Встреча

Она шла и не понимала, как такое вообще могло произойти. Разве мало нам было прошлой десятилетней войны? Да, мы тогда победили, но какой ценой!

Женщина оглянулась на идущих за ней людей. Вот те, кто остался верен ей, но как же их мало. Почему эти люди должны были потерять свой дом? Почему должны были сорвать свои семьи и уйти неизвестно куда, без надежды вернуться. А все потому, что остались верны заветам предков.

Она опять вернулась к наблюдению за дорогой и одновременно вспоминая, как все это произошло.

Афина вообще были еще та интриганка. Она даже была среди тех, кто восстал против Зевса. Но ей удалось выйти сухой из воды. Хотя идти против собственного отца? Медуса не могла этого понять. Она и ее сестры очень любили своего отца — Морского царя.

И ведь был пример перед глазами: Зевс против Крона. Богиня до сих пор содрогалась вспоминая ту войну. Дети шли против отца. А каких чудовищ породили обе стороны. Так ведь нет, этого оказалось мало. Сразу после победы боги стали оспаривать власть у Зевса. Но тот сумел устоять и воцарился мир. Слишком все устали и люди, и боги от войны. Но, как видно, мир многих не устраивал.

Жители острова сами выбрали Медусу, как одну из самых мудрых богинь. И правила она по совести, и судила справедливо. Но Афине это не понравилось. Ну не могла она жить без битв и схваток. Еще бы, дева войны.

Совсем мы забыли, что стали богами не ради себя, а во имя людей. Но многие предпочитают не вспоминать об этом. Ведь понравилось, что их возвысили, стали поклоняться, приносить жертвы.

Женщина аж передернулась от возмущения. Видимо, ее мысли и поведение не понравилось другим богам и с их молчаливого одобрения Афина начала свою игру.

Вот и поплатилась Медуса за свое человеколюбие. Пришлось бежать. Ради нее пожертвовала собой сестра. И тем тяжелее была жертва, что две сестры ее были бессмертны, и лишь она одна смертна. Богиня до сих пор слышала тот разговор, словно он до сих пор шел.

Они уже знали, что задумала Воительница. Знали, что она подговорила своего сводного брата Персея на убийство ее, Медусы. И другие боги помогали в этом, взять того же Гермеса.

Персей должен был отрубить ей голову, а Афина показать людям, во что якобы превратилась Медуса. По ее замыслу Богиня должна была предстать мегерой со змеями вместо волос и взглядом, превращающим все живое в камень. И, что обиднее всего, люди верили Афине, ведь всегда кто — то остается недоволен принятым решением. Вот Воительница этим и воспользовалась.

Медуса оглядела себя. Да, сейчас она сама бы себе показалась страшилищем, и не надо ничего было бы приукрашивать. Нечто не напоминало ту прекрасную девушку, которой она по сути являлась. Еще бы, символ острова — лебединая дева.

Богиня опять задумалась, вспоминая тот разговор со своими сестрами. Сорена ей тогда сказала:

— Ты не можешь погибнуть, ты должна бежать, одна из нас подменит тебя.

— О, нет. Я никогда не пойду на это.

— А ты не о себе думай. Ты же почти единственная из нас, кто не забыл о том, что ты тоже были людьми и для чего стали богами. Мы ведь тогда хотели сделать жизнь всех намного лучше, для этого учились, развивались. И вот в один прекрасный момент мы поняли, что стали другими. Намного совершеннее людей и возгордились. А ты не забыла. Ты и теперь живешь для людей. Не смотря на угрожающую тебе опасность. И другие боги ненавидят тебя. Ты им постоянный укор, постоянное напоминание о том, кем они могли бы стать, но не стали, выбрав другой путь. Вас осталось очень мало. Вот Прометей хотел помочь, и что с ним стало? Ты тоже так хочешь закончить свою жизнь? Только о нем помнят, а тебя превратят в чудовище и люди забудут все добро, что ты сделала для них.

— Вот именно. Ради чего бежать, если люди сами не хотят меня помнить.

— Вот тут ты не права. Ты должна жить ради тех, кто верит в тебя. Их не так уж мало. Посмотри. Тут сестра вывела меня на берег, где оказывается меня ждали. Их было немного, но все же Сфена права. Для всех них я еще оставалась надеждой и опорой. И ради этого они готовы уйти из родного дома, и найти место, где смогли бы спокойно жить по заветам предков.

— Теперь ты видишь?

Медуса дала себя уговорить. И мы ушли, много недель назад в поисках земли, которая смогла бы стать нам домом.

А теперь не могу понять, а не струсила ли тогда? Медуса опять оглянулась назад, посмотреть на свой малочисленный народ. Нет, это было правильное решение. Люди шли уставшие, грязные, но не сломленные. Они верили в мечту, они знали для чего идут. Я не могу их подвести. Сколько еще придется пройти, что бы обрести новый дом. Они уже сталкивались с различными племенами. С их знаниями, путешественника могли бы сразу найти общий язык. Но надолго оставаться не хотелось.

— Кто вы и что вы здесь делаете?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Медуса не сразу поняла, что происходит. Раньше ее люди первыми шли на контакт и еще ни разу никто не остановил их самих. А тут.

Богиня посмотрела на говорившую. Это оказалась довольно молодая девушка. Она не походила ни на кого из встреченных до сих пор. Девушка была замечательно одета. И одежда была явно сделана из добротного материала. И еще, чувствовалась в ней уверенность. Она говорила как равная с равными. Уже одно это стоило того, что бы заинтересоваться. И еще, язык, на котором она говорила был очень похож на их. Создавалось ощущение, что его несколько видоизменили, что бы легче было говорить.

— Что вы хотите здесь найти. — Повторила свой вопрос незнакомка.

— Мы ищем дом.

— Что же вы за люди, раз у вас не дома? Ищите ли вы лучшей доли или изгнаны сородичами за грехи тяжкие?

Мне очень понравилось, как она говорила: уверенно, с интересом, но не пытаясь сделать преждевременных выводов. Однако необходимо было выяснить, имеет ли она право задавать такие вопросы. Уж слишком была молода незнакомка.

— От себя ли ты молвишь, или передаешь слова старших? — Медуса наконец тоже вспомнила, что является предводительницей и защитницей своих людей. «Сил оставалось мало, но их хватит, что бы сберечь свой народ. — Подумала Богиня и сосредоточилась. И сразу же почувствовала как по телу пробегает ощущение животворящего потока, уже давно подзабытого. Это была не угроза встречающей, но предупреждение.

— Теперь я точно знаю, кто вы. — Незнакомка улыбнулась и окуталась теплым золотистым цветом. — Мы ждали вас, добро пожаловать. Вам больше не понадобится искать свой дом, вы уже пришли, Медуса. Я одна из богов здешних мест — Славуня.

Девушка величественно поклонилась.

— Но откуда вы меня знаете? — Вся сила разом куда — то исчезла. Опрометчиво. По себе знаю, что слова могут быть лживы, но сказывалась усталость. Да и местной богине хотелось верить. А иначе для чего продолжать жить, если вновь не научиться доверять?

— Мы уже давно ждали вашего появления. Пойдемте, здесь недалеко. Там все и увидите. — Славуня сделала приглашающий жест.

Медуса оглянулась назад. Столько пар глаз смотрели на нее с надеждой. Все уже устали. И в глазах стоял вопрос: „А вдруг!“ Ну что же, надо решаться.

Славуня терпеливо ожидала моего решения.

— Хорошо, мы следуем за вами. — Сказано и сразу на душе стало легче. Что бы не ждало впереди, а назад дороги все — равно уже нет.

Шли мы действительно недолго. Особенно по сравнению с уже пройденным. Тем более окрыляла мысль о возможно скором окончании пути.

Город открылся внезапно. Вот они еще шли, а вот с вершины холма раскинулся он — Город. Конечно он был совершенно не похож на их остров. Там все в основном жили среди рощ, а вокруг океан омывал берега. Здесь же протекала только одна речка, мы ее пересекли, когда шли сюда. Даже не река, но и не ручеек. Жителям должно было хватать ее. Сам же город был построен очень грамотно. Место, на котором он стоял сразу же обращало на себя внимание. Оно прямо — таки бурлило силой. Это было второе место, которое она знала, столь богатое энергией. Первым была их гора — Меру, или Олимп, как ее еще называли.

Тут богиня грустно улыбнулась. Бывший ее дом. Но здесь характер силы отличался. Если там, дома, была толика агрессивной силы, недаром Афина всегда возвращалась. То здесь сила была Мудростью. То есть как раз тем, чего так не хватало ее родине. И было еще одно существенное отличие. Меру была горой, она отдавала. Здесь же… Больше всего это походило на вогнутую линзу, которая все на себе фокусирует.

Медуса усмехнулась своим мыслям. А знает ли вообще здешний народ такие слова? Насколько ей было известно, ее родина опережала в своем развитии все остальные народы. И пока все, виденное ими, только подтверждало это. Хотя не стоит спешить с выводами. Не верится, что город построен случайно и именно в этом месте.

Славуня словно прочитала ее мысли:

— Ну что, впечатляет? — Она с гордостью указала на город. — Знакомьтесь — Веда. Что значит Мудрость, Знание.

— А почему именно такое название? — Медуса почему — то хотела, но одновременно и страшилась ответа на свой вопрос.

— О! А это вам объяснят сами жители. Кстати, — богиня задорно подмигнула мне. — Вот и они.

Медуса совершенно была ошарашена поведением молодой богини. Она была вся искренняя, добрая, открытая. В ее стране давно все уже забыли такие слова. И от осознания этого становилось очень больно.

— Я думаю, вы сейчас получите ответы на все свои вопросы. Идите же. — Славуня мягко пожала плеча своей собеседницы. — Вас ждут.

Из города вышла группа встречающих и остановилась ан площадке перед ним, словно специально для этого предназначенной. Богиня оглянулась и решительно пошла вперед. Скоро все узнаем.

— Добро пожаловать, повелительница, — говоривший склонил голову в знак уважения. — Мы давно уже ждем вас.

— Но. — Богиня не успела ничего сказать.

— Абарис, неужели это ты? Но это же невозможно. Хотя. — Из ее группы вышла молодая девушка. — Мне все — равно, как это может быть, главное, что это ты.

Медуса вспомнила ее. Несколько лет назад они и ее жених обратились к мудрой правительнице за советом. Они хотели пожениться и их семьи были только рады за них. Но на Опис (вспомнила ее имя богиня) положил глаз один из молодых богов. И семья невесты боялась отказать ему.

Медуса грустно вздохнула. Это уже был далеко не первый случай, но что делать, если сам Зеве — громовержец поступал так же. Взять хотя бы соблазненную им Алкмену.

Она тогда посоветовала им совершить обряд как можно скорее, ведь очень часто молодых богов прельщала именно невинность невесты. Пара ушла осчастливленной, но той же ночью парень исчез. Искали его всем островом, но так и не удалось найти и следов суженого. А тот божок, между прочим, сразу потерял интерес к Опис. Недаром все же правильно говорят, что запретный плод сладок. Девушка тогда несколько повредилась рассудком, все считала своего жениха живым. И, как теперь видно, любящее сердце не ошиблось. Только каким образом он здесь оказался.

Опис робко направилась к своему суженому. Девичье сердце разрывалось от страха и надежды. Помнит ли, любит ли, не нашел ли другую?

— Сердечко мое, — он бросился к ней, подхватил на руки и закружил в своих объятиях. Им не нужны были слова, они и так понимали друг друга.

— Как я люблю истории со счастливым финалом, — и над ними с легким хлопком появилась прекрасная девушка с золотистыми волосами. Вокруг сразу же запахло свежестью. — Давайте же все решим с вами прямо сейчас. — Она счастливо утирала слезы.

Опис ошарашено замерла, а Абарис счастливо рассмеялся.

— Позволь тебе представить, Лада — наша богиня красоты и любви. Предпочитает эффективное появление, — прошептал он в ухо любимой. Но все его расслышали.

— Ой, — наивно огорчилась она, — вечно забываю представиться. Хотя как можно представить Любовь? — Она нежно улыбнулась.

В который раз Медуса удивилась искренности и непосредственности местных богов. Может, все дело в том, что они еще очень молодые, — вдруг подумала она. — И еще не разучились быть открытыми. Они явно наслаждаются своими возможностями помогать людям, не насытились жизнью, они живут здесь и сейчас. И богиня поняла, что сделает все, что в ее силах, чтобы не повторилось то, что случилось там. Значит, это действительно дом?

— Лада, — рядом появилась Славуня, — это конечно здорово, но сейчас не время. Пусть люди придут в себя. Они еще даже не поняли, где находятся.

— Конечно, конечно. — От смущения богиня покраснела. — Я предчувствую, что вскоре соберу богатый урожай. Все будет по обычаям.

И обе девушки исчезли.

Лада напомнила Медусе маленькую птичку, которая, как она потом узнала, здесь называли синичкой. Оказалось, что это и впрямь ее птица, и запахло весной тоже не случайно. Появление этой богини символизировало приход именно этой поры года. Как же она не была похожа на Афродиту, хотя тоже была богиней любви и красоты. У Лады были светлые, вьющиеся волосы, а Афродита наоборот была темной.

Но тут мысли Медусы были прерваны. Люди начали понемногу приходить в себя. И многие стали узнавать когда — то бывших своих знакомых. Постепенно все перемешались.

Богиня облегченно вздохнула. Лишь сейчас она поняла, какой груз тащила на себе все это время. И вот теперь люди встретили своих знакомы, а некоторые даже близких. Они были дома.

— Давай оставим их сейчас. Мне кажется, что они сами во всем разберутся. Тебе же тоже не помешает отдохнуть. — Рядом с ней вновь оказалась Славуня. Медуса еще раз подивилась этой их способности появляться неожиданно. Ее родичи так не могли. Летать, это да, пожалуйста.

— Так ты идешь? — Богиня выжидательно ждала.

— Но я не могу как вы. — Растерялась Медуса.

— Возьми меня за руку, — сразу поняла причину ее замешательства богиня. — Потом научишься. Тем более, что надо четко знать то место, куда направляешься, а ты не знаешь.

Миг и они оказались в чудесном саду. Все до боли напоминало родину в период ее расцвета. Вокруг цвели сады и росли деревья. Текли реки, правда несколько странного цвета — белого.

— Это что за вода?

— Это не вода, а молоко.

— ???

— А ты сама попробуй, — рассмеялась Славуня.

И впрямь молоко, удивилась Медуса. А затем обратила внимание на берег, но котором стояла. Он словно мягко пружинил.

— Кисельные берега. — Ответила Славуня на невысказанный вопрос.

— Да уж. И как же это место называется?

— Мы зовем его Беловодье. А люди — Ирий — сад. Добро пожаловать.

А вокруг пели птицы.

 

Основание

Медусе предложили самой выбрать, где она хочет поселиться. И выбрала она небольшую пещерку, омываемую той самой молочной рекой и окруженную небольшой рощицей.

Богине дали время отдохнуть, прийти в себя. А потом вновь появилась Славуня.

— Пришло время тебя познакомить со всеми нами. Идем. Тебе понравится.

У Медусы перехватило дух, когда она увидела место, куда ее привели. Это было Дерево. Именно так, с большой буквы — необъятные Дуб. Он был величествен, казалось, что здесь растет он от сотворения мира и с некоторой небрежностью наблюдает за происходящим в его корнях.

— Вижу, наш красавец произвел на тебя впечатление.

Это наше мировое дерево. — Лада подпорхнула совершенно незаметно.

— У меня просто нет слов.

— Именно здесь мы решаем общие вопросы и Он решает наши споры, если они возникают.

— Но как дерево может что — то решать, оно же не живое. В смысле, у него нет интеллекта.

— Это у кого нет, у деревьев? — Возмутился подошедший мужчина. — Позвольте не согласиться с вами. Кстати, Древобог. Вы, мне так кажется, Медуса? — Неизвестно чему обрадовался он. Дождавшись кивка, бог продолжил. — Наслышан. Знаете, может растения и не имеют разум, в человеческом понимании, но они имеют душу, а Дуб вообще не обычное дерево, он создан самим Творцом. Вы скоро убедитесь в этом сами.

— И как же вы его понимаете?

— Увидите.

— Древобог, оставь нашу гостью в покое. — Славуня вновь оказалась рядом. — Постепенно познакомишься со всеми богами. Все равно сейчас никого не запомнишь. Если у тебя возникнут вопросы, или просто будет желание поговорить, то я всегда к твоим услугам. Просто дотронься до Дуба и подумай про того, с кем хочешь пообщаться, хотя бы обо мне.

— И можно говорить с любым?

— Ты имеешь в виду своих богов или людей?

— Своих.

— К сожалению нет. Можно только с тему, кого признало Дерево. А вот с людьми любыми. Мы их и слышим только благодаря ему.

Тем временем они подошли ближе к мировому дереву. Вблизи Он был совсем огромен и у Медусы создалось ощущение, что ее изучили всю всего лишь за какое то мгновение. Не осталось ни одного потайного места.

Славуня ждала, прекрасно зная, что сейчас происходило. Да и другие обитатели этого райского сада притихли. Все чего то ждали. Тут Дуб зашелестел и пронесся дружный вздох.

— Он тебя принял. Теперь просто дотронься до него.

Медуса медленно протянула руки. Кора на ощупь была теплая и еле пульсировала. Она не была шершавой, скорее это больше всего походило на морщины на теле дерева.

— А теперь подумай о ком — нибудь, с кем уже знакома. — Славуня с удовольствием наблюдала за моими ощущениями.

Но богиня почему то подумала совершенно о другом. Она вспомнила Адониса и ей захотелось узнать, есть здесь кто — то похожий на него. И в ту же минуту к ней направился один из мужчин.

— Приятно познакомиться, Велес. Я действительно предпочитаю общество животных.

— То есть не обязательно знать того, к кому обращаешься? — Удивилась Медуса.

— Да. Дерево само находит нужного тебе. Это очень здорово, потому, что люди иногда сами не знают, к кому им обратиться и часто просто высказывают свои просьбы, а Дуб уж сам решает, кто наилучше подойдет для решения каждой конкретной задачи.

Богине вдруг очень захотелось отблагодарить мудрое дерево. Она еще раз провела рукой по стволу и вдруг поклонилась ему:

— Спасибо тебе.

Тут одна из веток ласково обвила ее на миг и сразу же отпустила. Медуса ошарашено осталась стоять. А Славуня радостно засмеялась.

— Он тебе ответил, а ты еще говоришь, что оно не живое. А сейчас пойдем, тебе ведь наверняка хочется узнать, как устроились твои подопечные?

К своему стыду Медуса сейчас меньше всего думала о своих людях, точнее просто совсем о них забыла.

— Не переживай. — Казалось, что Славуня читает мысли. — О них позаботились и без тебя. Так что, идем?

Богиня согласно кивнула.

— Тогда бери меня за руку, скоро у тебя самой будет получаться, только попробуешь разок.

Они оказались в городе. Перемещение больше всего походило на ныряние на большую глубину: закладывало уши и слышался гул волн. О чем она и сказала Славуне.

— У каждого свои ощущения, а также свои эффекты, которые предваряют наше появление. Про Ладу ты уже знаешь. А вот посмотри, что ты наделала, недаром, что дочь Морского царя.

Медуса оглянулась. Оказалось, что они появились прямо в центре площади и всех, находящихся поблизости людей обдало брызгами морской воды. Н никто не сердился, люди только приветливо кивали им головой и шли дальше по своим делам.

— А почему все так спокойно относятся к вашим появлениям? У нас… на острове (чуть не сказала дома) это было бы событием. И обязательно бы пали ниц.

— И так было всегда? — Славуня внимательно посмотрела на нее. — И ты тоже так поступала?

— Нет, — ей стало стыдно за своих родственников.

— Вот и здесь к нам относятся как к лучшим среди равных. Каждый знает, что может стать богом, если того захочет. Так почему мы должны заслуживать особого отношения?

— Ты абсолютно права.

— Поэтому так спокойно и воспринимают нас: может кто за помощью обратился. Или у самих дела, вдруг захотелось просто, ну, прогуляться. Так зачем же надоедать?

Медуса потрясенно молчала. А ведь когда — то и у них запросто общались друг с другом. Куда же все это делось? Почему так произошло?

Богини медленно шли по городу и им действительно никто не докучал.

— А куда мы идем?

— В дом совещаний. Там жители решают все самые важные вопросы сообща. Кстати, мы как раз подошли.

Они стояли перед абсолютно круглым зданием. Оно стояло обособленно и никакой своей частью не примыкало к внутренней стене, как все другие здания.

— Проходи. — Славуня распахнула дверь.

Дом состоял из одной единственной круглой залы и здесь их уже ждали.

— Медуса, оказывается, не мы первые сбежали из дота. Здесь все, кто ушел раньше нас, и многие не по своей воле. — Опис в волнении схватила богиню за руку. — Представляешь, Абариса схватили тем же вечером, сунули в мешок и кинули со скалы в море. Хорошо, что его брат присматривал за ним и бросился на помощь. Им повезло, что они оба остались живы. Абарис был без сознания, когда его семья приняла решение уходить. И он не мог послать мне весточку. Но теперь мы вместе. — Девушка все это время теребила Медусу за руку.

— Ой, — испугано спряталась она за своего суженого, когда поняла, что сделала.

— Не бойся, милая. — Славуня погладила ее по голове. — Здесь никто тебя не обидит. Ни тебя, ни твоего жениха.

Опис взглянула на Абариса и расплылась в улыбке.

— Вот и ладно, тогда остается дождаться месяца свадеб все сделать по обычаям. — Улыбнулась Богиня. — Ты же можешь не опасаться обращаться к любому из нас. Здесь, — Славуня развела руки, словно пытаясь объять весь город, — боги существуют для людей, а не наоборот.

— Вы меня простите. — Девушка повернулась к Медусе.

— За что же, дорога? Ты же все слышала. Да и раньше я, по — моему, не наказывала тех, кто ко мне обращается? Или я ошибаюсь?

— Нет, что вы. Вы такая добрая, мудрая. — Опис совсем засмущалась.

— Все, достаточно, — Славуня сжалилась над девушкой, которая хотела загладить свою неловкость, но только все больше запутывалась. — Думаю, что нашим гостям очень интересно, как вы тут все оказались.

— Можно я расскажу?

Вперед выступил крупный мужчина средних лет.

— Госпожа, — он поклонился Медусе, — Этому городу еще не так много лет. Все мы гиперборейцы, или же их потомки. К счастью, многие из нас уже родились здесь, на новом месте. Мы все те, кто разочаровался в богах нашего острова. Кого, как Абариса, насильно выставили из дома, а кто сам ушел, не согласный с правлением. Мы не имеем в виду вас. — Он снова почтительно поклонился богине. — Вы всегда правили мудро и справедливо. — Народ согласно зашумел. — Но какое — то время назад, ваши решения стали искажаться. И нам пытались внушить, что их по — прежнему принимает богиня Мудрости. Кто то в это поверил, но все же многие захотели уточнить, так ли это. И тогда стали пропадать люди, а их семьи подвергаться гонениям со стороны других богов. Тогда нам пришлось затаиться и наблюдать. Спустя некоторое время стало понятно, что боги ополчились против вас. Еще одной войны не хотел никто и они решили действовать более хитро. — Тут он огорченно покачал головой. — Мне стыдно и тяжело говорить об этом, но некоторые все же решили принять сторону сильнейшего, а в то время это были явно не вы. Им проще было поклоняться и приносить жертвы и ничего, если могли потребовать жену, сестру, ребенка. Главное, что ты оставался в достатке и благополучие. А если бороться, то впереди лишь была неизвестность. — Воспоминания несколько обострили облик мужчины и стало ясно видно, что он намного старше, чем показалось вначале. И жизнь его явно не была безоблачной. — И тогда, видя что назревает среди нас раскол, многие решили бежать, чтобы найти лучшую участь. Очень тяжело далось нам такое решение, ведь там был наш дом, наши семьи. У некоторых их родственники отказались уйти, а что может быть страшнее, чем лишиться своих корней? Но остаться безвольным стадом баранов, лишь бы была еде, тепло и хозяин не бил. Для нас это было невыносимо.

Тогда был назначен день. Но все прошло не так гладко. Казалось бы, сами все решили, никто никого не принуждал. Ан нет. В последний момент кто — то испугался. — Казалось, что такое не возможно, но говоривший еще больше сник. — Да что там, это мой крест на всю жизнь. Это был мой сын, единственный. А ведь его любимую отдали богам. Как он мог? — Голос мужчины сорвался и он пошатнулся. Опис подбежала к нему, обняла и начала что — то говорить, нежно поглаживая его по голове, словно младенца.

А Медусу словно парализовало. Она конечно знала, что замышлялось, но оказывается, что это было лишь еле видимой частью. Как айсберг, все самое страшное скрывалось под водой. Как она могла этого не замечать? Или просто не хотела верить?

— Спасибо — Мужчина несколько отдохнул и обнял Опис. — Я продолжу. В день ухода многих не оказалось рядом. Но не смогли они уйти не по своей воле. Предатель раскрыв замысел богам и те прогневались. Бежали лишь те, которым нечего было больше терять, а остальные оказались заложниками своих родных и близких. Никто не хотел быть причиной их гибели. А так бы и произошло, вздумай они покинуть свой дом.

В общем, бежали мы в жуткой спешке и еще долго не могли остановиться. И лишь здесь мы нашли приют. Последнее, что мы слышали дома — это было проклятие богов за то, что оставили родину предков. У нас не должно было рождаться детей. Это подкосило больше всего. Но в глубине души мы не могли смириться, неужели мир настолько несправедлив, что позволить свершиться этому?

Однако просить помощи и заступничества было некого. Тогда, — впервые за весь рассказ на его лице промелькнула улыбка. — Сколько мы шли и как велико было наше отчаяние, я думаю, что вы можете представить. Но тут мы столкнулись с аборигенами.

У Медусы изумленно взлетели брови вверх:

— С кем?

— Это они нас так назвали — аборигены. — Расхохоталась Славуня. — Это значит те, кто не имеет борейских корней.

— Мы тогда не знали Вас. — Несколько смущенно улыбнулся богине говоривший. — Тогда мы увидели людей, но как же далеко им было до нашего уровня развития. Но, как оказалось, у них очень отзывчивая и широкая душа. Они нас приютили и выслушали. Не знаю почему, но нам захотелось поведать обо всем им. Может сказалась усталость. А может их искреннее внимание и сочувствие. Мы тогда говорили, не надеясь ни на что. Но, оказалось, что именно здесь нам было суждено обрести свой новый дом. Они посоветовали нам обратиться к их богам. То, с какой любовью и уважением они говорили о Богах, вызывало даже некоторую зависть. Мы почти забыли, как это бывает. — Он бросил быстрый взгляд в сторону Медусы. — А затем нас подвели к огромному дереву — они называют его родовым — и волхв позвал своих богов.

— У каждого рода есть свое родовое дерево, конечно не такое, как ты уже видела, но не менее важное и мудрое. — Ответила Славуня увидев изумление на лице богини. — Самый первый основатель рода обязательно сажает молодое дерево, которое будет расти и крепнуть вместе с родом и быть ему опорой и защитой. И самым страшным преступлением является причинение вреда своему, или дереву любого другого рода. Такому никогда не заслужить прощение, ни у людей, ни у богов.

— И тогда мы увидели Славуню. — Мужчина продолжал свой рассказ.

— Ты уже знаешь, что наш Дуб сам выбирает, к кому обратиться, если помощь просят просто, а не у конкретного бога, — Славуня вновь перебила говорившего, — Он выбрал именно меня. Я сразу поняла, что они здесь должны остаться. Даже место знала, где можно было основать новый город. Вообще все получилось просто замечательно: и свежая кровь, и новые знания для моего народа, и дом для них. Да и нам веселее.

— И чем же вам стало лучше? — Спросила Медуса.

— Ну, хотя мы и произошли из местного народа, но они все — таки относятся к нам как к высшим существам, даже волхвы, правда не все. А вы знаете, что мы такие же. Поэтому можно нормально общаться, без всяких фокусов. Учишь их, учишь, — с грустью вздохнула Славуня.

Медуса невольно улыбнулась. Так искренне это прозвучало.

Люди не вмешивались в разговор богов и спокойно ждали возможности продолжить свой рассказ.

— Давай же дослушаем до конца их историю. — Богиня вернулась к действительности. — А то уже все устали.

Мужчина благодарно кивнул головой:

— Осталось совсем немного. Славуня пригласила нас осмотреть место для возможного построения города. И вот мы теперь живем здесь. Веду построили по всем правилам и законам природы. Есть и свое родовое дерево и алтарь.

При последних словах Медуса вздрогнула. Капище, алтарь, но ведь это значит жертвоприношение. Как же так?

Славуня, видя ее состояние тихо коснулась руки и прошептала:

— Потом объясню.

Однако больше никто не заметил состояния богини и рассказ шел своим чередом. Медуса опять прислушалась.

— После того, как мы немного обжились, то стали думать, как же помочь оставшимся дома, тем, кто все еще хочет уйти. И опять боги пришил к нам на помощь. Они помогли договориться с вашим отцом — Медуса опешила. — Да, он помог нам следить за происходящим на острове. Кстати, еще некоторые боги к нам присоединились, как Морской царь.

Таким образом мы узнавали, кому нужна помощь. Постепенно город заполнялся и уже появились города вокруг Веды.

Кстати, и про замыслы против вас мы знали, поэтому и готовились к встрече.

— Вот оно что, то есть отец все знал, но ничего не говорил мне. — Медуса растеряно оглянулась в поисках поддержки.

— Мысли Морского Царя нам не ведомы.

— Оказывается, я много не замечала прямо у себя под носом. Например, про жертвоприношения.

— Наверное, остальные догадывались, что вы этого не одобрите. Вы же знаете о Критском Минотавре? А то, что это одно из проявлений Зевса?

— Догадываюсь, ведь он провел там все свои первые годы жизни.

— Так вот, а девушек и юношей, которых ему посылали? Никто их больше не видел. Так и на острове началось то же самое, благо пример есть с кого брать. — Мужчина саркастически улыбнулся. — Неужели вы этого не знали?

