Подлесный позвонил в дверь и долго ждал, пока ему откроют. Увидев его, Шура чуть улыбнулась и, кивнув, пригласила:

– Заходи.

– Здравствуй, Шура! Ты одна? Я тут мимо проходил…

– Ясно. Ну заходи, раз мимо проходил.

Дмитрий разулся и двинулся следом за хозяйкой. Но вспомнил о бутылке и вернулся к оставленной возле вешалки сумке. Заметив в руках Дмитрия бутылку вина, Шура молча поднялась и отправилась на кухню. Спустя пять минут они уже пили вино, закусывая шоколадом и яблоками. Шура выглядела невесёлой и словно измученной физически и душевно.

– Кстати, а где твой муж? – спросил Дмитрий. – Он у тебя в командировке?

– Может быть, и в командировке, – устало произнесла Шура.

– Что значит «может быть»? Вы расстались?

– Так чтоб умышленно мы, кажется, не расставались, но… – Шура тяжело вздохнула и посмотрела Дмитрию в глаза. – Но он исчез. Между прочим, в тот самый день, когда ты был у меня. В ту ночь, если уж быть совсем точной.

– Но ведь столько времени прошло… И что, никаких известий?

– Увы.

– В милицию обращалась?

– Обращалась. Увы.

– При каких обстоятельствах? – продолжил расспросы Подлесный. – Кто его видел последним? Где? Зацепки есть какие-то?

– Я его видела последней. Вышел из квартиры и пропал. И больше ни слуху ни духу.

– Похитить его не могли? Не представлял он, как думаешь, интерес для похитителей?

Шура горько усмехнулась:

– Выкуп до сих пор никто не требовал.

– Похищают не только с целью выкупа, – заметил Дмитрий.

– Не знаю, у меня уже голова разламывается от всяких-разных мыслей, – Шура пальцы обеих рук запустила в волосы. После паузы продолжила: – А вчера я взяла его фотографию и стала внимательно на неё смотреть. И смотрела долго-долго, пока в глазах всё не задвоилось и не поплыло. И вдруг мне показалось: мёртвый. Он – это вдруг как озарение – мёртвый!

– Ну, это, в общем, и не доказательство, – принялся успокаивать женщину Дмитрий. – Взять хотя бы фирму, в которой я работаю. Столько ошибок, чтоб ты знала, было! У нас тоже этими делами занимаются – людей по фотографиям пытаются разыскивать.

Но Шура, кажется, и не слышала его.

– И теперь я думаю, что труп его надо искать, – с тяжёлым вздохом закончила она.

– У него имелись враги? Кто-то был заинтересован в его смерти?

– Может, и были, – нехотя ответила Шура.

– Ты их знаешь? Он кем работал? – продолжил расследование Подлесный.

– Частный сыщик.

– Если сыщик – да, – покивал Дмитрий, – могут у него и враги быть. Тебе он говорил, чем конкретно он занимался? Какое его последнее дело было?

– Последнее? – переспросила Шура и пристально посмотрела на Подлесного. – Я не знаю, какое последнее.

– А предпоследнее?

– Он не очень-то откровенничал по поводу своей работы.

Дмитрию показалось, что Шура не вполне искренна, что она по какой-то причине не желает говорить ему всего того, что ей известно.

– По-моему, ты что-то скрываешь, – высказал он своё предположение.

Шура опустила голову и промолчала.

– Возможно, я помог бы тебе. Одна голова хорошо, а две – это в два раза больше.

– Может быть, может быть, – вынимая из пачки сигарету, задумчиво проговорила Шура. – Возможно, ты знаешь даже больше, чем я могла бы предположить.

Эта её фраза прозвучала загадочно. Дмитрий задумался. Шура как будто намекает на то, что он, Дмитрий Подлесный, может что-то знать об обстоятельствах исчезновения её мужа, которого не знает и даже никогда не видел.

– Что-то я тебя не понимаю, милочка. Как я могу что-то знать о твоём муже, если я его и не видывал сроду? – задал прямой вопрос Дмитрий.

– Да это я так. Не обращай внимания, – ответила Шура с некоторой поспешностью, свидетельствующей, судя по всему, о том, что она сожалеет о сказанном.

– Ладно, давай ещё выпьем и не будем печалиться. Надеюсь, всё будет хорошо, найдётся твой муж и вернётся домой. Он, может быть, загулял. Не могло разве такого случиться?

Привстав, Дмитрий наполнил бокалы и жестом предложил Шуре чокнуться. Шура отвела свою руку с бокалом в сторону и сказала:

– Нет, чокаться не будем.

Дмитрий посмотрел на неё с укором:

– Шура, ты, мне кажется, торопишься его хоронить.

