Вступление в Германию самой мощной из всех союзных войск — советской стратегической группировки численностью в 2 500 тысяч солдат и офицеров, располагавших примерно 42 тысячами орудий и минометов, свыше 6 тысяч танков и САУ и 7500 боевых самолетов, стало решающим фактором в осуществлении советским руководством его политики в Германии.
18 мая 1945 г. маршал Жуков направил Сталину свои предложения относительно состава и численности советских войск в Германии, необходимых для выполнения оккупационных задач. С этой целью, по мнению маршала, потребуется 100 стрелковых дивизий, 33 корпусных управления и 9 управлений общевойсковых армий. Из них 6 армейских управлений должны будут объединять по 4 корпуса и три армейских управления — по три корпуса.
Из войск 1-го БФ Жуков предложил оставить в Германии 36 стрелковых дивизий, 12 корпусных управлений и 3 армейских управления. Для осуществления демонтажа предприятий предлагалось на пять-шесть месяцев дополнительно сформировать 50–70 демонтажных батальонов, а также оставить все соединения, части и учреждения НКВД. Общая численность тыловых частей и учреждений в девяти общевойсковых армиях и трех танковых армиях трех фронтов будет составлять 223 тыс. человек.
В последующие годы эта группировка советских войск сокращалась, но все равно она играла определяющую а порой и дестабилизирующую роль в соотношении сил в Европе. В сформированную в начале июля Группу советских оккупационных войск (ГСОВГ) первоначально входили 12 армейских объединений (47-я армия, 5-я ударная, 8-я гвардейская армия, 1-я гв. танковая армия, 2-я гв. танковая армия, 69-я армия, 33-я армия, 3-я армия, 61-я армия и 16-я воздушная армия). Управление Группы было сформировано на базе полевого управления 1-го Белорусского фронта (1-го БФ). С 1949 года она была преобразована в Группу советских войск в Германии (ГСВГ), которая к началу 60-х годов состояла из 20 дивизий общей численностью 350 тысяч солдат и офицеров. В Группу входили 10 танковых и 10 мотострелковых дивизий, на вооружении которых были 7500 танков и 900 боевых самолетов. Им противостояли тогда на территории Западной Германии 4 дивизии США, 3 дивизии Великобритании и одна французская дивизия.
Еще в ходе боевых действий на территории Германии западнее р. Одер, которые продолжались полмесяца, и в первое время после капитуляции вермахта на первый план выдвинулась задача по обеспечению населения продовольствием, нормализации жизни в побежденной стране, предотвращению эксцессов, и установлению спокойных отношений с местным населением, что не всегда удавалось.
Эту непростую задачу до образования органов СВАГ выполняли полевые военные комендатуры, созданные по приказу № 5 военного совета 1-го БФ 23 апреля 1945 года. Приказ гласил: «Вся власть управления на территории Германии, занятой Красной Армией, осуществляется военным командованием через посредство военных комендантов городов и районов. Военные коменданты назначаются в каждом городе. Исполнительная власть создается из местных жителей: в городах — бургомистры, в более мелких городах и селах — старосты, которые несут ответственность за выполнение населением всех приказов и распоряжений.
Их самым неотложным делом стало обеспечить население не только продовольствием и водой, но и медикаментами. Так разрушение лечебных и санитарных учреждений, приток огромных масс беженцев, трудности с продовольственным снабжением привели к большой заболеваемости среди населения.
В первые дни и недели, когда немецкое население влачило голодное существование, не хватало всего самого необходимого для поддержания жизни, часть немцев охватило паническое настроение, они сомневались, стоит ли вообще жить и был ли так уж неправ Гитлер, утверждавший, что с гибелью его режима уйдет в небытие и весь германский народ.
Заместитель Председателя советского правительства А.И. Микоян, посетивший Германию в первые же послевоенные дни, в одном из интервью газете «Правда» нарисовал ужасающую картину страданий берлинцев в это время. Он сообщил, что многие солдаты и офицеры с горечью рассказывают о тяжелом продовольственном положении Берлина. Жители живут в подвалах и разрушенных зданиях без света, голодают. Их кормят из солдатских кухонь и столовых, Советские воины сообщали, что «немцы умирают от истощения… Какой город и село ни проезжаем — всюду дети, старики и женщины просят у наших военных хлеб». Во многих районах Берлина положение было настолько тяжелым, что жители набрасывались на павших лошадей, ели траву, кору деревьев. Один из воинов писал: «Во время уличных боев были убиты лошади. Они лежали по пять-шесть дней и начали тухнуть. Тем не менее жители рубили этих лошадей на куски и у каждой убитой лошади стояли очереди».
Работникам советских военных органов вместе с немецкими демократическими политическими партиями и организациями приходилось энергично морально и материально поддерживать обездоленных людей, побуждать их к самоотверженному труду. Плоды этих усилий скоро были на лицо. Немецкий народ в ходе восстановления продемонстрировал всю силу таких черт своего национального характера, как трудолюбие, неутомимая энергия, дисциплинированность, исполнительность и вера в лучшее будущее. В поддержании этой веры большую роль сыграли средства массовой информации — газеты и радио.