Медуса отрицательно покачала Гловой. Обо все этом стоило поразмыслить.

— Ну что же, тогда помогайте разместиться вновь прибывшим, а у нас есть еще дела. — Славуня попрощалась и обратилась уже непосредственно к гостье:

— Мне кажется, что нам надо разрешить один важный для тебя вопрос. Пойдем.

И богиня решительно направилась к выходу. Идти было не долго, они вернулись обратно к центральной площади.

— Вот это и есть капище. — Славуня подвела Медусу к абсолютно круглому месту, состоящему их двух концентрических кругов. Во внутреннем кругу стояли идолы, посвященные местным богам.

— Смотри, капище состоим из двух кругов, заключенных один в другой. Во внешнем круге потребляется ритуальная, жертвенная пища, во внутреннем, как ты уже могла догадаться, находятся сами идолы. Внутри же еще есть алтарь. Служителями капища являются волхвы. Им помогают ведьмы и берегини. Ведьма может активировать алтарь, но воспользоваться им разрешено только берегине.

А теперь на счет того, зачем это нужно. Первое — это место, как источник. Если человек сам слишком слаб, чтобы непосредственно общаться с богами, он приходит сюда и капище дает ему силы. А теперь представь: один пришел, другой, третий. Представляешь, сколько здесь энергии. Вот людям легче с нами общаться именно здесь, а не в одиночку.

Во — вторых: сюда действительно приносят жертвы. Но не те, о которых ты думаешь. Вот например, ты можешь связать образ Лады и человеческую жертву?

Медуса отрицательно покачала головой.

— Ладе подносят цветы, живых! птиц, ягоды, мед. У каждого бога свои подношения. И среди них нет крови.

Я вообще не помня такого случая, когда была бы необходима человеческая кровь. Маги крови самая сильная и совсем не зачем отнимать жизнь при этом.

Мы разрешили этот вопрос?

— Да, но у меня возникли пара вопросов. Для начала, для чего вообще нужно делать подношения?

— Понимаешь, когда человек искренне делает какой — то дар, то бог получает энергию, положительную. И совсем не надо делать дорогих подарков. Достаточно маленького полевого цветочка, лишь бы он был искренен. Поняла?

— Согласна, тогда еще, что ты имела ввиду, когда сказала, что богам не нужна человеческая кровь.

— О! Это очень интересно. У людей есть обычай. Они призывают богов в свидетели какого — нибудь обета. Самым искренним подтверждением этого является договор на крови. Люди наливают в чашу вино, нарочно порезавшись, смешивают в нем свою кровь, затем выпивают и божатся. Это конечно можно совершить в любом месте, но на капище более эффективно, ведь тогда, за исполнением обета наблюдает само мировое дерево.

Так что кровь нужна не нам, а самим людям.

— Странные у вас обычаи.

— Зато у нас люди верят друг другу и исполняют свои обещания. — Несколько обиделась Славуня.

— Ты абсолютно права, я не хотела тебя задеть. Мы уже давно разучились жить открыто.

— Ладно, — Славуня быстро отошла. — Пошли обратно. Держись за меня. Или сама попробуешь, ты ведь знаешь, куда нужно попасть. Надо только четко себе это представить и держать этот образ в голове все время, пока ты перемещаешься.

— Нет, я пока еще не готова.

— Тогда держись.

— Богиня, богиня, подожди.

Перемещение сорвалось. К ним стремительно бежал какой — то мальчик, смешно размахивая руками и подскакивая при каждом шаге.

— Только не это, — простонала Славуня, оглядываясь явно в поисках того, куда можно было бы спрятаться. Но было уже поздно.

— Кто это?

— Моя кара небесная. Любопытный оборотень.

— ??? — Слов не было.

— А что тебя так удивило: мое отчаяние или оборотень?

— Твое отчаяние. Оборотень, я так понимаю, это тот, кто может принимать звериное обличие по своей воле?

— Да.

— У нас тоже иногда такие рождаются, так что мне это не в новинку.

— А что до остального, то сама сейчас все поймешь.

Налетел маленький ураганчик:

— Извините, что сегодня так долго пропадал, просто в одном селе случилась интересная история и я не мог ее не услышать. Она вот о чем. Хотя вам сейчас это не интересно. А пока меня не было, вы встретили саму Медусу. Это правда? Неужели это она? — Парень с благоговением уставился на обоих богинь.

Медуса не смогла сдержать смеха глядя на несчастное лицо Славуни. Этот мальчик, точнее юноша, говорил очень быстро, совсем не делая остановок и перескакивая с одного на другое. Достаточно тяжело было его понять. Казалось, что в нем через край бьет энергия и он постоянно боится что — то не успеть, пропустить. Да и говорит он так быстро, словно ожидает, что его вот — вот прервут.

— А вы и вправду та самая богиня Медуса, о которой так много здесь говорят? Мы давно вас ждали. Ну вот, я все пропустил. А я вас совсем не такой представлял. Вы мне расскажете все, все, что с вами произошло?

Теперь уже Славуня ехидно хохотала, глядя на нее:

— Ну все, теперь я могу спокойно вздохнуть. Баюн нашел себе новую жертву. Теперь он от тебя не отстанет.

Медуса беспомощно оглянулась.

— Нет, бежать некуда. Он везде тебя найдет. И как только умудряется? Баюн, давай не сейчас, наша гостья еще не успела отдохнуть.

— Ну вы же обещаете рассказать, правда?

Он с такой тоской в глазах и одновременно с надеждой смотрел на богиню, что она просто не смогла ему отказать. И лишь кивнула в знак согласия. Баюн весь аж засветился от счастья и тотчас куда — то рванул:

— Тогда я найду вас, а сейчас вон там скоро произойдет что — то интересное.

Его голос затих, а богини продолжали стоять, оглушенные.

— И что это было?

— Пойдем все — таки ко мне, там нам уж точно никто не помешает и я смогу все тебе рассказать.

Медуса уже привычно дотронулась до Славуни и они переместились к ней.

У богини оказался небольшой, но необыкновенно очаровательный и уютный деревянный домик, затерянный среди буйства красок окружающего его сада.

— Нравится? — С неподдельным волнением спросила богиня.

— Нет слов.

— Тогда проходи. Начнем?

 

Баюн

Как то, путешествуя, я в одном месте попала на жуткое действо. Все жители деревни собрались вместе всего лишь для того, чтобы…утопить котенка. Ну не могла же я просто смотреть на это и ничего не предпринять? Естественно я вмешалась. Когда ко мне в руки попал маленький комочек пищащей рыжей шерсти, то сердце прямо — таки готово было разорваться на части от жалости к нему.

И меня взволновал вопрос: почему жители деревни так поступают, ведь это не свойственно им. Пришлось остановиться и разобраться в ситуации. История оказалась очень необычной.

Несколько лет назад к ним пришла женщина, бывшая на последний сроках беременности. Она всего лишь просила немного еды и хотела идти дальше. Конечно же ей не дали уйти. Кто же отпустит ее в такой ситуации. Женщина, а точнее девушка благополучно разрешилась от бремени. У нее родился очаровательный мальчик. Опять же, разве можно выгнать молодую маму с младенце? Нет. В итоге она прижилась в этой деревне. Сообща ей построили дом и помогали кто чем мог. Сын ее рос, но было одно горе — он не говорил. Во всем остальном он был как все его сверстники: веселым, жизнерадостным, подвижным и любопытным. Мать же то баловала его до безумия, то ругала. И не понятно было, что же она к нему больше чувствует: любви или ненависти.

Но жители не вмешивались, так как обращалась она с ним нормально, не было никакой жестокости. Так прошло несколько лет, а мальчик так и не заговорил. Его смотрели и местная знахарка, и волхв, но все они сошлись на мнении, что это не болезнь. Никто не обнаружил никаких отклонений, просто создавалось ощущение, что он просто не хочет говорить. Оставалось только ждать, так все советовали матери.

И тут разом произошло несколько непонятных вещей. У одного из жителей случилась пропажа. Что именно я уже и не вспомню, но дело не в этом. Тогда никто не знал, что и думать, ведь все знают друг друга и не хотелось подозревать никого из своих, а чужих тогда в деревне не было. И тут случилось невероятное, заговорил Баюн. Люди сами онемели от неожиданности, а потом до них наконец дошло, ЧТО он говорит. Мальчик утверждал, что знает виноватого. Ему конечно не поверили, но в дальнейшем он оказался прав. Все выяснилось совершенно случайно. Тот человек, боясь, что кто — то все же поверит словам паренька, решил ночью вынести украденное. Но его увидели. То, что сказал Баюн оказалось правдой. И дальше пошло, мальчишку было не остановить. Казалось, что он пытался наговориться за все годы, проведенные в молчании. А людям стало страшно. Баюн знал про всех и каждого. И никто не мог понять, откуда он мог знать иногда такие вещи, что и сами то уже не помнили.

Жители стали приглядываться, ведь у каждого есть свои тайны и секреты, которыми совершенно не хотелось делиться. И стали замечать то тут, то там присутствие маленького рыжего котенка. Ну и конечно связали его появления и знания мальчика. Они думали, что именно кот рассказывает ребенку обо всем. А что некоторые действительно могли разговаривать с животными, то в этом никто не сомневался.

Люди пытались хоть как — то заставить паренька замолчать. Но ничего не помогало. Тогда они попытались ему объяснить, что не все нужно рассказывать, о некоторых вещах иногда нужно и умолчать. И стали потихоньку заваливать ребенка всякими подарками. Но все оказалось совершенно напрасно, мальчик оказался патологически честен. Если он считал, что должны были узнать о том, или этом, то никакая сила не могла заставить его замолчать.

Тогда жители решились на поступок, на который их толкнуло отчаяние, ибо другого оправдания я ему не могу найти. Хотя и это не оправдание. Лишение жизни, пусть даже и животного, нужного не для пропитания, или защиты своей жизни объяснить ничем невозможно. Но тут во время оказалась я.

— Слушай, — как то резко прервала свой рассказ Славуня. — А ведь не случайно Дуб посоветовал мне отправиться в путешествие именно в тот момент и именно в том направлении. Ну, ну. — Богиня в задумчивости покачала головой. — Ладно, продолжим дальше.

Держа котенка на своих руках, я попросила жителей показать мне того мальчика. И тут все с удивлением стали переглядываться и отметили, что его сегодня никто не видел. Хотя тот, по идее, должен бы был первым защищать своего любимца.

В этот момент ко мне под ноги бросилась мать Баюна. Она, рыдая, рассказала свою историю, которую кроме нее еще никто никогда не слышал.

Оказалось, что беременную женщину выгнали из дома ее собственные родители. Это казалось кощунством, но все было именно так. То, что она понесла без мужа, в этом не было ничего странного и никто за это не наказывал. А мужчины все так же охотно брали в суженые таких женщин, ведь было точно понятно, что они могут быть матерями. Ведь любой ребенок — это дар богов, и совершенно не важно, кто отец.

Но здесь был другой случай. Сама девушка не могла сказать, кто отец ребенка. Мало того, она утверждала, что еще никогда не была с мужчиной. А произошло все в лесу, она тогда потеряла сознание и не знала, что могло произойти. Вот тогда ее родителям и стало страшно. Мало ли кто родиться. Вытравить плод они не могли, но и оставить было боязно. И они тогда решили просто выгнать свою дочь. Девушка не сопротивлялась и ушла куда глаза глядят. Хорошо, что на ее пути оказалась именно это деревня.

Рождения сына она ждала со страхом. Когда ее спрашивали, почему она решила, что будет сын, то она не могла ответить. Просто знала и все. Но родился обычный мальчик и мать с облегчением вздохнула. А потом начались неприятности. Как то она долго не могла найти Баюна, но зато под ногами вертелся не понятно откуда взявшийся рыжий котенок. Женщина хотела уже выгнать его на улицу, как тот на ее глазах превратился в ее собственного сына. Ребенок был оборотнем.

Она тогда никому не сказала об этом, слишком боялась быть вновь изгнанной, тем более, к ней начал свататься пригожий сосед. Так и жила со своей тайной. И вот теперь люди все узнали.

Женщина стояла на коленях и ожидала приговора своих соседей. Но все были слишком растеряны, чтобы что — то решать. Ведь только что они чуть было не убили человека.

Котенок тем временем отогрелся на моих руках и превратился в маленького мальчика. Он был очень бледный и худой. Его глаза смотрели с мольбой. И я поняла, что ему не место здесь. Конечно, жители бы ничего ему больше не сделали, но любви бы он здесь точно не дождался Собственная мать и то возненавидит его за то, что пришлось рассказать о секрете всем, да еще и при любимом человеке.

И я забрала его с собой. После я наведывалась в ту деревню. Мать его вышла замуж и сейчас вновь ждет ребенка. И она совершенно счастлива. О Баюне и не вспоминает. Теперь малыш со мной. Хотя уже не малыш, а юноша. Он действительно очень любознательный и постоянно где — то пропадает. А еще у него абсолютная память Если где то что то услышит, то вовек не забудет. И какой он сам рассказчик — заслушаешься. Мы иногда собираемся около Луба и слушает его. Баюн расхаживает между корней дерева в облике кота и рассказывает различные истории. Завтра сама все услышишь. Только боюсь, что перед этим парнишка тебя еще успеет замутить. А мы, возможно, услышим именно твою историю.

— А ты так и не выяснила, кто его отец?

— По крайней мере, из наших никто не признается. И я им верю.

— Странно все это.

— Ну почему же. У нас уже есть серый волк, который на самом деле добрый молодей. А теперь вот будет и кот ученый. Есть еще царевна — лягушка, в общем, оборотней хватает.

— Я еще хотела тебя спросить, а какая у вас иерархия богов. Сравнить было бы интересно.

— Знаешь, иерархия конечно есть, но в ней достаточно трудно разобраться. Просто слишком много появилось богов, после того, как пришли вы. То есть я имею ввиду гиперборейцев. А все почему? Да потому, что у вас им не давали себя проявить. Теперь же их силы раскрылись полностью.

— И как же вы узнаете, что появился новый бог?

- Все просто. Любой, кто претендует на это звание должен показать, чего он достиг. Человек подходит к алтарю и заявляет, что готов к испытанию. Мировое дерево же дает ему возможность показать себя.

— И что же это за испытания?

— Не знаю. — Ошарашила ее ответом Славуня.

— Но ты же богиня, как же не знаешь.

— Сейчас объясню. У нас есть три типа богов. Точнее два. Первые — это те, кто вышел из людей. То есть добились знаний сами. Вторые же уже рождены богами. Я из них. А третьих не существует.

— Это как?

— А так, люди поклоняются природными явлениям и считают их богами. Ну, что бы ты поняла. Есть богиня Мерцана, но на самом деле это заря — природное явление и богини как таковой не существует. Поняла?

— Вроде. А если несколько богов будет обладать одной и той же силой, не станут они враждовать?

— Да нет же, из — за чего. Наоборот, здоровая конкуренция еще никому не вредила. Вот например Велес был раньше покровителе всех животных, но затем появился Святобор. Велес же стал больше интересоваться домашними животными. А Святобор дикими.

— Хорошо. Как же тогда рожденный бог узнает о своих способностях?

— О! Тут свои моменты. В один прекрасный миг бог попадет в такую ситуацию, из которой выходов много, но тебе подходит только один. Вот ты ведь тоже рождена богами и я думаю, что тебе бы пришлось решать какой — нибудь спор, ведь ты же богиня мудрости.

— Занятно.

— А насчет становления богов из людей, я могу рассказать тебе последний случай. А ну иди сюда. — Славуня резко выкинула руку и поймала рыжего кота. — Нет, ну что я тебе говорила — это уже она обратилась к Медусе. — А ведь я считала, что нам здесь никто не помешает. Давно слушаешь?

— Ну ты же не прогонишь меня? — Проговорил кот, приобретая человеческий облик. Через мгновение перед ними стоял тот самый юноша — Баюн. — Ты же будешь рассказывать о Яровите? Я тогда не присутствовал при этом событии и все пропустил. О, горе мне, горе. Почему я не могу быть одновременно в нескольких местах?

— А кто тебе сказал, что не можешь? — Медуса удивленно улыбнулась. — Просто ты не пробовал. Наверное, все — таки не очень этого хочешь.

— Как это не хочу? — Парень несколько успокоился, поняв, что его не собираются сразу прогонять. — Еще как хочу.

— Так давай, действуй.

— А как? Этого же еще никто раньше не делал.

Но Медуса уже потеряла интерес к молодому человеку и обратилась к Славуне.

— Слушай, по — моему, сейчас Абарис как раз хотел рассказать своей невесте историю, произошедшую с ним?

— Да, я слышала, как они договаривались об этом. — Ответила богиня, не понимая, куда же клонит Медуса.

— Ну тогда ладно. А я хочу про Яровита послушать. Расскажешь?

— Конечно, прямо сейчас? — Славуня вопросительно переводила взгляд с богини на кота.

— А чем сейчас плохо?

— Так не честно, я тоже хочу ее услышать. — Завопил Баюн.

— И в чем проблема? — Медуса недоумевающе посмотрела на него.

— Сами же сказали, что Абарис тоже начинает рассказывать свою историю.

— Тогда тебе придется сделать выбор.

— Но я не хочу выбирать. — Парень возмущенно топнул ногой. — Я хочу быть сразу и там, и здесь. Я имею на это право.

После этих решительных слов раздался хлопок и кот исчез, но мальчик остался.

— Почему вся жизнь сплошная несправедливость. — Продолжал по энерции возмущаться он. Но постепенно начал осознавать, что произошло.

Славуня так же была удивлена, а вот Медуса довольно улыбалась:

— Вот так то лучше.

— Как это у него получилось?

— А как вы догадались, что я могу так?

Оба вопроса прозвучали одновременно.

— Просто я не верю, что такой талант, как у тебя не позволяет тебе быть в нескольких местах одновременно. Просто тебе нужно было поверить в себя. Кстати, ты умеешь писать?

— Нет, — парень смущенно покраснел.

— Почему? — Медуса выразительно посмотрела на Славуню.

— Да я как то не думала, что его способности уж очень нужны. — Теперь уже покраснела богиня.

— Что? Да это же уникальный дар. Он же помогает состояться Истории. Да еще Баюн и неподкупен. Все, что он запишет и есть истина.

— С завтрашнего дня будем тебя учить. — Сказала богиня парню. — Вот что значит Мудрость. — Славуня уважительно покачала головой.

— Ура! Но ведь вы же расскажете сегодня про Яровита.

И такое было неподдельное волнение в его голосе, то обе богини рассмеялись.

— Ладно, уж. Слушайте.

Всем был славен Яровит: и красив, и статен, и умен. А воин был, таких еще поискать надобно. Но была у него одна слабость, за которую над ним смеялись все соседи. Уж очень он любил землю. По весне было его не оторвать от походов в леса. Когда же его спрашивали, что он там делал, то молодой воин спокойно отвечал:

— Любуюсь.

И над ним смеялись, но Яровит был доволен и не просил себе другой участи.

Однажды на землю спустился отец богов и богинь Сварог. И увидел он, как Яровит сражается с врагами земли русской. Подойдя к молодцу, бог спросил:

— Если бы ты стал богом, на что бы ты свою силушку потратил?

— Уж коли бы мне выпала такая доля. — Ответствовал молодец. — То украшал бы я землю — матушку по весне травой, а деревья и кусты — зеленою листвою.

— Отменное занятие, но это по весне. Что же ты бы делал в другие времена года?

— А летом, осенью и зимой, да и весной, если придется, — защищал бы я землю — матушку от врагов.

— Вот такого мне бога и не хватает. — Воскликнул Сварог и вознесся вместе с Яровитом в Ирий — сад.

Вот такая вот история недавно произошла у нас.

— Мда. И какое же испытание здесь было? — Баюн таки прямо приплясывал на месте от нетерпения.

— Может ты сам подумаешь? Я ведь все рассказала.

— Тогда… Мне кажется, что для него и было испытанием то, что он никогда не стремился к большему. А ему предложили выбор. Только я так и не пойму, что же тут такого сложного было.

— Знаешь, испытание не обязательно должно быть сложным. В физическом плане. Для Яровита было трудно бросить привычный уклад жизни, ради призрачных надежд. Даже если при этом ты сможешь обладать намного больше.

— Странно все это. — Баюн задумался.

— Мне кажется, что твое испытание еще впереди. — Улыбнулась Медуса.

— Да нет же, я не бог и мне никогда им не стать. — Грустно ответил будущий сказитель.

— Тебе очень не хватает уверенности в себе. Вот твоя беда. — Погладила его по голове Богиня. — Я не знаю кто ты, но ведь ты сейчас здесь куда люди попасть не могут и главное, что родовое дерево тебя приняло. Подумай об этом.

— Так. — Хлопнула в ладоши Славуня. — Мне кажется, что пора завершать нашу беседу. Медусе необходимо побыть одной и обдумать все, Баюн. Так что до завтра.

— Славуня. Я так и не поняла, справились ли вы с проклятием.

— Каким — Не поняла богиня.

— Ну, мужчина рассказывающий мне сегодня о происшедших событиях, упомянул, что их прокляли, не должно было быть наследников.

— А, ты об этом. Сама же знаешь, что проклясть человека можно, если он сам себя считает проклятым.

— Я то знаю, но как вы это им объяснили?

— Да так и объяснили. Среди первых пришлых к нам была одна молодая девушка, которая как раз была на сносях… Сейчас я уже не помню, как ее звали, а вот дочку назвали Верой.

Но это все уже произошло после. А тогда люди были очень подавлены этим проклятием. Они только начинали строить город и жили во временных хижинах по несколько человек. И я решила поговорить с ними, ведь нельзя же закладывать новый город, который является для них надеждой, не избавившись от старых проблем.

Ты со мной согласна?

Медуса кивнула, не желая прерывать богиню.

— Так вот. Я попросила Стояна, волхва, который присоединился к людям по дороге, уже на нашей земле, собрать всех около заложенного алтаря. Жители конечно пришли, но их подавленное настроение сразу же ощущалось. Они явно не ждали от этой встречи ничего хорошего.

Стоян, ты, кстати, еще не раз о нем услышишь, и сам пытался помочь им в этом вопросе, но все было без толку. Так что пришла моя очередь.

Когда я появилась перед ними, то хотела говорить про их веру в самих себя. Но поняла, то мои слова все — равно не достигнут их разума, ибо в сердце их поселилась скорбь. А значит и не стоило начинать. И тут я увидела ту самую беременную девушку. Кто, как не она, мать, будет защищать свое дитя.

— Неужели ты. — Обратилась я к ней. — Желаешь потерять своего ребенка?

Девушка испугано обхватила свой живот, словно пытаясь защитить его и отрицательно покачала головой.

— А как же тогда быть с вашим проклятием? Ведь у вас не должно быть детей. Что же тогда сейчас с ним, твоим еще не рожденным, но уже таким любимым малышом должно случиться?

Но она все еще продолжала испугано молчать. Я тогда еще подумала: «Ну давай же, начинай, защити свое дитя.» И тут появились Лада и Макошь. Они у нас рожаницы. Ладу ты знаешь, а Макошь — богиня плодородия.

— Славуня, времени почти не осталось. У этого малыша даже мы не может прочитать его судьбу. Она сейчас родит.

И как раз в этот момент будущая мама почувствовала первое приближение родов. Она испугано вскрикнула:

— Этого не может быть. Мне еще рано.

— Не тебе это решать. Малыш сам должен решить, появиться ли ему на свет сейчас, или же уйти, ведь его здесь не ждут.

— Ждут. Я его люблю больше всего на свете.

— Так реши же, что будет с твоей дочкой. Докажи, что ты ждешь ее.

— У меня будет девочка?

— У тебя уже дочка. Мы больше ничего не можем сделать для тебя. Все зависит от тебя самой. Стоян уже столько раз вам все объяснял. Осталось только тебе в это поверить.

Девушка вдруг резко мотнула головой:

— Я не хочу такой судьбы для своего ребенка.

— Уже лучше. — Обрадовалась я. — Так чего же ты хочешь?

— Стоян говорил, что проклятье действует только тогда, когда ты считаешь его заслуженным. Я так не считаю.

— Опять не то. Мы уже поняли, чего ты не хочешь и не считаешь. Пришло время понять, чего же ты хочешь.

— Я ушла, что бы моя девочка видела лишь любовь и добро вокруг себя. Что бы могла жить так, как подсказывает ей сердце, а не. — Тут она несколько запнулась. Но затем решительно продолжила. — А не боги. И я знаю, то мы достойны этого. Мы уже сделали свой выбор. До нас не смогут больше добраться. Мы сами хозяева своих судеб. Я хочу, что бы моя дочь родилась здесь и сейчас, а назову я ее — в честь мудрости богов этих мест — от слова Веда и Чистого света — РА, который несет в себе каждый ребенок. Так что, Верочка моя, я тебя жду.

Рожаницы уже держали девушку, так как процесс был в самом разгаре. И в тот же вечер, около алтаря родился первый ребенок, ступивший на свою новую родину.

Надо ли говорить, что после этого про проклятье все забыли. И уже немало маленьких ножек бегают по этой земле.

— Да. — Вздохнула Медуса.

— Да. — Вздохнул Баюн.

— Ты еще здесь? — Возмутилась Славуня. — Мы же тебя отослали.

— Так я и ушел. Но вдруг что то вырвало меня обратно, и вот я здесь. — Парень задиристо выпятил подбородок.

— А раньше с тобой такое случалось? — Обе богини были заинтригованы.

— Я всегда ощущал, когда происходит что то интересное, требующее моего присутствия. Но не мог быть одновременно в нескольких местах. Теперь же могу. А все благодаря Медусе. — Он смотрел на нее сияющими от восторга глазами.

— Ну все. Если кто меня спросит, где Баюн этому научился, сразу же буду отсылать к тебе. Не мне же отчитываться. — Славуня не шутила. — От него и так нет продыху, теперь же… — Она бессильно махнула рукой. — Оставьте меня.

Они сразу же оказались за пределами ее сада.

— Это я ее так расстроил. Я что, и впрямь такой навязчивый? — Баюн чуть не плакал.

— Еще пока не знаю, но думаю, если бы ты действительно всем надоел, тебе бы дали об этом понять.

— Один раз это уже произошло. — Парень посерел лицом, вспоминая свою деревню.

— Зря ты так, боги же тебя сюда пускают. Значит, ты делаешь нужное дело. — Богине вдруг очень захотелось погладить его. Миг и у нее на руках оказался рыжий кот. Она почесала его за ушком. — И что мне с тобой делать?

— А ничего. Я исчезаю, меня зовут.

И от него осталась одна довольная улыбка, а затем исчезла и она.

— Чудные все здесь какие то.

Это оказалась ее последняя мысль на сегодня.

 

Встречи

Утро началось с истошного вопля Баюна.

— Я здесь совершенно ни при чем. Она сама предложила обучать меня грамоте.

— Что происходит? — Медуса еще не пришла в себя от столь резкого пробуждения. Но когда увидела, кто стоит возле ее пещеры, едва не пожалела, что вообще сегодня проснулась.

Она увидела мужчину с двумя лицами, державшего за шкирку подозрительно знакомого говорящего рыжего кота.

— Вот она, она. — Кот лапкой указывал на богиню. — Сами спросите.

— Ну что же, прекрасная незнакомка. — Он учтиво поклонился. — Это, с вашего позволения животное, утверждает, что именно вы его отправили ко мне с утра пораньше.

— Да? А я могла? Ведь я даже не знаю, кто вы. — Происходящее все больше напоминало комедию.

— Ах, да, вы же у нас только что появились. Очень невежливо с моей стороны. — Мужчинка аккуратно поставил кота на берег. Тот, утопая лапками в киселе, прошмыгнул за Медуса. На всякий случай. — Числобог, покровитель времени, счета и письма.

— Теперь все стало более ясно. Я вчера посоветовала этому юноше. — Богиня показала на Баюна, который уже вновь стал человеком. — Изучить грамоту, что бы запечатлеть все то, что он сочтет нужным на бумаге. Правда, конкретно к вам я его не направляла. Наоборот, Славуня сказала, что она сама займется его обучением.

— Да что Славуня. Раз уж учиться, то у профессионала. — Юноша важно надулся, за что и получил.

— Вот не благодарный. Я ей это обязательно расскажу. — В глубине души Медуса конечно шутила. Но для профилактики все же надо было его наказать.

— Не надо, — искренне испугался он. — Это неудачная шутка. Я ее очень ценю и уважаю, но все же очень хотел бы, что бы вы взяли меня к себе в обучение. — Он выжидающе уставился на бога.

Тот явно наслаждался происходящим:

— Ну что же, вы не против прогуляться?

— С удовольствие. — Медуса согласно кивнула головой.

— Значит вы, юноша, хотите учится? Проверим. Если отгадаешь мою загадку, то я, пожалуй, возьмусь за тебя.

— Договорились. — Глаза парня засияли от возбуждения.

— По небу летит орел. За ним двенадцать соколов. У иных соколов по тридцать перьев. У иных — на одно больше. В каждом пре две дюжины волосинок, в каждой волосинке на три дюжины больше пушинок. В каждой пушинке столько же пылинок. Что это?

— Сейчас, сейчас. — Баюн судорожно забегал вокруг нас. — Значит будет так:

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с тремя сыновьями. Старший и средний давно были женаты, а младший, Иван-царевич, все никак не мог найти себе невесту. Вот однажды приходит он к отцу и говорит:

— Батюшка — царь! Слыхивал я, в тридевятом царстве, тридесятом государстве есть у царя Смекала, по прозвищу Числобог, единственная дочь, да такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И будто бы скликает Смекал царевичей со всего света белого — жениха достойного станет выбирать. Кто отгадает его загадки — тот станет его зятем. Дозволь мне пуститься в путь за царевной.

— Отчего же царя Смекала еще и Числобогом кличут? — спрашивает отец.

— Оттого, батюшка, что никто на свете лучше его не владеет счетом. Глянет ночью на небо — сразу все звезды пересчитает.

