Виктор оставил Анастасию в «Макдональдсе» возле метро «Улица 1905 года», а сам отправился за Бабухиным и Литиковым. В каком состоянии он найдёт подельников? Способны ли они сегодня полноценно функционировать? Виктор очень сильно в этом сомневался. И он имел основания для подобных сомнений. Вчера он оставил Бабухина и Литикова пребывающими в состоянии некой алкогольной прострации: глаза стеклянные, речь заторможенная, движения замедленные. Когда Виктор, уходя, предложил Бабухину закрыть за ним дверь, то Павел не сразу понял, что тот от него хочет, а осознав, задумался на несколько секунд, затем повернулся к Литикову.

– Мишка, – с трудом выговорил он, – тебя Витёк зовёт.

Литиков чуть встрепенулся и принялся искать глазами Виктора. После того, как Литиков отыскал, наконец, его, стоящего возле двери, Виктор повторил свою просьбу. Теперь пришёл черёд задуматься Литикову, который довольно долго мысленно оценивал свои возможности передвигаться, потом с немалыми затратами усилий поднялся на ноги и отправился в нелёгкий путь курсом на входную дверь.

Виктор долго нажимал на звонок, пока ему, в конце концов, не отворили. С одного взгляда Виктор понял, что самые худшие его ожидания оправдались. Прежде всего, открывший ему дверь Литиков был не в состоянии похмелья – он был смертельно пьян. Ни один из йогов и в результате самой изощрённой медитации не сумел бы достичь столь высокой степени полной физической безучастности, когда все жизненные функции протекают в более чем сверхослабленной форме, как бы и не протекают вовсе.

Виктор отстранил Литикова, не успевшего ещё, кажется, узнать вошедшего, и прошёл в комнату. Бабухин спал. На полу, уткнувшись мордой в комнатные тапочки десятилетней свежести. Виктор вернулся в коридор.

– Я же просил! – едва не задохнувшись от ярости, прорычал он. – Вы же обещали не пить больше! Обещали выспаться, чтобы…

Виктор замахнулся, готовый двинуть со всей силы Литикову в нос, так, чтобы кровь брызнула в стороны. Литиков почти не отреагировал на этот его опасный жест, он лишь чуть прикрыл глаза.

И тут словно нашло что-то на Виктора, он словно помешался, умом тронулся. Он содрал с Литикова рубаху и брюки, затем сгрёб его в охапку и, утащив в ванную комнату, бросил того прямо в ванну. После этого закрыл отверстие ванны пробкой и открыл кран холодной воды. Литиков стал издавать тревожные звуки.

– Я сделаю из тебя человека! – пообещал Виктор зловещим голосом и переместил переключатель смесителя влево. И принялся поливать Литикова бодрящими струйками воды. – Утром надо быть бодрым и свежим. С утра необходимо принять душ и быть готовым к свершениям. А для этого надо прогнать хмель, надо смыть его холодненькой водичкой, – приговаривал он, легко, одной левой предотвращая попытки Литикова выбраться из ванны.

Освежив одного, Виктор принялся за второго. С Бабухиным было сложнее. Во-первых, габариты и вес, во-вторых, определённая степень готовности Бабухина к самообороне, так как истошные крики взбодрённого душем Литикова и мёртвого бы подняли. Однако и с этой задачей Виктор справился, схлопотав, правда, пару увесистых оплеух от Бабухина, оказавшего яростное сопротивление.

Спустя полчаса все трое отправились на дело. Бабухин и Литиков были похожи на двух собак, одна покрупнее, другая помельче, основными характеризующими особенностями которых были злобность и недоверчивость.

И даже когда к ним в машину подсела Анастасия, молодая и яркая, Бабухин и Литиков практически не изменились, даже в ответ на такой раздражитель, как девушка, празднично раскрашенная и от природы достаточно привлекательная, – пассивно-оборонительная реакция настороженности.

Виктор припарковал автомобиль на улице Академика Королёва и ушёл, бросив:

– Прошу из машины ни шагу!

– Просишь? – усмехнулся Бабухин вслед Виктору, услышать его уже не способному. – А просьбы… Хотим – исполняем, хотим… То есть, когда не хотим… Потому они и просьбы. Ты попросил, а мы… – Бабухин посмотрел на Литикова.

– Я пустой, – покачал головой Литиков.

– Как? – удивился Бабухин. – У тебя же вчера чуть не во всех карманах…

– Пусто. Шаром покати.

