Жек отправился вниз. Идти было тяжело. Эх, не надо было нажираться. Это в молодости водка бодрила, сил придавала, вплоть до той самой, не всегда уловимой, грани, когда отключались сначала голова, а потом и ноги. Теперь же жизни прибавляли лишь начальные порции спиртного, а все последующие – оковами на члены, пеленой на мозг.

В коридоре второго этажа, на хозяйской его половине, прислонившись к стене и опустив голову, стояла Маргарита Степановна. Она не сразу подняла взгляд на приблизившегося Жека, а спустя едва ли не минуту. И Жек вдруг понял, что женщина пьяна, изрядно пьяна. А ведь только что была трезвой… как будто.

– Андрей Сергеич жив, – сообщил Жек.

– Знаю. Он ужрался и – мордой в кетчуп. Я тоже немножко не рассчитала.

– Позвольте, я вас провожу. Вам надо отдохнуть.

– Я отдохну после. Потом. Сначала я узнаю, кто убил Володю. Они будут здесь жить до тех пор, пока не сознаются. Я забальзамирую его тело и выставлю почётный караул. Они будут по очереди стоять у гроба, по ночам, в одиночестве. И однажды он встанет и скажет убийце: «Иди и сознайся!» И придут. Вы бы посмели ослушаться покойника?

Жек представил нарисованную вдовой картину и содрогнулся. Затем он подумал, что данный путь раскрытия преступления может оказаться слишком продолжительным и как бы Маргарита Степановна не принудила и их с Жанной жить в этом мавзолее.

Вдова удалилась по коридору и пропала. Вошла, видимо, в свою комнату. Жек прислушался. То ли к звукам, то ли к своим мыслям. Ничего не услышал и просто побрёл в направлении гостевых комнат. Надо было предложить вдове сыграть в карты. Для того, мол, чтобы чуть развеять мрачные мысли. И выиграть. Да, просто отыграть у неё обещанный гонорар за раскрытие убийства. А если сюда плюсом пойдут Сергеич да Никита, то и вообще красота.

Кто-то вцепился в руку Жека. Это оказался Кулебяка-Колумб.

– Я знаю, кто убил его! – зашептал он, подпрыгивая на месте.

– Кто же? Я слушаю.

Кулебяка неожиданно смутился.

– Я неточно выразился. Я знаю, кто знает!

– И кто же?

– Инна и Галина Викторовна!

– И на кого они показывают?

– Они не показывают, они скрывают. Но если их допросить с пристрастием…

– Это как? Иголки, утюг, раскалённое железо?..

– Не думаю, что это возможно. Хотя если это дело поручить упырю…

– Кому? – не понял Жек.

– Ну Андрею Сергеичу. Кому же ещё? Он же жив. Вы в курсе? Упырь бы их выпотрошил, упырь бы…

– Какие основания? – без энтузиазма поинтересовался Жек. – Какие у вас основания полагать, что именно им что-то известно?

– Я подслушал их разговор. Случайно услышал. И не разговор, а так, несколько реплик. Десяток слов всего, но очень значимых. И не слова, а междометия, в основном. Но мне стало ясно, что они знают, кто убийца, и не хотят, чтобы убийца был найден! Дословно: «Не дай Бог».

– Не дай Бог? А ещё какие слова вы слышали?

– Только эти. Остальные – это, по преимуществу, междометия типа «ох» и «ах».

Жек с сомнением воззрился на собеседника.

– В таком случае мне совершенно непонятно…

– Уверяю вас, Пётр Аркадьич! Можете мне поверить!

– Ладно, будем работать, – Жек посчитал, что разговор окончен и сделал попытку уйти, однако Колумб вновь вцепился в его руку.

– Что вы намерены предпринять?

– Ещё не знаю.

– Но это же очевидно! У вас имеется подслушивающая аппаратура?

– С собой нет, а в кабинете… Да, в кабинете у меня полно всего.

– Понятно, понятно… – пуще прежнего заволновался Кулебяка. – Хорошо, я согласен. Можете использовать меня?

– То есть?

– Я спрячусь в комнате одной из них и буду слушать. У меня огромные возможности. В смысле габаритов. Кроме того, я могу не дышать до трёх минут. И у меня есть диктофон. Лучшей кандидатуры вам не найти.

Жек подумал, подумал и пожал плечами.