Трудности, выявившиеся в работе военных комендатур в те дни и недели, были огромны и разнообразны. Большинство работников военных комендатур не было подготовлено к выполнению многочисленных — хозяйственных, политических, культурных и других функций, и это была не их вина, а беда. Даже те, кто имел опыт хозяйствования при советской системе, не могли немедленно приспособиться к рыночным отношениям и специфическим политическим особенностям в Германии. Учиться надо было не в академиях, а в конкретной и совершенно незнакомой советским людям повседневной практике. Эту нелегкую учебу, естественно, сопровождали неудачи, промахи и ошибки.
Поскольку в первые дни после капитуляции вся политическая и экономическая жизнь Германии была парализована, то советские власти приказали служащим немецких административных и хозяйственных органов вернуться к исполнению своих обязанностей. Вместе с тем они развернули работу по розыску и выявлению наиболее активных деятелей нацистского режима.
Многие военные коменданты, не зная глубоко обстановки в Германии и не имея опыта административной и хозяйственной деятельности, тем не менее стремились подменять их, ограничивать инициативу местных властей, не доверяли им, давали заведомо невыполнимые задания. Об этом сообщали в Берлин как руководители провинциальных управлений СВА, так и местные немецкие власти. Негативную роль играли также некоторые установки из Москвы, не учитывавшие специфики места и времени и имевшие нередко чрезмерно политизированный и непрофессиональный характер.
В отличие от западных союзников, которые заблаговременно готовили кадры для управления оккупационной территорией и уже с 1942 года имели возможность приобрести определенный практический опыт в Северной Африке и Италии, советские органы были неопытными в этом отношении. Командование всех ступеней, занятое в годы войны руководством боевыми действиями, недостаточно обращало внимания на подготовку кадров для будущей оккупационной администрации. Среди офицерского состава Красной Армии лучше всего к этой роли были подготовлены работники разведорганов, контрразведки (органы «Смерш») и более тысячи работников спецпропаганды. Им была лучше известна обстановка в Германии, чем подавляющему большинству офицеров. Они владели немецким языком и имели приличное, как правило, высшее образование.
На втором месте стояли политические работники разных рангов. Именно эта категория офицеров широко использовалась в военных комендатурах. Но комендантами, как правило, назначались строевые командиры, которым приходилось приобретать соответствующий опыт и становиться профессионалами в ходе своей деятельности. Некоторые не справлялись со своими новыми обязанностями, с их трудностями и соблазнами, и их приходилось заменять другими. В первое время оккупации это происходило довольно часто.
Назначение и руководство деятельностью военных комендатур в полосе армий или фронтов до образования СВАГ осуществлял соответствующий командующий через свои специальные отделы.
Во всех 93 городах в полосе 1-го УФ западнее рек Одер и Нейсе были назначены бургомистры, а в Дрездене и Герлице — обербургомистры, подобраны советники магистратов по различным отраслям. В большинстве своем это были жертвы фашизма и члены различных политических партий. Но имели место и такие случаи. «В г. Мейсен при попустительстве военного коменданта весь состав магистрата состоит из коммунистов-сектантов, оторванных от партии. Не получая правильной информации, они провели ряд мер, которые восстановили против них население. Городские советники стали называть себя «комиссарами», преследовали рядовых нацистов, требовали от жителей вывесить красные флаги, без острой надобности переименовали многие улицы (назвали их в честь Р. Люксембург, Э. Тельмана, К. Либкнехта, организовали дом им. Тельмана)», — докладывало командование фронта в Москву 25 мая 1945 года.
А в г. Фрайберг местный комендант решил по-иному: сохранил старый фашистский магистрат только потому, что бургомистр с белым флагом вышел встречать советские войска. В г. Пирна с согласия местного коменданта стала издаваться газета. В одном из ее номеров была напечатана статья под названием «О правительстве Пика и Паулюса».
Комендант города ввел в обращение «ты» вместо «вы», как обращались друг к другу коммунисты. В г. Циттау и некоторых других городах немецкие коммунисты стали издавать газету «Красная звезда», в селах делались попытки коллективизации. Советский военный комендант г. Люккенау назначил бургомистром человека, который не пользовался уважением у населения. Комендант объяснил свое решение следующим образом: «Выбирать авторитетного человека не следует, потому что бургомистра, не выполнившего моего приказа, я могу расстрелять. Но в отношении авторитетного бургомистра делать это неудобно».
5 июня 1945 года по поручению своих правительств маршал Советского Союза Г.К. Жуков, генерал армии Д. Эйзенхауэр, фельдмаршал Б.Л. Монтгомери и генерал Делатр де Тассиньи подписали в Берлине «Декларацию о поражении Германии и о взятии на себя верховной власти правительствами четырех союзных держав». В этом историческом документе отмечалось, что в связи с отсутствием в Германии центрального правительства СССР, Англии, США и Франции взяли на себя всю власть, которой располагало германское правительство, верховное командование и любое областное муниципальное или местное правительство. Особо отмечалось, что это не означало аннексии Германии. Далее в Декларации формулировались меры, которые необходимо осуществить во исполнение требований держав-победительниц. Наряду с этим документом на следующий день было подписано Соглашение о зонах оккупации и о контрольном механизме в Германии.