Свежеиспечённая вдова, не ответив, молча выпила. Как-то странно ведёт себя эта женщина, не в первый уже раз подумал Подлесный. И вдруг со всей определённостью решил для себя, что сделает всё возможное, чтобы побольше узнать о ней. Он постарается тщательнейшим образом обыскать её квартиру, но при этом будет искать не только свои деньги, но и… Что ещё, кроме своих денег, он будет искать, Дмитрий пока не знал. Но он подумает на эту тему. По меньшей мере, он будет предельно внимателен, ничто не укроется от его глаз из того, что несёт хоть йоту информации любого плана о Шуре и её исчезнувшем муже.

Когда вино закончилось, Шура принесла початую бутылку водки «Привет». И теперь они уже пили водку, а не вино. И говорили всё о том же, о внезапном исчезновении её мужа. Подлесному эта тема, наконец, надоела, и он, в очередной раз наполнив бокалы и закурив сигарету, поведал:

– Шурочка, милочка, если ты думаешь, что у тебя одной неприятности, то спешу тебя заверить: это не так. Возьмём, к примеру, меня. Огромная куча, заметь, неприятностей, граничащих с истинным горем и бедой. Например – я тебе сразу привожу пример, – меня бросила жена. Не исчезла, но, тем не менее, бросила самым наглым образом. Воспользовалась моей болезнью и заявила, что якобы я от неё ушёл. Представляешь?

– Я не поняла: она бросила или ты ушёл? – решила уточнить Шура.

– Бросила она, но заявила, что бросил я, – пояснил Дмитрий.

– Как это? – искренне не понимала собеседница.

– А так. У меня пропала память, у меня амнезия, и вот она говорит мне, что я будто бы ушёл от неё. Не ясно? Говорит, что я квартиру снял и ушёл.

– Так ты ушёл или нет?

– Нет, я же говорю тебе, что она меня «ушла», а сказала, что я. Сняла для меня квартиру, перевезла вещи, пока я в больнице находился, – и всё.

– Но если у тебя пропала память и ты находился в больнице… – стала вслух рассуждать Шура.

– В больнице я находился с ногой, а память у меня и не пропадала.

– Как? Ты же сказал про амнезию!

– Да, я сказал. Я ей сказал, что тут помню, а тут не помню, вот она, премудрая, воспользовалась случаем и выселила меня. А сказала, что я ушёл от неё, от такой хорошей.

– Кому она это сказала?

– Мне сказала.

– Но если ты помнишь, что не уходил, то так бы ей и сказал. Мол, ты, дорогая, не права.

Дмитрий развёл руками:

– Увы, не могу.

– Почему?

– Да есть тут кое-какие обстоятельства, которые, так сказать, препятствуют… – замялся Дмитрий. – Однако чёрт с ней. Она ещё пожалеет об этом. Я никому не позволю издеваться над собой. Я столько лет ей отдал! Я наступал на горло собственной… сексуальности! Были случаи – ко мне со всей душой, а я: «Прошу прощения, мадам, но…»

– Но были и другие случаи, – едко подметила Шура.

Дмитрий сначала не понял, что она имеет в виду, а догадавшись, возразил:

– Шура, то был особый случай. Знаешь, Шура, если честно, в организме, ты меня извини, никаких ощущений не осталось от того случая. Я как бы девственником остался.

– Ещё бы! Ты был исключительно никаким, потусторонним, – улыбнулась Шура.

– Но ты говорила, что я, в общем-то… Или ты наврала в тот раз?

– Да нет, всё было нормально, – Шура успокаивающе похлопала Дмитрия по руке. – Я имела в виду, что не запомнил ты ничего почему-то.

Шура снова погрустнела. Дмитрий заметил это и поинтересовался:

– Что-то не так?

– Да я просто вспомнила. Мы с тобой тут, а он… – Шура замолчала.

– Ясно. Может, ты и права. Если за это время ни разу не дал о себе знать, то, вполне возможно…

– Что вполне возможно? – поторопила его Шура.

– Труп, наверное… Извини, возможно, тело его пора искать.

– Ищут. Только найдут ли? А если найдут, то когда?

Дмитрий помолчал с минуту, а потом сообщил:

– Я, в общем-то, мог бы найти труп, извини, тело твоего мужа. Шансы такие имеются.

– О каких шансах ты говоришь?

– Если исходить из того, что муж твой похищен или убит, то я могу дать тебе тридцатитрёхпроцентную гарантию, что найду его труп. Даже не тридцать три, а тридцать три и три десятых.

Шура смотрела с недоверием:

– Милиция не нашла, а ты найдёшь, да?

– Да, – подтвердил Дмитрий. – Надо же логически рассуждать. Смотри, он, ты говорила, собирался куда-то ехать. На машине, ты говорила. Однако машина осталась на месте. Что выходит?

– Что выходит? – подхватила Шура.

– А выходит, что его или, извини, похитили, или убили. Если, конечно, совершенно исключить, что он мог по своей воле отправиться куда-нибудь пешком. Таким образом, или его похитили и держат сейчас где-нибудь в подвале пристёгнутым, как показывают в фильмах, к батарее отопления, или убили, извини, а труп захоронили или уничтожили. Или бросили где-то там, где слишком быстро не обнаружишь его. Вариант третий, тот самый, который тянет на тридцать три процента, – его убили у выхода из подъезда. А может быть, в подъезде. Во всяком случае, до того, как он добрался до своей машины.

