Многочисленные придворные, принимавшие участие в траурной церемонии, не имели на левом берегу Нила собственных домов, поэтому для них во дворце были отведены специальные покои. Уставшие от длинного дня, они разбрелись по своим комнатам, и вскоре дворец погрузился в сон. Среди тех, кому отвели комнаты во дворце, разумеется, были Аня, Саша и Ваня. Но они не ложились. Они ждали условного сигнала от Анхесенамон.

— Я валюсь с ног, — сказала Аня. — Единственное, чего мне сейчас хочется — это рухнуть на постель и спать. Эта погребальная церемония просто доконала меня. Я словно до сих пор слышу рыдания и стенания плакальщиц.

— Придётся ещё немножко потерпеть, — напомнил Ваня. — Самое трудное — впереди. Сейчас за нами придёт Уна и отведёт к владычице. Надеюсь, Анхесенамон не передумала, — он обернулся к Саше и, увидев, как тот копается в корзине, с удивлением спросил: — Зачем ты всё вытащил?

— Проверяю комплектность. В этой суматохе у нас могли украсть что угодно.

— Например, «Фаэтон», — мрачно пошутил Ваня. — Давай посмотрим, что там ещё есть. Так, наша московская одежда… Придётся снова напяливать. Говоря откровенно, я уже привык к набедренной повязке и платью на бретельках. Украшения всякие тоже мне нравятся… Слушай, и для чего вообще люди придумали брюки?

— Для тепла, — сказал Саша первое, что пришло в голову.

Сейчас ему не хотелось вступать с Ваней в пустые дебаты. Ане — тем более, у неё просто не было сил. Заглянув в корзину, девушка лишь ухватила за край аккуратно сложенную верёвочную лестницу, натянула ступеньку, испытывая на прочность, и бросила назад.

— Всё-таки молодец Джедхор! — заметила она. — В этой суете мы с вами чуть не забыли самое главное.

— Да уж, — проговорил Саша. — Ты хоть спасибо сказала?

— Я — да, двумя словами, которые помню, — похвасталась Аня, — но лучше будет, чтобы ты нормально поблагодарил и Джедхора, и Апуи.

— Успеем, — отозвался Саша немного рассеянно, потом повернулся к Ване: — Что ты там ещё тащишь? Давай уже укладывать корзину.

— Смотри, какие шикарные нагрудные ожерелья! Это нам подарила Анхесенамон.

Ваня всякий раз произносил имя владычицы, как будто читал стихи со сцены, смакуя каждый звук необычного слова.

— Побрякушки хороши, — сказал Саша. — Но что мы будем делать с ними в Москве?

— Ты еще не понял? — спросила Аня, хитро покосившись на Ивана. — Оболенский спрячет их у себя под подушкой и будет перед сном целовать.

Ваня плотно сжал губы и прищурился.

— Нет, — проговорил он жестко. — Я их продам антикварам. А на вырученные деньги куплю два «мерседеса». Один себе, а второй — Анюте, чтоб у нее характер стал помягче.

— Слушайте, — улыбнулся Саша, — да вам хоть по миллиону долларов дай каждому, вы всё равно ругаться не перестанете. О чём вы говорите?! Это же такие артефакты! Египтологи все с ума сойдут: украшения второго тысячелетия до нашей эры и… абсолютно новенькие!

— Да никто не поверит, что они настоящие, — сказал Ваня. — Проще какому-нибудь подпольному ювелиру отнести. А то ученые и впрямь могут рассудком помутиться.

— Погодите, — встряла Аня. — Почему никто не поверит? А углеродный анализ?

— Вот чудачка! — сказал Саша. — Во-первых, углеродный анализ абсолютно неактуален для изделий из золота и камня. А во-вторых, мне вдруг пришло в голову, даже если использовать другие изотопные методы, подумайте сами: мы же перемещаем эти предметы из прошлого мгновенно, значит, никакие радиоактивные элементы не успеют в них распасться. И любая экспертиза покажет, что это — лишь современная подделка высочайшего класса. Так что Ваня прав, реализовать их можно только на черном рынке. Ни в музей, ни в академию наук не возьмут.

— А ты так страдаешь от этого? — удивился Ваня. — Тоже мне, меценат! Музеям решил помочь… Тут и думать нечего. Насчет продаж я пошутил, конечно. Кончится это либо ударом по голове где-нибудь в подъезде, либо элементарным арестом. Лично я все эти штуки оставляю себе на память. А вот через несколько лет, когда такие путешествия во времени станут обычным делом… ну, как поездка в Турцию на неделю, тогда обязательно введут закон о реституции культурных ценностей, похищенных в прошлом. И всё встанет на своё место.

— Ну, ты фантазёр! — восхитилась Аня ходом его мыслей. — Но вообще, Вань, я с тобой полностью согласна. А ты, Саш, с учёными и музеями погорячился, конечно. Твоя «правильность» иногда просто бесит. В конце концов, чего такого мы везём в двадцать первый век? Вот если б ты притащил на себе библиотеку Ивана Грозного, или Янтарную комнату, или шлем воина из Атлантиды — тогда бы можно было говорить об артефакте, об интересе для науки. А так… — и она усмехнулась.