Опираясь на эти основополагающие межправительственные документы, 6 июня 1945 года. Советское правительство приняло Положение о Советской военной администрации по управлению советской зоной оккупации в Германии. В документе определялась структура СВАГ и обязанности Главноначальствующего, его заместителей и помощника, начальника штаба, а также политического советника при Главноначальствующем. «В частности, на политсоветника возлагалась обязанность представления Главноначальствующему предложений и заключений по всем вопросам политического характера, в том числе по всем внешнеполитическим вопросам, а также представление по согласованию с Главнокомандующим советскому правительству информации о положении в Германии и своих предложений по всем вопросам, относящимся к компетенции Советской военной администрации в Германии». Помощник по экономическим вопросам ведал вопросами экономического разоружения Германии и использования германской экономики для возмещения ущерба, нанесенного Советскому Союзу.
Главнокомандующим Группой советских оккупационных войск в Германии и Главноначальствующим СВАГ был назначен маршал Советского Союза Г.К. Жуков. После его отзыва в Москву Главноначальствующим СВАГ с марта 1946 года стал генерал армии В.Д. Соколовский, которого в марте 1949 г. сменил генерал армии В.И. Чуйков.
Вклад Г.К. Жукова в становление новой Германии был столь велик, что об этом крайне важно рассказать по возможности более подробно.
В общественном сознании народов России и других стран маршал Советского Союза Г.К. Жуков прочно сохранил репутацию героя Халхин-Гола, а в годы Великой Отечественной войны — крупнейшего полководца нашего времени. Но менее известны те страницы его богатой биографии, которые связаны с его деятельностью на посту Главнокомандующего Группой советских оккупационных войск и Главноначальствующего Советской военной администрации в Германии. Именно тогда нужно было политически закрепить победу, достигнутую в борьбе с фашизмом. И на этом поприще маршал Жуков проявил себя как творчески мыслящий, дальновидный и обладающий широким кругозором политический деятель и дипломат. Командуя мощной группировкой войск и большим коллективом работников СВАГ, он твердо и последовательно проводил тот курс по германскому вопросу, который был выработан в Москве и который, как он считал, соответствовал коренным интересам Советского Союза. И не вина маршала, а скорее его беда состояла в том, что по ряду важных направлений этот курс в конечном счете оказался тупиковым.
Еще осенью 1944 г., когда маршал принял командование войсками 1-го Белорусского фронта, ему стало ясно, что именно его войска будут завершать войну на территории Германии, а ему лично вероятнее всего придется «осваивать» новую для него профессию.
После того, как 8 мая 1945 г. в Карлсхорсте, достойно представляя не только Верховное командование Советского Союза, но и весь советский народ, Жуков поставил свою подпись под Актом о капитуляции германских вооруженных сил, он занялся нормализацией жизни в советской оккупационной зоне. Эти дни означала вершину славы маршала Жукова как великого полководца. Он находился в цветущем возрасте — ему исполнилось 49 лет, был активен, энергичен. Нет сомнения, что он был доволен прожитыми годами и достигнутыми свершениями на ратном поприще.
Известный американский дипломат Чарльз Болен, который вместе с Гарри Гопкинсом встречался с Жуковым в Берлине, так описывает свое впечатление о нем: «Он выглядел как подобает солдату — очень сильный, крепкий как русский дуб, с красноватым лицом и голубыми глазами. Хотя у Жукова была приятная улыбка, он был очень сдержан, особенно с иностранцами. Конечно, он был большевиком, неизменно следовавшим линии партии, но в первую очередь русским патриотом… Его моральная чистота резко контрастировала с лживостью других большевистских лидеров. Он проявлял терпимость, даже уважение к Соединенным Штатам, и я ни на минуту не сомневался, что его уважение к Эйзенхауэру было искренним, а не деланным в зависимости от конъюнктуры». Для маршала наступили дни, заполненные заботами и осознанием большой ответственности перед своим народом.
Таким образом, Г.К. Жуков волею судьбы оказался у истоков такого специфического рода советской военно-дипломатической службы как военная администрация в оккупированной стране. Правда, подобная служба в виде советских контрольных комиссий существовала уже с осени 1944 г. в Румынии, Болгарии, Финляндии и Венгрии. Кроме того, советский представитель был членом контрольного органа союзников и в Италии. Но все эти органы функционировали в иной обстановке и имели иные задачи, чем в Германии.
Верховное командование царской России не имело большого опыта административно-военного управления на чужой территории, за исключением кратковременного пребывания российских войск во Франции во время наполеоновских войн, затем в освобожденной в 1878 г. от турецкого ига Болгарии и незначительный опыт был накоплен во временно отвоеванной у Австро-Венгрии Галиции во время первой мировой войны.
При советской власти в 20-е — 30-е годы этот опыт в военных академиях специально не изучался, т. к. предполагалось в духе тогдашней советской политической стратегии, что любая занятая Красной Армией территория противника в будущей войне автоматически становится частью Советского Союза и ею, стало быть, будут управлять советские гражданские органы власти. Так оно и произошло в финской Карелии, в Прибалтике, в западных областях Украины и Белоруссии, Закарпатье, Северной Буковине и Бессарабии в 1939–1940 годах. Поэтому, когда весной 1944 г. советские войска заняли незначительную часть румынской территории, а летом и осенью того же года начали освобождение ряда стран Восточной Европы, то советские военно-дипломатические органы практически не были должным образом готовы к выполнению своих функций, ибо Сталин приказал советских порядков в этих странах не вводить. Впрочем, западные союзники также были слабо подготовлены в то время к выполнению оккупационных задач. Вскоре однако они наверстали упущенное.