Посмотрит на дерево — мигом все листья перечтет, до единого. Окинет взором вражью рать — тут же узнает, сколько народу.

— Да, хитер — мудер твой Смекал, — со вздохом сказал царь. — Но и мы не лыком шиты. Завтра же отправляйся в путь. Дальние проводы — лишние слезы.

Долго ли, коротко ли, едет Иван-царевич дремучим лесом. Видит — медведь на дуб дуплистый взобрался, а над дуплом пчелы роятся в тревоге. Тут подлетает к царевичу одна пчела и жужжит:

— Помоги нам, Иван-царевич, спаси от лохматого разбойника. Он не столько меду в дупле съест, сколько наших детушек загубит. Помоги, я тебе еще пригожусь!

Натянул Иван-царевич тугой лук и прострелил медведю кончик уха. Тот со страху сорвался с дуба и пустился наутек. А Иван-царевич поехал своим путем.

Вот приехал он в стольный град царя Смекала. Народу на площади — тьма-тьмущая, царевичи и королевичи со всего свету белого. Царь с царицею и дочкой-красавицей сидят на крыльце на раззолоченных тронах.

— Кто отгадает мою загадку, — говорит царь Смекал, — тому отдам в жены царевну Миловзору и полцарства в придачу. А кто не отгадает, пойдет ко мне в вечное услужение на конюшню.

Первым вызвался царевич Ахмат. Вторым — царевич Свенельд. Третьим вышел Иван-царевич.

И говорит Числобог:

— Вот моя загадка. Летит по небу орел. За ним двенадцать соколов. У иных соколов по тридцать перьев, у иных — на одно больше. В каждом пере две дюжины волосинок, в каждой волосинке на три дюжины больше пушинок. В каждой пушинке столько же пылинок. Что это такое?

Ахмат-царевич за голову схватился. Свенельд-царевич нос ниже плеч повесил.

— Нет, — говорят в один голос, — нипочем нам этой мудрости не разгадать. Ну что ж — повели обоих в вечное услужение на конюшню.

Иван-царевич пока молчит, но тоже кручинный стоит. Вдруг слышит — пчела над ухом жужжит:

— Не печалься, царевич. Загадка хоть и мудреная, а мы, пчелы, все ж мудреней. Орел — это год. Соколы — двенадцать месяцев. Перья — сутки, либо тридцать суток в месяце, либо тридцать одни. Волосинки- часы, их двадцать четыре. Минут в часах — пушинок — на три дюжины больше: шестьдесят. А пылинки — секунды: их тоже шестьдесят.

Так и ответствовал Иван-царевич царю Смекалу, по прозванью Числобог, и в тот же день сыграли его свадьбу с красавицей Миловзорой. А взамен полцарства попросил царевич, чтобы Смекал отпустил двух незадачливых женихов на все четыре стороны. Потом посадил Миловзору на коня и увез в родимые края, на Святую Русь. Стали они жить-поживать да добра наживать.

— Вот складно говорит, да и загадку отгадал правильно. — Числобог довольно улыбался. — Зря я раньше не ходил тебя послушать. Теперь исправлюсь. А Иван — царевич это ты значит?

— А почему бы и нет, своего отца я не знаю, так почему бы мне и не оказаться царским сыном.

— А Смекала — я? — Продолжал чего то от него добиваться бог.

— Ага, а разве я плохо вас описал? — Парень начал смущенно перетаптывался на месте, не зная, чего дальше ожидать. Не переборщил ли, этот вопрос явно виднелся на его лице.

— Ну, ну! — Задумчива хмыкнул Числобог. — Вот мы и пришли. Здесь я обитаю.

Медуса осмотрелась Впереди была башня, высотой теряющаяся в небесах. А дорогу к ней выстилали множество цветов. Одни были в разгаре цветения, другие только начинали раскрываться, третьи же готовились скрыть свою красоту до следующего дня.

— Это мои волхвы придумали. — Несколько смущенно сказал он. — По цветам можно узнать точное время суток. Мне понравилась идея, вот я ее и применил к себе.

— Здорово. — Только и могла вымолвить богиня в восхищении.

— Так вы берете меня в ученики. — Баюн решился напомнить о себе и с нетерпением ждал ответа.

— Беру, но тебе придется очень стараться. Спуску не дам. Как же ты будешь успевать и со мной заниматься, и истории свои слагать?

— А я теперь все могу одновременно делать. — Похвастался юный сказитель. — Медуса научила.

— Спасибо тебе, добрая душа. — Числобог опустился до самой земли в шутливом поклоне.

— Да уж. — Богиня только вздохнула. — Кажется, меня теперь еще не раз «поблагодарят».

— Что же, вы теперь знаете, где я живу. Если что, милости просим. — Он радушно развел руками. — А ты, марш за мной.

Парень проследовал за богом весь святясь. Еще бы, впервые им занялись. Славуня не в счет. Она помогла Баюну, но по сути все — таки бросила того на произвол судьбы. А Числобог всерьез вознамерился тому помочь.

— Да, — Еще раз вздохнула она. — Если меня теперь каждое утро будут так будить. Но мысль не дали додумать.

«Медуса, нам нужна ваша помощь.»

Богиня сначала не поняла, что обращаются к ней. А главное, кто. Но потом до нее дошло, что слова слышались прямо в голове. Странное ощущение, тем более, что дома ничем подобным никто не обладал. Это же Дуб передавал ей просьбу жителей. Но как же им ответить? А главное, попасть к ним. Славуня ведь еще не успела ей объяснить принцип перемещений.

— Медуса?

Голос был подозрительно знакомый. Но откуда могла здесь взяться его обладательница.

— Я рада, что ты сумела спастись. Но кем тогда так хвастается Афина? Чья кожа обтягивает ее щит?

— Что? — Медуса резко развернулась. — Артемида? Что ты здесь делаешь?

Это и впрямь была богиня охоты — Артемида. Точно такая же, как будто это был не Ирий, а Олимп.

— Здесь меня зовут Зевана. А как? ДА так же как и ты.

— То есть, то же сбежала?

— Да, но не по такой трагической причине. Просто опостылело все. А тут я начала замечать, что люди уходят. Вот и решила посмотреть. Здесь меня приняли с радостью, тем более, что мою ниша оказалась свободна. Тут так здорово. — Богиня потянулось всем своим стройным, сильным, гибким телом, словно пытаясь всех обнять.

— Понятно. И давно ты здесь?

— Достаточно. Теперь вот помогая искать недовольных, как твой отец.

— Оказывается, что многие замечали происходящее, только я предпочитала оставаться слепой. Даже отец не пожелал мне все рассказать.

— Ты не права. Мы решили, что ты свое дело еще окончила. Да и, если честно, смогла бы ты все бросить тогда?

— Наверное, нет. Но цена этому — гибель моей сестры. Кстати, что ты там сказала насчет щита Афины?

— Так ты не знала? Она обтянула его твоей кожей, да и другие боги сделали из нее себе плащи. Прости, даже не представляю, каково тебе это слышать.

— Неужели все это того стоило. Отец ведь мог представить, чем дело закончится. А теперь она погибла, да еще так!

— Это был ее выбор. Твоя сестра все знала. Но теперь для всех недовольных ты, точнее она как символ. Люди стали понимать, как могут поступить и с ними тоже, если поступили так со своей, с ровней себе. Что же тогда говорить о смертных, жизнь которых уже давно у нас перестала быть столь ценной, какой является на самом деле.

— Надеюсь, что ты права. — Медуса все еще вспоминала свою сестру.

— Когда я тебя увидела, мне показалось, что ты была чем — то озадачена. Это так?

— Да. Я услышала призыв из города. Но не умею на него ответить. Да и перенестись туда не могу.

— О! Мысленная речь это чудо. Можно намного быстрее общаться. Это совсем просто: представь с кем и о чем ты хочешь поговорить.

«Так?» — Медуса подумала об Артемиде, точнее Зеване, как теперь ее звали.

«Видишь, как здорово».

— Но почему дома так не умеют?

— А ты сама когда — нибудь пробовала?

— Даже не задумывалась. Не было необходимости.

— Вот, вот. А тут эта необходимость просто постоянная. Мы на Олимпе совсем обленились, почти всегда были на месте, да и общаться друг с другом не очень то было в почете. У всех имелись какие то претензии. А тем более, что и говорить о людях.

— Знаешь, ты права.

— А здесь ты почти никогда не остаешься одна. Тобой интересуются. Ты нужна как богам, так и смертным.

— Мне не нравится это слово.

— Ах, да. — Артемида понимающе посмотрела. — Ты ведь единственная из сестре, не обладающая бессмертием.

— Не из — за этого. Просто оно звучит так, словно ты пытаешься обособиться, отделиться от людей.

— Возможно, ты и права. Не замечала этого. Знаешь, что мне нравится в здешних обитателях? Их уважение к природе. Если они идут просто в лес, или на охоту, то они всегда просят разрушения у хозяина леса, и обязательно что то оставляют взамен. Они бережно относятся к животным. Никогда не убивают ради удовольствия, просто для того, что бы похвастаться своей ловкостью. Или, что еще хуже, добудут зверя и бросают его. И за всем этим присматривает Хозяин леса — Леший. У каждого леса свой. Есть еще много лесных жителей. Меня с ними познакомил Древобог. Он такой. — Протянула она мечтательно закатив глаза.

— Интересно, что такой я тебя еще не видела. — Медуса смотрела на новую, не известную ей богиню.

— Мне кажется, что здесь я ожила. Будто раньше просто существовала. Ты меня еще поймешь.

«Медуса, вы нам нужны». — Вновь вклинился в разговор неслышный голос.

— Ой, меня опять зовут. Как попасть в город?

— Есть два пути. Один — подойти к Дереву, дотронуться до него и сказать, где хочешь оказаться. Так делают в самом начале, когда еще не умеют перемещаться. Или не знают место, куда им необходимо попасть. Ведь для второго способа необходимо точно представить, где ты должна очутиться. Ну или держись за меня. Тебе куда надо?

— На капище, в город. Видимо. Они не уточнили. — Несколько замешкалась богиня.

— Ну если не уточняли, то тогда точно к алтарю. Вперед.

Хлоп. И опять всех окатило брызгами морской воды. Артемида была аккуратнее. При ее появлении всего лишь раздался звук, похожий на треньканье тететвы лука.

— Наконец то.

Богини оказались прямо перед мужчиной, который вчера вводил Медусу в курс дела.

— Мы ждали вас. — Он поклонился обоим богиням. Ничем при этом не выявляя свое удивление, что их оказалось двое.

— Ну я не нужна здесь. Оставляю вас.

И Зевана исчезла.

— Как вас зовут, я не хочу общаться с безликим существом.

— Здесь меня зовут Добрило.

— И что это за мода менять свои имена. Это не правильно. Сначала Артемида, затем вы.

— Многие из нас взяли себе другие имена. Хотя вы и не одобряете это. Но мы сами изменили свою судьбу и взяли те имена, что соответствуют нашим представлениям и надеждам, желаниям и стремлениям.

— Возможно, что я и ошибаюсь. И как бы вы меня назвали? — Медусе было действительно интересно.

— О! — Оживился он. — Мы уже думали об этом. Вы всегда были символом и мудростью нашего острова. Нашей Гипербореи. — С некоторой тоской сказал он, называя свою родину, ту, что отказалась от него. Да и от других то же. — Лебединой девой, дочерью Морского царя. И мы хотим. Нет! Мы вас просим принять на себя эту ответственность и здесь, в Веде. Будьте нашей царевной — Лебедью.

Все люди, находившиеся возле капища с ожиданием смотрели на нее.

— Разве не для этого вы сюда шли? — Добавил Добрило.

Его последняя фраза положила конец всем сомнениям Медусы.

— Хорошо, но согласны ли остальные жители города?

— Да, мы говорим от лица всех.

— Тогда я готова вам помогать. Но у меня есть просьба. — Богиня вздохнула. Это был самый важный момент. — Я хочу несколько изменить обычаи, что бы не смогла повториться то, что случилось на нашей с вами родине.

— Мы готовы, богиня, что нужно сделать?

— Раньше, когда вы обращались ко мне за советом, то никто больше не знал, ни просьбы, с которой приходили, ни решения, что я принимала. Теперь же я хочу, что бы все решалось гласно. Необходимо присутствие людей. Всех тех, кто захочет прийти. Вы согласны?

— Что же, это и впрямь не по обычаям, но вы как всегда правы и смотрите дальше нас. Таким образом никто действительно не сможет исковеркать ваши слова. Я поговорю с остальными. Однако же, у нас есть к вам сразу же одно дело. Да и народу достаточно. Если конечно сами обратившиеся согласны с такими условиями. — Он посмотрел на молодую пару, стоявшую несколько обособленно. Вроде вместе, но в то же время, отдельно друг от друга.

— Да? — Медуса собралась. Ведь это было ее первым делом в новом Городе. И оно должно положить начало новым отношениям. Действительно дать почувствовать, что они нашли себе новый дом.

— У нас, точнее у этих молодых людей возник спор, точнее одно недоразумение. Эти двое. — Добрило подтолкнул поближе к богине парня с девушкой. — Любят друг друга. Но вот незадача. Храбр является местным жителем, а Любава пришла вместе с нами. И у нас разные обычаи. Они никак не могут договорится, когда же справлять свою свадьбу.

— И что же вас смущает? — Медуса обратилась непосредственно к парочке.

— У нас всегда свадьбы справлялись весной. — Любава оказалась посмелее своего суженого. — А Храбр настаивает на осени. Не могу же я нарушать заветы предков. И он говорит то же.

— А ты что скажешь? — Богиня посмотрела на парня.

— Я ее очень люблю, но не могу в этом уступить. — Насупился парень. — Как же можно весной, когда у меня земля?

— А ты пытался ей все это объяснить? — Медуса сразу поняла, что он имеет ввиду.

— Да Любава и слышать ничего не хочет. — Расстроено махнул рукой Храбр.

— Любава, как ты думаешь, почему наши предки справляли свадьбы именно в это время, а не в другое?

— Но как же, ведь когда приходит весна, то природа, сама жизнь обновляется. А осенью наоборот все увядает.

— Так, а как мы собирали урожай, ты это помнишь?

— Да, конечно, два раза в год. А при чем здесь это? — Девушка честно отвечала на вопросы, но при этом не забывала бросать на богиню недоумевающие взгляды.

— Смотри. У нас был совершенно другой климат. Действительно, мы собирали по два урожая в год. Здесь же все по — другому. Весной надо сеять, иначе дальше голодать останешься. А август, как раз время для сбора всего того, что выросло за лето. Именно поэтому в сентябре, а ни в какое другое время. Только после сбора урожая здесь и играют свадьбы. А теперь подумай, наши предки, оказавшись здесь, как бы они себя повели?

Любава задумалась.

— Скорее всего, они бы согласились, что это правильно.

— Ну так ты согласна? С этой проблемой разобрались? — Богиня посмотрела на ребят. Те дружно кивнули. — А как же вы раньше то справляли?

— Да кто как. Все как то сумели договариваться, только эти двое оказались слишком упрямы. Но теперь мы действительно видим в ваших словах резон. Так и будет. — Добрило поклонился, признавая правильность ее решения.

— Госпожа.

Медуса обернулась. Перед ней предстал старец в длинной белой рубашке. И, что привлекало внимание в нем — это была длинная седая борода. Раньше богиня не видела такого, ведь у них наоборот считалось, что лицо должно быть чистым, без растительности. В целях гигиены.

— Что, удивил? — Волхв, (а что это был именно он богиня ни минуты не сомневалась.) понимающе улыбнулся.

— А разве это так заметно?

— Да нет. Просто я уже общался с Артемидой. Она то мне и рассказала, что ваши мужчины не носят бороду. У нас же так не принято. Конечно, такой, как у меня ты редко у кого увидишь, разве что у других волхвов, колдунов или знахарей.

— И для чего же она вам нужна, если это только не профессиональная тайна.

— О, мы считаем, что борода — это значит богатство Рода, что каждая волосинка связывает владельца бороды с одним из предков.

— Теперь ясно. Вы ведь Стоян. Я не ошиблась? — Медусе было очень интересно познакомиться с человекам, о котором так отзывалась Славуня.

— Уже слышали.

— Да, мне рассказали, что вы пытались вразумить людей не опасаться проклятия.

— Именно пытался, это точно сказано. — Он погрустнел и тяжело оперся на свой посох, который до этого момента богиня как то не замечала. — Никогда не надо пытаться. Надо или сделать, или не делать вообще. У меня не получилось. А это значит, что я сам недостаточно верил в свои слова. Или не понимал чего то.

А ведь Славуня права, очень интересный человек.

— Стоян, а почему вы не стали богом. Я же вижу, что вы можете.

— Могу, но не хочу.

— Неужели?

— Так ведь надо кому — то и с людьми оставаться. Наши боги очень хорошие. Они все делают для нас. Но все же они уже другие. Им хочется вперед и вверх, а люди за ними же не поспевают. Я тоже когда то был таким. Но потом понял, что мой путь другой. Оставаться здесь, на земле. Это мой выбор. Запомни это, юноша.

Окончание было столь неожиданным, что богиня какое то время не могла понять, к кому обращается волхв, ведь они были здесь вдвоем. Все остальные люди давно уже разошлись по своим делам. Медуса обернулась. И конечно же увидела Баюна. Он жадно ловил все слова Стояна.

— Ты же занят. — Богиня вспомнила, что сейчас парень должен быть вместе с Числобогом.

— А мне все лучше удается разделяться. Правда у меня появилась еще одна странность. Вот я и решил к тебе обратиться.

— Очень любопытный парень. — Стоян с удовольствием оглядывал Баюна. — Только помни, мальчик, тебе придется однажды принять очень сложное решение. Смотри, не ошибись. Вспомни тогда о своей природе.

И волхв исчез.

— Что он имел ввиду? — Сказитель посмотрел на Медусу.

— К сожалению, еще ни одно предсказание не удавалось понять до того, как оно происходило. Просто помни его слова. Когда придет время, ты обязательно поймешь. — Богиня задумчиво смотрела на то место, где только что был Стоян. — Так что у тебя опять приключилось?

— Понимаешь, в последнее время ко мне начали питать непонятную слабость различные животные и птицы. Где бы я не появился, они так и норовят ко мне подойти, подлететь. Что это такое?

— А ты пытался с ними поговорить?

— Но я же не умею.

— И что же, не к кому обратиться? — Медуса изумленно подняла брови. — Иногда ты меня просто поражаешь, вроде умный парень.

— Я понял, понял. — Баюн вдруг как то засиял. — Кто там у нас обладает способностью разговаривать с животными? Так, можно обратиться к Велесу. — Рассуждал он вслух. — Хотя, нет, тот скорее по домашним. Точно. Святобор. Ну я тогда пошел?

— Только на этот раз, что бы меня не будили разъяренные боги. — Только и успела богиня крикнуть ему вслед. И откуда у него столько энергии? Медуса вдруг оказалась на капище совершенно одна. И как то сразу стало грустно. Остро чувствовалось одиночество. Раньше, в такие моменты она могла прийти к своим сестрам, или позвать отца. Теперь же рядом никого не было. Или?

Пришедшая мысль оказалась очень просто. Ведь Славуня говорила, что можно переместиться в любое место, стоит лишь хорошо представлять, куда. А туда, о чем в данный момент думала Медуса она точно могла попасть. Все равно надо когда то осваивать новый способ передвижения. Так почему бы и не сейчас?

Медуса зажмурилась и представила своего отца, таким, каким она его видела в последний раз. Образ очень ярко вспыхнул и богиня почувствовала, что под ней уже нет земли и, по детски завизжав, она окунулась в соленую морскую воду. Море в этот момент как раз волновалось и поверхность воды была далеко не спокойной. Огромные волны бороздили бескрайние просторы.

«У отца прием» — Машинально отметила Медуса. Всегда, когда Морской Царь что то праздновал, то море волновалось. А сейчас видимо и вовсе был огромный прием.

«Отец» — Отчаянно подумала она. Плавать она конечно умела, но долго продержаться здесь было проблематично. — «Где же ты?»

Тут одна волна мягко обволокла тонкий стан богини и Медуса почувствовала, что ее мягко окутало и повлекло куда то вглубь. Но она больше не сопротивлялась стихии, ведь сейчас чувствовалось незримое присутствие ее отца.

— Ну здравствуй.

Богиня несколько оробела. Давно они уже не виделись. Да и вообще, она почувствовала себя маленькой девочкой, которая понимала, что провинилась, но так и не знала, в чем.

— Что, давно не была у меня? Не могла сразу уж появиться во дворце?

— Я же в первый раз. — Совсем растерялась Медуса.

— В первый раз. — Передразнил ее отец. И вдруг широко улыбнулся. — Ну здравствуй еще раз. Я так рад видеть тебя, доченька. — И обнял ее. Богиня расплакалась.

— Ну, ну. Не гоже девице слезы лить. Тем более, что у меня во дворце гости.

— Я это уже смогла на себя почувствовать. — Медуса постепенно успокаивалась. И почувствовала, что ей стало намного легче. Словно слезы ее очистили от чего то тяжелого, темного.

— Да, у меня пир. Принимаю одного перспективного бога. Пойдем, я отведу тебя в твои покои. Ты еще не забыла, где они находятся?

Богиня отрицательно покачала головой.

— Тогда, когда немного успокоишься, то присоединишься к нам.

Они остановились у дверей, ведущих в ее комнаты. Они еще с детства принадлежали ей.

— Кстати. А кота то ты с собой зачем взяла? — Глаза Морского царя светились неподдельным любопытством.

— Какого кота. — Не поняла богиня.

— А вон тот, рыжий, разве не с тобой. Я его около тебя подобрал. Нет? Тогда я его обратно отправлю. У меня еще мой последний эксперимент не кормлен.

Баюн с воплем ужаса запрыгнул на руки к богине и зашипел.

— Этот точно со мной. — Со смехом сказала Медуса. — Ты его еще не раз увидишь, уж поверь мне. А я еще не верила Славуне. А что еще за эксперимент?

— Да тут создаю помаленьку, а то люди совсем страх потеряли. Никакого уважения. Но это тебе не интересно.

— Ладно. Ну что, идем, Баюн.

Но кот, поняв, что его не собираются кому то скармливать, уже вполне освоился и рванул куда то вглубь замка.

— Это вообще кто? — Недоуменно спросил отец.

— Оборотень. Зовут Баюн. У него феноменальная память, да и истории рассказывать он горазд.

Появление кота до конца развеяло ту невидимую стену некоторой отчужденности, которая возникает даже между близкими людьми после длительной разлуки.

Медуса нерешительно открыла к себе дверь. Как давно она здесь не была. Все напоминало ей о том тихом, беззаботном детстве. Она с сестрами носились по дворцу, отданному им в их полное подчинение для разрушения. А вот теперь одной из них нет. Но хватит грустить. Не для этого она сюда пришла.

Приведя себя в порядок, богиня прошла в главную залу, по дороге осматриваясь и выискивая что же здесь изменилось. Оказалось, что многое. Даже появились новые коридоры. И Медуса вполне могла заблудиться, но наконец то услышала звуки, всегда присущие большому количеству народа: точнее богов и обитателей морских глубин. Люди бы здесь не выжили.

Перед ней распахнули двери и она замерла от удивления. Кого тут только не было. С кем то богиня была естественно знакома, кого то узнавала. Но многих видела впервые. Да, отец времени не терял даром.

— Позволь тебе представить. — Они и не заметила, как к ней подошел Морской Царь с синекудрым мужчиной. — Моя дочь — Медуса. Вы между прочим товарищи по несчастью.

Они изумленно уставились друг на друга.

— Отец, что ты имеешь ввиду? — Первой пришла в себя богиня.

— Вот сами и разбирайтесь. Вам найдется о чем поговорить. Кстати, дорогая, я планирую уйти на покой. И передам все свои дела вот этому юноше — Посейдону.

— Почему?

— Знаешь, не нравится мне, что происходит. Мы с тобой еще поговорим об этом. А пока развлекайся.

Морской царь довольно пошел дальше, разговаривая с другими гостями. А боги оказались предоставлены сами себе. Впервые в жизни Медуса не знала, что сказать. И не могли здесь помочь ни разум, ни ее мудрость. В таких случаях слушать надо было одно лишь сердце. Но как раз этого то богиня и не поняла в тот момент. Легко советовать другим, до тех пор, пока самой совета не понадобится.

Неловкое молчание нарушил… Никогда больше в жизни Медуса так не радовалась появлению сказителя.

— Это прелестное животное уже успело мне рассказать вашу историю. Правда взамен он потребовал мою. Вот неугомонный. — Бог галантно предложил ей свою руку.

— Это я его на свою голову обучила некоторым вещам. Вот теперь не знаю, как от него отделаться. И сюда за мной увязался. Как только не пойму. А, Баюн?

— Я. — Проговорил кот, на глазах превращаясь в человека. — Еще на капище почувствовал, что ты куда то собираешься.

— Но как? — Прервала его богиня. — Я ведь и сама этого не знала.

— А как ты принимаешь свои решения? У меня свой дар.

— Каким же ты стал самоуверенным. И это всего за один только день.

— Да я так. — Парнишка смутился. — В общем, я обернувшись котом, ухватился за подол твоего платья. Кто же знал, что ты решишь искупаться. Мы, коты, если ты не знала, очень не любим воду. А тем более, после того, как тебя собираются в ней утопить. И чего здесь смешного?

Баюн разобидевшись на смеющихся над ним богов, затерялся в разношерстной толпе.

— Так что же у нас общего? — Медусе было действительно интересно.

— Скажет так. Разошелся в вопросах власти с богами. Это долгая история, как нибудь потом обязательно расскажу.

— А ты не знаешь, почему мой отец принял такое странное решение — уйти?

— Знаю, но он сам хотел рассказать тебе об этом. И просил не говорить.

— И почему это все узнают обо всем раньше меня? Не удивлюсь, что Баюн первым окажется в курсе.

— Ты не против потанцевать?

Медуса посмотрела в темно — синие как сам океан глаза Посейдона и поняла, что вновь тонет. Второй за сегодняшний день. Но тут уже ей никто не поможет.

 

Разговор

Время пролетело незаметно. Наутро Медуса проснулась и долго не могла вспомнить где находится. Батюшка — Морской Царь, дворец, покои. Посейдон. От последней мысли богиня вскочила. Такого с ней еще не случалось. Как же так. Ведь она всегда, всеми силами старалась не допустить в свое сердце такое чувство как любовь. Слишком часто к ней обращались влюбленные, суженые и много видела она у них горя. В итоге, для других Медуса вполне допускала это чувство, для себя — нет. Может она просто этого боялась? Как оказывается тяжело решать что то относительно себя самой. Других она видела как на ладони. Почему же сейчас ее дар не действует?

— Госпожа. — В дверь робко постучались. — Ваш отец спрашивает, если вы проснулись, то он хочет вас видеть у себя.

— Да, сейчас я к нему подойду.

— Вас проводить?

— Ну уж нет, сама найду дорогу. Или это не здесь я провела свои детские годы. — Просто Медуса не хотела, что бы ее в таком состоянии видел кто — либо еще.

До чертогов отца богиня дошла без проблем. Здесь все осталось по — прежнему. Другие части дворца переделывались, это же оставалась нетронутой. Медуса несмело постучала.

— Заходи, чего скребешься. — Суров был Морской Царь, но она с сестрами никогда не сомневалась, что он их любит.

— Как провела вчера время? Я видел, что Посейдон явно заинтересовался тобой.

— Отец, зачем ты это делаешь?

— Что именно? Знакомлю тебя с этим богом?

— Ты словно знал, что я появлюсь. Разве это возможно?

— Да, это было предсказуемо. Слишком много у тебя ко мне вопросов накопилось. Но то, что ты появишься именно вчера это просто счастливое совпадение.

— Тогда можно задавать вопросы, раз ты к этому все — равно готов?

— Прошу. — Морской Царь сделал приглашающий жест.

— Что ты вчера говорил на счет своего ухода и передачи власть Посейдону?

— Вот именно, я решил уйти.

— Отдохнуть? На время?

— Нет, навсегда. Слишком долго я задержался на этом свете.

— Но почему, ты же бессмертен.

— Понимаешь, все что я мог и хотел взять из этой жизни, я уже получил. Дальше мне остаться просто означает остановиться в своем развитии. Я знаю, чего я хочу, а главное теперь знаю, как этого добиться.

— Ты станешь Создателем? — Благоговейно прошептала Медуса.

— Да, моя девочка. — С ласковой улыбкой ответил он.

— Но ведь это великолепно. Это то, чего желает достичь каждый

— Да? — Изумленно поднял бровь Морской Царь. — Где же ты видишь эту жажду в наших богах.

— Ты прав, ее нет. Но с теми, с кем я недавно познакомилась. В них я вижу это стремление.

— Я знаю. Им еще будет предоставлена такая возможность. И довольно скоро. А вот что ты хочешь для себя?

— Для себя? Я тоже стремлюсь к этой цели. Но еще не достигла и части, приближающей меня к ней.

— Именно по этому я и спросил. Ты знаешь, что хочешь создавать? — Морской Царь не торопился. Ради этого разговора он готов был провести еще на Земле столько времени, сколько понадобится.

— Я хочу мир, где правила бы доброта, любовь, где не было бы войн и насилия. — Богиня не сомневалась, что отец ее поймет. Но оказалась не права.

— Утопия. И что же там тогда делать? Как развиваться? Чего можно будет достичь? Тебе же не зря называют богиней Мудрости. Подумай.

— Возможно, я не совсем правильно описала.

— Стоп. Сразу же говорю тебе. Если чего то не можешь объяснить, значит сама этого не понимаешь.

— Где то я уже это слышала.

— От одного мудрого волхва.

— Точно. Постой, а ты откуда его знаешь?

— Мы с ним уже не раз сталкивались. Он выбрал для себя очень трудную долю. Представь, что ты знаешь кем можешь быть. Даже не так. Ты уже обладал силой, властью, знаниями и сознательно отказался от всего этого, чтобы помочь достичь этого другим. Ты сейчас смогла бы отказаться от того, что имеешь?

— Нет. Хотя сейчас не очень то многое и имею.

