Мельников вышел с продуктами из магазина. Недалеко на лавочке сидели два мужичка, городские безобидные дурачки – Толя и Вася. Они строили прохожим рожицы, то смеялись, то хныкали. Алексей, как и многие жители, которые привыкли видеть их каждый день, не обратил на них внимания. Он подошёл к машине и положил сумку с продуктами на заднее сиденье. Проехав по городу, подрулил к своему дому. Выключив зажигание, приготовился выйти.

– Постой, мой друг, – раздался в салоне спокойный голос.

– Слушаю, повелитель, – отозвался усмехнувшийся Мельников.

– Не сердись на меня, Алексей, – впервые за все время знакомства Мельников услышал вежливый тон.

– Да ничего-ничего! Не за что мне сердиться. Подумаешь, пустячки какие-то! Все прекрасно. Прошу не беспокоиться. Я сейчас мигом отнесу продукты и натру машину! Господин останется доволен, – сказал с иронией в голосе Алексей.

– Не нужно сегодня ничего делать. Выслушай меня, пожалуйста, а потом иди.

Алексей сделал удивленное лицо.

– Боюсь показаться слишком любопытным, но не могу не спросить, чем вызвана сегодня ваша ко мне благосклонность?

– Нам придётся скоро расстаться, мой друг.

– Правда? – не поверил Алексей.

– Правда. Даже если ты и не захочешь мне помочь – я отпущу тебя.

– Когда же я буду свободным? После того, как найду покупателя на Мерседес?

– Возможно, но это не главное. Выслушай меня.

– Конечно.

– То состояние, в котором я нахожусь, неправильное. Я чувствую это и понимаю, что так не должно продолжаться вечно. Я устал. Пожалуйста, Алексей, помоги мне. Ты хороший и порядочный человек, достаточно хладнокровный и умный, не то, что те, которые были до тебя… Поэтому ты можешь мне помочь.

– Но что я могу? Да и после всего того, что я испытал за последний месяц, у меня совершенно нет желания помогать тому, кто сделал меня почти ненормальным.

Алексей вдруг понял, что своим отказом может рассердить Курта, и попытался быстро исправиться:

– Нет-нет! Я, конечно, помогу, чем смогу! Конечно, помогу! Обязательно помогу! Разве я могу не помочь, дурья моя голова?!

– Ты напрасно так разволновался. Я же сказал, что независимо от того, поможешь ты мне или нет, я отпущу тебя. А за всё прошлое извини. Как там у вас говорят: «Кто старое помянет, тому глаз вон».

Алексей как бы невзначай на всякий случай прикрыл глаза ладонью.

– Да ладно, чего там. Что нужно делать?

– Нужно поехать на мою родину в Германию и там выяснить, почему я нахожусь в таком состоянии. Уверен, что разгадка там. Найди моих родственников. Поищи что-нибудь в архивах. Тебе одному будет нелегко. Привлеки на помощь своего друга Павла. Вам вдвоем будет намного легче.

– Попробую. Если, конечно, Павлика не увезут перед этим в психушку. А почему вы сами туда не отправитесь? Вам это будет сделать намного легче.

– А вдруг, если я начну что-нибудь делать, от этого мне станет еще хуже? Тот, кто сделал меня таким, наверняка решил, что до скончания веков я должен находиться в этих местах. Но я всё же рискну, наверное. Отправлюсь с вами, хотя делать на всякий случай ничего не буду. И в случае чего вернусь обратно.

– Чтобы опять мучить меня?

– Нет, клянусь тебе. Если у вас ничего не получится, я отпущу тебя.

***

– Привет, старик! – Павел плюхнулся в Мерседес рядом с Алексеем. Он был как обычно в прекрасном настроении, с удовольствием осмотрел интерьер автомобиля, погладил ладонью панель. – Зачем звал?

– Пашка, обещай мне, что не сойдёшь с ума и не описаешься после того, что я тебе расскажу.

Павел весело засмеялся:

– Интересно, что это ты мне такого можешь рассказать? Слушай, Лёха, тебе никто не говорил, что ты в последнее время стал каким-то не таким?.. Как бы это так помягче сказать, чтобы ты не обиделся?

– Давай-давай, не стесняйся.

– Придурком ты стал. Как будто тебе на голову упала сосулька или кирпич. Очнуться от контузии ты очнулся, но до конца в себя так и не пришёл, со всеми вытекающими отсюда последствиями, – Павел заржал, довольный своей шуткой. – Извини, старик, не обижайся, ты же обещал.

– Я не обижаюсь.

– Он не обижается, – раздался в салоне голос.

Павел на секунду прекратил смеяться, но, предполагая, что в автомобиле никого кроме них нет и решив, что это Алексей так поддержал его шутку, засмеялся еще пуще, едва не задохнувшись от смеха.