Назначением на должность Главноначальствующего СВАГ началась новая, послевоенная карьера маршала. Нельзя утверждать, что он к ней не был подготовлен совершенно. Накопив в период войн, в которых он участвовал, огромный опыт военно-стратегической культуры, Жуков имел возможность творчески применить его наиболее всеобъемлющие принципы в своей военно-политической деятельности на новом посту. Важнейшими среди этих принципов были следующие: отстаивание коренных интересов своей родины, осознание ответственности за судьбу 17 млн. немцев, которые по вине гитлеровской клики оказались в беде, видение в своей повседневной деятельности по осуществлению оккупационной политики своего правительства ее конечной цели, а именно, построение новой, миролюбивой и дружественной Советскому Союзу Германии, необходимость проведения оккупационной политики в Германии совместными усилиями всех союзных держав, опора на немецкие демократические силы как важнейшего условия демократизации, денацификации и демилитаризации Германии, забота о сотрудниках СВАГ и доверие к ним, которые в новых, необычных для них, условиях, особенно в первый период оккупации, честно и самоотверженно выполняли свой долг, принятие необходимых мер по поддержанию дисциплины, порядка и исполнительности в деятельности органов СВАГ. Маршал стал энергично и в срочном порядке формировать всю систему СВАГ сверху донизу. Эта работа продолжалась практически до осени 1945 г.
С первых же дней мира Жуков уделял большое внимание Берлину. Он продолжал заботиться о жителях этого города даже после того, как в западные сектора вступили войска западных союзников. В середине июля он дважды встречался с американскими и английскими представителями и решал проблему снабжения всего города продовольствием и топливом из советских армейских складов. Вот как описал корреспондент «Красной Звезды» будничный день маршала Жукова в мае 1945 г. в Берлине: «Начальник тыла фронта генерал докладывает командующему о подвозе продовольствия для населения Берлина — сколько муки, крупы, жиров, сахара, соли.
— Для детей молоко надо искать…
Генерал посмотрел на маршала и после непродолжительной паузы сказал:
— Мне, товарищ маршал, пишут из дому, что голодают…
— Мне тоже пишут, что в Союзе туго… Но это не меняет дела. Директива предельно ясна: выделить столько-то продовольствия для немецкого населения Берлина.
— Будем кормить фашистов?
— Будем кормить немцев — стариков, старух, детей, рабочих…»
Маршал Жуков принимал активное участие в работе высшего органа союзной военной власти в Германии — Контрольного совета, первое заседание которого состоялось 30 июля. В своих выступлениях на его заседаниях, которые проходили два раза в месяц, он всегда решительно требовал неукоснительного претворения в жизнь Потсдамских решений. В ряде случаев он был инициатором принятия важных законов и директив КС, имевших принципиальное значение для судеб Германии. Достаточно напомнить, что из всех вопросов, которыми занимался КС в течение почти трех лет, половина была рассмотрена и положительно решена в первый год его деятельности. Однако уже в последние месяцы 1945 г. в Германии начало ощущаться приближение циклона холодных ветров, которые вопреки законам природы шли одновременно и с запада и с востока и привели мир в конечном счете к «холодной войне».
Работая в качестве представителя советского правительства в Контрольном Совете, все же основное внимание Жуков уделял выполнению своих обязанностей по осуществлению демократизации, денацификации и демилитаризации советской оккупационной зоны. За короткий период своего пребывания во главе СВАГ маршалу удалось достичь определенных успехов, хотя и было допущено немало ошибок и просчетов.
Как следует из приведенного рассказа, достигнутая военная победа над гитлеризмом для Жукова ни в малейшей мере не означала какого-либо покоя. Как всегда он был весь в заботах. Но, как и у генерала Эйзенхауэра, у маршала Жукова в первые послевоенные дни и недели «большая часть энергии уходила на яркое, изматывавшее, чарующее, долгое празднество», — как писал биограф Эйзенхауэра Ст. Амброз.
2 мая после завершения боевых действий в Берлине он с группой генералов и офицеров осматривает город, имперскую канцелярию и рейхстаг, 9 мая после подписания акта о капитуляции участвует на приеме. В конце мая встречается с Эйзенхауэром, который вручает ему орден «Легиона почета» степени главнокомандующего. 10 июня он летит в ставку Эйзенхауэра и вручает ему и Б. Монтгомери ордена «Победа». 11 июня встречает Монтгомери, который у Бранденбургских ворот вручает ему орден «Бани» I степени и Большого рыцарского креста. 12 июня и Москве М.И. Калинин вручает Жукову третью «Золотую Звезду» Героя Советского Союза.
24 июня в Москве он принимает Парад Победы и участвует и большом приеме в Кремле. В июле-августе он принимает участие в Потсдамской конференции. 12 августа сопровождает из Берлина в Москву своего гостя генерала Эйзенхауэра. Оба они осматривают Оружейную палату, смотрят парад физкультурников и посещают Ленинград. В августе Жуков удостоен второго ордена «Победа». В августе 1945 г. французский посол в Москве вручает в Берлине Жукову Большой крест Почетного легиона.
