«Битва выиграна, и противник бежит», — писал 15 июня Эрвин Роммель своей жене. Британская официальная история сухо констатирует: «Это неприятно близко к истине. Он почти вплотную подошел к своей цели — Тобруку. Более того, он ясно понял, что следует сделать, чтобы быстро захватить Тобрук. Англичане наоборот совершенно не понимали, что им следует предпринять, и вскоре тяжело заплатили за это».
Действительно, в высших кругах британского командования царили замешательство и хаос. Ритчи заявлял, что предпочитает выдержать вторую осаду, но не отдавать Тобрук без боя. В то же время еще 14 июня он полагал, что существует возможность избежать этой самой осады. Именно потому он подчинил командованию XXX корпуса все части 8–й Армии, находящиеся вне оборонительного периметра, в том числе 7–ю бронетанковую дивизию, 29–ю индийскую пехотную бригаду (в Эль—Адеме) и 20–ю индийскую пехотную бригаду (в Бельхамеде). После этого он приказал генералу Норри остановить немецкую танковую армию. Командование операциями внутри оборонительного периметра он возложил на генерала Готта, командира XIII корпуса, хотя еще не получил разрешения удерживать город. В действительности у главнокомандующего имелось прямо противоположное мнение.
Однако и оно могло измениться. В отличие от Окинлека, Каннингхэма и Теддера, которые командовали британскими войсками на Среднем Востоке, премьер—министр Уинстон Черчилль пламенно желал сохранить Тобрук. Решение эвакуировать 2 дивизии с того, что осталось от линии обороны Газала, естественно, привлекло его внимание. 14 июня он связался с Каиром и поинтересовался намерениями Окинлека. При этом премьер добавил: «Полагаю, что у вас не появилось мысли оставить Тобрук». Это привело к кардинальному изменению всей стратегии, так как главнокомандующий еще 6 месяцев назад — 19 января — сообщил в Лондон, что второй великой осады не будет.
Рано утром 16 июня Окинлек передал в Лондон, что армия Роммеля превосходит британскую 8–ю Армию по количеству танков. Он добавил, что в настоящее время занимается ремонтом своих поврежденных танков. Группа дальнего поиска (диверсанты и разведчики, действовавшие в немецком тылу) сообщила, что из Триполи на помощь противнику движется крупное танковое соединение. (Это была итальянская танковая дивизия «Литторио».) Его приказ 8–й Армии, отданный в 8.00, предоставлял Ритчи определенную свободу, однако Окинлек настаивал на том, чтобы Ритчи успел вывести гарнизон Тобрука, так как второй осады крепость не могла выдержать. Последовал обмен радиограммами, и главнокомандующий заколебался. Это был не первый случай в истории, когда офицер уступал давлению со стороны главы государства и разрешал провести операцию, которая противоречила его собственным взглядам. Впрочем, это был и не последний такой случай. Хотя Окинлек так и не изменил своего мнения, что Ритчи не должен допускать новой осады Тобрука, он все—таки согласился с Черчиллем и сообщил Ритчи, что Тобрук на короткое время может быть изолирован. В чем тут разница — уловить очень сложно. Когда крепость изолирована, уже противник будет решать: захватывать ее или нет. От тебя ничего не зависит.
А Роммель очень хотел захватить Тобрук.
Так была подготовлена почва для новой катастрофы.
* * *
Но Тобрук все—таки имел некоторые основания надеяться на быструю помощь. Стойкая 2–я новозеландская дивизия (которая была почти уничтожена в жестоких боях зимы 1941 — 42 года) была переформирована и уже двигалась из Сирии. 8–я бронетанковая бригада выдвигалась из района дельты Нила. (Однако эта бригада была раздергана по кусочкам, чтобы обеспечить пополнения во время боев на линии Газала, и сейчас ощущала недостаток транспорта.) Кроме того, в конце июня в Египет из Великобритании должна была прибыть 8–я бронетанковая дивизия. В Суэце уже выгрузились ремонтные части, 7600 человек личного состава Королевских ВВС, 1000 моряков. Ожидалось прибытие еще 3000 человек вместе с 8–й бронетанковой. Кроме того, 22 июня должен был прибыть конвой, на судах которого находилось еще 7500 солдат, 1000 человек КВВС и 900 моряков. 18 июля ожидалось прибытие еще 8000 солдат, 1300 летчиков и 800 моряков. На судах конвоя, который должен был доставить 44–ю пехотную дивизию, находились 11 зенитных полков и другие части, а также 3000 новобранцев армии и 2800 новобранцев КВВС.