— Вот именно Даже для меня это непосильная задача. Он же сделал это. И я бесконечно уважаю его выбор.

— Так почему же я не могу объяснить то, чего хочу.

— Давай разберемся. Ты сказала доброта. Ну что это такое, допустим, ты знаешь. Но знаешь ли ты, что такое любовь?

— Конечно. Разве может кто то не знать об этом.

— Разве ты любила когда — ни будь?

— Да, я люблю тебя, сестер, людей.

— Это все грани любви. — Морской Царь выжидательно посмотрел на нее.

— Этого достаточно, что бы понять что же такое Любовь.

Он ничего не ответил, просто продолжал смотреть.

— Да, я никогда не любила мужчину, даже наоборот, избегала этого чувства. Но разве это так важно.

— Если бы это не было важным, то такого бы чувства просто не существовало. Так что вот тебе и вторая причина. Почему ты так боишься полюбить? Ты когда ни будь об этом задумывалась?

— Но я вижу любовь на примере людей.

— Ты уходишь от ответа.

— Отец, ну подумай сам. Как я могу полюбить. — Медуса вышла из себя. — Я не человек, но и не бог. Я где то посередине. НЕ может меня полюбить кто то из людей, для них я слишком долго живу, к тому же они меня воспринимают все же как богиню. А боги, для них я смертна, хотя и живу очень долго.

— Не вижу проблемы.

— Я же объяснила.

— Нет.

— Я не хочу причинять никому боль.

— Каким это образом, интересно мне знать, можно причинить боль, полюбив. Ведь любовь должна возвышать, а не обрезать крылья. Ты не с чем не путаешь?

— Ну смотри. Человек, полюбив меня, будет всю жизнь считать себя недостойным богини. А бог. Да тут и говорить не о чем. Я же смертна и умру когда — ни будь. Он же страдать будет.

— Вот мы и добрались до самой сути вопроса. Ты никогда не думала, почему именно та, а не сестры, рождена смертной?

— Как то нет.

— А следовало бы. Ты же должна понимать, что не можешь решать за других. Даже когда судишь, то выносишь свое решение, но принимать его или нет, решать не тебе. Так почему же ты отказываешь вправе решать другим, когда это относится к тебе?

— Что бы не причинять им заранее известную боль.

— То есть, сейчас ты не просто даешь совет, ты диктуешь свою волю. Так чем же ты отличаешься от других богов?

— Но меня же нельзя с ними сравнивать. — Медуса была возмущена. — Я же не требую поклонения. Не хочу жертвоприношения. Я…

— Все начинается с малого. И ни одно твое решение, что касается любви, не может быть истинным. Ибо как же ты можешь советовать другим то, чего никогда не познала сама. Совет, не пропущенный через себя, не может быть дельным.

— То есть, ты хочешь сказать, что мое предназначение заключается в том, чтобы влюбиться? — Богиня была ошарашена до такой степени, что уже не понимала, что же от нее хочет отец.

— Успокойся, дочка. В тебе сейчас говорит гордыня. А ты попробуй отдохнуть, расслабиться. И прочувствовать все то, о чем мы сейчас с тобой говорили. Думай не головой, а сердцем. Ступай. Я готов еще подождать. Когда поймешь, то приходи вновь. Я накажу никому тебя не беспокоить, даже Посейдону. — Морской Царь лукаво подмигнул ей. — Иди.

Вернувшись в свою комнату, богиня долго просто сидела, уставившись в никуда.

— Баюн, ты здесь?

Никакого ответа. Ах, да. Мальчик же очень вчера обиделся на них. Медуса почувствовала стыд. У паренька действительно талант и его надо только подталкивать, поддерживать. Юный сказитель и так слишком много перенес за свою, еще такую короткую жизнь. А ведь это так тяжело: знать, что ты не как все. Да еще и при этом не ощущать поддержки.

Богиня вспомнила себя в этом возрасте. Она тоже всегда знала, что не такая, как другие. Это было очень тяжело, хотя ее любили и принимали такой, какая она есть. А Баюн. Ему не к кому было обратиться. Родная мать отказалась от него. Ему сейчас как никогда нужна любовь и ласка.

— Ну прости меня. Я не права. — Как оказывается это тяжело признавать свои ошибки. — Я же знаю, что ты меня слышишь.

— Ага, значит все — таки и я нужен оказался. — Рыжий кот сидел около двери и возмущенно топорщил шерсть на загривке.

— Прости пожалуйста. — Медуса подошла и взяла его на руки. Начав почесывать его за ушком, богиня почувствовала, что Баюн начинает потихоньку отходить от своей обиды. Против такой ласки невозможно было устоять. Спрыгнув с рук, кот вольготно расположился на ее кровати.

— Так для чего ты меня звала? — Промурлыкал он.

— Скажи, ты ведь наверняка присутствовал при нашем разговоре с отцом.

— Возможно. — Еще не до конца простил ее сказитель. — Он сам меня об этом просил, видимо ожидая, что тебе понадобится моя помощь. Вот он видит, что я нужен.

— Я ведь уже попросила прощения. За что ты меня мучаешь? — Тихо спросила богиня.

— Извини. Уже я не прав. — Стал серьезным кот.

— Скажи, разве я гордая?

— Ты его не поняла: гордость и гордыня это разные вещи. Твой отец очень мудрый.

— Но в чем же заключается моя гордыня?

— И это к тебе обращаются за советами?

Богиня молча пропустила эту колкость, все таки он имел на это право.

— Ладно. Вот скажи мне, разве тебе не нравится отличаться от других богов? Быть такой хорошей, белой и пушистой?

Медуса только покраснела.

— Это и есть гордыня. Может это звучит и странно, но мы в этой жизни все делаем для себя. Разве не так?

— Возможно, ты и прав.

— Конечно прав. Любой поступок мы оцениваем в рамках того, как это отразиться на нас. Так что нем абсолютно ничего такого в этом. Просто надо самим отдавать себе отчет и признавать, что это так, а не лицемерить. Пока ты со мной согласна? — Баюн уставился богине прямо в глаза.

— Пока я не вижу, к чему могла бы придраться. Хотя это как то коробит. Получается, что Афина, Зевс и другие правы?

— Они правы в любом случае. Но идем дальше. Жить для себя можно по — разному. Во — первых: за счет других, не считаясь с их мнением. А во — вторых: наоборот, вслушиваясь в любые слова, сказанные тебе даже первым встречным, кем бы он ни оказался. Просто понимать, что случайных встреч не бывает. Любая нужна для вас обоих. И брать от этой встречи все то, что для тебя нужно, для твоего дальнейшего совершенствования. То есть, жить для себя и вместе с другими.

Медуса потрясенно смотрела на говорившего кота.

— И где ты набрался таких мыслей?

— Со Стояном общался. — Разом сник кот, державший до этого хвост трубой. — Это не мои слова.

— Так чего же ты переживаешь? Сам же только что говори, что любая встреча важна. У тебя же потрясающий дар. Ты слышишь, запоминаешь, а скоро еще будешь и записывать истории, свидетелем которых ты был. И тогда люди смогут учиться на ошибках других, если захотят, конечно. Но ведь не всегда обязательно набивать именно свои шишки. Видишь, наш с тобой разговор очень помог мне. Правда. — Добавила богиня, видя скептическое выражение на мордочке кота.

— Так что твой отец прав. Дай разгореться зажженному в тебе огоньку нового чувства. Посейдон не мальчик, сам за себя может решить.

— Вы оба правы. Возможно это именно то, чего мне так и не хватает.

— Вот видишь, и я на что то сгодился.

— Ну хватит. — Возмутилась Медуса.

— А мне приятно слушать твои извинения.

— Мальчишка!

— Да, и горжусь этим. — Кот важно поднялся и пошел по направлению к выходу. — Мы когда домой собираемся, а то я еще к Посейдону хотел забежать. Он обещал мне свою историю.

— Думаю, что сегодня. Так что беги. А мне еще надо к отцу.

Баюн побежал, но в дверях столкнулся с Морским Царем.

— Я решил сам к тебе зайти. — Он оглянулся. — А ведь я комнаты оставил такими какими они были в то время, когда вы жили здесь. Ничего не трогал.

— Отец, ты знал, что Сорена готовилась погибнуть вместо меня?

— Да.

— И ты позволил ей это? Не отговорил?

— Дать погибнуть одной дочери, или другой. Хороший же ты мне выбор оставила. Разве я вправе это решать?

— Но как же так?

— Медуса, это было ее решение и я его уважаю. Вот скажи: ты же знаешь, что она продолжает жить дальше, только в ином облике. Что это был ее выбор, а значит он был ей необходим. Так почему же ты не можешь смириться с тем, что произошло?

— Не знаю.

— А я тебе скажу. Мы все эгоисты. Ведь это тебе! Да, именно тебе ее не хватает. Ты без нее скучаешь. Я еще могу много перечислить различных ты, тебе. А о ней ты подумала? Она бы конечно изменила свое решение, если ты, доченька, попросила ее об этом. Но тогда Сорена не выполнила бы свою задачу. Об этом ты думала?

— Оказывается, не такая уж я и мудрая, как хотелось бы.

— Не кори себя. Мы все можем и должны ошибаться. Надо только уметь признавать это. Когда я уйду. Ты будешь по мне скучать?

— Вдруг резко сменил он тему?

— Конечно, отец.

— Значит я не уйду.

— Почему?

— Не хочу причинять тебе боль.

— Нет, отец. Я уже все поняла. Да, я буду по тебе скучать, но я буду знать, что ты добился своего. Того, к чему ты стремился. И мое чувство не будет тебе в тягость. Я люблю тебя.

— Я тоже, девочка моя.

Они молча стояли, обняв друг друга.

— Скажи. — Первой отстранилась она. — А почему ты выбрал Посейдона?

— Я вижу в нем много способностей. И пока он относится к богам так же, как и ты. Конечно, он может измениться. Но на данный момент, я готов ему оставить самое дорогое, что у меня есть. — Он лукаво посмотрел на нее.

Медуса благоразумно решила не спрашивать, что же он имел ввиду.

— Тебе пора.

— Я еще увижу тебя?

— Не думаю, не грусти.

И Морской Царь ушел. Для Медусы навсегда.

На этот раз богиня попала именно туда, куда хотела. И первой, кого она встретила, вернувшись в Ирий, оказалась Зевана. Она была необычайно возбуждена.

— Куда же ты пропала? У меня столько новостей. Во — первых, зря тебя вчера не было у Дуба. Тебе же Славуня говорила, что мы все собираемся и Баюн рассказывает нам свои истории. Ему кстати, вокруг Дерева золотую цепь обернули. Теперь он ходит по ней в облике кота — засмотришься. А вчера он такое рассказал.

Да, Артемида точно изменилась. Медуса не помнила ее такой. Точнее, даже никогда не видела. Она стала живой, что ли.

— И что же такого могло случиться за два дня моего отсутствия?

— А кстати, где ты была? — Зевана на мгновение отвлеклась от своих важных новостей

— У отца

— А еще я познакомилась с таким богом…Святобор зовут. Представляешь, он, как и я любит природу. Он…

— Так ведь раньше ты говорила про Древобога.

— Это же совершенно другое. Ну как ты не понимаешь. — Запротестовала Зевана.

Медуса только покачала головой.

— Слушай, ты же у нас такая умная. Придумай что — нибудь. Мне нужен предлог, что бы с ним встречаться по чаще.

— Да проще простого. Как я понимаю, Святобор может общаться с животными?

— Ну да, — Несколько удивленно ответила богиня.

— Тогда точно, есть предлог. Эй, ты где?

— Пытаюсь выпутаться у тебя из платья.

— А как ты там оказался.

— Ты же опять меня забыла взять.

— Так ты же сам можешь перемещаться. — Смеясь сказала Медуса, пытаясь освободить кота.

— Это только туда и оттуда, куда меня ждут. Я же не бог все — таки. К твоему отцу только тебе позволено попасть. К Славуне могу, а даже к тебе нет. Ты же меня еще не приглашала. — Обвиняюще произнес спасенный кот.

— И как же он станет моим предлогом? — Напомнила о себе Зевана.

— Баюн, ты же кажется хотел научиться понимать язык зверей и птиц. Так вот, пусть шефство над тобой возьмет Артемида, а за помощью вы пойдете к Святобору.

— Здорово. — Зевана от возбуждения не могла найти себе места. — Мы идем прямо сейчас. — Добавила она тоном, не терпящим возражений. Отчего бедный кот перепугался, так как к словам, богиня начала еще и действовать, схватив его за шкирку. Баюн явно не ожидал такой спешки, такого напора.

«Теперь почувствуй себя в нашей шкуре. Именно так мы себя ощущаем рядом с тобой». — Несколько мстительно подумала Медуса. Но вслух все же поспешила заступиться за несчастное животное.

— А ты вообще не устал? Когда ты отдыхаешь?

— Отдыхаю, как кот. Для него меньше времени требуется. Так что все в порядке.

— Тогда идем. — Поторопила его влюбленная богиня.

Баюн недоверчиво на нее посмотрел, но потом все же решился. В конце концов, это было нужно ему в первую очередь. Хотя мысль, что бы позорно сбежать все таки очень настойчиво стучалась в его голову.

— Ну и парочка.

Медуса резко обернулась на голос. Это оказалась Славуня.

— Влюбленная богиня и безудержный кот. И что только чувства делают с нами. Так? — Как то уж очень пристально она взглянула на Медусу. — Кажется мне, что одной влюбленной Зеваной мы не отделаемся. Пойдем ко мне, все расскажешь. Так где же ты была?

Уже второй раз этот вопрос звучал за сегодня. И ответ был все тот же:

— У отца.

— Ну и как, помогло?

— Знаешь, он ведь собрался уходить. — Вдруг Медусе захотелось выговориться.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Мы говорили с ним на это счет. Я очень буду по нему скучать, но я за него безумно рада.

— И кто же теперь будет вместо него?

— Я познакомилась с Посейдоном, именно его отец пророчит себе в приемники. — Богиня покраснела.

— Ага, вот мы и добрались до причины нашего смущения. — Лукаво спросила Славуня. — И как он?

— Мы с ним виделись всего один раз, но этого мне оказалось достаточно. А ведя я и не думала, что когда — нибудь тоже попаду в разряд влюбленных.

Богиня лишь вопросительно подняла бровь, не желая прерывать ее. Разве в таких делах может понять кто либо лучше, чем женщина.

— Я ведь всегда себя ощущала серединкой наполовину: и не человек, и не бог. Теперь я это осознала. — Продолжала Медуса. — Я просто браком. И остальные боги понимали это. Видимо именно поэтому так легко Афине удалось превратить мой образ в неизвестно что. Как же долго во мне все это копилось. А помог понять мне это наш юный сказитель. Он такой как и я. А ведь я знаю своих родителей, он же так и не выяснил, кто его отец. — Богиня прервалась, чтобы перевести дух.

— Ну а Посейдону ты дала понять о своих чувствах?

— Тогда я была не уверена в своих. Я даже не знаю, что с ним произошло. Надо будет у Баюна спросить, он точно в курсе.

— Так опиши хотя бы возмутителя твоего сердца.

— Он уже не юноша, достаточно зрелый мужчина. И у него синие кудри, и такая же борода, словно сам океан добавил в них свои краски. А еще он… Могуч. Да, именно это слово подходит к нему больше всего.

— Уже очень хочется его увидеть. Надеюсь, вскоре представится такая возможность.

— А уж как я на это надеюсь. — Рассмеялась Медуса.

— Ну что, будем звать Сказителя, или отдохнешь?

— Я бы может и не прочь, но мне кажется, что ему потребуется все его сосредоточение, что бы вынести Зевану. Так что подожду.

— Тогда до вечера. Приходи к Дубу, кто знает, может сегодня мы услышим именно то, чего ты так жаждешь? И не красней. — Добавили Славуня, оставляя богиню наедине со своими мыслями.

— Хоть время что бы отдохнуть. — Вслух сказала Медуса, оставшись одна. И мгновенно уснула. Даже богам требуется отдых.

Проснулась она от того, что кто то настойчиво звал ее. Точнее ощущение было такое, словно на границе ее сознания тоненька звучала мелодичная музыка.

Открыв глаза, богиня поняла, она научилась закрываться от непрошеных гостей, осталось понять, как она это сделала. Про такое Славуня не говорила.

«Наконец то. Сколько можно тебя звать. — Это оказалась возмущенная Артемида. — Баюн отказывается без тебя начинать. Все уже собрались, ждем только тебя.»

«Неужели уже вечер?» — Все еще не пришла в себя богиня. И потом только спохватилась, что ее ждут.

Что хорошо в Беловодье, это то, что из любого места до Мирового дерева можно было попасть в считанные мгновения. Как это происходит было непонятно, но работало, а это было важнее всего.

— А вот и заинтересованное лицо. — Ехидно промурлыкал вредный рыжий кот. — Теперь можно начинать.

Надо отметить, что ему очень шло бродить по золотой цепи вокруг необъятного дуба. Это должно было войти в века.

Баюн, словно прочтя ее мысли важно обошел вокруг дерева, хотя для этого ему понадобилась не одна минута, позволяя полюбоваться собой.

— Итак. — Начал он.

Давным давно в одном царстве, государстве жил был царь и было у него 3 сына. Старший был сильным и подчинялись ему силы небесные. Средний был угрюм и нелюдим, и все больше времени проводил под землей, скрываясь от глаз людских. Младший же был добрым и отзывчивым и умел ладить с природой. В самом имени его было заложено: владей землей.

И вот пришла пора, когда царь отец призвал к себе сыновей.

— Пришла. — Молвил он. — Моя смерть. И хочу я поделить между вами царство свое. Тебе, старший мой сын, владеть небом. Тебе, средний сын, достанется все, что скрыто под недрами земли сырой. Тебе, же младшенький, владеть землей — матушкой.

Так повелел он и умер в то же мгновение. Но не всем пришлось по нраву его решение. Однако, делать нечего. Проводили батюшку в последний путь да и отправились осматривать свои владения.

Старший сын со своею супругой, по наказу отца, занял небесный трон. И понравилось ему там. Но посмотрел он на землю и взяла его зависть лютая. Увидел он, что люди любят и почитают его младшего брата, что выказывают ему уважение.

Тогда бросил он взгляд еще дальше, под землю. И увидел он своего среднего брата с его женой. И вот тут его сердце возрадовалось. Не любили его, боялись, ибо после смерти попадали все живые к нему во владения. Но ему было хорошо и так, не очень то он стремился к всеобщей любви и почитанию.

Решил же тогда старший брат объединиться со средний и свергнуть своего младшенького, отнять земли его, лишить царства. Силой подавил он любовь людскую, страхом править начал, а помогали ему в этом его дети. Этим он решил обезопасить себя, так как яблочко от яблони недалеко падает. Дети так же хотели править вместо отца, он же направил их ненависть на землю. Особенно отличилась его дочь — воительница.

Подговорила она дядю своего на спор один. А кто выиграет решали судьи: вся семья. Но не знал младший сын, что нет у него уже семьи, все ополчились против него. Каждому нашел чего посулить его старший брат.

И выиграла этот спор воительница. И увидел наконец младшенький, что деться ему было некуда. Поделили уже все землю без него. Не осталось ему места.

Тогда приютила его вода. Она обмыла его раны, нанесенные прямо в сердце предательством близких ему. Она была ему доброй и ласковой, как мать, но одновременно в бурях и ураганах закалила его тело и душу. И лишь потом позволила опуститься в свои глубины.

Но и там уже был свой хозяин. Однако он, не в пример остальным, радушно принял доброго молодца. И увидел, что лучшего среди равных не сыскать ему. Ибо уже тогда Морской Царь решил уйти на покой и искал себе замену. Но, перед своим уходом, познакомил он его со своей дочерью, Царевной Лебедью.

Только это уже совсем другая история.

Баюн замер, лукаво взглянув на Медусу, а затем обернулся к остальным богам, безмолвно слушающих его, ожидая заслуженной похвалы.

— Да, вот так и появляются сказания. — Задумчиво произнесла Зевана. — Значит, что скоро нам ждать интересных событий, особенно когда старший брат поймет, что не сумел избавиться от младшенького. Хоть и без имен, а все персонажи этой сказки вполне известны.

— Так ты знаешь Посейдона? — Ахнула Лебединая Царевна.

Остальные боги с интересом прислушивались к их разговору.

— Конечно, и ты его знаешь. Это же брат Зевсе и Аида. А ты что, не догадалась? Ой. Царевна — Лебедь это ты? — Удивлению Артемиды не было предела. — Ты встречаешься с Посейдоном, но так и не поняла, кто он?

— Не встречаюсь. — Буркнула Медуса. — Но в целом ты права. У меня даже мысли не возникло, что это именно он. Теперь понятно, почему отец намекал на схожесть наших судеб. Он же то же был обманут Афиной.

— Кстати, я тут была у нас на Олимпе. — Артемида сочувственно посмотрела на богиню. — Так вот, Афина присвоила себе и твой титул. Она теперь не только богиня войны, но и мудрости.

— Ну что же, время нас рассудит. Спасибо тебе, Баюн, занятная вышла история.

— Рад, что тебе понравилось. Может это тебе поможет.

Боги понемногу расходились. А Медуса продолжала сидеть около огромного дерева и оно нежно гладило ее своими листками. Что же ожидало их дальше?

 

Пришлые

Время неумолимо шло вперед. Веда росла, развивалась: как путем старания старых жителей, так и путем появления новых. И вот, в очередной из дней в город прибыли трое людей. Их появление не вызвало совершенно никакого ажиотажа, ведь за столько веков сюда пришло очень много народа. Но все это были тихие, усталые люди, взгляд их был в основном потухшим. У вновь прибывших же выделялись именно глаза. Он был цепким, колючим. Но они тщательно пытались это скрывать, да и никто особенно не присматривался к ним.

По традиции они взяли себе имена: Путята, Жидята и Радмила. Двое мужчин и одна женщина. Их поселили в одном из городков, за столько веков окруживших Веду.

— Вот видишь, Радмила, а ты боялась. Нас даже никто не заметил.

— Ничего я не боялась. — Огрызнулась девушка. — Тебе все кажется, Жидята. — Она голосом выделила его имя. Становилось понятно, что оно несколько для нее непривычно. — И почему она тебя главным поставила. — С ненавистью добавила Радмила.

— Ну а кого же еще, не Путяту же. — Мужчине нравилось дразнить ее. Уж слишком она ловилась на эти подначки. Вот и сейчас готова была взорваться. — Хватит. — Резко оборвал он. — Ты себя выдаешь. Ты разве заметила, что местные жители себя так вели?

Девушка раскаяно опустила голову. Отношения в группе одно, а дело превыше всего.

— Вот именно поэтому главный я. — Не удержался таки, добавив.

Но на этот раз Радмила не поддалась, лишь зло взглянула исподлобья.

— Значит так, каждый помнит свою историю? — Он оглядел свою маленькую команду. И убедившись, что его слушают, продолжил. — Для начала обживаемся, знакомимся, а дальше по обстоятельствам. Да их же можно брать голыми руками.

— Тогда приступим, чего же медлить? — В их компании Путята был самым неразговорчивым.

Первой из дома вышла молодая девушка. У нее были роскошные русые волосы. И руки. Такие руки не знали тяжелого труда, они были утонченные, пальцы длинные. Она просто должна была играть на каком — либо музыкальном инструменте.

Девушка пошла в наугад выбранную сторону. Идти ей было все — равно куда. Она же только что сюда приехала и совсем еще ничего не знала. Пройдя вдоль всей улицы, она увидела площадь и на ней красивое дерево. Что то уже ей про него рассказывали сразу по приезду сюда. Ах, да. Местные жители же почитали родовое дерево. Любопытный у них культ. А то, что дереву поклонялись она ни на минуту не сомневалась, ведь под ним находился жертвенник. И какие жертвы могут приносить ему?

— А ты не права.

Радмила резко развернулась. Было в этом движении что то от дикой кошки, угрожающее. Парень, который к ней обратился, отшатнулся. Девушка это заметила и сразу же приняла расслабленную позу.

— Неужели я говорила вслух? — Спросила она, потупив взгляд.

— Да. — Юноша решил, что ему показалось. Сейчас незнакомка напоминала маленького испуганного зверька, а ни как не грозное животное. — И потому, что ты сказала, могу с уверенностью сказать, что ты только что прибыла к нам.

— А что, я так отличаюсь от других?

— Нет, просто ты думаешь, что мы поклоняемся дереву.

— Разве это не так? — Девушке действительно стало интересно, и она поддержала разговор не только из — за задания.

— Нет, скоро ты поймешь это. Просто словами этого не объяснишь.

— И что же такое должно скоро случиться?

— Осенью приходит пора свадеб. И тогда ты увидишь, для чего нам нужно капище и какие жертвы на нем приносят. А так же, что мы чувствуем к родовому дереву.

Парень замолчал, а Радмила мучительно думала, как бы продолжить столь удачно завязавшееся знакомство. Но в голову ничего не приходило, она не знала местных обычаев и боялась каким — нибудь неловким словом все испортить.

— Как тебя зовут?

Уф. С облегчением вздохнула она. Сам решил продолжить.

— Я взяла себе имя Радмила.

Он только кивнул в ответ. Его не удивило, что она не назвала свое имя, данное ей при рождении.

— А меня Велемудр.

— Интересное имя ты себе взял. Что оно означает.

Парень внезапно рассмеялся.

— И снова ты не права. Это мое имя от рождения.

— Но я не помню таких имен у нас, на острове. — Удивилась Радмила.

— А я никогда не был на вашей родине. Моя здесь. Тут я и появился на свет.

— Ой, извини. — Ей и впрямь стало неловко.

— За что, ты же ничего плохого не сделала?

— Но разве такое возможно. Я ведь слышала про проклятие.

— ДА. — Он стал очень серьезен. — И почему же ты тогда решилась уйти? Неужели ты никогда не хотела иметь детей?

Радмила растерялась, возможно впервые в своей жизни. Этот вопрос они не проговаривали. И девушка действительно никогда не думала о детях, особенно при ее образе жизни. Но, видимо здесь этого не поймут. Что же сказать?

— Дорогая, куда же ты пропала? Одна в незнакомом месте. Ты заставила нас поволноваться.

Никогда еще Радмила не была так рада видеть этих двоих.

— Это мой отец и брат, Жидята и Путята. — Представила она поочередно своих спутников.

— Не волнуйтесь, здесь бы никто не причинил вред вашей дочери. — Велемудр поприветствовал обоих мужчин.

— Не хочу никого обижать, юноша, но мы еще так мало знаем об этом месте. — Сказал Жидята.

— О! Не сколько вы меня не обидели. — Рассмеялся парень. — Вы еще полюбите этот город Я как раз хотел попросить разрешения у вас показать его и рассказать Радмиле наши обычаи.

— Что же, я не против, но сейчас мы еще не пришли в себя после долгого, и довольно таки трудного пути. Нам надо отдохнуть. Приходите завтра.

— Велемудр поклонился.

— И ты даже не спросишь, где нас поселили? — Путята был удивлен.

— Так ведь я и так это знаю. Я же сын старосты этого города. Тогда до завтра? — Он посмотрел на девушку.

— Я с удовольствием увижу тебя. — Она покраснела.

И парень, еще раз поклонившись, ушел.

— Ты что, не знала, что ему ответить? — Прошипел Жидята. Но он даже не ждал ответа. — И что бы ты делала, не поспей мы вовремя? И вообще, ты ему явно понравилась, воспользуйся этим. Не смей его отталкивать. Тебе ведь не привыкать. — Презрительно бросил он.

— Сама знаю. — Девушка еле сдерживалась. И этот хам еще смеет на что то намекать? Да он просто завидует. Радмила была одной из тех кого отобрали для исполнения божественных услуг. ИХ готовили, и никто не знает, через что ей пришлось пройти. Но потом, внезапно, от нее оказались. После испытания она и так знала, что это произойдет. И участь ей грозила незавидная. Куда пропадали таки отверженные можно было только догадываться. Но, совершенно неожиданно, за нее заступилась ОНА. И теперь девушка готова была на все, лишь бы выполнить ее поручение. Другого шанса у нее просто не будет.

— Пошли уже, нечего здесь разбираться. — Потащил ее за руку «отец».

Утра Радмила ждала с нетерпением, чему сама же и удивилась. Однако, когда появился Велемудр, они удивилась еще больше. Он был явно одет по праздничному. А она так же, как и вчера: в поношенное платье. Они решили, что такая одежда больше подойдет к их историям. И теперь впервые девушка жалела о выбранном платье. Ей хотелось предстать перед парнем в более красивом наряде.

— Сегодня какой то особенный день? — Спросила она.

— Это то, о чем я тебе говорил. С сегодняшнего дня начинается период свадеб. А это значит праздник для всех. Ибо как можно не радоваться, когда соединяются два любящих сердца. Так мы идем?

— И куда же я такая пойду? — Радмила оглядела себя.

— Ох. — Рассмеялся он. — Все — таки моя матушка мудрая женщина. Это тебе от нее подарок. — Он развернул сверток, который до этого держал в руках. Это оказалось красивое праздничное платье. У них дома таких не носили, но девушке понравилось.

— Спасибо. — И она умчалась переодеваться.

— Глупая. — Пробормотал Велемудр, когда его никто не смог услышать. — Главное праздник в душе, а не в одежде. — И еще он почему то не сомневался, что как раз таки праздников в не было в ее жизни. Но когда парень увидел переодевшуюся девушку, то несколько поменял свои взгляды. Радмила смотрелась потрясающе.

— Тебе очень идет.

— Спасибо. — Она не переставала себе удивляться. Какое же ей удовольствие доставил этот подарок от незнакомой женщины. Что то идет не так, она не могла себе позволить искренние чувства.

Велемудр уловил перемену в ее настроении, но никак не смог найти этому объяснение. Что же. Он надеялся, что у него будет еще много времени, что бы понять эту девушку.

— Так мы идем, а то пропустим все самое интересное.

— Конечно.

Они направились по уже знакомой ей дороге к капищу.