Алексей снисходительно смотрел на веселящегося друга.

– Рассмешил, Лёха, рассмешил, – выдавил из себя Павел.

– Сейчас тебе будет не до смеха, дружище, – предостерег Алексей.

– Да, не до смеха, – Курт дал о себе знать.

Павел вновь едва не захлебнулся, вытирая слезы.

– Алексей, пересядь, пожалуйста, назад, – сказал Курт.

– Алексей, пересядь, пожалуйста, назад, – передразнил Павел, и на него нахлынула очередная волна веселья.

Алексей вышел из машины и пересел назад. В это время само по себе включилось зажигание и Мерседес, набирая скорость, самостоятельно поехал без участия хозяина. Павел постепенно перестал смеяться, посмотрел по сторонам, оглянулся на друга, сделал удивленное лицо. Он окончательно пришел в себя после того, как автомобиль, набрав скорость, лихо обгонял все машины, рискуя каждую секунду столкнуться со встречным транспортом. На быстро мчавшуюся иномарку обратил внимание наряд гаишников, которые не так давно имели несчастье познакомиться с Мерседесом. Милиционеры, обеспокоенные пищавшим радаром, выскочили на обочину, чтобы махнуть жезлами, но узнав автомобиль, не стали этого делать и как по команде одновременно перекрестились.

– А вот это, Лёха, уже не смешно, – сказал побледневший Павел. Он повернулся к спокойному Алексею, безучастно смотревшему в окно.

– Лёха, брось эти штучки! Останови машину, придурок!

Навстречу приближался грузовик, издали отчаянно мигающий фарами и сигналящий клаксоном. Мерседес, казалось, не обращал на него внимания и ехал по встречной полосе.

– Да что же это такое! – не выдержал Павел и схватился за рулевое колесо.

– Не трогай! Не трогай, говорю! – строго произнес Курт.

Павел вздрогнул и отпустил, как будто его ударило током. Мерседес ловко вывернулся, и столкновения не произошло.

– А-а, как это я раньше не догадался! – хлопнул себя по лбу Павел. – Машиной управляет компьютер! Я читал где-то об этом. Вот ты чем на работе занимаешься!

– Компьютер говоришь? – сказал Алексей. – Нет, дружище, не компьютер.

– А кто же?

…Через некоторое время Мерседес стоял в тени деревьев и Павел слушал историю Алексея. Сначала Павел не поверил, но когда Курт продемонстрировал свое существование, сдавив на несколько секунд ему горло, а затем дружески похлопал по плечу, невольно съёжился.

– Ж-ж-жутко. Ничего себе! Так вот почему тебе так дешёво достался этот Мерседес! Так вот почему так странно вёл себя Борисыч! Ну, что ж, Лёха, на меня можешь рассчитывать. Это ведь я подогнал тебе этот Мерседес… Знаешь, у меня есть кое-какие соображения. В первую очередь, нужно найти то место, где в 43-м году убили Курта. Если его перезахоронить, то, может быть, он успокоится? По крайней мере, так принято в христианском мире. Может быть, поможет.

– Это хорошая мысль. В этом что-то есть, – подал голос Курт. – Но я не решаюсь почему-то показать это место. И ещё. Я хочу, чтобы мои останки лежали на моей родине в Германии. Вы возьмёте их с собой. Вы должны поехать в Германию.

– Хорошо! – ответил за двоих Павел. – Я в Германию не прочь бы съездить. Был там всего один раз, когда ин. яз. закончил.

– А как же мы увезем останки? – спросил Алексей.

– Сначала нужно их найти, потом что-нибудь придумаем, – сказал Павел. – Поехали к твоему отцу. Он должен помнить, где это случилось.

– Да, он должен помнить. Только прошу, Курт, не делай ему ничего плохого.

– Не буду. Не трону ни его, ни его брата. Честное слово.

***

Мерседес ехал по проселочной дороге. На заднем сиденье два старика – отец Алексея и дядя Коля.

– Ну, что вы, хлопцы, выдумали? На что вам это нужно? – удивлялся дядя Коля. – Подняли нас с Мишкой. Теребите нашу память, сердца наши и так еле шевелятся, а тут опять войну эту проклятую вспоминать…

Его брат Михаил согласно кивал головой:

– Сколько лет уж прошло. Я как вспомню тот день, так руки дрожать начинают.

– Батя, о вашем подвиге нам даже в школе рассказывали. Те сведения, что вы раздобыли, помогли наш город освободить от фашистов. А место, где вы совершили этот подвиг, никто кроме вас не знает. История вам не простит, батя.

– История…– проворчал отец, – Вон, кажись, приехали.

Мужчины помогли старикам выйти из автомобиля. Всё как в то далекое время: тот же лес, та же дорога, только более широкая и ухоженная, тот же дуб, заметно прибавивший в толщине.