– Ладно, я дам, – полез в задний карман джинсов Бабухин. Затем во второй. Потом стал шарить по всем карманам. – В чём дело? Куда они подевались? У меня же было!

– Да всё ясно, – вздохнул ли, всхлипнул ли Литиков, – почистил он наши карманы, скотина этакая.

– Ставлю вопрос на обсуждение, – мрачно изрёк Бабухин.

На целую минуту воцарилось молчание. По прошествии минуты оба страдальца, понуро сидевшие на заднем сиденье, вдруг одновременно вскинули головы и вперили взгляды в затылок Анастасии. Настя обернулась. Она, вероятно, почувствовала высокотемпературные, сверлящие прикосновения.

Литиков изо всех сил попытался улыбнуться.

– Девушка, не могли ли бы ли… – начал да и сбился он. – Не могли ли бы… вы быть так любезны, чтобы… – Литиков вновь угодил в тупик.

– Девушка, на две бутылки пива пожертвуйте, – пришёл ему на помощь Бабухин. – В долг.

– В долг? – переспросила Настя. – Но я вас не знаю.

– Но вот же… – Литиков указал на место водителя, где недавно сидел Виктор.

– Вы Витьку хорошо знаете? – подхватил Бабухин. – Он же наш кореш.

– Его знаю немного, а вас нет, – отрезала Настя.

Бабухин и Литиков взвыли от отчаяния. Потом Литиков воззвал:

– Девушка!

– А вот этого не надо. Вернётся ваш, как вы сказали, кореш и даст вам на пиво, – равнодушно произнесла Настя. – Или не даст, – добавила с усмешкой.

– Он-то даст, – заверил Литиков. – Но когда! А время не ждёт. Надо бы ускорить процесс. Вчера, понимаете ли, так получилось, что вот теперь, в общем…

– А за пивом что же, тоже сама побегу? – язвительно полюбопытствовала Настя.

– Что вы! Нет, конечно! – вскричал Литиков. – Я сбегаю!

– Вам же запрещено покидать машину, – напомнила Настя.

– Да пошёл он! – отмахнулся Литиков.

– А вас не развезёт с пива? – спросила Настя. – Вы ведь всё ещё пьяные. А Витя вас сюда, по-видимому, по делу привёз. Так?

– По делу, да. Но мы крепко стоим на этой земле. И бутылка пива… – Литиков пожал плечами. – С утра приняли холодный душ, зарядку сделали. И вообще…

– Насчёт нас не сомневайтесь, – подтвердил Бабухин.

– Кстати, какие у вас тут дела? Что вы собираетесь делать тут сегодня?

Бабухин и Литиков переглянулись. Оба одновременно вспомнили, что Виктор запретил им распространяться о намеченном мероприятии в присутствии девушки, которая поедет к ВВЦ вместе с ними.

– Извините, девушка, это наш маленький секрет, – с достоинством ответил Бабухин.

– Отлично, секретничайте там на здоровье, – отвернулась от них Настя.

– Но, мадемуазель!.. – воскликнул Литиков.

– Девушка, вы же обещали! – сказал Бабухин.

– Не люблю мрачных и скрытных типов, которые, вдобавок ко всему, ещё и с похмелья, – ответила Настя с вызовом и опять отвернулась.

– Да не такие уж мы и мрачные, – начал оправдываться Литиков, поглядывая на Бабухина. Бабухин согласно кивнул, и он продолжил: – И секретов у нас особых… никаких нет. Ну да, собираемся напёрсточников этих нагреть, тряхнуть их собираемся по-взрослому.

– А как собираетесь сделать это? – спросила Настя.

– Да очень просто. Мы, с понтом, менты. Подваливаем и загребаем деньги. Деньги в карман и отваливаем. А они стоят с разинутыми ртами и плачут.

И Литиков несколько раз всхлипнул, чтобы девушка имела более ясное представление о размерах печали облапошенных жуликов.

– То есть вы уже не в первый раз? – удивилась Настя.

– Конечно, нет. Это уже второй раз будет.

– В милицейской форме? – продолжала любопытствовать Настя.

– В тот раз – да. Точнее, Пашка был в форме, а я – без. Но в этот раз решили без формы обойтись.

– Почему в этот раз без формы?

Литиков пожал плечами, потом посмотрел на Бабухина.

– Не знаю. Это Витёк так решил. Но у нас удостоверения есть. Всё как положено.

Настя решила, что узнала достаточно и вынула кошелёк. Спустя несколько минут все трое пили чешское пиво.

Возвратившись, Виктор подёргал носом, принюхиваясь, спросил:

– Пиво пили? – И покосился на Анастасию.

