундру эту, и это становье…
Вот только чей-то убогий сад
Являл для меня что-то новое.
Когда я, родная, увидел тебя.
Недосягаемую такую,
Кровь моя не вскипела, знобя,
Как если бы встретил другую:
Я сразу понял — ты мне суждена.
В Древнем Риме (чутье порукой!)
Была ты, матрона, моей супругой,
И вот узнал я тебя, Жена!
1966
* * *
"Нет, любовь не эротика!"
Нет, любовь не эротика!
Это отдача себя другому,
Это жажда
Чужое сердце
Сделать собственной драгоценностью.
Это не просто ловушка
Для продолжения рода
Это стремление человека
Душу отмыть от будней.
Это стремление человечества
Лаской срубить злодейство,
Мир поднять над войной.
1967