* * *
Тем временем генерал Норри попытался остановить Роммеля южнее Тобрука.
Ключом позиции являлся Эль—Адем, и Окинлек потребовал от Ритчи удержать его. К несчастью, у Ритчи почти не осталось войск для этого. Эль—Адем обороняла 29–я индийская бригада под командованием бригадного генерала Дениса У. Рейда, упрямого, бесстрашного шотландца, который прошел через несколько самых кровопролитных сражений Первой Мировой войны. В Эль—Адеме находились 2 батальона его бригады, а третий, 3–й Королевский батальон 12–го пограничного полка подполковника Г.У. Дина, занимал укрепленный пункт Батруна (высота В.650) в 3 милях на северо—запад. В целом бригада была просто превосходной, ее моральный дух был исключительно высок. Ее отлично поддерживал 3–й полк полевой артиллерии подполковника Ф.Г. Тисдейла. Второй вспомогательный укрепленный пункт возле Эль—Адема еще 8 июня был создан на высоте 187, в 13 милях на северо—запад от него. Его занимал 1–й Вустерширский батальон подполковника Дж. К.О. Найта, батарея 3–го полка полевой артиллерии и взвод зениток «Бофорс».
Еще одним пунктом, который Ритчи обязательно должен был удержать, являлся огромный склад в Бельхамеде и базы Королевских ВВС вокруг Гамбута. Бельхамед обороняла 20–я индийская пехотная бригада бригадного генерала Л.Э. Макгрегора — только что сформированное соединение, еще ни разу не бывшее в огне. Бригада прибыла из Ирака в первых числах июня, а 10 июня заняла Передовую базу № 4 в Бельхамеде, отправив один батальон в Сиди—Резех. В состав бригады входили: 1–й батальон южно—валлийских пограничников, 1/6–й батальон раджпутских стрелков, 3/18–й батальон гарвальских стрелков и 97–й полк полевой артиллерии (Кентские йомены).
Если две индийские бригады могли кое—как удержать ключевые пункты, лишь мобильные силы могли помешать Роммелю обойти южный фланг XIII корпуса. Это вынудило бы 8–ю Армию либо оставить Тобрук, либо согласиться на вторую осаду. Но единственное мобильное соединение осталось в XXX корпусе — 7–я бронетанковая дивизия. Оно состояло из разбитых 4–й бронетанковой и 7–й моторизованной бригад и 3–й индийской моторизованной бригады, которая была разгромлена 26 мая. Поэтому перед Норри одновременно встали 2 проблемы. Во—первых, он должен был удержать Роммеля, во—вторых, он должен был восстановить свои мобильные силы. Для решения второй задачи ему были переданы 2–я и 22–я бронетанковые бригады, которые в это время переформировывались на египетско—ливийской границе. Они получали примерно по 25 танков в день из ремонтных мастерских XXX корпуса и Тобрука, а также по 9 новых танков из Египта. При таких темпах бригады должны были восстановить свои силы примерно через неделю. Но Лис пустыни не собирался давать XXX корпусу новую передышку.
Роммель сразу же поставил Норри в безвыходное положение. (Впрочем, не будем слишком строго критиковать Норри. С теми силами, которые он имел, даже такие гении, как Александр Македонский, Наполеон или Роберт Ли, не сумели бы удержать противника.) Утром 15 июня Роммель приказал совершить широкий обход на восток. 21–я танковая дивизия должна была двигаться на Бир—Леф, а потом — на Бир—Дуда и Гамбут. Ее конечной целью была изоляция Тобрука. Одновременно 90–я легкая дивизия должна была связать боем 29–ю индийскую бригаду в Эль—Адеме и захватить его, если удастся. 15–я танковая дивизия оставляла район Акромы и направлялась к Эль—Адему. 20–я индийская бригада была связана задачей оборонять склады в Бельхамеде.