— Знаешь что, Ветров, — решил еще добавить Ваня. — соблюдать все законы — дело, вестимо, благородное, но советую не забывать золотого правила: если нельзя, но очень хочется, то можно. Не будь таким занудой, Сашка! Кстати, мы же не взяли ничего чужого! Это всё — подарки. А дарёное не дарят. Даже музеям. Верно?

Саша почесал в затылке.

— Ну, братцы, совсем вы меня заклевали. Конечно, оставим ожерелья себе на память, — вздохнул он, — но я уже о другом думаю: помните, из какой ситуации мы стартовали? Эх, не пришлось бы нам этими ожерельями во врагов кидаться, как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию»!..

— Ой, нет, нет! — замахал руками Ваня. — Только не об этом! Не порть нам настроения.

— А когда об этом? — угрюмо спросил Саша. — В Москве уже некогда будет.

— Завтра, — сказал Ваня уверенно. — Знаете, как сказал однажды Уинстон Черчилль: «Если вы стоите, но есть возможность сесть — сядьте. Если вы сидите, но можно лечь — ложитесь».

— Отличная идея! — согласилась Аня. — Прилечь давно пора, а вы всё треплетесь.

И она первая подала пример.

— Завидую змее, — философски заметил Ваня, тоже улёгшись и вытянув гудящие от долгой ходьбы ноги. — Эта тварь, даже когда двигается, всё равно лежит.

— В армию пошёл бы, — буркнул Саша, — там этому учат. Перемещение по-пластунски называется. Масса удовольствия. Особенно, я так думаю, поздней осенью и по болоту.

— Ребят, вы поспать дадите, или так и будете бубнить до прихода Уны? — взмолилась Аня. — Мало мне того, что здесь какие-то подушки кривые?

— Как это — кривые? — хихикнул Ваня.

— Ну, каждый раз, когда я кладу голову на эту деревянную подставку, мне кажется, что меня пытают инквизиторы.

— А ты подложи что-нибудь из одежды вместо этой подставки, — предложил Ваня. — Я, например, так и делаю.

— Да уж, — поддержал Саша, — подушечки здесь жестковаты. От долгого лежания на них, наверно, деформируется череп. А голову надо беречь, ведь в ней самое ценное, что есть в человеке…

— Зубы, — подсказал Ваня.

— Для тебя наверно, так и есть, — включилась Аня. — Зубы тебе необходимы, чтобы держать за ними свой язык без костей.

— А у тебя он с костями?! — изобразил искреннее удивление Ваня. — Вот что надо в музей сдавать!

— А я предлагаю поставить памятник тому, кто изобрёл мягкие подушки, — сказал Саша. — Без костей.

Каждый из них говорил о своём, как в пьесах Чехова. Но все вместе снова задумались о подушках: почему именно теперь им стало так неудобно лежать на здешних кроватях?

— А кто изобрёл мягкие подушки? Неизвестно. Как неизвестен и автор колеса, — рассуждала Аня, похоже, уже забывшая, что собиралась спать.

— Не знаю, как вы, — проговорил Ваня, а я, если посплю минут пятнадцать-двадцать среди дня, потом чувствую себя только еще более разбитым.

— Вот что, ребята, — строго произнёс Саша, как он уже привык это делать в последнее время. — Каждый отдыхает, как умеет: спит или не спит, с подушкой или без, лежит или стоит, как лошадь, но чтобы все были в форме к началу операции!

— Товарищ командир, — подняла голову Аня. — Это что, приказ? Или только проект приказа в первом чтении?

— Это черновик приказа, — улыбнулся Саша. — Окончательный вариант будет в стихах. Ванька напишет.

— А что — запросто! — откликнулся Иван и замолчал, очевидно, про себя подбирая рифмы.

Так никто их них задремать и не успел, когда в дверь тихо постучали, и появилась Уна. Коротким жестом она велела следовать за ней, и вскоре все четверо оказались у потайной двери в покои Анхесенамон.

— Через главный вход мы не можем войти, — объяснила служанка. — Стражники охраняют покои владычицы.

А царица уже с нетерпением ожидала своих спасителей.

— Я готова бежать, — тихо произнесла она. — Сейчас самое время. Все разошлись по своим комнатам, и мы сможем беспрепятственно покинуть царский дворец.

— А что делает Аи? — спросил Саша.

— Пребывает в состоянии блаженного покоя, — сказала Анхесенамон. — Он получил всё, что хотел, и теперь наслаждается победой, даже не подозревая о том, что я затеяла.

— Но его победа не полная, — произнёс Саша. — Официальная церемония состоится только послезавтра.

— Это его уже не волнует. Я же сегодня утром объявила его владыкой, а церемония — это лишь подтверждение прав на престол… Не будем больше о нём говорить. Надо поторопиться, пока все спят.

И она направилась к потайной двери.

Аккуратно минуя все посты стражников, владычица и её служанка, вели ребят сложным маршрутом: узкими кривыми коридорами и короткими тёмными переходами, открывая и закрывая потайные двери, спускаясь и поднимаясь по небольшим деревянным лестницам, и, наконец, благополучно выбрались на улицу. Пройдя великолепный сад с прудом, они оказались у высокой стены, окружавшей царскую усадьбу. В стене едва виднелась маленькая дверца, заросшая виноградом. Анхесенамон и Уна раздвинули лозы, и ребята, подойдя ближе, увидели, что дверь заперта на довольно мощный засов с несколькими отверстиями, своего рода накладной замок. Уна достала из корзины специальный ключ — большую плоскую дощечку с бронзовыми штырями, и запорный брус легко скользнул в сторону.

