В десятом часу утра Подлесный возвратился с дежурства, которое прошло вполне благополучно. В том смысле, что ни взрывов, ни стрельбы не было. Оно и понятно: тем, кто задумал расправиться с Броновым, необходимо время на подготовку. Тем более что в офисе генеральный не появлялся, сидел, вероятно, безвылазно в Болшево, сведя к минимуму все контакты с внешним миром.

Но рано или поздно, полагал Подлесный, повторное покушение на жизнь Бронова состоится. А вот будет ли снова алиби у него, Дмитрия Подлесного, – большой вопрос. Если только его взорвут или расстреляют вместе с генеральным.

В одиннадцать Дмитрий уснул, однако в двенадцать его разбудил телефонный звонок. Звонила Лариса, интересовавшаяся, правда ли, что он подозревается в покушении на Бронова и убийстве его телохранителей.

– Подозреваюсь – это громко сказано, – уклончиво ответил Дмитрий.

– Но у тебя даже обыск проводился. Разве нет? Правда, как я слышала, улик не нашли.

– Какие могут быть улики, если я не причастен?! – возмутился Подлесный.

– Но ты, говорят, уже был раньше в чём-то подобном замешан, – не спешила сдаваться журналистка. – Хотя тогда тебя не смогли уличить. Верно ведь?

– Нет, не верно. Тебе, случайно, не господинчик по фамилии Гольцов такой ерунды наплёл?

– Гольцов? Кто это?

– Ну раз не знаешь, то и не важно.

Лариса не согласилась с ним.

– Мы, – заявила она, – на данном этапе не можем знать, что важно, а что не важно. Кстати, тебе не кажется, что нам необходимо встретиться?

Лариса хочет с ним встретиться. Впрочем, радоваться тут совершенно нечему, ибо цель встречи, стопроцентно, деловая. Накопились у неё вопросы, потому и заговорила на эту тему.

И Подлесный решил отказаться, сославшись на занятость, однако неожиданно вспомнил, что в прошлый раз он так и не выяснил у Ларисы, какую версию случившегося выдвинули люди из «Заурнефти».

– О чём молчишь? – напомнила о себе Лариса. – Сегодня сможешь подкатить?

– Не знаю даже. У меня тут кое-какие планы.

– Не до утра же, надеюсь. Давай часиков в одиннадцать у меня.

– Мне завтра рано вставать, – с сожалением в голосе проговорил Дмитрий.

– Опустим неофициальную часть, раз уж ты такой любитель поспать.

Как охотно она готова отказаться от неофициальной части, эмансипуха паршивая! А вот он бы уж лучше от официальной отказался. Или хотя бы отложил.

И Дмитрий нагло заявил:

– Я буду у тебя в десять.

– Что ж, договорились. Я тут постараюсь крутануться побыстрей.

К дому Ларисы Подлесный подъехал в четверть с небольшим десятого. И сделал это намеренно. Он решил подняться этажом выше и стоять там вплоть до десяти часов.

В двадцать один сорок пять Дмитрий уже пришёл было к заключению, что он ошибся в своих предположениях, однако тут послышался с третьего этажа звук открываемой двери. Подлесный весь обратился в слух. Женский и мужской голоса. Вызвали лифт. Голоса стихли. Когда лифт направится вниз, Подлесный быстро спустится по лестнице.

Дмитрий увидел человека, вышедшего из одной из квартир третьего этажа. Со спины, однако мгновенно его узнал. От подъезда удалялся… Гольцов. Вот те на! Сегодня днём она не знала, кто такой этот Гольцов, а в десять без четверти этот самый Гольцов уже выходит из её квартиры. Шустрый электровеник эта журналистка Лариса!

Подлесный был настолько раздосадован, что даже уселся в машину и запустил двигатель. Через несколько секунд его здесь не будет, ни сегодня, ни когда-либо в дальнейшем.

Дмитрий промедлил с отъездом. Ладно, он зайдёт к ней, но участником конвейера не станет. Интересно посмотреть, в каком виде она его встретит. В смысле, в каком виде она провожала Гольцова.

На открывшей ему дверь Ларисе был короткий махровый халатик горчичного цвета.

– Привет! Ты пунктуален, – приветствовала его Лариса.

Бюстгальтера на ней, естественно, нет. И даже проверять нечего. Подлесный запустил руку под халатик – так и есть, и трусики отсутствуют.

– Ты решил сходу меня соблазнить? – польщённо проворковала Лариса и прильнула к Дмитрию.

Подлесный не ответил – трудно ему было говорить. Отстранив женщину, он прошёл в комнату и опустился в кресло.

– Что стряслось, Дима? Ты какой-то сам не свой, прямо. – Лариса присела около него и обеими руками обхватила его левую руку.

– Давай обойдёмся без неофициальной, как ты выражаешься, части, – поморщился Дмитрий. – Зачем ты хотела встретиться?

– Ну-у-у, Дима, – капризно протянула Лариса, – я так не могу. Ты разговариваешь со мной, как бы, через силу. Ты даже не смотришь на меня.

– А что же, без постели ты с мужиками вообще общаться не можешь? – с усмешкой спросил Дмитрий.

– Даю руку на отсечение, ты меня ревнуешь, – рассмеялась Лариса. – И к кому же, если не секрет?

– Давай оставим этот разговор! – с раздражением сказал ревнивец.

– Давай. Я тоже так думаю. Скажи мне лучше что-нибудь ласковое. Что соскучился, например.

– Перестань. Сядь вон в кресло.

– В кресло так в кресло. – Лариса оставила его в покое и с ногами забралась в кресло. Дмитрий, пока она размещалась в кресле, смотрел в потолок. – Дима, объясни же, что случилось. Так себя ведут, когда ревнуют. Вы, мужики…

– Я знаю, что ты большой знаток мужиков, – перебил её Дмитрий. – Но, может быть, у нас найдётся другая тема для разговоров? А если других тем нет, то я пойду. Мне вставать рано. Я и так в последнее время постоянно не высыпаюсь.

– Знаешь, у меня есть полбутылки «Белого аиста»… – начала Лариса.

Подлесный опять её перебил:

– Не успели допить? А до одиннадцати-то успели бы, конечно? Прости, что помешал. А остальное? Остальное, надеюсь, в соответствии с установленным регламентом?

Лариса покивала.

– Понятно. Ты в курсе, что здесь был твой знакомый Гольцов.

– Теперь он уж скорее твой, чем мой, – язвительно заметил Подлесный. – У нас-то с ним так, шапочное, можно сказать, знакомство.

Лариса возмутилась:

– Неужели ты думаешь, что я со всеми напропалую? Да, был у меня период в жизни – это сразу после развода, – когда я как с цепи сорвалась. Я даже переболела нехорошей болезнью. Но потом я поняла, что это грязь, что, в общем… Ну, ты понимаешь. А мне ты понравился. Правда.

Трудный разговор закончился примирением. Потом Лариса и Дмитрий приняли ванну. Одновременно. Тесно не было, однако пол оказался залит водой достаточно сильно.

Узнал Подлесный и о содержании версии руководителей нефтяной компании «Заурнефть», которые были обвинены Броновым в попытке уничтожить его. По их мнению, значительная доля прибыли СВНК, которая ранее находилась под контролем Среднерусской нефтяной компании, поступала одной из межрегиональных криминальных группировок. А когда СВНК перешла под контроль «Заурнефти», то бандиты, лишившись значительной суммы денег и не получив отступного, стали предъявлять определённые требования к Бронову.