– Бутылочку на троих уговорили, было такое, – скромно признался Литиков.

– Ну, мужики, смотрите, – вздохнул Виктор.

Литиков вытянул вперёд руку и похлопал Виктора, усевшегося на водительское место, по плечу.

– Не беспокойся, Витя, сделаем всё аккуратно.

– Не беспокойся, Витя, сделают всё аккуратно, – эхом отозвалась Настя. – Подвалят, заберут и отвалят.

– Я же просил! – обернулся к Бабухину и Литикову Виктор.

Настя засмеялась.

– Ты не ругайся на них, Витёк. Они сначала вовсе не хотели говорить, выдавать свой маленький секрет. И если бы им не захотелось пива…

– Признавайся, Витёк, ты выгреб из наших карманов все деньги? – решил перейти в наступление Бабухин.

Виктор сунул руку в карман куртки, а потом протянул Бабухину горсть купюр.

– Да нате вы! И можете ужраться до зелёных соплей!

– То есть как это – ужраться? – не понял Литиков. – А работа? Ведь мы же тут не просто так.

– Иди выпей пива и забудь, – отмахнулся Виктор.

Бабухин и Литиков принялись уговаривать Виктора не принимать скоропалительных решений, доказывая, что трудоспособность они отнюдь не утратили и что если даже и ещё по бутылочке пивка они заглотят, то и тогда они будут в отличной форме.

Виктор раздумывал. Сегодня он был непривычно нерешителен. Многовариантное, гибкое и пластичное сегодня было не в его стиле. Но всё же он преодолел свои сомнения, решив осуществить-таки намеченное.

И Виктор вновь оставил подельников, чтобы проверить, не появились ли конкуренты, неосмотрительно отказавшиеся от сотрудничества с ним. Конкуренты оказались уже на месте. Виктор вернулся к машине, достал из багажника пакет, в котором находилась форменная одежда майора милиции, и передал его Насте.

– Ты не проводишь меня? – спросила девушка.

– Нас не должны видеть вместе. Я последую за тобой на некотором расстоянии, – ответил Виктор.

– Но мне необходимо поговорить с тобой.

Они отошли немного, и Виктор остановился.

– Я тебя слушаю, – сказал он.

Настя стояла и улыбалась. Потом ткнула его пальчиком в грудь и спросила:

– А ты мне ничего сказать не хочешь?

– Случилось что-то?

– Да, случилось. Твои дружки оказались излишне болтливы.

– И что с того? – Виктор сделал вид, что не понимает, к чему клонит Анастасия.

– Во-первых, как оказывается, я являюсь активной участницей налёта, в результате которого, если, конечно, повезёт, вы трое получите…

– А во-вторых? – перебил Виктор.

– Я уже говорила. Болтливость.

– Но они ничего о тебе не знают. Даже внешность… И если снять с тебя этот парик морковного цвета, соскоблить всю штукатурку, ты изменишься неузнаваемо.

Настя не ответила, полагая, по-видимому, что улыбка её достаточно красноречива.

Спустя уже пару минут Анастасия, чрезвычайно собою довольная, неторопливо шла выполнять порученное ей дело, а Виктор, чертыхаясь, плёлся следом.

Отыскав «девятку» с номером семьсот три, Настя постучала в правое заднее стекло автомобиля.

Водитель оглянулся, затем выбрался наружу и, глянув на Настю поверх крыши автомобиля, спросил:

– Вы что-то хотели?

– Я погреться хотела, – мило улыбнулась Настя. – Можно, а?

– Пожалуйста, – оживился парень. Он нырнул обратно в салон и открыл правую переднюю дверцу, а потом (Настя продолжала стоять возле задней правой) и заднюю дверцу.

– Ой, спасибо, я просто вся околела. Мне бы хоть чуть-чуть согреться.

– Можно и не чуть-чуть, а как полагается, – ликовал водитель. – Ты бы садилась рядышком. И мы бы вдвоём, я и печка…

Минут через десять Настя ушла, «забыв» в салоне автомобиля свой пакет. После этого она остановила девушку, идущую в направлении входа в метро, и попросила её передать письмо «тому парню, который игрой руководит». Девушка глянула на Настю настороженно, однако узнав, что за эту услугу ей причитается пятьдесят тысяч, согласилась.

Письмо было передано адресату, затем вскрыто и прочитано. В письме значилось: «Позавчерашние менты опять здесь. Белая „девятка“ номер семьсот три». Подписи не было.