— Я пока объясню, как происходит обряд, а затем ты сама все увидишь. У нас выбор жениха и невесты считается священнодействием, предопределением богов. Брачующиеся называются сужеными, ибо союз (от слова «узы» — то есть как бы скованы совместными цепями брака, символом которого обручальные кольца) зависит от божьего суда. Но божий суд — это еще и испытание огнем, водой и оружием. Смотри — молодые сейчас должны трижды обойти на капище вокруг жертвенного огня. Отныне огонь любви должен гореть в их сердцах. Теперь их обливают водою из жертвенного родника: подобно тому как Отец-небо изливает на Мать Сыру Землю свои животворные струи. А теперь, напоследок, стрелою разделяют девичьи распущенные волосы, прежде чем заплести бабью косу.

Так как обряд должна освидетельствовать Лада, богиня любви, то ей приносят жертвы. Это пироги, зерно, оладьи.

Радмила во все глаза смотрела на происходившее.

— Теперь ты поняла, что за жертвы здесь приносят. — Произнес парень.

— Неужели вашим богам этого достаточно?

— Сейчас сама все увидишь.

Раздался хлопок и появилась златоволосая девушка с венком из цветов на голове.

— Да прибудет счастье в вашем супружестве. — Произнесла она.

— Это кто? — Ошеломленно прошептала девушка.

— Та самая Лада, богиня любви.

— И что, она так является всем парам?

— А почему ты так удивлена? Именно она должна освятить этот союз.

— Ну и дела. — Радмила только покачала головой. Она вспомнила, что приходилось ей делать, что бы ОНА почтила ее своим присутствием. — И что же, так можно запросто поговорить с любым богом? И тебе ответят?

— Да. С этим как раз и может тебе помочь наше дерево. Ты можешь подойти к нему и попросить того, с кем хочешь поговорить. Или можно это же сделать через волхва.

Девушка надолго замолчала. Велемудр не мешал ей размышлять. Он слышал, что у них дома все по — другому. И понимал, что ей надо дать время привыкнуть.

— Нет, а ты уверен, что бог точно захочет тебе ответить?

Парень очень удивился, что ее заинтересовал этот вопрос, но все же ответил.

— Боги отзываются на любую просьбу. Другое дело, что ответ может быть не совсем таким, как ты себе это ожидаешь.

— Что это значит?

— Это сложно объяснить. Понимаешь, они не подносят тебе решение твоих проблем на блюдечке. Если тебе нужен ответ, то они подскажут место, где ты его сможешь получить. Или совет, тогда ты услышишь какую нибудь интересную и поучительную историю. В любом случае, решение остается за тобой.

— Но разве боги не должны делится своими знаниями?

— Они и делятся. Когда нужно точно дать совет, а когда только направляют в правильном направлении. Иначе мы совсем сядем им на шею. Медуса и так считает, что мы все уже жутко обленились. Хотя и думает, что мы не догадываемся о ее мыслях. — Парень тепло улыбнулся. И Радмила почувствовала укол зависти. Хотела бы она, чтобы о ней так говорили.

— Она всегда была мудрой. — Продолжил Велемудр, не замечая, какую бурю эмоций вызвал он у девушки. — Но сейчас, в ее положении, характер несколько изменился. Правильно говорит моя мама, перед природой все равны: и люди, и боги.

— Так она и вправду жива? — Переспросила девушка, когда осознала, что речь идет о той самой Медусе.

— Кто? — Не понял он.

— Медуса.

Велемудр посмотрел на Радмилу недоумевающе, а потом все таки до него дошло.

— Ты умеешь читать?

— Да, а к чему ты это спрашиваешь?

— Просто в Веде есть отдельное здание, где хранятся многие рукописи. Их начал веси наш кот — Баюн. Так вот, там можно найти всю историю, связанную с этой богиней.

— А туда можно попасть? Что для этого нужно?

— Да ничего особенного. Хочешь, я тебя завтра туда отведу?

— Конечно, а почему не сегодня?

— А сегодня будет еще одно важное событие. Свадьба Зеваны и Святобора.

— Кто это?

— Наши боги: он покровитель зверей и птиц, да и вообще природы. Она богиня охоты.

— А зачем на этом празднике люди, ведь они же боги.

— Ну, как Лада освящает наши союзы, так и мы должны осветить союз двух богов.

— ИХ свадьба зависит от людского благословения? Да! Услышал бы кто нибудь у нас об этом. Бред. — Радмила изумленно покачала головой.

— Кстати, здесь же ты сможешь и увидеть Медусу. Только все это будет происходить на главном капище, в Веде.

— Так что же мы стоим. Идем скорее. — Загорелась девушка.

— А тебе отец с братом не хватятся?

— Нет, с тобой они за меня спокойны. — Решила она ему польстить.

Велемудр только усмехнулся про себя. Радмила казалась ему какой то странной. То она искренне радовалась всему, то вдруг спохватывалась и становилась очень серьезной, даже жесткой. Он никак не мог понять, с чем же связаны такие перемены. Вот и последняя фраза, она явно пыталась ему понравиться. И явно знала, как и что для этого нужно сделать. Но ему и так очень нравилась девушка. Поэтому он решил не торопить события. Обживется. Привыкнет и, возможно, сама ему расскажет о своих переживаниях. Парень мог только просто быть рядом с ней.

Они не спеша шли к Веде. Все города вокруг него были расположены так, чтобы из любого можно было дойти пешком, не потратив при этом много времени. Вокруг них тоже шли люди, они веселились, вели песни, танцевали. Лишь они двое не принимали в этом участия, хотя им и кивали приглашающе. Но Велемудр не хотел покидать Радмилу, а ей явно было не по себе с незнакомыми людьми. И это тоже очень его удивляло. Он не понимал, как можно кого то стесняться, но уважал ее чувства. А может Медуса права. Может они слишком отвыкли от жизни? Как поведут себя люди, случись что? Это легко быть добрым, веселым, открытым, отзывчивым, когда все хорошо. Но ты не можешь проверить себя, истины ли твои чувства.

Парень посмотрел на девушку. Что могло приключиться в ее жизни, что она была так озлоблена на весь мир, хотя и умело скрывал это. Лишь Велемудр и смог это углядеть, да и то, потому, что учился понимать людей.

В этот момент они подошли к Южным воротам.

— У вас что, вот так просто всех в город пропускают? — Вдруг разозлилась она. — А если кто — нибудь замышляет что то против вас?

— Ну во — первых, если кто то что то задумал, то ведь он не будет выставлять это на показ. Так? — Резонно возразил он ей. — Так зачем же обижать недоверием остальных людей? А во — вторых, мы надеемся, что попав сюда, такой человек поймет, как нам живется и сам захочет измениться.

— Какие же вы наивные. — Радмила так же быстро успокоилась, как и вспылила.

— Возможно. Но до сих пор ничего страшного у нас не происходило. Может от того, что никто пока против нас ничего не замышлял?

— Знал бы ты, как сейчас ошибаешься. — Тихо прошептала она. Ей и хотелось, чтобы он ее услышал, но одновременно она и боялась этого.

— Ты что то сказала?

— Нет, это так, мысли вслух.

— Тогда посмотри, мы уже пришли.

Девушка оглянулась. Эта площадь была намного больше, чем в их городке. Да и само капище отличалось: здесь не росло родовое дерево.

— А я думала, что вы везде сажаете свои странные деревья? — вопросительно взглянула она.

— Так и есть, у Веды тоже есть свое родовое дерево.

— И где же оно?

— Понимаешь. Судьба города и судьба дерева неразрывно связаны между собой. Если погубить одно, то погибнет и другое. Поэтому родовой Дуб посажен, но только некоторые знают, где оно.

— А говорили, что всем доверяете. — Несколько обижено произнесла Радмила.

— Доверяем. Но это не наше решение. Наш первый волхв — Стоян. Именно он настоял на таком решении, и он же сажал Дуб. А так, как ему безоговорочно верили, то и согласились на такое положение вещей. Так что лишь некоторые знают, где же оно действительно находится.

— А как же тогда остальные города?

— Просто Веда самый первый и главный.

— Понятно. И где же ваше обещанное появление богов?

— Смотри.

К капищу приближались три человека. Один из них был волхв с длинной белой бородой и посохом. К удивлению Радмилы он был отнюдь не старым. А сопровождающие его две девушки вообще не соответствовали моменту. Слишком они были юны.

— Это кто? — Тихо спросила девушка у своего спутника.

— Волхва зовут Радей. Та, что стоит справа от него, с двумя косами — берегиня. Ее зовут Дарина. Та, что слева с золотыми волосами — ведьма — Верея.

— И что они делают?

— Ну волхв он как бы посредник между людьми и богами. Он и пророк, и гадатель, и предсказатель. И вообще, волхв — это служитель, как богов, так и людей. Ведьма — это ведающая женщина. Ей подвластны силы природы. А берегиня… Ну она оберегает. Этим словом все сказано.

— А…

— Тише, сама сейчас все увидишь.

Волхв и сопровождающие его девушки дружно запели. Они восхваляли богиню любви и красоты — Ладу. В воздухе ощутимо запахло цветами и появилась то самая девушка, которую Радмила уже видела.

— Что угодно вам?

Тут среди людей раздались смешки. Что, что, а характер суженой многие явно знали не понаслышке. Да и сама Лада еле сдерживала усмешку.

— И что в этом было такого смешного? — Зашептала Радмила.

— Ты представь себе богиню охоты. — Ответил Велемудр. — Сейчас сама ее увидишь.

Тут на мгновение из воздуха показался кулак, после чего смешки стали еще громче. Волхв несколько раз стукнул своим посохом. Понемногу гомон стих и церемония продолжилась.

Продолжала богиня. А люди все больше веселились.

— Ой, вспомнят потом тому, кто это придумал. — Хохотал Велемудр. — Готов поспорить, что Зевана Баюна хорошо потрясла, выбивая себе такое восхваление.

— Начала ведьма.

— Тут появилась Медуса.

Радмила тихо охнула. Значит это правда, слухи подтвердились. Она жива.

Тут берегиня вывела к народу могучего мужчину. Была у него борода до земли, а росту он был далеко не маленького. Одет же он был в плащ из хвои и зеленую шапку.

— Святобор. — Благоговейно прошептал Велемудр.

— Словно подтверждая слова волхва на алтаре вспыхнул огонь.

— Вопросила Медуса.

- Волхв, а с ним и другие люди поклонились Медусе.

— А почему вы его семья? — Спросила Радмила.

— Так ведь он то же когда то был человеком и жил среди нас.

— Ну а кто тогда семья невесты?

— Слушай.

— Ну а ты, богиня — Мудрость,

Как прозвал тебя народ.

Кем же ты невесте будешь? — Обратилась к Медусе берегиня.

— Я семьи ее кусочек,

Я названа ей сестра. — Отвечала богиня.

Все с уважением ей вновь поклонились.

— Покажите ж наконец.

Нам невесту. Ждет молодец.

И тут появилась…

— Это же Артемида. — Громко воскликнула Радмила.

Богиня повернулась на ее голос и приветливо кивнула.

— Здесь ее зовут Зевана.

— А ведь никто не знает, что она тоже с ними. — Тихо, что бы ее никто не слышал прошептала девушка.

— Теперь ты понимаешь, почему Медуса говорит как родственницы Зеваны. Они же с одного острова.

Церемония между тем продолжалась. Но ее уже Радмила видела. Все отличие состояло в том, что это были боги.

Велемудр отметил, что девушка уже не с таким интересом за всем наблюдает и спросил:

— Ты хочешь остаться на сам праздник?

— Нет. Я устала. Проводи меня домой. Кстати, теперь я понимаю, почему вы все смеялись. Характер Артемиды и впрямь О-го-го. Может здесь она изменилась.

Парень рассмеялся.

— Думаю, что она осталась такой же, как ты ее знала.

— Верю, верю. — Радмила думала о чем то своем.

Они медленно шли обратно к дому. Подойдя к порогу девушка обернулась:

— Спасибо, было очень интересно. Мы встретимся завтра?

— Конечно, я же обещал показать тебе свитки.

— Тогда до встречи. — Мило улыбнулась девушка.

— Ну и где тебя носит? — Накинулись на нее спутники, лишь за ней закрылась дверь.

— По — моему, я одна здесь работаю. Вот что вы узнали за сегодня. — Защищалась девушка.

— А тебе легче подцепить кого — нибудь. — Взъярился Путята. — Пара улыбочек, ласковое прикосновение.

Он ожидал урагана ярости, но Радмила против обыкновения спокойно ответила.

— Ты не прав. Здесь очень открытые люди и они готовы общаться с каждым, без исключения.

Тут уже оба мужчины с удивлением уставились на нее:

— Тебе здесь нравится? — С подозрением спросил Жидята. Он с трудом представлял, как вести себя с новой девушкой. Прежней было проще управлять. Мужчины чувствовали, что за этот день в ней что то изменилось, но не понимали что.

— Дело не в этом. — Ушла она от ответа. — Просто вам тоже не мешало бы выйти из дому.

— Ладно, что ты узнала?

— Много. Во — первых, Медуса действительно жива и остается здесь все той же богиней Мудрости.

— Ты уверена? — Хором воскликнули они.

— Да, я ее сама видела. И, что интересно, она ждет ребенка.

— От кого?

— Да дадите же вы мне наконец рассказать, или так и будете перебивать все время? — Возмутилась Радмила.

Ее спутники замолкли, лишь разведя руками. Это можно было понять, как то, что они готовы слушать.

— А еще я увидела, вы даже себе представить не можете кого. — Девушка сделала паузу, подогревая любопытство. Те дружно подались вперед. — Артемиду.

— ???

— Да. Это точно она. Здесь ее зовут Зевана. И только что была на ее свадьбе.

— Думаю, что для НЕЕ это будет удар. — Задумчиво произнес Жидята.

— Но и это еще не все. Здесь существует место, где жители хранят все свои знания. Там есть и истории о Медусе, и об основании города и много чего еще. Думаю, там стоит порыться. Ей это точно понравится. А так же необходимо разузнать про того, кто ведет эти записи. Его зовут Баюн.

— Ты очень неплохо поработала. И это всего за один день.

— И еще я, теоретически, знаю, как можно вызвать любого бога.

— Значит, надо попробовать. — Жидята радостно потер руки. — Вот этим и займись.

— А почему все делаю я. — Возмутилась девушка. — От вас еще совсем никакой пользы не было. Да и с кем мне говорить.

— Да хоть с той же Артемидой. Узнай, почему она так поступила. Да и своего парня потихоньку раскалывай.

— Не надо так. — С угрозой в голосе проговорила Радмила.

— Как так? Ты не забывай, для чего мы здесь. Между прочим, твоя родина гибнет.

— Нет у меня родины и никогда не было. Там я никому не нужна. А здесь уже по крайней мере одному человеку я уже не безразлична.

Но на ее тихие слова спутники не обратили совершенно никакого внимания. А зря. Может быть тогда они бы обратили внимание на истинные чувства девушки. Хотя нет. Им не до кого не было дела, только на себя они обращали внимание.

— Хорошо, я поговорю с Артемидой. Но только вечером, после праздника, нечего новобрачную отвлекать.

— Договорились. Пока можешь отдохнуть.

— Ну спасибо. — Саркастически ответила девушка.

Ее мучили сомнения. Ведь Артемида периодически появлялась на Олимпе и вполне могла быть в курсе затеянного Ею. И даже могла узнать саму Радмилу. Хотя скорее всего это было не так. Ведь город ни к чему не готовился. Значит, богиня или не знала, или не захотела предупредить местное население.

Вечер приближался, а девушка волновалась все больше. И, наконец, не выдержал, не дождавшись самой же себе назначенного времени, она отправилась к капищу.

Когда до него осталось лишь несколько шагов, Радмила остановилась. Казалось бы, чего проще, дотронуться до ствола и все сомнения рассеются. В конце концов, ей не впервой быть опозоренной. Но тут она поняла, что обманывает саму себя. Раньше она не знала, какими могут быть люди, не знала Велемудра. Странно, всего один день, проведенный в его обществе, а все мысли теперь только о нем. Может это от того, что она вновь была кому то нужна?

Радмила медленно дотронулась до дерева и четка представила себе Артемиду, такой, какую увидела ее сегодня. Сначала ничего не происходило, а затем раздался еле слышный хлопок и богиня появилась.

— Так и знала, что ты меня позовешь, но надеялась все же, что хотя бы не сегодня. — Богиня была несколько обижена.

— Вы меня узнали? — Девушка замерла, ожидая ответ.

— Конечно, я ведь видела тебя. Ты была одной из тех, кого готовили к служению. Но да это не важно. Тебе ведь не хочется вспоминать об этом?

Радмила кивнула утвердительно головой.

— Молодец, что смогла вырваться. Тебе здесь должно понравиться. Тем более, что я заметила тебя в обществе Велемудра. Медуса говорит, что у него большое будущее…

Но девушка уже не слушала дальше богиню. Ее охватило облегчение: ее не узнали. Точнее узнали, но не так, чего она опасалась. С другой стороны Радмила ощущала горечь. Значит ей придется продолжать ЕЕ приказ. А этого ей хотелось все меньше и меньше.

— …держись его и все у тебя получиться. — Продолжала Артемида.

Но тут в их разговор вмешались.

— Зевана, смотри, девушка тебя совсем не слушает. Иди к своему суженому, он наверное тебя уже заждался. А мы поговорим.

— Хорошо, — С еле скрываемой радостью сказала Зевана и исчезла.

А Радмила оказалась один на один с Медусой. Они смотрели друг на друга и молчали. И девушке очень хотелось оттянуть начало разговора, но богиня все же произнесла:

— Я чувствую на тебе присутствие Воительницы, это так?

Вот и все. Тайну не удалось сохранить. Никто не мог предположить, что слухи о живой Медусе подтвердятся. А они оказались верными, да еще и богиня почувствовала присутствие ее давнего врага. Скрывать ничего не имело смысла и Радмила лишь кивнула.

— Значит снова. Что же она хочет на этот раз?

— Вы не правы, на нашей родине беда. Она делает все, что бы помочь.

— Да? Тогда она сильно изменилась. Так что же там стряслось?

— Сначала, ни с того, ни с сего один человек вдруг начал кричать о грядущей катастрофе, насланной создателем за грехи наши. И если боги не остановятся, то погибнет вся планета. Ему естественно никто не поверил, тем более, что он прямо указывал, что виноваты в этом наши боги. А, как известно, это чревато.

Некоторых ему удалось заинтересовать, но новоявленный провидец исчез. Жители тогда обратились за советом к Афине, ведь она богиня Мудрости. Она рассмеялась, сказав, что этот человек не выдержал груза своей лжи и ушел. Ей предпочли поверить, тем более, что ничего не предвещало беды. Но вскоре случилась первая ласточка приближающихся проблем: смоляной дождь пролился на нашу землю. Началась паника среди людей. Да и не только. Боги сами растерялись. Никто не хотел признаваться, что тот провидец был прав. И дальше началось: вначале вода взбесилась, море наступало на сушу, снося все живое на своем пути. Люди обратились к Морскому царю, но его не оказалось. Сбежал, словно чувствовал что то. — Тут Радмила подняла глаза на богиню и в ужасе пискнула. — Прости, я и забыла, что он твой отец.

— Да, но он оставил вместо себя приемника. — Богиня старалась ничем не выдать свой гнев.

— Точно. К удивлению Зевса, это оказался Посейдон. А он и не знал об этом. Но новый повелитель морей сказал, что сам не может управлять своей стихией. Но его брат не поверил, сказав, что он просто мстит.

— Конечно, по себе судит. — Медуса насмешливо изогнула бровь. — А вот одному богу явно вскоре придется выдержать еще один цунами.

— И люди стали роптать, что виноваты боги. Они вспомнили слова того провидца. — Продолжила Радмила. — Но никто ни в чем не хотел признаваться. Афина же сказала, что это вселенная гневается за то, что мы посмели поверить его словам и усомниться в своих богах.

— Глупцы, неужели они совсем ослепли, не видят, что их страсти способны погубить планету?

— Возможно, но люди бегут со своих место. Но тут Афина сказала, что докажет их могущество. Все те, кто останется с ней будут спасены. Теперь это довольно таки большое скопление народа движется сюда, спасаясь от разгневанной природы.

— А вы, я так понимаю, разведка? — Уточнила богиня.

— Вы правы. Теперь наша судьба зависит от вас.

— Нет. — Улыбнулась Медуса. — Он них.

Радмила обернулась. Оказывается, что кругом стояли люди. Среди них она различила и Велемудра, и своих спутников.

— Но когда же они… — Растерялась девушка.

— Понимаешь, так же как и я не получала от тебя вызова, ведь ты хотела поговорить только с Артемидой? Не так ли? — Уточнила богиня. Дождавшись утвердительного кивка, она продолжила. — Родовое дерево само решает, кто может справиться с просьбой когда к нему обращаются. Хоты ты и звала Зевану, но, видимо, в душе ты хотела все рассказать? Вот оно и собрало нас здесь.

— Не удивительно, что от тебя все боги отказались. — Зло прошипел Жидята.

— Ты молодец. — К ней подошел Велемудр. — Ты сделала правильный выбор. А теперь его предстоит сделать нам всем. Ведь опасность теперь существует для всех, хотя мы еще и не видели того ужаса, что твориться сейчас на твоей родине.

— Ты прав. — Медуса одобрительно ему кивнула. — Мне необходимо поговорить с остальными богами. — И она исчезла.

— А что будет со мной? — Тихо спросила Радмила.

— А ты как считаешь?

— Я знаю, что была не права. И то, какая у меня жизнь была, это не оправдание. Я знаю людей, которые бы на моем месте ни за что бы не сломались. Я приму любое ваше решение.

Велемудр взял ее за руку:

— Как ты думаешь, почему я именно к тебе подошел в тот день и спросил про детей? — Тихо повторил он, глядя ей в глаза.

Радмила молчала. Она никак не могла поверить в такое счастье.

— Я еще раз спрашиваю: хочешь ли ты быть со мной. Иметь от меня детей, много — много?

— Конечно, не меньше 9 по нашим обычаям.

— По нашим столько же.

— Ох, какой момент. — В мешался Жидята. — Не хочу конечно вам мешать. Но что вы все таки собираетесь делать? Неужели вы считаете, что сможете противостоять самой Афине, богине войны? Да и остальным богам? Она один раз уже справилась с Медусой. Не сделайте ошибки.

Велемудр посмотрел на горожан. Вперед выступил Радей:

— Отправляйтесь к своим и скажите, что мы не хотим быть порознь в такой момент. Все мы помним родину наших предков и готовы их принять.

— Ха, какие вы добренькие. Вы думаете…

Волхв взмахом руки прервал Жидяту:

— Твое дело передать наши слова. Ступайте.

— Вы еще пожалеете. Особенно ты. Афина этого не простит. — Жидята со своим спутником повернулись, что бы уйти.

— Скажите, что мы вместе должны справиться, тогда возможно, что и сможем предотвратить катастрофу. — Задержал их волхв. — А вот теперь идите.

— Ты думаешь, они хоть что то поняли? — Спросил Велемудр.

— Главное, что бы они в точности передали мои слова.

— А почему ты, волхв, решил за нас, за всех?

Это выступил Зореслав. Он хотел в свое время стать волхвом, но у него это не получилось. Хотя Радей никогда не скрывал своих знаний и умений.

— Они же за собой приведут беду. Те более, если их проклял сам Создатель.

— Зореслав, вот уж не думал, что мне придется объяснять тебе такие вещи. Хотя. — Он оглянулся. — Есть ли еще те, кто считает так же?

В ответ послышались робкие голоса, но они постепенно набирали силу.

— Да. — Он печально покачал головой. — Но вы сами подумайте. Если кто то из богов совершил что то непоправимое, то это он, а не Создатель виноват. Никто на нас ничего не насылал. К тому же, вы действительно считаете, что бедствие обойдет нас стороной? Вы разве не слышали, что сказала Радмила? Хотя и — это не важно. Ты вот себя считаем такими хорошими, праведными. Но вот пришла беда и мы уже готовы отказать в помощи ближнему своему.

Люди смущенно переминались.

— А если они сами не захотят мира? Посмотрите на тех двоих. Если и остальные такие же. — Гнул свое Зореслав.

— Нет. — С отчаянием выкрикнула Радмила. — Среди них есть множество достойных людей. Они просто запутались. Слишком привыкли подчиняться.

— Чем же тогда они хороши, если всю жизнь не имели собственного мнения? Ведь все это время к нам приходили оттуда люди. Вот мы…

— Да, расскажи. Вот что конкретно сделал ты. — Перебила его девушка. — Что ты сделал в этой жизни. Твоя заслуга только в том, что ты родился у тех, чьи предки смогли уйти и выбрать себе новую судьбу. А, окажись ты на их месте, ты смог бы решиться на такое? — Радмила сама от себя не ожидала такой горячей отповеди в пользу того народа, что отказался ее признать.

— А что то ты не больно то и пыталась сбежать. Если бы не Медуса, рассказала бы ты обо всем? И вообще, почему мы тебе верим? Что молчишь? — Зореслав не собирался сдаваться.

— Да что ты знаешь о моей жизни?

— Так давай расскажи. — Он развел руками. — Мы тебя внимательно слушаем. Очень внимательно

— Зореслав, прекрати. — Велемудр попытался его остановить. — Мы никогда никого не принуждали к исповеди.

— Не надо. — Радмила улыбнулась парню. — Он прав. Я расскажу. Если сама не избавлюсь от прошлого, то оно меня так просто не отпустит. Что же, кому интересно, то слушайте.

У ее ног потерся слишком большой по сравнению с другими домашними животными рыжий кот.

 

Радмила

Хотя у нас такое случается довольно редко, но я не знаю, кто мои родители. Меня нашел около озера один охотник. Он потом рассказывал, что к тому месту его привела рысь. Ему бы очень подошло имя Яросвет. Так я его и буду звать.

Яросвет давно охотился за этой дикой кошкой. А она это понимала и словно играла с ним. Так случилось и в это утро. Она то появлялась, то исчезала. Но на это раз он заметил, что рысь явно ввела его к определенному месту. Яросвет сначала даже испугался, но потом сам над собой рассмеялся. Разве может быть животное разумным. (Да простит меня Артемида. Я пересказываю его слова.) Не заманивает же она его в ловушку. И ему оставалось только следовать за своей дикой проводницей. Рысь вывела его к озеру и охотник с удивлением услышал плач младенца. Он кинулся на этот звук и увидел девочку, завернутую в тряпицу, которой то от роду было всего несколько часов. Яросвет оглянулся в поисках матери, но рядом никого не оказалось. Это еще больше удивило его. Наши женщины давно уже перестали уходить в рощи и леса, что бы родить ребенка. Теперь каждой помогали специальные опытные женщины. Но некоторые еще поступали по старому, не желая доверять свое дитя чужим, пусть и умелым рукам.

Но здесь вообще ничего не говорило а присутствии человека. Охотник поднял орущий сверток и понес его домой. Он мог бы много раз заблудиться, ведь непрекращающийся плач младенца отвлекал его. Но его вывела все та же рысь.

Мы опустим все охи и вздохи, которыми меня награждали в деревне. Главное, что я выжила. Хотя и не уверена, что к счастью. Яросвет взял меня к себе в семью. И хотя они с женой были еще молоды, но у них не было детей. И они не стали больше желать их появления на свет, а полностью посвятили себя мне.

Я росла, ничем не отличалась от сверстников и была счастлива до семи лет. Ровно в день, когда меня нашли я потеряла обоих своих приемных родителей. Как это произошло, никто так и не смог объяснить, не было никаких причин для их гибели. И люди стали шептаться, что я проклята. Знаете каково это расти, когда с тобой никто не желает общаться?

Я замкнулась в себе. У меня не было подруг, не было матери, которая могла бы помогать мне советами. Так ищи я и была очень красива, что вызывало зависть. Мою красоту тоже считали роковой, проклятой. Хотя местные парни частенько были бы не прочь проверить это на своей шкуре и еще больше меня ненавидели от того, что это им так и не удалось. Я могла за себя постоять.

Потому, стоит ли говорить, что как только жрец, пришедший к нам, предложил мне пойти к нему в обучение, то я согласилась не раздумывая. Люди шептались у меня за спиной, пока я собиралась. Но никто так и не посмел со мной заговорить, я уже была во власти жреца. А сказать мне могли бы многое. Люди знали чему и для чего обучают таких красивых и одиноких молодых девушек, как я. Да даже если бы кто нибудь мне тогда и раскрыл глаза, я бы скорее всего их не послушалась.

С той минуты участь моя была предрешена. Эти жрецы не поклонялись или служили какому нибудь одному богу. Они готовили универсальных служителей. Выбирай на свой вкус. Кстати, среди учеников было и несколько юношей.

Чему нас только не учили. Я могу вести разговор, обучена грамоте. Умею…обольстить мужчину. Знаю все тонкости… интимных игр, и могу получить любую информацию, нужную мне, или моему богу. Могу так же лишить человека жизни многими способами. Теперь вы знаете мой ассортимент знаний.

Но и о том, как нас учили, это вообще отдельный разговор. За малейшую ошибку, любую провинность нам назначали наказание. Голодовка это было самым простым. Самым мерзким, что я запомнила на всю жизнь это когда меня голой опустили в абсолютно темный, холодный колодец и выпустили каких то животных. Это оказались крысы. Незабываемое ощущение, когда тебя топчут сотни мерзких лапок. Брр…

Но хуже всего оказалось не это. По окончании обучения все получали задание, по выполнении которого определялось к чему больше всего оказался подготовлен человек.

И вот настал этот день. Собрались все жрецы и все ученики. Незримо присутствовали боги. Они уже присматривали себе служителей. Задания были разные. А мне, как казалось, досталось самое простое.

Все это происходило на небольшой круглой арене, открытой со всех сторон, что бы жрецы могли наблюдать за нами.

Когда я туда вышла, то мне привели…рысь. Да, ту самую, которая привела ко мне охотника. Я забыла сказать, что все эти годы она оставалась для меня единственным другом. Яросвет больше никогда не охотился на нее. А я стала часто приходить к тому озеру, где меня наши. И там же познакомилась с этой прекрасной дикой кошкой.