90–я легкая дивизия еще 12 июня окружила Эль—Адем и начала обстреливать его из пушек. При этом были уничтожены почти все 25–фунтовки Рейда, кроме шести, и тяжело ранен командир артиллерии полковник Тисдейл. Хотя 15 июня немцы трижды атаковали Эль—Адем, все три раза они были отбиты. В ходе боя англичане сняли с соседнего аэродрома батарею тяжелых 94–мм зенитных орудий, которая сделала около 200 выстрелов по наступающим немцам. Ее огонь был таким эффективным, что немецкие бронеавтомобили больше не рисковали появляться рядом с ней. Однако, к несчастью, штаб 8–й Армии приказал батарее отступить и эвакуироваться в Египет. Тем временем немецкий разведывательный батальон атаковал 7–ю моторизованную бригаду юго—восточнее Эль—Адема, но тоже был остановлен. Зато генералу фон Бисмарку во время атаки укрепленного пункта Батруна (высота В.650) повезло больше. Этот пункт находился на террасе Батруна в том месте, где Обходная дорога поднимается к Эль—Адему. Во второй половине дня немцы подвергли позиции англичан сильному обстрелу и уничтожили всю их артиллерию. После наступления темноты Бисмарк бросил вперед свои танки и панцер—гренадеров. Они первым же ударом смели 3/12–й батальон пограничных войск. Спаслись всего несколько человек, полковник Дин попал в плен.
Несмотря на крайне тяжелую обстановку, 1–й Вустерширский батальон продолжал упорно оборонять высоту В. 187. 15 июня англичане уничтожили 17 немецких танков. 16 июня противник крупных атак не проводил, но подверг позиции батальона непрерывному артиллерийскому обстрелу. Несколько раз высоту атаковали пикировщики. Потери батальона росли, а боеприпасы начали подходить к концу. Во второй половине дня генерал Ламсден, который понял, что положение батальона становится безнадежным, приказал полковнику Найту отступать. Отважный командир был сразу награжден Орденом за выдающиеся заслуги, но времени на церемонию награждения не было — батальон спешно отступал в крепость Тобрук.
После того как высоты В.650 и В. 187 перешли в руки немцев, Роммель начал реально угрожать Гамбуту — главной базе Королевских ВВС. Однако вице—маршал авиации Артур Конингхэм, командующий ВВС Пустыни, понимал, что если он перебросит свои истребители на 30 миль восточнее, в Сиди—Азиз, это серьезно ограничит масштабы поддержки Эль—Адема. Армия передала ему 4 пехотных батальона и 3,5 зенитные батареи для защиты аэродромов Гамбута, а также остатки 4–й бронетанковой бригады. Этого не хватило бы для отражения атаки немецкой танковой дивизии, но все—таки Конингхэм решил удерживать Гамбут, пока хватит сил.
К наступлению ночи Норри понял, что Роммель (как и Окинлек) полностью сознает стратегическое значение Эль—Адема. Поэтому он сосредоточил основную массу своих мобильных сил для захвата этого пункта. Генерал Норри понимал, что у него осталось слишком мало танков, чтобы реально поддержать гарнизон Эль—Адема. Он не верил, что потери, которые понесут немцы, оправдают гибель двух индийских бригад. Однако штаб 8–й Армии не разделял его точку зрения ни по одному из этих трех вопросов, поэтому 16 июня начались бои за Эль—Адем. На правом фланге Роммеля наступала 90–я легкая дивизия, на левом — танковая дивизия «Ариете». Все, что Норри мог бросить против них — 29–я индийская бригада (2 батальона) и 7–я бронетанковая дивизия, в составе которой осталась только 7–я бронетанковая бригада. Она, в свою очередь, состояла из Гвардейского короля драгунского полка и 4–го южноафриканского полка бронеавтомобилей. Все, что смог выделить XIII корпус Готта — это две колонны из состава 11–й индийской бригады, «Сэмон» и «Траут», которым был отдан транспорт южноафриканцев.
Участие генерала Норри в битве завершилось почти сразу, как только стало известно, что немецкие танки приближаются к его штабу. Он был вынужден отойти назад, к египетской границе. (Штаб 8–й Армии во второй половине дня тоже был отведен, хотя и не столь поспешно, на восток к проходу Хальфайя, расположившись на египетской стороне проволочных заграждений.)
