Подлесный вышел на балкон дачи и устремил взгляд вдаль, на лес, еще зелёный, но уже с лёгким прочерком охры. Жаль, что лето к концу идёт. А то бы взять топор, котелок, спички, ещё кое-что из самого необходимого и уйти в лесные дебри, где соорудить себе землянку да и жить отшельником.

– Диман, иди выпей коньячку, – позвала Бояркина.

Марина уже немного отошла от двойного шока (обстрел из автоматического оружия – первый этап, информация по делу, полученная от Подлесного, – второй этап) и теперь взирала на окружающую действительность с гораздо меньшим трагизмом.

– Давай выпьем за мое второе рождение, – предложила она.

– Хорошо, выпьем, – согласился Дмитрий, присаживаясь напротив Бояркиной.

– Да, не ожидала я от тебя, Диман, – с укором в голосе произнесла Марина.

– Чего не ожидала? – спросил Дмитрий, осторожно ощупывая рёбра пониже сердца. Если и не переломы, то трещины-то уж точно в наличии.

– Чего! Да в твоём возрасте надо же отличать уже: свой – чужой. Из автомата – в меня!

Дмитрий сделал удивлённые глаза:

– Это ты своя, что ли? Сделала меня рогоносцем, а потом бросила. Подлейшим образом, к тому ж!

– Ты мне не муж, поэтому рогоносец ты – условный, – нагло заявила Бояркина.

Подлесный вспыхнул:

– И все страдания мои являются условными? Ты это хочешь сказать?

– Не драматизируй, – поморщилась Марина.

– Я и не драматизирую. Это ты драматизируешь. Любого и каждого убивать можно, а тебя, видите ли, нельзя. Ах и ах!

– Но – кто? Кому потребовалась моя смерть?

– Вот это я и хотел узнать.

– Чего ж не узнал? – укорила Марина.

– Не вышло. Не хотелось выступать в роли слепого орудия, но, увы…

– Ты хочешь сказать, что у тебя не было выхода?

– А что, был, ты считаешь? И сын у меня – один.

– Нe знаю. Всегда, по-моему, выход должен быть. Просто тебе очень хотелось уничтожить меня, – капризно надула губки Марина.

– Мне плевать на твоё мнение по этому вопросу. И теперь я буду наблюдать, как ты выберешься из капкана. – Дмитрий подчеркнул сначала «я», а затем «ты».

– Я, по-твоему, в капкане?! – всполошилась Марина. Она даже рюмку с коньяком отодвинула от себя.

– Ты не поняла разве? Ты же обречена. Деньги-то исполнителям уплачены.

– Можно подумать, что ты не обречён! – перешла в наступление Марина. – Тебе что поручили? Ты должен был убить меня. Но ты не сумел попасть в меня с пятидесяти метров. Сколько ты пуль выпустил? Напишешь в объяснительной: я стрелял в воздух, но не попал.

– Там больше пятидесяти было! И я говорил тебе, что я не смог! А стрелять я умею не хуже любого…

– Киллера, – подсказала Бояркина.

– Это ты меня сделала киллером! – вскричал Дмитрий.

– Надо же было из тебя хоть что-то сделать, – с усмешкой заявила Бояркина.

– Да пошла ты!.. – вспылил Дмитрий.

Марина возмущённо вскинула брови, однако от вербального выражения своих чувств воздержалась. Ссориться с Дмитрием отнюдь не в её интересах, практически они оба в одинаковом положении и поэтому…

– Слушай, Диман, нам надо действовать сообща, – решительно сказала она.

– Что ты предлагаешь? У тебя есть запасные паспорта?

– Паспортов у меня нет.

Подлесный злорадно ухмыльнулся:

– Я, кстати, предлагал тебе обзавестись. Но ты, однако, крохоборка…

– Ты меня называешь крохоборкой? – ощетинилась Марина.

– Но паспорта, согласись, нам бы сейчас очень даже пригодились.