Выступая на параде союзных войск в Берлине у Бранденбургских ворот 7 сентября 1945 г., посвященном окончанию Второй мировой войны, в присутствии представителей высшего командования союзников маршал Жуков заявил, что наша победа является торжеством невиданного в мире боевого содружества демократических государств, за что весь мир благодарен великим народам и доблестным солдатам Америки, Англии, Советского Союза, Французской Республики и Китая. Два месяца спустя 7 ноября 1945 г. в Берлине Жуков устроил прием по случаю праздника Октябрьской революции, на котором в присутствии генерала Эйзенхауэра он снова подчеркнул важность сохранения союза наших народов и вооруженных сил. Позднее Эйзенхауэр напишет, что в ходе продолжительной беседы маршал с удовлетворением отмечал, что в Берлине они оба кое-чего добились в разрешении ряда трудных проблем, несмотря на различные политические взгляды. «Маршал считал, — писал далее Эйзенхауэр, — что мы могли бы добиться еще большего. Он много говорил об Организации Объединенных Наций и заметил: «Если Соединенные Штаты и Россия будут стоять вместе, несмотря ни на какие трудности, успех ООН будет наверняка обеспечен».
В ходе этой своей последней встречи два великих полководца второй мировой войны согласились в необходимости тесного сотрудничества их стран, в политическом закреплении их победи над фашизмом и в поддержании мира во всем мире.
На этом завершилась серия приятных и вполне заслуженных маршалом приемов. Начались «приемы» иного рода. В марте 1946 г. Сталин освобождает Жукова от должности Главкома ГСОВ и Главноначальствующего СВАГ и назначает на менее значимую должность главкома сухопутных войск.
Полвека спустя, когда архивы раскрыли нам все закулисные обстоятельства отзыва Жукова из Германии и назначения его Главнокомандующим сухопутными войсками, мне хотелось выяснить, как же воспринял это решение Сталина сам маршал. И я спросил об этом Владимира Николаевича Дымова, который был тогда при Жукове офицером для поручений. Он ответил так.
— Как это на первый взгляд не покажется странным, но когда я вручил маршалу шифровку с подписью Сталина, он воспринял свой отзыв с удовлетворением, был весьма оживлен и предложил мне продолжить работать с ним в Москве.
Владимир Николаевич объяснил подобную реакцию Жукова тем, что, по его наблюдениям, маршал любил армейскую службу, охотно общался с солдатами и офицерами в войсках и несколько тяготился своими обязанностями в СВАГ. Поэтому, как свидетельствует Дымов, в штабе СВАГ в Карлсхорсте он бывал реже, нежели в Потсдаме, где в то время размещался штаб Группы войск, хотя на обеих должностях он работал неутомимо и добросовестно. Его преемник генерал Соколовский, наоборот, дневал и ночевал именно в Карлсхорсте, перепоручив осуществлять оперативное руководство войсками своему заместителю генералу армии В.И.Чуйкову.
Несмотря на многочисленные пропагандистские и подчас уголовные кампании, направленные на дискредитацию Жукова, он при жизни был и после смерти остался в памяти народов бывшего Советского Союза и нынешней России, в памяти всех народов как великий полководец современности, видный политический деятель и дипломат.
Свидетельством тому являются присвоение имени Жукова Военной академии ПВО страны, районному центру на родине маршала в Калужской области, одному из проспектов Москвы. В центре столицы открыт памятник великому полководцу. Учреждены фонд «Маршал Жуков» и негосударственная пенсия имени Г.К.Жукова. Продолжается активная подготовительная работа по достойной встрече 100-летия со дня рождения маршала в 1996 г. Будут изданы научные труды, воспоминания и художественные произведения, посвященные памяти народного маршала. Рассказу о малоизвестной странице из жизни Жукова, как политического деятеля и военного дипломата посвящена и предлагаемая монография.
* * *
Между тем, боевые товарищи маршала Жукова, сотрудники СВАГ продолжали выполнять свой трудный, но почетный долг по управлению оккупированной Германией. Многие руководители органов СВАГ оставили о себе добрую память у немецкого народа.
При отсутствии центральной германской администрации перед ними была поставлена беспрецедентная и, казалось бы, неразрешимая задача — самим управлять германской экономикой. «Известно, что это кончилось неудачей. Но была ли эта неудача неизбежной? — так ставит вопрос А.М.Филитов и справедливо отвечает, что было немыслимо предположить, чтобы союзники сумели договориться, что им самим вместе делать для немцев и за немцев».
Основное руководящее ядро СВАГ по-прежнему составляли высококвалифицированные специалисты, многие из них знали Германию, владели немецким языком, были крупными хозяйственными работниками, дипломатами. Имена ряда полководцев, занимавших высокие посты в СВАГ, были известны мировой общественности. Это прежде всего относится к Главноначальствующим СВАГ маршалу В.Д. Соколовскому и генералу армии В.И. Чуйкову.
Первым советским комендантом Лейпцига был назначен бывший командующий армией генерал-лейтенант Н.И. Труфанов. Он пользовался большим авторитетом у городского магистрата и населения города. Будучи переведен на должность начальника управления комендатур Саксонии в Дрездене, генерал Труфанов и на новом месте также завоевал авторитет и уважение. К нему приезжали работники немецких органов из Лейпцига за советом и чтобы просто побеседовать.
На посту военного коменданта советского сектора Берлина достойно представлял свою страну генерал-майор А.Г. Котиков. Это был грамотный, энергичный, обаятельный и высококвалифицированный армейский политработник. Он хорошо ориентировался в экономической и политической обстановке и оперативно решал самые сложные вопросы городской жизни.