Пока дивизия «Ариете» с приданными германскими разведывательными батальонами вела бой с 7–й моторизованной бригадой на правом фланге, на крайнем левом фланге Роммеля моторизованная дивизия «Триесте» двигалась на север, к Прибрежной дороге, чтобы удержать XIII корпус на северном и западном фасах оборонительного периметрах Тобрука. 90–я легкая дивизия утром 16 июня снова атаковала укрепления Эль—Адема, и снова безуспешно. В полдень генерал Клееманн, командир 90–й дивизии, который наверняка знал, что 15–я танковая дивизия подходит от Акромы, запросил поддержку танков, однако Роммель отказал. Он намеревался использовать 15–ю танковую против 20–й индийской бригады в Бельхамеде, явно намереваясь захватить расположенные там склады. Но при этом Роммель снова потребовал захватить Эль—Адем. Командир дивизии снова запротестовал, и Роммель несколько изменил свое требование. Теперь он предложил добиться капитуляции гарнизона. Тем временем прибыла артиллерия Танковой армии под командованием полковника Краузе и во второй половине дня обрушила яростный огонь на 2 батальона, занимавшие Эль—Адем. 90–я легкая дивизия пошла в очередную атаку. Бригадный генерал Рейд отбил и ее, однако его положение становилось все более трудным.
После того как 90–я легкая дивизия окружила Эль—Адем, перед Рейдом встала проблема эвакуации тяжелораненых, которым требовалась серьезная медицинская помощь в условиях стационарного госпиталя. Ближе всего находился Тобрук, но дорога в крепость была уже перерезана. Рейд все—таки погрузил раненых на санитарные машины под белым флагом. Он отправил противнику письмо на немецком, итальянском и английском, прося пропустить машины. Рейд добавил, что будет еще более благодарен, если машинам позволят вернуться. Командир 90–й легкой дивизии не только пропустил машины, но и приказал своим саперам расчистить дорогу через два минных заграждения, которые были поставлены на шоссе. Позднее машины были пропущены обратно.
Генерал Мессерви был убежден, что гарнизон продержится в лучшем случае еще сутки. Однако в 14.45 генерал Ритчи приказал удерживать Эль—Адем любой ценой, поэтому Мессерви приказал командиру бригады сражаться до последнего человека. Этот приказ 29–я бригада встретила с энтузиазмом, так как все еще рвалась в бой. Однако в 19.00 Ритчи изменил свое мнение и дал Рейду разрешение прорываться к своим, хотя добавил, что, по его мнению, лучше переформировать силы и прорываться следующей ночью. Мессерви передал Рейду этот приказ и комментарии Ритчи, добавив, что Рейд может поступать по собственному усмотрению.
Бригадный генерал Рейд понимал, что продержаться еще день он не сумеет, поэтому решил прорываться на юг и северо—восток, взяв с собой большую часть своих людей. 1–й батальон 5–го полка маратхов в темноте потерял 150 человек, а 3–й батальон 2–го пенджабского полка потерял 50 человек. Все противотанковые орудия и 25–фунтовые пушки, кроме шести, были потеряны. 90–я легкая дивизия заняла укрепления 17 июня в 3.00. Немецкие солдаты были обрадованы. Индийцы оставили большую часть своего продовольствия, в том числе большое количество риса.
Роммель тоже был обрадован. Южная опора оборонительной системы Тобрука была захвачена.
Тем временем 21–я танковая дивизия силами 2–го батальона 5–го танкового полка и 39–го противотанкового батальона установила завесу на востоке, чтобы удержать 4–ю бронетанковую бригаду в Гамбуте. Одновременно главные силы дивизии атаковали укрепленный пункт Сиди—Резех, юго—восточную опору Тобрука. Рано утром дивизия легко захватила Эль—Дуду, но, начиная с 9.30, начала подвергаться постоянным атакам британской авиации. Расположение аэродромов недалеко от линии фронта — вещь обоюдоострая. Наземный персонал имел возможность быстро перевооружить истребители—бомбардировщики, но при этом начинал нервничать, когда слышал разрывы их бомб на позициях немцев уже через 5 минут после взлета самолетов. 21–я танковая дивизия понесла серьезные потери и потому не смогла атаковать Сиди—Резех до 16.00. Однако начатая атака была проведена, как всегда, энергично и решительно. 1–й батальон 6–го раджпутского полка ожесточенно сопротивлялся, но был смят. Лишь жалкие остатки батальона сумели ночью отойти к Бельхамеду.