За пределами царской усадьбы их ожидали Джедхор и Апуи, а с ними люди, вооружённые луками, копьями и боевыми топорами. Неподалеку стояло пять колесниц.

— Мы не можем терять времени, — сказал Джедхор. — Скоро рассвет. Обнаружив исчезновение владычицы, Аи тут же вышлет в погоню своих воинов.

— Нас встретят на границе Та-Кемет? — спросила Анхесенамон.

— Да. Я уже отправил к Нефертити гонца с донесением, — и добавил, повернувшись к ребятам: — Своему родственнику, управляющему имением, я поручил освободить нашего заложника Тамита. Он это сделает послезавтра, как вы просили. Мои люди передадут и письмо для Аи. Прочитав его, визирь не сможет сделать Тамиту ничего плохого. Так что не беспокойтесь.

— И всё-таки что в письме? — спросил Саша.

— Там сказано, что Тамита похитили, чтобы он не смог помешать побегу владычицы. Я предупредил Аи, что сейчас, когда дело сделано, Тамит не должен быть казнён и вообще наказан. Невинный не должен пострадать, иначе боги разгневаются и покарают нанёсшего вред невиновному. А чтобы у Аи не появилось желания подвергнуть Тамита пыткам для выяснения подробностей, я приложил к письму одну из многих глиняных табличек его переписки с нашими врагами во время царствования Эхнатона и предупредил, что, если с Тамитом что-нибудь случится, об этой переписке узнают многие вельможи. Ему не будет тогда пощады, хоть он и получил корону владыки Двух Земель.

— Понятно, — сказал Саша и, повернувшись к ребятам, многозначительно произнёс по-русски: — Политические интриги и шантаж посредством компромата, оказывается, не выходят из моды уже три с лишним тысячи лет.

На колесницы взошли без дальнейшего промедления, и лошади тронулись. Повозки были рассчитаны на двоих, но пришлось потесниться и встать по трое. Это было не слишком удобно, однако ничего не поделаешь: большим количеством колесниц Джедхор не располагал.

Неподалеку от дворца в густых зарослях тамариска лежали двое. Теперь они были одеты не как вельможи, а как воины.

— Слушай, — тихо сказал Булаев Соколову, — вот здесь бы их и брать прямо тепленькими.

— Аи не велел, — откликнулся Максим. — А он наверняка что-то знает. Сказал, брать в пустыне — значит, в пустыне.

— Хитрый старикан, — заметил Булаев. — Тебе он как показался?

— Безусловно, умен. Даже очень. Он понял про нас с тобой больше, чем мы можем себе представить. Но и подлец он, вне всяких сомнений. А каким еще может быть владыка Двух Земель, получивший власть не по наследству, а дорвавшийся до неё?

— Да, — согласился Сергей, — порядочная сволочь. Так что же мы его слушаем? Может, всё-таки нападем прямо сейчас. «Фаэтон» и ребятишек захватим, я тебе обещаю, а царица эта — она мне даром не нужна. Или ты хочешь держать слово, данное Аи?

— Я хочу живым остаться, Сергей, — серьезно проговорил Максим. — Видишь, там десяток воинов с топорами и луками.

— Этих я нейтрализую, Макс. Поверь мне.

— А если прибежит ещё сто? Кто устраивает такие потасовки под стенами дворца? Нет, Аи прав. Надо дождаться боевого подкрепления. Тогда мы спокойно возьмем их всех в пустыне, как запланировали.

— Ну, и где это подкрепление? — спросил Сергей раздраженно. — Смотри, наши голубки улетают.

Пять колесниц Джедхора действительно были уже едва видны впереди, и только большое облако пыли еще подсказывало, в какую сторону они уехали.

— Если опоздают, — ворчал Сергей, — потеряем их навсегда.

Максим отмалчивался и делал вид, что всё в порядке.

Отряд, выделенный Аи, появился часа через два, однако командир его был невозмутим:

— Конечно, мы должны спешить. Но без паники, воины! Следы колесниц не дадут нам потерять беглецов, к тому же кони наши резвее, люди выносливее и, наконец, нас втрое больше.

Этот туповато-самоуверенный командир, конечно, не знаком был с крылатой фразой Суворова: «Побеждают не числом, а умением». Но Максим и Сергей всё же попытались проникнуться его оптимизмом.

Однако даже к ночи им так и не удалось догнать никого.

Анхесенамон и Джедхору предстояло трудное и весьма опасное путешествие по Ливийской пустыне, называемой в Египте Западной. Ночью среди песков холодновато, но передвигаться как раз можно, а вот днём солнце так раскаляет землю, что становится трудно дышать. Поэтому основной путь предстояло проделать именно в темное время суток.

Меж тем ночной пейзаж пустыни не внушал никакого доверия: бесконечные пески, набегающие из темноты барханами, редкая чахлая растительность — черными пятнами там и тут, да одинокие скалы, за которыми мерещились всякие ужасы. К тому же путников и в самом деле подстерегали всевозможные опасности. Львы, дикие волки, леопарды, гиены, пантеры — все эти животные реально водились тут и были способны напасть и растерзать людей. Также не менее опасными могли оказаться змеи и скорпионы, притаившиеся в песках.

