Я ждал этого вопроса. Просто стоял на балконе, дышал морозным воздухом и ждал. Александр Евгеньевич /Г/ спросил просто:
— Все еще уверен, что прав? Извержение еще продолжается.
— Уверен. Столько всего теперь не случится…
— Расскажи, теперь можно.
— Тогда пойдемте в тепло, рассказывать долго.
Мы сели у огня, я налил себе крепкого до горечи чаю, Александр Евгеньевич закурил и приготовился слушать.
— Закончится война в Корее и на военные действия на Филлипинах. Останутся живы сотни тысяч человек. Не будет попыток переворота в Албании. Не начнется война в Гайане, а она бы пылала там до 1964 года.
В Иране Моссадык все-таки вышвырнет наглосаксов из страны и национализирует нефть. Это нам только на пользу. В 1953 иннуитов не вышвырнут из Гренландии. В 1954 не случится переворота в Гватемале. Некому будет развязать войну в Камбодже, которая иначе бы продлилась с 1955 по 1973 годы.
В 1956 некому будет снабжать оружием тибетских повстанцев.
В 1958 Ливан останется неоккупированным, в том же году не случится восстания в Индонезии.
В 1959 некому будет маршировать по Лаосу, душить народ на Гаити.
В 1960 не случится путча в Эквадоре, американский солдат не придет в Гватемалу и Сальвадор, не начнется пятилетняя заварушка в Конго/Заире.
Бразилия никогда не погрузится в тот ужас, который творился там в 1961-64 годах. Это ж было как у Гитлера, но с поправкой на темперамент латинос. Эскадроны смерти, культ пороков, жуткие, нечеловеческие пытки, и все это Штаты теперь туда не принесут.
В 1963–1966 годах не пострадает Доминиканская республика.
В Греции не случится диктатуры «черных полковников», десятилетия кошмара с пытками и убийствами коммунистов. Это 1964–1974 годы.
Думаю, что индонезийцы смогут национализировать свою нефть значительно раньше 1965 года. Вашингтон и Лондон уже не смогут устроить там государственный переворот. Еще минус полмиллиона трупов.
Не случится вьетнамской войны 1965–1973 годов. А так в ней должны были погибнуть 4 миллиона гражданских и более миллиона военных. Наши там воевали тоже, так что теперь и в советские семьи придет меньше похоронок. А война бы случилась страшная. Американские ветераны любили хвастаться, как они лихо насиловали, калечили, пытали, расстреливали. Теперь не будут.
В 1966 поборники демократии уже не заберутся в Гватемалу, не будут вырезать деревни, жечь крестьян напалмом.
1970–1973. Это Камбоджа, Лаос, Уругвай, Боливия, Никарагуа. Не будет!
Долго, в общем, говорить. Главное же в том, что СССР в 1991 уже не распадется. Не будет жертв и разрушений, сравнимых с Великой Отечественной или серией ядерных бомбардировок. Не будет Афганистана, Приднестровской войны, не поднимут голову идейные наследнички недобитков-бандеровцев, не случатся трагедии Одессы, Донецка, Луганска.
Помнится, герцог Виндзорский мечтал возродиться в виде вируса, истребляющего человечество. Жак Кусто говорил о необходимости убивать 350 тысяч (!) человек в сутки, американские политики через одного требовали сократить численность населения стран, не имевших счастья быть признанными демократическими и высокоразвитыми. Относительно России упоминали о том, что выжить должны только рабы в шахтах и местные холуи. Господа не планировали жить в нашем климате, они планировали нас грабить.
Теперь им есть чем заняться у себя дома.
Я все просчитал, Александр Евгеньевич. Мы правильно поступили. Невинно пострадавшие есть, но в том варианте истории их было бы в разы больше.
— Понимаю. А теперь ответь еще на один вопрос: от награды почему отказался?
— Недостоин. Невелика заслуга — воспользоваться послезнанием! Судите сами, наше поколение там, тогда, воспитало детей, радостно приветствовавших уничтожение своей же страны.
Мы как пивные дрожжи, сожрали и загадили все вокруг себя, а потом сами начали массово гибнуть.
Здесь я оказался потому, что слишком спокойно прожил. А под конец жизни — прижало. А если бы этого не случилось, то так и дожил бы. Полурастением, получеловеком. На хлеб было, дом построили отец с дедом — живи и радуйся! Вот и жил. Книги читал, в мастерской ковырялся. Защитил диссертацию, да… Преподавать не стал — хлопотно. Пошел по хоздоговорам. Так сытнее и спокойнее было.
Стыдно, но ничего уже не поделаешь. В этих боях я — штрафник. Искупить должен.