Ваня быстро отыскал Скрытную улицу. Это была тихая улочка на самой окраине города. Тенистые, начавшие желтеть тополя росли на ней.

Дом, в котором жила Я. К. Орябеда, оказался небольшим двухэтажным особнячком.

«Странно, – подумал, подходя, Коврижкин. – У особняка не видно ни колёс, ни гусениц. А ведь, судя по всему, он может передвигаться».

3. Почему он так решил?

«Что-то я сегодня какой-то подозрительный, – смутился Коврижкин. – Нехорошо. Замечательная женщина. Буреломов её даже „несравненная“ назвал. А я… Вот только почему „несравненная“ включила телекамеру и наблюдает за мной? – удивился Ваня. – Впрочем, у нас тоже есть кое-что телевизионное…»

Ваня достал из кармана коробочку. Из неё извлёк муху. Не простую – дрессированную (Ваня научил её, на манер почтового голубя, всё время возвращаться к своему хозяину). И подбросил её в воздух.

Муха сверкнула на солнце крылышками, устремилась к дому и влетела в форточку. Крошечная телекамера на животе у мухи передавала на часы Коврижкина картинку внутренности комнаты: шкаф, стулья, кровать, сервант – совсем не подозрительную обстановку.

Увидел он и хозяйку особняка. Но камера показывала её сверху, поэтому разглядеть «несравненную» как следует не было возможности.

(Справедливости ради заметим, что смастерить такую камеру Ваню научил японский мальчик Тимото, с которым Коврижкин дружил по Интернету).

…Но вот на столе у Я. К. Орябеды телекамера обнаружила какой-то зловещий механизм. Чувствовалось, что ничего хорошего от него ожидать нельзя.

Ваня вгляделся в изображение. На мгновение задумался – и рассмеялся.

– Так вот это что! Я же говорю: разве можно быть таким подозрительным!

4. Что это было на самом деле!

Коврижкин усадил прилетевшую обратно ручную муху на плечо, открыл калитку, легко вбежал на крыльцо и нажал кнопку звонка.

Послышались шаркающие шаги. Замок щёлкнул, дверь со скрипом открылась.

Ваня стоял лицом к лицу с… Ябедой-Корябедой.