Слабенькой, но всё же отдушиной на этом мрачноватом фоне были изредка встречавшиеся оазисы, которые не столь важны ночью, зато днём радуют усталый от однообразия глаз и дают долгожданную прохладу, воду и спокойный отдых. И, тем не менее, эта пугающая в любое время суток пустыня была для наших героев единственной относительно безопасной дорогой. Потому что не только воины Аи, но и случайно встреченные разбойники могли оказаться пострашнее волков и скорпионов. К тому же Джедхор и его команда были неплохо подготовлены к путешествию в песках. Они взяли с собою бурдюки, полные воды и пива, хлеб, овощи, запасную одежду, оружие и много других необходимых вещей.

Колесницы, запряжённые великолепными сирийскими лошадьми, быстро продвигались на север страны. Остались далеко позади великолепный западный дворец, пышные усадьбы вельмож, заупокойные храмы владык и убогие хижины рабочих в деревнях близ некрополя. Впереди виднелись лишь тёмные ночные барханы, угрюмо торчащие скалы, да колючая растительность.

Первая остановка со сменой лошадей планировалась недалеко от древнего священного города Абидо?с, где, по преданию, находилась гробница самого Осириса. Прибыть туда Джедхор собирался на закате следующего дня. Там хорошо обученный отряд лучников, присланный Нефертити, должен будет присоединиться к их отряду и двинуться дальше, в сторону северной границы Та-Кемет. Вот только Ани, Саши и Вани уже не будет с ними. До возвращения в своё время им оставалось всего несколько часов. Наступит полдень, горячее солнце поднимется над песками, и ребята со всей неизбежностью покинут Та-Кемет, а немногочисленный отряд Джедхора с прекрасной владычицей Анхесенамон уже без них отправится дальше навстречу своей судьбе.

Итак, остаток ночи они провели в пути, лишь иногда совсем ненадолго останавливаясь, чтобы дать отдых коням, напоить их, да и самим немного подкрепиться. Когда забрезжил рассвет, путники раскинули лагерь и решили отдохнуть, как следует. До Абидо?са было ещё далеко, и следовало набраться сил для долгого перехода уже без остановок.

Саша, Аня и Ваня, глядя на других, легли прямо на песок. Усталость во всём теле и ломота в суставах чувствовалась такая, что не хотелось шевелить даже пальцем. Многочасовая поездка на колесницах отняла у них последние силы.

— Мы вот так спокойно валяемся на песке, — еле слышно прошептал Ваня через какое-то время, — а ведь это очень опасно. Кажется, здесь полно змей и скорпионов. Но мне уже всё равно: пусть кусают.

— Змеи и скорпионы сами не нападают, — успокоила Аня. — Они только защищаются от человека. Но если какая-нибудь сумасшедшая змея все-таки укусит тебя, не волнуйся, я знаю, что делать.

— У тебя есть противоядие? — то ли всерьез, то ли в шутку поинтересовался Ваня. — Или как говорят наши «друзья» из секретной лаборатории, антидот.

— Нет. Я просто окажу тебе первую помощь.

Саша приподнялся на локте и посмотрел на Аню. Про первую помощь в самых разных ситуациях он знал очень хорошо, и намерен был теперь проверять и подправлять девушку.

— Если всё правильно сделать, смерти удастся избежать. Сразу после укуса, необходимо высосать кровь из ранки и тогда бо льшая часть введённого яда не успеет подействовать.

— А ты сама не отравишься? — обеспокоился Ваня. — Ведь сколько ни плюй, а какие-нибудь миллиграммы наверняка проглотишь.

— Не отравлюсь. Змеиный яд — это такой токсичный белок, который опасен только при попадании в кровь. Пить его можно хоть стаканами, если, конечно, во рту нет открытых ранок. Полагаю, что и местные хорошо знают это. Правда, Саш?

— Конечно, — кивнул Саша, — древние египтяне по части ядов большие доки.

— А скорпионы? — Ваня решил подстраховаться от всех опасностей. — От них ты тоже меня спасёшь?

— Со скорпионами сложнее. Хотя их яд менее опасен, но здесь придется уповать на удачу. Первая помощь состоит в том, чтобы смазать ужаленное место чем-нибудь жирным и укутать его в тепло. Это облегчит боль. А дальнейшее будет зависеть от вида и дозы яда, а так же от особенностей твоего организма. Вот, например, яд скорпионов, обитающих у нас на юге, не такой опасный, как у североафриканских или южноамериканских. От наших даже специальные сыворотки не нужны. Место укуса поболит чуть-чуть, ну, почувствуешь недомогание, а потом всё само собой рассосётся.

— Однако, мадмуазель, мы вроде не в Анапу приехали! — возмутился Ваня. — Пока ты мне тут про кубанских скорпиончиков рассказываешь, здешние, сахарские меня загрызть успеют.

— Не переживай, — небрежно махнула рукой Аня. — Африканские тоже не всегда опасны. И от их укуса вполне можно остаться живым.

— Только будешь немного скособоченным, заикой и полудурком, — Ваня старательно изобразил такого персонажа. — С-сы-сы-па-а-сибо, у-утешила!