Начальниками управлений СВА в землях были известные полководцы — командующие армейскими объединениями, дислоцированными в соответствующих землях. Их заместителями по гражданским делам назначались, как правило, политические работники Красной Армии — члены военных советов или начальники политотделов армий.
В экономических подразделениях СВАГ были заняты, как правило, гражданские специалисты, прежде занимавшие высокие посты в экономике Советского Союза, которым были присвоены временные воинские звания для удобства их работы в СВАГ. В аппарат политсоветника назначались опытные дипломаты, которые в свое время работали в советском посольстве в Германии или занимались этой страной в наркомате иностранных дел СССР.
Служба безопасности состояла из большой группы профессиональных разведчиков, которых возглавлял генерал-полковник КГБ И.А.Серов, являвшийся одновременно и заместителем наркома внутренних дел Л.П.Берия. Многие из сотрудников этой службы на фронте выполняли задачи по борьбе с вражеской агентурой, работали в тылу противника. Занимая особое положение в структуре СВАГ и подчиняясь только наркому внутренних дел, сотрудники этой службы чувствовали свою бесконтрольность и, наряду с полезной деятельностью, нередко, как будет показано ниже, злоупотребляли своим служебным положением, нанося тем самым вред государственным интересам Советского Союза.
Заместителями Главноначальствующего по экономическим вопросам были в 1945 году М.З. Сабуров и с 1945 по 1949 гг. — К.И.Коваль. Из высшего руководства СВАГ, не считая дипломата-политического советника, они были единственными гражданскими лицами. В аппарат заместителя входил ряд отделов и управлений, в том числе отдел по репарациям и поставкам, управление по экономическому разоружению, управление внешней торговли и др. Пост политического советника последовательно занимали: А.Я. Вышинский (май-июнь 1945 г.), А.А. Смирнов (1945 г.), посол А.А. Соболев (1945–1946 гг.), посол В.С. Семенов (февраль 194 6-1949 гг.).
Особое место в структуре СВАГ занимало Управление пропаганды и цензуры, в 1947 году преобразованное в Управление информации. Им руководил с августа 1945 года по сентябрь 1949 высокообразованный и хорошо подготовленный к этой работе полковник (позднее — генерал-майор) С.И. Тюльпанов.
Управление было создано постановлением правительства СССР 5 октября 1945 года для выполнения следующих двух задач: организации и проведения пропаганды среди немецкого населения через печать, радио и другие средства силами немцев из антифашистских демократических партий и организаций; осуществления контроля и цензуры за немецкой печатью, радио и издательствами. В структуру Управления пропаганды входили 6 провинциальных и 5 городских отделов и 1 8 окружных отделений, а также районные комендатуры, в которых работало 146 старших инструкторов по пропаганде, редакция радиовещания, издательство СВАГ и Союзинторгкино. Всего в штате Управления и местных его подразделений осенью 1946 года работало 180 сотрудников высокой квалификации.
До войны на партийно-политической работе из них были заняты всего 68 человек. Молодость и отсутствие опыта партийной работы этой категории работников СВАГ считались крупными недостатками в кадровой политике СВАГ. Высшее образование имели из них 222 и среднее — 263 человека, что означало довольно высокий образовательный уровень. Но их национальный состав вызывал в ЦК ВКП(б) некоторое недовольство, ибо среди них было 180 евреев, тогда как русских было 247, украинцев — 13 и немцев-антифашистов из эмигрантов — 10 человек.
После работы комиссии ЦК ВКП(б) осенью 1946 года, которая оценила работу Управления пропаганды негативно, в ЦК партии обсуждался вопрос о создании в СВАГ Военно-политического совета во главе с генералом армии В.Д. Соколовским. В состав совета кроме других руководителей СВАГ должны были войти и два руководителя советских спецслужб в Германии — генералы И.А. Серов и Н.К. Ковальчук. Одновременно было предложено, чтобы вместо полковника Тюльпанова Управление пропаганды возглавил начальник 7-го отдела ГлавПУ генерал М.И. Бурцев. Комиссия также рекомендовала тогда, чтобы общеполитические советы немецким партиям и организациям давал только этот новый орган.
Назначаемые правительством СССР начальники управлений СВАГ должны были осуществлять руководство и контроль за деятельностью соответствующих германских органов и учреждений. Связь с германскими учреждениями и должностными лицами в провинциях и районах в первый период оккупации было поручено осуществлять уполномоченным Главноначальствующего. Управления занимались четырьмя решающими сферами деятельности — экономикой, демилитаризацией, гражданскими делами и политическими вопросами. Позднее были сформированы еще несколько управлений.
Небезынтересно отметить, что немецкое население сразу обратило внимание на различия в наименовании военных органов управления в западных зонах и советской зоне оккупации. Если западные союзники назвали свой орган «военным правительством», что в представлении немцев ассоциировалось с определенными властными функциями, то советский орган именовался «военная администрация», что в немецком языке выражало меньшую категоричность в осуществлении этих функций и большую демократичность.
В руководящий состав Управления военного коменданта (Берлина (с 28 апреля 1945 г.), затем Управления военного коменданта советского оккупационного сектора Берлина (с 10 июля 1945 г.) входили начальник гарнизона и военный комендант г. Берлина генерал-полковник Н.Э. Берзарин (апрель-июнь 1945 г. Затем ими последовательно были: генерал-полковник А.В. Горбатов (июнь-октябрь 1945 г.), генерал-лейтенант Д.И. Смирнов (октябрь 1945 г. — апрель 1946 г.), генерал-майор А.Г. Котиков (апрель 1946 г. — июнь 1950 г.).