Теперь Передовая база № 4 в Бельхамеде оказалась практически на линии фронта. Ночью 16/17 июня индийцы начали уничтожать ее. Но уничтожить все склады оказалось более чем сложно, так как там находились почти миллион пайков, 1,5 миллиона галлонов топлива, тонны боеприпасов, обмундирование и множество других припасов. Немцы появились слишком рано. Африканский корпус сумел провоевать несколько недель, используя запасы «уничтоженной» базы.
* * *
Роммель надеялся, что его атаки Эль—Адема и Сиди—Резеха создадут впечатление, что он все еще намеревается уничтожить 8–ю Армию. В действительности его цель оставалась прежней — Тобрук. Только 2 препятствия мешали ему начать атаку крепости — укрепленный пункт Бельхамед и британская 4–я бронетанковая бригада, которая располагалась в 10 милях юго—восточнее Сиди—Резеха.
4–я бронетанковая бригада бригадного генерала Ричардса больше не являлась хорошо оснащенным и отлично подготовленным соединением, каким она была перед началом битвы. Она и теперь еще имела более сотни танков, однако только что прибывшие танки не были обкатаны, а их орудия не были пристреляны. Экипажи были собраны с бору по сосенке, люди не знали друг друга, по крайней мере 2 экипажа состояли из одних офицеров. В бригаду входили два сводных полка: 1/6–й и 3/5–й танковые полки, а также 9–й уланский (2 эскадрона). Ей был придан сводный эскадрон из 3–го и 4–го батальонов йоменов графства Лондон. Командир бригады имел 1–й полк Королевской Конной Артиллерии, а также 1–й короля батальон Королевского Стрелкового Корпуса. Все эти части еще не успели сработаться ни между собой, ни даже внутри себя. Одновременно была расформирована 1–я бронетанковая бригада. 1–й танковый полк был 3 июня передан 4–й бронетанковой бригаде, а через 4 дня туда же был отправлен и 4–й танковый полк. Позднее фельдмаршал лорд Карвер напишет: «Предлагалось все—таки сохранить 1–ю бронетанковую бригаду как единое соединение и, может быть, распустить 4–ю бригаду, так как она показала себя не с лучшей стороны».
Вдобавок ко всем прочим проблемам 17 июня в 4–й бронетанковой не хватало артиллерии. Утром генерал Мессерви отправил две колонны (по батальону из 1–го полка КАК и пехотной роте) для усиления 20–й индийской пехотной бригады. Он раздергал большинство орудий бригады по разным местам, чтобы сбить с толку противника. Потом Мессерви приказал Ричардсу собрать то, что осталось от бригады, и выдвинуться на позицию к югу от Тарик—Капуццо, между Сиди—Резехом и Эль—Адемом, приготовившись атаковать противника во фланг. Ричарде возражал, указывая, что местность в этом районе не подходит для атаки, но его никто не слушал. Остатки 7–й бронетанковой дивизии (7–я моторизованная и 3–я индийская моторизованная бригады) получили приказ патрулировать район от Хармата на востоке до Гам—бута на западе.
Ричарде во время марша не имел воздушного прикрытия. Вице—маршал авиации Конингхэм уже отметил, что получил множество запросов о воздушной поддержке, но ни одного не было направлено 29–й индийской бригадой. Наконец, в 15.00 ВВС Пустыни получили сообщение, что Эль—Адем оставлен — через 12 часов после того как это произошло! Для Конингхэма это было уже слишком. Он знал, что Роммель очень близко, и если Гамбут не стоит на первом месте в списке его целей, то уж на втором — наверняка. Авангарды немцев были уже совсем рядом. Поэтому Конингхэм приказал эвакуировать аэродромы, истребители и истребители—бомбардировщики отправились в тыл на аэродром Сиди—Азиз. Бомбардировщики улетели в Бахейру или на базы возле Мерса—Матрух. Тобрук полностью лишился воздушного прикрытия.
Во второй половине дня 17 июня германский Африканский корпус повернул на юго—восток, чтобы разделаться с последними британскими танками. В 15.30 примерно в миле южнее Сиди—Резеха под удар попал 9–й королевы уланский полк.