— Да ну тебя! — рассмеялась Аня. — Вы главное запомните: они сами не нападают. Просто не наступайте на них и не хватайте руками. В общем, никаких резких движений…

— Ань, раз ты такой спец по змеям, — включился в разговор Саша, — может, объяснишь одну вещь? Местные жрецы, чтоб усмирить толпу и показать свои магическую силу, часто проделывают любимый трюк: бросают на землю жезл, который, превращаясь в змею, уползает. Я сам это много раз видел в своей прошлой жизни. Неужели настоящая магия?

— Точно, — подхватил Ваня, — об этом чуде даже в Библии написано, в «Исходе», если не ошибаюсь. Моисей соревновался с египетскими жрецами в магии, бросил свой жезл на землю, и тот превратился в змею. А жрецы повторили это, дескать, и мы не лыком шиты. Там ещё было про несгораемый куст, про превращение Моисеем воды Нила в кровь, про страшные болезни, которые он наслал на египтян…

— Бог с ними, с болезнями, — сказал Саша. — Хотя некоторые «жрецы» из двадцать первого века, как нам известно, пробуют потягаться с Моисеем по этой части. Но я-то спрашиваю про жезл, который превращается в змею? Честное слово, я сам это видел и могу сказать: впечатляет. С магическим зеркалом — да, это фокус. А со змеёй?

— Можно я скажу? — подняла руку Аня. — Вы про меня уже забыли, что ли? А я, как-никак, специалист по змеям, — она улыбнулась и тут же сделала серьезное лицо. — Объясняю. Это не самое великое чудо из чудес. Дело в том, что их жезл — это и есть настоящая змея.

— А-а-а, — протянул Саша, осознавая, как всё просто.

— Вот именно — змея! Они держат в руках рептилию, а все думают, что это жезл. Они научились приводить змею в каталептическое состояние. Для этого нужно ухватить её пальцами пониже головы и надавить на основание черепа. Змея тотчас словно деревенеет. Да-да, в буквальном смысле. Ею можно размахивать как палкой. А затем жрецы просто бросают животное наземь, и, понятное дело, очнувшись, оно уползает. Вот и весь фокус.

Саша даже расстроился, что сам не додумался до этого.

— Знаешь, — сказал он, — в Москве мне как-то не приходилось читать о змеях, а здесь, думаю, на меня сильно влияет сознание Тамита. Ему-то и в голову не придёт сомневаться в чудесах.

— Век живи — век учись, — ответила Аня вполне добродушно.

— А про то, как превратить воды Нила в кровь, ты тоже знаешь? — подколол Ваня.

— Вообще-то, я специалист по змеям, а не по рекам, — лукаво улыбнулась девушка. — Но какую-нибудь гипотезу выдать могу.

Саша решил опередить её:

— Превращение воды в кровь — это элементарно. Хитрый Моисей наверняка подгадал под, может, и редкое, но предсказуемое сезонное явление. Нил течёт с Эфиопского нагорья, а там в период интенсивного таяния высокогорных снегов вода размывает краснозём, и река становится мутной и красной.

— А что? Нормальная версия, — одобрил Ваня. — Можно ещё предположить, что это какие-нибудь багряные водоросли.

— Или много-много маленьких красных рачков, — придумала Аня. — Потом приподнялась и стала осматриваться. — Ладно, хватит уже о чудесах. Посмотрите лучше, какая красота вокруг. Ведь сейчас весна? Правда, Саш?

Ребята тоже сели и стали озираться, словно впервые попали сюда. Отчасти оно так и было: ехали по пустыне ночью, когда она пугающе однообразна. А в утренних лучах солнца оказалась вовсе не такой дикой и страшной, и главное, неожиданно разноцветной. В низинах, меж песчаных холмов, виднелись ярко-красные лужайки пустынных маков, которые вместе с низкорослой зелёной осокой образовывали удивительный пёстрый ковёр. Саксаул, в ночи казавшийся сухой неприятной колючкой, смотрелся очень свежо, он буквально выставлял напоказ свои сочные тёмно-зелёные веточки. А в зарослях его неугомонно щебетали птицы. Это были перелётные птицы, остановившиеся в пустыне по пути на север, но некоторые даже выводили здесь птенцов. Промелькнула вдалеке стайка тонконогих антилоп. Они быстро пересекли высокий бархан и скрылись за горизонтом. Чуть в стороне, на самом гребне песчаного холма неподвижно, как изваяние, застыла ящерица-круглоголовка. Она лишь иногда ритмично покачивала хвостом, закрученным вверх, и высматривала свою добычу — жуков и бабочек.

— Да-а, — протянул Саша. — Весна, она и в Африке весна. Даже пустыня просыпается, оживает. А как настанет летняя жара, всё это разноцветье превратится в раскалённую, сухую, смертельно тоскливую долину.

— Но растения успеют отцвести и дать семена, — со знанием дела вставила Аня.

Ребята снова лежали на песке и мирно беседовали о всяких пустяках. Солнце поднималось всё выше и выше, воздух медленно разогревался, становился горячим и душным. И друзьям уже совсем не хотелось вставать. Нет, мышцы больше не ныли, просто накатила этакая курортная лень: лежи себе весь день и загорай под палящими лучами солнца…

Неожиданно один из воинов нарушил иллюзию безмятежности.