В августе 1945 года в структуру СВАГ входили 136 районных и 272 городские комендатуры, а также 88 комендатур в городских районах. Таким образом, в среднем одна комендатура приходилась на 30–35 тысяч жителей. Кроме того, 309 населенных пунктов с населением более 5 тысяч жителей также имели по комендатуре. Таким образом, в зоне в целом было 644 комендатуры с 32 тысячами сотрудников. После массовой демобилизации военнослужащих Красной Армии число комендатур было сокращено, и в июле 1947 года их оставалось 151, то есть одна комендатура на 120 тысяч жителей. Общая численность сотрудников СВАГ на конец 194 8 года составила 15 тысяч человек.
Комендантами окружных, районных и местных военных комендатур назначались, как правило, строевые командиры среднего звена, их заместителями по политической части были армейские политработники. Это была самая многочисленная категория сотрудников СВАГ.
Кроме органов СВАГ, занимавшихся немецкими делами, существовали подразделения, обслуживавшие самих сотрудников СВАГ. К ним относились различные партийные, комсомольские, профсоюзные органы, органы выполнявшие консульские функции, а также культурные учреждения, торговые и бытовые предприятия и многие другие. Газета «Советское слово» издавалась специально для советских граждан, работающих в системе СВАГ. Их же «обслуживала» и специальная служба безопасности с сетью гласных и негласных сотрудников, включая и армейские органы «СМЕРШ».
Решением СМ СССР 10 октября 1949 года вместо СВАГ была образована «Советская контрольная комиссия в Германии» (СКК). Председатель СКК генерал армии В.И. Чуйков, его заместитель, политсоветник и управляющий делами назначались Советом министров, начальники управлений и отделов, а также представители СКК в землях и в Берлине утверждались Советом министров СССР по представлению председателя СКК.
В соответствии с особым Положением СКК выполняла следующие функции:
— обеспечивала выполнение в восточной зоне Германии установленных соглашениями между союзными державами задач оккупации;
— контролировала осуществление Потсдамских и других совместных соглашений Германии и содействовала дальнейшему развитию ГДР на демократической и мирной основе;
— обеспечивала выполнение германским правительством обязательств по репарационным поставкам и покрытию оккупационных расходов;
— участвовала в работе четырехсторонних консультативных совещаний;
— представляла доклады советскому правительству о положении в ГДР и Западной Германии.
Как явствует из справки, подписанной и.о. управляющего делами СКК в Германии генерал-лейтенантом Н.А. Борзовым, по состоянию на середину ноября 1949 года штатная численность СКК, включая ее представительства в землях и крупных городах, а также учреждения обслуживания, составляла 3831 сотрудник, из них в представительствах работали 1053 человека.
Структурные органы СКК сохранились в основном такими же, какие существовали в расформированной СВАГ. Наиболее важными и соответственно наиболее многочисленными были управления репараций (625 человек), отдел транспорта (281 человек), отдел материальных балансов и торговли (180 человек), отдел информации (144 человека) и аппарат политсоветника (140 человек). Кроме пяти земель представительства СКК существовали и в 16 крупных городах. В качестве одного из учреждений СКК был и лагерь № 266, предназначенный для репатриантов. В Берлине генерал Котиков передал свои полномочия берлинскому магистрату 1 2 ноября 1949 года. Оставшиеся в Берлине и в других городах военные комендатуры продолжали выполнять функции, являвшиеся обычными для них в населенных пунктах, где дислоцируются воинские гарнизоны.
27 мая 1953 года деятельность СКК была прекращена и создан аппарат Верховного комиссара СССР в Германии во главе с B.C. Семеновым.
На этом этап, когда советские оккупационные органы выполняли управленческие функции, завершился. Наступил качественно новый, когда оккупационные функции ограничивались только контролем. Сотрудничество ГДР и СССР и влияние КПСС и советского правительства на внутриполитическое развитие ГДР стало осуществляться в иных формах и иными методами. В 1954 г. из компетенции Верховного комиссара была изъята функция наблюдения за органами власти ГДР.
Бывший сотрудник представительства Верховного комиссара в Берлине В.В. Карягин в своих воспоминаниях отмечает, что преобразование СКК в аппарат Верховного комиссара было не просто «перетряской». Оно носило принципиальный политический характер. Если СКК возглавлял председатель, который одновременно был и Главнокомандующим группой советских войск в Германии, то Верховным комиссаром был профессиональный дипломат. Но далее, невольно противореча самому себе, автор признает, что аппарат Верховного комиссара, как и бывшей СВАГ, тоже был смешанным, хотя и существенно сокращенным, и что во главе, например, берлинского представительства стоял генерал-майор административной службы С.А. Деньгин. Его заместителем тоже был офицер-подполковник К.Н. Тархов, хотя не носивший, как и другие сотрудники аппарата военной формы.