– Скрываться, по-твоему, – единственный выход?

– Что ещё? Ну давай я тебя пристрелю. Это будет второй. Ещё не поздно.

– Что? Пристрелишь? – Бояркина задумалась. – Действительно, это идея. Ты будто бы убил меня, выполнив заказ, а на самом деле… Да, мне надо спрятаться.

Дмитрий усмехнулся:

– На всю оставшуюся жизнь?

– Нет, пока не выясню, кто сделал этот заказ.

– И как ты выяснишь?

– Надо подумать. Если кто-то это делает, то, очевидно, он на что-то рассчитывает.

– А если из мести? – задал вопрос Дмитрий. – Ты ведь штучка ещё та.

– Если из мести, то это ты, – огрызнулась Марина, подливая коньяку себе и собутыльнику.

– Да, конечно, и сам себе деньги заплатил. Плюс ещё посредникам.

– Денег, извини, я не видела, – с многозначительной улыбкой заметила Бояркина.

– Ты несёшь чушь.

– Ладно, не кипятись. И давай думать.

– Я являюсь рядовым киллером, – пожал плечами Дмитрий. – Так что думай сама, старушка.

– Я ничего не могу придумать. Я знаю только, что надо выждать. Нельзя мне сейчас появляться на людях.

– Если тебе и нельзя, то труп твой должен и обязан участвовать в таком великолепном и незабываемом шоу, как похороны. Согласна?

Марина согласилась с ним:

– Да, нужен труп.

– Ты ещё скажи, что я должен найти и замочить дамочку твоего возраста и комплекции, а потом обезобразить лицо и другие части тела, на которых имеются особые приметы.

– А ты не ёрничай! – прикрикнула Марина. – Что-то всё равно надо делать.

– Ты всерьёз? Да ты рехнулась, приятельница!

– Ладно, ты сам себе подливай… Но они же должны поверить, что я умерла.

– Вот и умри, – с милой улыбкой предложил Дмитрий. – Не нажилась ещё, что ли? Я вот почти и готов, мне, если честно, вообще всё надоело.

– Ну а мне нет. Диман, придумай что-нибудь! – взмолилась Марина.

Подлесный размышлял недолго.

– Давай сожжём твою машину, – предложил он. – Якобы ты сгорела.

– Машину сжечь? – ужаснулась Бояркина. – Да ты с ума, я вижу, сошёл!

– Ты права. В этом случае должны остаться останки твоего трупа, – кивнул Дмитрий.

– Что-нибудь такое бы, чтобы и машину мою, слышь, Диман, не сжигать…

– Можно ещё утопить. Кстати, машина в этом случае не так сильно пострадает. А другой положительный момент, что у тебя будет какое-то время.

– Время? О чём ты? – не поняла Марина.

– Утопленники нередко всплывают спустя продолжительное время. Подумают, что ты утонула и тебя унесло куда-то бурным течением.

– Да, этот вариант получше. Машину можно будет, думаю, восстановить.

– Но учти, что прошить автомобильчик автоматной очередью всё равно придётся.

– Автоматной очередью? Это обязательно? – растерянно проговорила Марина.

– А как же! Я выпускаю очередь – ты теряешь управление, потому как ранена или убита, и машина летит с моста в реку. Именно таким образом, я думаю, всё должно выглядеть. Разве не так?

– С моста – в реку? Да это то же самое, что и сжечь её дотла! – Марина с тревогой наблюдала за невозмутимым выражением лица Дмитрия. – И почему же с моста-то? Ведь надо же как-то поаккуратней.

Дмитрий поморщился и пожал плечами.

Спустя некоторое время Марина задумчиво произнесла:

– Может быть, Диман, лучше было бы через твоего Гену попробовать?

– Мой Гена – это твой Иван Иванович, – с раздражением сказал Дмитрий.

– Это не мой Иван Иванович. Скажи, как он говорит, этот Гена?