— Смотрите! — крикнул он. — Там, на горизонте, вооружённый отряд!

Все тут же вскочили и устремили взоры в ту сторону, куда он показывал рукой. Вдалеке окутанные густым облаком пыли двигались боевые колесницы.

— Это люди Аи, — сказал Джедхор. — Надо быстрей собираться, — и он поспешно начал отдавать распоряжения слугам и воинам.

Не прошло и трех минут, как все уже стояли на колесницах и возничие, взмахнув кнутами, погнали лошадей по пустыне.

Однако воины Аи неустанно следовали за колесницами Джедхора. И расстояние между двумя отрядами было лишь ненамного больше полёта стрелы.

— Если они прибавят ход и сократят расстояние между нами, то их лучники начнут стрелять, — выкрикнул Джедхор. — Пока наши кони свежи и бодры, надо оторваться от преследователей. Впереди есть одно место, где мы сможем укрыться. Там огромная гряда скал, и есть большие шансы затеряться.

— Не знаю, — выкрикнул на ходу Апуи, — смогут ли лошади без остановки домчать нас до этих скал. Это всё-таки очень далеко.

— Молитесь богам! Они не оставят нас в такой трудный момент! — крикнул Джедхор и хлестнул своего коня что есть силы.

От копыт вздымалось облако пыли, смешанное с горячим песком, который, попадая в лицо, забивал глаза и нос. Но возничие как будто не чувствовали этого и гнали коней всё быстрее и быстрее. Ребята в испуге закрыли глаза, Аня вцепилась мёртвой хваткой в Сашину руку, с которым ехала на одной колеснице.

Такая безумная гонка продолжалась до тех пор, пока отряд Джедхора не оторвался от преследователей, то есть пока воинов Аи не стало видно на горизонте. Тогда Джедхор дал команду сбавить темп. Уставшие лошади перешли на шаг, возничие, переведя дух, чуть ослабили поводья.

И уже не так далеко виднелась гряда скал. Это был район каменоломен. Здесь добывали гранит разных видов: розовый, серый, чёрный — его использовался для статуй, саркофагов и обелисков. Разработки велись нерегулярно. Когда фараону необходим был именно гранит, он снаряжал сюда экспедицию, в состав которой входили тысячи человек: резчики по камню, каменотёсы, писцы, рабочие для перетаскивания тяжёлых блоков, чиновники, офицеры стражи, и многие, многие другие. Каждый отвечал строго за свой фронт работы. Возводились временные жилища, хранилища для зерна, конюшни, прочие необходимые постройки. Дикая пустыня превращалась в настоящий город мастеров. Сейчас же работы в районе не велись, и это было сразу заметно по тишине и безлюдью.

— До скал уже совсем немного, — произнёс Джедхор. — А там мы будем в безопасности.

Колесницы не слишком торопясь, но всё же быстро ехали вперёд. Воины Аи сильно отстали. Их так и не было видно на горизонте.

Но тут совершенно неожиданно раздался громкий треск. Одна из колесниц резко накренилась на бок и, проехав ещё немного, встала, едва не перевернувшись. У неё отвалилось колесо. Возничий, лучник и Апуи быстро соскочили с повозки, придерживая лошадей. Джедхор взмахнул рукой, и остановился весь караван. Люди бросились к перекошенной колеснице.

— Сломана ось, — сказал Апуи. — Попробуем починить?

— Мы не можем долго задерживаться, — покачал головой Джедхор. — Воины Аи нагонят нас.

— Но и без колесницы не можем уехать, — сказал Апуи. — Мы и так разместились по трое, ни одна повозка не выдержит четверых.

Слуги в спешном порядке пытались починить повозку, но это было практически бессмысленно, если элементарно нечем заменить сломанную деталь.

— Пусть Анхесенамон с двумя лучниками едет к скалам, — сказал Джедхор, — а мы останемся здесь и попытаемся что-нибудь предпринять.

Один из воинов подошёл к Джедхору и прошептал ему на ухо несколько слов. Джедхор поднял руку вверх, все затихли. Он стоял молча и не шевелясь, словно прислушивался к чему-то.

— Чувствуете? — наконец спросил он остальных.

И все так же молча и настороженно стали вслушиваться в тишину. Ребята растерянно оглядывались по сторонам, абсолютно не понимая, что происходит. Кругом было слишком тихо, невероятно тихо, так тихо, как будто замерло буквально всё. Не слышно было ни пения птиц, ни шороха ящериц, ни гудения жучков. Даже лёгкий ветерок словно остановился в таинственном ожидании. А редкие кусты и колючки будто сникли, потеряв всю свою весеннюю нарядность. Да и солнце почему-то уже не казалось таким ярким. В душном воздухе повисла тревога и невероятное напряжение.

— Будет песчаная буря, — сказал Джедхор. — Надо успеть к скалам. Если не укроемся там, занесёт песком. Здесь мы будем заживо похоронены.

— Смотрите туда! — крикнул один из лучников, показывая на горизонт.

Небо у самого края земли постепенно темнело, превращаясь в грязную серую массу. И на фоне этого пыльного марева показались лучники Аи.