Дмитрий замолчал и выжидающе уставился на Шуру.

– В таком случае его бы давно нашли, – сказала Шура.

– Если бы его оставили на месте преступления, – поднял указательный палец вверх Дмитрий. – Но его не нашли, следовательно, можно сделать вывод… ну, предположение, что труп спрятали. Могли, понятно, и увезти, но вероятность подобных действий слишком мала, мизерна, прямо скажем. Так вот, если его спрятали – ну, для того, чтобы подольше не хватились, например, – то спрятали его или в подвале, или в канализационном колодце. Могли, конечно, и на чердаке вашего дома… Учитывая, что от вашего этажа до чердака рукой подать.

Шура резко поднялась на ноги:

– Пошли!

– Куда? – не сразу сообразил Дмитрий.

– Искать.

– Фонарик имеется?

– Сейчас поищу, – кивнула Шура и вышла из комнаты.

Дмитрий посмотрел ей вслед и отметил, что со спины она смотрится достаточно молодо. Даже платье из мягко струящегося вискозного поплина с цветочным рисунком не говорит напрямую о её возрасте. Конечно, сними с неё колготки, и обнаружатся желтеющие пятки и склеротические жилки на ступнях, нездорового вида ногти и искривлённые или сплющенные пальцы. Дмитрий обернулся к столу, затем налил себе водки и залпом выпил. Если предстоит встреча с трупом, то желательно позаботиться о снижении остроты восприятия.

И начались мытарства. Подлесного, пьяного, с больной ногой, азартная и неутомимая Шура в течение довольно длительного времени таскала по чердакам и подвалам. Сначала были чердак и подвал дома, в котором жила Шура и её пропавший муж. Потом Шура пыталась заставить Дмитрия залезть в канализационный колодец перед домом, но он уговорил её оставить канализационные колодцы на заключительный этап поисков, и они направились к соседнему дому, ограничивающему двор справа.

– Слушай, Шура, а ведь в остальных домах лазить по чердакам нет необходимости, – сказал Подлесный, едва поспевая за женщиной.

– Почему? – резко повернулась к нему Шура. – Если решили, то облазим всё. Ты чего рассопливился?

– Шура, в остальных домах обшаривать чердаки ни к чему. – Дмитрий говорил проникновенным тоном. – Сама посуди, зачем тащить его на чердак, если в подвал гораздо ближе? Ведь если и убили его, то где-то тут, во дворе. И – в подвал. Логично?

– Нет! – отрезала Шура и пошла, не оборачиваясь, вперёд.

И они нашли тело её мужа. В подвале дома напротив. Под выброшенной дверью с ржавыми петлями и другим мусором. Только ноги в светлых кроссовках торчат.

– Он, – глухо сказала Шура, глянув на высвеченные лучом фонарика кроссовки, и опустилась на пыльный бетон подвала.

Подлесный направил луч в сторону лестницы, по которой они только что спустились, и увидел две отчётливые полосы на полу.

– Следы волочения. Его сюда притащили волоком, – сделал он заключение.

Шура молчала. Дмитрий подошёл к ней, помог подняться.

– Идём. Надо вызвать милицию. Как я и предполагал, его убили во дворе. И спрятали тут.

Подлесный, естественно, не знал, что смерть свою муж Шуры нашёл не во дворе, а на чердаке, откуда тело его Толян и Юрец перетащили в подвал. По предложению Юрца.

– То, что мы здесь квасили, могли видеть жильцы, – рассудил он. – Давай, Толян, вниз его, в подвал. Там и найдут его не завтра, а когда сгниёт.

– Побудь здесь, – попросила Шура, когда они поднялись наверх.

– Хорошо.

– И ещё… – Шура смотрела на Подлесного умоляюще. – Ты не мог бы проверить…

– Что проверить? – не понял Дмитрий.

– А вдруг он… живой ещё, – с трудом выговорила несчастная женщина.

– Да ты что?! Там же во… запах такой, что…

– Дима, пожалуйста!

– Ладно-ладно, я проверю. Иди звонить.

Но Шура не уходила. И он вынужден был направиться в подвал. На лестнице, ведущей вниз, он остановился, постоял с полминуты и повернул обратно. Обнюхивать труп желания у него не было. Поднимаясь по лестнице, Подлесный нашёл связку ключей. Может быть, ключи эти покойничку принадлежали? Надо их Шуре показать. Он вышел из подъезда и осмотрелся – Шуры уже не было. Дмитрий сунул найденные ключи в карман джинсов и поспешил к скамейке. Наконец-то! Теперь можно дать отдохнуть измученной ноге. Через минуту он уже мечтал о ста граммах и мягком уюте постели.