– Валяйте.

– Хорошо, я согласен отработать первые сутки за сто долларов. Если потребуется отсидеть менее трёх часов, то достаточно и пятидесяти. Вторые сутки идут уже за сумму, превышающую первоначальную…

– На одну бутылку пива, – не дал ему до конца огласить прейскурант Жек. – Понятно? Да? За первые сутки – одна бутылка, за вторые – две. В случае успеха у вас появится шанс избежать следственного изолятора.

– Договорились, – слегка расстроился Кулебяка. – Что ж, пойду готовиться к операции.

– Идите.

– А трубку вы мне не подарите? – с надеждой сказал Кулебяка. – Мне ведь ваша трубочка шибко приглянулась.

– Ладно, берите, – махнул рукой Жек после непродолжительной паузы, в течение которой решал, так ли уж ему необходима эта трубка Петра, которую он так и не раскурил.

– Вы, Пётр Аркадьич, прикройте меня. Вы уж запретите ко мне в комнату шляться.

– Что там у вас в комнате?

– А там я сплю. Скажите, что он, мол, под домашним арестом и к нему нельзя. Мол, в интересах следствия. А то искать начнут.

Кулебяка исчез, а Жек, поразмышляв ещё некоторое время на тему только что состоявшегося разговора, решил, что это правильно, что необходимо использовать все имеющиеся возможности, даже подслушивающую… Даже подслушивающих внештатных помощников использовать.

Неожиданно Жек вспомнил о Жанне. Где эта авантюристка? Пожалуй, напрасно он выпустил её из-под контроля. Где она и чем занимается? Страшные картины замелькали в его воображении. Вот Жанна, намотав на руку волосы Инны, тушит сигарету о лицо несчастной девушки. Вот Жанна с омерзительным хрустом ломает пальцы связанной по рукам и ногам Инны. Инна вопит и кричит, выворачивая челюсти, но звуков не слышно.

Действительно, подозрительно тихо. Жек пошёл по комнатам. Андрей Сергеевич и Борис Андреевич выпивали в комнате Андрея Сергеевича. Шурик сидел в своей комнате и раскладывал пасьянс. Интересное занятие для молодого мужчины. Инна спала в своей комнате. Пардон! Это не Инна. Это же Жанна, разметавшись, спит на кровати Инны. А может быть, она!.. Неужели её убили?!

Жек бросился к Жанне, схватил её руку и принялся искать пульс. Пульса не было. Жек застонал, сжимая голову руками. Боже! Несчастная Жанна! Сиротка многострадальная! Что она видела в своей жизни? Голодные годы с матерью-алкоголичкой, интернаты, псевдоколледжи, затем бездомное существование с необходимостью жить и зарабатывать в мире жадных и похотливых мужиков! Жек всхлипнул.

– Жек! Что случилось, Жек? Ты плачешь? Кто тебя обидел?

– Жанна, ты жива?! – обрадовался Жек. – А я подумал… Где у тебя пульс?

– Ты думал, я умерла? – Жанна нежно погладила Жека по щеке.

– Я думал, тебя убили, Жанночка! Я втянул тебя и… Но почему ты спишь? Спишь в рабочее время, как будто мы уже закончили расследование!

– Не знаю. Вошла, а её нет. Думаю, дождусь. И уснула. Считай, на перекур ходила. Кстати, дай сигарету.

– Не здесь. Пошли.

Жек вспомнил о Кулебяке и осмотрелся. Где же он спрячется? В шкафу? Но там быстро обнаружат. Разве что под кроватью. Жек встал на колени и заглянул под кровать. Колумб там, пожалуй, поместится.

– Что там ищешь? Презервативы использованные?

– Смотрю, где можно разместить подслушивающую аппаратуру.

– У тебя есть? – удивилась Жанна.

– Приобрёл по случаю.

– Дорого отдал? Мне тоже надо.

– Бутылка пива.

– Это ж даром. Дашь мне потом наколку.

В коридоре Жек сообщил Жанне:

– А водитель Шурик раскладывает пасьянс.

Глаза Жанны загорелись.

– Это уже что-то! Ты, смотрю, не терял времени даром, пока я кемарила.

– Почему это тебя так взволновало? – спросил Жек.

– Ну как же! Пасьянс, свеча, хрустальный шар, корешки травок, заговоры, магия, смерть!