– Обыкновенно говорит.

– От хохла в его выговоре ничего нет?

– Не замечал.

– А голос какой? – продолжала допытываться Бояркина.

– То есть?

– Бас, тенор, баритон?

– Совместных распевок у нас не было. Но не бас и не тенор. Что-то среднее.

– Значит, я не с ним разговаривала, – сделала заключение Бояркина.

– Что не с ним – это и так ясно. Он, тот, который с тобой разговаривал, просто свёл вас.

– Но неужели ты не видишь никакой возможности выйти на Гену этого? – Марина, задавая этот вопрос, трясла рукой с зажатой в ней рюмкой. – Неужели нельзя ничего придумать?

– Осторожно, расплещешь, – придержал её руку Дмитрий. – Возможно, я встречу его в ГУМе или в Третьяковской галерее.

Попивая коньяк, они ещё долго обсуждали свои проблемы. Неоднократные колебания диалога в сторону обострения отношений не способствовали формированию взаимоощущения слиянности замыслов.

– Ну, найдёшь ты, предположим, заказчика – и что? – спросил Дмитрий. – Что ты будешь делать?

– А ты не догадываешься? – Бояркина подняла на Подлесного потяжелевший взгляд.

– Я не гадалка, чтобы гадать.

– Что тут неясного? Решать надо будет.

– И какое будет решение? – не отступал Дмитрий.

– Да откуда я знаю?! – начала злиться Марина. – Вот пристал, как банный лист к одному месту! Смотря по обстоятельствам. Может быть, придётся и ответные меры принимать.

– Что ты понимаешь под ответными мерами?

– Не знаю. Как они, наверное, со мной, так и я. Если ничего другого не останется.

– Они убить тебя хотели, – напомнил Дмитрий.

– Вот и мы должны будем, видимо…

– Мы?! – вскричал Дмитрий и удивлённо округлил глаза.

– Ну, ты, – невозмутимо поправилась Марина.

– Я?!

– Не я же.

– Ты свихнулась! Да я завязал с этим! Хоть и не начинал ещё, по правде говоря.

– Не начинал? – саркастически улыбнулась Бояркина. – Если промазал, то это у тебя называется…

Подлесный не дал ей договорить:

– Я не промазал! Я не смог! И это, к твоему сведению, вещи совершенно разные.

– В следующий раз, надеюсь, сможешь.

– Да я в руки больше не возьму никакого оружия! Ни за какие деньги!

– А я и не собиралась тебе платить. Сначала ты должен будешь долг отработать.

– Долг? Какой долг?

– Ты уже и про должок в восемь тысяч забыл? Память у тебя, однако, коротюсенькая, дорогуша.

– Я не убил тебя да ещё и должен остался?! – поразился Дмитрий. – Я НЕ УБИЛ! Ты понимаешь?

Марина осталась спокойной и ироничной:

– Ну а как? Я приняла заказ и предоставила тебе возможность заработать целых десять тысяч в валюте.

– Но убить-то я должен был тебя! Ты забыла?

– Я ничего не забыла. Но давай логически размышлять. Тебе дали восемнадцать тысяч, из которых ты восемь должен был передать мне. Так?.. Ты получил деньги? Получил. Передал мне мои восемь тысяч? Нет.

– Однако же я не выполнил работу! Согласна? Следовательно, я должен вернуть деньги. Я не прав?

– Свою долю – да, свою ты должен был вернуть. Но не мою, так как я всё, что от меня требовалось, сделала.

– Да-а, дела! – протянул Дмитрий. – Это у тебя, значит, такая вот логика? Ладно, давай по-другому. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – А если бы я не потерял деньги да, к тому же, безоговорочно решил бы выполнить работку, то в этом случае – как? Что я предпринял бы? Мне следовало бы отдать тебе твою долю, а потом тебя же и пришить? Это логично? Или я не должен был бы отдавать деньги? Проясни! Я в тупике. Я не понимаю.

