Помешивая кофе серебряной ложечкой, Жек поинтересовался у Галины Викторовны, что она думает о виновности или невиновности Бориса Андреевича.

– Я на эту тему не желаю думать! – с неожиданной категоричностью заявила домохозяйка и поспешно вышла из столовой.

– А давай и мы не будем думать, – вдруг просветлела лицом Жанна. – Давай пить кофе и жрать конфеты. Смотри, сколько разных и всяких. Здесь, в этой прекрасной вазе. Если стану буржуйкой, то у меня, попомни моё слово, тоже всегда на столе будут фрукты и конфеты. Но я, увы, не стану. Что ж, буду около них кормиться. И плевать, сколько нам заплатят местные пауки в банке. Уж по сотне-то баксов в любом разе дадут. Да сотню-то я просто вырву из любого клиента. Даже если он в трусы спрячет. Клянусь, Жек! Даже из этой сволочи по имени Маргарита!

– А что? – пожал плечами Жек. – Сотня – тоже деньги. Я знаю людей, которые за такие почти что деньги целый месяц ходят на работу. Раненько утречком вытаскивают себя из постельки, тащат в ванную, потом к метро. Более того, они и на службе ещё что-то делают, при этом волнуются, ругаются и переживают. Да уж лучше произвол голодной смерти, пусть я загнусь, но в семь утра не встану.

– Правильно. И давай-ка ещё по чашечке. Вкуснейший же кофе. А водка и все эти коньяки… Да они меня вконец уже утомили. Послушай, ведь можно же на халяву и конфеты жрать! – сделала неожиданное открытие Жанна и очень этому обрадовалась. – Почему только водку-то? Ну почему?

Жек с Жанной так заболтались, что потеряли счёт времени. И не только счёт времени потеряли, они напрочь забыли, где они и почему находятся. К тому же из Жека посыпались анекдоты, один за другим. Не дав Жанне возможности отсмеяться над предыдущим, Жек принимался рассказывать очередной анекдот.

И тут неожиданно возникла Инна.

– Извините, – сказала она и подошла вплотную к столу, чтобы привлечь к себе внимание.

Жек, не в силах скрыть досады, обернулся к Инне.

– В чём дело?

– Там Александр Иваныч… – взволнованным голосом проговорила Инна. – Он мёртвый.

– Инна, у вас специальность такая, трупы таскать? – в сердцах вымолвил Жек.

– Я… таскать… Нет, я… Я… – Инна страшно побелела, покачнулась, но сумела ухватиться за спинку стула и удержалась на ногах.

Жек подскочил к ней и помог ей опуститься на стул.

– Успокойтесь, Инна. Вы только успокойтесь. Мы разберёмся. Жанна, воды!

Жанна подала Инне воды, и пока Инна мелкими глоточками пила воду и приходила в себя, Жек до конца осмыслил полученную информацию.

– Вы говорите, убили Александра Иваныча Кулебяку? Вы не шутите? Впрочем, вижу, что не шутите. Как это произошло? Жанна Александровна, вы слышали? У нас ещё один труп.

– Он в туалете, – проговорила Инна.

– На втором этаже? – уточнил Жек.

– Да.

Лицо Инны постепенно приобретало нормальный цвет, однако голос был тихим и слабым. Жек попросил Жанну побыть с нею, а сам поспешил на второй этаж.

Спустя минуту и Жанна с Инной отправились в том же направлении.

– Тебе надо отдохнуть, – сказала Жанна. – Я бы сама сейчас приняла бы и… Здесь, правда, спать опасно. Да, уснёшь и не проснёшься. Это ведь не последний труп? Как думаешь?

– Не знаю.

Явившись на второй уровень, Жек обнаружил, что все обитатели квартиры в сборе.

– Разрешите? Где он?

– Там, – ответила Галина Викторовна и указала на дверь с силуэтом женщины.

– В женском? – удивился Жек.

Галина Викторовна смущённо пожала плечами. Жек вошёл и… Правильнее будет сказать, что он лишь открыл дверь и попытался шагнуть вовнутрь, однако вынужден был остановиться на пороге, так как почти всё пространство пола занимал Александр Иванович, тело которого было расположено таким образом, что напоминало вопросительный знак. Около коленей валялись жёлтенькие сандалии покойника, такие маленькие, что выглядели детскими. И сам Кулебяка-Колумб казался ещё меньше ростом, чем был при жизни. Крови видно не было.

– Его, думаю, задушили, – сделал предположение Жек, а затем громко объявил: – Полагаю, господа, здесь действует маньяк-душитель. Что ж, будем искать.

– Да кому же он помешал-то?! – возмущённым голосом произнесла Маргарита Степановна, обводя присутствующих суровым взглядом.

– Да-а-а, – протянул Андрей Сергеевич и тоже принялся грозно зыркать по сторонам. – Одно хорошо – на одного подозреваемого будет меньше.

– А что, кроме Бориса Андреича, у тебя и другие подозреваемые имеются, Андрей Сергеич? – не без сарказма в голосе поинтересовалась Маргарита Степановна.

Андрей Сергеевич несколько растерялся и не сразу нашёлся, что ответить. После паузы он всё же сказал:

– А и Борис Андреич вполне мог. Кулебяку ведь давно никто не видел.

Началось народное следствие. Присутствующие принялись вслух высказываться о том, кто, где и когда находился, где и кого видел, кто и когда ходил в туалет. В итоге, по прошествии пяти минут этого народного следствия все сошлись во мнении, что стопроцентного алиби нет ни у кого, однако каждый полагал, что именно у него возможностей совершить преступление было меньше, чем у любого другого.

– А труп-то обнаружила опять наша Инночка! – поднял кверху палец Андрей Сергеевич. – А? Это как? И Вовку она, и этого.

– Действительно, интересное обстоятельство, – поддакнул Борис Андреевич.

– Так получилось, – сказал Никита. – И вы не имеете права!

– Ну конечно, у меня прав не столько, сколько у тебя, наследничек! – огрызнулся Андрей Сергеевич.

Послушав весь этот гвалт, Жек пал духом. Обнаружив рядом с собою Жанну, он повернулся к ней и взглядом и выражением лица объяснил ей, как всё плохо.

Жанна ободряюще улыбнулась, однако словесно никак не объяснила, на чём основывается её оптимизм. Она лишь посоветовала:

– Заставь их снова писать объяснения. Как по убийству… Ну, как по случаю с Сергеичем.

Жек последовал совету Жанны.

– Писателя нашли! – раздражённо бросил Андрей Сергеевич и зашагал прочь.

Шурик побежал за ним.

– Андрей Сергеич!

– Отстань! – отмахнулся Андрей Сергеевич и принялся совать ключ в замочную скважину своей двери.

Подошёл Борис Андреевич.

– Мужики!

– А тебе чего? – обернулся Андрей Сергеевич.

– Нам надо бы… вместе держаться, – переминаясь с ноги на ногу, проговорил Борис Андреевич.

– Кому это «нам»? – набычился Андрей Сергеевич.

– Оба убитых – мужчины. А женщины… Женщины – опасные и…

– Я тоже так… Да я это знаю! – заявил Шурик. – Весь опыт моей жизни…

– Опыт человечества! – вскричал Борис Андреевич.

– И мой опыт! – повторил Шурик. – Светка, когда мы разводились, такого порассказала!..

– Ладно, заходите оба, – разрешил Андрей Сергеевич.