– Его же задушили. И не корешками травки.

– Ты не понимаешь! Идём к нему! – решает Жанна.

– Но с ним уже разговаривали. И не просто ля-ля-ля, а с использованием скотча и, возможно, иных средств физического воздействия.

– Физическое – это одно, а психологическое – как раз то что надо.

– Владеешь способами психологического воздействия?

– Нет. Но я ощущаю, когда на меня воздействуют. Смотри, я задаю вопрос – он отвечает и при этом пытается воздействовать на меня, ну, чтобы я поверила. Он воздействует – я чувствую. Потом расшифровываю кривую и делаю выводы.

Жек скептически усмехнулся, но спорить не стал.

Шурик по-прежнему корпел над картами.

– Привет! – сказала Жанна. – И что нам карты говорят?

– Да я в них не понимаю, – отмахнулся Шурик. – Это я так, время убиваю.

Жанна бросила на Жека многозначительный взгляд – смотри, мол, он скрывает, что может гадать на картах.

– Хорошо, хорошо. Пойдём дальше. А ну скажите-ка мне, Шурик, не выпала ли вам дорога и казённый дом?

– Говорю же, не понимаю в картах! – начал нервничать Шурик.

– Не понимаете? Запишем. Вы хотите сказать, не знаете значение карт?

– Ну это я знаю, – признал Шурик. – Но ведь надо же знать, как она должна лечь, чтобы обозначить то или иное!

– Ок. В смысле, отлично. И кто же убийца? На кого карты указали?

– Но я же сказал, что не смыслю в картах! Почти ничего!

– Ещё раз ок. Убийцу вы назвать не хотите. А не потому ли, Шурик, вы не желаете назвать убийцу, что сами им и являетесь?

– Нет-нет, я не убивал! Я уважал Владимира Никифорыча. Я, можно сказать, любил его! Как отца почти!

Шурик, разволновавшись, заметался по комнате. Жек также испытывал неловкость от манеры ведения Жанной допроса.

В эту минуту в дверь постучали, и вошёл Никита.

– Я, кажется, не вовремя?

Он хотел повернуться и выйти из комнаты, однако Жанна остановила его.

– Постойте! Вы как раз вовремя, Никита? Вы знаете, кто убил вашего отца?

– Нет.

– Если интересно, то это сделал он. Да, вот этот молодой человек! – Жанна уверенным жестом руки указала на Шурика.

Шурик замер посреди комнаты и уставился на Жанну. Никита некоторое время смотрел на Шурика, затем также обратил свой взор на Жанну.

– Что вы на меня смотрите? – обратилась Жанна к Никите. – Перед вами убийца вашего отца. Ну!

– Никита, это неправда, я не убивал! – выдохнул, наконец, ошеломлённый Шурик.

Никита озадаченно морщил лоб и скользил взглядом по лицам присутствующих.

– Хорошо, идите, – кивнула Никите Жанна и многозначительно посмотрела на Жека: мол, ты видел?

Что он должен был видеть, Жек не понял. Жанна фыркнула и направилась к двери, приглашающе махнув Жеку. В коридоре она озвучила свой вопрос:

– Ты видел его реакцию? Он выдал себя!

– Мне его реакция отнюдь не показалась неадекватной, – возразил Жек.

– Ну и дурак. Если бы тебе указали на убийцу твоего отца, ты бы как реагировал?

– На убийцу отца? Ты о ком говоришь-то?

– Я говорю о Никите, лопух! – Жанна ткнула Жека пальцем в лоб.

– Но ты же Шурика собиралась разоблачить.

– Ну и что? А тут Никита подвернулся. Их всех надо отрабатывать. Их надо сталкивать лбами и ставить в неудобные положения. И наблюдать за реакцией. Учись, полковник.

– Подполковник всего лишь, – поправил Жек.

Тут он вспомнил, как Сергеич говорил, что собирается заглянуть всем в глаза. Теперь вот Жанна то же самое, по сути, предлагает. Если нет иных инструментов раскрытия преступления, то, может быть, и стоит пойти по этому, не особенно уж и трудоёмкому, пути?