А тут мне предложили убить ее. Как они могли прознать о ней? Будь это человек, то я, возможно, и совершила то, что от меня требовали. От людей я еще ничего хорошего не видела, не считая своих родителей. Да и обучение не прибавило мне человеколюбия.

Но моего единственного друга? Я не смогла.

Никто мне тогда и слова не сказал. Но потому, как сразу меня стали сторониться все остальные, я поняла. Это был мой конец. Что случалось с не прошедшими испытание у нас только слухи ходили один другого краше. И вот теперь мне досталась сомнительная честь проверить их на себе.

Но видимо судьба еще во мне не до конца разочаровалась. Именно в этот момент пошел первый смоляной дождь. Началась паника и всем сразу же стало не до меня. Прошло несколько дней, а за мной не приходили. Всех остальных учеников давно уже куда то увели. А про меня словно забыли. Я не могла никуда выйти, дверь моей комнаты была заперта. И лишь через маленькое окошко я могла наблюдать за происходящим. Я не выдержала, мне необходимо было знать мою дальнейшую судьбу.

Выбраться оказалось слишком просто, все таки научили нас многому. И я отправилась не больше, не меньше, как к главному жрецу. Однако попала прямо в середину обсуждения происходящего с островом. Там были абсолютно все жрецы и большинство богов.

Сначала я испугалась, не каждому смертному довелось увидеть одновременно столько сильных мира сего. Но затем поняла, что терять мне и так уже нечего, так хоть по наслаждаться моментом их растерянности.

— Что со мной будет? — Я сама поразилась, как громко прозвучал мой голос в наступившей тишине. Усиленный эхом громадного зала, он одиноко заметался среди стен.

— Это еще кто? — Вопрос задала Гера. Я вся сжалась, разозлить ее, это надо быть врагом самой себе.

— А, это та, которая не прошла испытания. — Вспомнил наконец меня главный жрец.

Богиня сразу же потеряла ко мне интерес.

— Она еще жива? — Лишь брови выдали ее удивление.

Что же, вот и ответ на мой вопрос.

— Уведите. — Жрец махнул рукой.

— Стойте. — Я с удивлением узнала Афину. — Она нужна мне. Пойдет с моей группой на разведку. Сейчас дорог каждый человек.

Если Гера и удивилась, то совершенно этого не показала. Лишь кивнула: нужна, забирай.

— Тогда, если мы уже все обсудили. — Она вопросительно взглянула на остальных богов. — Я ее заберу. А завтра отправляю группу.

Вот так я и оказалась здесь. Почему Афина меня спасла я не знаю. Так что вам решать, верить мне или нет.

Радмила замолчала. Она ждала, что скажут люди и ничего хорошего ей в голову не приходило. Девушка привыкла к осуждению и страху, сопровождавших ее всю жизнь.

— Бедная девочка, что тебе пришлось пережить. — Из толпы вышла женщина и обняла ее за плечи.

Радмила изумленно уставилась на нее. Чего, чего, а уж жалости она ожидала меньше всего. Девушка оглянулась на остальных. Их лица выражали сочувствие. Даже Зореслав испытывал что то, похожее на раскаяние.

— Так почему же ты их всех защищаешь? — Все же спросил он.

— Здесь я поняла, что все мы совершенно забыли, какими были раньше. И сейчас нам представился шанс объединиться со своими родственниками. Наверное, многие из вас вправе сказать, особенно родившиеся здесь, что их земля, их родина здесь. Но ведь когда уходили ваши предки, у многих оставались там родственники, друзья, знакомые. Так что ваши корни все же там. Ведь попробуйте срубить ваше Дерево. — Она показала рукой на Дуб. — Оно же сразу погибнет Подумайте об этом. Не вам держать на них зла. Но в вашей власти показать, что вы баши предки были правы, когда выбирали именно этот путь. — Радмила замолчала, она не знала, что ей еще сказать.

— Она права. — Велемудр вышел вперед. — Давайте сегодня разойдемся и каждый подумает об этом. А завтра в полдень соберемся в Веде и позовем всех наших богов. Нам вместе принимать решение. Их это тоже затрагивает самым прямым образом.

— Радмила, я думаю, ты не откажешься переночевать в моем доме?

— А твои родные не будут против? — Она смущенно улыбнулась.

— Ну, с матушкой ты уже познакомилась.

— Когда? — Изумилась девушка.

— Да вот же она. — Парень показал на ту самую женщину, которая ее обняла. — Сияна, моя матушка.

— Но вы такая молодая. — Вырвалось у Радмилы.

— Это плохо? — Женщина задорно улыбнулась.

— Нет, я не то имела ввиду. — Совсем смутилась девушка.

— Да не переживай. Ты же не сказала, что я в детство впала. А хорошо выглядеть это же здорово. И Велемудр и впрямь мой сын. И он прав, тебе надо отдохнуть. Пойдем. Нам предстоят тяжелые времена.

Она оказалась права.

Проснувшись утром, Радмила могла впервые не вскакивать сразу, подозрительно оглядываясь, а просто нежилась в кровати. Такое было только в ее детстве, пока были живы родители. Зореслав никогда от нее не скрывал правду, но она лишь еще больше любила его за это.

В дверь потянуло запахом выпечки. У нее слюнки потекли. Как давно она уже не ела домашней пищи, приготовленной добрыми, любящими, заботливыми руками. Наверное, пора подойти и помочь. Но тут девушка со стыдом спохватилась, что она совершенно не умеет вести домашнее хозяйство. Этому их как раз и не учили. Они не были предназначены для роли жены.

Но продолжать дальше лежать в выделенной ей комнате она просто не могла, не позволял ее неугомонный характер. Так что, одевшись в выделенную ей хозяйкой дома одежду, Радмила вышла.

Конечно же готовила Сияна. Судя по ее раскрасневшемуся лицу, она встала уже давно. Наверное, вести дом требовало много сил и времени. Девушка ощутила легкую зависть, смешанную с грустью.

— Как тебе спалось на новом месте? — Спросила хозяйка. — Хотя ты уже наверное привыкла к кочевой жизни?

— Да, я действительно привыкла спать где угодно. Но сегодня я впервые спала спокойно.

— Я рада за тебя. Поможешь мне? Скоро мужчины подойдут, будем завтракать.

Радмила покраснела, именно этого она и опасалась.

— Так. Кажется я поняла в чем дело. — Пристально посмотрела на нее Сияна. — Чего ты больше боишься: того, чего ты не умеешь, или то, что это заметят другие?

— Наверное, что другие. Обучение отбило у меня охоту показывать свои слабости.

— Девочка, ты не права. Абсолютно не стыдно чего то не уметь. Стыдно как раз это скрывать и не попросить о помощи. Если ты это понимаешь, то и другие люди не смогут задеть тебя.

— А вы меня всему научите?

— Было бы желание.

Когда вошли двое мужчин, женщины уже во всю суетились по дому и заговорщицки улыбались чему то, известному только им двоим.

Уже за столом Велемудр спросил:

— А ты не задумывалась о том, для чего понадобилась Афине?

— Да нет, мне было не до этого. Я только поняла, что мне дали еще один шанс. Мне не понятно, для чего же нужна моя никчемная жизнь еще кому то.

Вся семья удивленно посмотрела на нее.

— Это ты сейчас о чем? — Осторожно переспросил парень.

— Нам всегда говорили, что у людей всегда должно быть предназначение. И жрецы пытались у каждого из нас найти свой, только ему присущий талант. И использовать его во имя богов. Я же так ни в чем и не выделилась.

— Девочка, ты же должна понимать, что твои жрецы прежде всего собирались использовать вас и искали только то, что выгодно и нужно было им. А может у тебя совсем другие способности. — Сказал староста.

— Да, но как это узнать?

— А ты просто живи. Живи так, что бы прежде всего тебе не было стыдно перед собой. Что бы в любой момент ты могла сказать самой себе: я все сделала и я люблю себя за это. Я ничего не хочу поменять или исправить из прожитого мною.

Радмила смотрела на этого широкого, кряжистого мужчину. Бажена, отца Велемудра. И не понимала одного:

— Почему вы не стали волхвом или ведьмаком?

— Знаешь, у них своя жизнь и я ее очень уважаю. Но они очень от много отказываются, причем по собственной воле. Просто им больше интересен процесс познания. А я хочу пожить в свое удовольствие. К тому же, у меня есть Сияна.

— Вы так легко дали мне ответ, который я искала всю свою жизнь.

— Просто я умею слушать свое сердце, свою душу. А ты всю жизнь пыталась с ними бороться. Когда сердце ведет одной дорогой, а разум другой. Вот тогда и возникают все проблемы. Можно конечно выбрать что то одно. Но это не выход. Мне кажется, что золотая середина — вот наше предназначение. — Он ласково ей улыбнулся.

— Я никогда об этом не думала. Точнее я вообще даже не задумывалась о таких вещах. Я стремилась выжить, этого хотел мой разум. А сердце хотело другого: понять для чего нужна такая жизнь. Вот я и металась из желания понравиться богам и спасти свою подругу — рысь. Я только теперь это понимаю.

— Это самое главное. Учиться никогда не поздно. — Бажен лукаво усмехнулся.

— По — моему, я сегодня уже это слышала. — Настроение Радмилы резко пошло в гору. Вот оно счастье, сидеть в кругу дорогих для тебя людей, видеть их счастливые лица. Что они ей стали дороги, она это приняла сразу и без колебаний. Но во кем она для них является?

Радмила встретилась глазами с Велемудром и поняла ответ на свой невысказанный вопрос.

* * *

Судя по всему, народ на у капища собрался еще задолго до полудня. Везде слышался шум голосов. Люди обсуждали сложившуюся ситуацию и ожидали волхва. Так что, когда туда подошли молодые люди, то яблоку уже некуда было упасть. Но их пропустили к самому алтарю, ведь девушка была непосредственной участницей всех событий. Быть может, боги захотят с ней еще раз поговорить.

В то момент, когда Велемудр с Радмилой наконец пробрались к алтарю, тут же появился и Радей. Он был одет в белоснежные одежды, а за ним, как всегда, шли Верея и Дарина. Они остановились в центре капища. Все разговоры сразу стихли.

— Такого еще не случалось никогда. Возможно, что вскоре решится наша судьба, судьба этого города, а, быть может и всей планеты. — Он обвел всех взглядом. Казалось, то волхв посмотрел каждому в глаза, оценивая, понимают ли его. Затем продолжил. — Мы никогда раньше не вызывали всех богов сразу. Каждый обращался со своими проблемами, изредка мы вместе вызывали кого то одного. Еще чаще, они сами к нам приходили. Но сегодня такого не случится. Мы сами должны определить, чего же хотим, и лишь затем обратиться к ним. Вы все обдумали свой ответ? — Вдруг резко выкрикнул он.

Люди замерли. До них постепенно доходили его слова. Ведь волхв прав. Никто не сможет за них сделать выбор. Теперь не спрячешься за спиной у соседа. Сегодня каждый, лично, во всеуслышание объявит свое решение. Так что лишних слов не говорили. Все ждали продолжения.

Почувствовав это, Радей продолжил:

— И еще, сегодня каждый определит для себя, кем он является. Да, я знаю, что это делается лишь по желанию. Но, возможно, нам понадобятся все силы и вы должны знать, на что способны. Хотя, принять или не принять свои возможности все равно решать только вам. Ну что, все готовы?

Люди дружно кивнули и заворожено уставились на действия ведьмы. Верея медленно подошла к алтарю и начал делать какие то пассы руками. Он засветился насыщенным фиолетовым цветом и, словно вторя ему, вдали вспыхнул изумрудный столп. Они наклонились друг к другу и соединились, но их цвета не смешались, в месте их соприкосновения в небо уходило ослепительно белое пламя. Народ изумленно ахнул.

— Соединились два наших символа, два цвета: алтарь — фиолетовый — символ чистоты душевных помыслов и родовое дерево — зеленый — символ чистоты сердца. Они рождают чистоту души. — Волхв на мгновение приостановился. Его слушали очень внимательно — А теперь начнем. Подходите по одному, и давайте Дарине свою руку.

Почему то никто не решался быть первым. Тогда вперед вышел Велемудр. Он с поклоном протянул руку берегине. Она ее приложила к чему то в центре алтаря. И весь алтарь вспыхнул ровным синим цветом.

— Твой удел постоянство, преданность, совершенство, размышления и справедливость. — Произнес Радей. — Тебе дано творить правосудие и мир. Да будет так. — Он стукнул посохом словно подтверждая свои слова. — Иди.

Следующим выскочил Зореслав.

— Вот увидите, мой цвет тоже синий. — Шепнул он ведьме с берегиней, на что они скептически пожали плечами.

— Сейчас узнаем, давай руку. — И алтарь вспыхнул желтым.

— И что сие означает? — Несколько кисло спросил парень.

— То, что тебе и не суждено было стать волхвом. — Улыбнулся Радей. — Желтый — двойственный цвет. С одной стороны он значит величие, благородство, милосердие, счастье и единство. С другой же — трусость, предательство, измену, ревность и ложь.

— И что же из перечисленного подходит ко мне? — Он был явно озадачен.

— А вот этого тебе никто не сможет сказать. Могу лишь добавить одно. — Радей многозначительно посмотрел на Зореслава. — Нем предопределенности. Никто не рождается с судьбой, которую нельзя изменить.

— А…

— Все. Радмила, а ты хочешь попробовать?

— Конечно. — Девушка с внезапным волнением протянула свою руку. Алтарь замерцал двумя цветами, словно не зная, какой из них выбрать.

Волхв подождал какое то время, но ничего не изменилось. Он несколько опешил:

— Ты говорила, что Афина тебе помогла? Ну — Ну. — Задумчиво произнес он.

— Что? — В один голос воскликнули молодые люди.

— В тебе сочетается две энергии: радость, надежда, молодость, бессмертие и плодородие — это зеленый. Но так же есть и гнев, огонь, угроза, сила, война — это красный. Цвет богини войны.

— Вы намекаете, что во мне есть кровь Афины? — Изумлению Радмилы не было предела.

— Я лишь только сказал, что виде. Я не знаю, чья в тебе кровь. — Мягко сказал Радей.

— Афина моя мать? — Все еще не верила девушка.

— Пойдем. — Велемудр подтолкнул Радмилу. — До вечера нам больше здесь делать нечего.

— Но разве такое возможно?

— Радмила, мы ведь точно ничего не знаем. Это всего лишь говорит о том, что есть в тебе.

— На разве могут в человеке уживаться такие разные качества, как гнев и радость, война и бессмертие?

- Но если допустить, что Афина твоя мать, то мы не знаем, кто твой отец. Может это от него тебе передалось.

— Но тогда получается, что я предала свою мать.

— Ты сама так считаешь? — Велемудр остановится. Тебе сейчас надо разобраться в самой себе. Иначе…

— Иначе я просто не смогу дальше жить. Прости, мне надо побыть одной.

— Я понимаю. — Он ласково обнял ее. — Куда ты пойдешь?

— В лес. Мне с детства там было спокойнее.

— Тогда до вечера?

Но Радмила уже ушла. Парень покачал головой: «Да, ей не легко придется. Но помочь сейчас я ей не могу. Остается только ждать.»

А девушка шла, не разбирая дороги. Ее словно вели что то. Но она не задумывалась над этим, просто ей хотелось поскорее остаться одной. И вдруг путь ей перегородило какое то животное. Вначале она испугалась, а затем рассмеялась над собой. Рядом с городом ни одно животное не причинит вреда человеку. И только потом Радмила разглядела, кто оказался перед ней.

— Ты??? — Ахнула девушка. — Но как. Разве тебя не убили? Хотя это все не так уж и важно. Я рада, что ты жива.

И Радмила бросилась обнимать свою любимицу. Перед ней стояла ее рысь.

Кошка весело фыркнула, ткнулась теплым мягким носом ей в руки и стала терпеливо ждать, когда же девушка успокоится. Лишь изредка подрагивал ее хвост, выдавая нетерпение. Но рысь не делала никаких попыток освободиться. Наоборот что то стала нежно порыкивать ей на ухо. Постепенно Радмила пришла в себя.

— А теперь давай поговорим. — Кошка насмешливо выгнула спину. — Меня вообще невозможно убить. Но все же спасибо, что ты этого не попыталась сделать. Тогда, на ринге.

— Ты разговариваешь? Но как? — Этот вопрос за последние несколько часов прочно обосновался у нее в голове.

— А ты видишь, что бы мои губы двигались? — Говоря это, рысь демонстративно раскрыла свою пасть.

— Но почему же ты тогда никогда раньше со мной не общалась? — Девушка сразу же приняла тот факт, что она понимает животное, которое не умеет говорить. Приняла, даже не пытаясь осмыслить.

— Ты раньше не была готова к этому. Твое сердце молчало. Теперь же ты его разрываешь на мелкие клочки, вместо того, что бы стать единым целым, принять свою сущность. Вот оно и позвало меня, ведь в тебе есть и моя частичка.

— А Афина?

— Пришла пора тебе все рассказать. Ты готова? — Рысь потерлась об ее ноги. Девушка лишь кивнула в ответ головой. — Для начала, ты не хочешь узнать, кто я и как меня зовут?

— Ой. — Радмила покраснела. — Конечно хочу. Хотя, кем бы ты не была, для меня ты всегда будешь моим другом.

— Спасибо девочка. Ведь ты, как никто другой понимаешь значение этого слова. Друзей не может быть много. Их всего несколько, но они всегда будут с тобой до конца. Тебе повезло, у тебя появился еще один друг.

— А я думала, что это нечто большее. — Не сдержалась девушка.

— Одно другому не мешает. — Ухмыльнулась кошка. — Люди называют меня Арысь — поле. И тогда, на берегу озера я отдала тебе частичку себя, иначе ты бы не выжила. Во откуда в тебе зеленый цвет. Люди почитают меня как заботливую мать и это действительно так. Я не смогла бросить тебя погибать, хотя и знала, что иду против воли богини.

— Афины? — Затаив дыхание слушала Радмила.

— Да, именно ее. Ты действительно от нее, но она не мать тебе, хотя ты и думаешь именно так.

Рысь некоторое время наблюдала за попытками девушки понять ее слова, но потом, все же сжалившись над ней, продолжила:

— Жила на свете одна молодая и очень амбициозная богиня. И однажды она поняла всю сладость власти. Однако для этого необходимо было быть решительной, бесстрашной, и еще многими другими качествами обладать. А вот от некоторых необходимо было избавиться. Это она поняла, когда решилась свергнуть своего отца — наделенного всем, чего ей так хотелось. Но природа никогда никого не создает однобокими. Так и у этой богини были другие черты, как ни пыталась она их скрыть: мягкость, любовь, милосердие. И тогда она пошла дальше, ибо боги могут больше, чем нам, простым смертным.

Так богиня собрала все качества своего характера, что ее не устраивали и создала тебя. Правда, она рассчитывала, что ты не выживешь, ведь именно для этого все и задумывалось. Так бы и произошло, но я оказалась неподалеку. Я уже говорила, что не смогла тебе позволить погибнуть и поделилась своим теплом, молоком, плотью. А затем привела того охотника.

Дальше ты уже сама все знаешь. Я присматривала за тобой. И мы с тобой общались, хотя ты этого и не помнишь. Взрослые часто забывают, как были детьми. Хотя в том возрасте они многое знали и умели. А после случившегося с твоими приемными родителями ты закрыла свое сердце. Вот такая история.

— Но почему Афина помогла мне? И что произошло с моими родителями?

— С родителями не могу точно сказать, но это была ее последняя попытка избавиться от тебя. И в принципе она удалась: морально ты была уничтожена. И Афина на этом успокоилась.

А на счет того, что она помогла тебе. Не обольщайся. Просто она надеялась тебя использовать. Как никак ты плоть от ее плоти и она рассчитывала, что ты все таки сможешь стать такой, как стала она.

— Но ты же сказала, что она собрала все свои положительные качества. На что же она рассчитывала?

— Знаешь, всем свойственно видеть только то, что они хотят и забывать, что не нужно, и людям, и богам.

— Да. — Радмила помолчала. — То есть, все же не получается, что я предала свою мать?

— Давай разберемся. А как бы ты поступила, если бы богиня оказалась твоей матерью? — Кошка возмущенно вздыбила хвост.

— Ну, я не знаю, родители ведь остаются ими в любом случае.

— Это конечно. Но если ты видишь, что они не правы и у тебя другая дорога, то как поступить тогда?

— Но ведь все всегда слушались своих родных, они мудрее нас и, возможно, видят то, чего упустили мы.

— И такое может быть. Но ты мне не ответила.

— Я бы тогда все равно сказала спасибо своим родителям, но поступила бы по своему.

— Вот о чем и речь. Ты все равно будешь их любить, какие бы они не были. Но не надо слепо идти за ними. И, если они тебя действительно любят, то поймут твои желания. Не будут навязывать свои стереотипы. Согласна?

— Во многом. Но все же стоит это обдумать.

— Вот и договорились. Тебе пора, солнце садиться. — Арысь — поле собралась уйти, но Радмила остановила ее.

— Я тебя еще увижу?

— Если только сама этого пожелаешь. — И, махнув хвостом на прощание, рысь исчезла так же внезапно, как и появилась.

А девушка теперь поняла, что значит собрать свое сердце в единое целое. Хотя ей еще и предстояло найти множество ответов, а еще больше задать правильных вопросов. Но именно сейчас все стало на свои места.

И вернулась к Велемудру сияющая внутренним светом Радмила. Чего парень, прождавший ее все это время на том же месте не мог не отметить.

Остров Буян.

Когда они вновь подошли к капищу, то церемония как раз закончилась и волхв готовился к вызову богов. И, словно подтверждая важность этого момента, произошло… Хотя чудом это назвать сложно.

— Смотрите. — Зореслав показывал на что то в небе. — Солнце поменяло свое место, оно заходит там, где всегда восходило.

А ведь верно. Только сейчас Радмила поняла, что ей казалось странным весь этот вечер. И тут появился Дажьбог.

— Я не в силах больше повелевать своей стихией. Первый признак того, что природа всерьез за нас принялась.

Народ потрясенно молчал. Хотя Радей и говорил, что времена грядут смутные, но до этого момента никто не воспринимал это как должное. Нет, к словам волхва конечно прислушались, поверили. Но ведь увидеть такое собственными глазами — это многого стоит.

Стали появляться остальные боги.

— Я уже давно не могу повелевать своей стихией воды. Точнее не всегда. — Посейдон выглядел несколько растрепано. Но у девушки создалось впечатление, что природные явления здесь совершенно не причем.

И Стрибог, и Сварожич тоже выглядели не очень весело. Всех мучил один и тот же вопрос: что же там такое случилось?

— Как ни тяжело в этом признаться, — Вперед выступила Славуня. — Но мы не знаем, что происходит. И впервые готовы воззвать к Создателю, самой Богине.

Люди ахнули, такого еще никогда не было. Но другого выхода никто не видел.

А боги уже начали свое действо. Они замкнули руки и каждый обратился внутрь себя. Ибо как можно воззвать к целому. Лишь соединив все кусочки воедино. Вот задул небольшой ветерок на алтаре. Туда же упал листик. Появилась капелька воды, а за ней и крупица земли. Каждый отдавал часть себя, то, чем владел лишь он один. Огонь, шерсть животных, эмоции, чувства. Все это соединилось в одно.

Алтарь все ярче разгорался ослепительно белым светом. И, когда уже все боги отдали все, без остатка, то появилась….

Это была всего лишь картинка. Но она двигалась. Вот стоит молодой бог. Он хочет создать свою вселенную. Ведь именно ради этого каждый из них и пришел на эту планету. Но он забыл одно, что для начала надо познать самого себя. Но ему не терпелось, он ведь знал, что может это сделать, так почему же не пропустить промежуточные этапы. Что может быть важнее этой цели?

И он создал, как умел — путем разрушения. Получилось, но совершенно не то, чего он ожидал. С его помощью планета, тысячи лет кружившая вокруг солнца изменила свою траекторию и в результате столкнулась с пролетавшей мимо кометой. Раздался мощнейший взрыв, отголоски которого еще долго будут блуждать по вселенной. И появилась… новая планета.

Молодой бог же испугался сотворенного, но изменить ничего уже не смог. Его создание вышло из под его контроля. Планета искала свое место под солнцем и таки нашла его. Она сместила Землю, которая на тот момент была второй от своего светила, на третье место. Сама же заняла освободившуюся нишу.

И тогда на Земле природа взбунтовалась. Пролились смоляные дожди, обрушились огненные смерчи. Вздыбились волны и стали сметать все живое на своем пути.

И люди, и боги затаив дыхание своими глазами наблюдали за тем, что рассказывала Радмила. Но на этом показ закончился. И они услышали Голос:

— Вы сами допустили это. И не в моих силах предотвратить это. Ибо Земля очиститься и возродиться. А вы. Я не хочу губить свои создания. Но ведь этого и не случится. Вы придете вновь на возрожденную планету."

— Можем ли мы как нибудь изменить это? — Неожиданно робко поинтересовалась Лада. Не всех устраивало такое положение вещей.

— Это ваш выбор. Вы можете все. И я уже дала вам для этого инструменты. Я верю в вас и бесконечно люблю вас.

И все стихло. Долго еще никто не решался прервать эту тишину.

— Так чем же помог нам Создатель? — Голос Зореслава прозвучал оглушительно громко.

— Она напомнила, что мы сами творим свою судьбу. — Ответила ему Медуса. — И, кажется, я знаю, что это за инструмент.

— Ты думаешь…. — С сомнением произнесла Славуня.

— Вы о чем? — Заволновались остальные.

— Об Алатырь — камне. — Славуня посмотрела на богов. — Если собрать все то, что мы о нем знаем, то получается, что он наша единственная надежда.

— А что мы о нем знаем? — Спросила Лада. — Это же даже для нас почти легенда. Неужели вы думаете, что этот мифический камень действительно существует?

— У тебе есть другие предложения? — Медуса обратилась не только к ней, но и к остальным богам.

— Создатель сказала, что мы все — равно вернемся, так чего же выдумывать? — Несколько обижено поджала губки Лада.

— Но тогда придется все начинать с начала. Тебе подходит такой вариант? Да даже не в этом дело. — Славуня обвела всех взглядом. — Неужели вы вот так просто готовы сдаться, даже ничего не попытавшись сделать? — Она посмотрела на людей. — Вы, столько потеряли, чтобы найти свой дом. Вы строили Веду своими руками. В этом городе все, что оставили вам ваши предки: любовь, тепло их сердец. И вы готовы все это бросить? Однажды вы уже решились на такой шаг, но тогда лишь искали лучшей доли. Сейчас же вы будете знать, что ни где не сможете укрыться. Ибо спасение только временное. Случившееся затронет каждый уголок на земле. Или я не права?

Никто и не представлял, что Славуня может быть такой грозной.

— А вы. — Теперь богиня смотрела на своих богов. И никто не посмел отказать ей в праве сказать им все, что больше никто не захотел озвучить, хотя думали об этом все. — Неужели мы годны только на то, чтобы поддерживать то, что было создано еще до нас. И даже готовы бросить все это, лишь бы спастись самим. Неужели ничто вокруг нас не достойно того, что бы захотеть рискнуть ради этого? — Славуня раскинула руки. И только сейчас все обратили внимание, что к городу собирается вся живность, словно пытаясь укрыться от угрозы около людей. Стонали деревья в лесу, стонал сам город. — Зевана и Святобор, готовы ли вы бросить своих подопечных, лишить их надежды? И каково же будет ваше решение?

— Но ведь мы можем уйти. Я все таки не верю, что погибнет вся планета. — Высказал свою мысль Зореслав.

— Славуня уже говорила, что не останется ни одного уголка, который бы не затронула эта беда. Но даже если где нибудь и отыщется таковой. Как долго ты будешь скитаться, что бы отыскать его. Сможешь ли противостоять бушующим стихиям. Хотя я даже могла бы попробовать отыскать такое безопасное место. Но ты готов к такому? Скольких ты готов потерять, преодолевая трудности. Ты будешь решать кто останется жить, а кто погибнет? Или это все ерунда, главное самому спастись?

— Нет, я не могу. — Смутился парень. — Но ведь ты же богиня мудрости. Тебе решать. Или пусть, еще лучше, все решат Доля и Недоля. Они же и так знают, кому какой срок отпущен.

— Гляди ка, какой умный. — Медуса даже рассмеялась. — Вот если Недоля скажет, что завтра придет твой черед, ты откажешься от надежды, что она ошиблась, перепутала с кем нибудь?

— Нет, я предпочту ей не поверить.

— Так как же ты можешь за других решать. К тому же этим богиням действительно виден удел, что остался живущим. Но как провести это время, решать не им. Ты же хочешь заставить людей отказаться от своей дороги.

— Так что же делать? — Зореслав больше не смог найти убедительных аргументов и временно сдался.

— А почему мы не можем попробовать найти ваш Алатырь — камень? — Спросила Радмила. — Что нам мешает?

Все уставились на нее.

— Она ведь права. — Славуня ласково посмотрела на девушку. — Ведь никто не мешает нам попытать счастья. Давайте вместе вспомним, что нам о нем известно.

— Я слышала, что он существовал с самого создания Земли и на нем начертаны письмена с законами богини. — Первой сказала Лада.

— И лежит он на Острове — Буяне, посреди моря — океана. — Это уже был Посейдон.

— А под ним сокрыта вся сила Земли нашей. — Закончил Чернобог.

— Посейдон, тебе подвластны силы Морей и Океанов, ты не находил этот остров? — Спросила Медуса, как то уж очень странно взглянув при этом. И Радмиле вспомнились ее слова, что кого то ожидает маленький местный ураганчик, уж не этого ли бога. А это значит, что он и есть ее возлюбленный и отец ее ребенка?

— Нет, но есть одно очень интересное место. Его самого не видно, но при этом волны словно обтекают что то. Однако сам я ничего не вижу.

— Хм. — Богиня задумалась. — Возможно остров специально спрятан от богов, потому что, обладая Алатырь — камнем можно натворить еще больше того, чего мы уже "добились".