– Вот здесь это и было, – сказал, волнуясь, страдающий одышкой дядя Коля. – Сначала я выскочил из немецкой легковушки, потом Мишка за мной… А немец туда побёг, да спотыкнулся – пуля ему в ногу попала… Мы его догнали возле этого дубочка и того… Шофер на дороге в машине остался, а офицер, бедолага, под деревом лежал. Потом снежок пошёл… Партизаны вскоре отогнали легковушку подальше с того места и бросили.

– Война была, сынки, война… Будь она проклята, – промолвил отец.

…Старики молча стояли, сняв головные уборы. Не решаясь отогнать от них нахлынувшие воспоминания о тех тяжелых временах, Алексей с Павлом уважительно стояли чуть поодаль.

***

Узнав место, где был убит Курт, друзья приехали сюда на другой день с лопатами. Они убрали дерн и углубились в почву. Через некоторое время на траве лежали кости и череп, а также несколько изрядно проржавевших пуговиц, бляха от ремня, железный немецкий крест.

– Вот и Курт номер один, – усмехнулся Павел.

– Почему номер один? – спросил Алексей.

– Потому что Курт номер два там, в машине.

– А, ну да. Не может он сюда подойти, страшно ему.

– Ему-то страшно? Что-то не верится.

– В самом деле, ему что-то мешает. Нам не понять.

– Слушай, Лёха. Если мы с тобой не два спятивших идиота, то вынуждены признать, что существуют всякие призраки. И не только. Можно также предположить, что существует потусторонний мир, куда уходят люди, перешагнув порог жизни и смерти, что есть все-таки Бог, ангелы, черти, наконец… Если поразмыслить глубже, то, чувствую, можно на самом деле с ума сойти.

– Я же не сошел с ума.

Алексей складывал кости в большой бумажный мешок.

По дороге в город мужчины обдумывали план дальнейших действий. Курт в разговоре участия не принимал. Казалось, что он, осознавая близость своих останков, говорить не хотел.

– Кости сожжем на даче в «буржуйке». Пепел пересыплем в баночку из-под кофе и отвезем эту капсулу в Германию, там и похороним. Не возражаешь, Курт? – Павлу никто не ответил. Алексей вел машину и продолжил мысль друга. – В Германии найдем место, где жил Курт. А там уже подумаем, как быть дальше.

Павел в это время рассматривал вынутый из мешка череп Курта, пытаясь представить, каким немец был при жизни. Держа одной рукой череп, другой рукой он подвигал его нижней челюстью вверх-вниз, при этом, как бы шутя, сказав за Курта: «Я согласен, делайте, что считаете нужным». Алексей неодобрительно покачал головой.

На даче они поступили так, как и задумали. Прах поместили в банку из-под кофе.

– Лёша, нам нужно взвесить наши финансовые возможности. Тех денег, которые мы сможем оторвать от наших скудных семейных бюджетов, едва-едва хватит на билеты в один конец.

– Что-нибудь придумаем, – сказал Алексей. – Продадим Мерседес.

– Вы зря беспокоитесь на счет денег, мои друзья, – вступил в беседу Курт. – Заводите машину и поехали.

– Мои друзья, – шепотом с ухмылкой передразнил его Алексей.

– Куда? – спросил Павел.

– Я все объясню по дороге. Поезжайте за город. Там есть бывшая ферма. Я покажу одно место, которое с лихвой окупит поездку.

***

По дороге Курт рассказал им историю, случившуюся более тридцати лет назад…

На окраине города на большой поляне двое патлатых молодых мужчин сбросили с плеч рюкзаки и лопаты.

– Вот мы и на месте, – выдохнув папиросный дым, с удовлетворением сказал долговязый.

– А ты уверен, Толян, что это именно то место? – спросил невысокого роста парень в ватнике.

– Уверен, Васёк, – хмыкнул долговязый. – У нас ведь карта есть. Когда горел городской архив, выносили столько всякого хлама… Там я и нашёл старый план города. На нем и кладбище немецкое сохранилось. Моя бабка рассказывала, что здесь двести лет назад как немцев стали хоронить. Они ещё при царице Екатерине из Германии переселились. Здесь село когда-то немецкое стояло. В сорок первом немцев в Казахстан переселили. Село обезлюдело, а когда фашистов Красная Армия здесь стала колбасить, то их трупы на старом кладбище немецком закапывали. Село, сказывают, было не из бедных. Народ был зажиточный. Золотишко мало-помалу у всех было: у кого кольца, у кого медальоны, а в основном зубы. У фашистов тоже, наверняка, всё это было. Наши им в рот не заглядывали. Свозили погибших и закапывали.

– Вот это мы и проверим.

Они походили по местности, прикинув объем предполагаемых работ. Поставили палатку, и приступили к раскопкам.