— Что же нам делать? — зароптали слуги и воины. — Или нас поглотит песчаная буря, или мы погибнем от рук кровожадных воинов. Колесницы не выдержат четверых ездоков.

Тогда Аня, что-то быстро скомандовав друзьям, подбежала вместе с ними к сломанной колеснице.

— Развязывайте упряжь, освобождайте лошадей от повозки! — распорядилась девушка.

Саша и Ваня тут же принялись за работу.

— Вы хотите спасти лошадей, а не воинов? — удивился Джедхор.

— Нет, мы просто поедем… верхом, — сказал Саша, не слишком уверенный, что правильно перевел последнее слово на древнеегипетский, — а те, кто находился в сломанной колеснице, пусть займут наши места.

— Что значит «сверху»? — не понял Джедхор.

— Мы сядем на спину лошади, — объяснил Саша.

Джедхор и его люди во все глаза смотрели на ребят. Как это возможно: ездить на спине у лошади? Да, некоторые из них видели, как дикие северные племена ездят подобным образом, но в Великой Та-Кемет это не принято, и вообще неудобно. Лошади очень капризны, и такая поездка может привести к печальным последствиям. Нет, египтяне никогда так не ездят! Это всё равно что стрелять из лука, если у тебя заняты обе руки.

Аня была прекрасной наездницей, ведь она уже не первый год занималась конным спортом. Её друзья, к сожалению, не могли похвастаться тем же, но всё-таки пару раз она пыталась приобщить их к своему увлечению, и самые азы верховой езды ребята освоили, хоть и без должного энтузиазма. Ну, и конечно, у них был незаменимый и совсем свежий опыт управления лошадьми, приобретенный в средневековой Франции. В общем, теперь всё это им очень и очень пригодилось.

— Так, — решительно сказал Ваня, заканчивая возиться с упряжью, — возвращаюсь домой, и сразу вместе с Анютой на тренировку по верховой езде. Согласен, Ветров?

— Ага, — мрачно кивнул Саша. — Прямо на арбатском чердаке Аня командует нам: «По коням!», и мы прыгаем в окно, а они стоят внизу уже оседланные, и никакой веревочной лестницы не надо…

— Вечно ты подбираешь самый удачный момент для этого разговора, — огрызнулся Ваня.

— А ну не психовать! — весело прикрикнула на них Аня, настрой у неё был боевой и бодрый. — Прорвёмся! И здесь и там. — И быстро добавила. — А вообще Сашка прав: обещаниям, данным в такие минуты, верить нельзя. Всё. По коням! Их всего два, поэтому Иван садится сзади меня, — она говорила тоном, исключающим возражения. — И держись крепче, Ваня! А ты, Саш, ездишь получше, значит, управишься самостоятельно. Предупреждаю: без седла ездить неудобно, но можно. Прижимайтесь к бокам коленями и пятками. Всё! Вперед! Времени у нас совсем нет. Но скалы уже недалеко. Главное — успеть до песчаной бури.

А небо с каждою минутой угрожающе темнело.

Лошади были не очень высокие, поэтому ребята довольно ловко запрыгнули на них без всяких стремян. И управляемость у этих умных животных оказалась не хуже, чем у мотоцикла.

— Осторожнее с нашей корзиной! — обернувшись, крикнул Саша Джедхору. — В ней самое ценное, что у нас есть!

Все остальные путники уже рассыпались по своим колесницам и, нахлестывая коней, мчались следом за всадниками.

Но и преследователи гнали своих лошадей, не жалея. Воины Аи были ещё довольно далеко, однако, окрыленные своим внезапным успехом, теперь уверенно сокращали расстояние.

А темнота поглотила уже почти всё небо и надвигалась на путников с пугающей быстротой. Лошади нервно фыркали и встряхивали головами. Спасительные скалы манили своей обманчивой близостью… Успеют или не успеют? Нельзя не успеть! Нельзя…

Фронт приближающейся бури всколыхнул огромные массы воздуха. Резкий порыв ветра, смешанного с песком, больно ударил в спины. Аня ещё сильнее вцепилась в поводья и крикнула сидевшему сзади Ивану:

— Крепче держись! Слишком сильный ветер!

Через мгновение новый порыв, взметнув облако песка, с ещё более яростной силой обрушился на них, и вскоре уже ничего вокруг не было видно. Сплошная пылевая завеса и ужасающий вой горячего ветра. Песок больно царапал лицо, забивал глаза и нос. Казалось, ни смотреть, ни дышать стало уже просто невозможно. Гряда скал была по-прежнему впереди. Но где она конкретно в этом бушующем облаке пыли?!..

Ребята, ехавшие первыми, в растерянности остановили коней. А Джедхор вырвался вперёд на своей колеснице и что-то кричал, почти неслышно разевая рот и пытаясь указать дорогу.

— Быстрей за мной! — наконец, разобрали они, или просто догадались по жестам.

Очертания колесницы были едва видны в пыльном кошмаре накрывшей их бури, однако ребята пытались не отставать. Другие повозки тоже вроде бы ехали рядом. Резкие порывы наполненного песком ветра всё сильнее хлестали то в спину, то в бок, и зловещая темнота, закрывшая небо, оставляла всё меньше надежд на спасение. Песок казался почему-то липким и холодным, а каждая песчинка в отдельности, как маленькая острая иголка, злобно втыкалась в кожу.