— Тогда может его смогут найти люди? — Сказал Велемудр. — Я готов отправиться за ним.

— То есть, мы все — таки принимаем решение бороться? — Решила уточнить Медуса. Никто ей не возразил. — Только как ты туда доберешься?

— Я думаю, что в этом то как раз и смогу ему помочь. — Посейдон лукаво улыбнулся. — Только понравится ли ему моя помощь. Надеюсь, ты не боишься летать?

— Как это? — Парень опешил.

— Да есть у меня один помощник. Завтра с утра приходи сюда же, увидишь. — Загадочно ответил бог.

— Тогда решено. Завтра Велемудр отправиться на поиски камня, и мы будем ждать его возвращения. И только потом примем окончательное решение. — Не успела Славуня договорить, как раздался истошный крик.

— Смотрите.

Все машинально обернулись в сторону кричавшего. И обомлели. За то время, что они совещались к городу подошло огромное количество народа. А во главе их была Афина.

— Ну и кто здесь предлагал нам мир?

Произошло минутное замешательство. По идее, границы охраняла Славуня, но сегодня особенный вечер. И именно это время выбрали скитальцы, что бы дойти до Веды.

Словно понимая свою оплошность, богиня взяла на себя роль переговорщицы.

— Я так понимаю, что ты Афина, богиня войны.

— И мудрости. Приятно, что обо мне здесь наслышаны.

— Наслышаны, но далеко не все из этого приятно. Но разговор не об этом. Мы действительно готовы принять вас всех и вместе противостоять угрозе.

— А кто вам сказал, что нам нужно ваше разрешение? — Афина прямо таки излучала сарказм.

— Неужели тебе не достаточно уже сотворенного? — Медуса выступила вперед. — Очнись, ведь ты же никогда не была глупой. Ты же видишь, что опасность абсолютно реальна, иначе вас бы здесь не было.

— Все таки ты меня обвела вокруг пальца. — Воительница уважительно покачала головой. — Оказывается, что даже ты, захотев жить, пожертвовала ради этого своей сестрой. Как ее там звали? Сорена, если я не ошибаюсь? — Словно невзначай Афина выставила свой щит.

Медуса вздрогнула как от удара. Он действительно оказался обтянут кожей ее сестры, а в центре красовалось изображение, которое должно было олицетворять мерзкий облик самой Медусы.

— Я не собираюсь тебе объяснять, что тогда произошло. Главное, что у нас появилась возможность остановить это безумство. Неужели в такой момент мы будем мешать друг другу?

— Если подумать, то тут ты прав. Все что произошло тогда, оставим в прошлом. Так вы разобрались в том, что случилось? — Богиня казалось заинтересовалась.

Ей рассказали об увиденном.

— И что это за сила, которая действительно может прекратить все это? — Теперь уже и впрямь ощущалось, что Афину волнует ответ на свой вопрос.

— Мы считаем… — Начала Медуса.

— Стойте. — Радмила перебила говорившую богиню. — Стоит ли вот так сразу рассказывать ей о том, что и от вас сокрыто. Недаром же его так хорошо запрятали.

— О, а вот и предательница появилась. Легко же ты меняешь своих покровителей. — Весело ответила Афина. — Ты считаешь, что я захочу сама воспользоваться этим средством. Плохо же ты меня знаешь.

— Напротив. Я знаю тебе отлично. — В упор посмотрела ей в глаза девушка. — Как себя саму.

— Чертова кошка. — Зашипела рассержено богиня.

— Что происходит? — Славуня на всякий случай закрыла собой девушку.

— Так. — Воительницы сразу же пришла в себя. — Выяснение личных отношений. Не волнуйся, я не собираюсь причинять ей вред. Сейчас так точно. Любопытно с ней поговорить. А насчет вашего спасительного средства, то можете не говорить. Тем более, что эта юная ваша защитницы упомянула, что вы его найти не в состоянии. Может вам нужна моя помощь? — Резко сменила тему богиня?

— Пока нет. — За всех ответила Славуня.

— Тогда где мы может разместиться?

— Сейчас уже поздно. — Выступил Радей. — У нас есть несколько пустых, только что построенных домов. Пусть там поселятся те, кто больше всего нуждается в помощи. Кого то возьмут себе на время сами жители. А остальным придется так и ночевать в походных условиях. Завтра же начнем строить для вас кров. Все равно нам ждать Велемудра.

— И кто же где будет? — Уточнила Афина.

— Это вам решать, вы лучше знаете своих людей.

В итоге ночь прошла в суматохе. Но на рассвете все так же собрались на капище. Никто не хотел пропустить обещанного помощника Посейдона. Так что Велемудра в путь пришли провожать всем миром.

Бог смотрел на все это представление и в предвкушении похохатывал. Даже Медусе не удалось узнать, кто же этот таинственный друг.

— Ну что, ты готов? — Посейдон подозвал парня.

Тот лишь утвердительно кивнул головой.

— Никому ничего не желаешь сказать?

Велемудр подумал и повернулся к Радмиле. Хотя этой ночью и было все сказано, но он все же не смог уйти, не сказав ей последних слов:

— Дождись меня и ничего не бойся. Я вернусь обязательно с ним. Ведь я знаю, для чего это делаю. — Он улыбнулся и решительно повернулся к Посейдону. — Я готов.

— Тогда начали. — Бог взял свой трезубец и ударил им об Землю. Всем показалось, что все во круг содрогнулось. В том месте, куда пришелся удар, забил соленый источник.

— Побочный эффект. — Несколько смутился владыка Морей и Океанов.

Однако дальше ровным счетом ничего не происходило. Люди потихонечку начали перешептываться и тут послышалось хлопанье крыльев. С неба мягко планировал огромный белый конь. Все вновь замерли от удивления.

— Позволь тебе представить. — Посейдон ласково потрепал его по холке. От этой ласки конь тихонько фыркнул, отчего пригнулись деревья в соседнем с городом лесу. — Небесный конь — Пегас. Прошу любить и жаловать.

Пегас медленно опустился на тот час же освобожденное ему место и с интересом принюхался. Людей качнуло.

— Ну что, Велемудр, не испугаешься оседлать этакого красавца?

Красавец сам повернул голову к парню. И вдруг подмигнул. От этого неожиданного жеста юноша остолбенел. Но затем медленно протянул руку и дотронулся до шеи Пегаса. Тот для приличия всхрапнул. И решил было попятиться, но, обернувшись, увидел, что некуда. Везде были люди, они и так потеснились, что бы освободить для него место. Так что конь смирился.

— Давай уже, лезь. — Велемудр вздрогнул от неожиданности. Он слышал голос прямо у себя в голове. — Да я это, я. Пегас. Не тяни, люди и так уже от испуга трясутся. Думаешь, мне приятно?

Парень быстро подошел к коню и хотел было одним движением запрыгнуть на него. Но не тут то было. Слишком высок он был для него.

— Чего же ты медлишь? — Ехидно поинтересовался тот.

Посейдон понял замешательство и незаметно подставил свой посох. Теперь, оттолкнувшись от него, парню удалось таки оседлать норовистое животное. Но Пегас не двинулся с места.

— И как ты думаешь, я должен лететь? Слезь с крыльев.

Велемудр послушно придвинулся поближе к шее.

— Но вот теперь держись.

И одним мощным толчком небесный конь оторвался от земли и взмыл свечкой в небо.

— Ты хотя бы знаешь куда лететь? — Спросил невольный наездник, стараясь удержаться на крупе Пегаса.

— Да уж, в отличие от тебя, поинтересовался. Скоро уже будем.

И впрямь. Глянув вниз, парень увидел, что скорость Пегаса намного превышала скорость птиц, которые шарахались от своего соседа.

— А ты можешь видеть этот остров?

— Скоро узнаем. О, кажется, вот именно это место. Только я ничего не наблюдаю, а ты?

— Я тоже. — Расстроено произнес парень. — Ты точно уверен, что это здесь?

Пегас лишь насмешливо фыркнул в ответ.

— Либо этого Острова не существует, либо людям он тоже не хочет показываться.

— Да нет. Смотри. Волны действительно обходят стороной какое то препятствие. — Конь кружил над загадочным местом.

— Так давай же туда приземлимся. — Решил уже велемудр.

— А если там океан? Мои крылья промокнут, то и Посейдон нас не спасет. Он Сейчас беспомощнее младенца.

— Надо решаться. Слишком многое поставлено на карту. Если не хочешь, то пойду один. Подлети как можно ближе и ниже.

— Ты уверен?

— Да, что бы ни случилось, но я обязано попытаться.

— Тогда держись.

Волны резко придвинулись и Велемудр оказался прямо над загадочным местом. Он закрыл глаза и прыгнул. По ногам достаточно ощутимо ударило. Открыв один глаз, парень огляделся и понял, что все таки находится на земле. И сердце запело: значит остров действительно существует.

Поднявшись наконец с земля, Велемудр увидел, что приземлился около берега, и куда дальше идти он совершенно не представлял. Знать бы еще, чего искать, да каких размеров. И тут с боку раздалось громкое карканье. Парень подпрыгнул от неожиданности и обернулся. Рядом с ним оказался огромный ворон. Но ведь еще секунду назад он было совершенно один. Чудеса.

— Ну и долго ты будешь на меня глазеть? Вроде все на месте, цветочками не расписан. — Раздался ворчливый голос, явно слышавшийся изо рта, то есть клюва птицы.

— Да, везет мне на говорящих животных. — Только и сказал Велемудр.

— Я не животное, я птица. — Возмущенно взмахнул крыльями пернатый собеседник. — Так что, будешь говорить, зачем пожаловал?

— За Алатырь — камнем. — Выпалил парень.

— О, как! — Удивился ворон. — Не много, не мало за самим бел — горюч камнем. И на что он тебе?

— А ты вообще кто такой? — Решил прояснить мучавший его вопрос Велемудр.

— Нет, люди совсем обнаглели. Лезут без приглашения, так еще и не удосуживаются хоть чуть — чуть разузнать о коренных обитателях острова. Кар! — Сорвался на свой язык ворон, что видимо означало крайнюю степень возмущения.

— А что, много здесь людей бывало? — Удивился парень.

— Ты первый. — Несколько смущенно ответила птица. — Даже странно.

— Так ведь вас не найти.

— Но ты же пришел. — Резонно возразил ему собеседник. — Так что тебе нужно? Говори. Кстати, я вещий ворон.

— Очень приятно. — И юноша рассказал все, произошедшее за последнее время.

— Да, отстали мы от жизни. — Задумчиво произнесла птица. — И вы считаете, что камень может вам помочь?

— А разве это не так?

— Он способен на многое, но сам камень не плохой и не хороший. От такой, каким является его обладатель. Так что. Ты готов вынести его в свет? А если он попадет в плохие руки?

— Но без этого планета погибнет.

— Допустим, планета останется. Так уже бывало не раз: ангелы, атланты, лемурийцы. Это да, они уходили. — Глаза ворона заволоклись поволокой воспоминаний.

— Это ты о чем? — Прервал его Велемудр.

— Ах да, тебе же это не нужно. Вернемся к камню. Значит он вам нужен. И что же вы будете делась с ним?

— Ну не знаю, — растерялся парень. — Там и решим.

— Нет, ну ты мне определенно нравишься. — Совсем по человечески сложил крылья ворон. — Он не знает. Хотя даже интересно, чем дело кончится. Раньше еще им так и не удавалось воспользоваться.

— Ты же вещий ворон, разве ты не знаешь, что нас ожидает?

— Э, нет, ты не путай. Любое предсказание делается тогда и для того, что бы можно было что то изменить. Это шанс. А если я расскажу чем дело кончится, то поставлю точку. А зачем это нужно? К тому же, вы и так пытаетесь все изменить. Так что в моих пророчествах вы не нуждаетесь. Ну пойдем, я тебе его покажу.

Ворон уселся на плечо к Велемудру, отчего тот пригнулся.

— Ну чего же ты стоишь. Вперед. Я укажу дорогу. Не хочешь же ты, чтобы дряхлая птица утруждала свои перышки. Молодой еще, авось не развалишься.

"Ну да, дряхлая. На такой еще пахать и пахать".

В ответ на мысли парня ворон хрипло раскаркался и чувствительно клюнул его в ухо.

— Вперед.

К тому времени, как они добрались до места у парня уже раскалывалась голова от клевания. — Ты не злись на меня. — Несколько взволнованно сказала вещая птица. — Однако, если бы ты каждый раз останавливался бы, мы никогда не дошли. А ты ведь торопишься.

— Но здесь столько удивительного и чудного.

— Подумаешь. Что ты остолбенел, увидев птиц с медным клювом и железными когтями? Или пчелу — молнию? Или сундук с чародейными сокровищами? Но, не смотря на твое любопытство, ты все же дошли.

— И где же камень? — Велемудр с интересом огляделся.

— Ну ты даешь. — Раскаркался ворон. — Прямо перед тобой.

Парень еще раз огляделся, уже более пристально. Нет, ну ничего решительно ему не напоминало камень. Хотя. Взгляд его остановился на высокой горе, у основания которого текла река.

— Ты же не хочешь мне сказать, что это и есть Алатырь — камень?

Ворон насмешливо стал чистить перья.

— Вот это здрасьте, приехали. И как же я его понесу?

Рядом раздалось возмущенное шипение. Парень глянул себе под ноги и понял, что больше всю жизнь уже не сможет ничему удивляться. Оказалось, что он все это время стоял на змее. Точнее на той ее части, которая оказалась кончиком ее хвоста.

— Может ты все таки соизволишь сойти с меня? — Змея была сама вежливость

— Простите. — Только и нашелся, что сказать.

— Да ничего, я ведь такая незаметная.

Ворон уже не просто смеялся. Он обессилено лежал на земле и лишь изредка открывал свой клюв.

— Слушай, мать, а может нам сделать наш остров видимым, что бы хоть изредка к нам заходили гости? Они такие забавные. Вот этот, например, собирается забрать у нас весь Алатырь — камень.

— ДА? — Змея наконец вся собралась в одном месте, отчего рядом с камнем появилась еще одна гора, и уставилась на человека немигающим взглядом. — И как же он собирается это сделать?

— Вот и мне интересно. Кстати, парень, голова то у тебя прошла? А то испей водицы из речки, она ведь живая, Структурированная.

— Какая?

— Да что ты его путаешь, старый? А ты пей, вода и впрямь целебная. Так зачем тебе камень?

Пришлось Велемудру вновь повторить свою историю.

— И ты собрался им помочь? — Змея уставилась на ворона.

— Нет. Просто они думают, что все зависит от камня, так почему бы и не дать его. Ты не согласна со мной?

— Возможно. Так чего же ты ждешь? Иди, забирай.

— Но как?

— Эх, грехи наши тяжки. — Вздохнул ворон. — Неужели ты думаешь, что дело в размере? Даже крошечный осколок будет в равной степени силен как и весь камень. Иди уже.

Велемудр взял камушек, который помещался в его руке и задумался. Хотелось бы, что бы эти волшебные создания оказались правы.

— И как я домой попаду?

— А как сюда добирался? Хотя подожди. — Ворон взмахнул крылом и около парня свалился ошарашенный Пегас. — Это твое?

Велемудр вспомнил, каким огромным и могучим казался ему небесный конь. Однако в сравнении со здешними обитателями он просто терялся.

— Ты жив? — Был первый вопрос Пегаса. — Ух ты. Так это все правда. Так где же камень?

Юноша кивнул на гору.

— Не. — Попятился конь. — Я это не повезу.

Похоже бессмертному ворону все же грозила сегодня смерть. От смеха. Да и змея как то подозрительно странно заколыхалась.

— Не надо. — Велемудр успокаивающе погладил его по холке. — Вот этого будет достаточно. — Он показал зажатый в руке камешек.

— Уверен? — Все еще подозрительно косился Пегас на катающегося по земле ворона. — Тогда пора домой.

Взмыв в небо, парень обернулся посмотреть на собравшихся проводить их обитателей затерянного острова.

"А ведь все — таки мудрый ворон лукавил. Он знает, чем все это закончится."

С острова донеслось счастливое карканье.

Когда же путешественники добрались до Веды, то оказалось, что прошел уже целый день. И на садившееся на месте восхода солнце уже никто так остро не реагировал. К удивительному быстро привыкаешь.

"А зря", — Внезапно подумал Велемудр, вспомнив ворона. — "Слишком многое мы теряем, разучив удивляться."

 

Алатырь — камень

— Это он? — Вскликнула Афина, глядя на зажатый в его руках камушек. — И где же в нем сила? Я ничего не ощущаю. Ты что принес? — Богиня грозно надвигалась на Велемудра.

— Нет, это действительно он. Я говорю правду. — Парень беспомощно огляделся в поисках поддержки.

— Мы тебе ВСЕ верим. — Успокоила его Медуса.

— За себя говори. — Но все же Афина отошла.

— Ты говоришь, что сам по себе он нейтрален?

— Это не я, это ворон сказал.

— Тогда, быть может, нам самим его надо активировать? — Медуса задумчиво смотрела на камень.

— И как же это сделать? — Все с надеждой уставились на нее.

— Если верить тому, что мы о нем знаем, то камень был всегда. Он центр мироздания. Так может его надо просто уравновесить?

Тут, в ответ на ее слова с родового дерева, возле которого расположились боги вместе с вернувшимся Велемудром, сорвалась веточка и упала прямо на камень. Сверкнула ослепительная вспышка и веточка тоже обратилась в небольшой камушек.

— Так, и что это значит? — Славуня первой задала вопрос, который волновал каждого.

— Дуб у нас является Мировым деревом, то есть символизирует мир. Тогда, возможно, нам нужна его противоположность — Хаос. Что его может дать? Чернобог, дотронься до камня.

Он исполнил просьбу Медусы. Опять вспышка и вновь еще один камушек. Но дальше ничего не произошло. Значит этого не достаточно было для завершения ритуала.

— Я не знаю, что еще нужно. — Растерялась богиня Мудрости.

— А может до центра Мира еще нужно дойти? — Робко вмешался Велемудр. И тут в чистом небе на мгновение возникла радуга и одним своим концом мягко коснулась Алатырь — камня. Теперь их стало трое, не считая первоначального.

— Вот вам и дорога. — Произнесла Славуня. — Зато я знаю, что нужно еще. Кто движется по дороге? Воин. Афина, прошу.

Богиня прикоснулась к камню, но ничего не произошло.

— И как это понимать, ведь никто не сомневается, что именно я воин. — Возмутилась богиня.

— Да уж, какие тут могут быть сомнения. — Медуса улыбнулась. — Однако, что бы быть воином недостаточно отваги, и решимость, отсутствия страха. Необходим быть цельной личностью. Чего же тебе не хватает?

— Позовите Радмилу. — Прошипела богиня.

Как бы ни было велико удивление остальных богов, все же ее просьбу выполнили. Девушку так же попросили прикоснуться к камню. На этот раз последовала еще одна вспышка, а за ней… Все пять осколков закружил непонятно откуда взявшийся маленький вихрь. Когда же все успокоилось, то оказалось, что все камни соединились очень прочной цепочкой. И на каждом появилась своя руна.

— Вот это да. — Видимо сами боги редко видят чудеса, сотворенные не ими. Проняло всех.

— Ну и что с этим теперь делать? — Спросила Афина.

— Я думаю, что амулет необходимо отдать людям. Это их решение, это они смогли принести Алатырь. Мы же уже натворили дел. — Славуня протянула его Велемудру. — Настанет время, вы поймете, как им воспользоваться.

Начал разгораться третий день, с тех пор, как светило поменяло свое местоположение.

— Велемудр. — Постучала к нему Радмила спустя несколько часов. — Прости, но ты сам просил себя разбудить.

— ДА, да, я сейчас выйду. — Вставать ему совершенно не хотелось, но надо было. Дел меньше не стало. Наоборот. Радмила успела ему рассказать, что за время его отсутствия боги попытались оценить масштабы катастрофы. То, что они увидели было ужасно.

Уже погибло треть Земли. Кипели моря, кипели реки и озера, все живое, что попало в их горячие объятия, сварилось. Менялась сама планета: Горы уходили под воду, дно же наоборот поднималось к небу. К тому же, если присмотреться, на небосводе теперь сияло три светила и от этого было неимоверно жарко. Беда подступала уже непосредственно к городу. А что делать, никто так и не представлял, не смотря на найденный Алатырь — камень.

— Велемудр, — Стук повторился. — Ты идешь?

Голова гудела, словно в ней сидели множество маленьких кузнецов и рьяно занимались своим любимым делом.

"Да так и свалиться не долго. Надо что то сделать, а то я и из комнаты выйти не сумею." — Парень посмотрел на лежащий около кровати амулет. И его вдруг осенило. Ведь из под бел — горюч камня текла живая вода. А что, если его просто окунуть в воду? В любую, да хоты бы и колодезную?

— Радмила. Ты еще здесь?

— Да.

— Ты не могла бы мне принести напиться воды?

— Конечно, сейчас.

Девушка вошла в комнату, неся в чарке воду.

— Подожди. — Велемудр коснулся камнем поверхности. Но видимых изменений не произошло. Он не знал, чего ожидал увидеть. Не было никаких вспышек, как вчера, или других волшебных действий. Значит не получилось? Однако пить все же хочется. Не стала же вода теперь хуже?

Радмила с интересом наблюдала за его манипуляциями.

— И что? — Спросила она после того, как парень сделал несколько глотков.

Велемудр прислушался к себе. Голова удивительным образом прояснилась.

— Живая вода. — Улыбнулся он. И произнес слово, услышанное им от ворона, но не понятое. — Струк — ту — ри — ро — ванная.

— Да? А на вид совсем как обычная. — Удивилась девушка.

— Уж поверь мне. Ну ладно, какие у нас на сегодня планы?

— Не больше, не меньше, как спасти мир. — Улыбнулась она в ответ.

— Ну что же, этим и займемся. Тогда опять на центральную площадь?

— А куда же еще. Народ, по — моему, вообще оттуда уже не расходится.

Каково же было их удивление, когда они на площади застали сольное выступление Жидяты:

— О! А вот и наш герой. — Ернически закричал он. — Смотрите, люди. Он теперь приближен к богам. И камень, который может спасти нас всех отдали именно ему. Почему сделали именно такой выбор? И после этого вы хотите сказать, что ваши боги справедливы. Разве они доверили такое сокровище кому то из вас. Из простых людей? Нет, они отдали его своему. Да и то, потому что не знают, что с ним делать дальше. А ведь Афина предлагала помочь. Что вы скажете в свое оправдание? — Он резко выкинул руку в обличающем жесте в сторону Велемудра.

— А разве я должен что то кому то объяснять? — Удивился он.

— Видите, он вас презирает. Даже разговаривать с нами он считает ниже своего достоинства. Еще бы, единственный из людей, кто побывал в Ирий — саду. — Словно подведя черту чему то, сказанному раньше, оратор поклонился людям. — Я конечно вам чужак, да и встретились мы как то не по людски. Но зато я выполнял приказ своей богини, которой верю. И она меня никогда не обманывала. А ваши? Они сказали, что вы должны сделать с этим амулетом? — Он обвел толпу взглядом. Люди недоуменно переглядывались.

— Славуня сказала, что они не знают, что мы сами поймем, когда придет время. — За всех ответил Зореслав.

— И как вы думаете, для чего боги искали этот треклятый талисман, если и впрямь не знают, что с ним делать? Или не хотят чем то делиться?

— И впрямь, как то не логично получается. — Вновь сказал Зореслав.

— И вы еще продолжаете верить им?

— А что говорит тебе Афина?

— Она пытается выяснить, что происходит. Но ей мешают. Она…

— Да что вы его слушаете? — Возмутился Велемудр. Ему уже надоело слушать этот спектакль, а ток же очень насторожило то, что все это остальными воспринималось всерьез. — Он же сам сказал, что служит Афине, а та вы сами знаете как поступила с Медусой. Не делайте той же ошибки.

— Так вот в чем дело. — Ликующе воскликнул Жидята. — Ты тоже признаешь, что служишь Медусе?

— Я очень уважаю ее мнение и готов у нее многому учиться. — Осторожно ответил парень. Радмила лишь огорченно покачала головой. Слишком хорошо она знала, как умеют говорить те, кто прошел ту же школу, что и она. И сейчас она явно видела, что Жидята подводит к чему то своему. Велемудр же, хотя и говорит верные вещи, но он не умеет владеть внимание аудитории. Ему очень далеко до того искусства, с которым ее бывший спутник мог завлекать толпу. А сейчас перед ними стояла именно толпа, которая не имела уже собственного мнение. И все усилия Велемудра тратились в пустую. Но она ему не мешала. Он должен все же сказать то, что думает, иначе потом всю жизнь себе не простит, что даже не сделал никакой попытки разубедить своих соседей, друзей, жителей Веды.

— Ах, какой расплывчатый ответ. А я честно говорю с кем я. К тому же. — Он обернулся к людям. — Вы ведь слышали версию только этой сбежавшей богини. И ее подтвердили ваши боги. Но ведь всегда есть и другая сторона. Почему же вы не готовы услышать ее рассказ. Ваша царевна — Лебедь не так уж и невинна. Сбежать, подставив свою сестру. — Голос Жидяты оборвался на этой трагической ноте, словно он сам до сих пор скорбел о происшедшем.

— Но Сорена сама пошла на это. — Велемудру решительно все это перестало нравиться.

— Даже если это и так. Вот вы бы смогли за место себя погубить близкого, любимого вами человека?

Народ отрицательна зашептался.

"Отличный ход." — Несмотря на ситуацию, Радмила не могла не отметить, что Жидята повернул мысли людей в нужную сторону. Ну кто из нас может признаться, что своя жизнь ему дороже. Никто, но при этом все хотят считать себя героями, способными пожертвовать собой. Вот на это и давил сейчас, причем очень искусно, Жидята.

— Но ведь не наши боги привели планету к беде. — Велемудр наконец начал понимать, к чему клонит мужчина. — И ведь все началось именно с того, что мы сейчас наблюдаем. У вас на родине пытались уже очернить Медусу, и вот к чему это привело. Неужели вы вновь поддадитесь на провокацию?

— Видите. Он говорит: у вас, вы. А кто же ты. А, главное, с кем?

Народ угрожающе зароптал.

— Очнитесь, богиня ведь именно об этом нам много раз рассказывала. Мы все себя считаем хорошими до первой сложности. И вот этот случай настал. И вы сразу же готовы его обойти. Пойти по тому пути, который легче. Я не сомневаюсь, что у Афины есть план. И, скорее всего, он сработает. Но какой ценой? Что мы потеряем?

— Ты хочешь сказать, что мы трусы? — Гневно воскликнул Зореслав. — А ведь Жидята прав, мы никогда не думали, что история может быть однобокой. Да и что мы знаем о наступающей катастрофе. Только то, что нам соизволили сообщить. А вдруг они покрывают самих себя?

— Но ведь вы сами все видели. Боги провели ритуал на глазах у всех. Вы уже и сами себе не верите?

— Мы видели только то, что нам захотели показать. — Упрямо наклонив голову, проговорил парень.

Жидята довольно улыбнулся. Семена были кинуты в благодатную почву. Ох, и не стоило Велемудру обвинять их в трусости, хотя он и не так уж и не прав. Мужчина с некоторой брезгливостью осмотрел стоящую перед ним толпу. Но он был слишком умен, что бы выказывать свои истинные чувства.

— Хорошо, чего вы хотите? — Велемудр смотрел на людей, с которыми столько лет прожил бок о бок и не узнавал их. — Я приму любое ваше решение.

— Конечно, примешь. В этом даже никто не сомневается. — Зореслав засмеялся. — Кто ты такой, что бы нас могло волновать твое мнение?

— Велемудр прав. — Это подошел волхв. — Очнитесь, прозрейте. В ваших сердцах говорит страх. Что вам пообещал этот человек? — Радей указал на Жидяту.

Опять таки выступил Зореслав. Ему, похоже, все больше нравилось чувствовать себя кем то значимым, к кому прислушиваются.

— Афина считает, что беду можно остановить только одним способом. Необходимо принести в жертву самое сокровенное, что у нас есть. И тогда создатель поймет, что наши помыслы чисты и смилостивиться.

— То есть, решение проблемы вы перекладываете на плечи всемогущего Господа. А сами просто умываете руки? — Радей удивленно поднял брови.

— А разве мы может что то еще? Кто мы такие, что бы решить такую проблему?

— Да, быстро же вы сдались. — Волхв словно разом постарел на много лет. — Раньше сами творили свою судьбу, а теперь… — Он лишь бессильно махнул рукой. — Но все таки, чем же так необходимо пожертвовать? Удивите меня еще раз.

— Ведой. Мы должны сжечь ее. Она символ всех наших надежд.

— То есть, предать всю ту любовь, счастье, слезы, что были вложены в город при его построении вашими предками? Это конечно выход. Огонь очистит эти эмоции и их энергии может хватить, что бы остановить катастрофу. Но нужно после этого жизнь, полученная таким путем.

— Вот видишь, волхв. — Жидята победоносно улыбнулся. — Ты сам подтвердил, что это сработает.

Но Радей не обратил никакого внимания на его слова. Он продолжал смотреть на людей, таких родных, таких близких.

— Я повторяю. Как вы будете жить после этого. Вы даже не захотели искать другой путь.

Все отводили глаза.

— А зачем его искать, если этот верный. — Удивился Зореслав. — К тому же Веда просто город.

— Ну если так… — Волхв обреченно пошел с площади. Больше ему сказать было нечего.

— Видите, волхв признал свою неправоту. И заметьте, Афина даже не требует от вас амулета, хотя достаточно всего маленькой толики его силы, что бы совершить задуманное. Она обойдется своими силами, хотя после этого богиня скорее всего больше вообще ничего не сможет сделать.

— Велемудр, отдай амулет. Сделай доброе дело. Ибо нет тебе больше веры. — Зореслав протянул руку.

— Это ваше общее мнение? — Спросил парень, явно надеясь на отрицательный ответ. Но так и не дождался его. — Ну что же, это ваше право. Каким же я был глупцом, что не послушал ворона. Он ведь предупреждал, что может случиться, окажись камень не в тех руках. Пойдем, Радмила.