Удача не заставила себя долго ждать. Лопаты с каждым комком рассыпчатой земли выбрасывали кости и черепа.

– Нашёл! – вскрикнул радостно Васька. – А вот и зуб, кажись, золотой. Глянь, Толян!

– Вот, видишь! Что я тебе говорил? Складывай в банку.

Выдранный из черепа зуб звякнул о донышко пустой трёхлитровой банки.

Днем они работали, а с заходом солнца прятались в палатке. В один из поздних вечеров в свете керосиновой лампы Толян, отхлебнув из последней поллитровки водку, сказал:

– Ну, вот, Васёк. Завтра поковыряемся последний день и хватит.

– Думаешь, больше здесь делать нечего?

– Хватит. Не кони, поди, пахать так долго. Пять дней копаем, баста! Этого золота нам с тобой хватит, – он довольно хмыкнул, доставая из сумки две полные банки с золотыми коронками и прочими мелкими побрякушками.

– Ништяк! – мечтательно вздохнул Васька.

Недалеко от них послышалось отчётливое звяканье металла, как будто две лопаты ударились друг о друга.

– Это ещё кто? – вздрогнул Толян. – Конкуренты, никак, притопали? Быть этого не может! Ты никому про нас не трепался?

– Нет, конечно! Мы же договорились никому не рассказывать.

– Кто-то там есть. Иди, посмотри. Топор возьми…

Васька нащупал фонарик и выполз из палатки. Толян достал из-под подушки обрез двустволки, затолкал патроны. Тревожно стал всматриваться в темноту, где скрылась коренастая фигура сообщника. Опрокинул в рот остатки водки. В потёмках вдруг раздался почти что поросячий визг товарища. Вскоре появился и сам Василий. Он лишился дара речи, быстро залез в палатку, стоя на карачках, беззвучно открывал и закрывал рот.

– Ну что ты как карась губищами зашамкал? – брезгливо поморщившись, пробасил, более решительный Толян. – Чего испугался, сыкун? Кто там ещё? Ну, отвечай!

– По-по-пок-покой…

– Покойники что ли? Ну, ты, тундра, трус! Кто-то, видимо, нас из городских выследил. Надо разобраться. Сколько их?

– Не-не-не-знаю…

– Не-не-не, – передразнил Толян.

Он полез из палатки.

– Н-не оставляй м-меня, п-прошу, не оставляй! – заканючил Васька, хватая товарища за одежду.

– Ну, так пошли со мной! Куда топор подевал?

Они осторожно отошли от палатки. От Васьки толку не было – он только мычал что-то нечленораздельное, прилип к Толяну и осторожно выглядывал из-за его спины. Толян освещал дорогу фонариком, держа наготове обрез. Васька вскрикнул, дёрнул Толяна за свитер и показал пальцем туда, где в нескольких шагах от них висел в воздухе топор.

Топор слегка покачивался из стороны в сторону, от лезвия отражался лунный свет. Толян, не долго думая, выстрелил. От лезвия отскочил дробовой заряд. Второй выстрел также ничего не изменил. Толян чертыхнулся и перезарядил обрез. Топор вдруг двинулся навстречу и выбил из рук Толяна оружие.

– Кто здесь? – фальцетом заорал ничего не понимающий Толян.

От его крика Васька упал на карачки и медленно пополз в сторону, но от услышанного через пару секунд незнакомого голоса припал к земле и замер.

– Вы, мерзкие копатели могил! Это я – великий дух тьмы к вам обращаюсь, – заговорил страшным голосом Курт. Вы нарушили покой мертвых и должны пойти к ним в услужение!

Из кустов высоко над землёй поднялся недавно выкопанный друзьями скелет, державший топор.

Пришла очередь Толяна поддаться охватившему его ужасу. Он осветил фонариком скелет, отступил на несколько шагов назад, споткнулся об Ваську и упал. Падение только прибавило страху обоим. Они вскочили на ноги и бросились бежать, едва не падая в выкопанные самими же ямы. Но везде на их пути вставал страшный скелет. В конце концов, бегство дало свои результаты и им удалось покинуть страшное место.

Со следующего утра в городе появились два умалишённых жителя, в которых еще можно было узнать Толяна и Василия…

– Вот такая история, – закончил Курт. – А золото я перепрятал, оно вам ещё понадобится. Воровать же деньги из банков и магазинов я принципиально не хочу.

На заброшенной ферме Курт показал место, где было закопано золото. Друзья извлекли его и увезли с собой.

По дороге обратно некоторое время стояла тишина. Её нарушил Курт, как всегда, заставивший вздрогнуть живых.

– Вам нужно ехать на машине. Я поеду вместе с вами. На другом виде транспорта я передвигаться не привык.

– Хорошо, – согласился Павел. – Долго собираться не будем.

Алексей возражать не стал.