Следует напомнить, что эта часть в течение первых 5 дней кампании сражалась с исключительной отвагой и в результате потеряла 85 процентов танков. Полк был отправлен в Капуццо на переформирование, ему были отданы последние машины из Резервного танкового полка, который после этого был отозван в Египет. Теперь в 9–м уланском имелись 12 «Грантов», 19 крейсерских танков и 3 «Стюарта» — всего 34 танка. Этого было достаточно, чтобы укомплектовать 2 из 3 эскадронов. 17 июня полк был придан 4–й бронетанковой бригаде и получил задание удержать хребет к югу от Сиди—Резеха. Когда полк прибыл на место, там имелись 16 хорошо расположенных противотанковых орудий и по батарее 25–фунтовых пушек на обоих флангах позиции. Бригадный генерал Ричарде попросил командира улан подполковника Рональда Макдоннела «отечески следить за пушками». После чего, полагая, что здесь все в порядке, убыл.
Вскоре после этого уланы увидели 45 танков T—III и T—IV, которые на большой скорости шли прямо на них. Это был авангард 21–й танковой дивизии. Макдоннел не мог понять, почему артиллерия не открывает огонь. Тут к своему ужасу он увидел, что расчеты и противотанковых орудий, и 25–фунтовок снимают орудия с позиций и удирают. Вскоре они исчезли, ничего не сказав и не объяснив. Судя по всему, 4–я бронетанковая предоставила уланам отдуваться за всех в одиночку.
«Гранты» открыли огонь с дистанции 1500 ярдов. Первые 2 немецких танка вспыхнули, другие остановились и открыли ответный огонь. «Воздух был наполнен раскаленным металлом и пороховым дымом», — вспоминал один из участников боя. Вскоре загорелись еще 6 или 7 немецких танков, так же, как и 2 «Гранта». Третий просто взорвался, видимо, получив попадание в укладку боекомплекта. Немцы дважды попытались атаковать, но дважды поворачивали назад. Тем временем полковник Макдоннел связался со штабом 4–й бронетанковой бригады, но внятных ответов не получил. Тогда полковник предложил использовать в качестве подкреплений эскадрон 3/5–ro танкового полка, расположенный слева от него. На это штаб бригады ответил, что эскадрон расположен слишком хорошо, чтобы снимать его с места. Полковник Макдоннел и его уланы остались в одиночестве перед всем немецким Африканским корпусом.
Генерал фон Бисмарк сообщил, что встретил упорное сопротивление и запросил помощи. Генерал Неринг немедленно приказал 15–й танковой дивизии повернуть туда и помочь 21–й дивизии. Но из—за поднятой пыли и общего замешательства 15–я дивизия сначала ухитрилась обстрелять 21–ю. Впрочем, вскоре ошибка была исправлена. К этому моменту немцы выявили позиции Макдоннела, и примерно дюжина танков (вероятно, из 15–й дивизии) отправилась в обход правого фланга англичан. Так как «Гранты» и эскадрон В вели бой в центре, этот сектор прикрывали только крейсерские танки эскадрона А. Их 2–фунтовые пушки не шли ни в какое сравнение с 75–мм орудиями танков T—IV. Тем временем танки Бисмарка подобрались на 700 ярдов к «Грантам», превосходя их в количестве по крайней мере в 3 раза. Как обычно, их сопровождали истребители танков, умело использовавшие в качестве укрытий складки местности. Немцы также воспользовались тем, что солнце находилось у них за спиной. Капитан Брайт вспоминал: «Солнце, как обычно, било нам в глаза». Если бы британская артиллерия осталась на месте, немецкие противотанковые орудия могли пожалеть о своей смелости, но артиллеристы удрали неведомо куда. Немцы принялись уничтожать английские танки один за другим. Положение англичан ухудшилось еще больше, когда на место боя прибыли 88–мм зенитные орудия, спешно установленные позади танков. Полковник Макдоннел понял, что ему следует действовать, не теряя ни минуты, иначе его полк будет полностью уничтожен. То, что в его распоряжении имелись «Гранты», создало Макдоннелу дополнительные проблемы. В отличие от нормальных танков, на «Грантах» 75–мм орудие было установлено в бортовом спонсоне и имело ограниченный угол обстрела. Поэтому, когда вы разворачивали танк, вы уже не могли пользоваться его орудием.
Макдоннел блестяще справился со своими трудностям ми. Он приказал своим танкам медленно отходить задним ходом, готовя дымовые снаряды. Затем, пройдя примерно милю, они по команде поставили дымовую завесу, дружно развернулись на 180 градусов и полным ходом помчались прочь, преследуемые немецкими танками. Пара «Грантов» получила попадания 88–мм снарядами (погибло 3 человека), один крейсерский танк был уничтожен прямым попаданием, но уланы быстро оторвались от преследователей, которые вскоре повернули назад. К большом облегчению улан, так как у них уже кончалось топливо.