Действительно, так, пожалуй, проще будет. Взять ту же игру в карты. Ведь не всегда же садишься за стол, будучи аккредитован на сто процентов. И что? И играешь. И выигрываешь. Глаза, лицо, руки, физиология… Игроки не дети, у которых лицо, словно раскрытый букварь с огромными буквами, однако же видишь и замечаешь, догадываешься и распознаёшь.

Жек до такой степени воодушевился, что ему захотелось намахнуть рюмочку водки. Но он сдержался. Нельзя. Если он нальёт себе, то придётся наливать и Жанне, которая уже в чужих комнатах, на чужих постелях засыпает. Интересно, видела ли её в эдаком-то, спящем, виде Инна или ещё кто? Вот позор-то, коли так!

– Маргарита Степановна тоже напилась, – сказал Жек, вспомнив о хозяйке квартиры.

– Тоже? Почему – тоже?

– Как и ты. Ты же напилась и дрыхла в чужой постели. А она стояла в коридоре, а потом кое-как, по стеночке ушла в свою комнату.

– И ты молчал? Пошли! – Жанна решительно зашагала вперёд.

– Куда? – Жеку ничего не оставалось, как последовать за нею.

– Которая её комната? Эта? – Жанна стукнула в дверь, затем толкнула её.

Маргарита Степановна сидела на полу, среди разбросанных бумаг, она явно что-то искала.

– Вот, пожалуйста, – простёрла руку Жанна, – она уже подсчитывает барыши. Пытается определить, насколько она стала богаче со смертью муженька.

– Жанна! Жанна Александровна! – растерялся Жек. Он предупреждающе таращил глаза, стремясь удержать коллегу от безрассудных поступков.

– Спокойно, Пётр Аркадьич. Мы-то уж с вами прекрасно знаем, кто больше всего бывает заинтересован в смерти богатых родственничков. Маргарита Степановна, вы обвиняетесь в убийстве вашего мужа и имеете право молчать и пользоваться услугами адвокатов.

Жанна сделала несколько шагов, нагнулась и ухватила Маргариту Степановну за руку, на которую та опиралась. Маргарита Степановна утратила равновесие и стала заваливаться на спину, лишив тем самым равновесия и вцепившуюся в неё Жанну. Жек и глазом не успел моргнуть, как обе женщины оказались барахтающимися на полу, посреди множества бумаг и файлов. Он бросился помогать им подняться, но поскользнулся и упал, больно ударившись сначала локтем, а потом и затылком.

Когда он пришёл-таки в себя и поднялся на ноги, то его глазам предстала такая картина, от вида которой он едва снова не упал, на сей раз в обморок. Жанна, сидя верхом на лежащей лицом вниз Маргарите Степановне, связывала хозяйке квартиры руки полотенцем.

– Ты что делаешь?! – вскричал Жек голосом обречённого человека. Маргарита Степановна их наняла, обещала заплатить деньги, а эта сумасбродка теперь всё испортила. – Развяжи сейчас же и извинись!

Но разве извинения после этакой-то выходки помогут? Жек схватился за голову и рухнул в кресло. И зачем он взял её с собой? Неужели он без неё бы не смог найти убийцу? А теперь всё пропало! Теперь можно и убийцу не искать!

Жанна громко и резким тоном задавала вопросы Маргарите Степановне, а та отвечала вяло и односложно.

– Вы лично душили Никифорыча или вам кто-то помогал? – спрашивала Жанна.

– Отстань, сука, – роняла Маргарита Степановна.

– Видел ли вас кто-то в момент совершения преступления?

– Пошла вон, сука.

И всё в таком же духе. Жек заткнул уши. Спустя какое-то время кто-то потряс его за плечо. Жек поднял голову и увидел стоящую перед ним Жанну.

– Чего тебе ещё? – спросил уныло.

– Она невиновна, – сообщила Жанна.

– Неужели? – усмехнулся Жек.

– Я отработала её по полной программе. Если не веришь, сам попробуй.

Жек рывком поднялся, подошёл к Маргарите Степановне, развязал ей руки и помог подняться.

– Извините, Маргарита Степановна! Садитесь сюда, пожалуйста! – Жек усадил её на кровать. – Мы сделаем выводы. Я уволю её ввиду полного служебного несоответствия!

– Отвянь, сука, – сказала Маргарита Степановна, откинулась на подушки и закрыла глаза.

Жек постоял немного, терзаемый целой гаммой переживаний, и поплёлся вон из комнаты.