Но главное, как признает В.В. Карягин, состояло в том, что функции, выполнявшиеся предыдущими государственно-политическими органами СССР в Германии, существенно не изменились. Тот же самый Тархов, который «всю войну занимался» пропагандой на противника и бегло говорил по-немецки, не в пример генералу вызывал к себе «на ковер» бургомистров, руководителей городских партийных, профсоюзных, молодежных организаций, полиции. Не меньшую власть, как свидетельствует автор, имел и другой заместитель генерала Деньгина, фамилию которого он отказывается упомянуть. «Однажды по его указанию прекратили подачу газа в американский сектор, а когда после соответствующего протеста и перекрытия в Западном Берлине шлюзов на Шпрее началось расследование, горе-начальник все свалил на своего подчиненного.» Возникает естественный вопрос, что же изменилось за предыдущие десять лет в функциях советских органов на территории «суверенной» ГДР?
Летом 1954 года состоялось объединение аппарата Верховного комиссара с советским посольством во главе с Г.М. Пушкиным. Функции Верховного комиссара упразднялись, а на место представительств Верховного комиссара в шести городах ГДР учреждались консульства. Однако военная комендатура в Берлине по-прежнему выполняла политические функции в отношении Западного Берлина, где оккупационная власть продолжала существовать. Последняя реорганизация советского военно-политического присутствия в Германии состоялось в ноябре 1955 года, когда в ГДР стало функционировать только советское посольство во главе с Г.М. Пушкиным. Это означало, что советский оккупационный режим в любой форме в Германии был прекращен.
Несмотря на эти шаги советского правительства, все же формально СССР по-прежнему находился в состоянии войны с правопреемниками бывшей Германии — ФРГ и ГДР. Как следует из международного права, капитуляция (в том числе и безоговорочная) не прекращает состояния войны между государствами. Это относилось как к СССР, так и к обоим германским государствам до 25 января 1955 года, когда Советский Союз в одностороннем порядке прекратил состояние войны с Германией.
В августе 1954 года Советское правительство заявило, что оно считает утратившим силу все принятые СВАГ и СКК в период с 1945 года по 1953 год приказы и директивы. А с ликвидацией поста Верховного комиссара 20 сентября 1955 года решением Советского правительства утратили силу и все законы, директивы и приказы, принятые с 1945 по 1948 годы Контрольным советом.
Образование Советской военной администрации и ее органов в землях и населенных пунктах внесло порядок в структуру и деятельность оккупационной системы. Военные комендатуры вошли в эту систему в качестве ее составной части. Первоначальная структура СВАГ, которая позднее совершенствовалась, в целом выдержала испытание временем и обеспечила выполнение поставленных перед ней задач. Со временем выяснилось, что некоторые подразделения СВАГ дублируют друг друга, и это приводило к несогласованности действий. Так, политическими вопросами и пропагандой занимались: военный совет СВАГ, политический советник при Главноначальствующем, Управление пропаганды (информации) и Бюро информации. Управление по руководству военными комендатурами нередко слишком расширительно толковало свои полномочия, вмешиваясь таким образом в прерогативы других управлений. Эти недостатки постепенно устранялись.
Многие руководящие деятели и сотрудники СВАГ приобрели в Германии немалый опыт политической, государственной, хозяйственной деятельности и по возвращении на родину приглашались на высокие посты. Так, маршал В.Д. Соколовский стал начальником Генерального штаба Советской Армии, маршал В.И. Чуйков — главкомом сухопутных войск, а затем начальником Гражданской обороны. А.Ф. Кабанов был назначен заместителем министра сельского хозяйства СССР, К.И. Коваль стал заместителем председателя Госплана, М.З. Сабуров — заместителем председателя Совмина, Ситнин — заместителем министра финансов, Зорин — заместителем министра внешней торговли, В.С. Семенов — замминистра иностранных дел.
31 июля 1945 года приступил к работе верховный межсоюзнический орган — Контрольный совет (КС). Первым советским представителем в нем был Главнокомандующий советскими оккупационными войсками и Главноначальствующий Советской военной администрации в Германии маршал Советского Союза Г.К.Жуков. Контрольный совет должен был осуществлять верховную власть четырех держав в Германии на протяжении всего периода выполнения ею основных требований безоговорочной капитуляции и обеспечивать согласованность действий оккупирующих держав.
Функционирование советских военных органов в Германии осуществлялось не в политическом и экономическом вакууме. На него влияло множество факторов. СВАГ должна была действовать в соответствии с указаниями ЦК ВКП(б), правительства и Наркомата иностранных дел (позже МИД). Но вместе с тем она должна была учитывать реальную обстановку в Германии — настроение населения и позицию немецких демократических сил. Нельзя было игнорировать и процессы, происходившие в Западной Германии, политический курс западных держав по германскому вопросу. Важную роль играла складывавшаяся весьма противоречивая и тревожная глобальная военно-политическая ситуация. Неудивительно, что обстановка в Германии менялась по мере обострения отношений между западными державами, с одной стороны, и Советским Союзом, с другой. Это обострение сотрудники Советской военной администрации испытывали на себе ежедневно и ежечасно.
Важнейшей правовой основой и исходным пунктом всей деятельности СВАГ были Потсдамские соглашения и заявление союзных командующих от 5 июня 1945 года о взятии на себя всей полноты власти в Германии, законы и другие решения Контрольного Совета и приказы Главноначальствующего СВАГ.
На протяжении четырех лет СВАГ вела активную разностороннюю деятельность. Все необходимые мероприятия СВАГ проводила совместно с немецкими органами власти, политическими демократическими партиями и организациями и практически комплексно. Но для удобства анализа целесообразно рассматривать каждое из направлений этой деятельности в отдельности.