«Погибнем, — пронеслось в голове у Ани. — Вот так и погибнем».

Но она почти с машинальным упрямством направляла ужасно непослушного коня следом за колесницей Джедхора. А, поворачивая голову вправо, видела, как Саша из последних сил воюет со своей лошадью, отставая почти на корпус. Иногда Ане казалось: ещё мгновение — и конь сбросит его. Девушка не выдержала, натянула поводья и поравнялась с Сашей. Правой рукою крепко схватив уздечку Сашиного коня, она крикнула:

— Ты только держись! Пожалуйста! За гриву держись! Я буду вести его за собой!

Колесницы оторвались, и ребята уже с трудом различали их в бурлящей перед ними песчаной каше. «Если скроются из виду, — думала Аня, — всё, потеряемся». Она подгоняла, подгоняла лошадей, а они как назло двигались всё медленнее и медленнее… Вскоре очертания колесниц исчезли. В отчаянии девушка дёрнулась левее, потом правее. Наконец, лошади, заржав, остановились, будто почувствовали страх наездников.

— Куда ехать? — завопил Ваня.

Он надрывался даже не от страха, а просто, чтобы его услышали в этом шуме.

— Не знаю, — закричала Аня. — Саш, ты видишь что-нибудь?! Где скалы?!

— Нет, я ничего не вижу! Но надо ехать, надо двигаться, иначе занесёт песком, вместе с лошадьми занесет!

Аня в отчаянии сжимала поводья. Сердце её колотилось как бешеное, стало больно дышать. Она растерянно оглядывалась по сторонам, но кроме клубящейся пыльной темноты не видела ничего. «Куда ехать?!» — повторяла она про себя всё тот же вопрос.

И вдруг, чья-то твёрдая рука дёрнула поводья. Аня прищурилась и увидела… Джедхора. От радости она чуть не вскинула руки вверх, что, скорее всего, немедленно привело бы к падению.

Джедхор повёл обеих лошадей, и совсем скоро ребята увидели прямо перед собой долгожданные скалы и глубокую пещеру в них. Там уже нашли прибежище все остальные путники. Они обступили вновь прибывших, искренне радуясь их спасению. И сама владычица Анхесенамон улыбалась, и друзья заметили, что на глаза у неё навернулись слёзы. Лишь одного человека не было в пещере.

— Где Апуи? — встревоженно спросил Саша.

— Он пошёл искать вас в другую сторону, — ответил Джедхор. — Я нашёл раньше.

— Он может потеряться, — заволновалась Аня.

— Не потеряется, — заверил Джедхор и улыбнулся. — Это далеко не первая песчаная буря в его жизни.

— А мы бы, наверно, погибли в этих песках, — грустно произнесла Аня.

— Не думаю, — сказал Джедхор, — я бы не допустил этого. Оставить умирать тех, кто спас мне жизнь… Это невозможно!

Саша перевёл, и Ваня ощутил некоторую неловкость. Он не любил такой патетики и предпочёл задать практический вопрос:

— А сколько продлится буря?

— Точно сказать не могу, — ответил Джедхор. — Бывает и по несколько дней. Но эта, мне кажется, ненадолго.

— А воины Аи? — вдруг вспомнила Аня. — С ними-то что?

— Найдут прибежище, переждут стихию, значит, спасутся, — сказал Джедхор равнодушно. — А нет, так нет. Долго блуждать в песчаной буре нельзя.

И тут в пещеру вошёл Апуи, целый и невредимый. Стряхивая с себя песок, он посмотрел на ребят и расплылся в улыбке:

— Ну, и зачем я там лазил, спрашивается?

Песчаная буря застала воинов Аи на абсолютно открытой местности, и те, кто поопытнее, сразу предложили разворачиваться и скакать не в погоню за Анхесенамон и Джедхором, а к ближайшим скалам, до которых реально было успеть. Так у людей, по крайней мере, оставался бы шанс выжить. Однако нашлись и горячие головы, рвавшиеся непременно выполнить приказ визиря. Пока шел этот спор, Сергей и Максим незаметно отстали от отряда, слезли с колесницы и залегли за барханом.

— Ну что, охота тебе здесь помирать? — прямо спросил Сергей. — Я знаю, что такое песчаная буря. Лучше не ждать, пока начнётся.

— Ты уже попадал в неё здесь? В прошлый раз? — удивился Максим.

— Нет, в Афгане.

— Постой, — не понял Максим, — но ведь когда война закончилась, ты был еще мальчишкой.

— Это она для кого-то закончилась, — коротко пояснил Сергей. — Ладно, доставай «Фаэтон».

— Ты точно решил, что уже пора?

— Считай, что это приказ.

— А как же задание?

— А ты еще не понял, товарищ старший лейтенант? — улыбнулся Булаев. — Задание мы с тобой на этот раз не выполнили. Отдуваться вместе будем. А сейчас… Просто очень хочется жить. Жми на газ, приятель! Назад в будущее!

Ветер стал уже весьма ощутимым, и лучники Аи, умчавшиеся в панике кто за командиром, а кто и сам по себе, отметили, конечно, брошенную колесницу, но решили, что два новичка в их команде просто потерялись со страху в песках. Обычное дело.