– Если ты человек честный, то… – начала Марина, но вдруг замолчала.

– Ну! – поторопил её Дмитрий.

– Но ты мерзавец! Ты хотел убить меня!

– А ты под «вышку» подвести меня хочешь! А я жить хочу! На свободе!

– Ну и свободен! Вали! – Бояркина качнула головой в сторону, словно указывала направление.

***

– Ты, гадина, мне всю руку исколол! – психовала Бояркина.

– А я виноват, что у тебя такие вены? – защищался Подлесный, находящийся на грани обморока.

– Да ты не дрожи руками! Прицелься, говорю, как следует, гад такой!

А как тут справиться с дрожью в руках, если перед глазами уже всё плывёт? Не то что рука её, а и сама-то Маринка – словно гуашью нарисованная.

– Если с моста сбросить, то и кровь не нужна была бы тогда, – спорил Дмитрий, в очередной раз вонзая шприц в руку Марины.

– Свою купи да и сбрасывай… – сжала зубы Бояркина. – Стой! Кажется, попал. Только насквозь не проткни. Ну-ка, давай потихоньку…

Наконец с забором крови было покончено. Перенервничавший, Подлесный хотел от души полоснуть автоматной очередью по стёклам «вольвёнка» Бояркиной, но та вовремя предупредила:

– Только по стёклам передних дверей.

– Ты думаешь, это естественно будет выглядеть? – засомневался Дмитрий.

– Молчать! А правое и вообще открыть можно.

Бояркина направилась к автомобилю и опустила стекло правой дверцы. Подлесный разочарованно скривился.

– Ничего! Поливай! – дала отмашку Марина. – Бей по стеклу передней левой. Всё будет более чем убедительно.

– Чёрт с тобой, – согласился Дмитрий и нажал на курок.

Марина подбежала к машине.

– Ты смотри, сколько стёкол! – вскричала радостно. – И это от одного всего лишь. Сейчас соберём, а потом ты их разбросаешь по дороге.

И спустя полтора часа осколки стекла были на шоссе перед мостом через Яузу, а «Вольво» – в воде почти по самую крышу. Подлесный даже пожалел, что некоторую часть крови «погибшей» потратил напрасно, желая оставить кровавые следы на спинке водительского сиденья.

Когда Дмитрий вернулся в квартиру на Бескудниковском бульваре, Марина уже спала. Съела его пельмени и завалилась спать в его кровати.

Подлесный позвонил Анюте.

– Анюта, как дела? – поинтересовался он, поздоровавшись и представившись.

– На букву «хэ», но не подумай, что хорошо, – ответила Анюта. – А у тебя как? Ты куда запропал?

– Да у меня так же. Я тебе что звоню-то. С деньгами ничего не вышло, Анюта.

– У кого не вышло?

– У меня не вышло. Нет там денег. Как мне сказали, кто-то грабанул квартиру.

– Там не только квартиру грабанули, но и человека убили.

– Да, мне сказали, что там труп нашли.

– А кто тебе сказал? – спросила Анюта.

– Один человек. Он должен был забрать деньги, но, к сожалению, опоздал.

– Как его фамилия?

– Не знаю. А что? Зовут Олегом, а…

– Олег? – перебила Анюта. – Вот твой Олег и угробил моего Юрочку.

– Юрочку? Угробил?

– Да. И деньги забрал.

– Деньги – у Олега?! – поразился Дмитрий.

– Были.

– А где теперь?

– Менты забрали. Где ж ещё они могут быть? Баксы забрали, Олега забрали, людей, которые Олега облапошили, – тоже.

– Олега кто-то облапошил?

– Да, именно, – подтвердила Анюта. – Те люди, которые убили мужа Шурки.

– И где он сейчас?

– Олег этот твой? На нарах, думаю, парится.

– Хм, дела-а… – протянул Дмитрий и задумался. Пока он собирался с мыслями, Анюта положила трубку.