Тем временем 3/5–й танковый полк, наконец, вступил в бой, подойдя с юго—запада. Однако было уже слишком поздно, и его появление лишь сделало поражение более крупным. Немецкие противотанковые орудия сразу взяли его под обстрел, и полк понес тяжелые потери. 1/6–й танковый полк получил приказ помочь попавшим в опасное положение товарищам. Однако из—за плохой связи лишь часть его танков вступила в бой. Довольно быстро 4–я бронетанковая бригада потеряла половину состава: В 19.00 бригадный генерал Ричарде приказал отступать, немцы погнались за ним. К наступлению темноты у Ричардса осталось только 20 исправных танков. После захода солнца он повел остатки своей бригады к полевому ремонтному центру, находящемуся южнее Тарик—эль—Абда. Здесь он намеревался пополнить запасы топлива и снарядов и отремонтировать часть поврежденных танков, которые удалось эвакуировать с поля боя. После этого Ричарде предполагал завтрашним утром атаковать фланг наступающего на восток противника. Однако Африканский корпус (который прекратил бой по приказу Роммеля) уже повернул на север, чтобы перерезать Прибрежную дорогу.
Умелое руководство полковника Макдоннела в тяжелой ситуации и его блестящий отход не могли скрасить плачевные результаты боя. Факты оказались таковы: еще одна британская бронетанковая бригада была уничтожена; этого можно было избежать; британские командиры в очередной раз показали полную неспособность наладить взаимодействие различных родов войск. Если бы артиллерия и противотанковые орудия 4–й бронетанковой бригады остались на месте, а Макдоннел получил запрошенные подкрепления, Африканский корпус мог понести очень тяжелые потери. Но в результате в 9–м уланском полку осталось всего 9 «Грантов», причем все они были небоеспособны, так как их орудия вышли из строя. Лишь один танк удалось отремонтировать на месте, остальные пришлось отправить в Египет. Остатки 9–го уланского ушли в расположение Резервного танкового полка, который теперь находился в Икинги (Египет) для очередного переформирования.
После боя, который стал известен как «сражение у Сиди—Резеха», английские танковые войска перестали существовать как таковые и влияния на ход кампании больше не оказывали. 4–я бронетанковая бригада провела 18 и 19 июня, занимаясь ремонтом машин, после чего в ней осталось 58 танков. Потом она была отведена к египетской границе.
Вечером 17 июня штаб 8–й Армии срочно приказал 21–й индийской бригаде и 2–й бригаде Свободной Франции, которые стояли в резерве в Гамбуте во время сражения у Сиди—Резеха, отходить к границе. В это время Эр—вин Роммель со своей Kampfstaffel (личной боевой группой, примерно равнявшейся усиленному батальону) встал во главе Африканского корпуса и лично повел его в наступление на север. Его намерения были совершенно ясны: выйти к морю, перерезать Прибрежную дорогу и изолировать крепость Тобрук.
Ночью генерал Норри правильно решил, что 20–й индийской бригаде, находящейся в Бельхамеде, грозит окружение. Однако, вместо того чтобы приказать ей отступить в Тобрук, что можно было сделать очень легко, Норри приказал прорываться к Соллуму и египетской границе. К несчастью, 2 из 3 батальонов налетели прямо на главные силы Роммеля возле Гамбута. 1–й батальон южно—валлийских пограничников и 3/18–й батальон гарвальских стрелков попали в окружение и после беспорядочных попыток вырваться — сдались. Из двух батальонов почти никто не спасся. Штаб бригады, 1/6–й батальон раджпутских стрелков и 97–й полк полевой артиллерии, которые отступали по другой дороге, сумели выскочить из капкана. 90–я легкая дивизия заняла опустевший укрепленный пункт Бельхамед 18 июня в 6.00. В качестве трофеев немцам достались не уничтоженные до конца склады.
Тем временем 21–я танковая дивизия 18 июня в 0.30 вышла на Виа Бальбиа возле Гамбута, отрезав Тобрук от 8–й Армии. Второй раз за 14 месяцев крепость попала в осаду.