А тем временем Зореслав протягивал Алатырь — камень Жидяте:

— Передай своей богине, что мы просим ее о заступничестве. И согласны на эту жертву.

— И когда же будет принесена эта жертва. — Голос Радея перекрыл общий шум. Все невольно вздрогнули, так как думали, что волхв покинул капище.

— Завтра на закате. — Ответил Жидята, сжимая в своей руке амулет.

Четвертый день.

— Неужели они действительно это сделают?

— Ты отдал им камень?

Голоса Сияны и Бажена слились в один вопрос.

— Ну а что мне еще оставалось делать? Они бы тогда действительно утвердились в правоте слов Жидяты.

— Зато теперь амулет скорее всего у Афины. — Грустно сказал его отец. — Хотя, возможно, сынок, ты и прав. И что же нам делать?

— Помешать им.

— И как? — Спросила Сияна. — Жидята бросил свои слова в благодатную почву, как ни тяжело это осознавать. У них теперь есть оправдание своих поступков.

— У нас есть еще целые сутки. — Велемудр все еще не хотел сдаваться.

— Ты ошибаешься, всего один день. — Сказала Радмила, глядя на улицу. Начинался четвертый день.

— Так, сзади раздались три еле слышных хлопка. — И чего же мы грустим?

Голос Лады был весел вопреки сложившейся ситуации.

— Я отдал им… — Начал было Велемудр.

— Не надо. — Мягко остановила его Медуса. — Мы все знаем. Ты поступил правильно.

— Среди нас тоже раскол. — Грустно добавила Славуня. — На защиту города встали всего шестеро.

— И кто же еще? — Поинтересовалась девушка. — Трое, я так понимаю, это вы.

— Да. Еще Велес, Чернобог и Мара.

— Странный выбор, особенно учитывая два последних имени. По идее, Маре все это должно быть только на руку, она же собирает смерти. — Удивилась Радмила.

— Кто тебе сказал такую глупость? — Славуня была поражена. — Она помогает освободившимся душам найти дорогу, только и все го. И ей совершенно не хочется, что бы ее подопечные метались, боялись, в обще, были в последствии шока. А как по — другому ты себе представляешь смерть в результате катастрофы?

— Иногда стоит посмотреть на некоторые вещи под другим углом. — Задумалась девушка. — Ну а Чернобог. Вы хотите сказать, что он не рад воцарившемуся хаосу.

— Опять ты не права. — Улыбнулась Славуня. — Его задача испытывать на прочность наши сердца. А не! Разрушать. Хаос в душе — это плюс, ведь только тогда ты разбираешься в себе самом. Ты же подразумеваешь совсем другое.

Здесь уже Радмила ничего не сказала, лишь продолжила задумчиво смотреть на восходящее солнце.

— Ладно, это все не очень то относится к делу. Что делать будем? — Спросил таки Велемудр.

— Скажите. — Вдруг очнулась девушка. — А вы храните все свитки в одном месте?

Все изумленно уставились на нее.

— Да. — Осторожно ответил Бажен.

— А вы не думали, что Афина захочет забрать их?

— Зачем?

— Что бы оставить только то, что выгодно ей. Например свою версию происходящего.

— Но они скорее всего сгорят вместе с городом. — Все еще не понимала Славуня. — Если конечно мы это допустим.

— Неужели. Как вы думаете? Для чего вообще все делать, если после о тебе никто и не вспомнит? Нет, думаю, что некоторые свитки чудесным образом спасутся.

— Хм. Надо будет попросить берегиню спрятать их. — Проговорила задумчиво богиня. — Кстати, — Вдруг спохватилась она. — А кто — нибудь видел Баюна?

Все переглянулись и поняли, что никто понятия и не имеет, где сейчас сказитель. За последние сутки он нигде не промелькнул, что для него не было характерно.

— Что то не нравится мне все это. Нехорошее предчувствие. — Медуса недовольно поморщилась. — И мы так и не решили наши дальнейшие планы.

— На месте решим. — Вдруг заговорила Лада. От милой, веселой девушки не осталось и следа. — Нельзя допустить, что бы город погиб. Но, все же если это произойдет, не дать Афине воспользоваться высвободившейся энергией. Представьте, что будет, если они светлую, чистую силу Любви подчинит себе. Что то похлеще того, что мы видим сейчас. Насильно изменить полюс заведомо положительной энергии. Ой!!! Боюсь тогда уже просто нам не будет куда возвращаться.

Ответом ей была тишина. Такого варианта развития событий никто не рассматривал. Впервые на Ладу посмотрели серьезно. Нет, ее любили, но воспринимали, как ну очень легкомысленную. Оказалось, что это совершенно не так.

— Ну хоть чье — то изменение радует меня. — Сказала Медуса. — А то я уже перестала верить в нас самих. Ты хочешь сказать, что на закате мы сможет что то сделать?

— А у вас есть другие предложения? — Лада казалось была удивлена. — Возможно, наших совместных усилий будет достаточно, что бы противостоять Афине.

— Тогда так и решим. — Подвела итог Славуня.

— Но их планам не суждено было сбыться. В открытую дверь влетела маленькая птичка и села к Ладе на плечо. Никто бы даже на это внимание не обратил, ведь синичка считалась именно птицей богини любви. Но она начала что то возбужденно чирикать, а когда поняла, что ее не понимают, то ощутимо клюнула богиня в ухо.

— И почему я не сподобилась выучить язык птиц? — Потирая многострадальное ухо, проговорила она.

— Славуня, ты говорила, что Велес с нами. Так? — Велемудр вопросительно взглянул на нее.

— А ведь он раньше покровительствовал и диким животным. Может он вспомнит язык птиц. — Богиня удовлетворенно улыбнулась. Сейчас узнаем. Она на мгновение сосредоточилась, а затем в доме стало еще теснее. Хотя Велес не был уж очень крупным.

— А вы раньше могли так вызывать друг друга? — Осторожно поинтересовалась Радмила.

Боги задумались:

— Ведь ты права. Значит мы тоже учимся. — Счастливо рассмеялась Лада. — Это не может не радовать. — Велес, ты можешь разобрать, что она говорит?

Бог аккуратно накрыл птичку своими ладонями и поднес к глазам. На этот раз птица даже не пыталась чирикать. Она просто не двигалась. От нее к лицу Велеса протянулась еле видимая золотистая ниточка. А затем все пропало.

Бог отпустил вестницу и она уселась обратно к Ладе на облюбованное плечо. После этого он повернулся к остальным. Все невольно отшатнулись, его глаза пылали золотом.

— Она видела поляну. На ней Баюна, но не в облике человека, а в облике кота. Умирающего. — Добавил он тихо. Его глаза стали проясняться. — Она покажет.

Словно соглашаясь с ним, синичка сделала круг по комнате и вылетела во дверь. Затем опять вернулась и вновь вылетела. Теперь все стало понятно и так, перевода не требовалось. Ни на минуту не задумываясь боги рванули за ней.

— Стойте. — Отрезвила их Радмила. — Это может быть ловушкой.

— Даже если ты права, ты все — равно пойдем туда. — За всех ответила Медуса. — Мы не может бросить Баюна. А вот вам ходить не следует. Займитесь свитками, спрячьте их.

— А если с вами что то случится? — Велемудр был согласен с девушкой.

— Ты хочешь, что бы мы поступили по — другому? — Богиня посмотрела ему в глаза.

— Нет, у нас нет другого выхода. — Тяжело ответил парень.

— Так чего же вы грустите? Мы же готовы к неожиданностям — Если это Афина, то ее трудно предсказать. — Радмила ворчала, но понимала, что это все — равно ничего не изменит. От ее былых колебаний на счет Воительницы не осталось и следа. Девушка уже давно приняла решение, с кем она.

— Я не думаю, что нам следует разделяться. — Сказал Велемудр.

— Этого не потребуется. — Вошел Радей, а с ним его верные спутницы. — Мы еще раньше вас обо все подумали. Все уже спрятано в надежном месте. И еще. Мы тоже идем с вами. Никаких возражений. — Решительно добавил он, видя что ему готовятся ответить.

— А как ты вообще узнал, о чем мы говорим здесь. — Изумилась Лада.

— А мне дерево нашептало.

— ???

— Да, оно впервые заговорило само. Первым. Видимо, слишком важно то, что сейчас происходит. Мировое дерево не могло остаться в стороне. Ведь наши деревья это ни что иное, как Его продолжение. Поэтому мы здесь.

— Кстати. — Неловко поинтересовалась Радмила. — А почему этот ваш Дуб вообще принял Афину?

— Он не принимал. — Радей с пониманием отнесся к этому вопросу. Да и остальные с интересом слушали. — Просто слишком стала сильна вера людей в нее. И ей совершено не нужна поддержка Мирового Дерева. Но ничего с этим не может поделать. Ведь по сути, Дуб растет для людей и богов, а выбор их теперь соответствует действиям богини войны. Но он не собирается с этим мириться, хотя и больше ничего не в силах сделать.

— Тогда и думать нечего. Все готовы? — Радмила обвела всех взглядом, чувствуя, как в ней поднимается нечто, еще ни разу ей не испытанное. Красная пелена начала застилать ей глаза.

Велемудр удивленно уставился на девушку. Слишком уже заметно было это превращение. Даже боги признали за ней право командовать.

— Видимо это наследство Афины. — На миг становясь прежней, сказал Радмила. Но это было всего лишь мгновением. Девушка сразу же продолжила меняться. Нет, со стороны не было совершенно ничего не заметно. Все изменения происходили в ее душе. Она словно собирала все свои силы, готовясь к чему то. И Велемудр внезапно понял, все решится не на закате, а именно сейчас. Он обвел глазами весь маленький отряд. С остальными творилось то же самое.

В Велесе явно стал проступать образ могучего медведя. Он неуловимо менялся и в нем чувствовалась не неповоротливость этого большого зверя, а сила, быстрота, выносливость.

Радмила же наоборот приобретала мягкость, пластичность, грацию. Велемудр вспомнил их первую встречу, тогда ему показалось, что девушка напоминает ему рысь, но как то размыть, неосознанно. Теперь же она словно обрела саму себя, приняла и раскрылась полностью, не пытаясь ничего оставить, выбросить.

Славуня окуталась золотистым цветом. Нов нем не было мягкости, скорее чувствовался в нем грозный рокот. Так шумит море перед бурей.

Даже волхв изменился Ох, не даром же это слово произошло опять же от Велеса — волосатый. Его волосы, его борода стали быстро удлиняться и седеть. А его посох. Его на миг обняла разом выросшая из земли трава, а затем так же внезапно она пропала. Посох же неуловимо изменился. Велемудр интуитивно почувствовал, что Радей пожертвовал чем то очень важным, что бы вот так вот разом измениться. Тат словно подслушал его мысли и обернулся.

"Непрожитые годы не слишком большая потеря, когда нужна мудрость и умение. Я ни о чем не жалею." — Услышал парень. Он оглянулся, но никто другой не слышал этих слов, обращенных только к нему.

Меньше всех изменилась Медуса. Но зато она словно увидела то, что другим было не под силу узреть. И от этого богиня умиротворенно улыбнулась.

Лишь себя не мог видеть Велемудр. Но зато его видели родители. Они понимали, что их мальчик в одночасье повзрослел. Ему стали подвластны силы, открывающие любые двери. В том числе и запечатанные в душах людей. Именно поэтому он смог сейчас увидеть все то, что произошло и с людьми, и с богами. Сейчас рождались новые воины, те, которых в последствии назовут берсерками.

— Ну так что, вы готовы? — Повторила свой вопрос Радмила. Все ей ответили молчаливым согласием.

Дорогу до места, что вела их птичка никто не запомнил. За все время не было не произнесено ни одного слова. А зачем, все и так уже было сказано, теперь оставалось только действовать. Но вот, наконец, и та самая поляна. А на ней действительно лежал Баюн. С первого взгляда, брошенного на него становилось понятно, что он не жилец. Слезы невольно навернулись на глаза.

— Баюн! — Первой подошла к нему Славуня. И в ту же минуту раздался злорадный смех.

— Все птички попались в клетку. Хоть на что то сгодилась эта кошка. — Афина, а это была именно она, довольно улыбалась. — Заговорщики! Слишком молоды вы еще идти против меня. А ты. — Богиня повернулась к Медусе. — Уж ты то могла догадаться, что тут дело не чисто.

— Так мы и так знали это. — Она спокойно смотрела в глаза своей давней сопернице.

— Знали и все — равно пришли? — Нахмурилась Афина. Что то явно шло не так, как она запланировала. Внимательно осмотрев все пришедших, богиня все же заметила произошедшие с ними изменения, но не предала этому значения. — Это и к лучшему. Все решится здесь и сейчас. И у вас не хватит сил помешать мне. Все сейчас верят в меня и от этого я непобедима. — Афина подняла сове копье. — А начну я пожалуй с тебя. — Богиня указала на Радмилу. — Надо закончить начатое столько лет назад.

В девушке взрыкнула рысь.

— Нет, это не в твоей власти. — Медуса подошла вплотную к воительнице. — Со мной ты была связана еще раньше. Значит, с меня и начинать.

— Ну что же. Любой приговоренный имеет право на последнее желание. Хочется поскорее умереть? Никак не смею тебе в этом препятствовать. — Афина занесла свое копье, но богиня Мудрости так и не сделала ни одного движения.

— Что она делает? — Рванулась Радмила на помощь, но ее удержали несколько пар рук.

Копье нашло свою жертву. Поляна обагрилась кровью. Афина приготовилась восторжествовать победу. Но тут земля содрогнулась.

— Теперь я знаю, для чего пришла сюда, отец. — Медуса все еще продолжала стоять живая, хотя копье пронзило ей самое сердце. — И знаю, чего я хочу создать. Не грусти, девочка. — Богиня заглянула в самую душу Радмиле. — Я знаю, что делаю. Мое последнее желание. Ты сама подтвердила это право. — Насмешливо улыбнулась она Афине.

Та только бешено закричала. И Радмила поняла, что Воительница подтвердила право на это самое желание именно приговоренной. Поэтому Медуса не сопротивлялась. Иначе все это бы потеряло свою силу. Богиня действительно знала на что шла.

— Так вот. Я желаю, что бы Земля заняла свое законное место и творившееся на ней прекратилось. Планета, с которой все началось также займет подобающее ей место и да назовется она Венера — в честь той силы, которую ты хотела использовать в своих целях — Силы Любви. И всех присутствующих здесь я призываю в свидетели. Все.

И тут богиня наконец упала. А Афина лишь могла бессильно смотреть, как, повинуясь последним словам Медусы, вселенная перестраивается. И ведь даже уничтожить так ненавистных ей, она посмотрела на окружающих, теперь не представлялось возможным. Они свидетели ее слова. Таков закон Творца. Но тут она усмехнулась.

— Не все продумала ваша покойная Медуса. — Она специально выделила это слово. — С Ведой я все же поступлю так, как и задумала. Посмотрим, в силах ли вы мне помешать.

И она исчезла. Но на ее уход никто не обратил внимания. Все рванули к Медусе. Но, самое странное, что слез ни у кого на этот раз не было. И если бы Афина задержалась, то увидела бы, что из крови богини родился сын, которого приняла Лада. И нарекли его Хрисаон. Все же жизнь всегда торжествует.

А Баюн, которого все считали погибшим, вдруг вскочил и начал вылизываться как ни в чем не бывало. Но все же это был не тот Сказитель, которого все знали. Это был новорожденный маленький котенок, в котором не было человеческого разума.

— Что же с ним произошло?

— Я могу рассказать. — Внезапно появилась Мара.

А на небосклоне догорал закат. И больше Солнце не меняло своего местоположения. Подошел к концу четвертый день.

 

Жертвоприношение

— Откуда ты знаешь, что приключилось с Баюном? — Спросила Радмила.

— Ты забываешь, что именно я сопровождаю души, покинувшие свои тела, помогаю им освоиться. А Баюн застрял посередине. Как человек он ушел, а как кот. У него ведь девять жизней. Это первая. Так что у нас было время с ним поговорить. И, лично мне кажется, что его судьба еще долго не будет решена. — Мара грустно улыбнулась.

— Не тяни, что он тебе поведал. — За всех попросила Радмила, беря на руки маленького котенка.

— Началось с того, что наш любопытный друг обратился к Афине с просьбой записать ее историю. Ну и она, конечно же, не отказала в такой малости. Попутно узнав, что именно сказитель по сути является нашим летописцем. Ну богиня и предложила ему несколько подправить уже написанную историю в обмен на …Такую банальную вещь, как его жизнь. Тут Баюн понял, что попался. И еще больше удивился, когда понял, что не может раздвоиться. Не может предупредить нас.

О! Афина ему придумала по истине потрясающую пытку. Что может быть хуже для любого живого существа, чем потеря памяти. Она же поступила еще хуже. Богиня по крупицам отнимала у него его жизнь, оставляя осознание того, что происходит. Когда же она поняла, что Баюн все равно не собирается ей помогать, то запечатала все его знания в амулет, а от самого избавилась, предварительно заманив вас сюда.

— То есть, память Баюна все еще существует? — Воскликнула Славуня.

— Да, я думаю, что она найдет этому применение. — С сожалением закончила Мара свой рассказ.

— А мы хотели закончить все сегодня. — Обреченно сказала Радмила. — Мы ведь не собираемся оставить вашего сказителя в таком виде.

— Боюсь, что мы уже ничем не сможем ему помочь. Осталась его память, а не душа. Так что, как бы нам всем не хотелось вернуть Сказителя, но это не в нашей власти. — Тихо сказала Славуня. И, видя огорчившееся лицо девушки, добавила. — Это правда, ведь мы знали его намного лучше тебя. И, если бы был способ, то мы обязательно воспользовались бы им.

— Да я совсем не это имела ввиду. — Смутилась девушка.

— Мы знаем. — Успокоила ее богиня. А затем тяжело вздохнула. — Говорила же Медуса, что ему придется сделать выбор, только не упомянула, что все закончится так.

Богиня взяла кота из рук девушки и ласково почесала за ушком. Тот, в ответ на такую нежность вдруг укусил ее за палец. Славуня от неожиданности отпустила его и рыжая бестия рванула куда то по направлению к городу.

— Стой, куда? — Его попытались поймать, но он припустился еще пуще прежнего. Только отчаянно мяукнул напоследок.

— Да, характер у него остался тот же. — Славуня потирала укушенное место.

— Оставьте его. — Загадочно сказал Велес. — Он уловил ваше желание и сказал, что знает, где спрятан камень. Пока же нам нужно решить, как помешать нашей общей проблеме в лице Афины. У кого какие мысли?

— Я думаю, что у нас есть еще пара дней. — Велемудр обратился к богам. — Сегодня ей нет уже никакого резона совершать задуманное.

— Почему это? — Уточнила Радмила.

— Жители все же не идиоты. Они ведь заметят, что солнце взошло на этот раз на своем месте, а значит, что все успокоилось. Но она точно что нибудь придумает. Уж очень лакомый кусочек ее манит. Скоро ведь день рождения Веды. Скорее всего именно тогда все и решится. — На вопрос девушки ответила Славуня. — У меня же есть кое какие мысли.

И богиня исчезла. Остальным ничего не оставалось, как только ждать. И в город нельзя было возвращаться. Поэтому молодые люди остальные остались на поляне, а боги вернулись к Мировому Дереву спросить совета.

Славуня же отправилась в Боголесье. Где оно находилось, богиня и сама не могла ответить. Не потому, что не захотела бы, а просто потому, что и сама не знала. Ее еще маленькой девочкой один раз привел туда дед. Ее тогда поразила величие деревьев. Они были вековые. Даже Дуб не внушал таково уважения, возможно потому, что был один. А здесь целый лес. Но не только это вызвало удивление молодой богини. Там было озеро — Студенец — священно, волшебное.

Дед тогда привел ее к нему и сказал:

— Здесь я черпаю силы, здесь создаю новые молитвы. Если ты когда нибудь почувствуешь, что не знаешь, к кому обратиться, то приди сюда, к этому озеру. Оно тебе никогда не откажет.

Она тогда благоговейно спросила деда6

— А другие знают об этом месте?

Он только ухмыльнулся в ответ.

— Знают. Это место показывают всем. В детстве. Но многие забывают об этом. Ты же, если захочешь, вспомнишь о нем.

И вот теперь богиня действительно вспомнила. Она медленно шла к озеру и мучительно думала, о чем бы ей спросить. Но, подойдя к нему, поняла, что слова здесь совершенно не нужны. Студенец и так все знал. Вода манила к себе, звала искупаться. И Славуня не стала противиться внезапно возникшему желанию. Богиня медленно вошла в воду, чувствуя, что она смывает с нее все напряжение последних дне. В замен, тело наливается энергией и слой. Ей не надо было ни о чем думать. Ласковое журчание озера обволакивало мысли, навевало легкую дремоту. А затем Славуня поняла, что настала пора выходить и вновь она подчинилась самой себе.

На берегу ее уже ждали. Богиня с удивлением узнала в ожидающем Числобога.

— И о чем ты хотела поговорить со мной? — Были его первые слова.

— Я хотела? — Несказанно удивилась богиня.

— Ну не я же. Ты что же, не знаешь, для чего сюда пришла?

— Я пришла в поисках помощи.

— И… — Ненавязчиво подтолкнул ее собеседник.

— Но как ты мне можешь помочь?

— Ох уж эта молодежь. — Возмущенно сказал Числобог. — Озеро выполнило твое пожелание, ты просто еще не поняла это. Даже я не знаю, что тебе от меня нужно. Но оно еще никогда не ошибалось. Вспомни, что я умею, может в этом вся разгадка.

— Ну ты покровительствуешь счету, письму.

Числобог продолжал выжидающе на нее смотреть.

— ДА не знаю я, что еще. — Сдалась богиня.

— Мне подвластно время.

— То есть, ты можешь дать нам возможность что то изменить в прошлом?

— Нет, путешествием во времени еще никто не овладел. Но я могу показать прошлое, что бы ты сама могла понять свои ошибки и исправить их в будущем.

— Тогда не представляю, чем же ты можешь нам помочь.

— Ты думай.

— А ты можешь показать, что произойдет в будущем? С Ведой.

— Когда?

— Через несколько дней.

— Смотри. — Числобог подвел Славуня к краю озера.

— Смотри. — Повторил он.

Богиня машинально взглянула на гладкую поверхность воды и уже не смогла отвести взгляд. Ее словно что то тянуло туда, вниз. И она увидела.

На склоне холма стояла женщина и смотрела на город, раскинувшийся у ее ног. Позади нее догорал закат и уже начинали появляться огоньки выезд. Это фигура могла бы многим показаться зловещей, если бы кто — нибудь мог ее увидеть. Но поблизости никого не было и женщина продолжала спокойно созерцать, ее уединение не было потревожено.

Но вот у ее ног появился рыжий кот, он мягко потерся об нее, ожидая ласки и похвалы, ведь сегодня он совершил свой кошачий подвиг. Сегодня он принес хозяйке вещь, хотя и был подран собаками, да и котами, не жалующими чужаков на своей территории. Эта вещь была очень важна для госпожи, зачем, он не понимал, но знал, что зря хозяйка подвергать его опасности не будет.

Женщина забрала у кота сверток. Руки ее, несколько дрогнув, развернули ткань, а в ней…

А в ней находились четыре различных кристалла, соединенных цепочками с пятым, находящимся в центре. Вот оно!

Госпожа резко выбросила руку вверх с зажатыми в ней камнями и прокричала: "Да свершится то, что должно, да изменится то, чему суждено".

И, словно в подтверждении ее слов, в небе пророкотал гром, хотя кругом не было не единого облачка.

Затем изображение сменилось. Она уже видела Веду, но город лежал в руинах. Люди все таки сделали это. Но все произошло не так, как хотелось Афине. Богиня не получила того, на что рассчитывала. Да, Веду сожгли, но не уничтожили. И внезапно Славуня поняла почему. Жизнь каждого города связана с Деревом. А Бажен так никому и не сказал, где же оно посажено. Поэтому Веда будет жить столько, сколько существует Дуб. И будущее города еще не решено. Оно впереди, очень далеко впереди.

Богиня уже знала, что ей надо делать. Ее судьба отныне была неразрывно связана с судьбой города. И наступит время, когда она вновь будет ему нужна. И именно тогда, а не сейчас все решится.

Славуня вновь оказалась на берегу Студенца.

— Ну что, тебе помогло то, что ты увидела?

— А разве ты ничего не видел сам?

— Нет, я словно пропускаю через себя время, но никак не управляю им. Да и то, что ты видела — относительно. Оно будущее для того, что мы имеем на данный момент.

— То есть, оно не правильное?

— Почему же. Но вдруг кто то захочет изменить его. Веда например.

— Город?

— И это говоришь мне ты, основательница Веды. — Числобог только покачал головой. — У города тоже своя судьба и он вправе управлять ею. Учиться тебе еще и учиться.

И богиня вновь осталась одна. Что имел ввиду Числобог? На это вопрос можно было получить ответ только одним путем. Славуня переместилась к городу. Однако вход в саму Веду ей уже был заказан. Точнее не так. Город был всегда рад видеть свою основательницу. А вот люди уже нет.

Славуня оказалась неподалеку от города. На вершине холма. Отсюда он был как на ладони. И богиня мысленно потянулась к Веде, как она уже делала и не раз. Но сейчас она это сделала осознано, пытаясь почувствовать душу города. И Веда ей ответил.

"Ну почему я раньше была так слепа и не замечала очевидного? Не пыталась говорить с тобой?"

"Ты ведь говорила, но не ждала ответа, поэтому и не слышала меня."

"Прости".

"За что? ЗА то, что ты меня искренне любишь, всем сердцем хочешь помочь?"

"За то, что тебя не понимала."

"Но ведь теперь это не важно. Главное, что сейчас ты со мной."

"Ты знаешь, что с тобой хотят сотворить?" — Перешла к главному богиня.

"ДА. Но я не верю, что они сделают это."

Теперь богиня поняла, что имел ввиду Числобог.

"А ты бы мог это изменить?"

"Да Но повторяю, я верю людям. И ничего не предприму."

"Тогда, что бы не случилось, я связываю свою судьбу с твоей." — Сказал Славуня. В эту минуту у ее ног потерся рыжий кот.

Случилось то, что она видела в зеркале воды. А значит, что и все остальное тоже произойдет.

Когда богиня появилась на поляне, где погибал Медуса, то ее уже давно все ждали.

— Ну что? — Раздался хор голосов. — Что нибудь удалось узнать?

— Да, все решится не здесь и не сейчас. Афина своего не добьется, хотя и сожжет город.

— О чем ты говоришь? — Спросила Радмила.

— Сейчас мы ничего не сможем сделать. Это выбор Веды. Но я хочу ему помочь в дальнейшем. Я связала наши судьбы. — Славуня внимательно посмотрела на богов.

— Мы тоже готовы к этому.

— Да будет так. — Богиня подняла амулет и он засветился, фиксируя их волю. А кот мяукнул.

— У тебя Амулет. — Ахнула Радмила. — И ты говоришь, что мы ничего не в силах изменить?

— Я повторяю, это выбор Веды.

— Уже слышала… — Начала было девушка.

— Но не поняла. — Перебила ее Славуня.

— Ты хочешь сказать, что город живой. — Наконец поймала мысль, которая настойчиво билась в ее голову Радмила.

— Именно.

— Но почему же он тогда согласен сгореть?

— Это его решение.

— Что же тогда нам делать? — Спросил Радей.

— Мы сделали свой выбор и нам остается только ждать. И очень долго. — Богиня посмотрела на богов. Но никто не изменил своего решения. — А вы возьмите Амулет и спрячьте его. Лучше в Веде, например в алтаре. Берегиня знает, как это сделать. А дальше, я бы посоветовала вам уйти и продолжать жить, храня обеты и воспитывая детей.

Велемудр и Радмила покраснели.

— Как знать. — Продолжила Славуня. — Может быть мы встретимся еще с вашими потомками. Это лучшее, что вы можете сделать.

— Значит, мы расходимся? — Спросил грустно Радей.

— Так бывает и не надо об этом грустить. — Улыбнулась Лада. — Тебе же, Радей, совет. Кроме мудрости познай еще и жизнь. Я вижу то, что ты не можешь.

Верея густо покраснела. А молодому волхву лишь предстояло понять слова богини.

* * *

Пятеро человек и один рыжий кот стояли на холме и смотрели, на лежавший перед ними город. Из него выходил люди, все до единого. И собирались на площади перед ним. Они почтительно внимали женщине, что то говорившей им.

Если бы они прислушались, то услышали следующее:

— Я всегда признаю, когда не права. Я предвзято относилась к вашей любимице — Медусе. Она пожертвовала собой, ради вашего спасения. И сейчас мы должны отблагодарить ее. Вы готовы принести жертву?

Женщина указала на город

— Это буде ей памятью. — С непонятной усмешкой добавила она.

Люди кивнули. И никто не вспомнил, что та самая Медуса была всегда против жертв. И никто не усомнился в словах говорившей, никто не поинтересовался, как погибла то, в честь которой они якобы приносили эту жертву.

Женщина взмахнула рукой и с ее кистей слетели огненные шары по направлению к городу и он запылал.

Раздался громкий стон, шедший прямо из центра Веды. Он так до конца и не смог поверить в предательство своих жителей.

И в тот же момент из рощи возникло изумрудное сияние. Оно обволокло город, но это не помешало ему гореть. Однако та же женщина разочарованно вскрикнула. Это сияние забрало у нее то, ради чего она и замышляла все это.

Но люди, смотревшие на город этого не слышали. Им оставалось только наблюдать за происходящим. Когда город опутался изумрудной дымкой, от них отделилась одна женщина. Она начала медленно таять в такт тому, как город сгорал. Она была непосредственно с ним связана. Остальные же вернутся тогда, когда придет время, а пока у них свои дела.

От женщины осталась маленькое облачко, которое скрылось в этой изумрудной завесе.

Лишь кот издал жалобный писк. Но его подхватили на руки и успокоили. Все еще только начинается…